Однажды в России, Союзе, РФ

Милене Ангел

Пасюк подвинул ему по столу пачку папирос и мигнул в сторону весело шумящего бурбулятора.

- Давай, Карзубый, ты пока чайку сооруди, а я твою цидульку набело перекатаю.

Филателист стал заваривать купчик, как любит кум, тщательно следящий за горячим сердцем, чувствуя холодной головой постепенно нарастающий гнев на этого громоздкого и кажущегося глупым капитана, даже чистые руки зэка чуть тряслись и подрагивали, он едва не разлил кипяток, но сумел сдержаться, искоса поглядывая на усевшегося за стол Пасюка.

- Источник указывает, - бубнел капитан, грызя колпачок шариковой ручки белокипенными зубами, - что подрядившие у блатных сушильное помещение лагерные придурки в процессе выяснения собственной задроченности сумели достигнуть консенсуса, найдя крайнюю степень задроченности в новой масти, лишь недавно появившейся в среде заключенных.

- Готов, - бодро сказал Карзубый, подавая пару стаканов на стол опера.

- Уф, - опробовал чорный напиток Пасюк, блаженно оттопырив нижнюю губу, - аж шибает. Мастак ты, Филателист, уважаю. Кстати, что там с новой мастью ?

Уже привыкший к повадкам лагерного опера, продуманного и ушлого кума, Карзубый вяло пожал тощими плечами, но все же сказал то, что уже говорил на прошлой неделе :

- Новые технологии, Семен Петрович, в них все дело. Появилась виртуальность, короче, те же газеты, только типа как по радио или телику, компьютеры, смартфоны, развитие, в общем. И вот самая гнусная мразь наименовалась блогерами, трут и мнут за любую хрень, окучивают мозги случайно заглянувшего к ним человека, отличаются крайней степенью невежества, тупоумной агрессией и, как бы сказать поточнее - то, гонят фуфло, чтобы не работать.

- Во пидоры, - удивленно протянул Пасюк, спохватившись. - Чуть не забыл, мне ж армейский кореш корюшки вяленой прислал, она лучше воблы к чаю - то.

Он вытянул из верхнего ящика стола корюшку, широким жестом благодетеля угощая своего агента, Филателиста. Пасюк усмехнулся, вспомнив нового паренька, испуганно шарахавшегося от Индии до сучьего кутка, ничего ведь не шарил, а теперь вот самый толковый агент. " Вот что правильное воспитание с людями делает ", - подумал про себя капитан, закуривая.

- Пидоры и есть, - подтвердил Карзубый, тоже прикуривая папиросу, - только не рабочие.

Пасюк засмеялся.

- Законтаченные, - произнес он, оглядываясь на дверь. Кто - то поскребся. - Геть ! - гаркнул бравый капитан. - Работаю.

- Ты работать у меня в Усольлаге будешь, - послышался за дверью басовитый голос замполита. - Чтоб через пять минут у меня был !

Кум усмехнулся и еле слышно пробормотал :

- Сам себе начальник. А заглянуть не смеет, а если посмеет, то сам жопой будет кедровые шишки околачивать в Дальлаге.

Филателист сознавал тайную силу оперчасти, потому и стал служить им истово и верно, уже на вторую неделю срока убедившись, что даже блатные предпочитают не конфликтовать с кумом, вполне способным затянуть режим до полной голодухи, ШИЗО - говно, и там люди живут, если грев идет, но сила кума в том и лежала, что любые дороги он был в силах оборвать и пресечь в любой момент, все таскавшие в зону чай и иногда водку прапора стучали Пасюку друг на друга, а по слухам, упорно ходившим даже в Управлении области, у этого сумрачного весельчака имелся компромат почти на все руководство как своего лагеря, так и вышестоящих. Нет, с таким ссориться - себе дороже.

- Ладно, Карзубый, - поднялся Пасюк, провожая агента до двери, - ты присмотрись к этим пидорам, думаю. что эту мразь можно приспособить для наших скромных нужд.

Филателист обещал. Снова будто спохватившись, Пасюк вернулся к столу, достал из ящика банку сгущенки и протянул агенту. Тот благодарил.