Мимолетный интерес

Я и не думал сталкивать народного блогера и симпатичную мне столько лет еврейку лбами, зная заранее, что проиграется Криська в дугу, в пух и прах просрется, хотя и социализм без национализма Несмияна тоже не очень - то и катит, но что поделать, если не нашел я за все эти веселые годы более достойного игр разума пользователя сети, а Пикачу и есть Пикачу, навсегда любимая и укармливаемая, по ситуации, то говном, то страхом и отвращением, а то и, понимаешь, любовью и обожанием.

- Ты, Кокий Пармяныч, не суетись, - строго внушал своему стародавнему приятелю славному родом боярину Ведрищеву сотский конячьих рейтаров полка новейшего и моднейшего немецкого строя Тишайшего государя Масковского и всея Руси облаадателя, отложив чекан на лавку, на коей и восседали вот уже столько эпох наши герои, найдя в вообще - то советском трактире на Пятницкой жамки, зелено вино и развлечения интеллектов, что по - любому преподносили многочисленные посетители заведения, Афанасий фон Шлиппенбух, ритмично играя яростно сокращающимся кольцом ануса, что не было заметно под форменными галифе лихого хотя бы одними усами наездника, но априори предполагалось опытнейшим кабатчиком, торчавшим за стойкой подобно сычу, - а то заладил книжонки свои, я вот музыкалю время от времени, так что мне теперь : обосраться и не жить ?

- Ну да, - сурово отвечал боярин Ведрищев, постепенно придвигая к себе чекан сотского по лавке. - А хули тебе еще делать - то ? Ну, разве, - задумался вслух, вздымая чекан, Ведрищев, - еще раза в Черногорию сгонять.

Афонька, жалобно потрогав галифе на уровне ануса, жалостливо всхлипнул и горячечно зашептал, кривя свое выразительное патриотическое лицо :

- Меня там три албанца и примкнувший к ним серб прямо в попу приобщили. Ты, грят, братушка, так, грят, соответствуй.

- Ништо, - отвел его сомнения недрожащей рукой боярин, бросая чекан на пол, - первый раз не пидарас.

- Потому я никуда и не еду, - обрадовался хрупкому взаимопониманию фон Шлиппенбух, зачем - то бросаясь в пляс. - Мой мозг как тостер ! - орал он, скача по трактиру. - Как тостер Геббельс !

- Все мозги е... те.

На этот громкий голос боярин не стал реагировать, даже ничтожный в сути своей ранга и чина Афанасий не прервал пасадобля, прекрасно зная, что пришел в кабак наследник государя долгий ростом и нелепый нервным тиком Петра. Да это еще как сказать, бабка надвое гадала, а великие прорицатели Ваенга и Бабченко еще не уродились, вполне может престол занять по освобождении папой и Софья, например. Так что по всем византийским понятиям спешить не треба было, приглядеться надобно, провентилировать атмосферу Кремля, принять решение успеется, главное - не опоздать.

- Земский Собор запретил, - крикнул на весь трактир Петра.

- Знамо чай, - отозвался кто - то из темного угла, где молча пировали сальные пупы и ярыжки.

- На то и Собор, чтобы не пущать и тащить, - поддержал невнятный голос народа хозяин заведения, выпирая из - за стойки солидным пузом, перекрещенным серебряной цепкой, - люди государские, лучше нашего ведают.

- Ну да, - поник Петра, устало падая на лавку рядом с Ведрищевым, - как обычно и всегда. Начальству виднее, что вам читать и смотреть, кого любить и как думать. А люди где ?

Ответом ему была тишина. Конечно, тот же боярин мог сказать, что тута людей отродясь не наблюдалось, был народ, осталась публика, как очень верно заметил когда - то давно Гиляровский, но не сказал. И х... й на него, как говорится.