Мередит

В свои 28 лет, прожив в браке пять лет и имея многообещающую карьеру в сфере образования, Джордж Мейсон решил, что им с Мередит пора завести детей, о которых они говорили. И все же он понимал, что что-то не так.

Джордж познакомился с Мередит, когда они оба учились в Мэрилендском университете. Он учился на последнем курсе, а она на втором. Мередит была одной из самых тихих и сообразительных девушек. Каждый знает, по крайней мере, одну из таких. Маленькую, тихую девочку в очках, с мягким открытым кардиганом, завязанным на плечах, и конским хвостом, которая всегда сидела в стороне на уроках, где-то посередине, делала подробные записи, никогда не была волонтером, никогда ничего не распространяла, но все всегда каким-то образом знали, что она получала самые высокие оценки.

Джордж увидел её в библиотеке и решил попытать счастья. Он пригласил её на свидание, но она отказалась. Он снова пригласил, и она согласилась. После этого вопрос стоял так: сначала он, а потом она закончат учебу. Он устроился учителем начальной школы в школьную систему округа Монтгомери в Мэриленде. Мередит закончила учебу и устроилась на работу в офис конгрессмена США. Они поженились и отправились в путь.

Быть взрослым в начальной школе было почти как продвижение по службе. На третьем курсе Джордж уже работал помощником администратора. Это лишало его летом свободного времени, но означало немного больше денег и ответственности.

Возможности Мередит были несколько иными: в то время как Джордж приехал на восток из Айовы, Мередит была домоседкой. Её отец, будучи влиятельным человеком в политике Мэриленда, легко обеспечил своей дочери должность. Конечно, Мередит не была бездельницей, но все само собой свалилось ей на голову. В течение нескольких месяцев она работала в офисе конгрессмена, занимаясь планированием, закупками и другими делами, а это означало, что ей приходилось путешествовать. Хотя большую часть времени она путешествовала только между офисами своего конгрессмена и аэропортами Тергуд или Даллес, это все равно помогало ей выбраться, и были случаи, когда ей приходилось покидать округ Колумбия. Каждая небольшая поездка, даже просто появление в аэропорту с плакатом в руках, было опьяняющим стимулом для её и без того здорового самолюбия. Джордж не мог жаловаться. Он использовал свой пол и происхождение в Айове, чтобы добиться продвижения по службе. Благодаря Кевину Костнеру и другим подобным нелепостям, люди приняли Айову за какой-то рай. Джорджу нравилась Айова, но он был достаточно проницателен, чтобы понимать, что даже в Эдемском саду было достаточно недовольных, чтобы нарушить единственное существовавшее у них правило.

Так что же было не так? Джордж не мог понять, в чем дело, но он знал, что Мередит меняется. Когда они только поженились, Мередит всегда стремилась посещать различные общественные и профессиональные мероприятия Джорджа, но в последнее время она находила причины отказываться. Он не возражал. Ей было нечего сказать или, если уж на то пошло, внести свой вклад, когда она уходила. С другой 

стороны, в начале своей новой работы она часто умоляла его прийти. В последнее время его никто не приглашал и не информировал о подобных мероприятиях. Он не скучал по мероприятиям, но ему не хватало, что ему ничего не говорили.

Он кое-что понимал. Его коллегами были в основном женщины, и в основном они относились к двум категориям: пожилые дамы, которые, хотя и были вежливы, относились к Мередит как к ребенку. В то время как ко второй категории относились женщины помоложе, некоторые из них были замужними, другие — молодыми и впечатлительными, а некоторые — незамужними или разведенными и часто находились в состоянии "охоты". Мередит была блестящей молодой женщиной, которая легко распознавала снисходительность, скуку и хищническое поведение. Нет, его коллеги были не в восторге от Мередита.

По той же причине он чувствовал себя неуютно в обществе многих её коллег. Достаточно хорошо образованные мужчины в возрасте под тридцать или чуть за тридцать, все в дорогих костюмах и с хорошо развитым самолюбием. У большинства из них были неправильные представления о своей профессиональной значимости и, что ещё хуже, о своих политических и социальных взглядах. У женщин были свои особенности: от настоящих профессионалок до охотниц за мужьями, от интрижек на одну ночь до домохозяек, играющих в политиков. Джордж мог сказать, что Мередит меньше всего нравилась последняя категория. Возможно, она боялась, что именно к ней она и направлялась.

Джордж терпимо относился к женщинам, но мужчины были совсем другим делом. Большинство мужчин в окружении Мередит были честными и неподкупными, но были и такие, у кого, казалось, вечно стоял член. Он доверял Мередит, но не доверял им.

Автомобили превратились в интересную иерархическую концепцию. Когда Мередит училась в колледже, отец купил ей симпатичный "Хендай". В школе все шло хорошо, но через несколько месяцев на новой работе она купила себе элегантный темно-коричневый "Лексус спорт-купе" цвета "металлик". У Джорджа было два автомобиля: подержанный мини-вэн, который он купил для поездок, и ещё более старый "Вранглер". Джордж любил разбивать лагерь и рыбачить, поэтому "Вранглер" ему особенно нравился. Когда они встречались и в первые месяцы их совместной жизни, Мередит тоже любила разбивать лагерь и ловить рыбу, или, по крайней мере, делала вид, что любит. С тех пор как она устроилась на работу, её социальный ландшафт изменился. Она сменила удочку на 10-сантиметровые каблуки, а палатку — на поздние ужины, театр и оперу.

Джордж не очень возражал. Театр часто был неплохим, но в опере... ну, актрисы были симпатичные, но он ничего не понимал. Он не понимал ни слова. Мередит, с другой стороны, говорила по-итальянски и по-немецки и неплохо владела французским. Его беспокоило, что после нескольких походов она начала находить причины, по которым он не должен был присоединяться к ней. Обычно она объясняла, что походы в театр стали частью её работы. Предполагалось, что она будет присутствовать, но только в качестве ассистента, приносящего напитки в антрактах и тому подобное. Джорджу 

это не нравилось, особенно то, что она часто отсутствовала допоздна.

Он скучал по тому, что Мередит не было рядом, когда он отправлялся в поход. Он думал, что ей нравится бывать на природе. Горы Западной Вирджинии были прекрасны. Может быть, не так, как Скалистые горы, но все равно довольно хороши. Он мечтал о том, как однажды возьмет своих детей на экскурсию. Он скучал по ней во время своих походов, но у него были друзья, которые обычно были рады пойти с ним. Иногда он брал с собой коллегу-женщину. Он не думал, что Мередит знала об этом, но к тому времени он сомневался, что ей было бы до этого дело.

Были и другие вещи, о которых он узнал совсем недавно, которые казались ему серьезными проблемами. Его второе имя было Трейс, и на протяжении большей части их знакомства и раннего брака она использовала его. Она сказала, что Джордж звучит неловко. Совсем недавно Джордж снова появился в её лексиконе. Он не особо возражал. В конце концов, он слышал имя Джордж всю свою жизнь, но то, как она произносила это слово, стало его раздражать. Дома она иногда называла его Джорджи, а однажды даже Джорджи Порги. В Айове это привело бы к тому, что кто-нибудь получил бы хорошую затрещину, но по тому, как Мередит это произнесла, он не мог с уверенностью сказать, оскорбляла она его или была глупа. Однажды он пожаловался, но она возразила, что это ни в чем не повинно, и даже заявила, что, по её мнению, это прозвучало ласково. Он ей не поверил.

Однажды она зашла слишком далеко. Они встречались с несколькими её коллегами. Они обсуждали что-то, что намечалось в Конгрессе, и он сделал замечание. Она обернулась и сказала:  — Ну и ну. Это было довольно далеко от истины.  — Её друзья рассмеялись, но он — нет. Позже, дома, когда он заговорил об этом, она заявила, что это было сказано в шутку. Он тоже в это не поверил.

Другой проблемой, которая подняла свою страшную голову, было то, что происходило в спальне, или в последнее время перестало происходить в спальне. Мередит была девственницей, когда они поженились. Её влагалище было невероятно маленьким. Настолько маленьким, что в первые несколько ночей они не занимались сексом.

У Джорджа было не так много женщин, но у него никогда не возникало таких проблем, как с ней. Она была невероятно миниатюрной, почти безволосой, и он старался быть как можно нежнее. Несмотря на это, только на третью ночь их медового месяца он по-настоящему проник в нее. Она так плакала. Он чувствовал себя ужасно. Он никогда не хотел причинить ей боль. Она обвинила его в грубости и весь следующий день вела себя так, словно была калекой. Потребовалось время, но в конце концов она начала получать удовольствие от секса и той близости, которую он поощрял.

Секс, или сам акт любви, оставался обычным делом. Он пытался 

овладеть ею, но она сопротивлялась изо всех сил, вплоть до того, что ему пришлось встать с постели. Конечно, о минете не могло быть и речи, и все, что хотя бы приближалось к её заднице, было категорически отвергнуто. Он не смог объяснить это, кроме как сказать, что все дело в её строгом католическом воспитании и частных школах, которые она посещала. Джон Кальвин, хотя и был убежденным антикатоликом, гордился бы ею, но она любила танцевать, ходить на вечеринки и в ночные клубы. Ей нравилось носить красивую, даже вызывающую одежду. На самом деле, в её гардеробе произошли некоторые метаморфозы: каблуки в последнее время стали значительно выше, юбки — заметно короче, блузки — менее плотного покроя, а декольте — более заметным. Она была одета так, как будто "она" была на "охоте".

В последнее время даже прямые сексуальные контакты прекратились сами по себе. Она просто отказалась. Она не жаловалась на головные боли или усталость. Нет, она утверждала, что это просто из-за личной усталости. Она сказала, что "мы", или он, были сексуально скучными. Однажды она сказала, что жить и спать с ним — все равно что жить и спать с ребенком. Что-то было не так! Конечно, он понимал, что характер и тип некоторых мужчин, с которыми она общалась, не были, по его мнению, особенно здоровыми.

Джордж знал, что они отдаляются друг от друга, и не знал, что с этим делать. Он отчаянно любил её и верил, что она все ещё любит его, но что-то происходило, и он должен был это выяснить.

У Джорджа было несколько хороших друзей: несколько бывших однокашников по колледжу и одногруппников по студенческому братству. Он позвонил одному из них, парню по имени Фрэнк Хоукс. Фрэнк был блестящим человеком, не особенно амбициозным, но глубоким мыслителем.  — Фрэнк,  — сказал он,  — я беспокоюсь о Мередит, и я подумал, не мог бы я поговорить с тобой.

Фрэнк ответил утвердительно, и однажды субботним днем они встретились в кафе на боковой улочке за Гейтерсбергом. Джордж смог это сделать, потому что Мередит была в отъезде в Филадельфии с другим коллегой, который собирал данные об одном лоббисте.

Когда Фрэнк и Джордж встретились, Фрэнк предложил несколько вариантов, которые могли бы объяснить изменившееся поведение Мередит, но ни одно из его предложений не показалось Джорджу удовлетворительным. В конце концов Фрэнк наткнулся на то, чего Джордж боялся больше всего.

— Джордж,  — начал Фрэнк,  — Мередит — удивительно привлекательная женщина, окруженная мужчинами, которые, вероятно, сделают все, чтобы воспользоваться ею.

Джордж кивнул.

— Я продолжу,  — сказал Фрэнк.  — Я никогда не думал о Мередит в сексуальном смысле. Она скорее ученый, чем любитель секса.  — Он поднял руку:  — Я не принижаю её привлекательность, но я предполагаю, что её нежелание использовать своё обаяние для влияния на мужчин, вероятно, послужило стимулом для некоторых "менее щепетильных", как они говорят, "проявить себя".

Он улыбнулся:  — А вот ты, Джордж. Ты симпатичный парень.  — Он рассмеялся:  — Это не шутка, но ты учитель начальной 

школы, человек, который работает с детьми. Я бы сказал, человек, который всегда был очень внимателен к другим людям, особенно к женщинам.

Джордж наклонил голову:  — И...

— Джордж,  — сказал он.  — Она считает тебя слабым, и лишенным мужественности.

— Ты так думаешь?  — спросил Джордж.

— Вряд ли,  — ответил его друг Фрэнк.  — Я знаю тебя. Я видел тебя. Мы играли в бейсбол в колледже. Я думаю, Мередит хотела льва, но вышла замуж за пантеру.

Джордж постучал пальцами по столу:  — Это бессмысленно. Мне нужно знать, есть ли у меня ещё жена.

Фрэнк спросил:  — Ты хочешь, чтобы я проследил за ней?

Джордж перестал стучать и отпил глоток латте:  — Ты мог бы это сделать?

Фрэнк кивнул:  — Нет проблем.

Джорджу не хотелось вовлекать в это своего друга, но они договорились. Фрэнк, будучи работающим не по найму и достаточно состоятельным, мог бросить все, чем занимался, чтобы следить за Мередит.

В течение нескольких дней Мередит не проявляла никакой активности. Однажды её послали встретить сотрудника, прилетевшего из Аризоны, но Джорджа беспокоило не это. Затем, наконец, он узнал, что она должна была вылететь в Хартфорд, штат Коннектикут. Она, конечно, не упомянула об этом. Он обнаружил это, незаметно изучив её мобильный телефон. Он невольно усмехнулся: несмотря на всю сообразительность Мередит, её выбор паролей был ребяческим.

Он позвонил Фрэнку:  — Мередит летит в Хартфорд в этот четверг.

— Хорошо,  — ответил Фрэнк,  — купи мне билет. Дальше я сам.

Джордж купил билет, а Фрэнк взял его.

Мередит случайно встречалась с Фрэнком раз или два в колледже, но это было много лет назад. Фрэнк не думал, что Мередит вспомнит его. Он предположил, что сможет проследить за ней без особых трудностей. Джордж установил приложение на айфон Фрэнка, с помощью которого он будет знать точное местоположение Мередит, куда бы она ни пошла.

Фрэнк был в аэропорту и наблюдал, как она поднималась на борт. Он последовал за ней. Она сидела в привилегированной секции, а он в общем салоне. Полет прошел спокойно. Ему не составило труда проследить за ней, когда она выходила. Её ждала арендованная машина. Он взял одну из них для себя и последовал за ней на безопасном расстоянии. Она направилась в отель "Марриот" в центре города. Он направился в расположенный неподалеку отель "Хилтон". Устроившись поудобнее, он перешел улицу и подошел к стойке регистрации "Марриот", где спросил консьержа, не знает ли он, зарегистрировалась ли Мередит Мейсон. Консьерж проверил списки клиентов и объяснил, что Мередит Мейсон у них в отеле нет. Фрэнк улыбнулся и представил её как Мередит Салливан. Консьерж улыбнулся и ответил, что да, она зарегистрировалась. Он спросил Фрэнка, не хочет ли тот оставить сообщение, но Фрэнк отказался.

Фрэнка заинтересовало, что Мередит назвала свою девичью фамилию, а не фамилию по мужу. Очевидно, это была поездка не только по профессиональным делам. Он снова перешел улицу, нашел кофейню, зашел внутрь, заказал выпивку, включил свой мобильный телефон и достал роман, который читал.

Около 18:30 Мередит спустилась вниз, вышла на улицу 

и поймала такси. Фрэнк допил свой напиток, вышел, поймал такси и последовал за ней. Она уехала недалеко, всего в паре кварталов отсюда. Она вышла и вошла в бар. Фрэнк последовал за ней.

Когда он вошел, ему не составило труда найти место, откуда был бы хорошо виден бар. Мередит подошла к столику, за которым уже сидел очень высокий и очень привлекательный джентльмен. Воспользовавшись телефоном, Фрэнк быстро сделал пару снимков. Он заказал сэндвич с ростбифом и продолжал периодически снимать происходящее.

Судя по тому, что Фрэнк увидел, он был уверен, что Мередит хорошо знает этого человека. Она, безусловно, была рада его видеть. Прежде чем сесть, они обменялись объятиями. С его точки зрения, их беседа была вполне дружеской, даже временами оживленной. Он сделал несколько крупных планов.

Фрэнк, ничего не подозревая, не понял, что Мередит заметила его. Он также не знал, что она вспомнила и узнала его. Примерно в середине трапезы она встала, взяла незнакомца за руку и направилась к барной стойке.

Она подошла к бару, широко улыбнулась и сказала:  — Привет, Фрэнк. Тебя прислал Джордж?

Фрэнк не знал, что сказать.

Она не стала ждать:  — Полагаю, ты вычислил меня по GРS. Как насчет этого? Я полагаю, старина Джорджи Порджи хочет знать, что происходит.  — Она ехидно усмехнулась:  — Вот что я тебе скажу. Давай снимем что-нибудь для старичка.  — Она повернулась и улыбнулась другу:  — Мой муж — подозрительный тип.

Мужчина ничего не сказал.

Фрэнк взял свой телефон и начал делать то, что она предложила.

Она подошла поближе:  — Почему бы нам не пригласить старину Джорджа на "Время встречи"?

Фрэнк спросил:  — Ты уверена, что хочешь этого?

Она усмехнулась:  — По-другому и быть не может.

Фрэнк позвонил Джорджу.

Джордж ответил:  — Да?

Фрэнк сказал:  — Она прямо здесь.  — Он показал своим телефоном на Мередит и её друга.

Мередит улыбнулась:  — Привет, малыш. Посмотри на это.  — Она повернулась, наклонилась и крепко поцеловала незнакомца. Повернувшись обратно к телефону, она сказала:  — Это Мердок Савой. Он мой парень. Что ты думаешь об этом, хи-хи-хи?!

Джордж наблюдал за своей женой с другим мужчиной. Для него было очевидно, что между ними нечто большее, чем просто платонические отношения. Он выключил свой Айфон. Он увидел все, что хотел.

Оглянувшись, Мередит увидела, что её муж отключился. Она посмотрела на Фрэнка:  — Это не то, что ты думаешь. Я имею в виду, что не хотела этого делать. Я не знаю, что на меня нашло.

Фрэнк встал. Он бросил на стойку три двадцатки.  — Ты можешь обсудить это со своим мужем.  — Он убрал бумажник и вышел из бара. Его работа была завершена. Ему стало жаль своего друга. Он подумал:  — Отличный способ разузнать о жене.

В Мэриленде, Джордж был потрясен. Жена ему изменяла. Он не выдержал и разрыдался. Да, он плакал. Он рыдал. Его жизнь была кончена. Он осмотрел их дом. Это был хороший дом, не новый, но симпатичный двухэтажный, в хорошем районе с хорошими школами. Что он собирался делать? Он очень любил её. Он слышал о таких вещах. У 

него были друзья, которые сталкивались с этим. Он не мог в это поверить, но он должен был. Он видел это. Она сказала "парень". Все сходилось. В 2006 году, когда они поженились, он был тем, кого она хотела. Тихий, обычный парень, но с тех пор, когда у нее появилась карьера, новые друзья и новые отношения, он неуклонно сдавал позиции. Теперь он был никем.

Да, он любил её, но все равно оставался мужчиной. В Айове, он услышал, как его отец говорил:  — Сынок, пришло время отбросить наживку и двигаться дальше.

Он подумал:  — Забей на приманку. Двигайся дальше.  — Ему не хотелось этого делать, но она сама сделала выбор. Это было не в его власти. Ему нравился дом, но без нее он почти ничего не значил. Они купили его за бесценок, когда все было под водой. Это был Мэриленд. Они разведутся. Все будет поделено пополам. Её зарплата была примерно такой же, как у него,  — ещё одна "фишка", как он предполагал. Это, вероятно, означало отсутствие алиментов. У них не было детей, и он чувствовал себя неловко из-за этого. Меньше чем через год он полностью исчезнет из её жизни.

Джордж медленно поплелся наверх. Пришло время собирать вещи и уезжать.

В Коннектикуте, Мердок Савой посмотрел на Мередит:  — Что это было?

— Мой муж,  — сказала она.  — Он ревнивый тип.

Мердок нахмурился, а затем проворчал:  — Черт возьми, миссис Мейсон, я счастлив в браке. У меня есть дети. Теперь вы показываете меня по чьему-то мобильному телефону. Он в "облаке"? Что, если моя жена узнает?  — Он отступил назад, как будто собирался уйти, что и было именно тем, что он намеревался сделать.  — Миссис Мейсон, я не думаю, что моего клиента заинтересует что-либо из того, что могут предложить ваши сотрудники. Вам придется найти кого-нибудь другого. Извините.  — Он повернулся и ушел.

Мередит была ошарашена. Она только хотела разозлить своего мужа. Теперь она потеряла клиента, на которого надеялся её конгрессмен. Речь шла не о поддержке, а о сотнях тысяч долларов, возможно, миллионах, которые могли поступить на счета их предвыборной кампании. Она действительно все испортила. Что она собиралась делать? Она могла потерять работу. Её отец был бы в ярости. И Джордж. Этот идиот! Зачем он послал Фрэнка Хоукса в Коннектикут? Ей придется поставить его на место. Но сначала она должна была вернуть мистера Савоя.

На следующий день она несколько раз звонила в офис Савоя, но была занесена в черный список. Она позвонила в свой офис и поговорила со своим руководителем. Она попыталась объяснить, что произошло, но её объяснение не имело смысла. Савой уже проинформировал её руководителя и все изложил.

Мередит так и не удалось вернуть Савоя. Он был юристом, представителем "Карозерс Инкорпорейтед", могущественной дочерней компании одной из крупнейших фармацевтических компаний в мире. Они хотели получить свой голос в конгрессе, но они хотели "чистого" голосования.

Когда она вернулась в Мэриленд после поездки, её ждал начальник. Ей дали один 

час на то, чтобы освободить занимаемое место. Она потеряла важного клиента и работу. Она знала, что должна была сделать: ей нужно было вернуться домой и уладить все с Джорджем.

Ближе к вечеру она стояла в центре их спальни. Вся одежда её мужа исчезла. Он даже забрал свои любимые компакт-диски. Не было ни записки, ни сообщения, ни адреса для пересылки. К счастью, у нее была его профессиональная информация. Она позвонила в школу и дозвонилась до его секретаря, очень милой, вежливой пожилой дамы по имени Милдред Оффенбах. Милдред ответила после второго гудка:  — Здравствуйте. Чем я могу вам помочь, миссис Мейсон?

Мередит смутилась. Конечно, в школе была служба прослушивания телефонных разговоров. Она ответила:  — Добрый день, Милдред. Мой муж там? Могу я с ним поговорить?

Миссис Оффенбах ответила:  — Извините, миссис Мейсон, но мистер Мейсон на совещании, и его нельзя беспокоить.

Мередит настаивала:  — Это важно. Пожалуйста, скажите ему, что на линии его жена.

Миссис Оффенбах вежливо ответила:  — Извините, миссис Мейсон, но мистер Мейсон просил его не беспокоить. Особенно вас.

Мередит в отчаянии взмолилась:  — Миссис Оффенбах. Милдред. Пожалуйста. Позовите моего мужа.

Миссис Оффенбах снова ответила:  — Мне очень жаль, миссис Мейсон, но у меня есть инструкции. Мистер Мейсон особо отметил, что он не должен принимать от вас никаких звонков или сообщений. Мне жаль. А теперь я должна повесить трубку.  — Телефон отключился.

Мередит задрожала, как будто кто-то прошел по её могиле. Этого не могло быть. Что она натворила?

Джордж действительно переехал. Он нашел небольшую квартиру за пределами округа, где работал, и поселился там. Первые несколько дней он чувствовал себя кораблем без руля, дрейфующим в штормовом море, но он знал, что это пройдет. Будет ли он скучать по Мередит? Это было само собой разумеющимся. Мог ли он вернуться? Об этом не могло быть и речи.

Следующие несколько дней он занимался тем, что у него всегда получалось лучше всего,  — исследовал ситуацию. Он прочитал все, что мог, о супружеской неверности: её причинах, последствиях и, прежде всего, о её повторяющихся характеристиках. Он обнаружил то, что и так знал: браки основаны не на сексуальной привлекательности или привлекательном характере партнеров. Основой всех браков было доверие. Он мог любить Мередит. Он мог продолжать получать удовольствие от того немногого, что они делали в постели. Он и она могли бы быть похожи как две капли воды в любом вопросе. Все это не имело бы значения. Её поведение разрушило эту нерушимую связь — это единственное необходимое звено. Возможно, он несчастен. Возможно, он никогда не найдет другую женщину. Это не имело значения. Что касается Мередит, то он никогда не сможет вернуться.

Он знал, что не хочет бросать свою работу. "Поджимать хвост и убегать", как сказал бы его отец. Кроме того, ему нравилось то, чем он занимался, и его радовали перспективы. Округ, в котором он работал, считался самым богатым в стране и был тесно связан не только с Управлением образования штата Мэриленд,  

но и с несколькими федеральными агентствами. Без Мередит он был бы одинок, но без Мередит он мог посвятить все свои силы карьере.

Он собирался двигаться дальше. Однажды утром он встал, заглянул в Интернет, затем в "Желтые страницы", нашел юридическую фирму и позвонил.

Мередит была в отчаянии. Почему она обняла и поцеловала этого человека? Она даже не знала его! Что она пыталась доказать? Она отчасти понимала опасения Джорджа. Она была ужасно занята. Что касается её карьеры, то она добилась больших успехов, и Джордж просто не вписывался в её окружение. Другие мужчины постоянно смотрели на нее, и некоторые пытались пригласить её на свидание. Некоторые даже отпускали пренебрежительные замечания в адрес Джорджа. Купилась ли она на что-нибудь из этого? Так ли это? Она вспомнила, что говорила Джорджу. Может быть, она сказала что-то такое, что ему не понравилось? Возможно, она была немного критичной, немного отталкивающей, но он должен был знать, что он был единственным. Она любила этого глупого мальчика! Вот и все. Он не был мальчиком. Он был мужчиной. Взрослым мужчиной, сделавшим карьеру. Человеком, которого уважали люди — умные люди. Она догадывалась, что просто не была такой умной, какой считала себя.

Что она собиралась делать? Он переехал. Она не знала, где он живет! Когда она позвонила в его офис секретарше, и ни одна из секретарш не позволила ей поговорить с ним. Если бы она только могла с ним поговорить. Ей нужно было его увидеть. Она была уверена, что если бы она могла поговорить с ним, то смогла бы все уладить. Сейчас было хорошее время. Она потеряла работу. Они могли бы создать семью, о которой говорили. Она хотела стать матерью. Она всегда хотела быть матерью. Она была уверена, что у нее тоже получится. Они могли бы делать все, что нравилось Джорджу. Черт возьми, кому какое дело до нескольких комаров, нескольких клещей или пары змей? Она бы с этим смирилась. Она должна была увидеть его. Ей просто нужно было поговорить с ним, и заставить его понять.

Мередит поговорила со своими мамой и папой. Они сочувствовали ей, но больше ничего не могли предложить. Её отец предложил продолжать выплачивать деньги за их дом. Она согласилась. Если она вернет Джорджа, они смогут создать свою семью прямо сейчас.

Был понедельник. Первый понедельник месяца, и Мередит припарковалась на школьной стоянке Джорджа. Она подождет. Он выйдет. Они поговорят, и все уладится.

Джордж выглянул из окна своего кабинета и увидел темно-коричневый "Лексус" Мередит. Он подождал, пока вся школа опустеет. На стоянке оставалось всего две машины. Он вышел и направился прямо к своему автомобилю.

Мередит увидела его. Она вышла из машины и направилась к мужу.  — Джордж,  — сказала она. Она была уверена, что он остановится. Он был вежливым и внимательным человеком.

Он не остановился. Он продолжал идти. Он прошел прямо мимо нее. Он даже не взглянул на нее, а на ней было его любимое 

платье, бледно-зеленое, под цвет её глаз.  — Джордж,  — повторила она.

Он продолжал идти.

Она последовала за ним:  — Джордж, остановись. Ты должен выслушать меня. Это не то, что ты думаешь.

Джордж услышал её:  — "Это не то, что ты думаешь",  — классическая фраза виноватого человека.  — Он продолжал идти.

Она последовала за ним:  — Джордж, пожалуйста, остановись. Пожалуйста, выслушай меня. Джордж, пожалуйста.

Джордж молча сел в микроавтобус и уехал. Он оглянулся в зеркало заднего вида. Она все ещё стояла там. Черт возьми, она выглядела такой красивой. Может, ему стоит остановиться? Нет, все кончено. Он продолжал вести машину.

Мередит смотрела, как он выезжает на дорогу и скрывается из виду. Что ей делать? Если бы у нее были деньги, она могла бы нанять кого-нибудь, чтобы проследить за ним и выяснить, где он живет. Она могла бы попросить своего отца сделать это. Нет, он бы не стал.

На следующий день, во вторник, Мередит снова была на улице. Джордж взял свой "Рэнглер". Ей всегда нравилось кататься на "Рэнглере": открытые окна, и ветер, развевающий её рыжие волосы. Джордж любил ездить на нем по сельской местности. Ему нравились Западный Мэриленд, Западная Вирджиния, горы, ручьи. В центре Западной Вирджинии был городок Бьюкенен. Неподалеку был небольшой государственный парк Одра. Они обычно разбивали там лагерь. Он говорил о том, что, возможно, найдет работу в этом районе. Там был колледж, религиозная школа, уэслианская школа Западной Вирджинии, небольшая протестантская школа, как она думала, методистская.

Мередит вспомнила, что Джордж говорил о том, чтобы подать заявление и устроиться там преподавателем. Он всегда был таким уверенным в себе. Она вспомнила, что думала, что он шутит. Там он никогда бы не добился ничего подобного. Какой же она была глупой, какой дурочкой она была. Джордж был умным. Он никогда не хвастался и не делал глупых заявлений, но когда он чего-то добивался, у него это получалось. Почему она его не послушала? Почему она не обратила на это внимания?

Она вышла из машины и подошла к "Рэнглеру". Она забралась внутрь и села. Там не было ни дверей, ни боковых стекол, поэтому ему пришлось бы выслушать её.

Джордж наблюдал, как Мередит забирается в "Рэнглер". Он достал свой Айфон и вызвал такси. Он дал им адрес, где находится школа. Он вышел на задний двор и стал ждать.

Мередит ждала в "Рэнглере". Джордж включил GРS на своем мобильном. Она понятия не имела, где он, но его машина стояла на улице.

Подъехало такси Джорджа. Он сел в него, и они уехали. По дороге он проверил свой мобильный телефон. Мередит все ещё ждала его в школе. Он позволил таксисту высадить его у кафе "Денни", где заказал еду. Он сидел и ел яйца, сосиски и горячие пирожки, пока Мередит ждала его на парковке. Покончив с едой, он прошел небольшое расстояние до своей квартиры. Прежде чем принять вечерний душ, он проверил, все ли в порядке. Она все ещё ждала. Ему стало плохо. Слишком 

плохо.

Вскоре после девяти вечера Мередит поняла, что он не выйдет. Он уехал другой дорогой. Она разрыдалась. Она вылезла из "Рэнглера", подошла к своему "Лексусу", своей самой дорогой престижной машине, и поехала домой. Это была бы ещё одна ночь одиночества. Ещё одна ночь неутихающих слез. Она должна была поговорить с ним. Она должна была что-то сделать.

Наступило утро среды, и Мередит была готова. На этот раз ему придется поговорить с ней. Она встала с постели, надела свой самый облегающий наряд и поехала в его школу. Это была большая школа для начальной школы, в которой обучалось более трехсот детей. Она подошла к выходу, прямо к входной двери, достала пару наручников и приковала себя к двери.  — Теперь,  — подумала она,  — ему придется со мной поговорить.

Джордж заехал на стоянку. Он любил приходить пораньше. Было около семи утра. Он вышел из своего джипа и увидел её, а также то, что она сделала. Он полез в карман за телефоном и позвонил в полицию. Первая патрульная машина прибыла через пять минут. В конце концов, это была начальная школа.

Первый полицейский подошел к Мередит и увидел, что она делает.  — Извините, мэм,  — сказал он.  — Вы не можете этого делать. Поэтому, пожалуйста, отоприте дверь и уходите.

Мередит ответила с вызовом:  — Конечно, не сделаю, офицер. Я намерена оставаться здесь до тех пор, пока мой муж не согласится встретиться со мной.

Полицейский, к которому присоединились ещё двое, оглянулся на стоянку и посмотрел на старый "Рэнглер". Он очень вежливо сказал:  — Я думаю, он вас видит, мэм. Не могли бы вы, пожалуйста, сделать, как я прошу?

Она усмехнулась:  — Нет, пока он не подойдет сюда и не поговорит со мной.

Она говорила достаточно громко, чтобы Джордж услышал. Когда полицейские оглянулись на него, он отрицательно покачал головой.

Один из полицейских, самый старый и, очевидно, самый высокопоставленный, шагнул к ней:  — Мэм,  — сказал он,  — если вы не снимете с себя наручники, нам придется это сделать, а если мы это сделаем, то нам придется задержать вас.

Мередит ответила, опустившись на колени на цемент.

Старший офицер полиции подал знак одному из своих людей, который быстро вытащил ключ и шагнул к Мередит.

Мередит крикнула Джорджу:  — Джордж, ты позволишь им это сделать? Джордж, я твоя жена! Джордж, ты должен дать мне поговорить с тобой! Джордж!

К тому времени наручники были сняты.

Самый пожилой полицейский взмолился:  — Пожалуйста, не уйдете ли вы сейчас, мэм?

Она закричала на него:  — Я не уйду! Не уйду, пока не увижу своего мужа!

Полицейский ничего не сказал. Он махнул рукой, и двое других полицейских подняли Мередит за руки и повели к одной из патрульных машин.

Она сопротивлялась.

Старший полицейский оглянулся на Джорджа.

Джордж отвернулся.

Старший полицейский хмуро сказал:  — Заберите её.

В участке Мередит воспользовалась своим единственным телефонным звонком, чтобы связаться с родителями. Она позвонила матери.  — Мама, я в полиции. Ты должна приехать и забрать меня.

Ее мать спросила:  — Что ты делаешь в полиции?

После того, как Мередит объяснила, как она оказалась 

там, где оказалась, её мать ответила:  — Я не знаю, что тебе сказать. Твоего отца нет в городе, а у меня меньше чем через час назначена встреча в салоне красоты. Ты не могла бы побыть там ещё немного?

Мередит упала в обморок. Сначала Джордж, а теперь её мать. Что ей оставалось делать? Неужели никто не захотел ей помочь? Неужели никому не было до этого дела? Она повесила трубку и повернулась к полицейскому, который её сопровождал:  — Моя мама не приедет за мной. Могу я просто пойти домой?

Полицейский сочувственно улыбнулся:  — Извините, мэм, но это так не работает.

Она спросила:  — Могу я сделать ещё один звонок? Пожалуйста.

Полицейский оглянулся на стол и дежурного офицера. Офицер кивнул. Офицер, стоявший рядом с Мередит, ответил:  — Ещё один.

Она заглянула в свою сумочку, но денег не нашла.  — У меня закончились деньги. Могу я воспользоваться своим мобильным телефоном?

Он утвердительно кивнул.

Кому она собиралась позвонить? К тому времени она уже знала, что о Джордже не может быть и речи. Она не знала, кому позвонить. В конце концов она остановилась на одной из своих бывших подруг по работе, хорошей подруге, которой она доверяла, девушке по имени Меган. Она позвонила ей.

Когда Меган открыла свой Айфон и увидела, кто это, она выключила его. Мередит стала "персоной нон грата".

Мередит разрыдалась. Всем было все равно. Никто не хотел ей помочь. Она посмотрела на полицейского:  — Моя подруга не ответила на звонок. Я не знаю, что делать.

Дежурный спросил:  — Больше никого нет?

Мередит икнула:  — Вы могли бы позвонить моему мужу на работу?

Полицейский набрал номер Джорджа и позвонил в его школу.  — Мистер Мейсон, ваша жена находится здесь, в участке. Она сделала несколько звонков, но, похоже, никто не может приехать за ней. Что вы хотите, чтобы мы сделали?

Джордж слушал. Он чувствовал себя ужасно. Он сказал:  — Никто не выдвигал никаких обвинений. Почему бы вам просто не отпустить её, но сказать ей, чтобы она не возвращалась к школе.

Офицер мягко улыбнулся Мередит.  — Никто не выдвигал никаких обвинений. Ваш муж сказал, что никто этого не сделает, но вы не должны возвращаться к нему на работу. Вы обещаете нам не делать глупостей?

Сквозь затуманенные слезами глаза Мередит кивнула:  — Да, офицер. Я обещаю, но моя машина все ещё у школы.

Полицейский улыбнулся:  — Кто-нибудь отвезет вас туда. Вам нужно позаботиться о своей машине, но помните, что вы не должны приближаться к школе.

Там была полицейская, которая как раз заканчивала дежурство и слушала разговоры.  — Я прослежу, чтобы она добралась домой,  — вызвалась она.

Дежурный офицер поблагодарил её, и полицейская повела Мередит к её "Шевроле". По дороге офицер объяснила Мередит, как ей повезло. Она сделала это в государственной школе. Она устроила беспорядки в общественном месте. Она не знала, насколько ей повезло на самом деле. Офицер объяснила, что ни одна из местных телевизионных станций не пришла на её акцию. Если бы они пришли, то вместо "Нью-Тауна" и "Колумбайн" её бы посадили 

за решетку, не задавая вопросов.

Мередит, наконец, осознала, в какие неприятности она могла попасть. Она также осознала, что до сих пор не смогла увидеться со своим мужем. Вернувшись домой, она легла в постель и ещё раз хорошенько поплакала. Она встала только после обеда, как раз вовремя, чтобы принять двух курьеров. Сначала она открыла свою почту. Внутри было заказное письмо. Это было что-то под названием "охранный приказ". Она прочитала его и не совсем поняла, что именно там было. Она была умной женщиной, но у нее не было реального опыта общения с законом. В любом случае, то, что было у нее в руках, было для нее судебным запретом. Джордж обратился в правоохранительные органы, чтобы они держали её подальше от него. Она снова разрыдалась.

Позже, когда она дремала в кресле "ленивого мальчика Джорджа" и смотрела какой-то старый черно-белый фильм, раздался стук в дверь. Она подошла к окну и выглянула на улицу, где увидела элегантно одетую молодую женщину с каким-то свертком в руках. Она подошла к двери и открыла её.

Молодая леди спросила:  — Вы миссис Мередит Мейсон?

Она смотрела задаченно, но с надеждой. Может быть, это всё-таки было что-то от Джорджа? Может быть, он давал ей шанс увидеть его? Она ответила:  — Да, это так.

Молодая женщина протянула ей большой конверт из плотной бумаги:  — Миссис Мейсон. Вас обслужили.  — Молодая леди развернулась на сто восемьдесят градусов и ушла.

Мередит держала конверт в руке. Ей следовало догадаться. Она закрыла дверь, вернулась в дом, плюхнулась обратно в кресло Джорджа и снова расплакалась.

В своей квартире в Гейтерсберге Джордж узнал, что его будущая бывшая жена получила соответствующие уведомления. Он не получал удовольствия от этого известия. Он справедливо полагал, что что-то хорошее и чудесное находится в предсмертной агонии. Ему хотелось вернуться. Он продолжал думать:  — Что, если бы он уделял ей больше внимания? Что, если бы он был более требовательным к её вниманию? Что, если бы он был более проницательным? Что, если бы он не попросил Фрэнка помочь ему?

Джордж мысленно пожал плечами — если бы "что, если" было шоколадными конфетами, все страдали бы диабетом. Он не мог оглядываться назад. Ему нужно было двигаться дальше. У него была карьера. Он купит новый дом, купит большую яхту, будет плавать по Чесапикскому заливу и ловить рыбу покрупнее. Он будет путешествовать. Нужны ли ему женщины? Ему по-прежнему нравилась идея женитьбы. Он по-прежнему верил, что будет хорошим отцом. Ему по-прежнему нравилась мысль о том, чтобы самому растить детей. Хотя все это было правдой и, вероятно, так и останется правдой, он знал, что не позволит этому сломить его. Ему нравились женщины. Ему нравился секс. Ему нравился хороший секс, чего, как он полагал, у него не было, но нужно ли ему было жениться, чтобы получить это? Нет! Рискнет ли он когда-нибудь снова жениться? Нет! Никогда! Больше никогда.

Мередит позвонила своему отцу. Ей нужна была помощь.  — Папа,  — начала 

она.  — Джордж подал на развод. Он даже добился судебного запрета на моё приближение.

Отец выслушал её и спросил:  — Ты читала документы?

Мередит ответила:  — Нет. Пока нет.

Ее отец ответил:  — Прочти документы о разводе. Узнай, чего он добивается. Я позвоню, чтобы найти тебе хорошего адвоката. Он может получить развод, но все остальное ему не сойдет с рук.

Мередит захныкала:  — Мне не нужен адвокат. Я всего лишь хочу вернуть своего Джорджа.

Ее отец тяжело вздохнул на другом конце провода.  — Послушай,  — сказал он,  — у нас не так уж много шансов.  — Он помолчал:  — Может быть, если бы я пошел навестить его.

Мередит просияла:  — Ты не мог бы, папочка? Не мог бы ты пойти, пожалуйста?

Ее отец ответил:  — Я пойду, но ничего не жди.

Держа в руках телефон и смущенно улыбаясь, Мередит подавила радость.  — Спасибо, папочка.  — Она была уверена, что её отец поговорит с Джорджем. Он заставит его понять. Он вернет его.

Джордж с головой ушел в работу. Днем и ночью он неустанно трудился, чтобы найти способы улучшить учебу в школе и повысить свои шансы на успех. Пока он стоически ждал вестей от своего адвоката. Он оставил позади свою жену и все печали и устремления.

Он действительно получил сообщение от отца Мередит. Он все обдумал и согласился встретиться с ним. Он выбрал заведение Боба Эванса, где, как он знал, им обоим придется вести себя уважительно и осмотрительно.

Мистер Салливан прибыл ровно в 17:00, в условленное время. Джордж увидел его и помахал рукой.

Мистер Салливан сел за стол:  — Вы уже что-нибудь заказывали, Джордж?

— Нет, сэр,  — ответил Джордж. Он подал знак, и к нему подошла официантка. Оба мужчины сделали свои заказы, и официантка ушла.

Мистер Салливан попросил о встрече, поэтому он начал разговор так:  — Мне очень жаль, что ваш брак с моей дочерью закончился таким образом.

— Мне тоже,  — ответил Джордж.

— Она рассказала мне, что произошло. Я хотел спросить, раз уж вы не хотите с ней разговаривать, могу ли я изложить вам её версию?

— Это ничего не значит,  — сказал Джордж,  — но я выслушаю.

Мистер Салливан глубоко вздохнул и начал:  — Джордж, она вам не изменяла.  — Ещё один глубокий вдох, а затем:  — Я знаю, это выглядит плохо, но... Я верю ей. Джордж... она любит вас. Она рассказала мне, чем занималась в Коннектикуте.  — Ещё один вздох:  — Джордж... пожалуйста. Вы тоже знаете, что были неправы.

Джордж знал, что он был неправ, и неправ по двум причинам: он узнал то, чего не хотел знать, и воспользовался услугами хорошего друга. Он послушался отца Мередит. Этот человек ему понравился. Теперь он жалел, что согласился встретиться с ним.

Мистер Салливан пристально посмотрел на Джорджа.  — Вы же не собираетесь менять своего решения, правда?

Джордж ответил:  — Мистер Салливан, вы мне нравитесь. Я люблю вашу дочь, но все кончено.

Мистер Салливан выглядел плохо. Он выглядел усталым, и добавил:  — Вы знаете, она едва знала этого человека. Она только что познакомилась с ним. Он был частью её работы. Она 

сказала это только для того, чтобы разозлить вас.

Джордж кивнул, но ничего не сказал.

Мистер Салливан умолял:  — Джордж, она потеряла работу. У нее нет денег. Вы подумайте о её здоровье. Она в отчаянии, Джордж. Вы — все, что у нее есть. Я никогда не видел её такой.  — Он сглотнул и сделал ещё один глубокий вдох.  — Её мать и я... Мередит... она не будет... вы знаете...  — Он схватился за грудь,  — Джордж... Я.  — Он был бледен как полотно.

Джордж вскочил и схватил мистера Салливана за руку.  — Мистер Салливан... Салливан,  — воскликнул он!

Мистер Салливан упал на стол.

Джордж достал мобильный телефон. Он набрал 911. Ему ответила девушка из службы поддержки. Джордж закричал в трубку:  — Боб Эванс на Вестминстер-авеню. Сердечный приступ! Приезжайте скорее! Поторопитесь!  — Он огляделся. Несколько человек наблюдали за происходящим.

К нему подошла официантка:  — С ним все в порядке? Я могу что-нибудь сделать?

— Я не знаю,  — ответил Джордж.  — У него прихватило сердце.

Официантка ответила:  — Я позову кого-нибудь.

Джордж ответил:  — Я уже позвонил в 911.

— Хорошо,  — сказала официантка, и убежала.

Джордж посмотрел на мистера Салливана. Он был без сознания, возможно, уже мертв. Что делать? Что делать? Джордж повалил мужчину на пол. Разорвал на нем рубашку, и началась эта... сердечно-легочная работа. Он делал эту работу. Хорошо, вдох — два вдоха. Поднести его ко рту, вдохнуть, выпустить воздух. Хорошо, с этим покончено, сделать вдох-два вдоха. Затем начинать качать сердце. Джордж начал. Он вспомнил, тридцать раз. Хорошо, раз, два, три... Он услышал вой сирен. Девятнадцать, двадцать, двадцать один. Он что-то услышал. Вздох? Вздох! Он услышал стук! Продолжай стучать! Продолжай стучать!

Там были парамедики. У них была эта машина! Это... что бы это ни было? О, черт, кого это волновало? Он упал навзничь. Один из парамедиков был на месте. Ещё одна женщина держала Джорджа:  — Вы в порядке, сэр? Как вас зовут?

Он ответил:  — Джордж. Джордж Мейсон.

Она спросила:  — Какой сегодня день, сэр?

— Четверг,  — ответил он.

Он ошибся. Она уложила его на пол:  — Постарайтесь сохранять спокойствие.  — Она посмотрела на третьего парамедика:  — Давайте подадим кислород.  — Снова посмотрела на Джорджа:  — Какая у вас дата рождения, сэр?

Джордж ответил:  — 8 марта 1980 года.

Она спросила:  — Где вы живете?

Он назвал свой адрес.

Она уже проверила его жизненные показатели. Казалось, с ним все было в порядке. Она улыбнулась:  — Мы берем вас к себе. С этим все в порядке?

Он кивнул, а затем спросил:  — Мистер Салливан?

Она ответила:  — Он жив. Вы тот человек, который позвонил? Вы спасли ему жизнь. Поздравляю.

Джордж попросил:  — Можно мне, пожалуйста, стакан воды?

Парамедик обратился к официантке, стоявшей рядом:  — Можно нам воды, пожалуйста?

Проведя в больнице пару часов, Джордж был выписан. По пути к выходу он справился у дежурного, как там мистер Салливан. Когда ему сказали, что состояние его стабильное, Джордж почувствовал себя лучше, но по пути к входной двери его заметили миссис Салливан и Мередит. Вместо того чтобы сбежать, как трус, он позволил им подойти к себе.

Миссис Салливан заговорила первой:  — Джордж, я рада,  

что ты был с ним. Я не знаю, что бы я делала, если бы потеряла моего Бена. Я не видела его несколько месяцев. Он слишком много работает, а теперь ещё и с тобой и Мередит. Что ж, это было нелегко.

— Я понимаю,  — ответил Джордж.  — Мистер Салливан хороший человек. Я бы не хотел, чтобы случилось что-то непоправимое.

Миссис Салливан потянулась и коснулась его руки.  — Ещё раз спасибо, Джордж.  — Отведя взгляд в сторону и искоса посмотрев на свою дочь, она добавила, понизив голос:  — Я могу только надеяться, что ты с ней сможешь все уладить.

Стараясь быть вежливым, Джордж ответил:  — Давай теперь побеспокоимся о мистере Салливане.

Миссис Салливан ответила:  — Да, конечно,  — и направилась к дверям.

Мередит задержалась:  — Джордж?

Он ответил:  — Не сейчас, Мередит. Пусть твой адвокат свяжется с моим. Мы дадим им возможность разобраться с этим.  — Он, как и миссис Салливан, направился к дверям.

Мередит не хотела сдаваться:  — Джордж? Не могли бы мы..?

Едва оглянувшись, он повторил:  — Адвокаты, Мередит.  — Он оставил её стоять у входа в больницу. Он подумал:  — Никаких сцен, никаких громких признаний или извинений. Никакой лжи.  — Он собирался позволить всему идти своим чередом.

Примерно через неделю Джорджу позвонил его адвокат. Мередит не стала бы оспаривать развод и не стала бы выдвигать никаких финансовых требований, если бы он согласился "сесть за стол переговоров", но это должны были быть просто "он и она", без адвокатов или свидетелей. Джордж согласился. Он уже читал, что при разводе без взаимных претензий заключительный "тет-а-тет" был обычным делом.

Адвокат Джорджа передал информацию Мередит, и была назначена дата, которая должна была состояться через месяц и совпадать с датой их свадьбы. Джордж считал, что она выбрала эту дату из сентиментальных соображений. Из-за месячной задержки, которую он предполагал, она ожидала, что он достаточно остынет и, возможно, будет достаточно одинок, чтобы стать более сговорчивым. Он согласился на дату и время без возражений.

Встреча была назначена на 15:00 в офисе их адвокатов. Джордж зашел через черный ход, чтобы избежать встречи с матерью и отцом Мередит, которые, как он был уверен, находились поблизости. Один из адвокатов провел его в комнату. Мередит уже была там.

Когда он вошел, она встала. Как и ожидалось, она была одета безупречно. На ней была темно-коричневая мини-юбка в складку и бледно-зеленая блузка на пуговицах. Две верхние пуговицы были расстегнуты. Блузка, должно быть, была из какого-то легкого полотна. Она не переливалась, как шелк, но была такой тонкой, что он мог видеть сквозь нее фигуру и почти отсутствующий лифчик, который был на ней надет.

У нее были маленькие груди, едва достигавшие второго размера, но он помнил их упругость, изящную грушевидную форму с крошечными темными вздернутыми сосками. Он подумал о том, как приятно ощущать их в своих руках, по крайней мере, когда она позволяла ему прикасаться к ним. Он также помнил, какими чувствительными были её соски, так же как шея, половые губы и клитор. Он 

вспомнил, как от малейшего его прикосновения по коже пробегали мурашки. Он вспомнил, как ему нравилось нежно касаться внутренней стороны её бедер, когда они были на каком-нибудь званом ужине. Она краснела и смотрела на него своими пронзительными глазами.

К сожалению, он также вспомнил, что, по его мнению, её общая чувствительность заставляла её чувствовать себя застенчивой, неуверенной в себе и, к их обоюдному несчастью, стыдиться. Иногда он задавался вопросом, чему её научили монахини в тех школах, которые она посещала.

На ней были нейлоновые чулки бежевого цвета и пара темно-коричневых туфель на каблуках высотой около 8 сантиметров. Мередит была невысокой, как и Джордж. Его рост составлял 175 сантиметров, в то время как в ней было всего 160 сантиметров. Каблуки всегда соответствовали их высоте. У нее были красивые маленькие ножки и такие нежные ручки. Он вспомнил, как она обычно брала его за руку, обхватив её за бицепс. Он вспомнил завистливые взгляды, которые бросали на него другие мужчины, и с сожалением вспомнил о некогда обожающих взглядах, которыми она одаривала его. Взглядах, которые не появлялись в течение последних месяцев их совместной жизни.

Ее макияж был именно таким, как он и ожидал. На губах у нее был бледно-розовый блеск, который идеально сочетался с тенями на веках. Подводка для глаз, на его взгляд, была немного темнее, чем обычно, но все равно смотрелась хорошо, идеально подчеркивая её ярко-зеленые глаза. Её маленькие проколотые ушки были украшены изумрудами, которые он, собственно, и купил ей. На шее у нее было тонкое изумрудное ожерелье, ещё один его подарок. Два золотых браслета на правом запястье и маленькие часики, инкрустированные бриллиантами, на левом свидетельствовали о её решимости показать ему, что она женщина, которая ценит красивые вещи.

Несмотря на все обстоятельства, ничто из того, что она делала, не могло полностью скрыть веснушки на её изящном носике. Она была потрясающей. Она все ещё выглядела в точности как та хорошенькая девушка, в которую он влюбился.

Да, она была прекрасна, как куколка. Очень красивая куколка. Он мог только представить, как когда-нибудь будут выглядеть её дочери. К сожалению, они никогда не будут его дочерьми.

Джордж нашел место напротив нее и сел. Он ничего не сказал. Это была её встреча.

К его удивлению, Мередит сделала нечто совершенно несвойственное ей. Уже встав, она медленно и так женственно обошла стол, опустилась на колени, положила руки ему на бедра, посмотрела умоляющими глазами и прошептала:  — Мне так жаль, Трейс. Я была такой высокомерной. Я была бездумной и жестокой. Пожалуйста, прости меня. Поверь, у меня не было ни одного мужчины, кроме тебя. Я была дурой в Коннектикуте. Он был просто клиентом. Я познакомилась с ним только в тот вечер.

Она сжала его бедра:  — Трейс, я люблю тебя, и я знаю, что ты любишь меня. Я потеряла работу, и если ты вернешься, я буду рада этому. Мы сможем создать нашу семью. Пожалуйста, я хочу иметь 

от тебя детей.

Джордж был глубоко тронут. Он заглянул в эти влажные зеленые глаза и увидел всю любовь и привязанность, которые помнил. Он хотел её. Он хотел овладеть ею прямо здесь, на этом столе. Он хотел отвезти её домой и заняться любовью, но больше всего ему хотелось верить ей. Мог ли он поверить ей?

Должно быть, она прочла его мысли, потому что спросила:  — Ты ведь веришь мне, не так ли?

Он ответил:  — Я хочу верить.

Она переминалась с ноги на ногу:  — Ты должен поверить мне, Джордж. Я никогда ничего такого не делала. Я никогда не была с другим мужчиной.

Он кивнул:  — Я действительно хочу тебе верить.  — У него на уме были другие мысли.

Она спросила:  — Ты все ещё любишь меня, не так ли?

Джордж ответил:  — Конечно, люблю.

Она сказала:  — Ты не веришь, что я была верна?

Он сказал:  — Я не верю.

Она возмутилась:  — Джордж, я католичка! Как я могла?

Он озадаченно посмотрел на нее:  — Не хочешь рассказать мне о Роджере Макалистере?

— Кто? Что?  — запнулась она,  — Нет, у нас с ним никогда ничего не было. Он был просто...

Он перебил:  — Он был финансовым менеджером, не так ли?

— Да,  — сказала она,  — но мы...

Он снова перебил:  — Ты никогда не встречалась с ним?

— Нет,  — выпалила она,  — просто встречи...

Он снова перебил:  — Ты никогда не говорила ему, что устала от меня. Ты никогда не говорила ему, что я ставлю тебя в неловкое положение. Ты никогда ничего не говорила о том, что не хочешь быть замужем?

Она сказала:  — Нет. Я имею в виду... Я не знаю. Я не помню. Он несколько раз водил меня на ланч, вот и все. Я никогда ничего такого не говорила.

— Нет,  — ответил Джордж,  — нет, не ему, а твоим подружкам,  — Он кивнул,  — Может быть, им говорила?

Она начала плакать.

Джордж сказал:  — Фрэнк разговаривал со мной.

Мередит испуганно подняла глаза.

Он спросил:  — Когда ты была в Коннектикуте, почему ты использовала свою девичью фамилию?

Ее голос снова задрожал, и она сглотнула:  — Я не знаю почему. Может быть, я... это было притворство. Я притворялась, что не замужем. Я чувствовала. Я не знаю. Я училась в колледже. Потом я вышла замуж. Другие девушки на работе стали встречаться. Они занимались разными вещами. Я, о, я не знаю. Я была глупой. Джордж, это было не то, что ты думаешь.  — Крупные слезы покатились по её щекам.  — Ничего особенного, просто притворилась. Это ничего не значило.

Джордж встал и усадил её на стул. Он сказал:  — Мередит, я знаю гораздо больше, чем ты думаешь. Может быть, ты и не изменяла. Может быть, ты и не трахалась, в физическом смысле, но я думаю, ты была близка. Я думаю, ты уговаривала себя на что-то. Я думаю, Роджер Макалистер был всего в нескольких шагах от этого.

Она продолжала плакать, не в силах остановиться:  — Нет, Джордж, все было не так. Роджер был просто другом. Он помог мне с некоторыми проблемами.

— И он покупал тебе разные вещи,  — ответил 

Джордж.

Она сказала:  — Я не помню.

Джорджу тоже хотелось плакать. Он спросил:  — Ты примеряла для него что-нибудь из того, что он тебе покупал? Он прикасался к тебе? Ты позволяла ему прикасаться к себе?

Она продолжала плакать:  — Я не помню. Нет, он никогда не прикасался ко мне. Одежду, я могла бы надеть пару вещей для него.

Джордж вздохнул. Это было гораздо больше, чем он хотел услышать:  — Мередит, мы не можем оставаться вместе. Я собираюсь развестись.

Она заплакала ещё сильнее:  — Неужели ничего не осталось. Должно же что-то быть?

Он сказал:  — Тебе нужно обратиться к психологу. Поговори с кем-нибудь, кто может тебе помочь. Измени свой образ жизни.

Она всхлипнула, затем кашлянула:  — Ты бы согласился?

— Нет,  — сказал он,  — между нами все кончено, но тебе нужна помощь. Я уверен, что однажды ты найдешь кого-нибудь другого.

Она села, вытерла глаза и заявила:  — Нет, я не буду! И не важно, что ты мог услышать, я никогда ничего такого не делала. Я никогда не нарушала своих клятв. Все, что ты мог услышать,  — неправда.

Он вздохнул:  — Думаю, я верю тебе, но это не имеет значения. Если бы мы вернулись, ты бы не изменилась. Рано или поздно появился бы какой-нибудь, другой Роджер Макалистер, Джо Доукс или ещё кто-нибудь. Мне жаль. Я никогда не был бы уверен, и я никогда не смог бы так жить.

Он встал:  — Вот и все, Мередит. Знай, что я люблю тебя. Я хочу, чтобы ты получила помощь, двигалась дальше, нашла что-то новое. Нашла того, кого сможешь полюбить, и родила всех тех детей, которых мы когда-то планировали.

Сбитая с толку, она взмолилась в последний раз:  — Джордж.

Он отступил назад и сказал:  — Прощай, Мередит. Да благословит тебя Господь и сохранит тебя.

Джордж Мейсон повернулся и ушел из жизни своей бывшей жены. Сидя в своем "Рэнглере" на парковке, он наблюдал, как Мередит уезжает. Он почти передумал — почти. Это было больше связано с её бывшей работой и "друзьями", чем с чем-либо ещё. Они, конечно, знали о безумии Мередит в Коннектикуте. У них было больше власти, они заполнили вакансии, образовавшиеся после её отъезда, но как они узнали о её предстоящем разводе? Он этого не знал, но был уверен, что получил нагоняй от пары её "так называемых друзей".

Пара девушек заполучили его мобильный телефон, и им не терпелось позвонить ему и рассказать все те гадости, которые она о нем наговорила. Он верил во все это лишь наполовину, но у той женщины, Меган Делакруа, были доказательства! Это было не то, что он счел бы серьезным доказательством. Ни юрист, ни судья не стали бы рассматривать это, но в некотором роде это было доказательством.

Меган, по-видимому, стала для Мередит "плечом поддержки", но Меган пошла другим путем. Под видом сочувствующей слушательницы Меган заставила Мередит ответить на острые вопросы о том, что она сказала, и о том, что, предположительно, она могла сделать. Ничего из того, что записала Меган, не было особенно предосудительным,  

но в сложившихся обстоятельствах этого было достаточно, чтобы вывести Джорджа из себя.

С такими друзьями, как Меган, кому нужны враги? Джорджу сообщили об этом и другие люди. Один из её руководителей, пожилой южанин, позвонил ему. Он объяснил, что Мередит была перегружена работой. Он был безутешен из-за обстоятельств её увольнения, но никто ничего не мог с этим поделать. Он объяснил, что, как только она ушла, её клиенты были перераспределены между коллегами, и вместе с перераспределением выросли зарплаты и престиж. Бедная Мередит. Ему было жаль её. Он сказал, что вся её тяжелая работа пошла прахом. Её коллеги пожали все её плоды. Он даже попросил Джорджа поразмыслить, прежде чем подавать на развод.

Джордж действительно поразмыслил. Ему стало интересно, не оказывал ли старый джентльмен-южанин давления и на нее. Джордж добился развода.

•  •  •

Как говорится, жизнь продолжалась. Джордж с головой ушел в свою карьеру. Он вернулся в школу и получил вторую степень магистра, над которой так долго размышлял, а затем поступил в одну из докторских программ Джорджтауна. В округе он прошел путь от помощника директора начальной школы до директора школы, а затем до регионального специалиста.

Всегда недовольный, он исследовал другие варианты. Он изучил систему штата Мэриленд, но в более либеральной иерархии штата Мэриленд преобладали женщины, и они, как правило, продвигали в своих рядах, что-то вроде "хорошей девочки". Вирджиния, однако, была более открытой. Впоследствии он был принят на работу в качестве преподавателя начальных классов в школы Вирджинии. Вместе с этим он получил престиж, ответственность и больше денег. Несмотря на то, что он был далек от своего официального места работы, он купил дом в Арлингтоне. На профессиональном уровне он был на верном пути.

В личном плане Джордж оставался таким же неумелым, как и всегда. Там было много женщин. Были те, что помоложе, которые искали то, что хотели. Были старые девы, профессионалы со стажем, у которых после двадцати или около того лет работы не было личной жизни, и были разведенные. Все они мечтали о следующем "мистере подходящем".

Джордж ходил на свидания. Ему нравился случайный секс. Он считал, что разведенные женщины были лучшими. Они, казалось, знали, чего хочет мужчина, и, к сожалению, он мог сказать, что они также хотели получить его доход и его дом. С одинокими было приятно общаться, но в постели они снова становились одинокими. Он попробовал пару девушек помоложе, но они напомнили ему молодую Мередит, а особенно они напоминали ему ту Меган.

Да, Джордж ходил на свидания. Он постарел, и к коричневому цвету волос добавилась седина, а обычные очки превратились в бифокальные. Он был замкнут в себе. Он купил новое каноэ и подвесной мотор. Он воображал себя на яхте в Чесапикском заливе, но, когда дошло до дела, по-прежнему предпочитал леса, горные озера и реки. Конечно, ему нравилось охотиться, и он любил ходить в походы, так что, когда все сводилось к этому, это означало Западную 

Вирджинию. Ему нравилось ловить рыбу на реках Канава, Огайо, Чит, Тайгарт и Гринбрайер, но что-то всегда возвращало его в этот маленький государственный парк, расположенный недалеко от Бьюкенена. Было что-то особенное в Одре и этой скромной речушке Мидл-Форк.

Вот где он оказался однажды днем. В Одре, в маленьком кемпинге на берегу реки. Был конец июля. Он уже давно был в разводе и не видел Мередит много лет, а когда заметил кого-то, то это показалось ему знакомым.

Развод и её глупый поступок в Коннектикуте буквально уничтожили Мередит. Без моральной поддержки Джорджа и влияния отца попытки Мередит добиться чего-либо существенного сошли на нет. К счастью, у нее были способности к иностранным языкам. Она вернулась в колледж, получила дипломы по французскому, немецкому и итальянскому языкам, а затем улучшила свои навыки, добавив в своё резюме испанский, русский и польский языки.

Мередит подала заявления в федеральное правительство, в Организацию Объединенных Наций и, наконец, в качестве последнего средства, в государственные школы Вашингтона, округ Колумбия, и даже в школы округа Монтгомери. Ни в одной из них не было вакансий, что можно было бы ей предложить, поэтому она обратилась везде. К её удивлению и первоначальному разочарованию, ей предложили место в старшей школе в округе Калпепер, штат Вирджиния. Потерянная и почти одинокая, она согласилась.

Ее к тому времени полностью выздоровевший отец рассмеялся, когда узнал, куда она направляется. Он сказал, что никогда бы не подумал, что его дочь может стать краснокожей. Она тоже этого не подумала.

Она поселилась здесь и была неожиданно удивлена. Идея о классической деревенщине так и не появилась. Конечно, сообщество было в основном сельским, но краснокожих индейцев, которых показывали по телевизору и в кино, никогда не появлялись. Тем не менее, все было по-другому. Она была удивлена тем, как люди отнеслись к ней. Никаких претензий, просто мы такие, какие есть, и мы видим тебя такой, какая ты есть. Она встретила школьного учителя постарше, который взял её под своё крыло. Женатый, со взрослыми детьми и женой, он стал её наставником и самым верным союзником.

Он хотел научить её охотиться и ловить рыбу. Она умела ловить рыбу, но сама идея охоты всегда была ей чужда. Он помог ей купить её первое ружье, а затем и винтовку. Она убила своего первого кролика, а затем свою первую белку. Появление белки стало для нее настоящим сюрпризом. Старик взял мертвое животное и отрезал ей язык. Затем, на глазах у других взрослых и пары старшеклассников, он протянул ей язык со словами:  — Вот, съешь его.

Боясь вызвать неудовольствие и видя выражение ожидания на лицах окружающих, она съела его. Это был всего лишь кусочек мяса.

Старик сказал:  — Съедая язык, ты знаешь, что получишь ещё одну белку.  — Она поняла, что поедание языка белки было своего рода испытанием, знаком признания, и она прошла его.

Жизнь Мередит изменилась. Она подстрелила своего первого оленя и научилась его разделывать. Она сменила старую 

форму — мини-юбки и туфли на шпильках — на джинсы, брюки цвета хаки и фланелевые брюки. Высокие каблуки уступили место теннискам и ботинкам. Она тоже начала меняться. Она забыла о веснушках и начала беспокоиться из-за крошечных морщин. Появились признаки варикозного расширения вен, а к рыжине добавилось немного седины.

Все это давалось нелегко, но, оглядываясь назад, спустя несколько лет, она поняла, что жизнь — это не то, чего ты хочешь, а то, какой ты её сделала. И все же, несмотря на все это, её сердце и разум, казалось, всегда возвращались к тому милому искрящемуся ручью в Западной Вирджинии. Она ничего не могла с собой поделать.

Джордж не мог этого понять. Женщина, стоявшая ниже по течению, показалась ему слишком похожей на ту, кого он не видел много лет. Ему казалось, что он знает её. Он должен был это выяснить. Он смотал леску и поплыл вниз по реке. Подплывая ближе, он не мог поверить своим глазам. Этого не могло быть. Только не она. Только не здесь. Он помахал рукой и крикнул:  — Привет!

Теперь он был ближе. Женщина подняла голову. Он отказывался верить в это. Только не здесь, не в этом месте!

Сначала она не узнала Джорджа. Она крикнула в ответ:  — Привет!  — Потом узнала. Она не знала, что делать. Должна ли она бежать? Должна ли она притвориться, что это не он? Что делать?

Джордж был совсем рядом. Он поднял руку:  — Мередит? Это ты?

Растерянная, испуганная, не в своей тарелке, Мередит ответила:  — Трейс?

Не Джордж, а Трейс ответил:  — Да.  — Не зная, что сказать дальше, он спросил:  — Что-нибудь поймала?

Она сверкнула улыбкой:  — Пока нет, но я возлагаю большие надежды.

Он ответил:  — Я тоже.

Первая реакция Мередит сменилась чем-то более тонким, чему она не могла дать объяснения. Внезапно ей захотелось в туалет, но она собралась с духом и спросила:  — Что ты здесь делаешь?

Трейс, уже не Джордж, ответил:  — Иногда я прихожу сюда. Я продолжаю искать женщину помоложе. Наверное, кого-то, кого я когда-то знал.

Мередит поняла и прошептала:  — Я тоже.

Он спросил:  — Где ты остановился?

Она ответила:  — Сняла комнату в Бьюкенене.

Он посмотрел на реку, на верхушки деревьев, а затем на свои ботинки. Наконец он сказал:  — Я разбил лагерь неподалеку отсюда. У меня есть запасной спальный мешок. Ты можешь остаться на ночь.

Мередит улыбнулась:  — С удовольствием.

И так далее...