Глава четвёртая Габриэла и Шери

1

На первую лекцию, которая была назначена на десять часов утра на второй день пребывания молодых людей в особняке, пришло всего пять человек. Стапек обвёл присутствующих взглядом и отметил, что пришедшие на лекцию сели на те же места, за которыми они сидели в первый день. За первой партой в ряду у окна, как и во время первой встречи, сидели две рыжеволосые девушки — Шанталь, ставшая Сучкой, и похожая на подростка Зали; рядом с ними на среднем ряду за первой партой в одиночестве сидел Гийом, ставший Лионом; позади него за второй партой сидел парень со смуглым лицом, живыми светло-карими глазами и русыми вьющимися волосами, на блокноте которого было выведено имя Фетиш; а за третьей партой тихо сидела Габриэла, послушно раскрыв свой блокнот и приготовившись слушать.

Присутствующие невольно оглядывались по сторонам, ища глазами камеры, о которых им за ужином рассказывал радиомеханик. Стапек заметил их взгляды и  счёл своим долгом объяснить. Он почти дословно повторил версию рыжего Аллемана.

- Да, - сказал он, - каждая лекция записывается на видеокамеру. Причём, камера пишет того, кто говорит, поэтому если кому-либо случится лекцию пропустить, он может пойти в медиатеку - это небольшая комнатка внутри библиотеки - и просмотреть, и прослушать всё, о чём здесь говорилось. С одной стороны, это удобно для вас, а с другой стороны, это избавляет меня от необходимости заново читать лекцию каждому вновь прибывшему. Тем не менее, несмотря на возможность просмотреть лекцию позднее, я решил сегодняшнюю лекцию сделать очень короткой.

- Потому что нас мало? - спросила Зали.

- Да.

- А почему ты думаешь, что на следующей лекции народу будет больше? - поинтересовался Лион.

- Потому что тему следующей лекции вы уже будете знать, а раз будете знать вы, то будут знать и другие, что резко увеличит вероятность её посещения.

- Круто, - подал голос Фетиш, - а на какую тему у нас первая лекция?

- Да, действительно, - не выдержала Зали, - давайте уже начнём.

Стапек перевёл на девушку взгляд и, улыбнувшись, прошёл между рядами, чтобы посмотреть на блокнотах имена присутствующих. Затем вернулся и, устроившись поудобнее за учительским столом, заговорил.

- Любая наука, - начал рассказывать Стапек, - или даже просто любая сложная тема, неизбежно требует некоего введения. Тема наших лекций не является исключением.

Присутствующие в аудитории парни и девушки открыли свои блокноты и приготовились внимательно слушать. В помещении установилась гробовая тишина и Стапек, тоже раскрыв свои записи, продолжил:

- Итак, как вы знаете, у любого человека, живущего на Земле, есть способности. Эти способности можно условно разделить на два вида: способности приобретённые и способности врождённые.   Всё то, чему человек учится в течение жизни — танцевать, рисовать, играть на музыкальных инструментах, играть в шахматы и так далее — это способности приобретённые. К способностям врождённым относятся: а) способность двигаться...

- Я не согласен, - перебил лектора Лион, - ходить человек тоже учится. Так что это способность приобретённая.

- Способность двигаться это не только способность ходить, - возразил Стапек, - это ещё и способность двигать руками, шевелить пальцами и даже улыбаться. Способность двигаться это способность врождённая. Ею владеет даже новорождённый. Она непосредственно связана с физическим телом. Далее. Второй врождённой способностью является способность мыслить.

Три девушки, находящиеся в аудитории, склонившись, начали записывать то, что говорил лектор. Фетиш и Лион просто молча слушали. Стапек тем временем продолжал:

- Как только ребёнок начинает различать предметы, запоминая их названия - это стул, это стол, это мама, это папа, - с этого момента он без всякого обучения начинает о чём-то думать, мечтать, фантазировать, а с течением времени, также без постороннего обучения, он начинает размышлять, делать выводы, анализировать, вспоминать прошлое, то есть, мыслить.

- Смею предположить, - снова подал голос Фетиш. - что эта врождённая способность относится к ментальному телу.

- Можно сказать и так, - согласился Стапек, - если эта терминология вас устраивает.

- А какая терминология в данному случае у вас..., то есть, у тебя, Радко? - спросила Габриэла.

- Способность мыслить я называю интеллектом.

- Логично, - усмехнулся Лион.

- Врождённых способностей у человека всего три, - продолжил рассказ Стапек, - первые две мы рассмотрели, а вот третья является более сложной для понимания. Речь идёт о способности желать и чувствовать.

- То есть, желать и чувствовать это одно и тоже? - слегка удивившись, спросила Сучка, подняв голову.

- Нет. Это, конечно же, не одно и тоже, - улыбнулся Стапек, - приятно, когда ученики такие внимательные.

- И тем не менее, способность желать и способность чувствовать объединены в одну? -  снова подала голос Сучка, решив уточнить.

- Да. И вот почему,   - Стапек немного помолчал и снова заговорил, - когда мы испытываем к кому-то глубокие чувства, то мы непременно испытываем и сексуальное желание к этому человеку. Вы все молоды и наверняка испытывали такое чувство, как влюблённость. Так вот, у влюблённых чувство симпатии и нежности к объекту своей влюбленности неразрывно связано и с сексуальным желанием к нему. Именно поэтому люди почти не в силах отделить эти восприятия. Именно поэтому некая жена, узнав, что муж сексуально желает другую, приходит к ошибочному умозаключению, что он её уже не любит. На тему ревности и измен мы будем ещё много говорить, а пока просто примите к сведению, что желание и эмоция это два совершенно разных восприятия, но объединены в одну способность, поскольку относятся, если использовать терминологию молодого человека, - Стапек кивнул в сторону Фетиша, - к телу страстей и желаний.

Габриэла подняла голову, намереваясь что-то спросить, но Стапек, словно прочитав её мысли, предвосхитил её вопрос и сказал:

- В моей терминологии эта третья врождённая способность называется способностью любить. Каким одним словом можно назвать эту способность?

Молодые люди задумались, но ответа не находили. Наконец, Габриэла неуверенно предположила:

- Если способность мыслить ты называешь интеллектом, то способность любить, вероятно, назовёшь сексуальностью.

Радко Стапек задумчиво посмотрел на девушку и утвердительно кивнул.

- Да, - сказал он, - наша с вами сексуальность это не что иное, как врождённая способность любить. Когда мы любим, мы испытываем и чувства, и сексуальные желания к своему партнёру. Вот почему такие разные восприятия, как чувства, или по-другому эмоции, и желания объединены в одну способность и являются одним эмоциональным телом, или телом страстей и желаний.

- Но ведь желания могут быть не только сексуальными, - не удержался Фетиш, - по твоему выходит, что, например, моё желание слушать твою лекцию тоже относится к способности любить?

- Да, потому что реализация этого желания у тебя неразрывно связана с какой-то эмоцией. Либо это раздражение и недовольство, что означает, что ты реализуешь не то, что тебе хочется; либо это удовольствие и радость, в случае, если ты делаешь то, что нравится.

- То, что любишь делать, - радостно воскликнула Зали, - я поняла. Способность любить означает не только любить конкретного человека, но и любить то, что делаешь.

- Верно, - согласился Стапек и продолжил, - давайте подведём итог всему сказанному и постараемся запомнить. Итак. У каждого человека есть три врождённые способности: способность двигаться или физическое тело, способность мыслить или интеллект, способность любить или сексуальность. Теперь пришло время мысленно окинуть взглядом эволюцию человека и постараться понять, насколько хорошо развиты у людей эти способности. Начнём с физического тела или со способности двигаться. Вполне очевидно, что физическое тело неуклонно развивается. Почти ежегодно устанавливаются новые мировые рекорды в том или ином виде спорта. Образно говоря, человек постоянно становится более сильным, более быстрым, более ловким и так далее. Следующая способность, способность мыслить или интеллект, тоже, особенно в последние века, сделала просто грандиозный рывок вперёд — от простой электрической лампочки накаливания до сверхсложных компьютеров и космических кораблей. И развитие технологий во всех областях стремительно продолжается. Но вот, что касается третьей способности...

- То, полагаю, она безнадёжно отстала, - вставила Сучка.

- Совершенно верно, - кивнул головой Стапек, - и теперь у меня ко всем вам вопрос — почему способность любить так безнадёжно отстала? Или спрошу по-другому — что конкретно мешает человеку, несмотря на всю его многовековую историю, развить свою способность любить?

В классе повисла тишина. Молодые люди молча думали, но ответа никто не находил.

- Небольшая подсказка, - улыбнувшись, сказал Стапек, - напоминаю вам, что наша способность любить состоит из двух восприятий  - чувство, или будем лучше говорить эмоция, и желание.

Первой догадалась Сучка.

- Я думаю, с эмоцией понятно, - негромко сказала она, - обычные люди редко испытывает симпатию, нежность, радость. Гораздо чаще они испытываают раздражение, недовольство и другие...

- ... негативные эмоции, - помог ей закончить Стапек и добавил, - следовательно, первое, что нужно сделать человеку, чтобы оживить свою сексуальность, это...

Он обвёл присутствующих взглядом, выдерживая паузу, и Зали, догадавшись, радостно воскликнула:

- ... избавиться от негативных эмоций.

- Верно. Та часть нашей сексуальности, которая отвечает за чувства, в своём развитии не может пробиться сквозь толщу негативных эмоций.

- И как же это сделать практически? Как избавиться от негативных эмоций в реальной жизни? - спросил Фетиш.

- Не торопитесь, - сказал Стапек, - прежде чем перейти к практике, давайте разберёмся с теорией. Итак, негативные эмоции устранили, стали испытывать так назывемые озарённые чувства, или скажем более точно - озарённые восприятия, но у нас осталась ещё одна часть — желания. Что у людей не так с желаниями?

Сучка вспомнила свой разговор с Хлоей, когда та везла её в особняк, и сказала:

- Люди делают не то, что хотят.

Лион повернулся к ней и горячо возразил:

- Но ведь они это делают. Они же не под дулом автомата ходят на нелюбимую работу, например. Сами идут, а значит, делают то, что хотят на самом деле.

Сучка моргнула глазами, внезапно осознав, что Лион абсолютно прав и что, либо Хлоя ей не всё объяснила, либо она сама что-то не поняла.

- Какие будут соображения по поводу замечания Лиона? - Стапек широко улыбался, глядя на молодых людей.

После довольно продолжительной паузы тихо заговорила сидящая за третьей партой Габриэла.

- Если мы разделили чувства на озарённые и негативные, и пришли к выводу, что негативные эмоции являются тормозом для развития сексуальности, - заметила она, - то можно предположить, что и среди желаний есть такие, которые, как бы это сказать, являются нежелательными.

Радко Стапек в очередной раз задумчиво посмотрел на девушку.

- Да, - Стапек утвердительно кивнул головой, - желания тоже можно разделить на два вида. Есть желания радостные, реализация которых доставляет человеку удовольствие и радость, то есть, реализуя которые он испытывает озарённые восприятия; и есть желания механические, при реализации которых, человек испытывает раздражение, досаду, недовольство, то есть, негативные эмоции.

Габриэла, Сучка и Зали тут же склонились над блокнотами и начали записывать.

- То есть, отвечая на тот вопрос, который был поставлен, - продолжил Стапек, - напомню вам его: «Что конкретно мешает человеку, несмотря на всю его многовековую историю, развить свою способность любить? » - можно с уверенностью сказать, что ему мешает реализация механических желаний и, как следствие, раз уж человек делает не то, что ему хочется, испытывание негативных эмоций.

Фетиш задумчиво посмотрел на Стапека и прокомментировал:

- Если негативные эмоции это уже следствие, то можно сказать и короче — единственным препятствием для развития способности любить является реализация механических желаний.

Можно было бы сказать и так, - согласился Стапек, - но проблема в том, что вся деятельность обычного человека настолько покрыта механическими желаниями, что негативные эмоции стали неотъемлемой частью его жизни. Иными словами, если человека по мановению волшебной палочки избавить от реализации механических желаний, то он продолжит испытывать негативные эмоции уже просто по привычке, просто потому, что жить без этих эмоций уже не может. И следовательно, негативные эмоции превратились для способности любить в такое же препятствие, как и механические желания.

- То есть, получается, - на выдержал Лион, - что хождение человека на работу из того примера, который я привёл, это желание механическое? Но как же тогда жить, если эти желания не реализовывать? Ведь их же сотни. Дети должны ходить в школу. Родители должны заботиться о детях, должны ухаживать за престарелыми родителями и прочее, и прочее, и прочее.

Все присутствующие с интересом смотрели на Радко Стапека, ожидая его ответа. Стапек решил выйти из-за стола и, поднявшись, стал прохаживаться перед классной доской.

- Друзья мои, - наконец, сказал он, - в той теме, которую я поднял в своей лекции, есть огромное количество всевозможных аспектов, и углубленное рассмотрение любого из них неизбежно выльется ещё в десятки лекций. Разумеется, мы будем подробно рассматривать и изучать все эти нюансы и аспекты на лекциях, на семинарах, на индивидуальных занятиях. А на сегодняшней лекции я просто хочу рассказать о нашей способности любить в самых-самых общих чертах. Дать вам, скажем так, схему того, где находится сексуальность обычного человека и что вообще с ней происходит.

- Я думаю, преподаватель прав, - негромко, но твёрдо произнесла Габриэла, - если мы сейчас начнём обсуждать всё подряд, у нас в голове будет каша. Вот у меня записано, что у человека есть три врождённые способости и одна их них, способность любить, задавлена негативными эмоциями и механическими желаниями. Давайте пока не будем лезть в дебри. Что дальше, Радко?

Стапек, прохаживаясь между рядами, невольно заглянул в записи Габриэлы и продолжил лекцию.

- А дальше, Габриэла, - улыбнулся лектор,   - у меня информация для тех, кто по какой-то причине не верит в то, что наша способность любить это именно сексуальность и ничто другое. Если такие среди вас есть, поднимите, пожалуйста,   руки.

Подняли руку Лион и Фетиш.

- Вот, - удовлетворённо сказал Радко, - наши парни в это не верят. Фетиш наверняка думает о том, каким образом его удовольствие слушать мою лекцию связано с сексуальностью, а Лион наверняка думает, что человек вряд ли станет сексуальнее, если перестанет ходить на нелюбимую работу. Я прав, парни?

- Ну, в общем, да, - усмехнулись Лион и Фетиш.

- Так вот, - продолжил Стапек, - я ни в коем случае не призываю вас верить мне на слово. В этом нет никакой необходимости. Всё, что я говорю о сексуальности, вы можете проверить на себе.

- Каким образом? - удивился Фетиш.

- Сейчас объясню, - улыбнулся лектор, - теперь информация для всех. Девочки, можете записывать.

Три девушки взяли ручки и снова приготовились писать.

- Если человек, - размеренным тоном заговорил Радко, - причём любой человек без исключения, начнёт РЕАЛЬНО избавляться от негативных эмоций и НА САМОМ ДЕЛЕ начнёт следовать радостным желаниям, а не механическим, то у него начнёт происходить просто дикий всплеск желаний сексуальных. Вплоть до того, что девушки станут превращаться в нимфоманок, а парни в эротоманов.

- О-о-о, - тихо рассмеялась Зали, делая записи в блокноте, - я уже почти у цели.

- И этот факт является ярким доказательством того, - продожил Стапек, - что наше тело страстей и желаний, или наша врождённая способность любить, это именно сексуальность и ни что иное. Лион и Фетиш, можете проверить.

Лион внезапно вспомнил, как при разговоре с Сучкой и Зали, он обсуждал тот факт, что в глазах обычных обывателей высокодуховные люди не имеют ничего общего с теми, кто, по их мнению, погряз в разврате и похоти.

- То есть, ты хочешь сказать, - спросил Лион, - что если я встречу, прямо скажем, человека просветлённого, то это неизбежно тот, кто трахается налево и направо?

- Кто ТРАХАЛСЯ налево и направо, - поправил его Стапек, - потому что реализация сексуальных желаний это неизбежный этап на пути к просветлению. И если ты встретишь человека, который утверждает, что он просветлённый, либо гуру, либо духовный учитель, но при этом он негативно относится к сексу или говорит о том, что жена должна быть верна мужу, а муж жене, то можешь быть уверен, что это обычный шарлатан, который ничего общего с просветлением не имеет.

Лион раскрыл свой блокнот и впервые с начала лекции начал в нем что-то писать. Фетиш всё ещё писать не торопился и задумчиво смотрел на лектора.

- Тебя тоже что-то смущает? - улыбнувшись, спросил у него Радко.

- Да, -  ответил Фетиш, - я парень очень спокойный и негативных эмоций почти не испытываю. Конечно, я молод и не против секса, но никакого дикого всплеска похоти у меня не происходит.

- Если ты не испытываешь негативных эмоций, значит, ты неизбежно испытываешь озарённые воспрития. И какое же озарённое восприятие ты испытываешь в данный момент? - полюбопытствовал Стапек.

- Ну-у, я не знаю, - замялся Фетиш.

- Что означает, что ты даже представления не имеешь о том, что такое озарённое восприятие. Когда человек его испытывает даже в течение нескольких секунд, он запоминает этот момент на всю оставшуюся жизнь.

- Но ведь и негативную эмоцию я тоже сейчас вроде бы не испытываю, - изумился Фетиш, - и как это понимать?

- Помнишь, как Лион говорил, что у обычных людей просто сотни механический желаний? - спросил Радко, - он даже высказал предположение о том, что без них невозможно прожить. А реализация ЛЮБОГО механическая желания сопровождаются либо негативной эмоцией, либо негативным фоном. А теперь попробуй себе представить на что похожи эмоциональные тела современных людей; попробуй себе представить, до какой степени они испачканы этими негативными эмоциями.

- Наверное, как физические тела у шахтёров, которые выезжают после работы на поверхность, - неуверенно сказала Сучка.

- Именно так, - сказал Стапек, - очень удачное сравнение.

- И что всё это значит? -  не понял Фетиш.

- Что озарённые восприятия не в состоянии пробиться сквозь эту грязь, - уверенно сказала Габриэла, - я поняла. Ты можешь внешне быть спокойным, но это ничего не меняет. Вероятно, требуется огромная внутренняя работа над собой, чтобы что-то начало в нас меняться.

Стапек в третий раз за эту лекцию задумчиво посмотрел на девушку, а затем спросил у неё:

- А у тебя, Габриэла, никаких вопросов нет? Тебе пока всё понятно?

- Нет, не всё, - ответила она, -  я тоже не пойму один момент.

- Давай, выкладывай, - Радко даже подошёл поближе к ней.

Вероятно, этот непонятный момент не выходил у девушки из головы, потому что она заговорила, даже не заглянув в свои записи.

- Ты сказал Лиону, что реализация сексуальных желаний это всего лишь этап на пути к просветлению, - сказала она, - значит ли это, что люди просветлённые сексом не занимаются вообще?

Стапек взглянул на девушку, едва сдерживая смех.

- Ну, правильно, - широко улыбаясь, сказал он, - зачем стремиться к просветлению, если там не будет секса? Да, Габриэла?

В этот раз Стапек не выдержал и тихо рассмеялся. Девушка густо покраснела, но твёрдо ответила:

- Ну, естественно.

- Давайте сделаем так, - успокоившись, предложил Стапек, - на сегодня мы лекцию закончим, а завтра в десять утра полностью всю лекцию посвятим сексуальности. И, разумеется, я отвечу на все ваши вопросы, которые касаются секса и сексуальных желаний.

- Не слишком ли короткая лекция была сегодня? - спросила Габриэла, закрывая свой блокнот, - прошло только полчаса.

- Информацию, которую вы будете здесь получать, лучше подавать маленькими порциями, - серьёзно ответил Стапек, - иначе ваш мозг её не примет. Для начала попытайтесь осознать, или хотя бы свыкнитесь с мыслью о том, что способность любить прктически у всего населения Земли задавлена негативными эмоциями из-за того, что они следуют механическим желаниям; что устранение негативных эмоций и следование радостным желаниям неизбежно приведёт человека к всплеску сексуальных желаний, которые неоходимо реализовывать, если этот человек хочет свою сексуальность развить и двигаться дальше.

- А практические занятия у нас будут? - смеясь, спросил Фетиш, но к своему удивлению увидел, что Стапек вполне серьёзно утвердительно кивнул головой.

- О-о-о, - невольно произнёс Фетиш и начал осматриваться, разглядывая более внимательно присутствующих в аудитории девушек.

Услышав о практических занятиях, Зали тоже осмотрелась и встретилась взглядом с Фетишем. Впервые в жизни она сильно смутилась, густо покраснела и почувствовала, как бешено в груди заколотилось сердце. Фетиш в упор смотрел на неё и Зали поспешно отвела взгляд.

- Кстати, - сказал Стапек, - раз уж сегодня на лекции были три представителя первой группы, то завтра первую группу я приглашу на семинар, который состоится в три часа дня. Да, и ещё одно. На семинар девушки приходят в тех синих платьях, которые находятся у вас в шкафах, и БЕЗ нижнего белья...

- Да мы и сейчас так одеты, - улыбнувшись, вставила Сучка.

- Замечательно, - сказал Стапек и добавил, - а парни в пижамных костюмах, которые вы тоже найдёте у себя в шкафах, и тоже без нижнего белья. А сейчас все свободны.

Девушки и парни поднялись со своих мест и, прихватив блокноты, направились к выходу из аудитории. Фетиш подождал Зали и взял её за руку. Девушка вздрогнула и снова густо покраснела, но руку не убрала.

- Я почти уверен, - негромко сказал Фетиш, - что ты не в моей группе. Я в четвёртой, а ты в какой?

- В третьей, - тихо ответила Зали и, подняв голову, посмотрела в глаза молодому человеку.

- Чёрт, - ругнулся Фетиш, - я так и знал.

- Ничего страшного, - возразила Зали, - не думаю, что семинары длятся долго. Да и потом, на лекциях мы будем вместе.

- А если эти практические занятия, о которых он говорил, будут на семинарах? - горячо спросил Фетиш, выходя из аудитории и увлекая за собой свою рыжеволосую подружку, - а тебя рядом не будет.

- Будут другие, - улыбнулась Зали, - не переживай. Я уверена, что Стапек позаботится о том, чтобы сексуальные партнёры были у всех.

- Да, но я хочу тебя, - молодые люди остановились в коридоре у окна, с которого открывался вид на живописный парк.

- Я тоже тебя хочу, - очень тихо произнесла Зали, а затем более уверенно добавила, - только, в отличие от тебя, мне нет необходимости ждать семинара. Идём в парк.

Фетиш посмотрел в окно и, притянув девушку к себе, крепко её обнял.

- Ты прелесть, - он зарылся в её волосы, а затем стал целовать её лицо, - всегда любил таких девчонок, которым не нужны намёки и окольные пути. Конечно, идём. А заодно подаришь мне свои трусики.

Зали удивлённо воззрилась на него, а потом легонько стукнула его кулаком в живот.

- А-а, так это ты у Сучки трусы выпросил?- смеясь, спросила она.

- Не только у неё, - смутился Фетиш, - вместе с твоими в моей коллекции будет уже четыре экземпляра.

- Сожалею, но на мне трусиков нет, и в дальнейшем я их одевать не намерена, - серьёзно возразила Зали, - а те, в которых я сюда приехала, отправятся в стирку.

- Ничего страшного, - Фетиш снова привлёк девушку к себе и прошептал ей в ухо, - в случае с тобой, я могу нюхать непосредственно то место, откуда исходит этот возбуждающий меня запах.

- Тогда идём скорее, - так же тихо прошептала Зали, - потому что место, о котором ты говоришь, уже мокрое от желания.

Молодые люди, не сказав больше ни слова, взялись за руки и быстрым шагом направились к выходу их особняка.

2

После окончания лекции тоненькая голубоглазая Габриэла вместе со всеми направилась к выходу из аудитории, но у входной двери остановилась и подождала, пока остальные покинут помещение. Когда в аудитории не осталось никого, кроме сидящего за учительским столом Стапека, она прикрыла дверь и снова направилась к лектору. Стапек, увидев идущую по проходу ученицу, закрыл тетрадь и вопросительно посмотрел на девушку.

- Радко, - обратилась к Стапеку Габриэла, садясь за первую парту напротив лектора, - скажи, мы здесь должны учить только то, что нам преподают?

- Во-первых, вы ничего учить не должны, если у вас нет желания, - сухо ответил Стапек, - а во-вторых, если ты хочешь что-то выяснить, то не ходи окольными путями, а говори прямо.

Габриэла слегка смутилась, но снова заговорила.

- В общем, у меня появился друг, - сказала она, - который в совершенстве владеет немецким. Собственно, это его родной язык.

- Аллеман? - уточнил Стапек.

- Да, - Габриэла покраснела и, улыбнувшись, продолжила, - он мог бы желающим преподавать немецкий. Во всяком случае, одна ученица у него уже точно есть. Я имею в виду себя. Но нас здесь много. Может, еще кто-нибудь заинтересуется.

- Конечно, он может преподавать немецкий, - заговорил Стапек, - и не только немецкий, но и основы радиомеханики. А твоя подружка по комнате, наша развязная Шери, которая наверняка сейчас в комнате изнывает от скуки, имеет высокий разряд по плаванию, хотя бассейн двумя этажами выше. А сосед по комнате твоего друга Аллемана является мастером спорта по дзюдо. Лукас и Эльза без труда могут давать уроки музыки. А наш увалень Брут, который заливал тут всем, что работал с утра до вечера и теперь будет только отсыпаться, на самом деле работал по ночам, потому что днями учился в Парижском Дипломатическом институте. Он в совершенстве владеет английским, изучал логику, неоднократно побеждал на первенствах Франции по шахматам. Хотел стать дипломатом, но вылетел из института за учинённую драку. Так что учитесь друг у друга, ходите в библиотеку, развивайтесь. Кто мешает вам жить? Мои помощники — Хлоя, Умар и другие — тоже многому вас научить могут.

Габриэла смотрела на Стапека широко раскрытыми глазами, словно видела его впервые в жизни.

- А как это организовать? - наконец, выдавила она.

- Да очень просто. В столовой на стенде можете давать объявления. Мои лекции по утрам будут начинаться в десять и длиться недолго. Семинары только после полудня, да и то не каждый день. Времени у вас полно.

Ошеломлённая Габриэла поднялась со своего места.

- Спасибо, - едва слышно произнесла она и направилась к выходу.

Лектор откинулся на спинку стула, глядя ей вслед и, казалось, о чём-то раздумывал. Наконец, он отодвинул стул и вышел из-за стола.

- Одну минуту, Габриэла, - остановил её Стапек, когда девушка уже дошла до входной двери.

Подойдя к ней, он взял её под руку и улыбнулся.

- Я хочу пригласить тебя на индивидуальное занятие.

- Когда?

- Прямо сейчас. Только не здесь, а в моём кабинете. Идём.

Выйдя из аудитории, Габриэла закрыла дверь и последовала по коридору за Радко Стапеком.

Радко открыл одну из дверей и, пропустив вперёд Габриэлу, вошёл в кабинет. Девушка остановилась посередине комнаты, с интересом разглядывая интерьер.   Кабинет Стапека в сущности ничем не отличался от кабинета директора какого-нибудь предприятия — большой письменный стол, стоящий у окна; в углу этажерка с книгами и папками, мягкий стул напротив стола, вероятно, для посетителей; несколько полок на стенах, тяжёлые портьеры на окнах и одиноко стоящий справа от входной двери небольшой диван. Единственное отличие от кабинета директора заключалось в том, что у Стапека не было приёмной с находящейся там секретаршей. Из этого кабинета дверь выходила прямо в коридор.

- Присаживайся, - сказал Радко девушке, указав ей на мягкий стул перед столом.

Она села на стул, положив на колени свой блокнот, и молча наблюдала за Стапеком, который устроившись за письменным столом напротив неё, слегка сдвинул в сторону монитор компьютера, чтобы не мешал обзору. Девушка молча ждала, чувствуя себя так, как чувствуют себя студенты перед сложным экзаменом. И, словно прочитав её мысли, Стапек начал беседу с вопроса.

- Как ты думаешь, Габриэла, - спросил он, - похвала это хорошо или плохо?

- Я думаю, что поощрять людей, конечно, нужно, но в разумных пределах, - неуверенно ответила она.

- То есть, постоянно кого-то хвалить  ты считаешь неразумным, - подвёл итог Стапек.

- Да.

- А почему?

- Потому что частая похвала человека портит, я считаю, - Габриэла задумалась и добавила, - он начинает гордиться собой, думать о себе в исключительно позитивном ключе, становится нетерпимым к критике, да и в общении такой человек станет неприятен.

Стапек с минуту молчал, а потом подался вперёд, положив обе руки на стол, и сказал:

- Я пригласил тебя на беседу, Габриэла, чтобы тебя похвалить.

Девушка удивлённо посмотрела на Радко, но ничего не сказала, ожидая продолжения.

- Но эта похвала, - продолжил Стапек, - не для того, чтобы тебя поощрить и уж совсем не для того, чтобы ты возомнила о себе невесть что. Я хочу тебя похвалить, чтобы тебя предостеречь. Звучит абсурдно, правда?

- Ну, как минимум, звучит непонятно, - улыбнулась девушка.

- Видишь ли, Габриэла, - Стапек откинулся на спинку стула и, немного подумав продолжил, - похвала заключается в том, что у тебя чрезвычайно острый интеллект. Но именно сила твоего интеллекта будет тебе постоянно мешать. Ты ведь здесь находишься, чтобы чему-то научиться, верно?

- Полагаю, да.

- Так вот, я решил рассказать тебе о некой ловушке, в которую ты неизбежно будешь сваливаться и в своём обучении не продвинешься ни на шаг, если не сделаешь выводов из этой беседы.

- Хорошо, я внимательно слушаю, - Габриэла даже подалась немного вперёд, стараясь не пропустить ни одного слова.

- Чтобы ты поняла, о чём идёт речь, я вынужден немного забежать вперёд и вкратце рассказать тебе темы наших будущих лекций. Подвигайся к столу и записывай.

Габриэла придвинула стул вплотную к столу, взяла свой блокнот и ручку, которая находилась в нём же, и, положив их на стол, вопросительно посмотрела на лектора.

- Итак, Габриэла, - Стапек снова откинулся на спинку стула и начал диктовать, - у человека есть пять видов восприятий. Это мысль, эмоция, ощущение, уверенность и желание.

Габриэла начала старательно записывать полученную информацию.

- Первые четыре восприятия не составляют труда для понимания, - продолжил Стапек, - если ты о чём-то подумала, значит, есть восприятие мысли; если ты испытываешь раздражение, то ты легко можешь констатировать, что проявлено такое восприятие как эмоция; если ты кожей чувствуешь тепло или холод, то понятно, что имеет место восприятие некоего тактильного ощущения; если ты уверена, что держишь в руках ручку, значит налицо восприятие уверенности. Пока всё ясно?

- Да, только пара вопросов, - Габриэла закончила писать и подняла голову, - ощущения это только тактильные восприятия?

- Нет, не только. Ощущения это восприятия всех органов чувств. Что-то увидела - визуальное восприятие; что-то услышала  - восприятие звука; либо почувствовала запах, либо попробовала что-то на вкус, не имеет значения. Все эти восприятия относятся к ощущениям физического тела.

- С ощущениями понятно, а чем восприятие мысли отличатся от восприятия уверенности?

- Тем, что ты в чём-то уверена, - ответил Стапек и, немного подумав добавил, - если ты, видя на столе некий предмет, подумаешь: «Похоже на ручку», то это будет восприятие мысли, а если ты абсолютно уверена, что на столе лежит именно ручка, значит, налицо восприятие уверенности.

Стапек подождал, пока девушка допишет, и, как только Габриэла подняла голову, снова заговорил.

- Итак, - подытожил Стапек, - если с мыслью, эмоцией, ощущением и уверенностью все более или менее ясно, то вот восприятие желания распознать гораздо труднее. Приведу в пример тебя. Ты мне в аудитории сказала, что хочешь начать изучение немецкого языка. Как ты думаешь, будет ли для меня это означать восприятие твоего желания?

- Ну да, - девушка слегка удивлённо взглянула на Стапека, - я же сама об этом сказала.

- Нет, Габриэла, - Стапек вздохнул и продолжил, - человек может думать, что чего-то хочет, но на самом деле этого не хотеть.

- Самообман? - усмехнулась Габриэла.

- Да. Подавляющее большинство людей живут в постоянном самообмане. Особенно в отношении своих желаний, - бесстрастно констатировал Стапек.

- Что же в таком случае человек должен сделать, чтобы было ясно, что он действительно этого хочет?

- Преодолевать препятствия на пути к своей цели или к своей мечте.

Габриэла молчала, крутя в руках ручку, и наконец, тихо произнесла:

- Приведи какой-нибудь пример из жизни, Радко.

- Хорошо, - Стапек ненадолго задумался и вскоре продолжил, - представь себе некоего парня, который у себя дома, например, в воскресенье утром, увидел в интернете информацию о том, что набирается группа для изучения немецкого языка. Чтобы записаться, нужно проехать на автобусе в другой конец города. Поскольку парень хотел учить немецкий, (или думал, что хотел его учить), то он мигом собирается и отправляется в путь. Приехав на место, он обнаруживает запертую дверь и в этот момент хлопает себя по лбу, вспоминая, что вообще-то сегодня выходной день. Таким образом его желание учить немецкий язык натыкается на первое препятствие. Приехав домой, он может передумать и решить, что на самом деле он этого и не очень хотел, или отложить его изучение на неопределённый срок. Но предположим, что эта первая неудача его не очень расстроила и на следующий день в понедельник он идёт на работу, а после работы садится в автобус, едет через весь город и... вновь натыкается на запертую дверь, потому что слишком поздно приехал. В шесть вечера всё закрыто. Его желание учить немецкий налетело на второе препятствие. Теперь, после того, как он вернётся домой, вероятность того, что он передумает, становится ещё выше. Но предположим, что и вторая неудача его не выбила из колеи. В этом случае, возвращаясь домой, он уже кое-что предпринимает. Например, уточняет у водителя расписание движения по маршруту, затем во вторник, находясь на работе, отпрашивается у начальника на полчаса раньше, и в этот раз, проехав через весь город, он видит перед собой открытую дверь и записывается на курсы. То есть, вот этот третий приезд и будет восприятием его желания изучать немецкий язык.

Габриэла взглянула на лектора и неуверенно произнесла:

- Вообще-то, в твоём примере речь идёт не о желании парня учить немецкий язык, а только о его желании записаться на курсы. Будет ли у него желание учить язык, пока неизвестно.

Стапек, широко улыбнувшись, посмотрел на сидящую перед ним девушку.

- Видишь, Габриэла, - сказал он, - какой у тебя мощный интеллект. Всё-таки, не зря я пригласил тебя на беседу. Да, действительно. В данном примере речь идёт о желании записаться на курсы. Но дело в том, что любое желание делится на множество сопутствующих. Если, к примеру, у тебя есть желание путешествовать, значит, у тебя будет и желание проводить ночи в аэропортах, выстаивать очереди, таскать рюкзаки и прочее.

- Да, я поняла. Желание записаться на курсы это сопутствующее желание учить немецкий.

- Твоя способность мыслить просто феноменальная, - продолжил Стапек, - и тебе нужно научиться эту способность подчинять себе. То есть, пользоваться ею только тогда, когда в ней есть необходимость.

- Я думаю, ты преувеличиваешь, Радко, - смутилась девушка, - не такой уж и острый у меня интеллект, потому что я никак не пойму, что ты имеешь в виду.

- У нашего интеллекта есть одна неприятная особенность — он постоянно суёт свой нос туда, куда его не просят, - сухо констатировал Стапек, - а если его говорить более точно, то не интеллект, поскольку интеллект это способность мыслить, а наш рассудок суёт свой нос куда не следует. Наша спсобность мыслить оказывает неоценимую услугу тогда, когда человек решает некую логическую задачу или делает сложные вычисления, но в жизненных вопросах вмешивается рассудок и прикладывает все усилия для того, чтобы сбить человека с толку и не дать ему реализовать то, что человеку хочется. Для достижения этой цели рассудок находит самые железобетонные аргументы и очень часто человек идёт у него на поводу и отказывается от своих планов или не реализует те желания, которые ему на самом деле хотелось реализовать. Тебе нужно постоянно об этом помнить.

Габриэла молчала, опустив голову, абсолютно уверенная в том, что Стапек ошибается в отношении неё, поскольку она вообще перестала что-либо понимать. Стапек, взглянув на девушку, в очередной раз широко улыбнулся.

- Мы ещё не закончили, Габриэла, - сказал он, - сейчас я тебе всё объясню. Итак,   мы выяснили, что твои слова о том, что ты хочешь учить немецкий, ещё не являются восприятием твоего желания учить этот язык.

- Да, я поняла, - кивнула головой Габриэла, с облегчением подумав, что усвоила хотя бы что-то из этой беседы.

- А теперь, в свете того, что я тебе рассказал, подумай, есть ли у меня восприятие желания Аллемана преподавать немецкий язык? Он ко мне не приходил и ничего мне об этом не говорил. О его желании преподавать рассказала мне ты, но ты, как и многие другие, в своих-то желаниях разобраться не в состоянии, а о других людях ты и подавно ничего не знаешь. И вот, несмотря на то, что ты на самом деле не знаешь, хочет ли Аллеман преподавать, ты уже решила дать объявление, чтобы другие тоже записывались на курсы немецкого языка.

Габриэла почувствовала, как краска жгучего стыда заливает её лицо. Она покраснела, как спелый томат, боясь взглянуть лектору в лицо. Стапек молча наблюдал за ней, а потом вышел из-за стола и, подойдя к ней вплотную, приобнял её, сидящую, таким образом, что она лицом уткнулась в его живот. Он молчал, поглаживая ладонью её русые волосы, а потом внезапно спросил:

- Ты всё поняла, Габриэла?

- Да, - выдохнула она.

- Что ты поняла?

- Что не нужно давать объявление, поскольку у меня нет ни восприятия Аллемана преподавать немецкий язык, ни восприятия других его изучать, - отчеканила она.

- Вот дура, - беззлобно констатировал Стапек, словно обращаясь к невидимому собеседнику.

Габриэла слегка отстранилась и вскинула на Стапека свои пронзительно-голубые глаза. Он посмотрел на неё сверху, а потом негромко заговорил:

- Вот именно об этой ловушке я тебе и рассказывал, Габриэла. Если у тебя было радостное желание дать объявление, растормошить немного публику, организовать изучение немецкого языка, то теперь твой рассудок тебя сбил с пути истинного и ты уже ничего не хочешь, ты подавлена, расстроена и, вполне возможно, уже у тебя самой нет желания изучать язык.

- Но как же в таком случае поступить? - Габриэла действительно чувствовала себя подавленной.

- Опираться исключительно на своё желание, - ответил Стапек, продолжая смотреть на неё сверху своими карими глазами, - тебе, Габриэла, как никому другому, перед каждым действием, нужно останавливаться хотя бы на минуту и спрашивать себя: «Я действительно хочу это сделать? ». И если ответ утвердительный, тогда игнорируй всё, что будет говорить тебе твой рассудок, и реализуй своё желание. А он будет тебе говорить, как раз то, что я тебе объяснял. Например, «Ты что? Ты разве не видишь, что у них нет восприятия желания изучать язык? » или «Если ты это сделаешь, ты поступишь глупо, ты совершишь чудовищную ошибку» и так далее и тому подобное. Гони эти мысли прочь, какими бы убедительными они ни казались, и делай то, что тебе хочется. И наоборот, если тебе чего-то не хочется, не делай это, несмотря на то, что твой рассудок будет убеждать тебя в обратном.

Стапек замолчал и девушка снова прильнула лицом к его животу, раздумывая над тем, что он ей сказал. Текли минуты. Стапек по-прежнему поглаживал её по волосам, не произнося ни слова. Казалось, что в этом кабинете остановилось время. Прошло минут пять, которые показались девушке часом. Наконец, она снова подняла голову и обратилась к Стапеку.

- У меня какое-то странное раздвоение, Радко, - сказала она, -  мне сейчас радостно хочется кое-что сделать, и в тоже время не хочется это делать именно сейчас. Хочется отложить реализацию этого желания. Но в данном случае мне совсем не рассудок мешает это желание реализовать, а какое-то неуловимое чувство, какая-то интуиция, что-то новое, что кажется истинным. Даже не знаю, как тебе объяснить.

- Судя по твоему описанию, похоже, на конкуренцию радостных желаний. Такое бывает. Может, расскажешь подробнее?

Габриэла снова покраснела и отвела взгляд, но всё же заговорила.

- Видишь ли, - девушка закусила губу и продолжила, - у меня возникло желание погладить тебя по члену. Прямо так, сверху джинсов. Просто погладить. И в тоже время я сейчас почему-то не хочу этого делать. Хочется оттянуть этот радостный момент, хочется...

- Подольше испытывать предвкушение, - закончил за неё Стапек.

- Что?

- Возможно впервые в жизни ты испытываешь предвкушение, которое всегда возникает перед реализацией радостного желания. Предвкушение это озарённое восприятие, а озарённые восприятия люди испытывают крайне редко. Поэтому твоё эмоциональное тело словно просит тебя не реализовывать это желание, чтобы подольше испытывать предвкушение, чтобы привыкнуть к нему и в будущем легче распознавать его. Это очень кстати, что тебе удалось испытать предвкушение, потому что это озарённое восприятие является самым верным критерием радостного желания. Если ты испытываешь предвкушение, значит, тебе действительно чего-то хочется и с этой минуты никакой рассудок тебе не указ, что бы он там тебе не рассказывал. Именно предвкушение может уберечь тебя от тех ловушек, в которые твой мощный интеллект будет пытаться тебя загнать.

Стапек, наконец, оставил девушку и вернулся за свой стол.

- Всё, Габриэла, аудиенция окончена.

Девушка поднялась со стула и направилась к выходу из кабинета. Затем на мгновение остановилась и, обернувшись, тихо сказала:

- До свидания.

Видя, что Стапек не отвечает, углубившись в свои записи, она тихо вышла в коридор и прикрыла за собой дверь.

3

В тот момент, когда Радко Стапек начинал свою первую лекцию, Шери поднялась на третий этаж особняка и, толкнув первую попавшуюся дверь, обомлела. Ей открылось огромное помещение с большим бассейном, который был сделан по всем общепринятым правилам. В нём были плавательные дорожки, каждая из которых начиналась тумбой, с которой участники соревнований прыгают в воду; была невысокая вышка для прыжков в воду; была раздевалка и душевые комнаты. Не было только публики и спортсменов. Не было никого вообще.

Шери вошла внутрь этого огромного помещения и, безошибочно определив, где находятся раздевалка, направилась прямо к ней. Войдя в раздевалку, она без труда нашла шкафчики и в одном из них действительно обнаружила плавательные очки и шапочки. Шери сначала сняла с себя всю одежду, испытывая большое облегчение, поскольку на ней всё ещё была та одежда, в которой она сюда приехала — длинная юбка, блузка и туфли; затем сняла с себя лифчик и трусики, а затем всю одежду положила в шкафчик, решив после посещения бассейна обязательно отдать её в стирку. Открыв пошире шкафчик, Шери стала подбирать себе шапочку. Несмотря на то, что у неё была очень короткая стрижка, (а может именно благодаря этому), Шери, находясь в плавательеных бассейнах, никогда не плавала без шапочки. Подобрав по размеру шапочку, она выбрала себе очки и направилась к выходу их раздевалки. Пока она находилась одна в раздевалке, тот факт, что она совершенно голая, её не смущал. Ей не раз приходось бывать голой в раздевалках, тем более, что раздевалки были женские. Но вот выйти к публике, стать на тумбу, нырнуть и поплыть в полностью обнажённом виде, было ужасно страшно, даже несмотря на то, что ни публики, ни зрителей в помещении не было.

Шери приоткрыла дверь раздевалки и осторожно выглянула. Совершенно очевидно, что третий этаж, на котором находился бассейн, был пуст. Вокруг не было ни души. Шери натянула шапочку и, держа в руках очки, собралась с духом и вышла, оставив дверь раздевалки открытой, чтобы, в случае появления кого-либо, можно было быстро сбежать. Хотя умом она понимала, что здесь раздевалка одна и не делится на женскую и мужскую, всё равно раздевалка казалась ей убежищем, в котором можно спрятаться от посторонних глаз. Шери подошла к бассейну и стала на тумбу, готовясь к прыжку в воду. Было ужасно непривычно стоять на этом месте голой и поэтому она ещё раз огляделась и, убедившись, что никого нет, надела плавательные очки и прыгнула в голубую воду. Ей пришлось признать, что плавание в полностью обнажённом виде, и даже просто нахождение в воде без какой-либо одежды, было удивительно приятным. Шери плавала от одного края бассейна к другому двадцать минут без остановки, а затем решив, что такой разминки вполне достаточно, подплыла  к одной из стенок и, взявшись за поручни, вылезла из воды. Выйдя из бассейна, она подняла очки на лоб и огляделась. Взглянув на вышку, она решила пару раз прыгнуть с неё, поэтому не раздумывая направилась к ней. Вышка находилась неподалёку от дверей в раздевалку и, когда Шери подошла к ней и уже вознамерилась подняться наверх, то вдруг увидела, что из раздевалки вышел парень. Шери мгновенно определила, что это был один из тех двоих, кто не присутствовал вчера ни на ужине, ни на вечеринке. Во время ужина она не принимала участия в горячей дискуссии и у неё было время спокойно всех рассмотреть и даже посчитать. Сначала отсутствовали четверо, но потом пришли Эльза и Лукас, а двое парней так и не появились. Этот парень был одним их тех двоих. Ростом он был ниже, чем Шери, с короткими волосами на идеально круглой голове, и в отличие от неё, был одет в спортивные брюки и майку. Из раздевалки он вышел босиком и направился к девушке. Шери, наконец, вышла их ступора, сорвала шапочку со своей головы и, машинально прикрыв ею свою промежность, рявкнула:

- Зачем припёрся? Голую девушку не видел?

Парень слегка оторопел и даже замедлил шаг, а потом негромко ответил:

- Конечно, видел. Я даже на нудистком пляже один раз был.

- А зачем пришёл? - с негодованием спросила Шери, размышляя, как бы его обойти, чтобы проскользнуть в раздевалку, - подрочить захотел?

- Да нет, - растерялся парень, - я это... мы с тобой в одной группе, Шери.

- Мне плевать в какой ты группе, - снова рявкнула Шери, - что ты уставился на меня?

- Шери, - парень смотрел на девушку и в глазах его была мольба, - послушай, Шери, я хотел попросить тебя...

- Да пошёл ты к чёрту, - перебила его Шери и, сдвинувшись с места, ринулась в раздевалку.

Она уже была в метре от входа в спасительное помещение, как вдруг услышала за спиной его реплику:

- Я плавать не умею.

Девушка резко остановилась и стала очень медленно поворачиваться, словно то, что он произнёс, никак не желало умещаться в её сознании.

Она опустила руку с шапочкой, которой прикрывала свою промежность и, оглядевшись, бросила её на стоящую у стены лавку. Забыв о своей наготе, она подошла совсем близко к молодому человек, с удивлением глядя на его атлетически сложенное тело и на мускулистые руки.

- Ты не умеешь плавать? - переспросила она.

- Нет, - парень отрицательно покачал головой и добавил, - но это не самое страшное. Страшно то, что никто об этом не знает. Мне каким-то чудом постоянно удавалось скрывать этот факт, когда я бывал с друзьями на пляже, но когда я стал взрослым, то стал избегать даже знакомства с девушками, только потому, что сгорел бы со стыда, если бы где-нибудь на пляже она бы узнала, что я не умею плавать.

- Так у тебя никогда не было девушки? - удивилась Шери, - ты это хочешь сказать?

- Никогда не было, - ответил парень, а потом, сильно смутившись, добавил, - я вообще ещё девственник.

- Боже правый, - выдохнула Шери, - но ведь неумение плавать это не грех какой-то. Тебя как зовут?

- Кевин, - ответила парень и, осмелев, поднял голову.

Шери с нескрываемым любопытством рассматривала его, а потом взяла его за руку и сказала:

- Послушай, Кевин. Я научу тебя плавать, и более того, со мной ты перестанешь быть девственником, но сначала ты мне кое-что объясни. Хорошо?

- Конечно. Если я вообще что-то могу объяснить...

- Иди сюда, - Шери не дала ему договорить и потянула его за руку к лавке у стены, на которую она бросила свою шапочку. Они сели рядом и Шери, повернувшись к нему, заговорила:

- Ты сказал, если мне не послышалось, что бывал на нудистском пляже.

- Да, - Кевин утвердительно кивнул головой, - один раз. Но этот один раз длился целую неделю в кемпинге для нудистов на Средиземном море.

Услышав про неделю отпуска на море, Шери даже забыла то, о чём изначально хотела спросить. Вместо этого она спросила другое.

- Неделю в кемпинге на Средиземном море? Как же тебе удалось скрыть, что ты плавать не умеешь?

- Да очень просто, - ответил Кевин, - те, кто хочет поплавать, ходят в бассейн, потому что на волнах плавать, видимо, непрактично...

- В кемпинге на море ещё и бассейн есть? - удивилась Шери.

- Конечно. И не один.

- А зачем они там?

- Ну, во-первых, вода в море не всегда тёплая, а на улице жарко, - начал объяснять Кевин, - во-вторых, погода может быть настолько ветреной, что на море купаться запрещено; в-третьих, дети с удовольствием в бассейн ходят.

- То есть, ты хочешь сказать, что находясь на пляже, залезал в воду, но не плавал?

- Да, - просто ответил Кевин и пояснил, - там на самом деле плавающих мало. Люди там в основном либо плещутся, прыгая на волны; либо играют в мячик, стоя в воде; либо купают деток; либо на надувных матрасах плавают. Если бы это было озеро, тогда того, кто плавать не умеет, сразу бы видно было, а на море достаточно просто в воде находиться.

- А в бассейн ты, значит, не ходил? - продолжала расспрашивать Шери.

- Ходил, но там же мелко. Я там свободно до дна ногами доставал.

- Ладно, я, собственно о другом хотела спросить, - сдалась Шери.

- Я слушаю.

- Я не могу понять, - снова горячо заговорила она, - в кемпинге для нудистов действительно никто никого не стесняется и у мужчин нет эрекции?

Кевин широко улыбнулся и, почти смеясь, спросил:

- Ты никогда не отдыхала среди нудистов, я так понял?

- Нет.

Кевин немного подумал и попытался объяснить.

- Вот это место, - он указал пальцем на выпирающий из спортивных брюк член, - управляется отсюда, - Кевин выразительно постучал себя по лбу. Понимаешь?

- Не понимаю.

- Если ты, находясь в городе, войдёшь голая в бар, то есть туда, где никто не ожидает увидеть обнажённую девушку, то все находящиеся там мужики будут возбуждены, как быки. Но если ты будешь идти голая по кемпингу, где все без исключения ходят голые, на тебя никто не обратит внимания.

Шери молчала, пытаясь всё это осмыслить, и Кевин попытался объяснить по-другому.

- Это типичное заблуждение, - сказал он, - я тоже поначалу думал, что увидев такое количество голых людей, из которых половина женщины, я буду сразу бежать в воду, чтобы скрыть свою эрекцию, но ничего подобного не происходило. Гораздо чаще, находясь на пляже, я загорал стоя на берегу и испытывал эстетическое удовольствие, если видел красивых и сексуальных девушек или женщин; или испытывал симпатию к людям пожилого возраста, поскольку они, несмотря на свои уже увядшие тела, словно говорили другим «мы такие, какие есть и скрывать нам о вас нечего»; или испытывал радость, глядя на то, как счастливы дети, которые голышом на берегу строят замки из песка, не обращая ни малейшего внимания на голых взрослых. Я хочу тебе сказать по собственному опыту, что у мужчин на обычном пляже гораздо сильнее проявлены сексуальные желания к женщинам, потому что они мысленно их пытаются раздеть, а на нудистком пляже женщины и так уже голые и таких мыслей нет.

- Ну вот именно. - возразила Шери, - к голой женщине уж тем более возникнут сексуальные желания.

Кевин с минуту смотрел на неё, пытаясь сообразить, а потом отрицательно покачал головой.

- Во-первых, на нудистком пляже мужчины и сами голые, а во-вторых, если на обычном пляже они засматриваются только на ту, которая одета полегче, например, на девушку в бикини, то среди нудистов голые женские попки везде, куда ни глянь. Засмотреться на одну и, следовательно, возжелать её просто не получается.

- А как ты сам туда попал, будучи таким стеснительным?

- Случайно, - ответил Кевин, - у моего одноклассника родители нудисты. Причём убеждённые нудисты; такие, которые и дома голые ходят. Они в этот кемпинг ездят каждый год. И вот в последний год нашей учёбы в школе мы с ним очень сдружились и после получения аттестата они меня пригласили съездить с ними. Дело в том, что в кемпинге нет трёхместных бунгало. Либо для двух человек, либо для четырёх. Таким образом, они ездили втроём, но платили, как если бы их было четверо. То есть, взять с собой четвёртого им не стоило и цента.

Кевин умолк и Шери, немного подумав, спросила о том, что мучило её больше всего.

- Ты мне ответь вот на какой вопрос, Кевин, - серьёзным тоном спросила девушка, - из среды нудистов может вырасти сексуальный маньяк?

Кевин с нескрываемым удивлением вытаращил на неё глаза.

- Шери, - наконец, произнёс он, - это совершенно исключено. Это вообще нонсенс. Маньяк вырастает из того, кому всё в детстве запрещено; у кого в детстве запретами разжигают дикий интерес к тому, что же там скрывается под трусиками. А тот, кто растёт среди нудистов, не видит разницы между обнажённой рукой и обнажённой промежностью, поскольку для него это просто физическое тело и не более того.

- Ладно, Кевин, - вздохнула Шери. - оставим пока этот разговор. Мне нужно сходить в душ.

- Можно я с тобой? - парень с мольбой в глазах смотрел на девушку, - пожалуйста.

- Ну, идём, - усмехнулась Шери, поднимаясь с лавки и беря свою шапочку, - раз уж тебе так хочется.

Они вошли в раздевалку и Кевин мигом сбросил с ебя всю одежду, запихнув её в первый попавшийся шкафчик. Шери отыскала шкафчик со своей одеждой и положила туда шапочку и очки. Повернувшись, она окинула голого Кевина взглядом с головы до пят и улыбнулась.

- Красив, - негромко сказала она и, взяв его за руку, увлекла в душевую комнату.

Они стали под струю горячей воды, крепко прижимясь к друг другу телами. Кевин ласкал её налитые грудки, покрывая поцелуями её шею и лицо. Шери не сопротивлялась, отдаваясь ласкам крепких мужских рук. Она была готова после душа отдаться ему и даже начала немного фантазировать на эту тему, как вдруг вспомнила, что Кевин ещё девственник. Если парень не врёт, то он не успеет даже натянуть презерватив, как его эрекция закончится. Шери опустила руку вниз и дотронулась до его члена. Кевин был возбуждён до последней степени. Упругий член пульсировал в её руке и так сильно подрагивал, что Шери поняла, что дело не дойдёт даже до презерватива. Она посмотрела ему в глаза и вдруг ей в голову пришла шальная мысль.

- Кевин, - прошептала она, - ты страдаешь от того, что не умеешь плавать, а между тем, я тоже кое-что в своей жизни ни разу не делала.

- Ты девственница? - с удивлением спросил Кевин.

- Нет, я не об этом, - Шери опустила голову и, взглянув на возбуждённый член, тихо произнесла, - я ни разу в жизни не глотала сперму.

- Что?

- Давай, кончи мне в рот.

Шери опустилась на колени, не выключая воду, которая лилась ей на голову, и глубоко погрузила в рот его член. Кевин не выдержал и полминуты. Его тело начало подрагивать и он тут же захотел отстраниться, но Шери крепко держала его за бёдра, пока не выпила всё до последней капли.

- О-о-о, Шери, - прошептал Кевин и до сознания девушки только сейчас дошло, что он называет её не по имени, а говорит именно то, что это слово означает на французском языке — милая, дорогая, любимая.

Она поднялась и, крепко обняв его, начала целовать в губы. Кевин гладил её по спине, по попе и думал о том, что, наверное, никода в жизни не любил кого-либо так сильно. Затем она отстранилась, взяла с полочки шампунь и намылила голову себе и ему. Кевин взял мыло и начал намыливать её тело. Так они купали друг друга около десяти минут, а потом вышли из душа и досуха вытерлись полотенцами.

-Даже одеваться не хочется, - тихо сказала Шери, - одежду уже стирать нужно.

- Пошли голышом, - предложил Кевин, - а одежду в руках понесём.

- Куда голышом? В комнату? - Шери широко раскрыла глаза.

- Да, это же рядом. Только спуститься на один этаж и немного пройти ко коридору.

- А если увидит кто-нибудь? - испуганно спросила Шери.

- Ну и что? - Кевин пожал плечами и, взяв со шкафчика свою одежду, улыбнулся, - идём, не бойся.

Шери тоже вытащила из шкафчика свою одежду и, прижав её к груди, сказала:

- Хорошо. Только ты первый иди.

Они вышли из помещения бассейна и начали спускаться по лестнице вниз. Кевин шёл впереди, Шери, испуганно озираясь по сторонам, семенила сзади. Когда они спустилсь на второй этаж и подходили к комнате  под номером «2», Шери обратилась к Кевину:

- Это здесь. Моя комната здесь.

Кевин открыл дверь комнаты, намереваясь войти, как вдруг на второй этаж снизу поднялся Брут, прихрамывая на одну ногу.

Проходя мимо них, он, улыбаясь, обратился к Кевину, который был его соседом по комнате:

- Долго не задерживайся, братишка, - затем шлёпнул Шери по голой заднице и добавил, - весёлый у нас особняк. Правда, Шери?

Девушка внезапно почувствовала, что не испытывает ни малейшего стыда от своей наготы. Она, перестав прикрываться своей одеждой, повернулась к Бруту и, улыбаясь счастливой улыбкой. ответила:

- Я бы сказала — радостный.

Она проводила взглядом Брута, который жил в соседней комнате под номером «3», и вслед за Кевином вошла к себе и закрыла за собой дверь.

4

Когда Габриэла, после индивидуальной беседы со Стапеком, пришла в свою комнату, её соседка Шери отсутствовала. Девушка села за стол и раскрыла блокнот, чтобы просмотреть записи, сделанные на лекции и после неё. Внимательно прочитав всё, что она написала в течение первой лекции, она сосредоточилась на том, чтобы запомнить пять видов восприятий, о которых ей рассказывал Радко Стапек. Габриэла закрыла блокнот и стала перечислять их по памяти — мысль, эмоция, желание, ощущение и уверенность. Она вознамерилась повторить это мысленно ещё раз, как вдруг дверь в её комнате открылась и на пороге появилась Доминика.

- Габриэла, тест, - коротко сказала она и поманила её рукой.

Габриэла поднялась и послушно последовала за девушкой. Они спустились на первый этаж особняка и Доминика, в третий раз за это утро, открыла дверь в мрачную неосвещённую комнату. Она щёлкнула выключателем, который тускло осветил помещение, и сказала:

- Входи, Габриэла.

Девушка вошла в совершенно пустую комнату, огляделась и вопросительно посмотрела на свою провожатую. Доминика приоткрыла дверь комнаты, подождав торопящуюся к ним Хлою, и как только та к ним присоединилась, снова закрыла дверь.

- Ты видишь на противоположной стене две двери, - заговорила Доминика, обращаясь к испытуемой.

- Вижу, - подтвердила Габриэла.

- Открой одну из них на свой выбор и войди в неё.

- И всё? - слегка удивившись, спросила испытуемая.

- И всё.

Габриэла подошла к противоположной стене и остановилась. Посмотрев внимательно на обе двери, она после некоторого колебания двинулась к той, что находилась справа, и открыла её. Её взору открылась бетонная стена. Габриэла, как и предыдущие испытуемые, уже хотела развернуться и уйти, но отчётливо вспомнила, что Доминика сказала не просто открыть дверь, но и войти в неё. Но как же можно войти в бетонную стену? Или это не бетон?

Габриэла растопырила пальцы правой руки и дотронулась до бетонной стены. «Да это же бумага! » - пронеслось у неё в мозгу. Но даже если это бумага, всё равно, чтобы войти внутрь, нужно её порвать. Имеет ли она право портить чужое имущество? Она снова растопырила пальцы правой руки, но в этот раз не просто дотронулась до нарисованной бетонной стены, но и надавила на неё. Бумага была плотной и не порвалась. Габриэла надавила сильнее, но плотная бумага выдержала снова. Тогда испытуемая с силой ткнула в бумагу указательным пальцем и проткнула в бумаге дырку. Заглянув в образовавшееся отверстие она увидела, что откуда-то исходит слабый свет. Тогда она, осмелев, надорвала бумагу ешё сильнее, приложив уже обе руки и стараясь, чтобы бумага рвалась по вертикали вниз, позволив ей тем самым проникнуть внутрь. Когда проём был достаточно большим, чтобы в него пройти, Габриэла увидела, что за бумагой скрывался потайной ход, в виде очень узкого коридора. Наверное, такими пользовались французские короли, принимая у себя в опочивальне фавориток и любовниц. Или наоборот, фаворитки и любовницы с помощью таких потайных ходов принимали в своих будуарах королей и знатных дворян. Однако, открывшийся Габриэле потайной коридор откуда-то освещался, хотя факелов на его стенах она не увидела. Но откуда идёт свет? Габриэла раздвинула куски бумаги и, войдя внутрь открывшегося ей коридора, не торопясь, начала продвигаться вперёд. На мгновение она вспомнила, что Доминика ей сказала открыть дверь и войти, но ведь она не говорила, что нужно только войти и остановиться. А если нужно войти, то войти для чего? Не для того ли, чтобы двигаться дальше? Габриэла вспомнила свой разговор со Стапеком и тут же сообразила, что это её рассудок строит ей козни. Ведь она хочет идти вперёд, чтобы открыть некую тайну, а раз она этого хочет, значит все  глупые мысли и сомнения нужно гнать прочь. Так учил её сегодня Радко Стапек и поэтому Габриэла пошла вперёд, ни разу не оглянувшись назад. Она прошла около двадцати метров и увидела, что на выходе этот узкий коридор занавешен тёмно-зелёной портьерой. Свет исходил именно из-за неё. Габриэла подошла к портьере, пытаясь вспомнить, где она её могла видеть раньше. Поколебавшись немного, она слегка отодвинула портьеру и увидела, что за ней скрывается комната. В комнате, справа от девушки, находился письменный стол со стоящим на нём компьютером, который она определённо уже где-то видела, но никак не могла вспомнить, где именно. К тому же, открывшаяся ей комната была погружена в полумрак, хотя Габриэла точно помнила, что когда её позвали на тест, было без четверти одиннадцать утра. Следовательно, комната должна быть залита солнечным светом. Но видимо, окно этой комнаты было плотно занавешено. Габриэла решилась отодвинуть портьеру ещё больше и, увидев с противоположной стороны входную дверь, сразу же поняла, где она находится. Это был кабинет Радко Стапека, только после лекции она входила в него через входную дверь и поэтому письменный стол с компьютером находился от неё слева. Да и в кабинете во время индивидуальной беседы с Радко было очень светло. Сейчас, выглядывая из-за портьеры, она находилась прямо напротив входной двери, письменный стол был теперь справа от неё, а из-за полумрака в комнате она не сразу сообразила, где находится.

Однако, полностью отодвинуть портьеру и войти в комнату девушка ещё не решалась. Вместо этого, она задёрнула тёмно-зелёную ткань и приоткрыла её с другой стороны, чтобы рассмотреть то, что находилось в глубине комнаты. Она тотчас увидела диван, который находился у стены справа от входной двери и который она уже мельком видела этим утром. На диване сидел Радко и смотрел куда-то перед собой, как показалось Габриэле, на светящийся экран. Вполне возможно, на экран телевизора, хотя телевизора в этой комнате она этим утром  не заметила. Радко Стапек сидел, слегка расставив ноги, одетый, как и прежде, в джинсы и клетчатую рубашку, и Габриэла вспомнила, как этим утром, прижавшись лицом к его животу, очень хотела погладить его по члену. Это желание вновь вспыхнуло в ней с новой силой, только в этот раз не было желания подольше испытывать предвкушение, а наоборот было желание реализовать это желание. В голове девушки молнией мелькнула мысль о том, что, оказывается, такое восприятие, как желание, можно разбить на две части — на собственно желание и на желание реализовать это желание. К тому же, у неё возникло желание расспросить об этом Стапека. Это придало ей уверенности и она, отодвинув портьеру, бесшумно проникла к кабинет своего учителя. Радко Стапек ничуть не удивился её появлению, лишь мельком глянул на неё и снова  стал смотреть на противоположную стену, откуда исходило какое-то свечение. Габриэла, словно дикая кошка, грациозно и тихо подошла к дивану и, опустившись на пол, устроилась у Радко между ног. Затем, положив ладонь на его промежность, она начала гладить его по члену прямо поверх джинсов. Несмотря на то, что выпирающий бугор на джинсах начал увеличиваться в размере, Стапек по-прежнему куда-то смотрел, не обращая на девушку ни малейшего внимания. Габриэла так увлеклась своим занятием, что до её сознания не сразу дошло, что она не слышит никаких звуков. Это показалось ей странным, поскольку она была уверена, что Радко задёрнул в комнате шторы, чтобы посмотреть телевизор. Но звуков этот телевизор почему-то не издавал. Наконец, любопытство одержало верх и Габриэла, не вставая с пола, обернулась и обомлела. На противоположной стене висела огромная картина с нарисованной на ней молодой полуобнажённой женщиной, стоящей в полный рост. Свечение исходило именно от этой картины. Молодая женщина была так поразительно красива, что Габриэла не просто была не в силах отвести от неё взгляд, но и поднялась с пола, чтобы подойти и рассмотреть её поближе.

- Кто это, Радко? - тихо спросила она.

- Это Флора, - так же негромко ответил Стапек, - богиня цветов, весны и расцвета.

Флора смотрела с картины таким пронзительным взглядом, что у Габриэлы мурашки побежали по коже. Она, разумеется, бывала в музеях и видела портреты людей, которые с картин словно следили за ней глазами, но такого живого и осознанного взгляда ей видеть ещё не приходилось. Габриэла подошла почти вплотную к картине и остановилась. Она, словно загипнотизированная, смотрела Флоре прямо в глаза. Текли минуты и Габриэле внезапно показалось, что богиня Флора шевельнулась. Её глаза стали больше в размере и девушка вдруг увидела, что Флора сходит с картины и направляется к ней. «Она живая? -  с изумлением подумала Габриэла, - это просто боди-арт? ». Богиня, сошедшая с картины, подошла вплотную к молодой девушке и приблизила своё лицо к её лицу. Краем глаза Габриэла заметила, что стены комнаты, в которой она находилась, поплыли и стали исчезать словно в тумане. Лицо богини Флоры внезапно стало преображаться и Габриэла с ужасом осознала, что над ней склонилась безобразная старуха с крючковатым носом и впалым ртом. У молодой девушки стали подкашиваться ноги и она почувствовала, что теряет сознание.

Радко Стапек вскочил с дивана и успел вовремя похватить девушку. Отодвинув тёмно-зелёную портьеру, в комнату вбежали Хлоя и Доминика.

- Девчонки, - обратился к ним Стапек, - давайте положим её на диван.

Поначалу Габриэла лежала на диване неподвижно, но буквально через минуту начала стонать, выгибаясь всем телом, словно переносила сильную физическую боль.

- Как долго ты позволишь ей находится в таком состоянии? - спросила у Стапека Хлоя.

- Четверть часа, не больше, - ответил он.

Доминика невольно взглянула на настенные часы, которые показывали одиннадцать с четвертью. Габриэла продолжала стонать и выгибаться, то сильно, то внезапно затихая, но её лицо было спокойным и никаких гримас боли на нём не было. Текли минуты, которые Хлое с Доминикой казались вечностью, поскольку они видели, что сознание Габриэлы переживает какие-то сильные физические страдания.

- Ты знаешь, где она может находиться? - спросила Доминика.

- Нет, не знаю, - ответил Радко, - но однозначно где-то в прошлом.

Спустя четырнадцать невероятно долгих минут молодая девушка, наконец, затихла, а ещё через полминуты открыла глаза. Хлоя взяла её за руку и негромко спросила:

- Всё в порядке, Габриэла?

- Да, - молодая девушка с трудом улыбнулась и добавила, - я разговаривала с богиней Флорой.

- Что она тебе сказала? - поинтересовался Стапек.

- Она сказала, чтобы я описала в мельчайших деталях всё, что пережила.

- Пережила? - снова спросил Стапек, - или была безмолвным свидетелем, как зритель в кино?

Габриэла задумалась, а потом уверенно ответила:

- И то, и другое. Иногда я была зрителем, иногда участником.

- Хорошо, - сказал Радко, - сейчас отдохни здесь на диване, потом сходи на обед в столовую, а потом придёшь сюда. Я приготовлю тебе файл на компьютере и ты нам всё детально напечатаешь. Чувствуешь себя хорошо?

- Да, - улыбнулась Габриэла, - всё отлично, но немного полежать не помешает.

Стапек отправился за письменный стол и, открыв на окне штору, сел за компьютер, чтобы приготовить для Габриэлы документ. Комнату залил солнечный свет и нарисованная на картина богиня Флора загадочным образом исчезла. Вместо неё на картине появился обычный пейзаж с вековыми деревьями и лесной поляной. Доминика присела возле лежащей на диване девушки и с любопытством спросила:

- Ты была в прошлом, Габриэла?

- Да.

- Как глубоко?

- Времена испанской инквизиции, - Габриэла наморщила лоб и сказала, - не знаю точно, какой это был век.

- В Испании трибунал инквизиции появился в конце пятнадцатого века,   - тихо произнесла Хлоя, - папа Сикст IV своей буллой фактически узаконил испанскую инквизицию.

- Постарайся ничего не забыть. Ни одной детали, - серьёзно сказала Доминика, - это не только интересно, но и очень важно.

- Хорошо, - ответила Габриэла и закрыла глаза.

Она лежала минут двадцать, пытаясь мысленно перепрожить своё необычное путешествие в сознании. Затем Габриэла открыла глаза и поднялась с дивана. В кабинете Стапека уже никого не было и девушка, бесшумно выскользнув из кабинета, отправилась в столовую.

После обеда Габриэла вернулась в кабинет Радко Стапека, в котором по-прежнему никого не было, и села за его письменый стол. Увидев на мониторе компьютера документ под названием «Габриэла», она открыла его и, убедившись, что это чистый файл, начала печатать. Иногда она останавливалась и откидивалась на спинку стула, что вспомнить ту или иную деталь, затем снова принималась печатать, и в целом ей понадобилась почти два часа, чтобы закончить описание своего погружения в прошлое. И только после этого она, впервые после утренней лекции, отправилась к себе в комнату.

5

Около пяти часов пополудни в кабинет к Радко Стапеку вошли Хлоя, Доминика и Умар и сели на диван. Сам Радко Стапек распечатал на принтере то, что напечатал Габриэла и, выйдя из-за стола, закрыл дверь на ключ, чтобы никто им не помешал. Затем поставил перед диваном стул и, протянув отпечатанные листы Доминике, улыбнулся.

- Ты когда-то мечтала стать диктором на телевидении, - обратился он к ней, - поскольку у тебя действително очень красивый голос и отличная дикция, мы тебя с удовольствием послушаем.

Доминика взяла листы и, поднявшись с дивана, села на стуле перед слушателями. Радко занял на диване её место и, когда в комнате установилась полная тишина, Доминика начала читать своим спокойным бархатным голосом...

«... Прежде, чем начать свой рассказ, мне бы хотелось обратить ваше внимание на две интересные детали. Первая заключается в том, что все участники пережитого мною путешествия и я сама говорили на испанском языке, которого в реальной жизни я не знаю. Второй интересной деталью является тот факт, что девушку, в чьём теле я оказалась, тоже звали Габриэла. Но обо всём по порядку.

Когда богиня Флора стала спускаться с картины и подошла ко мне, я почувствовала, что стены комнаты начали плыть и словно растворяться, а когда её невероятно красивое лицо внезапно превратилось в безобразное лицо старухи, я начал терять созание. Когда я очнулась, то поняла, что нахожусь в густом лесу, ночью, вдали от людей, лёжа на земле под огромной еловой веткой. Всё моё тело ныло и болело. Я знала, что каким-то образом вырвалась из рук инвизиторов, которые меня пытали. У меня были раздроблены ступни ног и ужасно болели руки, которые мне выворачивали, и всё моё тело было в синяках и ссадинах. Я почти сбежала, однако, двое особо настырых мужчин преследовали меня до сих пор и шли у меня по пятам. Когда я, обессилев, рухнула на землю, кое-как прикрывшись еловой ветвью, к моему лицу склонилась ужасно древняя старуха и прошептала мне в ухо:

- Лежи, не шевелясь. Замри. Я помогу тебе.

Она тут же исчезла, а я услышала голоса своих преследователей. Они подошли так близко, что если бы не ночь, они бы меня наверняка заметили. Один из них наступил сапогом мне на волосы и я едва сдержала крик.

- Она где-то здесь, - хриплым голосом сказал один, -  я видел её минут пять назад.

- Почему ты уверен, что это она, Пабло? - озираясь по сторонам, спросил второй.

- Потому что на ней почти нет ничего из одежды, - ответил Пабло, - она почти голая, а тело можно увидеть и в темноте.

- «Почти» не означает голая, - возразил его спутник, которому густые лесные дебри внушали ужас.

Он по-прежнему озирался по сторонам.

- Да, она прикрыта какой-то тряпкой, - Пабло сердито глянул на своего спутника и спросил, - что ты всё вертишься, Матео? Темноты боишься?

- Гиблое здесь место, Пабло, - громким шёпотом заговорил Матео, - ещё мой прадед рассказывал, что так далеко в эту часть леса никто не хаживал. А те, кто осмеливался дойти сюда, обратно не возвращались.

- Брось свои байки, Матео. Это всё от страха. Девчонку нужно найти во что бы то ни стало.

- Здесь колдунья живёт, - горячо шептал испуганный Матео, - настоящая, а не та ведьма, за которой мы охотимся. Эта старая карга людей с ума сводит. Давай убираться отсюда подобру-поздорову.

- Нет, - рявкнул Пабло, - идём дальше. Я чую нутром, что она совсем рядом.

Он пошёл вперёд, продираясь сквозь заросли, Матео безропотно последовал за ним, а я лежала под еловой веткой уже почти в бессознательном состоянии и боялась даже дышать. Но не прошёл Пабло и двадцати шагов, как внезапно резко остановился и указал куда-то рукой.

- Смотри, Матео, это хижина, - его хриплый голос казался довольным, - её трудно заметить среди этих вековых деревьев, но это хижина. Вот где укрылась наша беглянка. Ну, погоди. Теперь ты от нас не скроешься.

- Подожди, - Матео с округлившимися от ужаса глазами схватил напарника за плечо, пытаясь удержать, - это дом старой карги. Гляди, это наверняка она сидит в оконном проёме.

- Ну что ж,   тем лучше, - довольным голосом прошептал Пабло, вглядываясь в темноту, - вместо одной ведьмы, мы укокошим сразу две.

Он двинулся вперёд по направлению к хижине. Матео, дрожа всем телом, последовал за ним. Теперь они совершенно отчётливо видели хижину и сидящую в окне старуху. Пабло вытащил из штанов огромный нож, подходя к хижине всё ближе и ближе.

- Это не старуха, - испуганно прошептал Матео, - это какая-то огромная птица.

- Плевать, - ответил Пабло и, подойдя совсем близко, громко крикнул, - эй, ты, кто бы ты ни был. Выдай нам девчонку и мы даруем тебе жизнь.

Когда расстояние до хижины сократилось до нескольких метров, сидящая на окне птица, похожая на орла, взмахнула огромными крыльями и, сорвавшись с места, бросилась на Пабло. Орёл своими широченными лапами впился Пабло в шею и начал остервенело клевать ему лицо. Пабло дико заорал от боли, рассекая ножом воздух. Его тяжёлая кираса только мешала ему. Матео, совершенно обезумев от ужаса, бросился бежать, не разбирая дороги. Пабло безуспешно звал его на помощь. В какой-то момент убегающий Матео всё-таки решил оглянуться, но, споткнувшись через поваленные бурей деревья, полетел лицом вниз. Он грохнулся прямо на торчаший из ствола дерева острый сук, который вошёл ему в кадык и вышел с другой стороны шеи, сломав несколько шейных позвонков. Кровь хлынула у Матео из горла, он пару раз конвульситвно дёрнулся и навеки затих в этом дремучем лесу. Пабло между тем кричал на весь лес:

- Матео, где ты? Эта сука выклевала мне глаза. Помоги мне.

Огромная птица уже оставила его в покое и вернулась на своё место, а Пабло всё шёл, прижимая руки к окровавленному лицу, спотыкаясь, снова поднимаясь, и не переставая кричать:

- Мои глаза, мои глаза. У меня нет глаз, Я ничего не вижу. Матео, не бросай меня, Помоги мне, Матео.

Когда старуха вновь появилась рядом со мной, я сказала ей:

- Если он дойдёт до ближайшей деревни, сюда пришлют сотню лучников и тогда нам точно конец.

- Он не дойдёт до деревни, - уверенно возразила старуха, - он идёт в направлении Чёрной скалы, а там он неизбежно свалится в пропасть. Его бестолковая голова пополнит количество черепов тех ублюдков, которые желали истребить красивых молодых девушек. Ну что ж, раз они могут успокоиться только на дне пропасти, так тому и быть.

Старуха сняла с меня еловую ветку и помогла мне на неё лечь, а потом потащила меня к своей хижине. Несмотря на солидный возраст, она была очень сильной и, втащив меня в хижину, помогла мне забраться на стоящий посреди комнаты стол, а затем уложила меня на спину. Старуха зажгла лампаду и комнате стало намного светлее. Потом сорвала с меня последнее тряпьё, которое на мне было и внимательно осмотрела моё измождённое тело.

- Да, - наконец, вымолвила она, - здорово они тебя потрепали. Ну, ничего. Я вылечу тебя.

Для начала она приподняла мою голову и дала выпить какого-то снадобья, после которого ноющая боль в руках и ногах стала стихать. Затем старуха начала натирать повреждённые участки моего тела разными мазями и я, наконец, впервые за долгие месяцы, уснула крепким здоровым сном. Я не знаю, сколько я спала, но мне кажется, что очень долго. Может день, а может неделю, но проснулась я, лёжа всё на том же столе, и на дворе по-прежнему была ночь.

- Ну, вот, - удовлетворённо произнесла старуха, осматривая моё обнажённое тело, -  теперь ты уже похожа на человека.

- Спасибо вам, - сказала я и слёзы покатились у меня из глаз.

- Ты думаешь, я забочусь о тебе, потому что я добрая? - усмехнувшись, спросила старуха, а потом, подойдя к моему изголовью, добавила, - нет, девочка моя. Мне нужно твоё тело.

- Моё тело? - удивилась я.

- Да, девонька, - она подмигнула мне, и зашептала, словно заговорщик, - я живу уже четыре сотни лет. Моё тело износилось настолько, что уже никуда не годится. А ты молодая и юная. Твоего тела мне хватит надолго.

Я хотела расспросить её подробнее, что всё это значит, но в этот момент я была вообще неспособна соображать, поэтому промолчала и закрыла глаза. Казалось, что я снова задремала, но вскоре очнулась от ощущения того, что кто-то шарит у меня по телу. Я широко открыла глаза и увидела старуху, которая, взобравшись на стол, пыталась на меня лечь.

- Что вы делаете? - воскликнула я, не в силах пошевелить ни рукой, ни ногой.

Старуха, не обращая на меня внимания, полностью легла на меня и начала целовать в губы. У неё изо рта пахло пряными травами и была она настолько тяжёлой, что я начала задыхаться. Когда, казалось, что я её не выдержу, раздался сильный грохот и мне сразу стало легче. Повернув голову, я поняла причину этого шума — это тело старухи свалилось со стола и бездыханным лежало на полу.

- Ну вот, - подумала я, - теперь мне уже точно никто не поможет.

Но эта удручающая мысль сменилась отчётливым ощущением того, что с моим телом произошла какая-то огромная перемена. Я настолько хорошо себя чувствовала, что резко села на столе, не в силах поверить, что в моём теле такое количество энергии. Я соскочила со стола на пол и, словно безумная, начала носиться по комнате, не обращая внимания на распластанное на полу тело старухи. Я чувствовала прилив бешеной неуправляемой силы и испытывала просто дикую радость некоего странного освобождения, во мне буйствовал просто вихрь свободы и неуёмной силы. Если бы Матео и Пабло попались мне в этот момент, то я, несмотря на их тяжёлые кирасы, могла бы схватить их за шиворот и, столкнув лбами, размозжить им головы. Меня охватил просто дикий восторг, я почти летала по комнате и вдруг обнаружила, что в хижине у старухи есть ещё одна комната, гораздо больше и просторнее той, в которой мы находились изначально. Я влетела в неё нагая и свободная и внезапно остановилась, как вкопанная, поскольку увидела стоящую посреди комнаты богиню Флору. Как и в первый раз, она словно подцепила меня своим пронзительным взглядом, и я уже не в состоянии была отвести от неё глаз. Она медленно подошла ко мне и взяла моё лицо в свои ладони.

- Габриэла, - мягко сказала она, - ты опишешь всё, что пережила в мельчайших подробностях.

Я краем глаза стала замечать, что комната старухи, в которой мы находились, начинает принимать очертания кабинета Радко Стапека. А ещё через мгновение я обнаружила себя лежащей на диване и увидела склонившееся надо мной лицо Хлои... ».

Доминика умолкла и положила листы себе на колени.

- Что скажете, коллеги? - спросил Стапек.

- Я думаю, что мы не зря потратили почти три года на подбор кандидатов, - заметила Хлоя, - у нас тут целая россыпь настоящих жемчужин.

- Согласен, - кивнул головой Стапек и добавил, - я даже больше скажу. Не будет ни одного, кто захочет вернуться обратно в прошлую жизнь.

- Тем не менее, к некоторым нужен особый подход, - высказала своё мнение Доминика.

- А ты что скажешь, Умар? - обратился к негру Стапек.

Умар взглянул на настенные часы и, улыбнувшись, уклончиво ответил:

- Я скажу, что мне пора идти готовить ужин. Наши кандидаты скоро начнут заглядывать в столовую.

Он поднялся с дивана и направился к входной двери. Повернув ключ, он открыл дверь и вышел из кабинета.

Оставшиеся в кабинете Стапека некоторое время сидели в полном молчании, а затем в кабинет заглянула Шери и, увидев нескольких человек, приложила ладонь ко рту.

- Ой, у вас тут собрание? - улыбнулась она.

- Нет, - ответил Стапек, - просто посиделки. Ты что-то хотела?

- Да,   - Шери немного замялась, но продолжила, - мне кое-что нужно, а я не знаю, у кого спросить.

- Ты имеешь в виду какую-то вещь? - уточнил Стапек.

- Да.

- Тогда обратись к Кроту.

- К какому кроту? - не поняла Шери.

- У нас есть парень по имени Крот, - ответил Стапек и спросил, — видела ельник в глубине парка?

- Видела.

- Пройдёшь ельник и за ним увидишь два строения - небольшой домик и сарай. Там в домике он и живёт.

- Он там живёт? - удивилсь Шери, - он что, отшельник?

- Мы тут все отшельники, - усмехнулась Доминика.

- Спасибо, - сказала Шери и, закрыв дверь, снова исчезла.

- Кстати, о Шери, - заговорила Хлоя, - у меня было такое чувство, что она очень скоро не выдержит и отправится домой.

- Уже не отправится, - уверенно сказал Стапек, - она сблизилась с Кевином и чувствует себя сейчас намного лучше.

- А Сучку притянуло уже к кому-нибудь? - полюбопытствовала Доминика у Радко.

- Пока ещё нет, но эта будет работать над собой так, что вам и не снилось.

- Да, я тоже так думаю, - согласилась Хлоя, - может её пора уже вывозить в люди?

- Ешё слишком рано, - возразил Стапек, - попробуешь через пару недель.

6

Обеды и ужины в особняке проходили довольно долго. Молодые люди никогда не приходили в одно и тоже время, любили подолгу поговорить, да и вообще столовая было излюбленным местом встреч, и поэтому Шери не исптывала ни малейшего беспокойства по поводу того, что может опоздать на ужин. Как только Стапек рассказал ей, где находится Крот, она, не откладывая в долгий ящий, тут же отправилась на его поиски. Ей очень хотелось уже на следующий день начать обучать Кевина плаванию, но учитывая, что он был уже взрослым, а плавать не умел совсем, ей нужны быди подручные средства.

Шери прошла довольно большой парк и, подойдя к ельнику, заметила тропинку, которая вилась между деревьев. Она пошла по ней вглубь ельника и с удивлением обнаружила, что этот еловый лесок не такой уж и маленький. Когда она вышла из него, то действительно увидела два строения, одно из которых было небольшим домом, а второе по размерам больше напоминало складское помещение, нежели обычный сарай.

Шери подошла к дому, ступила на крыльцо, и недолго думая, громко постучала. Казалось, что в доме никого нет, и Шери снова подняла руку, намереваясь постучать ещё разок, но в этот момент дверь открылась и в проёме появилось нечто, что Шери поначалу приняла за огромное животное. Этот монстр был в одних трусах, его могучие руки и ноги были покрыты густой растительностью, а взгляд серых глаз был таким пронизывающим и тяжёлым, что Шери в ужасе отшатнулась. Монстр подвигал масивной квадратной челюстью и, оглядев девушку с головы до пят, вышел, закрыв за собой дверь. Он был на голову выше Шери и она невольно попятилась, готовая броситься наутёк, как он внезапно глухим басом пророкотал:

- Что нужно?

Шери вдруг с ужасом осознала, что её язык прилип к гортани и ей больше не повинуется.

- Я... мне..., - она на какое-то время даже забыла, зачем пришла, - ну... то есть... может быть... я подумала...

- Ты что, говорить не умеешь? - рыкнул он.

Шери огромным усилием воли справилась с охватившей её паникой и выпалила:

- Я хотела спросить, есть ли у вас спасательный круг.

Монстр снова изучающе посмотрел на странную девушку.

- Кто-то тонет? - спросил он.

- Н-нет, - пролепетала Шери.

- Никто не тонет, - повторил он своим ужасным голосом, - а зачем тебе спасательный круг?

- Я хотела... ну... я не знаю, - Шери никогда в жизни не чувствовала себя такой жалкой, бестолковой и беспомощной.

- Зато я знаю, - пророкотал Крот, - ты прекрасно знаешь, что тебе нужно, но ты уверена, что у меня этого нет, поэтому ты городишь всякую чушь. Я прав?

- Д-да, - кивнула головой Шери.

- Спрашиваю последний раз, - рыкнул он, - что тебе нужно?

Шери набрала в лёгкие воздуха, словно находилась на экзамене перед строгим экзаменатором, и чётким ровным голосом начала отвечать:

- Я хочу одного молодого человека научить плавать и мне нужно два больших куска пенопласта, чтобы...

- Стоп, - довольно грубо перебил её Крот, - тебе нужно два куска пенопласта?

- Да.

- Вот с этого и нужно было начинать. Взрослые люди, а разговаривать не научились, - он повернулся и пошёл к складскому помещению.

Шери, немного поколебавшись, последовала за ним. От открыл незапертую дверь и вошёл внутрь. Шери постояла немного снаружи, но потом, осмелев, тоже решилась войти. Внутри склада был коридор и множество дверей. Ноги Крота были обуты в обычные сланцы  и он, подойдя к одной двери, пнул её ногой.

- Здесь у нас остатки строительных материалов, - сообщил он, входя в комнату, - сейчас что-нибудь найдём.

Шери неуверенно заглянула внутрь комнаты и чуть не взвизгнула от страха, когда увидела перед носом мощный кулак Крота. Она готова была уже заорать от охватившего её ужаса, но в последнее мгновение сообразила, что он протягивает её неизвестно откуда взявшийся карандаш.

- Иди сюда, - скомандовал он.

Она взяла карандаш из его руки и, войдя внутрь комнаты, увидела, что он вытаскивает из-под других строительных материалов, прислонённых к стене, огромный кусок пенопласта.

- Прочерти линией куски, которые тебе нужны. Я отрежу.

Шери подошла к большому куску пенопласта и, прикинув приблизительно, какого размера куски ей нужны, прочертила карандашом две линии. Не решившись вернуть карандаш Кроту, она положила его на стоящий возле стены верстак и направилась к выходу. Но не успев сделать и пары шагов, она схватилась за сердце и громко завопила:

- Господи Иисусе, - Шери с ужасом посмотерла на широченный острый нож в руках у Крота и поспешно добавила, - я лучше на улице подожду.

- Где вас таких набрали? - пробормотал Крот, провожая девушку взглядом.

Шери вышла на свежий воздух, пытаясь успокоить гулко бьющееся сердце. Не прошло и трёх минут, как Крот вынес ей два идеально отрезанных куска пенопласта.

- Что нибудь ещё? - строго спросил он, - или это всё?

- Это всё, - поспешно ответила Шери и, взяв из его рук пенопласт, уже уходя, добавила, - спасибо огромное.

Ещё через секунду она уже почти бегом входила в спасительный ельник, так ни разу и не обернувшись.

Вернувшись в особняк, она заторопилась в свою комнату, чтобы положить куски пенопласта и пойти на ужин, но на лестнице, ведущей наверх, столкнулась с Сучкой.

- Я слышала, ты виделась с Кротом? - спросила Сучка, - мне он тоже нужен. Где его найти?

- С Кротом? - Шери посмотрела на Сучку округлившимися глазами, - какой же это крот! Это же горилла!!

- Не поняла.

- Слушай, мой тебе совет, - с видом заговорщика заговорила Шери, - если тебе нужен Крот, сходи к нему лучше завтра утром. Не делай этого на ночь глядя.

- Он что, такой ужасный? - спросила Сучка.

- Не дай бог приснится, - выдохнула Шери и заторопилась в свою комнату.

Сучка немного постояла, а затем решила последовать её совету и навестить Крота на следующий день.