Белая Бутто. Глава 4. Судья Фролова. Часть - 11

"... Всё это не могло продолжаться вечно. Оно даже не могло продолжаться долго, потому как уже чётко обозначился предел - конец отпуска. Однажды у Марьи промелькнула мысль - а не сохранить ли ей отношения с Егором на будущее. Но эта идея выглядела настолько не реально, что Марья никак на её не отреагировала. Хотя, где-то в глубине сознания, признавала, что ей с Егором хорошо: как-то тепло и спокойно на душе. При чём эти выводы были дневной Марьи: реальной, прагматичной, рассудительный. Они родились не в темноте ночной, под влиянием безумной страсти, даже не утром, когда страсть ещё не остыла, а именно днём, среди суеты, забот и рутинных дел.

Как-то после массажа, Марья сидела на скамейке, ждала Егора, который проходил свои процедуры и наслаждалась хорошей погодой. И мысли как-то сами по себе сложились в оценку происходящего.

"Хорошо... Тело расслаблено, спокойно на душе...   До обеда массаж, после обеда ванны и бассейн, а  ночью... Ночью - сексатерапия... Да, сексотеропия, откровенно говоря... Чего уж там притворяться... Хорошо..."

От того что ей хорошо, она задремала. Может даже уснула. Но не надолго, лишь на мгновение. Ей приснился сон, от которого она всегда просыпалась. Он снился ей последние года два. Не часто, но сколько точно не помнила и когда это началось, знала лишь приблизительно. В том сне она всегда видела одно и то же: что она находится в каком-то деревенском доме. Почему деревенском? Потому что в комнате была печка. Но помещение, где она находилась, было грязным: на печке закопчённый кафель возле дверей топки, внизу, паленья дров и мусор, в виде щепы, обрывки бумаги, рассыпанная зола. Справа от печки стоял диван застеленный плёнкой на которой лежали яблоки. И тоже мусор вокруг: листья, сучки, трава. Обстановка ей была не знакома, всё не её. Но самым главным и странным на тот момент, являлось её душевное состояние - ей было хорошо...   Тишина, спокойствие и умиротворение... И она не знала от чего и почему.

Парадокс заключался в том, что в такой обстановке Марьи не могло быть хорошо. Свою квартиру, дачу, она содержала в идеальном порядке. Мусор, копать, довели бы её до бешенства. Она бы не успокоилась  пока не избавилась от этого бардака. Она бы достала всех. Никому бы мало не показалось. Но во сне, в такой обстановке, ей, почему-то, было хорошо...

В это время у неё всегда включалось сознание и она просыпалась. По-видимому, она хотела узнать причину своего состояния, найти источник. Но от включённого сознания виденье тут же исчезало, унося с собой и причину, и источник. Так было всегда, так случилось и теперь. Но на этот раз с небольшой разницей. Разница заключалась в том, что теперь вместе с исчезновением картинки сна у неё возникла странная мысль. Марья вдруг поняла, что в тех снах, оказывается, ей было хорошо так же, как и теперь. Причиной нынешнего "хорошо" как ни крути, являлся Егор. Но тогда, во время тех, первых сновидений, Егора она ещё не знала. Значит там было что-то другое.

- Ты так сладко спала, что я не решился тебя будить...

Егор сидел в полуторах метров от неё и, облокотившись на спинку  скамейки, подперев голову рукой, с очевидной нежностью во взгляде, наблюдал за ней.

Его голос для Марьи прозвучал настолько неожиданно, что она даже слегка вздрогнула.

- Ты уже здесь? Я не слышала как ты подошёл.

- Всё верно, ты спала...

- Долго?

- Пять минут точно...

- Странно...

Ей казалось, что она только что уснула. Даже не уснула, а лишь слегка задремала. Буквально какое-то мгновение назад. Но оказывается, прошло уже целых пять минут...

"Впрочем, говорят, сны длятся мгновения. Спать можешь долго, а сноведение длится доли секунды..." - подумала она.

*****

"Конечно, хорошо было бы в тайне от всех иметь свой тёплый, уютный уголок, где можно было бы согреться душой, отдохнуть от  забот и проблем" - рассуждал она впоследствии. Но последствия этих отношений представляли большой риск и опасность: внебрачная связь с женатым мужчиной являлась губительной для её положения и карьеры. И скрыть эту связь не представлялось возможным, потому что её жизнь везде и всюду просматривалась. Тем более Марья даже здесь стала замечать за собой, что не смотря на все предосторожности, эта связь всё-таки пробивается наружу.

Первый раз это случилось после того как Егор просто подал ей руку, когда она спускалась по ступенькам. Когда их пальцы соприкоснулись, Марья вдруг ощутила, как по телу с верху до низу прошлось что-то похожее на статический разряд, только во много раз мощнее. Может это и была статистическая искорка на каком-то бытовом уровне, которая усилилась нервной системой и стала похожа на молнию. Но дело в том, что сразу же после этого, где-то  в области живота у Марьи образовалась горячая волна, которая стремительно разошлась по телу и всю её обдало жаром. Особенно сильно она ощутила этот жар кожей лица и поняла, что её внезапный румянец обязательно будет заметен со стороны. Тогда она опустила голову и даже отвернулась от Егора.

Следующий раз она узнала странную новость о себе во время телефонного разговора с сыном. Они болтали, в общем-то о пустяках, как вдруг он спросил.

- Ты что, нашла там себе мужчину?

От этого вопроса у Марьи всё замерло внутри.

- С чего ты взял? - спросила она.

- Ты говоришь  как женщина.

- А раньше я как говорила?

- Как судья...

- Бред какой-то... Я всегда так говорила...

- Нет, мама, ты не думай, я не против. Я даже рад...

Тогда она поняла, что в её поведении есть что-то такое, что хорошо заметно со стороны и совершенно не заметно ей самой. Ну, ладно сын. Он хорошо знал мать и мог уловить разницу. Но однажды ей об этом сказала врач из процедурного кабинета.

- А вы изменились... Изменились в лучшую сторону: похорошели, посвежели и даже помолодели. Терапия вам явно напользу...

Потом ей припомнилась мысль, которая появилась в её голове во время той первой ночи, когда ей показалось, что вернулась хозяйка и она из-за этого выпроводила Егора.

"От районного судьи, среди ночи, через окно, убегает мужчина без штанов... Да, для журналистов какой-нибудь жёлтой прессы, это будет находка..."

В совокупности всё это, пока что, вызывало в ней лишь усиливающуюся тревогу. Но вот последний случай, произошедший на экскурсии, поставил окончательный крест на их отношениях.

*****

Они посещали древнее поселение людей. Оно было обнесено высоким частоколом, глубоким рвом, выкопанным перед ним и заполненным водой, подъёмным мостом перед центральными воротами. Внутри, за оградой, находились жилые дома, хозяйственные постройки.

Марья и Егор зашли в один из них совершенно  случайно, не зная, что здесь находилось. Это оказалось пыточная...

Глядя на обстановку данного помещения, они оба замерли на месте и молча смотрели на находившиеся здесь предметы, предназначенные для того, чтобы ломать кости, выворачивать суставы и множеством  других способов причинять людям нестерпимую боль. И Марья вдруг, начала мысленно рассуждать. При чём рассуждения эти появлялись у неё в голове как бы самостоятельно и даже вопреки её воле.

"А ведь и в те времена были судьи - думала она - И они находились в этом помещении, и смотрели как пытали людей, и выносили приговоры, согласно их признаний... Но ведь под такими пытками люди признавались во всём, даже в том, чего и не совершали... Тогда, разве эти приговоры имели юридическую силу и были справедливыми?"

На этот вопрос у неё не было ответа.

Через какое-то время, ни говоря ни слова, они оба, одновременно повернулась и вышли из этого мрачного и жуткого помещения.

На улице они не смотрели друг на друга. Они молча шли опустив головы и оба понимали, что по этому поводу надо как-то высказаться. То что они увидели, нуждалось в каких-то объяснениях.

- Именно здесь и сейчас я разочаровался в гуманности человечества - наконец сказал Егор - Именно здесь и сейчас... Раньше я об этом не задумывался.

Марья облегчённо вздохнула, потому что тема поднятая им, шла как-то мимо её мыслей.

- Ну это же были те, далёкий времена - сказала она - Люди были не образованы, с другим восприятием мира. Теперь же цивилизация коснулась практически всех уголков земли и законы стали гуманными. Действует та же Женевская конвенция...

- Да что вы говорите... - перебил её Егор - Женевская конвенция действует только там, где её принимали. Чуть шаг в сторону, в ближайшей подворотне, где нет посторонних глаз, на её уже плюют.

Он вдруг остановился, задумался, потом посмотрел Марье в глаза и начал говорить.

- У Чехова есть рассказ, называется "Палата номер шесть". Помните? Там сторож Никита лежал на куче хлама, охранял его и присматривал за душевнобольными. Он считал, что для порядка, людей нужно бить. И ему это  позволялось. "Можно бить" - вот принцип, которого он придерживался. И, естественно, при любой возможности пользовался разрешённым методом. Так вот, в одном, вроде бы, цивилизованном городе, не буду говорить каком, в изоляторе временного содержания, где ещё не доказана вина находящихся там людей, один такой вот "никита", служака и жополиз, людям сказал такую вот фразу - "В этих стенах у вас прав нет". И он ведь прав: в тех стенах у людей нет прав, там нет цивилизации, там нет Бога. Там действует только одно правило - можно бить. И там их бьют, оскорбляют, унижают, издеваются. В общем - делают всё что хотят и Женевская конвенция там не действует совершенно. А почему?   А потому, что в том государстве, власть придумала закон, который позволяет скрывать преступления власти. Но самое страшное, что негласно, правило - "Можно бить" - распространилось далеко за пределы тех стен. Теперь оно действует в обществе  как элемент повседневной жизни.

Егор поднял голову и, глядя вдаль, произнёс.

- По сути, Никита здесь не виноват. Здесь виноват тот, кто ему позволил бить. И с этим надо бороться... Любыми способами... Может быть даже с оружием в руках... Да, да.... с оружием в руках. Чтобы жить мирно,   за это надо воевать... Люди должны жить по человечески и мерилом их поступков должна быть справедливость.

"Он оппозиционер..."

Эта мысль парализовало Марью во всех смыслах.

Марья дневная, прагматичная, реальная тут же встала во весь рост и выстроила мощный барьер между ей и Егором, заперев другую Марью на все замки и засовы в глубоких темницах своей души. Она вдруг превратилась в гранитную стену, прочную и неприступную, о которую все чувства и эмоции разбиваются вдребезги, или отскакивают как мячики.

Весь остаток дня Марья, своим поведением, была похожа на эту стену: скованной, молчаливой, угрюмой.

Перед расставанием, глядя куда-то в бок, она сказала.

- Сегодня не приходи. Я плохо себя чувствую.

Егор видно заметил изменения в её поведении и поэтому легко поверил.

Она всю ночь не сомкнула глаз. Ей казалось, что он всё-таки пришёл и стучал в окно. Хотя на самом деле ночью была гроза, и был ветер, который раскачивал ветки жасмина и одна из них доставала до окна и стучала в стекло также как и Егор - тук, тук-тук...

Утром Марья сразу же пошла на выписку. Врач спросила почему она не отбыла положенный срок.

- На работу скоро. Надо морально настроиться,   подготовиться, сосредоточиться... - ответила Марья.

Она знала, что в тот день не встретиться с Егором. Она знала, что он будет до конца ждать её в столовой. Она знала, что он будет её искать... Но она уже будет далеко.

Так и случилось...

Предполагала ли она, что встретит его когда-нибудь в жизни вообще?

Не исключала... Но никогда не думала, что встретит его в самом неожиданном месте...