Похищенная. Часть 02/03

Джек и Донна продолжали поддерживать со мной постоянный контакт, и я был рад этому. В основном Донне. Не проходило и дня, чтобы я не общался с кем-нибудь из них.

В субботу днём, когда Синди не было уже три недели, в мою дверь позвонили. Я был одинок, грустен и подавлен, как никогда в своей жизни. Мне не хотелось ни с кем иметь дело, но я открыл дверь.

Это была Донна. Она была одета в очень стильное платье, которое идеально ей подходило. Глядя на неё, я поймал себя на мысли о том, что наряду с Синди Донна — одна из самых великолепных женщин, которых я знаю. Она не старалась подчеркнуть одеждой свою сексуальную привлекательность, но я почувствовал, что мне сложно избежать эрекции, видя её прямо перед собой. Даже без прикосновений. Она была поистине красавицей.

— Ты не выглядишь готовым составить мне компанию, Мика. В чём дело? — сердито спросила Донна, уперев руки в бёдра.

— Я что-то забыл? — сказал я, почесав затылок. — Я не помню, чтобы мы что-то планировали на сегодня.

Она ухмыльнулась:

— Ты собираешься пригласить леди или заставишь меня стоять здесь весь день? — она притворилась обиженной.

Конечно, я не хотел показаться грубым:

— Пожалуйста, Донна, входи и напомни мне, про что я забыл и о чём ты говоришь.

После того, как она вошла в фойе, она объяснила:

— Сегодня вышел на экраны последний фильм блокбастера Marvel, и я уже купила нам пару билетов. Ты был у меня на уме весь день, Мика. Только не говори мне, что моя ментальная телепатия сегодня не работает, — подмигнула она.

— Боюсь, что сегодня я буду паршивой компанией для тебя. Мои эмоции словно выжаты. Как видишь, сегодня я никуда не гожусь, — добавил я, стоя перед ней в боксёрах и футболке.

— Я не только вижу это, но и чувствую твой запах. Я требую, чтобы вы сейчас же поднялись наверх и приняли душ, господин адвокат. Думаю, вам это пойдёт на пользу. И я отказываюсь принимать «нет» в качестве ответа. Пока ты будешь занят в душе, я выберу для тебя какую-нибудь подходящую одежду и оставлю её на кровати. И не забудь соскрести волосы с лица и расчесать голову. Когда же ты приведёшь себя в порядок и оденешься, спускайся вниз. Я буду хозяйничать на кухне. Синди никогда не простила бы мне того, что я позволил её кухне впасть в такой беспорядок. Иди, я сказала!

Я стоял с сердитым выражением лица. Донна вернула его мне в десятикратном размере.

Они с Джеком были так добры ко мне, особенно в последнее время, что я не хотел рисковать обидеть ни одного из них. Я неохотно согласился с её требованиями. Казалось, самой ей было всё равно, хочу я этого или нет.

Я был приятно удивлён, когда наконец спустился вниз. Повседневная одежда, которую она выбрала для меня, не только шла мне, чего мне редко удавалось добиться, но и сочеталась с её нарядом. Я был поражён, увидев, как быстро она вернула кухню в состояние сияющей чистоты. Я понятия не имею, как это делают женщины. Эта задача заняла бы у меня несколько часов, но женщина справилась с ней лучше, чем я, и в рекордно короткие сроки.

Я осознал, что одно только присутствие Донны рядом со мной подняло мне настроение.

Она посмотрела на часы:

— Так, красавчик. Вижу, что тебе стало лучше, потому что ты действительно выглядишь и пахнешь лучше. У нас почти закончилось время, и придётся поторопиться, если мы собираемся успеть на этот фильм вовремя.

Я искренне улыбнулся ей, и это случилось впервые за долгое время. Донна приподнялась на носочки и поцеловала меня в щёку.

— Моя идея, моё желание, и я за рулём. Твоя единственная задача – быть приятным для глаз всех дам, которые будут завидовать мне. После кинотеатра мы сходим кое-куда поесть. Я уже забронировала столик. Так что если тебе нужно позвонить кому-нибудь и сообщить, что тебя не будет дома этим вечером, ты можешь сделать это пока мы добираемся до кинотеатра.

— Да, мэм, — беззаботно согласился я, и мы отправились в путь.

Фильм оказался не так хорош, как я надеялся. Я уверен, что проблемы, связанные с моей женой повлияли на моё настроение. Тем не менее фильм и присутствие Донны послужили отличным отвлечением от негатива, который я переживал. После того, как я выпил немного газировки на дорожку, мы отправились на вечернюю трапезу.

К моему удивлению, мы оказались в нашем любимом обеденном клубе с большим танцполом. Я был удивлён, потому что вновь доверился Донне, но она возвращалась к сцене нашей проблемной встречи. Когда мы сели за стол, она почувствовала мое настроение и сразу же отреагировала:

— Мика, я специально забронировала для нас места именно здесь. Позволь мне успокоить тебя. Я НЕ собираюсь приставать к тебе. Мы здесь одни вместе, как пара, только мы пара ДРУЗЕЙ. Здесь отличная еда, и я подумала, что наблюдение за тем, как другие танцуют и хорошо проводят время, может немного поднять тебе настроение. Тебе не нужно танцевать со мной ни одного танца, Мика. Я ни в малейшей степени не обижусь. Я очень переживала с тех пор, когда случилось это моё фиаско, каким бы оно ни было. Вы с Синди мои лучшие друзья во всём мире. И я говорю об этом серьёзно. Я ужасно скучаю по Синди. Не знаю, что с ней произошло, но почему-то это большая тайна от меня, которой ты и даже мой муж не желаете поделиться.

Она начала плакать.

— Мика, Джек приказал мне ничего не спрашивать тебя о том, что с ней происходит. Я не могу ей позвонить, она со мной не связалась, и всё замалчивается. Если это какая-то семейная ситуация, ты знаешь чертовски хорошо, что я сделаю всё, чтобы помочь одному или обоим из вас. Пожалуйста, Мика, рискуя навлечь на себя гнев мужа, я прошу, пожалуйста, не отталкивай меня. Я умоляю тебя. Клянусь на Библии, на стопке Библий, что ты можешь мне доверять. Я клянусь каждой клеткой своего тела.

Я видел, как несколько слез сорвались из лужиц, образовавшихся у основания её глаз. На лице Донны не было ничего, кроме любви и искренней заботы. Эта женщина была настолько правдива в своих чувствах и словах, насколько это вообще возможно. Я ладонями накрыл её руки и слабо улыбнулся:

— Давай сначала закажем еду, Донна, и пока мы ждем, когда её принесут, я расскажу тебе, что происходит. Обещаю.

Сквозь слёзы она радостно улыбнулась мне в ответ.

— Михей, как я уже предупредила тебя раньше, этот ужин на мне. Мне захотелось воспользоваться привилегией заказать для нас обоих. Я знаю твои кулинарные предпочтения почти так же хорошо, как и ты, — настояла она.

Я усмехнулся.

— Хорошо, Донна. Ты хочешь, чтобы я доверился тебе? Что ж, я согласен, — не удержавшись, я подмигнул ей.

Когда наш официант прибыл, она начала:

— Мой друг хочет попробовать самый сочный, большой и лучший стейк филе миньон, который вы можете предложить в этом прекрасном заведении. Он должен быть средней прожарки доведённой до совершенства, с печёным картофелем и маслом, без сметаны. Ваш домашний салат с французской заправкой завершит его заказ. Что касается меня, то принесите вашего свежего лобстера с масляным соусом, печёный картофель со сметаной и весенний микс-салата с заправкой винегрет.

— Очень хорошо, мадам. Мы сразу же приступим к готовке вашего заказа.

Когда официант ушёл, она посмотрела на меня.

— Я тебя знаю. Ты собирался заказать самое дешёвое блюдо в меню, чтобы я могла сэкономить. А вот я решила, что мы оба должны получить то, что нам хочется. Не смей спорить со мной по этому поводу, Мика. Мы не были вместе Бог знает сколько, — она улыбнулась на секунду и продолжила. — Теперь, переходя к серьёзному вопросу, пожалуйста, не торопись и ничего не упускай. Что происходит, Мика? Неизвестность убивает меня.

— Я не собирался оказаться между тобой и Джеком. Я бы никогда этого не сделал. Но ситуация сложная, возможно опасная для жизни Синди, поэтому я поклялся Джеку хранить тайну даже от тебя. Для безопасности Синди нужно, чтобы как можно меньше людей знали, что происходит. Учитывая обстоятельства, это должно защитить её как можно лучше. Поклянись мне, что единственным человеком, с которым ты поделишься тем, что я собираюсь рассказать, будет Джек. Зная тебя, я верю, что ты сдержишь своё слово.

Донна сразу же уловила серьёзность моего тона. В её ответе не было никакой игривости:

— Клянусь своей жизнью, что сохраню твою тайну, Михей. Ты всегда можешь рассчитывать на меня, и ничто никогда не изменит этого. Пожалуйста, позволь мне доказать тебе это ещё раз.

— Хорошо. Потанцуешь со мной?

Она выглядела смущённой моей просьбой, но протянула руку и последовала за мной, чтобы мы присоединились к уже танцующим. Я решил танцевать с ней медленно, независимо от того, что играет музыка и играет ли она вообще. Я решил рассказать Донне, что происходит, пока мы танцуем, чтобы избежать её слез за столом. Я прижал её к себе и положил её голову себе на плечо. Она прижалась к моей груди, и я начал:

— Донна, я не знаю, как ты отреагируешь на то, что я сейчас тебе расскажу. Думаю, что этот танец лучше всего поможет тебе сохранить самообладание.

Затем я изложил ей всё, от начала до конца. Я рассказал об откровенных видео, опустив подробности. Я поделился с ней всем, что знал и чувствовал. По мере того, как я шаг за шагом пересказывал разворачивающуюся драму, я чувствовал, как Донна вжимается в меня все сильнее и сильнее. Затем я почувствовал, как её грудь начала волнообразно вздыматься. Она плакала и всхлипывала у меня на груди, не в силах сдержать слёз. Плакала тихо, но обильно. Я был тронут её участием. Теперь мне было жаль за то, что я скрывал это от неё всё это время. Я протянул Донне салфетку, и она смогла вытереть слёзы. Мы вернулись за стол, прежде чем наша еда успела остыть.

— Мика, я не знаю, что сказать. Это худшее из того, что могло случиться с Синди. Конечно, помимо того, что она может умереть. Я даже представить себе не могла что-нибудь подобное. Мне очень жаль, что вы двое столкнулись с этой ужасной трагедией. Какой невероятный груз лёг на твои плечи!

Она положила свои руки на мои:

— Я хочу, чтобы ты знал, что я с тобой. Я хочу, чтобы ты позволил мне разделить это бремя. Тебе не стоит нести всё это в одиночку. Я позвоню Джеку и скажу ему, чтобы он посадил свою задницу в самолёт сегодня же вечером. Лучший друг не отказывается от дружбы в час величайшей нужды.

— Большое спасибо за твою заботу и участие, Донна. Это значит для меня больше, чем ты думаешь. Тем не менее, именно я настоял на том, чтобы Джек продолжил свою миссию на Западном побережье. Он предлагал вернуться, когда я впервые сообщил ему об этом. Было бы неправильно, если бы фирма упустила эту возможность из-за моего несчастья, а затем не смогла никому объяснить, почему. Сейчас Джек именно там, где ему нужно быть. Хорошо?

Её нахмуренные брови говорили о разочаровании моим решением.

— Ладно. Я не согласна с этим, но понимаю, к чему ты клонишь. Я не буду пытаться вмешиваться в текущий работу Джека. Я чертовски скучаю по нему. Но я тебе скажу вот что... Я выбрала свой путь.

— Какой же? — спросил я.

— Я молюсь о том, чтобы Синди как можно скорее вернулась домой, целая и невредимая. Но пока этого не случилось, я буду тратить каждую свою свободную минуту, которую только смогу, помогая тебе пережить это несчастье. Я буду готовить и убирать для тебя каждый день. Я буду стирать твою одежду и менять постельное бельё. Я знаю, что ты не позволишь мне помочь тебе с этими трудными для просмотра видео, но ты ПОЗВОЛИШЬ мне помочь во всём остальном. Ты не имеешь права голоса в этом вопросе. Я буду приходить к тебе домой каждый день после работы и уходить около 10:30 вечера, чтобы быть у себя дома в постели к одиннадцати. По выходным я буду приезжать утром и уезжать поздно вечером. Я люблю Синди и тебя почти так же, как я люблю Джека. Я составлю тебе компанию, постараюсь помочь занять твой ум. Я буду таким же другом, каким ты и Синди были бы для нас, если бы обстоятельства сложились наоборот. А теперь ешь и наслаждайся этим стейком, или я сама разрежу его и буду кормить тебя по кусочку, как твоя мама, — хихикнула она.

— Да, мэм. Не беспокойся о том, что Джек рассердится на тебя. Я скажу ему, что это была моя идея рассказать всё тебе. Вы с Джеком хорошие люди, и я горжусь тем, что называю вас обоих своими лучшими друзьями.

***

Верная своему слову, Донна словно приклеилась ко мне. Она старалась не попадать мне на глаза, но всегда была на заднем плане в доме. Она одевалась очень просто, в удобные джинсы и рубашки, похожие на мужские, и не пыталась каким-либо образом соблазнить меня. Это была та Донна, которую я всегда знал и очень любил.

Мне не разрешалось и пальцем пошевелить. Она заботилась обо всём домашнем. Стирала мою грязную одежду ещё до того, как та падала в корзину для белья. Синди никогда не гладила мою одежду, Донна же, в отличии от неё, гладила каждую из моих рубашек, используя немного крахмала. Она заставила меня выглядеть аккуратным, сказав, что Джек всегда требовал этого от неё.

Мы подолгу смотрели телевизор или фильмы на моём домашнем кинотеатре. Она была хорошей компаньонкой, и, если быть честным, я был рад её постоянному присутствию.

Я предложил Донне хотя бы иногда ночевать в свободной спальне, но она и слышать об этом не хотела. Она избегала малейшего намёка на возможность потенциального или случайного непристойного поведения.

***

Частота и продолжительность видео, выкладываемого похитителями, внезапно увеличились.

Детектив Кассандра и её команда всё ещё понятия не имели, кто такие преступники, но заверили меня, что в какой-то момент те обязательно допустят ошибку.

Смотреть эти видео было ужасно утомительно. Оператор время от времени трахал мою жену орально и анально, но я ни разу не видел, чтобы он засовывал свой небольшой пенис в её влагалище. Более крупный мужчина, похоже, перестал шутить. Я больше ни разу не видел, чтобы он использовал рот или задницу Синди. Он ебал её вагинально и только вагинально по нескольку раз в день, используя ее пизду всеми мыслимыми способами. Казалось, что он руководствуется Камасутрой в качестве сексуального пособия.

После каждого полового акта похититель неизменно поднимал ноги моей жене, стараясь увеличить свои шансы на её оплодотворение.

Что ещё хуже действовало на меня, так это возгласы Синди во время его попыток оплодотворения.

— Да! Вот так! Возьми меня, Хозяин! Я твоя! Я хочу твоего ребенка! Дай мне своё семя! Разъеби меня. Оплодотвори мое чрево своим восхитительным семенем. Дайте мне то, чего не может дать мой муж. Теперь ты владеешь моим телом навсегда! Доказывай это! Я хочу, чтобы твоя сперма принесла новую жизнь в мир. Я рожу и воспитаю твоего ребенка. Я буду любить твоего ребёнка и заботиться о нём превыше всего. Клянусь своей жизнью!

Синди говорила всё это и ещё многое другое. Каждая фраза была ударом кинжала в моё сердце. Мой мозг говорил мне, что у неё нет выбора, и она вынуждена говорить и делать то, что ей приказали. Но моё сердце кровоточило, когда я смотрел или слушал безжалостную атаку на мою любовь к ней.

***

После одного особенно ужасающе разнузданного видео сеанса я спустился вниз с разбитым сердцем и со слезами. Двое мужчин обращались с моей женой, как два барсука, разрывающих пакет печенья. Оба мужчины предельно грубо и до исступления трахали мою жену, не отказывая себе ни в чём, приводя при этом меня в бешенство от бессилия.

Увидев мою боль и отчаяние, Донна вскочила с дивана и подбежала ко мне. Она обняла меня, крепко прижала к себе и зарыдала вместе со мной. Мои слёзы капали на её волосы, а её слёзы пропитывали мою рубашку.

Между нами не было произнесено ни слова. Мы оба просто «знали».

Сердце Донны излучало любовь. Чистую, неподдельную любовь. Не романтическую, не родительскую или братскую, а сострадательную реку любви от одного человека к другому. Её любовь была настолько поддерживающей, настолько полной, вселяющей надежду, что я почувствовал слабость в ногах. Это было похоже на то, как будто меня поднимает волна в океане. В этот момент я понял, что подразумевалось в одной хорошей книге под ношей бремени друг друга. Донна приняла и разделила мою ношу. Я никогда раньше не испытывал такой любви. Она словно освежающий ветер наполнила мою опустошённую душу.

Донна первой нарушила наше молчание:

— Наверное, я бы умерла, если бы оказалась на твоём месте. Я не могу понять, как у тебя хватает сил жить дальше, видя, что они день за днём делают с Синди.

Я ответил афоризмом:

— Человек не умирает, когда теряет правую руку. Он просто учится обходиться без неё, вот и всё.

***

Новое видео выкладывалось каждые два дня.

Для меня было эмоционально тяжело наблюдать час за часом, как моя жена кричит от своих безостановочных оргазмов с другими мужчинами, развлекающимися между её гостеприимных ног. Это было похоже на то, как будто в ней рухнула плотина и вся её похоть бурным потоком устремилась наружу.

Моя любовь к Синди медленно утекала из моей души.

Сказать, что мои эмоции были сложными, было бы преуменьшением. Но каждый раз рядом была Донна, чтобы ободрить, поддержать и утешить меня. Как мой лучший друг. Как маяк посреди ревущей бури.

Она плакала вместе со мной, пока мои слезы не высыхали.

Мне звонил Джек, оказывая свою поддержку, насколько это было возможно на расстоянии. Я поблагодарил его за то, что он позволил Донне стать моим прибежищем.

Моя душа опустошалась по мере того, как я вынужденно выполнял требования похитителей. Теперь я понимал, что даже если бы Синди вернулась ко мне сегодня, наш брак уже не мог быть прежним.

Я старался разобраться в своих собственных чувствах.

***

В понедельник, ровно через 28 дней после похищения Синди, я был на работе в своем офисе, когда мне позвонила детектив Кассандра Дженнингс:

— Здравствуйте, мистер Олбрайт. У меня хорошие новости о вашей жене, Синди. В этот самый момент она находится под защитой моей команды, которая осматривает место происшествия и собирает все возможные улики.

— ЧТО?! С ней все в порядке? Как? Что произошло? — закричал я.

— В настоящее время ваша жена выглядит достаточно здоровой. Её везут в больницу, чтобы провести обследование. Около часа назад её похитители опубликовали ещё одно видео. Видимо, у вас пока не было возможности его посмотреть. Как бы то ни было, они оставили сообщение, в котором указывалось, что ваша жена находится в безопасности на заброшенном складе в центре города. В больнице проведут тщательную физическую и психологическую оценку состояния вашей жены. Мы же продолжим осмотр места происшествия на предмет любых улик, которые смогут привести нас к преступникам. Единственная новая зацепка, которая у нас появилась на данный момент, — это следы шин возле здания, где мы обнаружили вашу жену. К сожалению, это самый распространённый тип шин, продаваемый в Америке.

— Могу я увидеть её? Когда я смогу забрать её и привезти домой?

— Мика, обычно жертву обширных изнасилований, которым подверглась ваша жена, оставляют для наблюдения, как минимум, на ночь. Если она здорова физически, а я верю, что так оно и есть, то последует её психическая оценка. Как только это останется позади, нам нужно будет получить её показания. Мы надеемся получить от неё новую информацию, пока она её память свежа. Вполне вероятно, что она сможет дать нам несколько свежих зацепок о том, кто стоит за её похищением. Преступников необходимо как можно скорее привлечь к ответственности по всей строгости закона. Поверьте, сэр, мы не успокоимся, пока не восторжествует справедливость. Предлагаю встретиться в больнице. Врачи проинформируют вас о состоянии вашей жены и о том, требуется ли ей лечение. Думаю, если нет психических срывов, предвещающих её необычное или агрессивное поведение, вы сможете забрать миссис Олбрайт домой в течение одного-трёх дней.

— Я понимаю, Кассандра. Я еду в больницу как можно скорее. Спасибо!

Я срочно сообщил своему секретарю, что у меня чрезвычайная ситуация в семье и сегодня я уже не вернусь в офис. Прыгнув в машину, я помчался в сторону больницы.

По дороге я позвонил на мобильный телефон Донны. К моему удивлению, она ответила уже на втором гудке, напомнив мне, что всегда доступна для своих лучших друзей. Я поделился с ней радостной новостью и передал всё, что мне рассказала детектив. Я посоветовал ей зайти в больницу вечером, если она захочет, но не приходить ко мне домой, потому что я буду в больнице, пока меня не выгонят. Она взволнованно ответила, что всё понимает, и заплакала слезами радости, сказав, что это ответ на её молитвы. Я попросил её позвонить Джеку и рассказать ему новости про Синди. Она пообещала сделать это, как только мы закончим наш разговор.

В больнице меня встретила Кассандра. От волнения я обнял её за шею:

— Спасибо, Кассандра, за все ваши усилия ради нас.

— Ну, к сожалению, мы ещё никого не задержали за это преступление, но мы не теряем надежды.

— Я понимаю, детектив. Сделайте всё необходимое, чтобы привлечь этих ублюдков к ответственности. Как бы я хотел, они бы получили смертную казнь. Думаю, им повезло, что это не зависит от меня.

— Я понимаю, к чему вы клоните, Мика, и не могу сказать, что виню вас за то, что вы так думаете. Итак, мы нашли миссис Олбрайт именно там, где указали похитители. Совершенно голая она лежала на старом одеяле и была скована. Поймите, пожалуйста, следующее. Теперь, когда она свободна и ей ничто не угрожает. Боюсь, что с этого момента о деле вашей жены станет известно СМИ, и оно будет доступно для всеобщего обозрения. Мы не позволим интимным деталям увидеть свет, особенно видео, но её похищение и возвращение станут достоянием общественности. Вы не обязаны разговаривать с какими-либо журналистами. Не стесняйтесь сколько угодно раз отвечать «без комментариев» и прекращать разговор. Мы обратимся к общественности с просьбой сообщать о любой подозрительной деятельности в районе, в котором она была возвращена. Помощь в расследовании может прийти откуда угодно.

Я поморщился от мысли о том, что это дело привлечёт всеобщее внимание. Чёрт с ним!. Я буду защищать покой Синди в меру своих возможностей.

Мы вместе прошли на пост медсестры и узнали, что Синди сейчас проходит обследование и не освободится, возможно, ещё часа два-три. Мне дали пейджер, чтобы я мог сразу получить сообщение, если произойдут какие-либо дальнейшие изменения касательно моей жены. Как я ни ненавидел ждать, мне пришлось смириться с этой ситуацией.

Детектив Дженнингс добавила:

— Есть ещё одна вещь.

— Что это, детектив?

— Я так понимаю, вы ещё не видели самое последнее видео?

— Пока нет. Я помчался сюда, как только вы связались со мной.

— Я так и думала. Послушайте, Мика, я не знаю вежливого способа объяснить вам, поэтому я просто скажу прямо.

— Пожалуйста, продолжайте, — подбодрил я её.

— На самом последнем видео ее похититель заставил вашу жену помочиться на тест для проверки на беременность. Прямо перед камерой. Без перерывов на монтаж. По прошествии необходимого времени, видео запечатлело проявившиеся результаты в режиме реального времени. Согласно этим результатам, ваша жена беременна. Мы предполагаем его ребенком. Я попросила, чтобы больница провела тест на изнасилование и тест на беременность в рамках её оценки для уголовного дела. Со временем можно будет взять образцы ДНК ребёнка. Если в наших файлах есть совпадение, это поможет идентифицировать одного из её похитителей. Я просто хотела, чтобы вы узнали, и этот факт не стал для вас неожиданностью. Простите меня за ужасные новости, Михей. Из всего, что я узнала о вас, думаю, вы хороший человек. Я ненавижу видеть, как с хорошими людьми происходят плохие вещи. Даю вам слово, мы поймаем этих гадов.

Несмотря на то, что я сам видел видео, на которых Синди умоляла похитителя сделать ей ребенка, эмоционально я не был готов принять разрушительные последствия того, что это стало реальностью. Сделав глубокий вдох, я решил, что сейчас важно то, что моя жена свободна, жива и в безопасности. Мы сможем разобраться с последствиями по мере необходимости. Я молча кивнул Кассандре в знак признательности.

Через десять минут в вестибюле появилась оглядывающаяся по сторонам Донна. Увидев искомое, она быстро направилась ко мне.

— Что ты здесь делаешь, Донна? — поинтересовался я. — Разве у тебя нет работы?

— К чёрту работу. Мне нужно быть здесь с тобой прямо сейчас. Я дала тебе слово помочь пройти через это. Ты же не думаешь, что я хочу упустить хоть какую-то радостную новость, не так ли?

— Спасибо. Ты позвонила Джеку?

— Да, конечно. Он чуть не подпрыгнул от радости со своего места, когда я сказала ему об освобождении Синди. Он взял с меня обещание сообщать ему о любых подробностях ситуации. Но хватит о Джеке. Как ты? — спросила она меня. — Держишься?

— Честно говоря, я чувствую себя довольно странно. С одной стороны, зная, что Синди теперь вернулась, я испытываю облегчение, как будто с моих плеч сняли тонну груза. И в то же время я понятия не имею, как мы с ней будем справляться с тем сущим адом, через который она прошла, и я не знаю, как это повлияет на наш брак.

— Вам обоим понадобится время, Мика, чтобы ты сейчас не думал. Я уверена, что они порекомендуют ей обратиться к психиатру, чтобы она разобралась с физическими и эмоциональными последствиями травмы. Возможно, тебе самому будет полезна некоторая терапия.

— В этом ты, наверное, права. Есть идеи, когда Джек вернётся в город?

— Он сказал, что на сегодня и завтра у него запланированы ещё две важные встречи с клиентами, после которых он сможет завершить дело. Он прилетит домой в среду и попросил меня передать тебе, что очень скучает по общению с вами обоими. Ты же знаешь, что мы с Джеком сделаем всё возможное, чтобы помочь тебе и Синди. И это не пустое обещание, Мика. Поверь мне.

— Я верю в это, Донна, всем сердцем. Вы двое – лучшие друзья, которые когда-либо могли бы быть, и я люблю вас, ребята, больше, чем можно выразить словами.

Ко мне неожиданно подошла медсестра.

— Вы мистер Олбрайт, Михей Олбрайт?

— Да, это я. Что-то с моей женой?

— Да, сэр. Именно почему я здесь. Меня послали найти вас и запретили возвращаться одной. Ваша жена по понятным причинам очень расстроена и отказывается позволить нам прикоснуться к ней, пока не увидит вас и не поговорит с вами. Пожалуйста, пойдёмте со мной, сэр.

Я последовал за ней через лабиринт коридоров и дверей, пока мы не добрались до кабинета, в котором была Синди. В тот момент, когда я впервые после разлуки увидел свою жену, умоляющую врачей привести меня к ней, я чуть не потерял самообладание. Я бросился к Синди. Она спрыгнула с кровати и обняла меня, безутешно плача изо всех сил.

— Мика, это действительно ты? Ты правда здесь? Неужели мы теперь снова вместе? — она быстро заговорила, словно выстреливала слова из пистолета.

— Да, любовь моя. Это действительно я, и теперь мы вместе. Ты даже не представляешь, как я по тебе скучал.

Она несколько раз целовала меня.

— Пожалуйста, останься со мной. Я люблю тебя, Мика. Мне нужно, чтобы ты был со мной. Я умру без тебя. Пообещай, что не уйдёшь, тогда я позволю им проверить меня.

Учитывая её полубезумное поведение, доктор кивнул мне в знак согласия. Я улыбнулся Синди и отошёл в сторону. Она заметно успокоилась и позволила врачу сделать всё необходимое. Ей назначили рентгенографию всего тела, чтобы убедиться в отсутствии скрытых повреждений костей. Это было стандартной процедурой для долгосрочных жертв похищения. Хотя я не мог зайти за ней в рентгеновский кабинет, я остался прямо снаружи, около двери.

После двух часов тщательного осмотра (я имею в виду, действительно тщательного), врач предложил ей принять успокоительное, как только она окажется в своей палате. Синди и сама чувствовала, что сон очень ей необходим, учитывая её повышенное эмоциональное состояние. Я пообещал Синди, что буду рядом, когда она проснётся.

После того, как жена наконец заснула, держа меня за руку, я спустился в вестибюль и пригласил Донну подняться вместе со мной в палату. Ей не терпелось увидеть Синди.

Внимательно оглядев подругу, Донна отметила, что, похоже, Синди не избивали и не причиняли физическую боль каким-либо иным образом, несмотря на засосы на шее, и она была благодарна Богу за это. Конечно, мы оба знали, что её неоднократно насиловали, но следов этого не было заметно.

Донна настояла на том, чтобы останется в больнице на ночь, и мы по очереди будем дежурить возле постели Синди. Мы сменяли друг друга по малейшему кивку всю ночь.

***

На следующее утро в 8:30 появился психиатр, едва Синди начала шевелиться после сна. Он хотел пообщаться с ней наедине, что могло занять три-четыре часа. Нас с Донной попросили вернуться после обеда. Врач настаивал, что должен провести со своим новым пациентом интервью, в которое никто из посторонних не сможет вмешаться. Синди выглядела спокойной, но умоляла меня вернуться как можно скорее после того, как освободиться, что я и пообещал сделать.

Мы с Донной отправились по своим домам, чтобы принять душ и переодеться. И оба отменили работу.

***

Когда я вернулся в больницу, психиатр всё ещё общался с Синди, и меня попросили не вмешиваться в его обследование.

По прошествии ещё получаса врач, наконец, вышел из палаты моей жены. Он сообщил мне, что у неё проявляются классические симптомы стокгольмского синдрома, связанные с её похищением. Он сообщил, что не верит в то, что состояние Синди может спровоцировать её на причинение вреда себе или окружающим. При этом он настаивал на том, чтобы она прошла с ним сеансы психотерапии в его офисе три раза в неделю. Он хотел, чтобы она посещала его по понедельникам, средам и пятницам. Я сказал доктору, что позабочусь об этом. Выслушав мои заверения, психиатр подписал разрешение на её выписку, сказав, что Синди может отправилась домой уже сегодня, хотя ей все ещё необходимо пройти обследование в больнице.

В это время к палате подошла детектив Кассандра, и мы вместе вошли внутрь. Она сразу представилась:

— Миссис Олбрайт. Я детектив Кассандра Дженнингс из местной полиции. Вы готовы ответить на несколько моих вопросов?

— Конечно, детектив. Я не уверена, какую информации я могу вам предоставить, но я помогу всем, чем смогу.

— Спасибо. Я постараюсь не перегружать вас. Знаете ли вы личности своих похитителей? Может быть кто-то из них показался вам знакомым? Использовали ли они какие-либо опознавательные имена в разговоре с вами или друг с другом?

— Извините. Я понятия не имею, кто они. Когда они были со мной в комнате, они говорили не обычным разговором, а почти шёпотом. Я ни разу не видела открытого лица ни у одного, ни у другого. Они всегда носили чёрную одежду. По крайней мере, пока были со мной.

— Вы сказали «ни у одного, ни у другого». Их было двое? Может быть больше?

— Верно. У меня ни разу не сложилось впечатления, что белых мужчин было больше двух. Они очень мало разговаривали со мной в течение всего моего плена. Как будто они боялись, что я узнаю их голоса и догадаюсь, кто они.

— Тогда как они общались с вами?

— Мне вручили напечатанные инструкции, в которых подробно описывалось всё, что они хотели. В этих инструкциях было прописано, что я должна говорить и делать во время видеосъёмки, как будто мне предстояло играть пьесу на сцене театра. Они требовали, чтобы я тщательно изучила эти инструкции, а затем без ошибок выполнила всё требуемое, когда они решат действовать.

— Понятно. Может быть вы заметили что-нибудь необычное или значительное в каком-либо из этих мужчин?

— Ну, они оба всегда были одеты в чёрное с головы до ног. Единственное, что я могла видеть, это их общие физические размеры и гениталии. Да, были ещё имена, которыми мне было приказано называть их.

— Продолжайте, пожалуйста.

— Ну, один из них был выше, мускулистее и лучше сложен, чем другой. У него также были самые большие гениталии из двух. Мне было велено называть его Хозяином. Другой мужчина был, наверное, на четыре или пять дюймов ниже, более худой, с меньшими гениталиями. В основном он работал оператором, и мне было приказано называть его Эд. Думаю, это было сокращением от слова «монтажёр» [editor, англ.]. Если кто-то из них и говорил в моём присутствии, то только тихим шёпотом.

— Вас постоянно удерживали только в одном месте или перемещали по нескольким местам?

— Когда мы не записывали эти видео сессии, большую часть времени я была прикована к кровати за лодыжку. Они предоставили мне в пользование горшок из-под помоев, который затем регулярно опорожняли. Я никогда не видела снаружи место, где меня держат. Я не могу вам сказать, находилась ли я в квартире, доме, гостиничном номере, офисе или промышленном здании. Не было никаких звуков дорожного движения, поездов или самолётов, которые я могла бы расслышать. Они приносили мне еду и регулярно обмывали меня губкой.

— Вы сказали, что по большей части вы были обнажены. Они попросили вас надеть для них что-нибудь особенное?

— Время от времени они заставляли меня надевать самый крошечный купальник бикини, который я когда-либо носила. Тогда они заставляли меня лечь на кровать под принесённой ими лампой. Это дало мне загар, который, когда я была обнажена, показывал три маленьких незагорелых места вокруг сосков и на промежности. Как они сказали, для контраста интимных мест на фоне загорелой кожи. По какой-то причине этот контраст, судя по всему, заводил их. Как будто им нужен был какой-то стимул, чтобы сильнее раздувать своё либидо. Хотя у меня создалось впечатление, что у них никогда не было в этом необходимости.

Кассандра делала подробные заметки:

— Понятно. Какую еду они вам приносили?

— В основном фастфуд. Иногда куриную печень, печенье на завтрак, гамбургеры с картофелем фри, бутерброды с ростбифом, сэндвичи, разные вещи. Единственным напитком, который мне давали, было вино. Никакой воды, газировки или соков, только красное вино. Они говорили, что это для того, чтобы я оставалась мягкой и податливой.

— Давали ли вам какие-нибудь наркотики, о которых вы знали?

— Меня регулярно заставляли принимать два вида таблеток. Одну таблетку я принимала на ночь, видимо, это было снотворное, потому что после неё я всегда быстро засыпала. Что касается других таблеток, то мне их давали примерно за час до записи сеансов.

— Ваши анализы крови показали следовые количества алкоголя, снотворных препаратов и МДМА, также известного как экстази, что подтверждает ваше утверждение, — сообщила Кассандра. — Давайте вернёмся к началу, если вы не возражаете. Мы знаем, что вы забрали вещи из химчистки в тот день, когда вас похитили. Белый фургон подъехал к вам, когда вы приблизились к своей машине. Как произошло ваше похищение?

Синди подняла глаза, как будто вспоминая подробности.

— Честно говоря, я очень мало помню об этом. Я открыла дверь своей машины, чтобы положить в неё одежду, когда на мою голову быстро натянули наволочку или какой-то тканевый мешок. Меня схватили сзади и затащили в фургон. Я помню, как что-то острое укололо меня в шею, и я потеряла сознание. Я не видела никаких лиц и не слышала никаких узнаваемых голосов. Когда я очнулась, я была голой и прикованной к кровати. Я понятия не имею, как долго я была без сознания и куда меня увезли. Я могла быть без сознания всего несколько минут, или несколько часов. Я не знаю.

Она продолжала рассказывать то немногое, что могла рассказать о своей истории. С моей точки зрения.

— Каждый раз, когда они хотели заняться со мной сексом, мне заранее предоставляли письменные инструкции, в которых подробно описывалось, что будет происходить во время следующей видео сессии. В этих инструкциях было чётко прописано, что мне говорить и делать. Они не разговаривали во время съёмки. Возможно, чтобы полиция не могла идентифицировать их по голосам, не знаю. Они показывали мне посты Мики в Facebook, приподнося их как доказательство принятия и одобрения моего положения со стороны мужа.

Кассандра, словно извиняясь, сообщила:

— Мы считаем, что вас держали здесь, в городе. Мы не нашли никаких доказательств того, что место, где вы были освобождены, является тем местом, где вы содержались в плену. Простите, что заставляю вас заново переживать всё это своими вопросами, миссис Олбрайт. Те, кто сделал это с вами, должны быть привлечены к ответственности, и мы намерены добиться этого. Ваш муж был очень терпелив с нами. Я пока оставлю вас двоих в покое. Возможно, я вернусь с дополнительными вопросами позже. Надеюсь, что вы быстро поправитесь и вскоре вернётесь домой.

***

Мне удалось привезти Синди домой к 4 часам вечера.

Удивительно, но Донна уже готовила для нас ужин, колдуя над нашими любимыми блюдами. Она долго обнимала Синди, прежде чем вернуться к готовке. Как только ужин был готов, она тихо выскользнула из дома и оставила нас одних, позволяя без лишних глаз насладиться едой и воссоединиться.

На протяжении всей трапезы мы обменивались нервными взглядами. Синди первой нарушила молчание:

— Я заметила, что Донна, сама смогла войти в дом и приготовить для нас ужин. Получилось вкусно. Она проводила здесь много времени, пока меня не было?

— Да, дорогая. Она настояла на этом. Едва узнав о твоём похищении и ужасных изнасилованиях, она заявила, что будет делать для меня всё то, что, как она знала, ты сделала бы для них, если бы обстоятельства сложились наоборот. Джек работал над проектом компании за пределами штата на Западном побережье, и Донна осталась дома одна. Она взяла на себя все домашние дела, чтобы хоть как-то облегчить свалившиеся на меня в твоё отсутствие проблемы.

— Я рада, что она была здесь и помогала тебе. Честно говоря, я очень удивилась, узнав, что ты позволил ей быть с тобой после того большого шума, который ты поднял вокруг неё после танца.

— Ты права, Синди. Это было мелочно с моей стороны, и теперь я это понимаю. Донна полностью вернула мне доверие. Без тебя она была отличным другом, делающим всё возможное, чтобы помочь мне справиться с нашими... обстоятельства.

— Уверена, Донна очень помогла тебе. Она ночевала здесь?

— Нет. Ни разу. Я несколько раз предлагал ей иногда оставаться здесь, хотя бы на выходные, но она каждый раз отказывалась. Донна возвращалась к себе домой каждый вечер. О, если ты думаешь..? Возможно, я пару раз целовал её в лоб или щёку, и мы обнимались как друзья, но это предел физических контактов между нами. Ты можешь быть спокойна. Пока тебя не было дома, ничего плохого не произошло. Если хочешь, сама спроси у Донны. Уверен, она будет рада поговорить с тобой. Правда сейчас она ушла, давая нам время побыть снова вместе.

— Нет, я не ревную. Я рада, что она вмешалась, чтобы заменить меня в домашних делах. Я бы поняла, если бы вы двое стали близки друг с другом в это тяжёлое время. Я даже удивляюсь, что вы этого не сделали. Ты же знаешь, чем мне пришлось заниматься, пока я отсутствовала. Знаю, это может показаться странным, но я чувствую вину за то, что в течение целого месяца тебе пришлось обходиться без секса, тогда как у меня его было с избытком.

— Синди, для меня было почти невозможно смотреть с эти записи. Меня тошнило не один раз. Я пролил больше слёз при виде этих отвратительных и отталкивающих кадров, чем за всю свою предыдущую жизнь. Я был вынужден считать твои оргазмы и сообщать в соцсети об их количестве. Это раздавило меня, опустошило мою душу.

— Что?! — ошеломленно спросила она. — Они сказали мне, что тебе понравится смотреть эти видео. Они настаивали на том, что ты пересматриваешь их каждый день. Они говорили, что ни один мужчина не может смотреть на такие откровенные сексуальные сцены и не возбуждаться при этом. Хочешь сказать, что ты совсем не возбуждался, видя, что со мной вытворяют другие мужчины?

— Говоря это, они лгали тебе прямо в лицо. Конечно, мне нравится видеть тебя обнажённой и немного развратной, но только когда мы наедине, ты и я. Видеть же тебя с другим мужчиной в ЛЮБОЙ интимной обстановке для меня отвратительно. От этого всего меня тошнило. Мне пришлось эмоционально подавить себя, когда я был вынужден смотреть на эти непотребства. Ни в одной из этих записей не было ничего, что бы хотя бы отдалённо смогло возбудить меня или хотя бы сексуально заинтересовать.

Моя жена выглядела искренне ошеломлённой и шокированной моими словами. Я понятия не имею, почему она поверила утверждениям похитителей, что я наслаждаюсь видом того, как они ебут её.

После ужина мы перешли в гостиную, где я сел на диван. Синди села мне на колени и прижалась. Проплакав у меня на плече более десяти минут, она заговорила:

— Они сказали мне, что твоя жизнь будет в опасности, если я не буду сотрудничать с ними. Сотрудничать так, чтобы превзошли их самые смелые ожидания. Я считала, что у меня нет другого выбора. Я пыталась защитить тебя единственным способом, которым могла. Это был сущий ад, дорогой, — зарыдала она.

— Всё в порядке, Синди. Теперь ты в безопасности дома. Я тебя люблю. Мне жаль, что тебя забрали у меня и так ужасно издевались.

— Тебе сказали, что я беременна? — она слабо улыбнулась.

— Да. Я ещё не смотрел последнее видео, но мне сообщили эту новость в больнице. Что ты будешь делать по этому поводу?

— О, я ни за что не буду делать аборт. Ребёнок абсолютно ни в чём не виноват, независимо от того, как его зачали. Ты согласен со мной, да? Нет другого человека, который мог бы быть хотя бы наполовину таким же хорошим отцом для ребёнка, как ты. Я хочу сохранить его и вырастить в любящей, заботливой семье. Нашей семье. Ты же не заставишь меня отдать его на усыновление, правда?

— Дорогая, я не буду заставлять тебя делать то, чего ты не хочешь. Я ещё до конца не осмыслил твою беременность. Честно говоря, я не могу сказать, как отношусь ко всему этому. Прямо сейчас я радуюсь тому, что ты вернулась домой, где тебе самое место.

— Я понимаю тебя, милый. Поверь, я сделаю всё возможное, чтобы показать тебе, как сильно я тебя люблю. Мне нужно, чтобы ты как можно скорее вернул меня себе как свою женщину. Для меня это очень важно. Я хочу сделать тебя таким же счастливым, каким ты сделал меня.

— Если ты действительно хочешь сделать меня счастливым, Синди, то сними это ожерелье. Позволь мне помочь тебе.

— НЕТ! Ни за что! Оно никогда не должно быть снято ни по какой причине! Это не ожерелье, это ошейник. Хозяин сказал, что это символ его собственности, — объяснила она.

— Хозяин? Ты хочешь сказать, что он владеет тобой, и ты не имешь права голоса, убрать его или нет?

Она заметила, что я не верю её словам.

— Ты не понимаешь, Мика. Да, за то время, что я была с ним, он стал моим Хозяином. Он владеет мной, замком, прикладом и стволом. Но он позволил мне вернуться к тебе, главным образом за тем, чтобы ты и я сотрудничали с ним так хорошо, как и раньше. Тот факт, что я здесь, не отменяет его права собственности или притязаний на меня. Он велел мне как можно скорее уложить тебя в постель и осчастливить тебя как мужчину. Я не должна отказывать тебе ни в чём сексуальном. Давай поднимемся наверх прямо сейчас и займёмся сексом, как муж и жена.

— Подожди секунду, Синди. Я правильно понял, что ты по-прежнему называешь нас мужем и женой, но при этом подразумеваешь, что наши отношения, наш брак каким-то образом подчинены тому, что, как ты утверждаешь, этот ублюдок имеет право собственностью на тебя?

— Да, милый, но...

Я перебил её:

— Ты говоришь так, как будто нашего брака больше не существует. Как будто мы развелись.

— Не говори глупостей, Мика. Наш брак остался таким же, каким он был всегда. Я всё ещё твоя жена, а ты всё ещё мой муж. Наши отношения нисколько не изменились. Единственное отличие состоит в том, что, если мне скажут, я буду отвечать перед своим Хозяином. Это ничего не отнимает ни у тебя, ни у нас. Это никак не помешает нашим отношениям. Должна сказать, теперь тебе будет даже лучше, чем раньше. Я хочу порадовать тебя своим умением делать глубокое заглатывание во время минета и показать, как я могу использовать мышцы влагалища, которые я натренировала. Я приятно удивлю тебя, когда мы займёмся сексом. Со временем я надеюсь, что смогу научить тебя доставлять мне вагинальный оргазм так, как это делал он. Поверь, раньше ты никогда так не делал. Мне приказали ни в чём тебе не отказывать, и это то, что я мечтаю сделать для тебя.

Я был в шоке от признаний моей жены. Я решил надавить на неё ещё сильнее.

— Хорошо, если тебе приказали ни в чём мне не отказать, то разреши мне снять это ожерелье, — опять попросил я.

— Прости, дорогой, я не могу этого сделать. Мне было велено никогда не снимать его. Хозяин угрожал мне моей жизнью, если я когда-нибудь попытаюсь избавиться от его ребёнка или его ошейника. Я не буду отказывать тебе ни в чём в сексуальном плане, но я не могу нарушать его право собственности на меня. Помнишь сообщение, которое ты отправил мне через Facebook? Ты написал: «Делай всё, что тебе говорят, в меру своих возможностей и в любое время. Отдай ему всю себя, ничего не держа про запас». Так я и поступила. Я полностью отдалась ему по твоему указанию. Хозяин объяснил мне, что то, что ты написал, освободило меня от моих обетов перед тобой и дало мне возможность отдать ему всю себя. Как будто неизвестная часть меня внезапно высвободилась и вышла на поверхность, чтобы никогда больше не скрываться. Неужели ты не понимаешь этого?

Я был ошеломлён до невероятности. Похищение явно повредило её рассудок. Я ожидал, что вполне возможно что-нибудь подобное, но услышанное оказалось за гранью того, что я мог себе представить.

— Послушай, теперь ты со мной в целости и сохранности. Его угрозы — всего лишь блеф, чтобы добиться твоего сотрудничества. Он не имеет над тобой власти. Я буду защищать тебя. Теперь он ничего не может с тобой сделать.

— Ты защитишь меня? Ты сможешь? Как будто ты защитил меня в тот день, когда меня забрали? Он увидел меня, пришел и забрал. Он использовал моё тело для своего удовольствия столько, сколько хотел, и ни ты, ни полиция ни черта не смогли с этим поделать. И я не верю, что сможете, если он решит сделать это снова. Он сказал, что может добраться до меня в любое время, когда захочет. Он уже доказал свою способность делать со мной всё, что захочет и когда захочет. Твои слова про защиту — всего лишь фантазия, несбыточная мечта, Мика, просто прими это.

Её слова потрясли меня до глубины души. Я не мог отрицать правдивость её утверждений. Она поставила меня на место. Я был в замешательстве, не зная, как реагировать. Я решил пока не спорить с ней.

— Понятно. Спасибо за доверие. Ты точно знаешь, как унизить мужчину. Особенно того, который на тебе женат. Тебя похитили, но ты заставляешь меня чувствовать вину за это. Спасибо, что сообщила мне о границах между нами. Границах, которые мне больше не позволено пересекать из-за твоего таинственного Хозяина. Позвони мне, если что-нибудь изменится.

— Не думай об этом так, дорогой. Я многому научилась. Хозяин научил меня, как доставить удовольствие мужчине лучше, чем я когда-либо могла. Я хочу прямо сейчас показать тебе то, чему я научилась. Наша жизнь может стать лучше, чем когда-либо прежде. Мы должны использовать каждый доступный момент, пока наш ребёнок не появится на свет.

— Для меня ещё слишком рано, Синди. Как ты можешь себе представить, я часами смотрел откровенные видео развратных, изощрённых изнасилований тебя другими мужчинами. Эти образы неизгладимо запечатлелись в моем мозгу.

— Я сделала всё так, как ты написал мне в своём посте в Facebook. Как ты можешь отвергнуть меня, если я делала только то, что ты предложил? Я знаю, что это ты говорил раньше, но пойдём в спальню, Михей. Я всё для тебя сделаю. Неужели тебя ни капельки не возбуждало наблюдение за тем, как я переживаю сексуальные высоты, которых никогда раньше не достигала в своей жизни? Признайся, ты был в состоянии постоянного возбуждения!

— Наоборот. Как я уже сказал, наблюдение за твоими неоднократными изнасилованиями вызывало у меня тошноту. Меня рвало не один раз и пропадал аппетит. Я ни разу не испытал сексуального возбуждения с того момента, как тебя похитили. Всё, что я видел, когда тебя беспрестанно насиловали, было для меня мерзким и отвратительным. Хуже могло быть только, если бы они взяли тесак для мяса, разрубили твоё тело на куски и засунули его в мешок для мусора, или скормили бы тебя собакам. Я эмоциональная развалина после того, как увидел все эти мучительные часы траха за трахом. Если бы я знал личность твоего похитителя, он был бы уже разрезан на куски и мёртв. По-моему, этот подонок не заслуживает жизни.

— Но это не может быть правдой. Хозяин сказал, что ты ХОЧЕШЬ, чтобы я это делала. Он сказал, что твой пост в Facebook является доказательством того, что ты дрочишь каждый раз под наши видео.

— Твой хозяин, — сказал с сарказмом. — постоянно лгал тебе обо всём. Я написал этот пост в Facebook ТОЛЬКО потому, что он угрожал лишить тебя жизни, если я откажусь. Когда его наконец поймают, я надеюсь, твой хозяин умрёт медленной, мучительной смертью.

— Ты не можешь так говорить! Он замечательный мужчина и превосходный любовник. В нём есть всё, что женщина может пожелать в мужчине.

— Если это правда, то мне кажется, что ты уже нашла в нём всё, что тебе нужно. Зачем ты вернулась? Почему ты не осталась с ним?

Она смотрела в пол, отвечая на мой вопрос:

— Он не мог долго держать меня. Поверь, моя любовь к тебе только укрепилась во время нашей разлуки. Я хочу воспитать нашего ребенка с тобой как отцом, неужели ты не понимаешь, Мика? Время, когда я отсутствовала, научило меня стать лучшей женой для тебя и матерью для нашего ребенка. Позвольте мне показать тебе, на что я способна. Всё, что тебе нужно сделать, это откинуться на кровати и расслабиться. Я сделаю всё остальное. Пожалуйста!

— Я не буду оспаривать те преимущества, о которых ты говоришь, Синди. Я не буду с тобой спорить по этому поводу. Для меня это было бы означало плыть против течения в серной кислоте.

Я усердно старался заглушить свою грусть. Моей жене промыли мозги, и теперь она явно была не в себе. При нормальных обстоятельствах я бы выгнал её на улицу только за то, что она мне наговорила, не говоря уж про всё остальное. Но, учитывая характер сложившихся обстоятельств, я решил проигнорировать её подстрекательские измышления и потерпеть это некоторое время. Я давно научился никогда не спорить с идиотами. Иначе они опустят вас до своего уровня, а затем обыграют с помощью опыта.

— Синди, я уверен, что у тебя добрые намерения, но то, что ты говоришь, неприемлемо для меня. Мы с тобой не на одной волне. Главное, что теперь ты дома. Завтра я отвезу тебя к психиатру на твой первый приём. А пока давай не будем торопиться ни с чем. Тебе нужно некоторое время, чтобы оправиться от этого испытания.

— Это все прекрасно, Мика, но мне отчаянно нужно заняться с тобой сексом как можно скорее! Мне нужно передать тебе всё, чему я научилась. Разве ты не видишь?

— Секса со мной у тебя не будет в течение долгого времени, Синди. Есть гораздо более важные вещи, с которыми нужно разобраться прямо сейчас. Ты прошла тестирование на широкий спектр ЗППП, и до тех пор, пока не будут получены все результаты, я не позволю тебе наградить меня какой-нибудь болезнью. Я уверен, что ТЫ доверяешь своим похитителям, а я нет. Ты можешь занять главную спальню. А я какое-то время буду спать в гостевой спальне.

— НЕТ! Так не пойдёт! Мне нужно, чтобы ты поскорее занялся со мной сексом!

— Извини, Синди. Этого не будет. Я дам тебе знать, сможем ли мы возобновить нашу близость, и если да, то когда. А до тех пор нужно сосредоточиться на том, чтобы убедиться, что ты находишься в хорошем эмоциональном состоянии. Это уже работа твоего психиатра.

Она снова заплакала и убежала в свою спальню. Мои чувства зашкаливали. Хотя моя жена теперь дома, она уже не та женщина, какой была до похищения. Я очень надеялся, что психиатр сможет вернуть её к тому, кем она была раньше.

Я оставил жену в покое наедине с её мыслями, а сам пошёл на кухню. Донна поддерживала её в безупречном состоянии, и хотелось отдать должное всем её усилиям, сохранив чистоту на должном уровне.

Приняв душ в ванной комнате на первом этаже, я посмотрел недолго телевизор, а затем скользнул в кровать в свободной спальне.

***

В предрассветные часы утром мне приснился сон. Тёплый женский рот умело ласкал мой член, и это было чудесно. Пара секунд и я вздрогнул, поняв, что это был не сон. Быстро сев в кровати, я соскользнул назад, подальше от рта моей жены. Синди выглядела так, словно она была полна решимости уложить меня обратно в постель, даже против моего желания.

— Что ты делаешь, Синди? Середина ночи! Мне показалось, я ясно дал понять, что ещё не готов к этому.

Она нагло улыбнулась мне:

— Может быть, твоя большая голова так и думает, но вот твоя маленькая головка, кажется, согласна со мной.

Она сделала движение, чтобы снова прижаться к моей промежности.

Я отодвинулся от неё ещё дальше:

— Если ты не остановишься и не вернёшься в свою спальню, я поеду в отель и переночую там. Ты этого хочешь?

— Конечно, нет, милый. То, чего я хочу, это эрекции между твоими ногами прямо сейчас.

— Выбирай. Или прямо сейчас вернись в свою спальню, или я еду в отель один, без тебя. Итак?

— ХОРОШО! Делай по-своему! — вспыхнула она раздражённо. — Разве ты не видишь, что я просто пытаюсь полюбить тебя, воссоединиться с тобой, чтобы ты вернул себе моё тело?

— Я жду, Синди. Выбор за тобой.

Она выбежала из комнаты и с силой захлопнула за собой дверь. Следом хлопнула дверь главной спальни. Я сделал мысленную заметку о том, что нужно поменять замки в дверях этой спальни и ванной комнаты на первом этаже.

***

На следующее утро я отвёз Синди на приём к психиатру в 11:00. Я ждал её в холле.

В полдень врач сообщил мне, что находится всё ещё на стадии постановки точного диагноза и разработки алгоритма последующего лечения. Тем не менее, он надеется определиться в своих выводах после пятничного приёма.

Я отвёз Синди на обед в кафе. Она ничего не говорила о своём сеансе у психиатра, а я не хотел ничего выпытывать, если она этого не хочет.

После того, как мы вернулись домой, Синди начала расхаживать по дому в почти ничего не скрывающих прозрачных комбинациях, пытаясь разжечь мою страсть. Это был первый раз, когда я увидел почти обнажённое тело своей жены после её возвращения. Прозрачная ткань позволяла видеть засосы по всей её груди, шее и даже на внутренней поверхности бёдер. Обычно её нагота возбуждала меня, но следы, оставленные по всему её телу для того, чтобы я их видел, вызывали у меня отвращение. Это позволяло мне довольно легко игнорировать тщетные старания жены. Каждый раз, когда мы оказывались недалеко друг от друга, Синди обязательно протягивала руку, чтобы погладить мою промежность. Попытавшись отбить у неё охоту на провокации, я открыл двери дома, оставив в качестве барьера только внутренние прозрачные стеклянные двери. Теперь любой желающий мог заглянуть внутрь нашего дома. Кроме того, я раскрыл все шторы в доме.

Мои действия явно её очень расстроили, но попытки соблазнить меня всё равно продолжались. Для меня же прошло слишком мало времени, чтобы я смог изгнать все непотребные образы, которые пронизывали мой разум.

По моей просьбе школа продлила её отпуск, чтобы дать моей жене время приспособиться к нормальной жизни.

***

В пятницу, после приёма, ко мне вышел врач.

— Мистер Олбрайт, у вас есть время, чтобы присоединиться к нам с Синди на несколько минут? Есть несколько вещей, которыми я хотел бы поделиться с вами.

Я кивнул и вошёл в кабинет вместе с ним, присев рядом с Синди.

— Спасибо, что присоединились к нам, мистер Олбрайт.

— Я готов на всё, что угодно, чтобы помочь Синди встать на ноги, доктор.

— Приятно это слышать, мистер Олбрайт.

— Пожалуйста, зовите меня Мика. Мистер Олбрайт — мой отец.

— Конечно, Мика. Спасибо. Обычно я строго придерживаюсь протокола конфиденциальности при работе с пациентами. Тем не менее, ваша жена настаивает на том, чтобы я сообщил вам свои диагноз и оценку. Она хочет, чтобы я проинформировал вас о своих выводах. Как я уже говорил вам в больнице, у миссис Олбрайт наличествуют все классические симптомы стокгольмского синдрома. Я имею в виду хрестоматийные. Стокгольмский синдром – это психологическая реакция на пребывание в плену. Люди со стокгольмским синдромом формируют психологическую связь со своими похитителями и начинают им сочувствовать. В дополнение к исходной ситуации «похититель-заложник», стокгольмский синдром теперь включает в себя другие типы травм, при которых существует связь между обидчиком и человеком, подвергающимся насилию. Это защитный механизм преодоления трудностей для пленника, оказавшегося в ситуации жестокого обращения. Многие специалисты рассматривают положительные чувства жертвы по отношению к своему обидчику как защитную психологическую реакцию — механизм преодоления, — который они используют, чтобы пережить дни, недели или даже месяцы травмы или насилия.

— Я прочитал о стокгольмском синдроме после того, как вы упомянули об этом, и думаю, я понимаю, как она могла поддаться этому синдрому, учитывая её обстоятельства и продолжительность плена.

— Отлично, Мика. Но есть еще один психологический элемент, классические симптомы которого проявляются у вашей жены Я имею в виду травматическую привязанность.

— Вот как?

— Есть сходство между стокгольмским синдромом и травматической привязанностью. Лояльность, которую заложники испытывают к своим похитителям, удивительно похожа на лояльность жертв травматических отношений к своим обидчикам. В том смысле, что они принимают осознанное решение оправдать, рационализировать и, в конечном счете, нормализовать опасную для их жизни ситуацию, в которую они попали из-за похищения, что является важным индикатором травматической связи. Еще одна причина, которая делает стокгольмский синдром похожим на травматическую привязанность, заключается в том, что для того, чтобы стокгольмский синдром присутствовал, человек должен провести время в плену и стать зависимым от своего похитителя на всю свою жизнь. Для этого жертва должна быть полностью изолирована от окружающего мира и руководствоваться только одной точкой зрения на протяжении всего кризиса. Точкой зрения похитителя. Похититель должен угрожать убить заложника, а заложник должен видеть в преступнике проявление некоторой степени «доброты», даже если эта доброта неправильно истолковывается. Все жертвы травматических отношений зависят от своего обидчика, хотя и не обязательно в плане своей жизни, и его концептуализации «точной» версии реальности. Кроме того, крайне часто жертвы травматических отношений оказываются изолированными от друзей и семьи. Синди сказала, что её похитители сказали ей, что ваша жизнь также будет в опасности, если она не станет полностью сотрудничать с ними. Она считала, что у неё нет другого выбора, кроме как защитить вас единственным возможным способом.

— Я понимаю, что вы имеете в виду, доктор. Я не рассматривал такие последствия произошедшего. — ответил я.

— К сожалению, в случае с вашей женой это ещё не всё. Последнее, но не менее важное: жертвами травматических отношений часто манипулируют, заставляя приравнивать насилие к подлинной любви, состраданию и сочувствию. Без сомнения, вы уже знаете, что она развила положительные чувства по отношению к своим похитителям и обидчикам, даже называя одного из них своим хозяином. Она с симпатией относится к убеждениям и поведению своих похитителей и испытывает негативные чувства к любому другому человеку, который может не согласиться с её представлениями. В том числе это относится и к вашим отношениям с ней. В дополнение к её стокгольмскому диагнозу и травматической привязанности, я могу сказать это с уверенностью, она также демонстрирует сильную форму сексуализированного переноса.

— Я никогда раньше не слышал об этом, доктор. Что это такое?

— Этот синдром возможно так же распространён, как стокгольмский, но менее известен из-за своей сексуальной природы. Переживание пациентом сексуальных или романтических чувств по отношению к своему терапевту называется сексуализированным переносом. Эта концепция восходит к Фрейду, который утверждал, что некоторые пациенты влюбляются в своего терапевта из-за контекста психоанализа, а не из-за фактических характеристик терапевта. Более поздние теоретики проводили различие между «сексуальным переносом», который может включать в себя сексуальные фантазии, которые пациент считает нереалистичными, и «сексуализированным переносом» — более интенсивным и проблематичным шаблоном, который может включать в себя явные сексуальные предложения со стороны пациента.

— Как это применимо к её ситуации? Она только недавно познакомилась с вами, сэр.

— Мои извинения, я имел в виду только происхождение термина. Ваша жена сообщила мне, что вы оба всегда были очень сексуально активны. Я всегда считал, что это очень хорошо для брака. Большая часть любви, которую она питает к вам, проецируется на вашу близость как пары. Не все женщины одинаковы, но в её конкретном случае любовь и секс плотно взаимосвязаны. Когда похититель принуждал вашу жену к добровольной близости с ним, её любовные чувства стали ассоциироваться с его интимными действиями. Сексуализированный перенос просто послужил защитным механизмом для её чувства любви и, да, даже выраженной собственности со стороны её похитителя.

— Кажется, она вам всё рассказала. Это хорошо.

— Да, она поразительно прямолинейна.

— Итак, какое лечение поможет ей вернуться к нормальной жизни?

— Ну, что касается меня, как её психоаналитика, моё лечение включает в себя психотерапию («разговорную терапию») и лекарства по мере необходимости. Это уже происходит. Но главная причина, по которой я попросил вас присоединиться, в дополнение к сообщению вам о моем диагнозе, заключается в том, чтобы попросить вас со своей стороны посодействовать как можно скорейшему возвращению вашей жены к нормальной жизни.

— Что я могу сделать, доктор? У меня нет вашей проницательности и подготовки.

— О, я понимаю, что вы имеете в виду. Я не предлагаю вам работать домашним терапевтом или заниматься чем-то подобным. Вы можете помочь ей другим, не менее важным способом. Меня беспокоит тот факт, что она демонстрирует классические хрестоматийные примеры сразу трёх заболеваний: стокгольмский синдром, травматическая привязанность и сексуализированный перенос. Можно назвать эту ситуацию психологической тройкой. Мне может потребоваться довольно много времени, чтобы снять эти галочки по отдельности, направляя вашу жену обратно в сторону её прежней себя. И я вижу вашу неоценимую помощь в том, чтобы это произошло более плавно, через супружескую близость.

— Вы имеете в виду секс? — смутившись, спросил я, тогда как Синди широко улыбнулась мне, но осталась безмолвной.

— Именно это я и имею в виду, Мика. Но прежде чем вы выскажете возражения, пожалуйста, позвольте мне немного объясниться.

— Конечно.

— Синди сообщила мне обо всех ваших разговорах с ней по этому поводу. Я могу понять ваше нежелание возобновлять интимные отношения после того, как вы час за часом наблюдали за тем, как она занималась безудержным сексом со своими похитителями. Ваша реакция отчасти обусловлена вашими собственными эмоциональными защитными мерами, учитывая чрезвычайные обстоятельства данного дела. Я не могу винить вас за то, что вы испытали такую реакцию. Это совершенно нормально. Я понимаю, что вы чувствуете. Однако, если вы захотите, то СМОЖЕТЕ сделать сознательный выбор, чтобы преодолеть свое нежелание в попытке ускорить время её восстановления. Миссис Олбрайт объяснила мне, что, по вашему мнению, она инстинктивно должна была знать, что ваши инструкции в Facebook полностью отдаться своим похитителям были вызваны их угрозами её жизни. Если позволите, это не совсем справедливо по отношению к ней. Поставьте на мгновение себя на место вашей жены. Ведь сначала она даже морила себя голодом в знак сопротивления. Она придерживалась своих клятв вам и вашему браку в меру своих скудных возможностей, даже если это могло означать её окончательную гибель.

— Я никогда раньше не думал об этом в таком свете, доктор, — честно ответил я.

— Именно это я и хочу сказать, Мика. Она считала, что смерть была её возможным выходом. Затем вы бросили ей спасательный круг с помощью поста в Facebook. Она не могла знать наверняка, что вы были вынуждены напечатать ей эти слова. Она расценила ваше заявление как акт заботы перед лицом угроз, с которыми она столкнулась. Вас там не было. И вы не были на её месте. Она почувствовала, что вы понимаете её положение и даёте знать, что поймёте и простите её, если она будет действовать так, как того хотят её похитители.

Синди посмотрела мне в глаза в надежде на моё понимание.

Доктор продолжил:

— Учитывая её очень взвинченное эмоциональное состояние, можете ли вы честно обвинить её в иррациональном мышлении? Представьте себя на её месте, и то, что ваша жизнь висит на волоске. Верите ли вы, что остались бы хладнокровным, спокойным и собранным и принимали бы совершенно рациональные решения в таких обстоятельствах?

— Вы дали мне много пищи для размышлений, доктор. Я не могу оспорить ни одного слова, которое вы сказали в качестве убедительного объяснения. Но моя проблема не ограничивается тем, что я видел близость своей жены с другими мужчинами. Одним из камней преткновения, в частности, является её признание в том, что обязательства перед похитителем превыше любых обетов или обязательств, которые на неё накладывает наш брак. Она послушна его указаниям в том, что касается её ошейника, интимного бритья, поддержания короткой причёски в том виде, как ему понравилось. Также, она сообщила мне, что её главный стимул для восстановления нашей близости заключается в том, что именно ОН велел ей это сделать. Она ни разу не сказала, что хочет этого для себя. Только то, что ОН хочет, чтобы она продемонстрировала мне, чему он её научил в сексе. Кроме того, она забеременела от насильника. Все эти вещи в совокупности являются тяжелым грузом для любого человека, доктор.

Лицо Синди снова погрузилось в грусть.

— Мика, я слышу вашу боль и сопереживаю всему, что вы сказали. Если вы позволите мне ещё один афоризм, «я оставлю вас наедине с вашими мыслями». Я видел проблеск вашего понимания по вопросу Facebook. Думайте обо всех проблемах, о которых вы сегодня упомянули, как об отдельных ингредиентах для торта, который уже испечен и вынут из духовки. Думаю, что вы согласились с некоторыми аспектами, которые мы сегодня обсуждали, и я думаю, что это замечательно. Что касается вопросов, которые вы подняли, думайте о них как об ингредиентах, которые вам не нравятся, но которые были использованы для этого торта. После того, как торт испечён, невозможно извлечь отдельные ингредиенты. Возможно, это не ваш любимый вкус, но вы всё равно можете его съесть. Никто из вас двоих не выбирал ингредиенты для торта. Это сделал кто-то другой. Но это то, что вы сейчас имеете. Вы вините только свою жену за выбор, который сделали вы оба. Да, у действий есть последствия. Но какими бы уродливыми и нежелательными они ни были для вас, вы все равно должны вынести некоторые из них вместе с ней. Никто не может изменить то, что случилось. Ни вы, ни ваша жена, но можно изменить то, что вы будете делать дальше.

— Я бы солгал, если бы сказал, что вы не добились успеха со мной, доктор. Спасибо за ваши краткие и проницательные наблюдения. Вы, безусловно, открыли мне глаза на многое. Если вы с Синди потерпите некоторое время, чтобы позволить этим вещам уложиться в моей голове, то возможно, я приду к решению через неделю или две. Мне нужно время, чтобы всё обдумать. Я обещаю не отмахиваться от чего-либо сразу. Звучит справедливо?

— Я не мог просить о большем, Мика. Для меня это звучит совершенно справедливо. — согласился со мной доктор.

Синди вскочила на ноги и обняла меня за шею, проливая слёзы радости.

***

По дороге домой Синди сказала:

— Я поговорила с Донной сегодня утром и спросила, можем ли мы вчетвером встретиться в эти выходные. Сначала в пятницу, а потом и в субботу вечером. Стены дома давят на меня, пока ты не возобновил нашу обычную близость как пара. Мне нужно сменить обстановку, Мика. Джек вернулся домой, и Донна сказала, что тоже хотела бы повеселиться и отпраздновать его успех.

— Как я могу сказать «нет»? Джек и Донна – наши лучшие друзья, и я чувствовал сильную поддержку от них обоих в твоё отсутствие. Если ты уверена, что эмоционально готова к этому, то я только за.

— Я отчаянно нуждаюсь в этом, Мика. Спасибо. Донна сказала, что они заберут нас сегодня вечером в 19:30 по дороге в клуб. Я с нетерпением жду возможности снова побыть с ними.

Вернувшись домой, Синди не возобновляла своих попыток соблазнения. Я предположил, что добрый доктор посоветовал ей дать мне время, чтобы я обдумал всё, что он мне рассказал.

***

Джек, казалось, ликовал, что Синди вернулась ко мне физически невредимой. Я сообщил им, что она проходит терапию, чтобы справиться с последствиями своего плена, но не стал вдаваться в подробности интимного характера. Умолчал я и о ситуации, сложившейся в нашем браке.

Как только наш ужин закончился, Джек обратил внимание на новое красивое ожерелье Синди. Она покраснела от его комплимента, но никто из нас не отметил его символизма. Я чувствовал, что Синди очень хочет стать объектом внимания Джека, потому что я ещё не смог принять её новый образ мышления.

Словно почувствовав это, Джек пригласил Синди потанцевать, оставив Донну со мной. Без всяких сомнений я попросил её стать моей партнершей на танцполе. Мы с Донной двигались по залу, и она, казалось, уловила моё эмоциональное переживание по поводу Синди. Мы оба надеялись, что если она будет проводить большую часть времени с Джеком на танцполе, а не со мной, это отвлечёт Синди и поможет её мышлению быстрее вернуться в нормальное состояние. Я успокоился, чувствуя тепло тела Донны в своих объятиях. Она замечательно по-дружески поддерживала меня. Ни одного неуместного слова или жеста не исходило ни от кого из нас.

На обратном пути домой Синди сияла. Я не хотел развеивать её хорошее настроение, поэтому не стал спрашивать, почему она не захотела танцевать со мной.

Следующим вечером всё повторилось по тому же сценарию. Мы с Донной решили остаться за столом поговорить, а не гоняться за нашими супругами по залу. Мы оба надеялись, что общение с Джеком пойдёт на пользу моей жене. Я не стал посвящать Донну во все грязные подробности, которые, как я надеялся, мы с Синди вскоре оставим позади.

***

В понедельник я вернулся на работу, а Синди осталась дома, уверив, что не пропустит встречу с психиатром. Когда вечером я вернулся домой с работы, она ждала меня на входе с какими-то бумагами в руке:

— Что это, Мика?

— Не знаю. Почему бы тебе самой не сказать мне? — ответил я с любопытством.

— Это уведомление и чек от Художественной галереи. Я позвонила им сегодня. Они сообщили мне, что 28 моих картин были проданы, пока я отсутствовала. И они сказали мне, что ты отказывался принимать депозиты. Не хочешь объяснить мне, почему? — она сердито фыркнула.

— Конечно. После того, как тебя похитили, я не был готов иметь дело с Художественной галереей. Деньги меня не интересовали. Гораздо более важным было вернуть тебя домой целой и невредимой. Мне пришло в голову, что есть вероятность того, что ты никогда не сможешь вернуться. Многие случаи похищения людей заканчиваются плохо. Очень часто смертью. Я подумал, что твои работы могут возрасти в цене, если с тобой что-то случится. Как оказалось, сотрудникам галереи было наплевать, что я думаю. Поэтому я вернул им все деньги в надежде, что вернувшись, ты сможешь порадоваться своей удаче. Я подумал, что это может быть одним из светлых пятен, которое появится в твоей жизни после такой тёмной главы.

Я не рассказывал ей о сомнениях, которые жили в глубине моего сознания.

Выражение лица жены смягчилось, переходя от гнева к воодушевлению.

— Я не согласна с тем, что ты сделал, но понимаю, о чём ты говоришь. Сегодня я позвонила и долго с ними разговаривала. Они сообщили мне, что двадцать восемь моих картин были проданы по цене 2 300 долларов за каждую, что в общей сложности составляет 64 400 долларов! За вычетом их комиссии в размере $500.00 за картину, у нас остается $50, 400.00 чистыми. Разве это не здорово?

— Конечно, дорогая. Если ты счастлива, то и я счастлив. Что бы ты хотела сделать со своими деньгами?

— Это НАШИ деньги, глупый. Галерея вышлет мне один чек на всю сумму. Они были недовольны твоими попытками помешать выплатам денежных переводов. Теперь мы можем провести роскошный отпуск, или приобрести какие-то новые вещи для дома, или обновить наши автомобили. Наши варианты безграничны! — она была в восторге.

— Синди, я горжусь тобой. Ты своим трудом заработала каждую копейку этих денег. Думаю, что их надо потратить именно на тебя. Мы давно мечтали купить для тебя новую машину, но у нас не было на это средств. Почему бы тебе не использовать деньги именно для этого? Мы можем купить автомобиль прямо сегодня.

— Но я хотела, чтобы деньги были использованы нами обоими, дорогой. Конечно, я мечтала купить новую престижную машину, но тогда ты не сможешь порадовать себя. Я просто думала, что если удастся заработать деньги на этих картинах, то МЫ добьемся успеха вместе, как пара.

— Поверь, твоя новая машина обрадует меня. Разве ты не знаешь, что большинство мужей хотят лучшего для своих жён, и я в их числе. Если ты купишь новый автомобиль, то у тебя будет меньше шансов застрять где-то из-за его поломки. Какое-то время он вообще не потребует особого обслуживания, так что, в дополнение к моему душевному спокойствию, это будет облегчением для нашего бюджета. Такое приобретение будет беспроигрышным вариантом для нас обоих.

Синди посмотрела на меня самым странным образом. Наверное, она была удивлена, что я не ухватился за шанс потратить на себя её неожиданную награду.

— У тебя есть проблемы с тем, чтобы потратить эти деньги на себя? — прямо спросила она.

— Хорошо. Могу я задать тебе пару вопросов, чтобы сформулировать свой ответ?

— Конечно.

— Кто купил твои картины? Это был один человек или несколько?

— Художественная галерея сказала, что один человек купил их всё.

— Понятно. И ты знаешь, кто этот человек?

— Нет, мне сказали, что работы были куплены анонимно. Иногда люди хотят остаться анонимными, и мы должны уважать это. Какая разница, кто он?

— Пожалуйста, потерпите ещё немного. Ответь на несколько вопросов. Сколько картин было продано на данный момент?

— Они сказали мне, что двадцать восемь моих работ были проданы.

— Понятно. И сколько из них было продано ДО того, как тебя похитили?

— Ну, ни одной, насколько я знаю.

— А сколько было продано с тех пор, как ты вернулась домой?

— Я не знаю, были ли куплены ещё какие-нибудь другие, но это ничего не значит.

— Я бы с тобой согласился, Синди. Но в данном случае подробности кажутся очень подозрительными.

— Что ты имеешь в виду?

— Ну, ты отсутствовала двадцать восемь дней, и было продано ровно двадцать восемь картин. Ни одной до твоего похищения и ни одной после. Сопоставление этой информации с тем фактом, что покупатель остался анонимным, заставляет заподозрить, что между твоим похищением и продажей картин может быть какая-то связь.

— Что? Это безумие! С какой стати похитителю понадобилось покупать мои картины?

— Послушай, я просто рассуждаю. Что, если похититель захотел компенсировать твоё время, проведённое с ним. Что-то вроде попытки смягчить свою вину, возместить тебе потерю дохода или даже обеспечить пусть скромные, но, тем не менее, алименты на своего ребенка? Как видишь, есть множество вариантов, — предположил я. — Чтобы заплатить тебе за оказанные услуги. — не удержавшись, добавил я.

— Ты называешь меня шлюхой просто потому, что какому-то анонимному человеку понравились мои картины и он купил их? Не смеши меня. Это всего лишь случайное совпадение.

— Ты спросила, почему у меня появились сомнения по поводу этих денег. Я ответил на твой вопрос. Я не требую, что ты соглашалась со мной. Но если есть хотя бы малейший шанс, что такая связь существует, я бы предпочёл, чтобы каждая копейка была потрачена только на тебя. Ты этого заслуживаешь. Ты создала эти картины без моей помощи и заработала каждый цент. Поэтому именно ты должна воспользоваться плодами такой удачи.

— Эти деньги в такой же степени твои, как и мои. Я хочу, чтобы они были потрачены поровну на нас обоих. Я не хочу использовать их в одиночку. Для меня важно, чтобы ты получил от этого такую же пользу, как и я. Скажу тебе вот что, милый. Я дам тебе немного времени, чтобы ты смог подумать о том, как мы можем наилучшим образом потратить мой гонорар как пара. Я просто положу его на хранение.

— Правильно, положи эти деньги на свой счёт. Именно свой, не общий. И поверь мне, на твоём месте я бы не питал надежд на то, что хоть копейка из этих денег хоть когда-нибудь будет потрачена на меня.

Синди была очень разочарована моим ответом. Она начала плакать и вышла из комнаты.

***

На следующее утро я ушел на работу вовремя. Синди приготовила для меня завтрак, что было необычно для неё в будний день. Возможно, это было потому, что она еще не вернулась к своей преподавательской работе в школе.

Синди всё ещё убиралась на кухне, когда я уходил. С полным и довольным желудком я скользнул в машину и отправился на работу на весь день.

По пути я стал серьезно обдумывать слова врача относительно нашей с женой близости. Пока я вникал в его логические рассуждения, мне вдруг пришло в голову, что я оставил свой портфель в гостевой спальне, где провёл ночь. Вчера вечером я принёс его домой, чтобы пересмотреть несколько случаев, которые нужно было освежить в памяти.

Я сделал разворот и быстро помчался обратно к дому. Проскользнув внутрь через дверь из гаража, я заметил, что кухня уже убрана. Синди, скорее всего, одевалась наверху. Чтобы попасть в нужную комнату, мне пришлось пройти мимо главной спальни. Дверь в неё была закрыта не плотно, и виднелась щель шириной около двух сантиметров. Обычно я не стал бы останавливаться у двери, но тут услышал, как моя жена с кем-то разговаривает по телефону.

Я подумал, что она, наверное позвонила Донне или одному из своих коллег. Любопытство, говорят, убило кошку, а я всю жизнь был любопытен. Стараясь не шуметь, я остановился и прислушался. Как обычно, Синди включила громкую связь.

— Кажется, я сказал тебе не связываться со мной по телефону, если только не возникнет чрезвычайная ситуация, — услышал я мужской голос, показавшийся мне очень знакомым.

— Это чрезвычайная ситуация. Мне отчаянно нужно поговорить с тобой, — умоляла его Синди.

— Подожди. Я сейчас в офисе. Дай мне минутку, чтобы я вышел из здания и смог свободно говорить, — сказал голос, и понял, что очень хорошо знаю его владельца.

Я подумал, что мой разум, должно быть, играет со мной злую шутку. Моя жена использовала для связи одноразовый телефон, чтобы связаться с Джеком, моим лучшим другом? Откуда взялся этот одноразовый телефон? Где она его взяла? Он подсунул ей телефон, пока они танцевали на нашей встречи на днях? Зачем она вообще позвонила ему?

Во всем этом я не видел ни капли смысла. Джек ни разу не говорил мне, что даёт Синди какие-то терапевтические советы. Что происходило?

Моя жена понятия не имела, что я здесь и всё слышу. Я решил остаться вне её поля зрения и послушать разговор дальше. Возможно, мне удастся получить какие-нибудь ответы.

Пока в её общение было на паузе, мне пришло в голову, что, раз она использует громкую связь, я смогу записать обе стороны этого разговора на свой телефон. Я запустил на своём телефоне приложение для записи видео и направил его объектив внутрь спальни. Всё, что я мог запечатлеть, это спину жены. Она сидела на кровати, отвернувшись от двери.

Я очень хотел зафиксировать этот секретный разговор. Синди думала, что я давно ушёл, и скорее всего уже нахожусь в офисе. Очевидно, что это был разговор, о котором она не хотела, чтобы я знал. Я подозревал, что Джек тоже не желал огласки.

Примерно через полторы минуты Джек возобновил разговор.

— Итак, я здесь, котёнок. Что такого срочного случилось, что ты решила сделать этот незапланированный звонок?

— О, Хозяин. Как приятно слышать твой голос. Я схожу с ума без тебя.

— Что происходит, моя милая ученица? Ты уверена, что Михея там нет?

— Да, он давно ушёл на работу. Я смотрела, как он уезжает, пока не потеряла его машину из виду, а затем подождала ещё три минуты, и только после этого позвонила тебе. Я старалась быть хорошей девочкой и не называть тебя так, Хозяин. Но после того, как я увидел тебя и танцевала с тобой в прошлые выходные, я схожу с ума. Мне необходимо, чтобы твой член снова оказался у меня между ног. Ты вознёс моё либидо до небес, пока мы были вместе в тот благословенный месяц. Я скучаю по твоим восхитительным прикосновениям. Когда мы танцевали, я почувствовала своим телом, как твердеет твой хуй, и мне безумно захотелось снова погрузить его в себя.

Джек усмехнулся:

— Ты даже не представляешь, как близко я был к тому, чтобы поставить тебя на колени на этом танцполе и заставить тебя отсосать мне на глазах у всех.

— Я бы сделала это, хозяин. Что бы ты ни попросил, я твоя.

— Я знаю, котёнок, но мы должны быть осторожны. Я не хочу, чтобы моя скучная жена и твой невежественный муж узнали о нас. Помни, что цель состоит в том, чтобы мы делились и обменивались партнёрами туда и обратно. Я могу уговорить Донну сделать всё, что попрошу, но Мика... Он упрямый осёл. Я готов был поклясться, что видео о том, как ты отсасываешь и ебёшься целый месяц, возбудит его. Я до сих пор не могу поверить, что он хотя бы раз не подрочил, наблюдая за нами. Но Донна клянётся мне, что это правда.

— Оглядываясь назад, я не уверена, что это была хорошая идея — заставить Мику смотреть все те секс-видео, которые мы для него сделали.

— Не говори глупостей, Синди. Если мы когда-нибудь сможем убедить его принять участие в обмене партнёрами, эти видео должны подсказать его воображению, на что это может быть похоже. Я заставлю Донну согласиться, когда придет время, но Мика — проблема. Надеюсь, его всё-таки немного возбудило, когда он увидел, как твое сочное тело принимает участие в великолепных сексуальных играх с другим мужчиной. Это приучит его к этой идее. Дадим ему ещё немного времени.

— Пожалуйста, не думай, что я с тобой не согласна. Просто до сих пор это только отталкивало его от меня в сексуальном плане, заставляя меня лезть на стены. Ты сильно повысил моё желание всеми нашими занятиями любовью в течение этого месяца эротического блаженства, но его настолько отталкивают видео, что он даже не прикасается ко мне. Даже не обнимает и не целует. Он всё время просит меня подождать. Я сойду с ума, прежде чем он решится. Ты научил меня многому, чтобы поделиться с ним, и я действительно хочу это сделать, но в сексуальном плане он холоден, как рыба. Ты снова нужны мне между ног, Джек. Ты должен дать мне ещё немного своей особой любви, прежде чем я сойду с ума. Я знаю, ты приказал мне выебать его после того, как я вернулась домой. Но как я могу сделать это, если он не позволяет мне прикоснуться к нему? Я проскользнула в его кровать рано утром и начала сосать ему так, как ты меня учил. Он проснулся и просто выгнал меня из комнаты! Он поменял замок в двери, чтобы не пускать меня. Я надеялась, что он удовлетворит мои сексуальные потребности, но ты последний, с кем я занималась сексом. Если ты не трахнешь меня в ближайшее время, я просто умру.

Я был в шоке, слушая всё это. Мой мозг каким-то образом продолжал функционировать в автоматическом режиме, но эмоционально я оцепенел и словно изолировался от того, что только что узнал. Глубоко в моём сердце вошёл нож опустошающей печали. Та любовь и сострадание, которые я питал к своей жене, были растоптаны и парализованы. Меня охватила такая печаль, что стало тяжело дышать.

— К сожалению, похоже, что я недооценил его сопротивление, — продолжил Джек. — Меня заверили, что Эсмеральда, профессиональная эскортница, которую я нанял, всегда получает любого мужчину. Я был поражён, когда она позвонила мне и сообщила, что просто влюбилась в него. Её нетронутая пизда обошлась мне в копеечку. Но не всё потеряно, моя милая воспитанница, ни в коем случае! У меня есть запасной план, который обязательно приведет его к нам. Кстати, как дела у психиатра?

— Я так благодарна, что ты дал мне эти книги для чтения, пока был со мной. Реальные истории о похищенных женщинах, стокгольмском синдроме, травматической связи и сексуализированном переносе дали мне всё, что было нужно. Я заставила врача проверить во все эти симптомы.

— Мика купился на твой купальник бикини и солнечную лампу?

— Конечно, он поверил. Ты сказал мне убедить его в этом, и я убедила. Мика был бы ОЧЕНЬ расстроен, узнав, что я много дней провела у бассейна отеля, загорая, когда ты проводил свои встречи с клиентами. Пока тебя не было рядом, я читала и изучала все эти книги. Психиатр даже заговорил от моего имени, чтобы убедить Мику снова трахнуть меня. Но Мика попросил ещё неделю или две, чтобы привыкнуть к этой идее. Я не могу ждать так долго, Хозяин. Пожалуйста, скажи мне, что ты сделаешь так, чтобы мы встретились и снова были вместе. Я хочу порадовать тебя больше, чем когда-либо, — настаивала Синди.

— Я посмотрю, что можно сделать. Мика узнал от полиции что-нибудь ещё о твоём похищении?

— Ничего. У них нет никаких зацепок и они не подозревают, что мы инсценировали мое исчезновение.

— Отлично. Это был лучший способ, который я смог придумать, чтобы заставить Мику смотреть, как я неоднократно ебусь с тобой без каких-либо последствий для тебя или для меня.

Синди похвалила его:

— Думаю, это был гениальный ход с твоей стороны. Энтони регулярно прилетал сюда, в главный офис, под предлогом доставки оригиналов подписанных клиентами документов для передачи их на хранение. Это позволило ему загружать видео в облако отсюда, из города. Полиция поверила, что меня держат здесь на месте.

— Спасибо, котёнок. Мне очень не хотелось делить тебя с Энтони, но нужно было заручиться его сотрудничеством и молчанием. Я не смог бы сделать всё это без его участия, и он проделал потрясающую работу с камерой и монтажом.

— Я понимаю, почему ты поделился с ним мной, Хозяин. Я не возражала, пока ты был со мной. Что меня смущает, так это то, что Мика признался, что посмотрел каждую минуту наших сексуальных сеансов, но решительно отрицает, что его это возбуждает. Это чертовски расстраивает меня.

— Знаю, знаю, котёнок, но клянусь тебе, что он придёт в себя. Он и Донна очень сблизились, пока нас не было. По крайней мере, она так сказала мне. Они всего лишь в небольшом шаге от близкой связи. Донна почти соблазнила его. Надеюсь, в следующий раз она добьется успеха. Мика упоминал при тебе что-нибудь о номере счёта анонимного покупателя твоих картин, 5225-29333464-24639?

— Нет, он не догадывается о твоей тайной подсказке в номере счёта. Он понятия не имеет, что номер счета на самом деле является телефонным кодом, в котором написаны слова «Джек разводит Синди». Он бы рехнулся, если бы узнал об этом. Твоё гениальное воображение поражает меня, Хозяин, — усмехнулась она.

Джек рассмеялся:

— Это наш маленький секрет. Он купился на твой плач, когда впервые встретился с тобой в больнице?

— Конечно. Но единственный способ, которым я могла заставить себя плакать так сильно, это чувствовать твоё отсутствие и не знать, когда я смогу снова почувствовать твой хуй между своих ног.

— Я тоже скучаю по тебе, котёнок. Даю тебе слово, Михей придёт в себя. Я в этом уверен. Всему своё время.

— Я уверена, что ты прав, Хозяин. Ты всегда знаешь лучше. Как ты думаешь, может быть, в среду, после моего визита к психиатру, мы сможем встретиться здесь, у меня дома, или где-нибудь в отеле, и удовлетворить мою жажду твоего большого члена?

— Я посмотрю, что смогу сделать, котёнок. А пока я сделай для меня кое-что.

— Что угодно, Хозяин, просто назови это.

— У тебя всё ещё есть та маленькая пластиковая бутылка, которую я наполнил до краёв, прежде чем мы уехали после нашего месячного свидания?

— Да, я спрятала её в задней части нашей морозильной камеры. Мика понятия не имеет, что у меня есть бутылка твоей замороженной спермы.

— Отлично, моя милая ученица. Я хочу, чтобы ты приготовила любимый десерт Мики. Насколько я помню, это торт «Колибри». Разморозь мою сперму и добавь её всю в тесто для торта, а потом приготовь его. Я хочу, чтобы ты была первой, кто накормит Мику моей спермой. Со временем, после того как он в конце концов присоединиться к нам, я обещаю тебе, что он будет есть моё семя прямо из твоей замечательной пизды после того, как я до краёв заполню им её.

Синди захихикала от восторга, представив это.

— Я не могу дождаться, когда это произойдёт, Хозяин. Я хотела бы увидеть, как ты поставишь на место моего мужа и заставишь сосать твой хуй. Какая это была бы замечательная картина! Я сегодня же приготовлю этот его любимый торт. С каким удовольствием я буду наблюдать, как он глотает твою сливочную сперму! Ты такой развратный, Хозяин. Мне это нравится, и я люблю тебя, мой Хозяин.

— Кстати, о сперме. Как себя чувствует наше дитя любви? Ты хорошо заботишься о моём ребенке?

— О, да. Лучше всех. Мика уже точно знает, что я никогда не откажусь от нашего ребенка, твоего ребенка.

— Хорошая девочка. Я дам тебе знать на счёт среды. Держи под рукой телефон, который я тебе дал.

— Я уже взволнована, Хозяин. Мои трусики намокают от одной мысли о том, что я снова буду с тобой.

Видимо, что их разговор подошёл к концу. Я был потрясён до невероятности, и пока не хотел с ними сталкиваться. Если бы я последовал своим инстинктам прямо сейчас, я бы похоронил их обоих заживо в безымянных могилах где-нибудь в лесу. Но я подавил в себе первое желание, поняв, что в этом случае меня осудят за их убийство, и я проведу остаток своей жизни в тюрьме.

***

Я быстро сбежал из дома, так и не забрав забытый портфель, и сел в машину. Придётся позвонить жене позже, когда приеду в офис, и попросить привезти его мне.

Мой лучший друг и моя жена предали меня самыми отвратительным способом! У меня закружилась голова, когда гнев и отвращение бурлили в моей душе. Нужно было много обдумать. Моё сердце сжалось от потери всякой надежды на сохранение брака. Его крах сжёг всю оставшуюся во мне любовь, которую я испытывал к Синди, оставив только пепел. Эта ведьма вырвала мою душу и вытерла об неё свои ноги. Щупальца предавшего лучшего друга мудака проникли в наш брак, спровоцировав его распад.

К сожалению, в этот день мне нужно было представлять четыре дела в суде. Они уже дважды откладывались, и я не чувствовал себя вправе просить еще одну отсрочку. У меня не было другого выбора, кроме как выполнить свои обещания перед клиентами. Вот завтра будет хороший день, без присутствия при даче показаний, без интервью с клиентами и без выступлений в суде. Возможно, тогда мои мысли заработают лучше.

Я пристегнулся и выдвинулся в сторону офиса.

***

К счастью, мои дела были довольно хорошо подготовлены и завершились победой, что немного приподняло мне настроение. Я написал Синди:

— -

После работы я провожу встречу за ужином с семьей нового клиента, чтобы собрать нужную информацию. Не беспокойся об ужине для меня сегодня.

— -

Ответ от Синди пришёл быстро:

--

Я понимаю, дорогой. Пожалуйста, оставь у себя место для десерта. Я приготовила для тебя что-то особенное. Ты получишь это, когда вернёшься домой. Пожалуйста, не задерживайся!

— -

Слава Богу, я знал, что она задумала для меня. С одной стороны, я никогда не был так благодарен за то, что подслушал утренний разговор жены. С другой стороны, я был выпотрошен. Как будто сильный ветер то и дело выбивал меня из колеи, не позволяя отдышаться.

Я солгал своей жене. Никакой встречи не было. Я поел в кафе в одиночестве, пытаясь справиться со своими эмоциями и принять факт предательства. Я был в ярости. Мне никогда в жизни не было так больно.

Так или иначе, но я заставлю Джека Калишера дорого заплатить за его предательство нашей дружбы и кражу сердца и тела моей жены. Я не знаю, какую форму примет мое возмездие, но несколько карательных, безжалостных идей начали вырисовываться в моей голове. Синди тоже заплатит за всё это. Мне просто нужно больше времени, чтобы придумать план возмездия, который не приведёт меня в тюрьму.

***

Когда я пришёл домой, Синди была одета довольно смело. Она лебезила перед мной, пытаясь расположить меня к себе.

— Дорогой, я знаю, что торт «Колибри» — твой самый любимый, и я не готовила его для тебя уже довольно давно. Я решила исправить это и потратила почти весь день, стараясь приготовить его для тебя как можно более идеально. Почему бы тебе не присесть в гостиной, и я принесу его тебе. Я уже включила на телевизоре твой любимый канал.

Я старательно улыбаться ей и последовал ее словам. Синди принесла мне поднос с ледяной колой тортом, который я так полюбил. Я сделал глоток кока-колы и подхватил большой кусок торта на вилку. Когда, казалось, я готов съесть его, я поднёс его к носу и понюхал. Изобразив недоумение, я снова понюхал угощение.

— В чём дело, милый? Я клянусь тебе, что сама его приготовила, а не купила в магазине. Ну же, попробуй, — настаивала жена.

— Что-то он странно пахнет, — сообщил я ей, продолжая принюхиваться. — Наверное, это прозвучит смешно, но он пахнет спермой, мужской спермой. Ты как-то поменяла рецепт?

— Что? Это нелепо, — нервно возмутилась она. — Клянусь, это тот же рецепт, по которому я всегда готовила его для тебя.

Она подошла ко мне, взяла мою вилку и сама понюхала её.

— Дорогой, я понятия не имею, о чем ты говоришь. Клянусь, я не чувствую никакой посторонний запах. В нём нет ничего необычного. Всё так же, как и всегда. Просто давай, откуси кусочек, и ты сам поймёшь, — умоляла она меня.

— Синди, прости, но я просто не могу заставить себя есть что-то, что напоминает запах спермы. Может быть, ты не чувствуешь его, но для меня он очевиден и отталкивает меня. Вот Coca-Cola кажется совершенно нормальной, поэтому я оставлю её. Пожалуйста, убери этот торт. Мне очень жаль, что ты напрасно потеряла столько времени, готовя его для меня. Может быть, мы могли бы отдать торт Джеку и Донне, когда увидимся с ними в следующий раз? — предложил я ей.

Моя жена была ОЧЕНЬ расстроена моим отказом и в гневе выбежала с тортом из гостиной. Я улыбнулся себе, как только она скрылась из виду. Я слышал, как Синди в сердцах выбросила весь торт в мусорное ведро, ругаясь себе под нос. Я знал, что она никогда не попытается накормить Джека его собственной спермой. Конечно, я не мог уловить в запахе торта чего-то необычного. Но моя реакция привела мою жену в ярость. В конце концов, я должен был стать единственным получателем семени Джека. Мой отказ сделал приготовленный ею торт бесполезным. Я уверен, что она сильно удивилась моему чувствительному носу. Я никогда раньше не проявлял такой обонятельной проницательности.

***

Одним из твёрдых решений, которое я принял, была необходимость развестись с Синди как можно безболезненнее для меня, как в финансовом, так и в эмоциональном плане.

Джек и Донна – друзья, к которым я обычно обращался за советом и поддержкой, чтобы справиться с различными затруднениями. Теперь же, Джек являлся такой же частью моей проблемы, как и Синди. Я не мог довериться Донне, потому что та могла поторопиться разобраться с Джеком до того, как мой план будет полностью разработан и подготовлен. Как и меня, они держали её в неведении.

Я не мог пока перестать общаться с Джеком. Конечно, я мог бы вычеркнуть его из своей жизни, но он сильно пострадал бы от этого. По крайней мере, в каком-либо значимом смысле. Я же хотел, чтобы он почувствовал ту же потерю, которую я чувствую сейчас.

Я много думал о наиболее эффективном способе реагирования. Я решил держать знание об их предательстве при себе, пока не смогу придумать план мести.

Остаток вечера прошёл спокойно. Синди больше не беспокоила меня, и я был рад этому.

Я включил в режиме повтора три песни из своего плейлиста, чтобы справиться со своим эмоциональным смятением: «Colder than Winter» Винса Гила, «It Must Have Been Love» группы Roxette и «Roxanne» группы «Police». Звучавшие вновь и вновь песни стали своего рода катарсисом для меня.

***

Вечером во вторник я написал Синди, что мне снова нужно поработать допоздна, и я просто закажу что-нибудь с доставкой в офис.

Я больше не собирался рисковать, уповая на то, что меня больше не захотят накормить нежелательными веществами. То доверие, которое я когда-то испытывал к своей жене, было сведено к нулю.

Я напрасно думал, что Синди будет рассержена, когда я вернусь домой. Наоборот, она чему-то радовалась. Я подумал, что Джек, должно быть, смог устроить им свидание в среду.

— Жаль, что тебе пришлось работать допоздна, милый, но у меня хорошие новости.

— Какие?

— Всего несколько минут назад Донна позвонила нам и спросила, можем ли мы встретиться с ними завтра вечером. Проведя с ними время в прошлые выходные, я почувствовала себя лучше, как ты знаешь. Как и в прошлый раз, они сами заедут за ними. Я очень рада возможности снова быть с ними. В последнее время ты был такой занятой, а мне не хватает общения. Так что не планируй завтра задерживаться на работе, ладно? Тебе нужно быть дома не позднее 18:30, чтобы они смогли забрать нас в семь вечера. Хорошо, милый?

— Конечно, Синди. Я не пропущу это. Я люблю проводить время с нашими лучшими друзьями.

— О, хорошо. Завтра я буду весь день на иголках, пока они не приедут.

— Как это мило. А теперь, если не возражаешь, я приму душ и лягу спать. Я действительно очень устал. Зато завтра должно быть весело, как ты хочешь.

После этого она больше не беспокоила меня. Скорее всего, в ожидании того, что Джек снова зазвонит в её колокольчик. Мне было всё равно. Её могла бы выебать целая футбольная команда, и это не смутило бы меня сейчас.

***

Среда стала продуктивным днём для меня. Я смог сформулировать несколько связных мыслей о том, как я хотел бы действовать в отношении двух предателей. Я знал одно: у меня не было никакого желания сидеть вечером за столом напротив Джека и видеть, как он ухмыляется о том, что смог снова трахнуть мою жену сегодня днём.

Одним из важных дел, которые я выполнил, была работа с записью подслушанного разговора. Я скопировал файл с ней на USB-накопитель и разместил в частном облаке, используя вновь созданную учётную запись. В целях безопасности я решил никому не сообщать об этом новом моём аккаунте. Я не стал удалять запись со своего телефона, планируя использовать её в ближайшее время.

После работы я пошёл в ресторан, чтобы перекусить что-нибудь.

В 18:30 мне позвонила Синди, но я оставил звонок без ответа. В течение следующих пятнадцати минут она ещё четыре пыталась со мной связаться. Наконец, в 18:45 я сам позвонил ей.

— Привет, Синди.

— Мика, где ты, чёрт возьми? Почему ты игнорируешь мои звонки? Джек и Донна подъедут к нам с минуты на минуту. Надеюсь, ты будешь дома очень скоро, — потребовала она.

— Прости, Синди. Я не игнорировал тебя. Я уехал со своей сестрой Паулой. Их с Гарольдом лучшие друзья сейчас находятся в больнице в ожидании рождения первенца, и они попросили, чтобы Паула и Гарольд были рядом с ними, когда родится малыш. Мои родители уехали в отпуск и их нет в городе. Паула не смогла найти няню в будний день за такой короткий срок, поэтому обратилась ко мне. Если срочно понадобился кто-то, кому они доверяют, чтобы он мог присматреть за их детьми, то кто может быть лучше, чем их родной дядя?

— Что? Ты надо мной смеёшься? Ты бросаешь свою жену и лучших друзей, чтобы присмотреть за двумя крысёнышами?

— Во-первых, не смей их так называть. Во-вторых, у них больше никого нет, Синди. Гарольд даже звонил паре своих друзей с работы, но безуспешно. Я должен их выручить. Паула моя сестра, и я должен быть рядом с ними. Кроме того, я тебе не очень-то нужен сегодня вечером, не так ли? В конце концов, мы только что провели с ними прошлые выходные. Ты езжай без меня. Возможно, мне придется провести всю ночь у Паулы. Всё зависит от того, как быстро появится на свет ребёнок.

— Будь ты проклят, Мика. Вечно ты играешь в бойскаута. Думаю, я не смогу тебя отговорить, но клянусь, без тебя всё будет по-другому.

— Да, ладно. Ты даже не почувствуешь моё отсутствие. Всё равно ты проведёшь всё своё время на танцполе с Джеком. Так что не переживай по моему поводу. Получай удовольствие, — и я закончил разговор.

Я был уверен, что моё отсутствие повлияет на степень веселья, которое они будут испытывать, обмениваясь понимающими взглядами по поводу обманутого мужа.

Всё это было уловкой для избегания встречи. Между тем, я действительно отправился к своей сестре, но только для того, чтобы просто навестить её счастливую семью. Мне захотелось убедиться воочию, что счастливые семьи всё-таки существуют. Я почувствовал острое желание окунуться в настоящую любовь, даруемую близкими людьми, и семья Паулы сполна одарила меня ею.

Я решился посвятить Паулу с Гарольдом в свои проблемы. Взяв с них клятву сохранить всё в тайне, я поделился своей историей. После того, как дети легли спать, мы вместе, втроём стали обдумывать, как справиться с предательством бывших столь близкими мне людей. Я был приятно удивлён некоторыми отличными идеями, которые появились в ходе нашего мозгового штурма.

Я провёл с ребятами всю ночь и на следующее утро отправился в офис прямо от них, в том же своём костюме.

***

Мне не терпелось привести получившийся план в действие. Для наибольшей его эффективности мне было необходимо сотрудничество других людей.

Первым делом это касалось Донны. Позже утром я связался с ней и попросил встретиться со мной на обед в ресторане на окраине города. Я попросил её договориться на работе о двухчасовом перерыве на обед, который включал в себя время, необходимое на дорогу. Я взял с неё обещание сохранить в тайне встречу со мной, сообщив, что если она всё-таки хочет предупредить Джека или Синди о нашем совместном обеде, я просто отменяю его. Донна дала мне честное слово, и я ей поверил. Она умоляла хотя бы намекнуть, зачем нужна эта встреча, но я попросил её набраться терпения.

Я приехал там первым и занял для нас уединённую кабинку в дальнем углу вдали от большинства других посетителей. Вскоре прибыла Донна, и мы сделали заказ на обед, ведя обычную светскую беседу. Едва официантка, приняв наш заказ, ушла, Донна набросилась на меня:

— Итак, Мика, что, чёрт возьми, происходит? Что это за тайна плаща и кинжала? Это как-то связано с твоим вчерашнем отсутствием? Кстати, тебя очень не хватало.

— Спасибо, что согласилась встретиться со мной, Донна, и нет, это не имеет никакого отношения к вчерашнему вечеру.

— Тогда, что? Не тяни. Это сводит меня с ума, потому что я ничего не понимаю.

— Донна, мы с тобой дружим уже много лет. Я полюбил тебя как сестру, как лучшего друга и как человека, с которым я никогда не хотел бы, чтобы случилось что-то плохое. Но прежде чем я продолжу, мне нужна клятва от тебя, что то, что я собираюсь сейчас рассказать, останется между нами. ТОЛЬКО нами, тобой и мной, исключая кого бы то ни было другого. Ты не можешь сказать ни слова Джеку, Синди или кому-либо ещё. Это может оказаться потенциально разрушительным для тебя, хотя я и постараюсь не допускать этого. Итак, я спрашиваю, доверяешь ли ты мне настолько, чтобы поклясться в этом, даже не зная ещё никаких подробностей? Я обещаю, что поддержу тебя во всём. Вот почему я здесь. Если бы это не имело важного значения для меня, я бы никогда не попросил тебя об этом.

Она рассердилась на мою просьбу:

— Позволь мне уточнить. Ты просишь меня сохранить какую-то важную тёмную тайну от моего мужа и лучшей подруги просто так? Не имея ни малейшего понятия, что это такое?

— Верно, Донна. Только потому, что ты мой самый лучший друг во всём мире, я обратился к тебе с этим, защищая тебя в меру своих возможностей. Но я не могу сделать это без твоего согласия. Ты была рядом со мной в самое трудное время, когда Синди не было. Я просто пытаюсь отплатить тебе за услугу.

Она внимательно посмотрела прямо мне в глаза, пытаясь определить, не розыгрыш ли это, но не увидела ничего, кроме моей решимости.

— Если я что и знаю о тебе, Михей, так это то, что ты человек слова. Любого другого с таким предложением я бы послала к чёрту... Да, я доверяю тебе достаточно, чтобы пока оставить это только между нами двумя. У тебя есть моё торжественное обещание.

Я улыбнулся и похлопал её по руке, с облегчением осознав, что первое препятствие было преодолено. Я положил перед ней на стол дюжину салфеток, которые принёс с собой, а затем подал пару Bluetooth-наушников.

— Вот, надень это. Мне жаль, что я так поступаю с тобой, Донна, но это необходимо. У меня на телефоне есть запись, которую я хочу, чтобы ты послушала. Не делай пауз. Прослушай всю запись, и после этого мы поговорим.

Она кивнула в знак согласия. Я нажал кнопку воспроизведения и положил телефон перед ней, чтобы она могла отрегулировать громкость под себя.

Через пару минут слезы потекли по её лицу, но продолжалось это недолго. Я увидел, как загорается гнев в её глазах. Донна стоически выдержала всю запись и аккуратно положила наушники на стол.

Официант принёс нам заказанные напитки и еду. Мы оба пили, но не притронулись к еде.

— Нет никаких сомнений, что это голос Джека. — Донна заговорила первой. — И я заметила, как Синди разговаривает с ним на записи. Я не могу оспорить то, что было сказано между ними. Но откуда мы знаем, что это не какая-то больная игра между ними? Откуда я знаю, что это реально? Можно ли подтвердить что-либо из этого каким-либо другим способом, кроме этого записанного разговора? Сейчас на кону два брака, Михей. Это серьёзные ставки, полностью меняющие жизнь. Откуда у тебя эта запись?

— Однажды утром мне пришлось вернуться домой вскоре после того, как я ушёл на работу, чтобы забрать свой забытый портфель. Проходя мимо двери спальни, я услышал, как Синди разговаривает с Джеком. Я встал у двери и записал то, что ты только что у слышала, на мобильный телефон через щель в двери. Я клянусь тебе, что это правда, и я готов предложить тебе больше доказательств, если ты хочешь их увидеть.

— Я уверена, что мне будет неприятно это видеть, но мне нужны неоспоримые доказательства, прежде чем я начну действовать в соответствии с тем, что услышала сегодня. Да, покажи мне, — решительно согласилась она.

— Доказательства, которые я собираюсь предъявить, Донна, это то, что ты, и ТОЛЬКО ты сможешь оценить. Это очень личное, но я не знаю другого способа. Ты видела пенис Джека вблизи сотни, а может быть, и тысячи раз. Я убежден, что ты сможешь узнать его гениталии среди тысячи других мужчин. То, что я собираюсь тебе показать, является частью записи, присланной мне похитителем Синди, на которой она делает минет похитителю. Посмотри этот фрагмент столько раз, сколько тебе нужно. Единственное, на основании чего можно узнать похитителя — это его гениталии. Посмотри и ответь мне, Донна, это Джек в этом видео?

Я показал одну из видеозаписей, на которой Синди обрабатывает ртом член похитителя. Как только Донна увидела эрегированный член и мошонку с яйцами, я услышал внезапный сильный вдох:

— Ублюдок! Какой же он ублюдок!

Она положила мой телефон на стол и начала рыдать. Я придвинулся к Донне и инстинктивно обнял её, чтобы успокоить. Продолжая всхлипывать она посмотрела на меня сквозь слёзы:

— Я не могу поверить, что они могли так поступить со мной, с нами. Значит, мой мудак муж потратил целый месяц, трахая и трахая мою лучшую подругу? Мы обсуждали с ним, что хорошо бы иметь полноценную семью. Я всегда хотела детей, а он дарит ей своего первого ребенка? Невероятно! Я готова убить обоих неверных уродов. Это ужасно, Мика.

— Он как-то смог стать владельцем её тела, включая её чрево. Джек когда-нибудь проявлял с тобой какие-либо признаки такого рода поведения?

Она фыркнула и ответила:

— Он всегда был особенно очарован грудью Синди. В угоду ему я предлагала увеличить мои груди, но он говорил, что искусственные не такие же, как настоящие. Как-то он смог уговорить её на этот сумасшедший сценарий. Джек всегда настаивал на своем статусе альфа-самца. Он велел мне, как его покорной жене, подкатить к тебе в тот вечер, когда мы танцевали танго. Он заставлял меня соблазнить тебя и предложить обмен, который ОН хотел. И чтобы ты никогда не узнал, что это именно он всё организовал. Он делал при мне множество откровенных сексуальных замечаний о Синди, о которых ты никогда не знал. Он потребовал, чтобы я никогда не рассказывала тебе о его одержимости ею.

— Ну, я думаю, это многое объясняет. Но суть в том, что оба они являются обманщиками. Это инсценированное похищение давало им свободу делать всё, что они хотели, прямо у нас под носом. Я не хочу, чтобы это повлияло на твоё решение, Донна, но я решил развестись с Синди в ближайшее подходящее время. Узнав о масштабах их предательства, обмана, лжи и продолжающегося романа, я ни за что не останусь с ней. Но это я. Возможно, тебе потребуется некоторое время, чтобы обдумать то, что ты хочешь сделать с Джеком.

Я видел, как в её самообладание менялось негодованием.

— Мне не нужно время, чтобы обдумать это. Я была для него хорошей покорной женой и давала ему всё, что он хотел. И вот благодарность, которую я получила? Я разведусь с этим мерзавцем, Мика. Я хочу, чтобы он навсегда ушёл из моей жизни.

— Как ни грустно это говорить, но я догадывался, что ты скажешь именно это, Донна. Однако, если мы с тобой разведёмся с нашими супругами прямо сейчас, уверен, они просто заживут вместе. Счастливые, как моллюски. Будут растить своего ребёнка и при этом пользоваться нашими деньгами.

Донна задумалась:

— Ты прав, но что ещё мы можем сделать? Как бы мне ни хотелось увидеть их обоих мёртвыми, я не хочу, чтобы кто-то из нас провел остаток своей жизни в тюрьме.

— Помимо того, что открыть тебе глаза, именно поэтому я пригласил тебя сюда сегодня. В отличие от Джека и Синди, ни ты, ни я никогда не изменяли нашим супругам. Мы сделаны из одного и того же теста. У меня было больше времени, чем у тебя, чтобы придумать план возмездия, но для его осуществления нам придётся работать вместе. Тебе придётся сыграть очень важную роль в уничтожении их обоих. Прямо сейчас я не готов раскрыть тебе весь план. Не потому, что я тебе не доверяю, а для того, чтобы дать тебе возможность правдоподобно всё отрицать. Я хочу, чтобы ты была полностью свободна после того, как всё будет сделано. Мне нужно знать, Донна, после всего, что ты узнала сегодня, ты всё ещё доверяешь мне?

— Доверяю ли я тебе? Сейчас ты ЕДИНСТВЕННЫЙ человек на планете, которому я доверяю свою жизнь, Мика. Что бы ты ни имел в виду, я в деле. Что ты хочешь, чтобы я сделала?

— Хорошо. Одна из моих главных целей – сделать так, чтобы ты в конечном итоге оказалась в гораздо лучшем финансовом положении, чем Джек. В нашем штате практикуют разводы без вины. Я помогу тебе подать онлайн-заявку на развод из-за непримиримых разногласий. Пошлина за подачу заявления, если ты подаешь его самостоятельно, без мужа, составляет менее двухсот долларов. Это первый шаг. Как только у тебя на руках будет подтверждение твоего законно поданного заявления о разводе, нужно будет сделать второй очень важный шаг. Он потребует от тебя всех твоих актёрских навыков. Ты ничего не сможешь рассказать ни одному из ваших знакомых, или знакомых этих предателей и обманщиков. Эта тактика приведёт к наилучшему финансовому результату, и это моя главная забота. Я не хочу, чтобы Джек использовал своё финансовое влияние и выбросил тебя без гроша в кармане.

— Сейчас у меня только одно желание: накричать на него, выгнав пинками на улицу, и называя его при этом всеми оскорбительными именами, какие только существуют. А ты говоришь мне, что я не могу этого сделать? Ты хочешь, чтобы я просто вежливо позволила ему уйти?

— Это именно то, что я предлагаю, Донна. Ради твоей финансовой выгоды. Я хочу отомстить им обоим по максимуму, и в этом мой план. Если ты проговоришься, что узнала про их измену, то Джек немедленно примет меры, чтобы защитить себя финансово, и ты в конечном итоге получишь гораздо меньше, чем могла бы. Достаточно ли ты сильна, чтобы, образно говоря, трахнуть его в задницу без смазки, ни разу не давать ему понять, почему ты это делаешь?

Я видел, как множество выражений промелькнуло на её лице, пока она готовила свою психику к тому, о чём я только что её попросил. Когда её челюсти сжались, я понял, что её решимость вышла на передний план.

— Чёрт возьми, я смогу, Мика. Что конкретно нужно сделать?

— Хорошо. Когда ты будешь готова нажать на курок, сообщи Джеку, что решила развестись с ним, потому что больше его не любишь. Скажите ему, что по уши влюбилась в другого мужчину, но ещё не была с ним близка. Объясни, что причина, по которой ты и твой новый кавалер не занимались сексом, заключается в том, что вы оба никогда не сможете предать свои свадебные клятвы. Такое признание поставит Джека на уши. Он сойдет с ума от ревности, требуя от тебя сказать, кто этот мужчина. Ты должна упорно отказываться назвать объект своего нового любовного интереса. Эта хитрость обеспечит нам то, что Джек никогда не сможет догадаться, что на самом деле мы ему готовим.

— Понятно. Ты прав, он обязательно должен получить то, чего заслуживает. Но что, если он скажет, что будет бороться с разводом? Как мне заставить его согласиться на это?

— О, я нисколько не сомневаюсь, что поначалу он придёт к такой мысли. Но как только судебный иск будет подан, он ничего не сможет сделать, чтобы остановить его. Максимум, что он может добиться, это подать прошение о консультациях у психолога и найти сочувствующего ему судью, который назначит их. И к этому ты должна быть готова. Джек возненавидит возможность потери тебя, особенно из-за какого-то неизвестного Лотарио. Он наймёт частного детектива, который будет следить за тобой повсюду и установит камеры в вашем доме и прослушку на твой телефона. Эта навязчивая идея будет занимать все его мысли, отвлекая от твоей истинной цели, которая состоит в том, чтобы забрать у него как можно большего количество денег. Мы оба знаем, что услуги детектива будут бесполезны и ничего не дадут. Единственные люди, с которыми ты будешь регулярно общаться по телефону — это Синди и я. Поставив Джека в известность о разводе, позвони моей жене и договорись о встрече с нами обоими после работы за ужином в любом удобном для тебя ресторане. Не говори с Синди ни о чём важном по телефону. Твой разговор с ней должен быть предельно кратким. Когда мы втроём соберемся вместе, расскажи нам то же самое, что сказала Джеку, и снова откажись назвать человека, который покорил твоё сердце. Они оба, Джек и Синди, должны поверить, что ты готова пойти на крайние меры, только бы защитить своего таинственного мужчину, которого на самом деле даже не существует.

Донна с восхищением посмотрела на меня:

— Я бы не сказала, что его не существует, — и положила свою руку на мою.

Я был сбит с толку, и ничего не смог сказать в ответ на её замечание.

Затем Донна спросила:

— Какой стимул будет у Джека, чтобы дать мне развод без боя? Что помешает ему затянуть дело в суде на год или больше?

— Мотивация. Мои слова могут показаться тебе нелогичными, но я уверен в них. Я хочу, чтобы ты предложила ему отличный стимул для быстрого развода – отказ от алиментов. Поверь, разводящиеся мужья готовы пойти на всё, лишь бы избежать алиментов. Алименты для них - это проклятие. Это всё равно, что платить своей бывшей жене за то, чтобы она смогла теперь в своё удовольствие жить с другими мужчинами. Они ненавидят это. Надо повесить перед Джеком морковку, в противном случае он будет менее склонен подсластить пилюлю. Ты скажешь ему, что откажешься от алиментов, если он согласится погасить оставшуюся часть ипотеки за ваш дом и отказаться от права собственности на дом в твою пользу. Кроме того, он отдаст тебе половину ваших совокупных сбережений и других финансовых активов (что, как он прекрасно знает, ему придется сделать в любом случае). В этом случае ты согласна на нулевое содержание от него, без алиментов. Я гарантирую, что он ухватится за это предложение. В своем воображении он будет думать о пятидесяти тысячах от продажи тех картин, лежащие на счету Синди, которые он сможет получить, когда заберет её у меня. Дай ему однозначно понять, что предложение действует только в том случае, если он подпишет бумаги о разводе без оспаривания. В нашем штате развод без оспаривания может быть оформлен всего за шесть недель.

— Но почему бы мне не затребовать алименты, Михей? Как это сработает в мою пользу?

— Подумай сама. Что, если Джек вдруг потеряет работу? Что, если он потеряет большую часть своего имущества после вашего развода? Что, если он каким-то образом окажется в тюрьме? Как он тогда будет платить тебе алименты?

— Должно быть, это та часть твоего плана, о которой я ничего не знаю, — улыбнулась Донна и подмигнула мне.

— Ты мудра не по годам, моя дорогая. — усмехнулся я. — Я дам тебе фору. Мне нужен твой телефон, чтобы забить в него ссылку на нужный сайт для подачи онлайн юридических заявлений о разводе. Для этой процедуры тебе нет нужды обращаться к адвокату. Если всё пойдёт по плану, ты сэкономишь кучу денег на адвокатских услугах. Звони мне в любое время со своего рабочего телефона, если понадобиться помощь с формами или любая другая юридическая консультация. Если Джек спросит тебя, почему ты выбрала именно этот путь для подачи заявления, ответь ему, что ты решила не обращаться ко мне с просьбой стать твоим адвокатом, поскольку знаешь, насколько мы с ним дружны. Он просто подумает, что ты слишком глупа. Не волнуйся, я не позволю тебе сделать какие-нибудь юридические ошибки. Ты была рядом со мной в трудную минуту, и я хочу, чтобы ты знала, что можешь рассчитывать на меня, Донна. Я даю тебе моё торжественное слово.

Я наклонился и поцеловал её в щеку, а затем вытер слезы с её лица.

— Что касается вчерашнего вечера, — продолжил я. — Я специально не пошёл на него. У меня не было никакого желания снова увидеть Джека, поэтому я придумал предлог, чтобы пропустить эту встречу. Синди наверняка будет напрашиваться на новые встречи с вами, прежде чем ты сможешь вручить Джеку документы о разводе. Я прошу тебя отказать ей. Притворись больной или придумай какое-нибудь другое оправдание. Мы не должны позволить изменщикам подпитывать свою взаимную похоть.

— О, не волнуйся. Я планирую начать работу над нужными формами, как только вернусь на работу. Я постараюсь вручить ему документы уже в эти выходные, если это вообще возможно. Поверь мне, я не заинтересована в том, чтобы быть рядом с двумя предателями дольше, чем ты.

— Хорошо. Я буду продолжать тянуть Синди за собой до тех пор, пока не придёт время, чтобы разобраться с ней примерно таким же образом, как с Джеком. Если бы я обслужил её сейчас, это повлекло бы за собой два отрицательных результата. Во-первых, будет слишком наглядно, что мы с тобой разводимся с нашими партнерами в одно и то же время. Это наверняка заставит их подозревать меня в том, что я твой новый любовник. Нам же нужно, чтобы на данный момент у них ни в коем случае не возникало подобных мыслей. Во-вторых, если их обоих выгонят из дома в одно и то же время, это только подтолкнёт их к объединению и укрепит текущий роман. Я хочу, чтобы они испытали хотя бы толику наших страданий.

— Я не могу с этим не согласиться. — Донна нежно поцеловала меня в губы. — Спасибо за то, что ты лучший мой друг, не то что мой муж и твоя жена. Я бы сошла с ума, проходя через всё это в одиночку. Уверенность в том, что ты на моей стороне, даст мне необходимые силы, чтобы выполнить всё в точности так, как ты изложил. Я же могу время от времени обратиться к тебе?

— Всё, что тебе потребуется, Донна, всё, что тебе потребуется.

Затем мы оба вернулись в свои офисы.

***

В пятницу, придя домой после работы, я с уверенностью мог сказать, что Синди хочет поговорить со мной.

— Добро пожаловать домой, дорогой. Я хотела узнать у тебя, приблизился ли ты к возобновлению нашей интимных отношений. Мой психиатр считает, что восстановление этой области моей жизни ускорит моё возвращение к нормальной жизни. Разве ты хочешь того же?

— Дело не в том, что я не хочу этого. Я занимался умственными тренировками, пытаясь заблокировать многочасовые видео, которые мне пришлось посмотреть. Видео, в которых ты подвергалась сексуальному насилию со стороны других мужчин. С тех пор, как ты вернулась, наши отношения изменились. Ты уже не та женщина или жена, на которой я женился.

— Поверь, теперь я лучше, чем та женщина, на которой ты женился.

— Может быть, в глазах другого человека, но не в моих. Пожалуйста, будь терпелива со мной и дай мне ещё немного времени. Я пытаюсь, честно.

— Хорошо, — сказала она обескураживающе спокойно. — Я готова сделать всё, чтобы ускорить процесс. Хочешь, я буду ходить по дому совсем голой, чтобы оживить твое либидо?

— Боюсь, что это будет иметь обратный эффект и сработает против нас. Всё, что мне нужно, это время, Синди.

— Хорошо, я поняла. Тогда я закажу для нас пиццу и сэндвичи на сегодняшний вечер, если ты не против. Может быть, если мы будем проводить больше времени вместе как пара, это в хорошем смысле скажется на тебе. Кроме того, ты не возражаешь, если я позвоню Донне и предложу сходить куда-нибудь вчетвером в субботу вечером? Ты пропустил последнюю встречу с ними. Мне очень нравится их компания. Это единственное светлое пятно, которое у меня осталось.

— Честно говоря, я не в настроении ужинать пиццей сегодня вечером. Как насчёт того, чтобы сходить в хороший ресторан и вместе насладиться хорошей едой? — предложил я.

Я старался как можно меньше времени проводить дома один на один с Синди. Я лучше переносил её общество в общественных местах.

— Звучит неплохо. Так как насчёт завтрашнего вечера с Калишерами?

— Хорошо. Я за.

— О, я чуть не забыла. Мой психиатр считает, что сейчас подходящее время для моего возвращения на работу. Он считает, что это поможет мне в эмоциональном восстановлении. У тебя есть какие-нибудь возражения против того, чтобы я вернулась в школу и возобновила преподавание рисования уже в понедельник?

— Напротив, думаю, что это отличная идея. Ты сходила с ума здесь в одиночку. Конечно, тебе пора вернуться в седло.

Она улыбнулась и поспешила наверх, чтобы переодеться.

Синди вернулась ко мне через пятнадцать минут, готовая к походу в ресторан, и сообщила:

— Я только что позвонила Донне. Она сказала, что посоветуется с Джеком, хотя и не видит препятствий к этому. Так что все готовы к завтрашней встрече.

— Хорошо. Теперь, когда с этим покончено, почему бы нам не посетить то итальянское место, которое ты так любишь?

Конечно, я знал, что Донна найдёт какой-нибудь способ избежать этой встречи, если Джек не наложит на неё вето.

Я не торопясь ехал до ресторана. Не торопясь поглощал свой ужин и вовлекал Синди в ничего не значащие разговоры о политике, погоде и её искусстве. Обо всём, что только мог придумать. Только чтобы продлить вечер в ресторане. Думаю, мою жену порадовало, что не пришлось обсуждать для разнообразия наши семейные отношения и связанные с ними вещи.

Вернувшись домой, я быстро скрылся в душе, а затем сразу лёг спать.

Я защитил записанное на телефон видео паролем на случай, если Синди или кто-то ещё станет слишком любопытным. Если бы меня спросили, я бы ответил, что это конфиденциальное досье для клиента, которого я представляю на безвозмездной основе.

***

Продолжение следует.

***

От переводчика:

Приглашаю Вас посетить мою страницу: