Тема диссертации. Часть 5

Лилиан начала приходить в себя, её снова снимали на камеру в очень унизительном сексуальном акте, и самое ужасное было то, что на этот раз она умоляла Карен сделать это, и она сама была режиссером своего унижения. Она не знала, как стереть новое видео, и тогда у Питера и Меган появится новый ролик в их растущей коллекции.

К тому же ей было страшно, потому что Питер сказал ей, что новые видео могут быть распространены с той же формой разрешения, которую она уже подписала.

Она прошла на кухню, все ещё голая и со спермой на лице и теле. Она чувствовала необходимость привести себя в порядок и не хотела встречаться с Карен после того, как унизила себя ради её развлечения, но она больше боялась, что Меган сделает что-нибудь безумное со всеми порнографическими материалами, которые у нее были на Лилиан, и с формой разрешения.

«Карен»,  — робко сказала она.

Карен сидела за кухонным столом и печатала на своем ноутбуке. Она подняла глаза и сказала,

«Я думала, ты захочешь принять душ перед ужином»,  — сказала она с нескрываемой ухмылкой.

Лилиан покраснела.

«Да, я хочу... но я беспокоюсь... ты знаешь... Меган... она».

«Лилли, я тебя совсем не понимаю. Излагая свои мысли, ты заикаешься, как баба».

Лилиан стало ещё более стыдно. Обычно она очень структурированно излагала свои мысли, но сейчас, похоже, ей было все труднее составлять связные предложения. Конечно, это было связано с тем, что сильные эмоции по поводу происходящего затуманивали её рациональное мышление, к тому же это сказывалось на её уверенности в себе.

Она старалась говорить бегло, но все время заикалась, рассказывая Карен о подписанном ею документе об освобождении от обязательств и о том, как Меган угрожала использовать его, если она не будет выполнять её прихоти.

«Боюсь, она все равно когда-нибудь воспользуется ими, она намерена заставить меня заняться порнобизнесом».

«Не могу представить, почему»,  — подумала Карен, но тут же сказала: «Это будет нелегко. Ей очень хочется помочь тебе начать порнокарьеру, и, возможно, она также считает, что заслуживает экономического вознаграждения за то, что раскрыла и помогла тебе».

«Но я не хочу делать порнокарьеру, а она может в итоге продать мои вещи. Это разрушит мою профессиональную жизнь».

«И как, по-твоему, я смогу получить от нее эту форму разрешения? Нам нужна стратегия; она не даст мне её, просто попросив об этом».

Лилиан выглядела растерянной; на самом деле попросить её было единственной стратегией, которую она могла придумать.

«Я не знаю»,  — искренне сказала она, чувствуя себя довольно глупо.

Карен казалась сосредоточенной, и после неловкого молчания она сказала: «У меня есть идея, которая может сработать».

"Расскажи мне",  — сказала Лилиан, её надежды снова возросли.

«При одном условии. Сначала мне нужна твоя помощь»,  — сказала Карен, слегка покраснев.

«Я сделаю все, что угодно»,  — сказала Лилиан в полном отчаянии. Она не знала, что может понадобиться Карен. Первое, что пришло Лилиан в голову,  — это деньги, но она быстро отбросила эту мысль: Карен в этом отношении была куда лучше её самой.

А 

вот легкий румянец на лице Карен, она попыталась угадать, что он означает.

«Вероятно, у нее собеседование на новую должность, и она хочет, чтобы я снова её обучила. Она, конечно, стесняется, что ей все ещё нужна моя помощь в этом вопросе»,  — подумала Лилиан со смешанными чувствами: она испытывала гордость и в то же время неуверенность, потому что не чувствовала себя настолько способной, чтобы сделать это снова прямо сейчас.

"Я немного устала, но я могу помочь тебе потренироваться на собеседовании, если ты этого хочешь",  — наконец промолвила она.

Карен весело улыбнулась: «Нет, глупышка, ничего подобного. Мне кажется, что я гораздо лучше тебя справляюсь с собеседованиями. И мне не свойственна твоя техника проведения собеседований — сосать члены интервьюеров»,  — сказала она, хихикая.

Лилиан покраснела от стыда: «Как я могу кого-то учить, если мои собственные собеседования проваливаются, а я вынуждена прибегать к сексуальным услугам, чтобы получить только объедки»,  — с горечью подумала она.

«Тогда чего же ты хочешь? » — сказала она побежденно.

Карен глубоко вздохнула и наконец заговорила

"Послушай, Лилли, ты знаешь, что я не би и не лесбиянка, но, честно говоря, твое шоу меня очень возбудило, и мне любопытно". Карен сделала паузу, словно набираясь храбрости.

«Ну, я хочу, чтобы ты полизала мою киску. Я хочу знать, каково это... ну, с женщиной».

Лилиан покраснела. Оказалось, что сейчас секс — это единственное, что она может предложить.

«Хорошо, я сделаю это. Расскажи мне о своей идее»,  — сказала она.

Карен ответила не сразу. Она начала что-то печатать на своем ноутбуке, похоже, просматривая Интернет, так как у нее было открыто несколько страниц, а также то, что выглядело как документ Word.

«Пока не смотри»,  — сказала Карен, затем задрала юбку и сняла трусики.

Лилиан хотела посмотреть, что находится на экране, но не хотела расстраивать Карен.

«Хорошо, Лилли, залезай под стол и делай то, что у тебя получается лучше всего, а я пока подумаю здесь».

Лилиан повиновалась. Она чувствовала себя глубоко оскорбленной и униженной словами Карен, но ей нужно было найти решение, потому что она не могла придумать никакого.

Она заползла под стол, но, когда собиралась начать свою «работу», Карен остановила её.

«Вот, возьми это и вытри лицо. Я не хочу, чтобы сперма этих придурков была рядом со мной».

Лилиан покраснела: это были трусики Карен. Унижение от того, что она вытирает лицо влажными трусиками Карен, вызвало у нее волну возбуждения. Карен словно знала, на какие кнопки нажимать.

Очистив лицо как можно лучше, она принялась облизывать наружные половые губы Карен, а затем робко начала лизать клитор Карен.

«Ты узнала мой ноутбук, Лилли? »

Лилиан не обратила внимания на ноутбук и даже не смогла вспомнить его цвет: «Нет»,  — сказала она, хотя это прозвучало немного приглушенно.

«Это твой бывший ноутбук, я купила его у подруги, которая скупала все, что у тебя было на складе. Это было очень дешево».

Лилиан почувствовала гнев и ревность.

«Он напоминает мне о том, как мы впервые оказались вместе в этой гостиной... С тех пор мы прошли долгий путь... » — сказала Карен.  

Больше она ничего не сказала, просто позволила себе погрустить. Ей очень нравилось происходящее, лизание, конечно, возбуждало, но гораздо сильнее было ощущение власти, господства. Это было волнующе.

Лилиан стало совсем стыдно. Она продолжала вылизывать киску Карен, снова вспоминая то первое интервью. Тогда Карен была безработной неуверенной в себе девушкой, доведенной до отчаяния, и начала искать работу порномодели, которая помогла бы ей заработать на жизнь. Она была на мели и готова была изображать из себя шлюху, лишь бы получить несколько долларов. Теперь же она была бизнес-леди на пути к построению прекрасной карьеры.

В ту первую встречу Карен была одета в скромный наряд (не такой маленький, как у Лилиан), а сейчас на ней был повседневный, но стильный наряд. Её уверенность в себе стремительно росла по мере того, как успехи прибавлялись один за другим. Тот факт, что теперь она владела её бывшим первоклассным ноутбуком, ещё больше усугублял дискомфорт Лилиан. В некотором роде ноутбук был символом её прежнего социального и интеллектуального положения над Карен, а теперь все было наоборот.

Лилиан задрожала от стыда, вспомнив свои собственные перемены. Тогда она была гордой феминисткой, одетой в дорогой деловой костюм и свободно говорившей на очень профессиональном языке. Теперь же, практически за несколько недель, она стала совершенно другим человеком, её работа была дерьмовой, её академическое будущее висело на очень тонкой ниточке, она была без гроша в кармане и даже не имела приличной одежды. Сейчас она была полностью обнажена, её волосы и тело были покрыты спермой после сексуального удовлетворения шести человек в тот день самыми унизительными способами, и теперь она вылизывала киску Карен. Она была шокирована своим падением, но возбудилась как никогда, её правая рука переместилась к её собственной киске и начала нежно теребить клитор, продолжая лизать.

Она услышала, как компьютер набирает текст.

«Послушай, Лилли, единственный способ заставить Меган отдать мне форму о разрешении — это заключить представительский контракт. В новом контракте я буду твоим агентом и буду участвовать в твоих доходах, но чтобы убедить Меган, она тоже должна участвовать. Что-то вроде вознаграждения за поиск. Тогда она согласится отдать мне форму разрешения в обмен на заработок во всех твоих будущих порноработах, а не только в той, в которой ты уже снялась".

Лилиан была выведена из ступора возбуждения и отреагировала. Контракт звучал как-то не так, это было бы все равно, что со сковородки в огонь.

«Но дело в том, что я не хочу сниматься в порно».

«Я знаю, но если ты не подпишешь контракты на съемки, то представительский контракт ничего не будет значить, более того, он гораздо безопаснее, чем форма разрешения, которая уже дает Меган право публиковать твои фото и видео, когда она захочет».

Лилиан чувствовала себя странно. Это было восхитительно унизительно — иметь контракт с агентом, представляющим интересы порномодели, и все такое. То, что это положит конец влиянию Меган на нее, было настолько велико, что она широко улыбалась.

Лилиан возобновила вылизывание с 

ещё большим энтузиазмом. Щеки Лилиан ощущали тепло колготок Карен, и она поняла, что Лилиан возбудилась из-за контракта. Она улыбнулась и сказала,

«Это унизительно — заключать такой контракт, но ты ведь получаешь удовольствие от унижения, не так ли? »

Лилиан лишь кивнула, обхватив ноги Карен.

«Почему бы нам не сделать его настолько унизительным, насколько это возможно. Так ты сможешь получить удовольствие, но тебе будет все равно, ведь ты никогда не подпишешь контракт на фото или видеосессию".

Лилиан почувствовала прилив возбуждения и снова кивнула.

«Начнем с гонораров,  — сказала Карен,  — обычно агент получает от 20 до 30 %, которые он/она делит с любым человеком, помогающим получить новые контракты, сюда входят гонорары за поиск и за налаживание связей».

Лилиан продолжала лизать, просто слушая.

«Но это слишком стандартно, это ведь не будет унизительно? »

«Нет»,  — ответила Лилиан из-под стола.

«Хорошо, я позабочусь об этом. Кроме того, унизительный контракт должен сократить твои высказывания о том, в каком порно ты снимаешься. Допустим, твоя подпись нужна только на первой фото или видеосъемке, а в дальнейшем подписи твоего агента будет достаточно, чтобы обязать тебя выполнять эту работу".

Дыхание Лилиан становилось коротким и неровным. Карен тоже была близка к этому, но по какой-то причине не хотела кончать, когда в её киске был женский язык. Как будто это могло сделать её лесбиянкой. Она поняла, что больше возбуждается от контракта и своего господства над Лилиан, чем от её искусных ласк.

«Лилиан, я подготовила контракт. Сядь за стол, раздвинь ноги... шире... вот так. Подожди секунду, я уже отправила документ на принтер в своей комнате».

Она вернулась в гостиную с несколькими бумагами и передала копию Лилиан. Затем она развернула ноутбук и включила веб-камеру, настроив её так, чтобы Лилиан была видна только сверху от плеч и выше.

«Мне нужно заверить этот контракт у нотариуса, чтобы Меган поверила в его истинность. Ты подпишешь его перед камерой, но сначала объяснишь своими словами самые спорные пункты контракта, чтобы нотариус знал, что ты прекрасно с ними ознакомлена. Так что изучи контракт и будь готова говорить о нем".

Лилиан лишь кивнула, она была на грани, чувствовала себя очень возбужденной в тот момент, и чтение унизительных пунктов не способствовало расслаблению. Она чувствовала себя растерянной, видео казалось ненужным, она могла бы пойти к нотариусу и заверить свою подпись, но её киска почти умоляла сделать это.

«Лилли, ты можешь трогать свою киску во время объяснений, на видео это все равно не будет видно».

Это помогло. Лилиан начала нежно теребить свою киску и говорить прямо в камеру, читая то, что принесла ей Карен:

«Ну, это довольно стандартный представительский контракт с несколькими исключениями, о которых я знаю:

Во-первых, давайте поговорим о гонорарах, я не считаю стандартные гонорары справедливыми, деловая часть порнофотосессии важнее и сложнее, чем просто позировать голой или делать кучу сексуальных штучек перед камерой, в конце концов, это не требует никакой академической подготовки; мне просто нужно быть возбужденной шлюхой, чтобы делать это. Любой может быть 

озабоченной шлюхой, но чтобы заключить привлекательный контракт или найти новую шлюху, терпеливо обучить её и ввести в мир порно, требуется подготовка и деловые навыки, поэтому я считаю, что доходы от моих контрактов должны распределяться следующим образом: 55% — моему агенту, 30% — моему находчику и 15% — мне. По-моему, это правильная пропорция».

Лилиан задрожала от стыда: в гипотетической порнокарьере она зарабатывала бы меньше половины Меган, а Карен — почти в четыре раза больше её собственного дохода. Она никогда в жизни не чувствовала свой клитор таким твердым, а киску такой влажной.

«Второе: власть, которую я предоставляю своему агенту. Я оставляю за собой право решать, когда начинать порнокарьеру, но после того как я подпишу контракт на первую порносессию, я предпочту оставить все деловые решения своему агенту. Я верю, что она примет лучшее решение, чем я, поэтому хочу выдать ей доверенность на подписание любых порноконтрактов от моего имени, и они будут юридически обязательны для меня. Чтобы придать этому должную силу, я лично буду оплачивать из своих доходов любой «неявочный» гонорар, который возникнет из-за того, что я не выполню контракт, подписанный моим агентом, и я также выплачу своему агенту и своему находчику их заслуженные гонорары».

Лилиан поняла, что, учитывая штраф за неявку в размере 50% от суммы контракта, ей придется заключить 9 контрактов, чтобы заплатить за один, которым она пренебрегла. Она была так близка к оргазму.

«Третье: контракт безотзывный на 5 лет, если какая-либо из частей захочет разорвать его раньше, ей придется заплатить другой части штраф в размере 250 000 долларов. Это потому, что я знаю, что, попав в этот бизнес, я могу струсить по той или иной причине, но я убеждена, что это мой лучший карьерный путь, поэтому я хочу быть преданной на 100%».

Карен тоже теребила свою киску, слушая Лилиан, и сама была очень близка к этому.

«Хорошо, Лилли, подпиши контракт. Две копии на каждой странице».

Лилиан подчинилась, и пока она это делала, Карен кончила в очень сильном оргазме, получая удовольствие от чувства власти и господства.

Лилиан была вся на взводе и не знала, что делать. Она хотела потрогать себя, но ей не приказывали этого делать. Она была в замешательстве: продолжать по собственной воле мастурбацию на глазах у Карен было бы слишком постыдно.

И тут Карен показала ей ещё один пакет бумаг: "Возможно, ты захочешь опубликовать на "Порносайте" этот контракт и на те сессии, которые у тебя уже есть..."

Лилиан была так возбуждена, что подумывала об этом, но вместо этого она ввела пару пальцев в свою киску и кончила со взрывом.

•  •  •

Наконец наступило страшное утро понедельника. Лилиан проснулась в 8 утра, когда её соседи по комнате уже ушли. С её киски все ещё капало после событий предыдущей ночи. Просыпаться с киской и попкой, пропитанными спермой, становилось для нее привычным делом. Она с горечью подумала, что Меган и Карен должны выбросить диван, как только она уйдет, поскольку он все больше 

и больше загрязнялся спермой и женскими соками.

Лилиан почувствовала облегчение от того, что осталась одна, и нашла в сундуке конверт, в котором лежали бланки разрешения на участие в порносеансе. Она радостно прижала их к груди, а затем разрезала на мелкие кусочки. Впервые она почувствовала надежду на то, что наконец-то сможет контролировать свою жизнь. Позорный контракт, который она только что подписала, все ещё не давал ей покоя, но она справилась со страхом, решив, что это ничего не значит, если она не подпишет контракт на порносессию. И все же она немного боялась, что «Лилли» может подписать что-нибудь в момент возбуждения.

«Нет,  — сказала она себе,  — с этого момента Лилли больше не существует. Теперь я полностью владею своей жизнью».

Пока она принимала душ, она ещё раз проанализировала планы, которые составила за ночь, и даже отрепетировала множество интервью, которые ей предстояло провести в течение дня.

Сначала она планировала разобраться со своим шантажистом, а потом пойти к мисс Барбаре и спросить у нее совета, как изящно отказаться от диссертации, чтобы в следующем семестре снова взяться за новую. Она также планировала пойти в банк и попросить кредит в размере от 700 до 1000 долларов под залог своего ежемесячного дохода и огромного трастового фонда. Она считала, что этой суммы хватит, чтобы купить недорогую, но приличную одежду и снять недорогую квартиру, чтобы вернуть себе независимость.

Она застенчиво улыбнулась, подумав, что если правильно проведет собеседования, то уже на следующий день снова будет свободна и сможет наконец оставить все это безумие позади. Если удастся найти время, она также хотела заявить о себе перед мистером Палмером и уволиться со своей дрянной работы. Если понадобится, она пригрозит ему обвинением в сексуальных домогательствах; как только она откажется от диссертации, шантаж мистера Палмера потеряет большую часть своей силы, особенно если она заранее поговорит с мисс Барбарой, сообщив ей, что уйдет со стажировки, и намекнув, что причиной могут быть сексуальные намеки мистера Палмера.

Она начала чувствовать себя лучше, думая, что с четверга вернется в свою жизнь. Она даже будет искать новую работу, лишь бы доказать себе, что по-прежнему является самой перспективной студенткой своего поколения. Она жалела только о том, что не подумала об этих решениях раньше. Она поняла, что вела себя как испуганное животное в давке: бежала и бежала, делала все каскадом, не задумываясь, просто реагировала и делала все, чтобы убежать от предполагаемой опасности, лишь бы добежать до гораздо более опасного и гораздо более определенного обрыва.

Но, расчесывая волосы, она начала больше сомневаться, чем просто сожалеть. Стоило ей немного отвлечься, как сомнения начинали расти и расти, а неуверенность в себе становилась непреодолимой. Ей хотелось бы, чтобы уже наступил четверг; несмотря на все надежды и тщательно продуманные планы, она испытывала настоящий страх перед шантажистом и мисс Барбарой. Хуже того, она чувствовала себя неспособной профессионально провести эти интервью; позорные беседы с мистером Палмером и Брюсом 

Тейлором в «Амбассадоре» почти полностью уничтожили её уверенность в себе. Даже во время репетиций предстоящих интервью её мысли начали блуждать, и она не могла избежать воображения всевозможных унизительных сценариев, которые стыдливо возбуждали её.

Тот факт, что мисс Барбара видела её постыдные фотографии, ничуть не способствовал её уверенности в себе, даже если она знала, что мисс Барбара не подозревала, что на фотографиях изображена именно она. Воспоминания о последней встрече в офисе мисс Барбары с её секретаршей и студентом, клинически изучающим её обнаженные фотографии, заставляли её дрожать, но, как ни странно, возбуждали её киску от чувства, которые ей было трудно признать.

Лилиан прикусила нижнюю губу перед зеркалом. Она больше не чувствовала себя так уверенно. Какая-то часть её души хотела спрятаться за своей альтер-персоной Лилли и просто вернуться к распутному трюку вместо того, чтобы прожить этот ужасный понедельник в роли Лилиан, ответственной студентки. Она отругала себя за эту мысль и постаралась выглядеть как можно профессиональнее, полностью сосредоточившись на этой задаче и отбросив все остальные мысли на задворки сознания.

Час спустя Лилиан ехала на автобусе в свой колледж. Она была аккуратно одета в свой любимый ансамбль: серую юбку в деловом стиле ниже колен, голубую блузку с длинным рукавом и темно-серый блейзер. Её красивые рыжие волосы были элегантно уложены, а макияж нанесен в её любимом стиле. На ней были туфли на высоком каблуке, нижнее белье и колготки; все вещи были позаимствованы у Карен, причем последние — без её ведома, но Лилиан хотела выглядеть как можно лучше. Последний взгляд в зеркало — и она почувствовала себя лучше, чем когда-либо.

«Держу пари, эти прыщавые мальчишки даже не узнали бы меня, если бы увидели»,  — весело подумала она.

Во время поездки она заметила, что люди не пялятся на нее в открытую. Это принесло ей огромное облегчение. Это успокаивало — наконец-то освободиться от всех этих женщин, которые смотрели на нее с презрением и злобой, и от всех этих низкопробных молодых людей, которые смотрели на нее как на объект, единственная функция которого — удовлетворять их, хотя бы визуально.

Один бизнесмен вежливо улыбнулся ей, и она почувствовала себя хорошо: «Я точно могу привлечь мужчину нужного типа».

весело подумала она, но с тех пор он не обращал на нее внимания, и Лилиан почувствовала себя глупо, решив, что он пускает по ней слюни.

На полпути в автобус зашла пара молодых людей. Судя по одежде, они были строителями. Лилиан заметила, что привлекла их внимание, но, к её разочарованию, они быстро потеряли интерес. Она почувствовала странное разочарование. Она снова начала чувствовать себя неуверенно, но теперь уже по другим причинам. Ей казалось, что она выглядит неважно, и, несмотря на сознательную борьбу с разумом, она не могла отделаться от мысли, что Лилиан совершенно не способна привлечь внимание мужчины, в то время как Лилли притягивала к себе взгляды всех мужчин.

Лилиан слегка приподняла юбку, чтобы показать колени и немного бедер, а затем 

расстегнула верхнюю пуговицу блузки, не слишком задумываясь над этим. Она уже садилась в сани, которые, несомненно, приведут её к ещё большим глупостям, но, к счастью для нее, она доехала до остановки университетского автобуса.

Она застегнула блузку, надеясь, что никто не заметил её выходки. Выйдя из автобуса, она покраснела и почувствовала себя глупо.

Лилиан пришлось собрать все свои силы, чтобы войти в университет и пройти на факультет искусств для встречи со своим шантажистом мистером Джексоном. Идти по проходу было неспокойно: с одной стороны, ей было очень приятно изображать профессионала. Ей казалось, что это поможет ей преуменьшить своё постыдное поведение и фотографии как просто игру молодой женщины. С другой стороны, она чувствовала себя очень неуверенно. Каким-то образом миры Лилиан и Лилли сейчас не были так четко разделены. Она была одета как Лилиан, но распутные отпечатки Лили были повсюду, вторгаясь в университет, который она считала убежищем Лилиан.

«Что мне делать, если я найду Джона Уоллеса? Что, если он расскажет её друзьям о моем постыдном поведении?

Возможно, они ему не поверят, но... »

«Мистер Джексон сейчас вас примет. Его кабинет находится за дверью в конце этого прохода. Можете не стучать, он уже ждет вас».

Эта фраза вывела её из ступора. Она даже не помнила, как вошла в учительскую и попросила позвать мистера Джексона. Она пробормотала «спасибо», встала и, как робот, промаршировала к указанному месту.

«Привет, Лилиан».

Лилиан подумала, что мистер Джексон выглядит не слишком впечатляюще — это был худощавый белый мужчина, возможно, всего на пару сантиметров выше её. Почему-то она поняла, что он действительно выглядит как гей,  — возможно, дело было в аккуратности его одежды, а возможно, в искусных деталях в его очень чистом офисе.

Ей показалось, что она вновь обрела уверенность в себе, возможно, увидев, что её противник не обладает физической силой, но когда он ухмыльнулся, Лилиан не смогла сдержать дрожь. Мужчина казался слабым, но его манеры выдавали в нем жестокую сторону, а может, и затаенную обиду, оставшуюся с юных лет. В общем, Лилиан чувствовала себя запуганной его присутствием, особенно зная, что её жизнь находится в его руках.

«Привет,  — произнесла она очень низким голосом, переполненная тысячами эмоций, проносящихся в её голове. Остроумные вступительные фразы, которые она придумывала, репетируя это интервью, словно улетучились, оставив её разум опустошенным и наполненным страхом. В общем, она была не в той форме, чтобы вести разговор.

"Ты принесла деньги?"

Она лишь кивнула. Она планировала поторговаться, сказать, что получила только 1300 долларов, но её парализовало, и она хотела как можно скорее убраться оттуда.

«Все? »

Ей следовало хотя бы сказать «да», но вместо этого она ответила: «Я принесла только 1700 долларов... вы мне сказали... помните... »

Мистер Джексон подергал губами так, что Лилиан занервничала. Он даже не предложил ей сесть и, похоже, был готов отказаться от своей сделки.

Он думал: «Я ожидал увидеть тусовщицу, боящуюся своих родителей, но то, как эта девушка одета, и её манеры говорят мне о том, что 

она теряет гораздо больше, чем я думал вначале. Неудивительно, что она принесла все деньги».

«Я не знаю, Лилиан. Я сомневаюсь. Я рискую своим пребыванием здесь. Смотри, я уже подготовил свою информацию».

Он показал Лилиан экран её компьютера. Там было электронное письмо, предназначенное для мисс Барбары. Оно ещё не было отправлено, но ему не хватало одного клика, чтобы долететь и разрушить её жизнь. Когда она прочитала письмо, её лицо побелело.

«Мисс Барбара

Я закончил анализ фотографий, которые вы мне предоставили, и вот мои наблюдения:

1.  Фотографии были сделаны профессиональной камерой Nikоn.

2.  Есть много намеков на то, что при съемке использовалось профессиональное освещение и высококачественный объектив.

3.  Отличное качество декораций — ещё один показатель того, что это действительно профессиональная работа, то же самое можно сказать и о художественной фокусировке, которая, похоже, выполнена очень опытным фотографом.

4.  Фотографии были сделаны в деловом районе нашего города за день до того, как вы мне их прислали.

5.  Я раскрыл лицо модели, которое может быть вам полезно. Вот оно: »

Фотография была пикселизирована, но её лицо было хорошо различимо.

Я буду рад помочь вам в дальнейшем анализе.

Искренне

Мистер Джексон».

Лицо Лилиан было призрачно-белым. Она была на грани того, чтобы расплакаться.

«Но мы же договорились... вот деньги... видите? »

Она положила все свои деньги, заработанные тяжелым трудом, на стол.

«Нет, Лилиан... Я передумал»,  — сказал он, прикидываясь.

«Пожалуйста... сэр... Мне это очень нужно... и вы обещали... »

«Я обещал молчать за 2000 долларов, а не за 1700».

Лилиан заметно дрожала, «но я не могу получить больше денег»,  — сказала она почти неслышным голосом.

Мистер Джексон опасался, что она может сломаться, и решил прекратить этот фарс.

«Ладно, девочка, у меня есть сердце, и я хочу тебе помочь. Может быть, ты дашь мне что-то ещё, заплатишь мне добром, ну, знаешь».

Он ничего не хотел. Он просто хотел сбить с Лилиан спесь. Она напоминала ему школьных одноклассниц, вечно задирающих его и насмехающихся над его манерами.

«У меня ничего нет с собой... »,  — с горечью сказала она.

«Хорошо»,  — сказал он, взял деньги и положил их в карман, даже не взглянув на них. Он был уверен, что у Лилиан не хватит смелости солгать ему.

" Давай подойдем к делу творчески. Хммм»,  — сказал он и замолчал на минуту, обдумывая возможные варианты.

«У меня есть идея. Мой парень любит время от времени переодеваться. Дай мне своё нижнее белье, чтобы я мог отдать его ему, и если мне понравится, я удалю из письма пункты № 4 и 5».

Лилиан почувствовала облегчение, ей не хотелось встречаться с мисс Барбарой без нижнего белья, но сейчас это волновало её гораздо меньше. А Карен, скорее всего, даже не заметит пропажи комплекта белья.

«Хорошо. Я сделаю это. Где я могу переодеться? » — спросила она.

«Сделай это здесь, у нас мало времени. У меня встреча через несколько минут, и я уже видел твои прелести, помнишь?"

Она решила подчиниться: чем раньше она уйдет оттуда, тем лучше. Она стянула колготки и трусики из-под юбки, затем сняла блейзер и стянула лифчик под блузкой.

Она протянула ему одежду и 

почувствовала гордость за себя.

«Я не устроила шоу для этого ублюдка, ха»,  — подумала она.

Мистер Джексон был разочарован. Ему не нравилось тело Лилиан, но он хотел её унизить. Он думал заставить её сделать какую-нибудь глупость, но времени у него было в обрез, и он сказал.

«Этого недостаточно. Честно говоря, твоя одежда довольно убога. От такой порноактрисы, как ты, я ожидал более радикальных вещей».

Лилиан покраснела. Она пожалела, что выбрала у Карен самое консервативное белье.

«Вот что я тебе скажу. Я дам тебе выбор: ты можешь отдать мне свой блейзер и три верхние пуговицы своей блузки или ты можешь отдать мне свою блузку, а блейзер оставить себе»,  — сказал он.

«Пожалуйста, мистер Джексон, я уже отдала вам кучу денег и даже своё нижнее белье. Я встречусь с мисс Барбарой через несколько минут,  — попыталась она оправдаться,  — я думаю, достаточно, если вам это не нужно, верните мне деньги и...  — она не решилась продолжить.

Он перебил её: "Я устанавливаю здесь правила, маленькая леди, и я говорю, что этого недостаточно". Он положил деньги обратно на стол и сказал: "Как только вы коснетесь купюр, письмо улетучится".

Лилиан почувствовала себя побежденной: «Могу я хотя бы отдать их вам позже, ну, после встречи с мисс Барбарой».

«Нет».

«Пожалуйста».

«Нет. У меня нет на это времени".

Лилиан глубоко вдохнула и решила приберечь блейзер: без блузки под ним он смотрелся бы немного странно, но достаточно скромно. Блузка без лифчика и верхних пуговиц была бы ещё хуже.

Она сняла блейзер, затем блузку. На этот раз не мелькнуть перед ним было невозможно.

«Если ты хочешь преуспеть в порнобизнесе, тебе стоит подумать об увеличении груди, твоя слишком мала»,  — сказал он, довольный собственной жестокостью.

Лилиан покраснела и быстро оделась. Она не знала, что смущало её больше: то, что он думал, будто она хочет сделать порнокарьеру, или её маленькая грудь. Она пыталась убедить себя, что это первое. Ни одна уважающая себя феминистка не стала бы считать размер груди проблемой.

Удовлетворенный результатом, он хотел закончить встречу прямо сейчас. Он бесцеремонно стер негативные комментарии из письма и отправил его. Лилиан вздохнула с облегчением.

«Миссия выполнена»,  — подумала она.

Через несколько минут она уже шла по коридорам университета. Несмотря на то что она решила свою главную проблему, её все ещё мучили сомнения. Потеря одежды подорвала её уверенность в себе, и она чувствовала себя не в состоянии справиться с мисс Барбарой. Она понимала, что больше не выглядит аккуратно и профессионально. Её одежда по-прежнему была очень качественной, но отсутствие блузки заставляло её выглядеть неловко, а отсутствие нижнего белья — ещё хуже, потому что оно заставляло её чувствовать себя Лилли. Несмотря на нервозность, она была слегка возбуждена.

Придя в офис мисс Барбары, она несколько минут не могла набраться смелости и спросить секретаршу.

«Она сказала, что может принять вас прямо сейчас»,  — ответила секретарша с теплой улыбкой. «Красивый наряд»,  — добавила она. Лилиан покраснела и вошла в кабинет мисс Барбары.

«Спасибо, что приняли меня, мисс Барбара, я хочу 

кое-что с вами обсудить».

«Я рада, что вы здесь, Лилиан»,  — сказала она очень серьезным тоном,  — «Вам нужно что-то рассказать мне о вашем предмете? »

«Нет... да... нет»,  — смущенно ответила Лилиан. Она хотела поговорить о всей этой истории с диссертацией, а не о предмете.

«Мне ничего не нужно знать о студийных фотографиях? »

«Нет»,  — сказала она, густо покраснев,  — «Мистер Джексон предал меня или что? « — подумала она.

«Разве есть проблема в профессиональном мнении мистера Джексона? Мой объект поклялся, что это были профессиональные фотографии»,  — сказала она, пытаясь контратаковать.

«Отчет мистера Джексона был... Вы уверены, что вам нечего сказать о студийных фотографиях? Ничего странного в них нет? » — строго сказала она.

Лилиан словно парализовало: мисс Барбара, вероятно, блефовала, проверяя подлинность фотографий.

«Нет, насколько я знаю, уверяю вас, они подлинные»,  — ответила она, но прозвучало это очень неуверенно.

Лицо мисс Барбары стало ещё суровее, и Лилиан поняла, что это не просто блеф.

«Хорошо. Я дала вам шанс оправдаться, а вы вместо этого солгали мне прямо в лицо».

"Вчера я разговаривала с подругой о фотографиях, которые вы принесли, и сказала ей, что мне интересна ваша тема. Знаешь, та, которая, похоже, пожалела о своей порнокарьере как раз в то время, когда ты начала брать у нее интервью. Это разожгло моё любопытство, и мне захотелось увидеть её лицо. Так вот, мой друг показал мне один маленький трюк».

Затем она повернула монитор и устроила небольшую демонстрацию для Лилиан. Она вошла в поисковую систему gооglе и загрузила одну из фотографий, которые дала ей Лилиан. Первым результатом был любительский сайт, на котором Лилиан выкладывала свои фотографии, но их оказалось больше, видимо, её фотографии были разбросаны по нескольким любительским сайтам. Лилиан почувствовала, что её мир рушится, когда мисс Барбара перешла по первой ссылке и быстро нашла фотографии, на которых было отчетливо видно её лицо!

«Мне очень жаль»,  — только и смогла прошептать Лилиан. Она была совершенно ошеломлена ситуацией, её лицо было совершенно бледным, и мисс Барбаре на мгновение показалось, что она сейчас упадет в обморок.

Мисс Барбара металась между гневом и жалостью, но убедила себя, что во всем виновата Лилиан, а её глупые действия поставили под угрозу пребывание мисс Барбары в должности. Это ещё больше разожгло её гнев, и она наконец заговорила.

«Послушайте, Лилиан, то, что вы сделали,  — это самый позорный вид академического мошенничества, о котором я когда-либо слышала. В прошлом вы уже пытались обмануть меня с помощью фальшивого интервью, так что я не могу оставить без внимания эту новую ошибку. Тем более что ваши фотографии видели и другие люди в университете, и если кто-то из них найдет ваш «маленький сайт», я буду рисковать своей должностью. Ты безответственное ничтожество!" — сказала она, на секунду потеряв самообладание.

«Я уже сообщила члену дисциплинарного совета о твоем непростительном поведении. Ты, несомненно, будешь исключена за академическое мошенничество и за то, что можешь опозорить свой колледж своими бесцеремонными выходками".

Затем, успокоившись, она продолжила: «Лилиан, ты была хорошей студенткой, и как 

друг, я рекомендую тебе отправить письмо с признанием, чтобы избежать суда, который будет крайне позорным для тебя и для университета».

Лилиан наконец сломалась, она начала рыдать: все её усилия, все её распутные трюки — все напрасно, и теперь её не только с позором вышвырнут из колледжа, но и лишат наследства, поскольку там было четко сказано, что она получит весь трастовый фонд, когда закончит колледж или после 27 лет, но потеряет его, если её исключат из университета, как это сделала её покойная тетя. Конечно, её тетя не совершала академических махинаций или чего-то подобного, она просто была активисткой, которая зашла в своем протесте слишком далеко. Очевидно, родители боялись, что тетя может привить Лилиан свой безумный активизм, и не учли, что она погибла в том же несчастном случае, что и они.

Видя, как Лилиан сломалась, в мисс Барбаре взыграло природное сострадание, и вскоре она уже пыталась утешить бедную девочку, когда же узнала о трастовом фонде, то задумалась и решила, что наказание слишком сурово для этого греха. Лилиан, конечно, заслуживала исключения из колледжа за свой поступок, но она не заслуживала лишения наследства из-за минутной слабости.

«Лилиан, давай я сделаю несколько звонков, чтобы узнать, сможем ли мы как-то спасти твое наследство. Подождите меня снаружи».

Лилиан нервно ждала у кабинета мисс Барбары, и казалось, что весь её мир рушится. Она нервно ерзала на стуле в приемной, пока, возможно, через час её снова не позвали в кабинет мисс Барбары.

"Лилиан, я разговаривал со своим связным в дисциплинарном совете, он человек, который верит в справедливость и считает, что наказание должно быть пропорционально вине, и он видит, что цена за твое глупое поведение была бы преувеличена. Он считает, что можно немного отступить от правил, чтобы позволить тебе сохранить наследство, но это не будет для тебя бесплатным билетом. Он считает, что есть возможность обменять исключение на испытательный срок. Все твои студенческие права будут приостановлены на определенное время, возможно, на год, после чего ты сможешь получить ещё один шанс написать профессиональную диссертацию".

Лилиан вздохнула с облегчением. Это было не так уж плохо, учитывая обстоятельства. Она потеряет год, и, конечно, не закончит университет с отличием, но сможет использовать его для работы над новой диссертацией, а то, что она все же сможет закончить университет, было просто замечательной новостью.

«Но есть одна загвоздка. Чтобы иметь хоть какой-то рычаг для убеждения остальных членов совета, ты должна продемонстрировать раскаяние и готовность признать, что совершила огромную, разрушающую карьеру ошибку, которая заслуживает гораздо большего, чем просто пощечина, поэтому ты должна пообещать вернуть свою стипендию (около 180 000 долларов США)».

Лилиан почувствовала злость: «Вот жадные ублюдки»,  — подумала она, но она потеряет гораздо больше, если не согласится.

" Ты согласна с этими условиями?" — спросила мисс Барбара.

Лилиан просто кивнула, но, видя, что мисс Барбара ожидает большего, сказала.

«Да. Мисс Барбара, я согласна. Спасибо, что предоставили мне такую возможность».

«Я ещё не получила её, на 

данный момент это всего лишь возможность. Карл сказал мне, что ему нужна поддержка трех членов совета, одного он может получить, но было бы неплохо пролоббировать свои интересы, чтобы убедить ещё парочку».

Лилиан почувствовала, как к ней возвращается страх. Неопределенность убивала её.

Мисс Барбара замолчала и приняла сосредоточенный вид. Через несколько секунд размышлений она повернулась к Лилиан.

"Ты ведь проходишь стажировку в компании "Джонсон и Картер", не так ли?"

«Да»,  — неуверенно ответила она.

"Разве мистер Палмер не твой босс?"

Она снова кивнула, ещё больше испугавшись того, куда может завести разговор.

"Что ж, это может быть твоим выходом. Если ты заручишься его поддержкой, он наверняка сможет убедить нескольких членов совета. Он лично знаком с тремя из них, а он очень убедительный человек».

Лилиан побледнела и замолчала. На мгновение она подумала о том, чтобы пожаловаться на сексуальные домогательства мистера Палмера, но быстро поняла, что после того, как мисс Барбара увидела позорные фотографии, которые она выложила в Интернет, у нее очень мало доверия. Она могла даже усугубить свои проблемы, потому что обменивала секс на выгоду.

"Я знаю, о чем ты думаешь. Ты думаешь, что это испортит твой имидж в отношениях с мистером Палмером и твои шансы в «Джонсон и Картер». Позволь мне сказать тебе, что в любом случае это лишь вопрос времени. И тебе вовсе не обязательно рассказывать ему все грязные подробности твоего академического мошенничества».

Лилиан была парализована. Она не решалась ничего сказать или сделать, голова шла кругом, и в ней проносились разрозненные воспоминания об унизительных сексуальных контактах с мистером Палмером.

«Должен быть другой человек, который сможет мне помочь»,  — с отчаянием подумала она, пытаясь найти выход, но прежде чем она успела ответить, мисс Барбара взяла трубку.

«Не могли бы вы соединить меня с мистером Палмером? »

«Привет, Гарри! Как поживаете? Спасибо, что ответили на мой звонок».

Лилиан была удивлена, она поняла, что до этого момента даже не знала имени мистера Палмера, хотя трижды сосала его член и даже один раз получила его член в свою задницу. Мисс Барбара и он явно были друзьями. Она дрожала от страха и стыда.

«Вот и все»,  — подумала она,  — «Мой последний шанс улетучится прямо сейчас».

«Со мной Лилиан Сандерс. Я включу громкую связь, чтобы мы все могли немного поговорить».

Мистер Палмер занервничал. Неужели Лилиан на него доносит?

«Послушайте, Гарри, я сразу перейду к делу».

Мистер Палмер вздохнул.

«Лилиан совершила ошибку, которая может иметь для нее дорогостоящие последствия».

Мистер Палмер наконец вздохнул.

"В остальном она была неплохой студенткой, и я хотела бы услышать ваше мнение о её профессиональном поведении". Мисс Барбара сделала это, пытаясь настроить его на благожелательный лад.

«Ну, здесь она тоже допустила ошибку, но она провела впечатляющее собеседование со мной и убедила меня снова принять её на работу».

Лилиан покраснела, вспомнив свои позорные собеседования с мистером Палмером.

«А что насчет её работы? Она хороша? » — спросила мисс Барбара, пытаясь добиться от него более позитивного ответа.

«Ну, она работала на трех разных должностях с тех пор, как 

начала работать здесь, но, безусловно, последняя подходит ей больше, она лучше соответствует её способностям и требованиям работы. Она все ещё не так квалифицирована, как её коллеги, но она старалась быть на уровне, и у нее получалось очень чисто.

Что касается её привычек в работе, то её пунктуальность ещё можно улучшить, но я слышал, что она выделяется тем, как одевается, и всегда готова выложиться по полной".

Мистер Палмер очень забавлялся, вставляя все эти иносказания, зная, что Лилиан слушает и наверняка интерпретирует его фразы совсем не так, как мисс Барбара.

Лилиан была на грани, все, что она слышала, действительно было для нее крайне унизительным, но мисс Барбара интерпретировала это иначе, для нее это была просто посредственная оценка и ничего больше.

Мисс Барбара хотела бы получить более высокую оценку, чтобы иметь какие-то рычаги влияния, но она чувствовала, что он был вежлив, и реальная оценка Лилиан, вероятно, была хуже, чем звучит. Она не была так уверена в том, что сейчас стоит обращаться к нему за помощью, но решила поговорить напрямую.

«Гарри, я буду откровенна. Лилиан нужна твоя помощь, из-за её ошибки её могут исключить из университета, что обойдется ей очень дорого, и я искренне верю, что это будет несправедливо по нескольким причинам». Поэтому Карл из дисциплинарного совета запланировал для нее альтернативное наказание, которое кажется более подходящим для данного случая, но нам нужно заручиться поддержкой дисциплинарного совета, и я считаю, что вы можете поговорить с ними и помочь представить дело Лилиан в более выгодном свете. Если вы согласны, я расскажу вам о деталях позже».

«Что ж, звучит серьезно, Барбара. Я готова выслушать Лилиан, но она должна убедить меня, что помогать ей с советом — это правильно. Я готов принять её в своем кабинете в обеденный перерыв. Я не даю никаких обещаний, просто хочу выслушать её историю».

После обмена любезностями разговор закончился.

Лилиан почти дрожала: она знала, что может получить его поддержку. Она дрожала от страха и стыда, но была готова на все. Она была убеждена, что это единственный способ спасти свою личность и будущее.

Мисс Барбара посмотрела на нервную девушку, стоявшую перед ней. Она больше походила на испуганную капризную школьницу, собирающуюся предстать перед директором, чем на успешную студентку и почти выпускницу, которой она должна была быть. Даже деловой костюм не помог ей, вероятно, потому, что без блузки он смотрелся несколько нелепо, снова делая её похожей на школьницу в одежде старшей сестры. Она вздохнула, разочарованная оценкой мистера Палмера. Она ожидала отличной оценки, в конце концов, она не справлялась с диссертацией, и мисс Барбара считала, что это потому, что Лилиан была так поглощена своей многообещающей стажировкой, что пренебрегала работой в колледже.

В конце концов она вздохнула и сказала: «Хорошо, Лилли». Она не знала, откуда взялось это «Лилли», возможно, из-за того, как она воспринимала Лилиан сейчас. «Сейчас ты должна пойти в кабинет мистера Палмера, постарайся прийти туда до обеда,  

чтобы было кому тебя впустить. Помни, что пунктуальность очень важна, особенно сейчас".

Лилиан встала и протянула руку, чтобы поблагодарить мисс Барбару.

Мисс Барбара пожала ей руку и, глядя ей в глаза, сказала.

«Лилли, ты не должна провалиться. Возможно, это твой последний шанс. Покажи мне, что ты достойна этой возможности».

«Я буду»,  — почти шепотом ответила Лилиан.

Через несколько минут она уже ехала в автобусе по направлению к офису мистера Палмера. Она сняла весь макияж, потому что он превратился в кашу от её слез, только губы остались накрашенными в нежно-розовый тон. Она выглядела очень молодо. Она с ужасом ждала предстоящей встречи с мистером Палмером.

•  •  •

«Лилиан, давай я сделаю несколько звонков, чтобы узнать, сможем ли мы как-то спасти твое наследство. Подождите меня снаружи».

Лилиан нервно ждала у кабинета мисс Барбары, и казалось, что весь её мир рушится. Она нервно ерзала на стуле в приемной, пока, возможно, через час её снова не позвали в кабинет мисс Барбары.

"Лилиан, я разговаривала со своим связным в дисциплинарном совете, он человек, который верит в справедливость и считает, что наказание должно быть пропорционально вине, и он видит, что цена за твое глупое поведение была бы преувеличена. Он считает, что можно немного отступить от правил, чтобы позволить тебе сохранить наследство, но это не будет для тебя бесплатным билетом. Он считает, что есть возможность обменять исключение на испытательный срок. Все твои студенческие права будут приостановлены на определенное время, возможно, на год, после чего ты сможешь получить ещё один шанс написать профессиональную диссертацию".

Лилиан вздохнула с облегчением. Это было не так уж плохо, учитывая обстоятельства. Она потеряет год, и, конечно, не закончит университет с отличием, но сможет использовать его для работы над новой диссертацией, а то, что она все же сможет закончить университет, было просто замечательной новостью.

«Но есть одна загвоздка. Чтобы иметь хоть какой-то рычаг для убеждения остальных членов совета, ты должна продемонстрировать раскаяние и готовность признать, что совершила огромную, разрушающую карьеру ошибку, которая заслуживает гораздо большего, чем просто пощечина, поэтому ты должна пообещать вернуть свою стипендию (около 180 000 долларов США)».

Лилиан почувствовала злость: «Вот жадные ублюдки»,  — подумала она, но она потеряет гораздо больше, если не согласится.

" Ты согласна с этими условиями?" — спросила мисс Барбара.

Лилиан просто кивнула, но, видя, что мисс Барбара ожидает большего, сказала.

«Да. Мисс Барбара, я согласна. Спасибо, что предоставили мне такую возможность».

«Я ещё не получила её, на данный момент это всего лишь возможность. Карл сказал мне, что ему нужна поддержка трех членов совета, одного он может получить, но было бы неплохо пролоббировать свои интересы, чтобы убедить ещё парочку».

Лилиан почувствовала, как к ней возвращается страх. Неопределенность убивала её.

Мисс Барбара замолчала и приняла сосредоточенный вид. Через несколько секунд размышлений она повернулась к Лилиан.

"Ты ведь проходишь стажировку в компании "Джонсон и Картер", не так ли?"

«Да»,  — неуверенно ответила она.

"Разве мистер Палмер не твой босс?"

Она снова кивнула, ещё больше испугавшись того, куда может 

завести разговор.

"Что ж, это может быть твоим выходом. Если ты заручишься его поддержкой, он наверняка сможет убедить нескольких членов совета. Он лично знаком с тремя из них, а он очень убедительный человек».

Лилиан побледнела и замолчала. На мгновение она подумала о том, чтобы пожаловаться на сексуальные домогательства мистера Палмера, но быстро поняла, что после того, как мисс Барбара увидела позорные фотографии, которые она выложила в Интернет, у нее очень мало доверия. Она могла даже усугубить свои проблемы, потому что обменивала секс на выгоду.

"Я знаю, о чем ты думаешь. Ты думаешь, что это испортит твой имидж в отношениях с мистером Палмером и твои шансы в «Джонсон и Картер». Позволь мне сказать тебе, что в любом случае это лишь вопрос времени. И тебе вовсе не обязательно рассказывать ему все грязные подробности твоего академического мошенничества».

Лилиан была парализована. Она не решалась ничего сказать или сделать, голова шла кругом, и в ней проносились разрозненные воспоминания об унизительных сексуальных контактах с мистером Палмером.

«Должен быть другой человек, который сможет мне помочь»,  — с отчаянием подумала она, пытаясь найти выход, но прежде чем она успела ответить, мисс Барбара взяла трубку.

«Не могли бы вы соединить меня с мистером Палмером? »

«Привет, Гарри! Как поживаете? Спасибо, что ответили на мой звонок».

Лилиан была удивлена, она поняла, что до этого момента даже не знала имени мистера Палмера, хотя трижды сосала его член и даже один раз получила его член в свою задницу. Мисс Барбара и он явно были друзьями. Она дрожала от страха и стыда.

«Вот и все»,  — подумала она,  — «Мой последний шанс улетучится прямо сейчас».

«Со мной Лилиан Сандерс. Я включу громкую связь, чтобы мы все могли немного поговорить».

Мистер Палмер занервничал. Неужели Лилиан на него доносит?

«Послушайте, Гарри, я сразу перейду к делу».

Мистер Палмер вздохнул.

«Лилиан совершила ошибку, которая может иметь для нее дорогостоящие последствия».

Мистер Палмер наконец вздохнул.

"В остальном она была неплохой студенткой, и я хотела бы услышать ваше мнение о её профессиональном поведении". Мисс Барбара сделала это, пытаясь настроить его на благожелательный лад.

«Ну, здесь она тоже допустила ошибку, но она провела впечатляющее собеседование со мной и убедила меня снова принять её на работу».

Лилиан покраснела, вспомнив свои позорные собеседования с мистером Палмером.

«А что насчет её работы? Она хороша? » — спросила мисс Барбара, пытаясь добиться от него более позитивного ответа.

«Ну, она работала на трех разных должностях с тех пор, как начала работать здесь, но, безусловно, последняя подходит ей больше, она лучше соответствует её способностям и требованиям работы. Она все ещё не так квалифицирована, как её коллеги, но она старалась быть на уровне, и у нее получалось очень чисто.

Что касается её привычек в работе, то её пунктуальность ещё можно улучшить, но я слышал, что она выделяется тем, как одевается, и всегда готова выложиться по полной".

Мистер Палмер очень забавлялся, вставляя все эти иносказания, зная, что Лилиан слушает и наверняка интерпретирует его фразы совсем 

не так, как мисс Барбара.

Лилиан была на грани, все, что она слышала, действительно было для нее крайне унизительным, но мисс Барбара интерпретировала это иначе, для нее это была просто посредственная оценка и ничего больше.

Мисс Барбара хотела бы получить более высокую оценку, чтобы иметь какие-то рычаги влияния, но она чувствовала, что он был вежлив, и реальная оценка Лилиан, вероятно, была хуже, чем звучит. Она не была так уверена в том, что сейчас стоит обращаться к нему за помощью, но решила поговорить напрямую.

«Гарри, я буду откровенна. Лилиан нужна твоя помощь, из-за её ошибки её могут исключить из университета, что обойдется ей очень дорого, и я искренне верю, что это будет несправедливо по нескольким причинам». Поэтому Карл из дисциплинарного совета запланировал для нее альтернативное наказание, которое кажется более подходящим для данного случая, но нам нужно заручиться поддержкой дисциплинарного совета, и я считаю, что вы можете поговорить с ними и помочь представить дело Лилиан в более выгодном свете. Если вы согласны, я расскажу вам о деталях позже».

«Что ж, звучит серьезно, Барбара. Я готова выслушать Лилиан, но она должна убедить меня, что помогать ей с советом — это правильно. Я готов принять её в своем кабинете в обеденный перерыв. Я не даю никаких обещаний, просто хочу выслушать её историю».

После обмена любезностями разговор закончился.

Лилиан почти дрожала: она знала, что может получить его поддержку. Она дрожала от страха и стыда, но была готова на все. Она была убеждена, что это единственный способ спасти свою личность и будущее.

Мисс Барбара посмотрела на нервную девушку, стоявшую перед ней. Она больше походила на испуганную капризную школьницу, собирающуюся предстать перед директором, чем на успешную студентку и почти выпускницу, которой она должна была быть. Даже деловой костюм не помог ей, вероятно, потому, что без блузки он смотрелся несколько нелепо, снова делая её похожей на школьницу в одежде старшей сестры. Она вздохнула, разочарованная оценкой мистера Палмера. Она ожидала отличной оценки, в конце концов, она не справлялась с диссертацией, и мисс Барбара считала, что это потому, что Лилиан была так поглощена своей многообещающей стажировкой, что пренебрегала работой в колледже.

В конце концов она вздохнула и сказала: «Хорошо, Лилли». Она не знала, откуда взялось это «Лилли», возможно, из-за того, как она воспринимала Лилиан сейчас. «Сейчас ты должна пойти в кабинет мистера Палмера, постарайся прийти туда до обеда, чтобы было кому тебя впустить. Помни, что пунктуальность очень важна, особенно сейчас".

Лилиан встала и протянула руку, чтобы поблагодарить мисс Барбару.

Мисс Барбара пожала ей руку и, глядя ей в глаза, сказала.

«Лилли, ты не должна провалиться. Возможно, это твой последний шанс. Покажи мне, что ты достойна этой возможности».

«Я буду»,  — почти шепотом ответила Лилиан.

Через несколько минут она уже ехала в автобусе по направлению к офису мистера Палмера. Она сняла весь макияж, потому что он превратился в кашу от её слез, только губы остались накрашенными 

в нежно-розовый тон. Она выглядела очень молодо. Она с ужасом ждала предстоящей встречи с мистером Палмером.

ЧАСТЬ 11

Она приехала в офис мистера Палмера за несколько минут до обеда.

Кэтлин (секретарь мистера Палмера) радостно встретила её.

«Привет, Лилли, красивый наряд».

Лилиан покраснела, вспомнив неловкий наряд, который был на ней в последний раз, когда она видела Кэтлин.

«Попробуй надеть его с блузкой, это будет смотреться гораздо лучше».

Лилиан только кивнула, злясь на то, что её так опекают: «Конечно, я знаю, тупица,  — сердито подумала она,  — она, наверное, думает, что я впервые надела приличную одежду».

Но потом добавила: «Конечно, это вопрос моды, и, вероятно, мистеру Палмеру так больше нравится»,  — с ухмылкой сказала Кэтлин.

Лилиан покраснела: «Она знает! » — подумала она со стыдом. «Встреча с ним наедине, в обеденный перерыв, когда в офисе никого нет, должна быть звонкой монетой в голове Кэтлин, и самое ужасное, что, какие бы унизительные вещи она ни думала обо мне, они, скорее всего, правда»,  — она чувствовала себя маленькой перед этой секретаршей, которую когда-то считала намного ниже себя и в профессиональном плане, и как уважаемую женщину.

Лилиан опустила глаза, и Кэтлин наслаждалась своей маленькой победой. Она не была плохим человеком, но глубоко презирала женщин, которые занимались сексом с боссами.

«Мистер Палмер уже ждет вас. Вы ведь знаете дорогу, не так ли? »

Кэтлин молча кивнула и пошла к кабинету мистера Палмера.

Мистер Палмер махнул Лилиан, чтобы она села напротив него. Он просматривал какие-то бумаги и лишь время от времени отрывал взгляд от документа, чтобы посмотреть на Лилиан.

Увидев перед собой девушку, которая постоянно ерзала на стуле и нервно покусывала нижнюю губу, избегая встречаться с ним глазами, он понял, что она сильно изменилась с момента первой встречи несколько месяцев назад. Теперь даже в дорогой одежде она не выглядела профессионалом, отсутствие чулок и блузки придавало ей дешевый вид, а её личико делало её очень милой, но определенно не похожей на многообещающую молодую выпускницу, какой она была совсем недавно.

Он не мог отделаться от мысли, что это хотя бы отчасти его вина. С одной стороны, он сожалел о своем вкладе в гибель девушки, с другой — на более первичном, менее рациональном уровне — ощущал прилив сил от той трансформации, которой он добился в ней.

Он не мог отделаться от мысли, что Лилиан суждено стать ещё одной стервой, как его бывшая жена, и что он спас какого-то беднягу. Он жалел, что не поступил так же с её бывшей женой, когда она была ещё совсем юной.

«Что бы с ней было, если бы я толкнул её вниз, а не вверх, она бы, наверное, стала официанткой или даже стриптизершей»,  — почувствовал он восторг от возникающих в голове образов, но тут его рациональный ум начал сопротивляться.

«Наверное, Лилиан этого не заслуживает»,  — размышлял он, часть его души хотела и дальше эксплуатировать девушку, ведь её судьба теперь зависела в основном от него, а другая часть хотела дать Лилиан реальный шанс вернуть свою 

жизнь в нормальное русло и выбраться из той нисходящей спирали, в которую она попала с его помощью.

Он все ещё не определился: то, что для него началось как игра, как способ справиться с горьким разводом, теперь могло иметь для Лилиан последствия на всю жизнь. Он был убежден, что во всем виновата Лилиан, ведь именно она принимала самые худшие решения. Именно она совершала непростительные ошибки на своей первоначальной должности, проводя собеседования с кандидатами на работу, затем она завалила его проект по сканированию документов и одевалась как маленькая шлюшка. Не он придумал, что она устроилась работать в «Темную лошадку», да ещё и топлес. Она даже выложила свои обнаженные фотографии в Интернет. О чем она только думала? Если об этом станет известно, она лишится всех шансов работать в серьезной фирме.

Худшей её идеей было использовать собственные обнаженные фотографии в качестве доказательства своих успехов в дипломном проекте. Ей следовало заявить о себе и сказать мисс Барбаре, что объект не хочет этого, а если это необходимо, то ей придется искать другой объект и начинать все с нуля. А если она хотела схитрить, то должна была хотя бы скопировать фотографии моделей или нанять кого-нибудь для этого трюка.

«Нет,  — сказал он себе,  — в основном она сделала это сама. Может быть, это то, чего она действительно хочет». Но затем он выкинул эту мысль из головы.

«Я обещал себе дать ей честный шанс вернуть свою жизнь». Наконец лучшая часть его души победила, и он наконец поднял глаза от бумаги.

«Привет, Лилиан. Мисс Барбара уже рассказала мне все о твоей ситуации. Я солгу, если скажу, что для меня это было полной неожиданностью. Но я понимаю твою ситуацию и готов помочь тебе».

Она почувствовала в его глазах уважение, которого не видела с тех пор, как началась вся эта неразбериха.

"Я думаю, что твоя проблема гораздо глубже, чем эта угроза исключения, на самом деле этот кризис — лишь следствие твоих очень неправильных решений. Ты ведь знаешь это, не так ли?"

«Да, сэр»,  — сказала она.

" Тебе нужно начать вести себя профессионально и ответственно, поэтому первый шаг — решить эту проблему самостоятельно, используя свои профессиональные навыки, чтобы убедить сначала меня, а потом дисциплинарный совет, что ты ценная студентка, которая совершила ужасную ошибку, но тем не менее профессионально работаешь над своей диссертацией и можешь подтвердить свои знания и свою честь".

Лилиан кивнула, она была удивлена речью мистера Палмера. Кроме того, она была выведена из равновесия, поскольку ожидала, что он захочет получить что-то сексуальное в обмен на свою помощь.

«Хорошо. Лилиан. Вот что я могу для тебя сделать. Я могу позвонить трем членам совета директоров, которые являются моими друзьями. Двое из них — женщины, так что они, вероятно, будут тебе симпатизировать. Я могу рассказать им о тебе много хорошего, но я не могу лгать и не буду выполнять твою работу. Я могу пригласить их присоединиться к нам в среду 

днем в моей комнате для совещаний. Там у тебя будет шанс поговорить с ними наедине и убедить их, что все это было недопустимой, но хорошо продуманной ошибкой, а не открытым намерением обмануть всех с помощью фальшивой диссертации. Тебе придется представить свой трюк как смелый, но глупый способ защитить свою личную жизнь. Затем ты признаешь, что заслуживаешь наказания, но попросишь их о милосердии, чтобы наказание не имело для тебя пожизненных последствий".

Лилиан увидела проблеск надежды. У нее появился шанс сохранить лицо, вернуть уважение и вновь обрести контроль над своей жизнью.

«Большое спасибо, сэр. Я очень ценю то, что вы для меня делаете».

И все же у нее оставались сомнения и опасения: идея защищаться от трех уважаемых академических ветеранов была пугающей, но она постаралась не отвлекаться и спросила.

«А как, по-вашему, я должна построить свою презентацию, сэр? »

"Ну, я думаю, что после того, как ты поблагодаришь их за присутствие, тебе следует сосредоточиться на том, чтобы убедить их в том, что твоя диссертация — это правда. Я бы рассказал им, почему я выбрал именно этот метод исследования, а не другие. Я бы показал им все известные мне научные работы по этой теме и рассказал, почему необходимо провести ещё одно исследование, что ещё предстоит узнать или доказать. Я также покажу им справочную базу, на которой я основывал свою работу,  — цитаты и ссылки на другие работы, которые подтверждают содержание вопросов моего интервью. Затем я представлю им выдержки из интервью и свою интерпретацию того, почему эти конкретные ответы полезны для моего исследования.

Будь готов показать оригинальные записи интервью, чтобы они могли убедиться, что ты их не выдумала. Хорошим штрихом будет дать им проиграть случайные фрагменты интервью, чтобы они увидели твой профессиональный подход к теме, а затем вы могли бы сделать технические комментарии к этим фрагментам.

Наконец, тебе следует рассказать им о том, что твоя испытуемая отказалась предоставить тебе свои профессиональные фотографии и что ты глупо поддалась на уговоры мисс Барбары, подделав снимки и защитив свою испытуемую.

В конце презентации ты можешь рассказать им о своем безупречном послужном списке, хотя они и так это знают, и уважительно молить о пощаде".

Лилиан была ошеломлена. Это должно быть так просто, если бы она работала над диссертацией, но в последнее время она мало работала, а записи её интервью были позорными, особенно после того, как Карен заставила её участвовать в своих глупых играх.

«Сэр... Я... »

«Почему бы тебе не порепетировать для меня прямо сейчас. Так я буду чувствовать себя увереннее, защищая твое дело. Не волнуйся сейчас о деталях, но на реальной встрече тебе понадобятся точные цитаты".

Лилиан почувствовала дурноту, она поняла, что проделала так мало работы над диссертацией, что за пару дней невозможно подготовить достойную презентацию. Она просто провалится.

«Сэр... Я... я не чувствую, что смогу это сделать... »

сказала она пристыженно.

«Почему? Разве ты не лучшая ученица? »

«Да»,  — сказала она шепотом.

«Тогда покажи мне! »

«Просто эта диссертация... понимаете... Я не...  

многого добилась... пока».

«Расскажи мне, что у тебя есть, объясни мне свою гипотезу и свою методологию, все, что ты сейчас помнишь».

Лилиан задрожала и начала лепетать о своей диссертации, но её язык все время сползал на очень непрофессиональную территорию. Она постоянно говорила о "возбуждении", кисках, сиськах, вместо того чтобы говорить о сексуальном напряжении, вагинах и грудях. Она была эмоционально вовлечена в разговор, вместо того чтобы сохранять отстраненный клинический взгляд.

Затем мистер Палмер начал спрашивать её об основных понятиях психологии, пытаясь заставить её обрести некоторую уверенность, а затем построить что-то на этом, но она так нервничала, что путала основные понятия и даже не смогла вспомнить некоторые элементарные принципы. Она нервничала все больше и больше, думая: «Если я так выступлю в среду, они подумают, что я списывала все годы учебы в колледже».

Мистер Палмер даже пытался укрепить её уверенность, спрашивая о некоторых школьных и общих понятиях, но она пугалась все больше и больше, и с каждой минутой становилась все более некомпетентной.

"Лилиан, если ты хочешь убедить членов совета, тебе нужно придумать что-то получше этого. Помни, это твой единственный шанс».

Лилиан начала заикаться от бессмыслицы. Её голос был почти шепотом, а сама она покраснела. Она понимала, что выставляет себя на посмешище, и хотела, чтобы разговор поскорее закончился. Она понимала, что за два дня подготовиться невозможно, и, что ещё хуже, даже зная все факты, она, скорее всего, не сможет произнести связную речь. Ей все труднее было вести себя профессионально, особенно когда она оказывалась перед мужчинами. Она чувствовала себя настолько ниже их.

В конце концов она сломалась: «Должен быть другой способ, мистер Палмер, я не могу этого сделать. Я не могу убедить их, что моя диссертация — это профессиональная работа».

"Почему ты не можешь этого сделать?"

«Потому что это не так, я не так много сделала, всего несколько интервью, и записи не очень аккуратные»,  — прошептала она со стыдом.

" Ты хочешь сказать, что твой недостаток профессионализма сразу же станет очевидным на встрече с членами Совета?"

Она пристыженно кивнула.

«Я не вижу в тебе способности выдать себя даже за посредственную ученицу, так что они наверняка усомнятся и в твоем студенческом послужном списке. Разве ты не худшая ученица? »

«Нет, сэр. У меня всегда были лучшие оценки, и... »

"Значит, ты можешь убедить их, что ты блестящий ученик, не так ли?"

«Я... я не знаю, сэр... Я нервничаю... »

"Ты не уверена в себе, потому что ничего не знаешь, это мне совершенно ясно. Ты, наверное, получаешь пятерки, повторяя предметы, как попугай, и забывая их через несколько недель после этого. Ты, наверное, самая невежественная ученица в своем классе".

«Я так не думаю... »

"Тогда докажи мне это. Дайте связное описание протокола своего исследования. И используй профессиональную терминологию".

Ее новая попытка была ещё хуже: она постоянно заикалась, а потом нервно хихикала без всякой причины.

Мистер Палмер прервал её. Он начинал злиться.

"Сколько твоих одноклассников сделали бы презентацию хуже, чем та, которую ты только что провела?"

«Наверное,  

никто»,  — прошептала она.

"Так кто же ты?"

"Я, наверное, худшая ученица в своем классе".

«А твоя так называемая дипломная работа больше похожа на работу школьницы, не так ли? »

Она кивнула, совершенно смирившись.

"Чем же я могу тебе помочь?"

«Я не знаю, сэр... но я сделаю все, что угодно... »,  — сказала она, играя с верхней пуговицей своего блейзера и краснея от стыда.

"Послушай, Лилли, ты не сможешь решить все свои проблемы, предложив свою киску, иногда нужно использовать свой мозг... если только твоя киска — это не все, что ты можешь предложить".

Она чувствовала себя худшей из всех бимбо, но не решалась заговорить. Она покраснела и опустила глаза, прикусив нижнюю губу. Она была так растеряна, что не знала, что ей делать.

«Ну... Я вижу, что твое тело — это, вероятно, твой единственный актив. Дай мне что-нибудь придумать, а пока принеси мне кофе с двумя ложками сахара. И не облажайся с этим простым заданием".

Лилиан встала и направилась к маленькой кухоньке в конце прохода. Она с горечью вспомнила, что на первом собеседовании с мистером Палмером, когда она хотела пройти стажировку, она ясно дала ему понять, что не будет приносить кофе руководителям, если это не является обычной задачей для мужчин её уровня. Тогда он тепло улыбнулся её феминизму и заверил, что люди на той должности, на которую её пригласили, не обязаны заниматься подобными вещами.

Однако в этот день ей казалось, что это самая важная работа в мире, и она боялась все испортить. Через несколько минут она принесла кофе мистеру Палмеру и с опаской смотрела на него, пока он не отпил из чашки и не выглядел довольным.

Он продолжал размышлять и просматривать бумаги, изредка бросая взгляд на экран компьютера, но в течение нескольких минут полностью игнорировал Лилли и даже не подал ей сигнала сесть. Она так и осталась стоять, не решаясь сесть без разрешения и боясь прервать его, чтобы просто спросить.

Она тревожно смотрела на него, заложив руки за спину.

Наконец он повернулся к ней и сказал.

«Я готов помочь тебе, Лилли».

«Спасибо, сэр»,  — сказала она, но облегчения не почувствовала: может быть, дело было в строгом тоне его голоса, а может быть, она боялась, что ей придется заниматься ещё одним видом самозащиты перед членами совета.

«Как? »

"Это тебя не касается, и ты все равно не поймешь мою стратегию, но будь уверена: тебя не вызовут на собрание, и тебе не придется доказывать, что ты хорошая ученица, которой, как мы с тобой знаем, ты не являешься".

Лилиан задрожала от стыда, но в то же время почувствовала облегчение, зная, что мистер Палмер собирается решить её проблему, и ей не придется пытаться сделать это самой.

"Но мне нужна от тебя одна вещь".

«Да, сэр, все, что угодно»,  — взволнованно ответила она.

Он глубоко вздохнул, снова ощущая прилив сил. Он знал, что это может навсегда сокрушить эту девушку. Несколько секунд он колебался, но в конце концов убедил себя, что во всем виновата она.

«Послушай, Лилли, ты использовала 

своё тело, чтобы спасти работу, а теперь пытаешься использовать его, чтобы спасти своё наследство. Для меня это не проблема. Я могу принять это, я даже не буду осуждать тебя, но меня тошнит от твоего маленького притворства в стиле «я блестящая студентка, просто у меня были плохие времена».

Ты знаешь, что это не так, и мне нужно, чтобы ты перестала притворяться и признала, что ты всего лишь дешевая шлюха. Мне надоел твой фасад «я на самом деле хорошая девочка». Ты показала мне и себе, что не способна ни на какую профессиональную работу. Как студентка ты тоже мошенница, твоя диссертация — детская работа, и ты не способна продемонстрировать хоть какие-то знания в предполагаемой профессиональной области. И ты знаешь, что не ведешь себя и близко к хорошей девочке".

Лилиан нервно покраснела, так как не смогла ему возразить. Он невозмутимо продолжал говорить.

«Значит, если тебе нужно, чтобы я исправил беспорядок, в который ты сама себя загнала, то ты должна признаться мне и себе, что не в состоянии помочь своему делу, потому что ты всего лишь озабоченная шлюха, не так ли? »

Лилиан густо покраснела, часть её хотела просто сказать «да» и покончить с этим, но другая часть понимала, что её нынешние проблемы вызваны именно её прагматизмом, когда она использует любые средства и выбирает кратчайшие пути для решения насущных проблем, даже если это уводит её далеко от её принципов и долгосрочных целей.

Она собрала все возможное мужество и ответила

«Нет, сэр. Это не так, это всего лишь проходящий этап. Я... »

«Не нужно меня убеждать. Если ты говоришь, что ты гениальна, значит, так оно и есть, если ты говоришь, что ты шлюха, значит, так оно и есть. Мне все равно, но ты должна решить.

Вот что я тебе скажу. У тебя есть с собой или в шкафчике "правильный наряд"?"

Сначала она не поняла, но через несколько секунд до нее дошло, что он говорит о распутной одежде, которую она должна была носить для уборки на складе.

«Да, сэр,  — сказала она, совершенно сбитая с толку внезапной переменой разговора,  — у меня в сумочке есть небольшой наряд».

Наряд она собрала утром. Меган оставила одежду в маленьком пластиковом пакете, чтобы она могла её надеть. Не задумываясь, она положила их в сумочку, прежде чем покинуть квартиру тем утром, возможно, ей было любопытно, и она хотела посмотреть на них, когда представится возможность.

«Вот в чем дело. Ты сейчас же покинешь мой кабинет, и если ты уверена, что ты умная женщина, за которую себя выдаешь, тебе не придется возвращаться сюда до полудня среды, когда ты проведешь блестящую презентацию своего профессионализма, а я проведу переговоры за тебя, убедив консультантов принять сделку, которую ты им предлагаешь.

Если же ты признаешь, что ты не более чем тупая шлюха, я проведу все переговоры за тебя, используя, конечно, другую стратегию, даже не требуя твоего присутствия, но тебе придется признать для меня и особенно для 

себя, что ты не более чем бимбо. Потому что я не буду делать за тебя домашнюю работу, если ты можешь сделать её сама, но я всегда готов помочь бедной зависимой от мужчин бимбо спасти часть её наследства.

Вот доказательство принятия, которое мне нужно, будь внимательна, потому что оно потребует от тебя следовать инструкциям:"

Лилиан понимала, что ей следовало бы остановить его и просто выйти из кабинета, уверяя себя, что она действительно профессиональная женщина, которая просто совершила глупую ошибку, но сумела доказать свою состоятельность. Но неуверенность в себе заставляла её хотеть знать, может быть, это было что-то простое, вроде минета, или что-то, с чем она могла бы справиться... она не хотела признавать это, но Лилли... Лилли хотела услышать инструкции.

«Ты пойдешь в ближайшую ванную и переоденешься в свой наряд шлюхи, затем пойдешь в комнату снабжения и выберешь коробку для доставки; положишь в нее свой нынешний наряд, включая туфли и сумочку. Наклеишь на посылку ярлык и адресуешь её "миссис Марии Долорес", твоей бывшей начальнице; в качестве отправителя посылки укажешь моё имя. Она будет благодарна за стильный наряд для своей дочери, и, возможно, это поможет ей найти хорошую работу. Затем ты отнесешь посылку в почтовое отделение.

После этого ты предложишь кофе мистеру Джону Уоллесу из кабинки 4L и вернешься в мой кабинет с его спермой во рту. Ты будешь ждать меня на стуле ожидания возле моего кабинета. Если через 40 минут, когда я выйду из кабинета, я увижу там тебя с руками за спиной и открытым ртом, в котором будет сперма, то я буду знать, что ты выбрала второй вариант, в противном случае я увижу тебя в среду на твоей профессиональной презентации".

Лилиан яростно покраснела, это было слишком.

"Не волнуйся, большинство членов команды не вернутся после обеда. Я дал им свободную вторую половину дня, чтобы отпраздновать, что мы намного опередили наши квартальные цели. Джон все ещё здесь, но учти, что он может уйти в любую минуту".

"А теперь, будь добра,  — сказал он, указывая на дверь,  — мне нужно сделать кое-какую работу; увидимся через 40 минут или через пару дней".

Лилиан вышла из кабинета совершенно ошеломленная. Теперь она была уверена, что прямо сейчас отправится домой. Она ни за что не признает, что была тупой девчонкой. Она подошла к наружной двери. Она толкнула стеклянную дверь, ведущую в холл офиса. Она чувствовала, как учащенно бьется её сердце: как только она пройдет через эту дверь, вернуться назад будет невозможно без удостоверения личности, которого у нее не было, или разрешения кого-то внутри, так что, если она закроет за собой дверь, пути назад уже не будет, и её решение будет окончательным. Она заколебалась и нервно прикусила нижнюю губу. Она решила пойти в ванную, чтобы вымыть лицо и попытаться подумать, ведь это было очень важное решение с возможными последствиями на всю жизнь.

Она зашла в ванную и посмотрела на зеркало 

в туалете. Она увидела нервную и неуверенную в себе девушку. Она умылась и снова посмотрела в зеркало, пытаясь найти в нем ту уверенную в себе женщину, которая смогла бы убедить трех строгих профессоров, что она — женщина с большим потенциалом, совершившая всего одну глупую ошибку, но тем не менее достойная спасения. Однако зеркало было неумолимо, она увидела лишь глупую, неуверенную в себе девушку.

Дрожащими руками она открыла сумочку. Внутри лежал один из нарядов, которые Меган купила для нее. Она ещё не решила, что делать, но все больше и больше боялась столкнуться с членами дисциплинарного совета в ближайшую среду. Нервничая, она вытащила из сумочки маленький наряд и решила примерить его.

«Может быть, это поможет мне решить, что делать»,  — подумала она. Она ещё не видела наряда. Он лежал в белом пластиковом пакете, который Меган оставила для нее на журнальном столике.

Она нервно сняла пиджак. Она пока не решалась взглянуть на наряд. Пластиковый пакет был достаточно мал и легок, чтобы рассказать о нем. Она и представить себе не могла, что в её сумочке поместится целый наряд, да ещё и с запасом; тем не менее она пыталась убедить себя, что он не может быть хуже тех нарядов, которые были на ней в последнее время.

Сняв юбку, она аккуратно сложила её вместе с пиджаком и положила их на крышку унитаза. Глубоко вздохнув, она надела маленький наряд, стараясь не думать о том, как она будет выглядеть.

Когда она закончила, то с шоком увидела своё отражение. Ещё пару месяцев назад она не осмелилась бы надеть этот наряд на пляж, да что там, наверное, даже в одиночестве и в своей спальне. Сверху был розовый спортивный бюстгальтер, который едва ли на пару сантиметров опускался ниже её сисек, а розовая юбка была ещё хуже. Она была почти в полоску и прикрывала её киску, только если она носила её очень низко на бедрах. Обе вещи были из секонд-хенда, и их выцветший цвет делал её ещё более безвкусной.

Она покраснела от собственного образа.

«Большинство уличных шлюх одеваются более прилично, чем это».

Она чувствовала себя совершенно униженной этим нарядом. Она вообще ненавидела розовый цвет. Для Лилиан розовый цвет имел определенную символику: его должны были носить девочки, а она видела в нем знак угнетения женщин. Она презирала взрослых женщин, которые одевались в розовое, потому что считала, что они способствуют увековечиванию клише маленькой, зависимой от мужчин девочки, которую любят видеть многие мужчины.

Но, честно говоря, она никогда не видела женщин в таких маленьких и дрянных розовых нарядах, как у нее. Она чувствовала себя так, словно на ней было нижнее белье. Она содрогнулась при мысли о том, что на ней, скорее всего, действительно подержанное белье; это было крайне унизительно. Она сделала шаг назад и ещё раз осмотрела себя в зеркале.

Со стыдом она поняла, что ей не хватает всего лишь жевательной резинки, чтобы выглядеть как законченный стереотип 

бимбо. Лилиан почувствовала покалывание в киске и, не удержавшись, достала из сумочки пачку жевательных резинок и принялась жевать одну. Чтобы усилить эффект, она положила в рот ещё одну, так что жевать большую массу приходилось с открытым ртом. Её киска начала сочиться.

Она пыталась решить, что предпочтет: предстать перед Джоном Уоллесом и мистером Палмером в этом нелепом наряде или противостоять комиссии из трех уважаемых академиков, одетых в профессиональные костюмы. Она снова прикусила губу.

«Одно я знаю точно. Это было бы очень стыдно и унизительно... но гораздо проще, и... »

Она решила прекратить размышления,

«Не то чтобы я признавала себя бимбо»,  — сказала она себе,  — «Я просто поступаю практично, выбирая более надежный путь к своей цели».

Она нервно вышла из ванной. В офисе было пустынно, но все равно было страшно находиться там в таком виде. Если бы кто-нибудь увидел её, то наверняка вызвал бы охрану.

Она дошла до комнаты снабжения и взяла одну из средних по размеру коробок. С трепетом положив в нее деловую одежду, она, немного поколебавшись, достала из сумочки автобусную карту и удостоверение личности и положила их в маленький пластиковый пакет, в котором несколько минут назад лежал её маленький наряд. Она завязала полиэтиленовый пакет вокруг левого запястья. Она глубоко вздохнула и сняла туфли, чтобы положить их в коробку. Она почувствовала себя ещё более безвкусной и поняла, что ей будет трудно дойти до дома босиком. Она ещё раз убедила себя в том, что не надо думать. Дрожащей рукой она наклеила на коробку ярлык «Мария Долорес, уборщица склада Б».

Она подошла к почтовому отделению. Оно, конечно, было закрыто, но в окне имелось небольшое отверстие, на небольше коробки, которую она несла. Если бы она просунула в него коробку, она упала бы в контейнер на другой стороне, и пути назад не было бы.

Огромность того, что она собиралась сделать, обрушилась на нее, как поезд.

«Остановись и подумай, Лилиан,  — ругала она себя,  — не пытайся оградить себя мыслью, что это самый безопасный и короткий путь к спасению твоего дурацкого наследства. Действуй прагматично — вот что тебя здесь ждет».

Нервно покусывая нижнюю губу, она попыталась собраться с силами и сказала про себя.

«Нет, Лилиан, ты не примешь это решение, не подумав о последствиях. Нет. Если я приму это решение, то соглашусь с тем, что я — бимбо, которую никто не будет воспринимать всерьез, просто игрушка, услада для глаз, неспособная добиться успеха в профессиональной деятельности»,  — говорила она себе, пытаясь встряхнуть свои чувства, пробудить прежнюю Лилиан, найти в себе мужество отступить и пойти на благородное решение, но её киска истолковывала это неправильно, и унижение от признания, что она всего лишь киска с ножками и без мозга, делало её ещё более возбужденной, чем прежде.

Она пыталась контролировать себя, но ей было легче представить себя сосущей член Джона, чем защищающей свою диссертацию. В оцепенении она затолкала пакет в почтовое отделение.

Она не услышала звука, который издала коробка, ударившись 

о стол по ту сторону окна. В ушах стоял такой громкий звон, что она больше ничего не слышала.

Она сделала новое усилие, чтобы успокоиться, но её сердце учащенно билось. Она только что призналась себе, что она не более чем шлюха, и после того, что она только что сделала, она никак не могла утверждать обратное, особенно когда, как ни странно, её переполняло возбуждение.

В оцепенении Лилиан пошла к кабинке Джона. Она чувствовала себя настолько неуверенно, что боялась заблудиться в лабиринте кабинок. Она также боялась найти кого-нибудь. Наконец она заметила кабинку 4L, она находилась в конце прохода и была двухместной.

Лилиан замерла, она чувствовала себя очень неловко в такой одежде. Она слышала, как Джон постоянно печатает, он должен был работать над каким-то документом. Она высунула голову и заглянула внутрь кабинки, больше похожей на небольшой личный кабинет. Интерьер был далек от стандартной кабинки. Он был вдвое или втрое больше остальных кабинок, в нем стоял стандартный стол руководителя, обращенный ко входу в кабинку, а не маленький стол, обращенный к стенам. У него тоже было кресло для руководителя, а на задней стене кабинки стояла деревянная книжная полка дорогого вида. Кроме того, у него было одно кресло для посетителей.

Лилиан чувствовала, что он ещё не руководитель, но уже и не сотрудник начального уровня. Она чувствовала себя так униженно из-за его успеха по сравнению с её провалом; она должна была быть намного лучше его, но разница между их профессиональными достижениями была ужасающей и позорной для Лилиан. Её так возбуждала эта ситуация, что ей хотелось просто пойти домой и заняться своей киской, но она заставила себя наконец заговорить. Показывая только голову, она сказала,

«Привет, Джон. Хотите чашечку кофе?"

Джон был поражен.

«Ух ты! Я не слышала никаких шагов... »,  — Лилиан покраснела, потому что знала, что это из-за того, что она унизительно босая.

Джон очень быстро восстановил контроль над собой. Он не знал, почему Лилиан работает в «Черной лошади» и почему она предлагает ему кофе, но ему определенно нравилась эта ситуация.

"Разве это не унизительная задача для такой опытной женщины, как ты?" — спросил он с ухмылкой.

«Нет... нет, сэр... »,  — ответила она, покраснев.

«Тогда принеси мне один, с двумя ложками сахара. Только быстро и без ошибок, девочка! »

Она побежала на кухню, жалея, что назвала его «сэр», но не могла этого избежать. Через несколько минут она вернулась с чашкой кофе. На этот раз ей предстояло предстать перед Джоном в своем нелепом наряде. Она покраснела.

«Боже мой, вот что я называю дешевым нарядом! »

прокомментировал он, оставив Лилиан без слов. Она ожидала, что он возьмет кофе, но вместо этого он вернулся взглядом к компьютеру и начал медленно печатать.

Лилиан нервно ерзала, перекладывая вес с одной ноги на другую и пытаясь крепко держать чашку с кофе, боясь совершить ошибку, в то время как он полностью игнорировал её, делая вид, что занимается более важными делами, и заставляя её чувствовать себя совершенно 

никчемной.

Джону нравилась эта странная ситуация. Он не знал, почему Лилиан работает в «Черной лошади» и почему она находится в офисе в таком откровенном наряде, но понимал, что это каким-то образом дело рук мистера Палмера. И его это не слишком волновало, он всегда ненавидел Лилиан. Причин было много: она не только отвергала его ухаживания, но и находила удовольствие в том, чтобы разгромить его на дебатах, и даже заставила его завалить один предмет, когда сказала учителю, что он не умеет работать в команде с ней. Теперь настало время доказать, что самцы выше. Он с удовлетворением осознал, что самопровозглашенная королева феминисток, лучшая ученица в классе (а возможно, и просто лучшая), теперь не только ниже его, заурядного студента-мужчины, но и просто стала ещё одним его преимуществом.

Лилиан посмотрела на его стол, там было множество папок, к каждой из которых была прикреплена большая фотография. Она сразу узнала лица: Марисса Майер, Карли Фиорина и ещё несколько известных женщин-руководителей. Её героини.

То, что её одели как дешевую шлюху перед их фотографиями, ещё больше усугубляло её унижение. На мгновение она подумала о том, чтобы убежать, но её парализовало.

"Как видишь, я работаю над своей диссертацией. А как ты справляешься со своей?"

«Э... хорошо... »

"Я начинаю писать свои выводы,  — продолжил он,  — а ты?"

«Нет... пока нет... Я... Я... »

"Я помню, что ты медлительная, скорее всего, ты только что утвердила свою гипотезу и методологию".

Он сказал это с презрением, что заставило Лилиан задрожать от стыда, потому что она даже официально не представила эту часть своей диссертации. Она очень нервничала, и это проявилось в её румянце и поведении.

"О, я вижу,  — весело сказал Джон,  — ты не смогла сделать даже этого, не так ли? Я всегда знал, что ты некомпетентна и не сможешь написать диссертацию даже на самую простую тему. Ты мошенница как филолог, я знал, что ты не более чем попугай, повторяющий уроки, и ты наверняка все забудешь после экзаменов»».

Лилиан была на грани слез, она не чувствовала в себе сил защищаться и просто смотрела в пол.

Джон велел ей поставить кофе на стол, что она и сделала с особой осторожностью, стараясь избежать неловкой случайности. Затем она не смогла не повернуться к Джону за одобрением, даже когда это заставило её почувствовать себя такой жалкой и никчемной.

Он лишь махнул рукой в знак отказа.

Но Лилиан была парализована, она не знала, как может предложить ему минет после того, как он её оскорбил, но знала, что не может вернуться с пустыми руками (или ртом).

Она просто осталась стоять на месте, нервно и тупо улыбаясь. Через несколько секунд он повернулся к ней и сказал: «Ты можешь идти, девочка. Мне нужно работать».

Лилиан чувствовала себя очень неуверенно, она ожидала, что в таком виде Джон непременно попросит её о сексе, но он, казалось, был поглощен своей работой. Даже в последние сумасшедшие месяцы она редко проявляла инициативу в сексуальных контактах, всегда просто 

подчинялась требованиям других. Поэтому она ничего не понимала.

«Могу я остаться ещё ненадолго, сэр? » — наконец смогла сказать она.

«Не знаю, может быть, ты попытаешься скопировать мои идеи... »

«Нет, Джон... Я обещаю... Я просто хочу... »

"Я предпочитаю, чтобы ты называл меня сэр. Если подумать, ты права, как ты можешь у меня что-то украсть, если ты ничего не понимаешь, правда?"

Лилиан покраснела: «Нет, сэр».

«Тогда почему ты хочешь остаться? »

Лилиан покраснела ещё больше: «Я хочу заняться с вами сексом, сэр»,  — сказала она, прикусив нижнюю губу и глядя в пол.

«Какой сюрприз, шлюха, одетая как шлюха, требует, чтобы её трахнули»,  — сказал он с сарказмом, а затем добавил: «Ну, не думаю, что у меня есть время».

«Пожалуйста, сэр, просто дайте мне пососать ваш член»,  — отчаянно попросила Лилиан.

Джон наслаждался ситуацией по максимуму.

«Ммм... Не знаю, я ведь просто трахаю тупых девчонок без самоуважения, помнишь?"

Конечно, она это помнила; она всегда ненавидела его женоненавистнические комментарии и говорила ему, что ни одна женщина с унцией самоуважения никогда не будет встречаться с ним, но когда он доказал ей, что она ошибается, она сказала ему, что только тупые девушки без будущего, которые зарабатывают на жизнь только своей киской, будут заниматься сексом с такими подонками, как он.

«Мне жаль, сэр... Я сожалею, что сказала это".

«Тебе не нужно ни о чем жалеть, потому что ты была права, я люблю заниматься сексом только с тупыми девчонками, у которых нет никакого самоуважения. Ты все ещё хочешь заняться со мной сексом? »

Лилиан чувствовала себя очень неловко, но ей это было необходимо, поэтому она ответила: «Да, сэр».

«Ты тупая девчонка без самоуважения, Лилли? »

«Да, сэр»,  — униженно ответила она.

«Я не знаю... Я помню, как ты была высокомерной сукой. Наверняка ты думаешь, что умнее меня, и твоя диссертация будет лучше моей... »

«Нет, сэр, я действительно провалю свою диссертацию, так что ваша намного лучше, и вы, конечно, умнее меня, вы нашли очень хорошую работу, а я потеряла свою в первую же неделю»,  — сказала она, униженная собственными словами.

"Глупая девочка знает, что каждый мужчина умнее её, а ты, наверное, думаешь иначе, ты наверняка чувствуешь своё превосходство над уборщиком, например".

«Нет, сэр, я знаю, что любой мужчина умнее меня»,  — сказала она, стыдясь, что так прямо противоречит своим прежним феминистским убеждениям, но ей это было необходимо, да и время поджимало.

Он широко улыбнулся и сказал.

"Да, ты, наверное, уже поняла это, но я все ещё сомневаюсь, что ты действительно в этом уверена. Мне нужно, чтобы ты доказала мне, что ты действительно очень глупая девушка".

«Как я могу это сделать, сэр? » — спросила она, искренне смущаясь.

«Глупые девушки хороши для двух вещей: для выполнения приказов, не подвергая их сомнению, и для секса. Я знаю, что ты хороша для секса, но как насчет первого? »

«Я очень хорошо выполняю приказы, сэр»,  — проговорила она в порыве, с излишней искренностью.

«Хорошо, давай попробуем. Закрой глаза».

Она подчинилась.

«Если ты откроешь их, то проиграешь, и наша игра закончится, хорошо? »

«Да»,  — неуверенно ответила она.

«Теперь повернись... ага,  

снова... снова... продолжай поворачиваться... Я скажу тебе, когда остановиться».

Лилиан продолжала поворачиваться, она чувствовала себя довольно глупо, и ей становилось немного дурно.

«Стоп, не открывай глаза»,  — наконец сказал он, а затем добавил: «Теперь слушай внимательно, ты снимешь свой топ и бросишь его за пределы моей кабинки, если он упадет внутрь кабинки, ты проиграла нашу маленькую игру и должна будешь покинуть мою работу».

«Но... »

«Ты собираешься оспаривать мой приказ? »

«Нет, сэр»,  — ответила она и бросила свой топ с достаточной силой, чтобы убедиться, что он оказался как минимум в паре кабинок.

«Молодец. Продолжай поворачиваться».

Покраснев, она возобновила вращение.

«Стоп! Повтори то же самое с юбкой».

Еще более униженная, чем прежде, она выполнила приказ.

«Ну, это было быстро, в наши дни на тебе не так уж много одежды»,  — весело сказал он,  — «Продолжай крутиться».

Она почувствовала себя ещё глупее, поворачиваясь вокруг себя голышом, с закрытыми глазами. Она попыталась вспомнить, в каком направлении она разбросала свою одежду, и тут до нее донесся его голос.

"Стоп! Ты можешь открыть глаза".

Она стояла лицом к выходу из кабинки, и, к её удивлению, он был там, а не за своим столом. Поэтому она не знала, куда бросила свою одежду. Она никогда в жизни не чувствовала себя так глупо: совершенно голая и возбужденная в офисе, даже не зная, куда она положила свою одежду.

«Можно я отсосу вам, сэр? » — сказала она, отчаянно пытаясь покончить с этой унизительной игрой.

Он вернулся к своему столу и сказал,

" Сядь за мой стол лицом ко мне".

Она закатила глаза, но подчинилась.

«Нет, не так, раздвинь ноги как можно шире».

Она повиновалась, сформировав букву «М».

«О, ты совсем мокрая! Мне нужно кое-что сделать, но я не хочу, чтобы ты остыла, поэтому я хочу, чтобы ты теребила свой клитор, пока я не скажу тебе остановиться, но не кончай, иначе наша игра закончится».

«Пожалуйста, сэр».

«Ты сомневаешься в моих приказах? »

«Нет, сэр»,  — ответила она побежденно.

Она начала медленно тереть свой клитор, закрыв глаза, пытаясь абстрагироваться от ужасной ситуации.

«Не закрывай глаза. Смотри на меня».

Она повиновалась и почувствовала себя ещё глупее, чем прежде.

«Я должна была выбрать честный путь, когда могла, но я — бимбо, я выбрала этот путь и это унижение, и все из-за страха думать как профессионал. Я самая худшая бимбо на свете»,  — с горечью подумала она.

Затем он повернулся к компьютеру и начал проигрывать аудиозаписи. Он делал расшифровку своих интервью с успешными корпоративными женщинами.

Из динамиков компьютера доносился их голос:

«Вы успешная женщина, а говорят, что нужно знать одного, чтобы узнать другого. Как вы узнаете, что у женщины есть потенциал? »

«Трудно сказать, но легче заметить потенциальные неудачи».

«Это интересно. И как же вы их определяете? »

«Ну, правил нет, но если девушка не вкладывает все свои силы и ресурсы в поставленную задачу только потому, что считает её ниже своего уровня или не соответствующей её интересам, то такая женщина — неудачница, и она потерпит неудачу в более важных задачах, даже если вы поручите ей именно тот проект, о котором она 

мечтала».

«Включает ли он, например, тему диссертации? » — спросил он в записи.

«Конечно, обычно это просто отговорка, за которой они прячутся».

«Еще один намек на неудачницу? »

"Ну, они пользуются преимуществами внешней привлекательности, но вскоре им становится лень и слишком сложно использовать другие ресурсы для развития своей карьеры. Так что если я вижу девушку в мини-юбке или дразнящую своих коллег или боссов, я уверена, что в итоге она будет работать на мужчину, выполняя лишь рутинную работу, пока на сцену не выйдет другая, более привлекательная девушка".

Лилиан было очень неприятно слышать эту речь, когда она открыто мастурбировала на глазах у полностью одетого мужчины. Она поняла, что опрошенные женщины описывали именно её, когда говорили о непременных неудачах, и почувствовала себя совершенно униженной этим фактом.

Она возбуждалась все больше и больше и поняла, что есть вещь более унизительная, чем мастурбировать голой в офисе на глазах у своего бывшего соперника, который был безупречно одет в строгий костюм. И все это она делала, а её игнорировали, словно её унижение и деградация не стоили того, чтобы на них смотреть.

Через несколько минут он наконец закрыл ноутбук и сказал.

" Ты очень близко, не так ли?"

«Да, сэр. Могу я теперь пососать ваш член?"

«Нет, это было бы пустой тратой времени для твоей дырявой киски».

«Нет, сэр, пожалуйста, я хочу».

«Прекрати. Слишком много вопросов, я трахаю только послушных маленьких сучек, а ты не такая».

Он встал и направился к выходу из кабинки, но она остановила его

«Нет, сэр, пожалуйста, остановитесь, я подчинюсь».

«Хорошо»,  — сказал он, скрестив руки,  — «умоляй меня».

"Пожалуйста, трахните меня, сэр".

«Я не знаю, ты часто пыталась оспаривать мои приказы... ну... может быть, если бы ты... »

Лилиан была в отчаянии, она понимала, что времени у нее в обрез: «Я сделаю все, что угодно, сэр».

«Хорошо. Посмотрим, правда ли это. Умоляй меня трахнуть тебя в задницу».

Сияя ярко-красным, Лилиан сказала: «Сэр. Пожалуйста, трахните меня в задницу».

«Ну, перегнитесь через стол... вот так».

Затем он вошел в её киску сзади, и Лилиан почувствовала облегчение, возможно, он был слишком смущен или просто хотел подразнить её. Но как только он решил, что его член изрядно измазан её соками, он приставил его к её заднице и начал толкаться. Она боялась, ей все ещё было больно после предыдущей ночи, поэтому она сказала.

«Пожалуйста, сэр, позвольте мне смазать его, так будет приятнее для вас».

«Хорошо, у тебя есть 30 секунд, чтобы сделать это».

Она запаниковала, плюнула на руку и использовала слюну для смазки своей задницы, затем проникла в себя одним, а затем двумя пальцами, повторив процесс несколько раз и устроив постыдное шоу, пока её время не закончилось.

Затем он трахал её задницу ещё несколько минут, пока обильно не кончил.

Он быстро натянул штаны и сильно отшлепал её по заднице: «Ты отлично трахаешься, Лилли, у тебя большое будущее в качестве шлюхи или чего-то в этом роде».

С этими словами он вышел из кабинки, оставив Лилли позади, которая была в оцепенении и все ещё теребила 

свою киску, пытаясь достичь оргазма, который давал ей хоть какое-то утешение после всего, что она пережила.

Потом она поняла, что времени у нее в обрез. Она стыдливо опустилась на корточки в центре кабинки и выдавила сперму из своей задницы в руку. Затем, закрыв глаза, она зачерпнула сперму в рот, повторила процедуру четыре раза, пока не решила, что во рту достаточно спермы, чтобы доказать, что она выполнила свою миссию.

Через несколько минут, после позорных и пугающих поисков своей одежды по всем кабинкам вокруг, она, наконец, сидела у кабинета мистера Палмера в своем скудном наряде, с кучей грязной спермы во рту.

Мистер Палмер вышел из кабинета, прождав её 15 минут, и, к счастью для Лилиан, не застал её в момент оргазма после бесстыдной мастурбации.

Он посмотрел на нее и удовлетворенно ухмыльнулся.

"Я уже договорился с Тимом, что ты будешь каждую среду работать топлесс-официанткой в «Темной лошадке», пока длится твой академический испытательный срок. А Лилиан, ты уволена, для того чтобы работать здесь даже уборщицей, ты слишком развратная и дешевая, и ты позор для своих коллег, но ты будешь отдавать мне все чаевые, которые заработаешь в "Темной лошадке", пока не выплатишь мне все свои долги".

Она лишь изумленно кивнула. Она уже не могла сказать, что была выше этого места. Уходя, мистер Палмер сказал: «Теперь ты можешь глотать, шлюха. Увидимся в эту среду в «Темной лошадке».