Глава вторая Начало эксперимента. Панель машка начало

1

Тюрьма «Лион-Корба», расположенная в местечке Корба в пригороде Лиона, это комплекс серых зданий, за стенами которых находятся сотни заключённых. Начальник тюрьмы, Жан Курто, сидит за столом в своём кабинете, просматривая картотеку вновь прибывших арестантов. Жан Курто ещё очень молод, ему всего лишь тридцать пять лет и такую высокую должность, как начальник тюрьмы, он получил благодаря своему характеру. Жан любит справедливость и готов отстаивать свои принципы даже перед президентом страны.

Его карьера началась десять лет назад с должности обычного тюремного надзирателя. Спустя пять лет, когда ему было всего тридцать, он получил повышение и стал старшим надзирателем в лионской тюрьме. И вот совсем недавно, буквально несколько месяцев назад, он воспротивился тому, что силовики на допросах позволяют себе избивать заключённых.

Однажды в следственный изолятор привезли парня, который подозревался в  совершении тяжкого преступления. Несмотря на то, что вина его была почти очевидна, прямых улик, доказывающих его вину, всё-таки не было. Тем не менее, полицейские, проводившие допрос, вели себя так, словно его вина была уже доказана. Они угрожали ему, требуя, чтобы он признал себя виновным, выворачивали ему руки и даже избивали. И тогда старший надзиратель Курто, отведя под руки избитого подозреваемого в камеру, устроил скандал. Он написал докладную на двух полицейских, участвовавших в допросе. В ответ начальство тюрьмы вызвало его на ковёр и предложило ему успокоиться, если он хочет, как минимум, сохранить своё рабочее место. Ему сказали, что улики против подозреваемого это лишь вопрос времени. И вину его всё равно докажут.

В ответ, Жан Курто заявил, что вина человека, даже тяжкая вина, не является поводом для того, чтобы его избивать. Однако, вышестоящее начальство стало на сторону полицейских и начало оказывать на старшего надзиратели давление, цепляясь к нему и придираясь из-за всякой мелочи.

И тогда старший надзиратель Жан Курто пошёл ва-банк. Он собрал пресс-конференцию и обо всём рассказал журналистам — и об избиениях заключённых, и о давлении, которое на него оказывают, и об угрозах в свой адрес. На пресс-конференции присутствовали не только журналисты, но и государственное телевидение. Поднялся грандиозный скандал. Курто понимал, что ходит по самому краю и что остаться без работы во время тотальной безработицы это ещё не самый худший вариант. Ему могли подбросить наркотики и засадить в тюрьму на долгие годы. Но Жану Курто всё же повезло. Его спасла близость муниципальных выборов. Мэр Лиона, желая продлить свои полномочия градоначальника, решил на этой грязной истории заработать себе политические очки. Он принял сторону Жана Курто и, в результате, полицейские, устроившие допрос с пристрастием, были разжалованы и уволены. Начальник тюрьмы, который оказывал давление на своего старшего надзирателя, тоже лишился работы. А Жана Курто повысили в должности и теперь начальником тюрьмы стал он сам. Вину подозреваемого, за которого вступился Жан Курто, всё же доказали, на что Курто резонно заметил, что это произошло благодаря его вмешательству — не имея возможности физически вышибать признания из обвиняемого, силовики вынуждены были искать неопровержимые доказательства и улики, то есть, работать не руками, а головой.

А затем в жизни новоиспечённого начальника тюрьмы произошло ещё одно событие, которое тоже изменило его судьбу в лучшую сторону — не прошло и недели после того, как он стал начальником тюрьмы, как на его имя пришло письмо из некоего банка с загадочным названием NYMPHO с предложением о сотрудничестве.

Утром в первый день сентября Жан Курто сидел в своём кабинете и просматривал картотеку вновь прибывших арестантов. Закончив просмотр, он убрал картотеку в шкаф. Сев в своё кресло на американский манер, положив ноги на стол, он вытащил из бумажника тёмно-фиолетовую банковскую карточку с мерцающими золотыми звёздочками и начал её разглядывать. Вдоволь налюбовавшись, он снова убрал её и погрузился в воспоминания. Собеседование с представителем Нимфобанка прошло довольно быстро. Жан был смышлёным малым, который мгновенно понял, что это за люди и что они от него хотят. Поэтому на собеседовании его, как невероятного бабника, гораздо больше интересовала информация о частных клубах, в которых, как утверждал его собеседник, девушки не отказывают мужчинам в сексуальной близости. Супруга Жана, томная голубоглазая блондинка по имени Матильда, также безумно любила секс и часто позволяла себе небольшие шалости с другими мужчинами. Когда Жан рассказал ей о Нимфобанке и о том, что у них есть свой частный клуб, который, кстати, находился в пригороде Лиона, она очень обрадовалась новым сексуальным приключениям, но муж остудил её пыл, сказав, что ходить туда может только он один. Матильда сильно расстроилась и тогда Жан ей пообещал, что триста евро, которые банк обязался ежемесячно выплачивать ему, он будет отдавать Матильде и она может тратить их исключительно на любовные утехи. Голубоглазая Матильда, получив от суженого первый транш в триста евро, позволила себе закрыть глаза на то, что муж посетит частный клуб без неё, и в дни его отсутствия посещала частные сауны, участвуя в самых диких оргиях и тратя деньги на вино, шампанское и сигареты.

Когда консенсус с женой был достигнут, Жан отправился в частный клуб, принадлежащий Нимфобанку. Его всё ещё одолевали сомнения и он думал, не поторопился ли он, пообещав отдавать жене ежемесячные выплаты, но первое же посещение клуба развеяло все его сомнения.

В один прекрасный день, а точнее вечер, он подъехал по указанному адресу и припарковал машину у входа в заведение. Подойдя нерешительно к металлической двери, он вставил карточку в прорезь и дверь распахнулась. Жан вошёл в полутёмный коридор, оглядываясь по сторонам и чувствуя себя вором, который забрался в чужой магазин. Однако, как только дверь за ним автоматически закрылась, свет в прихожей стал ярче и, к его огромному удивлению, его встретила грациозная молодая особа, чьи груди готовы были выпрыгнуть из узенького топика, а жгучие чёрные волосы были рассыпаны по плечам. На ней, помимо топика была надета широкая, но до неприличия короткая юбочка. Молодой мужчина намётанным глазом сразу определил, что встретившая его брюнетка не носит нижнего белья. Уже одно осознание того, что у девушки под юбочкой ничего нет, возбудило Жана до крайности.

- Привет, Жан, - улыбнулась она и, подойдя к нему, чмокнула его в щёку, - идём, сегодня я буду твоим гидом.

Жан, слегка обалдевший от такого приёма, с удивлением спросил:

- Как ты узнала моё имя?

- У нас над входом видеокамера висит, - она посмотрела на него своими крупными и выразительными карими глазами и, взяв его за руку, повела по длинному коридору.

- А-а, то есть, вы меня уже знаете в лицо?

- Конечно, - улыбнулась незнакомка, - мы знаем тебя не только в лицо. Мы знаем, что ты волочишься за каждой юбкой, что ты любишь красное столовое вино, что ты чемпион Лиона по настольному теннису. Знаем, что твоя жена через пару часов будет скакать на упругих членах почти до трёх утра, что у вас нет детей и многое-многое другое.

- Да уж, - изумился Жан,   - а меня здесь всегда будет встречать такая сногсшибательная незнакомка?

- Нет, только в первый раз, - обворожительно улыбнулась девушка, - в следующий раз ты уже сам будешь знать дорогу. Вот эта дверь ведёт в общий зал, который мы называем салон.

- Подожди, - Жан остановил её у самой двери, - как тебя зовут? А то прямо неудобно — ты меня знаешь, а я тебя нет.

- Ах да, прости, забыла представиться, меня зовут Жюли, - девушка снова взялась за ручку двери, но Жан опять остановил её.

Его всё ещё терзали сомнения относительно свободного проявления своих сексуальных желаний. Поэтому он, решив это проверить, довольно бесцеремонно стянул с девушки топик, оголив её круглые упругие грудки.

- Ты хочешь меня прямо здесь? - улыбнулась Жюли, не выказав ни малейшего недовольства и спокойно глядя на него без тени смущения.

Жан судорожно сглотнул и, сжав её налитые грудки в своих ладонях, хрипло произнёс:

- Нет, У нас впереди вся ночь. Я думаю, не стоит торопиться.

- Тогда идём, - Жюли снова натянула вверх топик и открыла дверь, ведущую в салон.

К удивлению Жана Курто в салоне было довольно многолюдно. Несколько пар молодых людей сидели на креслах за круглыми столиками, ещё с десяток человек, парней и девушек, расположились на мягком кожаном диване, три пары кружились в медленном танце, томно целуя друг друга под негромкую медленную музыку. Ещё человек пять сидели на высоких стульях у стойки бара. За стойкой стояла божественно красивая девушка, вся одежда которой состояла из трусиков бикини и тонкого лифа, который лишь поддерживал её грудь, не скрывая сосков.

В салоне было тепло, даже жарко. Жюли потянула Жана к бару.

- Поскольку сегодня я твой гид, - улыбнувшись, обратилась она к молодому человеку, - предлагаю выбрать себе напиток и отправиться  поплескаться в джакузи.

- Как скажешь, - согласился Жан, полагая, что все присутствующие смотрят только на него, но быстро убедившись в том, что никому до вошедших не было никакого дела.

- Красное вино, Жан?

- Да, только стакан пополнее. Что-то во рту пересохло.

- Два фужера красного вина, Элен, - обратилась Жюли к стоящей за стойкой девушке.

Элен, не говоря ни слова, откупорила бутылку красного вина и, поставив на стойку два больших фужера, наполнила их до краёв.

- Пожалуйста, - сказала она и пододвинула фужеры посетителям.

- Я прошу прощения, Жюли, - обратился Жан к своей провожатой, беря в руки фужер с красным вином, - не подскажешь, кто оплачивает весь этот банкет?

- Оплачивают те услуги, которые мы оказываем нашему банку, - Жюли тоже взяла фужер и кивнула в сторону свободного столика, - идём посидим.

- Но я ещё никаких услуг не оказывал, - возразил Жан, устраиваясь с Жюли за отдельным столиком.

- Придёт и твоё время, - улыбнулась Жюли, - а пока развлекайся и ни о чём не думай.

- Да уж, тут без развлечений не обойтись, - мечтательно сказал Жан, оглядывая зал и задерживая взгляд на откровенно целующихся парочках, - я уже возбужден, как бык перед тореадором.

Жюли рассмеялась и, пригубив вина, положила ладонь на выпирающий бугор у Жана между ног. Поглаживая его промежность, она томно произнесла:

- Это хорошо. К возбуждённым быкам наши девушки крайне неравнодушны.

Она поставила фужер с вином на столик и придвинулась к Жану поближе. Он обнял её одной рукой, продолжая потягивать красное вино. На сердце стало невыразимо спокойно, словно он действительно находился среди очень родных и близких людей.

Когда вино было почти выпито, к столику подошла ещё одна девушка, одетая в короткое платье, которое едва прикрывало её обнажённую грудь и загорелые ноги. Она откинула назад свои каштановые волосы и села с другой стороны. Прильнув к Жану и обняв его за шею, она сказала, обращаясь к Жюли:

- Я бы хотела к вам присоединиться. Не возражаете?

- Ну как, Жан? - усмехнулась Жюли, продолжая поглаживать мужчину между ног, - справишься с двумя?

- Справлюсь, - глухо ответил Жан и залпом допил вино.

Поставив пустой стакан на столик, он приобнял обеих девушек и спросил:

- Ну, где тут ваше джакузи? Идём освежимся.

Они поднялись и, пройдя мимо бара, скрылись в небольшой двери в глубине зала, которая вела в сауну, хаммам и джакузи.

2

Жан Курто, закинув ноги на стол, сидел в своём кабинете, погрузившись в приятные воспоминания. Телефонный звонок его мобильника прозвучал так резко, что Жан даже вздрогнул от неожиданности. Он выхватил мобильник, одновременно спустив ноги на пол, и громко сказал:

- Курто слушает.

- Привет, Жан! - раздался из телефона приятный мужской голос.

- Кто вы? - спросил удивлённый Курто, - что-то я вас не узнаю.

- Я клиент Нимфобанка, Жан, - пояснил голос, - моё имя Радко Стапек.

- А-а, - до Курто стало, наконец, доходить, что пришло и его время оказать банку какую-то услугу, - я внимательно слушаю тебя, Радко.

- Жан, до нашего сведения дошла информация, что среди твоих арестантов есть молодой человек, которого осудили на целых пять лет только за то, что он вступился за девушку. Есть такой у тебя?

- Да, есть, - подтвердил Курто, - его имя Гийом Дромар.

- Да, верно. Как ты считаешь, это справедливое наказание, Жан?

- Конечно, нет, - возмущённо ответил начальник тюрьмы, устроившись в кресле поудобнее, - парень вступился за девушку и дал обидчику по морде. Всё бы ничего, да только вот подонок этот оказался племянником одного чиновника и, к тому же, у него оказалась такая слабая челюсть, что после первого же удара сломалась в четырёх местах. Вот и получил арестант мой целых пять лет. А за что, я вас спрашиваю?

- Сколько он уже отсидел?

- Почти год.

- Ну, это дело поправимое, - уверенно заявил Стапек, - думаю, что одного года за сломанную челюсть вполне достаточно.

- Не понял, - Жан Курто удивлённо воззрился на телефон, - ты намереваешься его освободить?

- Слушай меня внимательно, Жан, - и Радко Стапек начал долго и доходчиво объяснять начальнику тюрьмы Жану Курто то, что от него требуется.

Жан слушал, не перебивая, около пяти минут.

- Ты всё понял, Жан? - спросил Стапек.

- Да, я всё понял, - Жан Курто улыбнулся, - спасибо, Радко, давно хочу помочь этому парню. Но ты уверен, что это всё в рамках закона?

- Не беспокойся, Жан, - уверил его Стапек, - представители нашего банка законы не нарушают.

- Хорошо. Договорились.

- Давай, действуй, - подбодрил напоследок Стапек начальника тюрьмы и отключился.

Жан Курто вышел из-за стола, включил чайник и заварил себе чаю. Устроившись поудобнее за столом, он пил чай и думал над тем, что сказал ему Радко Стапек. А подумав, пришёл к выводу, что справедливость должна восторжествовать, — пять лет лишения свободы это слишком суровое наказание за то, что парень вступился за девушку. И если есть возможность его отсюда вытащить, то законно это или нет, но это справедливо. У обидчика девушки челюсть уже давно зажила, но ведёт он себя по-прежнему также нагло, как делал это до сих пор. Начальник тюрьмы допил чай и поставил стакан на стол.

Жан Курто шёл по пустынным тюремным переходам, направляясь в ту часть тюрьмы, где отбывал наказание осужденный по имени Гийом Дромар. Начальник тюрьмы свернул налево, спустился по лестничному пролёту на первый этаж и, свернув направо, толкнул массивную дверь. Выйдя в узкий коридор, по обе стороны которого были расположены тюремные камеры, он толкнул стеклянную дверь и вошёл в кабинет старшего тюремного надзирателя.

- Привет, Матьё, - поздоровался Жан, протянув руку грузному лысому мужчине, сидящему за компьютером, - голых баб рассматриваешь?

- Да иди-ка ты, - Матьё воззрился на своего шефа, - вот разучиваю ферзевый гамбит. А ты за каким хреном сюда заявился? Заскучал у себя в кабинете, что ли?

- Дело есть, - Жан подошёл сбоку к надзирателю и сказал, - ну-ка, забей в поисковике - «режимный объект №1437».

Матьё с неохотой сменил на мониторе шахматную доску на поисковую строку и начал печатать требуемую фразу. Почти сразу высветились тысячи результатов. Матьё кликнул на один из них и, прочитав написанное, беззлобно выругался:

- Вот свиньи. Режимный объект №1437 находится в коммуне Ле Молюн в Верхнем Юра, - он взглянул на Жана Курто и добавил, - расположили объект в самом центре туристической зоны, в Национальном парке.

- Это, конечно, свинство, - согласился Курто со своим подчинённым, - но, с другой стороны, в Верхнем Юра полно мест, о существовании которых не подозревают даже местные жители, не говоря уже о туристах. Кстати, ты знаешь, что означает фраза - «режимный объект»?

- Ну, - промычал Матьё, - режимный объект это объект под усиленной охраной. Думаю, там сделали колонию строгого режима.

- Возможно, - согласился Курто и пояснил, - режимный объект это прежде всего объект, посещать который могут только очень большие начальники из министерств и ведомств; объект, куда простым смертным вход запрещён. Завтра нужно доставить туда одного из наших заключённых.

- Вот на этот режимный объект? - удивился Матьё.

- Да.

- И кого же? Особо опасного преступника?

- Ты считаешь, что Дромар — особо опасный преступник?

- Туда переводят Гийома? - глаза Матьё от удивления широко раскрылись, - нашего Гийома переводят в колонию строгого режима? За что?

- Ну, начнём с того, что мы не знаем на самом деле, какого режима там колония и колония ли там вообще? Режимный объект №1437— это всё, что я знаю.

- А приказ о его переводе у тебя есть? - полюбопытствовал Матьё.

- Приказ придёт по факсу сегодня в течение дня. Дай-ка мне ключи от его камеры, я пойду поговорю с ним.

Матьё отстегнул от ремня на поясе брюк связку ключей и протянул Жану нужный ключ на связке.

Жан Курто молча вышел из кабинета и отправился в камеру к Гийому Дромару.

Молодой парень со жгучими чёрными волосами и карими, почти чёрными, глазами, лежал на жёсткой кровати, когда услышал звук открывающейся массивной двери. Вот уже почти год, благодаря Жану Курто, он находился в камере один, избегая соседства с закоренелыми преступниками. Поэтому сейчас, увидев как тот появился на пороге, Гийом решил, что свобода его кончилась и начальник пришёл, чтобы предупредить его о новом постояльце. Гийом сел на кровати, пытаясь прочесть на лице Жана Курто то, с какими новостями тот к нему явился. Жан Курто вошёл в камеру, закрыл за собой дверь и тоже сел на соседней кровати, напротив Гийома.

- Ты пришёл сообщить мне дурные вести? - спросил Гийом, в упор глядя на начальника тюрьмы.

- Я хоть раз сообщал тебе дурные вести? - вопросом на вопрос ответил Курто.

- Нет, но до сих пор ты в камеру ко мне не приходил. Обычно мне одевают наручники и приводят к тебе в кабинет. Поэтому твой визит кажется мне дурным знаком.

Жан Курто с минуту молчал, задумчиво глядя на зарешечённое окно, откуда кое-как пробивался тусклый дневной свет.

- Я не знаю, - наконец, вымолвил Курто, повернувшись к парню, - я не знаю, дурные это вести или хорошие. Это ты решишь сам.

Ничего не понимаю, - тихо сказал Гийом, - ну, выкладывай, что у тебя там.

- Завтра тебя переведут в другое место, в котором ты несколько месяцев тоже будешь находится за высоким бетонным забором, обнесённым колючей проволокой, но…, - начальник выдержал паузу и продолжил, - но если ты будешь там вести себя хорошо и будешь делать всё, что от тебя потребуют, то в конечном итоге ты выйдешь на свободу.

- Каким же образом я могу выйти на свободу, если меня посадили на пять лет? - не понял Гийом.

- Условно-досрочное освобождение, - пояснил Курто.

- А что от меня за этим бетонным забором будут требовать?

- Этого я не знаю. Там будет группа молодых людей, над которыми будет проводиться некий эксперимент. Чувствовать там себя ты будешь гораздо свободнее, чем здесь, но чем конкретно вы будете там заниматься, я не знаю.

В камере воцарилось молчание, которое минут через пять прервал Гийом Дромар.

- Я не могу понять одно, - сказал он, - почему ты мне об этом говоришь? Разве арестанту что-либо объясняют? Поставили перед фактом и увезли в другое место.

- Дело в том, что в этом эксперименте могут участвовать только те, кто прибыл туда по собственному желанию.

- А-а-а, - протянул Гийом, слегка удивляясь, - то есть, я имею право отказаться?

- Именно так, - кивнул головой Жан, - ты можешь сказать: «Никуда я не поеду и остаюсь здесь». Имеешь право.

- А что ты мне посоветуешь, Жан?

- Я не знаю, что тебе посоветовать, Гийом, но скажу одно — если ты откажешься и решишь остаться здесь, то вероятность того, что я тебе смогу ещё чем-нибудь помочь, будет фактически равна нулю.

Гийом в очередной раз задумался и, немного помолчав, спросил:

- А это условно-досрочное освобождение мне будет гарантировано?

- Да, но при условии, что ты быстро сообразишь, что от тебя хотят, не будешь вести себя, как идиот, и покажешь хорошие результаты в проводимом эксперименте.

- В таком случае, я согласен, - уверенно сказал Гийом.

Жан Курто поднялся и направился к двери. У двери он обернулся и сказал:

- Окончательный ответ ты мне дашь завтра утром.

- Но я ведь тебе его уже дал, - изумился Гийом.

- Один философ, не помню фамилии, - Жан Курто с начала посещения камеры заключённого впервые улыбнулся, - сказал одну замечательную фразу: «С этой мыслью нужно переспать».

- Понятно, - усмехнулся Гийом, - утро вечера мудренее.

- Да, - Курто толкнул плечом дверь, - переспи с этой мыслью, Гийом, а завтра утром скажешь мне окончательный ответ.

- Договорились, - ответил Гийом и, заложив руки за голову, снова улёгся на своё жёсткое ложе.

Начальник тюрьмы закрыл камеру и вернулся в комнату старшего надзирателя.

- Держи, Матьё, - Курто бросил надзирателю связку ключей, - разобрался с ферзевым гамбитом?

- Не-а, - Матьё словил ключи и прицепил их на пояс брюк, - слишком сложно. Столько всяких вариантов. В котором часу завтра Гийома увезут?

- В восемь утра, - ответил Курто, - приготовь его личные вещи.

- Сделаю, -  буркнул Матьё, - не переживай.

- Ну, пока, - Курто закрыл стеклянную дверь и отправился к себе в кабинет.

Гийом ночью плохо спал, только под утро задремал на пару часов. Однако, лишь первые лучи утреннего солнца проскользнули в камеру, как заключённый Дромар тут же открыл глаза и сел на кровати. Посидев немного, он отправился к умывальнику и умылся холодной водой. Затем снова сел, но не смог долго усидеть на одном месте и, поднявшись, начал расхаживать по камере. Время тянулось невероятно медленно и, наконец, около восьми утра, Гийом услышал, как в массивной двери его камеры поворачивается ключ. Дверь открылась и на пороге появился начальник тюрьмы в форме и с наручниками на поясе. В руках он держал узелок. Гийом стоял посреди камеры, молча глядя на вошедшего.

- Итак, - обратился к заключённому Жан Курто, - каков твой ответ?

- Естественно, утвердительный, - сказал Гийом, - любая возможность раньше выйти из тюрьмы должна быть использована.

- Наилучшим бонусом является свобода. Иначе и быть не могло,   - улыбнулся Курто и бросил узелок Гийому, -  переодевайся. Это твои вещи.

Гийом поймал узелок и, положив его на постель, начал стягивать с себя арестантскую робу.

- А это куда? - спросил он, имея в виду одежду арестанта.

- Оставь на койке. Матьё уберёт.

Гийом разделся догола и аккуратно сложил на койке свою тюремную одежду. Он немного исхудал, но в целом был ещё крепким парнем. Курто молча смотрел на него, ожидая у двери. Гийом развязал узелок, вытащил из него свои синие джинсы, трусы в горошек, голубую футболку, кроссовки и начал одеваться. Приведя себя в порядок, он подошёл к начальнику тюрьмы и спросил:

- Что дальше?

- Руки, - приказал Курто.

Гийом протянул ему обе руки и Курто защёлкнул на его запястьях наручники.

- Выходи, - приказал он.

По ту стороны двери, в коридоре, уже находился Матьё и двое громадного роста жандармов. Жан отдал своему подчинённому связку ключей и направился по коридору в сторону заднего двора. Гийом кивнул головой, поприветствовав тюремного надзирателя, и последовал по коридору за начальником тюрьмы. Жандармы, замыкая процессию, последовали позади арестанта. Спустя несколько минут они вышли на крыльцо заднего двора. Прямо у крыльца была припаркована легковая «Мицубиси», задние дверцы которой уже были распахнуты. В глубине салона стояла железная клетка, дверь которой также была открыта.

- Располагайся, - скомандовал Курто и Гийом влез в машину через задние дверцы.

Он прошёл в клетку и сел на сиденье у окошка. Один из жандармов влез вслед за ним и закрыл клетку на ключ. Затем вылез из машины, закрыл на ключ задние дверцы фургона и, пройдя вперёд, сел за руль.

Второй жандарм стоял на крыльце, ожидая последних инструкций.

- Итак, Микаэль, напоминаю ещё раз, - обратился к нему Жан Курто. Режимный объект №1437 находится в Национальном парке Верхнего Юра. По приезде в Сен-Клод остановитесь у кафедрального собора, а дальше по навигатору. Иначе рискуете потерять много времени. Досье Гийома уже в машине. Всего доброго.

Они пожали друг другу руки и Жан Курто ещё немного постоял на крыльце, провожая взглядом отъезжающую машину.

3

Примерно в это же время к кафедральному собору города Сен-Клода бесшумно подъехал белого цвета «Опель» и остановился на парковке таким образом, чтобы водитель автомобиля прекрасно видел всё, что происходит у центрального входа в собор. За рулём «Опеля» сидела довольно рослая для обычных француженок девушка по имени Хлоя в синем трико, красной футболке и солнцезащитных очках. Подняв очки на лоб, она открыла свой смартфон и ещё раз посмотрела на фото, присланное неизвестным ей Дамьеном. С фото на неё смотрела улыбающаяся рыжеволосая красавица по имени Шанталь Акистапас. Хлоя внимательно рассмотрела фото и закрыла смартфон. Ну вот и всё, подумала она, сегодня наконец-то начнётся то, к чему она и её единомышленники готовились почти три года. Хлоя подъехала к собору задолго до назначенной встречи, поэтому она позволила себе откинуться на спинку сиденья и погрузиться в воспоминания.

Четыре года назад, когда ей исполнилось восемнадцать лет, она окончила среднюю школу, не имея ни малейшего представления о том, чем она будет заниматься в предстоящей жизни. Поступать в университет ей не хотелось просто потому, что она была не в состоянии выбрать себе хоть какую-то профессию. Будучи школьницей, она очень любила спорт, особенно плавание и большой теннис, и всегда добивалась высоких спортивных результатов, но связывать свою жизнь с профессиональным спортом у неё тоже желания не было. Она была уже готова поработать немного на заводе, чтобы немного поразмыслить и принять хоть какое-то решение, но оказалось, что даже временно туда невозможно устроиться. Однажды вечером, не зная, чем себя занять, она отправилась с подругами на дискотеку, на которой познакомилась с огромного роста негром по имени Умар. Затем последовали недели незабываемого фантастического секса, а ещё через несколько дней Умар представил её некоему чеху по имени Радко Стапек и с этого момента жизнь девушки обрела смысл и заиграла совершенно новыми красками. Радко Стапек был необычным человеком с незаурядной личностью. Будучи ещё юношей, он покинул родную Чехию и несколько лет путешествовал по Индии, Непалу и другим странам Востока в поисках тайных знаний. Вернувшись в Европу, он обосновался во Франции и вот уже более двадцати лет жил здесь, посвятив себя финансам и банковскому делу. Впрочем, это была, вероятно, официальная версия, ибо Хлоя никогда не видела Стапека одетым в деловой костюм или сидящим в офисе какого-нибудь банка.

Зато Стапек превосходно разбирался в желаниях людей. Не прошло и месяца, после того, как Хлоя познакомилась с ним, как он сумел открыть в ней невероятную тягу к знаниям. Хлоя познакомилась с интересными людьми и навсегда забыла о том, что такое скука. Её жизнь била ключом и была наполнена до краёв. Её финансовые вопросы решались сами собой, несмотря на то, что она официально нигде не работала. Все те, кто становился единомышленником Радко Стапека, чудесным образом забывали о нужде. А некоторые даже становились клиентами банка NYMPHO, основателем которого являлся сам Радко Стапек. Единомышленники Хлои, Умар и все её новые друзья самым тщательным образом изучали психологию человека, его привычки, желания, эмоции и другие восприятия. Хлоя делала в этом направлении поразительные успехи, разумеется, не без помощи Радко.

Однажды, тёплым октябрьским вечером, они с Умаром прогуливалась по парку, шурша опадающей листвой. Молодые люди негромко дискутировали на тему того, почему у обычных людей так мало радостных желаний, то есть таких, реализация которых доставляет удовольствие и радость, и Хлоя высказала предположение, что этот факт напрямую связан с финансами. Она говорила, что если бы человек был финансово независим, если бы ему не было необходимости ежедневно ходить на работу, то он неизбежно бы начал развивать свои интересы и его жизнь стала бы насыщенной и счастливой. Умар не соглашался с ней. Он возражал, говоря, что знает немало людей богатых, и в тоже время умирающих от скуки.

- Ну, хорошо, давай вообразим такую ситуацию, - предложила Умару Хлоя, -  представим себе, что некая группа людей живёт в таком месте, в котором они ни в чём не нуждаются. Им не нужно ходить на работу, у них нет ни семьи и нет никаких забот. Они обеспечены всем необходимым и могут реализовывать все свои интересы. В месте, в котором они находятся, есть для этого абсолютно всё. Хочет кто-то почитать книгу или учебник — пожалуйста, в библиотеке она есть; любит кто-то рисовать — пожалуйста, есть бумага, карандаши и краски; играет кто-то на музыкальном инструменте — нет проблем, есть и этот инструмент, и ноты. И помимо этого есть все условия для занятий различными видами спорта. Разве в таких условиях люди будут несчастны или будут скучать?

Умар некоторое время раздумывал, а потом убеждённо сказал, что даже такие тепличные условия не сделают людей счастливыми.

Все те, кто так или иначе, был знаком с Радко Стапеком, стремились к полному прекращению своих негативных эмоций. Именно поэтому дискуссия Умара и Хлои не превращалась в спор до пены у рта, а носила вполне спокойный и продуктивный характер, опирающийся на аргументы и контр-аргументы. Порассуждав немного, молодые люди пришли к ясному пониманию того, что обычный человек сможет начать реализацию своих радостных желаний только в том случае, если он будет свободен в реализации  своих сексуальных желаний; к ясному пониманию того, что только развитая сексуальность является той основой, из которой начнут произрастать другие радостные желания.

- Хорошо, - сказала Хлоя, - давай внесём корректировку. Итак, люди из нашего примера являются молодыми, примерно одного возраста, и разнополыми. В этой воображаемой группе равное количество парней и девушек. Предположим даже, что они настолько сексуальны, что девушки являются нимфоманками, а парни эротоманами. Помимо всего того, о чём я говорила в своём примере, они ещё могут свободно заниматься сексом, кто с кем захочет. Неужели и в этом случае они будут скучать и не будут реализовывать свои радостные желания?

Умар снова задумался.

- И всё равно, что-то меня смущает, - наконец, сказал он, -  я не могу это объяснить, но я не верю в то, что даже в этом случае люди станут хоть немного счастливее.

- Но что же в таком случае сделает человека счастливым? - изумилась Хлоя.

- Я не знаю, - признался Умар и в это момент его глаза радостно сверкнули.

В конце аллеи на последней скамье он увидел сидящего с книгой Радко Стапека. Хлоя и Умар поспешили к нему и поделились с ним темой своей дискуссии. Стапек, отложив книгу, внимательно их выслушал и сказал:

- Я могу объяснить вам то, что вы не понимаете. Умар это интуитивно чувствует, но тоже уловить не может.

- Ну, давай, не томи, - улыбнулась Хлоя, обратившись к Радко, - рассказывай.    

- Вы задаёте себе вопрос, будут ли люди в идеальных условиях реализовывать свои радостные желания, - заговорил Стапек, - но чтобы дать ответ на этот  вопрос, вам следовало бы спросить себя, ЧТО этих людей к вам приведёт?

- Не поняла, - сказала Хлоя.

- Речь ведь идёт не о таком эксперименте, который длится один час и на который вы можете просто пригласить людей с улицы. В вашем примере речь идёт о том, чтобы понаблюдать за группой людей в течение нескольких месяцев. И как ты себе это представляешь, Хлоя? Просто будешь предлагать им принять участие?

- А что не так? - снова не поняла Хлоя.

- Посмотри, сколько в парке людей, - Стапек кивнул головой в сторону гуляющих по парку, - пойди предложи любому принять участие в подобном эксперименте. Поначалу они будут гореть энтузиазмом, но уже завтра их пыл заметно угаснет, а потом ты с удивлением обнаружишь, что они на самом деле ничего подобного и не хотели. Именно поэтому Умар чувствует, что ничего путного из этого не выйдет.

- То есть, для такого эксперимента, который представила в своём воображении Хлоя, - задал вопрос Умар, - необходимы только такие люди, которых приведёт к нам именно сильное желание принять участие?

- Да, - ответил Стапек, - и только за такими людьми вы сможете понаблюдать и получить какие-то результаты.

Все трое замолчали, а затем Радко Стапек, задумчиво произнёс:

- В вашей идее есть что-то удивительно притягательное. Я обязательно подумаю над этим.

Этим разговором поначалу всё и кончилось. И только спустя две недели Радко Стапек сообщил Умару и Хлое, что начинает организацию этого эксперимента. Молодые люди с радостью к нему присоединились. Присоединились и другие. Им всем понадобился целый месяц только для того, чтобы обсудить всё до мельчайших деталей. Выяснилось, что самое сложное это подбор кандидатов. На это ушло почти три года. И вот сегодня, в это солнечное сентябрьское утро, к ним из тюрьмы привезут последнего из кандидатов парней, а последний кандидат девушка с минуты на минуту должна подойти к кафедральному собору. Хлоя испытывала просто невероятное предвкушение. Она подняла голову и увидела стоящую на тротуаре Шанталь Акистапас. Девушка пришла не слишком рано, но и не опоздала. Часы на кафедральном соборе показывали без пяти девять. Однако, Хлоя не торопилась выходить из машины и спокойно наблюдала. Шанталь в это утро всё-таки отказалась от юбки с блузкой и надела строгий брючный костюм светло-коричневого цвета, который идеально гармонировал с её рыжими кудрями, и перекинула через плечо такого же цвета сумочку. Белые туфли отлично дополняли наряд молодой красивой девушки. В девять утра Шанталь начала оглядываться по сторонам, ожидая того, кто за ней приедет. Хлоя по-прежнему не торопилась выходить из машины, поскольку была вероятность того, что девушка кандидат в последний момент может передумать и уйти. Когда часы на кафедральном соборе пробили четверть десятого, Шанталь поняла, что это ожидание есть не что иное, как ещё один тест её желания поучаствовать в эксперименте. Она вздохнула и решила стоять, если понадобится, до позднего вечера. Однако, ждать ей пришлось недолго. Пока она оглядывалась по сторонам, к ней неожиданно подошла довольно рослая девушка в синем трико и белых кроссовках. Красная футболка подчёркивала отлично сложенную фигуру. Русые волосы, забранные в конский хвост, открывали смуглое от летнего загара лицо, а солнцезащитные очки были подняты на голову.

- Шанталь Акистапас? - спросила  она, остановившись рядом с ней.

- Да, это я, - ответила Шанталь и, не удержавшись, сказала, - в наших краях люди обычно здороваются.

Девушка пропустила её реплику мимо ушей и снова спросила:

- Могу я взглянуть на твои документы?

Шанталь хотела возмутиться, но впервые в жизни почувствовала, что от явно невежливого человека не исходит никакой агрессии. Более того, у Шанталь к незнакомке возникло даже странное чувство симпатии. И, действительно, в вопросах незнакомой девушки чувствовалась доброжелательность. Шанталь немного помедлила, но затем, порывшись, в сумочке, вытащила удостоверение личности. Незнакомка взяла протянутый ею документ и внимательно изучила его.

- Хорошо, - сказала она, возвращая документ, - поехали, Шанталь.

- Могу я узнать хотя бы ваше имя? - в голосе Шанталь вдруг возникла паника и она быстрым шагом пошла за незнакомкой к стоящему на стоянке «Опелю».

Подойдя к машине с пассажирской стороны, Шанталь неуверенно спросила:

- Мне можно садиться?

- Меня зовут Хлоя, - впервые улыбнулась девушка и, открыв дверцу водителя, села за руль.

Шанталь последовала её примеру и тоже села в машину. Едва она захлопнула дверцу, как «Опель» мягко тронулся с места.

Они, не торопясь, ехали по петляющим улочкам городских окраин. Выехав из города на более широкую и ровную дорогу, Хлоя увеличила скорость. Шанталь сидела рядом с ней на пассажирском сиденье, задумчиво глядя вдаль на убегающее шоссе. Мимо проносились утопающие в зелени деревья и телеграфные столбы. Утреннее солнце, казалось, было ещё ярче, чем вчера. В салоне машины играла негромкая музыка. Дорога стала подниматься вверх и впереди их ожидал горный серпантин с потрясающим видом на окрестности. Шанталь знала на этой дороге каждый поворот; знала, насколько опасны крутые горные виражи, и невольно испытывала благодарность Хлое за то, что она вела машину уверенно и неторопливо. Проехав наиболее опасные участки, они выехали на более ровную возвышенность, покрытую пастбищами с пасущимися на них коровами. Вдоль дороги нередко встречались разлапистые старые ели. Мимо них в обоих направлениях то и дело проносились велосипедисты. Продолжался летний туристический сезон.

Спустя ещё четверть часа они проехали центральную улицу деревеньки Ле Мусьер и продолжили путь в направлении деревни Ламура. Всё это время девушки ехали в полном молчании. Хлоя уверенно вела машину, за стёклами которой мелькали фермы животноводов, стоящие невдалеке от дороги на зелёных лугах. Через пару километров машина свернула налево, съехав с основного шоссе, ведущего в Ламуру. Дорога снова пошла вверх по склону холма, на вершине которого расстилался густой лес. При приближении к лесу у Шанталь снова возник лёгкий приступ паники. Она была убеждена, что отлично знает департамент, в котором родилась и жила все эти годы, но тем и интересен был её край для туристов, что стоило съехать с основной магистрали, как уже через пять минут можно было заблудиться. Шанталь не раз бывала в деревеньках Верхнего Юра, но даже не догадывалась о том, что здесь полно мест, о существовании которых она даже не подозревала. Сейчас, глядя на одиноко стоящие дома, разбросанные в лесу на склонах холма, она с  удивлением обнаружила, что здесь, оказывается, тоже живут люди.

Затянувшееся молчание тяготило Шанталь и она решила спросить о чём-нибудь свою спутницу. Но тему для разговора никак не могла придумать. Но потом вдруг вспомнила один вопрос, который периодически возникал у неё в последние годы. Она повернулась к девушке и внезапно спросила:

- Хлоя, в чём, на твой взгляд, заключается смысл жизни?

- Не знаю, - спокойно ответила Хлоя, не поворачивая головы и даже не удивившись вопросу, явно заданному не к месту, - а зачем тебе это?

- Ну, как зачем! - Шанталь была настолько обескуражена её вопросом, что даже забыла о своих страхах, - мы же должны понимать, для чего приходим в этот мир!

- Я бы на твоём месте задавала себе другие вопросы, - убеждённо возразила Хлоя.

- Какие другие? - не поняла Шанталь.

- Представь себе, что у тебя есть всё, что бы ты ни пожелала, - Хлоя, наконец, слегка повернула голову к своей спутнице, -  деньги, любимый, интересная работа. Ты кто по профессии?

- Режиссёр.

- Вот. Предположим, ты снимаешь интересный художественный фильм с интересным сюжетом и большим бюджетом. Днями ты увлечена своей работой, по ночам ты отдаёшься своему любимому, в общем, ты счастлива. Скажи мне, возникнет ли у тебя желание в этот период времени спросить себя - «В чём же заключается смысл жизни? »

- Думаю, нет.

- Разумеется, нет, потому что ты счастлива. Какой отсюда вывод?

- Что вопрос о смысле жизни задают себе только несчастные люди? - с удивлением спросила Шанталь.

- Правильно. Значит, вместо того, чтобы спрашивать себя, в чём заключается смысл жизни, нужно спросить себя, почему я несчастна? - Хлоя снова стала смотреть на дорогу, которая теперь уходила ещё круче вверх среди густого леса, - что в моей жизни идёт не так, если я чувствую себя несчастной? Почему я, будучи молодой и цветущей женщиной, красивой, здоровой и сексуальной, не имея никаких физических изъянов, с целыми руками и ногами, с мозгами в голове, чувствую себя несчастной? Вот о чём я спрашивала бы себя на твоём месте. А ты мне о смысле жизни. Если хочешь, я расскажу тебе кое-что.

Шанталь с интересом посмотрела на Хлою.

- Каждый человек каждую секунду своей жизни реализует какое-то свое желание..., - начала объяснять Хлоя.

- Ну почему? - возразила Шанталь, - человек может лечь на постель и вообще ничего не желать и не делать.

- В этом случае, он будет реализовывать своё желание лежать и ничего не делать. Разве нет?

- Ну да, - вынуждена была согласиться Шанталь с этим выводом.

- Так вот, реализация одних желаний доставляет нам удовольствие и радость - мы испытаем предвкушение перед их реализацией, а реализация других желаний заставляет нас страдать, но мы их реализуем, потому что так надо, так положено, потому что мы должны, или чувствуем себя обязанными. Какой отсюда вывод?

- Не знаю.

- А ты подумай.

- Ну, получается, что нужно реализовывать те желания, которые доставляют нам радость и не реализовывать те, которые вынуждают нас страдать.

- Вот и всё. Вот и весь смысл жизни. Делай только то, что тебе интересно и будет тебе счастье.

Хлоя умолкла, съехав с асфальтированной дороги на еле заметную, вьющуюся между вековыми деревьями грунтовую дорогу. Шанталь молча взирала на лес, обдумывая её слова. Ещё минут через пять, она вдруг увидела, что они подъезжают к высокому бетонному забору, обнесённому сверху ещё и колючей проволокой.

Хлоя подъехала к железным воротам и, остановив машину, взялась за ручку, намереваясь выйти.

- Это тюрьма? - в ужасе воскликнула Шанталь.

- Нет, это объект, который не предназначен для посторонних глаз, - Хлоя вышла из машины и, наклонившись к салону, резонно заметила, - это не тюрьма, а возможность выйти на свободу. Тюрьма это то, что ты оставляешь позади себя.

Хлоя выпрямилась и направилась к воротам, держа в руках удивительно красивую тёмно-фиолетовую карточку с мерцающими золотыми звёздочками. Вставив эту карточку в прорезь сбоку от ворот, она подождала, пока они откроются, затем вытянула карточку и, вернувшись к машине, села за руль. Машина въехала на территорию этого таинственного объекта и медленно покатила по живописному парку к огромному двухэтажному особняку. Шанталь увидела в зеркало заднего вида, как ворота позади них автоматически закрылись.

Белый «Опель» обогнул особняк и подъехал к нему с боковой стороны. Под двухэтажным зданием особняка находился просторный гараж и Хлоя направила машину к нему. Не выходя их машины, она пультом открыла дверь и «Опель» плавно скатился вниз, Затем она припарковала машину рядом с нескольким другими и заглушила её. Девушки вышли из машины и Хлоя, закрыв ворота гаража, пригласила Шанталь следовать за ней. Здесь под зданием находился не только гараж, но и несколько комнат. Хлоя толкнула дверь одной из них и вошла внутрь. Шанталь последовала за ней и увидела, что её провожатая, набрав секретный код, открыла находящийся в комнате несгораемый сейф.

- Ни деньги, ни документы тебе здесь не понадобятся, - сказала Хлоя, - давай сюда свою сумочку.

Шанталь протянула девушке свою дамскую сумочку и, слегка покраснев, сказала:

- У меня там две прокладки.

Хлоя положила её сумочку в сейф и заперла его. Затем, повернувшись к Шанталь, спокойно объяснила:

- Когда все десять девушек будут в сборе, я вас всех соберу и расскажу вам, что где находится на тот период, когда у вас будут месячные. Не волнуйся, тут есть всё необходимое. А теперь идём, я провожу тебя в твою комнату. Они поднялись на второй этаж особняка, немного прошли по коридору, а затем Хлоя открыла перед Шанталь комнату, на двери которой была привинчена медная цифра «4».

4

Гийом, не спавший почти всю ночь, уснул, едва машина выехала на ровную, как стрела, скоростную автодорогу. Проснулся он только тогда, когда почувствовал, что машина стоит на месте. Он открыл глаза и увидел, что «Мицубиси» стоит на стоянке у большого кафедрального собора, откуда четверть часа назад уехала Шанталь Акистапас. Гийом огляделся по сторонам.

- Где это мы? - спросил он.

- Город Сен-Клод, - пояснил жандарм по имени Микаэль.

- А почему остановились?

- Я навигатор настраиваю,   - буркнул жандарм сидящий за рулём, - потому что толком не знаю, куда дальше ехать.

- Понятно, - Гийом откинулся на спинку сидения и снова закрыл глаза.

Водитель, поколдовав над навигатором, снова водрузил его на панель и включил звук. Как только они выехали со стоянки и поехали вдоль кафедрального собора, приятный женский голос из навигатора сообщил:

- Через сто метров поверните направо.

- Вот. Так-то лучше, - облегчённо вздохнул водитель и последовал в указанном направлении.

Спустя ещё полчаса они проехали деревеньку Ле Мусьер. Женский голос из навигатора уверенно указывал машине путь по красивейшим местам Верхнего Юра в направлении режимного объекта №1437. Наконец, поплутав по неприметным лесным дорогам, они подъехали к железным воротам синего цвета. Справа и слева от ворот возвышалась высокая бетонная стена, увитая сверху колючей проволокой.

Следуя инструкциям, жандарм остановил машину и ждал до тех пор, пока железные ворота не поехали в сторону. Въехав на территорию объекта, машина почти тотчас снова остановилась. Прямо на дороге стоял высокий мускулистый негр, одетый в бежевые шорты и белую майку. Он стоял, скрестив руки на груди, словно преграждая путь. Водитель увидел в зеркало заднего вида, как ворота автоматически закрылись и, заглушив двигатель, вышел из машины. Со стороны пассажира из машины вышел Микаэль, держа папку с документами Гийома.

Негр протянул руку за папкой и коротко сказал:

- Давайте сюда своего преступника.

Микаэль передал папку и огляделся по сторонам, с любопытством рассматривая огромный красивый парк с расположенным в нём особняком, и пришёл к выводу, что это, безусловно, не колония строгого режима. Негр молча взял папку из рук жандарма и сунул её под мышку. Жандарм водитель вытащил из кармана ключи и, обойдя машину, открыл задние дверцы и клетку. Гийом вышел из машины и с удовольствием потянулся.

- Иди за мной, - сказал он Гийому и они направились к стоящему на дороге негру.

- Вот,   - снова обратился жандарм к Гийому, - передаю тебя на попечение этому молодому человеку. Надеюсь, что всё у тебя будет хорошо.

- Сними с него наручники, - сказал негр.

- А он не убежит? - спросил жандарм, но тем не менее вытащил ключи и, расщёлкнув наручники, сунул их за ремень.

- Тут бежать некуда, - спокойно ответил негр.

Гийом потёр затёкшие от наручников запястья рук и вопросительно посмотрел на своего нового начальника, не зная, что делать дальше.

- Садитесь в машину, ребята, - подал голос негр, обращаясь к жандармам, -  - я открою ворота и можете быть свободны.

- Это всё? - слегка удивившись, спросил Микаэль.

- Это всё. Я могу пожелать вам только счастливого пути.

Едва жандармы сели в машину и закрыли за собой дверцы, как железные ворота позади них снова поехали в сторону. «Мицубиси» задним ходом выехала с режимного объекта и Гийом внезапно осознал, что реально находится на свободе.

Убедившись в том, что ворота плотно закрылись, чёрный парень повернулся к неподвижно стоящему молодому арестанту.

- Гийом, моё имя Умар, - сказал он, положив руку ему на плечо, - ты за колючей проволокой, но ты на свободе. Во всяком случае , ты здесь единственный человек, кто сидел в тюрьме. Я надеюсь, ты не забыл ещё, как общаться с обычными гражданскими людьми?

- Нет, не забыл, если учесть, что в тюрьме я почти ни с кем не общался, потому что сидел в камере один.

- Тем лучше, - Умар повернулся к особняку и пригласил Гийома следовать за собой, - идём.

- А здесь много народу? - спросил Гийом, указав кивком головы в сторону особняка.

- Сегодня к концу дня вместе с нами будет двадцать пять человек.

- И девушки есть? - с надеждой в голосе спросил парень.

- Конечно, - рассмеялся Умар, взглянув на озабоченное лицо Гийома, - половина всех присутствующих.

- Это радует, - облегчённо вздохнул Гийом.

Дойдя до особняка, они поднялись по ступеням, ведущим к парадной двери и скрылись внутри здания. Поднявшись на второй этаж, они прошли немного по просторному коридору и, наконец, остановились возле одной из дверей. К двери была привинчена медная цифра «7». Умар открыл дверь и сказал:

- Прошу, Гийом, это твоя камера на ближайшие время.

- Я тут тоже буду один? - спросил Гийом, входя в пустую комнату.

- Нет, - улыбнулся Умар, - будешь жить вместе с сокамерником. Скоро я его приведу, а ты пока располагайся.

Шанталь, отодвинув занавеску, смотрела в окно. Видя, как из въехавшей на территорию машины вывели молодого парня, она вздрогнула и повернулась к Хлое, которая привела её в эту комнату и уже намеревалась уйти.

- Хлоя, - окликнула её встревоженная девушка, - это же тюрьма! Посмотри, они привезли парня в наручниках.

Хлоя подошла к окну и отдёрнула занавеску чуть шире, чтобы лучше видеть.

- Не беспокойся, ты не в тюрьме, - сказала она, - вот и наручники с него сняли. Его привезли из тюрьмы.

Она отошла от окна и направилась к двери.

- Сейчас к тебе придёт подружка, - сказала Хлоя.

- С которой я буду жить? - снова встревожилась Шанталь, - а одной можно? Я себя лучше чувствую, когда живу одна.

- Одной нельзя, - ответила Хлоя, выходя из комнаты, - у нас не так много места, поэтому все будут жить парами. Не переживай, вы подружитесь.

- Надеюсь,   - вздохнула Шанталь, взглянув на закрывшуюся за Хлоей дверь.

Комната, в которую её поселили, была небольшая, но довольно уютная. С двух сторон от широкого окна находились две односпальные кровати. Рядом у изголовья стояли тумбочки из тёмного дерева. На окне висели коричневого цвета занавеси, спускающиеся прямо до паркетного пола. У стены, неподалёку от входной двери, стоял письменный стол и шкаф. Прямо напротив стола находилась дверь в просторную ванную комнату.

Пользуясь тем, что поселилась первая, Шанталь выбрала себе кровать стоящую слева от окна и присела на её краешек в ожидании новой постоялицы.

Оставив Шанталь одну, Хлоя снова спустилась вниз под особняк, где находилось помещение гаража. Она вошла в гараж в тот момент, когда в него плавно спустился тёмно-синий «Пежо» и припарковался рядом с белым «Опелем». Со стороны водителя вышла среднего роста девушка в джинсах и белой футболке и сразу направилась к Хлое.

- Привет, Доминика, - улыбнулась Хлоя, с интересом разглядывая девушку, которая в этот момент выходила из машины со стороны пассажира.

- Привет, Хлоя, - Доминика тоже улыбнулась в ответ и, кивнув головой в сторону молчаливо стоящей возле машины пассажирки, добавила, - это наша Розали.

Розали была удивительно похожа на подростка и выглядела не старше тринадцати лет. Она была невероятно рыжая, всё её лицо было покрыто веснушками. Наверное, её можно было бы назвать дурнушкой, но у неё были выразительные серые глаза, полные чувственные губки и правильные черты лица, в результате чего она выглядела даже красивой.

- Идём, Розали, - Доминика поманила рукой свою пассажирку и последовала за Хлоей, которая уже направлялась в комнату с несгораемым сейфом.

Ещё через минуту сумочка Розали вслед за сумочкой Шанталь отправилась в сейф, после чего Хлоя открыла небольшую боковую дверь и пригласила девушек войти. Комната, в которую вошли девушки, была очень маленькой и больше напоминала просторный чулан, в котором, кроме длинного стола, ничего не было. Однако, предметы, находящиеся на этом столе, вызвали у маленькой Розали крайнюю степень удивления.

- О-о-о, - протянула она, вытаращив глаза.

На столе находились десять искусственных мужских членов разного размера, разного цвета, толщины и конфигурации. Не было ни одного одинакового.

Хлоя и Доминика с интересом наблюдали за вновь прибывшей.

- И что всё это значит? - Розали, наконец, отвела взгляд от стоящих на столе секс-игрушек.

- Это всего лишь небольшой тест, Розали, - улыбнулась Хлоя и спросила, - если бы тебе прямо сейчас пришлось вернуться домой в свою квартиру, но с разрешением взять один фаллоимитатор, какой из представленных здесь ты бы увезла с собой? Не торопись, подумай.

Розали снова повернулась к предметам на столе и начала обводить их взглядом. Самый большой ей не понравился. Он был неприятного мутно-белого цвета и был слишком гладким. Второй по величине показался Розали уж чересчур изогнутым. Наконец, её взгляд задержался на искусственном члене тёмного, почти чёрного цвета, прямого и толстого, с красивой массивной головкой. Она ещё раз быстро просмотрела все десять фаллоимитаторов, чтобы убедиться, что лучшего нет, и, указав на тот, который её понравился, уверенно произнесла:

- Я бы забрала с собой этот.

Доминика взяла его в руки и Розали только сейчас заметила, что каждый фаллоимитатор стоял на небольшой квадратной картонке. Доминика взяла картонку и, поставив фаллоимитатор на место, развернула её к Хлое.

- Я почти не сомневалась в этом, - усмехнулась она.

На обратной стороне картонки была выведена цифра «4».

- Мы находимся под зданием в помещении гаража, - обратилась она к Розали, - над нами первый этаж, а на втором этаже находятся комнаты для проживания. Твоя комната под номером «4». Тебя проводить или найдёшь сама?

- Найду сама, - ответила Розали и, выходя из комнаты-чулана, обернувшись, спросила, - сколько человек будет проживать в моей комнате?

- Номер двухместный, - улыбнулась Хлоя, - и твоя соседка по комнате уже на месте.

- Хорошо, - кивнула Розали и, снова выйдя в гараж, огляделась, ища лестницу, ведущую наверх.

Шанталь сидела на кровати, погрузившись в свои мысли, как вдруг дверь открылась и в комнату вошла девушка, удивительно похожая на подростка. Сходство с подростком дополняло короткое платьице и две заплетённые косички до плеч. Издалека её действительно можно было принять за девочку лет тринадцати, однако что-то в выражении её лица и во взгляде выдавало в ней уже взрослого человека. Девушка-подросток вошла в комнату и села кровать, стоящую у другой стены, прямо напротив Шанталь. Новоиспечённые соседки по комнате какое-то время молча рассматривали друг друга, а затем вновь прибывшая первой нарушила молчание.

- А ты красивая, - сказала, улыбнувшись, она и внезапно спросила, - я так понимаю, что мы выбрали один и тот же член?

- Что? - Шанталь удивлённо вытаращила на девушку глаза, - какой член?

Розали слегка откинулась на кровати, опершись сзади руками и внимательно посмотрела на сидящую напротив рыжую красавицу.

- Разве ты не проходила тест? - спросила она.

- Тест? - Шанталь растерянно моргнула глазами и на всякий случай добавила, - нет, я проходила собеседование.

Розали снова выпрямилась на кровати и уже вознамерилась расспросить новую подружку, о каком собеседовании она говорит, но внезапно пришедшая ей в голову мысль изменила её намерения. Она поднялась с кровати, пересекла комнату и села рядом с Шанталь.

- Послушай, - очень тихо сказала она, - у нас с самого начала разговор не клеится, а между тем нам предстоит жить в одной комнате, возможно, не один месяц.

- Да, действительно, - согласилась Шанталь, подумав, что пришла пора познакомиться, - меня зовут...

- Не нужно имён, - Розали приложила палец к её губам и, придвинувшись поближе, продолжила, - я не хочу знать ни твой возраст, ни то, как тебя зовут. Зато я всю жизнь мечтала иметь старшую сестру. Давай ты станешь мне просто любимой сестрой; станешь человеком родным и близким.

Розали прижалась к Шанталь, одной рукой крепко обняла её за талию, а другой легонько сжала её налитую грудь. Шанталь почувствовала, как её соски одеревенели от нахлынувшего возбуждения. Она обняла Розали, испытывая невыразимую нежность к этой миниатюрной девчонке. Розали подняла к ней лицо и негромко произнесла:

- Ну, поцелуй же меня.

Шанталь наклонилась, чтобы поцеловать двушку в щёку, но её новая подружка ловко нашла губами её губы и Шанталь, закрыв глаза, забыла обо всё на свете. Поцелуй был долгим и страстным и, наконец, Шанталь отстранилась, тяжело дыша.

- Ну ты, чертовка, - выдохнула она, - кто тебя так целоваться научил?

- Я с рождения такая, - уклончиво ответила Розали и спросила, - чем мы тут будем заниматься?

- Понятия не имею, - ответила Шанталь и взобралась на постель, поджав под себя ноги.

- Я надеюсь, мальчики здесь будут? - Розали повернула голову к соседке и добавила, - я ужасно похотлива.

Шанталь, взглянув на озабоченное лицо новой подруги, покатилась со смеху.

- Только что привезли узника замка Иф, - ответила, смеясь, Шанталь, - молодой красивый, крепкий. А рядом с ним негр стоял под два метра ростом. Двоих тебе хватит?

- Ты зря смеёшься, сестрёнка, - серьёзно возразила Розали, - у меня такое дикое либидо, что мне нужно только в порно сниматься.

- Что же тебе помешало этим заниматься? - не скрыла удивления Шанталь, - хорошенькие девушки в порноиндустрии нарасхват.

- Мне помешал внешний вид. Мне на вид можно дать лет четырнадцать, не больше.

- Но ведь по документам же ты уже взрослая, не так ли?

- Да, - вздохнула Розали, - по документам я  уже взрослая. Но ведь режиссёр не станет перед каждым фильмом или эпизодом сообщать зрителю, что в этой сцене снимается уже совершеннолетняя порнозвезда. Да и закон это запрещает.

- Что запрещает? - не поняла Шанталь.

- Запрещает сниматься в порно девушкам, которые выглядят подростками. Именно по причине того, что не станешь постоянно объяснять, что мне уже трахаться можно.

- Да, проблема, - посочувствовала Шанталь и вдруг оживилась, - знаешь, что я тебе скажу, девочка моя? У меня профессия — режиссёр. И на камеру я тоже снимать могу. Я обещаю тебе, что когда-нибудь напишу сценарий и сниму полнометражное порно с твоим участием.

- Спасибо, - улыбнулась Розали, - но ты, похоже, не поняла. Повторяю — это запрещено законом.

- Ну-у, значит, снимем фильм для сугубо частного просмотра.

Вошедшая без стука Хлоя прервала их разговор. Она остановилась на пороге и бесстрастно сообщила:

- Девочки, через десять минут все собираемся в аудитории на первом этаже. Приводите себя в порядок и спускайтесь вниз.

- Ну вот, - облегчённо вздохнула Розали, как только за Хлоей закрылась дверь, - надеюсь, теперь нам, наконец, расскажут, чем мы тут будем заниматься.

- Сомневаюсь, - возразила Шанталь, - Хлоя говорила, что соберёт всех девушек, чтобы рассказать нам, где что находится на случай менструации. Полагаю, нас собирают именно по этой причине.

5

Аудитория, в которую Хлоя пригласила девушек, находилась на первом этаже особняка и напоминала обычный школьный класс, только вместо парт в ней в два ряда стояли полированные письменные столы (по пять столов в каждом ряду) и удобные мягкие стулья. Один ряд столов располагался посередине класса, а другой ряд находился у стены с тремя огромными окнами, занавешенными тяжёлыми портьерами и заслоняющими яркий солнечный свет. У противоположной стены без окон, у которой по идее должен был находиться третий ряд парт или столов, лежали на полу гимнастические маты. Несколько матов также стояли вертикально, прислонённые к стене.

Десять девушек, находящихся в классе, заняли свободные места, с любопытством оглядывая друг друга и учебный кабинет. Перед сидящими за столами девушками находилась обычная классная доска, у которой стояла Хлоя в той же красной футболке и синем трико, в каком она встречала Шанталь, и молча наблюдала за присутствующими. На первой парте в ряду у окна сидела Шанталь и Розали. Хлоя дождалась тишины и обратилась к присутствующим.

- Итак, девочки, - сказала она, - мы отличаемся от мальчиков тем, что у нас бывают месячные. Всё необходимое - прокладки, тампоны, гигиеничекие салфетки и прочее - уже находится в ваших комнатах в шкафу. Там же вы найдёте и несколько платьев разного размера. Эти платья вы будете надевать, когда захотите, либо когда ваша одежда будет находиться в стирке.

- А трахаться с мальчиками можно будет? - не выдержала Розали.

- И даже нужно, - улыбнулась Хлоя, - и чем больше, тем лучше. Однако, - продолжила она, у меня к вам одна просьба. Вы все уже взрослые люди и мы просим вас, чтобы вы настаивали на том, чтобы ваши партнёры использовали презервативы. Презервативы здесь есть повсюду. И в ваших комнатах, и в столовой, и даже в этой аудитории.

Хлоя кивнула головой в сторону входной двери, где на стене была прикреплена пластиковая коробочка с презервативами.

- Почему вы не просите об этом парней? - спросила одна из присутсующих.

- Потому что беременеют не парни, а девушки, - резонно заметила Хлоя, - поэтому предохраняться нужно вам. Если какая-нибудь девушка забеременеет, то ей придётся вернуться туда, где она была, и дальше уже самой разбираться с этой проблемой — оставлять ребёнка или делать аборт. Мы ничего не имеем против детей, но не можем себе позволить устроить здесь детский сад.

- Ну, это не проблема, - снова заговорила Розали, - я, например, буду тщательно следить за тем, чтобы мальчики одевали резинки, хотя..., - она вопросительно посмотрела на Хлою и, слегка покраснев, спросила, - хотя, если парней будет несколько и кто-то пристроится сзади, то как я узнаю, что...

- Рукой, - подсказала Хлоя, - в какой бы позиции ты не находилась, любое проникновение в тебя сразу проверяй рукой, наощупь, но я не думаю, что с этим будут проблемы. Разумеется, это доведут это и до сведения парней.

- Вы сказали «любое проникновение», - неуверенно заговорила одна тоненькая девушка с красивыми голубыми глазами, - а сосать, извините, тоже нужно в презервативе?

Несколько девушек громко рассмеялись и бедная голубоглазка покраснела, как помидор.

- Если ты проглотишь сперму, ты ведь не забеременеешь? - мягко спросила Хлоя.

- Думаю, нет.

- Ну, значит, и презерватив не нужен. С этим всё ясно?

- Да, - раздались несколько голосов.

- Ну что ж, девочки, тогда у меня последний вопрос, - Хлоя загадочно улыбнулась, - позовём мальчиков или нет?

- Да-а-а-а, - в этот раз хор голосов бы намого более сильным.

- Хорошо, - улыбнулась Хлоя и, выходя из учебного класса, сказала на ходу, - подождите пару минут.

И действительно, не прошло и пяти минут, как в класс стали заходить молодые парни и даже мужчины.

Протяжное «о-о-о» слышалось не только от девушек, но и от парней, поскольку входя сюда, они не ожидали увидеть представительниц женского пола. Парни рассаживались по партам, некоторые немедленно присоединялись к девушке, если та сидела за партой одна. Через несколько минут свободных мест не осталось. Все двадцать человек были на месте. На первой парте в ряду, который находился посередине класса, сидел узник, приехавший из тюрьмы, рядом с молодым человеком в круглых очках, который был удивительно похож на Джона Леннона. Розали обернулась и, окинув взглядом присутствующих, с радостью отметила, что количество парней и девушек одинаково — по десять человек. А это значит, что если будет некое условное деление на пары, то, как минимум, один парень уж точно достанется ей. Присутствующие с любопытством рассматривали друг друга и, оглядываясь по сторонам, негромко перешёптывались. Затем в кабинет вошла Хлоя, неся в руках большие блокноты и письменные принадлежности. Положив всё это на учительсикий стол, она повернулась к аудитории, молча глядя на присутствующих.

Поначалу все думали, что Хлоя молчит, потому что ожидает тишины, но она определённо кого-то ждала и, наконец, за спинами молодых людей в дальнем конце аудитории в дверь вошёл коренастый мужчина, одетый в джинсы и клетчатую рубашку и, пройдя между рядами, остановился у учительского стола. Повернувшись к присутствующим, он молча обвёл молодых людей тяжёлым пронизывающим взглядом своих карих глаз.

- Здесь блокноты и письменные принадлежности, - негромко обратилась Хлоя к мужчине, указав ему на большие записные книжки, которые четырьмя аккуратными стопками лежали на учительском столе, и на лежащие рядом с блокнотами два десятка красивых шариковых ручек.

Мужчина слегка кивнул головой и Хлоя, пройдя между рядами, покинула аудиторию.

Стоящий у учительского стола мужчина был красив, с крепким спортивным телосложением, с легкой проседью в волосах и удивительно спокойным выражением лица, которое на первый взгляд могло показаться недружелюбным или даже хмурым. Однако, складка на лбу, которая у обычных людей указывает на озабоченность или тревожность, у мужчины отсутствовала. Впечатление недружелюбности возникало из-за того, что, находясь, под его взглядом, напрочь пропадало желание шутить или говорить какие-то глупости.

Постепенно в аудитории установилась гробовая тишина. Все молча смотрели на необычного преподавателя и он, наконец, заговорил.

- Моё имя Радко Стапек,- начал он, - я являюсь организатором проводимого эксперимента.

- А чем мы будем здесь заниматься? - полюбопытствовал парень, похожий на Джона Леннона, и поправил на носу свои круглые очки.

- То, чем вы будете заниматься, можно разделить на три части, - ответил Стапек, -  первая часть это то, что вы будете делать обязательно; вторая часть, это то, что вы можете не делать, если нет желания; и третья часть это ваше свободное время. Давайте я начну с вашего свбодного времени, - Стапек обвёл присутсвующих взглядом и, убедившись, что его внимательно слушают, продолжил, -  пока стоит тёплая погода, к вашим услугам два теннисных корта, волейбольная площадка, беговые дорожки, настольный теннис и небольшой стадион, где вы можете погонять в футбол или поиграть в баскетбол.

- А поплавать можно где-нибудь? - спросила развязная девица, сидящая на третьей парте на среднем ряду, - у меня по плаванию высокий спортивный разряд.

- Бассейн на третьем этаже здания, - ответил Стапек, - в летнее время крыша раздвинута и по сути бассейн открытый. В холодную и ненастную погоду бассейн находится под крышей, так что можно плавать круглый год.

- Круто, - хмыкнула девица, - а что ещё у вас есть?

- На первом этаже столовая и библиотека, - продолжил Стапек, - в которой вы можете в тишине почитать или начать учить то, что вам интересно. На втором этаже, помимо десяти комнат, в которых вы проживаете, есть музыкальный салон. В нём находятся множество музыкальных инструментов и танцплощадка. Ещё одна танцплощадка для летнего времени года находится на террасе, выход на которую есть с другой стороны столовой. Есть также бытовые комнаты, в которых можно просушить или погладить одежду, поиграть в шахматы, посмотреть телевизор и многое другое. Постепенно освоитесь и всё сами узнаете.

- Давайте перейдём к тому, что обязательно, - нетерпеливо сказал сидящий на первой парте Гийом Дромар.

Он не горел желанием вернуться в тюрьму и поэтому сразу хотел узнать, что нужно делать в обязательном порядке.

- Поскольку это эксперимент, то вы являетесь испытуемыми, а испытуемые должны обязательно проходить различные тесты, - начал объяснять Стапек, - эти тесты будут предлагаться вам неожиданно, без предупреждения, и количество тестируемых может быть разным. Тест может быть предложен одному человеку, или нескольким, или только девочкам, или только мальчикам, или всей группе в целом. И повторяю — прохождение тестов является для вас обязательным.

Розали, сидящая на первой парте в соседнем ряду, понимающе улыбнулась. Один тест она уже прошла, не успев ещё заселиться в комнату. Шанталь, сидя рядом с ней, не удержалась и тоже обратилась к Стапеку:

- У нас осталась одна часть, которая не является нашим свободным временем, и в тоже время она совсем необязательна. Как это понимать?

Радко Стапек улыбнулся и, повернувшись к Шанталь, заговорил:

- Этой последней частью является учёба...

- Что, опять учиться?   - перебила его развязная девица с третьей парты, - да сколько можно? Я школу едва выдержала.

Она обвела присутствующих взглядом, ища поддержки. И, судя по выражениям лиц, с ней многие были согласны. Снова сидеть за партами никому не хотелось.

Стапек молча посмотрел на сидящих перед ними молодых людей и снова заговорил.

- Вот именно поэтому учёба для вас совершенно необязательна, - пояснил он, - она предназначена либо для тех, кто очень любит учиться, либо для тех, кто, несмотря на обилие увлечений, будет здесь умирать от скуки.

- В таком случае, сюда никто не придёт, - хохотнул парень с густой шевелюрой, сидящий на задней парте.

Девушка, сидящая с ним за одной партой, повернулась к нему и с сарказмом спросила:

- И чем же ты будешь заниматься, если не секрет?

- Спать в своей комнате, - отрезал парень, - я всю жизнь не высыпался, работая за копейки днями и ночами.

- Послушайте, - спокойно заговорил Стапек, - я вас собрал сегодня как раз для того, чтобы рассказать вам, чем вы будете заниматься и что тут вообще будет происходить. Поэтому послушайте, не перебивая, а потом я отвечу на все ваши вопросы.

- Валяй, - небрежно сказала развязная девица с третьей парты, сидящая рядом с тоненькой голубоглазкой, и легла на стол, положив руки под голову.

- Итак, - Радко Стапек снова обвёл взглядом аудиторию, - учёба будет представлять собой короткие получасовые лекции, семинары и занятия индивидуальные. И в отличие от тестов, информацию о предстоящих занятиях вы будете знать заранее. В столовой у входа висит красивый пластиковый стенд для объявлений, на котором каждое утро будет написано расписание занятий на текущий день. Если вы, приходя утром на завтрак, видите на стенде надпись «Лекция — 10:00», значит, в 10 утра все желающие приходят на лекцию в эту аудиторию. Помимо этого, вы будете разделены на четыре группы, - Стапек положил ладонь на одну из четырёх стопок с записным книжками и продолжил, - и у каждой группы будут проходить семинары. Таким образом, если вы видите утром на стенде, например, запись, «Группа № 1 — семинар в 15:00», значит, пять человек, которые входят в первую группу, приходят на семинар, который будет проходить не здесь, а в другом месте, о котором вы узнаете позже. Группы по пять человек будут совершенно равнозначны. То есть, если это группа №1, то это не значит, что она чем-то лучше, чем группа №2. В первой и в третьей группах будет по три парня и по две девушки, во второй группе и в четвёртой — по три девушки и по два парня. Кроме этого, у каждого из вас будут ещё индивидуальные занятия, так сказать, личная беседа, информация о которой также будет на стенде.

Теперь, раз уж речь зашла об индивидуальных занятиях, я хочу вам сказать ещё кое о чём — о ваших именах. Это важно. Первое время, то есть, как минимум месяц, вы будете полностью отрезаны от внешнего мира. Свои мобильные телефоны вы уже сдали, да и доступа в интернет у вас тоже не будет. Попав сюда, вы полностью расстались со своим прошлым. Но кое-что вы неизбежно сюда принесли — свои имена. И я настаиваю на том, чтобы вы их сменили.

- А если я не захочу? - возмутилась развязная девица с третьей парты, приподняв голову, - я просто обожаю своё имя.

- Смена имени, - возразил Стапек, - как и тесты, является необходимым условием того эксперимента, который я провожу. Своё имя вы смените прямо сейчас, на этой встрече. Это очень удобно, поскольку вы ещё незнакомы, и к тому же именно сейчас вы находитесь здесь в полном составе. Поэтому сейчас я начну раздавать вам вот эти блокноты, на каждом из которых написан номер вашей группы, -  Стапек поднял одну записную книжку, на которой в правом верхнем углу была приклеена цифра «1», - а вот здесь вы напишите своё новое имя. Это необязательно должно быть имя человека. Это может быть название дерева, животного, природного явления, в общем, изобретайте что-угодно, но только не забудьте о том, что этим именем вас все будут называть. То есть, оно должно быть не слишком длинным и благозвучным.

Тогда я выбираю имя Шери (от французского cherie – милая, дорогая, любимая - прим. авт.), - заявила развязная девица с третьей парты, - уж очень хочется, чтобы меня любили. Кстати, я в какой группе состою?

- В третьей, - сказал Стапек и, взяв с третьей стопки блокнот с цифрой «3» и шариковую ручку, протянул его девице.

Она поднялась со своего места и, подойдя к преподавателю, взяла блокнот и ручку. Повернувшись к классу, девица улыбнулась и кокетливо произнесла:

- Не забудьте. Меня зовут Шери.

- Шери, - обратился к ней Стапек, - не забудь написать своё имя на записной книжке.

- Будет исполнено, Радко, - томно произнесла Шери и, вернувшись на свое место, начала старательно писать на блокноте своё новое имя.

- В таком случае, зовите меня Брут, - парень с густой шевелюрой поднялся с последней парты и направился к Стапеку, - потому что я тупой, наглый и брутальный. Но я всё-таки не понимаю, если учиться нам можно не ходить, то зачем нам эти огромные блокноты?

- Учиться вы можете не ходить, - согласился Стапек, - но, пользуясь тем, что сейчас вы находитесь здесь в полном составе, блокноты я вам раздам. Дело в том, что желания у любого человека постоянно меняются. Сегодня ты учиться не хочешь, а через неделю можешь превратиться в прилежного ученика.

- Ну, хорошо, - сдался парень с густой шевелюрой, - У меня какая группа?

Стапек протянул ему блокнот с цифрой «2». Взяв записную книжку и шариковую ручку, Брут отправился на своё место.

- Разве вы нас не произвольно по группам разделили? - поинтересовалась Шанталь у преподавателя.

- Нет, - ответил он, - я отбирал вас довольно долго, причём из огромного количества претендентов, поэтому заочно знаком почти со всеми. Вполне очевидно, что, подбирая состав каждой группы, я опирался на ту информацию, которая мне была о вас известна. Но в любом случае, состав каждой группы с течением времени будет корректироваться и, вполне возможно, будут какие-то изменения. Подобный эксперимент, тем более эксперимент такого масштаба, я провожу впервые, поэтому нет ничего удивительного в том, что в процессе нашего взаимодействия будут происходить какие-то незапланированные мной изменения.

- А вам не приходило в голову, милый Радко, - снова заговорила Шери, откинувшись на спинку стула, - что молодые люди повлюбляются друг в друга, плюнут на ваш эксперимент, на учёбу и просто свалят отсюда, наслаждаясь своим счастьем?

- Естественно, я просчитывал все варианты развития событий, - невозмутимо ответил Стапек, - поэтому нисколько не сомневаюсь, что до конца дойдут не все.

Молодые люди умокли и в аудитории на несколько минут повисла мёртвая тишина, которую первой нарушила Розали.

- Я точно дойду, - резко сказала она, сверкнув глазами, - перспектива жить в мутном семейном болоте меня не устраивает.

- Да уж, меня тоже не устраивает, - согласилась с ней Шанталь.

Голубоглазка, сидящая за одной партой с Шери, решила сменить тему.

- Почему всё-таки так важно менять имена? - неуверенно спросила она.

Стапек некоторое время молчал, глядя на соседку Шери, которая и без того имея неуверенный вид, ещё больше съёжилась под его тяжёлым взглядом.

- Потому что сменив имя, вы оставите за стенами этого учреждения не только своё прошлое, но и свою личность, - ответил он, -  ты выбрала себе новое имя?

- Да, - тихо произнесла голубоглазка, - мне очень нравится имя Габриэла.

- Так вот, - сказал Стапек, - та личность, которая носила твоё настоящее имя, была очень неуверенной, замкнутой и пугливой. Сменив своё имя на Габриэлу, ты резко ослабишь все свои страхи и неуверенности, поскольку Габриэла это уже не совсем ты, это другая девушка. То, что ты никогда не позволила бы себе, нося своё прежнее имя, позволит себе Габриэла. Понятно?

- Да, а в какой я группе?

- В первой, - Стапек взял блокнот и ручку и, подойдя к третьей парте, протянул его новоиспечённой Габриэле.

Вернувшись к своему столу, Радко Стапек повернулся к аудитории и снова заговорил:

- Ещё одно напоминание, которое касается вашего имени. Вот, например, за первой партой сидит молодой человек, который удивительно похож на Джона Леннона. Вполне возможно, что в той жизни, которую он оставил позади себя, у него было прозвище либо «Джон», либо «Леннон». Так вот, при выборе своего нового имени, подобные прозвища тоже не подойдут. Ваше новое имя не должно иметь вообще ничего общего с вашим прошлым. Это понятно?

- Понятно, - раздались несколько голосов.

Парень, похожий на Джона Леннона поднялся и, повернувшись к аудитории, сказал:

- Друзья мои! Поскольку в той жизни, которую я оставил позади себя, я страстно мечтал, чтобы меня называли Джон, а этого, как назло, никто не делал, то я выбираю себе имя Джон, надеясь на то, что хотя бы вы здесь будете меня так величать.

- Мы тебя поняли, Джон, - улыбнулся Стапек и, протянув ему блокнот с цифрой «2», положил перед ним на стол, - садись, пиши своё новое имя.

- Ручку, профессор, - напомнил Джон.

Стапек передал ему новую шариковую ручку и Джон начал подписывать свою записную книжку.

- Если кто-нибудь уже придумал себе имя, подходите, - обратился Стапек к

присутствующим.

Молодые люди начали двигать стульями, подниматься и подходить по очереди к Стапеку, чтобы взять у него блокнот и ручку. Затем возвращались на свои места и начинали сосредоточенно подписывать записные книжки. Гийом тоже поднялся с места и, взяв свою записную книжку, взглянул на цифру, которая указывала номер группы.

Увидев на своём блокноте цифру «1», он вспомнил, что в первой группе также находится некая сидящая позади него Габриэла. Гийом невольно обернулся, но не смог угадать, кто из девушек разговаривал со Стапеком. Он глянул на соседний ряд, где за первой партой сидели две рыжие девушки, одна из которых выглядела так молодо, что казалась подростком.

- Эй, девчонки, - Гийом наклонился и громким шёпотом окликнул сидящих неподалёку девушек, - вы в какой группе?

Девушка, похожая на подростка, повернула к нему свой блокнот, на котором красовалась цифра «3» и имя Зали. Шанталь тоже повернула к Гийому свой блокнот и он с удовольствием увидел на нём цифру «1». Правда, имени девушки на блокноте ещё не было. Гийом поднял кверху большой палец и повернул к Шанталь свой блокнот, показывая ей, что они находятся в одной группе. Затем Гийом взял ручку и задумался, не зная, какое имя себе выбрать. Ему пришло на ум слово Лион, поскольку именно в тюрьме города Лиона он отбывал наказание, поэтому, не долго думая, он и вывел это имя на своём блокноте.

- А зачем вместо третьего ряда маты лежат? - спросил он, после того, как написал своё новое имя на записной книжке.

- Ну, как зачем? - улыбнулся Стапек, - чтобы сидеть на них или лежать. Вы же за партами сидеть уже не хотите, так что сможете слушать лекцию, сидя на матах.

- Здорово, - усмехнулся Лион.

- Можно идти? - раздался с задней парты голос Брута.

- Да, можете быть свободны, - ответил Стапек, - поскольку подходит время обеда, то напоминаю, что столовая направо по коридору.

Парни и девушки задвигали стульями и начали покидать аудиторию.

Шанталь, задвинув стул, убеждённо сказала:

- Я буду посещать все лекции и все занятия. Не подскажете, когда будет первая лекция?

- Завтра здесь в десять утра, - ответил Стапек и добавил, обращаясь ко всем, - кстати, можете обращаться ко мне на ты. Я не слишком важная персона, поэтому правила этикета, как и своё прошлое, можете оставить за бортом.

Молодые люди постепенно покидали аудиторию и только Шанталь явно не торопилась уходить. Видя, что подруга не торопится, Зали тоже остановилась, поджидая её и с интересом наблюдая за происходящим.

- Послушай, Радко, - наконец, обратилась к Стапеку Шанталь, - помоги мне выбрать имя. Ничего в голову не приходит.

Стапек пристально посмотрел на девушку и спросил:

- Как ты думаешь, ты о себе высокого мнения? - задал он неожиданный вопрос.

- Конечно, - ответила Шанталь, - я красивая, стройная, рыжая, сексуальная, талантливый режиссёр, ну, то есть, я думаю, что я была бы талантливым режиссёром и…

- Понятно, - перебил её Стапек, - тогда выбери себе имя, которое бы тебя могло обидеть.

- Обидеть? - изумилась Шанталь, - какое имя может человека обидеть? Что-то я не понимаю.

Зали подошла к ней сбоку и, взяв за руку, рассмеялась.

- Сучка, - смеясь, сказала она, - ты рыжая сучка.

- Ну что? - Стапек тоже не сдержал улыбки, - выдержишь ты, если все будут называть тебя Сучка?

Шанталь покраснела почти так же сильно, как недавно Габриэла, и тихо спросила:

- А подобное самоуничижение тоже входит в программу эксперимента?

- Да, - кивнул Стапек, - борьба со своим самодовольством и чванством будет одной из приоритетных задач в обучении.

- Хорошо, - Шанталь наклонилась и написала на блокноте крупными буквами — СУЧКА.

Затем, взяв свой блокнот и ручку, решительно направилась к выходу из аудитории. Зали догнала её и взяла под руку. Когда классная комната опустела, Радко Стапек сел за учительский стол и, вынув из ящика толстую тетрадь, начал записывать в неё свои первые наблюдения.

6

Когда две рыжие подруги вошли в столовую, почти все уже сидели за большим общим обеденным столом. Ещё несколько человек стояли с подносами у раздачи, ожидая, пока огромный негр в белом фартуке раздаёт тарелки с пищей. Шанталь сразу же узнала в нём того, кто встречал у ворот узника замка Иф, которого неизвестно откуда привезли в наручниках. Зали потянула подругу к пункту раздачи и с улыбкой осведомилась у негра:

- Вы повар?

- Нет, - негр отрицательно покачал головой, - вся пища у нас привозная. Я готовлю только завтраки — кофе, чай, круассаны, булочки и прочее.

- Понятно, - Зали взяла чистый разнос, положила на него ложку и вилку и пододвинула вперёд.

- Эй, девчонки, - раздался позади них голос Джона, - мы здесь уже все перезнакомились. Остались только вы.

- Меня зовут Зали, - улыбнулась девушка, удивительно похожая на подростка, принимая из рук Умара (а это был именно Умар), тарелку с горячей картошкой.

- А как зовут твою подругу? - не унимался Джон, тщательно пережёвывая кусок хлеба.

Зали промолчала, не зная, что сказать, а Шанталь повернулась к парню и, покраснев до корней волос, едва слышно произнесла:

- Моё имя Сучка.

В столовой на мгновение повисла гробовая тишина. Все невольно посмотрели на девушку, которая выбрала для себя такое необычное имя. Спиной к девушкам сидел Брут. Он почти тотчас обернулся и, усмехнувшись, спросил:

- Эй, Сучка, хочешь после обеда у меня отсосать?

Шанталь вспыхнула и закусила губу, но ей на помощь пришла Зали.

- Она у придурков не отсасывает, - прошипела она, обернувшись к Бруту, - отвали, дебил.

Лион тяжёлым взглядом посмотрел на Брута. Обратно в тюрьму ему совсем не хотелось, не хотелось затевать драку и отбыть обратно в камеру, но он терпеть не мог, когда обижают девчонок. Эта черта характера его даже в тюрьму привела. Когда Брут встретился с его тяжёлым взглядом, не предвещавшим ничего хорошего, Лион отрицательно покачал головой, давая понять, что девушку лучше не обижать. Подруги, между тем, взяв подносы, устроились на краю стола и принялись за еду. Брут, всё ещё глядя на Лиона, неопределённо пожал плечами и буркнул:

- Да я ничего дурного не хотел. Просто у меня член — двадцать три сантиметра, обычно девчонкам нравится.

- Сколько? - одна из девушек, сидящих напротив Брута, остановила ложку около рта и переспросила, - сколько? Двадцать три сантиметра? Брут, давай я у тебя отсосу.

За столом раздался громкий хохот, все с интересом смотрели на жгучую брюнетку, которая всё ещё с удивлением взирала на Брута.

- Да пожалуйста, Эмма, - согласился он, -  я никогда не против.

- Но только смотри, Брут, - предупредила парня черноволосая Эмма, снова принимаясь за еду, - если он у тебя окажется хоть на сантиметр меньше, я его откушу.

Очередной взрыв хохота раздался над столом.

- Не переживай, - смутился Брут и склонился над тарелкой.

Наскоро пообедав, Шанталь отнесла разнос с грязной посудой на предназначенный для этого столик, и поторопилась уйти в свою комнату. Спустя четверть часа, к ней присоединилась Зали. Она вошла в комнату и нашла подругу лежащей на постели и уткнувшейся лицом в подушку.

- Ну, ты чего? - Зали погладила Шанталь по спине.

Шанталь села на кровати и прижалась головой к плечу девушки.

- Боюсь, я не выдержу, - прошептала она.

- Что не выдержишь? - не поняла Зали.

- Ну, того, что меня будут Сучкой называть. Боюсь, не справлюсь я с этим.

Справишься, - Зали пожала плечами и добавила, - что тут такого? Ну, Сучка и Сучка. Я, например, не обидчивая. Пусть хоть Вонючкой называют.

- Хорошо тебе, - вздохнула Шанталь.

В дверь негромко постучали и почти тотчас в дверном проёме показалась голова Лиона.

- Можно к вам, девчонки?

- Заходи, - Зали радостно махнула рукой, - заодно и своё новое имя нам скажешь.

Узник замка Иф подошёл к кровати и сел рядом с Шанталь, приобняв её за плечи.

- С сегодняшнего дня меня зовут Лион. А ты зачем себе такое имя выбрала?

- Чтобы бороться со своим самодовольством и чванством, - тихо ответила Шанталь.

- Это Стапек тебе посоветовал?

- Да, - Шанталь прильнула к плечу молодого человека, чувствуя себя намного лучше.

- Знаешь, - продолжил Лион, прижимая её к себе, - я, кажется, начинаю понимать, что за учёба нас тут ожидает.

- Ну-ка, ну-ка, рассказывай, - оживилась Зали.

- Как только я увидел Радко Стапека, - начал объяснять Лион, - мне сразу пришла в голову мысль, что он просветлённый. Именно таких людей я искал в Индии.

- Ты был в Индии? - удивилась Шанталь.

- Да, ездил как-то в поисках сам не зная чего. Хотел стать духовно продвинутым, да так и вернулся ни с чем. А потом в тюрьму загремел.

- За что ты сидел? - спросила Шанталь.

- За драку.

- Да, неважно, за что ты сидел, - возразила Зали, - не отвлекайся. Ты что-то о просветлении рассказывать начал и о предстоящей учёбе.

- Я думаю, что Стапек затеял этот экспернимент для того, чтобы посмотреть, возникнет ли у человека желание двигаться к просветлению, если, с одной стороны, желания вернуться обратно у него нет, а с другой стороны, полно всего, чем можно заниматься — музыка, спорт, чтение, науки, шахматы и прочее.

- Ты так и не объяснил, - напомнила Зали, - что такое просветление.

- Да я и сам толком не знаю, - Лион задумчиво посмотрел на девушек и снова заговорил, - ну, прежде всего, это человек, свободный от всего этого негатива — от самодовольства, чванства, обид, злобы, ревности, гнева. Видели, какой взгляд у него пронизывающий? Разве может человек, испытывающий, например, раздражение, иметь такой осознанный взгляд?

- Полагаю, нет, - согласилась с ним Шанталь, - но у меня такое впечатление, что тебя в твоей теории что-то смущает. Я права?

- Да, есть один нюанс.

- Что за нюанс? - с интересом спросила Зали.

- Видите ли, - Лион на мгновение замолчал, подбирая слова, - нас как-то с детства приучили, что просветлённые или духовно продвинутые это люди высоконравственные и морально чистые. То есть, такие, какие не станут трахаться налево и направо, а будут заниматься сексом только по любви и тому подобное.

- Это влияние религии, - заметила Шанталь.

- Может быть, - кивнул Лион, - но в любом случае, духовно продвинутый человек не воспринимается в сознании как тот, кто свободно проявляет свои сексуальные желания.

- Секс и похоть это разные вещи, - вставила Зали.

- Согласен, но я полагаю, что вы прекрасно понимаете, что я хочу сказать.

А я хочу сказать, что было бы логичнее, если бы Стапек набрал либо одних парней, либо одних девушек. А он не просто набрал претендентов обоих полов, но даже сделал их количество равным, словно специально разбил по парам. Да ещё напомнил нам, когда разговаривал только с парнями, чтобы пользовались презервативами.

- Да, Хлоя тоже девчонкам об этом говорила, - подтвердила Шанталь, - чтобы мы в случае секса, требовали от парней пользоваться презервативами, чтобы не забеременеть. Да ещё добавила, что презервативы здесь повсюду, в каждой комнате и аудитории.

Зали, оглядев комнату, увидела на стене у двери пластиковую коробочку с презервативами.

- Вон они, - торжественно заявила она и согласилась с Шанталь, — да, всё выглядит так словно секс между нами это совершенно нормальное явление.

- Может этот эксперимент затеяли не для пути к просветлению, а для развития нашей сексуальности? - спросила Шанталь.

- А может развитие сексуальности и путь к просветлению идут в одном направлении? - вопросом на вопрос возразила Зали.

- Ко всему прочему, -  добавил Лион, - мы ещё не знаем, какие тесты нас тут ожидают.

Зали загадочно улыбнулась, но не стала ничего рассказывать, прекрасно понимая, что тот тест с фаллоимитаторами, который она прошла, был пока единственным, и на его основании невозможно было сделать вывод о том, какие тесты их ожидают в дальнейшем.

- Нам нужно просто ходить на все лекции и занятия, чтобы понять, что к чему, - задумчиво сказала она.

- Ты будешь ходить на лекции, Лион? - спросила у парня Шанталь.

- Я буду ходить обязательно, - ответил Лион, - но не потому что я такой прилежный ученик, а потому что страшно.

- Страшно? - удивилась Зали, - чего же ты боишься?

- Вернуться в тюрьму, чего же ещё, - хмыкнул Лион, - откуда я знаю, что у него на уме? Вдруг, после первого пропуска занятий, он заявит: «Не хочешь учиться — возвращайся обратно». А я обратно в камеру не хочу. Уж лучше учёба здесь с вами, чем тюрьма.

Лион улыбнулся и ещё крепче прижал к себе Шанталь.

- А я буду ходить на лекции, просто потому, что люблю учиться, - сказала Шанталь.

- Что же ты ни на кого не выучилась? - снова полюбопытствовал Лион.

- Как это не выучилась? - Шанталь, слегка отстранившись, посмотрела Лиону в глаза, - я режиссёр. Только вот реализовать себя не смогла. К тому же, мама умерла. В общем…, - Шанталь безнадёжно махнула рукой.

- Понятно, - сказал Лион и, желая увести Шанталь от грустных мыслей, обратился к Зали, - а у тебя что за ситуация была? Как ты сюда попала?

- Депрессия, - вздохнула Зали, - глубокая и тяжёлая.

- В связи с чем?

- Сначала в связи с тем, что любой незнакомый парень предпочитал не меня, а мою подругу, как вот ты сейчас, - начала объяснять Зали, - но я, к счастью, не обидчивая, поэтому быстро к этому привыкла. Но когда я вышла из подросткового возраста, когда пришла пора получать радости от секса, то оказалось, что даже сексом со мной заниматься никто не хочет.

- Ты что, девственница? - удивилась Шанталь.

- Нет, - покачала головой Зали и продолжила, - мысль о том, что я на всю жизнь останусь старой девой, которая голого мужика не видела, была мне невыносима. Ждать, пока кто-нибудь из парней обратит на меня внимание, тоже было бессмысленно.

- Как же ты выкрутилась? - с интересом спросил Лион.

- Я решила, что нужно самой делать первый шаг. Но, к сожалению, городок у нас маленький, стоит кому-то отдаться по собственной инициативе, разговоры пойдут, что, мол, доступная слишком. И тут меня выручила подруга, которая в Париже училась в Вышей школе искусств. У них как раз выпускной вечер был и она, узнав о моих проблемах, пригласила меня на эту вечеринку. Я поехала в Париж, провела с ними два дня и всё прошло просто замечательно.

- В чём же тогда причина твоей депрессии? - удивилась Шанталь.

Зали вздохнула и начала рассказывать.

- Если бы меня там просто трахнули, - начал объяснять она, - возможно, всё было бы по-другому. Но там были люди искусства, музыканты, художники, литераторы, поэтому они очень бережно лишили меня девственности, впятером занимались со мной сексом до самого утра и при этом никто из них не относился ко мне, как к шлюхе. Даже девушки, которые там были и прекрасно знали, зачем пятеро парней увели меня в спальню, даже они не выказывали ко мне ни малейшего негативного отношения.

- Что же в этом плохого? - не понял Лион.

- Плохого нет ничего, - ответила Зали, - за исключением того, что я полюбила секс. Ты никогда не сможешь себе представить, какое фантастическое блаженство испытывает девушка, с которой пятеро мужчин попеременно и одновременно занимаются сексом и при этом не смотрят на неё, как на шлюху, которую пускают по кругу, а относятся  с симпатией и нежностью. После этой ночи я поняла, что не смогу жить семейной жизнью с одним мужчиной, а вести свободную сексуальную жизнь в том городишке, где я жила, означало поставить на себе клеймо падшей и распутной девки. И тогда я решила, что мой единственный шанс это съёмки в порно.

- А-а-а, я поняла, - сказала Шанталь и, обратившись к Лиону, пояснила, - по закону в порно запрещено сниматься совершеннолетним девушкам, если они выглядят, как подростки. И в результате, тупик.

- Почему тупик? - взразил Лион, - Зали могла бы переехать в более крупный город, где её никто не знает.

- Могла бы, - снова вздохнула Зали, - но в любом городе, будь он большой или маленький, у человека неизбежно будет круг друзей и знакомых. В Париже у друзей мой подруги со мной нет ничего общего, как бы хорошо они ко мне ни относились. Я, к сожалению, не человек искусства. И с кем бы я общалась? К счастью, вовремя появился Стапек со своим экспериментом.

- Понятно, - Шанталь повернулась к Лиону и спросила, решив переменить тему разговора, - скажи, Лион, если ты решился поехать в Индию, значит, ты что-то в этом просветлении понимаешь?

- Ничего я в нём не понимаю, - возразил Лион.

- Всё-таки сложно себе представить, - усмехнулась Зали, которая с не меньшим интересом поддерживала тему о просветлении, - чтобы человек решился поехать в другую страну, просто так, от нечего делать, не соображая вообще ничего в том, что он ищет.

- Вот именно, ищет. Я был именно ищущим, - сказал Лион, - конечно, я увлекался философией, психологией, всякой эзотерикой, духовными практиками, читал соответствующих авторов...

- Вот я о том и говорю, - перебила его Шанталь, - что ты всё-таки кое-что знаешь?

- Ну, знаю немного, и что?

- Вот и объясни мне, как мне жить с именем Сучка? Что мне нужно делать? Я не могу представить себе, как ты меня ласкаешь и называешь при этом Сучкой.

- А-а-а, ты об этом, - тихо сказал Лион и на минуту задумался.

Девчонки не мешали ему. Зали даже придвинулась поближе и, словно действительно была младшей сестрёнкой, положила голову на плечо подруги.

- Скажи мне, как тебя звали до того, как ты появилась здесь? - спросил Лион у Шанталь.

- Шанталь, - ответила девушка, - а что?

- Дело в том, что сейчас ты это Шанталь, которая пытается примерить на себя имя Сучка. У тебя ничего не получается, потому что ты осталась прежней. А тебе нужно перестать быть Шанталь совсем, и стать Сучкой, стать другой. Я так понимаю, - констатировал Лион.

- И как же, интересно, я это сделаю? - удивилась Шанталь.

- Я поняла, - вдруг воскликнула Зали, - помнишь, как Стапек сказал Габриэле, что то, что не позволяла себе она прежняя, позволит себе Габриэла.

- Я не понимаю, - простонала Шанталь.

- Если бы раньше, до приезда сюда, - Зали даже раскраснелась от возбуждения, - тебе пришлось бы перед большим количеством людей сказать, что твоё имя Сучка, ты бы решилась?

- Думаю, нет.

- Вот именно, - убеждённо сказала Зали, словно подводя итог, - а здесь, в столовой, ты решилась и сказала всем, что твоё имя — Сучка.

- И что это значит?

- Это значит, - заговорил Лион, уловив мысль Зали, - что в столовой на вопрос «как тебя зовут? » ответила не Шанталь, а кто-то другая. И теперь тебе нужно поискать ещё какое-нибудь действие, на которое никогда бы не решилась Шанталь, но позволила бы себе та, кто в столовой произнёс перед всеми: «Моё имя Сучка».

- То есть, - подытожила Шанталь,- мне нужно пытаться преодолеть какой-то социальный страх?

- Да, - ответил Лион, - и уцепиться за эту новую личность, которая ничего

не боится. А уцепившись, постепенно порождать уверенность, что ты это Сучка. Причём не просто пытаться в это верить, как ты это делаешь сейчас, а именно породить стопроцентную уверенность, что у тебя с Шанталь нет ничего общего. Тогда у тебя всё получится.

Шанталь внезапно вспомнила, как на собеседовании с Дамьеном, она бесстыдно сняла трусы и задрала юбку перед незнакомым мужчиной. В тот момент именно сильное желание поставить наглеца на место придавало ей смелости. А то ликование, которое она испытывала, когда после собсеседования вышла на центральную улицу Сен-Клода, было не чем иным, как радостью от осознания того, что ей удалось сделать то, что прежняя Шанталь никогда бы не сделала. Это сделала некая новая Шанталь, та, которую сейчас называют Сучкой.

- Я поняла, -  решительным голосом сказала она и продолжила, - послушайте, ребята. Вы оба сексуально голодные, а у меня острое желание побыть одной и хорошенько поразмыслить над всей этой ситуацией. Поэтому я пойду на улицу, устроюсь где-нибудь в парке на травку и подумаю. К тому же, погодка сегодня отличная.   Поэтому вы тут развлекайтесь, а я пойду. Только переоденусь. Не хочу идти в парк в своём брючном костюме.

Шанталь подошла к шкафу и, открыв его, увидела, висящие на плечиках платья, о которых говорила Хлоя. Они действительно были разного размера, но одного фасона и одинакового тёмно-синего цвета. Шанталь выбрала одно и, сняв его, ушла в ванную. Зали и Лион в это время сидели на кровати в неловком молчании. Шанталь вернулась из ванной и положила на полку свой брючный костюм. Платье, которое она надела, было коротким, но отлично на ней сидело, подчёркивая красивую сексуальную фигуру. Затем, подойдя к двери, она обернулась и, улыбнувшись, помахала им рукой. Когда за ней закрылась дверь, Лион и Зали ещё некоторое время молчали, не зная, что сказать. Первой прервала молчание Зали.

- Она права, я сексуально голодная, - заговорила она,-  причём почти всегда. Потому что я нимфоманка. Но если я тебе не нравлюсь, Лион, тебе необязательно меня обнимать или целовать.

Лион придвинулся к девушке поближе и, обняв её, тихо сказал:

- Глупая ты, Зали. Я ведь в тюрьме соскучился не только по сексу, но и по объятиям, и по ласкам с поцелуями.

Он привлёк её к себе и начал нежно целовать девушку в губы.

- Подожди, - выдохнула Зали, высвободившись из его объятий, - во-первых, у меня неодолимое желание раздеться, а во-вторых, я думаю, что лучше принести их сразу.

- Что принести? - не понял Лион.

- Презервативы, - смеясь, ответила Зали и, вспорхнула с кровати.

Подойдя к шкафу, она сняла с себя всю одежду и так же, как и Шанталь, положила её на полку. Затем, оставшись обнажённой, взяла из пластиковой коробочки презерватив, и, не торопясь, направилась к Лиону. Подойдя к нему, она бросила презерватив на постель и, сев к нему на колени, крепко обняла его за шею. Лион, забыв обо всём на свете, уткнулся лицом в её нежные упругие грудки.