Стоматологические гены

Для меня было необычно работать в субботу. Единственная причина, по которой я был сегодня в Ланкастере, заключалась в том, чтобы успокоить особого клиента. Я работаю в производственной компании Раitоnе. Мы производим телефоны. Это не обычные телефоны, а промышленные телефоны, которые будут работать в ненормальных или опасных условиях. Они прочны и взрывозащищены. Нашими крупнейшими клиентами являются нефтеперерабатывающие заводы, фабрики-изготовители, нефтяные платформы и другие предприятия с неблагоприятными экологическими условиями. Сегодня мне нужно было решить небольшую проблему на большом элеваторе, и я уже закончил.

Я как раз доливал бензин в бак, прежде чем вернуться к поездке, когда меня ждал приятный сюрприз.

— Терри Харрисон. Что ты здесь делаешь?

Это была Моника Уитмер, старая подруга семьи. Моника и её муж Брайан раньше жили недалеко от Рединга, и мы несколько раз общались. Это было давно, и я был рад её видеть.

— Привет, Моника. Я приехал на полдня, чтобы немного поработать в Манхейме. Как у вас дела, ребята?

Мы немного поболтали минут десять, и в конце концов я последовал за ней в их дом на семейное барбекю. Моника была из угольных районов, а Брайан и его семья — из Ланкастера. Большинство людей, присутствовавших на собрании, были родственниками Брайана.

Я позвонил своей жене Дарси и сказал, что меня перехватили старые друзья. Затем они с Моникой минут десять поболтали. Я почувствовал себя лучше, сообщив жене, что задерживаюсь.

Встреча была небогатой на события, за исключением одной мелочи. Меня представили отцу Брайана и двум братьям, а также полудюжине его отпрысков. У каждого из них была одинаковая улыбка. Клык в правом углу их рта выдавался наружу, и когда кто-нибудь из мужчин или детей улыбался, их губы изгибались в улыбке, напоминающей улыбку пикси. Любопытство взяло надо мной верх.

— Моника, мне нужна небольшая помощь.

— Тебе ещё говядины или ребрышек?

— Нет. Нет. Я в порядке. Я просто задумался об уникальной улыбке, которая есть у всех детей, а также у Брайана и его братьев.

— О, ты заметил. Трудно не заметить, особенно когда у тебя их целая компания. Это генетическая особенность. У Брайана, его братьев и их отца есть забавный маленький передний зуб. Они передают это своим детям, а их дети передадут это своим детям. Это довольно мило, не правда ли?

Я улыбнулся и позволил ей вернуться к своим обязанностям хозяйки.

По дороге обратно в Рединг у меня было много времени на размышления. Мы с Дарси были женаты двадцать лет. Я познакомился с ней в колледже, и мы, казалось, нашли общий язык. Несколько лет спустя я начал работать в Раitоnе и проработал с ними почти девятнадцать лет. У нас двое восемнадцатилетних сыновей-близнецов, Рон и Роб, которые осенью поступают в университет Пенсильвании, и очаровательная маленькая дочь Дженни, которой исполнилось четырнадцать. Мы рассчитывали, что мальчики получат студенческие ссуды и гранты на оплату учебы в колледже, и надеялись, что Дженни поступит так же.

У нас с Дарси была хорошая 

жизнь, уютный дом и две хорошие машины. Через два года я получил бы право участвовать в пенсионном плане компании, и у нас был бы хороший пенсионный счет. За эти годы компания несколько раз предлагала мне переехать, но Дарси была категорически против. В остальном мы прекрасно ладили. Наша сексуальная жизнь была хорошей, если не сказать захватывающей, и, казалось, до сих пор в нашем браке или отношениях не было никаких проблем.

Дарси приготовила легкий ужин, потому что знала, что после барбекю я вряд ли смогу много есть. Она спросила, как у всех дела, и выразила сожаление, что её там не было. Дженни сидела за столом напротив и молча ела. Мальчики куда-то ушли, занимаясь тем, чем обычно занимаются мальчики их возраста. Все было в порядке, пока Дженни не подняла голову и не улыбнулась. Её правая губа изогнулась, обнажив выступающий зуб, и она стала похожа на маленькую пикси.

У меня совсем пропал аппетит, и я, извинившись, встал из-за стола.

У меня не было никаких сомнений в том, что Дженни — дочь Брайана. Примерно в то время, когда Дарси забеременела Дженни, наша сексуальная жизнь и наши отношения в целом начали остывать. Дарси никогда не отказывала мне в сексе, но той искры и страсти не хватало. Я полагал, что это естественно, и не зацикливался на этом слишком сильно. Я привык к посредственным занятиям любовью и ожидал, что так будет до конца наших дней. Я хотел большего и получал бы больше удовольствия, но не хотел становиться придирчивым по этому поводу. Теперь все стало ясно на другом уровне. Из её частых приездов в Ланкастер за последние пятнадцать лет я мог сделать вывод, что их роман продолжается. Я не склонен к конфронтации, но я чувствовал, что должен сказать об этом Дарси, и надеялся, что смогу сделать это цивилизованно. В моей голове начали возникать сотни других вопросов, и ко сну я чувствовал себя совершенно разбитым. Я сказал Дарси, что плохо себя чувствую из-за жирной пищи, и в ту ночь спал на диване.

Весь следующий день я провел в гараже, работая над ненужными проектами, которые я слишком долго откладывал. Я пытался убить время и подумать. Возможности были безграничны. Я должен был предпринять какие-то действия, и это должно было принести хоть какое-то удовлетворение. Я не был склонен к мести, но хотел ограничить любые шансы на то, что мои действия каким-то образом принесут пользу Дарси и её любовнику.

Моим первым желанием было позаботиться о мальчиках. Хотя Дженни и не была моей, я все равно любил её и не хотел причинять ей боль. Хотя я и не хотел причинять Дарси боль, я также хотел быть уверенным, что в конечном итоге мне не придется содержать её и Брайана всю оставшуюся жизнь. Я точно знал, что не хочу проводить с Дарси больше времени, чем это необходимо. Её реакция во время конфронтации, вероятно,  

определила бы, что я буду делать в ближайшие несколько дней. Я решил, что лучше всего провести разговор после воскресного ужина.

Дарси прекрасно готовила, и ужин в тот вечер, как обычно, был великолепен. Рон и Род извинились перед десертом и ушли навестить друзей. Дженни доела десерт и, когда ушла в гостиную, мы с Дарси остались вдвоем пить кофе.

— Что-то не давало тебе покоя весь день, Терри. Не хочешь рассказать мне, что именно?

Наверное, мои размышления были слишком очевидны.  — Мне просто интересно, как долго мы собираемся ждать, прежде чем скажем Дженни, кто её настоящий отец.  — Я не знал, как ещё заговорить об этом.

На другом конце стола повисла долгая пауза, за которой последовал глубокий вздох.  — Удивительно, сколько времени тебе потребовалось, чтобы понять это.  — Она сохраняла невозмутимость, переводя взгляд с середины стола на меня.  — Я не думаю, что ей нужно знать, пока ей не исполнится восемнадцать, или пока у нее не возникнут какие-то проблемы со здоровьем, когда это станет необходимым. Все и так в порядке. Мы ничего не добьемся, если расскажем ей сейчас.

— Это справедливо?

— Справедливо по отношению к кому? Стабильная семейная жизнь важна для девушки её возраста. Ей не обязательно знать. Я расскажу ей, когда придет время. А пока просто держи рот на замке.

Я был поражен. Я только что сказал своей жене, что знаю о её неверности, и в итоге она стала доминировать в разговоре и предъявлять требования ко мне. По-моему, она должна была извиняться и просить прощения за то, что сделала, но все было не так. Она вела себя так, словно не сделала ничего плохого и все будет продолжаться так, как было, нравится мне это или нет. Моей первой реакцией было вцепиться ей в горло, но примерно в это время я заметил легкое движение в коридоре у столовой. Дженни прислушивалась к нашему разговору. Когда я замолчал, то услышал, как она торопливо уходит. Я решил отнестись к этому спокойно.

— Стоит ли нам задуматься о разводе?

— Я только что сказала, что важно поддерживать стабильную семейную обстановку ещё несколько лет. О разводе не может быть и речи. Что бы мы с Дженни делали, если бы расстались? Я думаю, было бы лучше подождать некоторое время, пока она не подрастет и все не наладится в финансовом плане.

Все внезапно прояснилось. Через два года у меня были бы права на пенсионный фонд компании. В дополнение к части моей зарплаты, Дарси также получила бы право на часть моего пенсионного плана, когда ей исполнится шестьдесят пять. Эта сучка все планировала заранее. Намного заранее. Мне нужно было о многом подумать. Я сидел неподвижно, ничего не говоря.

— По крайней мере, нам больше не придется терпеть секс из жалости. Это большое облегчение.

— О чем ты говоришь?

— Последние пятнадцать лет я занималась с тобой сексом, когда ты этого хотел, чтобы у тебя не возникло подозрений. Это продолжалось 

намного дольше, чем я думала, потому что ты чертовски медленно соображал. По крайней мере, теперь все позади. Нам больше не нужно притворяться. Возможно, с этого момента я тоже буду чаще ездить в Ланкастер.

Я посидел ещё несколько минут, и никто из нас ничего не сказал.  — Я перенесу свои вещи в комнату для гостей, пока вы с Дженни будете мыть посуду. Я не хочу навязываться тебе больше, чем это необходимо.

— Ты ведешь себя как избалованный ребенок, Терри. Мы можем спать в одной спальне и без секса. Так лучше для детей.

Я не ответил. В гостевой комнате был диван-кровать, который был чертовски неудобным, но мне больше не пришлось спать с этой сучкой.

Я встал и выскочил из дома ещё до того, как кто-то успел пошевелиться. Мне не хотелось отвечать на вопросы о том, где я буду спать. Быстро позавтракав, я отправился на работу. Большую часть ночи я не спал, строя планы. Это был бы напряженный день.

Мои начальники в Раitоnе были более чем рады пообщаться со мной. Я провел все утро, приводя в порядок все дела, прежде чем убрать со стола и отправиться на обед. Доедая большой сэндвич со стейком, я понял, что улыбаюсь про себя, как идиот. Все начиналось хорошо. Остаток дня я провел в банке, в офисе страхового агентства и в поисках работы. Я вернулся домой около трех, что было для меня необычно.

— Какого черта ты так рано вернулся домой?

— Я уволился с работы.

— Что? Тебе нравилась эта работа. С какой стати ты стал бы увольняться?  — Она замолчала на секунду, ожидая ответа, которого так и не последовало.  — Ты все ещё расстроен из-за вчерашнего?

— Нет, я просто решил, что слишком много работаю, и захотел перемен. С завтрашнего дня я устраиваюсь на новую работу в "Д. С. Браун".

— На комбикормовый завод? Какого черта ты собираешься делать на комбикормовом заводе?

— Загружать грузовики и товарные вагоны. Никаких хлопот и никакой ответственности. Я тоже надеюсь немного похудеть.

— Это самая глупая вещь, о которой я когда-либо слышала. Как мы собираемся оплачивать обучение мальчика в колледже? На этой работе платят не больше минимальной зарплаты. Я не понимаю, что взбрело тебе в голову. Что случилось с твоей пенсией?

— Пропала. Мне требовалось двадцать лет, чтобы сохранить её, но у меня их не было.

— Ты получил выходное пособие? Как насчет отпускных и больничных?

— Нет, нет и нет. Чтобы получить начисленный отпуск по болезни или отпускные в отпуск, вы должны уведомить об этом за шестьдесят дней. Выходное пособие ты получаешь только тогда, когда тебя уволят. Я не предупреждал, а просто уволился.

— А как насчет колледжа для мальчиков?

— Нет проблем. Банк выдаст нам вторую ипотеку, и мы сможем получить сумму, достаточную для внесения предоплаты за четыре года для них обоих. Они все ещё могут подать заявку на получение каких-либо грантов или займов, если потребуется.

— И как же 

нам внести два платежа за дом?

— Я думаю, что без мальчиков дом все равно будет слишком большим для нас, так что, вероятно, в конце концов мы его продадим.

— Ты сошел с ума.  — Дарси покачала головой, не веря в то, что я натворил, и ушла. Чувство гордости и выполненного долга переполняло меня. Мой план осуществлялся.

В течение следующих двух месяцев наши с Дарси отношения только ухудшались. Мои отношения с Дженни, однако, улучшились. Дженни стала идеальной маленькой дочерью, хотя и не была моей. Я не был уверен, что она действительно слышала наш с Дарси разговор.

Вторая ипотека на дом была оформлена без проблем, в основном потому, что я все подготовил заранее. Каждый доллар пошел прямиком в Пенсильванский государственный университет на оплату обучения Рона и Роба. Мы больше не могли платить по ипотеке, поэтому дом был выставлен на продажу. Я потихоньку продал свою коллекцию оружия и монет и спрятал деньги в надежном месте. Я обменял свой ВМW на подержанный пикап Fоrd, чтобы не платить по счетам. Дарси и Дженни оставили свои мобильные телефоны, но я избавился от своего и сказал мальчикам, чтобы они взяли свои, если хотят. Я едва зарабатывал, чтобы оплачивать коммунальные услуги и покупать еду. Нам пришлось отложить платежи за дом до тех пор, пока он не будет продан. В банке поняли.

После продажи дома у нас все равно осталось около тридцати тысяч долларов. Я забрал весь чек и купил Дарси новый седан Linсоln. Я внимательно проверил, и у этой машины был максимально возможный уровень амортизации. Через пять лет она будет стоить почти ничего. Надеюсь, ей понравилось.

Мы сняли небольшой домик в скромном районе города. Дарси стала чаще ездить в Ланкастер. Мы никогда не говорили об этом. Я пытался немного откладывать из своей зарплаты, но у меня ничего не получалось. Дарси не знала об этом, но все полисы страхования жизни были аннулированы или обналичены. Эти деньги также поступили на мой секретный счет.

Мы с Дженни очень сблизились. Она отдалялась от Дарси и все больше привязывалась ко мне. Я не возражал, но Дарси, похоже, это раздражало. У мальчиков были отличные успехи в колледже. Когда Дженни исполнилось шестнадцать, я спросил её, не хотела ли она чего-нибудь особенного. Она прошептала мне на ухо, чего бы ей хотелось, и попросила не говорить маме.

Дарси была просто в ярости, когда увидела, что Дженни удалили правый клык. Из-за того, что он сильно рос, стоматолог смог удалить его, не оставив места, где он должен был быть. На десне, где у нее был зуб, было небольшое болезненное пятнышко, но он сказал, что оно исчезнет без следа. Дженни была в восторге. Дарси не разговаривала со мной целую неделю. Я подумал, что это отличный подарок.

Я похудел почти на 15 килограмм, работая на комбикормовом заводе. При правильном освещении казалось, что у меня действительно есть пресс. Думаю, я обманывал 

себя, но мечтать было приятно. Первые несколько недель у меня все болело, но со временем стало приятно заниматься физическими упражнениями. Дженни училась в последнем классе средней школы, и мы стали лучшими друзьями. Это был её выбор, а не мой, но я был польщен.

Как гром среди ясного неба, Дарси из угрюмой превратилась в счастливую. Она была веселой и подпрыгивала, как маленькая девочка. Я терпел это несколько дней, а потом загнал Дженни в угол.

— Что, черт возьми, происходит с твоей мамой?

— Я бы предпочла не говорить об этом. Она ведет себя отвратительно.

— Что это значит?

— Три дня назад она узнала, что у Моники Уитмер рак шейки матки. Врачи говорят, что ей осталось жить меньше трех месяцев. С тех пор, как мама узнала об этом, она стала легкомысленной. Я думаю, это ужасно, что она получает столько удовольствия от чужого горя. Моника никогда ничего ей не делала, и она ведет себя как настоящая стерва из-за этого.

— Нехорошо называть свою мать стервой.

— Я не знаю, какое другое имя было бы сейчас более уместным.

К сожалению, я был вынужден согласиться с Дженни. Теперь, когда я понял причину её восторга, я чувствовал то же, что и Дженни. Мне было нелегко мириться с ней и в то же время держать рот на замке. Я много работал сверхурочно и проводил много времени вне дома. Иногда Дженни уходила со мной, и мы часами бродили по торговому центру. Нам не хотелось возвращаться домой.

Три недели спустя мне вручили документы о разводе. Поскольку Дженни должно было исполниться восемнадцать, прежде чем решение было принято окончательно, вопрос об опеке над ребенком не стоял. У нас больше не было дома и не было денег в банке. Дарси не просила алиментов или поддержки. Это был обычный развод по причине несовместимости. Я подписал все бумаги в том виде, в каком они были, и уволился с работы на комбикормовом заводе. Я заехал в офис Раitоnе, а затем, прежде чем отправиться домой, быстро заглянул в банк. Дарси не было дома. Дженни сказала, что она уехала на несколько дней в Ланкастер, чтобы утешить Монику. Мы оба немного посмеялись над этим.

Я передал Дженни конверт с десятью тысячами долларов. Я извинился, что это не много, но пообещал прислать немного позже. Я объяснил, что должен уехать и что ей будет хорошо со своей матерью. Она была недовольна, но все равно помогла мне собрать вещи. Дарси могла бы позаботиться о том, что нужно было сделать по дому после моего отъезда. Я понятия не имел, какие планы у Дженни были после окончания школы. Дженни вызвалась рассказать близнецам о расставании, но сказала, что не может быть беспристрастной.

Через шесть недель после того, как я ушел, Моника Уитмер умерла.

•  •  •

Мой друг Том Колита жил в двухэтажном модульном доме в национальном парке Окала, недалеко от Силвер-Спрингс, штат Флорида. На самом деле он 

жил в Мосс-Блафф, но никто никогда об этом не слышал. Он уволился из Военно-воздушных сил и вместе со своей женой Вандой проводил большую часть времени на рыбалке и в походах по дворовым распродажам. Том несколько лет уговаривал меня приехать в гости. Было приятно, что у меня есть место, куда можно пойти.

Я всегда восхищался рыболовными шоу по телевизору, где на нелепые приманки ловили рыбу-монстра. Следующие несколько недель Том потратил на то, чтобы доказать, что это реально. Он научил меня, как закидывать жука-мормышку поверх листьев кувшинок. Было захватывающе наблюдать, как огромные пасти выпрыгивают из воды вслед за назойливыми незваными гостями. Первые несколько месяцев это было весело, но потом начало надоедать. Я ничего не слышал из дома, главным образом потому, что никто не знал, где я. Я считал дни до окончательного развода. Том и Ванда были в курсе происходящего и очень поддерживали меня.

На следующий день после развода, который должен был стать окончательным, Том и Ванда собирались отвезти меня в международный аэропорт Орландо. Я взял с собой немного вещей, поэтому собрать вещи не составило труда. Я оставил Тому пикап "Форд" в качестве благодарности за то, что он меня терпел. И тут все приняло странный оборот.

Не успели мы выехать с подъездной дорожки, как к нам подъехал черный внедорожник. Том понятия не имел, кто они такие. Клайд Грин представился сам и представил его друга Дэйва Филдинга как агентов ФБР.

— Мы ищем Терри Харрисона. Вы можете нам помочь?  — Агент Грин, по-видимому, был старшим.

Я ничего не сказал, только слегка поднял руку.

— Мистер Харрисон, нам нужно несколько минут вашего времени. Вы можете нам помочь?

— Конечно. Нет проблем.  — Том и Ванда слегка улыбнулись группе и вошли в модульный дом. Мы все уселись за стол для пикника в патио перед домом. Клайд положил на стол небольшой диктофон и записную книжку.

— Расскажите нам о своей поездке в Лиссабон, мистер Харрисон.

— Ничего особенного. Я перехожу на новую работу в Лиссабоне.

— Почему именно сейчас?

— Я предполагаю, что вы, вероятно, знаете, что вчера мой развод был оформлен окончательно. Я откладывал переход на новую работу до тех пор, пока развод не был оформлен окончательно. Это проблема?

— Нет, вовсе нет. Просто пытаемся кое-что уточнить.

— Давайте не будем нести чушь. Какого черта вы здесь делаете и какого черта вам нужно? Мне нужно успеть на самолет, и я не хочу играть в кошки-мышки. Ближе к делу, черт возьми.

Грин и Филдинг переглянулись и пожали плечами. Грин закрыл свой блокнот.  — Брайан Уитмер погиб вчера днем в результате взрыва заминированного автомобиля. В связи с обстоятельствами, связанными с вашим разводом, мы решили, что важно поговорить с вами.

— Ничего себе. Как раз вовремя. Что ж, полагаю, вы знаете, что я здесь уже три месяца, и Том может это подтвердить. Я совершенно не разбираюсь во взрывчатых веществах, и, по правде говоря, у меня действительно не 

было причин желать Брайану смерти. С моей точки зрения, он сделал мне одолжение. Я хотел избавиться от этой суки и не мог дождаться, когда это закончится. Я ни в коей мере не возмущаюсь его романом с моей женой. Меня немного злит, что я потратил шестнадцать лет на то, чтобы растить его ребенка, но не настолько, чтобы убить его. Однако время выбрано очень интересное.

— Мы знаем, кто заложил взрывчатку, и мы знаем, что это были не вы. Что конкретно нам нужно узнать. Заплатили ли вы за то, чтобы это было сделано, и знаете ли вы человека, который это сделал?

— Скажите мне, кто, по-вашему, это сделал, и я скажу вам, знаю ли я его.

— Вы знаете человека по имени Тони Донато из Уэст-Честера?

— Не знаю никого с таким именем. На самом деле я вообще никого не знаю из Уэст-Честера. Ваша служба проверила записи телефонных разговоров? Откуда вы знаете, что это был он?

— Мы не смогли найти никаких записей о телефонных звонках мистеру Донато из любой точки Флориды за последний месяц. Метод, использованный для установки бомбы, был очень грубым, но эффективным. Мистер Донато уже несколько раз использовал одну и ту же схему, но нам так и не удалось его уличить.

— Что именно вы пытаетесь от меня узнать? Я ничего не знаю о взрыве. Я не знаком с мистером Донато, и мне совершенно безразлично, жив Брайан Уитмер или мертв. Брайан Уитмер был причиной, по которой моя жена ушла от меня, и я благодарен ему за это. Я не держу на него зла. Честно.

— Мы просто не хотели оставлять ни одного камня на камне. Я уверен, вы понимаете. Вы будете доступны, если нам понадобится поговорить с вами снова?

— Безусловно. Я свяжусь с вами после того, как устроюсь.

Четыре часа спустя я был на пути в Лиссабон. Перелет на самолете дал мне много времени подумать о последних нескольких годах. Мои отношения с Дарси долгое время шли под откос. Я был слишком туп, чтобы понять, что у нее роман. Что ещё хуже, я растил её дитя от любовника, как своё собственное. Я действительно любил Дженни и сблизился с ней после того, как узнал, что она не моя. Как только я понял, что Дарси планирует получить некоторую денежную выгоду от моей работы и выхода на пенсию, я решил предпринять шаги, чтобы остановить это. Раitоnе была более чем счастлива приостановить мою работу на несколько лет, если я соглашусь возглавить новое европейское подразделение. Время было выбрано идеально как для компании, так и для меня. Я не рассчитывал на то, что жена Брайана умрет, но Дженни все равно была близка к окончанию школы. Моя новая должность вице-президента по операциям в Соntinеntаl сопровождалась существенным повышением заработной платы, большим пакетом льгот и восстановлением моего прежнего пенсионного плана. У меня были небольшие сбережения, которые я 

тайно откладывал, и все мои дела были в порядке. Я чувствовал себя виноватым из-за того, что не сделал больше для Дженни, но я мог бы исправить это позже. Рон и Роб заканчивали университет Пенсильвании, и дела у них шли неплохо. Я отставал от Дарси и Дженни по статусу, но надеялся наверстать упущенное, когда устроюсь.

Собеседование с федералами прошло быстрее и легче, чем я ожидал. Я подумал, что это необычно, но не стал заострять на этом внимание. Я более или менее отложил это в долгий ящик с молчаливым выражением облегчения. Хотя это заставило меня задуматься, что же всё-таки произошло.

Освоиться в моем новом доме оказалось намного проще, чем я думал. Теперь у меня были подчиненные, и они в значительной степени позаботились обо всем до моего приезда. Дом, или, лучше сказать, вилла, которую они выбрали для меня, была потрясающей. Дом стоял на склоне холма, откуда открывался прекрасный вид на гавань. Я посещал языковые курсы два раза в неделю, и у меня было достаточно времени для частных занятий. Как говорится, жизнь была хороша. По тем или иным причинам я не связывался с Дженни или Дарси. На самом деле, никто, кроме компании и близнецов, не знал, где я нахожусь. Рон учился в аспирантуре в Техасском университете, а Роб теперь был младшим лейтенантом в армии, благодаря RОТС. Они сказали, что Дарси была на выпускном вечере, но никто не обсуждал раздельное проживание или развод. Они с готовностью согласились не сообщать ей о моем местонахождении. Они не знали, где она живет и чем занимается, и избегали спрашивать. Дженни рассказала им обо всем, что привело к разводу, и, по-видимому, не приукрасила это. Казалось, они были немного обижены на свою мать. Я гордился всеми тремя своими детьми.

Прошел год, и все шло хорошо. В начале апреля я получил приглашение на свадьбу Дженни. К сожалению, я получил его примерно через две недели после даты церемонии. В маленькой записке внутри она выразила желание, чтобы я принял его, если получу приглашение вовремя. Мне было жаль, что меня не было рядом с ней. Моему помощнику потребовалось около двух часов, чтобы узнать текущий адрес и номер телефона Фрэнка и Дженни Конти в Кинг оф Пруссия.

— Привет, Дженни, это папа.

— Папа! Папа! Ты получил моё приглашение. Я так по тебе скучала.

— Эй, притормози, притормози. Все хорошо. Мне просто жаль, что я не узнал о свадьбе, пока не стало слишком поздно. Я очень расстроен, что пропустил её.

— Это было чудесно, и, несмотря на то, что тебя там не было, все прошло идеально. Я действительно хотела, чтобы ты пошел со мной к алтарю. Фрэнк — отличный парень, папа. Он тебе понравится. Он только что получил степень инженера-электрика и, надеюсь, через пару месяцев приступит к новой работе.

Дженни болтала без умолку. Казалось, она была так же взволнована разговором со мной, как и свадьбой.  

Я был рад за нее.

— Я ничего тебе не купил. Что тебе нужно или чего ты хочешь?

— Мне нужно увидеться с тобой и познакомить тебя с Фрэнком. Ты можешь приехать ко мне?

— Не сейчас, но почему бы вам с Фрэнком не навестить меня? У меня прекрасное место и много комнат. Я могу заказать билеты, если вы, ребята, придумаете, как это организовать.

— Хорошо. ХОРОШО. Звучит заманчиво. Можно я перезвоню тебе завтра? Дай мне свой номер. Я люблю тебя, папочка, и скучаю по тебе. Мне не терпится тебя увидеть. У меня все получится, не волнуйся.

У нового мужа Дженни было все, о чем только может мечтать отец. Он был хорош собой, трудолюбив и амбициозен. Он мне нравился, и я чувствовал, что он будет хорошо заботиться о моей дочери. Хотя я знал, что Дженни не моя, я любил её как свою собственную дочь.

Дженни охотно рассказала мне о своей матери. Дарси почувствовала, что отдалилась от семьи Брайана после его смерти. Они, похоже, считали, что она каким-то образом несет ответственность за то, что случилось с Брайаном. Также ходили слухи о её романе с Брайаном за спиной Моники, что сделало её нежеланной гостьей в семье. Без Брайана у Дарси не было возможности содержать себя. Теперь она работала в закусочной на шоссе Тернпайк и жила в передвижном доме недалеко от Ланкастера.

Пока Дженни одевалась, чтобы мы могли пойти куда-нибудь поужинать, я немного пообщался с Фрэнком один на один.

— Какие-нибудь конкретные планы после колледжа, Фрэнк?

— В основном, работа. Дженни согласилась переехать туда, куда нам нужно, так что это значительно облегчает задачу. Я бы предпочел найти работу, которая мне нравится, вместо того, чтобы застрять на той, которая мне не нравится, в определенном месте.

— Думаю, я могу это понять.

В течение десяти минут мы говорили о том, чему он учился в Drexel и какую работу искал. На удивление, он довольно хорошо говорил по-итальянски. Он перенял этот язык у своих бабушки и дедушки, которые жили с ними, пока он рос в Филадельфии. Мы планировали открыть сервисный центр в Парме, и единственной проблемой было найти специалиста, который говорил бы на нашем языке. В данном случае опыт был не так важен, как образование и умение управлять. Я пытался понять, как заставить это сработать, пока слушал разговор Фрэнка. Было бы здорово, если бы Дженни была достаточно близко, чтобы я мог иногда её видеть. Хорошо быть начальником.

Примерно в это время к нам присоединилась моя прекрасная Дженни. Мы непринужденно болтали, пока шли к машине.

— Дженни, раз уж я не смог прийти на свадьбу, что бы ты выбрала в качестве подарка?

— Дядя Фрэнка, Энтони, познакомил нас, и он был более чем счастлив это сделать. Он также преподнес нам очень приятный свадебный подарок.

Фрэнк рассмеялся, услышав это.  — Я никогда не ожидал, что получу от кого-то свадебный подарок в десять тысяч долларов, и 

для меня было настоящим сюрпризом получить его от дяди Энтони. Не то чтобы у него была настоящая работа или что-то в этом роде. Я не уверен, откуда он берет свои деньги, но это, несомненно, было оценено по достоинству.

— Что ж, я должен не забыть отправить дяде Энтони Конти приятное письмо, чтобы поблагодарить его лично.

— О нет. Он дядя по материнской линии. Его фамилия Донато.

Я взглянул на Дженни, и на её лице появилась легкая улыбка, как у пикси, только без выступающих зубов.