Книжная девочка для двух альф. Серия: Девочки секс рассказы

Пролог

конец ноября

— Иди сюда.

Ева повернула голову и ее губами завладел чужой, настойчивый рот. Щетина приятно покалывала нежную кожу, а длинные пальцы зарылись в ее волосы и чуть потянули, заставляя запрокинуть голову. Дрожь предвкушения пронзила все ее тело. Ева прижалась к мужчине, отвечая на поцелуй, сплетая свой и его языки, позволяя таранить свой рот то мягко, то требовательно.

Между ног стало горячо и когда там оказалась вторая пара рук того, кто стоял позади нее, Еве показалось, что она готова взмыть к звездам уже сейчас. Ее шею и плечи покрывали горячие поцелуи, перемежавшиеся с укусами и не позволявшие полностью раствориться в поцелуе с первым мужчиной. Ее гладили, сжимали и избавляли от одежды так умело, что она не заметила, как осталась полностью обнажена. Контраст своей беззащитности перед их силой поднял сладость возбуждения на новый виток. Грудь терлась о ткань рубашки, пока брюнет вылизывал ее рот, а сзади кожу спины и ягодиц дразнила грубая ткань джинс блондина.

— Ева, — позвал мягкий, чуть хриплый от возбуждения голос, и она потянулась к нему, повернувшись в объятиях четырех рук.

Мужчины не конкурировали между собой, не тянули ее каждый на себя. Они осыпали поцелуями и вылизывали ее с головы до пят, покрывая своим запахом, знакомясь с ее телом и боготворя его.

— Не могу стоять, — всхлипнула Ева, когда кто-то опустился перед ней на колени и припал в жадном поцелуе к губам.

Почва ушла из-под ног. Ее вылизывали внизу, то лаская напряженный бугорок, то проникая внутрь языком, и столь же глубоко целовали сверху. Дышать стало нечем. Тело напряглось, готовясь взорваться фейерверком, когда мужчины неожиданно остановились.

— Нет! — разочарованно всхлипнула Ева, когда перед глазами все поплыло от ускользнувшего оргазма. — Нет, продолжайте…

Но мужчины стояли молча и больше ничего не делали.

— Нет, что же вы… — повторила Ева, будто смутно начиная догадываться, в чем дело.

Они сделали шаг от нее. Потом еще.

— Стойте!

Она почему-то не могла пошевелиться. Зато они были все дальше и дальше, будто комната стала бесконечной и они растворялись в ее глубине. Ева закричала… и проснулась. Ей долгую секунду казалось, что все это был просто кошмар, а на самом деле Женя и Давид рядом и сейчас обнимут ее. Но холодный ветер, завываший снаружи, и решетка на окнах вернули ее в действительность.

Если бы все было, как в ее сне, сейчас они могли бы быть вместе, создав союз. Ева проклинала свое упрямство, из-за которого ее мужчин больше не было. Она даже не знала, как все произошло и неизвестность терзала хуже, чем если бы она могла проститься с ними в последний раз подобающе.

Горькая слеза скатилась по щеке, холодя кожу. Ева посмотрела на бледную и далекую луну в ночном небе и закрыла глаза, пытаясь согреться теми обрывками воспоминаний, что у нее остались о них. Ведь утром ее ждал монстр, женой которого она должна была стать.

почти два месяца назад

— Очевидно, — обманчиво мягко и тихо начал Давид Лобанов, альфа своей семьи, — что Ева должна стать моей женой. Я уже давно ждал, когда ритуал покажет мою истинную. А он… — оборотень презрительно скривился, — еще подождет.

— Вот еще, — с презрением фыркнул Евгений Терентьев, — не собираюсь я ничего ждать. Сколько там тебе, сорок?

— Тридцать восемь, — процедил сквозь зубы Давид.

— Может, ты уже ничего не можешь, — оскалился Женя. — Отдайте девушку мне. Уж мне хватит энергии… позаботиться об истинной. Пополнение у стаи будет что надо. А он пусть дальше ждет.

Евгений и Давид уставились на главу всего клана в ожидании ответа, но волк не спешил озвучить решение.

Ситуация была не простой. Изредка, но все же случалось так, что у двух альф оказывалась одна истинная. Обычно они договаривались самостоятельно, но если не выходило, то приходили к главе, под которым были все волчьи семьи на территории. Однако тут и дураку было ясно, что Лобанов и Терентьев ни о чем самостоятельно не договорятся. Более того, скорее перегрызут друг другу глотки, чем добровольно пойдут на уступки. Их семьи начали враждовать несколько поколений назад. Теперь уже даже никто не помнил толком, что послужило причиной. И те, и другие хотели оставаться в клане “Черный волк”, так что для остальных оборотней стали почти нормой их бесконечные разборки.

Ситуация лишь усугубилась, когда, после смерти своего отца, альфой стал Евгений. Молодой, горячий и импульсивный, он бесил Лобанова не только, как представитель вражеской семьи, но еще и просто как личность. Осторожный, размеренный и в тоже время жесткий Давид был будто полной противоположностью молодому мужчине. Мажор — так называл Давид Евгения. Старый мудак — вот что думал Евгений про Давида.

— Значит так, — сказал глава клана, — решать будет девушка.

— Что? — возмутились Давид и Евгений, проявив неожиданную синхронность.

— Да, — покивал глава. — Решать будет она. У вас есть время до Зимнего солнцестояния, чтобы она выбрала себе пару. И вот еще. Не выберет никого из вас… Или же если кто-то из вас решит устранить соперника — я отдам ее в другой клан. Будем налаживать связи.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— А если он случайно подохнет? — вклинился Женя. — Мало ли. Возраст…

— Останешься без жены, — рыкнул глава. — Это понятно? В ваших интересах пылинки друг с друга сдувать. Ну?

Терентьев и Лобанов нехотя покивали. Выбора у них особо не было. Никто в здравом уме не упустит возможность союза со своей истинной.

— Хорошо, — процедил Давид.

— Как скажете, — с некоторым вызовом отозвался Евгений. — Еще вопрос. Почему Ева живет не в клане?

Глава постучал пальцами по подлокотнику.

— Ее семья вышла из своего клана и отказалась от вступления в другие. Они живут как обычные люди.

Давид и Евгений озадаченно переглянулись. Это было странно. Оборотни были сильными, но предпочитали не разделяться — одним было опасно.

— Вы свободны, — с нажимом сказал глава.

Пока Давид вежливо прощался, Терентьев сорвался с места и рванул на парковку, где его ждал байк. Как говорится, кто первый встал — того и тапки. Если он первый познакомится с девушкой, то это будет уже половина успеха. Сверившись с информацией, что у него была об избраннице, Евгений направился в центр. Встретить девушку с работы.

Глава 1

Ева внесла информацию в читательский формуляр и протянула книгу пожилой женщине с фиолетовыми волосами.

— Спасибо, Евочка, — Алевтина Павловна спрятала томик в сумку и облокотилась на стол, явно желая продолжить рассказ о своих котах, у которых вряд ли произошло что-то значимое со вчерашнего дня.

— Ой, времени уже так много, — Ева глянула на наручные часы и цокнула языком.

Уловка сработала и пенсионерка поспешила ретироваться, желая хороших выходных и сетуя на то, что библиотека будет закрыта два дня подряд.

— Не будет, — мягко проговорила Ева, оттесняя пенсионерку к выходу. — Завтра у меня выходной, вы можете прийти и вас обслужит любой другой библиотекарь.

— Знаю я их, — проворчала пенсионерка, стащив с вешалки свое пальто и торопливо засовывая руки в рукава. — Сидят старые грымзы, в жизни ничего интересного не читали, только гоняют меня, чтобы пошевеливалась быстрее. Не то, что ты.

Алевтина Павловна выудила из кармана несколько конфет и вложила в руку Еве.

— Вот тебе сладенькое, милая. Не буду приходить, пока ты не вернешься, — пенсионерка напоследок подмигнула и наконец-то ушла.

Ева повернула ключ в замке и привалилась к двери, чтобы перевести дух. Алевтина Павловна ей нравилась, но не когда нужно было закрываться, а впереди маячил законный выходной, который она собиралась провести в одиночестве. Ева заправила за ухо непослушную каштановую прядь и поспешила в запасник, чтобы переодеться и закрыть библиотеку.

Она отработала здесь уже чуть больше шести месяцев и пока что ее все устраивало. Завсегдатаями небольшого отделения на окраине города были вот такие болтливые пенсионерки, дети, которым подавай тонну книг по школьной программе, и редкие дедушки, которые читали по большей части журналы о рыбной ловле, и все. Никаких мачо, которые были не прочь позаигрывать и тем более попытаться распустить руки. И пусть она всегда пресекала подобные поползновения в университете или на практике, здесь Ева по-настоящему ощущала себя комфортно.

Она выключила свет, проверила выданный им крошечный обогреватель, окна, и закрыла библиотеку. Холодный вечерний воздух быстро пробрался под тонкое пальто, но чтобы заставить ее замерзнуть требовался холод покрепче. Волчья кровь грела, пусть и не заменяла качественную теплую одежду полностью. Ева дернула ручку на всякий случай, и повернулась.

— Привет.

Широкая улыбка и светло-зеленые глаза, которые едва ли не подсвечивались в наступивших сумерках, то, что Ева увидела первым. Дорогу ей преградил молодой парень в косухе, перекрывший тротуар здоровенным двухколесным монстром. Молодой и горячий, говорят про таких. Приложи ладонь к обнаженной загорелой шее и обожжешься. Но поверх всего от него исходила такая аура самоуверенности, что сомнений в том, кем является незнакомец, не осталось.

— Добрый вечер, — сухо отозвалась Ева и шагнула в сторону от тротуара, ступив в месиво грязи и листьев, и мысленно прощаясь со своими ботинками.

— Девушка, — парень подорвался со своего байка и ринулся в ее сторону. — Давайте познакомимся.

— Я на улице не знакомлюсь, — Ева перешагнула через небольшую лужицу и едва не поскользнулась на сырых листьях, но удержала равновесие.

— Тогда давайте сходим куда-нибудь. Так вас устраивает?

— Послушайте, — Ева взяла тон строгого библиотекаря и повернулась к парню, который, судя по всему, решил ее преследовать. Он остановился ближе, чем стоило позволять, и оказался куда выше, нежели показалось сначала. В нос пробрался невероятно приятный запах, пустив по затылку волну мурашек, и Еве пришлось посмотреть вверх, чтобы заглянуть в глаза светловолосому незнакомцу.

— Оставьте меня в покое. Я не хочу знакомиться.

Ева перешагнула на тротуар, обогнула байк и собиралась уйти, но парень схватил ее за руку.

— Постой же! — восклик протеста прозвучал уже с меньшим бахвальством.

Ева посмотрела на свой рукав, в который вцепился парень, а потом перевела взгляд на него, вопросительно изогнув бровь. Он выглядел обеспокоенным, пусть и продолжал сверкать улыбкой. И вроде не весна, чтобы у молодняка начался гон, но несмотря на первое впечатление, теперь молодой оборотень показался взрослее, чем сначала.

— Послушайте, я понимаю, что вам могло показаться то, чего нет, — Ева дернула руку на себя и неожиданно освободилась из хватки.

Земля ушла из-под ног и последнее, что Ева увидела, были вспыхнувшие огнем зеленые глаза.

— Вы целы? — пророкотал над самым ухом низкий голос.

Чьи-то крепкие руки обвились вокруг талии, и снова слишком сильный и яркий аромат альфы проник в легкие. Голова пошла кругом и Еве потребовалось приложить усилие, чтобы не вдохнуть поглубже.

— Да, — выдавила из себя Ева, и оперевшись на предложенную руку, выпрямилась. — Благодарю.

Она одернула на себе пальто и только после этого посмотрела на мужчин, которые оказались абсолютными противоположностями, по крайней мере, на первый взгляд. Темноволосый незнакомец в строгом пальто и молодой парень в косухе.

— Он вам докучает? — спросил брюнет, кивнув в сторону светловолосого.

— Нет, уже нет, — покачала головой Ева. Второй незнакомец появился как раз вовремя, чтобы прервать довольно навязчивое знакомство. И пусть молодой парень выглядел привлекательно, это не значило, что Ева согласна была знакомиться с ним.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Если шел мимо, то проходи, не мешай нам, — блондин убрал руки в карманы брюк и глянул исподлобья, явно не собираясь сдавать позиции.

— С какой стати я должен делать то, что ты говоришь?

Ева стояла рядом с двумя мужчинами, различными как огонь и лед, слушала их перебранку и чем дольше оставалась рядом, тем отчетливее понимала, что должна как можно быстрее уносить ноги. Атмосфера вокруг них начала сгущаться. И почему-то казалось, что если они сцепятся, то в это окажется втянута и она. Не физически, но как-то же двое оборотней оказались именно здесь этим вечером.

— Послушайте, ничего страшного не произошло, — проговорила Ева, вклиниваясь в перебранку.

— Уверены? — брюнет повернулся к Еве. Его светло-голубые глаза впились в нее, но лицо при этом осталось непроницаемым. Да и выглядел он куда спокойнее и солиднее. Такой точно не станет распускать руки. — Я могу вас проводить, чтобы вы добрались до дома спокойно.

Ева посмотрела на блондина, который едва ли не воспламенялся от бурлящей в нем энергии. Соблазн убежать и добраться домой самостоятельно был велик, но какова вероятность, что блондин не догонит ее на своем байке? Картина того, как ее перекидывают через седло и увозят в неизвестном направлении, возникла перед глазами и вызвала далеко не радостные эмоции. Решив, что взрослый оборотень, который вступился за нее, будет меньшим из зол, Ева все же согласно кивнула.

— Спасибо. Здесь недалеко, я не отниму у вас много времени.

Мужчина сделал приглашающий жест рукой и они побрели по тротуару. Еве захотелось обернуться, но она одернула себя, заставив смотреть прямо. Через пару секунд улицу огласил рев мотора, и мимо них по дороге пронесся блондин на байке.

— У таких один ветер в голове, — прокомментировал мужчина. — Я не представился. Давид Викторович Лобанов.

Официальное представление вызвало у Евы улыбку.

— Ева.

— Только имя? — спросил мужчина.

Он смотрел сверху вниз, но не выглядел надменным, хотя мог бы. По крайней мере, Еве так показалось. Весь внешний вид говорил о его статусе и дело было не только в одежде. Манера держаться, говорить, и внутренняя сила, которая ощущалась, но никак на нее не воздействовала.

Ева показалась себе серым воробьем рядом с ним. Каштановые волосы, которые из-за влажной погоды начали завиваться сильнее обычного, пальто, которое видело уже не первую осень и старенькие ботинки.

— Да, этого будет достаточно для того, чтобы проводить меня, — глядя себе под ноги, ответила Ева и тут же смутилась. Неужели она флиртовала?

Давид улыбнулся.

— Что же, — тихо проговорил он, — придется потом вас проводить еще пару раз. Чтобы узнать остальные данные.

Они свернули на узкую улицу, и Давид аккуратно поймал Еву за рукав, чтобы она не наступила в лужу. Казалось, что такой мужчина обязательно должен пошутить то ли о том, что за Евой нужен глаз да глаз, то ли о том, что она не слишком хорошо справляется без сопровождающего, но Давид внезапно только чуть поднял бровь.

— Вы работаете в библиотеке, не так ли? — неожиданно спросил он.

Ева кивнула. Хотела бы она тоже так непринужденно задавать вопросы! Потому что, если бы она это умела, то сейчас обязательно бы спросила: как так вышло, что два альфы оказались в одно и тоже время в одном и том же месте? Прямо рядом с пресловутой городской библиотекой. Почитать решили?

Глава 2

Женя доехал до дома Евы, припарковал байк и встал за углом, чтобы понаблюдать за тем, чем закончатся эти игры в благородство. Вы целы, давайте я вас провожу… Тьфу. Женя так завелся, вспоминая заходы Давида, что едва удержался от того, чтобы не сплюнуть на землю. Даже слепому было видно, что Давид вместе с его манерами самая обычная фальшивка. Даже такая наивная девушка, как Ева, должна была понимать, что цель у него одна — залезть ей под юбку первым. Ну, и еще женить волчицу на себе.

Ева. При воспоминании о ее запахе во рту скопилась слюна, а в штанах снова стало тесно. Женя слышал много сказочек про истинных, но сам, естественно, ничего похожего никогда не чувствовал. В разных стаях истинность трактовали по-разному. Где-то говорили только про физиологическую совместимость и здоровое потомство, где-то приплетали единство душ и прочую эзотерику. Женя никогда особо не углублялся. Но теперь он понимал, что свою истинную ни с кем не спутаешь. Ее запах — все, что ты любишь, голос — лучшая музыка на свете. Сладкая, вкусная, только его… К подъезду подошли Давид и Ева. Женя не знал, что собирался делать, если эта тварь зайдет вместе с девушкой в подъезд, но уже весь напрягся и подобрался. Однако после короткого диалога Ева проскользнула в подъезд одна и захлопнула дверь прямо перед носом Давида. Женя с облегчением рассмеялся, а потом быстро добрался до своего байка и свалил. Желания общаться с Давидом не было. Хотелось как следует повалять его по земле, вырывая клочья, но глава клана запретил им такие развлечения. Не то чтобы Женя был послушным мальчиком, но мысль о том, что Еву отдадут кому-то третьему заставляла его быть аккуратней. К тому же у него созрел план, как переиграть этого хренова провожальщика.

Утром следующего дня Женя встал непривычно рано для выходного. Уже в шесть утра он был на ногах. Помылся, побрился, избавляясь от короткой колючей щетины, и оделся. Потом переоделся, потому что подумал, что футболка с кровавой бойней монстров Еве не понравится. Вот черт. А это была его лучшая футболка для октября. К Хэллоуину оборотни относились неоднозначно. Кого-то забавляла мысль о людях, что рядятся в них, но кого-то выводили из себя все фильмы и книги про оборотней. Женя находил массовую культуру забавной. К тому же, пусть люди и ничего не знали про оборотней, никто не мешал некоторым из них пробовать себя в роли авторов, сценаристов и режиссеров.

Уже с половины десятого Женя караулил у подъезда Евы. Конечно, никто не мог дать гарантию, что ему повезет, но Женя порой бывал упорным. Он поймал какого-то курьера и, вжав его в дверь, узнал, что тот доставляет пиццу в квартиру на третьем этаже некому Юрию Титову. Потом был еще юрист, который спешил к своему клиенту, и девушка, которая выгуливала собак за деньги. Тех, кто походил на обычных жителей, Женя не трогал. Но не могло же быть такого, что Ева собиралась просто весь день сидеть дома в выходной? Никуда не выходя и никого не ожидая? Это был бы самый отвратительный расклад. Тут к подъезду подошел мужик с пластиковым чемоданом, от которого несло перегаром. Все в его походке и выражении лица говорило о том, что жизнь он ненавидит. Женя поймал и его, впечатывая в бетонную стену. Он даже рискнул клыки показать — все равно этому никто не поверит и все спишут на белочку.

— Я в тридцать четвертую, — признался проспиртованный мужик. — Стиралку чинить.

Женя чуть не заорал: “Бинго!”, — на весь двор. Это была квартира Евы. Глава клана выдал не так уж много информации: домашний адрес, рабочий адрес и дата рождения. Они с Евой были почти ровесниками, Женя на два года старше, тогда как Давид был тем еще трухлявым пнем.

— Отлично, — оскалился Женя. — Давай чемодан.

Он забрал чемодан, пообещав занести инструменты позже, выдал мужику приличную компенсацию за прокат инструментов, и зашел в подъезд. Вообще, выяснить код было не такой уж проблемой и без заказа от мастера, тут Женя больше нуждался в предлоге. На правильных девочках всегда хорошо работали предлоги, даже если остальным и было понятно, что это полная чушь.

Женя поднялся на восьмой этаж и позвонил в дверь. Ева открыла почти сразу, видимо, даже не посмотрев в глазок.

— Я вас уже зажда… — начала она и тут же осеклась, каснея.

На Еве был махровый халат и шлепанцы. Пол был мокрый, а из квартиры пахло влагой. По ходу дела, стиралка не просто сломалась, но еще и устроила потоп.

— Рад, что заждалась, — хмыкнул Женя и, не давая захлопнуть дверь, протиснулся внутрь.

Хотелось сгрести Еву себе, забраться руками под мягкий халат и… Женя почувствовал, как у него выступают клыки и мысленно выругался. Другой волк, пусть даже и волчица, это тебе не обычная девчонка. Косячить было нельзя. Все они были гордые.

— Что вы тут делаете?

— Как что? — возмутился он. — Стиралку пришел чинить.

— Вы не можете быть мастером.

— От мастера несет перегаром, и он ничего не соображает, — заявил Женя. — Позвать его вместо меня? — уточнил он и невинно похлопал ресницами.

Ева напряженно засопела, а потом махнула рукой вглубь квартиры. Видимо, это было разрешение проходить. Женя самодовольно улыбнулся. Не зря, значит, он полдня торчал под подъездом и искал хороший повод.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 3

Ева проводила взглядом высокого парня с чемоданчиком инструментов и едва не простонала от досады. Как так получилось, что в ее квартире оказался оборотень, да не абы какой, а тот самый, кто еще прошлым вечером навязывал ей знакомство так настойчиво, что пришлось согласиться пойти домой вместе с другим.

Однако залитый мыльной водой пол и большая часть нижнего белья в заложниках оказались весомым доводом, чтобы позволить парню копошиться с ее стиралкой. Все равно она не смогла бы его выпроводить. Поблескивающие зеленые глаза выдавали интерес парня, когда он практически вломился в ее квартиру. Но он хотя бы держал себя в руках, за что уже спасибо. Ева могла бы дать отпор, если бы это было необходимо, но парень и правда присел на корточки рядом с машинкой, почесал подбородок, а потом развернул машинку, будто она ничего не весила, и начал что-то откручивать у задней стенки.

Ева наблюдала за ним из коридора пару секунд, а затем прошмыгнула в спальню и с небывалой скоростью переоделась. Джинсы и футболка с изображением хоккейной маски были уж точно гораздо лучше халата в присутствии молодого оборотня.

А ведь день начинался так хорошо. Она собиралась сходить куда-нибудь, но сначала планировала провести ленивое утро в ванне, наполненной таким количеством пены, чтобы она горой возвышалась над поверхностью воды. Потом появилось желание потратить это время с пользой и запустить стирку, но это обернулось настоящим кошмаром. Расслабляющая ванна и прогулка испарились, как утренний туман, когда старая предательница, служившая до того верой и правдой, подозрительно булькнула, стоило Еве бросить бомбочку в воду, а потом затряслась. Апогеем стала хлынувшая снизу вода, залившая пол в ванной и опасно плескавшаяся на уровне порога, грозя неминуемо хлынуть в коридор.

— Ну что? — Ева заглянула в ванную, все же не спеша заходить внутрь.

— Кажется, пациент мертв, — констатировал блондин.

Он повернулся к Еве и одарил ее сияющей улыбкой. Такие парни точно знали, насколько неотразимы, и бессовестно пользовались этим. Взгляд зеленых глаз скользнул по Еве, и ей показалось, будто она стоит без одежды перед парнем. Тело напряглось и она невольно затаила дыхание, но оборотень уже отвернулся, начав что-то искать в чемоданчике.

— Значит, ты не поможешь? — кашлянув, спросила Ева, мысленно ругая себя за реакцию. Она же не испуганная лань в свете фар, чтобы замирать.

— Я этого не говорил, — хмыкнул в ответ оборотень. — Сейчас реанимируем.

Он что-то повернул и машинка запищала, а потом раздался звук сливаемой воды. Значит, еще сколько-то она держала в себе, негодница.

— Что? Она будет работать? — Ева шагнула в ванную и присела рядом с парнем.

Барабан продолжил мерно крутить ее белье, будто ничего необычного или ужасного за последний час не произошло.

— Будет, — с самодовольной улыбкой парень похлопал машинку по боку, а затем передвинул ее на место.

— Спасибо.

Ева была удивлена, что тот действительно справился, а ведь на первый взгляд показался тем, кто умеет только языком трепать.

— Не за что. Готов получить свою оплату.

— Наличными или по карте? — фыркнула Ева.

Почему-то она была уверена, что он сейчас не имел в виду ничего пошлого.

— Хочу узнать твое имя.

Парень встал напротив, пожалуй, даже слишком близко. Среди запаха стирального порошка и соли для ванн, Ева различила его. Это не были духи или какой-то определенный запах, который она могла бы описать. Кожа, молодое разгоряченное тело и солнце?

Настойчивость и помощь подкупили. Ева все еще чувствовала некоторое напряжение, но имя казалось равноценной платой.

— Ева.

— А я Женя.

Ему подходило. Пока Женя собирал инструменты обратно в чемоданчик, Ева не удержалась и позволила себе его рассмотреть. Загорелая кожа, сильные руки, и не только они. Тонкие джинсы без проблем позволяли рассмотреть форменные мышцы. Конечно, сложно было встретить хилого или обрюзгшего оборотня. Все же звериная натура была такой же частью их, как и человеческая. Поэтому они могли выделяться на фоне людей, хотя бы для своих же. Но Женя будто источал энергию и Ева заразилась ей.

Досада от поломки прошла и пока на улице светило солнце, она вспомнила, что собиралась прогуляться.

— Я бы хотел извиниться за вчерашнее, — произнес Женя. — Не знаю, что на меня нашло, когда тебя увидел.

Факт того, что он ждал ее, оперевшись на свой байк, Ева решила не упоминать. Интересно, он приехал на нем? Как вообще оказался на пороге ее квартиры с инструментами?

— Извинения приняты.

— Супер.

Казалось, говорить больше не о чем, а как выпроводить пусть и незваного, но оказавшегося полезным гостя, Ева не знала. Ей представилось, как в этой ситуации заворчала бы бабушка, сетуя на то, что она даже не предложила молодому человеку чай.

Внезапно Женя дотянулся до лица Евы и провел пальцами по ее щеке.

— У тебя на щеке блестки, — хриплым голосом сказал он. — И ванная вся блестит…

— Я собиралась там полежать, — отозвалась Ева, опять невольно замирая.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Женя улыбнулся.

— Я бы тоже полежал, — нагло заявил он, но не успела Ева что-либо ему ответить, как воздух задрожал от длинного и настойчивого звонка в дверь.

Глава 4

Давид считал, что у него есть фора, но стоило ему подойти к дому Евы, как он тут же увидел байк Терентьева. Слабая надежда, что паршивец просто ошивается около подъезда, улетучилась, когда Давид подошел к двери с кодовым замком. Ясное дело, что если этого волка облезлого не было снаружи, то значит тот был внутри. Грязных игр Давид не гнушался, и дать сто рублей подросткам за код от двери — это был детский лепет на фоне остальных его дел.

Он проник в подъезд, зашел в лифт и нажал на кнопку нужного этажа. В лифте пахло ссаньем, которое затем пытались отмыть хлоркой. Чуткий нос оборотня просто умирал от такого комбо. Давид принес цветы для Евы, но теперь их запах, смешавшись со всей этой вонью, больше не доставлял удовольствия.

Давид быстро нашел нужную дверь, — чистая, но обшарпанная, — и позвонил. У Давида было много вопросов к Еве и ее семье. Почему они вышли из всех кланов и отказались от поддержки других оборотней? Из-за чего ни с кем не поддерживали связь? Пусть Ева не бедствовала, но на фоне того, как оборотни жили обычно, она жила нищенской и бледной жизнью. Ладно, пускай какие-то глупцы считали, что деньги это не главное. Но что дальше? Ева собиралась выйти замуж за обычного человека и жить долго и счастливо? Это сколько же надо было глупеньких романов перечитать в своей библиотеке, чтобы придумать такую чушь. Волчица не может быть счастлива с человеком и точка. Ей нужен другой оборотень. Нужен самец. И пускай Давид бесконечно презирал Терентьева, но даже он был бы лучше обычного парня без волчьей крови.

Ева была сладкой добычей. Давид все еще помнил ее запах. Свежий, чистый и невинный. Что же, невинной оставаться ей недолго, как он полагал. Неприятная мысль кольнула Давида изнутри: Женя был там, за дверью, а значит мог успеть сделать с Евой все, что угодно. Это девушка могла думать, что важно то, на что она согласится или кого выберет. Ева могла в недотрогу играть сколько угодно. Но стоило истинному добраться до нее, и сгорят оба. А уж потом, завоеванную и отлюбленную, никто ее не отдаст сопернику.

Наконец, дверь отворилась. На пороге стояла Ева. Давид едва сдержал вздох облегчения — она пахла так же как и вчера, в их первую встречу. Впрочем, Терентьевым в квартире воняло тоже.

— Я зашел узнать, как твои дела, Ева, — улыбнулся Давид. — И принес тебе цветы.

Давид протянул букет, а девушка отпрыгнула от него, как от огня.

— У меня аллергия… — пробормотала она. — Уберите букет. И мы с вами на “ты” не переходили, Давид Викторович.

— О, — смутился Давид.

Про аллергию в документах ничего не было. Более того, для оборотней аллергия была странной штукой. Стоило поговорить об этом с Евой. Но ни о чем таком спросить Давид не успел, потому что в коридор вывалился Женька.

— Тебе же сказали, — нагло заявил он Давиду, — что твои цветы воняют.

— А ты, я смотрю, уходить собрался, — сощурился Давид.

На Терентьеве уже была куртка, да и в руках он держал какой-то чемоданчик, будто собирался на выход.

— Нет, — возмутился Женька.

— Да, — сдала его с потрохами Ева.

— Что же, — быстро сориентировался Давид, — мы не смеем тебя задерживать. Заодно заберешь цветы.

Со всей оборотнической ловкостью Давид почти в одно движение сунул букет в руки Женьке, а затем поменялся с ними местами так, что вот уже Терентьев стоял в дверях, а Давид был внутри квартиры.

— Хорошего дня, — пожелал Давид и захлопнул дверь прямо перед носом молодого оборотня.

— Я вас не приглашала, — сказала Ева Давиду, когда он к ней повернулся.

— Все ошибаются, — отозвался Давид, а затем сделал шаг к Еве и еще шаг, заставляя ее вжаться в стену. — Боишься?

***

Женя выругался. Ломиться обратно в квартиру было жалко. Так что он все-таки соизволил спуститься вниз и выйти из подъезда. На лавке сидел тот самых водопроводчик, которого он лишил чемодана.

— Вот, — буркнул он, отдавая пьяному мастеру инструменты.

— Тебе, что, тот мужик букет подарил? — заинтересовался водопроводчик.

Женя снова ругнулся. Лобанов, чтоб ему пусто было! Женя дошел до мусорного бака и с раздражением выкинул туда букет. Тот был красивый. Даже немного жалко было вот так с ним расправляться.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 5

— Не боюсь, — почему-то шепотом ответила Ева, глядя на пуговицу на груди Давида.

Остаться с ним наедине оказалось волнительно, но признаваться в этом даже себе Ева не собиралась. С Женей было легче, пусть он и позволял себе рассматривать ее. Сегодня она его не испугалась, и он предстал в совершенно ином свете, нежели вчера. Давид же был полной противоположностью, в чем Ева снова убедилась. Он пришел с цветами, быстро выставил Евгения за дверь, и всего лишь одним безобидным словом смог вогнать ее в краску. За вежливой улыбкой и манерами Ева ощутила стальной характер. Похоже, Давид привык, чтобы его слушались.

Запах цветов, щекотавший ноздри, исчез, сменившись крепким, вязким феромоном альфы. Давид не отступал, он положил руку на стену, рядом с Евиной головой и чуть наклонился, принюхиваясь. Мужчина подцепил прядку ее волос и пропустил между пальцев.

— Этот, — Давид остановился, будто подбирая приличное слово. — мальчишка не позволил себе ничего лишнего?

Еву пробила мелкая дрожь, когда она посмотрела в голубые, смотрящие на нее выжидающе, глаза. Альфа казался напряжен, несмотря на спокойный тон.

— Нет, — честно призналась Ева. — Он только помог починить…

— Починить что?

— Стиральную машину, — сказала Ева так, будто в стиралках было что-то особенное или непристойное.

Она могла бы фыркнуть, обратить все в шутку и поднырнуть под его рукой, но ноги словно приросли к полу. Ева моргнула, отгоняя наваждение, однако оно никуда не ушло. Запах Давида дурманил и окутывал, утягивая в вязкую истому. Тело будто нагрелось и когда он что-то произнес, Ева лишь рассеянно улыбнулась, не разобрав слов.

Чужая ладонь на талии не показалась чем-то неправильным. А когда чуть шероховатые пальцы скользнули под тонкую ткань, погладив поясницу, Еве показалось, что под кожей от прикосновений полыхнуло снопом искр. Она вцепилась в пальто Давида и торопливо облизала губы, когда он прижал ее к себе. Ева собиралась возразить, но мысли разлетелись, подобно бисеру, соскользнувшему с нити. Близость сильного альфы будоражила и заставляла мозги превратиться кисель.

Давид потерся носом о ее висок, вжимая своим крепким телом в стену. Каменное бедро втиснулось между ее ног, заставляя чувствать томительное напряжение, которое было совсем некстати.

— Ты такая приятная, Ева, — пророкотал низкий шепот, от которого которого поджались пальцы на ногах.

Осознание своей ошибки накрыло слишком поздно. Бесцеремонная широкая ладонь накрыла грудь, не защищенную бюстгальтером. Ева шумно втянула воздух, вцепившись в плечи Давида и смогла возразить.

— Вы закончили осмотр? — придушено спросила Ева.

— Почти, — она готова была поклясться, что альфа сейчас улыбается.

Ева ждала, когда он отстранится, но не знала, хочет ли этого на самом деле. Так было бы правильно, но вот хотелось ли ей перестать ощущать прикосновения, от которых кровь превращалась в жидкий огонь, а низ живота стягивало в тугой узел?

От ответа самой себе Еву отвлек резкий и громкий звук уведомления. Странно было слышать такой сигнал сейчас, когда у всех телефоны стояли на вибрации.

— Это не мой, — проговорила она.

Давид тихо выругался и ослабил хватку. Может, дело было в том, что он отвлекся, но Ева смогла выскользнуть из его объятий. Она пригладила волосы и перебросила их вперед, надеясь, что они смогут скрыть от мужского внимания до боли напряженные горошины сосков.

Когда Ева осмелилась глянуть на альфу, от тянущего возбуждения не осталось и следа. Нахмурившись, он заблокировал телефон и убрал во внутренний карман пальто.

— Прошу прощения, я должен идти.

— Вот как, — Ева удивилась.

Что должно было произойти, чтобы альфа так переменился? Но не спрашивать о причинах она посчитала за благо.

Ева быстро переместилась к двери и распахнула ее перед Давидом. Не слишком свежий запах из коридора перебил феромон, окончательно приводя ее в чувство.

— Всего доброго, Ева, — Давид остановился. Еве показалось, что он хотел что-то еще сказать, но оборотень ушел и насколько Ева могла услышать, не воспользовался лифтом.

Она закрыла дверь и привалилась к ней спиной. Что только что произошло? Сломанная стиральная машина — это проблема? Нет! Двое альф, которые вздумали ее навестить в одно утро, и при этом огрызались друг на друга — вот настоящая проблема.

Ева открыла окна, впуская холодный осенний воздух. Солнечный свет, когда ты находишься в теплой квартире, оказался обманчив. С улицы потянуло холодом, который даже волчица почувствовала. Обхватив себя руками, Ева поняла, что вместо прогулки или магазинов должна навестить семью. Возможно, рассказывать им о том, что происходит, не следует, но хотя бы просто увидеться будет приятно.

Развесив выстиранное белье и наскоро приняв душ, чтобы смыть с себя запах мужчин, Ева оделась, вышла из дома, и, на всякий случай оглядываясь, поспешила на остановку.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 6

Находясь рядом с истинной, Давид мог проигнорировать многое: потоп, землетрясение, острые зубы в своем боку, но экстренное сообщение от главы клана — нет. Если ты не одиночка, то должен подчиняться главе клана. Давид нередко думал, что ему во многом бы подошло не состоять ни в каких группах, самому решать, когда и что делать. Но были и минусы — одинокие волки долго не жили. Тем интереснее была история семьи Евы. Только сейчас Давид мог осмыслить ситуацию в полной мере.

Ее семья вышла из клана и выжила. Каким образом? Сначала Давид подумал, что тут замешаны большие деньги или связи, но теперь он побывал в квартире у истинной. Обычная скромная однушка. Даже не понятно, Евина это собственность или съемное жилье. Возможно, они хорошо прятались. В пользу этого варианта говорило и то, что только в этом году ритуал нашел Еву для Давида. И для Терентьева. О последнем думать не хотелось, но и игнорировать это было сложно. Что же, выходило, что что-то прятало Ковалевых от поисковых ритуалов, а теперь сломалось. И что же это было?

Давид остановился на светофоре и побарабанил пальцами по рулю. Очевидно, что именно это привело к текущей ситуации. Если бы ритуал работал корректно, то Давид бы нашел Еву тогда, когда Терентьев еще не стал альфой своей семьи. Значит вот как вышел этот сбой… вот как вышло, что у Евы теперь два истинных. Давид подумал, что если узнает больше о том, как Ковалевы прятали себя, то сможет доказать, что у него прав на Еву больше. Соблазнение соблазнением, но дипломатия тоже неплохой инструмент. Давид все еще считал, что жена ему нужна куда больше, чем Женьке. Иначе почему он ничего не сделал, пока был один с Евой в квартире?

Женя получил сообщение вместе с Давидом, а вот добрался до загородного дома, где проходили собрания клана, раньше на полчаса. Хорошая тачка — это круто, но байк был быстрее. Шуточки по поводу высокой смертности среди мотоциклистов Женю не смущали. Может быть, это был опасный транспорт для людей, но точно не для волка. Он был быстрым, внимательным и ловким. В конце концов, его тело могло пережить те ранения, которые бы убили человека. Да и кто бы что ни говорил, в аварию он еще ни разу не попадал.

— Все собрались? — спросил глава.

— Давида нет, — заметила девушка из его семьи.

Женя не мог вспомнить, кем она приходилась Давиду. Двоюродной сестрой или же просто женой двоюродного брата? Он вдруг подумал, что надо лучше изучить генеалогическое дерево Лобановых. Ведь Еве предстоит стать женой одного из них. Разве же ей будет не интересно узнать, кто станет ее семьей? У Женьки были клевые родственники. А вот у напыщенно и жесткого Давида не факт.

— Я здесь, — раздался голос Лобанова почти тут же. Ну да. Вспомнишь солнце — вот и лучик. — Простите, если заставил ждать.

Женя усмехнулся. Вот уж он точно не скучал.

— Хорошо, — кивнул глава. — Ходят слухи, что в город вернулся Гурьев.

По залу пронесся недоверчивый шепот.

— Тише, тише. Пока только слухи. Однако вы все понимаете, чем это может быть опасно. Важно, чтобы вы не только предупредили свои семьи, но и были осторожнее сами. Особенно с молодыми волками и будущими альфами. Так же я каждому из вас дам задание после собрания, чтобы мы не оказались неготовыми.

Глава довольно быстро завершил общую часть сбора, а затем ушел в свой кабинет и попросил подниматься к нему по одному. Стало ясно, что вся встреча затевалась именно ради этой, второй части.

— Ты же был совсем мелким, когда Гурьев был в городе в прошлый раз? — раздался голос Давида прямо у Жени над ухом.

— Я все отлично помню, — огрызнулся Женя.

Гурьев был чем-то вроде страшной сказки для маленьких оборотней, только вот в отличие от какой-нибудь бабайки существовал на самом деле. Матерый волк и альфа, Гурьев был психопатом. Действовал он всегда одинаково: обосновывался на новом месте и организовывал общину, куда созывал всех оборотней, что не состояли в кланах, а также всех обиженных, оскорбленных, ущемленных… Через некоторое время у него получалась, во-первых, своя секта, а во-вторых, шпионская сеть. После этого начинались убийства. Братья вырезали братьев. Женя поежился. Конечно, Гурьев стремился к власти и деньгам. Но казалось что еще больше ему просто нравится уничтожать. Поэтому с ним было невозможно договориться.

Первый раз никто не был не готов к Гурьеву и, конечно, клан понес потери. Но во второй раз, казалось бы, все уже были предупреждены. Но альфе все равно удалось провернуть свою схему еще раз. Ему дали отпор, он побросал своих союзников и сбежал, прихватив деньги.

— Зачем ему возвращаться? — спросил Женя у Давида.

Его ненависть к Лобанову теперь казалась почти игрушечной. Давид был придурком. Но не угрожал жизни семьи Жени.

— Не знаю, — отозвался Давид, но сказал как-то так, будто какие-то соображения у него были.

— А если по-честному? — нахмурился Женя. — Ты же врешь сейчас.

— Не знаю, — повторил Давид. — Может быть, Ева.

— Что?

— Да так, глупости, — пробормотал Давид. — Не может такого быть.

— Хм.

Жене не нравилась идея, что возвращение оборотня-психопата может быть связано с его истинной парой. Да ну. Бред какой-то.

— Почему ты не тронул ее? — вдруг спросил Давид.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Не твое дело.

— И все же?

Женя пожал плечами. Потому что Ева должна была стать его женой. Матерью его детей. По сути альфой волчиц его клана. Никто из них уже сто лет не жил в диком лесу, они жили среди людей. Женя, вообще, не был уверен, что секс что-то решит. То есть, да, наверное, подобное могло отпугнуть зашоренного Лобанова, которому наверняка нужна была жена-девственница. Но Женю куда больше волновало то, что когда Ева поймет, что с ней переспали просто для того, чтобы переиграть конкурента, то она может послать его далеко и надолго. И не факт, что истинность будет для нее аргументом. Она же не живет среди оборотней, в конце концов.

— Просто я умный, — наконец, ответил Женя Давиду.

Просто ради того, чтобы за ним осталось последнее слово. Давид рассмеялся. Может быть, это был их самый милый разговор за всю жизнь.

Глава 7

Ева поднялась на пятый этаж и нажала кнопку звонка. За дверью послышалось шарканье тапочек, но этот звук не мог обмануть. Бабушка Евы отличалась крепким здоровьем и, несмотря на поседевшую шевелюру, была тем еще живчиком. Ева помахала в глазок и дверь тут же распахнулась, едва не припечатав ее по носу.

— Евочка!

Молодая волчица оказалась в крепких объятиях. Нос защекотало от родного и любимого запаха. Ева обняла бабушку и протянула ей чудом уцелевший после их приветствия торт.

— Ой да зачем это, — проворчала Лидия Николаевна, но торт взяла. — Проходи скорее, нечего в дверях стоять.

Ева прошмыгнула внутрь квартиры, а бабушка выглянула на площадку и только после этого закрыла дверь.

— Я уж думала, не дождусь, чтобы внучка меня навестила.

— Ба, я же прихожу к тебе каждые выходные.

— Знаю, — усмехнулась Лидия Николаевна.

Старая волчица принюхалась, посмотрела на внучку внимательней, чем обычно, но все же пошла на кухню. Только после этого Ева смогла немного выдохнуть. Она не была уверена, что стоит выкладывать все, как есть. Но посоветоваться с бабушкой было нужно. Все же она жила когда-то в клане и больше знала об оборотнях. Может, у них просто сезонный гон вот и бросаются на всех, кого не попадя.

Ева прошла на кухню и села за стол, придвинув к себе салфетницу. Бабушка рассказывала о своих новостях, о том, как кто-то из местных детей поджег почтовые ящики и теперь с ними разбиралась полиция. Ева слушала ее, но все больше казалось, что бабушка специально заполняет тишину. Она посмотрела на фотографию в рамке, занимавшую особое место на стене. Прошло слишком мало времени с тех пор, как родителей не стало. Боль от утраты была еще слишком свежа и предательский ком сдавливал горло, стоило взглянуть на снимок, где все они были вместе.

Болезнь, с которой не смог бы справиться ни один человеческий врач, вспыхнула внезапно и сожгла самых близких оборотней в считанные месяцы. Ева машинально коснулась кулона, который ей достался от матери еще в детстве. Изящное украшение с аметистом, которое она никогда не снимала не только из-за любви к родителям, но и по куда более приземленной причине. Всего раз Ева допустила, что может не следовать строго наказанным мамой словам и сняла его. До сих пор волоски на теле вставали дыбом от воспоминания о том, как тело пронзило чудовищной болью, а горло сдавило так, что было не вдохнуть. И только после того, как она смогла дотянуться до украшения и вернуть его на шею, дыхание восстановилось, а парализующая агония медленно отступила.

— Бабушка, — растерзав на мелкие лоскуты уже вторую бумажную салфетку, подала голос Ева.

— Что такое? — Лидия Николаевна поставила перед внучкой чашку чая и достала нож.

— Мне нужно посоветоваться с тобой.

— Конечно, милая.

Ева знала, что бабушка не одобрит. Не защищенные кланом, они должны были жить осторожно, не привлекая к себе внимания. Еве было проще, она не знала, каково это, жить среди других волков, но для остальной семьи это оказалось настоящим испытанием. Дядюшки и тетушки, с которыми они едва ли поддерживали связь, примкнули к другим кланам. Кто-то даже переехал. Но их семья крепко держалась друг за друга, находя в этом силы. А теперь они остались только вдвоем и привыкали жить так.

— Может ли быть, что двое волков окажутся в одно время и в одном месте? И обратят внимание на одну девушку?

Нож, занесенный над тортом, застыл. Лидия Николаевна повернулась к внучке и Ева затаила дыхание, заметив, как старая волчица с шумом втянула воздух.

— Думала, мне показалось, — медленно проговорила она.

Торт остался нетронутым. Бабушка заняла стул напротив и кивнула, позволяя Еве продолжить.

— Не знаю, в чем дело. Но мне попались двое. С виду приличные. Не позволили себе ничего лишнего, — Ева лишь слегка порозовела при этих словах.

— Они направили свой интерес на тебя? Поняли, кто ты?

— Я не знаю, — честно призналась Ева. — Один проводил меня до дома, а другой помог с ремонтом стиралки.

Лидия Николаевна постучала ногтями по столешнице, а потом потянулась к кулону и подцепив его, поднесла к глазам. Еве пришлось податься вперед, чтобы не задохнуться.

— Не снимала? — нахмурившись, спросила бабушка.

Ее побледневшие от времени глаза будто вспыхнули, заставив Еву напрячься. Она думала, что встреча с Женей и Давидом простая случайность и надеялась, что бабушка развеет ее сомнения, но ее поведение заставило встревожиться.

— Нет.

— Тогда ни один оборотень бы не заметил тебя. Нет-нет, что-то не так.

— А если просто совпадение?

— Чепуха, — отфыркнулась старая волчица. — Дорогая, не подпускай их к себе. Волки не то же, что и люди.

Ева открыла рот, чтобы оправдать мужчин, правда, не понимая, зачем. Но бабушка ее опередила.

— Ты привыкла жить здесь и не знаешь, каково это — жить в клане. Если им удастся оставить на тебе метку или наградить ребенком, тебя заберут и выдадут замуж. Согласия никто не спросит. Будешь под замком без работы и свободы, рожая в год по волчонку.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Как это, — Ева часто заморгала. Такого тона она от бабушки не ожидала. — Не может быть, чтобы…

— Поверь моему опыту, дорогая. Есть причины, по которым мы ушли. Жить здесь сложнее, но мы предоставлены себе. Ты выросла свободной от уклада жизни стаи, без гнета вожака, который может выдать тебя за нелюбимого или отдать врагу для укрепления своих позиций. Подумай об этом.

Бабушка все же порезала торт и положила кусочек перед Евой. Есть не хотелось. Ева погладила кулон и отпила крепкий горячий чай. Конечно, внимание со стороны Давида и Жени было приятным. Но сомневаться в словах самого близкого оборотня она не могла. Ева не знала, как они нашли ее или почуяли, или действительно случайно забрели в эту часть города и наткнулись на нее. Маловероятно! Но чего она точно не хотела, так это позволять распоряжаться собой и решать за нее, что делать. Посадят под замок? Как бы не так. Пусть попробуют добраться после того, как она узнала правду.

— Посиди-ка пока дома, — будто подтверждая ее мысли, сказала бабушка. — А мне нужно узнать, что с кулоном твоей матери.

Глава 8

Несмотря на дела клана, которые образовались из-за слухов о возвращении Гурьева, Давид все же смог отыскать Еву на следующий день. Сначала он снова поднялся к ней на этаж и позвонил в дверь, но никто не ответил. Он, в общем-то, и звонил на всякий случай — по запаху и так было понятно, что квартира пустая. Затем Давид вышел из подъезда и решил дойти до парка, что располагался через большую дорогу. Просто изучить спальный район, где живет Ева. Низкие пятиэтажки, много старых домов, но неплохая инфраструктура. Не самое отстойное место в городе. Ева не бедствовала, и лично для Давида это только добавляло проблем, иначе можно было бы элементарно купить эти отношения. Погруженный в свои мысли, он чуть не прошел мимо небольшой булочной, из которой на первый вдох пахло только свежим хлебом. Однако, стоило принюхаться, как Давид уловил и знакомый феромон. Отлично.

Он подождал на улице целых пять минут, — Ева, что ли, эти булки не только покупала, но и сразу ела? — и девушка выпорхнул на улицу. Давид довольно оскалился. Сцапать бы ее и увезти к себе в дом… Впрочем, к тому моменту, как они поравнялись, Давид уже вернул своему лицу вполне пристойное выражение.

— Привет, — улыбнулся он, преграждая Еве дорогу. — Вчера мне пришлось уехать по делам, но сегодня я весь твой.

— Пока, — буркнула Ева, пытаясь его обойти.

Настроение у Евы разительно изменилось с их последней встречи. Да, она и в тот раз не была супер-заинтересована, но все же еще сутки назад Ева была открыта к диалогу и даже была не против стоять очень-очень близко. Что же случилось?

— Ты обиделась? — уточнил Давид, не давай пройти.

Он, конечно, Еву не удерживал, просто не позволял проскользнуть.

— Нет, — огрызнулась девушка. — Дайте пройти. А впрочем черт с вами… — заявила она, а затем просто развернулась и пошла прочь.

— Ты же шла домой! — фыркнул Давид.

— А теперь не иду!

Давид еще какое-то время следовал за Евой, но закончилось все тем, что она подошла к полицейскому и сказала, что “этот мужчина” ее преследует. Пока Давид отвечал на вопросы и заверял, что девушка все неправильно поняла, Евы уже и след простыл. Но даже если бы он смог найти ее вновь, это не казалось перспективной идеей. Давид был озадачен. Из-за чего Ева вдруг решила объявить ему бойкот? Не походило, что она просто передумала или испугалась. Ева вела себя так, будто за что-то на него разозлилась.

Давид еще какое-то время стоял по среди улицы и думал, а потом достал телефон и написал смс. Положим, сама Ева была не против проводить время с волками. Но ведь где-то у нее были родственники, которые вышли из всех кланов. Что если девушка поделилась с ними странным происшествием? Тем, что Давид и Терентьев нашли ее и теперь преследуют. Да, родные вполне могли наврать девушке с три короба и настроить ее против оборотней. Выяснилось, что жива у Евы только бабка. К ней Давид и направился.

Женя нашел Еву в парке, когда девушка сидела на лавочке и откусывала от круассана.

— Шоколад и карамель, — уверенно заявил он, сначала нависая, а затем плюхаясь рядом.

— Я еще не дошла до начинки, — не сдержала улыбки Ева.

— Но я все чую.

— А я нет… — задумчиво пробормотала Ева, а потом надкусила круассан и из него вытекла шоколадно-карамельная начинка. — Хочешь? — спросила Ева, неверно трактовав жадный взгляд.

— Ага, — решил не отказываться Женя.

Он, конечно, надеялся, что ему дадут откусить, но получил совершенно нетронутый круассан в пакете. Пришлось разворачивать и есть. Впрочем, было вкусно.

— Это где пекут?

— Рядом с моим домом. На углу.

Они говорили о глупостях, но каждому было понятно, что за этим стоит. Ева точно хотела спросить, какого черта происходит. А Женя, вообще, не хотел разговаривать.

— Этот второй тебя больше не доставал? — спросил вдруг Женя.

Он сейчас не столько ревновал к Давиду, хотя и не без этого, сколько вдруг подумал, что Лобанов с его беспардонностью и манерами может просто напросто напугать Еву.

— Не особо, — расплывчато отозвалась Ева. — Я не хочу детей, — вдруг совершенно не в тему добавила она.

— Никогда? — ошарашено уточнил Женя.

Ева уверенно кивнула, но Женя почему-то увидел в этом больше вызова, чем реального положения дел.

— Бывает, — фыркнул он, решив не вестись на провокацию. А затем наклонился, стер соус с щеки Евы и облизал палец. — Сначала нужно встретить подходящего мужчину, — нагло заявил он. — Потом захочешь.

— Все мужчины такие самонадеянные, — закатила глаза Ева.

— Особенно волки, — поддакнул Женя. Ну, а что? Не спорить же с девушкой. — Поехали в парк аттракционов, — предложил он.

— Холодно же, — недоверчиво улыбнулась Ева.

— Адреналин согреет, — усмехнулся он. — Или трусишь?

Ева решительно поднялась со скамейки. Что же. Женя подумал, что надо будет ее еще как-нибудь “на слабо” взять. Может, сказать Еве, что ей слабо родить ребенка?..

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 9

Ева смотрела на самую большую горку с мертвой петлей и чувствовала, как в затылок холодит плохим предчувствием. Ее план держаться подальше от оборотней с треском провалился. Даже выход в пекарню вылился в общение с полицией и походом в парк аттракционов. Вряд ли можно было предположить, что два этих события когда-нибудь могут оказаться связаны между собой. Но встреча с Давидом заставила ее запаниковать. Ева прекрасно помнила, как едва не растеклась у его ног лужицей, стоило волку оказаться в опасной близости. Поэтому больше такой оплошности со своей стороны допускать она не намеревалась. Пусть думает, что она ненормальная, так даже лучше. Быстрее отстанет.

С Женей было легче и он предусмотрительно держался на расстоянии, не находя ненужных касаний или неуместных намеков. И Еве было даже немного жаль его за то, что она ему приготовила.

— Будешь? — Женя притащил огромный моток сахарной ваты на пластиковой палочке.

— Конечно, — Ева отщипнула кусочек и отправила в рот.

Сладость мгновенно растаяла на языке и захотелось еще. Намереваясь следовать своему плану, Ева забрала у Жени всю вату и начала запихивать ее в рот, почти не чувствуя вкуса.

— Ты голодная? — спросил оборотень, неожиданно улыбнувшись.

— Нет, — Ева облизала пальцы, специально громко причмокнув, но на Женю это не произвело никакого впечатления. Скорее наоборот, зеленые глаза неотрывно следили за каждым пальцем, который она облизывала. Животное!

Ева выбросила пластиковую палочку в урну и они побрели в сторону кассы. В это время в парке почти никого не было и им не пришлось стоять в очередях. Вскоре у них уже имелось с десяток билетов на все самые страшные аттракционы, включая горку с мертвой петлей. Ева сжимала бумажку повлажневшими от волнения пальцами.

Кажется, идея была глупой. Когда несешься навстречу смерти с бешеной скоростью, некогда изображать из себя капризную особу. Ева кричала, вцепившись в крепление, точно как Женя на соседнем сидении. Волосы встали дыбом, когда они оказались вверх ногами и конструкция замедлилась.

— Больше никогда не зови меня на аттракционы! — выпалила Ева и рассмеялась.

Женя оказался прав, адреналин разогнал кровь и на какое-то время она даже забыла о том, что не хотела улыбаться, но рядом с этим оборотнем она чувствовала себя в безопасности. Женя не выглядел как тот, кто способен посадить на цепь и заставить беспрекословно следовать его воле.

После безумных горок он послушно последовал за ней на автодром, где они врезались друг в друга, а после в тир. Ева не собиралась поддаваться. Она выбила все мишени и с самой надменной улыбкой забрала большого плюшевого медведя, вручив его Жене.

— Я хотел волчонка, — показно надулся он и указал на меньшую игрушку.

— Прости, придется тебе обниматься с медведем.

Ева постаралась не обращать внимания на то, как прозвучали слова про волчонка. Будто в них был вложен двойной смысл. Или она просто перенервничала после разговора с бабушкой и теперь на каждом шагу мерещилось, что все, чего хотят мужчины - это наполнить ее своим семенем и никогда не отпускать. Странно, у людей все было иначе. Редкий мужчина желал оставаться рядом и нести ответственность.

— Главное, что он от тебя, — подмигнул Женя и потерся носом о плюшевую голову.

Как он мог быть таким невозмутимым? Таскался по пятам, не разозлился, когда Ева его обыграла, не упрекнул, когда съела всю вату и, казалось, полностью был доволен. Ева нервно сглотнула, наблюдая за тем, как Женя прижимает к себе большую игрушку, как его покрытый легкой щетиной подбородок скользит по искусственному меху.

— Теперь я хочу есть, — заявила Ева.

— Пойдем в кафе.

— На ресторан еще не заработал? — скрестив руки на груди, спросила Ева.

Ее саму передернуло от сказанных слов, но отступать было поздно. Ева следила за каждым жестом. Женя не переменился в лице, как она ожидала. Он покачал головой и с прежней обезоруживающей улыбкой заявил.

— Заработал.

— Тогда я хочу в хороший, — с меньшим пылом отозвалась Ева. Все же она предполагала, что после намека на финансовую несостоятельность Женя отступит.

— Ева, для тебя будет самый лучший. Идем.

Когда оборотень сделал пару шагов по направлению к выходу, Ева замялась. Она ведь не обязана идти. Можно просто сказать, что натравит на него полицию, если он не отстанет.

— Послушай, я просто хочу покормить тебя, — Женя вернулся и взял Еву за руку. Он не тянул и не сжимал, просто держал, согревая замерзшие пальцы в горячей ладони. — Ты не обязана идти, но мне было бы приятно составить тебе компанию.

— Ладно, — передернув плечами, ответила Ева.

Она нахмурилась, чтобы оборотень не подумал, что она согласится на что угодно после таких слов, произнесенных мягким вкрадчивым голосом и прикосновения, от которого по телу побежали огненные искорки.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 10

Женя сначала самоуверенно думал: да все понятно с тем, что она делает. Пф, еще не с такими сталкивались! В общем, в определенные мгновения Женя был уверен, что Ева просто хочет отвадить его, потому ведет себя вот так. Капризных девушек Женя встречал, но и с Евой он разговаривал не впервые в жизни. Она показалась ему совсем не такой, и пока что Женя все-таки продолжал быть уверен, что себя настоящую Ева демонстрировала именно во время первой встречи.

Но в некоторые секунды он поддавался упадническим мыслям: что, если Ева действительно такая? Не прям ужасная, но все-таки надменная, чутка капризная и совсем не хотящая детей? Тут уже уверенность Жени в том, какая Ева настоящая, начинала трещать по швам. А ситуация в тире? Там поведение, кажется, было нормальным, да и стреляла Ева хорошо по-настоящему, это частью спектакля быть не могло. Женя, конечно, поддался. И даже не жалел об этом, потому что ему показалось, что если и он выбьет все мишени, то свидание свернет куда-то не туда. Жене по жизни уже хватало тут конфронтации разного рода… Еще не хватало с Евой припираться. Так что с девушкой он не спорил.

Только Женя расслабился, как Ева устроила “ресторанный” скандал. Сначала с таким напором, а потом сдулась, как очаровательный воздушный шарик… Про шарики Женя решил не шутить, так что придержал язык за зубами.

Если Ева действительно временами была такой, то это нормально. Но если Ева притворялась сегодня, то похоже она не понимала одной простой вещи: истинность у волков это не тоже самое, что какой-нибудь договорной брак у людей. Когда волки находили свою истинную пару, они не отказывались от нее. Суженая или суженый могли оказаться страшными, с мерзким характером, бедными… это было уже неважно. Запахи ударяли в голову, сводя с ума. А если этого было кому-то недостаточно, то тут подключалась и логика: самое здоровое потомство, самый крепкие отношения. Надежность. Все это было про истинные пары.

Женя вдруг задумчиво принюхался к Еве. Та шла рядом, гордо вздернув носик и не смотрела на землю. Женя подумал, что ему стоит быть более внимательным, а то этот носик может пропахать тротуар. Ему бы совсем не хотелось, чтобы Ева упала. Во-первых, потому что он был благородным человеком и не хотел, чтобы девушке было больно, а во-вторых, потому что тогда ресторан бы точно накрылся медным тазом.

Женя подошел ближе и взял Еву под руку.

— Это еще зачем? — возмутилась Ева.

Голос у нее был недовольный, но в тоже время она чуть вздрогнула и прильнула ближе. Женя довольно хмыкнул. Он взял ее под руку, чтобы та не упала, но еще захотел кое-что проверить. И правда… Ева пахла очень сладко и вкусно. Но не так, как обычно это описывали другие альфы про своих истинных. Женя хотел ее, она влекла… но мозг у него все-таки не тек прямо на тротуар. Он мог себя контролировать. И, насколько Женя понимал, это было неправильно. Это из-за того, что Ева истинная для двоих волков? Или это что-то, из-за чего они так долго не могли ее найти вовсе? Он бы с радостью поговорил об этом с самой Евой, но та ведь ничего не ответит. Еще испугается и сбежит.

— Что-то не нравится? — буркнула Ева, видимо заметив его пристальный и озадаченный взгляд.

— Что ты, — улыбнулся Женя. — Очень нравится.

Ресторан Женя выбрал разом безумно дорогой и слегка безвкусный. Тут однажды проходила встреча кланов, и он запомнил это странное местечко. Хорошая еда, плохая музыка, куча столовых приборов и вино, по стоимости равное средней месячной зарплате в их городе.

Их с Евой проводили к уютному столику у окна. Они расселись. Ева бросила взгляд на ряд столовых приборов, и Женя понял, что надо играть на опережение. Он быстро схватил первую попавшуюся вилку и начал строить башню из столовых приборов. У Евы глаза стали круглыми, и она отдернула руки от двух вилок, к которым тянулась сама.

— Вот так, — хмыкнул Женя, заканчивая свою башню. — А теперь, Ева, расскажи-ка мне, зачем ты так себя ведешь.

Давид вышел от бабки Евы в смешанных чувствах. Старая волчица была кремень, и их разговор не привел ровным счетом ни к чему. И хотя Давид знал, что старуха врет, — а та прекрасно понимала, что Давид все понимает, — это ничего не меняло.

— Что вы рассказали моей истинной? — спросил он в лоб.

После выкрутасов Евы, Давид не просто подкараулил ее бабку на улице, уверенный, что та не пустит его в дом, но еще и выбрал безлюдную улицу. Небось звать полицию — это семейное.

— Не понимаю, о чем вы.

— Вы что-то сказали Еве, и она начала избегать меня.

— Может, ты просто ей не понравился, — хмыкнула бабка.

— С истинными так не бывает.

Бабка пожала плечами и ускорила шаг. Конечно, у Давида не было проблем с тем, чтобы поспевать за ней, но все же ее прыть поражала.

— Я вам запрещаю вмешиваться в наши отношения, — заявил он.

На этом бабка внезапно резко остановилась посреди улицы и рассмеялась.

— Ой, насмешил, — хмыкнула бабка. — Запрещает он мне… Цыпленок волку запрещает. — Вдруг женщина стала серьезной. — Не подходил бы ты к Еве, оборотень. До добра это не доведет.

— Вы мне угрожаете? — опешил Давид от такого поворота.

— И в мыслях не было, — отрезала бабка, а в следующую секунду волчица выползла на оживленную улицу, нырнув в арку, которую Давид не заметил, и была такова.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Вот же чертова семейка упрямых женщин!

Глава 11

Ева сцепила пальцы, чтобы унять иррациональное, совершенно детское желание сломать башню Жени. Оборотень выглядел на протяжении всего их знакомства, как тот, у кого ветер в голове и ни грамма серьезности. Но он стойко выдержал капризы, от которых Еве самой уже было тошно и оказался куда более проницателен. Может, он не такой уж и плохой? Ева отвернулась к окну, глядя на пробегающих мимо пешеходов и тяжело вздохнула.

— Я уже сказала, что не хочу детей, — негромко проговорила она. — Если в твоих планах развлечься или наоборот что-то слишком серьезное, лучше нам закончить прямо здесь.

— Почему?

— Это мои условия, — Ева повернулась к Жене и молча ждала.

Казалось, еще секунда и он вскочит с места, скажет, что она уже перегнула и уйдет. И пусть это было бы то, чего она добивалась, Ева боялась, что Женя действительно может так сделать.

— Хорошо, — он пожал плечами и улыбнулся. Не сногсшибательной отрепетированной улыбкой, а глазами. Золотистые искорки в зеленых омутах заставили сердце забиться быстрее. Ева удивленно переспросила.

— Прости?

— Ева, ты просто удивительная, — Женя потянулся вперед и Ева неосознанно подалась навстречу. — Я буду честен, — заговорщически прошептал он. — Ты мне понравилась с того момента, как я увидел тебя. Не хочу ничего испортить. Просто позволь мне быть рядом, видеться с тобой. Да и защищать. Тот старый хмырь ведь не отстал от тебя?

— Он не старый, — машинально поправила Ева.

Женя говорил то, что она хотела услышать. И как отвязаться от парня, который совершенно не противен и не нарушает установленных тобой границ? Из-за этого самой хотелось пойти ему на встречу. Ева скользнула взглядом по его лицу и остановилась на губах. Женя будто назло провел по ним языком и снова улыбнулся. Он был как солнце в пасмурную погоду. Хотелось повернуться к нему и греться в лучах.

— По мне так древность, — хмыкнул Женя. — И на извращенца похож. Такой свяжет и бросит где-нибудь в подвале.

Ева прыснула со смеху. Давид не вызывал у нее таких ассоциаций, а мысли о подвале почему-то навеяли кожаные ремни и повязку на глазах, что тоже не отталкивало, хотя должно было. Ева не стала делиться этим с Женей. Они сделали заказ и провели приятный обед за беседой о всякой ерунде, никак не затрагивая личную жизнь.

Ева смогла немного расслабиться и все же не упустила шанса опустошить кошелек оборотня. Может, после этого у него поубавится пыла ходить в подобные пафосные заведения. Изредка поглядывая на Женю, Ева собиралась спросить, как же получилось, что он и Давид оказались рядом с ее библиотекой, но решила, что до такого уровня откровенности они еще не дошли.

— Могу проводить, — предложил оборотень, когда они вышли на улицу.

Солнце уже село и Ева спрятала руки в карманы, чтобы они не замерзли.

— Нет, спасибо, — покачала она головой. — Я сама смогу добраться.

— А вдруг он снова тебя подкараулит?

— Вызову полицию. Ведь так поступают, когда кто-то докучает?

— Точно, — парень расплылся в улыбке и Ева поняла, что он принял на свой счет. Как бы она ни ворчала и капризничала, к нему подобную меру не применила.

— Спасибо за вечер.

— Тебе спасибо, — Женя протянул руку и Ева не нашла себе оправдания, чтобы отказать. Она вложила ладонь в его руку и тут же оказалась в крепких объятиях. Внезапно холод исчез и Ева зажмурилась, вдыхая такой приятный аромат кожи и хвои. Женя будто жил где-то в лесу и пропитался этим запахом, от которого кружилась голова. Она не отпрянула, когда губ коснулись чужие чуть сухие губы. Поцелуй получился легким, мягким и когда Женя отстранился, захотелось еще.

Ева удивленно моргнула и отвернулась, заливаясь румянцем.

— Ты не должен был этого делать, — проворчала она.

— Прости. Тогда в следующий раз поцелуешь ты.

Женя увернулся от шутливого удара и отскочил в сторону. Он не стал настаивать, только вызвался проводить до остановки. И пусть вечером на улице было многолюдно, Ева почувствовала, как холодок пробежал по затылку. Остановившись рядом с переулком, ведущим во двор бабушкиного дома, она обернулась. Ничего особенного. Освещенная огнями витрин улица, спешащие домой после работы люди с полными пакетами продуктов. Но будто что-то было не так. Ева глянула на противоположную сторону улицы. Пусть их разделяла проезжая часть с вставшими в пробке автомобилями, чужой двор напротив словно гипнотизировал темнотой. Арка, ведущая к многоквартирному дому, приковала к себе внимание и когда тень внутри нее шелохнулась, Ева вздрогнула. Она торопливо зашагала к нужному подъезду, стараясь убедить себя, что ей это просто показалось. И не такое привидится, когда по пятам следуют оборотни. Но внутренний голос подсказывал, что чутье ее не подводит.

— Явилась, — припечатала бабушка, встретив Еву в коридоре.

— Да, решила прогуляться после пекарни, — пробормотала Ева, скидывая обувь. На самом же деле смотреть в глаза бабушке она не могла. Если та спросит, то соврать не получится.

— И с кем же, интересно? Никак с волком?

— С чего ты взяла.

— А с того. Пока ты была неизвестно где, меня перехватил один из твоих ухажеров. Настырный такой, темный.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Давид?

— Хоть Голиаф. Ева, ты думаешь, я шутила, когда говорила о них?

Лидия Николаевна встала в коридоре, уперев руки в бока и явно не намереваясь сдвинуться с места, пока не скажет все, что хочет.

— Нет, — Ева нахмурилась.

Слова бабушки она прекрасно помнила, но даже несмотря на это, хотелось верить, что тот, кто может построить башенку из вилок, чтобы ее рассмешить, не будет себя вести подобным образом.

— Чего он хотел?

— Настаивал, чтобы я не мешала вашим отношениям.

— Ого.

— Вот именно. Посиди-ка дома. Я позвоню Светочке, она справку задним числом нарисует. Посидишь на больничном. Авось, отвадятся кобели.

Глава 12

— Что довольный такой? — спросила у Жени Лилия, заходя на кухню. — Полюбил кофемашины чинить?

Женя показал сестре язык. У него была не самая большая, но дружная семья. Его пожилая матушка и три младшие сестры, две из которых уже вышли замуж и родили детей. У волков было принято жить ближе к природе, выбирая какой-нибудь загородный поселок и выкупать там несколько домов. Конечно, некоторые волки предпочитали квартиры в городе, но иметь такое место за городом считалось правильным и одобрялось. После смерти отца Жене досталось два дома в ужасном состоянии и куча хлопот. Но сейчас уже все приходило в норму. Они с матерью и Лилей жили в этом доме, одна из сестер с супругом и двумя волчатами — в другом. Старшая же с мужем поселились в городе, но обычно приезжали на выходные.

Некоторые, самые маленькие семьи, предпочитали жить в том же поселении, где был дом главы клана. Женя знал, что раньше весь клан и вовсе жил в одном месте, но сейчас это было не безопасно. Такое огромное дружное поселение вызвало бы слишком много вопросов. Если бы о нем узнали враги, то уничтожить клан, где все волки собраны в одном месте, не составило бы труда. А если бы про оборотней узнали люди, то такая скученность тоже сыграла бы им на руку.

Лиле недавно исполнилось восемнадцать, так что пока ни она сама, ни Женя, супруга ей не искали. Все-таки было принято ждать хотя бы пару лет, в расчете на то, что найдется истинный.

— Не понимаю, — заметил Женя, — как вам с матушкой удается эту машину каждый раз ломать. Но довольный я не поэтому.

— Дело с твоей истинной сдвинулось с мертвой точки?

— Возможно, — уклончиво отозвался Женя.

Но на деле он и правда считал, что у них с Евой сейчас все хорошо. Да, у той были какие-то предубеждения против волков, но у них было чудесное свидание, и они поцеловались в конце. Нужно просто приложить еще немного сил, показать Еве, что она может доверять ему, и у Давида не останется шансов. Конечно, на все это нужно время… но до Зимнего Солнцестояния он точно справится.

Машина издала натужный звук и рычаг, который чинил Женя, вообще перестал поворачиваться.

— Просто нужно купить новую, — тяжело вздохнула Лиля.

— Просто не надо все ломать, — огрызнулся Женя.

Сестра обиженно надула губы и тут же свалила с кухни. Женя тяжело вздохнул и плюхнулся на стул. Да, все с Евой было хорошо… Но когда дело дойдет до свадьбы, то она может оказаться разочарована. Женя, конечно, повел ее в тот ресторан, но если честно для его бюджета это было более ощутимо, чем он стремился показать. Их семья точно не была богатой. Точнее не так. Их семья когда-то была богатой, потом отец Жени, склонный к разгульному образу жизни, все промотал. Сейчас Женя потихоньку восстанавливал их богатства. Но из детства у него осталась привычка на всем экономить. Могли ли они купить новую кофемашину? Определенно. Но Женя бы предпочел, чтобы просто не ломалась эта. В какие-то месяцы юный бизнес приносил хороший доход и можно было позволить себе новое. В какие-то стоило бы жить поскромнее. Этот переходный этап, когда ты уже не нищий, но еще и не имеешь стабильного приличного дохода, переживался Женей как-то тяжело. Наверное, он просто устал не мочь себе чего-то позволить.

Он, наконец, нашел где подкрутить, чтобы машина заработала. Ну, вот и славно. Значит об этих тратах можно пока было не думать.

Давид сам подошел к Жене и встал рядом с ним.

— Что надо? — недовольно фыркнул молодой мужчина.

— Держи друзей близко, а врагов еще ближе, — отозвался Давид.

Впрочем, он уже не был уверен, что считает Женю врагом. Пока Женя развлекал Еву и водил ее в ресторан, — да, Давид умел собирать нужную ему информацию, — Лобанов провел одно небольшое расследование, и его итоги совсем не понравились оборотню.

— Это просто расхожая фраза, — возмутился Женя. — Ответь нормально.

— Я думаю, что глава клана сейчас сократит нам сроки, — тихо сказал Давид.

— Что? О чем ты?

Но ответить Давид не успел, потому что началось собрание. Обсуждались обычные вопросы, потом решались конфликты. Наконец, встреча закончилась, но глава опять попросил Давида и Женю задержаться. Они подошли к нему и стояли молча, пока зал не опустел.

— Как у вас дела с Ковалевой? — спросил он без обиняков.

— Все хорошо, — улыбнулся Женя.

— У меня тоже неплохо, — не удержался Давид от того, чтобы поддеть Женю.

Тот бросил на него возмущенный взгляд.

— Ясно, — отозвался глава клана так, будто и не слушал их ответы. — Я давал вам время до зимнего праздника, но ситуация поменялась. Теперь вам нужно решить, кому достанется девушка до тридцать первого октября.

— Но… — попробовал возмутиться Женя, но встретился со строгим взглядом главы.

— Без обсуждений.

Давид спорить не стал. Зато, когда они уже вышли из дома и оказались на свежем воздухе, поймал Женю за рукав и сказал:

— Есть дело.

— Нет у меня с тобой дел!

— Поверь мне, — усмехнулся Давид, — одно есть.

Женя сначала явно хотел его послать куда подальше, но потом нехотя кивнул.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Пойдем в мою машину, — кивнул Давид. — Поговорим.

Глава 13

Ева разблокировала мобильный, и не заметив новых уведомлений, отложила его в сторону. После свидания с Женей прошло уже два дня. Она честно собиралась его отшить, если он покажется на глаза на следующий день. Но когда она вышла из дома и добралась до библиотеки, он так и не появился. Весь день она выдавала книги и журналы, слушала рассказы пенсионеров и просила школьников не шуметь, поглядывая при этом в окно. Казалось, еще чуть-чуть и она увидит знакомую фигуру, однако, этого не произошло как днем, так и вечером. Ева возвращалась домой, оглядываясь. Кроме того, что она ожидала встретить вместо Жени Давида, так и необъяснимая тревога, стоило оказаться на улице, накатывала волной и не отпускала, пока она не оказывалась среди родных стен. Бабушке рассказывать об этом она не хотела. Та и без ее проблем расхаживала по квартире, как наэлектризованная, особенно после отказа Евы сидеть дома.

— Евочка, — Алевтина Павловна прервала размышления, в которых Ева высказывает двум оборотням все, что о них думает. — А когда новые книги привезут?

— Не знаю, — эхом отозвалась Ева, не до конца включаясь в беседу. Она записала пару романов пенсионерке, которая брала их уже по второму кругу, и выложила книги на стол.

— Ты какая-то странная, дорогая. Не заболела? Вот тебе сладенькое, — Алевтина Павловна порылась в кармане и положила перед Евой горстку леденцов. — С чаем очень вкусно, — подмигнула пенсионерка.

Ева поблагодарила, но когда читательница ушла, испытала облегчение. Ева легла грудью на стол и повернулась к телефону. Два дня молчания от обоих мужчин после таких настойчивых ухаживаний. Может, бабушка оказалась права? Вдруг у них всего лишь сезонный гон вот и бросаются на каждую встречную. Кто вообще сказал, что она у них единственная для заигрываний? И сейчас оба волка с той, которая оказалась более сговорчивой.

— Фуу, — Ева повернулась и уперлась лбом в столешницу. Щеки горели от того, что она представила. Двое оборотней ласкают безликую женщину одновременно. Грубо и нежно, как лед и пламень, опаляя силой своего желания и остужая, не позволяя быстро достигнуть пика.

Ева вскочила со стула и бросилась к окну. Всего за пару дней молчания она смогла накрутить себя до предела! И ведь стоило бы радоваться, что отстали, но непременно хотелось заехать по физиономии каждому по-отдельности и вместе. Лучше бы им вообще не попадаться ей на глаза, а не то полетят клочки… Ева тряхнула волосами, отбрасывая подальше мысли о мужчинах.

По стеклу забарабанил дождь и Ева представила, какой увлекательной будет ее прогулка до дома по этой грязи. Нехотя начали посещать мысли о том, не зайти ли ей после работы в магазин, где можно купить хорошее настроение в бутылке. Конечно, алкоголь не выход, но хотя бы поможет отвлечься и расслабиться.

— Ну и бред, — пробормотала Ева, заливая чайный пакетик кипятком.

Стало немного не по себе, что она настолько поглощена мыслями о мужчинах. Ведь никогда они не вызывали подобного интереса и Ева могла с легкостью отшить желающего познакомиться поближе, при этом не испытывая вины или терзаний по поводу упущенной возможности. Сейчас же и страдать-то было не из-за чего. Ну, потаскались за ней, случился всего один невинный поцелуй с одним, и почти объятия с другим. Так почему даже стоя у окна она косится на стол, где лежит безмолвный мобильник?

Ева выпила горячий чай и съела пару конфет, которые ей оставила Алевтина Павловна. Добрая старушка, следовало быть внимательнее к ней, а то ей наверно и поговорить не с кем. Оставалось пятнадцать минут до завершения рабочего дня. Она закрывалась одна и чтобы не привлекать яркими окнами припозднившихся читателей, Ева выключила свет.

Все же, как бы она ни храбрилась, было немного тоскливо. Погруженная в свои мысли, Ева не заметила, как на секунду открылась дверь. Ее заставил очнуться легкий щелчок и чье-то явное присутствие.

— Мы закрыты, — строго произнесла Ева в темноту.

Оборотни хорошо видели, но сейчас она могла различить только темный силуэт, стоявшего к ней спиной мужчины. На короткий миг страх сковал грудь, а по позвоночнику потек липкий холод. Что, если это тот, кто ей мерещился в темных уличных углах?

— Хорошо, потому что я не за книгой пришел.

— Давид, — облегченно выдохнула Ева. Губы растянулись в несмелой улыбке и долгую секунду она не злилась на него, а потом вспомнила. — Ну тогда тем более закрыто.

Ева поднялась из-за стола и направилась прямиком к мужчине, который до сих пор оставался у двери.

— Если не собираешься брать книгу, я бы попросила, — она встала рядом с оборотнем, уперев руки в бока. Ева казалась себе грозной в этот момент и действительно негодовала. Но глупое ощущение радости, разраставшееся внутри, существенно мешало делать рассерженный вид.

— Хорошо, уговорила. Я возьму один интересный экземпляр, — Ева услышала легкую хрипотцу в голосе Давида и мурашки побежали по затылку. Она не успела пикнуть, когда оборотень притянул ее к себе. Нос защекотало от холода, исходившего от него. Ладони уперлись в широкие плечи, но это не помогло.

Горячие губы коснулись ее шеи, щетина прошлась по нежной коже плеча и Ева задрожала. Она не должна была позволять, но было так хорошо!

— Нет, — нашла в себе силы возразить она и вывернулась из объятий. — Я не игрушка для тебя.

— Кто сказал, что я играю? — спросил Давид.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Появляешься, когда вздумается, а потом исчезаешь, — всплеснула руками Ева.

— Так ты скучала?

Его светло-голубые глаза чуть подсвечивались в темноте и от этого света у Евы во рту пересохло. Она торопливо облизала губы и оглянулась. Нельзя было оставаться с Давидом наедине. Его близость заставляла ее мозги превращаться в кисель, а волю попросту испаряться. Ева оглянулась на дверь запасника. Пусть трусливо, зато она не поддастся ему.

Ева метнулась в сторону двери, но не успела даже схватиться за ручку. Крепкие руки перехватили ее стальными обручами поперек талии и легко подняли в воздух.

— Отпусти! — взвизгнула Ева, оказавшись прижатой спиной к стеллажу с детективами.

Давид навалился сверху, вдавливая ее в полки и заставляя почувствовать все его тело.

— Ну уж нет, — мягко пророкотал он, почти касаясь Евиных губ своими. — Тут открыто еще целых десять минут, — добавил он, а затем поцеловал.

Ева трепетала, и хотела бы оттолкнуть, но Давид завел ее руки над головой и пользовался беспомощностью, терзая ее рот, спускаясь поцелуями к шее. Когда же широкая ладонь забралась под блузку, Ева уже не могла возражать, желая лишь того, чтобы он не останавливался.

Глава 14

Давиду казалось, что Ева почти буквально в трансе. Она дрожала в его руках, неумело отвечала на поцелуи и подставляла шею для новых засосов. Конечно, Давид не удержался от того, чтобы оставить парочку отметин на этой нежной и светлой коже. Хоть он и знал, что Ева не жила в прямом смысле затворницей и не проводила все дни и ночи в библиотеке, сейчас ему казалось именно так.

Вдруг на улице раздался грохот. Гудение машин, звук удара и крики. Ева вздрогнула и попыталась оттолкнуть Давида.

— Что случилось? — фыркнул он. — Только что все было в порядке.

Он попытался снова поцеловать девушку, но Ева увернулась. Что-то поменялось в ее поведении, в ее запахах, но мозг Давида был слишком затуманен, чтобы до конца осознать происходящее. Он опять прижал ее руки к книжным полкам, коснулся своими губами Евиных, а в следующую секунду острые зубы больно сомкнулись на его нижней губе. Сразу до крови.

— Ауч, — невольно дернулся он.

Видимо, его хватка ослабла, — в конце концов, он и не держал Еву, как добычу, скорее просто придерживал, — и Ева вырвалась. Схватила с полки какой-то том и, не дотянувшись выше, вломила книгой Давиду по плечу. Когда же она попыталась сделать так еще раз, Давид поймал книгу рукой. Хотя уже скорее лапой. Здоровые когти разодрали обложку и часть страниц. Они оба замерли. Ева сдавленно пискнула.

— Это порча библиотечного имущества, — выдавила она и дернулась вбок, но Давид перехватил ее поперек талии, не давая сбежать.

— Да тихо ты, — фыркнул Давид. — Что, девочка, которая выросла не в стае, так не умеет?

Он подтащил брыкающуюся Еву к себе, прижимая спиной к своей груди. Впрочем, учитывая их позу, скорее задницей к своему паху. Очень хотелось прокомментировать, что чем больше Ева сопротивляется, тем больше его заводит, но он решил помолчать.

— Ева… — позвал он девушку. — Ева, ну, хватит. Убежать от меня ты не сможешь, даже изобьешь всеми книгами тут. Давай поговорим. Я не хотел тебя напугать.

Ева перестала дергаться.

— Я тебя отпущу, и ты никуда не побежишь. Что скажешь?

— Ладно… — выдохнула Ева.

Давид отпустил. Ева повернулась к нему и сразу же отобрала книгу. Открыла и что-то посмотрела на первых страницах, а затем выдохнула с облегчением.

— Что? Не самое любимое произведение? — уточнил Давид.

— Новое издание, — буркнула Ева, а потом отложила книгу на стол и подняла на него взгляд.

Дерзкий. Кажется, ей было проще не бояться, когда она занималась книгами и концентрировалась на годах издания.

— Иди ко мне.

Ева помотала головой.

— Чего ты боишься? — поднял он бровь.

— Того, что ты будешь руки распускать! — возмутилась Ева. — Ты именно этим постоянно и занимаешься.

— Вот как… — Давид сделал вид, что задумался. — Ладно. Не буду. Никаких рук.

— Что?..

По румянцу на щеках Давид предполагал, что Ева отлично поняла все. Но, наверное, ей и самой было стыдно от своих мыслей.

— Садись на стол.

Ева помотала головой. Давид хмыкнул, а потом когтистой рукой провел по корешкам фолиантов, совершенно не заботясь об их сохранности. Понятное дело, что если бы Ева действительно не хотела, то плевала бы она на книги. Но если ей нужна была причина поддаться своим желаниям, то Давиду было не жалко.

— Да что ты!.. — возмутилась Ева.

— Садись.

Ева сглотнула, а потом сделала шаг назад и забралась задницей на один из столов. Давид подошел к ней, оставляя книги в покое. Подцепил когтем свободную юбку и задрал наверх.

— Руки же…

— Это когти, — отрезал Давид, будто ничего не чесного в его игре не было. Так же когтем он зацепил колготки, по которым тут же расползлись во все стороны стрелки. — Какая досада, — охрипшим голосом сказал он. — Теперь придется снять.

Давид опустился перед Евой на колени, избавляясь до конца от дешевого капрона, а затем, так и не убирая когти, притянул Еву за бедра ближе и отодвинул тонкую полоску трусиков.

— Давид… — тихо выдохнула Ева, и в ее голосе разом слышался страх и желание сладкое, как мед.

От запаха Евы кружилась голова. В паху было каменно-твердо, а зверь внутри, чей голос Давид слышал не так уж часто, рычал сейчас. Хотелось уложить Еву на живот, дернуть за бедра вверх и войти в нее, делая своей. Оставляя на нежной коже следы. Заставляя ее кричать от его движений.

Давид прикрыл глаза на секунду. Помогло не особо. Он склонился ближе и провел языком между Евиных ног, сначала едва касаясь. Даже так она была вся мокрая. Ее смазки было так много, что та стекала дальше и делала все скользким и между ягодиц. Он скользнул глубже, раздвигая губы языком и будто оказываясь в раю от вкуса и запаха. Давид медленно провел от входа до клитора, потом повторил. Раз за разом его движения становились все быстрее, а надавливал языком он все сильнее. Ева сначала сидела замерев, потом стала чуть подрагивать. Наконец, каждый раз, когда его язык скользил вниз, переставая ласкать клитор, Ева начала издавать разочарованный стон. Но Давид не собирался потакать этому. Он вылизывал Еву все основательные, все дольше задерживаясь наверху, но всякий раз, когда он чувствовал слишком сильную дрожь или слышал особенно сладкие стоны, ослаблял давление и отстранялся. А потом Ева не выдержала. Крепко сжала его волосы в своих изящных пальцах, и свела бедра, не давая ему отстраняться и дразнить. С десяток сильных и уверенных движений хватило, чтобы Еву вынесло. Она кончала долго, вкусно и, Давид был уверен хоть и не видел, глаза у нее были в этот момент как у волчицы. Светились в темноте.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Когда Ева его отпустила, Давид отстранился и облизал губы. Поднялся. Он знал, что выглядел так, будто ничего сейчас не случилось, хотя внутри у него и горел огонь.

— Вставай, — сказал он Еве. — Я отвезу тебя домой. В октябре нельзя по улице без колготок ходить.

Ева бросила на него удивленный взгляд. То ли ждала продолжения, то ли боялась его. Давид едва заметно усмехнулся. Значит, любительница русской литературы? Что же, отлично. Чем меньше женщину мы любим, тем легче нравимся мы ей.

Глава 15

Сев на пассажирское сиденье, Ева потянула юбку вниз, стараясь прикрыть колени, но ничего не получилось. Ноги до сих пор дрожали, а пальцы покалывало. В голове образовался странный туман, не позволивший воспротивиться, когда Давид помог ей закрыть библиотеку и приобняв, проводил к автомобилю.

Внутри салона пахло кожей и как ни странно — чистотой. Ева потянула руки к печке и почему-то подумала, что на мотоцикле она сейчас бы замерзла. Ева отвернулась к окну, не желая смотреть на Давида. Она не злилась на него, скорее на себя. Ведь могла бы устроить скандал, покусать его или просто убежать. Но от прикосновений и поцелуев мужчины вся злость превращалась во что-то новое, но не менее яркое. Ева горела и не могла, и не хотела это прекращать. И если бы Давид не настоял на возвращении домой, она позволила бы ему больше.

Волчица до боли прикусила губу, не понимая, как она дошла до подобного. Первый в ее жизни сексуальный опыт случился настолько спонтанно и не с тем, с кем она состояла бы в отношениях, а с оборотнем, который преследовал ее, угрожал ее бабушке, да еще и портил имущество библиотеки. И этот невозможный альфа вылизал ее прямо на столе, заставив желать большего.

Ева свела ноги, до боли прижимая колени друг к другу. Трусики промокли насквозь и стало некомфортно, но это была такая мелочь по сравнению с ощущением, что она все же виновата перед кое-кем. Ведь Женя так хорошо к ней относился, они провели замечательное свидание и поцеловались, а потом появился Давид и все пошло наперекосяк. Как назло воображение подкинуло картину того, как то же самое делал бы с ней Евгений. Ева закрыла лицо ладонями и сдавлено простонала.

— Все в порядке? — спросил Давид, выруливая с парковки рядом с библиотекой.

— Да, — не отнимая ладоней, ответила Ева. — Просто. Не делай так больше?

— Не доставлять тебе удовольствие?

— Именно.

— Ничего не могу обещать. Ты такая вкусная, что хочется съесть.

Ева, как ей казалось, зло зыркнула в сторону альфы, но снова просто разозлиться на него не смогла. Да и после драки кулаками не машут. Просто не нужно оставаться с ним наедине и вестись на провокации. По телу пробежала стайка мурашек, сосредотачиваясь в нижней части тела и словно намекая, что сейчас она обманывает саму себя.

— Останови здесь, — пробормотала Ева, понимая, что Давид везет ее к дому бабушки.

— Но мы еще не приехали.

— Мне нужно прогуляться. Останови.

— Ева, ты же с голыми ногами. Я не могу высадить тебя за пару кварталов.

Ева нервно хохотнула и отстегнула ремень. Вот сейчас она правда была готова сцепиться с альфой, который решил, что она нежный трепетный цветочек, который боится холода. И плевать, что у нее мерзли руки, сейчас она точно не будет обращать внимание на такую ерунду. Она просто обязана была выйти и проветрить голову, оказаться подальше от Давида, потому что даже просто находясь рядом с ним ощущение было такое, что она может позволить ему больше, чем планирует. Сейчас он подвезет ее, заберет завтра, ресторан, кино, ночь вместе и дальше до конца жизни сидеть взаперти.

Ева взялась за ручку и Давиду пришлось свернуть на обочину.

— Не следи за мной, — напоследок бросила Ева и выскочила, не дожидаясь ответа.

Холодный вечерний воздух быстро пробрался под одежду, но она не обращала внимания. Ева почти бежала, радуясь, что выбрала хотя бы оживленную улицу. Она запоздало вспомнила о колючем ощущении, словно за ней кто-то следит, которое не отпускало ни на секунду, пока она не оказывалась дома. Но рядом с Давидом оно притупилось и она забыла, как некомфортно оказаться на улице одной в сумерках.

Ева остановилась напротив яркой витрины продуктового, чтобы перевести дух. Она просто переволновалась. Все же не каждый день происходит что-то подобное. А еще она увидела частично обернувшегося оборотня. Они в семье так не делали. Конечно, ее учили управлять животной ипостасью. Но они не оборачивались, не бегали по лесу и не общались с себе подобными. А там, где жил Давид, это было нормой. Что-то шевельнулось внутри, нашептывая, может, жизнь в стае не так уж и плоха.

Мимо прошла женщина с пакетами и шоркнула Еву плечом, прервав поток мыслей. Ева оглянулась ей вслед, намереваясь сказать, что лучше бы та смотрела по сторонам, но неожиданно наткнулась взглядом на мужчину. Он стоял неподалеку и совсем не шевелился. Тень упала на лицо, но Ева прекрасно увидела подсвеченные, животные глаза.

Ледяной холод пронзил затылок. Она оставалась на месте еще один удар сердца, а после бросилась бежать. Не разбирая дороги, натыкаясь на прохожих, Ева неслась вперед, проклиная свое желание выбраться из машины Давида. Доехала бы сейчас до дома, альфа проводил ее и не было бы проблем. Ева бежала, боясь оглядываться. В спину ей кричали ругательства, кто-то даже упал, но сейчас это была такая мелочь. Ей не показалось! Кто-то следил и сейчас уже не посчитал нужным скрываться. Ева слышала тяжелые шаги за своей спиной, которые не отставали, становясь только ближе.

Помощи просить было не у кого, а впереди оказались дворы. Ева зажмурилась на миг и прибавила скорости. Сбоку кто-то бежал ей наперерез и не будь у нее зрения волка, она бы непременно попалась. Ева рванула в сторону и поднырнув под детской горкой, прыгнула к своему подъезду. Ключ был в кармане и прижав весь брелок к двери, она запрыгнула внутрь, потянув тяжелую магнитную дверь на себя. С другой стороны кто-то с силой ударил и Ева отскочила вглубь подъезда. Сердце билось где-то в горле, кровь шумела в ушах, но она успела. Ева бросилась вверх по лестнице и вскоре уже оказалась перед дверью квартиры. Внутри было тихо. Она открыла дверь ключом и скользнула внутрь.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Ева! — бабушка выглянула в коридор с половником, и испуганно вскрикнула. — Что случилось?

— Бабушка, — опершись на колени, Ева пыталась отдышаться. В квартиру преследователи пробраться не смогут. По крайней мере, не так быстро. — Собирайся.

— Объясни нормально, — проворчала Лидия Николаевна, поняв, что жизни и здоровью внучки ничего не угрожает.

— Сейчас, — Ева выпрямилась и нашла в кармане телефон.

Вдвоем они все равно ничего не смогут сделать против неизвестных преследователей.

— Мы поедем к волкам, собирайся, — Ева набрала Давида и приложила мобильник к уху, ожидая услышать всего пару долгих гудков.

“Аппарат абонента вне зоны действия сети”.

— Твою ж, — цокнула Ева и выбрала в списке контактов Женю.

Пусть она чувствовала себя немного виноватой, но сейчас была не та ситуация.

“Аппарат абонента вне зоны действия сети”.

— Ты звонишь тому наглому оборотню?

— Да.

— Ева! Чем он забил твои мозги, что ты согласна превратиться в безголосый инкубатор?

— Ба, это сейчас не самое главное! И вообще, мне кажется, оборотни сейчас так не делают.

— Ты не знаешь их.

— Уже знаю. И они не такие, как ты говоришь.

— Ева!

— Это не важно. За мной гнался какой-то псих и он был не один! — Ева вцепилась в волосы, готовая рвать их на себе, лишь бы понять, что нужно делать. — Я хочу защитить тебя! И себя. Мы должны попросить о защите, но я не могу дозвониться.

Последнее Ева произнесла почти шепотом. Страшные предположения крутились в голове, одно хуже другого. И вряд ли все дело было в каком-то запахе или сезонном гоне. Чувство, что кто-то ей не договаривает, ощутилось как никогда остро.

Глава 16

Давид изначально не собирался слушать Еву и, конечно, проследить за ней было в его планах. И из безопасности, и из любопытства. Однако стоило Еве вылезти из машины, как его телефон стал разрываться от настойчивых звонков. Казалось бы, все звонки мобильного должны были быть одинаковым, ведь проигрывался одинаковый рингтон, но нет. Давид прям ощущал особую энергию именно от этого вызова, так что нисколько не удивился, когда обнаружил на экране имя “Евгений Терентьев”. Это Давид еще решил его записать официально, а не “придурок”. Теперь он, пожалуй, даже был рад этому.

— Слушаю.

— Я в квартале от тебя. Найди, где оставить машину, и приходи.

— Ты долбанулся? — отставив в сторону приличия поинтересовался Давид. — Зачем мне оставлять машину?

— Потому что туда, куда нам надо попасть, светить тачками ни к чему. Между прочим, это по поводу твоих подозрений.

Давид замялся. Его подозрения были важной темой. Он же не просто так поделился ими с Женей. Но и бросать все сейчас…

— Слушай, Давид, не то время, чтобы тормозить. Соображай резче.

Пришлось довериться своей интуиции, если можно было так сказать. По сути Давид собирался довериться Терентьеву, что чисто технически было ни в какие ворота. Но так уж получалось, что сейчас они были наиболее надежными союзниками друг для друга. С учетом всех обстоятельств.

— Не хами, — огрызнулся Давид в трубку и сбросил вызов.

Это значило, что он уже едет. Давид точно знал, где Женя любит парковаться на своем байке, когда ошивается рядом с Евой. Буквально через минуту он уже был в нужном дворе и вылезал из своей машины.

— Привет, — кивнул ему Женя, а потом бросил шлем.

Едва ли он надеялся, что Давид его не поймет, хотя Жене такая неуклюжесть и доставила бы удовольствие, скорее просто не считал нужным быть аккуратным.

— Ты хочешь, чтобы мы ехали на твоем байке, — понял Давид, чувствуя кислый привкус во рту.

Вот уж чего он точно не хотел.

— Да. Садись. Я узнал, где будет проходить встреча. Сначала так, а потом лапами. Самый верный способ.

Давид выругался. Вскоре они уже рассекали осенние улицы. Если бы Давид не был оборотнем, он бы, честное слово, никогда не доверил свою жизнь тому, кто так бездумно лихачит.

Вопросов у Давида к Жене было много, но он также и понимал, что ситуация вполне может быть такой, что, потратив время на обсуждения, они лишатся шанса узнать больше о ситуации, которая касалась их всех. Всех троих.

Женя гнал на полной скорости, и это слегка помогало ему успокоить расшалившиеся нервы. Давид сидел позади молча, что тоже было удачно. Кроме того, что на байке было действительно незаметнее и потому безопаснее, такая езда еще и лишала их возможности разговаривать. Приятное с полезным, так сказать.

Когда Давид подошел к Жене после собраний клана и сказал, что у него есть подозрения насчет возвращения Гурьева, Женя решил, что это чушь. Но Давид настаивал, а Женя бы не простил себе, если бы отмахнулся от Лобанова, а пострадала бы Ева.

Они провели аккуратно свое расследование и получили подтверждение той информации, что уже была у Давида. О Гурьеве не было слышно много лет, а потом поползли слухи о том, что он возвращается. По датам его путь обратно начался примерно тогда же, когда ритуал опознал Еву, как их истинную.

— Но Ева же не может быть истинной для трех оборотней? — фыркнул Женя тогда. — Да мало ли что могло так совпасть.

Давид покачал головой.

— Она не могла бы, если бы ее не прятали от ритуала. Не знаю, как это работает теперь, когда ей уже не восемнадцать. Более того, их род уже был несколько раз связан с родом Гурьевых истинными браками.

Так иногда бывало, что истинность объединяла какие-то семьи раз за разом, разумеется, избегая тех волков, которые были родственниками по крови, пока семья не становилась единой.

Не сказать, чтобы Женя безоговорочно поверил в теорию Давида. Да, если честно, вообще не поверил. У того, кажется, была паранойя. Но потом глава клана сообщил им про сокращение сроков, и это насторожило уже их обоих. Какая-то непонятная спешка, которая явно была не на пользу. В голове всплыли угрозы, отдать Еву кому-то третьему, если они не поделят ее между собой. Тогда Женя и Давид видели в этом скорее пустую пугалку, но теперь задумались: а что если у главы клана и правда был оборотень, который хотел забрать Еву себе?

Вместе с тем Давид искал информацию про род Евы, и несколько раз столкнулся с тем, что записи умыкали у него из-под носа, а оборотни, которые еще вчера готовы были пообщаться, на следующий день отказывались от встреч.

Двид проследил за одним из “перехватчиков информации”, а Женя проследил за напарником перехватчика… и, в общем, эта цепочка привела к тому, что они теперь ехали к черту на кулички.

— Все, — сказал Женя, паркуясь рядом с заброшенной заправкой. — Тут оставляем транспорт и вещи.

Волки не пользовались одеждой и мобильной связью, так что им пришлось раздеться, спрятать свою технику, а затем уже перекинуться и направиться в сторону особняка, где должна была проходить встреча.

Женя впервые видел Давида волком. Тот был огромным черным волчарой, тогда как сам Женя был куда светлее. Стоило признать, что ночью выгоднее было быть Давидом.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Прибыв на место, они разделились и затаились так, чтобы наблюдать за гостями и, по возможности, слушать разговоры. Конечно, самое интересное происходило внутри, но и по обрывкам фраз при приветствии и прощании тоже порой можно было что-то понять.

Тут был целый волчий бал, что однозначно было на руку Жене и Давиду. При таком сборище волков их запах вряд ли кому-то бросится в нос. Было бы тут больше людей и всего парочка оборотней, им бы пришлось убраться, поджав хвост.

Слежка продолжалась уже третий час, когда к воротом вышли глава их клана и оборотень, в котором Женя узнал Гурьева. Он понял, что невольно тихо зарычал. Черт, неужели параноик Давид был прав, и их глава собирается продать свой клан этому психопату? Женя едва смог сосредоточиться на том, что именно они обсуждали.

— Вы не должны ничего предпринимать, пока я не свяжусь с вами, вы помните? — уточнил глава, и Гурьев кивнул, однако улыбка у него была неприятной.

Женя не стал бы верить тому, что тот говорил.

— Тогда до связи.

Оборотни пожали друг другу руки и разошлись. Женя дождался, пока машина главы отъедет, а Гурьев вернется в дом, а затем вылез из своего укрытия и чуть столкнулся нос к носу с Давидом. Хотелось спросить у того, как ему удается быть таким бесшумным и еще и почти не пахнуть, но беседы пришлось отложить. Они теперь возвращались обратно на заброшенную парковку. Оба переживали за клан, свои семьи, себя самих и за Еву.

Когда же они снова стали людьми и взяли в руки мобильники, им и вовсе поплохело. Что должно было случиться, чтобы им звонила Ева?

— Они договорились ничего не предпринимать! — припомнил Женя.

— Ну да, они же, очевидно, самые честные волки на земле… — огрызнулся Давид, уже набирая Еве.

Жене оставалось только ждать, ответит ли она.

Глава 17

Телефон завибрировал, разнося по квартире противный дребезжащий звук. По крайней мере, таким он мог показаться совсем недавно, но сейчас это была самая прекрасная в мире трель. Звук спасения. На экране высветилось имя Давида и Ева ответила, с силой прижимая телефон к уху, будто это могло помочь лучше его услышать.

— Ева, — прозвучал взволнованный голос.

— Приезжай! — выпалила Ева.

— Ты цела? Что случилось?

— Кто-то гнался за мной, — Ева потерла переносицу, стараясь держать голос. — Может, ничего серьезного. Но это был оборотень.

— Закройся на все замки и никому не открывай, — произнес мужчина стальным голосом, будто отдавал приказ. — Я позвоню на мобильный, когда буду рядом. Открывай только так, никаких звонков в дверь и выглядываний на всякий случай.

— Я же не дура! — возмутилась Ева, но тут же добавила. — Спасибо.

Она посмотрела на телефон, но Давид уже отключился. Он сразу же согласился помочь и от этого стало самую малость спокойнее. Ева не представляла, что ей пришлось бы делать, если бы Давид ответил: “Мне некогда, разбирайся сама”. Возможно, в этом было отличие оборотней от людей?

Ева тряхнула головой. Она слишком переволновалась, и теперь ее посещали мысли одна хуже другой. В квартире им и правда безопаснее. Бабушка сидела в гостиной, в абсолютной темноте, а Ева ждала на кухне, время от времени выглядывая во двор. Но никого подозрительного она так и не обнаружила. Соседи возвращались домой после работы, нагруженные пакетами из продуктового, но загадочные и высокие тени за ними не следовали. Напрашивался вывод, что целью была именно она. Но для чего? Вряд ли оборотень, гнавшийся за ней, промышлял мелким воровством. А находясь вне клана она не могла знать наверняка, что сейчас происходит в мире оборотней. Ева сжала мобильник и решила, что следует позвонить Жене. Если ей поможет Давид, то дергать его уже без надобности. Кроме того, он мог быть действительно занят. Но прослушав несколько раз длинные гудки, Ева не дождалась ответа.

— Я никуда не поеду, — на кухню заглянула бабушка, и села рядом с Евой.

— Не говори так, — тихо ответила Ева. — У меня больше никого нет и я должна тебя защитить.

— Ты еще слишком молода, чтобы все понимать, — слова бабушки, пусть и произнесенные любимым мягким голосом, заставили что-то внутри напряженно дрогнуть. — Я старая волчица и никому не нужна. А за тобой охотятся.

— Зачем я неизвестно кому? — этого Ева искренне не понимала. Ведь кругом полно волчиц, выросших среди сородичей в клане и более лояльных к их устоям.

Бабушка не успела ответить. Телефон в руке Евы снова завибрировал и она облегченно выдохнула, прочитав имя Давида. Он добрался быстро. Будто город сейчас не был забит пробками.

Ева подошла к входной двери и посмотрела в глазок. Прямо напротив нее стоял Давид. Он хмурился, прижимая телефон к уху и только тогда она ответила.

— Я здесь, открывай, — твердо проговорил Давид и Ева выполнила его просьбу.

Она надеялась, что он сможет помочь. Пусть совесть подсказывала, что тогда альфа может потребовать плату за потраченное время и силы, Еве не хотелось верить, что Давид может надавить на нее в момент слабости и беззащитности.

— Спасибо, что так быст... — Ева осеклась на половине слова. Вслед за Давидом в коридор зашел Женя.

Вид у обоих был напряженный и немного растрепанный.

— Но как? Что ты здесь делаешь? — слова были обращены к светловолосому оборотню, который почему-то не отвечал на звонки.

— Сейчас это не самое важное, — ответил Женя таким тоном, что Ева могла бы послушать его, но то, что они оба оказались у нее в коридоре, наталкивало на подозрения.

— Как вы оказались вместе? — Ева скрестила руки на груди и уставилась на них, ожидая ответа.

— Сейчас не до того. Ты собрала вещи? — Давид глянул куда-то над ее головой и кивнул.

— Да.

Мужчины переглянулись. Еве показалось, что ее могут попросту закинуть на плечо и утащить куда угодно. Она и с одним-то оборотнем не справится, не говоря уже о двух, которые, черт возьми, оказались знакомы.

— Вы мне объясните, что здесь происходит?

— Ты наша истинная, — начал Давид.

— Если бы мы рассказали сразу, ты бы шарахалась от нас, как от огня, — кивнул Женя, словно это что-то могло объяснить.

— Поэтому решили преследовать?

— Мы думали, что если ты сама сделаешь выбор, то второй просто смирится.

— Как пари?

Оборотни переглянулись и Еве стало нехорошо. Нахлынули воспоминания первой встречи. Потом то, как Женя помог ей, как Давид преследовал, и каждый раз что-то в отношениях с ними менялось. Они становились ближе и Ева с нарастающей тревогой понимала, что все могло зайти куда дальше, чем ласки в библиотеке. Неужели Женя тоже ради уговора соблазнил бы ее?

Сейчас она просто не могла это представить.

— Мы спрячем тебя на время. Бабушку тоже. Просто поверь. Сейчас в городе очень опасный волк. Он ни перед чем не остановится в достижении цели и если он захочет украсть тебя, то последствия будут…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Я согласна.

Оба мужчины с удивлением уставились на нее, а Ева судорожно соображала, поверили ли они ей. Подумать только! Они врали, соревнуясь между собой, а она должна была стать трофеем в этой гонке. Тошнота подступила к горлу и Ева поморщилась. Бабушка оказалась права. Они пойдут на что угодно, чтобы заманить ее в стаю и уже никогда не выпускать. Могут даже выдумать небылицу о каком-то злодее и нанять оборотней, чтобы они напугали ее.

— Я только возьму вещи.

Ева на негнущихся ногах пошла в гостиную, где уже были приготовлены пара небольших чемоданов. Ее и бабушки, в которые они положили все только самое нужное. Ева сжала в ладони мамин кулон и посмотрела на старую волчицу, которая стояла рядом.

— Я останусь здесь. Поверь, никто не сможет меня тронуть. А ты должна быть сильной.

Лидия Николаевна положила ладонь на евину руку и ободряюще сжала. А потом кивнула, словно знала, о чем думает внучка.

— Все вместе мы на байк не влезем, — услышала она негромкое перешептывание в коридоре.

— Можем поехать на машине, потом заберешь своего ржавого коня.

— Он не ржавый...

Ева слушала их в пол уха, пока бабушка не ткнула ее в плечо, а потом молча показала на балкон.

— Что?

Выцветшие от времени глаза повторили жест, а потом Ева прочитала по губам.

“Клумба”.

Сердце тяжело ухнуло в груди. Пока двое оборотней обсуждали, не обращая на них внимание, на чем и куда лучше поехать, Ева, прижав чемоданчик к груди, осторожно ступила к приоткрытой балконной двери. Это ее единственный шанс. Она беззвучно выскользнула на балкон и отодвинула в сторону окно. Сгустившиеся сумерки могли позволить ей без проблем выбраться и остаться незамеченной. Ева бросила чемодан в клумбу, чтобы смягчить удар. Глубоко вдохнула, и в следующий миг подтянувшись на когтистых лапах, выпрыгнула в окно. Прыжок, содранная кора с дворовой березы, которая всегда росла слишком близко, и она уже неслась во всю силу прочь от дома, прижимая к себе небольшую поклажу.

Ева убегала, твердо уверенная, что для нее будет лучше никогда больше не встречать этих оборотней. А собравшиеся в уголках глаз слезы были не от обиды, виноват холодный осенний ветер с порхающими в нем снежинками.

Глава 18

— Где она? — рявкнул Давид, нависая над бабкой Евы.

Женя схватил его за руку и потянул назад.

— Ты совсем долбанулся? — рыкнул он. Давид обернулся к нему и теперь сверлил его злым взглядом. — Нельзя приставать к пожилым.

К злому взгляду Давида добавился еще и не шибко доброжелательный взгляд бабки Евы. Женя прикусил себе язык. Некоторые волчицы даже в пожилом возрасте сохраняли взрывной нрав и не терпели снисхождения.

Волчица поднялась из кресла. Ниже их на две головы, а смотрелась все равно грозно.

— Где Ева, больше не ваше дело, — отрезала она. — Убирайтесь из моего дома.

— Что вы несете? — снова взвился Давид. — Наплели внучке черт знает что, помогли ей сбежать сейчас, когда она в опасности, теперь врете нам…

Бабка влепила Давиду пощечину, и Женя не удержался от того, чтобы тихо фыркнуть. Хотя, если честно, ситуация была ни разу не веселой. Сразу, как только они поняли, что Ева сбежала, они вылетели из квартиры Лидии Николаевны и попытались унюхать свою истинную. Если бы они все были в форме волков, то вышло бы куда лучше. Но на деле и Ева, видимо, бежала не перекидываясь до конца, и Давид с Женей не могли превратиться в двух волков посреди оживленной улицы. Худо-бедно они проследили ее путь до дороги, но там след оборвался.

— Это ты напугал ее, — наехал Женя на Давида, толкая его в стену пятиэтажки и хватая за отворот пальто. — Если бы ты не вел себя, как придурок…

— Если бы ты не решил ее уговорить, и мы бы просто скрутили ее…

— Если бы она была только моей истинной…

Давид дождался подходящего момента и пихнул Женю так, что тот отлетел в сторону и чуть не плюхнулся задницей на асфальт.

— Верно, — рыкнул Давид. — Если бы Ева интересовала одного тебя, тряпку, все было бы в норме. Но она нужна сразу троим волкам. Хватит ныть как девчонка. Вернемся и допросим бабку.

Именно так они и оказались снова в квартире Лидии Николаевны. Пустила она их каким-то чудом, и Женя подумал, что это все делается для того, чтобы задержать их и отвлечь от поисков Евы. Чем больше они проведут в квартире бабки, тем больше будет форы у ее внучки. Но “допросом” это было только в голове Давида. На самом деле их отчитывали как волчат. Женя уже думал над тем, чтобы выставить Давида вон и попытаться пустить в ход свое обаяние, как вдруг Лобанов схватил его за руку и крепко сжал пальцы.

— Мы уходим, — тихо сказал он.

Женя попытался вырвать руку, но почувствовал как когти царапают его кожу. Да что за черт? Вроде бы, не было ничего, что могло заставить Давида себя так вести. Или он крышей поехал?

— Пошли, — с нажимом повторил Давид.

Они покинули квартиру. Давид молча, а Женя все-таки на всякий случай вежливо попрощался с Лидией Николаевной. Впрочем, более теплым ее взгляд не стал.

— Да что на тебя нашло? — возмутился Женя, когда они уже были на улице.

— Я увидел фотографию на комоде, — выдал он. — Там эта старая карга в молодости… и один волк. Все это странно. Мне нужно кое-что посмотреть в семейных архивах.

— О чем, вообще, речь?

— Ты не поймешь. Ты был слишком мелкий.

Женя закатил глаза.

— Ну да, ты же на сто лет меня старше.

И хотя Женя сам всегда поддевал Давида из-за возраста, сейчас он был зол, что Давид использовал это против него.

А еще Женя знал, что они оба дико, до неприятного холодка в желудке, переживают из-за Евы. Склоки, почти драки, какое-то ребячество — это были их способы не терять присутствие духа. Продолжать надеяться и верить, заниматься поисками волчицы, которая не хочет, чтобы они ее нашли, и не понимает, какая ей грозит опасность. Им хотелось действовать быстро, но это был тот самый случай, когда поспешишь и людей насмешишь. Им нельзя было бездумно метаться из стороны в сторону. Опасно было обращаться за помощью к главе клана. Все, что они могли, это надеяться, что случайно замеченная фотография действительно что-то значила.

Теперь они перемещались на машине Давида. Приехали в его дом, — Женя тут никогда раньше не был, — и посмотрели не архивы даже, а старые записные книжки. Потом Давид сделал несколько звонков, о которых попросил своего собеседника не рассказывать. А затем показал Жене точку на навигаторе.

— Надо проверить это место.

— Что это?

— Ну… Если я не ошибаюсь, то это дом Евиной семьи. Точнее это было их домом, когда они принадлежали к клану.

— А если он не там?

Давид сморщился.

— Не знаю. Есть идеи лучше?

Идей лучше не было, так что они поехали туда.

— А твой информатор нас не сдаст?

— Нет.

— А если?..

— Нет, — огрызнулся Давид.

Женя откинулся на спинку сидения и прикрыл глаза. Если они найдут Еву… Нет, так нельзя. Когда они найдут Еву — нужно будет уехать в другое место. Было у него кое-что на примете.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 19

Ева подняла с земли почти хорошее яблоко и положила его в карман к остальным. Улов был не большим, но лучше, чем ничего. За два дня в пустом доме она подчистила свои нехитрые запасы, которые успела прихватить в ларьке на железнодорожном вокзале. Конечно, в крайнем случае Ева могла наведаться в деревню неподалеку и утащить курицу или овощи, поохотиться в лесу на худой конец. Но выходить за ограду было опасно. Она тихо сидела в доме, когда-то принадлежавшем их семье и ждала сама не зная чего.

Оказаться здесь впервые в сознательном возрасте было волнительно. Ева думала, что может наткнуться на отголоски прежней жизни, но сгнившие в полу доски и ветхая крыша не говорили ровным счетом ничего, как и другие дома в округе, с зияющими глазницами пустых окон. Будь она человеком, возможно, испугалась бы подобного места, напридумовав ужасов о нечисти. Но Ева и сама являлась нечистью, которой пугали маленьких детей, чтобы лучше слушались. Заброшенной деревней ее было не напугать.

Ева зашла на кухню и опустилась на скрипнувший стул. Кажется, это был тупик. Сколько ей придется сидеть на месте и подъедать какие-то залежалые овощи, пока ее бабушка может быть в опасности? Конечно, Ева верила, что Давид и Женя не сделают ей ничего плохого. Не могло быть так, чтобы оборотни настолько хорошо притворялись. Они не жестокие в этом отношении. Но их игра оставила след, который болел особенно по ночам, когда Ева пыталась уснуть, отгоняя от себя непрошеные видения.

— Да чтоб вы провалились, поганые кобели! — в сердцах воскликнула Ева, вскочив на ноги.

Находиться одной и оставаться в неведении, когда боишься даже телефон включить, кого угодно может начать сводить с ума. Она готова была уже круги нарезать вокруг дома, но все это было не то. Скопившаяся энергия требовала выхода и дождавшись, когда начнет смеркаться, Ева покинула свое убежище.

Ступая в дешевых ботинках, купленных без примерки по выпавшему снегу, она направилась в лес, который надежной стеной возвышался за домом. Ева быстро приспособилась к темноте. Лесные шорохи, которые она не сразу различила, заиграли причудливой мелодией. Где-то копошилась семейка лисиц, по верхушкам деревьев спешила домой белка. Еве казалось, она может слышать даже муравьев, которые уже утеплились, готовые встретить зимние холода. В лесу было гораздо лучше, чем в городе. Ева бродила среди деревьев, стараясь не отходить слишком далеко. Короткая вылазка впервые за два дня не должна была стоить ей свободы. Ева поежилась, вспоминая предостережение бабушки, страх от которого почему-то стал сильнее, после того, что ей наплели мужчины. Истинная сразу для двоих? Это же бред! Будто они смогли бы жить втроем.

По затылку пробежала волна мурашек и Ева сжала зубы, чтобы не зарычать. Стоило ей ночью закрыть глаза, как она видела перед собой Женю и Давида. Таких искренних, соскучившихся, и всегда осыпающих ее поцелуями.

— Так, хватит уже думать об этих придурках, — прошипела Ева и зашагала обратно. С первыми лучами она уйдет из этого дома. Если за этот срок они ее не нашли, значит, сумела запутать следы и скрыться. Можно двигаться дальше, только пока было непонятно, в каком направлении.

Ева коснулась рукой покосившейся калитки и остановилась. В холодном, кристально чистом воздухе с примесью прогнившего дерева появилось что-то еще. Она привыкла к этому запаху, а потому сразу почуяла неладное. Сердце глупо трепыхнулось в груди. А вдруг это они! Шли за ней по следу и наконец-то нашли. Но Ева тут же заставила себя отмахнуться от этой мысли. Даже будь это они, ей не следовало попадаться. Но запах, Ева втянула его поглубже, принадлежал не тем оборотням, что пытались втереться к ней в доверие. Отталкивающий, резкий и чужой. Что, если мужчины ей не соврали? Холодный липкий страх пробрался под кожу. Преследователь, который гнался за ней в городе мог оказаться не просто грабителем. Ева осторожно шагнула назад, не сводя глаз с темного дома. Она слышала, как кто-то ходил по первому этажу. Ее вещи остались там, ее запах, свидетельствовавший о присутствии.

Сухая ветка хрустнула под ногой и Ева вздрогнула. Звук в ночной тишине раздался просто оглушительный. Так ей показалось, пока Ева не услышала быстрые шаги в доме. Времени уже не осталось. Ева развернулась и что было сил бросилась бежать в лес. Не разбирая дороги, царапаясь о попадающиеся на пути ветки, она мчалась вперед, пока горло не начало жечь от ледяного воздуха.

В ушах шумели чужие шаги, кто-то преследовал ее, загонял, как бы она ни пыталась убежать. И Ева бежала, боясь остановиться также как и попасться. Нога зацепилась за корень и Ева не удержала равновесие, упав на холодную землю и ободрав ладони. Она вскочила на ноги, но тут же свалилась обратно с глухим стоном. Щиколотку разрывало от боли и Ева поползла к ближайшему дереву, желая хотя бы найти опору, но было поздно. Две тени показались на снегу с горящими глазами. Они догнали ее и убежать или защититься Ева уже не могла.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 20

— Она уже должна была очнуться, — тихо рыкнул Женя.

— И что я сделаю? — огрызнулся Давид. — Я тебе, что, волк-доктор?

— Когда мы ее нашли, она еще была в сознании.

— А как нас увидела — отключилась, — буркнул Давид. — Делай выводы. Даже ты должен понимать, что мы не сразили ее своей красотой.

— Завали. Тут не до шуток.

— А до чего? — возмутился Давид. — До поплакать? Ну, давай, пореви, как девчонка. Даже не как девчонка. Ева вон сопли не распускает. Как… как… лиса какая-нибудь.

— Причем тут лиса? — ошалел Женя.

У лис и волков отношения, конечно, были не очень, но эти два вида оборотней старались особо и не пересекаться.

— Не отвлекай меня, — отрезал Давид. — Все равно ты не смог вести тачку, так хоть следи за Евой нормально.

Женя недовольно фыркнул, но заткнулся, наконец.

На дворе стояла темная ночь. Лил, или падал?, холодных снег с дождем. Все дороги в городе превратились в ад, но узкие проселочные — особенно. У Давида болел бок, расцарапанный чужими когтями. У Жени, наверное, тоже болело раненное плечо, но Давид не то чтобы очень сильно за него переживал.

Дом, в котором когда-то жила семья Евы, они нашли с трудом. Тем страшнее стало от того, что там уже шарились незнакомые волки, когда Женя и Давид добрались до места. Они побоялись, что не найдут Еву достаточно быстро или что она внезапно вернется, поэтому ввязались в драку. Уделали этих уродов, конечно, но не без потерь. Куда хуже было то, что и Ева оказалась не в порядке. Причем Женя и Давид так и не поняли, был ли этот капкан собран специально для охоты на Еву или же находился там давно и просто не вовремя сработал.

— Куда мы едем? — спросил Женя.

— Двое могут хранить секрет, только если один из них мертв, — пробормотал Давид какую-то глупую то ли шутку, то ли строчку из песни.

— Ты серьезно не скажешь? — спросил Терентьев уже другим тоном, очень напряженно и с недоверием.

— Да.

Откуда люди Гурьева узнали, где Ева? Провели собственное расследование, воспользовались информацией от главы клана или кто-то из людей Давида его подвел и сдал? Он не знал ответа. Женя… доверял ли он до конца Жене? Казалось бы, еще совсем недавно ему казалось, что Женя единственный, кому тут можно верить. Но сейчас Давид невольно задавался вопросом, так ли это. Семья у Жени была небогатой и маленькой. Истинная пара — это ценно. Но, может быть, есть цена, которая и это перешибет?

***

Женя бесился на Давида, но молчал. Тот явно был не в настроении и спорить с ним было бесполезно. Да и кто бы тут был в настроении… Просто Жене скорее было грустно, а Давид бесился. Вот в чем была разница между ними. Ева спала, лежала в отключке, у него на коленях, и он аккуратно гладил ее по волосам. Они ничего не успели сделать. Ни толком осмотреть ее, ни перебинтовать ногу. Сначала побоялись долго оставаться на месте, в доме. Пусть они и вырубили людей Гурьева, но не убили. Затем решили не останавливаться на случай, если их начнут преследовать. А теперь они ехали под ледяным дождем, в темноте и снова момент был неподходящий.

К удивлению и тревоге Жени, Ева так и не пришла в себя до того, как они приехали. Давид привез их хрен знает куда. Женя в темноте ничего не мог рассмотреть толком. Но это был дом. Маленький, но не совсем задрипанный. Неплохой дом. Вроде бы, где-то в лесу.

— Нас тут точно не найдут?

— Не точно, — отрезал Давид. — Будь осторожен. Но лучше у меня места нет. Надо отдохнуть.

Это было правдой. Им всем было надо. Женя подхватил Еву на руки, и они с Давидом отнесли ее в единственную спальню.

— А мы?

— Перекинемся и на полу поспим, — отрезал Давид.

Ева очнулась, когда они начали ее раздевать.

— Что вы? Отпустите меня…

Она попыталась подняться, но Давид прижал ее рукой к кровати.

— У тебя повреждена нога. А еще у тебя температура. И черт знает, что еще… Ева, зачем ты от нас сбежала?

— Чтобы вы меня не увезли и не заставили рожать волчат, — пробормотала Ева. — Да хватит меня трогать!

— Мы просто перебинтуем ногу, — тихо сказал Давид, гладя Еву по руке.

Она внезапно успокоилась. Женя поднял бровь.

— То есть, ты все-таки доктор-волк?

— Ну, первую помощь оказывать умею, — тут же огрызнулся Давид.

Наверное, Ева была слишком вымотана, чтобы спорить с ними, но в итоге им удалось обработать ее раны и уложить спать. Сами они действительно перекинулись и улеглись на ковре рядом. Что же. Сегодня они были Евиными собачками, а не волками похоже.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 21

Еве снился странный сон. Она бежала по лесу, уходя от преследования, но не боялась. Азарт в крови был иного рода. Волчица петляла между деревьями, убегая, но когда ей казалось, что она оторвалась слишком далеко, Ева останавливалась. Она ждала, чтобы услышать приближение преследователей и снова неслась вперед. Они догоняли, становясь все ближе и когда двое волков нагнали, Ева упала на землю. Они возились втроем, слабо прикусывая друг друга и извиваясь. Хотелось смеяться от счастья. Два волка, светлый и темный были рядом и даже темнота леса казалась не пугающей, а волнующе-интимной.

Ева проснулась, медленно сбрасывая с себя дурман сна. В кои-то веки ей не снилось, как ее берут двое совершенно определенных мужчин, а как они просто дурачатся, бегая по лесу. Она потерла ноющие виски и попыталась приподняться, но лодыжку пронзило болью и Ева упала обратно. Она смотрела в светлый потолок и запоздало вспоминала, что произошло накануне. В ее доме кто-то был и она убегала, а потом… Ева вздрогнула и осторожно огляделась. На полу около кровати лежали два крупных волка. Белый и черный. В голове тут же вспыхнуло последнее воспоминание. Хмурый, почти сердитый Давид прижимал ее к постели, а Женя ему помогал.

Сердце тяжело ухнуло в груди. Они ее нашли. Ева знала, что сейчас не сможет убежать от них, тем более с поврежденной ногой. Она села на постели, как могла пригладила волосы и выпрямилась. В голове шумело и горло саднило. Не могла же она в самом деле простыть? Ева выпрямилась, но тут же с тихим вздохом опустилась обратно. Рана оказалась серьезнее, чем ей могло показаться и будто не затягивалась.

На ее копошение белый волк приподнял голову и Ева встретилась с зелеными глазами, от взгляда которых стало неудобно. Неудобно, потому что она с ним так и не поговорила. Вдобавок ко всему в голове всплыли воспоминания произошедшего в библиотеке с Давидом. Ева начала розоветь и когда Женя перекинулся в человека и начал одеваться, смущение возросло многократно. Он не стеснялся ее, чего она о себе сказать не могла. Ева натянула на себя одеяло, чтобы прикрыться, пусть она и не была полностью голой, но вчера они постарались, избавив ее от штанов, свитера и даже носков, оставив только нижнее белье. И на этом спасибо.

— Женя, — Ева облизала пересохшие губы, но так и не решила, что должна сказать.

Давид тоже поднялся и Еве на миг показалось, что один из ее прежних снов вот-вот воплотится в реальность. Но когда альфы не высказали и намека на то, чтобы извиниться, смущение прошло. Ева следила за ними и когда Давид сел рядом и принялся осматривать ее ногу, терпение закончилось.

— Не хотите мне ничего объяснить? — Ева перевела взгляд с одного на другого, но ответ получила не сразу.

— Что ты хочешь услышать? — спросил Давид.

— Почему вы притащили меня неизвестно куда? Все же похитили.

— Ева, ты ничего не путаешь?

Женя стоял рядом, скрестив руки на груди. Таким серьезным Ева его еще не видела. От прежней веселости и огонька в глазах сейчас не осталось ничего.

— Ты сбежала, когда мы пришли помочь, а потом едва не погибла, попав в капкан.

— Капкан не может убить, — отфыркнулась Ева.

— А те, кто были в твоем доме, вполне могли это сделать. Но ты нужна им не для этих целей.

Ева тяжело сглотнула. Так значит, ей не показалось и в доме правда были чужаки.

— Знаю, — она отодвинулась от Давида и укуталась как можно сильнее.

Конечно, альфа не набросится на нее, но хотелось чувствовать себя уверенней.

— Какой-то загадочный мужик имеет планы на меня и собирается посадить под замок и заставить рожать. Ничего не напоминает?

— Хватит ребячества, — отрезал Давид.

— Ева, мы же хотели как лучше для тебя. Расскажи мы все сразу, — Женя махнул в сторону второго альфы. — Ты бежала бы без оглядки. Что ты и сделала.

— Да, чтобы мне не пришлось попасть в рабство.

— Хватит, — Давид потер переносицу и поднялся.

Теперь оба оборотня возвышались над ней и Ева изо всех сил старалась отогнать непрошеные видения из снов.

— Ева, прекращай выставлять нас монстрами. Что из слов “ты наша истинная” тебе показалось угрозой? Мы вели себя прилично, и хотим для тебя только самого лучшего. Поэтому не мешали друг другу. Ты ведь была не против.

Альфы переглянулись, и у Евы мурашки поползли по спине. Давид был прав, она пусть и остерегалась, но получала удовольствие от их встреч. И волновалась, когда они внезапно исчезли. Но сдаваться и идти у них на поводу она уж точно не собиралась.

— Кроме того, помнится, ты была вовсе не против сближения, — закончил Давид и Еву бросило в жар.

Она посмотрела на Женю и зачем-то попыталась улыбнуться, испытывая укол вины.

— Это было до того, как оказалось, что двое альф пудрят мне мозги. Если вы не хотите извиниться, то мне нужна моя одежда. Я все еще не давала согласия на то, чтобы стать для вас инкубатором.

— Мне жаль, что пришлось скрывать правду, но за то, что мы тебя спасаем, при этом рискуя своими родными, я извиняться не стану.

Ева заметила, как напряглась шея Жени, а потом он развернулся и вышел из комнаты, через секунду хлопнула входная дверь. Ева посмотрела на Давида, будто ища у него поддержки, хотя на этого альфу рассчитывать не приходилось. Он тоже выглядел не в настроении и сказав, что скоро принесет ей завтрак, оставил Еву одну.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Она не хотела испытывать чувство вины, но отчего-то оно становилось только сильнее. Она не думала, что у них тоже могут быть неприятности. Ева спасала себя и не должна была за это извиняться. Однако, завеса полной картины приоткрылась и она уже не могла от нее отвернуться или закрыть глаза, делая вид, что ничего не знает.

Глава 22

Анатолий Гурьев стоял у окна и с презрением взирал на побитых и покусанных волков, которых он отправил выполнить одно и единственное задание. И эту позу, и это место в комнате он выбрал не случайно. И без того высокий и эффектный, он выглядел еще более грозно, когда лицо его было сложно разглядеть и подчиненные в основном видели темный силуэт в потоке света.

— Вы хотите сказать, что не справились с одной сукой? — спросил он тихо, но не мягко.

Волки запахли страхом. Он, конечно, это почувствовал и довольно улыбнулся. Так и должно быть. Они должны его бояться. Они должны его боготворить.

— Она была не одна, — пискнул один из оборотней.

Гурьев улыбнулся еще шире. Пусть лица его и не видели, но то, что атмосфера накалилась, почувствовали все в комнате.

— Да что ты говоришь, — вкрадчиво начал он, — ну, если сука была не одна, то, конечно, все вопросы снимаются. Ведь вас-то… посмотрите-ка… было всего-то трое. ХВАТИТ! — рявкнул он. — Я выбрал трех лучших волков, чтобы они выполнили важное поручение. Вы облажались и даже не представляю, что вас могло бы оправдать. Сколько оборотней на вас напали?

— Д-двое.

— Двое! — Гурьев рассмеялся. — Уведите и заприте их в подвале, — холодно подвел он итог. — Больше вы не состоите в моей личной охране.

Бесполезный мусор вынесли из его комнаты. В помещении остался только Гурьев и два его приближенных.

— Мы знаем, где она? — теперь уже изображая не гнев, а усталость, спросил Гурьев.

— Пока нет, глава, — отозвался один. — Мы ищем. Ее увезли те волки, которых ритуал нашел, как ее истинных.

Гурьев усмехнулся. Два слабака, которые забыли, что такое инстинкты.

— Надавите на их людей, — сказал он. — Даже если никто не знает, куда конкретно они поехали, то должны знать, какие были варианты. Никто не уезжает просто куда угодно. Люди, волки… Все рабы привычных действий. Ищите. У одного из них есть сестра. У второго большая семья, где детей достаточно. Работайте.

— Глава… — вклинился второй. Более умный. Бесил Гурьева. Он собирался скоро его убрать. Но пусть сначала найдут ему самку. — Почему эта Ева Ковалева так важна? Она даже не из клана.

На самом деле то, что Ева была не из клана и ее некому было защитить, была одна из причин интереса Гурьева, но далеко не основная.

— Все-то тебе расскажи, — хмыкнул он. — Хорошая волчица. Подходящая. Хватит вопросов. Ищите. И, если уж вы все такие беспомощные, возьмите больше оборотней.

Приближенные исчезли, и Гурьев остался совсем один. Семья Евы была сильной — вот причина номер пять. Не состояла в кланах и семьях — причина номер четыре. Была красивой — вот номер три. Была истинной уже для двух, а значит в ней была сильная волчица — два. Про Еву было крайне интересное и выгодное для Гурьева пророчество — вот и причина номер один.

Жаль только, что бабка Евы куда-то делась. А то найти девушку было бы и вовсе делом нескольких минут.

***

Женя проснулся среди ночи и понял, что Давид тоже не спит. Они оба лежали на полу, а Ева, судя по дыханию, спала глубоким сном в кровати. Они переглянулись. Жене показалось, что он видит в горящих глазах Давида тоже самое, что было у него самого на уме.

Еве стало лучше за день и еще она стала пахнуть сильнее. Их истинная. Их пара. Было весело пытаться завоевать ее и урвать свой кусок, но сейчас правила игры поменялись. Глава их клана предал их. Весь мир по сути был против них. И как бы они не ненавидели друг друга когда-то, сейчас у них была общая цель: защитить Еву.

Женя мотнул волчьей головой, и Давид кивнул.

Секунда, — и они оба запрыгнули к Еве на кровать. Мягкий матрас послушно прогнулся под весом их тел. Ева завозилась, но даже не проснулась. Может быть, дело в чае, которым Давид напоил ее вечером. А, может быть, запах ее истинных настолько успокаивал, что даже шум не мешал проснуться.

Волки устроились слева и справа от Евы и моментально уснули, согревая Еву шерстяными боками.

В следующий раз они проснулись через пару часов. На улице все еще было темно. Ева стонала. Они сначала оба испугались, что от боли, страха или кошмара, но тут же довольно оскалились. О, нет. Судя по запаху это были совсем другие сны. Они оба, не сговариваясь, перекинулись в людей. Двух абсолютно голых, а потом скользнули к Еве под одеяло. Тут уже никак нельзя было не проснуться, и Ева действительно завозилась и открыла глаза.

— Мне это снится? — тихо спросила она.

Вся красная от смущения.

— Конечно, — тихо согласился Женя, целуя ее в шею.

— И во сне ничего не произойдет, если ты сама этого не захочешь, — добавил Давид, ловя Евину руку и целуя ее пальцы. — Мы будем осторожными.

— Чтобы ты не проснулась, — поддакнул Женя. — Просто расслабься.

— В прошлый раз у тебя хорошо получилось.

— В прошлый раз?

— Не обращай внимания, — посоветовал Давид, а потом мягко притянул Еву к себе и поцеловал.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 23

Ева сдавленно промычала в поцелуй. Снова этот сон. Только образы не такие размытые, как обычно. Она ощущала жар жаждущих ее тел. Их губы касались везде, но она уже научилась улавливать их различия. Давид спустился влажными, жадными поцелуями по подбородку к шее, при этом поглаживая ее бедро. А Женя прекратил терзать грудь, которая после ласки стала еще чувствительней. Ева свела ноги, желая унять зарождающееся желание. Каждое прикосновение, каждая ласка разжигали томление внутри нее, превращая его в лаву, которая текла по венам расплавленным огнем.

— Не закрывайся от меня, — услышала она негромкий голос, от которого сладко заныло в груди.

Нельзя было подделать этот тон мольбы, смешанной с восхищением и желанием. И когда сильные руки легли на ее колени, поглаживая и надавливая, Ева поддалась. Она тихо охнула в губы Давида, которые тут же накрыли ее, когда влажный и чуткий язык Жени провел между нежных чувствительных складок.

— Вкусная.

Этот комментарий потонул в тихом стоне, вырвавшемся неожиданно даже для самой Евы из горла. Она шумно задышала, не зная, в кого вцепиться. В темную шевелюру Давида, который выцеловывал ключицы, оставляя следы на нежной коже или в светлую голову Жени, чей язык проникал в нее, раздвигая тугие стенки и тут же стремился выше, надавливая на самую чувствительную часть.

Волны удовольствия, растекавшиеся по телу, становились все сильнее, все ярче с каждым движением. Множество рук ласкало ее одновременно поглаживая, сжимая и пощипывая чувствительные соски.

— Я тоже хочу, — после глубокого поцелуя Давида, прошептала Ева.

Она вся дрожала, тело покрылось испариной, но разрядка никак не наступала. Она напрягалась, выгибая спину и приподнимаясь, но крепкие руки надежно удерживали, не позволяя отстраниться. В какой-то момент ей показалось, что они наказывают ее, распаляя все сильнее, но не позволяя кончить.

— Чего ты желаешь? — спросил Давид, поглаживая кончиками пальцев ее губы.

Ева неосознанно открыла рот, впуская его пальцы внутрь. Давид двигал ими неглубоко, но твердо, и Ева послушно посасывала их, неотрывно глядя в подсвеченные голубые глаза. Альфа извлек увлажненные пальцы и обхватив ее руку своей, положил ее на свой член.

Твердый, пульсирующий от желания. Ева облизала губа и под заданный альфой темп начала двигать рукой. Она сбивалась, останавливалась, когда Женя особенно сильно давил языком, но не останавливалась.

— Женя, — позвала Ева.

Безумно хотелось ощутить их обоих. Она боялась этого, отвергала и со стыдом наслаждалась снами. Ведь это было неправильно, она не должна была хотеть двух альф разом. Но до чего же приятно было слышать их шумное дыхание, негромкое рычание и знать, что только она причина этого. Женя лег рядом, теперь они зажали ее между своих тел на узкой постели. Ева повернулась к молодому оборотню, принимая от него влажный поцелуй. Ей не было противно, ее рука нашла то, что было нужно. Ева дрочила обоим, при этом не теряя и доли своего возбуждения. Мужчины не соревновались друг с другом. Их руки продолжали блуждать по ее телу, пока не спустились вниз.

Ева вскрикнула, не разбирая, чьи пальцы доводят ее до исступления. В глазах померк и без того слабый свет, чтобы в следующий миг вспыхнули искры. Ева выгнулась, хватая ртом воздух и содрогаясь всем телом. Казалось, это не прекратится никогда и волны, накатывающие одна за другой, так и будут качать ее. Но тяжелое дыхание рядом и горячее семя на ее животе и бедрах окончательно привели ее в чувство. Ева попыталась приподняться. В голове не вязалось то, что произошло и обычная последовательность действий. Они не проникли в нее, да и тяжесть тел оказалась куда ощутимее. Ева свела ноги, ощущая прохладную липкость. Такого точно не могло быть во сне. Волчица приподнялась и для верности ущипнула себя за руку. Больно.

Ева окинул взглядом все еще разморенных и явно довольных самцов.

— Вы что тут устроили? — выдохнула Ева, только начиная осознавать случившееся. — Как вообще посмели?

Она перелезла через Давида, который для его же блага, не стал ее удерживать, и встала напротив кровати. Нога тут же отозвалась неприятной ноющей болью, но терпимой. Действительно, они все еще были в этой маленькой комнатушке и оставалось загадкой, как она и двое крупных альф уместились на узкой постели. Сейчас Еву совсем не смущала нагота. Она готова была вцепиться им в волосы, чтобы хорошенько встряхнуть.

— Ева, ложись обратно в постель, — позвал Женя и Ева разозлилась только сильнее, когда захотела податься вперед на его голос.

Удивительно, но они оставались спокойны, тогда как Ева готова была рвать и метать.

— Не лягу я с вами больше! — возмутилась волчица. — Не помню, чтобы приглашала вас и позволяла делать со мной все эти, — она покрутила пальцем, показывая на оборотней, которых едва видела в темноте, — мерзости.

— Ева, ложись, — пригвоздил Давид. — Ты все еще не восстановилась после своего побега. Мы не будем к тебе приставать. А когда отдохнешь, мы все обсудим.

Ева открыла и закрыла рот, не в силах выдавить из себя ни звука от возмущения. Какая наглость! Они вертят ей, как хотят и ни капли не раскаиваются. Подсыхающее на ее теле семя начало неприятно стягивать кожу. Ева сжала губы и часто заморгала, чтобы не поддаться эмоциям. Что она сделала не так, и каких богов прогневала, что они наслали на нее двух альф? Но обиднее было то, что она хотела продолжения, в чем точно не собиралась признаваться ни им, ни себе.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 24

— Я не лягу, — повторила Ева.

— Почему? — лениво поинтересовался Давид.

— Мне… я… мне надо в душ!

Давид хмыкнул. Хорошо придумала. Они с Женей почти синхронно поднялись с кровати и очень быстро оказались рядом с Евой. Она даже ойкнуть не успела.

— Как скажешь, — заявил Женя, а потом подхватил Еву на руки.

В этом доме, хоть и находился он в глуши, водопровод и прочие коммуникации были вполне приличными. Конечно, ушло время, чтобы все включить и запустить, но к текущему моменту уже не было проблем с горячей водой. Они втроем спустились на первый этаж. Ева разом обнимала Женю за шею, чтобы не упасть, и дулась. Очаровательно. Давид вздохнул. Зря они к ней полезли на самом деле. Понятно, что отказать истинным Ева не смогла. Только вот вряд ли теперь была довольна и собой, и ими.

В ванной Женя включил воду и аккуратно поставил Еву под теплые струи.

— Вам обязательно быть здесь?

— Ага, — хмыкнул Давид. — Он тебя будет мыть, а я послежу.

— Он что?!

Но Женя действительно уже залез к Еве.

— А вдруг ты поскользнешься? — невинно спросил он. — Твоя нога… А тут даже никакого коврика нет.

— Вы…

— Ева, мы твои волки, — улыбнулся Давид, садясь на бортик. Вода теперь брызгала и на него, но вот уж что его точно не волновало. — Ты наша волчица. Понятно, что у тебя много вопросов… Да и мы не все уже понимаем в происходящем. Но если забыть о всякой социальной херне и установках, то ты ведь тоже чувствуешь. Ты наша.

Ева явно хотела что-то ему ответить, но Женя в этот момент обнял Еву со спины и поцеловал в шею, и она не смогла выдавить ни звука.

Давид хмыкнул, а потом залез к ним и задернул штору. Тепло. Пар. Их горячие тела. Запах Евы…

Они с Женей по очереди вылили гель для душа на руки и теперь скользили по телу Еву.

— Это точно не сон, — заметил Давид. — Но все ведь хорошо, правда? Мы тебя любим.

— Вы меня не знаете.

— Мы знаем, — заверил Давид. — Ты умная. Любишь книги, — его руки скользили по ее плечам. — Немного строгая. Не любишь суету. Мне кажется, тебе, вообще, не очень нравится современный мир. Слишком шумный.

— И ты забавная, — продолжил Женя, гладя Еву по бокам. — Решительная.

— О да. Ты натравила на меня полицию.

— И изображала капризную особу. Находчивая.

— Красивая.

— Мы хотим тебя, — выдохнул Женя ей на ухо.

Ева тихо простонала и прижалась спиной к Жениной груди, что позволило Давиду разглядеть ее. Вышло даже бесстыже. Он взял душ в руки и аккуратно смыл с них пену, любуясь тем, как соски Евы становятся твердыми.

Никто из них не говорил об этом, но Давид полагал, что каждый думал. Ева пахла невинностью. Все еще. Язык и пальцы не считаются. Они пока ничего с ней не сделали.

— Это… — начала Ева и тут же осеклась, покраснев.

— Что? — спросил Давид, возвращая душ на место и делая шаг к Еве.

Наверное, душ был не самым удобным местом. Но вода успокаивала, и Ева выглядела расслабленной. Не хотелось все портить.

— Неприятно? — спросила Ева.

— Что? — не понял Женя.

— Первый раз, — ответил Давид за Еву. Она прикусила губу. — Мы точно не знаем, Ева, — улыбнулся он невольно. — Мы же не девушки. Однако я думаю, что тебе не стоит разрешать нам делать тебе больно. Как думаешь?

— Да, — согласился Женя. — Кусай, если что.

Давид коротко рассмеялся. Юморист чертов. Впрочем, было правда смешно.

Женя придержал Еву за талию, а затем медленно протолкнул палец внутрь. Давид тут же прижал свои пальцы к клитору. Тот уже был так приятно и ощутимо напряжен, что не было и сомнений, что Ева хочет не меньше, чем они. Вода немного мешала, но смазки было достаточно, чтобы не особо обращать на это внимание. Потом они поменялись.

— Еще не кусаешься? — поинтересовался Давид. Ева помотала головой. — Хорошо. Кто первый, Ева?

— Что?..

— Не делай вид, что не понимаешь, — улыбнулся он, наслаждаясь тем, как Ева сжималась на его пальцах. — Кто из нас должен быть первым?

Ева тихо простонала.

— Я не знаю. Мне…

— Все равно? — с притворным удивлением уточнил Давид, наклоняясь и ловя ее сосок губами. Чуть сомкнул губы. — Нам стоило подраться?

— Женя… — выдохнула Ева, подаваясь чуть назад.

Что ж. Давид был не против, пожалуй. Да и Ева стояла так, что все это время ощущала Женин стояк. Едва ли это было легко игнорировать. Но важнее было то, что Давид не ощущал ревности. Напротив, он ощущал спокойствие. Казалось правильным быть втроем. Надежно. Безопасно. Он много где успел побыть наглым. Возможно, всем пойдет на пользу, если первым сейчас будет Женя. А он… не упустит свое.

Пока Женя медленно и нежно брал Еву в ее первый раз, Давид продолжал ласкать их истинную. Будто для контраста ласки у него были уверенные и порой почти грубые. Еву накрыло долго и сладко, так, что все они опять пахли ее удовольствием.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Давид знал, что Ева не захочет сразу продолжать. Это было нормально. Он был отчасти удовлетворен ее нежными руками, но главное смущенным взглядом глаза в глаза.

— А ты?.. — неуверенно начала она.

Вместо ответа Давид ее поцеловал. Еву опять разморило от них. После воды они вернулись в спальню и уснули, переплетаясь кубком. Давиду было даже любопытно, начнется ли у них утро с очередной истерики Евы.

Глава 25

Ева проснулась первой. В спальне было по прежнему темно, и не из-за задернутых штор. Сложно было угадать время суток в ноябре, не глядя на часы. Тело приятно ныло, как после долгого бега и можно было бы снова закрыть глаза и уснуть, но настойчиво напоминающий о себе желудок не позволил этого сделать. Ева осторожно потянулась, и тут же оказалась в кольце крепких объятий, обвившихся вокруг нее сильнее после шевеления. С обеих сторон лежали ее мужчины, еще не проснувшиеся, но даже во сне продолжавшие обнимать ее. Это оказалось приятно. Ева выросла среди людей и все, что выходило за рамки легкой романтической комедии без рейтинга, строго осуждалось. Стыдно спать с двумя мужчинами, стыдно строить жизнь, не говоря уже о детях. Неправильно. И она бежала от этого, подгоняемая страхом и неуверенностью, что может быть иначе, чем предрекала бабушка.

Ева повернулась, чтобы выбраться из объятий сразу двух оборотней и наткнулась на внимательный взгляд голубых глаз, светившихся в темноте.

— Привет, — Ева смешалась, встретившись с Давидом.

— Доброе утро, — негромко ответил альфа. — Голодна?

Ева молча кивнула. Не хотелось шуметь и будить Женю, вчера он выглядел по-настоящему расстроенным. Давид вынырнул из постели и подал руку Еве, помогая подняться. Это не было лишним. Ноги отчего-то показались ватными, а может, дело было в нем. Давид притянул Еву к себе и мягко накрыл ее губы своими, подарив лишь легкий поцелуй, так разнящийся с его ласками вчера. Еву окатило волной жара и она отступила, чувствуя, как краснеет. К счастью, Давид не стал как-то это комментировать. Альфа протянул ей свою рубашку, а сам влез в спортивные брюки. Было странно видеть его таким, но Ева не могла оторваться, разглядывая широкие плечи и развитые мышцы спины, пока они шли по лестнице. Волчица покраснела еще сильнее, стоило спуститься взглядом ниже, наткнувшись на филейную часть альфы, которую нестерпимо захотелось ущипнуть.

Они снова оказались на первом этаже и Ева смогла немного осмотреться. Уютный загородный дом, всяко лучше, чем то, где обитала она, выживая на подножном корме. Казалось, здесь даже воздух был другим, в отличие от города, где волчий нос куда сильнее раздражался от выхлопов и загрязнений.

Давид включил свет на кухне и открыл холодильник, проявляя инициативу. Ева не стала возражать и что-то доказывать. Она разместилась на стуле за кухонным столом, поставив одну ногу на сиденье и подперев ей подбородок. Не было нужды строить из себя леди, которая сидит с прямой спиной, будто палку проглотила. Растрепанная после первой в своей жизни ночи любви, в рубашке одного из альф, она с удовольствием смотрела на то, как Давид готовит завтрак. И судя по лотку яиц и сковородке, делать он это собрался для всех.

— Не подумала бы, что ты умеешь готовить, — призналась Ева с улыбкой.

— Почему?

— Ты не выглядишь как тот, кто будет стоять у плиты.

— А как я выгляжу? — Давид накрыл крышкой сковороду и убавил огонь.

Теперь он стоял, повернувшись к Еве и его обнаженный торс не способствовал мыслительной деятельности. Куда больше хотелось подойти, коснуться, провести ладонями вверх по груди, погладить плечи. Ева сморгнула наваждение и торопливо облизав губы, ответила.

— Не знаю, думала, может, у тебя есть кто-то, кто занимается этими вещами.

— Ко мне приходит раз в неделю домработница, но я в состоянии приготовить сам. Когда живешь один, освоить несколько блюд не так уж сложно. Кроме того, моя мужественность от этого не пострадала.

Ева фыркнула и тихо рассмеялась. Безумно хотелось спросить, почему же его девушки ему не готовили. Ведь не хранил же он ее для себя все эти годы. Тот, кто умеет доводить до исступления одним лишь ртом, точно не жил как монах. Ева вспомнила, как Давид ласкал ее, пока Женя наполнял собой снова и снова. По телу пробежала приятная волна дрожи и Ева поняла, что это не осталось незамеченным. Альфа не двигался, но от расслабленности не осталось и следа. И только от того, как он на нее смотрел, Ева испытала невероятное возбуждение. Она медленно поставила обе ноги на пол и выпрямилась.

— А больше никто не приходит?

— Нет.

Губы дернулись в улыбке. Ева хотела бы сдержать эмоции и не показывать, как ей приятно было это услышать, но не смогла. Давид протянул руку и она поднялась к нему навстречу. Ева сама обвила его шею руками, подставляясь для поцелуя.

Альфа подхватил ее и усадил на стол. Руки пробрались под рубашку, прижимая к себе. Между их телами не осталось пространства, только жутко мешающая рубашка и осознание того, как альфа ее хочет. Ева зарылась пальцами в темные волосы, принимая глубокие поцелуи, таранящий ее рот язык и укусы. Она не заметила, когда осталась совсем без одежды. Пальцы Давида нашли чувствительную точку, пустив по телу электрический разряд. Ева задрожала, обхватив альфу ногами и вжимаясь в его тело. Безумно хотелось стать еще ближе. Она хотела его не меньше, чем Женю и не могла ждать.

— Давид, — выдохнула Ева, заглядывая в пронзительные голубые глаза, потемневшие от страсти.

Он не остановился, продолжая ласкать ее и это затруднило исполнение задуманного.

— Ложись, — Давид провел ладонью между грудей и наклонился, чтобы поочередно вобрать затвердевшие соски в рот.

Ева послушалась, укладываясь спиной на холодную столешницу. Она хотела обнимать его, но видеть альфу с ее ногами на его плечах было еще более возбуждающе. Давид приспустил штаны, и его напряженный, с побагровевшей головкой член выскользнул наружу, со шлепком ударившись о торс. Ева вцепилась в столешницу, прекрасно помня его твердость и шелковистость кожи. Слюна собралась во рту и казалось, она даже не дышала, следя за тем, как альфа оголил блестящую от смазки головку, пару раз проведя по стволу. Он приставил член к входу в тело Евы и мягко толкнулся внутрь. Альфа медленно проникал, пока полностью не заполнил ее собой. В глазах темнело от распирающего удовольствия. Еще немного больно, но уже хорошо.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Давид уперся ладонью рядом с ее головой.

— Посмотри на меня, — хрипло позвал он.

Ева открыла глаза и альфа накрыл ее губы своими. Он целовал нежно, заставляя тянуться к себе и только потом начал двигаться. Сначала медленно, почти полностью выходя, он проникал снова, срывая с евиных губ громкие вздохи.

Альфа ускорился, двигаясь резче, с пошлыми шлепками ударяясь о ее тело, но смущение, казалось, навсегда оставило Еву. Она хваталась за столешницу, принимая Давида, и стонала уже не сдерживаясь. Давид с силой сжал ее бедра, что только добавило удовольствия. Ева жмурилась, шумно дышала и потерялась в ощущениях. Это так отличалось от того, что было вчера, но оказалось так же одуряюще прекрасно. Внутри стало невероятно горячо. Тело напряглось, сжимаясь на члере альфы и с последним толчком разрядилось. Еву выгнуло, глаза закатились и ей показалось, что она стала невесомой.

Ощущения начали постепенно возвращаться и Ева испуганно дернулась.

— Что-то горит!

Давид повернулся в сторону плиты и тряхнул головой.

— Приготовлю еще, — прохрипел он.

Ева продолжила лежать перед ним с забрызганным спермой животом и не в силах пошевелиться. По телу до сих пор плыли угасающие импульсы удовольствия. Раскрасневшаяся и удовлетворенная, она улыбнулась альфе и оперлась на его руку, когда он предложил слезть со стола.

Глава 26

Когда Женя спустился к завтраку, Ева и Давид были в приподнятом настроении. Собственно, вопросов у него к этому не было — все было ясно и по запахам. Но потом, после порции яичницы, Ева вдруг помрачнела.

— Что случилось? — тут же спросил Женя.

— Ничего, — отмахнулась Ева.

— А что-то случилось? — переспросил Давид.

Женя удержался оттого, чтобы закатить глаза. Давид иногда был хуже сковородки. Да, он, очевидно, неплохо трахался и мог пожарить яйца, но в остальном полная катастрофа для отношений. Женя покачал головой.

— Ну ты не видишь, что ли? — буркнул он.

Давид пожал плечами и принялся собирать остатки еды с тарелки куском хлеба. Бессмысленное создание. Женя встал, переставил стул ближе к Еве и снова уселся.

— Точно ничего? — спросил он.

— Я бросила бабушку, — вздохнула Ева. — Она сказала не думать о ней, но… Если вы говорили правду…

Давид хмыкнул. Очевидно он еще не забыл, какой прием им оказала Лидия Николаевна. В целом, Женя был согласен: если бы у бабки Евы была возможность оторвать им яйца, — опять яйца, что же за день такой! — то так бы она и поступила. Однако было кое-что, что Женя сделал в тайне от Давида.

— С ней все хорошо, — сказал он Еве. — По крайней мере, не хуже, чем если бы ты осталась. Я попросил свою семью за ней присмотреть.

— Ты что?.. — тихо переспросил Давид.

— Правда? — одновременно с Давидом переспросила Ева, но куда более радостно. — Так ты думаешь, она в порядке?

Женя кивнул. Гарантий, конечно, не было. Но Еву искали и если бы Лидию Николаевну нашли, то уже использовали бы для выманивания Евы.

— Выйди на улицу, — бросил Давид, а затем встал из-за стола и направился в коридор.

Скоро хлопнула входная дверь.

— Что это с ним? — тихо спросила Ева.

Жена пожал плечами и улыбнулся.

— Скоро схожу проверить.

На самом деле, у Жени был целый список вещей, которыми мог быть недоволен Давид. Но гадать, что именно сейчас вызывало гнев занудного волка, он не стал.

— Так ты теперь нам веришь? — спросил Женя у Евы. — Мне кажется, мы так до конца и не прояснили вопрос.

Ева пожала плечами.

— Выходит, что верю. У вас была возможность увезти меня к себе и не выпускать. А вы вместо этого застряли со мной здесь. Где бы это ни было.

— В этом дело? — улыбнулся Женя.

— Или в завтраке.

“Или в сексе”, — добавил про себя Женя. Но он понимал. После такой близости, как была у них, трудно не верить. Казалось, что они теперь связаны невидимыми нитями. Только вот Жене было интересно, какого рода эта связь? Ева связана с Давидом и ним самим отдельно или они переплетены все втроем?

Оставив Еву допивать кофе, Женя свалил на улицу. Найти Давида было несложно. Он излучал волны мрачности.

— То есть, я должен был бросить бабку своей истинной, — Женя сейчас подчеркнул голосом “своей”, — и бездумно трахаться? Так в твоем мире это устроено?

— Ты так говоришь, будто я об этом не думал! — огрызнулся Давид. — Почему ты не посоветовался со мной?

— А кто ты мне такой, чтобы с тобой советоваться?

Давид оскалился и стало видно его крепкие клыки.

— Не ты один умный здесь, — тихо, но зло начал Давид. — Эта бабка сама может за себя постоять.

— Она пожилая женщина!

— Она взрослая волчица! Терентьев, ты правда такой тупой или притворяешься? Гурьев — волк. Весь его клан — волки. А помогает им наш глава. Она была в большей безопасности среди людей, — рявкнул он. — И к тому же наверняка не просто так отпустила Еву, а подумала заранее и про свою безопасность. Черт. — Давид тихо рыкнул. — Ты уверен, что она приняла помощь твоей семьи, а не сделала по-своему?

Женя кивнул. Это было последнее сообщение до того, как они с Давидом оставили свои телефоны, чтобы не давать лишней возможности следить за ними. Возможности Гурьева им до конца не были известны, и рисковать не хотелось.

— Нам надо уезжать отсюда, — вдруг решил Давид.

— Да почему? Если бы нас хотели шантажировать, то уже бы…

Давид покачал головой.

— Я теперь не могу быть уверен в том, кому и что ты еще говорил. Ты же как-то объяснял своей семье, что это за бабка, верно?

Женя нехотя кивнул.

— Не хочу сейчас выяснять отношения. Собираемся.

— Куда мы поедем?

Давид пожал плечами.

— Я пока не решил.

Женя хотел бы поспорить… Но почему-то не решился. Он считал, что Давид долбанный параноик. Но еще ему почему-то стало страшно. Не за себя, но за Еву. Они вернулись в дом.

— Мы уезжаем, — бросил Давид Еве и тут же пошел на второй этаж.

— Что случилось?

— Мы не уверены, что никто не знает про это место, — признался Женя.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Теперь и Ева выглядела напуганной.

— Это как-то связано с бабушкой?

— Скорее всего нет, но…

— Объясните же уже нормально! — возмутилась Ева, вскакивая из-за стола. Чашка с кофе опрокинулась. — Ваши недомолвки… Все равно нельзя всю жизнь бегать!

— Всю жизнь нельзя, — согласился Давид, который так бесшумно вернулся, что от его голоса подпрыгнули и Ева, и Женя. — Но пока не придумаем, что делать — можно. Садись в машину.

Поездка выдалась адской. Лил дождь. Дороги было толком не видно. Женя сел рядом с Евой и попытался ей все рассказать. Ну, все, что знал. Про то, как ритуал показал, что она их истинная. Как они бегали за ней как идиоты. Теперь это казалось забавным сном. Про Гурьева и свои подозрения. Про главу клана, который по сути продал их семьи с потрохами психу.

— Вы должны были раньше сказать, — тихо сказала Ева. — Что это касается не только меня.

Женя вздохнул. Он надеялся, что Давид не станет сейчас вмешиваться. А то с него станется сказать что-нибудь в духе того, что их интересует только истинная, а на ее бабку плевать, и тогда Ева просто взорвется.

— Это был лучший вариант, — так же тихо отозвался Женя.

— Давид, — позвала Ева второго волка, — а ты что молчишь?

— Моя задача — спасти тебя, а не всю твою…

Но договорить Давид не успел. Потому что в этот момент их неожиданно догнала другая машина, а потом подрезала. Давид попытался остаться на дороге, и тогда в них въехали. Хорошо тряхануло, выбивая все мысли из головы. Когда же способность думать вернулась, то в голове у Жени было только одно: это все не случайность.

Глава 27

Еву резко бросило вперед и она впечаталась лбом в переднее сиденье. В ушах зазвенело и пока она оглядывалась на альф, чтобы понять, в чем дело, неизвестные ей люди окружили машину. Ева не узнавала лиц, но принадлежность к волчьей крови обозначилась сразу же по горящим глазам.

— Ева, ты в порядке? — Женя обхватил ее лицо ладонями и заставил посмотреть на себя.

— Кажется, шишку набила, — потирая лоб, ответила она.

— До свадьбы заживет, — показалось, что Женя облегченно выдохнул, но тут же напрягся, когда кто-то постучал в окно.

С водительского сиденья повернулся Давид и посмотрел на них обоих, а потом кивнул Жене.

— Думаешь, это от нашего?

— Не сомневаюсь.

— Сиди здесь и не высовывайся, — произнес Давид, будто отдавал приказ. Он посмотрел на Еву выжидающе. — В бардачке есть баллончик, но вряд ли он поможет. Если что-то случится - беги.

Ева не успела спросить, зачем это. Люди снаружи выглядели внушительно, но не проявляли агрессии. Однако альфы словно подобрали́сь и вышли к ним. Ева с волнением наблюдала, как мужчины отходят подальше от автомобиля, и с каждым шагом сердце билось все быстрее. За ней наблюдали еще пара оборотней, и отчасти жизненный опыт, отчасти страх, заставили ее потянуться вперед и достать из бардачка то, о чем говорил Давид.

Незнакомые альфы двинулись к автомобилю. Кто-то из них открыл дверцу и наклонившись, спросил.

— Все в порядке?

— Да, — Ева спрятала за спиной баллончик, пытаясь нащупать кнопку.

Оборотень усмехнулся и смерил ее оценивающим взглядом, от которого по позвоночнику пополз неприятный холодок. Ева сжала в повлажневших пальцах орудие самозащиты и приготовилась.

Тишину ноябрьского утра прорезал звук двух выстрелов. Ева вздрогнула и вместе с оборотнем повернулась в сторону дороги. За машиной, преградившей им путь, нельзя было ничего разобрать, однако она готова была поклясться, что у ее альф не было оружия.

Незнакомец отвлекся на звук и Ева бросилась через противоположную дверь наружу. У нее не было и шанса, но Ева побежала через обочину в сторону машины. Ей было велено спасаться, но отчего-то инстинкт сработал не так. Она должна была увидеть их, быть уверенной, что с ними все в порядке. Ева обежала большой внедорожник и застыла на месте, как вкопанная. Два тела с расползающейся по заснеженной земле кровью кто-то сталкивал в кювет. Ногами. Будто это были не оборотни секунду назад, а ничего не значащий мусор. В глазах потемнело и стало невозможно дышать. Ева упала на колени, не веря в то, что только что увидела. Перед глазами стояли растрепанные и будто уже неживые локоны Жени и потухший взгляд Давида.

— Пакуйте суку, — крикнул кто-то и Еву схватили со спины.

— Нет! — полушепотом, который в ее голове звучал как крик отчаяния, возразила она. Ева начала вырываться и ей удалось брызнуть перцовкой кому-то в лицо, но так она лишь разозлила похитителей.

— Ах ты!

Замах огромной лапищи и после оглушающая, звенящая боль в голове, которую Ева приняла как милосердие. Она упала на грязный асфальт, в последний миг глядя на кювет, в котором лежали ее истинные, и вскоре мрак поглотил ее.

Ева не чувствовала, как ее привезли в какой-то дом, как занесли внутрь и ухаживали. Ухаживали. Обработали синяк на щеке и уложили на узкую постель в пустой комнатушке.

Когда Ева очнулась, за окном с решеткой было темно. Голова раскалывалась от пульсирующей боли, а легкие, казалось, наполнил застоявшийся, прелый воздух. Ева кое-как села на постели, держась за голову и пытаясь прийти в себя. События последних часов показались кошмаром, именно так она и подумала, но отчего-то ужасное видение не желало стираться из памяти подобно сновидению.

Она поднялась и подошла к небольшому окошку, намереваясь впустить в комнату свежий воздух, но решетка помешала ей открыть раму. Ева ударила ее от досады, но добилась только того, что рука заболела. Она смотрела на запястье и от обиды заплакала. Горькие слезы жгли глаза и ей хотелось бы верить в то, что она плачет над ушибом, но это было далеко не так. Они мертвы.

Еще пару дней назад она убегала от них, проклиная на чем свет стоит, а потом обрела близких и желанных партнеров, защитников, которые не сомневались, говоря ей спасать себя. А сейчас она оказалась неизвестно где, заперта и одна.

— Так, — дрожащим голосом прошептала Ева. — Соберись и прекрати реветь.

Хотелось дать себе пощечину, но она держалась, не позволяя истерике перелиться через край, где она уже не будет помнить себя. Нога снова напомнила о себе, а ведь на улице, когда бежала к Жене и Давиду, она не ощущала боли. Она прошаркала от окна обратно до постели.

Дверь бесшумно открылась, и поняла это Ева по длинной желтой полосе света, в которую попала кровать, на краю которой она скрючилась, роняя слезы.

— Уже очнулась, — констатировал незнакомый голос.

Мощная фигура двинулась внутрь комнаты, заслоняя собой свет. Ева не могла различить лица похитителя. А в том, что это был именно он, она не сомневалась. Волчица подобралась, заставляя себя успокоиться. Множество вопросов вертелись на языке, но она ждала, когда альфа заговорит.

Его тяжелый феромон придавил ее к кровати и голову поднять оказалось невероятно сложно, но это будто только порадовало мужчину.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Сильная, — хмыкнул он и коснулся ее волос.

Ева дернула головой, заслужив новую порцию головной боли. Всего парой фраз этот оборотень уже выводил ее из себя. Он будто подчеркивал что-то для себя, произнося отдельные слова или фразы и рассматривая ее, как диковинную вещь.

— Меня зовут Анатолий. Анатолий Гурьев.

Ева упрямо промолчала в ответ.

— Что ж, можешь не говорить, я и так о тебе все знаю.

Альфа не сел рядом с ней, он продолжал возвышаться, словно показывая ей, где ее место в его иерархии.

— Ковалева Ева Вячеславовна, рожденная Эммой и Вячеславом Ковалевыми. Выращенная бабушкой вдали от оборотней. Как здоровье у старой?

— Не трогай ее!

— Какая бойкая, мне нравится, — альфа наклонился, сверкнув хищной улыбкой, но его черные, как ночь, глаза остались холодными и немного дикими.

Склонившийся над Евой альфа коснулся пальцами ее шеи, вызывая протест во всем теле, но заставляя продолжать сидеть неподвижно. Он подцепил медальон и потянул. Ева подалась вслед за маминым камнем.

— Отпустите, — попросила она тихо. Из-за кулона Ева не собиралась ругаться, его сохранность была ценнее многого.

— Зачем? Эта дрянь только мешает.

Ева не успела запротестовать. Тонкая цепочка лопнула под давлением пальцев альфы. И этот звук стал сигналом конца. Ева не смогла вдохнуть. Горло словно сжалось под натиском невидимых рук. Ева начала царапать шею, оставляя красные отметины и задыхаясь. Тело будто окунули в кипяток и каждый сустав выворачивало, а нервы разрывало мучительно медленно.

Она свалилась на пол, к ногам альфы и схватилась за его брюки.

— Верните, — прохрипела Ева на последнем издыхании.

Ей нельзя было расставаться с камнем. Нельзя! Налитыми кровью глазами она смотрела на камень в чужих руках и … вдох. Еще один. Ева часто заморгала. Кислород снова наполнял ее легкие, вернулся слух и обоняние, заставляя чувствовать горьковатый феромон незнакомца. В комнате стало даже стало чуточку светлее. Ева удивленно осмотрелась, но не успела ничего осмыслить.

— Так-то лучше, — вновь констатировал альфа. — Приближается праздник в честь объединения кланов, так что будь готова. Мы поженимся в этот день и скрепим союз.

Альфа покинул спальню так же внезапно, как и оказался в ней. А Ева снова осталась одна, медленно осознавая, что стала чувствовать все сильнее, а боль в ноге полностью исчезла.

Глава 28

Наконец-то Ева Ковалева была у него. Гурьев довольно улыбался каждый раз, когда вспоминал об этом. Молодая волчица. Кровь с молоком. Он облизнулся, вспоминая ее упругую грудь и симпатичную задницу. Молодые оборотни почти всегда выглядели хорошо и пахли здоровьем, но даже среди других молодых волчиц Ева выделялась. Если бы проходил конкурс красоты среди оборотней, Ева бы легко победила. Если бы не выебывалась, конечно. Характер у девочки был не сахар.

Какое-то время Гурьев предавался фантазиям о конкурсе красоты и о том, как его ублажают волчицы, которые заняли бы призовые места, но потом пришлось вернуться в реальность.

Он достал из кармана медальон Евы и покрутил его в руках. Надо же, старые прохвосты. Придумали, как защитить волчицу от лишнего внимания. Гурьев уже довольно давно услышал пророчество про особенного ребенка. Сильного, темного, который должен был появиться в конкретном клане. Он сразу понял, что мирозданием именно ему предназначено стать отцом этого дитя. Однако возникла проблемка — он не смог быстро найти волчицу, которая должна была стать матерью. Время шло и расследование не двигалось. Но потом ему посчастливилось разговорить парочку волков. Так он и узнал про странную семью, которая вышла из всех кланов. Дальше было делом техники: проверить, есть ли у семьи волчица нужного возраста, проверить, подходит ли формально предсказание семье Ковалевых, найти Еву.

Медальон явно прятал Еву от всех ритуалов, включая и ритуал поиска истинной. Еще он прятал силы и инстинкты Евы от самой волчицы. Забавная игрушка. Еще и с ограничителем. Вон как Ковалеву корчило, когда он сорвал с нее безделушку. Очевидно, что если Ева и пыталась снять украшение сама, то ее родственникам было легко убедить дурочку, что медальон снимать нельзя.

Гурьев позвал к себе новенького из охраны.

— Следите за ней лучше, — поднял он бровь.

— Мы следим. Она пока не пыталась сбежать.

— Не пыталась, — согласился Гурьев. — Но сейчас ее силы будут расти. Мне нужно, чтобы она полностью восстановилась к дню нашего бракосочетания. Но еще мне нужно, чтобы она никуда не делась. Иначе вы пожалеете, что на свет родились. Я ясно выражаюсь?

Охранник покивал с ужасом в глазах. Значит действительно все понял.

Интересно было еще и то, что, несмотря на медальон, в этом году ритуал все-таки нашел ее. Да еще и сразу для двух истинных. Гурьев недовольно постучал когтем по столешнице. Несмотря на то, что для его планов девственность Евы не имела значения, все же его бесило, что ее успели поиметь до него. Еще и судя по запахам вдвоем. Вот же извращенцы и кобели. Гурьев даже на секунду испытал к ним симпатию. Это же надо было так развести невинную девушку. До свадьбы, без всяких обязательств… Даром, что истинные. А теперь, вообще, дохлые. К счастью, зачать Ева от них не успела. Он бы почувствовал по запаху.

На мгновение Гурьев ощутил что-то, очень похожее на тревогу. А что если все-таки Ева залетела, а он не почувствовал? Нужно было сделать перед церемонией анализы. Но даже если Ева и успела… слава современной медицине. С этим легко будет разобраться. Главное просто держать руку на пульсе. Успокоенный этой мыслью, Гурьев вернулся к текущим задачам. Ничто больше не могло помешать его плану.

***

Давид пришел к себя с таким чувством, будто пил до этого три недели, не просыхая. Он никогда так не делал, в общем-то, но был уверен, что ощущения должны быть именно такие.

Ева.

Что с Евой и где она? Они так облажались. Сколько раз они не смогли защитить свою истинную? Еве бы стоило сдать их в утиль. Но сейчас нельзя было предаваться самоуничижительным мыслям. Нужно было сначала найти Еву, спасти, убедиться, что с ней все в порядке. А потом может уже послать их нахер.

Он смутно помнил последние события. Они ехали на машине… Потом авария… Они вышли разобраться с волками, но те просто выстрелили в них. Иронично. Оборотни никогда не пользовались оружием, считая это ниже своего достоинства. Их оружием были клыки и когти. Так они и сражались. Но Гурьев потому и считался психопатом, что методов не выбирал. Давид и Женя оказались беспомощны против пистолета. Нужно было не быть идиотами и тоже обзавестись нормальным оружием. Давид закашлялся, и, будто бы в ответ, рядом застонал Женя. К Давиду постепенно возвращались разные чувства. Теперь вот обоняние. Женя пах собой, Евой, кровью и даже немного Давидом. Все-таки они много времени провели вместе в последние дни.

— Терентьев? — позвал его Давид.

— Лобанов, — хрипло отозвался Женя. — Я думал, что мы сдохли.

— Кто-то нас вытащил… — откашлялся Давид. — Но не могу понять, хорошо это или плохо…

Дверь в комнату открылась и по глазам ударил яркий свет. Давид подумал, что сейчас-то они и получат ответы на все свои вопросы.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 29

Праздник, о котором говорил Гурьев, наступил слишком быстро. Хотелось бы Еве оттягивать этот момент бесконечно долго, если бы это было в ее силах. Но в одно утро Ева проснулась и увидела напротив постели платье. Белое, пышное, невесомое. Не совсем похоже на свадебное, скорее на тунику, которая крепилась на одном плече золотой брошью, и Ева была уверена, снималось оно очень легко. Она смотрела на кусок ткани и уже тихо его ненавидела. Это было проще, чем думать о чем-то другом. Ведь стоило ей остановиться и не проговаривать что-либо в голове, перед мысленным взором снова представала ужасающая картина канавы, возможно, ставшая последним пристанищем для ее альф.

Ева вскочила с узкой постели, словно это могло хоть как-то позволить убежать от своих мыслей. Она металась, запертая в крошечном пространстве, без возможности выйти наружу. Под дверью постоянно кто-то дежурил. Один или по двое, будто она была опасным преступником, а не волчицей в заточении. Ева подошла к крохотному окошку и открыла его, жадно вдыхая морозный свежий воздух. Она никогда не замечала, как прекрасно может быть просто дышать полной грудью. Сейчас Еве казалось, что она не замечала многих других вещей, но после того, как Гурьев сорвал с нее кулон, все чувства обострились, включая тоску по свои альфам. Днем она страшилась образов их кончины, а по ночам сгорала от желания, лежа одна на узкой постели, и с тихими всхлипами вспоминая, каково было спать между двух альф. Ева отвернулась от окна, и снова уткнулась взглядом в платье. В маленькой комнатке некуда было от него спрятаться.

Она приблизилась к платью, взяла в руки вешалку и пару секунд смотрела на проволоку, которая казалось, будет весьма привлекательно смотреться в шее первого, кто встанет у нее на пути. Ведь она не собиралась покорно оставаться здесь и ждать, когда этот псих уж точно превратит ее в инкубатор. Скорбь стала ее союзником, не позволяя забыть, как может быть хорошо с теми, кто тебя любит. И уж она точно не станет гробить свою, и возможно, другие жизни, оставаясь послушной овечкой, которую собирались вести на жертвенный алтарь по желанию какого-то сумасшедшего альфы.

Ева по привычке положила руку на грудь, но кулона на прежнем месте не было. Возможно, она и испытала бы сожаление после расставания с некогда дорогой ее сердцу вещью. Но метаморфозы, произошедшие с ее телом и сознанием, не позволяли слишком уж сожалеть об этом. Она стала сильнее, и рана на ноге затянулась почти мгновенно, обострился слух, зрение, обоняние. Ева задавалась вопросом, почему родители так поступили с ней, почему бабушка, зная все (а она в этом не сомневалась), не предупредила ее.

От размышлений ее отвлек стук в дверь.

— Ева Вячеславовна, глава ждет вас, поторопитесь.

— Передай ему, чтобы катился куда подальше, — огрызнулась Ева, сминая в руках нежную ткань платья.

— Мне велено передать, что если вы не будете готовы через пять минут, он выволочет вас к гостям голой.

Ева сцепила зубы и сняла платье с вешалки. Как назло, оно оказалось необычайно приятно к коже и не оставило сомнений, что голой она окажется, стоит только расстегнуть брошь. Ева согнула застежку, как смогла, чтобы та не поддалась слишком легко. Пожалуй, это наибольшее, что она могла сделать для своей защиты сейчас.

Праздник, о котором говорил Гурьев, уже начался. Альфа встретил ее в костюме, куда более одетый, чем она сама. Ева правда напоминала себе жертву, но только по виду, не по духу. Она ступала босыми ногами по заснеженной дорожке, ведущей через пустынный сад в дом, от которого исходили звуки веселья.

— Тебе очень идет это платье, — обронил альфа, но даже если бы он пел более сладкую песню, Ева ему не поверила бы.

— Спасибо, — ответила она, не желая нарываться на неприятности.

Она покорно шла с психопатом под руку, осторожно осматривая территорию. Впервые с момента похищения она вышла за пределы комнатушки, ставшей ее тюрьмой, и возвращаться ни туда, ни следовать в спальню альфы она не собиралась. Бедро царапал отломленный прут от металлической вешалки, прикрепленный к ноге при помощи лоскута простыни. Всего лишь жалкая зубочистка для самозащиты, но даже она придавала уверенности.

Когда же они заняли места во главе стола, Еве стало не по себе. Множество незнакомых оборотней ели и пили, громко разговаривали, явно радуясь торжеству. Кто-то подходил их поздравить, будто они были молодоженами. Вероятно, так их и воспринимали, не принимая в расчет, что невеста находилась здесь против воли.

— Ешь и пей, — почти не шевеля губами, процедил Анатолий. — Тебе понадобятся силы после ритуала, который мы проведем с восходом луны. Я намерен начать трудиться над зачатием наследника уже сегодня, и не прекращать, пока ты не станешь брюхатой от меня.

Альфа повернулся к ней и подцепил пальцами подбородок Евы, до боли сжимая, и через этот невинный жест напоминая, что дергаться для нее будет большой ошибкой.

Рука потянулась к столовому ножу. Как бы она хотела воткнуть его в горло этой твари прямо сейчас. Но нельзя было действовать импульсивно. Она убежит, выберется отсюда, нужно только подождать, когда они останутся наедине. Поэтому Ева выпустила нож из пальцев и подхватила бокал, сделав крошечный глоток. Пусть Гурьев в чем-то был прав, ей следовало поесть, чтобы были силы бороться с ним, но кусок в горло все равно не лез, а сумерки, наступавшие слишком быстро, сковывали сердце холодными тисками страха от предстоящего ритуала.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 30

Давид еще раз достал пистолет из кобуры и убрал. У него не было навыка делать это достаточно быстро и аккуратно, хотя он и умел метко стрелять. Женя, как выяснилось, пользоваться огнестрелом не умел вовсе.

— Тебе не кажется, что охотиться с помощью оружия, когда ты оборотень, это варварство? — тихо спросил Женя.

— Давай разговоры ни о чем оставим на тот момент, когда вернем Еву.

Они оба все еще плохо себя чувствовали. Буквально только вчера утром встали на ноги, а сегодня уже собирались в логово Гурьева. Спасибо мирозданию, что не вдвоем, а с приличной поддержкой.

— Когда я нервничаю — я разговариваю, — пояснил Женя.

— Я в курсе, — не зло огрызнулся Давид. — А теперь заткнись.

Давид знал, что не должен выходить из себя. Тем более не должен ввязываться в ссоры с Женей, но выносить его болтовню было сложно. Примиряло с бессмысленным трепом то, что если бы не Женин длинный язык, они бы оба уже были мертвы. Именно из-за того, что Женя слишком много растрепал своей родне, а те в свою очередь тоже поделились с оборотнями, которых считали друзьями, в той бригаде Гурьева, что похитила Еву, затесался один свой волк. Пули, которые попали в Давида и Женю, были не безобидны, но и не убийственны для оборотней. По сути их спасла Женина семья, а выходила бабка Евы. Впрочем, она им и слова не сказала, пока ухаживала и обрабатывала раны. Когда же Женя пытался с ней заговорить, то пожилая волчица только поджимала губы. Кажется, она продолжала считать, что именно они виноваты во всех Евиных проблемах. Очевидно, это было не так, но спорить со старой каргой, и одновременно их спасительницей, Давид не стал.

— Что если мы в ком-то ошиблись? — спросил Женя, который смог промолчать целых десять минут.

— Тогда, — мрачно отозвался Давид, — нам пиздец.

Кажется, этот ответ наконец-то пронял Женю, и он заткнулся надолго. Мало было залечить свои раны. Чтобы достать Еву, им нужны были волки на их стороне. Не группа захвата, а те, кто подорвет защиту Гурьева изнутри.

В итоге они действительно нашли желающих помочь, но чего они не могли знать наверняка, так это не предадут ли их в последний момент.

Два оборотня должны были получить доступ на кухню и добавить в еду ослабляющие и усыпляющие травы, которые трудно было почувствовать на вкус. Тут еще раз стоило сказать спасибо Евиной бабке. Давид, конечно, задавал себе вопрос, что будет если кто-то почувствует странный привкус в еде и питье? Но дело было в том, что какой-то бы пункт их плана не провалился, исход один: их порешат, а Ева будет до конца дней рожать волчат моральному уроду и психопату. Так что не стоило думать о неудачах. Все, что они с Женей могли сделать, это сосредоточиться на том, чтобы добиться успеха.

***

Если Давид, наученный горьким опытом с оружием, планировал оставаться человеком, то Женя не видел иного способа поучаствовать в деле, как перекинуться. Стрелять он не умел, а прочее холодное оружие было бы и вовсе бессмысленным. Их должны были пропустить на территорию через полчаса после начала трапезы. Достаточно, чтобы травы уже начали действовать. Замедлили движения у наиболее крепких, усыпили слабых. Но вырубить всех и скрыть привкус было невозможно, поэтому так или иначе им предстояло поучаствовать в драке. К тому же было принято решение не трогать ту еду, которую будут подавать на стол Гурьева. Во-первых, потому что он хоть был и психом, так же был сильным альфой и мог почувствовать неладное. А во-вторых, потому что таким образом они бы вырубили и Еву, что было скорее небезопасно, чем умно.

Давид нервничал так сильно, что Женя будто слышал его панические мысли. Он бы тоже попросил его заткнуться, да только вот вслух Давид ничего не говорил. Наконец, они добрались до нужного места и припарковались. Женя опустил руку Давиду на предплечье.

— Все будет хорошо, — сказал он.

— Все уже хреново, — не согласился Давид.

— Тогда все будет хорошо.

— Иди в жопу.

— И тебе удачи, — согласился Женя.

На этом они разделились. Человек и волк быстро растворились в темноте, чтобы затем по очереди добраться до черного входа и проникнуть в крепость врага.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 31

Как только небо окрасилось закатными огнями, альфа наклонился и предупреждающе шепнул.

— У тебя осталось десять минут.

Ева кивнула, когда почувствовала, как Анатолий сжал ее руку под столом. Не ободряюще, конечно, а так, что кости захрустели и потребовалось почти все самообладание, чтобы не показать, как больно он ей сделал. Ева повернулась, стараясь выглядеть спокойной.

— Мне нужно подготовиться.

— Не говори, что еще не готова для меня.

Ева поборола желание вцепиться ногтями в самодовольную ухмылку Гурьева. Его сальные подшучивания уж точно не вязались с ситуацией, когда насильно выдают замуж за психопата. И как он умудрялся сочетать в себе холодный расчет и пошлость?

— Так я могу отлучиться?

Ева приподняла брови, надеясь, что мужчина не захочет уточнять, что именно она будет делать. Ева и сама не знала. Вряд ли ей удастся улизнуть прямо сейчас, когда с нее не сводят глаз все окружающие оборотни. Она дождалась, когда альфа неопределенно махнет рукой, отпуская ее. Ева покинула застолье под присмотром пары мордоворотов, которые сидели близко к их паре за столом, и направилась в сторону дома. Она даже не знала, где там туалет, но это сейчас имело мало значения. Хотелось хотя бы на минуту остаться одной, чтобы собраться с мыслями. Ее проводили в нужную комнату и дали понять, что будут ждать снаружи. Ева оказалось в светлой и простой комнатке, где не было и намека на жизнь. Ни зубных щеток, ни бритв, ничего, что можно было бы использовать как оружие.

— Спокойно, — прерывисто выдохнула Ева.

Это ее последняя передышка перед тем, как выйти к сумасшедшему, который собирается использовать ее как инкубатор, и начнет уже вот-вот. К горлу подступила тошнота и Ева бросилась к унитазу. Спазм сжал желудок и наружу вырвало то немногое, что она успела съесть за столом. Она корчилась, пока не пошла одна лишь желчь. Ева села на пол, не обращая внимания на платье. Чертова туника задралась и помялась, но ей так было только на руку. Чем хуже она выглядела, тем лучше. Злорадное удовольствие немного согрело. Ева провела по волосам и опершись на унитаз, уставилась перед собой. В голове стучало, виски сдавливало от боли, но несмотря на паршивое состояние, Ева почувствовала небывалый прилив сил. Волчица проверила, надежно ли закреплена проволока от вешали. Она поднялась и открыв кран, плеснула в лицо холодной водой.

Внутри поднималось странное ощущение. Ева собиралась бороться, используя даже такое смешное оружие. Но сейчас словно что-то изменилось. Она положила руку на грудь, туда, где раньше был кулон. Но прикоснуться к внезапному ощущению было невозможно, оно несмелым огоньком загорелось в груди, подобно поддержке самых близких людей. И только Ева решилась выйти из ванной, как за дверью послышался странный грохот, будто кто-то уронил мешок картошки.

Ева собиралась распахнуть дверь, но наткнулась на препятствие. Через образовавшуюся щель, дальше которой дверь не поддалась, она смогла рассмотреть мужчин, растянувшихся на полу.

— Что за черт? — удивленно выдохнула Ева.

Она приложила больше усилий и выставила наружу ногу, намереваясь выбраться из вновь получившейся западни. Получалось плохо, платье задралось и жалобно треснуло, когда большая часть тела оказалась за пределами ванной. Ева выскользнула наружу, неуклюже приземлившись на задницу. Она сидела перед двумя бессознательными тушами охранников. Это едва ли было нормально.

Ева вскочила на ноги и крадучись пересекла коридор. Сердце забилось быстрее, заставляя слабую надежду вспыхнуть с новой силой. Она выглянула через застекленную дверь в сад, где были расставлены столы и тихо ахнула, тут же зажав рот рукой. Гости падали со своих мест прямо на глазах. Кто-то валился лицом в еду, кто-то напротив, заваливался назад.

Взгляд метнулся к главному столу и ее надежды не оправдались. Гурьева там не было, а его всполошившиеся волки, сидевшие рядом, метались, держа наготове оружие. Слабая надежда на то, что альфа в отключке лежал под столом умерла быстро. Что-то холодное ткнуло в затылок и Ева вздрогнула.

— Сучье отродье, — прорычал Гурьев, а затем резко схватил Еву за волосы. — Твои дружки устроили это дерьмо?

— Какие еще дружки? — вскрикнула Ева, цепляясь за, казалось, стальную руку альфы. Но тот и не думал ослаблять хватку. Он поволок ее прочь из дома, снова на улицу, но даже не подумал приближаться к своим пострадавшим оборотням.

— Охраняйте нас! — рявкнул Гурьев.

У Евы потемнело в глазах, когда она увидела нечто похожее на ритуальное возвышение. Альфа тащил ее к нему и вскоре она ощутила весь холод заснеженной поверхности своей почти незащищенной тканью спиной.

— Допрыгалась. Я собирался быть сдержанным, но теперь и не надейся на такую милость! — мужчина рванул тонкую ткань платья и та легко поддалась.

Ева вскрикнула, но и не думала впадать в беспамятство. Она вцепилась в искаженное злобой лицо альфы ногтями, и начала брыкаться. Схватка была короткой и мужчина быстро сориентировался. Он заломил руки, перевернув ее на живот и навалился сверху, обдав ухо горячим дыханием, отозвавшимся в теле новой тошнотворной волной.

— Чтоб ты сдох! — выплюнула Ева и хрипло рассмеялась.

Откуда взялась эта бравада, она не знала. Когда альфа задрал остатки ее платья, и принялся расстегивать свои штаны, у Евы появился тот единственный шанс, длившийся не больше секунды. Она вырвала из его хватки свою руку и схватила несчастный огрызок металлической проволоки, который только чудом все еще держался на ее бедре. Короткий удар наугад, брошенной назад рукой, и Ева замерла. Она не промахнулась. Ощущение того, как оружие пронзает плоть ни с чем нельзя было спутать. Ева обернулась и желудок скрутило. Из шеи альфы торчала проволока. Он хрипел, но не потерял сознание. На Еву устремились налитые кровью глаза, а потом Гурьев медленно, и оттого тошнотворно, извлек спицу из своей плоти.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Дура.

Покрасневшие глаза смотрели с ненавистью. Он покрутил в пальцах спицу, и отбросил ее в сторону.

— Это неплохо, — констатировал он подозрительно спокойно. — Наш ребенок получит весь мир с моей силой и твоей волей.

Ева не моргая смотрела на то, как он снова приблизился. Рана все еще кровоточила, но едва ли это его отвлекало. Перед глазами мелькнуло что-то белое и через миг Гурьев взвыл от настоящей боли. Ева не сразу поняла, что именно случилось, а когда ей удалось разглядеть, ноги подкосились и она тихо осела на заснеженную землю. Белый волк вонзил зубы в плечо Гурьева и не отпускал, намереваясь выгрызть кусок плоти.

— Ева!

Волчица повернулась на голос и из горла вырвался неровный вздох. Давид бежал к ней навстречу. Сзади кто-то сцепился, но разобрать, кто на их стороне, а кто на стороне Гурьева, было невозможно. Вокруг началась самая настоящая суматоха.

— Ты цела? — горячая ладонь коснулась ее щеки и Ева смогла только кивнуть.

Давид оставил ее так же быстро, как и появился рядом.

Прозвучал выстрел, от которого она вздрогнула, а после все происходящее показалось Еве сном. Кажется, она видела даже свою бабушку, но это было также невероятно, как и то, что ее альфы были живы. Ева провалилась в темноту, и могла только ощущать время от времени близость родных запахов, а потом и мягкую поверхность, словно кто-то уложил ее в постель. Она изо всех сил цеплялась за сознание, звуки и голоса, но в конечном итоге провалилась в глубокий и долгий сон, стоило вдохнуть знакомые, любимые феромоны, как было, когда они спали втроем.

Глава 32

— Ева? — позвал Женя и только потом открыл глаза.

По запахам он чувствовал, что они все трое находились в одной комнате. Пахло усталостью, их ранами, страхом, а еще… Женя невольно ощутил, как по всему телу бегут мурашки. Ева пахла так же, как и всегда, но совершенно иначе. Сильнее, слаще, так, что Женя не задумываясь бы пошел за ней куда угодно: в огонь, в воду, спрыгнул бы с вышки. Во рту тут же скопилась слюна. В паху тоже теперь ощущалось напряжение. Инстинкт размножения всегда сильнее инстинкта самосохранения. Но это у волков. А у людей никаких инстинктов нет, и Женя не хотел так думать о своих чувствах к Еве. Он любил ее. Просто из-за того, что они оборотни, еще и чувствовал все по-особенному.

— Мне толком не сказали где мы, — отозвалась Ева, а потом она будто перекатилась ближе к Жене и вот уже ее голова оказалась на его груди. — Точнее сказали, но я ничего не поняла. Ни интернета, ни карт. Но мы в безопасности. И нас положили всех вместе. Сказали, что так быстрее все заживет.

Ева говорила очень тихо. Наверное, чтобы не разбудить Давида. Но он проснулся все равно. Дыхание осталось таким же ровным, но уже не столь глубоким.

— Это чушь, — сказал он. — Старые легенды.

— Давид не романтик, — фыркнул Женя, и Ева рассмеялась этой даже не шутке, а просто безобидной шпильке.

Ева сама дотянулась до губ Жени и поцеловала его. Сначала неуверенно, так, как целовалась Ева, которая работала в библиотеке.

— Я думала, вы погибли, — тихо сказала она.

И Женя понял, что его даже не огорчает это “вы”. Да, они с Давидом. Когда-то они для Евы будут по отдельности, но чаще вместе. Это было хорошо. Вдвоем они смогут оберегать ее в два раза надежнее. Пусть они были и не идеальными защитниками, но Женя знал, что без Давида не смог бы провернуть все это нападение на логово Гурьева вовсе.

— Мы живучие твари, — хмыкнул Женя, и Ева его поцеловала снова.

Совсем иначе. Глубоко, страстно, так, что кости плавились. Сначала он еще хотел сказать, что они ранены, что им нужно сначала выяснить, как все остальные… а потом он уже ничего не хотел сказать. Потому что был занят тем, что в темноте избавлял Еву от одежды и помогал ей стащить штаны с себя. Секунда — и он был внутри. То ли сам толкался в Еву, то ли она насаживалась на его член. Все смешалось в голове, оставляя только кайф, и запах их смазки. И позже — запах спермы. Как только Женя кончил, он почувствовал, как Еву к себе утягивает Давид. Теперь Ева лежала на спине и стонала, и хватала ртом воздух.

Жене ничего не оставалось, как одуреть от запахов окончательно, а потом наклониться и заткнуть Еве рот поцелуем, чтобы слизывать и пить все ее стоны. После они лежали мокрые и вымотанные. Наверное, это был не самый безбашенный секс в мире. Нет, точно не самый. Но для них сейчас он был особенный и исцеляющий.

— Ты стала иначе пахнуть, — сказал Давид.

— Угу, — пробормотала Ева, которая лежала между ними и теперь, кажется, стремилась устроиться как можно удобнее. — Кулон… Я думала, он меня защищает, а оказалось — прятал.

— В некотором роде это одно и тоже, — отозвался Давид. — Мы тебя любим, Ева.

— Разве это нормально признаваться за двоих? — фыркнул Женя.

— А тебе есть что добавить?

— Да нет, — был вынужден сдаться он. — Любим. А ты нас?

— И я вас, — тихо отозвалась Ева.

Они понимали, что впереди много трудностей. Гурьев все еще был жив, хоть и ранен. Все они и их семьи теперь прятались черт знает где. Женя, Давид и Ева были ранены. Но все же каждый их них чувствовал себя лучше просто оттого, что они были вместе сейчас.

Давид вышел из комнаты, а затем и вовсе из дома, где их оставили, сразу, как Женя и Ева уснули. Он сонным себя не ощущал. На дворе был ранний вечер, но в ноябре темнело стремительно. Он чувствовал вкус Евы на губах. Нет, не так. Он ощущал ее на всем своем теле. Это было больше иррациональное ощущение, чем что-то объяснимое. Давид привык думать о плохом, готовиться к худшему и вот это вот все. Сейчас он тоже предвкушал тяжелые времена. Но возможно впервые в жизни он действительно понимал ради кого он будет стараться. Ева. Его прекрасная Ева. Ладно, так и быть. Их прекрасная Ева.

А еще, Давид невольно улыбнулся своим мыслям, рано или поздно у них должны были появиться дети. Может быть, сначала Евы и Жени. Не важно. Уж не так сложно будет продолжить оба рода. Мысль была теплой и воодушевляющей. В отличии от реальности. Стоило как следует поработать и устранить все угрозы задолго до того, как их общее потомство появится на свет.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 33

Ева плыла по сладкой дреме, убаюканная близостью со своими альфами. Она ощущала их запах на себе и вокруг, и это действовало упоительно-успокаивающе. Наверно, она могла бы спать бесконечно долго, наконец-то оказавшись в безопасности после заточения, переживая день за днем гибель близких оборотней и ужасаясь ожидающей ее судьбе.

Чья-то рука зажала ей рот и Ева вздрогнула, проснувшись. Холодный пот прошиб все тело за долю секунды и сначала ей показалось, что спасение было сном, но вместо искаженного злобой лица Гурьева, она узнала свою бабушку. Лидия Николаевна стояла рядом с постелью, склонившись над Евой и приложив палец к губам, жестом прося молчать. Ева кивнула, сдерживаясь по просьбе любимой бабушки и потому, что рядом все еще спал Женя. Альфа пошевелился во сне, но всего лишь для того, чтобы обнять подушку Евы и уткнувшись в нее, затихнуть.

— Идем, — одними губами позвала бабушка и Ева поторопилась.

Она схватила валявшуюся на полу одежду. В порыве, когда они срывали ее друг с друга, было не важно, где они и куда полетят предметы гардероба. Сейчас самую малость было неловко, но скорее от того, что бабушка зашла в комнату, где все происходило. Когда Ева прикрыла за собой дверь, порадовавшись, что та не скрипит и не разбудит Женю, пришло осознание. В постели они были вдвоем, а Давид ушел. Он точно не обижался и не злился, но какие у него могли быть сейчас дела, Ева плохо представляла.

— Ева, пошли, — поторопила ее бабушка громким шепотом.

Пришлось собираться, запоздало поняв, что взяла не свои штаны. Ева подогнула низ, потуже затянула ремень, накинула толстовку и засеменила вслед за Лидией Николаевной, которая уже вышла из дома и бодро зашагала вперед. Ева только на секунду замешкалась, понимая, что не так уж хочет уходить, но последовала за бабушкой. Та не ушла далеко, свернув за калитку через пару домов.

Поселение рядом с лесом было точно таким, как Ева себе могла представить. Почти как та заброшенная деревня, только здесь на каждом шагу чувствовалась жизнь, и как не странно, энергия. В окнах горел свет, а если прислушаться, было слышно, как оборотни разговаривают и смеются. Ева спрятала руки в большом кармане толстовки и поспешила догнать бабушку.

— Разувайся и проходи, — послышался голос Лидии Николаевны, когда Ева зашла в дом. Внутри пахло чистотой и родным, только бабушке присущим запахом. Они были вдвоем.

— Как ты здесь оказалась? — спросила Ева, проходя на кухню, где бабушка уже накрывала на стол. По крайней мере Еве так показалось сначала.

— Скажи спасибо сестрам своего волка. Терентьевы нашли меня. И уж не знаю, кто нам помогал, нашли мы этих непутевых.

Ева заняла место за столом и молча слушала, как бабушка вместе с родственницами Жени собрали оборотней, которые встали на их сторону и помогли в борьбе с альфой, похитившем ее.

— Так значит, сейчас все хорошо? — Еву передернуло, когда она вспомнила последнее, что успела сделать для самозащиты. Это был правда сильный альфа и не появись Давид с Женей и остальными, она не справилась бы сама.

— Почти, — уклончиво ответила бабушка, водрузив на плиту турку. — Я должна тебе кое что рассказать. Но сначала кофе.

Еве не оставалось ничего другого, кроме как послушаться. Она была рада уже тому, что все были живы-здоровы, а со страшным альфой разобрались, избавив другие кланы и множество оборотней от угрозы. Но настроение бабушки, от которой практически веяло нервозностью, передалось и Еве. Она покусывала ноготь на большом пальце, когда бабушка поставила перед ней кофейную чашку и практически распорядилась.

— Пей.

Не возражая, Ева взяла чашку и маленькими глотками выпила горьковатый и крепче, чем обычно, напиток. Когда в рот попало немного гущи, она остановилась, собираясь поблагодарить бабушку, но та перехватила чашку и перевернула ее вверх дном, поставив на блюдце.

— Подождем, — сказала Лидия Николаевна. — Наверно, пора рассказать тебе о том, что за история связана с нашей семьей. Точнее говоря, с тобой, Ева.

По затылку пробежал неприятный холодок, словно кто-то распахнул окно в морозный день. Ева потерла шею, желая избавиться от этого ощущения, но потяжелевший взгляд бабушки, и плотно сжатые морщинистые губы не позволили отмахнуться от тревоги.

— Ты же говорила.

— Не все. Пойми, дорогая, мы скрывали правду ради твоего блага. Да и из клана ушли по той же причине, желая защитить тебя. Но, наверно, и других оборотней.

— Я не понимаю, что ты хочешь сказать.

— Есть пророчество. Точнее, это было похоже на страшилку, которой пугали детей и существовала она еще задолго до твоего рождения. Но когда Эмма родила тебя, одна из старейшин рассказала нам о всплеске силы, случившейся в ту ночь. Шаман позже подтвердил ее слова, ты вобрала в себя энергию, способную породить

темного

волка. Еще ребенком ты выделялась на фоне остальных. Мы узнали о том, что оборотни обеспокоены, и решили, что для твоей же безопасности можно скрыть силу. Кулон, который дала твоя мама, прятал тебя.

— От моих истинных? — уточнила Ева. Пока что от рассказа становилось скорее обидно, чем понятно, в чем же дело.

— И от них. И от любого другого оборотня. Понимаешь, жить без клана сложно, но возможно. Ты ведь была счастлива. Так?

Ева пожала плечами. Ей нравилась работа и спокойная жизнь, но появление Жени и Давида окрасило существование новыми красками, которых ей было не найти самой, проживая ту чужую полужизнь.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Чем же я так прогневала неизвестно кого, что заслужила это? — спросила она.

— Дорогая, — Лидия Николаевна сжала ладонь внучки и немного грустно улыбнулась. — Это и дар и проклятие. Ты сильная, поэтому у тебя двое истинных, которым под силу твоя стихия. Но ваш ребенок, — бабушка остановилась. — ему суждено прогнуть всех волков под себя. И темный альфа, рожденный тобой, будет стократ безжалостней и злее, чем тот, кто похитил тебя.

Ева словно одеревенела. Она ожидала каких-то объяснений, но не этого. Перед глазами полыхнуло красным и ей показалось, что ей привиделся на пустынном пепелище черный волк с красными, горящими огнем глазами.

— Уже поздно убегать от волков, — продолжила бабушка. — Но ты можешь жить с ними и без детей, тогда пророчество не исполнится.

Она взяла перевернутую чашку и заглянула в нее. Ева не могла уместить в голове то, что на нее вывалили. Но то, как бабушка тихо охнула и отставила чашку, напугало едва ли не сильнее, чем сами слова.

— Что там? — спросила Ева.

Глава 34

Не мытьем так катаньем. Ева вела себя странно. Настолько странно, что Давид и Женя были вынуждены разработать план. Они решили, что сначала каждый из них поговорит с Евой по отдельности, а затем, если ничего не выйдет, они снова возьмутся за дело вдвоем.

— Ты избегаешь нас, — сказал Женя, поймав Еву после завтрака.

В последние дни Ева ела и сразу убегала. Так что на этот раз они ушли утром первыми, затем дали Еве закончить трапезу и, когда она, ничего не подозревающая вышла из дома, Женя тут же ее и сцапал. В основном образно выражаясь, но еще и буквально приобнял. Ева пахла все также сладко. Желанием. Любовью. Так отчего же она их избегала так упорно?

— Нет, я просто в своих… мыслях, — заверила Ева Женю.

В этом поселении они все были вынуждены ходить в том, что есть. Немного одежды прихватили те оборотни, которые выдвигались изначально из дома. Женя и Давид донашивали старые брюки и рубашки. Выглядело слегка потешно. Что до Евы, то бабка, кажется, прихватила ее нижнее белье и вроде бы какие-то еще штуки из личной гигиены, но точно не одежду. Так что Ева сейчас была в штанах, которых можно было два раза вокруг нее обернуть и в такой же куртке и… все равно выглядела ужасно мило. Более того, Женя чувствовал как от ее ответа его сердце тут же начало таять. Хотелось сказать: да, да, конечно, ты просто в своих мыслях, а мы сглупили и увидели проблему там, где ее нет. Женя помотал головой. Все-таки иногда истинность была совершенно неуместно дурманящей.

— Ну, все из нас в своих мыслях, — хмыкнул Женя, — потому что в чужие-то попасть нельзя.

— Говорят, кто-то может. А в книгах и вовсе часто так бывает.

Женя фыркнул. Еве стоило выдать приз по заговариванию волчьих клыков.

— Но все-таки ты не можешь отрицать, что избегаешь нас, — заметил Давид.

— Я не… не заметила… — заявила Ева и, кажется, не поверила сама себе. — Это все трудно для меня. Вы вдвоем. Я одна.

Женя почувствовал, как его бровь ползет вверх.

— То, что говорят другие…

— Да ничего они особо не говорят, — хмыкнул Женя.

Ладно, парочка скабрезных шуток была (и Давид за них съездил кое-кому по морде), но просто надо понимать, что мужики есть мужики. В остальном волки знали о том, что так бывает и что порой тройственные союзы существуют у оборотней. Особенно, когда волчица действительно сильная, как и ее партнеры. В целом, им скорее завидовали, чем что-либо еще.

— Дайте мне время, ладно?

Женя собирался спорить, но Ева его поцеловала, и он растаял. Пришел в себя только тогда, когда Ева заявила, что им пора на обед. А после обеда эта чертовка опять исчезла. Непонятно где.

— Это провал, — прокомментировал Давид ситуацию. — Она крутит тобой, как хочет.

— И что? — буркнул Женя.

— Ничего, если бы она не исчезала черт знает где.

— Но… запахов другого волка на ней нет.

В глазах Давида промелькнуло нечто, весьма похожее на ярость.

— О таком я и не думал, — отрезал он.

***

Ева ускользнула в гости к бабке, а вернулась в дом в час ночи. Давид сидел за столом и ждал ее.

— Ой, — сказала она, а потом покраснела и добавила: — То есть, привет, я слишком задержалась…

— Испугал тебя? — хмыкнул Давид. — Чудишь ты, Ева.

— Я не…

— Брось, не оправдывайся. С Женей вы уже разговоры разговаривали. Пойдем я тебе лучше кое-что покажу.

— Прямо ночью?

— Здесь безопасно, — пожал плечами Давид. — Иначе бы мы тебя везде конвоем сопровождали несмотря на твое возмущение.

Они молча вышли из дома. Прошли по деревне, потом свернули в лес. Ночь была ясная и холодная.

— Скоро начнется настоящая зима, — заметил Давид.

— Похоже на то, — согласилась Ева, а потом взяла его за руку.

Едва ли она мерзла так уж сильно. Но, кажется, тоже скучала.

В конце концов Давид привел Еву в небольшой домик, который вроде бы и был частью деревни, но выглядел сейчас куда более заброшено.

— Давай, только осторожно. Тут ступени местами гнилые.

Они зашли в дом.

— Зачем ты меня сюда привел?

— Подумал, что тебе понравится. Тут знахари и знахарки жили. Поколение за поколением. Пока деревню эту не бросили по сути… Тут кое-что осталось.

Давид подвел Еву к сундукам, сломал им замки и открыл их. Внутри лежали книги. Старые, покрытые плесенью или пыльные, в зависимости от сундука, давно никому не нужные.

— Вот же, — возмутилась Ева. — Разве же так можно с книгами!

— Восстанови их, — предложил Давид. — Ты умеешь?

— Немного. Ты меня привел сюда только затем, чтобы их показать?

— Можно и так сказать.

Ева повернулась к Давиду и обняла его. Но не поцеловала. Вот плутовка.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Уже на обратном пути Давид остановился прямо перед входом в деревню и поймал Еву, обнимая.

— Я тебе задам один вопрос. Ты можешь не отвечать на него. Но ты подумай. Ты так любишь свои книги… И наверняка героини там ведут себя порой так же, как ты.

— А как я?..

Давид аккуратно закрыл Еве рот рукой.

— Скрываешь что-то, — тихо сказал он. — Часто в твоих книгах это делает людей счастливыми?

Ева слегка прикусила его пальцы, но ничего не ответила.

Глава 35

Ева шагала по снегу в сторону леса. В голове шумело, а желудок скручивало тугим узлом так, что казалось совсем недавно съеденный завтрак вот-вот выйдет наружу. Она почти неделю морозилась от альф и несмотря на то, что они готовы были выслушать, что показывали вполне деликатно, делиться с ними Ева не спешила, не могла это сделать прямо сейчас. Она остановилась, прижав ладонь ко рту и переживая новую волну тошноты. Это было ужасно. И только приходя в лес, расположенный неподалеку, она могла почувствовать хоть какое-то облегчение.

Наверно, она должна была действовать быстрее, но после разговора с бабушкой Ева и в самом деле будто замерзла и замедлилась, пытаясь переварить то, что узнала. Она должна была дать жизнь темному волку, ужасному и жестокому, силу которого никто не смог бы превзойти. Конечно, это звучало весьма устрашающе. Но несмотря на предсказание, ей показалось, что все не так плохо. Можно предохраняться и не свершить того, что ей было предречено еще при рождении. Альфы могли понять. Но именно обретя истинных и открыв свою суть, Ева перестала бояться того, что страшило раньше. Она уже не видела своего будущего без Жени и Давида. А появление их маленького волчонка или двух скорее интересовало, чем пугало.

Однако это длилось не долго. Бабушка заглянула в чашку с кофейной гущей и всерьез испугалась, что быстро передалось Еве. Она не стала объяснять, что именно увидела, но сказала, уже поздно что-либо менять. Ева не верила ей. Ведь с ней все было прекрасно, и она не ощущала на себе симптомов, которые могли бы подтвердить слова бабушки.

Так Ева считала до следующего утра, когда глазунья, которую так хорошо готовил Давид, не вызвала у нее единственного желания, как можно быстрее выбросить ее и отмыть сковороду, чтобы избавиться от ужасного запаха. Это можно было списать на стресс, но неприятие запахов, которые раньше казались вполне обычными, никуда не ушло на следующий день, и позднее. Немногое, что не вызвало отторжения, это любимые альфы, запах которых успокаивал, и старые книги, которые ей показал Давид. Оказалось, они содержали много ценной информации. И Ева приходила в ветхий дом несколько раз, пока не перенесла их все туда, где они теперь ждали своей дальнейшей участи. Эти простые целенаправленные действия помогали отвлечься и в то же время думать. Время от времени она замирала и трогала живот, который будто стал немного плотнее, а может, ей просто так казалось из-за того, что сказала бабушка.

Рациональная часть Евы, выросшая среди людей не хотела верить кофейной гуще, которая не могла определить беременность просто из воздуха. В то же время она была представителем вида, о которых люди писали фэнтезийные книги с волшебством. А в книгах, которым она собиралась помочь, ей попадались рецепты заговоров и отваров, больше похожих на зелья. Поэтому отметать вероятность того, что гадание не соврало, было нельзя.

Ева привалилась к одному из деревьев и перевела дыхание. Так дальше не могло продолжаться. Она устала скрывать правду от тех, кого любит. Ева и не знала толком, что именно ее пугало. То, что они примут новость о настолько особенном ребенке хорошо, или что могут…

— Нет, — помотав головой, сказала она сама себе.

За семь дней Ева так себя накрутила, что уже была не рада тому, как долго держала все в себе. Пришлось идти обратно, по щиколотку проваливаясь в пушистый снег.

Альфы встретили ее на пороге.

— Быстро сегодня, — Женя раскрыл объятия и Ева не задумываясь шагнула в них, доверчиво прижавшись к широкой груди и вдыхая родной аромат. Давид наклонился и быстрым поцелуем коснулся ее губ.

— Пойдемте в дом, — коротко предложила Ева.

— Даже не будешь бегать от нас до глубокой ночи?

Ева слабо улыбнулась. Пора было им сообщить, а дальше будь что будет.

Когда чайник вскипел и они собрались за столом, Ева не почувствовала себя уверенней. Однако альфы сидели напротив и не торопили, за что она была им благодарна.

— Я должна кое-что рассказать, — тихо проговорила Ева, вцепившись в свою кружку. — Бабушка рассказала мне, почему наша семья вышла из клана. Оказалось, это напрямую связано со мной. Не знаю, как вы воспримите. Но кулон и скрытная жизнь были для того, чтобы я не встретила пару, с которой могла бы зачать.

Она заметила, как Женя дернулся, видимо, собираясь ее обнять, но Давид положил руку на его плечо, чтобы остановить. Это было правильно. Сначала она должна была сказать все до конца.

— У них были свои причины. Поэтому вас для меня двое. И поэтому Гурьев похитил меня с одной лишь целью. Я должна родить темного волка, который покроет остальные кланы и никто не сможет превзойти его по силе.

Когда Ева замолчала, в кухне повисла тишина. Ей внезапно подумалось, как бы все произошло, знай она причину с самого начала. Наверно, она бы решительней отказывала им и тогда они не оказались бы здесь. Возможно, сейчас Ева лежала бы взаперти где-то в доме Гурьева или пряталась от Давида и Жени, так и не сблизившись с ними. Но, пожалуй, она не желала бы никакого другого исхода и не могло быть ничего лучше, чем создать союз со своими истинными.

— Я уже беременна, — сказала Ева последнее, что собиралась.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 36

Женя и Давид не знали об этом, но эмоции, которые они испытали от новости, были практически прямо противоположные. Это и не удивительно, учитывая насколько разными людьми они были. Сходились они лишь в двух вещах: каждый из них был безобоснованно уверен, что ребенок принадлежит именно ему, и что Еве сейчас требовалась вся любовь и поддержка, что они могут дать.

При этом Давид был рад и горд. Он понимал, что ему не стоит распространяться о своих эмоциях, но его молчание ничего не меняло. Было что-то будоражащее в том, чтобы быть родителем темного и сильного волка. Это пьянило, это зажигало кровь и подтверждалось, что и он сам, и Ева особенные оборотни. При этом Давид не слишком сильно верил в пророчества. Он слышал их много за свою жизнь. И хотя те, что делали шаманы в оборотнических стаях обычно сбывались, они никогда не исполнялись в точности так, как было сказано. В пророчествах всегда не хватало деталей, было что-то недоговорено или же те обстоятельства, при которых предсказанное сбывалось, были настолько специфичны, что полностью меняли смысл сказанного. Да и если честно, Давид полагал, что просто все рассказывают лишь о тех пророчествах, которые сбылись. Все остальные же забываются и заметаются под ковер. Он был уверен, что можно сломать себе жизнь, пока ждешь исполнения. Собственно, Давид полагал, что именно ожидание жизнь и ломает. А тому, что должно быть, ну, тому не миновать.

Он аккуратно переставил свой стул, чтобы оказаться ближе к Еве, а затем взял ее руки в свои.

— Это просто старые сказки, — тихо сказал он. — Они всегда все преувеличивают и перевирают смысл. Никто не может быть темным или злым. Наш ребенок появится на свет, и мы будем любить его. Я думаю, я его уже люблю. А ты?

Ева покивала. У нее на глазах наворачивались слезы, но она отчаянно смаргивала их. Отважная и решительная волчица.

— Жень, не молчи? — попросила Ева.

Женя будто отмер. Он встал со своего стула и на негнущихся ногах тоже подошел к Еве. Он не стал садится, а напротив встал за ее спиной, а затем обнял, положив руки на грудь и живот.

Женя во все пророчества слепо верил. С самого детства он любил истории про предсказания и предопределенностью судьб. К тому же и его мать, и его сестра хорошо гадали и не раз выручали Женю вовремя данным советом. Став старше, он стал реже прибегать к их помощи. Мать и сестра говорили, что за обладание такими знаниями всегда есть своя цена. А зачем платить, если товар тебе не так уж нужен? Но сейчас Женя понимал, что долго не выдержит и попросит их позже сделать расклад и узнать больше о пророчестве, что касалось Евы и их ребенка.

Жене было жутко. Да, он не верил, что какой-то ребенок может родиться злым. Но предсказания не бывали настолько в лоб. Вопрос в том, что же ждало их ребенка, что в итоге он станет темным волком? И хватит ли у них троих сил, чтобы противостоять самой судьбе? Давид выглядел уверенным, Ева взволнованной. Женя не мог себе позволить удариться в панику, так что просто затолкал все свои чувства и эмоции куда подальше.

Он бы соврал, если бы сказал, что в голове не промелькнула мысль о том, чтобы избавиться от ребенка. Однако, стоило подобной предательской идее просто возникнуть в его сознании, как Женя почувствовал уже самого себя мерзким чудовищем. Нет, это был не выход. Он понимал, что потом, если из-за рождения их волчонка случится катастрофа, им много раз зададут вопрос об этом. Но правда была в том, что исполнение пророчества было вопросом будущего. А вот то, какую боль потеря ребенка принесла бы им всем сейчас, и то, как это очевидно разбило бы их сердца, было настоящим.

Женя прижался губами к макушке Евы. Он был уверен, что она уже тоже успела подумать об этом. И если бы Ева захотела принять такое решение, то она бы вряд ли пришла к ним рассказывать о своей беременности. Женя не знал, почему так решил, но так ему подсказывало сердце.

— Я… — Женя не хотел врать Еве, но и не хотел тревожить ее больше необходимого. — Я всегда верил в пророчества. В отличии от Давида. Но в одном я с ним согласен — это не точная наука. У тебя есть полный и подлинный текст этого предсказания?

Ева покачал головой.

— Мы найдем его. Моя мама и сестра помогут. И мы… подготовимся. И знаешь что еще…

— Что? — тихо спросила Ева, которая, кажется, уже не ждала ничего хорошего.

— Поздравляю, — тихо сказал Женя и улыбнулся. — Как бы то ни было… это особенная новость для нас. Я напуган, но рад тоже. А вы?

— Я не напуган, — фыркнул Давид. — Я чувствую себя счастливым, — заверил он, а потом положил голову Еве на колени, прижимаясь ухом к животу.

— Да ты пока так ничего не услышишь, — смутилась Ева.

— Я знаю, — заверил Давид. — Но мне все равно кажется, что я что-то чувствую.

— Ничего он не чувствует, — возмутился Женя, а потом наклонился к Еве и поцеловал ее.

Наверное, каждому из них сейчас было радостно и страшно. Да уж, они не были готовы к тому, что испытают в своей жизни настолько смешанные чувства. Но они точно не собирались позволять пророчеству разрушить их союз. Они готовы были побороться за себя и ребенка.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Эпилог

Ева сидела за столом, покручивая между пальцев чайную ложку. Завтрак уже закончился и альфы мыли посуду, взяв на себя все обязанности и позволяя ей разве что отдыхать. Прошло две недели после того, как они узнали о беременности и с тех пор все было относительно тихо. Никто не наведывался к оборотням, новостей о Гурьеве и остатках его приспешников не появлялось. Будто ничего и не было. Люди готовились к новому году, а оборотни просто тихо проводили свои дни. Раньше Ева уже наряжала бы елку, но в этом году приоритеты оказались несколько другими.

— Я хочу знать, все ли в порядке, — сказала она, положив ложку на стол.

— Хочешь в больницу? — тут же подхватил предложение Женя, вытиравший тарелки.

— Пожалуй. Я знаю, что нам нельзя показываться, но должен же быть способ узнать. Послушать сердцебиение, если оно уже есть, сдать анализы, — Ева принялась загибать пальцы, чтобы припомнить все, что по ее мнению следовало сделать в первую очередь.

Конечно, ее беспокоило все то, что могло волновать любую девушку, попавшую в положение.

— Боюсь, здесь ты не сможешь получить должную медицинскую помощь.

Давид закончил мыть посуду и повернулся, опершись ладонями на раковину.

— Ева, ты изначально очень сильная, и ребенок будет крепок и здоров. Не волнуйся об этом.

— Знаю, — пробормотала Ева, но ощущение того, что она должна знать наверняка, не отпускало.

— Может, попросим твою бабушку погадать? — Женя приблизился и присев перед ней на корточки, взял Еву за руку. — Это не точные данные аппаратов, но тоже кое-что понять можно.

— Бабушка уже гадала на кофейной гуще и так разволновалась, что пришлось потом отпаивать ее и себя ромашковым чаем, — пробормотала Ева.

— Тогда пошли к моим, — Женя подался вперед и быстро ее поцеловал. — Кроме того, мы же хотим узнать о здоровье нашего малыша, а не о том, что ему предначертано неизвестно кем.

— И что твои мама с сестрой могут сделать? — вклинился Давид. — Гадать много кто умеет. Нам нужен шаман или ведунья.

— А тут есть такие? — спросила Ева.

Она уже была знакома с родными Жени, которые хорошо ее приняли, но хотела бы довериться профессионалу, если такие люди существовали в гаданиях.

— Есть одна. Но она слывет затворницей. Нам нужно будет ехать к ней. Выдвигаемся ночью, чтобы успеть, и до рассвета вернемся, — предложил альфа. — Нужно соблюдать осторожность.

Ева была согласна на любые условия, а Женя, пусть и поворчал, но тоже согласился, что поехать можно. День провели в сборах и когда не только стемнело, но и достаточно стихло, чтобы любопытные глаза не слишком высовывались через занавески на улицу, все трое сели в машину и выехали с территории деревни. Ева сидела сзади, с волнением и тревогой комкая в руках перчатки, и глядя вперед на темную дорогу. Ехать оказалось удивительно недалеко, а может, она просто не заметила, как пролетело время.

Ведунья или шаманка, Ева так и не поняла в чем принципиальная разница, жила в лесу. Пришлось оставить автомобиль на съезде и дальше идти пешком. Благодаря волчьему зрению они могли двигаться не привлекая к себе внимание, но хотелось верить, что за их короткой вылазкой и так никто не следит. Рядом с истинными, которые шагали по обе стороны от нее, страх отступал, пряча свои ледяные корявые руки подальше в темноту. Ева шумно вдохнула морозный воздух, когда заметила впереди слабый огонек в небольшом окошке. Домик, достаточно старенький, выглядел опрятным и тонкая тропинка ведущая в противоположную от дороги сторону вселяла надежду, что старуха все еще здесь и достаточно крепка.

Все трое приблизились к калитке, но стоило Еве прикоснуться к ней, дверь домика распахнулась.

— Только она! — крикнула с крыльца довольно звонким голосом скрюченная старуха в шали.

Ева оглянулась на альф. Давид упрямо поджал губы, а Женя кивнул, соглашаясь с решением. Страшновато было идти без них и не оттого, что ее могла напугать старуха. Но узнавать новости о ребенке она бы хотела вместе с будущими отцами.

— Может, тогда обратно? — предложила Ева.

— Не бойся, мы будем здесь. Оба, — Давид быстро поцеловал ее и подтолкнул к Жене.

— Дождемся тебя, — второй истинный коснулся губ и уже через пару секунд Ева шагала через палисадник по тропинке к двери.

В доме пахло травами, но не было плесневелого затхлого запаха, который она почему-то ожидала, помня о заброшенных домишках. Здесь же было сухо и тепло. От русской печки исходил жар, а большой рыжий кот, гревшийся наверху, блеснул зелеными глазами, стоило Еве зайти.

— Садись, раз уж пришла. А не то кавалеры отморозят все хозяйство на улице, — проворчала старуха, отодвинув простенький стул от стола и занимая такой же напротив.

— Я хотела бы узнать, — замялась Ева, не ожидая подобного напора. — Я беременна.

— Не удивительно.

Ева села напротив старухи и смогла рассмотреть ее поближе. Загорелое, покрытое морщинами лицо, седые волосы, выбившиеся из-под платка и один блеклый, будто покрытый пеленой глаз, тогда как другой смотрел с необычайной живостью, присущей только молодости.

— Мне предрекли родить темного волка. Хочу знать, все ли в порядке с малышом, — рука легла на все такой же плоский живот.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Мхм, — старуха пожевала губами и поднявшись из-за стола принялась ходить по единственной комнатушке, из которой состоял дом.

Перед Евой поставили глиняную чашу и внутрь посыпались чьи-то крошечные косточки, земля, куриный пух и засушенные цветки растений, которые Ева не успела рассмотреть.

— Руку.

Острое лезвие прошлось по открытой ладони и кровь завершила необходимый набор ингредиентов.

— Смотри внимательно и думай о своем волчонке, — прошептала старуха, чиркнув спичкой и бросая ее туда же.

Ева кивнула, держа в руках чашу со всем, что туда добавила ведунья. Рука быстро стала затягиваться и волчица даже не задумалась о ней.

— Мать, покажи, что скрыто от глаз, — сухая, но удивительно крепкая рука легла на живот Евы.

Внутри будто стало жарче и она на миг испугалась, но старуха сжала ее плечо второй рукой.

— Смотри, не отвлекайся, — шикнула на ухо.

Ева вгляделась в чашу, глядя на то, как огонь съедает все, что ему подали. Слова старухи стали звучать тише, и показалось, будто она удалилась от Евы. И без того слабое освещение померкло и осталась только она и огонь в руках. Еву заворожили пляшущие огоньки и показалось, будто она что-то разглядела. Там, где среди огня отметилась тень, мерцал и свет.

Внезапно все померкло и чашу выхватили из Евиных рук. Глина от сильного удара раскололась и волчица вздрогнула.

— Их двое, — проговорила старуха, указав на осколки.

Ева сморгнула пелену, вновь ощущая звуки и запахи домика. Перед ней лежали две равные части, одна словно закопченная в печи и покрытая сажей, а вторая побелевшая до цвета первого снега.

— Двое? — переспросила Ева.

— Да, — кивнула старуха. — Предреченное тебе материнство пошло новым путем, когда вместо одного истинного ты обрела двоих.

— Каким путем? — Ева прижала руку к животу, пытаясь осознать услышанное.

— Двое волчат разделили одну ношу на двоих, — ведунья указала на черепки. — Не будет одного черного или одного белого, они будут сильны, но от вас зависит, какое будущее их ждет. Они могут покрыть кланы, но не кровью и когтями.

Ева очень хотела, но не могла вот так сразу поверить в услышанное. Это пророчество выгнало их семью из клана, заставляло ее прятать свою суть, но оказалось, что оно может повернуться совершенно неожиданной стороной.

Знал ли об этом ее похититель?

Ей не хотелось сейчас вспоминать Гурьева, но и выбросить из воспоминаний произошедшее было не так уж просто.

— Не бойся его, — будто прочитав мысли, сказала старуха и сжала руку Евы. Это простое прикосновение теплой мозолистой руки подобно свету отогнало темные тревожные мысли.

— Почему тогда моя семья не знала, что может быть иначе? — спросила Ева.

— Будущее меняется ежесекундно, — усмехнулась старуха. — То, что было напророчено еще до твоего рождения, какими путями ты должна была пойти… Все это менялось, а страх оставался и преследовал тебя.

— Значит, все благодаря Жене и Давиду?

— Значит, что так, — пожала плечами старуха и сложила разбитые черепки, намекая, что на этом визит заканчивается.

Еве же наоборот захотелось задать еще миллион вопросов, расспросить поподробнее.

— Вижу, хочешь спросить, — усмехнулась старуха, достав с одной из полок небольшую баночку, наполненную судя по запаху клубничным вареньем. — Но не пора ли перестать жить, оглядываясь на чужие слова? У тебя двое истинных, которые в мороз порог обивают, любят тебя и ждут. У вас будет двое детей. Обрати свое внимание на это и не бойся. А тот проходимец, вздумавший, что он сильнее остальных и потому вправе…

— Но он и правда силен, — тихо заметила Ева.

— Он одиночка, — фыркнула старуха. — Один волк не выживет, важна стая. Понимаешь?

— Кажется, да, — пробормотала Ева.

Больше старуха ничего не сказала. Сунула в руки баночку, сказав, что варенье будет полезно будущей матери и выставила за дверь, отказавшись от любой оплаты.

Когда Ева вышла на улицу, холодный воздух обжег горло. Она увидела своих альф, которые по прежнему ждали ее у самой калитки, негромко переговариваясь. Сердце защемило от бесконечной нежности и счастья, что ее парой являются двое этих мужчин. Ева вспомнила первый день их встречи, когда они показались абсолютно разными. Безрассудный белый волк и сдержанный черный. Судьба не ошиблась, связав их вместе.

Ева подошла к ним и как только вышла за калитку, оказалась в крепких объятиях.

— Все хорошо?

— Что она сказала?

Ева улыбнулась.

— Да. У нас будет двойня.

Женя с Давидом удивленно переглянулись.

— Как это?

— Разве это важно? — пожала плечами Ева и улыбнулась. На душе у нее стало необычайно легко. Старуха была права, важна стая. А в их необычной семье скоро должно было прибавиться маленьких хвостиков, и только это было по-настоящему важно. — Они появились только благодаря вам и двое детей разделят надвое пророчество, так мне сказали.

Еве показалось, что она физически ощутила, как у ее альф отлегло. Да, им не дали стопроцентных гарантий, но кто их вообще мог дать?

— Мне кажется, — Ева взяла под руки своих истинных и потянула их прочь от загадочного домика. — Что все будет в порядке. Мы же постараемся их воспитать достойными оборотнями?

— Конечно! — горячо поддержал ее Женя.

— О другом и речи быть не может, — заметил в своей манере Давид.

Вместе они добрались до автомобиля и уехали прочь по заснеженной дороге.

Конец

Дорогие читатели, позже я планирую добавить вкусненький бонус (18+) для этой истории, а пока приглашаю заглянуть в мою новинку про оборотней.

Для лисы жизнь среди волков и без того не сахар, а для полукровки и вовсе, но я справлялась. Была работа и жилье, пока одна встреча с белым волком не перевернула мою жизнь с ног на голову.

Теперь я жду ребенка от альфы и нахожусь в его полной власти.

Он отнимет ребенка, а меня выставит на улицу, ведь закон на его стороне.

***

— Полагаю, ты хотела сбежать, прихватив кое-что, принадлежащее мне, — вкрадчиво произнес альфа, сверля Джейн взглядом.

Она и так была напугана. Надавить нужно было лишь самую малость.

— Я ничего не крала, — пролепетала омега.

Взгляд альфы стал жестче, а легкий намек на ухмылку стерся с сурового лица. Он сделал всего шаг к Джейн, и она задохнулась от испуга.

Альфа наклонился к ней, коснулся пальцами живота омеги и едва слышно прошептал на побагровевшее ушко.

​​​​​​​— У тебя мой ребенок.

#оборотни #истинная пара #волк и лиса #есть драма #ХЭ обязательно

Конец