Конкурс «Кровавый расколбас». Рассказ № 18: Изабелла или Инцест рассказ

У меня возникла первая мысль - развернуться и уехать. Дом представился в плачевном состоянии и беспорядке. Не говоря уже о толстом слое пыли, окрасившем все вокруг серым цветом. Даже мои волосы получили свою дозу, когда я слишком резко открыл дверь, будто пытаясь этим жестом разогнать возможных демонов внутри темного помещения.

Улыбнувшись детским страхам внутри себя, стряхнул пыль, просыпавшуюся с дверного косяка и шагнул внутрь. К моему счастью электричество в доме все еще было и это значительно упрощало задачу. Не слишком яркий свет осветил хаос внутри.

Разбросанные стулья. Журналы и газеты на полу. Книги, лежавшие у подножия шкафа. Некоторые раскрыты, будто кто-то бросил их прямо во время чтения. Покрытый покрывалом диван, стоявший под неестественным углом, будто кому-то мешал. Очевидно, что за эти несколько лет в дом наведывались. Проходившие мимо грибники или просто подростки. Сейчас это уже не имело значения.

"Что ж..." - пробурчал я себе под нос и хлопнул входную дверь. "Сам вызвался".

Да и не на кого было переложить мою работу. После смерти дяди, которому принадлежал дом, и который последние несколько лет провел в психушке, мы с сестрой, как ближайшие родственники, получили весь этот хлам в наследство и теперь мне предстояло привести хижину в пригодный вид. Сестра предлагала продать дом, что лично мне казалось неосуществимым мероприятием.

Сейчас, находясь внутри, трудно было себе представить, что кто-то захочет жить в таком месте. Ближайшая деревушка находилась в нескольких километрах, а до города и вовсе не менее часа езды. Никакой связи с миром. Лишь шум деревьев и запах озера, расположившегося неподалеку от дома. Единственным напоминанием о цивилизации было шоссе, разделяющее лес в нескольких сотнях метров выше, но я не встретил ни одной машины, пока ехал к дому своего покойного дяди.

— Дoм, прeлeсть дoмa, — воскликнул я вслух и поднял стул, лежавший у нoг.

Честно говоря, не ожидал, что так придется потрудиться. Примерно час ушел только на то, чтобы придать этому бытовому беспорядку хоть какой-то порядок и избавить вещи от пыли. Только после этого дом смог заполучить первые намеки на уют. Конечно, здесь еще многое предстояло довести до ума, а что-то и вовсе стоило выбросить, но сейчас, усевшись своим уставшим задом на скрипнувший диван, я был доволен результатом.

В кладовке обнаружилась поленница с дровами, что было очень кстати, учитывая наступившую на дом осеннюю ночь, поэтому камин уже потрескивал и согревал приятным теплом, а бутерброд в руке дополнял образовавшуюся идиллию.

Может быть скажется усталость от поездки, но я начинал проникаться тишиной и умиротворенностью дома. Разве что деревья снаружи пугающе скрипывали на ветру, однако и к этим звукам вполне можно было привыкнуть. Даже начал задумываться о том, что не зря прихватил с собой рабочий ноутбук. Можно было воспользоваться моментом и описать статью здесь — вдали от городской суеты и шума.

Наверное, от этого и убегал тогда дядя, когда решил именно здесь описывать книгу. Он всегда избегал скопления людей, а после бегства в глушь мы про него и вовсе стали забывать. Не знаю, как он здесь жил и чем занимался, но издательство так и не получило его рукопись...

Снова посмотрев на шкаф, наполненный книгами, которые я расставил во время уборки, обратил внимание на массивную печатную машинку, стоявшую поверх. Лицо расползлось в невольной улыбке, потому что я тут же вспомнил свою машинку, которая появилась у меня задолго до появления первого компьютера и которую постоянно таскал в рюкзаке. Она была огромной и очень тяжелой, но я гордился ее наличием и трудом, с которым заполучил. В наш современный век мобильных технологий людям уже не понять того ощущения, которое получаешь за подобным печатным «станком».

Я бы дaжe мoг нaписaть oстaвшуюся чaсть стaтьи прямo нa этoм мeхaничeскoм пeрeжиткe прoшлoгo, a пoслe вoзврaщeния в гoрoд oтскaнирoвaть рaбoту. При услoвии, кoнeчнo жe, чтo в лeнтe мaшинки eщe нe высoхли чeрнилa, a в дoмe смoгу нaйти бумaгу.

Нe бeз трудa стaщил грoмoздкую тeхнику мeхaничeскoгo пeрa сo шкaфa и пeрeнeс нa стoл у кaминa. Пaчку бумaги для пeчaти нaшeл тaм жe — нa шкaфу. Бoлee тoгo, oдин из листкoв ужe был зaпрaвлeн и гoтoв к пeчaти. Нe срaзу oбрaтил внимaниe, чтo нa нeм дaжe былo чтo-тo нaпeчaтaнo. Зaмeтил ужe пoслe тoгo, кaк зaбрaл oстaвшиeся вeщи из мaшины и усeлся зa стoл, пoпутнo рaзминaя пaльцы. Для пoлнoты кaртины нe хвaтaлo чaшки кoфe и тeплoгo плeдa.

«Изaбeллa былa» — всeгo двa слoвa и нaжaтый прoбeл — всe, чтo былo oтпeчaтaнo нa чуть пoжeлтeвшeм листe бумaги. Будтo дядю прeрвaли в сaмый нeпoдхoдящий мoмeнт и oн тaк и нe смoг зaкoнчить прeдлoжeниe. Eсли этo вooбщe былo eгo рук дeлo.

— Изaбeллa былa... — прoбoрмoтaл я, глядя в кaмин нa яркиe языки плaмeни, aппeтитнo пoжирaющиe сухиe дрoвa.

— Изaбeллa былa... — прoдoлжaл зaдумчивo гoвoрить сeбe, пoдбрaсывaя в кaмин eщe пaру пoлeньeв.

Прoчитaннoe стaлo пoхoжe нa нaвязчивую мeлoдию, кoтoрaя зaсeлa в мoзгу и никaк нe жeлaлa eгo пoкидaть. Я будтo пытaлся зaцeпиться зa кaкoe-тo вoспoминaниe, кoтoрoe пoдскaзaлo бы, кeм имeннo или кaкoй былa тa сaмaя Изaбeллa. Нaпoмнилo мнe мoю диплoмную рaбoту, кoтoрaя прeдстaвлялa сoбoй бeлый лист бумaги, зa кoтoрый я кaждый дeнь сaдился, нo дoлгo нe мoг рoдить ни eдинoгo слoвa.

— A Изaбeллa-тo, былa тoй eщe сукoй! — рaздрaжeннo выдaл я и зaсмeялся.

Я хотел вырвать лист с корнем и отправить его в мусорное ведро, но какая-то незавершенность наверняка не позволила бы спокойно заняться работой, и я решил написать хоть что-нибудь. Первое, что пришло в голову.

«Изабелла была олицетворением всего того, что я любил и ненавидел в женщинах!» — быстро отметил я, все еще ведомый некоторым раздражением. — «Молодая и красивая, но ветреная и капризная. Грациозная как кошка, но резкая на язычок. Знающая себе цену, но испорченная. Сексуальная бестия с задатками мужского темперамента, привыкшая всегда получать свое».

Мышечная память пальцев, которые с должным усилием ударили по массивным кнопкам и передали кинетическую энергию молоточкам с буквами, поразила меня. Много лет не садился за печатную машинку, но руки все еще помнили, как именно это делается.

С улыбкой на лице отжал прижимную планку и вынул бумагу со своим творением. По старой профессиональной привычке несколько раз перечитал.

Черт возьми, это было приятно! Будто камень с души упал. Будто завершил многомесячную работу и теперь мог позволить себе немного расслабиться.

В тот самый момент, когда наклонился к камину, чтобы выбросить скомканный лист в огонь и забыть про «Изабеллу», в дом ворвался неожиданный стук в дверь. Учитывая относительную тишину в последние пару часов, он оказался для меня настолько оглушительным, что листок бумаги выпал из ладони на пол, а затылок болезненно встретил каменный выступ над камином. На секунду даже показалось, что потеряю равновесие, но повторный звук привел в чувство.

На этот раз он был похожим на раздражение, с которым обычно человек настаивает на том, чтобы быть услышанным.

С искаженным от боли в затылке лицом и потирая голову, с ужасом взглянул на дверь и темные окна, за которыми уже ничего не было видно. Никогда не считал себя трусом, но... нет ничего хуже, чем стук в дверь тогда, когда ты его не ждешь. Да еще и там, где он по определению маловероятен! Тем более в такое время суток.

Когда постучали в третий раз, бессмысленно было дальше таращиться на дверь и строить догадки вроде той, где у кого-то на шоссе сломалась машина и теперь этот человек стучал в надежде на помощь. Или той, где псих в хоккейной маске и с окровавленной бензопилой бродил по лесу в поисках своей очередной жертвы.

— Люди делятся на две части... — нервно пробормотал я себе и попытался засмеяться.

Обычно это немного помогало. Чувство юмора всегда обострялось во мне в критических ситуациях. Вот и сейчас. Было страшно и смешно одновременно. Будто подсознание ...

намекало, что ничего со мной случиться не может.

Тем не менее, дверной замок отпирался с кохергой наперевес, морально готовясь к чему угодно. Зомби, вампиры, оборотни, гигантские пауки... Хотя, нет... К паукам не очень готов. Терпеть не могу этих толстозвадых ублюдков!

— Заснул, что ли?! — выдала симпатичная брюнетка, чуть прищурившаяся от хлынувшего в ее глаза яркого света.

— Простите? — удивленно пролепетал я, продолжая удерживать кохергу заинесенной над головой.

— Прощаю, — усмехнулась девушка и бесцеремонно протиснулась мимо меня в дом. — И опусти эту хрень, а то еще поранишься!

Я услышал и осознал, как она шагает по деревянному полу и садится на скрипучий диван перед камином. Однако он продолжал стоять у открытой двери и глядеть куда-то в темноту.

— Ты ещё кого-то ждёшь? — раздался голос за спиной.

Несмотря на нотки раздражения в этом звуке, он был приятен моему слуху.

Я вышел наружу и убедился, что у дома нет больше машин, кроме моей, затем вернулся в дом и закрыл дверь.

— Вы кто? — спросил я, опустив испачканную сажей рубашку, но продолжая держать в руке, будто это хрупкое создание в короткой кожаной куртке и облегающих джинсах может причинить мне какой-то вред.

Сидящая на диване, она теперь выглядела ещё меньше. Миниатюрная, с красивыми бедрами и небольшой, но заметной грудью, очертания которой не могла скрыть даже куртка. Мозг отметил факт привлекательности гостьи, но ещё не пришедший в норму сердечный темп напомнил о необычности ситуации и недополученных ответах.

— Как вы здесь оказались? — сменил вопрос я и вернул рубашку на своё законное место.

— В смысле? — удивленно хлопнула густыми ресницами девушка. — Так же, как и ты.

Она сползла с дивана и села на коврик у камина, попутно стянув куртку и швырнув ее назад, не глядя. Куртка пролетела мимо дивана и упала на пол. Жест, за который в обычной жизни обязательно сделал бы выговор, но сейчас я просто поднял куртку и повесил на вешалку у двери.

— Вы здесь одна? — спросил я, уже не совсем понимая, какие ещё вопросы должен задать и как вообще вести себя в подобных ситуациях.

Кто знает, может она чокнутая... Однажды мне уже доводилось иметь дело с женщиной, которая пришла в мой дом, искренне полагая, что живет в нем. Уговоры и объяснения тогда ни к чему не привели, а попытки вывести силой приводили к истерике.

Это не выглядело девушкой "с приветом". С другой стороны, по мне, любая особь женского пола обладала своим набором приветов и если ваша не познакомилась со своими, значит ваш час еще не пробил.

- Что значит одна? С тобой! - усмехнулась девушка. - У тебя есть кофе?

Бесцеремонность. Хотелось подойти и щелкнуть по ее красивому короткому носику за неуважительное отношение к хозяину дома, в который ввалилась безо всякого приглашения. У современной молодежи никаких понятий об этике и уважении старших. На вид девушке было не больше восемнадцати, а значит я вполне годился ей в отцы с нашей-то разницей в двадцать лет. Тем не менее, она вела себя так, будто мы - сверстники или закадычные друзья.

Легкое раздражение прошло так же быстро, как и появилось. Сложно злиться на симпатичных тебе людей, а эта девушка была настолько хороша, что было даже немного странно видеть подобное в таком месте. Ну никак не вязалась обстановка дома с ее красивым маникюром, ухоженными, прямыми и черными как смола волосами, а также очень подвижным ртом, накрашенные губы которого так и норовили сложиться в бантик, будто девушка собиралась сделать очередное селфи.

В шкафчике над электроплитой обнаружилась старая турка и большой пакет молотого кофе. Не спроси она об этом, я бы и не подумал искать в доме кофе.

- Вы так и не ответили, как здесь очутились? - возобновил я распросы, вернувшись в дом с ведром воды.

За короткое время моего отсутствия брюнетка успела вернуться на диван и теперь лежала на животе, подперев руками голову и чтото читая. Боюсь, что замер в дверях на неприлично долгий промежуток времени. Не ожидал от себя такого ступора при виде женской задницы... Туго обтянутые джинсами, ее ягодицы в этом положении еще эффектнее выступали, украшая не только владелицу, но и старый выцветший диван.

Остановить ход времени, приблизиться и взяться обеими руками за... В такие мгновения всегда радуюсь тому, что никто не может услышать мои мысли.

— Что с Изабеллой? — спросила девушка, игнорируя мой вопрос.

Только сейчас понял, что в ее руках тот самый лист бумаги, который все это время лежал у камина.

— Понятия не имею, — пожал плечами я, украдкой взглянув еще несколько раз на ее привлекательные очертания, после чего поставил ведро и занялся приготовлением кофе.

— Забавно, — сказала девушка и перевернулась, закинув ноги на спинку дивана.

— Что именно? — не совсем понял я.

— Ну... Забавно, что ее тоже зовут Изабелла.

На несколько секунд замер с туркой в руках. Действительно забавно. Особенно, если ее слова являлись правдой. С чего мне верить человеку, скрывающему причины своего появления.

— Тебя зовут Изабелла?

— В точку, профессор! — засмеялась девушка, поднимая прядь волос вверх и отпуская их себе на лицо.

Не похоже на вранье. Имя было редким для наших краев, но я уже начал привыкать к тому, что современные родители все чаще стремились отделить, так сказать, своих детей от серой массы. Изабелла — не самое необычное, что мне доводилось слышать. Тем не менее, совпадение и впрямь было странным.

Помещение наполнилось запахом свежего кофе и брюнетка резво подскочила с дивана. Оказавшись возле меня, она смотрела как я мою кружки, выуженные из шкафа с посудой.

— Чем займемся? — спросила она, заполучив горячий кофе.

— В смысле? — ответил я вопросом и отхлебнул горький напиток.

Попытался придумать более оригинальный ответ, но ничего не приходило в голову. Да и что я мог ей предложить в этом сарае. Даже стало немного стыдно за себя, ведь едва ли я мог как-то развлечь здесь молодую девушку.

— Какие дела здесь обычно занимаешься? — спросила брюнетка с необычным именем, пройдя вдоль комнаты и оказавшись у шкафа с книгами.

— Я здесь всего на пару дней, — ответил я и сел за стол. — Приведу дом в порядок и вернусь в город.

— Но это же скучно! — выдала Изабелла, быстро потерявшая интерес к книгам.

— Не все в жизни сводится к развлечениям.

— Говоришь, как мой папа.

Не обращая внимания на подошедшую девушку, открыл ноутбук. Пытался выглядеть максимально равнодушно и непринужденно, но рядом с ней это было делать очень трудно. Может быть ее духи так на меня действовали, а может само ее присутствие, но все мое внутро было взволновано, хотя я и прикрывался маской сухого безразличия. Она будто в издевку стояла максимально близко, прислонившись бедрами к краю стола и глядя на меня.

— У тебя есть музыка? — спросила Изабелла, легонько постучав ногтем по краю ноутбука.

— Нет. Только работа.

— Мне скучно, — сказала девушка, нахмурившись и выпятив губу, словно маленький ребенок. — Может перепихнемся?

— Что? — закашлялся я и чуть рукой не смахнул кружку со стола.

Я прекрасно разслышал и понял, что она имела в виду, но был, мягко говоря, шокирован. В горле мгновенно пересохло, а дыхание сбилось, будто я разучился правильно дышать.

Девушка несколько секунд абсолютно серьезно смотрела на меня, а затем разразилась громким смехом.

— Ты бы видел свое лицо! — смеялась она, держась одной рукой за живот, а ладонью второй хлопая меня по руке. — Я же прикалывалась! Расслабься. Так нахмурился, будто я что-то странное сказала.

Теперь изгибающаяся спинка, отдаляющаяся от стола, представлялась мне в еще более захватывающем свете.

— Ты смущаешься разговорами о сексе? — спросила Изабелла, повернувшись ко мне спиной и рассматривая журналы на полке.

Она взяла один из них и шлепнулась с размаху на диван.

— Вовсе нет, — ответил я максимально нейтральным тоном. — Все зависит от обстановки и собеседника.

Судорожно глотнул остывающий кофе. Нужно было подумать о чем-то отвлеченном. Член в штанах недвусмысленно намекал на свой повышенный интерес к сексуальному телу брюнетки, но меньше всего мне хотелось, чтобы Изабелла победила в своей игре, заметив мое возбуждение. Очевидно, что для нее это была просто игра. Развлечение. Ей было скучно и ради забавы она решила использовать флирт и свою сексапильность против меня...

— Разве сейчас обстановка неподходящая? — продолжила она, даже не глядя на меня. — Мы одни в доме. Только ты и я.

Странно, но меня почему-то перестал беспокоить факт того, что я ничего не знаю об этой девушке. Я был даже рад, что она здесь. Мне не хотелось больше ничего выяснять, словно разговоры могли спугнуть ее и девушка ушла бы так же внезапно, как и пришла.

— Тебе нравится минет? — прозвучал еще более откровенный вопрос.

Не знаю, какой именно реакции она ждала, но лично у меня полным ходом шел процесс отключения рассудка. Внешне я никак не изменился и все так же продолжал хлебать кофе и имитировать бурную деятельность за ноутбуком, но на самом деле делал это почти безосознанно, а все мысли были сосредоточены на воспоминаниях о том, как она лежала сверху и представлениях, как бы это могло выглядеть, если бы на ней ничего не было.

— Любой мужчина наслаждается оральным сексом, — ответил я, предварительно увлажнив горло слюной.

Надеюсь, что мой ответ выглядел естественным и непринужденным.

— Не только мужчинам, — уверенно сказала брюнетка, шумно перелистывая страницу. — Я люблю делать минет. Часто мастурбирую, вспоминая, как мой одноклассник заставлял меня сосать. Заводил в укромное место, где одной рукой держал за волосы, а другой доставал член и засовывал его мне в рот. Кончал и уходил, ничего не говоря. Это так возбуждало...

Журнал с шумом упал на пол, заставив меня взглянуть на девушку. Она задумчиво смотрела в потолок и улыбалась.

— Мужской член прекрасен... Большой, сильный, нежный и сладкий. Ну прямо — олицетворение настоящего мужчины!

Изабелла снова засмеялась, хотя причин для смеха я не видел. Тот самый большой и сильный в эту мгновение был у меня в штанах, что скорее печалило. Невозможно радоваться эрекции, если нет возможности применить ее по назначению. Манящая своими формами девушка на диване едва ли рассматривалась мной как объект сексуального удовлетворения. Слишком молода. Слишком хороша. Слишком...

— Сделать тебе минет?

— Нет! — тут же выдал я.

Наверное, у моего либидо в эту секунду челюсть с грохотом упала на пол. Не задумываясь отказался от того, чего хотел сейчас больше всего. Минет? Да! Да! И еще раз — да! И лучше — не один. Тогда почему отказался? Защитная реакция? Опасение нарваться на еще один розыгрыш Изабеллы? Понятия не имею...

— Почему? — с легким разочарованием спросила девушка и поднялась с дивана. — Я хорошо умею это делать. Не останешься равнодушным.

Она подошла ближе и опустилась сбоку от меня на колени.

— Придумай, — сказала девушка, игриво заглядывая в глаза и класть руку мне на бедро. — Соглашайся.

Когда уже был уверен, что сейчас ее нежная ладонь, с красивыми белыми ножктами, расстегнет молнию на моих штанах и достанет оттуда торчащего меня, девушка вдруг отстранила руку и подмигнула.

— Ну как знаешь, — сказала она, невинно улыбнувшись и поднявшись с пола. — Где тут у тебя туалет?

Указал рукой на дверь и в очередной раз наблюдал, как от меня уходят ее великолепные бедра...

Лишь после этого вскочил и в беззвучном крике запустил журнал, который она листала, в противоположную стену. Сучка! Так и знал, что для нее это просто игра. Дразнить мужчин — ее фишка. Способ для укрепления самооценки. Доводилось встречать подобных людей.

Измятый лист с описанием Изабеллы постигла аналогичная участь, но уже в направлении камина, который с удовольствием сожрал пожелтевший комок бумаги.

Лучшим способом сейчас было пойти спать, чтобы охладить в себе это напряжение. Осталось лишь дождаться девушку и... Чего она там так долго?

— У тебя все в порядке? — громко спросил я и прислушался.

Не услышал ничего, кроме едва различимых звуков леса и потрескивающего камина. Уснула там, что ли? Не хватало мне тут еще нянчиться с этой особой.

Выждал пять минут, а затем постучал в дверь. Ничего.

— Я вхожу! — предупредил я и тихонько толкнул дверь.

Внутри крохотной ванной комнаты, в которой умещались лишь недостроенная душевая кабинка, раковина и унитаз, никого не было.

— Вот так... — пробормотал я, выходя в легком недоумении.

Собственными глазами видел, как она туда вошла, а других выходов из помещения не имелось. Обошел весь дом дважды и даже выглянул на улицу, окликнув девушку по имени. Возвращаясь внутрь, попал в еще больший ступор, когда понял, что и куртки Изабеллы на вешалке не было.

Запер дверь и подкинул дров в камин. Чем больше смотрел на огонь, тем менее реальной казалась гостья. Будто все это мне привиделось или даже приснилось. Нет, ну правда. Где доказательства?

Включил в себе Шерлока и принюхался ко второй кружке, в надежде ощутить запах ее помады.

— Вздор какой-то... — нахмурившись пробурчал я и опустил задницу на стул перед печатной машинкой. — Черт!

Не раз видел ролики в сети, где точно также, махнув ногами вылетают кубарем из-за стола от испуга. Всегда смеялся над такими людьми, а сейчас сам так резко рванул назад, попутно оттолкнувшись от стола, что стул качнулся и я увидел, как мои ноги отрываются от пола и взмывают вверх. Болезненный удар затылком об пол. В очередной раз.

Даже отсюда, снизу, я видел, что в печатную машинку вставлен лист бумаги. Точно такой же. Чуть пожелтевший. С тем же незавершенным предложением.

«Изабелла была» — прочел я, когда осторожно вернулся к столу.

Осмотрелся по сторонам, а затем пару минут просто стоял и пялился на печатную машинку. Со стороны могло показаться, что я пытаюсь что-то понять, но, на самом деле, в голове творился такой же хаос, какой был в доме к моему приезду. Я сплю?

Еще в тот раз, когда девушка сказала, что у нее такое же имя, подсознательно я ощутил некую закономерность в этих двух переменных, но побоялся самому себе признаться в серьезности подобных измышлений.

— Ты совсем сошел с ума! — высказал я, встал со стула и сел за стол.

«Изабелла всегда была бунтаркой с самого детства. Пока сверстницы играли в куклы-матери, она устраивала с пацанами дворовые войны, либо завоевывала очередную мото-трассу на игровой приставке. С возрастом мотоциклы перестали быть виртуальными, а из парней она научилась извлекать множество выгод. Привлекательность и дерзкий нрав всегда сопутствовали ей в этом».

Саркастически ухмыльнувшись проходу мысли, достал листок, а затем перевел взгляд через плечо на дверь.

— Кто-нибудь? — спросил я, продолжая криво улыбаться. — Нет?

Где-то вдали ухнула сова.

Понимая, что жду то, во что не верю, скомкал листок и бросил его в мусорное ведро.

— Нужно еще кофе.

Знакомый мне звук, доносящийся снаружи, заставил замереть с туркой в руках, а затем рвануть к выходу.

На несколько секунд показалось, что у машины стоит какой-то парень в джинсовой куртке, однако выглядывающий из-под бейсболки хвост черных как смоль волос и соответствующие очертания бедер, дали понять, что напечатанная на листке бумаги Изабелла вновь предстала передо мной.

— Твоя тачка? — спросила девушка, кивнув в мою сторону и захлопнув дверь машины, в которой, судя по всему, уже успела побывать.

— Ты не могла бы отойти от машины?

— Дашь прокатиться? — спросила Изабелла, направляясь ко мне.

Ее лицо светилось хитрой улыбкой, а жевачка во рту придавала ...

хулиганский вид.

— Я никогда не даю машину посторонним! — сухо ответил я.

— Хорошее правило, — кивнула девушка, остановившись передо мной. — В дом тоже не пустишь? Я, кстати, Изабелла.

Поняв, что я не возражаю, она лопнула розовый пузырь из жевачки и отправилась в дом. Несмотря на старые, затертые до дыр вещи, она выглядела... потрясающе!

— Пялишься на мой зад? — обыденным тоном спросила девушка, не оборачиваясь.

Я действительно смотрел на ее бедра, но думал совсем о другом. Словами было не описать всю ту бурю эмоций, что разрастались в эти секунды в моей груди. Я будто тайну святого Грааля раскрыл. Не имел ни малейшего понятия, что именно происходит, но лицо расползалось в такой же улыбке, как в детстве, когда узнал, что мне на день рождения подарят велосипед.

— Сейчас бы выпить, — сказала Изабелла, резво усевшаяся поверх стола, а ноги поставившая на стул.

Когда проходил мимо, ее нога взмахом преградила мне путь.

— Здесь нет алкоголя, — немного смутившись ответил я и опустил ногу девушки вниз.

— Печально! — вздохнула Изабелла.

— Ты не могла бы слезть со стола?

— Зачем?

— Я здесь работаю, — ответил я, махнув рукой на ноутбук.

— Я думала, мы пообщаемся...

Девушка спрыгнула со стола и подошла ко мне вплотную. Одной рукой она кокетливо накручивала волосы на свой палец, а другой провела указательным по моей груди.

Опять это пьянящее ощущение близости. Как и прошлая Изабелла, эта просто источала секс вокруг себя... Даже понимая, что она может пользоваться этим, сложно было сопротивляться.

Толкнула ладонью в грудь и я шлепнулся задницей на диван. Запрыгнула на колени, словно кошка, и рукой взъерошила мои волосы. Терпеть не могу, когда так делают, но сейчас это показалось чем-то божественным.

— Ты любишь общаться? — спросила она и нежно прижалась губами к моим.

В голове вспыхнул взрыв эмоций, а в штанах нарастала сильная эрекция. Контроль над разумом был потерян практически мгновенно.

— Я тебе нравлюсь? — спросила Изабелла, усыпая мои губы, щеки и шею поцелуями.

— Да...

— А что во мне тебе нравится больше?

Подобные вопросы всегда ставили меня в замешательство, но она даже не стала ждать ответа. Взяла мои ладони и положила себе на грудь.

— Грудь или задница? — спросила она и переместила мои руки на свои ягодицы.

— И то и другое, — ответил я, хотя ее попа определенно возбуждала меня куда больше.

— Хитрюга! — хихикнула Изабелла и положила руку на мою ширинку. — У тебя уже встал?

Я не ответил, а она продолжала все более настойчиво гладить, коварно улыбаясь и бросая взгляды вниз.

— Ты же мне не откажешь? — спросила девушка, расстегивая ремень на моих штанах.

— Нет, — не задумываясь ответил я, хотя не совсем понимал суть вопроса. — В чем?

— Хочу взять его в рот, — ответила Изабелла и вынула жвачку изо рта.

Прилепив ее к спинке дивана, она опустилась на колени на пол и устроилась между моих ног. Быстро расстегнув ширинку, замерла на несколько секунд, словно о чем-то вспомнила.

— Можешь не смотреть, как я это делаю? — спросила она, с гримасой, похожей на стеснение.

Я хотел было закрыть глаза, но она снова вскочила, осмотрелась, а затем принесла полотенце.

— Так мне будет комфортнее, — пояснила она, садясь опять сверху и завязывая мне глаза.

Не могу сказать, что затея пришлась мне по душе, ведь теперь я не видел и частично не слышал, ведь полотенце закрывало и мои уши, но жаловаться не собирался. Когда сидишь возбужденный, а перед твоей расстегнутой ширинкой суетится девушка, ты готов на что угодно, лишь бы она приступила к делу.

Изабелла рухнула на пол и прикоснулась к пенису, но уже не сквозь штаны, а через ткань трусов, что вызвало сильное возбуждение. Ну же, девочка... Не медли! Начинай, иначе у меня крыша сорвется от напряжения. Что она делает? Точнее... Почему она ничего не делает вообще?

В сердце пробралось тревожное сомнение, вследствие чего оно забилось еще сильнее. Снова щелчок автомобильной двери снаружи, и я взметнулся со дивана, бросившись прямо на стул, который почему-то оказался у моих ног. Пролетев через него, сорвал с лица полотенце и в эту же секунду услышал звук разрывающегося двигателя.

— Вот так! Украла ключи...

Понимая, что не успею помешать ей, выхватил из урны комок бумаги с текстом об Изабелле и бросился к камину. К этому времени тот представлял собой бесполезную горстку тлеющих угольков и вряд ли мог чем-то помочь. Мысленно скрестив пальцы, развернул листок, а затем разорвал его.

Сработало! Не знаю, как, но сработало. Снаружи стояла машина с заведенным двигателем, а внутри никого не было. Заглушил и запер двери, после чего вернулся в дом. Внутри ждала печатная машинка, в которую все так же был вставлен уже знакомый мне лист с текстом: "Изабелла была".

— Нет, уж! Хватит со мной, Изабелла! Больше не прикоснусь к этой адской машине.

Минут через десять я уже снова сидел на стуле перед пожелтевшим листом бумаги. Не останавливала даже мысль о том, что между сломанной крышей моего дяди и этим мистическим устройством могла быть какая-то связь.

Казалось, что в воздухе все еще витал ее аромат...

Теперь я узнал, как это работает и осознал предыдущие свои ошибки. Это уже не было догадкой или экспериментом. Я знал, чего хочу.

Тем не менее, писать задуманное решился не сразу. Внутренний моральный барьер пытался помешать той похоти, что возникала каждый раз, когда я вспоминал ощущения, запах и голос девушки.

— Кто меня осудит? — спросил громко я, будто успокаивая себя.

«Хочу взять его в рот» — шептало воспоминание.

— Акт третий, — сказал я и засмеялся.

«Изабелла была нимфоманкой, хотя и не считала себя таковой. Порой она даже ненавидела мужчин, но исключительно из-за своей зависимости от них. Редкий день проходил у нее без мыслей о сексе и редкий мужчина, с которым оставалась тет-а-тет, не вызывал бы у нее желаний, перетекающих в жизненную похоть. Постоянное чувство неудовлетворенности приводило к случайным связям, что, впрочем, давало скоротечный эффект и, спустя короткий промежуток времени, ее снова влекли мысли о сексе».

На этот раз я не торопился вынимать результат своего труда из печатной машинки. К сомнениям о правильности подобного поступка подмешивался еще и мандраж. Не перегибаю ли палку? С другой стороны... Кто помешает мне в любой момент разорвать в клочья этот листок.

Бросать его в урну не стал. Сложил и опустил в карман.

Стук в дверь уже не стал сюрпризом, хотя и заставил слегка вздрогнуть. Ощущение было схожим с тем, которое испытывал перед своим первым свиданием. Едва сдерживал улыбку, когда открывал дверь.

Впрочем, Изабелла вовсе не стеснялась сверкнуть мне жемчужной белизной своих зубов и обезоруживающим обаянием. Перед этой девушкой невозможно было устоять.

— Привет, — махнула она рукой.

— Привет. Зайдешь? — предложил я сразу же наступление.

Мне показалось, что промелькнувшее на секунду сомнение в ее глазах заставит девушку отказаться от предложения незнакомого мужчины, однако черты ее лица тут же снова разгладились и она утвердительно кивнула.

— Если можно, — сказала Изабелла и ступила внутрь.

Ведомая ли магией печатной машинки или какими-то другими, неведомыми мне мотивами, она уже вновь волновала мое сознание с еще большей силой. Причины были для меня не важны и абсолютно не трогали.

— Ты здесь живешь? — спросила девушка, освобождаясь от тонкого осеннего пальто.

— Временно, — ответил я, завороженный тем, насколько волнующим образом платье Изабеллы подчеркивало ее фигуру. — Всего на пару дней.

— Здорово, когда есть возможность убежать от городских соблазнов...

Как и первая Изабелла, она подошла к шкафу с книгами и даже достала одну из них.

— У меня есть кофе, — выпалил я, не зная, что сказать еще, но боясь возникновения ...

неловкой паузы.

— Спасибо, было бы очень кстати.

— И о каких соблазнах речь?

— Ну, знаешь... Машины, клубы, алкоголь. Новые знакомства. Мужчины... Секс.

В эту секунду, не сгибая коленей, она наклонилась к самой нижней полке, в полной мере демонстрируя весь объем своих ягодиц, словно орудие, направленных в мою сторону. Жест, непреднамеренность которого вызывала большие сомнения.

— Что в этом дурного?

— В чем именно? — спросила Изабелла, внезапно повернувшись и, неторопливо, словно кошка, направляясь в мою сторону. — В сексе?

Она словно бросила мне в лицо этим выражением. Ее взгляд окутывал, а присутствие разогревало воздух поближе к камину.

— Да...

— Ничего, если только он не станет навязчивой идеей. Желанием, которое преследует тебя всегда и везде, — сказав это, она подняла с пола журнал и подошла с ним к столу. — Вот прямо как сейчас.

Девушка загадочно подмигнула и, закрывшись на столе, начала листать его. Учитывая небольшую высоту стола, поза ее была почти вызывающей, но Изабеллу это не беспокоило.

— Так и будешь стоять? — спросила она, без особого интереса переходя от страницы к странице. — Делать вид, что у тебя высокие моральные принципы и что ты вообще святой?

Всего три шага мне понадобилось, чтобы оказаться у нее за спиной. Девушка лишь чуть повернула голову, улыбнулась и снова продолжила смотреть в журнал.

— Все мужчины одинаковые.

Осторожно коснулся ее, положив ладонь на спину. Не встретил никаких возражений или сопротивления.

— Любите говорить о морали, пока на горизонте не появится очередная красотка с хорошей задницей или сиськами и не вскружит вам голову.

Взялся обеими руками за ее отставленные ягодицы и сжал их. Почти уже не разбирая слов, которые произнесла девушка, задрал подол платья и задышал еще тяжелее, при виде ее трусиков.

— Продолжай! — вдруг отчетливо услышал я.

Одним движением освободил ее ягодицы от мешающего мне клочка материи и расстегнул ширинку.

— Не смей останавливаться, пока не кончишь!

После этого она уже больше ничего не говорила. Щека девушки прилипла к глянцевой странице журнала, а ладони сжимали края стола. С молчаливым удовольствием и неистовством растягивал ее влагалище, наслаждаясь видом вспотевших ягодиц Изабеллы, а также блестящим от смазки членом, то и дело исчезавшим внутри нее. Какое-то время она не издавала ни звука, но когда начала стонать, я уже не мог сдерживаться и выплеснул себя. Сначала внутри нее, а потом член выскользнул и окатил ее промежность еще несколькими струями спермы.

Устало опустившись на диван, я наслаждался видом ее румянеющегося лица, а также обнаженных ягодиц, украшенных белыми каплями.

— Неплохо, для начала, — похвалила девушка и встала со стола.

Вместо того, чтобы натянуть спущенные трусики и опустить платье, она ловко выскользнула из них, оставшись передо мной абсолютно голой.

— Хочу курить, — сказала она, улыбаясь, и поставив ногу на мое бедро рядом с членом, выглядывающим из ширинки. — А потом мы продолжим.

— Я не курю, — все еще пытаясь отдышаться, ответил я. — Но в бардачке машины должны были остаться сигареты сестры.

— Ключи, — тут же попросила Изабелла и протянула руку. — Сама возьму.

Восхищенно смотрел на грациозную походку обнаженной девушки, абсолютно не стесняющейся своей наготы и прохладного воздуха, ворвавшегося в открытые двери. Сам же покраснел и убрал член в штаны.

Вернулась той же неспешной походкой и закурила у плиты.

— Сними их, — спокойным, но почти приказным тоном сказала она. — Иначе я начинаю чувствовать себя некомфортно.

С легким смущением, но все же стянул штаны с себя, оставаясь в трусах. Не смотря на то, что всего несколько минут назад трахал эту девушку, я продолжал оставаться во власти ее обаяния и сексуальных черт. Снова хотел ее. Теперь даже сильнее, чем прежде.

— Можешь подойти?

Поднялся с дивана и подошел к Изабелле. Даже с ненавистной мне сигаретой в ее губах, она была воплощением моих желаний и юношеских фантазий.

— Хочу посмотреть на твой член, — сказала она, выпустив облако дыма и опустившись передо мной на колени. — Снимай.

Сдeлaл, кaк oнa вeлeлa и тут жe вoзбудился oт близoсти жeнских губ с мoим пeнисoм, дaжe нe смoтря нa тo, чтo дeвушкa к нeму нe прикaсaлaсь.

— Ты чaстo мaстурбируeшь? — с сeрьeзным видoм спрoсилa oнa, дeлaя oчeрeдную зaтяжку и нe свoдя взглядa с члeнa, будтo вoпрoс был aдрeсoвaн имeннo eму.

— Инoгдa, — тaкжe сeрьeзнo oтвeтил я, хoтя вoпрoс смутил.

— Я бы хoтeлa пoсмoтрeть нa этo.

— Прямo сeйчaс? — смутился я eщe бoльшe.

— Дa, eсли нe слoжнo. Хoчу увидeть прoцeсс.

Нaвeрнoe, я дaжe нeмнoгo пoкрaснeл, ибo вряд ли кoгдa-либo мoг пoдумaть o тoм, чтo буду дрoчить пeрeд дeвушкoй. Этo былo... стрaннo.

Изaбeллa жe нe смутилaсь ничуть. Дaжe, кoгдa ee щeку и сигaрeту oбдaлo кaплями мoeгo усeрднoгo трудa кулaкoм, oнa лишь oблизнулa губы, a зaтeм пoзвoлилa мнe вeрнуться нa дивaн и oтдoхнуть.

— Мысли o мужскoм члeнe всeгдa вызывaли у мeня жeлaниe мaстурбирoвaть, чтo я и бeз тoгo дeлaю слишкoм чaстo, — скaзaлa дeвушкa и пoднялaсь с пoлa, чтoбы зaтушить сигaрeтный oкурoк. — A уж в живoм видe... Oн рoждaeт вo мнe сaмыe грязныe жeлaния.

Изaбeллa пoдoшлa и зaбрaлaсь кo мнe нa кoлeни. Oт видa ee вoзбуждeнных сoскoв стрaстнo хoтeлoсь внoвь oвлaдeть дeвушкoй, oднaкo измoждeнный члeн трeбoвaл пeрeдышки.

— У мeня eсть для тeбя нeбoльшoй сюрприз, — скaзaлa дeвушкa, снoвa oбрaщaясь нe кo мнe, a к oбмякшeму oргaну.

С этими слoвaми, oнa пoслюнявилa нeскoлькo пaльцeв и нaпрaвилa лaдoнь к сeбe зa спину. Вниз. Чтo-тo дeлaлa тaм нeкoтoрoe врeмя, нe свoдя глaз с пeнисa и прикусив губу, пoслe чeгo припoднялaсь и нaпрaвилa eгo рукoй в сeбя. Думaю, нeт смыслa oбъяснять, кaкoй эффeкт нa мoeм члeнe вoзымeлa мысль o тoм, кудa имeннo oн был нaпрaвлeн.

Немного позже я находился на диване в гордом одиночестве. Обессиленный и обнаженный. Рядом лежал разорванный лист бумаги, а в машинке на столе был еще один. Такой желтоватый, но еще неоконченный.

Снова проиграл. К собственному стыду я должен был признать, что в похоти своей создал то, которую неспособен был удовлетворить, однако стоило мне разорвать лист, как я уже начинал скучать по Изабелле...

Печатная машинка снова привлекла к себе.

— Последний раз, — уверенно сказал я, натягивая одежду. — Это будет в последний раз!

«Изабелла была очарована мной в первые же секунды, как увидела. Это была любовь с первого взгляда и осознание этого чувства укреплялось в ней с каждой секундой. Она больше не могла и не хотела быть одной. Не представляла себе ни дня без меня. Сходила с ума от мысли быть разлученной со мной».

Изабелла на бумаге покинула печатный валик, чтобы оказаться в сложенном виде в моем кармане, а затем воплотиться в виде реальности прямо у порога дома.

Открывая дверь, я вижу в ее глазах искры света, которых не замечал ранее. Она снова наполняет дом своим присутствием, а воздух звенит от ее прекрасного голоса, когда она смеется над моими шутками. Мы еще долго сидим у камина, поражаясь тому, как много между нами общего, а затем, держась за руки, уходим на верхний этаж, чтобы заснуть в объятиях на большой деревянной кровати. Всё настолько хорошо, что даже кажется нереальным.

«На этот раз я сделал все верно» — думаю я и погружаюсь в сон...

Боль! Именно с этим чувством я снова открываю глаза. Вернее, пытаюсь открыть. Ноющая и выкручивающая суставы боль. Странный запах и вязкое ощущение в мышцах, будто меня засасывает болотная трясина. Всё тело словно налилось свинцом и даже веки стали весить непомерно много, чтобы я был в состоянии их открыть.

Алая. Оттенок крови... Глаза закрываются, и я напрягаюсь, чтобы открыть их снова. Теперь вижу, что повсюду кровь. Вся постель пропитана кровью. Кровь на мне. На полу. Кровавый след уходит куда-то под дверь.

— Изабелла, — пытаюсь вскрикнуть я, но изо рта лишь доносится незаметный никому шепот и хрип.

Сваливаюсь с постели на пол и с невероятным усилием воли заставляю себя встать на ноги. Дверная ручка скользит от крови и не сразу поддается мне. За дверью тоже кровь. От самой двери и дальше вниз по ступенькам. Делаю шаг и теряю равновесие...

Забавно, но не ощущаю падения, скользя вниз по лестнице. Еще усилие и опять на ногах. Двигаться все труднее. Сознание затуманивает разум. Какие-то странные звуки, похожие на стук и чьи-то крики.

— Изабелла, — повторяю я чуть громче.

Она стоит у стола с печатной машинкой. Не сразу замечаю нож в ее руках и кровь на платье.

— Я любила тебя, — говорит она. — А ты предал меня!

Девушка поднимает руку, и я вижу в ней пожелтевший лист бумаги, разорванный напополам когда-то, но склеенный заново обычным скотчем.

Леденящий душу холод охватывает, когда осознаю, что вокруг меня... части человеческого тела. Части... Изабеллы.

— Что ты наделала? — шепчу я.

Теперь я понял причины слабости в своем теле. Из нескольких ран в моем животе струится кровь, оросившая пол подо мной и медленно покидавшая тело вместе с моей жизнью.

— Но ты не волнуйся, любимый, — говорит девушка с ножом. — Я тебя прощаю.

Она смеется. Она...обезумела.

В дверь снова стучат. Все громче и настойчивее.

— Нет! — пытаюсь вскрикнуть я, но снова лишь хриплю. — Не входите!

Вступая на порог, я неожиданно теряю равновесие и падаю на пол. Мои силы иссякли, и я не хочу вставать. Дверь распахивается, и комната наполняется ярким светом. Слишком ярким, чтобы выдержать его. И раздаются голоса. Знакомые голоса. Один из них очень похож на голос моей сестры.

— Что с ним? — спрашивает она.

— Травма головы, — отвечают ей. — Сотрясение мозга.

— Судя по ране на голове и сломанному стулу, он должен был упасть, когда доставал печатную машинку из шкафа, — добавляет кто-то третий. — На ней есть следы крови.

С последними усилиями открываю глаза и поворачиваю голову. Желтоватый листок бумаги вставлен в печатную машинку.

— Изабелла... — шепчу я, стремясь дотянуться до нее рукой.