Портрет идеального мужчины. 6 aka Мой первый секс с мужчиной

“Мне говорят: "Он маленького роста".

Мне говорят: "Одет он слишком просто".

Мне говорят: "Поверь, что этот парень,

Тебе не пара, совсем не пара".

А он мне нравится, нравится, нравится

И для меня на свете друга лучше нет.

А он мне нравится, нравится, нравится

И это все, что я могу сказать в ответ… “

Анна Герман “А он мне нравится”

“Что делает мужчину мужчиной? Вопрос этот, по сути, риторический, ведь ответ на него в каждой из нас заложен априори. Но часто это внутреннее знание затмевается влиянием моды и массовой культуры”. - Закончив абзац, она откинулась на спинку кресла. Он был явно не таким, каким она себе его пророчила. А сама-то она знала ответ на этот вопрос? Что делает мужчину мужчиной?

Она встала с кресла и принялась мерить шагами комнату, как один из Стражей Тауэра, который сдавал свой пост другому.

Что она знала точно, так это то, что в нем ее привлекала точно не внешность. Он ни по одному пункту не подходил под описание типажа мужчин, которые ее обычно привлекали.

Но это было ей настолько неважным, когда он был с ней рядом, что даже его маленький рост (175   сантиметров) начал восприниматься ею, как преимущество. Тем более он все же был выше ее на целых десять сантиметров. Даже будучи на высоких каблуках, она не казалась выше него, а всего лишь с него ростом.

Он был такой хороший, что порой она боялась испортить его своим влиянием. Добрый, робкий, галантный, более подходящий под понятие “изящного юноши”, чем “маскулинного самца”, он поражал ее силой своего характера. Взять к примеру тот момент, как долго и красиво он добивался ее расположения, проявив свою симпатию первым. Несмотря на всю свою робость и застенчивость, он сделал первый шаг сам.

По началу ее покорила его наблюдательность и прозорливость. Не зная ее толком, он дарил ей именно то, что ей было нужно: коллекционные книги ее любимых авторов, обложки которых сами по себе являлись произведением искусства; комнатные растения; подписки на лекции по интересующим ее дисциплинам, а интересовало ее практически все. Он ценил знания так же как она, возвышая информацию над всеми остальными ресурсами. Ходил с нею в театры, на выставки, в музеи и самым интересным для этих двоих было даже не само мероприятие, хотя каждое из них оставляло после себя множество разноплановых эмоций и впечатлений, а те долгие часы, которые они проводили в диалогах, рассказывая о тех самых впечатлениях или в ярчайших философских спорах. Они далеко не всегда сходились с ним в едином мнении, но уважая чувства друг друга, никогда не пытались друг друга переубедить.

Однажды, после очередной затяжной дискуссии, он сказал: “Это хорошо, что мы не пытаемся изменить взгляд друг друга на те или иные вещи, ведь то, что ты думаешь - это неотъемлемая часть тебя, позволяющая тебе быть собой. Если сама ты придешь к иному умозаключению, то эта перемена твоих взглядов не изменит твоего естества, так как будет переменой внутренней. Но если ты изменишь свои суждения, полагаясь на мое внушение, то уже перестанешь быть собой, ведь изменения в суждениях получены извне”. По сей день она была уверена в том, что это было самое прекрасное признание в любви, которое она когда-либо слышала.

Он был галантным, был джентльменом, обладателем красивых манер и прекрасных глаз, взгляд которых умел проникать прямо в душу.

Он всегда был рядом, даже, если физически он не имел возможности это сделать. Он умел слушать. Умел обнимать так, что это действовало лучше любого антидепрессанта. Они могли сидеть так часами, молча, ведя немые диалоги и забывая обо всем на свете. Он был единственным на кого она могла положиться в любой ситуации, тем, кто всегда поможет, поддержит, поймет. Ее островок спокойствия в бушующем океане жизни. Добрый и ласковый, он окружал ее своей любовью и заботой, а не душащей опекой, не нарушая ее границ, удерживая ее в распростертых объятиях.

У них никогда не было деления на мужские и женские роли. Он прекрасно готовил, уборка для него была средством для снятия стресса, любил ходить с ней по магазинам, имея великолепное чувство стиля. Но это не мешало ему обладать всеми навыками, которые делали его незаменимым в хозяйстве, которыми в равной степени обладала и она. Они до безумия любили делать все вместе и, когда выпадали такие моменты, были искренне счастливы. Он был одинаково хорош в починке автомобиля и выборе милых подушечек на диванчик в гостинную. Да, ей было все равно на его внешность.

Кто-то считал его смазливым красавчиком; кто-то, намекая на то, что он мог бы зарабатывать и больше, сравнивал его с более успешными; кто-то видел в нем слабость, которую они путали с отсутствием животной агрессии и озлобленности; кто-то видел в нем ребенка; но только она знала, какой он на самом деле. У нее ноги подкашивались от его внутренней силы, которая спасала ее, оберегала ее, даруя ей, если и не уверенность в завтрашнем дне, которой в принципе быть не может, то уверенность в том, что вместе они справятся со всем.

Его никогда ни о чем не нужно было просить, он настолько хорошо ее знал, что мог заметить малейшее изменение в ее настроении. И дарил ей то, что она хотела, лишь замечая, что на одной вещи она немного дольше задержала взгляд. А если не было финансовой возможности, то все равно дарил, как только она появлялась. Нет, она любила  его не из-за меркантильности.

У нее никогда не было соперничества с его матерью. Напротив, они так гармонично слились в непревзойденное трио (ее мать, его мать и она), что более напоминали подруг, чем людей разделяемых тьмой поколений.

Этот список можно было продолжать бесконечно. Она платила ему той же монетой и будучи равны во всем, они образовали единое Мы, в уюте которого продолжали пребывать по сей день.

Для нее он был образцом настоящего мужчины, Мужчиной с большой буквы, не лишенным амбиций, но при этом умевший лавировать так, что в его жизни никогда не было ущерба не семейной жизни, ни карьере, как и в ее собственной.

И эта совокупность всего перечисленного и множество того, что еще могло бы быть добавлено к этому списку, заставляла ее трепетать от одной мысли о нем.

Они любили в друг друге все, от чего их страсть со временем разгорелась лишь сильнее. Она расцветала рядом с ним, а он становился сильнее и увереннее.

***

Так и не закончив статью, она отправилась на кухню, чтобы приготовить легкий ужин. Любое определение казалось ей недостаточно емким, а после вспомнив о “бритве Оккама” сама для себя заключила, что “Мужчина - это надежность”.

***

Ужин был готов, но голода вовсе не было. Все эти мысли, приводили ее в трепет, возбуждая в ней желание, которое рисовало в ее воображении целую вереницу прекрасных картин. Она написала ему, он ответил. И последние несколько часов его рабочего дня, они рассказывали друг другу, что рисует их воображение. А для того и нужны фантазии, чтобы воплощать их в жизнь.

***

Женщина, которую любят и страстно желают, всегда раскрепощена, легка и прекрасна. Она излучает внутреннее сияние, привлекающее мужчин. Такие женщины всегда спокойны и добры, игнорируя всяческие проявления агрессии, направленные на них, с молчаливым сочувствием к тем, кому повезло меньше.

И та самая женщина, раскаленная своей страстью, готовилась так, словно ей предстоит встречать не мужа, а любовника.

***

Отпросившись пораньше, он купил букет разной окраски гербер, сел в машину и, стараясь не отвлекаться на дурманящие его сознание мысли о том, что его ожидат, поехал домой.

***

У нее был выходной, а у него тяжелый рабочий день. Поэтому она решила сначала накормить его, а после устроить такой релакс, который могла помочь им обеспечить их малогабаритная квартирка.

***

Они поужинали, выпили легкого вина, а после она на несколько минут скрылась в ванной, а после вынырнув из-за двери, протянула ему руку и увлекла за собой.

Войдя в ванную, он сразу погрузился в чарующую атмосферу тепла и покоя.

Аромат полевых цветов и трав, смешиваясь с небесным звучанием хрустальной арфы, наводили на него легкий дурман, что растекался по напряженному телу негой расслабления.

Погрузившись в пенную воду, он закрыл глаза, позволяя всем своим чувствам слиться воедино с этой чарующий атмосферой, превращающей их крохотную ванную комнату в нечто огромное, всеобъемлющее и всепоглощающее.

Сев на бортик ванной, она легкими растирающими движениями начала массировать его лицо и голову.

Он чувствовал себя частью всего этого: аромата цветов и трав; горячей воды, исходящей ароматным паром; ангельского звучания хрустальной арфы, ее прикосновений.

Но как только он перестал чувствовать ее невесомые касания, он тут же открыл глаза. Ее рядом не было. Он смыл с себя пену, принял прохладный душ, который придал ему бодрости и направился к ней в спальню.

Арфа продолжала звучать, легчайший аромат продолжал пропитывать собой воздух, а ее волшебной мягкости ладони разгонять кровь по его телу. От этого ему снова стало жарко и, эффект, который вызвала в его теле горячая вода, не ослаб, а лишь усилился.

Он лежал на животе, обнимая подушку, а она, находясь сверху и, касаясь бедрами его ягодиц, растирала по его спине масло, пахнущее июньским ветром, блуждающим одиноким путником среди горных селений.

Развернувшись, она стала растирать масло по пояснице, ягодицам и ногам. Хоть движения и были невесомые, но весьма ощутимые, кровь закипала, накрывая разгоряченное тело алыми приливами.

После он лег на спину, она снова села на него, поместив его флейту между своих губок, слегка наклонившись вперед и, сколько, получая при этом немало приятных ощущений, начала массировать его ступни и ноги, а после, расположившись у самого его лица и, открыв ему свое нежно-розовое лоно, перешла к бедрам и животу.

Не выдержав такой близости, он обхватил ее бедра руками, припав губами к ее “губам”, целуя и лаская ее, зная как, зная где.

Закончив с животом, она повернулась к нему лицом, впустив его в свое горячее лоно, она перешла к массажу груди.

Ее руки, растирали его грудь, плечи, ключицы, шею, лицо, а ее движения, направленные на взаимодействие их удовольствий, окончательно отключили его разум.

Не выдержав этой пытки, он взял флакон с маслом, стоящий на прикроватной тумбе и принялся, вторя ее движениям, втирать его сначала в ее плечи, спину и ягодицы. После была шея, грудь и живот. Ее бедра, соприкасаясь с его бедрами, и без того были горячими и покрытыми маслом.

Не выпуская его из себя, она легла на него, а после вытянув ноги, скрестила их. Теперь то, что делали ее ладони, производило все ее тело. Скользя по его телу, как пустынная змея по горячему песку, она приводила в трепет все его существо.

Мягкие губы касались его губ, шеи, оставляя на тонкой коже алые ожоги поцелуев. Кончик языка касался мочки уха, слегка прихватывая ее зубами, она опаляла его своим горячим дыханием.

Его плоть, проникала в самую глубь ее, не задевая своим комфортным размером болезненных участков. То самое чувство, когда вы просто созданы друг для друга.

Он обнял ее, она прижилась к нему сильнее, плотнее сжимая бедра и напрягая мышцы, чтобы в тесной близости, развязка принесла желанное избавление.

Ее трясло, он забыл, как дышать. И она толком и не знала, что принесло ей клиторальный и вагинальный оргазм одновременно. Несомненно ее идеальный мужчина, ведь без него ничего бы и не было.