От фантазий к свингерской реальности. Из книги Сексуальные фантазии девушек Часть 3

Вернувшись в отель, Эдвард заметил, что в районе бассейна довольно тихо. Прежде чем отправиться куда-нибудь вечером, он подумал, что было бы неплохо немного посидеть у бассейна, расслабиться и поговорить о том, что беспокоило Сьюзен.

— Давай посидим у бассейна. Я возьму бутылку вина и встречусь с тобой у бассейна. Хорошо?

Сьюзен огляделась.

— Хорошо,  — довольно резко ответила она.

Эдвард вскоре вернулся к бассейну с бутылкой вина и двумя бокалами. Он был обескуражен, увидев, что его жена лежит в шезлонге, не снимая покрывала. Все шло так хорошо, но теперь она явно была расстроена. Он сел рядом с ней, открыл бутылку и наполнил два бокала.

— За отличный вечер!

Сьюзан звякнула бокалами, но ничего не сказала. Вместо этого она отвернулась, явно пытаясь избежать зрительного контакта. Эдвард откинулся на спинку шезлонга и оглядел окрестности. Две пары, которым, вероятно, было около 40-50 лет, сидели вокруг костра в углу и разговаривали, наслаждаясь коктейлями. Мужчины были элегантно одеты в длинные брюки и рубашки на пуговицах. Но, с другой стороны, женщины были одеты более чем сексуально. На одной из женщин был прозрачный черный топ без лифчика, короткая клетчатая юбка, чулки с хорошо заметными подвязками и туфли на высоких каблуках. На другой было то, что можно было бы смело назвать мини-платьем. Оно было таким коротким и с глубоким вырезом спереди и сзади, что выставляло напоказ все её достоинства. Кроме того, на ней были самые высокие каблуки, которые он когда-либо видел.

Сьюзан тоже обратила на это внимание. И она заметила, как Эдвард поглядывает на пары. Она закатила глаза от отвращения и досады. Хотя обстановка была более "обычной", чем на пляже, который они только что покинули, это был уже не пляж. Это был открытый бар отеля. И то, как были одеты женщины, говорило об очевидном. Одна из женщин, казалось, заметила взгляды Эдварда и Сьюзен и помахала им. Эдвард инстинктивно помахал в ответ. Внезапно Сьюзен расплакалась.

— Дорогая, что случилось?  — с искренним беспокойством спросил Эдвард свою жену.

Сьюзан не ответила. Эдвард знал, что молчание его жены свидетельствует о чем-то далеко идущем и гораздо более серьезном, чем он думал изначально. Эдвард крепко обнял жену, пытаясь дать ей понять, что он рядом с ней, позволяя ей собраться с мыслями.

— Милая?

— Я просто не могу этого вынести!

Сьюзан всхлипнула, оборвав Эдварда на полуслове.

— Если это то, чего ты хочешь, тебе придется делать это без меня,  — выпалила Сьюзан.

— Что? Милая, о чем ты говоришь?

После почти минутного молчания Сьюзан, наконец, прочистила горло и попыталась объяснить:

— Все, что связано с этим местом,  — это... секс! На пляже люди открыто занимались сексом! В дюнах была групповуха! Какой-то парень дрочил у меня над головой! А на обратном пути я заметил рекламный щит, рекламирующий секс-вечеринку! И посмотрите на эти две пары. Они такие красивые, и эти женщины одеты для секса! Это просто ошеломляет!! Я не могу с этим соперничать!

Эдвард слушал, но меньше 

всего он хотел или ожидал от этого праздника услышать от жены, что она чувствует себя неловко. Увидев слезы жены, он почувствовал себя ужасно. Он придвинулся к ней ближе, наклонился и, притянув её к себе, поцеловал в губы, мягко и нежно. Он знал, что это критический момент, и если будут сказаны неправильные слова, это может навсегда испортить их отношения и брак. Он хотел успокоить её, дать ей время, в котором она нуждалась, чтобы разобраться в своих эмоциях.

— Честно говоря, это... ошеломляет... и меня тоже. Но сейчас мы здесь, и мы можем либо просто непредвзято отнестись к этой атмосфере, либо уйти. Это зависит от тебя... Я сделаю все, что ты захочешь... и, пожалуйста, знай... Я всегда рядом, если ты захочешь просто поговорить.

Несмотря на его заверения, было ясно, что Сьюзен все ещё очень потрясена и расстроена.

— Я надеюсь, ты понимаешь, что ты также очень привлекательная женщина,  — продолжил Эдвард.  — Ты знаешь, что привлекаешь взгляды других мужчин, и, как ты видела сегодня, они, очевидно, находят тебя очень привлекательной. Ты должна это знать.

Дыхание Сьюзен стало немного затрудненным, а щеки и шея покрылись румянцем. Она не знала, что делать, и все это сбивало её с толку. Она заметила реакцию этих мужчин. И все же она не могла смириться с желаниями своего мужа или, что более важно, со своими собственными. Эдвард вытер слезы жены и крепко обнял её. Взгляд Сьюзен умолял его понять. Он кивнул и снова обнял её.

— Ты хочешь уйти?

Он попытался успокоить жену. Но он действительно не знал, к чему это приведет и чем все закончится. Эдвард мудро решил не давить на нее слишком сильно из-за того, чему они стали свидетелями ранее в тот день. Его жена уже предприняла огромные шаги, чтобы согласиться приехать на Кап д'Агд, и он надеялся, что она не совсем отказалась от такого образа жизни.

— Я знаю, это может показаться ошеломляющим, но, пожалуйста, не позволяй этому так сильно на тебя подействовать. Мы в этом вместе. Давайте рассматривать это как часть образовательного путешествия — для нас обоих,  — продолжил Эдвард.  — Мы оба согласились приехать сюда, и мы знали, что такой образ жизни раздвинет наши моральные границы. Если это станет невыносимым, мы можем уйти в любое время и посмотреть на это в зеркало заднего вида. Помни, что здесь все под нашим контролем.

Сквозь слезы и дрожащим голосом Сьюзан спрашивала и увещевала своего мужа.

— Я контролирую ситуацию? Это ты привел меня в это место! И посмотри вокруг... это место для свингеров! Я... МЫ не свингеры!

Наступило неловкое тридцатисекундное молчание, которое показалось мне тридцатью минутами. Со слезами на глазах Сьюзен посмотрела на своего мужа.

— Я люблю тебя и хочу сделать тебя счастливым, но я не хочу вести такой образ жизни. Я, конечно, не могла смотреть, как ты целуешься или занимаешься сексом с другой женщиной,  — всхлипывая, сказала она, оглядываясь на женщину, которая махала 

тебе рукой.

Теперь Эдварду стало ясно, что расстроило его жену.

— Я люблю тебя и не хочу причинять тебе боль. Я ни к чему тебя не принуждаю. Ты должна знать, что я не заинтересован в сексе с другой женщиной, и я никогда не просил и даже не предлагал ничего подобного.

— Я тебе не верю! Ты, кажется, продолжаешь настаивать на большем!  — сказала Сьюзан, вытирая слезы.  — Ты видел, что произошло сегодня в дюнах. Я никогда не видела ничего подобного. Это было, ну, просто... так... ошеломляюще!

Сьюзен была явно расстроена, но не только из-за своего мужа. Больше всего её расстроила правда, которую она скрывала за собственным отрицанием. Она не могла поверить в то, что натворила на пляже, доведя свой эксгибиционизм до новой крайности. И она наблюдала, как женщина старше её достигает невероятного сексуального удовлетворения, и сказать, что ей было любопытно, было бы преуменьшением. Она была в восторге от открывшихся перед ней возможностей. Но пугающей правдой было осознание того, что глубоко в глубине души ОНА хотела быть ТАКОЙ женщиной!

— В конце концов, я не знаю, к чему это приведет,  — продолжила Сьюзан.  — Что, если ты поддашься искушению? Что, если я поддамся искушению? Я боюсь, Эдвард, боюсь, что на наших отношениях навсегда останутся шрамы, и беспокоюсь, что наш брак может распасться,  — сказала Сьюзен, снова вытирая слезы.

— Тебе не о чем беспокоиться. У нас крепкие отношения. Наша преданность друг другу непоколебима,  — убежденно сказал Эдвард.  — И да, я согласен, что у нас очень сексуальная атмосфера. Но мы не обязаны физически участвовать в чем-либо. Как вы видели, многие люди просто наблюдают и наслаждаются атмосферой.

Сьюзан закатила глаза и отвернулась.

— Милая, когда мы говорили о переезде сюда, мы знали, что столкнемся с некоторыми экстремальными вещами, и мы оба согласились, что будем непредвзяты к опыту, который может улучшить нашу сексуальную жизнь,  — взмолился Эдвард, напомнив жене, что это было обоюдное решение.  — Мы оба согласились, что это был бы не только полезный опыт, но и то, что мы могли бы использовать для улучшения наших собственных отношений.

Сьюзан покачала головой и ничего не ответила.

— Это трудно объяснить, а тебе, я полагаю, ещё труднее понять. Но ты самая горячая, самая сексуальная женщина, которую я знаю, и я так горжусь тем, что могу называть тебя своей женой,  — объяснил Эдвард, нервно ерзая из стороны в сторону.  — То, что я показываю тебя другим мужчинам, вызывает во мне сексуальное возбуждение, которого я никогда раньше не испытывал. Даже ничего не приходит в голову... это почти как наркотик! Мне понравилось, что ты вышла из своей материнской скорлупы.

Когда её муж сделал ещё один глоток, Сьюзен заметила, что его рука дрожит, и поняла, что он нервничает так же, как и она. С чего бы ему нервничать, подумала она? Это была его идея с самого начала! Но искренность Эдварда была очевидна. Она улыбнулась его комплименту. Наконец, Эдвард заметил связь 

со своей женой. Он решил продолжать усиливать позитивные моменты, пытаясь развеять её опасения.

— Я видел, как те мужчины на пляже рассматривали тебя. Они думали, что ты выглядишь сексуально, и они испытывали к тебе вожделение.

Сьюзен опустила глаза, возможно, немного смущенная.

— И ты этого заслуживаешь. Ты так много посвятила воспитанию нашей семьи, и ты так много сделала, чтобы поддерживать своё тело в форме. Сейчас для тебя самое время наслаждаться другими аспектами жизни и теми дополнениями, которыми тебя наделяют другие люди.

— Я знаю, что сейчас я просто повторяюсь... ты стал хуже думать обо мне из-за того, что я сделала?  — спросила Сьюзан.

— Конечно, нет! Мне нравится видеть, как ты время от времени бываешь плохой девочкой! А почему бы и нет? Ты просто слишком привлекательна и сексуальна, чтобы упускать такие возможности, не позволив себе исследовать ситуацию глубже,  — объяснил Эдвард.  — Эй, у меня не хватает времени похвастаться своей красивой женой!  — сказал он ей, подмигнув и ухмыльнувшись.  — А для меня мысль о том, что эти парни, возможно, прямо сейчас дрочат на твое изображение, чертовски возбуждает!

Лицо Сьюзен вспыхнуло от непристойного заявления мужа. И все же, хотя она все ещё была смущена, к своему ужасу, она почувствовала, что её пульс участился, а лицо покраснело, но не от унижения, а от чувственных образов, которые его комментарий вызвал в её голове. Вопреки своей сдержанности, Сьюзен села, подобрала подол халата, стянула его через голову и бросила на соседний шезлонг. Она была благодарна мужу за добрые слова, понимая, что он был прав в одном: ей нечего стыдиться — она потратила много времени на поддержание своей фигуры и должна гордиться этим! Так почему бы не похвастаться этим? Эдвард на мгновение потерял дар речи, недоверчиво глядя на свою жену.

— Спасибо, милая! Вот такую сексуальную уверенность я люблю!  — наконец, сказал он.

Откинувшись на спинку стула, Сьюзан услышала, как открылась дверь во внутренний дворик. Мужчина из номера прямо над ними вышел на балкон. Над ним на верхнем этаже ещё одна пара сидела на стульях и смотрела на них сверху вниз. Все были одеты. Обычно "застенчивая" Сьюзен не стала бы сидеть обнаженной у бассейна на виду у других посетителей отеля. Как ни странно, у нее не возникло желания прикрыться. И, что ещё более странно, она почувствовала трепет в глубине своего тела от внезапного внимания, которым она была окружена. Это напомнило им те моменты, когда они отваживались ходить на пляж, где не было нудистов.

— Хорошо,  — застенчиво сказала она, гадая, что, черт возьми, побудило её сделать то, что она только что сделала.

Она снова посмотрела прямо на мужа и спросила:

— Но мне нужно понять... насколько далеко ты хочешь, чтобы я тебе подыграла?

Она расспрашивала его, желая, по крайней мере, попытаться превратить это в игру для своего мужа.

— Ну,  — начал Эдвард, не в силах скрыть тревогу в голосе.  — Я люблю тебя и буду вечно благодарен 

за то, что ты согласился приехать сюда...

— Ну, я знаю, что согласилась прийти сюда, но я действительно этого не ожидала,  — сказала Сьюзан, перебивая Эдварда и стараясь не обращать внимания на своих наблюдателей.  — Я имею в виду, что это не тот нудистский пляж, которого я ожидала. Весь город охвачен сексуальным возбуждением!

— Я знаю это, и сейчас видеть тебя такой... для меня это ужасно. Я имею в виду, я действительно думал, что тебе это нравится. Речь идет о том, чтобы пережить это вместе и, возможно, развить нашу сексуальность вместе. И позволь мне повторить, у меня нет желания быть с другой женщиной. Я говорил тебе это много раз...

— А я хочу только тебя!  — предостерегла Сьюзен, когда Эдвард попытался что-то объяснить.

— Мне не нужно и я не хочу заниматься сексом с другим мужчиной! И я знаю, тебя это заводит — думать о том, что я делаю нечто большее, чем просто дразню и флиртую с другими парнями. Но это не то, чего я хочу!

— Если ты не можешь с этим смириться, можешь найти другую женщину, которая удовлетворит твои извращенные фантазии!

В то время как Сьюзен обвиняла своего мужа, на самом деле она была сбита с толку и отвлекалась на собственные мысли. Она чувствовала, как в животе у нее все сжимается. Если быть честной с самой собой, внимание, обращенное на нее, вызывало зависимость. Какая-то часть её хотела, чтобы муж продолжал уговаривать и даже принуждал её остаться и вести такой же распутный образ жизни. Но, по её мнению, она не хотела признаваться в своих желаниях и не хотела испытывать чувство вины, если это приведет к каким-либо неприятностям. Ей нужно было иметь возможность сказать:

— Я сделала это только потому, что ты этого хотел. Я сделала это только ради тебя.

— А мне нужна только ты!  — огрызнулся Эдвард.

Хотя слова жены были как удар кинжала в сердце, Эдвард знал, что ему нужно что-то сделать, что-то сказать, чтобы убедить свою жену, что весь этот праздник не был изощренной уловкой, чтобы получить пропуск в зал или предлог заняться сексом с другой женщиной.

— Милая, я вижу, что тебе так комфортно разгуливать обнаженной перед таким количеством людей, что ж... знаешь, меня это так возбуждает!  — искренне сказал он ей.  — Я думал, тебе это тоже нравится. Я ошибаюсь?

Сьюзан отвела взгляд. Эдвард заметил, как она в глубокой задумчивости прикусила губу.

— И посмотри на себя! Ты выглядишь сейчас так чертовски сексуально!

Эдвард просиял.

— Ты лежишь голая у бассейна, на виду у всех! Твоя уверенность в том, что ты делаешь это, так чертовски сексуальна, и это так возбуждает меня!

Она подняла глаза. Все, кто был на балконах, смотрели в её сторону. В какой-то степени её муж был прав. Она была обнажена и явно выставлена напоказ. Но ей было неловко не из-за того, что она была обнажена перед другими.

— Хорошо... Я не против этого,  — жестикулируя в 

сторону окружающих, её глаза уже не так полны слез.  — Я не против, если другие увидят меня обнаженной. Я даже не против немного блеснуть. Но... ну, это то, что ты сказал мне перед тем, как мы пришли сюда. Ты сказал мне, что надеешься, что я буду более "открыта" для ухаживаний другого мужчины. По сути, ты дал мне "зеленый свет" на то, чтобы переспать с кем-нибудь ещё. И я на это не пойду.

Пока она говорила о супружеской верности, её моральные устои вышли из-под контроля. На самом деле сексуальная природа этого места открывала двери в новую реальность. Её возбуждение росло весь день. После того, что она увидела на пляже и в дюнах, она задумалась о вещах, о которых, как ей казалось, она никогда не сможет подумать. Могла ли она на самом деле отказаться от своих брачных клятв ради краткого периода сексуальной вседозволенности? От одной только мысли об этом её сердце снова забилось быстрее, и она просто боялась продолжать исследовать свои чувства. По правде говоря, ей было трудно признать, что какая-то темная часть её души не возражала бы против такого.

— Ну, ты же знаешь, я люблю выставлять тебя напоказ. Я бы умер счастливым человеком, просто наблюдая, как ты разгуливаешь обнаженной, дразнишь, сверкаешь и немного флиртуешь! Я не верю, что есть что-то ненормальное в том, что мужчина так сильно возбуждается, видя в своей жене по-настоящему сексуальную и желанную женщину!

Сьюзен улыбнулась, почувствовав себя более непринужденно после ободряющих слов Эдварда.

— Итак, позволь мне спросить тебя вот о чем,  — продолжил Эдвард.  — Когда ты дразнила того мужчину на пляже и увидела, что он пристально смотрит на тебя, тебе не показалось, что это было захватывающе?

— Ну... да, но я чувствовала некоторое противоречие. Я не уверена, что хотела бы продолжать в том же духе. Я имею в виду, что, если ситуация обострится? Что может помешать мужчине думать, что он может пройти весь путь до конца?

— Помни, что все под вашим контролем. Ты можешь остановиться в любой момент. "Нет" означает "нет"!

Эдвард сделал паузу, понимая, что все дальнейшее должно произойти само собой, особенно для такой застенчивой от природы женщины, как его жена.

— Ты знаешь, я бы никогда не хотел подталкивать тебя к тому, что доставляет тебе дискомфорт. Не забывай об этом. Но ты должна признать, что это придает сил, не так ли? Я имею в виду, быть так близко к кому-то и иметь полный контроль над тем, что он видит и чего не видит? И разве это не было подтверждением, когда ты увидела, что вызвала у него эрекцию?

Сьюзен покраснела и опустила глаза, пытаясь скрыть свои грязные мысли. Эдвард продолжал настаивать, мягко напоминая жене, что дополнительная "пикантность" оказывает на него положительное влияние.

— Мне действительно нравится, как это действует на нас, на меня! Ты так возбуждаешь этого старика... Я бы с удовольствием занялся с тобой сексом 

здесь, прямо сейчас, на глазах у всех!

На самом деле, не только Эдвард был на взводе. Она не могла этого признать, но мужчины, обращавшие на нее внимание, действительно заставляли её чувствовать себя обновленной и бодрой. Это укрепило её самолюбие, придало ей уверенности в себе и стало долгожданным изменением в её обычной, скучной повседневной жизни. Сьюзен почувствовала облегчение от того, что муж не собирается заставлять её делать что-то неприятное. А на самом деле он никогда этого не делал. Но в этом месте, после того, чему они стали свидетелями, она нуждалась в поддержке. Было приятно осознавать, что они на одной волне. Она была рада, что они прояснили ситуацию, и теперь чувствовала себя гораздо спокойнее. И она почувствовала себя увереннее, увидев в зеркале заднего вида свою паническую реакцию.

— Давай просто повеселимся, пока мы здесь,  — предложил Эдвард, наливая ещё вина в их бокалы.

Увидев, что его жена наконец улыбнулась, Эдвард почувствовал облегчение, увидев, что она не так расстроена. Он наклонился и поцеловал жену нежно, но крепко — долгим, согревающим душу поцелуем, который сказал ей, как сильно он любит, ценит и желает её. Он успокоился, почувствовав, как его жена в ответ приоткрыла рот, чтобы принять его поцелуй. Он поднял глаза. Люди на балконах все ещё были там и смотрели на них сверху вниз. Он посмотрел на свою жену. В лучах заходящего солнца, отбрасывавшего золотистые блики на обнаженное тело, его жена выглядела чертовски красивой. И он не мог не гордиться тем, что лежит рядом с ней.

— Позволь мне заверить тебя, что я не буду тебя ни к чему принуждать. Но мне бы очень хотелось увидеть, как ты будешь вести себя непослушно сегодня вечером,  — объяснил Эдвард,  — просто попробуй. Тебя здесь никто не знает, и если у тебя есть сомнения по поводу чего-либо или тебе от этого неловко, я уважаю это. Ты всегда будешь контролировать то, что видят окружающие, и ты всегда будешь контролировать, насколько провокационной ты хочешь быть.

Сьюзан почувствовала покалывание в паху. На самом деле, иногда ей начинало нравиться быть немного непослушной. И вот её муж просит её расслабиться. Две пары, сидевшие в баре, встали, очевидно, направляясь в бар или ресторан в центральной части города. Сьюзан смотрела, как две сексуальные женщины уходят, обнимаемые своими мужьями, и наконец ответила:

— Нет, я не хочу уходить. Мы зашли так далеко. И... Я знаю, ты хочешь этого...  — сказала она дрожащим голосом.

Эдвард улыбнулся, услышав её слова.

— Спасибо, милая!

Эдвард поцеловал Сьюзен, крепко, с любовью. Затем он помог ей подняться с шезлонга, собрал их вещи и последовал за ней в их комнату, чтобы подготовиться к вечернему выходу.

— Прости, дорогой,  — повернувшись, сказала Сьюзен.

— Простить за что?

— Я слишком остро отреагировала...

Они вошли в отель через боковую дверь рядом с баром и прошли по коридору к своему номеру. Это было сюрреалистическое ощущение — ходить обнаженными по отелю и его окрестностям. Когда 

они закрыли дверь в свою комнату, Эдвард толкнул Сьюзен на кровать. Она легла на спину, широко раздвинув ноги. По её выпяченным и блестящим губам он сразу понял, что она возбуждена. Сьюзен, без сомнения, уже была настроена на похоть после событий этого дня. Он приподнялся над ней и начал несколько раз водить членом по её щелке взад и вперед.

— Прекрати дразниться!

Сьюзан вскрикнула, прежде чем схватить мужа и прижать к своей очень влажной киске. Она хотела, чтобы её трахнули. Эдвард послушно погрузил свой напряженный член глубоко в свою жену. После серии полных глубоких толчков он понял, что долго не продержится. То, что он был свидетелем всего сексуального, а также демонстрации своей жены, довело его до предела. Конечно же, вскоре он кончил в нее сильнее, чем когда-либо, и в рекордно короткие сроки.

— Ух ты, что на тебя нашло?  — спросила Сьюзан.

— Детка, это, пожалуй, была одна из лучших прелюдий, которые у нас когда-либо были... вот почему,  — просиял Эдвард.  — Ты так сильно меня сегодня возбудила, что я не мог дождаться, когда смогу войти в тебя! Я прошу прощения за то, что был таким быстрым...

Сьюзан быстро перебила его.

— Не нужно извиняться, милый. Это было так приятно. Это действительно было так! Может быть, мы сможем разлить это по бутылкам и забрать домой!  — сказала она, подмигнув.

Она вскочила с кровати.

— Сначала я приму душ,  — предупредила она, прежде чем закрыть за собой дверь ванной.

Так же быстро она высунула голову и спросила:

— Почему бы тебе не вызвать техобслуживание, чтобы починили замок на двери во внутренний дворик?

— Ну, а-а, ладно. Без проблем. Я сейчас позвоню на ресепшн.

Эдвард позвонил на ресепшн, затем сел на кровать, откинулся на спинку и закрыл глаза. Казалось, что после долгого путешествия и дневного пребывания на солнце было бы неплохо немного вздремнуть. Закрыв глаза, наслаждаясь посткоитальным блаженством, он думал об их первом дне на мысе д'Агд. Ему нравилась уверенность его жены в том, что она может разгуливать по пляжу обнаженной перед сотнями людей. Ему нравилось наблюдать, как его сексуальная жена игриво дразнит другого мужчину. И самое главное, он чувствовал одобрение, зная, что в глубине души ей это действительно нравилось. Несмотря на то, что на дороге был "лежачий полицейский", он был благодарен Сьюзен за то, что она, по крайней мере, согласилась остаться и поближе познакомиться с пейзажами Кап д'Агда. И он с осторожным волнением подумал о том, что ждет его впереди.

Ему было интересно, что наденет его жена сегодня вечером. Будь то короткая юбка, сексуальное коктейльное платье или топ с глубоким вырезом, он с нетерпением ждал, когда увидит свою жену одетой в эротичном и вызывающем образе. И здесь, в Сар, ему было особенно интересно посмотреть, насколько далеко она готова зайти и на какой риск готова пойти. И он по-прежнему надеялся, что она готова "дразнить и ублажать", как он это называл, игриво сверкая глазами 

на своих поклонников. Ничего очевидного, но скорее "случайного". Потому что, по правде говоря, чем больше Эдвард замечал, что другие парни обращают внимание на его жену, тем сильнее становилось его желание похвастаться своей женой и давало пищу для других, более грязных фантазий. И, как будто подсев на наркотик, он захотел большего.

•  •  •

Встав под душ, Сьюзен попыталась избавиться от чувства вины за то, что она сделала, за то, что увидела, и за свою реакцию. Это было ненормально, по крайней мере, для нее. Не сглупила ли она, что так нагло выставила себя напоказ и дразнила незнакомцев? И почему она просто не повернулась и не ушла от многочисленных половых актов, свидетелем которых она так откровенно стала? Теплая вода ощущалась так, словно тысячи рук исследовали её тело, и никак не могла развеять её постыдные мысли. Хотя Сьюзен не хотела возбуждаться ещё больше, чем уже испытывала, она провела руками по округлым изгибам своего тела, не в силах остановить поток образов, вновь и вновь прокручивающихся в её голове. От прикосновения её рук по телу пробежали мурашки, а в голове промелькнуло воспоминание о том, как она обнажилась.

Ее рука скользнула между мягкими складками влагалища, когда она вспомнила выражение лиц зевак на текстильном пляже. Её дерзкая демонстрация заставила её захотеть большего, и она обнаружила, что жаждет ощутить прикосновение своих пальцев. А потом она представила, как мужчина, сидевший в кресле перед ней, беззастенчиво разглядывал её киску. Она знала, что была единственной причиной эрекции этого мужчины. Поглаживая чувствительный бугорок своего набухшего клитора, она задавалась вопросом, фантазирует ли он сейчас о ней.

— Что ты делаешь?!  — спросила она себя, открывая глаза, пытаясь избавиться от чувства вины, вызванного такими грязными мыслями.

Было неуместно думать о том, как дерзко она демонстрировала своё тело. И уж точно было неуместно думать, что другие мужчины могут доставлять себе удовольствие рядом с ней. Она сделала температуру воды немного прохладнее в надежде успокоить свои горячие мысли. Но затем её мысли переменились, и ей также пришлось разобраться в причинах возникших в ней волнений. Она была не в состоянии контролировать реакцию своего тела; она реагировала непроизвольно и бесконтрольно. Дело в том, что она ничего не могла с собой поделать; её тело постоянно возбуждалось с того момента, как они приехали. И хотя она была вынуждена наконец признаться своему мужу и самой себе, что ей нравилось, когда другие мужчины видели её обнаженной, существовал гораздо более темный секрет, о котором она все ещё не хотела говорить и даже с трудом пыталась смириться.

После того, как она стала свидетельницей того, как чернокожий мужчина с самым большим пенисом, который она когда-либо видела, трахал замужнюю белую женщину, эти мрачные образы усилились. И поскольку все это происходило с полного согласия мужа женщины, это было постыдно и немыслимо! И все же, по какой-то причине, общественное табу на супружескую неверность в сочетании с контрастом черного 

на белом и животным характером секса, которым он занимался, сделало его таким эротичным и плотским. Хотя раньше она никогда бы не призналась в этом, в этом месте было что-то такое; это место, полное сексуальной энергии и развратного мышления, что подтолкнуло её к этим запретным фантазиям. Она представляла себя такой же сексуально открытой и беззаботной, как та женщина в дюнах. И в то же время ей было стыдно за то, что она позволила своим мыслям зайти так далеко.

Но её муж только что попросил её расслабиться и быть непослушной, не так ли? Ощущение воды, стекающей каскадом по её грудям и соскам, вызвало покалывание, которое только усилило её желание. Она попыталась прогнать этот образ, но не смогла. Она прикусила губу, все ещё борясь между правильным и неправильным, распущенностью и неверностью. Дверь, которая была крепко заперта столько лет, теперь широко распахнулась. И теперь она боролась со своими мыслями, все ещё пытаясь найти возражения против этого новообретенного путешествия к сексуальной свободе и исследованиям, которое открылось перед ней. Она выключила воду и вытерлась, смущенная и сбитая с толку тем, как она могла позволить так на себя воздействовать. Она посмотрелась в зеркало. Доказательство было на ней. Её лицо раскраснелось, а дыхание стало тяжелым.

— Насколько именно непослушной?  — подумала она.

Она глубоко вздохнула, не веря, насколько изменилось её мышление. Потянувшись к двери ванной, чтобы пропустить мужа в душ, она подумала, не открывает ли она дверь и для новых сексуальных приключений?

•  •  •

— Просыпайся, милый! Твоя очередь!

Вздрогнув, Эдвард поднял глаза и увидел свою жену, обнаженную, если не считать полотенца, обернутого вокруг её волос. Он увидел, как покачиваются её сиськи, когда она методично чистила зубы.

— Полотенец было всего два. Нам придется попросить ещё,  — слова Сьюзен были искажены, когда она продолжила расчесывать волосы.

— Просто положи одно из полотенец, которыми ты пользовалась, на стойку в ванной, пока я буду принимать душ. Я воспользуюсь только этим. Мы можем остановиться у стойки регистрации и попросить свежие полотенца по пути к выходу.

Сьюзен закончила вытираться и положила полотенце на стойку. Затем она сняла полотенце с волос и провела им, готовясь к их вечернему выходу. Эдвард за её спиной включил душ и встал под него.

— Что надеть?  — прошептала Сьюзен себе под нос, выходя из ванны и роясь в своем чемодане.

Она задумалась, взяла ли подходящую одежду для этого отпуска. В то время как днем на Кап д'Агд принято полностью обнажаться, вечером люди наряжаются. Она вспомнила, как Эдвард говорил ей, что дамы, в частности, наряжаются в самые сексуальные наряды на вечер. Две женщины в баре у бассейна подтвердили это. Хотя у нее не было ничего даже отдаленно похожего на то, что было надето на этих женщинах, ей придется довольствоваться тем, что она принесла. Она достала из чемодана пару чулок в сеточку до бедер. Эти чулки подарил ей муж, который настоял, чтобы она взяла их 

с собой на этот праздник.

После встречи с этими женщинами она почувствовала себя в них комфортно. Она знала, что Эдварду было бы приятно увидеть её в них. Когда она медленно натягивала их на ноги, ей пришлось признать, что ощущение того, как они скользят по её телу, а также то, как она поправляет шов сзади, вызвало у нее прилив возбуждения. Она поискала свою обувь. Она выбрала черные туфли на каблуках с ремешками, которые взяла с собой специально для поездки на Кап д'Агд. Они были самыми сексуальными из всех, что у нее были,  — из черной кожи, на 10-сантиметровом каблуке, с открытыми носками и ремешками на щиколотках, перекрещивающимися между собой. Она надела их, застегнула ремешки на щиколотках и прошлась перед зеркалом.

— Хммм, они и близко не такие распутные, как туфли на каблуках, которые носили другие женщины, но выглядят сексуально,  — подумала она про себя.

Каблуки и кружевной верх этих чулок действительно призывали: Иди трахни меня!, но в шикарном и утонченном виде, а не в откровенно распутном. Она замолчала. Взглянув на своё отражение в зеркале в полный рост, она увидела, что это женщина, бросающая вызов своему возрасту. Сьюзан упорно трудилась, чтобы сохранить стройную фигуру, и гордилась тем, что её труд очевиден. А каблуки действительно подчеркивали её длинные ноги и ягодицы. Ничто так не укрепляет уверенность женщины в себе, как хорошие туфли на каблуках. Она чувствовала себя невероятно сексуальной. Она порылась в своем чемодане в поисках маленького черного платья, которое Эдвард купил ей для этой поездки.

Как ни странно, теперь она с нетерпением ждала возможности надеть что-нибудь вызывающее на людях, в чем её не застали бы врасплох дома. Громкий стук в дверь заставил Сьюзен вздрогнуть.

— Черт!  — пробормотала она. Должно быть, это ремонт дверного замка.  — Минутку!  — крикнула она. Она лихорадочно огляделась в поисках чего-нибудь подходящего, чтобы обернуться; оба полотенца она положила в ванну. В этот момент душ прекратился. Эдвард вышел из душа как раз в тот момент, когда она направилась в ванную за полотенцем. Он не давал ей пройти дальше в маленькую ванную комнату.

— Техобслуживание у двери. Мне понадобится одно из этих полотенец!  — строго сказала Сьюзен.

Эдвард посмотрел на свою жену, вытиравшуюся полотенцем. Она выглядела просто восхитительно, стоя перед ним обнаженной, если не считать пары сексуальных чулок и туфель на высоких каблуках. Внезапно на лице Эдварда появилась хитрая улыбка, когда спонтанность момента взяла верх. Он не смог объяснить почему. Возможно, это был его сон, а возможно, это была эротическая атмосфера, в которой они оказались на пляже.

— Милая, тебе не нужно полотенце. Просто открой дверь и впусти его на работу!

— Что? Ты, должно быть, шутишь!  — прошептала она.  — Ты, должно быть, шутишь!  — раздраженно сказала она, глядя на мужа, явно расстроенная его предложением.

Эдвард избегал смотреть прямо на жену, но чувствовал на себе её убийственный взгляд. Сьюзен почувствовала, как воздух покинул её легкие, её глаза широко 

раскрылись, а тело задрожало, удивленное предложением мужа. Со временем она привыкла к нудистскому пляжу и перестала стесняться своей наготы. Она полагала, что провести целый день обнаженной на пляже будет достаточно, чтобы удовлетворить извращенные фантазии её мужа, но, очевидно, это было не так.

— Я не могу понять, почему мой собственный муж хотел так унизить меня! Разве недостаточно того, что я весь день была голой? Разве недостаточно того, что сотни незнакомцев видели меня обнаженной? Тебе что, недостаточно того, что ты засунул пальцы в мою киску на пляже перед публикой?  — выпалила она, пытаясь прекратить этот фарс.

Сьюзан стояла, не веря своим глазам, и смотрела на мужа, ожидая, что он просто передаст ей банное полотенце.

— Мы говорили о том, что нужно расширять границы дозволенного. Так что давай, дерзай!  — сказал он.

Она почувствовала, как её сердце замерло от его слов, а глаза широко раскрылись. На мгновение она задумалась. Она покачала головой, молча сопротивляясь извращенному предложению мужа.

— Почему он пытается поставить меня в неловкое положение?

Но Сьюзен слишком хорошо понимала намерения своего мужа. Она знала, что он хотел, чтобы она была более открытой. Она знала, что он хотел, чтобы она раздвинула свои моральные границы, проверяя, как далеко она может зайти.

— А что, если у нас будут неприятности?  — спросила Сьюзан, пытаясь урезонить своего мужа и его девиантное поведение.  — Что, если кто-нибудь вызовет полицию? Что, если нас выгонят из этого отеля?

Эдвард фантазировал о подобном сценарии — об обслуживании номеров в отеле или доставке пиццы, когда его жена открывает дверь в прозрачном платье. Он знал, что это раздвигает границы её возможностей; это, безусловно, раздвигало его собственные. Он наклонился к своей взволнованной жене и прошептал:

— Мы в отеле в месте под названием "Голый город". Вряд ли у нас здесь возникнут проблемы,  — спокойно сказал Эдвард.  — Просто получай удовольствие от этого! Я закрою дверь, но, если понадоблюсь, я буду рядом и прослежу, чтобы не случилось ничего неподобающего.

— Мадам?  — раздался за дверью голос с сильным французским акцентом.  — Вы вызвали техобслуживание?

— Поверь мне! Ты потрясающе выглядишь, стоя там на этих высоких каблуках!  — ухмыльнулся он.

— Секундочку,  — ответила она ему через дверь.

Выжидательно оглянувшись на мужа, Сьюзен увидела, как он слегка кивнул. Было ясно, что его это не остановит, и любые дальнейшие споры будут бесполезны. Какое-то время она стояла молча, обдумывая всю ситуацию. Никогда в жизни она не подумала бы, что на самом деле рассматривает такое сюрреалистическое и неприличное предложение. И она также заметила, что член её мужа торчал прямо, пока он вытирался. Она недоверчиво закатила глаза. Хотя она была вынуждена признать, что порой на публике вела себя слишком консервативно и "замкнуто", она все ещё не могла понять, как её муж мог на самом деле возбуждаться при мысли о том, что его жена выставляет себя напоказ перед незнакомцами. Могла ли она это сделать? Она знала, что он хотел, чтобы она блеснула 

и подразнила других мужчин.

Но здесь, в гостиничном номере, наедине с незнакомцем, все было совсем по-другому. Это было уже слишком, не так ли? Сьюзен почувствовала, что её сердце застряло где-то в горле, когда она подошла к двери, пытаясь скрыть свою нервозность из-за предстоящего разоблачения перед обслуживающим персоналом отеля. Дрожа, она не могла поверить, что вообще решилась на это. Она оглянулась на Эдварда. Его глаза продолжали подталкивать её. Она знала своего мужа. Дальнейшие протесты были бы бесполезны. Она почувствовала, что уступает его требованию. Она с трудом сглотнула и нервно повернула дверной замок. Она стояла рядом с дверью, держась одной рукой за дверную ручку.

— Какого черта,  — подумала она, и странное, жутковатое озорство овладело её мыслями.  — Такого рода вещи, должно быть, происходят здесь постоянно,  — рассуждала она.

Эдвард нервно, но в то же время взволнованно наблюдал, как его жена открыла дверь гостиничного номера обнаженной, если не считать чулок и туфель на каблуках. Когда Сьюзен открыла дверь комнаты, она подумала, что у пожилого ремонтника случится сердечный приступ. Увидев её полностью обнаженной, мужчина широко раскрыл глаза, его взгляд бесконтрольно скользил вверх и вниз по её телу.

— Ммм, да... ах, мадам. Я здесь, чтобы взглянуть на ваш... замок?  — спросил мужчина.

На вид ему было около 50 лет.

— Входите,  — сказала Сьюзен дрожащим голосом.

Она отошла в сторону, все ещё придерживая дверь открытой, когда мужчина вошел в комнату со своим набором инструментов. Она закрыла за ним дверь. Чувствуя себя неловко из-за того, что она так обнажена перед незнакомцем, она обернулась и нервно указала на дверь во внутренний дворик, одновременно прикрывая грудь другой рукой и стараясь вести себя как можно более непринужденно. Мужчина снова оглядел её с ног до головы, его глаза изучали её тело. Она глубоко вздохнула.

— Вот она, точка невозврата,  — подумала она.