Невольные метаморфозы

Когда не стало моей жены, её сын − он же мой пасынок − остался жить со мной. Он был тогда ещё подростком, и я к нему был очень привязан. Я заботился о Лёше как мог в течение двух лет. А потом он уехал учиться в колледж. К тому времени его биологический отец восстановил с ним отношения и согласился помочь с расходами на обучение в частном колледже. Потому что я этого не смог сделать.

Я познакомился с Дмитрием, отцом Лёши, на выпускной церемонии, когда его учёба подошла к концу. Мне было трудно представить свою жену в качестве его пары, настолько он отличался от меня. В нём были те черты мачо, которые можно увидеть у некоторых «акул бизнеса». Он вёл себя так, будто каждая женщина была его потенциальной партнёршей, а каждый мужчина должен был ему завидовать. На церемонии он был со своим водителем и ещё каким-то другом, которые называли его не иначе, как Димон. И это производное от в общем-то красивого имени Дмитрий, как нельзя лучше подходило для него. Он показался мне самоуверенным, невоспитанным, порою даже агрессивным. В общем, какая-то смесь мачо с обычным быдлом. И я очень радовался тому, что не он воспитывал Лёшу. Благодаря мне парень вырос вежливым и уважительным к окружающим, как мужчинам, так и женщинам.

Затем произошёл обвал фондового рынка и финансовый кризис, и это сильно ударило по мне. Мой небольшой бизнес «накрылся медным тазом». Я потерял работу. Чтобы отдать долги и остаться живым, пришлось продать квартиру. Мне, всё же, удалось найти какую-никакую работу. Основным плюсом её было то, что она дала мне возможность жить в общежитии. Это была малосемейка, где мне выделили крошечную комнатку. Это была настоящая общага, где всё было общим – коридор, кухня, душевая и сортир. Постоянные скандалы на кухне, склоки в коридорах, выяснение пьяных отношений между комнатами... Но я кое-как жил и не жаловался: ведь у меня могло бы не быть и этого.

К тому времени прошло уже четыре года, как Лёша окончил колледж. Он сделал успешную карьеру инженера-программиста, на которую кризис не повлиял. Мы с ним практически не виделись всё это время. У него была своя молодая интересная жизнь, и мне не хотелось навязываться ему, напоминая о себе. Но...

Как-то вечером, сидя в своей тесной комнатёнке, я смотрел очередную серию какого-то бессмысленного сериала про любовь, бизнес и очень умных и порядочных людей в этом бизнесе. Раздался стук в дверь, и на пороге появился молодой мужчина, красиво и модно одетый, в котором я с трудом узнал Лёшку. Я сразу же закомплексовал по поводу своего жилья, засуетился, не зная, куда его усадить и чем угостить. У меня сразу же возник миллион вопросов к нему: как, что, где и откуда он узнал обо мне.

Но он быстро меня успокоил и без предисловий перешёл к делу. Он предложил мне переехать к нему, пока я не стану на ноги. Недавно он купил небольшой дом в пригороде с двумя спальнями, ванной комнатой и гостиной. Как-то сразу, не подумав, я отказал ему, мотивируя это тем, что тогда потеряю своё жильё в общаге.

— Да тут не о чем жалеть. Живи у меня, сколько захочешь, Саша! - сказал он, назвав меня по имени, хотя раньше он звал меня «папа».

Немного подумав, он добавил:

— Это самое меньшее, что я могу для тебя сделать. Мне хочется отблагодарить тебя за то, что ты не бросил меня после смерти мамы, что так хорошо заботился обо мне.

Мне показалось, что в его глазах блеснули слёзы. Впрочем, я мог и ошибиться, так как уже наступили сумерки. Но голос его всё-таки немного дрожал, и я это отчётливо слышал.

Так я стал его личным поваром и управляющим его домом. Но частенько какой-то гнусный голосок нашёптывал мне на ухо, что я стал не управдомом, а обычной кухаркой и домработницей. Тем не менее, я был немало удивлён, что мне нравилась эта роль. Сейчас это было намного проще, чем когда Лёша был подростком, а я работал полный рабочий день. Теперь у меня было достаточно времени, чтобы сделать Лёшкин дом тёплым и гостеприимным, каким он и должен быть, и позволить парню сосредоточиться на своей карьере. Мне нравилось готовить для него еду, кормить его, когда он приходил домой с работы. Слушать рассказы о его напряжённом дне, когда мы вместе ужинали. После ужина он просматривал электронную почту, пока я возился на кухне и мыл посуду. Потом мы смотрели телевизор, обычно спорт или один из сериалов или фильмов, которые ему нравились.

Не удивительно, что Димон принял всё с сарказмом, когда узнал о нашей договоренности. Он решил, что это достаточно забавно. Он прислал мне в подарок фартук с запиской, что место женщины в доме уже занято. Меня это несколько смутило. Я был уверен, что он хотел этим меня унизить. Но почему-то я, всё же, сохранил его «подарочек», спрятал в один из кухонных шкафов и на время забыл о нём.

Примерно через полгода моей службы домработницей я признался Лёше, что перестал искать себе работу. Когда дело идёт к «полтиннику» – это очень трудно, поскольку везде нужны молодые, здоровые и энергичные. Лёха только сказал, что хочет, чтобы всё оставалось так, как есть.

— Я теперь избалован благодаря тебе. Я действительно не хочу сам готовить и убирать, не говоря уже о покупках, стирке, работе во дворе, - он улыбнулся мне и добавил. - Кстати, ландшафтный дизайн выглядит действительно великолепно.

— Спасибо тебе! Я так счастлив! - ответил я. – Никогда бы не подумал, что мне подойдет роль домохозяйки или ландшафтного дизайнера, - засмеялся я.

Странно, но эта мимолетная мысль, произнесённая вслух, задержалась в моём сознании. Мысль о том, что я стал домохозяйкой, не выходила у меня из головы. Я часто задавался вопросом: а что думает об этом Лёша? Достаёт ли его эта мысль так же, как и меня? Это казалось мне маловероятным. Но я не мог перестать думать об этом. Это напомнило мне мою жену и то, как она выполняла повседневную работу по дому и как готовила. Она ведь тоже работала, хотя и не полный рабочий день. Я старался помогать ей, потому что видел, как ей нелегко.

Но теперь... Было ещё нечто, чего мне не хватало сейчас, когда я думал о ней. Наверное, секса – мне этого, конечно же, не хватало. И повседневной физической близости и привязанности, которые я тогда воспринимал как нечто само собой разумеющееся. Я не забыл, насколько трудными были первые месяцы или даже первые несколько лет, и как сильно мне не хватало этой близости после её ухода.

Если быть честным с самим собой, то с того момента, как я снова начал жить с Лёшей, я стал чувствовать себя, как будто бы, не совсем мужчиной. Я находился в зависимости от него и финансовой, и моральной. Может, кому-то это и покажется смешным, но мне было не до смеха. Впрочем, вскоре я осознал, что, взяв на себя роль домохозяйки, я спас себя от того, что легко могло бы перерасти в тяжёлую депрессию. Я был очень благодарен ему, но, в то же время, чувствовал себя несколько виноватым. Лёша был молод и мог бы ходить на свидания и искать настоящую жену. Разве с моей стороны не было эгоистично хотеть, чтобы он вместо этого находился дома со мной?

Да, я стал отличным поваром и домохозяином, но, конечно же, у здорового молодого парня должны быть и другие потребности! Я размышлял об этом, занимаясь домашними делами в течение следующих нескольких недель. Вскоре я начал фантазировать о роли домохозяйки, представляя себя «маленькой женой», которая может подчиняться своему мужчине во многих других отношениях.

Мой выдуманный собственный образ стал настолько несовместимым с моим отражением в зеркале, что однажды утром после того, как Лёша ушёл на работу, я сбрил свои усы. Это была довольно резкая перемена. Около тридцати лет я носил либо густую бороду, либо усы, так что теперь моё лицо выглядело почти как чужое. Мои губы оказались намного полнее, чем я помнил. Они выглядели мягкими и приятными для поцелуев. Так мне показалось. Я смотрел на своё отражение, поворачивая голову туда-сюда. Я расчесал седеющие волосы. Их было слишком много, поскольку в парикмахерской я не был с тех пор, как потерял работу. В моём облике сочетались и маскулинные, и феминные признаки в равной степени, то есть я имел вполне андрогинный вид. Я не мог полностью сойти за женщину, но определенно выглядел так, как чувствовал, утратив большую часть своей явной мужественности.

Потом я вспомнил о фартуке, который мне прислал Димон. Я примерил его перед тем, как убрать остатки завтрака. С тех пор я носил его почти каждый день, сначала только во время работы по дому, но через некоторое время я начал носить его, когда знал, что буду дома один. Мне нравилось, как я себя в нём чувствовал.

— Ого, ты сбрил усы! - сказал Лёша, вернувшись вечером домой. - По-моему, я никогда не видел тебя без них.

Он окинул меня оценивающим взглядом и добавил:

— Знаешь, я мог бы даже не узнать тебя, если бы встретил на улице! - он добродушно улыбнулся, - Ну, ты хорошо выглядишь и так!

Как бы то ни было, но отращивать усы заново я не собирался, в этом я был уверен. Вскоре я пошёл ещё дальше и начал брить все волосы на теле. Мне нравилось, как я выгляжу и чувствую себя без волос на лобке, с гладкими ногами и без волос на груди и подмышками.

Я думаю, что на эти изменения повлияла не только моя новая роль в жизни. Возможно, это было частью естественного процесса старения – снижение уровня тестостерона или что-то в этом роде, но я определенно чувствовал, что моя мужественность ослабевает. Как бы в противовес этому я стал лучше осознавать мужественность Лёши. Он вырос высоким широкоплечим мужчиной. И теперь, когда ему исполнилось двадцать пять лет, его мальчишеское обаяние переросло в мужскую уверенность и самодостаточность, которые делали его мягкую доброту по отношению ко мне ещё более привлекательной. Фантазии, которыми я тешил себя в одиночестве, начали прорываться в самое неподходящее для этого время, заставляя меня чувствовать себя неловко и уязвимо рядом с Лёшей.

Моё обострённое восприятие его мужественности привело меня к мыслям и поступкам, которые раньше были для меня неприемлемыми. Я стал обращать внимание на запахи, которые он оставлял после себя, особенно в нашей общей ванной комнате, где находилась корзина для белья. Раньше я стирал раз в неделю, а теперь стал делать это чаще, потому что мне нравился запах его ношеной одежды. Особенно меня привлекало его нижнее белье, которое я подносил к носу, а потом глубоко вдыхал. У меня от этого даже начиналась эрекция. В его трусах было три разных запаха. Был тёплый мускус его яичек, что мне нравилось больше всего. Часто спереди ощущался кисловатый привкус мочи, который почему-то тоже казался мне привлекательным. Третьей была задняя часть, где часто ощущался пряный запах − запах его попы. Ёлы-палы, и это тоже было восхитительно.

Когда всё это стало для меня рутинным и обыденным, я перестал задумываться над тем, насколько это необычно. Мне, например, в голову не приходило, что я могу быть геем. Скорее всего, меня настолько увлёк образ домохозяйки, что остальное казалось совершенно нормальным. Если Лёша и замечал изменения в моей внешности и поведении, он ничего не говорил мне. Даже когда я стал надевать фартук, подавая ему еду, он ничего не говорил, но его поведение по отношению ко мне, как мне показалось, немного изменилось. Он показался мне менее шумным, более заботливым, он стал больше помогать мне по хозяйству на свежем воздухе, особенно если требовалось поднимать тяжёлые предметы.

Затем произошло нечто, что имело серьёзные последствия для нашей дальнейшей жизни...

Как-то днём, когда я собирался начать готовить ужин, я услышал, как открылась входная дверь нашего домика, которую я почти никогда не запирал. Я отложил курицу и хотел быстро вымыть руки. Но тут я услышал голос Димона.

— Привет, Сашок! Дверь была открыта, так что...

Он вошёл на кухню и увидел, как я вытираю руки о фартук.

— Да ты просто красавица! – сказал он саркастически, оглядывая меня с ног до головы. Я покраснел и несколько мгновений молчал, а затем сказал:

— Дима, ты чего здесь?!

— Я был в вашем районе и... - он сделал паузу. - Ты вылитая домохозяйка! - он улыбнулся и подмигнул. – Мне всегда казалось, что в тебе есть что-то... Может, ты занимаешься чем-то большим, чем просто кормишь моего сына?

— Я не понимаю, о чём ты, - сказал я, стыдливо краснея.

— Ну, конечно же, не понимаешь... Но могу поспорить, что ты − милая сладенькая сосочка. И даёшь моему Лёхе такое необходимое облегчение после долгого рабочего дня.

Его глаза злобно сверкнули.

— Это правда?

— Нет! Ты в своём уме? – поспешно ответил я.

Мне было ужасно стыдно, но, в то же время, я почувствовал некоторое возбуждение, и совсем не от злости.

— Что, нет? А может быть, уже пора это сделать? - сказал он и нагло погладил свою промежность. - Может, тебе нужен большой член папочки, а? Ты этого хочешь, детка?

Дальше произошло необъяснимое. Возможно, дело было в том, как он меня назвал. Может быть, я просто хотел показать, что он блефует. Или, может быть, именно фраза «большой член папочки» заставила меня ответить. Но я просто сказал:

— А ну-ка, папочка, давай покажи своё сокровище!

Он подошёл ко мне близко-близко, расстегнул молнию и достал свой толстый висящий член с фиолетовой головкой, который свободно покачивался из стороны в сторону с клубком жёстких чёрных волос у корня. Я увидел это всё сразу, хотя на эмоциональном уровне казалось, что всё происходит, как в замедленной съёмке, как будто для создания максимального эффекта. Кажется, я непроизвольно ахнул.

— О, дорогуша! Так тебе это нравится? - прорычал Димон. - Может, тебе нужно посмотреть поближе?

Он схватил меня за плечи обеими руками и надавил на них, отчего мои колени сами подогнулись, и я упал на пол. Он схватил своего растущего «змея» и сунул мне в лицо.

— Открой ротик, куколка. Я знаю, что ты хочешь этого... – просипел он.

Моя воля была парализована. Он прижал мою голову к себе другой рукой, а свой член прижал к моему рту. Я открыл рот и позволил затолкать в меня его большой злобный член. Мой язык послушно отступил назад, словно приветствуя захватчика. Я был поражен. Мой рот и язык, казалось, имели собственное мнение, а я был просто зрителем. Было видно, что новый друг им понравился, он им подошёл как нельзя лучше! И они начали с ним радостную игру взаимного возбуждения. Мои губы покалывало от стимулирующего трения о твердеющий стержень, а язык танцевал вокруг набухшей головки, исследуя её форму и текстуру. Вкус оказался на удивление приятным, а запах, исходивший от волосатого гнезда в его штанах, вызвал у меня головокружение. Весь мой рот рефлекторно включился в работу, всасывая толстого змея внутрь.

— Хорошая сосочка! – услышал я слова Димона, поддаваясь его натиску.

Я почувствовал прилив эйфории. Я доставлял ему удовольствие. Ему это определенно нравилось. И кто я теперь − настоящий членосос? Он схватил мою голову обеими руками и толкнул свой член глубже. Я задохнулся. Он остановился, сделал паузу, а я тем временем сглотнул и вытер слёзы. Но я не протестовал и не пытался избегать его, когда он возобновил атаку.

— Полегче, сосочка... ну, вот так, - успокоил он меня, когда мне удалось заглотить головку его члена так, чтобы избежать рвотного рефлекса.

Я попытался расслабиться, чувствуя, как эта его большая хреновина растягивает мой пищевод. Он держал мою голову неподвижно, позволяя своему члену хозяйничать там. Я глубоко вздохнул через нос и сумел подавить панику, возникшую при первой попытке. Было несколько непроизвольных сокращений, но Димону, похоже, это понравилось.

— Да, дорогой, именно вот так! - воскликнул он, и я почувствовал его благодарность за выполненное мною задание.

Затем он начал трахать моё лицо. По-другому его действия нельзя назвать. Сначала осторожно, но с нарастающей силой он двигал тазом вперед-назад, вставляя член в моё горло и вынимая его, пока зажимал мою голову своими сильными руками. Его член был толстым, но, к счастью, не очень длинным. И этот толстый ствол скользил между моими напряжёнными чувствительными губами, стимулируя мой язык, который сильно прижимался к нему, когда я жадно всасывал член. Это было неведомое для меня ощущение, которое я никогда бы не смог себе представить. Это чувство наполненности моего горла, которое то появлялось, то уходило, и ощущение того, как его головка скользила в моё горло и выходила из него, доставляли мне определённое удовольствие. Я мог только предполагать, как хорошо было в эти мгновения Димону!

Когда его темп замедлился, а толчки стали более резкими и беспорядочными, я понял, что он вот-вот кончит. Он прижал мою голову к своему животу и втолкнул член глубже, гораздо глубже, чем раньше. Потом он замер на секунду или две. Затем я услышал глубокий стон удовлетворения и почувствовал сейсмическую пульсацию его члена, после чего его сперма хлынула мне в горло. Я чувствовал себя совершенно беспомощным, когда он крепко прижимал мою голову к своему телу. В то же время я чувствовал себя победителем, потому что доведение до оргазма такого брутального самца было довольно трудной задачей.

Наконец, он отпустил мою голову. Но я не отстранился, а продолжал сосать его теряющий упругость член, наслаждаясь горько-солёным вкусом его спермы, пока он не выскочил у меня изо рта, и Димон не спрятал его в штаны. Я всё ещё стоял на коленях. Я поднял на него глаза.

Выражение его лица было дерзким и самоуверенным, как будто я сам был виноват в том, что произошло. Однако, на его лице также явно просматривались и нотки некоторого смущения, похожего на раскаяние. Я опустил глаза вниз: мне было стыдно.

— Спасибо, - прошептал я.

И тут Димон неосознанно подтвердил то, в каком направлении, как мне казалось, двинулась моя жизнь.

— О, тебе понравилось, - торжествующе сказал он, и к нему вернулась его самоуверенность. - Я знал это! Я чувствовал, что ты пидор. Тебе нравится быть домохозяйкой, не так ли?

— Да, мне это нравится, Димон, - я пытался вернуть себе хоть какое-то достоинство. - Но я не пидор. У меня никогда не было ничего с парнями.

— Ну, Сашок, теперь уже всё иначе, правда? – спросил он снисходительно.

— Нет, я думаю, что нет. Ты собираешься рассказать Лёше?

— Значит, между вами действительно ничего не происходит?

— Нет, я не хочу этого... - начал я, но толком не мог сказать, чего хочу, а чего не хочу, кроме одного. - Пожалуйста, ничего ему не говори. Пожалуйста!

— Я не скажу. Я не хочу никому объяснять, что здесь произошло, поверь мне!

Услышав его слова, я испытал большое облегчение. Уходя, Димон не удержался и всё же спросил:

— Ты что и вправду никогда раньше не сосал член? – и удивленно покачал головой.

Мне удалось с трудом взять себя в руки. Я решил не думать о случившемся хотя бы до тех пор, пока не начну готовить ужин. Но взгляд на кухонные часы заставил меня изменить свои планы. Вместо того, чтобы запекать целую курицу, я разрезал её, подрумянил кусочки, добавил соуса − и ужин был готов в два раза быстрее.

Я был благодарен судьбе за то, что Лёша ничего не узнал о том, что произошло между мной и Димоном. Всё это определенно выходило за рамки, ускоряя те процессы, которые уже начали происходить во мне, процессы выхолащивания моей маскулинности. Я чувствовал, что перешёл на новый уровень того, что можно было бы назвать феминизацией из-за отсутствия лучшего термина. Я чувствовал это в общении с Лёшей в тот вечер, когда подавал ему ужин, и во время нашего общения после него. Казалось, он тоже вёл себя по-другому, но, вероятно, это просто была его ответная реакция на моё поведение.

В течение следующих нескольких недель всё было как будто спокойно, пока на мой день рождения Лёша не настоял, чтобы мы с ним поужинали в ресторане. Он привёл меня в прекрасное место, где мы выпили бутылку изумительного вина и закусили изысканными блюдами. Мы много вспоминали о его матери, моей жене. Он рассказал мне, насколько ему было тяжело, и каким замкнутым он был в первые годы после её смерти, в старшей школе и колледже. Он рассказал мне, что начал в колледже встречаться с девушкой, но бросил всё это после того, как она ему изменила. Я выслушал его очень внимательно и посочувствовал, насколько мог. Я хорошо понимал, что он пережил, потому что сам прошёл через этот процесс утраты. Мне пришло в голову, что впервые за десять лет мы серьёзно поговорили о нашем горе. Мне показалось, что это сблизило нас ещё сильнее. Мне также стало более-менее понятно его нежелание встречаться с женщинами.

Когда мы вернулись домой, Лёша сказал, что у него есть для меня подарок. Я решил подождать на диванчике в прихожей, пока он пошёл за ним. Он вернулся с маленькой коробкой и сел рядом со мной.

— Я подумал, что тебе может понравиться что-нибудь красивое, - застенчиво сказал он, протягивая мне коробку. Внутри был ажурный золотой крестик на цепочке.

— Лёшка, спасибо! Это же...

— Он похож на тот, который мама постоянно носила, - сказал он, перебивая меня. - Я хотел, чтобы и у тебя был такой.

— Да, очень похож, - сказал я задумчиво. - Он принадлежал её матери, твоей бабушке. Потом он перешёл к твоей тёте. Я не знал, что тебе это так нравится.

— Ну, я очень скучаю по ней, - сказал Лёша хриплым голосом. - Я скучал по ней всё это время, но теперь уже не так сильно. Когда ты переехал ко мне... - он взял цепочку в руки. – Можно, я надену это на тебя?

Я повернулся к нему. Он расстегнул застёжку и обвил руками мою шею, чтобы застегнуть её сзади. Его лицо было так близко к моему, что я не смог устоять. Я поцеловал его в щёку. Он неловко обнял меня за шею и прижался своей только что поцелованной щекой к моей.

— Спасибо, Лёша! - прошептал я ему на ухо. - Для меня это очень много значит.

Он быстро и немного неуклюже поднялся и сказал:

— Да не за что, Саша, - и, немного покраснев, добавил, - спокойной ночи!

И ушёл к себе в спальню. А я ещё долго сидел в прихожей с эрекцией, которая почему-то всё не проходила. Потом я тоже пошёл спать.

На следующий день, когда Лёша был на работе, я отправился по магазинам. Я купил помаду и стал рыться в комиссионке, пока не нашёл платье, которое показалось мне подходящим. Ткань была в какую-то голубую клетку, и я подумал, что она будет хорошо смотреться под фартуком. Затем я зашёл в парикмахерскую и договорился о встрече на следующий день. Вернувшись домой, я примерил платье и фартук, а потом стал практиковаться в нанесении помады. Всё это оказалось не так просто, как мне казалось ранее. Я был так поражён, когда увидел себя в зеркале, что мне было трудно вернуться к своему обычному образу к тому времени, когда Лёша вернулся домой. Я хотел подождать, пока будет готова моя причёска, и только потом предстать в своём новом образе перед Лёшей.

Я очень нервничал перед посещением салона, но женщина-парикмахер оказалась очень милой и не стала расспрашивать о том, мужчина ли я или трансгендер, или ещё о чем-то, что заставило бы меня чувствовать себя некомфортно. Я сказал ей, что просто хочу, чтобы мои волосы были аккуратнее и презентабельнее. Она показала мне на планшете несколько причесок и помогла выбрать короткую, но стильную стрижку. Я подумал, что это было действительно красиво, хотя и не очень по-женски: волна волос струилась по моему лбу и правому уху, придавая мягкое обрамление моему лицу. Мне это очень понравилось.

Вернувшись домой, я надел платье и фартук. Я сразу решил, что мне нужно будет купить новую обувь и нижнее белья. И чулки. А пока всего этого не было, я решил побыть без белья и в своих привычных кроссовках. Для первого раза этого было вполне достаточно. Я накрасил губы, причесался и пошёл готовить ужин.

Пришёл Лёша и с порога крикнул:

— Саш, я уже дома.

— Я на кухне, Лёша, – ответил я.

Я слышал, как он вошёл на кухню, пока я возился с посудой.

— Я приготовил тебе сегодня стейк, а сам буду только салат, - сказал я. – Давай, садись, - добавил я, поворачиваясь к нему лицом с тарелкой в ​​руке.

Лёша неподвижно застыл в дверях, глядя на меня во все глаза.

— Пожалуйста, садись, всё готово, - сказал я.

Он сел на своё место за столом, и я поставил перед ним тарелку. Всё ещё стоя рядом с его стулом, я наклонился вперёд, чтобы достать салатницу и положить немного в его тарелку. И тут я почувствовал его руку на задней части своего бедра, чуть выше колена. Я был одновременно и рад, и удивлён.

— Ты что, ради меня побрил ноги? – спросил он удивлённым тоном.

— Ну что ты, дурачок, я их брею для себя, - застенчиво ответил я. – А что, тебе так нравится?

— Да, приятно! – сказал он, и его рука двинулась вверх, бесцеремонно достигнув моей задницы. – О, так ты без белья! – воскликнул он, коснувшись моей мягкой ягодицы. Он нежно сжал её.

— Ой! - вырвалось у меня, прежде чем я успел объяснить. - Это только потому, что у меня не было ничего подходящего.

Я всё ещё стоял, наклонившись вперёд, и протягивал ему салат.

— Нам придётся что-то с этим делать, - сказал он, и его рука остановилась, замерев на моей заднице, словно оценивая её свойства сжимаемости и эластичности. - О, оно очень приятное на ощупь, - пробормотал он.

Кончиком пальца он коснулся моего чувствительного ануса, вызвав у меня дрожь вдоль по позвоночнику. Я выпрямился и оттолкнул его руку.

— Не сейчас, Лёша! Давай ужинать.

Я пытался говорить возмущенным голосом, хотя точно знал, что всё это будет звучать, как намёк. Лёша убрал руки и переключил своё внимание на еду перед ним.

— Это тоже выглядит вкусно. Спасибо, Саня!

Мне нравилось, что он с некоторых пор стал называть меня «Саня», «Сашуля». Это было похоже на девичье имя.

Как обычно, мы поговорили о его рабочем дне. Я немного отвлёкся от своих мыслей о моём новом образе. Я поздравил его с новым назначением на должность руководителя группы проекта по улучшению программного обеспечения. Но когда он начал говорить о реализации, как всё это будет и что нужно делать, я прилагал все силы, чтобы не потерять нить разговора. Он посмотрел на меня, думая, что я его не слушаю, и в какой-то момент сказал:

— Я так рад, что ты носишь цепочку.

— Я никогда её не снимаю, Лёшенька, - скромно ответил я.

Он немного покраснел. Убрав после нашего ужина на кухне, я присоединился к нему на диване в гостиной.

— Что мы смотрим? – спросил я.

— Какой-то старый фильм. Похоже на классику.

Конечно же, я узнал этот фильм времён моей юности. Здесь речь шла о молодом человеке, который только что окончил учёбу в университете, и о его бурном романе с женщиной, достаточно взрослой, годящейся ему в матери. Конечно, сюжет фильма был интересный, как мне казалось. Но это было, всё же, не то, что обычно предпочитает смотреть Лёша.

— Можно узнать, почему ты выбрал именно этот фильм? – неуверенно спросил я.

— Я прочитал аннотацию. Там всё выглядело интересно, вот и всё, - ответил он, повернувшись ко мне.

Некоторое время мы смотрели друг на друга, и никто из нас не знал, что сказать.

— Я никогда не целовал девушку с накрашенными губами, - несмело сказал он.

Я покраснел, но заглотил эту наживку.

— Хочешь попробовать прямо сейчас?

Он не ответил и тут же наклонился, нежно поцеловав меня в губы. Я закрыл глаза и не шевелился, а мои губы всё ещё были сжаты. Его губы снова прижались к моим, на этот раз гораздо сильнее и уже надолго. Я чуть развёл губы и позволил его устам поглотить мои. Я также чувствовал его язык, который не только пробовал мою помаду, но и явно хотел исследовать мой язык и рот за губами. Я почувствовал, как его руки обвились вокруг меня, и полностью отдался в его объятия. Мои руки тоже обняли его, а ладони нежно гладили его стройную мускулистую спину и шею, его волосы...

— Ой, Сашуля... - прошептал он, прерывая наш поцелуй и глядя мне в глаза.

Его голос звучал тихо и немного дрожал.

— Спасибо, что ты сделал это, что ты такой... - он замолчал, очевидно, не находя слов.

— Женственный? – спросил я, не уверенный, что именно это слово самое подходящее для того, что он имел в виду, или для того, что я чувствовал.

— Да! И за это. За всё...

— Я должен был это сделать, Лёшенька. Именно это я чувствую, будучи твоей домохозяйкой, - пытался объяснить я. - И я так благодарен тебе, что нравлюсь тебе таким! – добавил я решительно. – Ведь ты бы мог оттолкнуть меня.

— Нет! Что ты, никогда! – ответил он. - Без тебя мне было так ужасно... У меня началась серьёзная депрессия. Ты спас меня!

— Лёш, это так грустно, - ответил я, прижимая его к себе и целуя. - Я всегда хотел и хочу, чтобы тебе было хорошо. Я просто хочу заботиться о тебе. Ты позволишь мне заботиться о тебе, Лёша?

Я почувствовал необходимость сказать ему нечто большее, объясняя свой выбор.

— Я хочу быть для тебя женщиной, если это возможно, и если это сделает тебя счастливым.

Он снова целовал меня долго, глубоко, пока в груди не перехватило дыхание. Затем он отстранился и посмотрел на меня.

— У тебя помада размазалась, - хихикнул он. – Но это я виноват.

Затем он опустил глаза мне на пояс и с улыбкой спросил:

— А это что? Это как-то не очень женственно... – и он указал на подол моего платья, где моя эрекция образовала выпуклость, выступающую над коленями.

— Я знаю. Но не уверен, что хочу это изменить, - сказал я с улыбкой. - Это просто значит, что я тебя люблю, - добавил я.

— Да, и я тебя тоже, - тихо сказал он, беря меня за руку.

Он положил мою ладонь на большую выпуклость у себя в промежности.

— Видишь? У меня тоже...

Я сильно сжал его член.

— Да. Он у тебя такой большой! Нужно, чтоб кто-то позаботился о нём.

И я начал расстёгивать его ремень. Он стал мне помогать там, где мне было трудно справиться. Я соскользнул с дивана на колени, когда он расстегнул молнию на своих джинсах и встал, чтобы стянуть их вместе с боксерами. Я не мог больше терпеть. Я обнял его и уткнулся лицом в его промежность, целуя его волосатые яички и вдыхая такой знакомый мне запах. Его пальцы запутались в моих волосах, поглаживая мою голову. Он застонал.

Я отпустил его и легонько подтолкнул, чтобы он снова сел. Его изящный член был направлен вверх, прямой, как мачта. Он выглядел гораздо лучше, чем у его папаши. Не такой толстый, хотя и чуточку длиннее. С таким хотелось иметь дело.

— Расслабься немного и позволь мне заняться тобой, - сказал я.

В следующее мгновение я коснулся губами его головки, а затем принял его член целиком, опустив лицо к его животу. Лёша шумно вздохнул и схватил меня за голову, слегка подёргиваясь от неожиданного напряжения в моём узком пищеводе. Я яростно сосал его член, а затем, почти так же быстро, как мы начали, наступило бурное завершение. Тело Лёши сильно дёрнулось, а его член начал пульсировать. Он пульсировал и пульсировал... Не знаю, сколько он извергнул, но я проглотил много спермы.

Второй раз в жизни я сосал член. Это была эйфория. Членососательная нирвана... И я был безумно счастлив. Как будто издалека я услышал:

— Саша, Саня, Санёк...

Я подняла глаза на изумлённое лицо Лёши.

— Как ты это сделал? – бормотал он. - Это было потрясающе! Я никогда в жизни не кончал так сильно! – и он притянул меня к себе. - И так быстро, - добавил он извиняющимся тоном.

— Это было прекрасно, — сказал я, облизывая губы. - Просто идеально!

— А как же ты? Всё слишком быстро... Но ты ведь тоже хочешь кончить?

— Не переживай! Я получил то, что хотел, - заверил я его. – Всё отлично. Спасибо тебе! – и я заговорчески улыбнулся. - Не беспокойся обо мне. Я уверен, что ты найдешь в себе силы для большего.

Он понимающе кивнул головой.

— Для тебя, конечно, да. Только дай мне несколько минут, - сказал он с улыбкой.

— Тогда я пойду готовиться ко сну, - объявил я, видимо, удивив его. - Я буду в постели через тридцать минут. Ты придёшь ко мне? – сказал я с улыбкой, которая, как я надеюсь, была очень ободряющей.

— Тридцать минут? Я приду! – обрадовано ответил он.

Я встал, чтобы уйти, но он схватил меня и снова поставил на колени и поцеловал. Мне было интересно, чувствует ли он вкус своей спермы на моих губах. Потом он отпустил меня и сказал:

— Спасибо, Сашуня, это была лучшая ночь в моей жизни.

— Не хвали день, пока не зайдёт солнце! - пошутил я, собираясь уйти.

Через полчаса я уже был в своей постели. Я лёг на живот и широко раздвинул для него ноги, надеясь, что он найдёт мою девственную дырочку тёплой и гостеприимной, какой только может пожелать мужчина мужчине.

Лёша вошёл так тихо, что я заметил его, только когда он сел рядом. Я почувствовал тёплую руку у себя на затылке, в то время как другая гладила меня по бедру, поднимаясь к моей попе. Он ласкал меня так некоторое время, а потом прошептал мне на ухо:

— Пожалуйста, сними своё платье.

Я остался без всего. Мой член мгновенно затвердел и упёрся в постель. Я чувствовал, что нарастающее возбуждение мешает мне нормально дышать, моё дыхание было хрипловатым и учащённым, и мне было ужасно жарко. Лёша молча повернул меня на спину. Его рука быстро нашла мой твёрдый член и начала энергично ласкать его. Я тихо застонал от удовольствия и непроизвольно раздвинул бёдра. Его рука плавным движением спустилась к моим бритым яйцам.

— Какие они у тебя гладкие, - прошептал он.

Он нежно ласкал мой мешочек, и через минуту его рука стала скользить ниже.

Я почувствовал палец на своей дырочке. Я поднял ноги и раздвинул их ещё шире, чтобы у него был лучший доступ. Я чувствовал его вездесущие пальцы то на внутренней стороне моих бёдер, то на моей дырочке. На мгновение он вернулся к члену и начал энергично дрочить его. Я не смог не застонать от удовольствия. Его средний палец вновь упёрся в мою дырочку. Лёша смазал его слюной, и после недолгого сопротивления я почувствовал, как он проникает внутрь. Моё возбуждение достигло пика, я чувствовал, что в следующее мгновение я просто кончу.

— Не так быстро, Сашуля, всё только начинается, - услышал я.

Он встал и быстро снял трусы и футболку. Я немного пришёл в себя и внимательно посмотрел на Лёшу. Фактически я видел его голым в первый раз, если не считать те моменты, когда он был ещё пацаном.

Спортивной его фигуру можно было считать с определённой натяжкой. Тем не менее, на него было приятно смотреть. У него были довольно широкие плечи, несколько округлый волосатый животик, а внизу величественно покачивался из стороны в сторону стоящий член довольно приличных размеров, гораздо больше и толще моего. Он посмотрел мне в глаза и улыбнулся. Лёша склонился надо мной, взял мой член и потянул к себе. Он провёл языком по головке и взял его в рот. Сначала немного, потом всё больше и больше. Левой рукой он схватил мою ягодицу и сильно сжал. Я начал дышать тяжелее и слегка двигать бёдрами. Я был очень возбуждён и хотел, чтобы меня трогали и ласкали, чтобы Лёша поскорее трахнул меня, как женщину. Хотя мне и было страшновато, ведь член у него был далеко не маленький. Но, очевидно, у него были свои планы.

Он придвинулся ко мне так, что наши члены прижались. Он взял меня за голову и начал целовать. Я чувствовал его лёгкую щетину на своём лице и его язык, блуждающий в моём рту. Я схватил его за задницу обеими руками. Всё это время он целовал меня, одновременно прижимаясь ко мне всем телом. Я испытывал такое блаженство от трения наших членов, что у меня начали дрожать ноги.

Потом Лёша наклонился надо мной и снова взял мой член в рот, но это длилось недолго. Мой член был весь мокрый, и с него даже капала слюна. Затем Лёша сел мне на низ живота, развёл колени и прижал свою попку к моему члену. Как ни странно, но его дырочка показалась мне выбритой. Он провёл пальцами по ней, взял в руку мой член и начал на него насаживаться.

Я почувствовал, как его тугой сфинктер медленно открылся и очень плотно обхватил мой член, пока он, наконец, не вошёл полностью. Размеры моего органа были куда скромнее, чем у Лёши − всего 15 см. Но он был очень ровный и, как мне казалось, невероятно красивый.

Я смотрел ему в лицо, а на члене чувствовал давление его тугой попочки и тепло внутри неё. Невольно вернулись давно забытые ощущения во время секса с женщинами. Но теперь это было иначе, совсем не так, необычно и волнующе.

Лёша начал двигаться на мне вверх и вниз, и делал это несколько минут, тихо постанывая. Инстинкт подсказал мне, что и как лучше делать. Я придерживал его за бёдра, чтобы мой небольшой член не выскакивал из него. Но если это и случалось, мы без труда возвращали его на место. Я чуточку отклонил тело Лёши назад, и его дырочка стала немного свободнее, и мой член без проблем двигался в ней. В комнате раздавались шлепки наших тел.

Я почувствовал, как внутри меня нарастает напряжение, и мне не потребуется много времени, чтобы кончить. Я схватил его член и начал дрочить. Лёша стал постанывать, и я почувствовал, что он приближается к финишу. Когда из его члена вырвалась первая струя спермы, я почувствовал своим членом пульсацию внутри его попы, и тоже стал кончать. Прежде, чем его последняя струя упала мне на грудь, я также залил его своей спермой. Я был в нём, и он был на мне, а остальное не имело значения. Я видел только звёзды перед глазами. Это был рай... Он упал на меня сверху, размазывая животом свою сперму между нами, обнял меня и поцеловал. Когда я открыл глаза и посмотрел на него, мы начали смеяться.

— Видишь, я не ошибся − это лучшая ночь в моей жизни, - сказал он полушёпотом.

— Да, согласен. Но только я хотел, чтобы ты это сделал со мной.

— Знаешь, Санёк, всё ещё будет... Попробуем и так, и эдак, – он немного помолчал, как бы обдумывая что-то. – Не обижайся только, но твои платье и фартук... Носи его на кухне, если хочешь. Я всегда любил в тебе мужчину. И хочу, чтоб ты оставался мужчиной! И пожалуйста, отрасти снова свои усы...