Ночь и туман. Пробуждение Кундалини. Из сборника Первый брачный ночь секс

10 декабря 1941 года

Париж, оккупированная территория Франции

Когда Колокольцев заявил Жанне Лизаразю, что на время операции у него целибат, он, мягко говоря, кривил душой. Ибо это было не всегда так, не совсем так… а иногда вообще ровно наоборот. Как, например, во время аферы тысячелетия в славном городе Киев чуть более двух месяцев тому назад.

Не так это было и сейчас. Ибо он почувствовал, что ему срочно нужно подзарядить батарейки (на раскрытие дела Потрошителей он потратил энергии, пожалуй, больше, чем все его подчинённые, вместе взятые)… а сделать это можно было только… вот этим самым.

Вариант был только один – все остальные варианты были по самые уши в работе. Поэтому он позвонил во временную обитель его зондеркоманды. Ответила Жюли Сен-Пьер… ибо больше там просто никого не было (охрана находилась снаружи).

«Я скоро буду» - объявил он. «Никуда не отлучайся»

Последнее было совершенно излишним, ибо её – в интересах её же безопасности – внешняя охрана просто никуда не выпустила бы.

Принцесса, похоже, догадалась о цели его внезапного визита – у женщин с этой чуйкой обычно очень хорошо – и в высшей степени довольным тоном ответила:

«Жду»

Однако сначала нужно было решить небольшой организационный вопрос. Поэтому он позвонил Фернану Давиду: «Передай всем, что я на некоторое время отлучусь… в нашу типа гостиницу. Если что – пусть звонят туда. Тебя это тоже касается – номер ты знаешь…»

«Да, конечно» - подтвердил командир Специальных бригад. И добавил: «Тут тебе посылка только что пришла из Берлина… в двух экземплярах. Я их в помещении для вещдоков запер – в отдельной кладовке…»

«Охрану поставил… надеюсь? » - осведомился Колокольцев.

«Конечно» - подтвердил дивизионный комиссар. «Два человека круглые сутки»

«Спасибо» - вздохнул Колокольцев. Повесил трубку – и довольно вздохнул. Ибо первые ласточки… в смысле, Светлячки… в смысле, световые маяки прибыли. Осталось дождаться «больших птичек» - «летающих карандашей» Дорнье-217 с подвешенными к ним управляемыми ракетами Хеншель-293.

Жюли Сен-Пьер встретила его предсказуемо в спальне, предсказуемо в соблазнительнейшей позе… и совершенно неожиданно абсолютно голая. Лукаво, чувственно и в высшей степени сексуально улыбнулась, раздвинула роскошные ноги, оголив великолепную вульву – и игриво осведомилась: «Я угадала? »

Колокольцев улыбнулся: «Угадала – только я хочу не в постели…»

«Как скажешь, милый» - ещё более игривым тоном ответила она. «Как тебе будет удобнее… и приятнее…»

«Ложись грудью на стол» - приказал он. «Ноги расставь как можно шире…»

Как ни странно, она подчинилась… не совсем. Согнулась русской буквой Г, однако не легла грудью на стол, а крепко взялась руками за его край. После чего спокойно предложила… точнее, попросила:

«Возьми меня за груди. Я тоже очень люблю эту позу… только мне больше нравится, когда мне тискают грудь и щиплют соски во время акта. Можно даже делать мне больно – мне это нравится…»

Ему это тоже нравилось, так что он не возражал. Подошёл к ней сзади, спустил брюки и трусы, вошёл в неё… и практически изнасиловал во влагалище. Он трахал её долго, сильно, жёстко… жестоко даже – но ей это явно очень нравилось. Ибо она кончила аж дважды – второй раз почти одновременно с ним. Впрочем, для его женщин это было обычным делом – так что он совершенно не удивился.

Когда он закончил, она пришла в себя, выпрямилась и покачала головой:

«Да-а… так меня никто никогда не трахал…». Повернулась к нему лицом, обняла за шею и нежно поцеловала в губы: «Спасибо.   Мне очень понравилось…»

Он вернула трусы и брюки на их законное место, после чего легко, как пушинку, взял её на руки и отнёс в кровать. Затем разделся догола и лёг рядом с ней. Она обняла его, прижалась к нему и осторожно призналась:

«Когда ты меня трахал, мне показалось…» - она запнулась, явно не будучи способной найти подходящее слово.

«Что я не-совсем-человек? » - улыбнулся он.

«Да» - удивлённо ответила она. И осведомилась: «А как ты догадался? »

Он глубоко вздохнул – и сбросил бомбу. Тонн так на десять гексогена:

«Теперь двое нас…». Она отстранилась и изумлённо уставилась на него:

«Как это? ». Он спокойно объяснил: «Поздравляю – ты только что прошла Преображение. Теперь ты тоже не-совсем-человек; ты будешь жить вечно в твоём прекрасном физическом теле; более того, тебе всегда теперь будет двадцать четыре… тебе же ведь двадцать четыре? »

Она кивнула: «Да, двадцать четыре». И тут же изумлённо осведомилась: «И всё это потому, что ты меня сейчас трахнул??? »

Он покачал головой: «Не только поэтому. Нужна ещё духовная близость…»

«Например, на таком проекте, как раскрытие дела Потрошителей? » - уже гораздо более спокойно осведомилась принцесса.

Колокольцев кивнул: «Например». Жюли перевернулась на спину и изумлённо-восхищённо покачала головой: «Да-а… вот уж не ожидала… Нет, я очень, очень хотела секса с тобой…»

Что было написано на её прекрасном личике трёхсотым кеглем с первых минут их знакомства. Особенно после того, как она узнала, что перед ней национальный герой Франции…

«… и очень хотела от тебя королевского подарка…»

Аналогично.

«… но такое…». Она снова изумлённо-восхищённо покачала головой. Затем осторожно осведомилась: «И в постели у тебя сверх-человеческие возможности? »

Он рассмеялся: «Не надо делать из меня секс-гиганта – эта составляющая человеческой жизни у меня далеко не на первом плане…»

«Я догадалась» - усмехнулась Жюли. «И всё-таки? »

Колокольцев пожал плечами: «В обычных условиях у мужчины-людена… мы называем себя люденами…»

«Почему люденами? » - удивилась принцесса.

Колокольцев вздохнул: «Понятия не имею, если честно. Слышал, что потому, что первым люденом после того как Преображение было поставлено на поток в начале этого столетия, стал барон Людвиг фон Людендорф… но я его никогда не видел… и вообще думаю, что это байка…»

«А в необычных? » - в высшей степени заинтересованно осведомилась мадемуазель Сен-Пьер. Ибо догадывалась…

Он снова пожал плечами: «Дважды в час…»

Она аж ахнула: «Дважды в час??? ». Он кивнул.

«Значит» - уверенно предположила она, «сейчас мы можем дважды в час – ибо условия точно необычные… совсем…»

«Моей благоверной не боишься? » - с улыбкой осведомился Колокольцев. «Я-то с ней всегда договорюсь… а с тебя она три шкуры спустит…»

«Так она ж у тебя вроде детектив Крипо, а там ударные инструменты не в почёте вроде… или в почёте? » - обеспокоенно осведомилась она.

Он покачал головой: «Не в почёте – шеф Крипо мой друг Артур Небе сам с кого угодно три шкуры спустит за такую самодеятельность…»

Сыскарь старой закалки до мозга костей Артур Небе крайне негативно относился к мерам физического воздействия на подозреваемых. Ибо (совершенно справедливо) считал их признаком вопиющего непрофессионализма. Его не убедила даже феноменальная эффективность Лидии Крамер.

И сбросил очередную бомбу: «Криминалькомиссарин она в этой жизни – а в прошлой жизни Адская кошка Равенсбрюка…»

«Я слышала о ней» - неожиданно спокойно прокомментировала его откровение принцесса. «Знакомая провела в этом заведении три месяца… сразу после оккупации. Рассказала про неё… достаточно…»

Затем неожиданно махнула рукой: «Ну и пусть спускает. Я всё равно хотела попросить тебя меня сильно выпороть… а если твоя жена это сделает, то даже интереснее будет…»

Он изумлённо уставился на неё – ибо, честно говоря, просто не знал, как реагировать на такое… откровение. Она объяснила:

«Мне было четырнадцать лет… я выкинула нечто совершенно невообразимое… до сих пор от стыда сгораю, как вспомню… в общем, отец совершенно с катушек слетел и так меня ремнём отходил… я потом чуть ли не неделю восстанавливалась. Он потом места себе не находил, клялся и божился, что никогда больше…»

Перевела дух – и продолжила: «Сначала я на полном серьёзе хотела его убить – ибо для меня тогда это было нечто вообще за гранью добра и зла… А потом – уже пару лет спустя…» - она запнулась.

«… ты вдруг поняла, что тебе это понравилось. Что ты бы хотела ещё и ещё… но у тебя духу не хватило признаться отцу…» - закончил за неё Колокольцев.

Она рассмеялась: «Не в духе дело, а в элементарном инстинкте самосохранения. Если бы я только намекнула – он меня в момент в дурку запихнул бы…»

Обычная реакция девяти из десяти родителей – и совершенно неправильная.

«И потом не разу не пробовала? ». Она покачала головой:

«Я слишком люблю свою шкурку – и своё тельце. Так и не нашла никого, кому могла бы их так доверить…»

«А мне, значит, можешь? » - усмехнулся он. Она кивнула – и осторожно объяснила: «Мне показалась, я почувствовала… что у тебя есть опыт…»

Он кивнул: «Постоянный – десять лет… да и до этого случалось…»

«С женой? » - изумилась она. Он покачал головой: «Без комментариев»

И жёстким тоном объявил: «Только после завершения обоих дел. Мне ты нужна в целости и сохранности… а не после жёсткой порки…»

Она разочарованно покачала головой: «Как скажешь…». И осторожно осведомилась: «А можно меня тогда… в рот? Со связанными за спиной руками, на коленях… мне это очень нравится. А потом как ты уже делал… только в анус? И за волосы, а не за груди… я очень хочу, чтобы ты делал мне больно…»

Её явно понесло – реально понесло. Впрочем, в этом не было ничего для него неприемлемого, поэтому он кивнул: «Можно, конечно…»

Она благодарно поцеловала его в губы и прошептала: «Спасибо». И тут же несколько неожиданно осведомилась: «А можно узнать, как проходит это Преображение… биологически? Ибо просто жутко интересно…»

Он кивнул: «Можно. Всё очень просто, на самом деле – пройти Преображение может каждый человек, пробудив в себе Великую Змею Кундалини…»

«А можно поподробнее… про Кундалини? » - осторожно попросила она. «Я слышала о ней, но деталей не помню уже…»

Колокольцев кивнул: «Кундалини - это духовная энергия, обитающая в корневой чакре, которая находится в самом основании позвоночного столба человека…»

«Я читала про чакры» - кивнула Жюли Сен-Пьер. Он продолжал:

«Кундалини имеет форму змеи - точнее, огненной змеи - и практически у всех людей спит, свернувшись почему-то в три с половиной оборота. Её можно пробудить – точнее, активировать…»

«У каждого человека? » - заинтересованно осведомилась принцесса.

«Да, у каждого» - подтвердил он.

«Значит, каждый… или каждая может стать сверх-человеком? Уберменшем? »

Колокольцев кивнул: «Каждый – независимо от пола, возраста, расы, нации… и так далее – тут все в равных условиях…»

«И что для этого нужно? » - спросила Жюли. Он пожал плечами: «Мужчине – пройти довольно сложный ритуал… почти религиозную церемонию…»

«А женщине – переспать с мужчиной-люденом? » - рассмеялась она. «То есть, трахнуться с тем, с кем у неё духовная близость? »

«Можно и так» - подтвердил Колокольцев. «… можно через ритуал»

«Значит, вся эта евгеника и расовая гигиена…» - она запнулась.

«Бред сивой кобылы в лунную ночь» - рассмеялся он. «Не имеющий никакого отношения к превращению человека в Уберменша. Вообще никакого…»

И усмехнулся: «Вставай на колени… любительница секс-экстрима. Сама напросилась…»

Они занимались любовью почти непрерывно – пока их не остановил отвратительный звук, издаваемый телефонным аппаратом стандартного армейского образца.

Колокольцев снял трубку. Звонил (предсказуемо) командир Специальных бригад дивизионный комиссар Фернан Давид. Который (а вот это Колокольцев не смог бы предсказать и в самых розовых мечтах) проинформировал:

«Всех задержали и доставили. Когда тебя ждать? »

«Всех? » - изумился Колокольцев. «Так быстро? ». В ответ комиссар рассмеялся:

«Эти гении конспирации не нашли ничего лучшего, как после того, как мамзель Лизаразю… или Лисарасу…»

Комиссар был (предсказуемо) в курсе баскских корней Жанны.

«… не появилась в нужное время в нужном месте с нужной посылкой…»

Колокольцев аж расхохотался, ибо сразу всё понял: «… сразу протрубить общий сбор и собраться в одном месте, чтобы решить, как на всё это реагировать? » - закончил он за своего в некотором роде коллегу.

«Совершенно верно» - несколько изумлённым тоном подтвердил Фернан Давид.

«И вы их, конечно, сразу накрыли? Всех? Оптом? » - рассмеялся Колокольцев.

«Накрыли» - с нескрываемой гордостью подтвердил комиссар.

«Обыскали тщательно? » - осведомился Колокольцев. «Мне самоубийства в камере не нужны – да и вам тоже…»

«Тщательнейшим образом» - подтвердил командир Специальных бригад. «Мои люди на этом не одну собаку съели…»

«Отлично! » - удовлетворённо произнёс Колокольцев. «Я буду через полчаса примерно. Пока покормите их – вкусно и обильно… и соберите в столовую»

Повесил трубку и объяснил несколько обеспокоенной Жюли: «Да не волнуйся ты за своих… соратников по Сопротивлению. Никого из них пальцем не тронут и в живых останутся все. Поживут в рабочем лагере в Германии в весьма приличных условиях – а потом выйдут на свободу под честное слово не воевать с рейхом…»

Она кивнула и задумчиво протянула: «Ты снова спасаешь людей. И своих, которых они не убьют; и заложников, которых не расстреляют; и их самих…»

Он никак на это не отреагировал. Просто оделся, попрощался и отправился разбираться с соратниками мадемуазель Жанны Лизаразю.