Ужас лунной ночью

Все персонажи и события вымышлены, совпадения - случайны!

(18+)

Было это лет сорок назад.

В одном медицинском ВУЗе учились вполне себе обыкновенные студенты.

Как у всех студентов у них случались интрижки, кратковременные романы, иногда переходящие в скороспелые браки.

Кто с кем встречался, как развивались отношения ни для кого не было тайной и являлось постоянным источником сплетен, слухов, обсуждений.

И среди сильной половины человечества, и среди слабого пола были свои фавориты.

Фавориты вели себя по-фаворитски:

любовались собой, сами определяли,   кому позволено оказывать им знаки внимания, сами приближали и бросали партнеров.

Были и не фавориты, а даже очень наоборот - те, на кого, практически не обращали внимания, у которых на взаимность было столько же шансов, сколько выиграть машину в лотерею.

Вот однажды, когда все иногородние студенты разъехались на выходные по домам, фаворит Пашка, приняв душ, улегся голым на свою кровать в большой, пустой комнате общежития.

Пашка тоже мог бы уехать домой, но у него не было такой острой нужды, как у других студентов.

Пашка был более-менее обеспеченным. Денег хватало на то, чтобы питаться по-месту, не тянув из дому баулы с провизией.

Лежал Пашка в своей пустой полутёмной комнате на кровати и любовался своими ногами, освещенными бледным светом полной луны, который падал на кровать через высокие, деревянные окна.

Общежитие было старым. Потолки были метра по четыре высотой.

Всё вокруг Пашки, в этом лунном свете, приобретало какую-то сказочную загадочность.

Контрастные темно-синие тени от спинок  кроватей, стоящих на столе стаканов и настольной лампы, самой оконной рамы, создавали причудливые узоры на всех поверхностях в помещении.

Расслабившись, Пашка уже начал дремать, когда вдруг, резко, со скрипом, дверь комнаты отворилась и на пороге возникла Люся-Вертолёт.

Люся-Вертолёт была студенткой младшего курса. Девушкой она была невысокой, но фигуристой.

Её округлые формы соблазнительно выпирали из всегда обтягивающих платьев, и сама она была готова к отношениям в любой момент.

По тому, что она вытворяла в постели, к ней и прилепилось это, не всем понятное прозвище - Ветролёт.

Люся-Ветролёт была всё время в активном поиске постоянного партнёра, а точнее жениха.

В этой истории бесконечных встреч, расставаний, знакомств и интима, постоянным был только сам процесс поиска.

И вот, в какой-то момент, кривая Люсиных перемещений пересеклась с равномерным движением по течению Пашкиного соседа по комнате - Шуриком.

Шурик был очень простым и добрым парнем из забытого Богом глухого села, где куры ходили по земляным полам деревянных хибар и народ жил исключительно натуральным хозяйством.

Чудесное поступление Шурика в такой престижный ВУЗ можно считать счастливым билетом. Отслужив срочную службу на флоте, Шурик очень удачно попал в квоту, выделяемую для демобилизованных защитников Родины.

Кое как, не нахватав двоек на вступительных экзаменах ( опять, спасибо квоте), Шурик стал студентом.

Не сложного мышления, простоватый и наивный Шурик стал предметом постоянных подколок, розыгрышей и шуток со стороны однокурсников и соседей по общежитию.

Шутили над ним все, но не зло. То расскажут какую-то новость фантастического характера, умиляясь его открытому рту и широко распахнутым глазам.

То придумают, что его вызывают в деканат и уже обыскались, чтобы отчислить из института за прогул субботника.

Шурик верил всему. Бежал со всех ног к декану, просить чтобы не отчисляли, хотя субботников в институте не было с весны.

Нельзя сказать, что такое отношение со стороны товарищей по учёбе Шурика огорчало. Нет!

Создавалось ощущение, что пережив очередную шутку, он тут же о ней забывал, а вековое философское отношение к жизни у жителя глухого села, напрочь защищало его сознание от любого вида расстройства и переживания за текущие моменты жизни.

Так они и  встретились -  Люся-Ветролёт и Шурик.

Одна с явным перекосом в голове от постоянного сексуального неудовлетворения и блаженный девственник, не понимающий, для чего создана баба вообще.

Люся,   найдя такой бриллиант в навозной куче фаворитов, не поверила своему счастью.

Вцепившись  в нецелованное, мягкое тело, поразила наивную душу бывшего моряка, фейерверком новых открытий и ощущений в постели, выбивая сознание последнего беспардонными позами голого тела, напрочь лишенного срама и скромности.

Нужно ли говорить, что Шурик влюбился сразу и на всю жизнь и, как порядочный пацан, тут же сделал Люсе предложение.

Люся торжествовала. Услышал таки Бог её молитвы!

Скромный, непорченный, абсолютно безвольный жених,   с выпученными от восторга и любви глазами, которые он не сводил с неё - Люси, по прозвищу Ветролёт!

О своём решении жениться, Шурик тут же объявил всем живущим с ним в комнате.

Узнав, кто невеста, соседи сначала дружно и долго хохотали, держась за животы и сползая с кровати на пол.

Но отойдя от истерики, вдруг поняли, что всё серьёзно и осознали в какую западню угодил их товарищ.

После этого со всех сторон на Шурика обрушилось такое психологическое давление, что хватило бы загнать под лавку всех идеологов империализма вместе взятыми.

Шурик ничего слушать не хотел. Никакие откровения и объяснения, кто такая Люся и почему Вертолёт, заключения недоученных специалистов медиков о психических отклонениях последней и их последствиях для Шурика  лично… ничего не имело значения.

- Женюсь! - упорно повторял Шурик, мечтательно вспоминая белоснежный круглый зад любимой перед глазами.

Окрыленный своей решительностью, Шурик тоже уехал домой, обрадовать маму скорой свадьбой.

Пашка вздрогнул от хлопка раскрывшейся двери, но, увидев Люсю, даже бровью не повёл. Как лежал голый в лунном свете, так продолжал лежать, сквозь прикрытые веки наблюдая за тем, что будет дальше.

Люся, замерла тёмным контуром в проёме двери и неотрывно смотрела на молодое стройное тело Пашки.

Пашка был хорош. Длительное занятие плаваньем в прошлом, внушительно развило плечевой пояс.   Слегка рельефные мышцы без признаков жира, аппетитно подчеркивали спортивность фактуры всего тела.

В крови у Пашки была прибалтийская кровь. Поэтому и внешне он был каким-то гламурно-киношным: с короткими рыжими волосами, узким треугольным подбородком без агрессивной растительности и прямыми бровями на открытом лбу.

Пашка любил женщин и женщины любили Пашку.

У него никогда не было страха новых незнакомых связей. Мозги у него находились сразу за предстательной железой.

Обнаруживая сюрприз в виде «ласточкиного хвоста» при утреннем мочеиспускании,   сопровождаемом свербящим  жжением в мочевом канале, он с философским спокойствием шёл в свою комнату, доставал из тумбочки готовый курс антибиотиков и разовыми шприцами начинал вгонять их себе в бедро.

Эффективно ли лечился Пашка или нет, проверить было невозможно.   Встречи, «ласточкины хвосты» и инъекции, двигались друг за другом по кругу, практически без остановок.

- Павлик! - донеслось до Пашкиного уха из дверного проёма,

- А где Саша?

Пашка полежал молча, думая, нужно ли ввязываться в разговор с Люсей.

- Домой уехал, - наконец вымолвил он, давая понять, что разговор окончен.

Но Люся не уходила.

Она медленно, плавными неторопливыми шагами двинулась к Пашкиной кровати, по пути перебирая руками спинки соседних.

- И никого, что ли, нет? - пропела она сладостным полушёпотом, потихоньку приближаясь к границе лунного света.

- А кто тебе ещё нужен? - спросил в полудрёме Пашка, не ощущая опасности.

- А ты почему не уехал, Павлик? - уже шипела она сквозь зубы, присаживаясь на край Пашкиной кровати.

- Не захотел, - коротко ответил Пашка, наблюдая, как Люся уперлась взглядом в его член.

Наклоненная голова Люси светилась в бледном свете луны только макушкой, лицо оставалось в тени.

- Ты, наверное, любишь музыку, Павлик? - спросила Люся не поднимая головы.

- Не понял! - Пашка в удивлении открыл глаза и вскинул брови.

- Я тебе сейчас спою…, - тихо, растягивая слова  проговорила Люся и, протянув руку схватила в кулак Пашкин член.

Дрёма слетела с Пашки в один миг. Член напрягся и набух в сжатой руке Люси.   Кровь активно устремилась вниз живота. Дыхание остановилось.

Пашка с ужасом наблюдал, как Люсина голова потянулась к головке полового члена, как почти коснувшись её губами Люся выгнулась в спине глубоким прогибом и, подняв лицо к Пашке, подставила под бледный лунный свет своё искаженное страстью лицо.

Этот  безумный взгляд, со светящимися белками глаз, Пашка не забудет до конца своих дней.

Оскаленные в какой-то нервной улыбке зубы, сверкали из тени от носа, как у хищной пантеры.

Наличие возле этих зубов собственного члена, рисовали в Пушкином мозгу картины одна страшней другой.

Вот бешеная Люся рывком хватает зубами его член…

Вот она откусывает головку члена и начинает сосать из обрубка пульсирующую кровь…

Вот она впивается в его тело своими длинными когтями и начинает жевать то, что осталось…

Холодный пот пробил Пашкиной тело. Мышцы свело судорогой.

Страх уже не жил в его голове, страх парализовал его целиком!

- Мой микрофон волшебный…, - затянула Люся, касаясь языком Пашкиного члена, - скажи мне, что ты шепчешь…, - Люся пела в Пашкин член, не сводя с него своего безумного взгляда.

- Господи спаси! - молился про себя Пашка, не в силах пошевелиться.

Но все закончилось так же неожиданно, как и началось.

Люся выпрямилась на кровати, и с сожалением отпустив Пашкин член спокойно произнесла:

- А я замуж выхожу, Павлик!

- За Сашу.

- Так, что это счастье - уже не для тебя! - она закатилась  каким-то гортанным смехом и, поднявшись, скрылась в дверном проёме.

Пашка, ещё какое-то время,   не дыша лежал на кровати.

Он ещё ощущал Люсины пальцы, сжимавшие его член. Перед глазами ещё стоял безумный взгляд закатившихся Люсиных глаз. В ушах ещё звучало Люсино шипение:

- теперь это счастье не для тебя…

- Спасибо, Господи! - промолвил Пашка.

- Я буду хорошо учиться! - почему-то добавил он.

11.07.2024