Будущее для неизвестного

Глава восемьдесят восьмая. Будущее для неизвестного

Марина задумчиво шла по Невскому проспекту. Она понимала – отдавать талисман эсерам не хочет. Да, мощная сила. Она сразу поможет стать им лидером в стране. Но к чему это приведет? Что принесет людям?

Взгляд ее упал на необычную парочку. Шикарно, несколько броско одетая дама шла с солидным, немного франтоватым мужчиной в строгом черном костюме, белой рубашечке и бабочкой у горла. Но всеобщее внимание привлекали два поросенка, которых держала на поводке дама. На одном из них было написано черной краской Ленин с небольшим рисунком чертика, а на другом широкими мазами революция.

– Зачем это? Почему вы так написали? – растерянно спросила Марина, хлопая большими ресницами.

Дама презрительно смерила Марину взглядом:

– Этих большевицких свиней, мы отправим на бойню! Они ничем не лучше вас, не знающих благородных манер! Их место – на вертеле!

Она произнесла это все с помпой. Но какой-то молодой человек с такой, же шикарно разодетой дамой воспринял ее слова с восторгом.

– Туда им и место, свиньям! Это крестьянское быдло должно быть в стойле!

– Пусть работает! – хрюкнул какой-то пузач, оказавшийся рядом, – а мы будем есть поросят с яблоками!

В душе Марины откуда-то из самой глубины стал пониматься неудержимый гнев. Яростный и неудержимый! Могучий и беспощадный!

– Такие как вы – свиньи!

Фраза, брошенная сгоряча стала крутиться в ее голове раз за разом. Как юла. И злость на этих ухоженных и нагловатых богачей растет в ней.

– Ах ты, гадина, – шипит в бессильной злобе. Вырвать камень из мостовой и пульнуть в эту расфуфыренную мамзель! Но нет, на нее внимательно поглядывает толстопузый полицейский.

– Ах, ты гадина, – шипит про себя она, – ты чертов толстопуз, охраняешь таких как ты!

И невольно вспоминается небольшой отряд матросов, недавно пошедший пред ней:

Мы старый мир разрушим, мы новый мир построим…

– Да, этому миру конец! – со злостью думает она. Вспоминает слова «во главе этого мира должны стоять разумная интеллигенция. Офицеры и капиталисты, готовые разумно распределить ресурсы нашей страны»

Ироды! Злость плещется в ней. Она уже приняла решение. Если придут к власти эсеры – ничего не изменится. Будут также ездить на роллс-ройсах новые богачи. Ходить на балы, а остальные обречены на нищету.

Не бывать этому!

Шаг Марины становится тверже, она решительно шагает к Кремлю, где штаб партии большевиков.

Мне нужно к товарищу Ленину по очень важному, безотложному делу.

– Ульянову, – поправляет ее охраняющий вход матрос.

Ульянову, соглашается она, - пустите меня к Ульянову.

– Не положено, – преграждает он ей путь.

– Но это очень важно! Позовите своего начальника!

Начальник занят очень важными делами и не может к вам подойти.

– Позовите свое начальство или я сейчас вас побью! – Марина замахивается на него небольшой сумочкой.

– Не кипятитесь барышня, так бы и сказали, это очень важно, – останавливает прибежавший на вопли другой охранник.

– Так-то лучше! И мигом! – командует она разгневанно.

Охранники переглядываются.

– Что вы хотели передать? Давайте! – говорит один из них.

– Если вы не позовете мне ваше начальство, вас вздернут на вот этом фонарном столбе!

Охранники, теперь их уже трое переглядываются.

– Сейчас позовем! – и исчезает.

Минут через двадцать появляется небольшой человек средних лет.

– Феликс Эдмундович Дзержинский, – представляется он, – чего вы хотели, барышня?

– Мне нужно поговорить с Лениным.

– Он сейчас очень занят. Может, что-то передать?

Марина колеблется.

– От вашего решения будет зависеть, победят ли большевики или нет.

Дзержинский в некотором замешательстве.

– Могу провести вас только в кабинет секретаря.

– Хорошо.

Они идут по длинным коридорам. При входе в дверь, где написано секретариат ее обыскивают.

– Но Ленин сейчас занят.

– Если он хочет, чтобы его партия победила, то он найдет время, а если нет, то я ухожу! –резко бросает во взгляде Марины уверенность и решительность. Смотрит на озадаченного Дзержинского и добавляет, – или вы хотите, чтобы вас как 1905-м утопили в крови?

Феликс недовольно морщится и принимает решение:

– Если то что вы сообщите послужит делу революции…

– Более чем. Я знаю секрет победителей.

Через минуту Дзержинский проводит ее в большой кабинет. Марина видит маленького лысого человечка.

– Наедине, – говорит она.

Дзержинский колеблется.

– Пошел вон! – резко говорит она ему, – я же сказала, наедине.

Дзержинский хочет что-то сказать, но человечек в большом красном кресле махает ему рукой – выйди.

Дзержинский выходит.

Минут через тридцать вышла и Марина. Она смотрит презрительным взглядом Дзержинского:

– Проведите меня ко входу.

– Феликс, проведи барышню ко входу, – звучит голос Ленина.

И снова они идут по длинным коридорам до самого входа.

У него Марина оборачивается к Дзержинскому:

– Вы победите. Очень скоро. Я вам обещаю! – потом она разворачивается и, не оглядываясь, идет в направлении Васильевского острова.

Через несколько месяцев. Село Загвоздкино возле Витебска.

Марина кричала… ей было очень больно. Потом раздался пронзительный детский крик.

– Вот и умница, – сказала повитуха, – такого замечательного мальчика родила!

В это время, в Санкт-Петербурге, матросы и рабочие шли на Штурм Зимнего Дворца.

На дворе был ноябрь по новому стилю, 1917 года.

Марина назвала своего сына Владимиром. В честь отца.

Марина склоняет голову над маленьким человечком, убирает волосы со лба и тихо говорит:

– Малыш, когда-нибудь ты приедешь к своему отцу и расскажешь о своей матери.

Конец первой части.