Таврида. Из сборника Моя первая секс учительница Часть вторая Глава первая

Следующие два дня по приезду в родной город прошли  как в тумане.

Я не мог не думать о Карине.

Причём размышления варьировались от самых циничных, до сопливой розовой романтики.

«Ах вот как. Я к ней со всей душой, а она, шлюха такая, ноги о меня вытерла. Попользовалась и бросила».

Этот факт казался мне настолько невероятным и чудовищно-коварным, что я не желал его воспринимать.

Почему то во мне укоренилось мнение, что если так искренне влюблен, то предмет обожания не имеет права отвергнуть это чувство.

Наверное это и есть эффект «разбитого сердца».

“Бросила парня, у которого я выиграл, бросила меня и того московского фраера бросит.”

Но это умозаключение,   не сильно утешало.

Состояние, в котором я тогда находился, было непереносимо.

Состояние любви и ненависти.

Оно разрывало сознание на какие то рваные клочки и приходилось беспомощно барахтаться в пространстве, поскольку земля уходила из под ног.

Мысль о том, что к «моей Карине» может прикасаться, целовать и заниматься сексом какой то чужой чувак - сводила с ума.

Я сам не подозревал в себе такую глубину ревности.

Она заполняла сознание, переливалась через край, окрашивая весь мир в черный цвет.

Иногда  казалось, что эта ревность, как безжалостная плазма выжгла все ростки чувства и романтики, которые только-только пытались взойти.

Оказывается любить кого то - опасная штука.

Всегда есть вероятность, что твою любовь отвергнут, а может даже будут насмехаться над ней и это может быть настолько больно, что ты становишься неким скрытым инвалидом, не способным больше уже никого и никогда полюбить.

Надо было как то спасаться.

«Все девки - стервы», решил я для себя. «Чем красивее, тем стервознее. Надо их трахать и без сожаления бросать».

Затем наступало раскаяние.

«Я же ее совсем не знаю. А вдруг у неё смертельно больной отец или мать? А может маленький братик? »

Нужна дорогая операция, нужны деньги.

«Деньги, деньги. Где их взять то? »

На третий день, когда я вернулся с тренировки, меня ждала Каро, которая, вопреки обыкновению не улыбнулась при моем появлении, а с какой то непривычной официальностью кивнула на стул.

- Садись. Надо поговорить.

Такое поведение меня озадачило.

Я пытался вспомнить, какие «косяки» могли всплыть и терялся в догадках.

- Алексей, я вижу что с тобой что то происходит и переживаю за тебя. Предполагаю, что это из-за девушки.

Она так проницательно глянула в мою сторону, что я смутился.

Где то на краю сознания мелькнула мысль, что эта женщина - как никто другой понимает меня.

В то же время, чувство стыда и неловкости не позволяло быть с ней откровенным.

- Ты уже стал достаточно взрослым, и я скажу тебе одну вещь: ни одна девушка в мире не стоит того, чтобы так сильно переживать из за ее поведения. Представь себе: судьба уберегла тебя от того, чтобы ты не оказался в тот трагический момент в машине, а значить у тебя свой, особенный путь. Следуй по нему. Сделай все, чтобы родители, если бы они жили  - гордились тобой.

Каро достала платочек и смахнула набежавшую слезу.

- Думаю, что они смотрят  сверху и их души оберегают тебя, так будь достоин этой любви.

Она уже не скрывала своих слез.

Никогда раньше я не видел свою любимую тетю в таком состоянии.

Ее слова проникали в меня и застывали в виде каких то пылающих скрижалей.

Не в силах сдержаться, я вскочил и опустился перед ней на колени.

- Прости меня! Я был таким эгоистом.

- Ну что ты…

Улыбаясь сквозь слезы она гладила меня по голове.

- Я верю в тебя. А девушки…, да они все порой бывают такими дурами. Вот увидишь, придет время и одна из них еще очень пожалеет о том, как поступила с тобой.

Этот разговор с Каро стал решающей точкой в моей судьбе.

В трудную минуту именно она поддержала и придала мне   новые силы.

Я наконец то осознал, что для того чтобы стать успешным и богатым,   нужно много зарабатывать, а для этого надо стать теннисистом-профессионалом.

Тут, как раз,   Юрий Михайлович резко взвинтил нагрузки, в том числе и обще-физические.

Мысли о Карине постепенно  отошли на задний план.

Я приходил с тренировок настолько измотанным, что падал замертво спать и мне никто не снился.

Через две недели тренер объявил, что мы снова уезжаем на соревнования.

- Нужна игровая практика, - пояснил он, просматривая видеозапись моей последней игры.

С ним тоже что то происходило.

В последнее время он ходил задумчивый и все время куда то звонил.

У меня началась новая жизнь.

Я уезжал на турнир, играл матчи, возвращался домой, тренировался и снова уезжал.

Это был какой то бесконечный конвейер.

Я жутко уставал, но тем не менее такая жизнь мне нравилось.

За сменой городов, гостиниц и теннисных кортов, - некогда было рефлексировать и переживать.

Постепенно внутри сформировался какой то безжалостный робот-автомат. Я выходил на корт, рассматривая соперника как некое препятствие для достижения своей цели.

Ничего личного.

Надо  просто выиграть матч.

И вот уже, по рейтингу я попал на свой первый престижный международный турнир.

Юрий Михайлович с таким торжественным видом объявил об этом, как будто это было из ряда вон выходящее событие.

Видя мою спокойную реакцию, он тут же принялся меня «настраивать».

- Пойми, это твой шанс попасть в сборную. Не расстраивай меня и не облажайся.    

- Постараюсь.                

Странно, но когда я оказался в аэропорту, где провожал Карину, то воспоминание о ней, промелькнуло где то в глубине сознания и исчезло, как последняя искра догорающего костра.

Я наконец то почувствовал себя сильным и уверенным.

Ну, держитесь!

Я вам всем  покажу, где «раки зимуют».

Во время долгого перелета я смотрел на хорошеньких стюардесс и улыбался им, как сестрам с которыми давно не виделся.

Особое внимание привлекала одна из них.

Высокая, стильная и красивая.

Выбрав момент, когда пассажиры задремали, я пошел знакомиться.

Не смотря на ее профессиональную холодность, мне все же удалось взять у красотки телефончик.

Светланы, так звали эту звезду «Аэрофлота», проживала в нашем областном центре, что сильно повышало шансы на свидание.

Когда  я, довольный собой, вернулся на свое пассажирское кресло, Юрий Михайлович удовлетворено крякнул.

- Таким ты мне больше нравишься. Только смотри - не увлекайся. Первым делом теннис, а девушки - потом.