Пили водку, чай горячий - М. Шуфутинский. Из книги Эротический журнал горячие истории

Моей любимой рыженькой прелестнице Елене Ландер

- Доллары ! - вскричала Гипотенуза Абрамовна, неосторожно взмахнув руками. - Мои доллары !

Наша учительница геометрии, незамысловато прозванная Гипотенузой, алчно потянулась к разложенным на директорском столе долларам, но Емоция, шмыгнув носом, ударил ее по левой ладони линейкой.

- Не балуй ! - прикрикнул он, оглядываясь, видимо, в поисках поддержки к сурово и молча сидевшим в глубине Ленинской комнаты гимназистам. - Шалишь.

- Все вы сволочи, - встал тогда маленький Коньков, высокомерно позванивая новеньким солдатским Георгием на гимнастерке, - отрыжка старого режима. Предлагаю голосовать.

Когда его вернули с фронта, куда он сбежал еще осенью четырнадцатого, он пользовался невероятной популярностью в нашем городке, курсистки ходили за ним послушными толпами, студенты прислушивались к каждому, чаще всего, конечно, обычно вздорному его слову, даже наш директор Емоция, фотографируясь на парадное фото членов Управы, не стал прикрывать лицо шляпой, наоборот, он приобнял щуплого мальчишку, скосив глаз на орден. Через где - то год все уже забыли подвиги гимназиста, время пришло тяжелое, толпы беженцев и дороговизна, ощутимо надвигающийся голод и безработица, пьяные казаки из Росгвардии ожигали беременных женщин нагайками, а на Дамбасе поднимал голову неонацизм. Шел сто двадцать пятый год специальной военной операции  " Зэд из дэд ". Лысый и резкий Брюс Уиллис был вынужден сдать ракету, не мотоцикл, на Чермет, а полученную прибавочную стоимость отдать нашей Гипотенузе, очень ловко, по обычаю своего юркого племени, вписавшейся в общий хор славословия вечно одобряющих любую х... ню сограждан. Впрочем, эта сказочка вовсе не о проклятом племени, Антихристовом семени, желающие могут ознакомиться с протоколами Нилуса или трудами Святого Альфреда Розенберга, у коалы прет плагиат, разумеется из Каверина, раз адресат сподобилась шикарно сфотаться спрятанными под купальный лифчик титьками, а что еще нужно человеку, чтобы спокойно встретить старость ?

- Нужен Верещагин, - сказал тогда я, не обращая внимания на явный логический разрыв между этим моим высказыванием и прозвучавшим предложением голосовать.

- Какой Верещагин ? - оскалился на меня Коньков, злобясь. Он не терпел, когда инициатива ускользала из его рук, оказался наш гимназистик донельзя тщеславным и властолюбивым, когда Государь Император отказался от престола, и страну охватила митинговая лихорадка, он, подделываясь под Керенского и Гитлера, зачесал волосы назад и принялся орудовать по площадям и циркам, затмевая Троцкого - Бронштейна и Каменева - Розенфельда.

- Кудой вот ни плюнь, - вздохнула моя приятельница Сонечка Гершензон, дергая меня за рукав, - в жида и угодишь.

Я недоуменно посмотрел в ее карие глаза, а она, хихикнув, показала мне мандат на право быть австрийкой. Эти мандаты, спешно изготовленные в губернской типографии, освобожденные революцией военнопленные меняли на винтовки, так что теперь в нашем городке по статистике проживало девяносто шесть процентов уроженцев Граца и всего лишь четыре - Вены.

- Голосуем ! - уже кричал Коньков, бегая по проходу между лавочками, на которых мы и сидели, а учительствующие торчали сумрачными сычами на сцене, под огромным портретом князя Кропоткина, сменившего по новому времени Государя Императора, чей образ тихо пылился в чулане. - Отменить все науки ! Между прочим, - понизил он голос, ухмыляясь, - нас поддерживает в этом начинании сам Рамзан Кадыров.

Мы проголосовали. С этого дня все науки были отменены, а в городе открылась Чека. Но это уже совсем другая история, об иудо - большевицком геноциде русского народа.