Мама — звезда порночата aka Инцест рассказы мама и сын

Скромное здание расположено на окраине центра Сан-Франциско. Это старинное здание, расположенное между финансовым районом и въездом на автостраду. Вокруг не так много людей, только проезжающие машины. Джули входит в вестибюль и ориентируется по окрестностям. Она напряжена, она здесь впервые. Все оборачиваются, когда она проходит мимо, её офисное платье и статная фигура всегда вызывают такую реакцию, но она никого не замечает. В этом здании 12 этажей, и она ищет студии и направляется туда.

Когда двери лифта открываются на б этаже, Джули поражается безликости этого места. Оно напоминает стоматологический кабинет или дешевое правительственное здание. На стенах почти ничего нет, лишь несколько украшений, несколько кресел. За столом сидит секретарша средних лет и приветствует её.

— Здравствуйте, чем я могу вам помочь?  — говорит секретарша.

— Добрый день, я ищу Дилана. По-моему, он работает в техническом отделе.

— Конечно, как вас зовут?

— Джули.

— Спасибо, пожалуйста, присаживайтесь. Я передам ему, что вы ждете.

Джули садится, оглядывая безлюдное помещение. Она оглядывает коридор и видит комнаты с закрытыми дверями. Пока она ждет, дверь открывается, и две женщины в бикини, непринужденно беседуя, направляются в ванную. У нее перехватывает дыхание, когда она видит это. Никогда в жизни она не чувствовала себя настолько не в своей тарелке, и на несколько секунд она задумывается о том, чтобы уйти. Возможно, это плохая идея. Возможно, телефонный звонок был бы более уместным. Что угодно, только не находиться здесь. Она встает, когда Дилан входит в вестибюль, и на лице молодого человека появляется удрученное выражение, как будто его поймали. Когда они оказываются лицом к лицу, Джули пытается сохранять спокойствие. Она не хочет никого осуждать. Она просто хочет знать, что происходит.

— Есть ли здесь место, где мы могли бы поговорить наедине?  — спрашивает она.

— Да, мы можем поговорить в одной из комнат. Следуйте за мной.

Они идут молча. Неловкость ощутима. Никто из них не хочет этого разговора, но он неизбежен. Джулии интересно, что происходит за этими закрытыми дверями, но чем больше она думает, тем больше ей хочется этого не знать. Дилан находит пустую комнату дальше по коридору, и они оба входят. Там больше никого нет. Обстановка скромная. Белые стены, кровать с одеялом, стол и стул. Что больше всего поражает, так это то, что к ноутбуку подключен видеомагнитофон, который направлен на кровать. На экране отображается прямая трансляция с кровати и чат.

— Так это и есть та технологическая компания, о которой ты мне рассказывал?

Он кивает.

— Мне жаль.

— Ты должен был быть честен со мной. Я бы поняла.

— Нет, ты бы не понял. Ты бы прочитала мне лекцию о морали.

Джулия стоит рядом и пытается быть дипломатичной. Бордель или порностудия — где бы это ни было — не лучшее место для споров с сыном.

— Тебе нравится здесь работать?  — спрашивает она.

— Ты знаешь, да. Я встречаюсь тут с классными людьми. Здесь работают мои друзья. Зарплата приличная, но, знаешь, я все ещё ищу другую работу.

— 

Это хорошо, ты всегда был мастером в области технологий. Хотя здесь нет ничего постыдного в том, чтобы работать здесь.

— Согласен, но кто знает, может, я здесь надолго не задержусь.

— Что вы имеете в виду?

— Дела идут туго. Здесь есть ещё один веб-разработчик, который может предложить новые модели, так что он в два раза ценнее меня. Я обычный технарь. Так что, если меня уволят, мне придется вернуться домой... если ты позволишь.

— Дома тебе всегда рады. Я тебя люблю. Я скучаю по тебе.

Ему удается улыбнуться.

— Спасибо, что не осуждаешь меня. Когда я увидел тебя в вестибюле, я подумал, что ты сойдешь с ума.

— Теперь ты мужчина. Я должна уважать твои решения.

— Спасибо. Это многое значит.

— Насколько ты близок к тому, чтобы тебя уволили?  — спрашивает она.  — Это было преувеличением?

— Я бы хотел так думать. Начальник предупредил меня, что это возможно.

— Извини за моё невежество, но разве вы не могли бы найти женщин в Интернете? Или эта компания не могла бы просто разместить рекламу?

— Это не одно и то же,  — говорит он.  — Другой веб-разработчик ловок, он может знакомиться с женщинами в клубах и убеждать их работать здесь в качестве подработки. Это то, чего хочет аудитория. Не типичное порно. Что-то обычное, но в то же время сексуальное. Мы действительно об этом говорим?

Они оба пытаются подавить свой неловкий смех, но юмор просвечивает сквозь них. Секс никогда не был тем, о чем они говорили, теперь они обсуждают внутреннюю работу бизнеса.

— Если серьезно, я хочу, чтобы ты добился успеха,  — говорит она.  — Я уверена, что ты сможешь найти другую техническую работу.

— Ты читала новости? Технологические компании увольняют людей направо и налево. Не знаю, я что-нибудь придумаю.

Любой матери больно видеть выражение лица Дилана, в нем мелькает что-то похожее на стыд, но с намеком на то, что он сдается. В этот мимолетный момент она видит, как молодой человек теряет надежду. Где боевой дух? Где мужчина, которого она вырастила? Она останавливает себя от того, чтобы и дальше давить на сына. Она давно решила перестать быть ворчливой матерью и вместо этого стать поддерживающим родителем, потому что её прежний подход отталкивал его. Сопротивляться естественным привычкам трудно, но это к лучшему.

— Ты найдешь что-нибудь,  — говорит она.  — В любом случае, мы будем рады, если ты вернешься домой. Твои братья и сестры будут рады, если ты будешь рядом.

— Спасибо, это возможно. Меня, вероятно, скоро уволят, если только у тебя нет подруги или чего-то в этом роде.

— Подруги для чего?

Он выдавливает из себя улыбку.

— Это была шутка. Ну, знаешь, подруги, которая могла бы стать моделью.

— К сожалению, я ничем не могу тебе помочь. Все мои подруги того же возраста, что и я.

— Это привлекательная аудитория.

— Женщинам за 40?

— Да, взрослые женщины — это то, что нужно. Зачем мы вообще об этом говорим?

— Потому что я навязчивая мать, приходящая к тебе 

на работу.

— И я должен был честно рассказать о своей работе здесь. Этой драмы можно было избежать. Прости за ложь, за то, что заставил тебя пройти через это.

— Я рада, что мы можем говорить открыто. Мне нужно возвращаться в офис. Я взяла длительный перерыв.

Она обнимает Дилан, не отрывая взгляда от технического оформления и веб-камеры. Она принадлежит к небольшой группе женщин, которые не смотрят порно, но у нее есть общее представление о жанре веб-камер. Она даже провела небольшое исследование, прежде чем прийти сюда сегодня, посмотрела на моделей и их мастурбацию, а также немного о сексе пар. Когда они расходятся, Джули проходит мимо высокой чернокожей женщины в прозрачной майке и короткой юбке. Женщина подмигивает ей и облизывает губы, а Джули в ответ натянуто улыбается. Неужели так прост мир секса? Люди приходят, включают веб-камеру и зарабатывают деньги? Это кажется выгодной сделкой для определенного типа женщин, которым нравится продавать своё тело.

Она думает о том, что её сына уволили. Как матери, ей было бы приятно, если бы Дилан снова был дома. Когда другим братьям и сестрам хочется фастфуда или нужно отвезти их на спортивную тренировку, Дилан с радостью берет их с собой. Было бы мечтой собрать всех своих детей под одной крышей ещё на несколько лет. Хотя она понимает, что Дилану нужно расправить крылья. Пока Джули спускается в лифте в главный вестибюль, она сталкивается с интересной дилеммой. Рано или поздно каждая мать сталкивается с подобными чувствами. Когда дверь открывается, ответ поражает её как молния. Для Дилана важнее стать самостоятельным человеком, чем вернуться домой, даже если для этого придется работать здесь. Она подавляет свои эгоистичные инстинкты, свою материнскую тоску. Величайший подарок, который она могла бы сделать своему сыну,  — это способность быть независимым. Большее чувство уверенности. Бороться за что-то. Последний рывок, и крылья Дилана раскроются навсегда.

На следующий день идет дождь, и это прекрасно, потому что Джули возвращается домой в длинном пальто. Она направляется в студию и беседует с секретарем. Сегодня она чувствует себя более непринужденно. Правильно это или нет, но она смирилась со своим планом действий. Она идет в пустую комнату, следуя указаниям секретаря. Все чисто, без единого пятнышка. Пахнет так, словно использовались чистящие средства. Экран ноутбука включен, люди до этого общались в прямом эфире.

Она готовится. Снимает обувь и стоит босиком. Раздается стук в дверь.

— Войдите,  — говорит она.

Когда дверь открывается, входит Дилан, ошеломленный её возвращением. Джулия твердо стоит на ногах и плотнее запахивает пальто. Её сын смотрит вниз, удивляясь, почему она босиком. Её ноги могут привлечь внимание любого молодого человека.

— Я не ожидал снова увидеть тебя здесь.

— Ты все ещё ищешь более старую модель?  — спрашивает она.

— Я никогда не пробовал. Я имею в виду, я не то чтобы дамский угодник.

— Но тебе бы это помогло, верно?

— Привозить сюда моделей? Да, так и было бы, но это была 

шутка. Я вроде как смирился с тем, что меня уволят. Это полезный опыт, со мной все будет в порядке.

Но сдаваться нехорошо, поэтому Джули распахивает пальто, демонстрируя красный бюстгальтер и трусики в тон. Это все, что на ней надето под пальто. Даже в этот дождливый день. Нижнее белье дизайнерское, оно было куплено вчера в торговом центре.

Ее тело всегда было священным храмом. Это нечто, предназначенное для любви или вынашивания ребенка. Никогда не было воплощением. Прошлой ночью она долго и упорно размышляла, рассматривая все возможности, и пришла к твердому выводу, что это будет необходимой жертвой. Справедливости ради стоит сказать, что фигура Джулии завораживает. В колледже она занималась софтболом и легкой атлетикой, но четверо детей и работа в офисе наложили свой отпечаток. По мере того, как её формы становились все более округлыми, она начала оказывать все большее влияние на мужчин, что всегда удивляло её саму. Она уверена, что если она осуществит этот план, то её изгибы будут привлекательны. Особенно её ноги. Хождение целый день по офису творит чудеса с женскими бедрами и икрами.

— Ммм... что ты делаешь?

— Даю тебе модель,  — говорит она.

— Ты?

Молодой человек по-прежнему озадачен, и это ему льстит. Джулия продолжает расстегивать пальто, а её сын то и дело поднимает и опускает глаза.

— Послушай, это унизительно. Но на то есть веская причина. Если тебе нужна модель, я согласна. Если это слишком странно, тогда я оденусь и уйду. Мы притворимся, что этого никогда не было.

Джули стоит рядом, пока её сын оценивает её тело, к чему ни одна мать не может быть по-настоящему готова, и все же это происходит. Она видит, что Дилан задумывается, потому что это важное решение, которое навсегда изменит их отношения. Чем больше он думает, тем больше Джули понимает, что это стоящий план.

— Как далеко ты готова зайти?  — спрашивает он.

— Я не знаю. Все, что поможет твоей работе здесь. Думай быстрее, потому что мне нужно возвращаться в офис. У меня запланировано достаточно времени, чтобы кое-что обдумать.

— Извини, что спрашиваю, но могу я сфотографировать твое тело? Хочу кое-что показать своему боссу.

— Да, конечно.

Когда её сын достает телефон, Джули впервые позволяет кому-либо сфотографировать её тело, но она не упоминает об этом. Не нужно заставлять сына чувствовать себя виноватым, поскольку это было её решение. На снимке нет лица, только её тело. Она тоже не модель, её формы говорят сами за себя.

— Я сейчас вернусь,  — говорит он.

— Помни, у меня всего несколько часов.

— Понял.

Дилан выходит из комнаты с сияющим от возбуждения лицом, что дает Джули понять, что пока она приняла правильное решение. В животе у нее возникает нервный трепет. Это незнакомая территория, и она отгоняет негативные мысли, которые приходят на ум. Она расхаживает по комнате в распахнутом пальто. Она думает обо всех мастурбациях и сексуальных актах, которые, должно быть, происходили здесь. Она смотрит на ноутбук и 

веб-камеру. Всю свою жизнь она использовала веб-камеру только для общения с друзьями и семьей, которые живут по всей стране, и никогда для чего-либо сексуального. Когда дверь открывается, Дилан возвращается с сияющими глазами. Он закрывает дверь.

— Итак, ммм, отличные новости. Мой босс впечатлен. Ты можешь начать прямо сейчас?

— Как бы это сработало?

— Я проведу прямую трансляцию. Остальное зависит от того, сколько люди готовы заплатить.

— Сколько людей увидят это?

— В прямом эфире, от нескольких сотен до нескольких тысяч. Трудно сказать, потому что ты новенькая.

Она вздыхает.

— Я полагаю, это моя вина.

— Да, ты сделала предложение. Мой босс действительно заинтересован.

— Что дальше?

— Не могли бы ты снять это пальто, пока я создаю новый аккаунт?

— Конечно.

— Ты боишься, что тебя кто-нибудь узнает?  — спрашивает он.

Джулия была готова к такой возможности и провела пальцами по волосам, приводя их в легкий беспорядок. Волосы частично закрывают её лицо. Из-за её густого макияжа, губной помады и мелирования вероятность того, что кто-нибудь узнает её на этом малоизвестном порносайте, сведена к нулю.

— Как я выгляжу сейчас?

— Классно.

Пока её сын пользуется ноутбуком, молниеносно создавая новый профиль, Джули снимает пальто и вешает его на спинку стула. На ней только вызывающий лифчик и трусики. В комнате есть зеркало в полный рост, но она отказывается смотреть на свой внешний вид. Версия самой себя как порнозвезды.

— Все готово,  — говорит он.  — Мы в прямом эфире.

Камера поворачивается в её сторону, и она замирает.

— Сколько людей смотрят?

— Пока двое. Количество зрителей будет увеличиваться по мере того, как все больше людей увидят эту комнату.

Красный "живой" огонек на веб-камере пугает. Она смотрит на экран и видит своё полуодетое изображение, неловко стоящее на нем. Когда ей становится скучно, она садится на кровать, надеясь, что там чисто. Проходит несколько минут, и её сын начинает печатать. Люди сидят в чате. Джули ложится на кровать, когда они соглашаются продемонстрировать её ноги. На камеру не показывается её лицо, только тело. Все это кажется странным, немного пугающим. Но, увидев, как Дилан общается с клиентами — или как там они называются — это того стоит. Она слышит звонкие звуки. Звон монет. Она смотрит на экран и видит желтые линии с зелеными знаками доллара.

— Не могли бы ты немного потанцевать?  — спрашивает он.

— Это то, чего хотят люди?

— Кто-то выложил за это кучу денег.

— Хорошо.

•  •  •

Танцы никогда не были её сильной стороной, но она уже предвидела, что произойдет нечто подобное. Она встает и смотрит в направленную на нее веб-камеру. Она поправляет волосы, чтобы прикрыть часть лица. Она танцует так же плохо, как и ожидалось, возможно, даже хуже, но кто знает, может быть, этой публике нравится, что она нормальная женщина. Когда она поворачивается и показывает свой зад, свою сочную попку, свои полные бедра, она слышит звон монет. Должно быть, она попала в цель.

— Людям нравится то, что вы предлагаешь им.

— Сколько зрителей?  — спрашивает она.

— 361.

— О 

боже.

Она продолжает делать неловкие движения, не зная точно, что делать со своими руками. Но почему-то это приводит только к тому, что ей посылают ещё больше золотых монет. Каждое мгновение кажется вынужденным. Её охватывает стыд, и она шепчет себе, что не должна этого делать, особенно в присутствии Дилана. Из ноутбука доносится громкий звонок. Лавина монет.

— Тебе это может не понравиться,  — говорит он.  — Но...

— Скажи мне.

— Ты можешь снять свой топик? Это сайт для взрослых, ты же знаешь. Я могу уйти, если хочешь.

Джули закрывает глаза и делает глубокий вдох, одновременно подставляя свою попку камере. Она напоминает себе, что предвидела это. Обнажение всегда было реальной возможностью, но лишь небольшой. Она предполагала, что Дилан может воспротивиться любой такой просьбе, но, по-видимому, нет. Очевидно, это настолько выгодно для бизнеса, что её сын готов с этим согласиться.

— Как долго?  — спрашивает она.

— Я не знаю. Несколько минут. Это были большие чаевые. Ты хочешь, чтобы я ушел?

— Останься. Это пугает — оставаться наедине с чатом. Я не знаю, как работает этот процесс.

•  •  •

Просьба снять лифчик не прекращается, но она знает, что от нее ждут, что она будет действовать по первому требованию. С глубоким, прерывистым вздохом Джули протягивает руку назад и расстегивает нижнее белье. Она снимает лифчик и стягивает его, затем поворачивается лицом к камере. С возрастом её груди обвисли, и на них появилась небольшая полоска загара. Она не может заставить себя посмотреть на Дилана, гораздо проще смотреть в лицо публике. Она танцует под звуки поступающих чаевых. Это музыка для её ушей, подтверждение её красоты в этом возрасте, о чем втайне мечтает каждая женщина. Чем более рискованными становятся её движения, тем громче звенят золотые монеты. Она играет со своими большими грудями, сжимая их, играя с торчащими сосками. Как бы страшно это ни было, это возбуждает её. Это заставляет её чувствовать себя живой. Она воспаряет.

Дверь приоткрывается наполовину, босс просовывает голову внутрь, что заставляет Джули прикрыть грудь ладонями и отвернуться.

— Извини, что прерываю, Дилан, можно тебя на пару слов?  — говорит босс.

Ее сын прислушивается к призыву босса и выходит из комнаты. Джули проработала в офисе достаточно много лет, чтобы знать, что босс собирается сообщить хорошие новости. Что-то есть в этом тоне. Она должна быть в восторге от своего сына, но, продолжая неловкие движения и потирая бедра, она испытывает зловещее ощущение внизу живота. Впервые за сегодняшний день она начинает задумываться, не совершила ли она ошибку. Благодаря дешевым стенам Джули может слышать разговоры снаружи, особенно благодаря громкому голосу босса. Это определенно позитивная новость, учитывая обстановку. Она закрывает глаза и танцует, пытаясь развлечь интернет-аудиторию.

Она слышит, как снаружи раздаются слова "следующий шаг", за которыми следуют "деньги" и "публика хочет". Её охватывает разочарование. Она не может выступать под давлением, особенно под таким давлением. Она догадывается, что они обсуждают в коридоре. В конце концов, это порностудия, место, где морально гибкие 

женщины удовлетворяют извращенные желания мужчин по всему миру. Но это ещё и её сын. Конечно, дальше груди дело не зайдет. И даже грудь раздвигает её этические границы до предела. Сам вопрос вызывает отклик в её сосках, заставляя их выпячиваться сильнее.

Дверь открывается и закрывается, когда Дилан возвращается. На его лице появляется недовольное выражение, как будто он колеблется, что делать дальше. Джули инстинктивно прикрывает грудь, затем снова опускает руки. Отчасти это связано с профессионализмом. Она хочет, чтобы её сын был мужчиной. А это значит, что нужно относиться к нему как к мужчине.

— Ты мне доверяешь?  — спрашивает он.

— Да, конечно, а что? Что случилось?

— Мой босс любит тебя. В настоящее время в комнате 2517 человек, и ты самая зрелая женщина на этой платформе.

Она приподнимает бровь.

— Я полагаю, у тебя теперь надежная работа.

— Да, но ты мне доверяешь, верно?

— Если ты собираешься выражаться неопределенно, то просто делай то, что считаешь нужным. Мы уже зашли так далеко.

Он сглатывает.

— Ты можешь снять трусики?

— Извини?

— Извините, мой босс обратился с таким запросом.

Над уверенностью Дилана ещё многое предстоит сделать. По крайней мере, он осмелился обратиться с такой дерзкой просьбой, думает Джули. Она уже показывает свои груди, что плохого в остальном? Она снимает трусики, отбрасывает их в сторону и прикрывает лобок ладонью.

— Ты у меня в долгу,  — говорит она.

— Я знаю, что я в долгу перед тобой. А теперь, пожалуйста, не могла бы ты наклониться? Повернись лицом к веб-камере.

Джулия стискивает зубы в притворной улыбке. Эта просьба является прямым оскорблением её гордости, потому что её сын ожидает от нее такого унизительного поступка. Она не невежественна. Она знает, что произойдет дальше. Робкое выражение лица её сына говорит о многом, как будто он знает, что на него должны накричать за это. Она сделала все для Дилана, а теперь её превращают в сексуальное зрелище на экране компьютера для незнакомых людей. Но она напоминает себе, что это её рук дело. Она думает о том, чтобы поспорить или, может быть, найти компромисс, но останавливает себя. Если её цель — помочь Дилану стать мужчиной, то к нему нужно относиться как к человеку, ответственному за свои собственные решения.

На кровати она встает на четвереньки лицом к веб-камере, и её большие груди свисают вниз. На нее накатывает волна унижения, а киска становится влажной. Может быть, ещё несколько неловких моментов не повредят. Её мокрая киска направлена на сына. То, что происходит дальше, заставляет сердце Джули чуть ли не замереть. Она слышит, как её сын стоит у нее за спиной, одежда падает на пол. Она слышит глубокое дыхание Дилана. Затем она чувствует руки на своих бедрах, которые скользят к её холмику и задевают половые губы, заставляя её вздрогнуть. Когда два пальца проскальзывают внутрь, она ахает, поворачивая лицо к камере. Пальцы разжимаются, и она чувствует, как кончик члена Дилана прижимается к её половым губам.  

Дилан держит его там, чтобы ей было удобнее, она не сопротивляется. Молодой человек толкается.

Джули чувствует, как по её телу пробегает дрожь. Любое проникновение не входило в их планы. Это почти внетелесный опыт, когда член скользит внутрь, её влажность действует как смазка, заставляя её лицо кривиться от удовольствия, когда она борется с этой интимной формой вторжения. С её губ срывается приглушенный звук, наполовину вздох, наполовину стон. Её киска растягивается до предела, и ощущение того, что она делает это перед онлайн-аудиторией в прямом эфире, возбуждает. Её лицо искажается гримасой. Грань между матерью и сыном официально преодолена, ей становится не по себе, когда сын колотит её сзади, и она больше никогда не сможет смотреть на своего сына как прежде. Несмотря на стыд, она никогда не была так возбуждена, влага между её ног издает хлюпающий звук, когда её сын сосет. Жидкость даже стекает по её ногам. И тут она чувствует нечто такое, что переходит все границы приличия.

Дилан крепко сжимает её бедра, как будто они любовники. Джули знает, что означает это пожатие. Кончать. Это почему-то кажется более личным, чем само проникновение. Последнее, что её волнует,  — это то, насколько нелепо выглядит её искаженное гримасой лицо в глазах зрителей. Её киску поливают кремом, и она настолько ошеломлена, что просто позволяет этому случиться. Отказ от этого полового акта может означать, что все её жертвы были напрасны. Она зарывается лицом в одеяло, чтобы скрыть стыд. Её сын кончает. Каждая капля спермы выстреливает в её киску, и она не оказывает никакого сопротивления. Это самое сильное ощущение, которое она когда-либо испытывала, и все, что она может делать, это лежать лицом вниз, безжизненная, борясь с тем, что она позволила случиться.

Дилан выходит из нее, и она чувствует, как сперма стекает по её ногам. Она продолжает лежать. Когда ей удается собраться с силами, она встает и садится на кровати, отвернув лицо от камеры.

— Ты в порядке?  — спрашивает он.

— Я в порядке.

— Ты не возражаешь, если мы продолжим? Я получу большие чаевые.

— А что ещё можно сделать? Ты уже закончил.

— Люди хотят видеть, как ты меня убираешь.

Джули сидит, опустив плечи, отвернувшись от всех. Она знает, что значит "убирать" в порно-терминах. Как мать, она должна встать и влепить сыну пощечину. Но она уже зашла так далеко, и ощущение спермы Дилана, стекающей по её бедрам, опьяняет. Это новый уровень сексуального разврата. Кроме того, это самое сильное возбуждение, которое она когда-либо испытывала.

— И это последнее, что я хочу сказать?  — спрашивает она.  — Меня скоро ждут в офисе.

— Ты не обязана этого делать. Но этого хотят люди. Это часть обычного шоу между мужчинами и женщинами.

Она делает глубокий вдох и ждет, когда её сын сыграет главную роль. Дилан садится на край кровати и просит её наклониться. Член снова напрягается при мысли о том, что его будут сосать. Люди дают много чаевых.  

Они хотят это увидеть. Звон золотых монет продолжает доноситься. Пенис скользкий от спермы и её вагинальных выделений. Она смотрит на пенис, восхищается им, поднимает его, а затем берет в рот. Это уникальный вкус, которого она никогда раньше не испытывала ни с одним другим любовником. Она крепко держит руки на бедрах своего сына, пока сосет. Она заставляет его дергаться у себя во рту, чувствуя, как он растет. Ей больно осознавать, что в её глазах стыд, что зрителям, вероятно, нравится видеть этот стыд. Она закрывает глаза, и хотя её сын теперь "чист", она продолжает сосать, потому что вот-вот доведет Дилана до второго оргазма.

•  •  •

На второй день Джули стоит на коленях и сосет, на этот раз в центре кровати. Поскольку босс был в восторге от результатов, Джули упросили вернуться. После всего одного рабочего дня она стала лучшей милфой в этом заведении. Как она могла отказать своему сыну в дальнейших одолжениях, особенно после того, как приняла его сперму? На ней снова густой макияж, волосы тщательно уложены. После этого она умоется и нанесет более легкий макияж, прежде чем отправиться в офис. Сейчас она думает только об обслуживании. Красный свет камеры — это то, к чему она привыкла. Пугает, как легко к этому привыкнуть. Что касается члена у нее во рту, она изо всех сил притворяется, что это член другого мужчины, но это невозможно. Она учится расслабляться, демонстрируя своё тело таким образом. Особенно живот. Рождение четверых детей сказалось на её теле, и в этой коленопреклоненной позе её живот выпирает.

Пока Джули дрочит член, она просматривает комментарии. Зрители любят её. Она ценит добрые слова, они возбуждают её, подливают масла в огонь. Золотые монеты продолжают поступать. В зале за этим наблюдают 3160 зрителей. В очередной раз поступившись своим достоинством, она снова берет в рот своего сына. На этот раз она опускает руку и трогает себя пальцами. Никто не просил о мастурбации, но она решила, что может получить удовольствие от того, что кончит. Кульминация всего происходящего позволяет ей легко достичь оргазма. Она делает это так часто, что кончает вместе со своим сыном. Её рот наполнен. Её пальцы становятся влажными. Покончив с ним, она встает с кровати и исполняет неловкий танец. Её ошеломленный сын поворачивает веб-камеру, чтобы записать её. Её неуверенность в себе улетучивается. С таким же успехом можно наслаждаться этим. Отличный секс, мать и порнозвезда — все в одном лице. Ещё через несколько минут ей придется одеться и отправиться в офис.

•  •  •

Три дня. Три неловких, откровенных дня, проведенных в позировании перед веб-камерой перед аудиторией платящих незнакомцев. Теперь Джули — порнозвезда, которая лежит на спине после того, как ее взбодрился сын. Ее мышцы болят от того, что она прыгает вверх-вниз по члену Дилана, как студентка колледжа, а киска болит. Она не такой представляла себе свою жизнь. Она порядочная женщина. Работа в офисе и родительские собрания переплетаются с 

тем, чтобы стать интернет-порнозвездой. Хочет ли она, чтобы Дилан запомнил ее такой с этого момента? Задается вопросом она. Это жертва, которую она принесла, и нынешняя работа Дилан обеспечена в условиях жесткой экономии. Босс в восторге от результатов. Джули — их первая настоящая "мамаша", и аудитория отвечает на это потоком монет. Да, она поступила правильно. Она никогда не видела, чтобы Дилан был так уверен в себе — и все это благодаря ей. Дилан выходит из комнаты, чтобы решить техническую проблему с другой веб-моделью, поскольку, в конце концов, программное обеспечение — это его основная роль.

Текущее шоу заканчивается, когда Шантель, чернокожая модель, которую Джули встретила в коридоре несколькими днями ранее, подходит, чтобы дочиста вылизать свою киску. Эта молодая женщина раздевается догола и принимается за работу. Кожа цвета темного шоколада. Полные губы. Полная фигура. Это первый раз, когда Джули занимается сексом с другой женщиной. Это также ее первый межрасовый секс. Она лежит, ее тело и киска истощены, и наслаждается тем, как рот прижимается к половым губам, как умелый язык проникает внутрь, слизывая и высасывая сперму, которую оставил внутри ее сын. Когда порка языком заканчивается, Шантель подходит к камере и показывает зрителям полный рот свежей спермы, высунув язык, а затем проглатывает ее. После чего широко улыбается. Молодая женщина, опытная секс-работница, машет в камеру, благодарит всех за то, что пришли и прислали советы, а затем заканчивает шоу.

— Это был мой первый раз,  — говорит Джули.

Шантель вышла из аккаунта, затем голышом прошлась по комнате, чтобы подобрать свою одежду, состоящую из крошечной футболки и джинсовых шорт.

— Первый раз для чего? Когда меня съела цыпочка? Или чернокожая?

— Оба.

— Все когда-нибудь случается в первый раз, детка. У тебя восхитительная киска. Может быть, в следующий раз ты сможешь отплатить мне тем же. Подумайте об этом. Зрелая белая леди с молодой чернокожей цыпочкой. На этом можно заработать неплохие деньги прямо сейчас.

— В такой момент никогда не знаешь наверняка.

— Кстати, откуда ты знаешь Дилана? Честно говоря, я был шокирована, когда он пригласил тебя.

— Дилан — мой старший сын.

Джули все еще лежит там. На данный момент это скорее психологическая проблема, чем физическая. Ее тело может двигаться, она просто не хочет этого. Потрясение от того, что она стала матерью-порнозвездой, пронеслось у нее в голове, но между ног у нее все еще было мокро. Она не может вспомнить, когда в последний раз ее киска была такой влажной, такой возбужденной.

— Ты серьезно?

— Если вдуматься, у нас с Диланом похожие черты лица. Наши характеры также совпадают. Мы оба мыслим аналитически. Я работаю с цифрами, а он — с технологиями.

— Черт, это дико. Теперь я понимаю, почему он влил столько спермы в твою киску.

— Почему так?

— Разве ты не слышала? Контент "мама и сын" пользуется наибольшим спросом. Не просто так. Каждый жеребец мечтает трахнуть свою маму. Вам двоим стоит прорекламировать это в следующем шоу. Вы 

оба заработаете целое состояние.

— Дело не в деньгах. Дело в том, чтобы завоевать его доверие. Думаю, у меня получилось.

— Все, что оплатит счета.

Пока они лежали там, Джули поцеловали в губы, и она приняла поцелуй, даже поцеловала женщину в ответ. Их языки встретились. Они обменялись влажностью и вкусом. Третий день подряд Джули пробует на вкус и глотает сперму своего сына. Также присутствуют выделения от ее собственного оргазма. Семейный коктейль из спермы, который подается на языке секс-работницы. Шантель выходит из комнаты, все еще надевая майку. Джули встает и вытирает салфеткой слюну между ног. Она не утруждает себя вытиранием рта, она может сделать это в ванной. К тому же ей нравится вкус, он для нее что-то значит, это сентиментально. Надевая одежду, она думает о контрасте. Мать-порнозвезда, снова превращающаяся в офисного работника. Она смотрится в зеркало и поправляет блузку и брюки. Теперь она снова стала той женщиной, которой должна была быть. Чопорной и благопристойной. Но почему она не может быть и тем, и другим? Джули стоит и смотрит на свое отражение. Ее лицо краснеет. Этот румянец после оргазма. Она открывает рот и видит остатки прозрачной жидкости, которые перекатывает языком.