Глава первая Нимфобанк. Моя первая секс учительница

1

Молодая девушка вылезла из ванной и, подойдя к зеркалу, потянулась за полотенцем. Вытерев насухо своё красивое сексуальное тело, она бросила мокрое полотенце в корзину для белья, и взяла расчёску, решив заняться своими вьющимися рыжими волосами. Однако, трель стоящего в прихожей телефона, прервала её намерения. Девушка вышла из ванной комнаты, даже не накинув халат, и подойдя к тумбочке, на которой стоял белый телефонный аппарат, сняла трубку.

- Алло!

Здравствуйте, - раздался в трубке официальный женский голос, - это мадемуазель Шанталь Акистапас?

- Да, - глухо ответила девушка, чувствуя, как в сердце нарастает тревога, - я слушаю вас.

- Вас беспокоит национальный центр по трудоустройству, - продолжила дама сухим официальным тоном, - скажите, вы нашли работу?

- Нет, - упавшим голосом ответила Шанталь, откинув со лба рыжие кудри, - всё еще нет, а что?

- Год назад вы стали у нас в центре на учёт, - сообщила дама бесстрастным голосом, - и в течение года получали пособие по безработице. Двенадцать месяцев истекают через два дня. Это означает, что с первого сентября мы закрываем ваше досье и выплаты вашего пособия будут прекращены. Вам остаётся либо постараться найти работу, либо обратиться за помощью в социальные службы. Какие-нибудь вопросы ко мне есть?

- Нет, - едва слышно вымолвила Шанталь, - я всё поняла.

- В таком случае всего доброго, - почти весело проворковала дама из центра по трудоустройству, - и желаю вам удачи.

Девушка, стоя голышом в прихожей, хотела сказать спасибо и попрощаться, как того требуют незыблемые правила французского этикета, но не вымолвив ни слова, повесила трубку. Забыв о своих волосах, Шанталь машинально прошла в ванную, накинула на себя халат и, выключив свет, отправилась на кухню. Из окна бил яркий солнечный свет летнего августовского утра. Через два дня уже сентябрь. Как быстро летит время! Шанталь открыла шкафчик, висевший над кухонной плитой, достала из него початую бутылку виски и плеснула немного в стоящий на столе стакан. Отхлебнув глоток, она почувствовала, как виски обожгло желудок и, взяв стакан, отправилась в гостиную.

Чёрт! Конечно, она знала, что это произойдёт. Государство не может выплачивать пособие бесконечно, но что же делать, если нет работы! Решительно, с её страной происходит нечто непонятное. Такой безработицы Франция ещё не знала.

Шанталь плюхнулась в кресло и, задумавшись, начала рассматривать напиток сквозь тонкое стекло. Затем пригубила ещё немного и, откинувшись на кресле, поставила стакан с виски на журнальный столик. Что же теперь делать? Она попыталась осмыслить свою короткую жизнь. Отца у неё никогда не было, мать умерла, едва она получила диплом с высшим образованием. Словно мать жила только для того, чтобы поднять её на ноги и помочь выучиться. Может, она зря не послушала маму, которая неустанно твердила ей, что самая перспективная профессия это врач? Шанталь соглашалась с матерью, но ей совсем не хотелось связывать свою жизнь с медициной. Она хотела стать режиссёром и сделала это. Сдала все эти чёртовы экзамены и поступила. А затем выучилась. Сняла для защиты диплома неплохой короткометражный фильм и получила долгожданный диплом. Затем её мать, словно не выдержав такого напряжения, умерла от сердечной недостаточности. Шанталь осталась одна с дипломом на руках. Диплом, однако, помочь ей не торопился. Первый год после его получения она рассылала свои резюме во все французские и не только французские киностудии, в большие и в малые, в известные и не очень. Но либо получала вежливые отказы, либо ответ не приходил вовсе. А те небольшие сбережения, которые оставались у ней после ухода мамы, почти иссякли. Пытаться снять какой-нибудь фильм своими силами Шанталь не решалась. Во-первых, без кредита не обойтись, а лезть в большие банковские долги ей не хотелось, во-вторых, вряд ли банк дал бы ей такую круглую сумму. Просто потому, что у неё не было опыта. Та небольшая дипломная работа, которую она срежиссировала при помощи студентов, конечно, не в счёт, хотя бы потому, что эти короткометражки по окончании учёбы снимали все. Сама же она не могла написать даже простенький сценарий. Возможно потому, что слишком хотела сначала набраться опыта в какой-нибудь киностудии, и не заметила, как постоянные отказы и неудачи вышибли её из колеи.

В конце концов Шанталь сдалась, потому что нужно было на что-то жить, и стала на учёт на бирже труда. Она уже согласна была на любую работу, но к её удивлению работы не было вообще никакой. Даже такую работу, как уборка подъездов и улиц, она не могла получить. Работодатели охотнее брали на эти должности привычных к уборке мусульманок из Алжира и Марокко, нежели мягкотелых француженок. Но тем не менее, ей платили пособие по безработице, которое позволяло ей худо-бедно существовать. И вот срок его выплаты подошёл к концу. На поиск работы государство даёт один год и ни дня больше. А дальше её ожидают социальные службы, магазины для малообеспеченных, бесплатные обеды по выходным и беспросветная нужда. Счастье ещё, что после мамы осталась квартира. Иначе пришлось бы разделить участь бездомных, которых во Франции в последние годы становилось всё больше и больше.

Шанталь невольно поёжилась от такой перспективы и, взяв со столика стакан, залпом допила виски. Поднявшись с кресла, она подошла к окну, открыла дверь на лоджию и вышла на свежий воздух. Город утопал в зелени. Повсюду виднелись черепичные крыши домов, несколько многоэтажек гордо возвышались на холме, вдали виднелись шпили кафедрального собора, колокола которого звонили три раза в день, и конечно, люди. На машинах и пешком, на велосипедах и мотоциклах. Жизнь в городе била ключом. Шанталь не могла взять в толк этот парадокс. Такая бьющая через край жизнь снаружи и в тоже время такой мрак в душе, такая тяжесть на сердце. Интересно, это у всех так, или только она чувствует себя такой несчастной?

Молодого человека, с которым можно было бы поделиться своими невзгодами, у неё тоже не было. Однажды она слышала историю о том, как одна девушка поступила в Париже в театральное училище, выдержав солидный конкурс, и почти сразу же после вступительных экзаменов бросила учёбу по совершенно идиотской причине. Оказалось, что её парень был категорически не согласен с тем, что став знаменитой, она будет купаться в лучах славы и крутиться в светском обществе, и поставил её перед выбором — либо он, либо её звёздное будущее. Причём, это был именно парень, а не официальный муж. Шанталь эта история потрясла до глубины души. Она совсем не желала себе подобной участи. Конечно, режиссёр гораздо менее известен, чем актёр, но как бы то ни было, особенно в случае успеха, она бы тоже не избежала светского общества. Поэтому, поступив в Высшую кинематографическую школу, Шанталь, безусловно, не отказывалась время от времени от радостей секса, но от серьёзных отношений немедленно открещивалась. Нет, уж лучше быть одной, без всяких тиранов, которые стали бы диктовать ей, как жить и что делать.

Близких подруг у Шанталь тоже не было. Были приятельницы, то есть, девушки, которых нет необходимости поздравлять с днём рождения или с праздником; с которыми изредка перезваниваешься или, встретив на улице, поговоришь минут пять о том, о сём. Но звонить какой-либо из них в данный момент Шанталь не хотела. Лучше побыть в одиночестве наедине со своими мыслями. Однако, одиночество тоже имело свои минусы — оставаясь постоянно наедине с собой, можно легко свалиться в депрессию. Вот уж действительно топкое болото, из которого выбраться будет крайне сложно. Но и сил бороться с постоянными неприятностями становилось всё меньше и меньше.

Шанталь тяжело вздохнула и вернулась в гостиную. Взяв со столика пустой стакан, она отнесла его на кухню, поставила в раковину и направилась в ванную, чтобы, наконец, привести в порядок свои чудесные рыжие волосы. Но едва она сняла халат и взяла в руки расчёску, как в гостиной снова раздалась трель телефонного аппарата. Шанталь во второй раз вышла голая в прихожую и, немного помедлив, сняла трубку. Звонила одна из приятельниц, о которых Шанталь только что вспоминала.

- Как дела, дорогая? - беспечным тоном спросила приятельница.

- Плохо, - вздохнула Шанталь, - мои выплаты по безработице отныне прекращены. Не знаю, что теперь делать и как дальше жить.

- Если у тебя появилась проблема, - резонно заметила приятельница, - то заверни её в бумажку и забрось на чердак. И проблема решится сама собой.

- Что это значит в переводе на нормальный язык? - полюбопытствовала Шанталь.

- Это значит, выбрось всё из головы и пойди прогуляйся по городу. Погодка стоит чудесная.

- Пожалуй, ты права, - вздохнула Шанталь, - наверное, я так и сделаю. Ну, пока.

- До скорого, - весело прощебетала приятельница, - и не отчаивайся.

- Хорошо, - Шанталь повесила трубку и направилась в ванную.

Расчесав, наконец, свои рыжие кудри, она одела широкую тёмную юбку, узкую голубую блузку и, бросив в сумочку мобильный телефон, отправилась в город.

2

Молодой мужчина лет тридцати двух сидел за столиком на террасе одного из многочисленных городских баров и, наслаждаясь прекрасной погодой тёплого августовского утра, не торопясь пил кофе. Он был одет в тёмный костюм и бежевого цвета рубашку, но галстуков не носил принципиально, несмотря на то, что являлся директором центра по трудоустройству. Короткая стрижка, гладко выбритое лицо, пронзительные карие глаза — всё выдавало в нём мужчину красивого, умного и интеллигентного. Мимо сновали люди, главная городская улица была полна народу. В этом не было ничего удивительного, поскольку перед началом нового учебного года в городе постоянно устраивались различные ярмарки и распродажи; вернувшиеся из отпусков граждане торопились пополнить запасы еды или просто выходили в город, чтобы встретиться со знакомыми и друзьями, поделиться своими впечатлениями и последними новостями.

Директор центра по трудоустройству, несмотря на рабочее время, мог позволить себе выйти в город и четверть часа посидеть за чашечкой кофе. В его жизни всё шло исключительно гладко: отличная должность, несмотря на молодые годы; хорошее здоровье, и самое главное - чувство значимости своей жизни. Как оказалось, это довольно важная составляющая в жизни любого человека. Раньше он и не догадывался об этом. И только совсем недавно, когда он стал клиентом одного таинственного банка, его вдруг поразило такое простое открытие — люди страдают, потому что не чувствуют значимости своей жизни. Они улыбаются и кажутся счастливыми только благодаря непрерывным впечатлениям. Но по большому счёту они всего лишь сорванные листья на ветру. И ведь он сам недавно жил точно также — просто механически переходя от одного действия к другому и желая получить как можно больше впечатлений. Но теперь всё изменилось и осознание этого изменения в очередной раз наполнило его сердце радостью.

Мужчина окинул взглядом снующих вокруг него людей и, вынув из внутреннего кармана пиджака бумажник, осторожно извлёк из него новенькую банковскую карточку. Она была отлично изготовлена и он никак не мог на неё насмотреться. Карточка была тёмно-фиолетового цвета с рассыпанными по ней мерцающими звёздочками. Сверху слева маленькими буквами было написано слово «банк», а потом большими золотыми буквами было выведено его название — NYMPHO. Внизу, как и на всех карточках, был написан шестнадцатизначный номер, но вот его имя - Кристиан Дюплесси - на карточке не значилось. Если не считать очень красивого оформления, то отсутствие имени клиента было единственным отличием этой банковской карточки от любой другой.

Первые двенадцать цифр номера были сплошными нулями, поскольку банк начал свою работу сравнительно недавно и ещё не обзавёлся большим количеством клиентов. Впрочем, Нимфобанк (как называл его Дюплесси) и не торопился обзаводиться клиентами. Как впоследствии понял Кристиан, в этот банк принимали далеко не всех.

3

Эта история произошла в начале лета. Кристиан уже был директором центра по трудоустройству и, вполне естественно, был человеком обеспеченным, если не сказать богатым. Госслужащие во Франции получают довольно высокую зарплату, а больших расходов Кристиан не имел.

У него, правда, ещё не было семьи, но была девушка, с которой он пока ещё не торопился начинать совместную жизнь, но тем не менее встречался с ней пару раз в неделю, чтобы вместе погулять по городу или провести ночь. Девушка слишком уж сильно торопила его с официальным браком, часто задавала вопросы, типа «Почему ты так долго не звонил? » или «Ты, наверное, меня уже не любишь? », и, вероятно, именно это её поведение останавливало его сильнее всего. Как бы то ни было, он решил подождать и присмотреться к ней повнимательнее.

Таким образом, у него было всё, что только можно пожелать молодому мужчине — большая квартира в центре города, роскошная машина, высокая зарплата, любящая подруга, на которой он рано или поздно, вероятно, женится, и отменное здоровье.

Исходя из всего этого, Кристиан никогда не играл в азартные игры и даже не пытался, как большинство людей, заполнять на бланке цифры, пытаясь угадать шесть номеров из тридцати восьми. Но однажды в начале лета, когда в городе был праздник матерей, его подружка, будучи немного под хмельком после выпитого мартини, попросила его заполнить этот бланк и попытаться выиграть. Они находились в табачном магазине, в который зашли, чтобы купить журнал и, поскольку ему было совершенно всё равно, он, уступив её просьбе, зачеркнул на бланке шесть цифр, заплатив два евро за участие в розыгрыше и шесть евро за купленный журнал. Буквально через день подружка уже об этом забыла, да и он тоже, но его чисто профессиональная память в последний момент в конце недели напомнила ему о том, что нужно всё-таки проверить тот розыгрыш, в котором он принял участие. А проверив, оказалось, что он выиграл либо автомобиль «Фольксваген», либо двадцать пять тысяч евро на выбор.

В эти дни в центре по трудоустройству комиссия, председателем которой был Кристиан, решала вопрос по выплате пособия одной женщине. Теоретически пособие ей уже не полагалось, но она жила одна без мужа, воспитывая пятерых детей. К тому же на бирже труда её знали как очень порядочную женщину, которая бралась за любую работу, даже самую кратковременную или самую низкооплачиваемую. Она всегда проявляла инициативу сама, постоянно звонила или лично приходила в центр, просила, чтобы её уведомляли при малейшей возможности хоть немного заработать. И тогда Кристиан принял решение. Он объявил членам комиссии, что закон есть закон и выплаты пособия этой женщине должны быть прекращены. Служащим центра по трудоустройству, особенно женщинам, такое отношение к многодетной матери не понравилось, но перечить шефу никто не стал. Её досье было закрыто. Затем Кристиан написал многодетной матери на мэйл пространное письмо от имени некой мифической организации о том, что её почтовый ящик участвовал в некоем не менее мифическом розыгрыше и что она выиграла крупную сумму денег. Представившись другим именем, он попросил её подтвердить свои подлинные имя и фамилию, сообщить точный домашний адрес и номер текущего счёта. Эти данные, разумеется, были ему известны, поскольку она стояла на учёте на бирже труда, но он хотел, чтобы женщина не заподозрила чьего-то участия. Получив от неё ответ и необходимые сведения, Кристиан сделал так, что весь его выигрыш, двадцать пять тысяч евро, ушёл на её текущий банковский счёт.

Спустя буквально несколько дней после этого денежного перевода, молоденькая  девушка администратор занесла в кабинет Кристиану письмо, адресованное ему. Отпустив девушку, он вскрыл конверт и извлёк оттуда тиснёный лист бумаги с отпечатанным текстом, в котором представитель некоего банка предлагал ему взаимное сотрудничество. Дюплесси сразу пришёл к выводу, что это обычная реклама и, скомкав письмо, бросил его в корзину. Однако, его пытливый ум сообщил ему деталь, которая поначалу от него ускользнула — эту рекламу он обнаружил не в почтовом ящике своего дома, где ей полагалось находится, а в центре по трудоустройству, то есть, на работе. Обычно рекламные брошюрки, которые молодые люди, желающие немного подзаработать, упорно рассовывают по почтовым ящикам, являются безличными, без имени и фамилии адресата. Правда, некоторые рекламные агентства, памятуя о том, что каждый человек любит своё имя, отказываются от брошюрок и присылают вот такие письма, с указанием имени и фамилии жильца, обращаясь к нему лично. Но в любом случае подобные рекламные письма приходят на домашний адрес, а не на работу. Ещё одной странностью было это пресловутое «приглашение к сотрудничеству». Какое может быть сотрудничество у клиента со своим банком? Кредит? Но разве это сотрудничество, когда одна сторона даёт другой деньги под проценты?

Кристиан снова вытащил письмо из корзины и расправил его. Вверху в левом углу было написано следующее: «Месье Кристину Дюплесси, директору центра по трудоустройству». Значит, отправитель письма знал о том, что он работает директором на бирже труда и, следовательно, прекрасно понимал, что вряд ли Дюплесси нуждается в каком-то кредите. Может быть, ему хотят предложить сменить банк? Но и в этом случае подобные предложения обычно дают людям малоимущим, которые дорожат каждым центом. Даже если этот таинственный банк и имеет какие-то привилегии, то они не могут быть такими уж впечатляющими, чтобы руководитель солидной организации решил из-за них сменить один банк на другой. Нет, что-то тут не то.

Кристиан перевёл взгляд в верхний правый угол письма, то есть, в то место, где обычно пишут данные отправителя. Там не значилось ни фамилии, ни имени, ни номера телефона. Только название банка — NYMPHO - и адрес: 45, площадь Республики, г. Сен-Клод, Юра, Франция.

Площадь Республики в его родном Сен-Клоде находилась в самом центре города, в двух кварталах от центра по трудоустройству. Он пытался вспомнить, что конкретно находится по этому адресу, но не смог. Заинтригованный Дюплесси решил всё-таки сходить. Он относился к людям, которые не любят каких-либо недомолвок и неопределённостей. Если это какая-то чепуха, то после посещения этого заведения, он через пять минут забудет о его существовании, вместо того, чтобы часами ломать голову над тем, что бы это могло быть.

Поработав полтора часа в своём кабинете, он решил выйти в город, посидеть в баре, а заодно и наведаться в этот банк, письмо из которого немного выбило его из обычной колеи.

- Идёте на чашечку кофе? - спросила у него миловидная девушка администратор, видя его выходящим из кабинета.

- Да, как обычно, - он направился к выходу, но у двери остановился и, обернувшись задумчиво сказал, - только в этот раз... не знаю.... возможно, до обеда не вернусь.

- Хорошо, - девушка улыбнулась и посмотрела на него таким понимающим взглядом, что Дюплесси едва не выругался вслух.

«Чёртова дура, - подумал он, выходя на свежий воздух, - наверняка решила, что я отправился к любовнице или к проститутке».

Когда Дюплесси пришёл по указанному адресу, он с некоторым удивлением обнаружил, что это адрес туристической компании. Это было старинное массивное здание, выкрашенное в оранжевый цвет и поражающее взгляд обилием туристических направлений, вывешенных за стеклянными витринами. Он сотни раз проходил мимо него, когда бывал в городе, но ему ни разу не представлялось случая зайти внутрь.

Он подошёл к стеклянным дверям, которые тут же разъехались в стороны, будучи уверен, что в письме отправитель ошибся адресом. И, действительно, девушка, принимающая посетителей в прохладном и тихом холле, сообщила ему, что туристическая компания не отправляла писем директору центра по трудоустройству и что это, вероятно, какая-то ошибка. Кристиан уже намеревался уйти, полагая, что это чья-то глупая шутка, как вдруг девушка вспомнила, что некая организация недавно арендовала у них один кабинет на втором этаже.  

- Может, это они вам написали? - предположила она, взглянув на него своими крупными карими глазами, - второй этаж, первая дверь налево. Поднимитесь и узнайте.

Пожав плечами, Кристиан отправился на второй этаж. На первой двери слева не было ничего, что указывало бы на то, какая конкретно компания находится в данном кабинете.

4

Кристиан постучал и, услышав «Войдите», толкнул дверь. Ему открылся небольшой кабинет, который показался ему вполне уютным. Плотные шторы закрывали доступ солнечному свету, но тем не менее в кабинете было светло. У окна стоял массивный письменный стол, у стены шкаф с книгами и папками, вдоль стен находилось несколько мягких и удобных кресел с подлокотниками, вероятно, предназначенные для посетителей. На каждой из стен висело по одной картине неизвестного Кристиану художника, на которых были изображены деревенские пейзажи. С первого же взгляда Кристиан понял, что это не банк. Это мог быть кабинет писателя, адвоката или филолога. К тому же, что это за банк, который располагается в одной-единственной комнате, арендованной, смешно сказать, у туристической компании.

За письменном столом на большом вращающемся стуле сидел высокий худощавый мужчина в очках и с острой бородкой. Его густые тёмные волосы, зачёсанные на пробор, делали его похожим на коммивояжёра времён девятнадцатого века. Он делал какие-то пометки в большом блокноте и, закончив, выдвинул ящик стола и убрал туда бумаги и ручку.

Кристиан был абсолютно уверен, что никаких писем отсюда никто ему не отправлял. Он уже хотел покинуть кабинет, но решил всё-таки спросить, так сказать, для успокоения совести. Однако, фраза, сказанная мужчиной с бородкой, заставила его сильно удивиться.

- Добро пожаловать, месье Дюплесси, - мужчина взглянул на вошедшего ясными голубыми глазами и, улыбнувшись, вышел из-за стола.

Дюплесси некоторое время пребывал в ступоре, не ожидая услышать что-либо подобное, и только ошарашенно моргал глазами. Наконец, он вытащил из кармана письмо, которое на всякий случай прихватил с собой и, кашлянув, выдавил из себя вопрос.

- Это вы мне писали? - спросил он, держа в руках тиснённый лист бумаги.

- Да. Присаживайся, Кристиан, - ответил мужчина доброжелательным тоном, наливая в два стакана виски.

Это неожиданное обращение на ты ещё больше смутило директора центра по трудоустройству, но всё же ему это понравилось. Он сунул письмо обратно в карман и сел на одно из стоящих у стены кресел. Хозяин кабинета держался совершенно спокойно и так естественно, словно они были знакомы тысячу лет. Он подошёл к Кристиану и, протянув ему наполовину наполненный стакан, сел в кресло напротив него.

- Вообще-то я на работе, - начал было протестовать Дюплесси, но мужчина перебил его.

- Да перестань, Кристиан, - усмехнулся он, - я  не собираюсь тебя спаивать. А при серьёзном разговоре необходимо время от времени смачивать горло. Кстати, меня зовут Дамьен.

- Кристиан, - автоматически ответил Дюплесси, внезапно сообразив, что сказал глупость, поскольку его имя в этом кабинете уже было известно.

Однако, Дамьен не обратил на это никакого внимания и продолжал сидеть, задумчиво глядя на виски, которое тихо плескалось у него в стакане. Торопиться было некуда, поэтому Кристиан тоже молча сидел, время от времени пригубливая крепкий напиток. Его занимала предстоящая беседа и он чувствовал, что тема разговора будет выходить далеко за рамки обычных деловых тем. Вероятно, именно поэтому мужчина, сидящий в кресле напротив, раздумывал, словно не знал, как лучше ему начать. Кристиану и самому захотелось поговорить о чём-то более глубоком и интересном, и он поудобнее устроился в кресле, сжимая в руке стакан с виски и настраиваясь на беседу.

- У тебя есть друзья? - внезапно спросил Дамьен и пристально посмотрел на своего гостя своими пронзительными голубыми глазами.

Этот внезапный вопрос слегка выбил Кристина из тихого полудремотного состояния.

- Я не имею в виду приятелей, - снова заговорил Дамьен, - я имею в виду настоящих друзей, которым можно полностью доверять, которые в трудной ситуации придут на помощь и не оставят в беде, и которые могут разделить с тобой радость в случае твоего успеха.

Кристиан немного помолчал, а потом тихо произнёс:

- Полагаю, таких друзей нет ни у кого в этом мире, за редким исключением.

Дамьен поднялся с кресла и начал прохаживаться по кабинету. Затем, снова подошёл к своему гостю и, наклонившись, серьёзно спросил:

- Могу я узнать, на чём основана твоя уверенность в том, что таких друзей нет почти ни у кого?

Кристиан пригубил виски и начал рассказывать то, о чём и сам иногда думал.

- Наверняка, найдётся немало людей, - заговорил он, - которые будут утверждать, что уж у них-то самые настоящие друзья, готовые броситься за них в огонь и в воду, которые их понимают с полуслова и даже готовы за них умереть.

Дамьен слушал с неподдельным интересом и, снова опустившись в кресло напротив, спросил:

- Но ты этому не веришь? Я правильно понял?

- Не верю по одной причине, - Кристиан повертел в руках стакан с виски и закончил свою мысль, - дело в том, что эти настоящие друзья будут настоящими только до тех пор, пока дело не коснётся секса. Если два друга полюбят одну и ту же девушку, то на этом их дружба закончится. А если один женат, а другой осмелится прикоснуться к его жене, то между ними будет не дружба, а неприкрытая вражда и ненависть. Быть же настоящим другом наполовину невозможно. Получается, что эти так называемые друзья являются друзьями только при определённых условиях, только внутри неких очерченных границ, переступив которые дружба тут же исчезает. В общем, это не дружба.

Дамьен внимательно посмотрел на Кристиана и, улыбнувшись, сказал:

- Я согласен с тобой. А теперь подумай над таким вопросом. Если бы кому-либо пришло в голову искать таких людей, которые по твоему и моему убеждению могут быть настоящими друзьями, для того, чтобы создать некое общество. Как ты думаешь, что бы вышло из этой затеи?

- Ничего путного, - убеждённо сказал Кристиан.

- Почему?

- Потому что в любом обществе, даже в самом замечательном, начнутся трения, у кого-то появятся любимчики. Возможно, возникнет некоторая иерархия, которая приведёт к недовольству или к ущемлению чьих-то интересов. Нет, это утопия.

Дамьен молчал, потягивая виски. Затем поднялся, взял у Кристиана пустой стакан и, подойдя к шкафу, плеснул в оба стакана ещё немного. Вернувшись, он протянул один из стаканов Кристиану и снова сел.

- Хорошо, - сказал он, поправив на носу очки, - теперь послушай меня. Ты ведь наверняка спрашиваешь себя, зачем я тебя сюда пригласил?

- Конечно, - улыбнулся Кристиан, - ты меня прямо заинтриговал и я с нетерпением жду развязки.

Дамьен немного помолчал, собираясь с мыслями, затем отпил большой глоток и заговорил.

- Я расскажу тебе об одном человеке, - начал он свой рассказ, - я не знаю его имени, но для удобства рассказа нужно его как-то назвать. Пусть это будет Жак.

- Я весь внимание, - сообщил Кристиан и тоже пригубил виски.

- Так вот, Жак видит то, что происходит в мире, и приходит в ужас. Повсюду коррупция, безработица, социальное неравенство, нищета одних и баснословное богатство других, угроза ядерной войны, агрессия и прочие отвратительные явления. И он понимает, что всё это происходит потому, что человек несовершенен. Но с другой стороны, он отдаёт себе отчёт в том, что если совершенен он сам, значит, где-то есть ему подобные. Возможно, их очень мало, но они есть. Должны быть. Затем у Жака возникает желание искать этих людей, чтобы создать некое здоровое общество. Но, поразмыслив, он приходит к тем же умозаключениям, о каких ты только что упомянул — о том, что в любом обществе начнутся трения, иерархия, неравенство, недовольство и всё это кончится ничем. И тогда ему в голову приходит гениальная идея, а именно — объединить таких людей, но таким образом, чтобы они друг друга практически не знали.

- Не понял, - вставил Кристиан, с интересом слушая Дамьена.

- Ты когда-нибудь слышал о мафиозной структуре? Я спрашиваю не о деятельности мафии, не об убийствах и преступлениях, а именно о структуре мафиозной организации.

- Что-то вроде того, что никто, за исключением одного-двух человек не знает, кто является главарём? - предположил Кристиан.

- Не только главарём, - пронзительно голубые глаза Дамьена заблестели за линзами очков, - каждый член банды знает о той организации, к которой он принадлежит. Он также знает, что эта организация, в случае, если у него случится серьёзное затруднение или неприятность, не бросит его в беде и придёт на помощь. Но лично, - Дамьен выделил слово «лично», - он знает максимум нескольких человек, причём не имея представления, какое место в иерархической структуре занимают его знакомые. Если происходит провал, то провалившийся человек исчезает из организации, не зная о ней ничего и, следовательно, не имея возможности нанести ей вреда.

- Кажется, я начинаю понимать, - Кристиан, сидя в кресле, даже подался немного вперёд, - ты хочешь сказать, что Жак создал общество по типу мафиозной структуры, но только, в отличие от мафии, оно работает не на уничтожение, а на созидание?

- Да, - Дамьен допил виски и, поднявшись с кресла, отнёс пустой стакан себе на стол.

В этот раз он обошёл свой письменный стол и уселся за ним на своем вращающемся кресле.

- Да, - повторил он, - только это не общество.

- А что?

- Жак долго не мог придумать названия. Он категорически отвергал такие слова, как «компания», «ассоциация», «общество», «мафия», «союз», «объединение» и прочая.

- И что же он придумал? - с интересом спросил Кристиан.

- Банк.

- Что? Банк?

- Да. Все члены этой организации являются клиентами некоего банка, - с этими словами Дамьен вышел из-за стола и, подойдя к Кристиану, взял из его рук пустой стакан, а вместо стакана протянул ему банковскую карточку, - хочешь такую?

- Ух ты, - Кристиан заворожённо смотрел на мерцающие звёздочки на тёмно-фиолетовом фоне.

- Нравится? - Дамьен отнёс пустой стакан и, повернувшись к гостю, присел на письменный стол.

- Банк NYMPHO, - прочитал он на карточке, - красивая. Никогда таких не видел. А почему имени владельца на ней нет?

- А зачем? - спросил Дамьен, - ты знаешь, что меня зовут Дамьен. Настоящее это имя или я такое придумал себе, для тебя это не имеет значения. Фамилию мою тебе тоже знать ни к чему.

- Что же в таком случае имеет значение? - поинтересовался Кристиан.

Дамьен снова подошёл к Кристиану и взял свою карточку у него из рук.

- Вот эта карточка и имеет значение.

- То есть?

Дамьен в очередной раз опустился в кресло напротив своего гостя.

- Предположим, ты заходишь в ресторан или в другое место, где много людей. Ты никого из них не знаешь. Как тебе определить, есть ли среди них свой?

- Это как-то связано с карточкой?

- Да. Если этот свой знает тебя, то ему достаточно сделать так, чтобы ты увидел карточку в его руках. Например, подозвать официанта и расплатиться по карточке.

- Ага, - начал понимать Кристиан, - а если я прихожу по какому-то делу в некое учреждение, где работает свой, то мне достаточно показать ему свою карточку, чтобы отношение ко мне резко изменилось.

- Не отношение к тебе, - возразил Дамьен, - отношение у нас ко всем одинаковое. Мы не считаем себя людьми высшей расы, в жилах которых течёт голубая кровь.

- Я сказал отношение, но имел в виду доверие, - поправил сам себя Кристиан.

- Совершенно верно, - кивнул головой Дамьен, - увидев у тебя эту банковскую карточку, человек нашего круга будет знать, что, во-первых, перед ним человек, которому можно безраздельно доверять, а во-вторых, ему нужно оказать всяческую помощь в случае, если ты обращаешься с какой-нибудь просьбой.

Кристиан молча сидел, погрузившись в свои мысли. Дамьен не мешал ему. Наконец, он поднял голову и сказал:

- Ты сказал - «человек нашего круга». Значит, это общество, общество господина Жака, уже создано?

- Банковская карточка тому доказательство.

- Хорошо. В таком случае у меня остались только два вопроса.

- Я тебя внимательно слушаю, - улыбнулся Дамьен, - только задавай свои вопросы по очереди.

Кристиан вздохнул и заговорил:

- Хорошо. Я начну с того, что считаю, что наш Жак кое-что недоработал, не учёл один аспект.

- Какой?

- Когда люди общаются исключительно по делу, то это замечательно. Я тоже не люблю пустопорожнюю болтовню. Она ужасно утомляет. И всё-таки, мы не роботы. Иногда очень хочется не только обсудить с единомышленниками какую-проблему, а просто посидеть рядом с ними, выпить пива, в конце концов. В общем, просто отдохнуть в компании тех, кто тебе симпатичен...

- Я понял твою мысль, - перебил Кристиана Дамьен, - Жак этот момент тоже учёл.

- В самом деле? - слегка удивился Кристиан, - и каким же образом это происходит, если по твоим словам, в этой организации почти никто никого не знает лично?

- Когда ты станешь клиентом нашего банка, - объяснил Дамьен, - тебе выдадут адрес ближайшего ночного клуба. Придя по этому адресу, ты увидишь железную дверь, на которой не будет никакой вывески или названия. Открыть эту железную дверь ты сможешь с помощью всё той же карточки, вставив её в прорезь.

- А если я собой приведу кого-либо, кто не является клиентом банка?

- Исключено. Ты, конечно, сможешь войти с этим человеком, но не дальше небольшой прихожей. Затем охрана вас обоих выставит за дверь?

- Обоих?

- Да, - Дамьен слегка помрачнел,- твоего компаньона, независимо от того, парень это будет или девушка, за то, что не является клиентом банка, а тебя — за то, что привёл с собой постороннего.

- Понятно. Если же я прихожу один, открываю дверь, беспрепятственно вхожу и что дальше?

- Дальше ты отдыхаешь. Для отдыха там есть все условия. Джакузи, сауна, танцплощадка, музыка и даже секс с раскрепощёнными девушками.

- Серьёзно? - Кристиан не скрывал своего удивления, - проститутки, что ли?

- Нет, не проститутки. Любая девушка, которую ты там увидишь, является своей. В полном смысле этого слова. Даже не зная её, ты можешь подойти к ней, погладить её по попе, помять ей грудки или пригласить на секс.

- И она согласится?

- Согласится. Свои своим не отказывают, - уверенно сказал Дамьен и спросил, - а в чём заключается твой второй вопрос? Ты говорил, что у тебя их два.

- Второй вопрос вытекает из первого и является для меня самым главным, - Кристиан в упор посмотрел на сидящего напротив собеседника, -  чем я заслужил милость на такие привилегии? Ты говорил, что клиенты банка, это люди, которым свои безраздельно доверяют. Так чем же я заслужил такое доверие?

- А ты не догадываешься? - улыбнулся Дамьен.

- Понятия не имею, - искренне признался Кристиан.

Дамьен погладил свою бородку, поправил очки и, поднявшись с кресла, подошёл к Кристиану. Сев на спинку кресла рядом с ним, он положил ему руку на плечо и тихо сказал:

- Вообще-то мы об этом не говорим своим клиентам. Но тебе я так и быть кое-что объясню. Ты помнишь перевод, который ты сделал матери пятерых детей?

- Как вы узнали? - Кристиан недоумённо взглянул на Дамьена, - я ведь не рассказывал об этом ни одному человеку.

- Вот именно это нас и привлекло, - убеждённо сказал Дамьен, - не тот факт, что ты пожертвовал кому-то крупную сумму денег, а то, что никому об этом не обмолвился, несмотря на то, что твои служащие в центре по трудоустройству начали испытывать к тебе некоторую отчуждённость из-за того, что ты лишил женщину пособия. Даже своей девушке ты ничего не сказал.

- Но как вы узнали? - повторил свой вопрос сбитый с толку Кристиан.

Дамьен, не говоря ни слова, поднялся и направился к своему письменному столу. Вытянув один из ящиков, он извлёк из него банковскую карточку с золотыми буквами «банк Nуmрhо». Вернувшись, он протянул её Кристиану:

- Мы узнали, потому что мы круче, чем мафия, - серьёзно ответил он, - при необходимости мы можем узнать всё и обо всех. Держи.

Кристиан взял банковскую карточку, заворожённо глядя на мерцающие звёздочки, усыпанные на тёмно-фиолетовом фоне.

- Это моя? - неуверенно спросил он.

- Твоя. Теперь ты понимаешь, как удобно, когда на карточке нет имени клиента. Не нужно ждать обычные две недели, пока её изготовят.

- То есть, если бы я отказался…, - начал было Кристиан.

- То эта карточка досталась бы другому, - закончил Дамьен. - Но сейчас номер этой карточки закреплён за тобой. Теперь она твоя.

- Меня это к чему-то обязывает?

- Нет,- ответил Дамьен, - принцип довольно прост. Мы находим человека, который совершает поступок, заслуживающий того, чтобы на него обратили внимание. Затем предлагаем ему стать клиентом нашего банка. Как только он им становится, он продолжает жить, как и жил, но с небольшой разницей. Отныне, в случае затруднительной ситуации, он может позвонить оператору, номер которого находится на обратной стороне карточки, и изложить ему свою проблему. Оператор, безусловно, сначала убедится в том, что действительно имеет дело с нашим клиентом, а потом скажет куда и к кому обратиться, чтобы его проблема была решена. С другой стороны, клиент поступает таким же образом, в случае, если кто-то из своих обращается за услугой к нему самому.

- А если такая услуга не понадобится ни мне, ни вам от меня? Теоретически же такое может случиться?

- Конечно, - улыбнулся Дамьен, - в этом случае ты будешь жить, как жил, время от времени посещая клуб, чтобы побыть рядом со своими друзьями и единомышленниками. Кстати, на карточке есть деньги. Ты можешь ей оплачивать покупки, так же, как и любой другой.

- В самом деле? - удивился Кристиан.

- Да. Триста евро будут зачисляться тебе на карточку ежемесячно. Конечно, это пока не очень много, в дальнейшем должно быть больше, но и триста евро на дороге не валяются.

- В таком случае, мне понадобится секретный код от этой карточки, - вспомнил Кристиан, - он у меня есть?

- Он придёт тебе по почте на домашний адрес, - спокойно ответил Дамьен, словно ожидал этот вопрос, - здесь такая же процедура, как и в обычном банке.

Кристиан положил свою новую карточку в бумажник, но немного помедлив, снова вынул её и решительно поднялся с кресла. Протянув карточку Дамьену, он, глядя на него в упор, раздельно произнёс:

- Я, конечно, благодарю вас за доверие, Дамьен, но ваш учёный Жак всё-таки кое-что не учёл.

- Что же именно? - Дамьен вернулся к столу, уселся на свой вращающийся стул и, вынув из кармана мобильный телефон, с любопытством посмотрел на стоящего посреди комнаты Дюплесси, - я слушаю тебя.

- Он не учёл самого основного, - усмехнулся Кристиан, - того, что человек, которому вы предлагаете сотрудничество, может отказаться.

- А-а, так ты отказываешься, - протянул Дамьен, уткнувшись в телефон и печатая кому-то сообщение,

- Да, - кивнул головой Кристиан, - я одиночка, и не хочу быть никому обязанным.

- Ну что ж, - Дамьен, наконец, поднял голову и, взглянув на собеседника, спокойно сказал, - выход направо и вниз по лестнице.

Кристиан слегка опешил. Он был уверен, что после такой долгой беседы, Дамьен станет его убеждать, начнёт рисовать перед ним перспективы жизни среди людей, которые его поддержат в трудную минуту, но мужчина, с густыми тёмными волосами, зачёсанными на пробор, которые делали его похожим на коммивояжёра времён девятнадцатого столетия, похоже, потерял к посетителю всякий интерес. Отправив сообщение, он снова вынул из ящика стола большой блокнот, бумаги и ручку, и углубился в записи. На Кристиана нахлынуло чувство дежавю. Он стоял на том же месте, когда впервые вошёл сюда, и видел перед собой тоже самое, что и полчаса назад — склонённого на бумагами худощавого мужчину с густыми тёмными волосами, в очках и с острой бородкой. Немного постояв, Кристиан двинулся к столу, чтобы вернуть Дамьену красивую карточку Нимфобанка и в тот момент, когда он готов был положить её на стол, Дамьен резко поднялся и, широко улыбаясь, воскликнул:

- Что же я в самом деле такой невежливый! Идём, я тебя провожу.

Он вышел из-за стола и, взяв Кристиана под руку, повёл его к двери.

- Огромное спасибо, месье Дюплесси, что нашли время и заглянули к нам на огонёк,

- по-прежнему улыбаясь, сообщил Дамьен, - было очень приятно с вами побеседовать.

Кристиан обратил внимание, что хозяин кабинета начал обращаться к нему на вы, но ничего не сказал, пожал Дамьену руку и покинул таинственный кабинет.

Спустившись в холл, он быстрым шагом направился к выходу из здания туристической компании, мельком взглянув на девушку, безмолвно сидящую за своим рабочим столом, как вдруг услышал за своей спиной звук чего-то упавшего на гладкий цементный пол. Кристиан, не останавливаясь, невольно обернулся и оторопел. На полу лежала банковская карточка, мерцая звёздочками на фиолетовом фоне. Девушка вышла из-за стола, подняла карточку и протянула её молодому мужчине.

- Вы, кажется, что-то обронили? - улыбнулась она.

- Вот чёрт, - ругнулся Кристиан и, приблизившись к девушке, взял карточку у неё из рук, - как я мог за неё забыть?

- Вы её не забыли, - широко улыбаясь, поправила девушка, - а потеряли.

Однако Кристиану было не до улыбок. Он тщетно пытался вспомнить, ложил он карточку Дамьену на стол или нет. Пока он, раздумывая, вертел её в руках, девушка вернулась на своё место. Кристиан медленно пошёл в сторону лестницы, полагая, что карточку нужно вернуть, но мысль о том, что это может быть другая карточка, не давала ему покоя. Кристиан взглянул на её номер. Первые двенадцать цифр были нулями, всё верно, но последние четыре цифры, он, находясь в кабинете, даже не пытался запомнить, и поэтому сейчас не мог быть уверен на сто процентов, что это именно та карточка, которую дал ему Дамьен. С другой стороны, не могла же карточка Нимфобанка быть и у девушки? Или могла? Может девушка тоже является клиентом этого мифического банка? Дойдя до лестницы, Кристиан остановился и, обернувшись, внимательно посмотрел на сидящую за столом служащую туристического агентства. Почему-то в холле по-прежнему пусто, посетителей нет, а ведь впереди целое лето, начало туристического сезона. Кристиан перевёл взгляд с девушки на улицу. В разгар это июньского дня на улице было полно людей, но никто из них даже голову не поворачивал в сторону туристической компании. Наверное, впервые в жизни Кристиан растерялся и в полном смысле слова не знал, что предпринять. К счастью, он вспомнил, как Дамьен говорил ему, что он может безраздельно доверять тому, в чьих руках увидит подобную карточку. Конечно, скорее всего девушка такой карточкой не обладает, она всего лишь подняла её с пола, но тем не менее эта карточка была у неё в руках, а значит, согласно логике премудрого Жака, создавшего этот загадочный банк, этой девушке можно и нужно доверять. Кристиан улыбнулся и направился к столу, за которым сидела служащая туристической компании.

- Могу я спросить у вас совет? - любезно осведомился он.

Девушка вскинула на него свои крупные карие глаза и спокойно ответила:

- Конечно, месье Дюплесси.

- А-а, так вы меня знаете?

- Вас знает половина города, господин директор центра по трудоустройству, - широко улыбнулась девушка, - так что вас интересует?

- Я не знаю, что мне делать, - пожал плечами Кристиан и спросил, - вот что мне сейчас делать?

- Вернуться на своё рабочее место, - девушка взглянула на настенные часы и добавила, - вы пришли сюда сорок минут назад. Ещё немного и вам можно засчитывать прогул.

Кристиан медленно выпрямился и, высунув из кармана бумажник, положил в него свою новую банковскую карточку. Затем, не говоря ни слова, направился к выходу.

Выйдя на улицу и возвращаясь на работу, он справедливо рассудил, что если уж Нимфобанк захочет эту карточку у него изъять, то они сами его найдут, потому что прекрасно знают, где и кем он работает. И они его действительно нашли. Спустя три дня на его домашний адрес пришло письмо из Нимфобанка с секретным кодом для его карточки и с адресом ближайшего ночного клуба.

5

Вынырнув из своих воспоминаний и вдоволь налюбовавшись своей удивительной мерцающей карточкой, Кристиан убрал её в бумажник и, сунув его во внутренний карман, огляделся. Народу на улице становилось все больше и больше. Находившийся неподалёку рынок был полон людей. Солнце начинало припекать. К счастью, террасу у бара накрывал тент и в тени было не так жарко.

Он положил на столик мелочь, не зная, то ли заказать кофе ещё, то ли расплатиться и уйти, как вдруг заметил на противоположной стороне улицы молодую рыжеволосую девушку, одетую в широкую тёмную юбку и голубую блузку, которая брела с потухшим взглядом, сама не зная куда. Кристиан узнал её и сердце его сжалось. Это была безработная Шанталь Акистапас, которой, если он не ошибался, скоро закроют досье. Увидев его, она слегка кивнула головой в знак приветствия, и ещё больше понурив голову, проследовала дальше. Директор центра проводил её взглядом и, когда к столику подошёл официант, чтобы забрать мелочь, попросил принести ему ещё одну чашечку кофе.

Как несправедлива к людям судьба, думал он, прихлёбывая горячий чёрный напиток. Ему не раз доводилось беседовать с Шанталь, и он прекрасно знал, что она чрезвычайно умная, спокойная, вдумчивая и, конечно, чертовски сексуальная девушка. Но несмотря на все её достоинства, её досье закроют. И что ждёт её впереди? Социальные магазины для бедных, постоянное чувство унижения, когда она будет стоять в очередях за продуктами или за одеждой. А потом, когда ей всё это опостылеет, она либо сведёт счёты с жизнью, либо начнёт торговать своим телом. Кристиан ничего не имел против проституции, в конце концов, каждый волен распоряжаться своим телом, как вздумается, но при условии, что это занятие доставляет женщине удовольствие. Отдаваться же только за деньги, не имея никакого желания заниматься сексом, автоматически означало преждевременную старость и постоянные страдания.

Кристиану хотелось ей чем-то помочь, но как это сделать, он не знал. Мысль о том, чтобы ещё раз перевести деньги под видом некоего выигрыша, была им стразу отвергнута. Он был убеждён, что даже если бы сумма перевода была более, чем скромная, результат был бы не такой, как в случае с матерью пятерых детей.

Кристиан перебирал в голове всевозможные варианты, но ничего подходящего не приходило в голову. В конце концов он решил, что пора отправляться на работу, но в тот момент, когда он уже вознамерился уйти, к его столику приблизился коренастый мужчина лет пятидесяти и, отодвинув стул, спросил:

- Могу я присесть рядом с вами? Сегодня в кафе просто яблоку негде упасть.

- Да, конечно, - ответил Кристиан, - тем более, что мне уже пора идти.

Но едва он приподнялся на стуле, намереваясь встать, как загадочный мужчина, остановил его.

- Одну минуту, молодой человек, - мужчина улыбнулся и, достав из бумажника карточку с мерцающими звёздочками  на фиолетовом фоне, обратился к Кристиану, - если я закажу всего лишь одну чашечку кофе, я смогу здесь расплатиться по карточке? У меня сегодня совсем нет мелочи.

Кристиан медленно опустился на стул, пытаясь успокоить гулко бьющееся сердце. Впервые с того момента, как он встретился с Дамьеном, он видел перед собой реального представителя того таинственного банка, клиентом которого он являлся. Мужчина, не выпуская карточку из рук, пригладил прядь волос, уже тронутых лёгкой проседью и, улыбнувщись, спросил:

- Ну, так как?

Кристиан, наконец, справился с охватившим его волнением, и, кашлянув, произнёс:

- В этом нет необходимости. Одной чашечкой кофе я могу вас угостить. Одну минуту.

Поднявшись из-за стола, он направился внутрь бара.

- Вы очень любезны, молодой человек, - услышал он за своей спиной.

Спустя три минуты Кристиан поставил на стол одну чашечку дымящегося кофе и, окончательно овладев собой, пододвинул её таинственному незнакомцу.

- Пожалуйста, - улыбнулся он и в свою очередь устроился поудобнее.

В руках у незнакомца карточки уже не было и Кристиан невольно подумал, не померещилось ли ему. Однако с его собеседником произошла существенная перемена и Кристиан понял, что ошибки быть не может. Незнакомец перестал улыбаться, его взгляд стал более тяжёлым, холодным и отчуждённым, и, пригубив кофе, он по-деловому спросил:

- Вы ведь директор центра по трудоустройству, не так ли?

- Именно так, - ответил Кристиан, с любопытством рассматривая своего собеседника.

Мужчина, сидящий напротив Кристиана, был одет в джинсы и клетчатую рубашку и, несмотря на возраст, выглядел очень крепким физически. У него была довольно приятная, если не сказать красивая, внешность, светлые карие глаза, и слегка вьющиеся, тронутые лёгкой сединой, волосы. Он сделал ещё один глоток кофе и, не торопясь, заговорил:

- Среди тех людей, которые стоят на учёте у вас на бирже, наверняка есть такие, которые поначалу сами пытались найти работу по своей специальности, а потом потерпев неудачу, стали у вас на учёт, готовые взяться уже за что-угодно, но было уже поздно, То есть, такие, которые в данный момент уже на грани отчаяния. Есть у вас подобные случаи?

Кристиан почти сразу же подумал о рыжеволосой девушке по имени Шанталь и отчётливо вспомнил сцену, свидетелем которой он невольно стал в тот день, когда Шанталь становилась на учёт в центре занятости населения. Это было год назад. Кристиан рыскал по кабинетам в поисках важного затерявшегося документа и в одном из кабинетов служащая биржи труда беседовала с Шанталь. Кристиан вошёл в кабинет в тот момент, когда служащая, удивлённо вскинув брови, спрашивала у посетительницы:

- Вы пытались найти в работу в киноиндустрии, всего лишь отправляя письма? Даже не пытаясь переехать из нашего департамента в более крупный город? Прекрасно зная, что у нас, кроме животноводства и нескольких заводов, ничего нет?

Шанталь покраснела, растерянно моргая глазами, а затем кое-как выдавила из себя:

- Я думала, что на каждое письмо буду получать ответ.

- Боже, какая наивность!   - служащая покачала головой и, вздохнув, сказала, - давайте свои документы.

Отчётливо вспомнив этот эпизод, Кристиан откинулся на стуле и задумался. Итак, к нему впервые обратились. Скорее всего за какой-то за услугой. После ежемесячных поступлений трёхсот евро на счёт, после нескольких посещений частного клуба, в котором он действительно отдыхал и душой и телом, общаясь при этом с приятными людьми в доброжелательной обстановке, было бы глупо не постараться отплатить друзьям той же монетой. Со своей подружкой он расстался ещё в июне, после первого же посещения частного клуба, в котором он с огромным изумлением увидел, что, оказывается, есть девушки просто с золотым характером; девушки, которым несвойственна ревность, жалость к себе, привязанность и прочие эмоции обычной женщины; девушки, которые обладают острым интеллектом, которые умны, образованы, сексуальны; девушки, с которыми можно и поговорить о вполне серьёзных вещах, и пофлиртовать, и погрузиться в незабываемый секс. Учитывая всё это, Кристиан был готов сделать всё возможное, чтобы оказать содействие человеку, который сидел напротив него. Однако, несмотря на то, что клиенты Нимфобанка отличались немногословностью и отсутствием пустопорожней болтовни, ему было как-то неловко вести деловую беседу с человеком, не зная даже его имени.

- Меня зовут Кристиан..., - начал было директор центра по трудоустройству, но незнакомец не дал ему договорить.

- Я знаю, - сказал он и, допив кофе, к удивлению Кристиана, протянул руку и, улыбнувшись, представился, - Радко Стапек. И спасибо за кофе.

Услышав это имя, Кристиан сразу понял, почему ему было приятно слушать, как говорит его собеседник — тот говорил по-французски с лёгким славянским акцентом. Он пожал протянутую руку и та отчуждённость, которая возникла в начале их встречи, мнговенно испарилась.

- В общем, есть одна девушка, - сообщил он Стапеку, - которая в точности соответствует тем критериям, о которых вы сообщили.

- Мы можем перейти на ты, - снова улыбнулся Радко и продолжил, - сколько ей лет?

- Двадцать пять.

- Имя?

- Шанталь Акистапас.

- По какой профессии она желала найти работу до постановки на учёт в вашем центре?

- Она по профессии режиссёр и, если не ошибаюсь, оператор.

- Замужем? - продолжил расспросы Стапек.

- Нет. Ни семьи, ни детей, ни родителей.

- Замечательно. С этой стороны кандидатура подходяшая, но...- Стапек немного помолчал и снова заговорил, - но тем не менее, то, что ты ей предложишь, это всего лишь шанс. Очень маленький, ничтожный шанс.

- Что я должен ей предложить? - не понял Дюплесси.

Стапек снова пригладил свои вьющиеся волосы, собираясь с мыслями, и начал объяснять.

- Три года назад наша группа психологов решила провести один довольно интересный эксперимент. Эксперимент абсолютно безобидный, без всяких инъекций и лекарств, то есть, чисто психологический. Однако, отбор кандидатов на него чрезвычайно жёсткий. За эти три года мы отобрали всего лишь девятнадцать человек.

- А сколько нужно? - полюбопытствовал Кристиан.

- Двадцать.

- Значит, Шанталь последняя и можно начинать эксперимент?

- Если её кандидатура подойдёт.

- То есть? - Кристиан был искренне удивлён.

- Если она согласится не упустить свой шанс, - объяснил Стапек, - ей будет предложено прийти на собеседование. А уж там, - Радко Стапек развёл руками, - малейшая помарка и её кандидатура будет отвергнута. Даже несмотря на то, что искушение начать эксперимент у нас уже ужасно велико. Но тем не менее, мы никуда не торопимся.

- Понятно, - кивнул головой Кристиан и спросил, - могу я узнать немного больше об этом эксперименте? Она ведь будет мне задавать вопросы.

- Конечно, я немного расскажу, - согласился Стапек, - эксперимент будет проходить здесь, в вашем департаменте на одном затерянном в горах объекте.

Кристиан слушал с неподдельным интересом.

- И вся сложность, - продолжал Стапек, - заключается в том, что эксперимент должен продлиться месяца три или четыре. Понятно, что даже за хорошие деньги мало кто захочет на такой срок покинуть привычный мир, жить где-то в полной изоляции от людей, от городского шума, от своего дома в конце концов.

- Плюс ещё ваш жёсткий отбор, - задумчиво сказал Дюплесси, - что же в таком случае их может привлечь?

- А-а, - широко улыбнулся Радко, - в этом-то весь и фокус. Те, кто прошёл собеседование и стал кандидатом; те, кто пройдёт эксперимент до конца, а не откажется от него на полпути и не сбежит домой...

- А такая возможность у них есть? - снова удивился Кристиан.

- Разумеется, это же не тюрьма, - ответил, смеясь, Стапек.

- Ну, и что дальше? - нетерпеливо спросил Кристиан, - что ожидает тех, кто дойдёт до самого конца?

- Их ожидает очень шикарный бонус, - убеждённо сказал Радко, - например, в случае  с Шанталь, она сможет выбрать любую киностудию нашей страны или любого режиссёра, с которым бы она хотела бы начать свою карьеру, и её гарантированно на работу возьмут. То есть, это будет фактически конец её беспросветной нужде и возможность, наконец, заниматься любимым делом.

- Надеюсь, это не шутка? - помрачнев, спросил Кристиан.

Выражение лица Радко Стапека вновь стало холодным и чужим.

- Надеюсь, месье Дюплесси, - сухо сказал он, - ты задал этот вопрос в первый и последний раз. Наша фирма это качество, надёжность и га-ран-ти-я.

Кристиан даже съёжился под тяжёлым и холодным взглядом Стапека и, помолчав немного, задал другой вопрос.

- Ты сказал «... в случае с Шанталь... ». Значит ли это, что каждого кандидата ожидает свой собственной бонус?

- Да, именно так, - кивнул головой Радко, немного смягчившись, - например, для одного из наших кандидатов бонусом является свобода в полном смысле этого слова.

- Свобода? - в очередной раз удивился Дюплесси, - он что, сидит в тюрьме? В реальной тюрьме?

- Да, - кивнул Радко, - засудили парня фактически ни за что и упекли за решётку на несколько лет. Но, как говорится, с судьёй не спорят.

Кристиан невольно подумал о том, какой мощью должна обладать организация, которая способна вытащить человека из тюрьмы. «Мы круче, чем мафия», вспомнились ему слова Дамьена. Он оглядел многолюдное кафе, взглянул на часы и подумал, что если ему ещё предстоит беседа с Шанталь, то ему точно за этот день нужно записывать прогул.

- Радко, - Кристиан решил заканчивать затянувшуюся беседу и спросил, - если Шанталь согласится не упустить свой шанс, то что ей дальше делать?

- Прийти на собеседование.

- Куда?

- В тот же кабинет, в котором ты беседовал с Дамьеном.

Кристиан Дюплесси невольно рассмеялся.

- Ты зря смеёшься, - улыбнулся Радко, - Дамьен это один из наших лучших экспертов.

- Да я же не спорю, - Кристиан весело посмотрел на своего нового знакомого, - а когда?

- Это зависит от того, когда ты с ней поговоришь, - ответил Радко.

- Сегодня, разумеется, - убеждённо сказал Кристиан, - я её видел буквально за десять минут до знакомства с тобой. Если учесть, что она не зашла в бар, чтобы немного посидеть и подумать, как обычно делают наши граждане в сложных ситуациях, то это значит, что либо у неё совсем нет денег, либо у неё на счету каждый цент. Скорее всего, она просто вышла прогуляться по городу и я без труда её отыщу.

- Ну, а если всё-таки не отыщешь? - начал настаивать Радко.

- Значит, вечером, когда она наверняка будет дома, я позвоню ей на домашний телефон, - Кристиан с серьёзным видом посмотрел на Стапека и убеждённо добавил, - я поговорю с ней сегодня. Это га-ран-ти-я.

- Ну что ж, в таком случае, завтра в десять утра Дамьен ждёт её в своём кабинете.

- Сегодня пятница, - задумчиво сказал Кристиан, наморщив лоб, - я не помню, работает туристическое агентство в субботу утром или нет.

- Там будет открыто, - уверенно сказал Радко Стапек и, поднявшись со стула, снова обратился к директору центра по трудоустройству, - и последнее, Кристиан. Пожалуй, самое главное. Ни в коем случае её не уговоривать, не убеждать, не тащить за уши и не пытаться что-то ей доказывать. Просто предложи воспользоваться тем шансом, который мы ей предоставляем. Если девчонка скривит губки и начнёт говорить, что это ей не подходит, или начнёт требовать для себя какие-либо гарантии, значит, её поезд ушёл.

- Понятно, - кивнул головой Кристиан и спросил, - если она откажется,   должен ли я об этом кого-то уведомить?

- Нет, - Стапек стоял, уперев руки в спинку стула, но затем выпрямился и закончил, - если она не явится к Дамьену, либо опоздает, то это и будет для нас означать, что её кандидатура отклонена. Всего доброго, Кристиан.

Кристиан пожал протянутую Стапеком руку и задумчиво смотрел, как он удаляется, смешиваясь с толпой. В тот момент Кристиан Дюплесси даже представить себе не мог, что беседовал с Жаком из рассказа Дамьена; именно с тем человеком, который создал Нимфобанк; именно с тем, кто позаимствовал у мафии структуру организации и кто по определению являлся её главарём. Не знал Кристиан и того, что Дамьен, этот опытный эксперт, даже не был знаком с человеком по имени Радко Стапек и даже не знал его в лицо.

Кристиан взглянул на наручные часы. Они показывали без четверти одиннадцать. А ещё предстоит беседа с Шанталь. Ну что ж, в конце концов он директор и имеет право где-то задержаться. Дюплесси вынул из кармана пиджака свой мобильник и набрал номер биржи труда.

- Центр по трудоустройству населения, - ответила девушка администратор.

- Фабьен, - обратился к ней Кристиан, - мне нужен номер мобильного телефона медемуазель Шанталь Акистапас.

- В этом нет необходимости, месье Дюплесси, - девушка узнала по голосу своего директора и поспешила сообщить ему то, что он, по её мнению, не знал, - сегодня во второй половине дня её досье будет закрыто.

- Фабьен, - вздохнул директор, - у меня такое впечателение, что ты хочешь, чтобы я тебя уволил.

- Меня? Уволить? За что? - возмутилась Фабьен, -  я безупречно выполняю свои обязанности.

- В самом деле? - усмехнулся Кристиан, - ну хорошо, попробуем ещё раз. Фабьен, мне нужен номер мобильного телефона мадемуазель Шанталь Акистапас.

Последовала пауза, которая длилась не более пяти секунд.

- Сейчас я вам вышлю его на ваш мобильник, - мгновенно отреагировала девушка.

- Жду, - Кристиан отключился и положил телефон перед собой.

«Однако, Радко Стапек прав, - подумал он, - когда у девушки бонусом является хорошее место работы, она демонстрирует чудеса сообразительности и рвения». И действительно, не прошло и двух минут, как зуммер мобильного телефона сообщил о полученном sms-сообщении.

6

Когда в сумочке у Шанталь зазвонил мобильник, она сидела на скамье в городском сквере. В какой-то момент она прервала свою прогулку, чувствуя полную растерянность перед неопределённым будущим. Она решила посидеть на скамейке просто потому, что вдруг осознала, что люди ходят на прогулки тогда, когда у них хорошо на душе, когда они желают полюбоваться красивым пейзажем или архитектурой города. У Шанталь не было ни того желания, ни другого, поэтому она просто села на скамью в надежде найти какое-то решение в отношении своей дальнейшей жизни. И, действительно, немного посидев, она успокоилась. А затем услышала, как в сумочке звонит её телефон.

- Алло! - голос Шанталь был встревожен, поскольку она ни от кого не ожидала звонка.

- Здравствуй, Шанталь. Это директор центра по трудоустройству. Ты меня видела сидящим в кафе с полчаса назад.

- А-а, месье Дюплесси. Да, я видела вас. Если вы решили сообщить мне о том, что моё досье закрыто и прекращены выплаты пособия, то меня уже об этом уведомили.

- Директор не занимается подобными уведомлениями, - сообщил Кристиан, - для этого в центре есть служащие. Тебя не затруднит вернуться в кафе, в котором ты меня видела? Я приглашаю тебя на чашечку кофе.

- У вас есть для меня предложение по работе или вам просто нечем заняться? - сухо спросила девушка.

- У меня действительно есть для тебя предложение. Но не по работе.

- В таком случае нам не о чем разговаривать, - сказала Шанталь, но не отключилась.

- Я всегда считал тебя умной девушкой, - тон директора стал более резким, - или ты полагаешь, что я настолько глуп, чтобы предлагать тебе непонятно что?

Повисла пауза. Затем Шанталь негромко ответила:

- Хорошо. Сейчас подойду.

Поговорив с Дюплесси, она поднялась, поправила юбку и направилась в сторону кафе.

Знакомство Дюплесси со Стапеком произвело на директора биржи труда такое впечатление, что он почувствовал острое желание ещё раз взглянуть на карточку Нимфобанка, словно после встречи она могла ему рассказать что-то новое. Кристиан достал из внутреннего кармана пиджака бумажник и, вынув из него карточку, начал ждать молодую девушку. Он сидел на террасе, спиной к зданию и время от времени поглядывал на проходящих по улице людей. Пустые чашки были со стола уже убраны и он уже расплатился, но затем сказал официанту, что закажет ещё пару чашек кофе, поскольку ожидает свою знакомую. Спустя минут десять девушка в широкой тёмной юбке и голубой блузке подошла к столику и остановилась, вопросительно посмотрев на директора центра по трудоустройству.

- Присаживайся, Шанталь, - Дюплесси выпрямился  на стуле и пододвинулся ближе к столику.

Официант, проходя мимо с разносом, заставленным пустыми чашками и стаканами, заметил, что клиент уже не один.

- Два кофе? - спросил он, не останавливаясь.

- Да, пожалуйста.

Шанталь, поправив юбку, села напротив молодого мужчины. По неизвестной ей причине её охватило волнение, словно она пришла к директору на экзамен. Ей даже показалось, что она зря одела узкую блузку, которая так бесстыдно подчёркивала её упругую грудь. Шанталь убрала непослушную прядь волос и решила прервать молчание.

- Я слушаю вас.

Официант поставил на столик две чашки дымящегося кофе.

- И кстати, спасибо за угощение, - добавила она, с лёгким удивлением глядя на необычную карточку тёмно-фиолетового цвета с мерцающими на ней звёздочками, которую задумавшийся Дюплесси всё ещё крутил в руках.

Кристиан молчал, не зная, с чего начать. Наконец, он убрал карточку в бумажник, бумажник в карман и, отхлебнув кофе, заговорил:

- Прежде всего, Шанталь, хочу напомнить тебе, что твоё досье ещё не закрыто. Его действительно закроют сегодня, но в конце рабочего дня. Так что я имею полное право тебе что-то предложить.

Шанталь, тоже сделав небольшой глоток, негромко произнесла в ответ:

- Прежде всего, господин директор, хочу напомнить вам, что по телефону вы мне сказали, что ваше предложение не по работе. Поэтому нет никакой разницы закрыто моё досье или ещё нет.

Кристиан откинулся на стуле и громко рассмеялся.

- Молодец, - всё ещё смеясь, сказал он, - да, действительно, предложение не по работе, но оно самым тесным образом связано и с той работой, которую ты любишь, и даже, я бы сказал, с твоим будущим вообще.

- Ого, - после похвалы директора девушка слегка расслабилась, впервые за весь день улыбнулась и перестала быть скованной, - и что же вы мне хотите предложить?

- Сначала послушай, - Кристиан снова стал серьёзным и заговорил, - сегодня я случайно встретил одного знакомого психолога, и оказалось, что он с группой единомышленников намеревается здесь у нас в Верхнем Юра провести эксперимент. Разумеется, психологический. То есть, они хотят, насколько я понял, на три-четыре месяца закрыть группу людей от этого мира на некоем секретном объекте и просто за ними понаблюдать. Но поскольку на такой срок закрыть себя желающих крайне мало, то они придумали, по окончании эксперимента, каждому участнику сделать шикарный подарок. Например, согласилась бы ты поучаствовать в этом эксперименте, если бы по его окончании, у тебя была возможность выбрать любую киностудию, либо любого режиссёра в качестве начала карьеры? Разумеется, в пределах Франции. Голливуд тебе никто не предложит.

Шанталь медленно пила кофе, а затем, поставив чашку, помрачнела.

- Это враньё, Кристиан, - сухо сказала она, даже не заметив, что стала обращаться к Дюплесси на ты, - даже президент страны не в состоянии заставить режиссёра или киностудию принять на работу того, кто им не нужен. Когда я становилась на учёт в твоём центре, мне сказали, что я ужасно наивна. Так вот, за истекший год я от этой наивности избавилась полностью. Тебя, вероятно, кто-то глупо разыграл.

Кристиан тоже молча  пил кофе, понимая, что попал впросак. С одной стороны, его настоятельно попросили девушку ни в чём не убеждать, не уговаривать и ничего ей не доказывать, но это было бы логично, если бы она свято поверила в обещанный бонус и просто капризничала. А в разговоре с Шанталь выяснилось, что она вообще не верит в то, что люди реально могут что-то для неё сделать. Доказывать же ей, что такие люди существуют, было бы совершенной глупостью хотя бы потому, что это означало просто поверить ему на слово, поскольку никаких доказательств он предоставить ей не мог. Но ведь он знает таких людей. Он видел их в ночном клубе, разговаривал с ними, приятно проводил с ними время, и ему даже иногда казалось, что они инопланетяне по сравнению с обычными людьми. И вот эти люди впервые обратились за услугой к нему самому, а он всё бездарно провалил. Кристиана охватила паника. Он лихорадочно искал выход из создавшегося положения. Молчание затягивалось и Шанталь, наконец, отодвинула от себя пустую чашку и спросила:

- Это всё?

- Нет, не всё, - Кристиан взглянул девушке в глаза и в этот момент в его мозгу сверкнула мысль, даже не мысль, а всего лишь слабая догадка, которая предоставляла ему небольшой шанс исправить создавшуюся ситуацию.

Кристиан снова заговорил, самым тщательным образом подбирая слова.

- Прежде всего, Шанталь, я ещё не закончил и самое главное ещё впереди.

- Хорошо, я внимательно слушаю, - кивнула головой девушка.

- В эту группу кандидатов существует чрезвычайно жёсткий отбор. Настолько жёсткий, что ты скорее всего не пройдёшь.

- В самом деле? - Шанталь удивлённо вскинула брови, - что же должен сделать человек, чтобы в эту группу попасть?

- Пройти собеседование.

- И всё?

- Да. И человек, который это собеседование проводит, завтра будет в Сен-Клоде.

- И ты предлагаешь мне на это собеседование сходить?

- Я попросил своего знакомого психолога предоставить тебе такой шанс. Всего лишь шанс, - Кристиан внимательно посмотрел на Шанталь и продолжил, - но если поначалу я хотел, чтобы ты туда сходила с намерением попасть в вышеупомянутую группу, то сейчас, когда ты решила, что всё это выдумки, ситуация изменилась. Сейчас я по-прежнему хочу, чтобы ты туда сходила, но уже по другой причине.  

- А именно?

- Собеседование ты скорее всего не пройдёшь, но у меня есть сильное внутреннее убеждение, что человек, который с тобой будет проводить беседу, сумеет тебя убедить в том, что этот подарок или бонус, который обещан кандидатам в конце эксперимента, это не пустой звук и не розыгрыш, - Кристиан немного помолчал и снова заговорил, - я не знаю, КАК он это сделает; я не имею понятия, о чём вы будете разговаривать; я не имею представления, как будет проходить собеседование, но в одном я твёрдо убеждён — ты изменишь своё мнение.

- А если нет?

- Тогда я разрешаю тебе прийти в центр занятости и в присутствии всех, даже посетителей, заявить, что господин Дюплесси - наивный глупец и дурак.

- Даже так? - усмехнулась Шанталь и замолчала.

Молчал и Кристиан. Он понимал, что играет ва-банк, потому что не знал на самом деле, так ли уж умён Дамьен, но Радко Стапек назвал Дамьена экспертом, а Кристиан склонен был ему верить и чувствовал, что выбрал в разговоре правильную стратегию.

- Если я, по твоему мнению, не пройду, то и смысла ходить туда нет, - негромко заговорила Шанталь, - но я туда схожу, во-первых, из любопытства, а во-вторых, из уважения к тебе.

- Чем же я его заслужил? - улыбнувшись, спросил Кристиан.

Однако, Шанталь не стала улыбаться в ответ, а серьёзно ответила:

- Ты попросил психолога предоставить мне шанс, несмотря на то, что я тебя об этом не просила. Ты вспомнил обо мне в тот день, когда закрывают моё досье. Даже при случайной встрече с кем-то ты не забываешь о работе и о тех, кто стоит в центре занятости на учёте. Это приятно, и вызывает уважение к тебе. Куда нужно завтра прийти?

- В туристическое агентство на площади Республики в центре города, - Кристиан решил больше не отвлекаться, чтобы девушка чего доброго не передумала, -  помнишь такое здание?

- Конечно, помню, - невесело усмехнулась Шанталь, - когда я училась в лицее, мы получали там молодёжные карточки, дававшие нам огромные скидки на посещение библиотек, музеев, кино, спортивных клубов и прочего. В котором часу нужно туда явиться?

- В десять утра, - Кристиан почувствовал сильное искушение предупредить свою знакомую о том, чтобы она ни в коем случае не опаздывала, но не стал этого делать, а вместо этого сказал, - если помнишь, в конце холла можно подняться на второй этаж...

Девушка утвердительно кивнула головой.

- ... так вот поднимешься и первая дверь налево.

- Это будет не в холле? - удивилась Шанталь, - я всегда полагала, что наверху какие-то служебные помещения.

- Так и есть. Они..., - Кристиан запнулся и слегка покраснел, - ну, то есть, эти психологи, арендуют там один кабинет.

- Нужно ли мне с собой брать какие-нибудь документы? Удостоверение личности? Диплом?

Кристиан растерянно моргнул глазами и честно признался:

- Не знаю, Шанталь. О документах разговора не было.

- Ну, естественно, - снова усмехнулась девушка, - я же наверняка не пройду этот... чрезвычайно жёсткий отбор.

Она умолкла и продолжала сидеть, слегка опустив голову.

Ну, кто знает..., - начал было Кристиан, но Шанталь не дала ему закончить фразу.

- Я, конечно, немного разочарована твоим предложением, - сказала она, поднявшись со стула, -  но всё равно тебе благодарна. До свидания, Кристиан.

Шанталь не стала дожидаться ответа и покинула террасу бара почти также стремительно, как и Радко Стапек. Кристиан Дюплесси увидел в этом доброе предзнаменование и с уверенностью прошептал, обращаясь к самому себе:

- Она пройдёт.

Затем поднялся и, оставив на столике мелочь за выпитый кофе, отправился в городской центр по трудоустройству населения.

7

Когда Шанталь пришла домой, она уже не думала ни об эксперименте, ни о собеседовании, будучи абсолютно уверенной, что Кристиана Дюплесси водят за нос какие-то мошенники. Правда, она не могла понять с какой целью они это делают, но её это не интересовало. Её ум занимали совсем другие мысли. Директор центра по трудоустройству совершенно случайно встречает в городе знакомого психолога и, узнав от него о готовящемся эксперименте и, вероятно, о критериях отбора для кандидатов, немедленно вспоминает не только о безработной, чьё досье закроют спустя несколько часов, но ещё и помнит о том, что эта девушка по профессии режиссёр. Следовательно, директор центра по трудоустройству изучал её досье. А это, в свою очередь, означало, что либо Кристиан Дюплесси её тайно любит, либо он тщательно изучает досье каждого, кто стоит на учёте на бирже труда. Вспоминая свою беседу с Кристианом, Шанталь пришла к выводу, что на влюблённого он не похож. Во-первых, влюблённые парни обычно робеют перед своей избранницей и часто говорит глупости в разговоре, а во-вторых, для них значение имеет не тема разговора, а желание подольше побыть рядом с любимой девушкой. Кристиан же держался в целом уверенно, и самое главное, желание завлечь её на это собеседование было явно более сильным, чем желание просто с ней поболтать. Значит, Кристиан Дюплесси не просто профессионал, он действительно любит свою работу и искренне желает помочь каждому, кто оказался в затруднительной ситуации. Это вызывало уважение к нему и Шанталь твёрдо решила сходить на это пресловутое собеседование, чтобы вывести на чистую воду мошенников, которые запудрили  ему мозги.

На следующее утро, идя на собеседование в центр города, Шанталь думала только о том, какую тактику избрать в предстоящем разговоре. Она была достаточно умной, чтобы поймать своего собеседника на какой-нибудь глупости или даже на вранье, но для этого было бы очень желательно вывести его из себя. Именно в тот момент, когда человек не владеет собой, он совершает наиболее грубые ошибки. Шанталь подошла к зданию туристической компании и остановилась, решив проверить содержимое своей сумочки. Документы она с собой взяла, поскольку шла на собеседование, которое прямо или косвенно касалось её профессии и даже карьеры, но одета была в ту же тёмную юбку и голубую блузку, отвергнув возникшее утром желание одеть строгий брючный костюм. В конце концов, она пришла не для того, чтобы понравиться и оказаться в числе кандидатов какого-то мифического эксперимента.

Шанталь вошла в здание в тот момент, когда настенные часы в холле показывали без пяти минут десять. За столом, справа от входной двери, сидела девушка с крупными карими глазами и, Шанталь, проходя мимо неё к лестнице, ведущей на второй этаж, силилась вспомнить, видела ли она здесь эту служащую ранее или нет. Впрочем, после учёбы в лицее она сюда ни разу не заходила, а за истекшие несколько лет персонал в этом агентстве мог и поменяться. Постучав в дверь, на которой не было ни единой таблички, и услышав «Войдите», она вошла внутрь и оказалась в довольно уютном кабинете со стоящим у окна массивным письменным столом, за которым на вращающемся стуле сидел высокий худощавый мужчина в очках и с острой бородкой. Его густые тёмные волосы, зачёсанные на пробор, делали его похожим на коммивояжёра времён девятнадцатого века. Дамьен, а это был именно он, взглянул на стоящую посреди кабинета девушку и с первого взгляда определил, что перед ним стоит не та девушка, которая во что бы то ни стало хочет попасть в группу кандидатов. Она смотрела на него холодно и неприязненно и Дамьен, ещё раз окинув её взглядом и указав на мягкий стул, который стоял с другой стороны стола, сухо произнёс:

- Присаживайся.

Шанталь явно не понравилось это бесцеромонное обращение на ты, но она твёрдо решила держать себя в руках. Поэтому она, не сказав ни слова, подошла к столу, и отодвинув стул, присела на его краешек, положив на колени свою дамскую сумочку.

- Документы принесла? - также бесцеремонно спросил Дамьен.

У Шанталь едва не сорвалось с языка, что о документах ей никто ничего не говорил, но она удержалась.

- Естественно, - как можно холоднее произнесла она, - какой документ тебя интересует?

Шанталь тоже решила перейти на ты, слабо надеясь на то, что это выбьет из колеи этого наглого самоуверенного типа.

- Удостоверение личности, - ответил Дамьен и язвительно добавил, - естественно.

Шанталь вынула из сумочки требуемый документ и протянула его Дамьену. Он внимательно рассмотрел его и, положив его на стол, спросил:

- Диплом имеется?

Девушка, не говоря больше ни слова, протянула Дамьену диплом об окончании Высшей государственной кинематографической школы, который он также внимательно рассмотрел и положил рядом с удостоверением личности. Затем, вынув из ящика стола чистый бланк, он положил его перед собой и, взяв ручку, улыбнулся.

- Ну что ж, - сказал он, - обычной рутины нам не избежать. Как ваша фамилия, девушка?

Краска гнева залила лицо посетительницы, поскольку она прекрасно поняла, что хозяин кабинета просто издевается над ней. Она невольно посмотрела на своё лежащее на столе удостоверение личности.

- Акистапас, - ледяным тоном ответила она.

Дамьен вписал её фамилию в бланк и, не поднимая головы, продолжил:

- Имя.

На мгновение Шанталь показалось, что она не справится с собой и получится наоборот — не она выведет его из себя, а он её. Она закусила губу и мрачно ответила:

- Шанталь.

- Место рождения, - продолжил Дамьен.

- Город Сен-Клод, департамент Юра, Франция, - покорно ответила девушка.

- Год рождения.

Шанталь взглянула на мужчину ненавидящим взглядом, но и в этот раз, взяв себя в руки, назвала дату своего рождения.

- Возраст, - невозмутимо продолжил Дамьен.

Шанталь ужасно захотелось сказать ему колкость о том, что у него, вероятно, проблемы с математикой, но она сдалась и, опустив голову, тихо произнесла:

- Двадцать пять лет.

Дамьен писал, а Шанталь сидела, рассматрвая ногти на своих руках, как вдруг услышала, как мужчина произнёс:

- Пол.

Шанталь резко подняла голову и в упор посмотрела на Дамьена. Дамьен с виноватым видом произнёс:

- Что поделаешь, Шанталь? К сожалению, мы живём в таком мире, что пока не узнаешь, что у человека между ног, невозможно понять, какого он пола.

Внезапно в голову девушки пришла дерзкая мысль. Конечно, это фактически означало окончание собеседования, но зато это неизбежно должно выбить из колеи это самодовольного наглеца. Она на мгновение заколебалась, но представив себе, как он будет орать, что-то типа того «что вы себе позволяете? », всё-таки решилась. Поднявшись, она отодвинула в сторону стул, залезла руками под юбку и стянула с себя трусики до колен. Затем, подняла юбку почти до груди, демонстрируя Дамьену свою покрытую рыжими волосами промежность. Трусики с колен свалилсь на пол к её ногам, но девушка не шелохнулась и продолжала стоять с задранной вверх юбкой.

- Да, Шанталь, чуть не забыл тебе сказать, - Дамьен, откинувшись на кресле, поднял вверх укзательный палец, внимательно рассматривая девушку, - тот фильм, который ты сняла для дипломной работы и который ты считаешь довольно неплохим, на самом деле, откровенно бездарное дерьмо.

Шанталь стояла словно поражённая громом.

- Ты смотрел фильм, который я сняла для диплома? - удивлённо выдавила она из себя.

- Конечно, смотрел. И очень внимательно.

До сознания девушки, наконец, дошло, что она стоит с задранной юбкой. Она разжала руки и юбка, опустившись вниз, приняла своё нормальное положение. Шанталь нагнулась, чтобы натянуть трусики, но Дамьен внезапно остановил её.

- Одну минуту, - сказал он и задал неожиданный вопрос, - что самое ценное в жизни человека?

- Что? - Шанталь снова выпрямилась, оставив трусики лежать на своих ногах.

- Что является самым ценным в жизни любого человека? - раздельно произнёс Дамьен и, глянув на свои наручные часы, добавил, - время пошло.

Девушка растерянно моргнула глазами и выпалила:

- Опыт.

- Ответ правильный, - удовлетворённо прокомментировал Дамьен, - но ты соображаешь слишком долго. Тебе понадобилось целых десять секунд.

- Я не понимаю..,- начала было сбитая с толку Шанталь, но Дамьен не дал её договорить.

- Сейчас объясню, -  заявил он и снова задал вопрос, - у тебя есть опыт прохождения собеседования в полностью обнажённом виде?

- Разумеется, нет, - ответила девушка, - полагаю, такого опыта нет вообще ни у кого.

- Так вот, - подытожил Дамьен, - выбирай. Либо ты получаешь подобный опыт, либо аудиенция окончена.

Шанталь, наконец, сообразила, на что намекает хозяин кабинета, и скорее всего, развернулась бы и ушла, но, во-первых, она сама признала, что именно опыт является самым ценным в жизни любого человека, а во-вторых, он сказал, что смотрел снятый ею фильм, и до сих пор никто, кроме её профессоров, с ней его не обсуждал. Это её остановило. Она огляделась. В кабинете, кроме них двоих, никого не было. Заметив кресло, на котором тремя месяцами ранее сидел Дамьен, ведя беседу с Кристианом, она вышагнула из трусиков и, подняв их, подошла к креслу и бросила на спинку. Затем, повернувшись к Дамьену, начала не торопясь расстёгивать блузку. Раздевшись догола, она аккуратно сложила одежду на спинке кресла и, решив оставить на себе только туфли, снова подошла к письменному столу и села на свой стул.

- Ну что ж, продолжим, - сказал Дамьен, наклонясь вперёд, но Шанталь подняла руку, словно останавливая его.

- Ты назвал мой фильм откровенным дерьмом, - сухо сказала она, - я полагаю, что такую критику может говорить только человек, который хоть что-то понимает в кинематографии.

- Абсолютно с тобой согласен, - кивнул говой Дамьен, - и могу тебе сказать, что я неплохо разбираюсь в кинематографии, поскольку несколько лет работал в киноиндустрии.

- В самом деле? - удивилась Шанталь.

- Да. Мы с тобой в каком-то смысле коллеги.

- В таком случае, объясни мне, что не так с моим фильмом?

- Ну, прежде всего, ты всю работу проделывала сама, - начал объяснять Дамьен, - а кино это производство, в котором немало участников. Тебе пришлось самой даже снимать на камеру, потому что парень, который был лучшим оператором на вашем курсе, потребовал, чтобы ты за оказанные им услуги раздвинула перед ним свои очаровательные ножки.

- Откуда ты это знаешь? - Шанталь удивлённо воззрилась на сидящего за столом мужчину, даже забыв о своей наготе.

- Но ты оказалась девушкой с характером, - продолжал Дамьен, проигнорировав вопрос, - и ответила ему излюбленной фразой наших соотечественников. Ты сказала ему: «Пойди потрахайся в задницу».

- Откуда ты это знаешь? - удивлению Шанталь, казалось, не было предела, - кроме нас двоих этого никто не слышал.

Но Дамьен продолжал, словно не слышал её вопросов.

- Ты не ханжа и не девственница, и совсем не против здорового секса, но наглецов и хамов не переносишь на дух. Конечно, это было смело с твоей стороны, поскольку парни бывают агрессивные, но в твоём случае всё обошлось, за исключением того, что тебе всё пришлось делать самой. Разумеется, парень и девушка, которые приняли участие в твоём фильме в качестве актёров, не в счёт.

Шанталь сидела словно поражённая громом. Откуда мужчина, которого она видит впервые в жизни, мог знать такие подробности из её биографии? Дамьен словно прочитал её мысли.

- Нет никакой необходимости ломать голову над тем, откуда у меня эти сведения, - спокойно сказал он, - я являюсь экспертом, а эксперт отличается от обычного профессионала тем, что в высшей степени ответственно подходит к тому, что делает.

- Ну, хорошо, - сдалась девушка и снова задала мучающий её вопрос, - так что не так с моим фильмом?

- Твой фильм можно оценить по трём критериям, - Дамьен откинулся на спинку кресла и начал перечислять, - сценарий, режиссёрская работа и работа оператора. Как оператор ты была на высоте и справилась с этим на отлично; твою режиссёрскую работу я бы назвал удовлетворительной; но вот сценарий был ужасен, я бы даже сказал, что у тебя его не было. Ты сама не понимала, что ты вообще хочешь снять и о чём рассказать зрителю.

Шанталь понурила голову и попыталась возразить.

- Да практически никто из студентов не понимал, что он хочет снять, - упавшим голосом сказала она.

- Вот именно по этой причине я и ушёл из киноиндустрии, - резонно заметил Дамьен.

- Не поняла, - Шанталь, снова подняв голову, с интересом посмотрела на своего необычного собеседника.

Дамьен наклонился вперёд и, положив руки, на стол, заговорил:

- Когда инженер создаёт новую модель автомобиля, он создаёт её где?

- На бумаге, - ответила Шанталь, - чертежи, наброски, эскизы и так далее.

- Верно, - кинул головой Дамьен и снова спросил, - а архитектор, проектируя новое здание, где его создаёт?

- На бумаге. Проекты, сметы, расчёты и прочее.

- Так вот и фильм, Шанталь, должен создаваться сначала на бумаге.

- Ты имеешь в виду сценарий?

- Разумеется, - убеждённо ответил Дамьен, - если бы ты задолго до дипломной работы начала писать сценарий, тщательно прорабытывая каждую сцену, каждое слово, каждую реплику и фразу, то в конце обучения ты бы сняла своё небольшоё кино, совершенно не напрягаясь. Любой фильм создаёт не режиссёр, а автор сценария. Именно этот факт упорно не понимают в современном кинематографе и считают, что фильм создаёт режиссёр. Такое положение дел меня не устраивало, поэтому я ушёл из кино.

Шанталь задумалась, а затем попыталась возразить.

- Я тоже считаю, что фильм снимает режиссёр. Конечно, сценарий тоже важен, но...

- Я могу тебе легко доказать, что это не так, - горячо заговорил Дамьен, - предположим, режиссёру приходит в голову некая идея, согласно которой два главных героя, девушка и парень, встречаются, знакомятся и влюбляются. Их встреча, по задумке режиссёра, должна произойти где-нибудь в ресторане или в баре. И он просит сценариста описать сцену их знакомства более детально, с диалогами. Разумеется, он сообщает сценаристу, чем эти молодые люди занимаются в жизни, кем работают и прочее. Автор сценария описывает их встречу и когда режиссёр это прочитывает, то начинает возмущаться. Он говорит сценаристу, что герои получаются слишком наивными, либо слишком вульгарными, что он их представляет в своём воображени совсем не такими. О чём это говорит? Это говорит, что именно автор сценария создаёт героев фильма, творит их характеры, привычки, вводит в действие новых персонажей и выстраивает линию сюжета. То есть, фильм создаёт автор сценария. А режиссёр, безусловно, проделывает огромную работу, но эта работа по уже готовому документу, название которого — сценарий.

- Теперь я понимаю, - задумчиво сказала Шанталь, - почему у тех фильмов, которые на кинофестивалях получают Оскара, режиссёр и сценарист это один и тот же человек.

- Да, - согласился Дамьен и добавил, - и именно поэтому этот тандем — режиссёр и сценарист — крайне редко бывает удачным. Просто неправильно расставлены приоритеты. Ведущую роль должен играть автор сценария, а не режиссёр.

Шанталь молчала, а Дамьен снова откинулся на спинку кресла и, скрестив на груди руки, внимательно её разглядывал.

- Я хочу поговорить с тобой ещё на одну тему, - наконец, произнёс он и, поднявшись, вышел из-за стола, - но для этого разговора мы немного усложним задачу.

Шанталь вопросительно взглянула на стоящего перед ней мужчину. За прошедшие минут десять отношение к нему у неё резко изменилось. Он уже не казался ей неприятным и отвратительным, как это было вначале их встречи. Наоборот, сейчас она видела в его взгляде проницательный и живой ум и чувствовала, что испытывает по отношению к нему безграничное доверие. Дамьен взял девушку за руку, приглашая подняться со стула, а затем, указав на кресло, на котором в начале лета сидел Кристиан, сказал:

- Сядь туда.

Шанталь повиновалась и через минуту присела на краешек кресла, положив руки на колени.

Дамьен устроился в кресле напротив, отодвинув немного в сторону её аккуратно сложенную одежду и сумочку.

- Сейчас мы с тобой кое о чём поговорим, - сказал он, - но во время этого разговора ты будешь сидеть немножко иначе.

- Как именно? - улыбнулась Шанталь.

- Во-первых, расслабься и хорошо сядь, откинувшись на спинку. Словно ты отдыхаешь.

Девушка повиновалась и села поглубже в кресло, откинувшись на спинку, как и просил Дамьен.

- А теперь широко разведи ноги в стороны и положи их на спинки кресла. Почти как у гинеколога. А затем будем разговаривать.

Краска стыда залила лицо девушки.

- У меня такое впечатление, - сказала она, -  что ты всё ещё сомневаешься, что я человек женского пола.

Дамьен улыбнулся, но ничего не сказал. Шанталь взглянула на свои ноги, всё ещё обутые в туфли и, боясь посмотреть Дамьену в глаза, широко развела их в стороны и опустила на спинки кресла. Дамьен молча ждал и Шанталь, преодолев сильную неловкость, наконец, начала смотреть мужчине в глаза.

- Я хочу поговорить с тобой о природе человечеких желаний, - заговорил Дамьен.

Шанталь в это время пыталась забыть о своих широко раздвинутых ногах и  сосредоточиться на теме разговора. Дамьен между тем продолжал говорить:

- Подавляющее большинство людей не осознаёт своих желаний. Приведу простой пример. Вот некий человек мечтает купить себе дом. Мечтает год, другой, третий, и вдруг жизнь преподносит ему подарок. У него появляется возможность жить в новом благоустроенном доме; в доме, который будет его собственностью, но за Полярным кругом. То есть, там, гле всегда холод и мороз, а лето длится всего пару недель. И тут человек говорит: «Э нет. В таком месте мне дом и бесплатно не нужен». О чём это говорит?

Дамьен вопросительно посмотрел на девушку и Шанталь, подумав, ответила:

- Что он на самом деле хотел не дом, а что-то другое.

- Правильно, - кивнул головой Дамьен, - я могу привести ещё кучу примеров подобного рода, но, полагаю, ты поняла мою мысль.

- Да, поняла, - Шанталь тоже кивнула головой.

- А теперь, - Дамьен поднял вверх указательный палец, - давай протестируем твоё желание быть режиссёром и вообще желание работать в киноиндустрии.

Впервые с начала этого разговора Шанталь забыла, что сидит с широко раздвинутыми ногами, и внимательно посмотрела на собеседника.

- Ну-ну, продолжай, - заинтригованно сказала она.

- Насколько мне известно, - уверенно заговорил Дамьен, - ты хоть и была девушкой наивной, но всё-таки не настолько, чтобы полагать, что сразу после получения диплома начнёшь режиссёрскую деятельность в крупной киностудии. И поэтому, отправляя свои резюме, ты всегда указывала, что готова начать свою карьеру в качестве оператора.

- Ну и осведомлённость у тебя, - усмехнулась Шанталь.

- Так вот представь себе, - продолжал Дамьен, не обратив внимания на её реплику, - что ты получаешь предложение поработать оператором в небольшой и малоизвестной киностудии. Зарплату обещают высокую, работы много, то есть, полная занятость, но эта киностудия снимает порнофильмы. Ты бы приняла это предложение?

Шанталь внезапно осознала, что ни разу не отправляла резюме на порностудию. Мысль о съёмках порно ей вообще никогда не приходила в голову. Она задумалась. В принципе, какой бы фильм ни снимала киностудия, работа оператором в любом случае означала получение опыта. То есть, получение того, что является самым ценным в жизни человека.

- Да, конечно, - с уверенностью ответила Шанталь.

- Хорошо, - улыбнулся Дамьен, - но хочу напомнить тебе, что оператор, который снимает порнофильм, иногда должен снимать совокупление партнёров крупным планом, а для этого ему иной раз приходится ложиться на спину и снимать лёжа; помимо этого ему приходится снимать оргии, жесткий и грубый секс, постановочные изнасилования, постановочный инцест и прочее, и прочее. Тебя это не смущает?

Девушка снова ненадолго задумалась, а затем ответила:

- Даже если секс на съёмках реальный, это же всё равно игра актёров. Нет, меня это не смущает.

- А вот режиссёра смущает, - убеждённо сказал Дамьен.

У Шанталь от удивления широко раскрылись глаза.

- Что его смущает? - не поняла она.

- Не что, а кто, - поправил девушку Дамьен и добавил, - оператор и смущает. Ты думашь, что на съёмку таких фильмов режиссёр возьмёт первого встречного оператора с дипломом? Нет, Шанталь. Режиссёр сначала захочет убедиться, что берёт на работу человека, который не испытывает негативного отношения к тем людям, которых он снимает. А как в этом убедиться? Поверить оператору на слово? Неубедительно, правда?

- Каким же образом это можно выяснить? - недоумённо спросила девушка, - если не верить ему на слово?

Дамьен откинулся на спинку кресла и, загадочно улыбнувшись, сказал:

- Ну, например, если оператором является девушка, которая не против провести собеседование полностью голой, да ещё сидя в кресле с широко раздвинутыми ногами. Это ведь уже о чём-то говорит, не правда ли?

Шанталь моргнула глазами и едва не спросила, уж не является ли её собеседник режиссёром, снимаюшим порнофильмы, но вовремя вспомнила, что это собеседование предназначено для кандидатов в экспериментальную психологическую группу, да к тому же, мужчина, сидящий напротив неё, сам говорил, что покинул киноиндустрию. Она лихорадочно пыталась понять, что в таком случае всё это означает, как вдруг услышала голос Дамьена:

- Шанталь, встань, пожалуйста, - попросил он.

Шанталь машинально сняла ноги со спинок кресла и поднялась.

- Теперь повернись к креслу лицом и залезь на него с ногами, - снова попросил он, - я хочу полюбоваться твоей шикарной задницей.

Шанталь залезла на кресло и, положив руки на его спинку, прогнулась словно дикая кошка. Но о том, что она выставила на обозрение свою округлую попу, она совсем не думала. Она по-прежнему пыталась понять, для чего хозяин кабинета устроил весь этот спектакль и, наконец, в её мозгу молнией сверкнула догадка. В эту группу отбирают именно тех, кто по окончании эксперимента ДЕЙСТВИТЕЛЬНО пожелает воспользоваться предоставленным бонусом. То есть, в её случае, это означало, что после окончания эксперимента она будет готова стать режиссёром, даже если ей придётся начать с работы оператора на съёмках дешёвого порно.

Вдоволь налюбовавшись стоящей на кресле обнажённой рыжеволосой красавицей, Дамьен поднялся и, подойдя к Шанталь, звонко шлёпнул её по попе.

- Идём к столу, Шанталь, продолжим заполнять анкету. Кстати, ты можешь одеться.

- Мне пока не холодно, - улыбнулась девушка и, покинув кресло, снова села на стоящий перед письменным столом стул, не испытывая в этот раз ни малейшего стеснения по поводу своей наготы.

Дамьен тоже занял своё место на вращающемся кресле и пододвинул к себе лежащую на столе анкету.

- Итак, - сказал он, - пол у тебя женский.

- Если мы такими темпами будем заполнять каждый пункт, - рассмеялась Шанталь, - то мы не закончим и до завтра.

- Этот пункт является последним, - с серьёзным видом сообщил Дамьен, - поскольку кандидат женского пола в данную группу остался один.

Шанталь внезапно осознала, что просто ужасно хочет попасть в группу кандидатов для эксперимента; вспомнила о том, как Дюплесси говорил ей, что это всего лишь шанс и что она скорее всего собеседованние не пройдёт. Ужас поражения холодом обдал её сердце. Сейчас ей меньше всего хотелось опять остаться ни с чем, вернуться в свою квартиру, где со всех углов веяло безысходностью, нищетой и абсолютным тупиком. Однако, она понимала, что если начнёт умолять взять её в эту группу, то скорее всего испортит всё, чего добилась. А добилась она на этом собеседовании немало. Шанталь была в этом твёрдо убеждена.

- Ты мне так и не сказал своё имя, - наконец, вымолвила она, чтобы прервать затянувшееся молчание.

- Ты меня об этом не спрашивала. Меня зовут Дамьен.

- Скажи мне, Дамьен, что за эксперимент готовят эти таинственные психологи?

- Не знаю, - ответил Дамьен, - я являюсь экспертом по проведению собеседований, только и всего. То есть, мне сообщают чёткие и ясные инструкции по поводу кандидатов, а всё остальное я делаю сам. С другой стороны, я никогда не сую свой нос в то, что происходит с кандидатами в дальнейшем. Поэтому о готовящемся эксперименте я ничего не знаю.

- Не знаешь даже количество испытуемых? - полюбопытствовала Шанталь.

- Вот количество кандидатов мне известно, - улыбнулся Дамьен, - десять парней и десять девушек.

- Я... могу быть десятой? - очень тихо спросила Шанталь, боясь посмотреть Дамьену в глаза.

- Можешь, - ответил он и, развернув к ней бланк, добавил, - если я поставлю свою подпись напротив вот этого слова.

Шанталь подняла голову и взглянула на то слово, на которое указывал Дамьен. Внизу бланка жирным шрифтом было выведено слово «Одобрено».

Шанталь снова опустила голову и ещё тише произнесла:

- Пожалуй, мне пора.

Она поднялась со стула и, подойдя к креслу, на котором лежала её одежда, начала, не торопясь, одеваться. Разумеется, она не принята. В противном случае Дамьен бы ей об этом сообщил. Однако, слово «Одобрено» словно отпечаталось у ней в мозгу. Не может быть поражения, думала она. На протяжении всего собеседования она не допустила ни единой помарки. Шанталь ни на секунду в этом не сомневалась, хотя Дамьен всё ещё не поставил свою подпись. С другой стороны, когда она задрала юбку, под которой ничего не было, она совсем не боялась того, что её просто выставят за дверь. Так чего же она боится сейчас, если уверена в том, что не принята? Почему не дерзнуть и не взять быка за рога, если всё равно в душе пораженческие настроения? Просто так сдаться и уйти? Нет, это невыносимо. Шанталь застегнула блузку, перекинула через плечо свою сумочку и подошла к столу. Глядя в прямо в глаза Дамьену, она спокойно спросила:

- Куда мне нужно подойти, чтобы соединиться со своей группой?

- К кафедральному собору, во вторник, в девять утра, - также спокойно ответил Дамьен, - за тобой приедут.

Шанталь не верила своим ушам.

- Почему не в понедельник? - спросила она.

- Потому что ты можешь передумать; потому что тебе нужно не забыть перекрыть газ и воду, чтобы затопленные соседи не искали тебя по всей Франции; нужно не забыть отключить электричество и телефон; нужно не забыть сделать всё, чтобы тихо исчезнуть из города Сен-Клода.

- Понятно, - с облегчением выдохнула Шанталь.

- Да, и ещё одно, - Дамьен взял ручку и, наконец, поставил на бланке свою подпись, - никаких чемоданов. Вот эта сумочка с документами, это всё, что тебе нужно.

- Я поняла, - почти шёпотом произнесла Шанталь, чувствуя, что на глаза наворачиваются слёзы.

Она уже хотела уйти, но передумала, наклонилась вперёд и нежно поцеловала мужчину в щёку.

- Спасибо, Дамьен, - сказала она и, повернувшись, быстрым шагом покинула кабинет.

8

Выходя на улицу, Шанталь испытывала такое ликование в душе, которое не испытывала никогда в своей жизни. Это была неуёмная радость победы, причём не радость победы над соперником, которую, вероятно, испытывают чемпионы мира, а радость победы над собой. Ведь было совершенно очевидно, что она всё сделала сама, Дамьен лишь не препятствовал ей. Это была невероятно радостное осознание того, что она смогла что-то сделать; смогла просто потому, что сама этого захотела; что не сдавалась при виде препятствий, а шла вперёд, не желая оглядываться назад. Конечно, это только начало и впереди ещё немало трудностей, но это субботнее утро стало для неё таким трамплином, который окажет (она в этом не сомневалась) влияние на всю её последующую жизнь.

Она шла по центральной улице города и ей казалось, что в это солнечное утро ей все улыбались; у ней было также солнечно и на душе, и казалось, что ей улыбается сама жизнь. Внезапно Шанталь почувствовала, что на неё кто-то смотрит. Она невольно повернулась и увидела на противоположной стороне улицы Кристиана Дюплесси. Улицы в Сен-Клоде были узкими, зачастую с односторонним движением, так что их проезжая часть не превышала трёх метров в ширину. Шанталь огляделась и, убедившись, что на дороге нет машин, перешла на другую сторону. Она подошла к Кристиану, который, глядя ей в глаза, пытался угадать, как прошла её встреча с Дамьеном.

- Можешь спокойно работать, Кристиан, - серьёзно сказала она, словно угадав его мысли, - я не приду на биржу, чтобы заявлять во всеуслышание о том, что директор наивный глупец.

- Я так и думал,   - с уверенностью в голосе сказал он и привлёк девушку к себе.

Шанталь прижалась к его груди, а затем негромко произнесла:

- Во вторник я уезжаю.

- Далеко? - спросил Кристиан, слабо надеясь на то, что она назовёт место своего назначения.

Она подняла голову, в глазах её стояли слёзы.

- Далеко, - ответила Шанталь, - я уезжаю в новую жизнь.

Кристиан ещё крепче прижал её к себе, поглаживая по рыжим волосам. Ему хотелось пригласить её на свидание, поскольку до вторника было ещё целых два дня; хотелось пригласить её в ресторан, провести с ней ночь, но в конце концов он отмёл все эти мысли, справедливо рассудив, что сейчас неподходящий момент и что сейчас будет намного лучше, если между ними останется именно это невыразимо приятное чувство близости, открытости и симпатии.

- Удачи тебе в твоей новой жизни, Шанталь, - сказал он и, отстранившись, продолжил свой путь.

Шанталь с нежностью посмотрела ему вслед и, ничего не сказав, отправилась к себе домой.