Впечатлительная любовь интеллектуальной шлюхи. Из сборника Истории про любовь

___Диалектика эмоциональных впечатлений___

Человеческая жизнь состоит из впечатлений и реакции психики на эти впечатления, заключающейся в прямом действии или подавлении впечатления в глубинах души, где оно остаётся навсегда, формируя личность в зависимости от качества этой реакции.

В чём, собственно, и заключается весь смысл жизни, что бы ни рассуждали философы идеалисты.

Поэтому, рассматривая впечатление как прямой стимул смысла существования, следует отнестись к нему с пониманием его статуса.

Что не всегда соответствует даже законодательству некоторых стран, не говоря уже о собственной психологии, базирующейся у каждого человека на определенном устремлении – имеющем истоки в генной системе – и противодействии этому устремлению формулой страха, как мерилом качества личности, проверяющей её соответствие на своё изначальное предназначение.

Что рассматривается всеми религиями двойственно, избирательно и применительно к принципам самой религии, всегда имеющим в основании простые человеческие инстинкты, завёрнутые в обертку эзотерического камуфляжа, чтобы морочить людям голову – и верно, поскольку знание в большинстве случаев это чистое, холодное, разумное зло, если рассматривать его по конечному результату воплощения в жизнь.

Эмоциональность, как механизм формирования впечатлений, является главным источником-приёмником этих флюидов, которые в любом случае можно назвать божественными, поскольку именно на них держится весь рассудочный прагматизм, всегда имеющий в своей основе безрассудный идеализм, проистекающий из способности эмоционально воспринимать мир и, таким образом, формировать его посредством механики прагматизма, благодаря божественным эманациям впечатлений, которые как причина создают следствие, то есть сам мир как он есть.

Первичность эмоций и вторичность рассудка в некоторые моменты становятся ясны столь прозрачно, что это приводит к добровольному уходу из жизни.

Что подтверждает непреодолимость эмоциональной составляющей как базиса существования личности, всегда рассматривающей математику рассудка лишь в категориях, существующих в эфемерной дымке опьянения реальностью жизни, которая, как любое опьянение, может потребовать компенсации депрессивного характера.

Депрессия, таким образом, это моменты отрезвления, которые, естественно, не легки как любое наркотическое отрезвление, но которые показывают картинку жизни в действительном свете, то есть в свете эмоциональной реальности, которая только и есть настоящая реальность.

Любовь, как идеальное магнетическое влечение к соответствию, всегда имеет на пути своего вектора движения к необходимому полюсу препятствия, в виде ложных целей, которые и следует рассматривать лишь как ложные, и не более того.

Что проясняет множественность эмоциональных связей лишь устремлением вектора эмоциональности к точке замыкания разности потенциалов, которая всегда во тьме глубокой ночи существования в условиях, придуманных холодом разума, противодействующего смыслу жизни.

Впечатление, имеющее божественное безусловное происхождение, является механизмом действия и противодействия двух полярных сил, рассматриваемых в разных формах определения.

Таким образом, можно констатировать, что это общая возможность для дьявольского танца черно-белых ангелов воздействовать на дух, имеющий возможность выбора, определяющего назначение его проявления, то есть личности.

Также подлежит констатации то, что чувственность, как высшее проявление человечности, всегда связана с преодолением страха, как направленным потоком противоположной стороны яркости существования.

Любовь как чистое устремление в бесконечность – то есть в идеальный мир, поскольку все другие миры эфемерны – всегда замыкается на своем истоке, так как бесконечность разнообразности это и есть исток устремления в бесконечность.

Любовь к конкретному человеку всегда двойственна последствиями и рассматривается первопричиной в том временном отрезке, в котором она существует.

Любовь к идеальности, маячащей за физиологией и всегда связанной с физиологией временными нитями, есть вечная любовь к идеальному миру, создавшему реальный условный мир, существующий лишь в представлении рассудка, не имеющего возможности реально вычислить что-то непознаваемое, поскольку оно стоит вне познания.