Хорошо в деревне летом. (. Серия: Порно рассказы в деревне Часть 2)

Хочешь читать раньше других? Обсудить сюжет в процессе создания? Рассказать свою историю или просто поделиться мнением? - подписывайся на телеграмм-канал

Для обратной связи можно использовать почту bog-09@yandex. ru

День пятый.

Вчера Анюта пришла первой. Отругала меня за приготовленный обед и сделанную уборку. Сказала, что я гостья и должна отдыхать. Предложила сходить на речку и взять с собой собак. И им размяться полезно будет и мне позагорать. Все время говорит, что я очень бледная и худенькая и старается покормить, прямо как моя бабушка. Сама она, что называется «кровь с молоком». Коренастая, розовощекая с крутыми бёдрами и крупной грудью. Они с Николаем уже11 лет в браке. Отдали детей отдохнуть к бабушке, а сами, как выразилась Аня, решили вспомнить молодость. А из-за того, что моя спальня находится рядом, я каждую ночь слышу, как они, не стесняясь меня, подолгу занимаются любовью. Хотя нет. Именно занимаются сексом, как это называет мой муж. Шумно, с криками и стонами, какими-то шлепками, чавканьем и скрипом кровати. Анюта после первой такой ночи подошла ко мне и извиняясь предложила мне переехать в комнату подальше. Но я постеснялась и краснея сказала, что у меня очень крепкий сон и ничего не слышу. Теперь похоже я каждую ночь буду засыпать вместе с ними, когда они затихают. Даже вчера ночью, после того, как Николай пришел с пятнами соли на мокрой от пота рубашке. Он весь день грузил сено на сеновал. Пришел уставший, измученный, поел, помылся и сразу ушел спать. Но когда по спальням разошлись мы с Анютой, сначала раздались какие-то причмокивания, а потом с пол часа еще не давали уснуть шлепки голых тел и Анины протяжные завывания.

А сегодня вообще ужас. Проснулась от конвульсий, сотрясавших мое тело. Ниже живота всё горело и сочилось влагой. В комнату пробивались первые лучи зарождающейся зари. Я пыталась поймать ускользающий из памяти сон, но он растворялся, оставляя лишь всполохи каких-то образов длинных собачьих членов, их горячих языков, скользящих по телу и Николая, говорящего голосом мужа:

— Давай кобылка, выпячивай круп...

Во сне это было совсем не обидно, а очень волнительно.

Я прокралась в ванную, смывая холодным душем с себя грязные мысли. Вылезла из душа и вспомнила, что отправила вчера свое полотенце в стирку, а чужим пользоваться постеснялась, слегка обтерлась футболкой и на цыпочках побежала в свою комнату одеть сухую. Нос к носу столкнулась с выходящей из комнаты Анютой. Она, в отличие от меня была в ночнушке на голое тело, натянувшейся на ее тяжелой груди с просвечивающими ореолами сосков.

— Мужа моего совратить пытаешься, голая тут бегаешь? – весело сказала она и погрозила мне пальчиком, как ни в чем не бывало, направляясь в сторону ванной комнаты. Я замерла в нерешительности, испуганно ожидая появления еще и Николая. Но в комнате хозяев стояла тишина, за моей спиной послышался шум воды в ванной комнате. И я начала красться мимо полуоткрытой двери хозяев. Выглянула за дверь. Николай еще спал, раскинув руки с голым торсом загорелого тела. Половину тела прикрывала небрежно накинутая смятая простыня. Мощная грудь его, как ни странно, была полностью лишенной волос, в отличии от волосатой груди моего мужа. А от пупка вниз курчавясь уходила полоса черных волос и скрывалась под простыней. Простыня между его ног поднималась бугром. И я поймала себя на мысли, что пытаюсь в утренних лучах рассмотреть получше этот самый бугор. Кляня последними словами за свои мысли, я ринулась в свою комнату и глянула на часы. Пять утра. Согрелась под не успевшим остыть одеялом. Попыталась уснуть. Все вокруг уже просыпалось. Крики петухов, птиц, на кухне начала греметь посудой Анюта. Послышался негромкий разговор, значит Николай тоже уже встал. Рано они здесь поднимаются, подумала я и тоже решила выходить, раз уснуть все равно не получается.

После завтрака Анюта еще раз напомнила мне, чтобы я сходила на речку и позагорала. Объяснила, куда нужно пройти, чтобы спокойно отдохнуть без вездесущих мальчишек и местных рыбаков. Показала, как закрыть дом. И они ушли на свою ферму. До обеда я еще похлопотала по хозяйству. Плохой сон и ранний подъем выбили меня из колеи. Все у меня валилось из рук. Пену с мяса снять не успела, борщ выкипел на плиту, пришлось еще ее отмывать. Еще и порезалась, когда чистила картошку. К обеду покормила собак, опрокинув миску и решила воспользоваться советом Анюты и все же пойти отдохнуть на речке.

Когда я по чуть заметной тропке свернула к реке и зашла в заросли ивняка, было даже немного страшновато, как будто попала в другой мир. Но два здоровых пса придавали уверенности. Место и правда оказалось очень уединенное. Заросли неожиданно оборвались, и я вышла на небольшую излучину речки с пологим склоном и мягким ковром травы. Тут я сообразила, что сегодня точно не мой день. Купальник я тоже забыла. Я побродила по теплой водичке, огляделась по сторонам. Вокруг была непролазная чаща. По словам Анюты, никого кроме них тут не бывает, я разделась до нижнего белья и плюхнулась в воду.

Когда я выходила из воды, меня смутили взгляды умных глаз Рика и Дика внимательно провожающие меня. Я оглядела себя. ХБшные трусики прилипли к телу и ничего не скрывали. «Это просто собаки», - сказала я себе и окончательно избавилась от белья, выжав его и разложив на траве. Я оглядела себя. Моя грудь была не такой большой, как у Анюты, но зато не было и намека на обвислость, а ее навершия венчали призывно торчащие соски. Бедра были не такими призывно-мясистыми, как у Ани, скорее даже худоватыми, но плоский животик и узкая талия создавали видимость хороших пропорций. Кожа была гладкой и белой. Слишком белой, как сказала Анюта. Я впервые поймала себя на мысли, что сравниваю себя с другой женщиной, как секс-объект, а не как личность. Было стыдно и вместе с этим как-то необычно волнительно. Осматривая, я гладила свое тело. Собаки лежали рядом высунув языки и внимательно смотрели за моими телодвижениями. От их взглядов, а может быть от холода тело покрывалось мурашками, в сосках что-то пощипывало, а ниже живота появилась какая-то тянущая пустота.

Как уже ни раз бывало, я знала, что глупые мысли, лезущие в голову, можно сбить прохладной водой или физическими упражнениями. Я с разбегу прыгнула в воду, постаралась выплыть на середину реки, борясь с течением. Речка оказалась быстрее, чем я думала, меня прилично отнесло вниз, и на берег я выбралась изрядно запыхавшаяся. Упала на траву и закрыла глаза.

Почувствовала прикосновение горячего языка к своей руке. Похоже в воде открылся утренний порез и Рик слизывал капельки крови, собирающиеся на ранке. Я вспомнила, что слюна собаки обладает антисептическим действием, положила руку на живот, чтобы ему было удобнее, и снова закрыла глаза.

Мой недосып и приятный легкий ветерок обдувающий кожу окончательно сморили меня, и я уснула.

До сих пор не знаю стоит ли писать такие вещи. Конечно, это уже не для статьи. Слишком личное. Хотела коротко написать, что произошло, но поняла, что как-то скомкано получилось и непонятно, что там случилось. Поэтому попробую написать подробнее и самой разобраться....

Как я уже сказала, ночью совсем не выспалась. Уснула просто моментально. И опять мне сон снится. Наверное, из-за того, что мужа давно не видела, такие сны бывают. Я читала про это. Даже писать стыдно. Напишу, сотру, снова пишу.... Нет. Надо подробно все написать. Как говорят психоаналитики «поделиться с бумагой». Хоть в моем случае это ноутбук. Ладно. Пишу по порядку.

Сон. Лежу я в своей кроватке, обнимаюсь с мужем. Целуемся. Я писала уже, он у меня извращенец немного. Все время пытается трогать меня где не положено, а иногда даже целовать пытался. Так вот снится мне, что он опять целовать меня везде пытается. То щеки, то шею, то грудь лизнет, то животик. Я ему запретить хочу, а ничего сделать не могу. Во всём теле волны приятные скользят и пошевелиться не могу. А когда ткнулся ТУДА, как током прошибло. Чувствую, прямо сейчас оргазм будет. И стыдно, что он там со своими поцелуями и так сладко, совсем капельку не хватает до оргазма. И он видно тоже это чувствует. Головой своей ноги мне подталкивает. Мол, неудобно ему. Я только слегка согнула в коленях он тут же прямо ТАМ меня языком своим обрабатывать начал. Приятно, слов нет. Но немного не хватает. Хочется, чтобы он внутри меня оказался по-настоящему. А он только лижет и лижет. Сказала ему: «Войди в меня». И от своего голоса проснулась.

Глаза открываю, солнце прямо в глаза, и понимаю, что лежу на берегу на траве, но внизу ощущения языка никуда не пропадают. Прищуриваю глаза, и вижу над собой силуэт собаки, и она пытается лизнуть меня в лицо. А вторая стоит у меня между разведенных ног и жадно вылизывает соки, текущие из меня. Я тут же ноги свела, хотела вскочить, но только уперлась в Дика, стоящего надо мной. А он даже не отодвинулся, а опять лизнул меня прямо в лицо. А Рик пытается мне своей мордой ноги раздвинуть. Я, чтобы помешать ему перевернулась и опять попыталась встать. На колени встала и чувствую, как нос Рика ткнулся мне прямо в попку, а его горячий язык опять скользит там же. Окончательно встать мне не даёт туша Дика, стоящего надо мной. Я на карачках выползла из-под Дика и уже почти встала на ноги, как вдруг Рик напрыгнул на меня сзади и снова повалил на карачки. В тот момент я думала он просто играет, кричу ему «Фу, Рик! », но он никак не реагировал. Обхватил меня передними лапами за талию, навалился сверху и начал дергаться. У нас собак дома никогда не было, поэтому только когда что-то острое начало больно тыкаться в мои ягодицы, я поняла, что он пытается сделать. Было противно и ужасно стыдно. Мозг лихорадочно пытался сообразить, как не пустить больно тыкающийся, но пока не попадающий член собаки в себя. Встать я не могла, поэтому я лишь свела ноги вместе и попыталась сжать их. Из-за этого моя попка еще больше выпятилась.

Все произошло очень быстро. Я успела почувствовать, как этот острый и твердый штырь ткнулся в мою губку и соскользнул прямо внутрь. Пес, похоже, сразу это понял. Он еще больше напрягся, больно сжимая меня в своих лапах, и очень-очень быстро втыкал свой горячий член куда-то глубоко, как будто пытаясь проткнуть.

Я поймала себя на мысли, что уже не пытаюсь вырваться из его цепких лап, а просто стою на карачках, как перед своим мужем и продолжаю кричать на пса, срываясь на крики, когда его конец бьется где-то очень глубоко внутри меня, вызывая боль:

— Фу, Рик! А! Фу! Аа! Рик! Ааа! Рик! Аааа! Ааааа! Аааааа!

Эта дикая долбежка продолжалась какие-то пару десятков секунд, вдруг его движения изменились, стали больше похожими на человеческие. Член стал толще и исчезло ощущение, что меня пытаются проткнуть насквозь острым штырём. Пес еще держался, навалившись сверху, но его хватка ослабла, он периодически подавал тазом вперед, пытаясь протолкнуть раздувшийся орган, но совсем не так интенсивно, как в начале. Я дождалась, когда он слегка выйдет из меня, чуть дернула попкой и почувствовала, как собачий член выскользнул. Рик тут же соскочил с меня. Лизнул мои губки, уселся рядом и начал вылизывать свой постепенно опадающий орган. Я была так ошарашена открывшимся передо мной видом, что слишком поздно поняла, что надо было, не теряя времени, встать с колен. Впрочем, не факт, что навалившийся спустя несколько секунд Дик позволил бы мне это сделать.

Когда меня обхватили лапы Дика, а в мои ягодицы снова стал биться его острый член, ища вход, я уже даже не сопротивлялась, покорно выставив себя навстречу ему. В это время я с изумлением рассматривала член Рика, только что побывавший во мне. Не очень толстый, примерно, как член моего мужа, но раза в полтора длиннее, весь бугристый с сочащейся с конца спермой, а ближе к началу огромный раздувшийся шар. Этот орган жил своей жизнью, пульсировал, исторгая их себя соки и постепенно уменьшаясь в размерах.

Я вскрикнула. Дик нашел мой вход и уже бился где-то глубоко внутри меня, нанося быстрые удары. Я решила стойко вынести эту пытку, стараясь не кричать и понимая, что на мои крики собаки абсолютно не обращают внимания. А вот моя киска жила своей жизнью, она горела огнем, мучимая собачьим членом и пульсировала, то сжимаясь, то расслабляясь вокруг него.

Удары пса становились реже, но каждый раз он пытался войти глубже, вдавливая набухающий член до самого основания. Я чувствовала, как у входа увеличивается этот чудовищный шар, с каждым его толчком становясь все больше. Старалась убирать попу в сторону и вытолкнуть его из себя, но Дик, как будто угадывал мои движения и каждый раз вдавливал свой, все увеличивающийся орган, в меня, растягивая и так до предела растянутую вагину. Когда я очередной раз попыталась напрячь свои мышцы внутри и вытолкнуть его, стало так больно, что я решила перестать бороться с псом и просто перетерпеть, расслабив мышцы влагалища. Пес понял мое прекратившееся сопротивление, как окончательную победу. Втолкнул свою громадину в меня и замер, тяжело дыша. У меня текли слезы, а внутри пульсировал собачий член, наполняя вагину спермой. Постояв так непродолжительное время, он развернулся ко мне задом. Я вскрикнула от боли, и с громким звуком его член выскочил из меня. Попыталась встать, и из меня хлынул ручей собачьей спермы, растекаясь по ногам. Собаки лежали рядом, лениво поглядывая по сторонам и потеряв ко мне всякий интерес. Я помылась в речке, оделась и побрела в сторону дома, с трудом переставляя ноги. Кобели, как ни в чем ни бывало, трусили рядом.

Зайдя в дом, я долго омывалась от липкой собачьей спермы под горячим душем. На талии и бедрах остались царапины от их когтей, а ягодицы оказались в синяках. Но это мелочи, по сравнению с тем, что я чувствовала внутри. Там болело, как будто меня второй раз лишили девственности, и где-то глубоко все ныло от долбивших туда кобелей.

Я только успела одеться, когда появились Аня с Николаем. Аня весело расспрашивала, сходила ли я позагорать и как мне понравилась их речка. Я сухо, но вежливо ответила, что все понравилось и, сказавшись больной, сразу из-за стола ушла в свою комнату.

Там я попыталась уснуть, чтобы не думать об ужасных вещах, происшедших со мной. Когда проснулась, было уже темно, и я села описывать сегодняшний день.

День шестой.

Все утро я провалялась в постели в ужасной депрессии. По мне заглянула Анюта, осторожно поинтересовалась моим здоровьем, не нужны ли какие-нибудь лекарства. Я ответила, что просто вчера перележала на солнце и сегодня чувствую себя хорошо. Она, успокоившись, сказала, что они уже собираются уходить, чтобы я отдыхала сегодня. И я осталась в доме одна.

Я встала и прислушалась к своим ощущениям. Ноющая боль в глубине меня почти исчезла, но появился какой-то зуд в истерзанных губках и внутри. Синяки и царапины никуда не исчезли, поэтому я обработала ранки «Спасателем» и попыталась нежными движениями втереть крем в свою истерзанную писюху.

Она отреагировала на вторжение неожиданно бурно. Несмотря на отсутствие возбуждения, моя киска исторгла порцию смазки и начала зудеть еще больше. И чем больше я пыталась пальчиками унять этот зуд, тем больше она исторгала влаги и зудела. В конце концов, я бросилась в ванную комнату, попытавшись струей воды из душа вымыть из себя попавший внутрь крем и обильно сочащуюся слизь. Неожиданно для самой себя, получила короткий, но бурный оргазм и зуд прекратился.

Когда я позавтракала, время уже приближалось к обеду. На плите стояла кастрюля с кашей для собак. Я вспомнила, Анюта перед уходом сказала, что каша еще не остыла, нужно будет попозже их покормить.

Когда я вышла во двор, собаки дружно подняли головы и радостно бросились ко мне. Я положила им в миски каши, поменяла воду, но они даже не обратили внимания на еду, кружась вокруг меня, возбужденно поскуливая и обнюхивая. Я медленно отходила к дому, надеясь укрыться от них за дверями и больше не выходить, пока не появятся хозяева. На мне были надеты шорты и рубашка, поэтому я была уверена, что сегодня спокойно уйду от них. Как вдруг Рик оббежал меня очередной раз и остановился напротив входной двери в дом, отрезая мне путь к отступлению. Я ласково с ним разговаривала, пыталась обойти по газону и потянулась рукой потрепать его за ушком, как он вдруг зарычал. Я опешила и одернула руку. Остолбенело уставилась на него, пытаясь понять такую резкую перемену в его поведении, когда напрыгнувший сзади Дик повалил меня на газон. Не давая мне опомниться, он обхватил меня лапами и начал совершать движения, ясно дающие понять, чего ему требуется. Безуспешно потыкавшись в мои шорты сзади, он оббежал спереди и напрыгнул на мою голову, дергая тазом и тряся своим красным отростком, периодически появляющимся из мешочка. Я опустила голову на землю, чтобы избежать встречи с ним. Потом решила просто лечь на землю и свернуться калачиком, надеясь, что собаки потеряют ко мне интерес и уйдут по своим делам. Как вдруг над ухом раздалось рычание Рика и его челюсть чувствительно прикусила мое плечо. Я испуганно поднялась на колени и его хватка сразу исчезла. Я все еще надеялась на свою одежду. Все-таки в отличие от вчерашнего дня я была не обнажена. Рик напрыгнул на меня сзади, потом обнюхал мою промежность, спрятанную в плотные шорты. Сделал еще одну попытку оседлать меня, снова зарычал и я, холодея от страха, почувствовала на своей шее его зубы. Он почти не сжимал пасть, но его глухой рык и страх что эти звери могут сделать дальше, если не получат своего, полностью парализовал мою волю. Я торопливо начала стягивать с себя шорты, находясь в крайне неудобном положении. Тут же мне в промежность ткнулся мокрый и холодный нос. Горячий язык несколько раз скользнул по губкам, меня обхватили собачьи лапы и нетерпеливый острый конец начал свой танец в поисках моего лона. Стыдно признаться, но я сама помогла найти ему свой вход, поворачивая попу, чтобы избежать чувствительных ударов острого конца. Как и вчера, он быстрыми глубокими ударами забил свой конец глубоко внутрь меня и в этот раз я не стала ему мешать, обреченно чувствуя, как растет внутри меня его узел, распирая губки и пульсируя вместе с моей вагиной. Хотелось расставить ноги, чтобы было чуточку полегче, но шорты, опущенные до колен вместе с трусиками, не давали этого сделать.

Когда Рик наконец покинул мою дырочку, я даже с какой-то благодарностью приняла нежные вылизывания Дика. Его горячий язык скользил между моих половинок, вызывая сладостную дрожь. Моя дырочка истекала соками, и я поймала себя на мысли, что дико возбуждена и даже хочу, чтобы пес уже напрыгнул на меня.

Когда это произошло, я от накатившего возбуждения даже не сразу поняла, что его член попал не в то отверстие. Я дергалась, пыталась сбросить с себя пса, убрать свою попочку в сторону. Какой там! Псина почувствовала, что его остриё куда-то провалилось. Он только глубже загонял его, с огромной скоростью тряся тазом. Я верещала не своим голосом, чувствуя, как его член начал увеличиваться в размерах упираясь где-то в недрах прямой кишки. Сделала еще одну попытку взбрыкнуть и все-таки сбросить с себя пса, как вдруг очередной раз на сегодня услышала глухой рык, и пес прикусил мне загривок. Бессильные слезы стекали в траву, а в моей девственной попочке раздувался шар, раздирая мой анус. Я даже не помню кричала ли я, или на время потеряла сознание, но, когда я пришла в себя, моя попа горела огнем. Задом к моему заду флегматично стоял Дик и пульсирующим членом сдаивал в мою попочку накопившееся семя.

Я думала, больнее быть уже не может, но когда Дику надоело стоять на месте, и он сделал шаг вперед, я заскулила как маленькая собачонка и поползла за ним, чтобы хоть чуть-чуть ослабить дикую боль от его огромного шара сидящего внутри меня.

Законы Мерфи говорят, что если у вас все плохо, то вскоре может стать еще хуже.

В тот момент я думала, что все самое плохое, что может произойти с молодой леди, уже случилось, но открылась калитка и во дворе оказалась изумленная Анюта. Она выпученными глазами смотрела на заплаканную жену своего брата, которая скуля, волочилась за здоровым догом, подвешенная задницей на его член.

Надо сказать, она достаточно быстро пришла в себя, и у нее хватило самообладания не только спокойно подойти к псу придержать его на месте, пока член не уменьшился в размерах и с моим вскриком не вывалился наружу. Пока я плакала, а она, не слушая никаких возражений, смазывала мою порванную задницу какой-то мазью в моей комнате, все, что она сказала, касательно увиденного было:

— Ну, по тебе видно было, что ты изголодалась, но чтобы настолько!?! Если так все плохо, давай я лучше тебе Кольку арендую. Не ожидала от тебя, подруга!

Плача от боли и обидных слов Анюты я пыталась рассказать, что псы меня просто изнасиловали. Но Анюта ни капли мне не поверила.

— Сучка не захочет, кобель не вскочит, - сказала она.

И вдруг добавила, что тоже пробовала с собакой, только ей не понравилось.

Я даже плакать перестала, удивленно уставившись на нее. Я бы сама ни за что не призналась в таком. А она прямо, как мой муженёк - не стесняется ничего:

— Ну, я-то по молодости с дворнягами нашими деревенскими пробовала, а ты себе элитных кобелей нашла.

Мы сидели за столом. Николай задерживался на ферме. Анюта с аппетитом поела, достала бутылку коньяка, как выразилась: «для поддержания беседы». Она разливала коньяк, а я вместе с ней пригубляла и, открыв рот, слушала, боясь прервать рассказ.

Для меня как будто открывался новый, доселе не изведанный мир. Мое загруженное кружками, репетиторами и походами на различные культурные мероприятия детство все больше казалось мне пресным и невыразительным. Вопросов, связанных с сексом и мои родители, и друзья всегда избегали, как чего-то грязного и недостойного. Для меня сначала было дико. Я ужасно смущалась, слушая откровенные рассказы Анюты о своей жизни, и при этом не могла оторваться, глотая новые для себя знания. А та, видя мою реакцию и неподдельный интерес, с удовольствием рассказывала о сельской жизни. С количеством выпитого мои щеки горели от стыда и возбуждения, и я уже сама спрашивала, направляя беседу в нужное русло. Аня непринужденно опрокидывала очередную рюмку обжигающего напитка и начинала новую историю о своей жизни или жизни знакомых в обычной деревне из российской глубинки.

Я живо представляла себе, как двенадцатилетняя Аня с подружками подогреваемые гормональными изменениями и интересом пробирались на тогда еще колхозную ферму, чтобы посмотреть, как взрослые, обмениваясь сальными комментариями с доярками, приводят коров племенному быку Яшке и придерживают их. А тот, раздувая ноздри, раз за разом запрыгивал на коров, вонзая в них свой красный член.

Как однажды они следили за Аниным папой, который на сеновале имел маму её подружки Светки, а буквально через несколько дней на том же сеновале сосед дядя Толя уже трахал ее маму, зайдя «на минутку за серпом», который они вместе пошли искать. Сначала подглядывающая Анюта испугалась за охающую маму, которую дядя Толя повалил в сено и залез сверху. Но мама зашла домой хоть и растрепанная, но очень довольная. Как ни в чем не бывало начала бренчать посудой и напевать песенку.

Делясь с подружками своими наблюдениями, девчонки все больше убеждались, что есть какой-то заговор. Взрослые все время пугали девочек опасностью «общения» с противоположным полом. Говорили вслух и при людях тоже вели себя очень скромно. Но стоило двум взрослым противоположного пола оказаться рядом наедине, как их поведение разительно менялось. Особенно это было заметно во время гулянок. После потребления горячительных напитков, взрослые становились менее осторожными, и за ними можно было следить почти в открытую.

Большинство женщин в деревне были семейными и люто ненавидели нескольких незамужних, живущих в деревне, называя их шалавами. У Ани складывалось впечатление, что они просто завидуют, что к тем мужики время от времени легко «заходят в гости». А замужним «погулять» гораздо сложнее. Поскольку если о них узнают соседи – то тут же к ним приклеивается презрительный ярлык «гулящая». Кстати, про Анину маму так никто не говорил, хотя сама Аня прекрасно знала, как минимум о троих мужиках, навещающих ее регулярно. Видимо она была достаточно осторожной и ни разу не попалась на глаза селянам.

Было интересно наблюдать, как на очередной гулянке женщины целенаправленно спаивали своих мужей, чтобы уложить спать дома, или даже оставив храпеть за столом, уходили «жаловаться на жизнь» с более стойким мужчиной. Через пол часика возвращались, и как ни в чем не бывало, присоединялись к застолью.

Конечно, бывали и скандалы и драки из-за попавшихся на месте преступления жен и мужей. Но у подрастающей Анюты складывалось впечатление, что это скорее театральное представление, ничего принципиально не меняющее ни в жизни изменников, ни у того, кому наставили рога.

Все эти наблюдения привели Анюту вместе с двумя лучшими подружками на путь исследователей сексуальных удовольствий в еще достаточно юном возрасте. К четырнадцати они были уже отлично подкованы в теории и не могли дождаться, когда же смогут претворить свои знания в жизнь.

Однажды Светке пришла в голову идея. Подружки сидели на завалинке и исподтишка наблюдали за очередной собачьей свадьбой. Собаки носились взад-вперед, скрывались в придорожных кустах, да и прохожие заставляли девчонок скромно отводить заинтересованные взгляды в сторону. Светка предложила заманить сучку в лес и там нормально все рассмотреть, как это происходит у собак.