План

ТОМ:

Вот она. Художник во мне не может не восхищаться этой прекрасной и грациозной женщиной. Просто наблюдая за ней, у меня всегда перехватывает дыхание. Каждое движение, каждый жест идеально женственны и выполнены с контролируемой элегантностью. Её длинная волнистая грива лежит на спине. Её среднего размера, но очень красивая грудь колышется под ней. Все её загорелое, стройное тело — просто загляденье. Я не вижу её лица полностью, но точно помню, как оно выглядит, во всех мельчайших подробностях. Без сомнения, эта женщина необыкновенно красива. Моя жена. Сцена, разворачивающаяся передо мной, могла бы стать воплощением эстетики, если бы она была в комнате одна. И если бы это был какой-нибудь стильный салон, обставленный золотом и хрусталем, богатыми породами дерева и пышными тканями, освещенный свечами, с приятной классической музыкой на заднем плане.

Реальность, к сожалению, гораздо более обыденна.

Хотя она, как всегда, прекрасна и соблазнительна, крепкий парень средних лет, пыхтящий и потеющий позади нее, грубо дергающий её за бедра, пока он бесцеремонно трахает её по-собачьи, как-то портит для меня весь образ. Это определенно не какой-то Адонис с привлекательностью, хотя бы смутно совпадающей с её. Нет, это простой и довольно тучный мужчина с не эстетично трясущимся подбородком, животом и лысеющей головой. С рациональной точки зрения, все её предательство неправильно. Но по какой-то необъяснимой причине мой мозг сосредоточился на несоответствии их внешности. Этот мужчина — я не знаю — просто слишком уродлив, чтобы по праву занимать то положение, которое он сейчас занимает.

Как и изношенные и скомканные простыни под ними, засаленный ковер и обшарпанная мебель. Весь этот мотель кажется неуместным для её присутствия. Это все равно что увидеть сверкающий бриллиант в куче лошадиного дерьма. Проблема в том, что это должен быть МОЙ бриллиант, по крайней мере, я всегда так считал, а тут такое ощущение, что лошадиное дерьмо портит его красоту.

Я как-то читал, что некоторые исследователи выяснили, что обычно в брак вступают партнеры с одинаковой привлекательностью. Картина передо мной, конечно, опровергает эту теорию. Но как бы мало он не соответствовал ей, по крайней мере, потный, уродливый пижон выглядит вполне уместно в обшарпанной комнате мотеля и во всей гнусности этого ужасного предательства. Вся картина соответствует, кроме её присутствия. Она не должна быть здесь. По какой-то причине я размышляю о том, насколько лучше был бы мой мир, если бы перед ним оказалась другая женщина. Если бы мои подозрения оказались необоснованными. Но не повезло, в этой убогой карикатуре на комнату в мотеле присутствует именно Лора, которую берет эта убогая карикатура на любовника.

До сих пор я считал себя счастливчиком. Мой брак был чем-то из сказки, какой-то чистой и прекрасной вещью, где звезды сошлись, чтобы он состоялся. Вместо этого он заканчивается самым грязным и избитым клише из всех, когда Лора позволяет своему боссу трахнуть её в дешевом мотеле.

Женщины говорят мне, что я хорошо выгляжу, в какой-то степени надежным. Я не 

могу судить об этом, но что я точно знаю, так это то, что я подтянутый и стройный. Будучи уважаемым, но малооплачиваемым артистом, я никогда не испытывал проблем с женским общением. Но возможность оказаться рядом с женщиной из лиги Лауры, меня приятно удивила.

Мы познакомились на одном из концертов моей группы. Лора была из тех женщин, которых замечают везде, куда бы они ни пошли, и я, как и другие мужчины, не мог не таращиться на нее, как хамоватый идиот. Поначалу она выглядела немного скучающей и не в своей тарелке, словно была здесь только для того, чтобы оказать кому-то услугу. Но с течением вечера я заметил, что она прониклась музыкой с такой энергией, какая редко встречается в нашей обычно спокойной аудитории. Она подошла ко мне сразу после нашего сета и вовлекла меня в интенсивную дискуссию о нашей музыке. Сказать, что я сразу же влюбился в нее, было бы точным описанием ситуации. Но я старался держать себя в руках, надеясь, что у меня есть хоть один шанс на то, чтобы начать что-то серьезное с такой женщиной.

Но через некоторое время я, наконец, понял, что она была так же поражена, как и я, и как бы мы ни отличались друг от друга, нас тянуло друг к другу, как магнитом. Как только мы оба осознали это, результат был предсказуем, и в итоге мы оба получили полное блаженство. Мы проводили дни, обсуждая самые странные вещи, занимаясь великолепным сексом и вообще чувствуя себя очень непринужденно друг с другом. Казалось, мы знали друг друга целую вечность. Спустя год после того рокового концерта я сделал ей предложение, и она согласилась ещё до того, как я успел закончить вопрос. Моя жизнь была идеальной.

По крайней мере, так я считал до сих пор. Сейчас я нахожусь в процессе падения с девяностого облака в суровую реальность. Было бы не так больно, если бы высота падения не была такой чертовски большой.

Антураж их неуклюжего спаривания заставляет меня снова задуматься. Вот они, два успешных корпоративных юриста, с хорошим доходом, уважаемые, оба женаты. Черт возьми, этот Тед Мерсер владеет их юридической фирмой и, возможно, зарабатывает в день больше, чем я за месяц. И все же они лежат в этой убогой постели. И если не считать природной грации Лоры, все их спаривание тоже выглядит дешево. Без любви. Механическим. Безразличным. Это как наблюдать за двумя собаками. Они просто делают это, потому что так нужно, но это выглядит обыденно. Помимо общего разочарования от того, что меня обманывают, дешевизна их связи ещё больше подрывает её образ в моем сознании и способствует моему замешательству. Лора, как ты можешь так поступать со мной, с нами? Слезы грозят начаться снова, я чувствую, как кровь оттекает от моей головы, колени слабеют. Нет, Том, этого не должно произойти. У тебя будет свой период траура, когда все закончится. Сейчас 

будь жестким, безразличным, будь как все эти мачо, на которых ты никогда не хотел быть похожим. Посмотри на Мерсера, он бы воспринял это спокойно. Он бы разозлился, потому что кто-то наставил ему рога и поставил под угрозу его статус альфа-самца. Но у него не разорвалось бы сердце от того, что он безумно влюблен в женщину, которая его предала. Он не был бы в депрессии и не плакал бы, как я. Может быть, жизнь безразличного, эгоистичного мудака была бы проще. Может, Мерсер должен стать моим новым примером для подражания?

Чтобы отвлечься от жалости к себе, я снова начинаю их смотреть и стараюсь делать это с какой-то клинической отрешенностью. Например, интересно поведение Лоры, оно кажется каким-то неправильным. Она кажется удивительно незаинтересованной во всем происходящем. Обычно она внимательная и восторженная любовница, но сейчас она, кажется, просто ждет, когда все закончится. Это, очевидно, не осталось незамеченным её любовником. Он ещё больше скривил лицо и стал ещё сильнее долбить её. Похоже, он усердно работает, и это не похоже на развлечение даже для него. Пот выступает на его лбу и грозит упасть на спину Лауры. От этой мысли мне почему-то снова становится плохо. Плохо, что он трахает её, но его отвратительный пот не должен капать на спину моей женщины. Моей женщины? Нет, Том, ты должен избавиться от этой мысли. Она больше не твоя.

Он ещё больше увеличивает темп. "Нет, парень, это неправильно! Ей это не нравится! Не торопись, будь нежен!" Это то, что мне почти хочется крикнуть. Но, конечно, я этого не делаю. В конце концов, что я о ней знаю? Я должен сомневаться во всем.

Может быть, этот парень знает её гораздо лучше, чем я.

Может, она никогда не была моей.

Может, она во всем притворялась, пока была со мной.

Может, ей нравится, когда все грубо и безразлично.

Может, она никогда не уважала меня, бедного никчемного музыканта.

Может, она всегда питала слабость к напористым, успешным мужчинам.

Может быть, мне просто стоит уйти.

Мне кажется, что я не в том положении, чтобы давать кому-то советы о ней. Все, что я думал о ней, оказалось большой иллюзией. Ах, опять эта чертова жалость к себе. Я ненавижу себя за это, но, похоже, возвращаюсь к этому снова и снова. Это саморазрушительно, но роль жертвы так заманчива и удобна. Нет смысла заниматься этим сейчас, я и так знаю, что все последствия того, что я вижу, сильно ударят по мне позже. Это приведет к вопросам о моей мужественности, о моих сексуальных способностях, о том, насколько дерьмово сложилась моя жизнь в целом. Но не сейчас, сейчас я просто смотрю на них и борюсь за то, чтобы сдержать свои чувства.

Мерсеру действительно не мешало бы сбросить пару килограммов. Дряблая масса вокруг его бедер колышется, как желе, пока он наваливается на стройную фигуру Лоры. Этот парень не годится на роль порнозвезды, и все же она 

выбрала его, а не меня. Это довольно сильный удар по моему самолюбию. Все эти часы в спортзале, все эти песни, которые я написал для нее, вся любовь, которую я проявлял к ней, похоже, не так уж важны для нее.

Нужны ли мне фотографии, как некое доказательство? Нет, Лора зарабатывает гораздо больше меня, и мне от нее ничего не нужно. Это решение уже очевидно. Я не хочу зарабатывать на их предательстве, на осквернении наших клятв, нашей любви. Ни денег, ни алиментов, я не хочу ничего, кроме свободы и возможности восстановить свою гордость.

У меня уже несколько недель было сильное подозрение, что что-то не так. Она была странно отстраненной, секс упал почти до нуля, у нее были свидания — конечно, только "по работе" — почти каждый вечер, она страдала от диких перепадов настроения, но отказывалась говорить об этом и, казалось, старалась держаться от меня подальше как можно чаще.

•  •  •

ЛОРА:

Черт, Мерсер действительно ничего не стоит. Мало того, что я подвергаю опасности свой брак из-за этого, так он ещё и жалок. Если нет удовольствия, значит, нет и измены, верно? Это смешно, Лора. Я надеюсь, что мой дорогой Том никогда не узнает об этом. Я не переживу, если потеряю его или причиню ему такую боль. Пока я начинаю мечтать о Томе, Мерсер, похоже, замечает моё мысленное отсутствие и начинает ещё сильнее вбивать в меня свою жалкую штучку. Черт, я должна как-то пережить это испытание. Но я чувствую облегчение от того, что это так неприятно и что он такой жалкий любовник — это делает предательство более терпимым. Если бы я получала от этого хоть какое-то удовольствие, чувство вины убило бы меня на месте.

•  •  •

ТОМ:

Вначале наши маловероятные отношения были похожи на сон для нас обоих. Мы были совершенно разными: я — интроверт, бедный музыкант, она — напористый адвокат, зарабатывающий хорошие деньги. Поначалу я подозревал, что ухаживания этой ходячей мечты за мной — своего рода розыгрыш. Когда я, наконец, пришел к выводу, что она говорит серьезно, я был ошеломлен. Я знал, что она сразу же завладела моим сердцем и что в её власти разбить его или сделать меня самым счастливым человеком на земле. Но она заверила меня, что я не должен волноваться, что она чувствует то же самое. Нежный и заботливый секс — это то, чего она раньше не испытывала, и она утверждала, что свои первые оргазмы она получила именно со мной. Я считал, что знаю, что ей нужно, и заботился о том, чтобы обеспечить это, поэтому, если она не симулировала, её оргазмы стали регулярными в нашей спальне.

Мне нравилось любить и быть любимым уверенной в себе и красивой женой. Конечно, наши доходы сильно различались, но мы делали все возможное, чтобы это не стало проблемой. Короче говоря, мы были счастливы. По крайней мере, я был счастлив. Я любил её маленькие причуды, её улыбку, её смех, то, как она прижималась к 

моему плечу, то, как она пыхтела, когда испытывала оргазм, то, как другие мужчины завидовали мне, когда мы входили в комнату. Я с грустью думаю, что это никогда не повторится, ничего из этого. Знаю, что это неизбежно, но все равно трудно отпустить.

•  •  •

ЛОРА:

Черт, если бы он мог трахать меня чуть мягче, тогда было бы хотя бы не так больно. Но, может быть, это как раз то, чего я заслуживаю. Я рада, что мы наконец-то на стадии траха. Теперь я почти смирилась со всем этим. Я просто позволю ему трахнуть меня несколько раз, получу большую работу и знания, перестану заниматься с ним сексом, пригрозив рассказать его жене, поработаю несколько лет, налажу контакт с важными клиентами, научусь деловым хитростям, а потом, уволившись, брошу этого засранца. Либо открыть собственную фирму, либо перейти к какому-нибудь конкуренту. Мне просто нужна информация и контакты. Такая перспектива даже делает его отвратительный пот, капающий на меня, немного более терпимым. Чертов ублюдок. Мне снова приходится думать о Томе. Мой дорогой Том, я просто надеюсь, что смогу уберечь его во время всего этого дерьма. Надеюсь, он никогда не узнает и не пострадает. Он такой хрупкий и не поймет этого. Деньги для него ничего не значат, это всегда было моей обязанностью. Он не поймет моей дилеммы. Он такой честный и прямой, он знает только черное или белое. Если он узнает об этом, ему будет очень больно, нет, это уничтожит его.

Цена, которую мне приходится платить за свою маленькую схему, уже кажется выше, чем ожидалось. Даже если Том не узнает, не дай Бог! Секс с Мерсером — это ещё хуже, чем я могла себе представить. Как его жена может это терпеть? Я оборачиваюсь и вижу, что он ухмыляется мне, словно он — божий дар человечеству. Мне приходится заставлять себя выглядеть хотя бы немного заинтересованной, в то время как моё тело сотрясается под его натиском. Я надеялась, что секс с ним будет просто скучным и утомительным. Но на самом деле это отвратительно. Я чувствую себя дешевкой, шлюхой, которой, по сути, и являюсь. Черт, он снова начинает бить быстрее. Неужели никто никогда не говорил ему, как доставить удовольствие женщине? Может, он насмотрелся дешевых порнофильмов и воспринимает их всерьез? Я должна попытаться притвориться более заинтересованной. По крайней мере, тогда он может замедлиться. Остается надеяться, что этот потный хмырь не захочет снова меня поцеловать. Если он это сделает, меня стошнит, и весь мой план будет нарушен.

•  •  •

ТОМ:

Она сказала, что любит моё тело, моё лицо, то, как я забочусь о ней, балую её, готовлю для нее, то, как я играю на гитаре и пою для нее, и то, как нежно и романтично мы занимаемся любовью. Мой скудный заработок в качестве запасного скрипача в различных местных оркестрах, похоже, ничуть её не беспокоил. Мне нравится эта профессия: мне хватает на жизнь, если не сказать больше,  

и я могу проводить дни и ночи в музыке, которую люблю.

Мы ни в коем случае не похожи. Я спокойный, принимаю мир таким, каким он мне кажется. Она немного беспокойная, любопытная, страстная, амбициозная и целеустремленная. Я из семьи среднего класса, и мои родители всегда поощряли меня следовать своим мечтам, что всегда считалось более важным, чем экономический успех. Многие мои родственники интересуются искусством, но никто из них никогда не разбогател, никто никогда не беспокоился об этом. Её семья состояла, в основном, из — ну, довольно простых людей. Лора всегда была своего рода звездой в своей семье. Она единственная закончила школу, даже получила стипендию и стала адвокатом. Они безмерно гордились ею и, очевидно, всегда ожидали, что она выйдет замуж за богатого и влиятельного человека. Ни у кого из них не было ни единой артистической косточки в теле, и они считали артистов, в основном, бесполезными, никогда не стесняясь делиться этим мнением со мной. Нет, я не был зятем их мечты. И конечно же, её работа была дневной, а моя — в основном, вечерней, что никак не облегчало ситуацию.

Несмотря на все это, я всегда считал, что мы хорошо сочетались друг с другом. Мы научились ценить сильные стороны друг друга и построили стабильные, любящие отношения, которые сглаживали наши различия. У Лоры было врожденное понимание музыки, о котором она и не подозревала до встречи со мной, и ей нравилось посещать мои выступления. Возможно, её амбициозность и целенаправленность хотя бы немного передались и мне. А что касается секса? Лора была лучшей из всех, кто у меня когда-либо был, и он становился только лучше. До Лоры я наслаждался сексом, но никогда не думал, что он может сравниться с той глубокой радостью, которую я испытывал, создавая музыку. В конце концов, я не был так уверен: Лора привнесла в этот акт такую готовность полностью понять меня, что я начал воспринимать наши спаривания как дуэты, такие же интенсивные, как любая музыка, которую я знал. Я чувствовал, что значительно вырос за время нашего брака.

Деньги никогда не волновали меня, пока я не встретил её. Поначалу я был немного не уверен в себе, потому что всегда считал, что такие женщины, как она, ищут сильных, успешных альфа-самцов. Но она неустанно убеждала меня, что для нее это не имеет значения, и через некоторое время я расслабился. Конечно, теперь эти опасения снова вспыхнули в полную силу.

Лора была в восторге от своей работы в фирме Мерсера и с энтузиазмом рассказывала о своей работе. Она никогда не скрывала, что очень уважает своего босса, похоже, гранича с обожанием. Как только она поняла, что это меня беспокоит, она попыталась заверить меня, что это просто на профессиональном уровне. Но тревожное чувство не покидало меня. Я пару раз встречался с Мерсером в обществе: он не был импозантным физически, но я мог представить его весьма успешным в 

зале суда. Однако в последние несколько месяцев она перестала говорить о работе и огрызалась, если я на нее давил. Я думал, что у нас выработались хорошие навыки общения, но эти навыки вдруг перестали работать, когда речь шла о её работе. Затем, несколько недель назад, мы перестали заниматься сексом. Она утверждала, что устает на работе, поэтому не может ждать меня после концертов.

Однажды вечером после концерта я пришел в постель и обнаружил, что Лора лежит, свернувшись в клубок, с моей подушкой в руках, почти зарывшись в нее лицом. Наволочка была мокрой, почти насквозь промокшей и измазанной тушью для ресниц.

— Лора... Лора, милая, пожалуйста, что случилось? В чем дело?  — нежно прошептал я, поглаживая её лицо, чувствуя, как по нему текут слезы.

— О, Том!

Ее обычно решительный голос был почти неслышен, она дрожала так, что я с трудом мог разобрать слова.

— Том, я так люблю тебя, так верю в тебя и хочу для тебя только самого лучшего...  — Её голос угас в тихих рыданиях.

— У меня уже есть все самое лучшее, Лора. Она здесь. Мне больше ничего не нужно, и я ничего не хочу.  — Я говорил искренне, но Лора рыдала так, будто её сердце разрывалось.

— Пожалуйста, Том. Скажи мне, что ты любишь меня. Обними меня, Том, дай мне чувство защиты и скажи, что любишь меня.

Конечно же, я выполнил её просьбу.

— Том, я люблю тебя. Том, мой дорогой, пожалуйста, скажи мне, что ты веришь мне, что я люблю тебя больше всего на свете.

Это меня очень смутило и обеспокоило. Что случилось? Почему она вдруг стала такой эмоциональной? Но, конечно, я выполнил просьбу и заверил её, что знаю, как сильно она меня любит.

Я обнял её, и, в конце концов, мы оба уснули.

•  •  •

Пару дней спустя Лора сказала мне очевидную ложь о том, где она будет сегодня днем. Я последовал за ней, и вот я здесь. Бросив последний взгляд на свою красавицу жену — теперь уже, наверное, бывшую — я вынужден отвернуться от окна. Поскольку я, кажется, все ещё дышу, мне следует кое-что сделать.

С начала, я должен смириться с тем, что мир моих снов рухнул спустя всего два блаженных года. Мне все ещё трудно осознать всю чудовищность того, что я сейчас вижу. Моя несбыточная мечта заканчивается прямо сейчас, пока я вынужден наблюдать через окно мотеля за тем, как она спаривается со своим боссом. Как ни странно, я все ещё люблю её, но знаю, что мне придется смириться с этим. Тот факт, что мои опасения по поводу её приоритетов оказались верными, не приносит мне никакого удовлетворения. Я всегда боялся, что что-то подобное произойдет, но теперь, когда это случилось, мне все равно очень больно. Она предпочла деньги любви. Как я всегда и предполагал.

Похоже, наш дом стал для нее просто дешевым гостиничным номером с удобным сервисом "все включено", предоставляемым её никчемным муженьком. Услугой, которой она в 

последнее время пользовалась только для того, чтобы поздно вечером завалиться в постель, а рано утром уехать. Да, конечно, это якобы из-за какого-то важного дела. Но меня уже не обманешь, нам конец. Все, что мне остается — это сесть в машину и уехать. Поиском адвоката для развода я займусь позже. Сейчас главное — сбежать. Я чувствую, что бегство — единственный способ сохранить остатки рассудка.

Некоторое время назад, я получил предложение занять место скрипача на полный рабочий день в гораздо более крупном оркестре. Сегодня я, наконец, соглашусь на эту работу. Даже если из-за переезда в большой город мне придется оставить место гитариста и вокалиста в моей старой группе. Эти ребята стали для меня чем-то вроде семьи, больше, чем недавно удалось стать Лоре. Расставаться больно, но это нужно сделать.

Хочу ли я отомстить Мерсеру? Может, разрушить его брак с помощью фотографий? Нет, насколько я могу судить, его брак уже мертв. Это лишь вопрос времени, когда его жена узнает об этом, и я считаю, что не моё дело вмешиваться в это. Он меня отталкивает, и я вообще не хочу с ним общаться. Может быть, мне стоит разрушить их репутацию в их компании? Нет. Вероятно, все они трахаются, и я не вижу смысла в детских играх. Он все равно босс, никого не уволят. Я просто хочу уйти. Уйти из этого унизительного и обидного брака. Просто уехать, начать новую жизнь, постараться забыть те хорошие времена, которые у меня были с ней.

Поэтому я бросаю на нее последний взгляд, разворачиваюсь и медленно иду к своему старому пикапу. Я кладу руки на руль, опускаю на них голову, вздыхаю и едва удерживаюсь от того, чтобы снова не расплакаться. Нет, Том, соберись, начни новую жизнь, оставь все это дерьмо позади. Да. Лучше. Я делаю два глубоких вдоха, завожу машину и просто еду прочь, навстречу своей новой жизни. Это начало чего-то нового, но это определенно не радостный момент. Я чувствую пустоту, грусть и разочарование.

•  •  •

ЛОРА:

Слава богу, он кончил, все закончилось. Конечно, его не волнует, достигла ли я оргазма. Думаю, я была ещё дальше от него, чем во время последнего лечения корневого канала. Сколько раз мне придется это делать, чтобы держать его в узде? Три раза? Четыре? Надеюсь, этого будет достаточно, если я смогу растянуть промежутки между ними. Мне срочно нужно принять душ, желательно с наждачной бумагой вместо мыла. Мне нужно избавиться от его вони, и я должна избегать его попыток целоваться и обниматься. Черт, он смотрит на меня как щенок. Похоже, он действительно ко мне неравнодушен.

Я замечаю какое-то движение за шторами.

— Тед, ты не закрыл шторы. Дерьмо, я просто надеюсь, что нас никто не видел.

— Не волнуйся, милая. Никто не знает, что мы здесь.

— Да, я просто надеюсь, что ты прав.

Мне на мгновение представляется Том, наблюдающий за нами, и одной этой мысли достаточно, чтобы начался небольшой приступ паники.  

Я не могу дождаться, когда вернусь к своему нежному, прекрасному ангелу, к лучшему, что когда-либо случалось со мной.

•  •  •

Я приезжаю в наш дом, полная тревоги. В прошлом у меня были секреты от Тома, но это первый раз, когда я сделала что-то действительно плохое. Боже, я действительно изменила ему. Ну, технически да. А эмоционально — нет,  — рассуждаю я. Тем не менее, я чувствую себя дерьмово и должна сосредоточиться на том, чтобы сделать обычное лицо, когда выхожу из машины. Сейчас я должна вести себя безупречно, иначе мой дорогой Том пострадает. Я должна избежать этого любой ценой. Он слишком дорог, чтобы втягивать его в то дерьмо, через которое мне сейчас приходится пробиваться.

Я собираюсь с силами и отпираю дверь, стараясь выглядеть счастливой и расслабленной. Дом кажется таким темным и тихим.

— Том? Я дома.

Никто не отвечает.

— Том? Где ты, милый?

Я заглядываю на кухню, в комнату, везде. Его нет дома. Черт, как же мне хочется поскорее забыть об этом. Я боюсь того момента, когда впервые увижу его. Я боюсь, что он все узнает, как только увидит меня. Черт, почему моя жизнь так сложна? Я просто хочу достойно зарабатывать на жизнь для себя и своего дорогого мужа.

Я иду в спальню, чтобы раздеться и принять ещё один душ. Я все ещё чувствую себя грязной. Черт возьми, попасть в ближний круг корпоративных юристов — все равно что попасть в Форт-Нокс. Хуже того, попасть туда можно, только если ты уже внутри. Мерсер — это просто бизнес, Лора. Он — мой билет, чтобы попасть внутрь. Надеюсь, этот билет не укусит меня за задницу. Черт, может, мне следовало стать архитектором или врачом. Тогда мои амбиции не заставили бы меня обманывать. Или нет? Неужели в каждом деле найдется Мерсер для амбициозной женщины? Неужели я просто шлюха? Черт...

Ладно, избавься от этих мыслей и этой одежды, Лора. Может, мне стоит их ритуально сжечь?

Что..? Где..? Где одежда Тома? Нет, нет, нет. Это должно быть... Том, не делай этого. Я чувствую, как наворачиваются слезы. НЕТ! Не смей плакать, сучка. Ты крутая. Ты сильная. Ты не сломаешься, как маленькая девочка. Действуй. Думай. Ладно, ситуация сложная. Что я знаю? Том каким-то образом знает или, по крайней мере, подозревает что-то. Он оставил тебя, по крайней мере, на время. Неважно, как он об этом узнал. Вопрос только в том, что мне теперь делать? Как мне исправить ситуацию? Как выжить без его любви? Как смириться с мыслью о том, что я могу его потерять? И что ещё важнее — как я могу предотвратить это?

Я звоню ему, хотя знаю, что это будет больно. Не плачь сейчас, будь сильной, когда будешь говорить с ним. Плач и мольбы только усугубят ситуацию.

•  •  •

ТОМ:

В одиннадцать часов вечера Лора, наконец, возвращается домой и застает меня в отсутствии. Как и ожидалось, у меня звонит телефон. Я не намерен прятаться от нее, поэтому отвечаю на звонок.

— Да?

— 

Том? Том, милый, где ты? Нам нужно поговорить.

Ее тон на удивление нейтрален. Либо ей все равно, либо она хорошо скрывает свои чувства. Куда делась та уверенная в себе, но честная и заботливая женщина, в которую я влюбился? Была ли она вообще или я все это время обманывал себя?

— Я в своем грузовике.

Я знаю, что это ничего не объясняет, но она знает меня достаточно хорошо, чтобы догадаться, что происходит.

— О.

Несколько секунд никто ничего не говорит.

— Могу я спросить, почему ты в своей машине в одиннадцать вечера?  — наконец, спрашивает она.

Ее истинные эмоции начинают пробиваться наружу, и я чувствую, что она волнуется.

— А как ты думаешь, Лора? Выскажи предположение.

— Милый, твоя одежда, кажется, исчезла. Что бы ты ни думал, что произошло, давай поговорим об этом, прежде чем делать поспешные предположения.

— Значит, ты ничего не хочешь мне сказать?

— Нет, ничего такого, что имело бы реальное значение для наших отношений. Я не горжусь тем, что сделала в последнее время, но моя ситуация сложнее, чем ты думаешь. Ничто из того, что я сделала, не меняет того факта, что я люблю тебя и только тебя.

Неплохо. Это первый шаг к правде. Она начала выкладывать карты на стол, но только некоторые из них.

— Что это значит? Что ты сделала?

— Том, у меня был секс с Мерсером. Только один раз и только с определенной целью. Я просто использовала его. Это было ужасно, и мы использовали презерватив. Я чувствую отвращение к его телу. Это был кошмар, даже до того, как я поняла, что ты меня бросил. Том, я начинаю понимать, что это была огромная ошибка, но это никогда не имело никакого отношения к нашей любви. Это никогда не имело значения для нашего брака.

Хорошо, она во всем призналась. Почему-то я это ценю, хотя это ничего не меняет. Мы не в суде, где от признания можно ожидать смягчения приговора. Для моей дорогой жены-адвоката это может стать сюрпризом.

— Я видел тебя и Мерсера. У меня в голове эти картинки. Я вижу в этом определенную связь.

— О, дерьмо... дерьмо... дерьмо. Жаль, что тебе пришлось это увидеть.

— Это было трудно игнорировать. Я старался изо всех сил, но твое недавнее поведение было слишком очевидным.

— Хорошо, я понимаю. Я пыталась скрыть от тебя это дерьмо, но, похоже, я все испортила. Мне лучше не играть с тобой в покер. Том... прости. Правда, извини. Это была просто деловая необходимость. Это не имеет к нам никакого отношения. Том, я буду предельно честна, у тебя есть вопросы?

Теперь она звучит пораженно, почти в панике. Это совсем не похоже на Лору.

— Нет.

— Ничего? Почему я это сделала? Буду ли я продолжать? Том, пожалуйста, давай поговорим об этом.

— Нет, мне все равно.

— Значит, ты уже принял решение?  — Её голос снова звучит по-другому, печально и покорно.

— Да. Я уже ушел от тебя.

— Понятно. Том, я люблю 

тебя, только тебя. Пожалуйста, помни об этом. Мне жаль, что все так закончилось.

— Мне тоже.  — Мне кажется, что я говорю так же разочарованно, как и чувствую.

— В этом нет необходимости, понимаешь? Я все ещё обожаю тебя и не испытываю к нему никаких чувств.

— Даже если это правда, это не имеет значения. Не с этими картинками в моем сознании.

— Понятно. Я больше не увижу тебя, да?

Она определенно начинает плакать. Я сделаю это позже.

— Наверное, нет.

— Прости... Том, прости за все это.  — Она открыто всхлипывает.  — Ты... ты этого не заслуживаешь. Я... Том, я люблю тебя. Я желаю тебе всего самого лучшего.

Она говорит быстро, словно хочет использовать эти последние секунды, чтобы сказать все самое важное.

— Да, я тоже желаю тебе всего наилучшего.

И я просто отключаю трубку, чувствуя пустоту и грусть. Я думал, что наблюдение за ней с Мерсером — это низшая точка в моей жизни, но это ещё хуже. Теперь я действительно потерял её навсегда. Она больше не моя. Все кончено. Я одинок.

•  •  •

ЛОРА:

Дерьмо, я действительно потеряла его. Дерьмо. Что я могу сделать? Я должна что-то сделать. Я не могу просто потерять его. Я не могу просто сдаться, это не вариант. Мне нужен "План". Нужно что-то сделать, даже если я никогда его не верну. Он был обижен, ему нужно возместить ущерб, как бы мне ни удалось это сделать. Мне нужен "План".

Так было всегда. У меня всегда был "План". Мои друзья детства и моя семья в большинстве своем были невежественны, поэтому составление "Планов" всегда было моей обязанностью. Иногда они не срабатывали, как в случае с Мерсером. Но довольно часто они срабатывали. Когда мне было девять лет, я придумала, как заставить любимого котенка, питомца моего класса, спуститься с дерева. Никто не считал меня властной или доминирующей из-за моих "Планов", даже я сама. Но я не могла не заметить, что люди обычно охотно соглашались с моими планами. "У Лоры будет "План", и он сработает",  — говорили они. И почти всегда срабатывал. Удивительно, но иногда это касалось даже моих родителей.

У моих родителей было не так уж много, а то, что у них было, они использовали не лучшим образом. Моя мать когда-то была хорошенькой, но слишком много раз на ней скакали и вытирали о мокрое место слишком много мужчин. Мой отец называл себя рабочим, но не делал достаточно реальной работы, чтобы оправдать это звание. Я, как их старший ребенок, каким-то генетическим чудом получила больше мозгов, чем каждый из них, и их пример придал мне решимости развивать и использовать эти мозги.

По мере того как я превращалась из невзрачной, но умной девочки в молодую женщину, внимание окружающих мужчин не оставляло сомнений в том, что я весьма привлекательна. С шестнадцати лет все мужчины вокруг, казалось, постоянно наблюдали за мной. Сначала я была обеспокоена и думала, что со мной что-то не так. Затем, поняв, что 

они желают меня и хотят секса, я почувствовала угрозу. Через некоторое время я научилась контролировать их внимание и использовать это в своих интересах. Я также поняла, что это открывает двери, которые оставались закрытыми для простой девушки.

Однако, учитывая плохой пример моей матери, я была полна решимости никогда сознательно не использовать секс, чтобы получить то, что я хочу. Я старалась быть честной и вежливой со всеми, независимо от происхождения, но возводила вокруг себя стену, чтобы блокировать реальные сексуальные ухаживания.

Возможно, чтобы избежать судьбы моей матери, я слишком усердствовала, поэтому моя социальная жизнь почти не развивалась, хотя и не из-за отсутствия возможностей. Я удивила себя, приняв приглашение коллеги-женщины в клуб, чтобы послушать группу, о которой я никогда не слышала. Должно быть, это был момент слабости, сказала я себе, стоя вдоль стены в одной из сторон клуба и недоумевая, что именно я там делаю. Постепенно, однако, музыка меня увлекла. Я стала слушать её все внимательнее и внимательнее, втягиваясь в нее так, как никогда бы не подумала, что это возможно. Я потеряла счет времени. Меня манила не только музыка, но и манящий голос певца и гитариста, который оказывал на меня почти гипнотическое воздействие.

Я была не из тех женщин, которые испытывают нечто подобное без исследования. Когда группа собиралась, я подошла к певцу и спросила его, почему музыка так тронула меня. Он был очень мил и не спешил рассказывать о своей музыке. Я никогда не придавала особого значения музыке, но с Томом я обнаружила глубокую врожденную признательность к этому искусству. Он словно открыл мне новый мир внутри себя.

Потом был секс. Типичная скромность и обаяние Тома сделали его неотразимым для меня. Я оказалась в его постели в мгновение ока и, наверное, затащила его туда скорее сама, чем он меня. Сочетание неистовой страсти и нежной заботы Тома полностью покорило меня, и я стремилась, надеюсь, вполне успешно, ответить ему тем же. У меня никогда не возникало вопроса о том, чтобы разделить себя с кем-то ещё: с самого начала я полностью принадлежала Тому. С Томом я готова была попробовать все, но он никогда не просил многого.

Мой роман с Томом стал первым важным событием в моей жизни, для которого у меня не было "Плана". Он был единственным человеком в моей жизни, которому я могла настолько доверять. Это, конечно, не значит, что я была не в курсе: когда он сделал предложение, у меня уже был готов ответ. Одно слово: да! Бедный парень даже не смог закончить свой вопрос. Не то чтобы он был против.

После окончания юридической школы у меня было достаточное количество предложений о работе, но ни одного из тех, о которых я мечтала, высокооплачиваемых, интересных. Но мне хотелось, хотя бы в среднесрочной перспективе, получить такую должность упорным трудом. Фирма Мерсера казалась мне идеальной: она была достаточно маленькой, чтобы я могла быстро подняться, достаточно 

разнообразной, чтобы активно работать в нескольких областях юридической практики, а сам Мерсер был одним из самых уважаемых адвокатов в штате. Я с готовностью приняла предложение Мерсера и начала работу над своим "Планом".

По мере того как мой брак с Томом расцветал, мой "План" расширялся. Я видела, как Том расстраивался, когда ему приходилось браться за работу, которая ему не нравилась. Я тоже чувствовала разницу: я по-прежнему ходила на большинство его концертов и уже в первые десять минут могла понять, ради чего Том это делает — ради любви или ради денег. Теперь у моего "Плана" появилась вторая цель: заработать столько, чтобы Тому приходилось участвовать только в любимых концертах, а все остальное время он мог посвящать репетициям и сочинительству. Поскольку обе цели достигались по мере моего продвижения в фирме, для меня это было вдвойне важно.

Конечно, Мерсер положил на меня глаз. Мужчины всегда так поступали, и я уже привыкла к этому. К сожалению, несмотря на то что мы оба были в браке, Мерсер вбил себе в голову, что влюбился в меня. Не похоть, а настоящая романтическая любовь. Цветы на моем столе, глупые записки — все девять ярдов. Даже это было терпимо, хотя и довольно отвратительно, до того дня в офисе Мерсера.

Мерсеру были известны мои амбиции — я ясно выразила их на собеседовании. Теперь он сказал мне, что я никогда их не достигну, если не "позволю ему полюбить меня", как он выразился. Я буду занята копеечными делами, с которыми, возможно, справится студент второго курса юридического факультета — крупные дела, создающие репутацию, будут поручаться другим людям.

— Ты знаешь, как я к тебе отношусь, Лора. Ты даже не дала мне шанса. Я знаю, что не так красив, не так строен и не так молод, как твой муж, но я могу тебе понравиться — даже полюбиться. У меня есть свои достоинства, просто дай мне шанс проявить себя. Все, чего я хочу — это шанс полюбить тебя.

— Мистер Мерсер, прекратите это. Мы оба женаты. Я верна своему мужу. Это значит, что я не даю шанса ни вам, ни кому-либо ещё, как вы выразились.

— Очень хорошо, Лора. Полагаю, мне придется поручить дело Уэстморленда Хоскинсу.

— Хоскинсу? Мистер Мерсер, вы же знаете, что он не справится с этим делом, и знаете, что я справлюсь. Подумайте о фирме, о нашей репутации.

— Возможно, это правда. Возможно, мне придется немного помочь ему. Но это моё решение.

Я уставилась на свои туфли, как будто могла найти в них "План".

— Что вы имеете в виду под "шансом полюбить меня"?

Мерсер улыбнулся.

— Не волнуйся, Лора. Я буду осторожен, мы ничего не будем делать здесь. Но ты будешь встречаться со мной, когда я скажу, и где я скажу, и делать то, что я скажу.

— И как долго?

Улыбка Мерсера стала ещё шире.

— Пока я не почувствую, что ты дала мне честный шанс.

Я продержалась шесть полных стресса недель, а потом 

капитулировала. После первого сеанса поцелуя с Мерсером мне было так стыдно, что я не могла позволить Тому прикоснуться к себе. В тот день, когда он заставил меня отсосать ему после работы в комнате отдыха, я чуть не развалилась — Том нашел меня в слезах в нашей постели. Теперь все полетело к чертям собачьим, потому что Том увидел меня с Мерсером в той отвратительной комнате мотеля.

Да, у меня был с ним секс. Можно ли вообще назвать это сексом? Да, технически я занималась сексом с Мерсером. Но после того, что у меня было с Томом, назвать это "сексом" было все равно что назвать "музыкой" стучание ложкой по тарелке. Ничто из того, что он делал, не занимало даже маленького кусочка моего разума или сердца.

Тем не менее, очевидно, что Том определенно считает это сексом. Не то чтобы я могла его винить. О, Том. Он, должно быть, никогда не знал такого дерьма. "План" должен был работать не так — он должен был сделать Тома счастливым, а не разрушить наш брак. И уж точно не для того, чтобы превратить его жену в лживую, изменяющую проститутку, которой сейчас являюсь я. Нет смысла придумывать слова: я использовала те же слова, чтобы описать свою мать. И вот теперь я здесь, похожая на свою мать больше, чем когда-либо могла себе представить.

Мысль о матери все решила. Зачистить "План". Завтра Мерсер получит моё заявление об отставке. Пусть он вычеркнет меня — я буду работать помощником юриста, секретарем, кем угодно. Проблема с "Планами" в том, что к ним привязываешься. Я слишком долго придерживалась этого "Плана", сама того не замечая. Слишком многим пожертвовала ради него. Слишком многим. Когда твои цели меняются — а любовь Тома для меня гораздо важнее, чем любая цель, которую я когда-либо ставила перед собой — нужно переосмыслить свои "Планы". К сожалению, похоже, я уже потеряла его. Мне лучше поскорее пересмотреть свои "Планы". Думай, Лора. Думай.

Да. Да, теперь я вижу. Это может сработать. Это будет трудно, но я достаточно сильна для этого. И я с радостью выдержу это ради Тома. У меня есть "План". ПЛАН. Самый главный.

Я не буду бросать свою работу. Она нужна мне для моего "Плана". И больше всего мне нужен Мерсер. Мне отчаянно нужен Мерсер.

Теперь у меня есть "План" для самого важного дела в моей жизни. Надеюсь, он сработает. Только время покажет. Я сделаю все, что в моих силах, если понадобится, пожертвую всем, что у меня есть.

•  •  •

Два года спустя.

ТОМ:

Конечно, все было не так просто. Я надеялся, что с трауром удастся справиться за несколько недель, но это было далеко не так. Я ужасно скучал по ней. Мне не хватало её странной привлекательной асимметричной улыбки, её ироничного и порой черного юмора, её красоты, её причуды внезапно фотографировать самые странные вещи, её запаха, того, как шевелится её нос перед тем, как она чихнет, того, как она 

прикасается ко мне, того, как она нежно смеется, когда очень довольна, ямочек над её задницей, того, как она забывает вещи по всему дому, потому что ей вдруг приходит на ум что-то другое. Я все ещё любил её и чертовски по ней скучал. Но я знал, что мучаю себя мыслями о ней — все кончено.

•  •  •

И вот я здесь, перед небольшой аудиторией. Несколько сотен человек, похоже, готовы вытерпеть мою музыку и даже заплатить за нее небольшую сумму. Переехав в большой город, я вынужден был оставить свою старую группу и начал что-то вроде сольной карьеры. Работа в оркестре приносила мне достаточный доход, поэтому я записал несколько песен под гитару для YоuТubе просто ради прикола. Я бы соврал, если бы сказал, что стал большой интернет-звездой, но, к моему удивлению, несколько человек, похоже, оценили мои старания. Достаточно, очевидно, чтобы заполнить этот небольшой зал. С финансовой точки зрения это было бессмысленно, но мне показалось, что это правильно, и я решил воспользоваться возможностью. Теперь, когда я стою на сцене, у меня появились серьезные сомнения по поводу всей этой затеи. Зачем я это делаю? Я не уверен, что смогу справиться с неудачей. Я ничего не выигрываю, но многое потеряю. Ладно, смирись с этим.

Но публика очень доброжелательна, и все это доставляет мне больше удовольствия, чем я предполагал. Моя прежняя группа служила, в основном, акустическим фоном для вечеринок и других мероприятий, а это моё первое настоящее выступление перед преданной аудиторией. Мой страх перед сценой исчезает быстрее, чем я боялся, я расслабляюсь и погружаюсь в настроение, как и мои зрители. Да, это весело. После нескольких бисов и щедрых финальных аплодисментов я спокойно сижу в баре и болтаю с несколькими людьми, наслаждаясь расслабленным настроением и бесплатными напитками.

Благодаря моим небольшим выступлениям в различных клубах, я никогда не испытывал недостатка в спутницах жизни в течение двух лет после внезапной ампутации Лоры из моей жизни и последующего развода. Как и многие другие ампутации, эта также оставила после себя фантомную боль. Я не намерен снова заводить серьезные отношения. Это уже было, это уже было, это уже было, это уже было. Я никогда не хочу снова ставить себя в такое уязвимое положение. Нет смысла предлагать своё горло большим, плохим волкам женского пола. Финал моего брака причинил мне достаточно боли на всю жизнь.

— Давно не виделись.  — Как по сигналу, знакомый голос обращается ко мне.

Лора. Проклятье. Хочу ли я повернуться к ней лицом? Нет, но я буду чувствовать себя трусом, если не сделаю этого. И, честно говоря, я надеюсь, что достаточно с ней смирился, чтобы не опозорившись, встретиться с ней лицом к лицу. Пора проверить, насколько я в этом преуспел. Поэтому я без особого энтузиазма поворачиваюсь лицом к единственной женщине, которую я когда-либо по-настоящему любил.

— Привет, Лора.

Я стараюсь говорить спокойно и расслабленно, но она так хорошо меня знает, и я 

не знаю, удалось ли мне это. Мои руки слегка дрожат, и я надеюсь, что она этого не замечает. Боже, как она прекрасна. Восторг и боль одновременно проникают в мой мозг. Я с удивлением замечаю, что она перекрасила волосы. С абсолютно черными волосами вместо привычной блондинки она выглядит так же потрясающе. У меня нет никаких предпочтений относительно цвета волос, но почему-то мне приятно видеть, что она их не обрезала.

— Ты все ещё хочешь разговаривать со мной?

Кажется, она искренне удивлена и обрадована. Чего она ожидала? Что я убегу? Что я стану буйным? Это нелепо, она должна знать меня лучше, чем это.

— Да, конечно. Мы больше не женаты. Со стола убрано.  — Я стараюсь говорить более бесстрастно, чем чувствую на самом деле.

— Больше не испытываешь ко мне никаких эмоций?

— Переходишь сразу к делу, да? Все ещё адвокат. Ну, у меня все ещё много чувств, когда я думаю о тебе. Я действительно любил тебя, много плакал, много проклинал, был в отчаянии. Но, в конце концов, я преодолел период траура.

— Какой же сукой я была. Прости. Я действительно застряла в этой чертовой карьере и пыталась отделить её от тебя. Мне так жаль, что я причинила тебе столько боли. В любом случае, ты хорошо выглядишь. Мне нравится твоя новая прическа и новые мускулы. Хотя в них у тебя никогда не было недостатка.

— Спасибо. Ты прекрасна, как всегда. Я вижу, ты носишь кольцо.

— Да, я вышла замуж за Мерсера.

— Понятно.  — Я пытаюсь скрыть своё удивление и разочарование, вероятно, не очень удачно.

— Ты выглядишь удивленным.

Определенно не удачно.

— Да, но разве ты не говорила, что не любишь его?

Не то чтобы это было моим делом, но такой поворот событий действительно странный и неожиданный.

— Именно так.  — Она, конечно, знает, что для меня это не имеет ни малейшего смысла, но, похоже, она не в настроении объяснять, а я не хочу показаться слишком заинтересованным, спрашивая.  — А что насчет тебя? Я не вижу кольца. Все ещё не женат?

— Ну, я музыкант и крупный парень. Женщины, похоже, ценят и то, и другое, так что я не так уж одинок по вечерам. Но, думаю, я все ещё немного пуглив, когда дело доходит до серьезных отношений. Я как бы испорченный товар.

— О, жаль это слышать. Я всегда считала тебя самым мягким, заботливым и ранимым человеком из всех, кого я знаю. Такой скромный, с таким очаровательным, самоуничижительным юмором. Я очень корила себя за то, что испортила это мужское чудо.

— Не волнуйся. Думаю, я не слишком изменился. Я все тот же неженка-лузер. Несколько недель я был как бы в оцепенении и погряз в жалости к себе, но, в конце концов, я пришел в себя. Я не хочу слишком жаловаться, моя жизнь сейчас вполне нормальная.

— Правда? Рада это слышать.  — Кажется, ей действительно стало легче. Она молчит несколько секунд, и кажется, что 

она набирается храбрости. Что довольно необычно, она всегда была самой уверенной в себе и прямой женщиной, которую я когда-либо встречал.  — Ты все ещё находишь меня физически привлекательной?

Вау, это вырвалось из ниоткуда. Но это интересный вопрос. Итак, давайте посмотрим — её лицо так же классически прекрасно, как и всегда. Её тело высокое и стройное, грудь, кажется, примерно, того же размера, что и раньше. Я почему-то рад, что она не сделала себе операцию по увеличению груди, о которой она, время от времени, говорила. Она всегда неодобрительно относилась к моим возражениям по этому поводу, и я полагал, что она сделает её, как только мы расстанемся. Я просто удивлен, что этот факт все ещё влияет на меня.

— Ты все ещё полный нокаут.

Нет смысла врать или скрывать, все равно это очевидно. Кажется, все парни вокруг смотрят на нее с разной степенью откровенности.

Она тут же сияет. Черт, эта убийственная улыбка делает её ещё более неотразимой. Что бы здесь ни происходило — я не уверен, что мне это нравится или нужно.

— Том, я рада, что все ещё нравлюсь тебе. Нет, что тебе все ещё нравится моё тело.

— Точно.

— Так ты считаешь, что сегодня я показываю слишком много декольте?

Она одета в костюм и выглядит как всегда безупречно. Высокие СFМ (туфли "трахни меня"), юбка короче, чем обычно, блейзер, под которым, кажется, ничего нет. Если она немного наклонится вперед, как сейчас, то можно увидеть много груди. Я не спеша изучаю ситуацию, пока она терпеливо ждет. Да, она выглядит сексуально. И, черт возьми, то, как она предлагает себя, чертовски эротично.

— Нет, это выглядит горячо. Если бы ты все ещё была моей женой, я бы забеспокоился. Но поскольку ты не жена, это просто горячо.

— Я рада, что тебе нравится. А как насчет моих туфель?

Она встает, чтобы показать мне свои ноги. Туфли настолько высоки, что её голени образуют идеальную прямую линию со ступнями. Шпильки тонкие и изящные, её ноги выглядят идеально. Пальцы её ног не представляют собой раздавленную массу, как это часто бывает на таких высоких каблуках. Нет, её туфли, ступни и ноги — мечта любого фут-фетишиста. Я к ним не отношусь, но, тем не менее, они не перестают меня возбуждать.

— Просто прекрасно.

— Супер. Тебе нравится, когда спереди одна прямая линия, верно?

— Да.

Мне приходится тяжело сглотнуть. Это выглядит невероятно сексуально.

— А что насчет моей юбки? Она не слишком короткая?

Юбка едва прикрывает её потрясающую попку. Еле видно верхнюю часть чулок. Это конденсированная сексуальность.

— По-моему, хорошо.  — Я едва успеваю промямлить это преуменьшение.

Черт, почему она до сих пор так на меня действует? Потому что она просто сексуальна, вот почему. Думаю, она так же действует на всех присутствующих мужчин. Это не признак какой-то особой связи между нами. Расслабься, Том, это просто горячая женщина ведет себя немного распутно и проверяет твою способность вырабатывать гормоны.

— А что, если я присяду?  — И она 

садится на барный стул.  — Это не слишком откровенно?

Ее юбка задралась вверх, а слегка раздвинутые ноги показывают, что она не носит трусиков и все ещё полностью бреет свою киску. Она совершенно не обращает внимания на окружающих, да и я тоже. Речь идет только обо мне и этой горячей леди.

— Выглядит неплохо,  — удается прохрипеть мне.

Правда в том, что мой член занят тестированием материала на молнии.

Она хватает меня за воротник и тащит к себе. Я не оказываю никакого сопротивления — даже если бы я хотел, то физически не смог бы. И я даже не решил, хочу ли я этого. Её голова слегка наклонена, глаза закрыты, а рот чуть приоткрыт. Это приглашение к поцелую, которое не может быть более откровенным.

Прекрати это, Том. Чего я хочу? Она все ещё держит меня за сердце? Нет. По крайней мере, я надеюсь, что нет. Я стараюсь воспринимать её как привлекательную женщину, предлагающую себя мне, а не как женщину, которую я люблю и которая может причинить мне боль. Надеюсь, что эмоционально я отношусь к ней спокойно, но моё тело реагирует на это как на ад. Значит, я против того, чтобы использовать ее? Нет, а почему я должен? Она здесь, безусловно, самый сексуальный кусок задницы. Поэтому я наклоняюсь, чтобы поцеловать её. Она тут же отвечает стоном и порочно притягивает меня к себе. Так же не ниже её достоинства схватить мой пакет через брюки и начать массировать его на публике. В прошлом она не стала бы этого делать, даже если бы ей угрожали пистолетом. Это не похоже на прежнюю Лору, подобный эксгибиционизм ей не свойственен. Меня не волнует её мотивация, и я продолжаю испытывать её на прочность, забираясь в её декольте и начиная ласкать её сиськи. К моему удивлению, она нисколько не возражает. Если и возражает, то только ещё сильнее вжимает свои сиськи в мои руки.

— Эй, приятель, сними комнату, хорошо?  — советует мне бармен, ухмыляясь.

— Он прав, Том. У меня есть номер через дорогу.

"Стоп, мы не можем так поступать. Ты замужем",  — вот что я должен был сказать. Но я этого не делаю, потому что мне все равно. Эта женщина изменила мне. Если я трахну её, то наставлю рога мужчине, который сделал то же самое со мной. Почему я должен чувствовать себя обязанным уважать их брак? Поэтому я держу рот на замке, и она тоже, пока мы в полном молчании идем к её номеру.

Оказавшись внутри, моя прекрасная бывшая жена тут же начинает исполнять чувственный стриптиз под какую-то воображаемую музыку, пока я сижу в кресле и глазею. Это впервые — по крайней мере, со мной в качестве зрителя — и я определенно не собираюсь жаловаться. Сначала она расстегивает блейзер, немного играет с ним — и со мной — слегка приоткрывая и снова закрывая его, и, наконец, бросает его на стол, полностью обнажая свою великолепную грудь. Да, она определенно 

такая же, не испорченная никакими операциями по увеличению груди.

Теперь она топлесс и выглядит невероятно сексуально, медленно спуская юбку вниз. Стриптиз заканчивается слишком быстро, потому что, судя по всему, ей осталось сбросить всего два предмета. Она не прикасается ни к своим чулкам, ни к туфлям, и это прекрасно.

Медленно и соблазнительно она подходит ко мне, смотрит в глаза и становится на колени. Я все ещё ошеломлен, пока она расстегивает мои брюки, достает мой уже эрегированный член и заглатывает его без лишних слов. Она никогда раньше не делала мне глубокую глотку, и сказать, что я поражен, было бы грубым преуменьшением. Пока её губы плотно прилегают к моему животу, она смотрит мне в глаза и подмигивает. Это чуть не заставило меня спонтанно извергнуться в её рот. Она продолжает спокойно делать мне минет, одновременно потянувшись в мой карман и по какой-то загадочной причине доставая оттуда мобильный телефон. Это странно. Моя бывшая жена делает мне глубокую глотку, что довольно удивительно. Но почему она именно сейчас достала мой телефон? Даже если исходить из того, что невозможно полностью понять женщин, это странно.

Наконец, она извлекает мой член изо рта, вводит код блокировки — я понимаю, что он все тот же, что и несколько лет назад — и запускает приложение камеры.

— Может, ты захочешь оставить себе на память? Я никогда раньше не делала этого ни для одного мужчины.

И она снова полностью заглатывает мой член, продолжая смотреть мне в глаза и протягивая телефон. Я послушно делаю несколько снимков подмигивающей и, кажется, счастливой красавицы на моем члене. Вау, как изменилась эта женщина. Достаточно, чтобы я снова захотел ее? Да, достаточно, чтобы я захотел её трахнуть. Но не настолько, чтобы я захотел полный комплект, включая эмоциональную вовлеченность и перспективу снова пострадать. Я возбужден, но не полностью лишен мозгов.

— Хорошо, могу я кое-что предложить?

Что? Это говорит Лора? Просит разрешения предложить что-то? Это опять далеко по шкале странностей.

— Давай.

— Трахни меня по-собачьи. Используй мою пизду. А потом лиши меня анальной девственности. У меня в сумке есть смазка. Не используй презерватив. Не волнуйся, я чистая и принимаю таблетки. Сфотографируй все.

— Зачем ты это делаешь?

Это уже перебор, она явно следует какому-то плану. Я чувствую, что мной манипулируют, и это меня немного отталкивает.

— Это кажется правильным. Наслаждайся.

И я так и поступаю. Я кончаю ей в рот (впервые для меня) и делаю несколько фотографий, как она глотает мой груз. Она утверждает, что ни один мужчина никогда не делал этого раньше. Я точно не делал. После того как она оживила мой член своим ртом, я трахаю её киску (еще больше фотографий, включая её улыбающееся лицо) и осторожно беру её в задницу (опять же впервые, что задокументировано ещё большим количеством фотографий).

После этого она хочет обнимать и целовать меня как сумасшедшая, даже проливает слезы. Я чувствую себя безразличным засранцем, но заставляю себя чувствовать и 

вести себя расслабленно и безучастно. Несмотря на все, что только что произошло, я все ещё чувствую необходимость защитить себя эмоционально. В отличие от Лауры, обычно хладнокровного и контролирующего себя адвоката, которая чрезвычайно сентиментальна.

— Спасибо, Том. Это было изумительно.

— С удовольствием. Лучший секс за последнее время.

Я чувствую себя по отношению к ней определенно совершенно... ну... двусмысленно. Но это не проблема, мне не нужно принимать решение. Нет необходимости приходить к какому-то выводу, мы все равно больше не будем парой.

— То же самое. Я должна была дать тебе это раньше. Ты можешь получить это в любое время, понимаешь? Мой номер телефона остался прежним. Кстати, вот мой телефон. Я пойду в ванную, может быть, на полчаса.

Она протягивает мне свой разблокированный телефон и исчезает. Странно. Что здесь происходит? Я что, должен звонить кому-то после самого лучшего секса за долгое время? "Эй, мам, я наконец-то трахнул задницу Лауры!" Нет, не думаю, идея не кажется мне привлекательной. Я озадаченно смотрю на её телефон и вижу, что контакты открыты, а имя Теда Мерсера стоит во главе списка. Он не записан как "Муженек", "Дорогой" или даже "Тедди". Он назван "Мерсер". Это холодно и немного удивительно. Хочет ли она что-то сказать мне, показывая это? Что у нее нет к нему эмоциональной привязанности? Почему меня должно волновать какой у них брак? Затем я пролистываю список и понимаю, что он даже не на первом месте в списке её любимчиков. На самом деле он на второй позиции, прямо под парнем по имени Том. Весь этот вечер становится все более и более странным. Я чувствую себя пассивным и манипулируемым, словно иду в ловушку, ведомый своим членом. Как-то слишком быстро происходят последние перемены в моей жизни, я ещё не успел толком освоиться с новыми событиями. Но должен признать, что пока решения, которые она принимала за меня, не были совсем уж неприятными.

Мне вдруг пришла в голову одна идея. То есть, Мерсер сделал меня рогоносцем, разрушив мой брак. А у меня есть свежие фотографии, на которых запечатлено, как я ему наставляю рога. Следует ли мне послать их ему? Не будет ли это ребячеством? Не будет ли такая месть слишком дешевой? Ниже меня? Не в моем стиле? Не обижу ли я Лору, сделав это? А мне не все равно? На экране четко виден его номер. Я решаю просто скопировать его номер в свой телефон и подумать об этом позже.

Лора появляется через удивительно долгое время после этого и выглядит вполне счастливой и расслабленной. Точнее, она почти сияет. Надеюсь, она не слишком возлагает на себя большие надежды.

— Тебе было весело, Том?

— О, да, это было потрясающе.

Она смотрит на меня со странным выражением. Что здесь происходит? Разве она говорит не о сексе? И снова я чувствую себя не в авангарде событий.

— То же самое для меня. Том, если тебе нужно сделать 

что-то, что поможет тебе почувствовать себя лучше, не стесняйся. И никогда не жалей об этом.

О чем она говорит? О том, чтобы снова заняться с ней сексом? Или о том, чтобы отправить фотографии её мужу?

— Ты говоришь о сексе?

— Да, помимо всего прочего. Делай, что хочешь, ты этого заслуживаешь. Если я тебе понадоблюсь, просто позвони мне. Никаких обязательств.

— Ну, хорошо.

Я действительно не знаю, что ещё сказать. Чтобы сделать более глубокое заявление, мне нужно знать, о чем именно мы говорим и что происходит. Обычно я не чувствую себя настолько тупым, но я помню, что в прошлом Лора тоже оказывала на меня такое влияние. Моим решением всегда было просто довериться ей. Её планирование всегда шло мне на пользу, так что я мог просто откинуться на спинку кресла и расслабиться. Но, конечно, о том, чтобы слепо доверять ей, как я делал, когда мы были женаты, теперь не может быть и речи.

Пока я все ещё погружен в эти мысли, она просто целует меня, одевается и выходит из комнаты. Я представляю, что вижу, как из её глаз вытекает слеза. Странно. Ещё более странно, что я немного разочарован её уходом. Надеюсь, это только потому, что она такая невероятно хорошая подружка для траха.

•  •  •

Целых два дня я думал о Мерсере, Лоре и фотографиях, прежде чем, наконец, сделал это. Ладно, все равно это было предрешено, просто это было слишком заманчиво. Думаю, мне просто нужно было немного затянуть время, чтобы почувствовать себя хорошим парнем, который хотя бы задумывается о моральных последствиях. Я отправил этому засранцу несколько фотографий, что-то вроде коллекции лучших снимков. Как мне делают глубокую глотку, как я кончаю ей в рот, как трахаю её в задницу. Да, это по-детски, но мне приятно, а это главное. В редких случаях, когда мы встречались, Мерсер всегда относился ко мне немного снисходительно, очевидно, считая меня каким-то бесполезным артистом-бездельником. И он разрушил мой брак, ничего не заплатив за это. Эти фотографии кажутся хотя бы небольшой расплатой. Но, честно говоря, отправив их, я почувствовал себя лучше, чем ожидал. Это на самом деле здорово. После этого я чувствую себя в приподнятом настроении и почти ликующим. Мне кажется, что наконец-то ситуация хоть немного выровнялась. Приятно хоть раз не быть хорошим, ответственным парнем. Не быть всегда на стороне получателя. Не быть нежным, понимающим, разумным парнем.

Час спустя мне звонит Лора. Я отвечаю на звонок, ожидая, что разъяренный дракон, плюющийся огнем через телефон, испепелит моё левое ухо.

— Привет, Том.  — Удивительно, но её голос приятен и спокоен.

— Привет, Лора.

— Ты сделал это.  — Просто утверждение, без обвинения.

— Да.

Следует ли мне извиниться? Нет, я решил не делать этого. Она протянула мне топор, и я опустил его. Это все равно будет ложью, я точно не сожалею.

— Хорошо.

— Хорошо? Это не проблема для тебя?

— Нет, совсем нет. Я думаю, ты имел на это право.

— О.  — 

И снова я чувствую, что упускаю что-то важное.

— Теперь тебе лучше?

— Да. Если честно, то да.

— Отлично. Знаешь, Мерсер более или менее принудил меня к роману.

Она называет своего мужа "Мерсер"? Мне становится интересно, как они разговаривают дома. "Мерсер, не мог бы ты вынести мусор?" Эта мысль почти заставляет меня рассмеяться.

— Он был моим боссом. И, кстати, до сих пор им остается. Нет. Был им до нескольких минут назад.  — Она действительно смеется. Потрясающе.  — Однако он заставил меня сделать это, если я хотела добиться успеха в работе. Альтернативой было бы уволиться и стать никем в какой-нибудь другой фирме без перспектив, и эта мысль просто убивала меня. Я чувствовала, что должна обеспечивать нас и наших потенциальных детей. И, конечно, я была амбициозна. Он предложил устроить меня в высшую лигу, но только заплатив за это своей спиной. Это чуть не убило меня, но я по глупости позволила заставить себя сделать это.

— Я боялась, что моя жизнь станет дерьмовой, если я не смогу заставить себя пойти на эту жертву. Это было похоже на важный момент в моей жизни: либо я добьюсь успеха, либо потерплю поражение. Я ошибочно убеждала себя, что это просто рациональное деловое решение. Проблема в том, что мне пришлось закрыться от тебя эмоционально и сексуально, в то время как он начал меня донимать. Было бы невыносимо пачкать тебя его наличием, ты слишком дорог для меня, чтобы так поступать.

— Конечно, если посмотреть на это сейчас, это было совсем не деловое решение. Это разрушило наш брак, и я виновата не меньше, чем он. Мне следовало просто бросить эту чертову работу. Но нет, я позволила ему сделать тебя рогоносцем и разрушить нечто прекрасное. Я потеряла тебя, и по праву. Думала, что контролирую ситуацию, но все испортила. Боже, я пришла в себя. Так что большая часть вины лежала на мне, и я была наказана за это сполна, потеряв единственного мужчину, которого когда-либо любила. Но я не могла оставить его безнаказанным.

— Итак, сегодня он был наказан?

Она все спланировала. И снова мной манипулировали, но в хорошем смысле, как это обычно бывало в нашем браке. Очевидно, она спланировала это, чтобы мне стало легче. Я не могу не уважать её за это.

— Да. Это послужило твоей местью и его наказанием. Все это было подстроено. Таков был "План".

— Хорошо, теперь я понимаю, почему ты меня трахнула.

— О нет, Том, я действительно наслаждалась этим. Боже, как же мне это было нужно. Эта часть была единственным плюсом, остальная часть "Плана" была просто тяжелой и иногда отвратительной работой. После того как нас поймали, я ненавидела Мерсера почти так же сильно, как саму себя. Во время нашего брака у него почти не было секса, и мне приходилось бороться с рвотой, когда это было неизбежно. В отличие от тебя, он всегда пользовался презервативами. Все это было необходимо 

для "Плана", поэтому я заставила себя это делать. Конечно, ты можешь заниматься сексом со мною в любое время, если позволишь. Я буду очень рада.

— Один момент. Я все ещё не понимаю. Так ты хотела, чтобы я наставил ему рога?

— Именно.

— Чтобы я поступил с ним точно так же, как он поступил со мной?

— Да.

— И как долго ты это планировала?  — У меня странное предчувствие.

— С тех пор как ты ушел от меня. Я придумала это сразу после нашего последнего телефонного разговора.

— Что? Так ты...

Я не мог в это поверить. Она два года работала над тем, чтобы устроить мне эту маленькую месть?

— Да. "План" заключался в том, чтобы выйти за него замуж только для того, чтобы поставить его в такое положение, когда ему можно будет причинить эмоциональную боль. Цель состояла в том, чтобы наказать его и дать тебе возможность должным образом отомстить.

— Я... Извини... Ты что?  — растерялся я.

Лаура, тем временем, была совершенно спокойна. Очевидно, она хорошо подготовилась к этому разговору.

— Да. Я достаточно ненавидела его за то, что он заставил меня заниматься с ним сексом, чтобы сделать это. И я достаточно ненавидела себя за то, что поддалась ему и была достаточно амбициозна, чтобы поставить под угрозу наш брак. Так что страдания от этого фиктивного брака с человеком, которого я ненавижу, были именно тем наказанием, которое мне было нужно. Каждый день его присутствие напоминало мне о том, что я потеряла из-за того, что была идиоткой.

— Ты выдержала два года брака с мужчиной, которого ненавидишь, только для того, чтобы наказать себя и дать мне возможность отомстить ему?

— Верно, таков был "План". Ты можешь подумать, что ему было хорошо, по крайней мере, два года, но это не так, далеко не так. Я постоянно мучила его морально. Знаешь, он действительно любит меня, бедняга. Я использовала это, чтобы он медленно сгорал в своем личном аду. Но настоящей целью было уничтожить его, когда все рухнет. Фотографии действительно причинили ему боль, но это был только первый шаг. Я знаю, что это ничего не меняет в наших с тобой отношениях. С моей помощью он смог уничтожить что-то ценное, и его наказание заслужило немного усилий.

— Какой странный план. Но, похоже, ты неплохо провела эти два года.

— О нет, Том, никогда так не думай. Для меня это тоже был настоящий ад. Человек, которого я любила, ушел, а на его место пришел тот, кого я в то же время ненавидела. Я ненавидела и себя. Я была в отчаянии, в депрессии и винила в этом только себя. Но я не могла позволить никому увидеть моё настоящее состояние. Это было ужасное усилие, и оно чуть не разорвало меня на части. Я рада, что этот фарс, наконец, закончился, я больше никогда в жизни не хочу лгать.

Я не мог не рассмеяться над этим.

— Лора, ты же 

адвокат. Ты бы опозорила свою профессию.

— Точно.  — Она тихонько хихикает.  — Хорошо, тогда позволь мне перефразировать. Я больше никогда не хочу лгать никому, кто мне дорог, даже по недосмотру. Весь этот "План" звучал хорошо, но его было ужасно трудно осуществить. Чтобы не сойти с ума, я решила перекрасить волосы в черный цвет. Так мне казалось, что я не выдаю ему себя настоящую. Звучит безумно, но так было лучше, терпимее, потому что казалось, что ему досталась лишь замаскированная версия, а не настоящая Лора. Казалось, что я могу скрыть свою настоящую личность за изменившейся внешностью. И что самое главное, мне нужно было, чтобы это напоминало мне о "Плане". Каждый раз, когда я смотрелась в зеркало, я вспоминала, что и зачем я делаю. Это придавало мне решимости довести дело до конца. Звучит безумно, не так ли?

— Вау. Вот что бывает, когда расчетливый, планирующий и творческий ум приходит в отчаяние. Не думаю, что когда-либо слышал нечто подобное. Что происходит сейчас?

— Он в ярости и унижен, отчасти потому, что ему наставили рога. Он большой мачо, который поступал так только с другими мужчинами. И отчасти потому, что я сделала так много вещей, которые он всегда хотел, но никогда не получал от меня. Он очень зол и сломлен одновременно. Конечно, он угрожает мне разводом. Он внезапно стал совершенно нетерпимым, когда дело доходит до измены, теперь, когда он сам стал её жертвой. Интересно будет посмотреть, действительно ли он подаст на меня. Боюсь, что нет, потому что он не может меня отпустить.

Она даже слегка усмехается.

— Для тебя это не проблема — если он разведется с тобой?

— Ни в малейшей степени. Это с самого начала было частью "Плана". Я просто счастлива, что все так получилось. Думаю, я потяну время, и если он не будет подавать документы, тогда это сделаю я. Может, я смогу немного провернуть нож. Мы недавно заработали много денег с его компанией, и у нас нет брачного контракта. Я думаю, его нужно отделить от большой части этого.

— Ну... Я немного удивлен. Ты действительно это сделала... зачем?

— Справедливость. Ты невиновен, но ты заплатил. Я была виновна и заплатила. Мерсер был виновен и вышел сухим из воды. Поэтому я дала его жене несколько намеков о нашем романе. Он предположил, что они исходили от тебя. В любом случае, это заставило её развестись с ним и не подпускать к нему их детей. Это действительно причинило ему боль, но я хотела большего. Я хотела дать тебе возможность отомстить как следует. Если это означало, что мне придется страдать от брака без любви, пусть будет так.

— Так ты дурачила его два года?

— Да, ты же знаешь, как хорошо у меня это получается.

— О, да.

Общий настрой нашей беседы был по-прежнему на удивление легкий. На самом деле, мы просто шутили. Она никогда не была стервозной по отношению ко мне,  

но я точно знал, насколько хорошо у нее это получалось, когда она общалась с другими.

— Тем не менее, он был по уши влюблен в меня. Увидеть фотографии было для него действительно тяжелым ударом.

Я просто киваю и молчу.

— Том, я бы сделала все, чтобы облегчить боль, которую я причинила.

— Лора, я ценю то, что ты сделала. Ты мне очень помогла.

— Отлично. Береги себя. Если что-то понадобится, просто дай мне знать.

— Хорошо.

— Что бы это ни было. Пока.

Вау, она даже не спросила, можно ли ей увидеться со мной снова? У нее нет дальнейших целей, только чтобы я мог отомстить? Ничего для себя? Впечатляет, что она придерживается этого "Плана".

•  •  •

К моему удивлению, она вообще не выходит на связь в течение нескольких недель. Должен признаться, мне немного любопытно, и я был бы не против, если бы она позвонила мне, просто чтобы держать меня в курсе событий. То, что она мне рассказала, меня немного потрясло. То, на что она пошла, доставляет мне некоторое удовлетворение — её действия весьма впечатляют. Жаль, что она не была такой сильной, когда дело дошло до отражения авансов Мерсера, пока мы были женаты. Конечно, она была амбициозна, но ей следовало быть сильнее. В конце концов, она оказалась достаточно сильной, чтобы пожертвовать своей карьерой, чтобы мне стало лучше. Какая странная женщина. Может, она тем временем разобралась со своими приоритетами. Однако все это больше не моё дело...

•  •  •

Оказывается, вся эта грязная история ещё не закончилась. Несколько недель спустя я с удивлением обнаружил, что мой заклятый враг ждет меня у моей двери. Тед Мерсер, он же засранец.

— Том.

— Мерсер.

На мгновение я испугался, что он планирует напасть на меня, хотя я моложе, крупнее и более мускулистый, чем он. Но при ближайшем рассмотрении он кажется слабым и почти сломленным. Его обычная высокомерная осанка, кажется, исчезла. Короче говоря, он выглядит дерьмово. Растрепанные волосы, небритость, мятая одежда.

— Том, я могу с тобой немного поговорить?

Даже его голос изменился. Я больше не замечаю ни следа прежнего высокомерия. Нет нужды говорить, что мне нравится новая ипостась Мерсера. Её "План" работает вполне успешно, это очевидно.

— Как ты меня нашел?

— Что?  — Он кажется рассеянным.  — Друзья... полиция.

Теперь это не тот напористый и красноречивый адвокат, которого я так долго ненавидел.

— Чего ты хочешь?

— Э, мы можем зайти внутрь? Может быть?

— Нет. Зачем мне приглашать тебя?

— Пожалуйста? Это может быть важно и для тебя.

— Хм, ладно.

Желая казаться уверенным в себе, я даже протягиваю ему пиво, и он берет его, но кажется слишком рассеянным, чтобы выпить.

— Том, я понимаю, почему ты сделал то, что сделал.

Я молчу, не желая облегчать ему задачу.

— Я не хочу быть слишком лицемерным. Поэтому, думаю, у меня нет права сердиться.

У меня много времени, и я не чувствую необходимости помогать ему. Это довольно интересно, он, очевидно, думает, что я соблазнил Лору, и не подозревает, что это был 

её план с самого начала. Это может быть довольно занимательно. Если честно, я наслаждаюсь его страданиями и растерянностью.

— Том, я люблю её.

— Так я тоже. И тебя это не остановило.

— Что? О... да... да, наверное, ты прав.

Он выглядит так, будто вот-вот заплачет. Видеть, как он страдает — это нормально, но плакать было бы уже чересчур. Я очень надеюсь, что он избавит нас от этого позора.

— Том, я боюсь, что она подумывает о том, чтобы уйти от меня. Она была такой странной в последнее время. Мы созданы друг для друга, но сейчас она в таком смятении. Развод вынудил бы меня нанести ей финансовый ущерб, а я этого не хочу. Я лучший юрист в округе, понимаешь? Но я не хочу причинять ей вред. Я думаю, в этом все равно не будет необходимости, я знаю, что в глубине души она любит меня. Я просто боюсь, что твое влияние может ещё больше смутить её. Она сейчас не в себе. Ты понимаешь, что я имею в виду?

Боже, что за чушь он несет. Он изо всех сил старается игнорировать истинную природу их брака и защитить свой образ Лоры. Если бы он не был таким придурком, я бы пожалел его.

— Чего ты хочешь, Мерсер?

— Знаешь... Лора и я, мы созданы друг для друга. Мы родственные души.

Да, мечтай дальше, засранец. Его попытка отрицать правду — почти комедия.

— И что?

— Не заставляй её бросать меня. Не забирай её у меня. Пожалуйста.  — Теперь он умоляет, и ситуация из забавной быстро превращается в неловкую.

— О чем ты? Это не моё дело. Не мне решать, что делать Лоре. Почему я вообще должен помогать тебе?

— Том, не злись на меня. Очевидно, ваш брак был не таким крепким, каким мог бы быть. Иначе я не смог бы вмешаться.

Должен ли я сказать ему, что он несет полную чушь? Что наш брак был счастливым, пока он не заставил её вступить в роман, которого она не хотела, используя её амбиции? И если её измена характеризует наш брак как слабый, то почему его брак должен считаться более крепким? Но я понимаю, что убеждать его забыть её бессмысленно. Он сорвется с крючка, это освободит его и положит конец его страданиям. Поэтому я решаю тоже стать засранцем.

— Может, ты и прав. Тед, я думаю, что у нее все ещё есть какие-то чувства к тебе. Я подтолкнул её к измене тебе. И, честно говоря, мне не по себе, да и ей, думаю, тоже.

Полная чушь, но я изо всех сил стараюсь выглядеть так, будто даю ему честный совет.

— Ты так думаешь? Кажется, ей все равно, разведусь ли я с ней.

Я вижу, как меняется выражение его лица, как в нем появляется надежда. Я просто надеюсь, что такой легко манипулируемый парень никогда не будет представлять меня в суде.

— Тед, она слабая женщина и запуталась.  — Что за 

чушь, Лора далеко не слабая. Если он не может этого сказать, значит, он её совсем не знает.  — Женщины хотят, чтобы их убеждали мужчины, которые действуют. Кто знает это лучше тебя?

Боже, как это забавно. Это так дерьмово, и все же он, кажется, в это верит. Что ещё раз доказывает, что люди все равно поверят почти всему, что захотят услышать.

— Ты так думаешь?

— Да. Тебе стоит попробовать. Ухаживай за ней, убеждай её, но так, чтобы это было мило и спокойно.

— Что я должен сделать?

— Сделай ей подарок. Покажи ей, что она все ещё нужна тебе, что ты её простил.

Боже, да он действительно её любит. Это более забавно, чем я ожидал. Эмоции отображаются на его лице, как в открытой книге.

— Может, отпуск?

Мечтай, засранец. Отпуск с Лорой был бы подарком для тебя.

— Нет, слишком навязчиво. Что-то ценное, но без обязательств. Кстати, возможно, было ошибкой увольнять её.

Он выглядит потрясенным.

— Нет, я никогда бы не стал, я слишком сильно люблю её. Я ценю каждую минуту, проведенную с ней. Она сама уволилась.

— А, понятно.

Вау, интересно. Она действительно бросила свою драгоценную работу.

— Итак, какой подарок?

— Блестящая рекомендация на другую работу. Чтобы показать ей, что ты действительно заботишься о ней.

— О, да. Это хорошо.

— Может быть, какие-нибудь ценные украшения? Хорошую машину? Ты что-нибудь найдешь, Тед. Только постарайся не выглядеть бережливым.

— Да!  — Он вскакивает, внезапно полный энергии. Деньги — это то, с чем он точно справится, а покупать людей — это то, к чему он привык.  — Спасибо, друг.

И он уходит. Я все ещё сижу на своем диване, улыбаюсь и качаю головой. Это было весело, но я все ещё не уверен в своей роли в этой маленькой драме. Стоило ли оно того? Нет, я бы предпочел, чтобы ничего этого не было. Но поскольку обман все равно произошел, такая форма компенсации, вероятно, была лучшим, чего могла добиться Лаура. Я должен восхищаться её изобретательностью. Компенсировала ли она мою боль? Нет, даже близко не достаточно. Но она сделала все возможное, чтобы мне стало легче.

Через несколько минут я решаю позвонить Лоре, моему партнеру по преступлению, связанному с продолжающимися пытками Мерсера.

— О, привет, Том. Чем обязана?  — И она говорит искренне, это явно не ирония.

— Меня только что навестил твой будущий бывший.

— О, он наконец-то нашел тебя. Тебе понравилось то, что ты увидел?

— Да, если честно, это доставило мне некоторое удовольствие.

Я быстро пересказываю события, которые только что произошли, в хорошем настроении. Для меня все это стало похоже на интерактивную пьесу. Я понимаю, что благодаря этому аспект предательства немного угас, исчезла горечь. К тому же она доказала свою преданность мне.

— Так ты решил присоединиться к моему маленькому "Плану"? Том, ты злой,  — хихикает она.  — Но я должна согласиться, что это хорошо. Давай ещё немного помучаем его.

— А что ты будешь делать потом? После того как получишь свою рекомендацию и подарки?

— Ну,  

конечно, разведусь с ним. В этом и был смысл всего этого. Забрать большой кусок его денег. Пусть немного помучается. Лишить его некоторых клиентов. Я и так имела дело с большинством из них, он был невероятно доверчив ко мне. Эта фаза "Плана" забавна, но я буду рада, когда, наконец, смогу оставить этого засранца позади.

Я не знаю, презирать или восхищаться её жесткостью. Это всегда было одним из аспектов её личности, с которым у меня были сложности. Я просто рад, что не буду на её месте. Да я никогда и не был, если подумать. В её деловых отношениях с Мерсером я был лишь сопутствующим ущербом.

— Разве этот процесс не будет для тебя тяжелым? Второй развод за такой короткий срок. Все эти хлопоты?

Почему я вообще спрашиваю? Имеет ли значение, что она чувствует?

— Серьезно? Нет, это будет так весело. Я собираюсь засудить его и устроить ему ад. Заставлять меня ввязываться в эту дерьмовую интрижку действительно будет стоить ему больших денег. Нет, развод с тобой был для меня тяжелым. Это почти убило меня, понимаешь? Развод с ним — часть моей мести. А пока я буду смеяться до упаду.

— Вау, ты теперь действительно крутая, не так ли?

— Я всегда была такой, Том, просто не с тобой, по крайней мере, не намеренно. Я всегда делала то, что нужно было делать. Но это не значит, что я не совершаю ошибок. Позволить ему втянуть меня в эту интрижку казалось мне тем, что нужно было сделать, чтобы защитить ту жизнь, которая у нас была. И, как бы я ни была крута, я была втянута в это, хотя и ненавидела его. Плохая ошибка, Том. Действительно плохая ошибка.

— Понятно. Удачи с разводом.

— Удачи тебе, Том. Если тебе что-то понадобится, просто дай мне знать. Что бы это ни было. В любое время.

— Хорошо.

— Я люблю тебя,  — еле слышно слышу я, вешая трубку.

Не делай этого, Лора. Не усложняй ситуацию больше, чем она должна быть.

•  •  •

Шесть месяцев спустя, я сижу в своей квартире со стаканом виски в дрожащей руке. Я только что сказал своей девушке Анне, что не вижу для нас долгосрочного будущего, и только что выдержал словесное избиение, которое неизбежно должно было последовать. Я знал, что у нее вспыльчивый характер и что она не воспримет это нормально. Почему я вообще начал с ней что-то серьезное? Потому что она горячая штучка, почти такая же горячая, как Лора. Но она ещё и жесткая, как Лора. Нет, в отличие от Лоры. Лора была мягкой и заботливой по отношению ко мне, по крайней мере до того, как начался её роман. По отношению к другим она была просто жесткой. Анна всегда жесткая.

— Мне очень жаль, Анна. Но я думаю, что так будет лучше для нас обоих.

— Ты мудак!

Да, именно по этой причине я решил уйти от нее. У меня нет проблем с 

уверенными в себе женщинами. А вот с кем я не хочу проводить свою жизнь, так это со стервой. Но, похоже, именно таких женщин я и привлекаю. Может, я слишком мягкий, недостаточно напористый? Том, тост с молоком? Привлекаю сильных хищниц, которые ищут легкую добычу?

Я все ещё сижу в задумчивом молчании, дверь уже давно захлопнулась снаружи. Я снова свободен, но полон сомнений в своих способностях поддерживать здоровые отношения. И свободе сопутствует её уродливый брат или сестра: одиночество. Анна едва уехала, а я уже чувствую себя одиноким. Сейчас мне нужен кто-то, с кем можно поговорить, настоящий друг. Я беру телефон и бездумно просматриваю список контактов. По внезапной прихоти я выбираю одно из имен и набираю номер.

— Да?

— Привет, это Том.

— Я знаю, Том. Я рада, что ты позвонил. Чем я могу тебе помочь?

— Ты думаешь, мне нужна помощь?

— Не знаю. Но, ведь, именно это я предлагала тебе, когда мы разговаривали в последний раз, не так ли?

— Лора, я не знаю... да, возможно, мне нужна помощь. Похоже, мне не везет с женщинами.

— Понятно. Хочешь поговорить об этом?

— Да, может быть. Но не по телефону. Мы можем встретиться?

— Свидание?  — хихикает она.  — А какая-нибудь девушка не будет возражать?

— Мы только что расстались. Это часть моей проблемы. А как насчет тебя?

— Здесь нет проблем. Я все ещё свободна.

Черт, почему мне так приятно это слышать?

— Почему? Ты красивая женщина.

— Давай поговорим об этом позже. Завтра в семь?

•  •  •

Итак, оказывается, она ждала меня с тех пор, как бросила Мерсера, даже ни разу не встречаясь. Весьма впечатляюще. Она так же прекрасна, как и прежде, и, несомненно, у нее было много возможностей. Она, практически, уничтожает меня своими объятиями и свирепостью поцелуев и, кажется, все время переполнена эмоциями. Я действительно не знаю, как с этим справиться. Чтобы не быть раздавленным, я решаю на время вырваться из её объятий и сделать ей куни. Она неохотно позволяет мне сбежать, но вскоре забывает обо всем сопротивлении, когда я нежно ласкаю её языком.

— О, Том. О, Том. О, Том,  — повторяет она снова и снова.

Я вижу, как в её глазах снова появляются слезы, когда она с нежностью наблюдает за мной. Это влюбленная женщина, это очевидно, и от этой мысли мне становится хорошо. Наконец, я перехожу от её губок к клитору, используя самый легкий контакт. Я все ещё знаю, как именно ей это нравится, и результат ошеломляет. На мгновение мне кажется, что я вот-вот утону, когда её тело сотрясается в жестоких судорогах.

После того как она немного расслабилась, она берет инициативу в свои руки, толкает меня на спину и тут же начинает заглатывать мой член. Я уже знаком с её новыми способностями и могу спокойно наслаждаться ими. Прежде чем кончить, я останавливаю её и настаиваю, чтобы мы успокоились. Я соскучился по тому, как нежно и ласково мы занимались любовью, и 

мне не нужно её почти безумное стремление доставить мне удовольствие. Мне нужен равноправный партнер в моей постели, а не какой-то сверхмотивированный секс-раб. Она быстро все понимает, и вскоре мы прекрасно соединяемся, как это было всегда.

•  •  •

ЛОРА:

Да, да, да. Это случилось. Это то, о чем я мечтала более двух лет. И теперь он у меня есть. Я вернула себе своего Тома. У нас был самый лучший секс, какой только можно себе представить, и я лежу там, где мне и положено — на его широком плече. Никогда, никогда больше я не сделаю ничего, что могло бы поставить это под угрозу. Волна удовлетворения разливается по мне.

— Спасибо, Том.

Он просто улыбается. Я не могу поверить, как сильно я люблю этого человека.

•  •  •

ТОМ:

Прямо сейчас она спит у меня на плече, и её эмоциональные "американские горки" наконец-то остановились. Вопрос в том, что мне делать дальше? Она уже сказала мне, что была бы счастлива получить любую часть меня, какую только сможет. Она уже перевела большую часть денег, которые отсудила у Мерсера, независимо от моего решения. На самом деле я не хочу этого, но она настояла, сказав, что это своего рода покаяние, которое она должна принести. И, конечно, она все равно произвела на меня впечатление своим "Планом". Она действительно заплатила за свою глупость. Она не просила прощения и не лепетала обычную чепуху о мошенничестве. Она просто предприняла действия в обычном стиле Лоры и сделала все, что могла, чтобы все исправить. Она произвела на меня впечатление, я не могу этого отрицать.

Я решаю не торопиться, жить день за днем, продолжать наблюдать за ней. Да, у меня все ещё есть чувства к ней, и я убежден, что она все ещё любит меня. Я просто понятия не имею, сможем ли мы это сделать, только время покажет.

Я довольно долго лежал без сна, мой мозг работал на полной скорости, пока она спала довольным сном. Да, в моей голове формировалось что-то вроде "Плана", моя собственная версия.

•  •  •

ЛОРА:

Вау, прошлая ночь была просто волшебной. Это намного лучше, чем все, на что я когда-либо смела надеяться. Мне отчаянно нужно вернуться домой к своему мужчине. Мне нужно, чтобы он был рядом, чтобы прогнать воспоминания об этих ужасных годах без него. Мне нужна его поддержка, мне нужно чувствовать его любовь. Может быть, через несколько лет я успокоюсь, но прямо сейчас я все ещё чувствую, что эта мечта может ускользнуть от меня в любой момент. Только когда он обнимает меня, я чувствую себя в безопасности.

Я выскакиваю из машины, открываю дверь и почти вбегаю в дом. Сегодня вечером я затрахаю его до смерти. Нет, лучше — этим вечером я займусь с ним любовью... ЧТО? Что это? Он садится на диван и спокойно смотрит мне в глаза. По позвоночнику пробегает холодок, я чувствую, как слабеют колени. Меня охватывает чувство страха. Том, не делай этого, пожалуйста. Что это значит?

— 

Привет, Лора,  — просто говорит он.

Он спокойно наблюдает за моей реакцией. У него крашеные волосы. Они черные. Дерьмо.