Семейная сага. Семейный натуризм фото видео Часть 5

Дверь мне открыл он сам. Глаза бегают, руки, ноги не на месте. Ясно, что-то скрывает. Зашли в его комнату. Она у них с Машкой на двоих. И хорошо сестренки его не было. Поговорим откровенно. Мать его Галя слышно, что на кухне возится. Ну мы дверь закрыли, только про ключик забыли.

— Как наш план?  — начал я плавно.

Вовка так глянул на меня, глаза бегающие врущие. Губы облизывает. Кинулся к двери, выглянул, потом ключ повернул. Напротив меня сел и зашептал.

— Не поверишь, мне Машка дала!  — Вовка с таким восторгом посмотрел на меня, что жаль было его разочаровывать.

— Да, ну? И? (пришлось изобразить бешенный восторг).

— В пизду не дает, говорит, целку для свадьбы надо сохранить, а в рот дает, и в попку дает!

(яблоко от яблони, пронеслось у меня в голове). Я был само восхищение.

— И давно?

— Ну, вот как ты тогда про сестру рассказывал, так где-то через недельку.

Я прикинул, что выходит, почти сразу после того, как у нас с сестренкой регулярно началось. Значит, моя Олька Вовкиной Машке принесла... Подруги! Мысленно я усмехнулся.

— Доволен? Регулярно теперь у тебя с ней?

— Не то слово, я без секса теперь еле день могу прожить. Только Машка не каждый день дает. То мамаша мешает, то у нее «дни», то видите-ли «не хочется».

— А хочешь больше будет?

Вовка, аж засветился.

— А как?

Тут я вынул из кармана диск и положил его Вовке на колено.

— Приходи с Машкой к нам с Олькой, когда у нас никого не будет. Посмотрим диск родительский, ты про него знаешь, там очень развратно, все возбудятся, и будешь трахать ты не только свою сестру, но и мою. Заодно каждый из нас получит вместо одной шлюшки — две.

— А твоя даст?  — с сомнением покосился Вовка.

— Пропадал ты долго, друг, а то бы я тебе давно рассказал, что Олька дает, как и твоя Машка — и в попку и рот. А ещё шанс есть, если не зассышь, что и мамочек своих мы оттрахаем!

— Да, ты чё? Как?

— По порядку давай, сначала с сестричками разберемся, потом расскажу про мамаш. Я у Юрика уже ноут брал, твоя теперь очередь, как договоришься,  — сразу соберемся, хочешь у вас, хочешь у нас.

— У нас... у нас всегда мамка дома. У вас лучше.

— Окей, пятница лучше всего, родители редко в пятницу по вечерам дома.

Вовка тут же отправился одеваться, чтобы заняться выпрашиванием компа. Пришлось и мне шлепать за ним в прихожку. Вовка уже стоял в двери, когда выглянула в коридор его мать — тетя Галя.

— Андрейка пришел?  — была такая у нее привычка спрашивать, когда и так факт на лицо.

— Он уже уходит, бросил Вовка с лестничной клетки,  — я к Юрке пошел, Андрей меня ждать не будет.

Я хотел уже было обуться, когда тетя Галя взяла меня за рукав и потянула в кухню. Я только успел ногой дверь пнуть, чтобы квартира не осталась 

открытой. Потом инерция меня вынесла в тесную кухню брежневской двушки.

— Исчез совсем, не заглядываешь,  — очень ласково замурлыкала мать друга.  — Вы же не поссорились, нет? Или вырос, и дела взрослые стали?  — сощурилась хитро женщина.

— Или...  — передразнивая хитрый щур, ответил я тете Гале.

(Каков привет, таков и ответ, я теперь не мальчик, а практически взрослый мужчина).

— Вот всё-та вы взрослых из себя строите, всё-та вы занятых изображаете, а на самом деле...

Вовкина мать могла вот так прерваться, и сделать вид, что всем все понятно, мысль закончена. Ещё была у нее прикольная манера, когда говорит с кем-нибудь — отворачивается. И так весь разговор спиной к собеседнику. Только иногда слегка голову повернет. Вот и сейчас. Сказала, а потом к окну встала и смотрит, руки на подоконнике, глаза — во двор. Я, пользуясь, случаем, всю её исследовал глазами. Стройная фигура в тонком халате до середины бедер спереди и по бокам. Но сзади халат завернулся складками и сбит под пояс, закрывает только ягодицы. Ноги и попа тяжеловаты для таких худых плеч, но по мне, так даже сексуальнее.

Раньше при таком непонятном её разговоре я просто разворачивался и уходил, либо к Вовке, либо домой, в зависимости от надобности. А чего ребусы разгадывать? Но сейчас, зная, каковы они — женщины, я не отступал, я наступал.

— На самом деле, несмышленые все еще?  — так я продолжил её мысль.  — Неа, прошли мы через черту. Так-то. И я, и Вовка. А знаете, теть Галь (тут я на нежный шепот перешел, подражая ей самой), какая-такая черта?

Я подвинулся к женщине практически вплотную. Одно её шевеление, и она бы коснулась меня. Я видел её обнаженную шею, чувствовал её взрослый запах, и какой-то её непередаваемый настрой, который и меня заставил почувствовать, что атмосфера становиться интимной, откровенной.

И какая-такая черта, молодой человек?  — в своей насмешливой манере продолжила мать друга, и ничуть не отодвинулась.

Ее лицо только слегка повернулось ко мне, и тут же вернулось к созерцанию двора. Но! Её попка, совершенно неожиданно, уперлась в мой пах, довольно четко и явно неслучайно. Быстро поборов растерянность, я выдохнул, чтобы собраться с мыслями, и был готов продолжать.

— Та черта, после которой мальчики уже не мальчики, а мужчины. В том смысле, что (я решил наглеть и грубить) мальчики потрахали девочек, и стали не мальчики!

— Ооо!  — не удивленно, а как по заученному, произнесла тетя Галя.

Я был честно сказать, поражен, Она бы должна была и страшно удивиться, и страшно среагировать. Её что не потрясло, что её едва совершеннолетний сынок трахает баб, а с ним заодно его сосед, и лучший друг в моем лице? На время я потерял дар речи. Тетя Галя, совсем не тяготилась молчанием. Её попка по-прежнему плотно прижималась к моему паху, что уже само по себе двусмысленно между взрослой женщиной и ровесником её сына. Её голова только чуть повернулась к плечу в мою сторону, так она по своей привычке 

показывала, что ещё в разговоре.

То есть она мне предоставила вести эту двусмысленную беседу; и за себя, и за нее. Ещё меня так будоражили её бедра, так хотелось погладить её ноги, что я не выдержал. Схватил руками её бедра в самой широкой части и стал жать их, слегка переходя на попу.

— И вы не спросите с кем и как?  — я вот все же не очень верил в её такое ненатуральное спокойствие.

Галя откинулась полностью назад, так что теперь я всем телом прижимался к ней. Неожиданно, её рука перекинулась за голову и легла на мой затылок. Её ладонь стала гладить мою шею, мои волосы, прижимая в то же время мою голову к её шее и плечу. Я почти оказался с ней щека к щеке.

— А должна?  — продолжила мама друга также и насмешливо и нежно,  — или замолчите как партизаны, или соврете.

Ее шепоток её меня возбуждал. Я понял, вдруг, внезапно, что эта женщина мне отдается. Ведь практически, она в моих объятиях, и я гуляю вольно руками по её телу. В наглую с поглаживаниями я потихоньку складка за складкой собрал в руках её халат, пока его край не достиг моих пальцев. Одновременно пальцы ощутили нежную женскую кожу. И я завел руки под халат: как восхитительно гладить взрослое зрелое тело женщины! Ягодицы оказались голыми, она наверно, снова в молодежных стрингах. Я стал водить руками от ягодиц через бедра к переду, к ложбинкам соединения ног с телом. Продвинуть руки на лобок я ещё не решался.

Наш диалог повис, так как положение её головы, заставило меня приникнуть к её шее с поцелуями, а потом её голова, надавила сбоку, и мне пришлось с поцелуями спускаться по плечу. Причем подбородком я одновременно двигал отворот её халата, пока он совсем не спал с плеча. Поясок оказался распущен, и халат просто соскользнул, его удерживали от падения на пол только мои руки, прижатые к её бедрам.

Я увидел совершенно голое тело. Она была даже без трусиков. Ничего себе тетя Галя!!!

— Такой нежный,  — промурлыкала мать друга и одноклассника,  — и не стыдно тебе раздевать взрослую женщину, я ж тебе в матери гожусь!

— Я свою мать трахаю, что мне с чужой стыдиться?  — выпалил неожиданно для самого себя.

(Ведь это была уже почти правда. Оставалось немножко времени до осуществления сказанного.)

Вот тут тетя Галя реально охуела. Среагировала она так, как должна была бы с самого начала.

— Чтоооо? Ты свою мать ебешь?

Она повернулась ко мне так резко, что её халат свалился почти совсем, он висел ещё только одним рукавом на сгибе моего локтя и не закрывал ничего.

Я и покраснел, и испугался. Но вид совершенно обнаженной матери друга выключил мои мозги, я ничего не мог ответить, я только разглядывал её. Плотно стоящая грудь небольшого размера, гладкая, красивая. Соски яркие, напряженные. Живот гладкий и плоский, а бедра такие широкие, круглые. Я опустил глаза. Кучерявенький лобок,  

не брился, но подстригался и подравнивался. Мне видны были и большие вспухшие губы, и срамные губы, вышедшие за края валиков больших губ. Такие фиолетовенькие на фоне бледно-розовой её кожи.

— Так что же я тогда мучилась совестью?  — вывела меня из ступора женщина,  — молоденького соблазнить стеснялась,  — и кинулась ко мне с объятиями и бешенными поцелуями.

Я успел подумать, что она, значит, это планировала, и погрузился в ласки женщины. Её поцелуи перешли с губ на щеки, на подбородок, спустились на шею. Руки вдруг разомкнули объятия и стали расстегивать на мне пуговицы на рубашке-поло, и молнию на джинсах. Я ещё гладил её и брал за груди, но её движения мешали. Потом тетя Галя стащила мне через голову поло и села на корточки.

Я высокий, но и она тоже. Её голова оказалась даже выше моего паха. Она торопливо стягивала с меня штаны и трусы, и приговаривала, кстати тем же сексуальным шепотом, но с нотками злости: «еб твою налево, сынки-детки-дочечки... тут мужика стоящего не найдешь, а он мамку свою ебет»!

— Я ещё и сестру ебу,  — подлил я масла в огонь.

Что-то мне с непонятной вдруг злости хотелось совершенно шокировать её сегодня.

— А... ху... еть... четко по слогам произнесла теть Галя,  — вот вы где мужчинами стали...

И сразу же засосала мой колом член на всю глубину своего рта. Три крепких погружения, все глубже в горло с каждым разом, и женщина прервалась.

— Тут, бля от недоеба честной женщине приходится в слезах сидя мастурбировать, а они, с хуя, себя на близких женщин изводят. Полно же желающих... зачем же мамок... (тут теть Галя присосалась опять на три полных погружения) и сестренок... (чмок, чмок, чмок), если при этом не приласканных женщин пруд пруди.

Я вдруг почувствовал, что наши неприступные (до этого) суровые мамы тоже человеки, тоже могут страдать и испытывать те же потребности, что и мы. Мне стало жаль мать друга, и захотелось дать ей и своей нежности, и своего молодого напора.

Я положил руки ей на плечи, потом стал гладить её волосы на шее, на затылке, на голове. Снова погладил плечи, потом пригнулся и брал рукой то одну сиську, то другую. (чмок, чмок, чмок). Галя же самозабвенно сосала. С её нижней губы текла слюна, так как она заглатывала глубоко (сестренка так не могла), и губы не обнимали ствол плотно. Я решил продолжить разговор.

— Ты, не думай, теть Галя, я сестре целку не порвал, у нас только оральный и анальный секс.  — впервые я сказал матери друга «ты».

— Джентльмен,  — сыронизировала женщина,  — в жопу сестру дерет, а естественная дырка, значит отдыхает!

Я не разобрался, она порицает, прикалывается, или призывает к переходу на «естественный секс»? Пока я был в замешательстве, тетя Галя выпрямилась.

— Ну что (облизнулась) тебе Людка (это про мамашу) так сосет, или может Олька?

То, что для Вовкиной мамаши материться естественно я уже понял, ещё «до» она частенько «проговаривалась» при 

нас. Но что ей нравится ТАК говорить во время секса, я начал понимать вот сейчас.

— Вы лучшая!  — совершенно искренне ответил я.

Ведь сравнить я пока мог только с одним человеком. Тем временем совершенно не парясь, теть Галя взяла меня за хуй и потянула к себе. Одновременно она повернулась к столу и легла на него лицом, поза «раком», только с опорой на стол. Хуй она приставила к своей пизде, а мне невольно пришлось тянуться за её движением. Как только я достаточно придвинулся, она воткнула его в свою влажную дырку. Какое наслаждение! Впервые в жизни я вошел женщине в пизду! Все по законам природы, ни в рот, ни в жопу. Было приятно нежно и влажно-жарко. Она, видимо, сильно текла от возбуждения. Хоть и не было так плотно, как в попке у сестренки, зато я держал в руках настоящую взрослую женщину. И я её сношал!

— Как хорошо,  — прямо простонала моя партнерша,  — как же долго надо было мучиться и ждать!

И тут она разохалась и расстоналась.

Пока мои руки позволяли себе все на её теле, и потеребить соски, и пожмакать сиськи, и посжимать бедра и булки попы, пока мои бедра наотмашь вгоняли мой крепкий стояк в её влагалище, я вдруг задумался, что мать друга имела в виду под «мы». «вот вы где мужчинами стали»... «а они, с хуя, себя на близких женщин изводят». Значит ли это, что она знает, или догадывается, что мужчиной её сынуля стал с её дочерью? И не поэтому ли мои слова в начале разговора не шокировали её, как я того ожидал?

Я драл и драл такую доступную мать друга. Чувствовал, что моё полнодневное воздержание скоро приведет к быстрому извержению. Теперь я боялся не удовлетворить взрослую женщину. Кто его знает сколько им заматерелым надо?

Но скоро понял, что Галина подходит, она стала покручивать бедрами, постанывать со скулением, сжимать коленки. Я решил пока встать на паузу, так как не хотел быстро расстаться со своим новым партнером. Я вышел резко из нее, встал на коленки, и приник к её дырочке. Тут же все лицо стало мокрым, но я себя не жалел, я хотел отблагодарить эту женщину, и порадовать её, измученную недостатком мужского внимания.

Галина ойкнула, явно не ожидала такого поворота. Ещё я вставил ей пальчик в пизду. Она попросила нежно и растерянно: «еще»! Я добавил ещё два. Она стала подходить. И тут я испортил всю картину маслом. Очень влажные пальцы я обтер об её анус. И, продолжая лизать её щель, в основном, клитор, я повернул руку так, чтобы четыре пальца воткнуть во влагалище, а большой палец в задницу. Пальцы ожидаемо легко провалились в пизду. Но как только я надавил на сфинктер большим пальцем, партнерша взвизгнула и выпрямилась почти прыжком, с разворотом.

— Молодой человек! Что вы себе позволяете?  — впервые в нашем диалоге она по-настоящему злилась,  — это вы сестренку может свою,  

так... или там не знаю... мамку, вот. Но я женщина порядочная, хоть и изголодавшаяся, я с собой так не позволю!

С чего она так разошлась, я не мог понять. Для меня сейчас анальный секс казался таким же приемлемым, как и всякий другой. Это её ещё подчеркнутое «вы»...

— Я... теть... ну, я думал, ведь...  — никак не получалось собрать мысли в кучу.

Мы стояли друг к другу лицом, оба голые, только недавно подбиравшиеся к оргазму, а теперь будто поссорившаяся школьная парочка. Глупейшая ситуация, если посмотреть со стороны.

— Что теть, что?

И тут меня спонтанно осенило (так со мной случается все чаще), я стал говорить складно и логично, при этом я извиняюще положил руки на её предплечья, и медленно поглаживал, пока совсем не забрел на сиськи и животик.

— Ты, теть Галя сама посуди, вот как мне считать... вот Верка была у тебя из третьего подъезда, ты ей совет дельный дала, как же мне думать, что советчица сама своих советов не придерживается?

— Проболталась, блядь!  — в сердцах, но оттаявши, бросила Галина.

(Хоть Верка тут и ни при чем, конечно не стоило сдавать обеих сестренок). И я промолчал.

Теть Галя села голой попой на стол, ноги она задрала туда же. Охуенная позиция, пизда так вся и раскрылась как тюльпан. Спина её поехала к стенке, так как без опоры в таком положении сидеть трудно, а коленки в стороны, так что икры почти легли на поверхность стола.

— Так я думал, ты, теть Галь, по своему опыту советы даешь!

— Неправильно это. Если в пизду женщине можно, то зачем задницу мучить? Ради мужского каприза? Я ей по-доброму сказала. Это ж только попробовать. Не заниматься этим.

Я приник бедрами к столу, даже моего роста не хватило, чтобы член оказался выше столешницы. Зато Галя протянула руки, и я повалился в её объятия. Она гладила меня по мускулистой груди и бицепсам, целовала губы и шею, я в ответ тер ей щелку пальцами, ласкал груди, иногда гладил бедра.

— Опыт, опыт,  — выдохнула женщина. Ну, был опыт,  — пауза,  — потом чуть не за последнюю считать стали...  — опять задумалась.  — Теперь не знаю, забыть и не вспоминать, или как подарок вам мужикам на 23 февраля подносить (хи-хи).

Меня конечно это возмутило — один раз в год анальным сексом баловаться. Но я решил не спорить. До времени не спорить.

— Ты это,  — продолжила Галина, искупляй давай, думаешь такую меня неудовлетворённую бросишь, сбежишь — шиш тебе!

Я и не думал, конечно, но что она сейчас хотела? Я наклонился к её возбужденной пизде. Наверно, продолжения банкета.

— Эээ нет, те же фокусы не пройдут, давай-ка, голубчик, засовывай свою дубину тете Гале в правильное отверстие.

Понимала ли она, что с пола я бедрами не дотянусь до её «правильного отверстия»? Сбоку у стола стоял стул. Вернее, по стулу с каждой стороны. Я залез на ближний с нашей стороны. Женщина поняла, и легла теперь уже на спину по 

длине стола. Я воткнул снова набухший член между её согнутых ног. Которые потом она забросила мне на плечи. Уже через минуту мы достигли того состояния, что предшествовало нашей ссоре.

— А я ещё спрошу можно?  — это я, через свои придыхи.

— Только настрой не сбей — а то убью, пошутила женщина.

— А кончать? Кончать куда можно?

— Ишь, ты прыткий, не вздумай раньше меня кончить!

При этом Галина уже скулила, кусала ладонь, сжимала меня коленями и ерзала бедрами.

Не, не буду, я просто заранее, чтобы куда нельзя не накончать.

— Просвещенный молодой человек,  — снова ирония шепотом,  — а куда ты мамке кончаешь, или там этой... Ольке?

Я решил не церемониться и сразу выложить по максимуму.

— Кончаю куда ебу, в рот ебу — в рот кончаю, в жопу ебу — в жопу кончаю, мамку и в пизду можно (я не знал, конечно, но добавил себе козырей). Когда просят, на лицо кончаю. Часто бывает оболью целиком: и лицо с волосами, и плечи, и сиськи, и в рот ещё попадет.

Галина молчала, будто я и не говорил ничего, но это оказалось временно. Она стала выгибаться в легких конвульсиях, но мне ответила.

— И на меня... кончай... куда хочешь... в пизду нельзя, не берегусь я... (стоны и скуление) и в попку... пока... тоже... (опять скуление).

Вот это «пока» меня так обнадежило, а главное, так завело, что я просто задолбил друга мать как отбойный молоток. Мне уже было похуй не кончать раньше её. Она же успела буквально за секунды до меня. Её конвульсии и долгий стон показали мне наступление оргазма. Я вытащил только член рукой и не успел его никуда пристроить. Хуй стал извергаться, и сперма полетела толстыми брызгами на грудь женщине, на подбородок и шею, потом, иссякая, на живот и лобок.

— Охуительно, просто охуительно,  — Галина закрыла глаза и разлеглась бездвижно на кухонном столе.

Я слез со стула, обмыл член под краном, стал одеваться. Мать друга дотянулась рукой до меня и поглаживала кончиками пальцев где ещё было обнаженное тело.

— Скоро Вовка вернется,  — буркнул я.

Галина привстала и взмахнула волосами. На лице абсолютно счастливая улыбка. Много ли женщине надо? Я снова полюбовался её обнаженным телом, сперма растеклась, и потоки её стали подсыхать.

— В ванную пойду,  — как бы отвечая мне, сказала Галя.

Она засосала меня крепко в губы и толкнула, ей нужен был проход в коридор. Я двинулся в прихожку. Пока обувался, приоткрылась дверь ванны. Теть Галя высунулась наискосок, засветив мне напоследок сиську.

— Ты, Андрюшка, это... приходи (пауза), еби меня... у меня вообще мужика нет. (пауза)... Можно часто.

Я кивнул головой, хотя женщина уже скрылась за дверью. Правда, та ещё оставалась приоткрытой. Я взялся за ручку квартирной двери и медленно потянул. Хотел сказать ей напоследок. Но буду ли услышан через шум воды?

— Теть Галь, ты Вовку своего соврати, будет тебе ебарь всегда под рукой! Никого ждать не надо будет!

Дверь в подъезд уже распахнулась, и я 

направлялся выйти из квартиры, когда снова показалась готова хозяйки.

— И... спасибо,  — добавила она своим нежным сексуальным шепотом.

Считая, что сказано все, я выбрался на лестничную клетку. Теперь уже оставив приключение позади, я рванул, перепрыгивая ступеньки в свой подъезд и домой, думая только о предстоящем сексе в семье.

•  •  •

Вошел в дом с мыслью, что-время-то не позднее. Мать и сестра собирались видимо «праздновать» не раньше шести. Отца не увидел, наверно, у себя. Из кухни голос матери управлял Олькой: «салаты рано ставить, пока только приборы накрой и вино»! Выпорхнула сестра, на ней тугой корсет под грудь, на плечах накидка из одного кружева на единственной брошке. Сиськи, естественно, насквозь видны. К ним лосины насыщенно вишневого цвета, но тонкие и просвечивающие. Натянуты так, что можно всю пизду срисовать.

Не обращая на меня внимания, поставила что-то на стол и вернулась в кухню. Я побрел за ней. Маман в прическе и макияже уже в вечернем туалете, только без обуви. На ней юбка из кружев, так что видно, при традиционном уже отсутствии трусиков, и задницу, и пизду. А верх из бюстика, где чаши бюстгальтера из тонкой сетки. Ну, ещё кухонный фартук — явно временно.

— Ага, прогульщик вернулся, сколько ж времени надо мусор выносить?

Я молча поставил на место ведро (которое не забыл по дороге к себе) и демонстративно стал мыть руки.

— Мешаешься Андрюша,  — очень ласково произнесла мать,  — вали давай, пожалуйста, место не занимай.  — Валю...  — выдохнул я.

Мне хотелось потереться, поразглядывать женщин.

— И в ванную сходи, мы уже все помылись. Там тебе на кровати костюм к вечеру. Одень обязательно!

Что и меня оденут как на карнавал, я не догадывался до сих пор. Поперся в комнату. Там на кровати были мои костюмные брюки и топик, иначе не назовешь,  — футболка из мелкой сетки — будто в марлю одет, только что фиолетовая. Стояли ещё выходные туфли.

От досады я скинул все на пол, и поплелся в ванную.

Влажный и голый, я после ванны постоял в зале. Из комнаты родителей звуков не было. На кухне переговаривались мать и сестра. Я решил вздремнуть. Утро-то выдалось с недосыпом. Мне снился сладкий сон, когда меня растрясли сестра с отцом, и я еле вылез в реальность.

— Ну ты засоня,  — это отец.

— Проспишь все удовольствие,  — это уже сестра,  — одевайся бегом и к столу!

Убедившись, что я не ныряю обратно под одеяло, они вышли из моей спальни. Я проворно натянул на себя голого брюки и «сетку», не стал париться с носками, надел туфли на голые ноги. Все равно потом раздеваться!

В зале мне понравилось. Горели свечи, никаких ламп. Стол накрыт как на Новый Год, но как-то поизящнее. У отца под рукой пульт от видика, а на телеке что-то уже на паузе. У матери рядом столик на колесиках, кроме напитков и блюд, на нем толстущая пачка фото.

Я сел на своё место и оглядел всех. Улыбки были радушные, но натянутые и стеснительные. Не 

вдаваясь в подробности скажу, мать и отец очень постарались, чтобы мягко и убедительно нам объяснить, как они дошли до жизни такой. Как все начиналось невинно и играючи, и как вовлеклись они в ситуацию, где основным смыслом стал разврат, похоть и ненасытный секс. Пояснялся их рассказ фрагментами видео и многими фото. И мне и Ольке было интересно, я даже хотел много чего спросить, но от того, что был жутко возбужден, я не успел, так как переключил внимание на маму, она ногой в чулке стала гладить мои бедра изнутри, а потом и вовсе член и яйца через штаны.

На столе лежали карточки, из той игры, что мы видели на видео. Двумя стопками, для мужчин для женщин. Олька поинтересовалась можно ли тянуть.

— Да бери, конечно,  — папашка тоже, видимо, торопился перейти к главному в этом вечере. Мы все взяли по карточке. Олька при этом первая. У заданий на карточках были свои приоритеты, иногда одна аннулировала другую. И все зависело от того, чья открывалась первой. Решили, что самая младшая должна начать. Карты были «мужские» и «женские».

В её карте было написано «обладательнице карты без одежды стать раком на полу, головой к креслу или дивану. Старшему мужчине взять её сзади, женщине по выбору, разместится перед её лицом и дать ей лизать. Остальным действовать по согласованию с участниками задания».

В моем тексте было: «анальный секс с женщиной, свободной на этот момент». Открыла свою карточку и мама: «лизать любую не занятую пизду, одновременно подставить остальные отверстия на выбор самому младшему мужчине» Ну а у отца задание гласило: «Принять на себя одну женщину в позе наездницы, другую на лицо, женщинам начать спиной друг к другу, потом лицом, меняться каждые пять минут».

Отец с матерью сказали, что Олькина карта начальная. С нее и начинать. Сеструха резво и радостно подпрыгнула, стянула с себя эротический наряд и буквально бухнулась на ковер перед диваном.

Отец сказал, что его карта будет играть последней, мамина перед ним, а моя сейчас одновременно с сеструхиной. Для этого чуть-чуть мы изменили Олькино задание. Меня усадили на диван перед сестрой, которая мне подмигнула. Мама опустилась на мой кол своей попкой, рукой приложила головку к анусу и насадилась со словами «ну, это тебе и с сестрой привычно». О х у е т ь! Свершилась мечта идиота. Я держал в руках настоящую взрослую женщину, которая еблась сама жопой на моем члене, да ещё ко всему этому — она моя мать!

Олечка приступила к привычному для нее уже вылизыванию маминой пизды. Я выглядывал сбоку из-за двигающегося тела, картина была «маслом». Присоединился теперь отец. Мне не было видно, что там сзади, но по Олькиному лицу, я понял, пропустила она папкин хуй в задницу с большим напрягом. Всем было хорошо, мать шлепала Ольку по лицу, целовалась со мной взасос, подначивала отца: «как тебе шлюшку-дочь в попенцию»? Я думал, что будем скоро 

кончать. Но нет, через минут десять, отец перешел ко второму раскладу.

— Вторая карта мамина.

Взрослые ориентировались очень быстро, а мы с Олькой только выполняли их подсказки. Мамулька толкнула дочь на диван, и та упала задницей на сидение дивана к самому краю, а плечами на его спинку. Её ноги и руки в поисках равновесия раскинулись ещё в полете. Мама опустилась на коленки медленно, не спеша, потом двинулась так же медленно к сеструхе.

— Ну, вот и твой первый раз, и полижет тебе не какая-нибудь подружка-ссыкуха, собственная родная мать, женщина в соку и с опытом.

Как только она прильнула к пизде родной дочери, я перестал видеть, что там у сестры между ног происходит. Голова мамы закрывала все. Отец мне подмигнул и показал головой в сторону материнских бедер. Я конечно не заставил себя ждать. Сам отец отправился на диван. Залез с ногами и приставил головку члена ко рту Олечки. Я приладил член между ног у матери и стал искать вход между валиками половых губ. Настало время узнать мать как женщину!

Получалось на ощупь не очень удачно, так как смотрел я на сестру, которая с трудом пропускала огромную головку отцова члена в свой подростковый ротик. Я вошел во влагалище взрослой женщины второй раз за сегодняшние сутки! Но теперь я был в родной матери. Сразу почувствовал, что тут мой хуй обжат не так плотно, как в попке, и совсем уж не как в сестре. Зато мысль: в ком ты — ну очень возбуждала. Отец просто еб Ольку в рот, она справлялась с трудом. Слюна текла по подбородку обильно на шею и грудь. Слезы размыли макияж. Но она даже руками не защищалась. Они лежали на голове у матери, и гладили родные волосы. Зато у отца на лице светилось блаженство.

Я опустился грудью на спину «своей женщины» и стал руками искать груди. Они покачивались в такт нашим движениям, но я скоро ухватил их. Они оказались менее тугими чем сеструхины, зато огромными и нежными. Через небольшое время я понял, что отец хочет кончить, я и сам был не против, я посмотрел на него вопросительно, и он меня понял. Но качнул головой в сторону матери.

— Я кончаю,  — шепнул я ей в ушко.

Мамуля оторвалась от дочкиной пизды и посмотрела на отца, тот ей кивнул. Наша мать тут же ловко перевернулась и села на попу на пол, спиной к сидению дивана. Отец слез и расположился сбоку от нее, так же пихнув и меня, чтобы я стал с другого бока. Мама сама схватилась за члены и стала их яростно по очереди насасывать.

Оля встала с дивана и обошла нас вокруг, чтобы встать напротив матери. Её глаза горели, но видна была и обида: почему все достается маме, тем более, что она сама очень много поучаствовала. В один из моментов, когда мама была на моей стороне и сосала крепко и влажно 

мою головку, я не выдержал, и стал спускать. Первая струя вся осталась в ротике у нее. Но потом уже все разбрызгалось по лицу, так как мама выдернула хуй, и держала его, сдрачивая перед своим лицом.

Как только с меня все вышло, она повернулась к отцу. Тот за два движения достиг оргазма и стал забрызгивать лицо мамы Люды. Её фейс теперь покрылся сплошной пленкой спермы. Последние его капли она всосала в себя. Я ещё был в эйфории, отец тоже приходил в себя. Мама же, ухватившись за наши руки, поднялась с колен и выпрямилась.

— Это было показательное выступление,  — обратилась она к дочери — чтобы ты знала, как должна приветствовать мужскую сперму настоящая взрослая женщина.

Отец сказал, что последняя карта сыграет после перерыва. Я пошел к столу, а женщины в ванную. Отец что-то съел стоя, а потом поманил меня в кухню. Мы там помыли наши рабочие органы под краном. «Чтобы не терять время на ожидание баб из ванной»,  — объяснил батя.

За столом я накинулся на еду, так как внезапно проснулся голод. Пришли радостно сияющие наши женщины, и мать укорила меня: полный желудок — помеха сексу. Но я отмахнулся. Можно ведь и не спешить. На самом деле все стали с аппетитом есть, а после первого насыщения завели и разговоры.

— Мам, а девственность мне когда потерять?  — это сеструха матери.

Родители переглянулись, у них явно не было ещё мнения на этот счет.

— Ну...  — протянул отец,  — теоретически ты уже не девственница. Сексом ты уже занимаешься, так что только физиологически ещё остается... ммм... небольшая преграда.  — тут он ухмыльнулся случайной двусмысленности.

— Раз ты уже итак делаешь практически все,  — это уже мама,  — то я не вижу смысла охранять тебе целку. Единственно, что, для каждой женщины это событие значимое, и можно было бы приурочить такое дело к чему-нибудь символическому.

— Например, к Дню Рождения,  — не сдержал я своей мысли по этому поводу.

Ну, например!  — поддержал отец.

Почему мне в голову пришла эта мысль — да просто раньше всех других праздников наступал именно этот, а то родители придумают что-либо более отдаленное.

— Решено,  — подытожила мама Люда! Детали продумаем накануне — попозже.

Мы ещё ели и пили, а меня свербил один вопрос, и я подумал, что вполне уместно его здесь задать.

— Мам, пап, а вы ещё про нашу тетю Марину ничего не рассказали, а мы её на вашей пленке видели вместе со всеми.

— А, это по маминой части,  — отец довольно и сыто откинулся на спинку стула.

Было что-то сюрреалистическое в картине, которую сейчас представляла наша семья. За светски накрытом столом сидели четверо, совершенно голые, только что в групповую занимавшиеся сексом, а теперь ведущие неспешные беседы, ублажая себя вкусной едой и добрым вином. И я и Олька повернули головы к матери.

— Ну что ж,  — мама вытерла рот вафельной салфеткой,  — это можно сказать, мой первый опыт инцеста. Если б не оно, я бы к вашей истории точно не была 

бы готова, а так...

•  •  •

Рассказ мамы

Есть женщины, которым достаточно одного перепиха в месяц, и такие есть, кто вообще без секса может всю жизнь обходиться. Но вот у нас в семье по женской линии все очень горячие. Не нимфоманки, конечно, однако без секса мы долго не можем. Мальчиков (мама вздохнула) мы узнали рано. Маринка, хоть и младше аж на четыре года, всегда подтягивалась за мной с небольшой разницей. Было на кого равняться! Когда я в институте начала учиться, мы с ней обсуждали приключения и секс, у кого, и с кем, и что было. Эти рассказы сильно нас заводили, и для разрядки мы слегка мастурбировали. А как-то раз, сильно раззадорившись, стали тереть письки друг другу. Тогда у нас все и случилось. Мы потом нередко для разрядки занимались полноценным лесбийским сексом. Потом я стала встречаться с вашим папой, а Маринку с ним не знакомила. Сглазить боялась.

Так как впервые у меня было серьезно. Но потом как-то его долго не было, и я подбила сестру на секс. Маринка хитрая, когда я разомлела, она у меня все и выпытала про «нового» моего парня. Пришлось знакомить их. Когда мы пожениться решили, сестра стала просить ей одолжить разок Сергея. Я, мол, всю жизнь с ним проживу, а ей всего разок и надо. Не хотела я, да они сами как-то снюхались. Вижу жених мой (тут мама с ухмылочкой на папу посмотрела) на младшую сестру невесты глаз положил. Эээ, думаю, нужно самой брать дело в свои руки. Потихоньку начала его готовить, всякие заводные штучки спрашивать, нравится ли ему на женщин смотреть, которые друг с другом, про секс втроем или может вчетвером.

Одновременно и Маринку готовила, сказала, что разрешу ей с Сереженькой, но только при моем полном контроле. В итоге все втроем договорились, что на свадьбе жених и выебет сестру невесты. Повод! Мы тогда уже с вашим папой долго встречались. Маринка в институт подтянулась.

В общем, все по нашему плану и произошло. Когда уже народ весь пьяный был, свадьба к концу подходила, Маринка тихонечко в какой-то закуток слилась, вот туда я Сергея и отправила вслед за ней. Чтобы подозрений не вызывать, сама осталась. Потом набегами приходила, проверяла. Сережка там раза два кончил (мамка ехидно усмехнулась), мне потом Маринка за этот праздник два раза отлизывала.

— Ну, а потом, все просто, мы уже рассказывали. Бывала у нас сестра не часто, но метко. И секс втроем нам всем очень даже пришелся по душе,  — этими словами мама закончила рассказ.

— А что это мы засиделись,  — оживился отец,  — кто помнит, что там в моей карте?

Оля покопалась в карточках и протянула мне, почему-то. Ну а я прочитал: «Принять на себя одну женщину в позе наездницы, другую на лицо, женщинам начать спиной друг к другу, потом лицом, меняться каждые пять минут».

Без промедления батя лег на разложенный диван, и сказал мне: «а ты 

можешь любой женщине дать в рот (так и сказал «дать в рот»), по карте допускается». Мать сразу скакнула на его член своей хлюпающей пиздой. Олька с горящими глазами залезла на лицо отцу. Мать вначале двигалась медленно и основательно, зато Олька от восторга ерзала очень энергично. Посмотрев на картину семейного суперинцеста, я решил приладить член в ротик к родненькой матери. Ну, не в Ольку же его совать? С мамкой у меня сегодня все впервые. И я нерешительно встал бочком возле её скачущей головы, и как бы неназойливо расположил хуй у её лица.

Мама Люда, никаких возражений не имела, и тут же хуй родного сынка захватила своим ротиком. За временем должен был следить я. И через пять минут по настенным часам я скомандовал: «смена»! Женщины встали и повернулись теперь лицом к друг другу, снова сели как были, мать соответственно на папкин хуй, а сеструха на его лицо. Я нарочно поставил свой член между ними, и они обе к нему рванули, чуть лбами не стукнулись. Зато я блаженствовал, мой хуй оказался между губ двух самых мне близких женщин.

Через ещё пять минут женщины поменялись местами. Олька села попкой на отцов хуй, хотя видно было, что ей нелегко это далось, лицо её светилось восторгом. Мать села на лицо отцу, и опустилась ну прям вплотную. Я же подавал член из ротика в ротик — минутку сестра, минутку мать. Я даже не знал, что в жизни можно себя почувствовать королем порнофильма. На следующей смене отец сказал, что устал, и «бабам» нужно, наверно, что-то покрепче. А то, мол, долго не кончают. В результате мамка легла бочком на диван, и папаня стал вовсю жарить маман в пизду. Я же приладил в сестричкину попку, пока она раком стояла у дивана, и пыталась языком ловить отцов хуй у мамкиного отверстия.

Так дело пошло лучше. Я видел, что отец и мать на подходе, а, чтобы и Олька не отставала, мать ей стала рукой тереть клитор и щелку. Иногда её пальцы касались моих яичек или члена. Кроме меня, в общем приближались все. Скоро обе наши дамы словили свой очередной оргазм. Олька даже слезла с моего кола, и отползла, что было не по правилам. По умолчанию между нами, всегда следовало дать партнеру удовлетворение, даже если уже для себя не было нужно. Отец сел на диване и стал надрачивать, когда подманил к себе Олю. Мать совсем отвалилась и лежала в томной неге. Когда папуля обкончал дочери все лицо, женщины пошли в ванную, а я остался с недоумением на лице и стояком между ног!

Отец от души рассмеялся, когда увидел моё обиженное лицо.

— Брось дуться!  — прихохатывая, бросил он мне,  — надо уважать партнеров,  — устали женщины, дай им в себя прийти. Тогда будет тебе всегда и ласка, и внимание!

Я вздохнул и уселся за стол, ждать «уставших». Странно, в этот раз наши «телки» 

не выходили долго. Я сам не замечая, стал наливать в свой бокал «шипучку», и выпивать автоматически, пока батя с поднятыми от удивления бровями не бросил мне: «эй, полегче, тормоза потерял»? Только тут, я сообразил, что держу в руке четвертый бокал шампанского. Когда вышли мать с сестрой, газированное вино уже дало о себе знать, и я серьезно захмелел.

Мать прошла к столу и села с дальней стороны. Олька же встала перед нами всеми и заявила: «я должна вам всем что-то сказать. Мы пошептались с мамой, и я поняла, что сейчас самое нужное время — момент подходящий».

Похоже, кроме меня все были в курсе, что должно произойти. Но потом стало понятно, что и для отца дочкины слова оказались полнейшим сюрпризом.

— Спасибо вам!  — начала сестричка.  — Спасибо, что открыли во мне шлюху. Настоящую блядь... «Женщина должна быть королевой на приеме, богиней на кухне, а в постели шлюхой». Если я выучусь хорошо готовить, и держаться как мама с гостями, значит я буду идеальной женой, потому что в постели шлюхой я уже стала.... нет, мне конечно, ещё много чему можно научиться, но ведь вы же мои любимые и родные — меня не оставите? (тут она впервые подняла глаза, и на губах проскользнула улыбка). А ещё я поняла, что люблю секс, и это хорошо, значит жизнь моя скучная не будет! И это открытия я сделала благодаря тебе, братик (Оля посмотрела на меня), тебе, мама (сестра обернулась вполоборота в сторону матери), и, конечно, благодаря тебе, папуля!

Тут Олька кинулась ему на шею, и крепко обняла, прям задушила. Потом обняла меня и чмокнула в щечку. Потом то же самое проделала и с мамой.

— Мама сказала, в доме женщина должна выполнять волю мужчины, и подчиняться старшим, я буду очень послушная. Можете делать со мной что хотите, когда хотите! Всем спокойной ночи! Я вас всех люблю.

И упорхнула.

Сказать, что я был ошарашен, не сказать ничего, судя по лицу отца — он тоже. Мама одна, только кто лукаво улыбался, не испытывая никакой растерянности. Она подошла и обняла отца, как делала ещё это раньше, когда в доме все было прилично.

Она повела его в спальню, а я остался один. Закрывая дверь, отец сожалеючи повел рукой — мол, не виноват я, не получилось. Я стал носить блюда со стола в кухню и расставлять все по местам. Спасибо, конечно за сумасшедший секс, но что делать со стояком?

Обычно я никогда добровольно не участвовал в уборках, но теперь было как-то стыдно перед родителями все бросить и уйти. Я сходил в душ, помылся, постоял под холодной водой. Стояк потихоньку ушел. Выключил в зале свет, прибрался на кухне. Потом вышел на балкон, на холод, чтобы как-то заставить организм клониться ко сну. Поздняя весна ещё не принесла тепло. Я подышал ночным ветром, а потом замерз и ушел в постель.

Проснувшись поздно, я вдруг понял, что дома уже никогда не будет ничего 

по-прежнему.

Я как-то заторопился и сразу вскочил, натянул только плавки и выскочил из своей спальни. Утро воскресенья обычно было ленивым поздним и тихим. Но не в этот раз. И мама Люда, и сестра Оля были уже на ногах. В кухне скворчало и шипело, чайник валил паром. Фигура отца в домашнем мелькнула в открытой двери их с мамой спальни.

Сонно, я проследовал в ванную, и только после долгого умывания пришел в бодрое состояние. На кухне я хмуро посмотрел на обеих женщин в запахнутых наглухо длинных банных халатах. На Ольку, это вообще было непохоже, ведь последнее время она дефилировала в куцых и прозрачных маечках да в тонких трусишках или трикотажных обтягивающих шортиках. Мать посмотрела на моё недовольное лицо, и прям расхохоталась. Я в одних плавках, конечно, сильно контрастировал с их пуританским видом.

— Ну, ты, прям, само недовольство!  — Садись, чаю налью.

Неохотно я плюхнулся на табуретку за кухонным столом. На стол мама поставила большую чашку ароматного чая, сестра подвинула бутерброды на гренках и вазочку с печеньем и пряниками.

— Ты не дуйся,  — ласково начала мама,  — мы сейчас поговорим, а чтобы ты не был таким напряженным, Олечка, тебе сейчас сделает минет.

— Правда, лапочка?  — это мамуля обратилась к Ольке.

«Лапочка» ростом под метр семьдесят пять, у нее ягодицы — рука не обхватит, а сиськи под 4-й размер отрасли. Скоро мать догонит, и по росту, и по стати!

— Мы же должны уважать наших мужчин, мы должны им подчинятся, и их желания удовлетворять, как только можем,  — совершенно в необычной для сестры манере проговорила тихо и покорно Оля.  — Я же вчера это сказала.

Пока она это говорила, руки её не бездействовали. Она развязала пояс халата и потянула его с плеч. Под халатом она оказалась совсем голая. Приняв его весь на локоть, она бросила затем халат небрежно на соседнюю табуретку. Сейчас при свете дня, и в обстановке ленивого утра, я по-новому взглянул на сестру. Как же она повзрослела за те месяцы, что прошли с нашего первого секса! Передо мной стояла практически сформировавшаяся женщина. Высокая, в нашу породу, длинные и крупные ноги, красивые, стройные (у мамки не такие стройные — потяжелее). Круглые бедра, попа полная, но не тяжелая и не отвислая. Грудь совсем стала походить на мамину: большая — тяжелая, ореолы широкие, почти в мою ладонь, если брать без пальцев. Только цвет сосков и малых губ у мамы намного темнее, да и грудь не так стоит параллельно полу, как у сеструхи.

Освободившись от халата, Олька бухнулась коленями в пол, и тут же взялась за резинку моих трусов. Я приподнял попу, чтобы ей легче их было стащить. Моё настроение совершенно поменялось, я был в предвкушении.

— Ох, неучи,  — встряла мама,  — все вас учить надо.

Мы с Олькой недоуменно воззрились на нее.

— Если мужчина стоит, отсасывать надо сидя на корточках,  — начала мать, она скинула свой халат, и точно так же оказалась голой,  — эта поза 

очень развратная, она заводит мужчину сильнее, нужно раздвинуть широко колени и садиться как можно ближе. (все это она демонстрировала).  — Колени лучше разместить по сторонам от ног мужчины. Так при приближении к члену, грудь упрется в ноги мужчине, это ему дополнительная ласка. А женщина, в этом положении может удобно ласкать свою киску.

Мать завела себе руку между ног.

— Лежа в постели — отдельная тема.  — А вот если, как сейчас, Андрюша сидит, то на колени на пол становиться не надо. Женщина должна стоять на прямых ногах, склонившись. Лучше всего его ноги пропустить между своими. Опускаясь головой низко, чтобы хуй максимально вошел в рот и горло, женщина невольно касается грудью его ног. А ещё мужчина может вытянуть руки снизу или сверху. Снизу — он дотянется до её сисек, а сверху — он может гладить её голову, шею, спину.

Все это мы с Олей тут же проделали.

— Очень хорошо, когда женщина становиться сбоку. Тогда одной рукой мужчина может играть с её волосами или гладить голову, а другой ласкать ей грудь или спину. И даже легко дотягивается до её дырочек. Если просунет руку между ног снизу.

Оленька тут же встала сбоку, а я действительно легко достал до её пизды, мои пальчики провалились в мокрую щелку, и я стал ими ерзать по всей её длине, от клитора до ануса. Я был удивлен познаниями мамочки.

— Теперь, когда вы оба удобно устроились, я скажу тебе, Сына, то что собиралась. («Сына» она ко мне обращалась только в самые близкие и счастливые моменты).

При этом мамка снова натянула свой халат и подвязала его.

— Понимаете, милые мои, у мужчин и у женщин сила желания разная. Даже в нашем роду, (тут мать погладила Ольгу по голове) женщины с сильным либидо не испытывают постоянного желания секса, как например мужчины. Особенно... (мать лукаво посмотрела на меня), если эти мужчины в возрасте максимальных гормонов.  — У них в это время (хи-хи) — гиперпотенция.

Было прикольно в такой необычной кухонной обстановке слушать мамины поучения. Я сидел за воскресным завтраком как мажор. Красивая голая тинэйджерка (хоть и сестра) сосала мне, красивая женщина (пусть мать), только что голая, накрыла мне стол, а теперь ещё и рассказывала о сексе! После вчерашнего воздержания оргазм созревал быстро.

— А мы, женщины, нуждаемся в перерывах, иногда значительных. Нам возбуждение надо накапливать, чтобы потом излить его на своего избранника со всей нашей женской страстью.

А я тем временем жму сиськи сестре, потом ныряю пальцами в её щелочку, потом снова вытираю мокрые пальцы об её нежную грудь. А она сосет, сосет, сосет...

— Отсюда, дорогие мои, следует, что мы не будем жить в доме, как в круглосуточном борделе,  — мама выдержала паузу, понаблюдала за нами, зачем-то погладила Олю по ягодицам, потом несколько раз прессанула её голову, насаживая горлом на мой член,  — между занятиями сексом будут перерывы и отдых, и все должны уважать такие правила. Поэтому, спонтанно, с подката 

мы с Олей давать не будем, нужно заслужить и нужно со всеми согласовать. Хорошо ли вы меня детки поняли?

— Оооо... дааа,  — пока я кончал, мне было не до понимания маминых слов. А потом возражать было поздно.

Я излил все свои залежи в рот сестренке, и она не пролила ни капли! Выпрямляясь, она зачем-то поблагодарила меня.

— И когда же можно?  — естественно поинтересовался я у мамы Люды.

— Когда, время есть, никто не торопится, когда дома все сделано (она выделила голосом, это «сделано»), когда есть желание у обоих сторон — самое главное. Вот сегодня, например, нам с папой ехать дачу достраивать, и хорошо бы, Андрей, ты нам помог. А у вас, детки мои, ещё и уроки не сделаны, и комнаты не прибраны.

В последних словах мамы появились стальные нотки, как это было всегда раньше, до нашего вчерашнего грехопадения.

Я вздохнул, и принялся доедать свой завтрак с остывшим чаем. Оля отошла к плите. Маман отправилась к папе в спальню.

Мое ожидание бесконечного вседозволенного доступа к телам моих близких «девочек» оказалось несбыточным. Я поплелся к себе и чисто на автопилоте занялся уроками. На дачу, в грязь и стройку, я ехать не хотел. Родители собрались и объявили, что сегодня им будут помогать дедушки с бабушками. А мне отбой,  — но я должен буду помыть машину после их возвращения. Ещё бы, после сельских дорог она приезжала вся заляпанная грязью с комьями на осях и под крыльями.

Как только квартира опустела, я кинулся в комнату к сестре,  — у меня снова бушевали гормоны. Но Олька посмотрела на меня так грустно, оторвав голову от тетрадок, что я даже не стал пытаться.

У себя я переделал все, что можно, даже задания на три дня вперед. И улегся от нечего делать на застеленную кровать, чтобы поразмышлять, чем бы мне заняться, и кого бы трахнуть. В голову пришла мысль поставить кассету с порно. Но тут неожиданно в комнату постучала сестра, и виновато заползла после моего удивленного «да»?

Что-то было не так, я видел в ней это с самого утра. Кажется, пришло время откровений.

Олька пришла в домашнем, не в халате: обтягивающая футболка чуть ниже пупка, лосины, так обтянувшие бедра, что лопались швы, трусики рельефно показывали под лосинами свой силуэт. Я вперился в торчащие соски через трикотажную полупрозрачную ткань.

— У меня проблема,  — начала грустно сестра,  — и мне не к кому пойти, кроме тебя.

Я принял бодрый вид всемогущего разруливателя проблем, и бросил Ольке: «валяй»!

— Меня выперли с гимнастики,  — и, если в конце месяца, платеж за занятия вернется на счет родителей, они все узнают и без меня.

Тут Олька просто разрыдалась. Я неловко приобнял её, а потом и вовсе она уткнулась мне в грудь. Действительно, мать была сильно озабочена Олькиным спортом. Она чуть ли не верила, что её дочь выйдет в чемпионки. Хотя давно уже не возраст, Не скандал, но семейная буря со всеми вытекающими...

— И когда 

тебя... это..?

— Ещё в начале недели. Я, видите ли, в габариты не вписываюсь. Ну как же, там же все девочки должны быть, тонкие, гибкие. А тут...

И сестра, отстранившись, двумя руками ухватила себя под сиськи и тряхнула ими, да так, что понятно и ежу — не для гимнастики такое вымя.

— Ну, ну, сестренка, что-нибудь придумаем, что-нибудь придумаем,  — повторял я в совершенном бессилии своих мыслей.

— Ты не боись насчет мамкиных слов сегодня, утерев слезы, воспрянула сестра,  — я с папкой разговаривала, он усмехнулся, сказал: «пусть мамка так себе думает, а делать будем, как приспичит». И я тебе всегда дать готова, ты же знаешь. Я тебя даже люблю. Ты меня можешь, когда хочешь поебать, и куда хочешь. Папка мне даже присунул в ванной и в попку, и в ротик, только мамка помешала, и у нас коротенько было, не кончил никто. А ты же брат мой, ты меня защищать должен, ты старший, ты меня спасать всегда будешь. А я твоей шлюшкой всегда буду, давалкой домашней, когда приспичит — бери в любую дырочку, особенно после дня рождения.

Зачем-то после этих слов, то ли для доказательства, то ли из чувств, Оля взяла у меня в рот. Я не стал отстранятся, хуй моментально окаменел до максимальных размеров, но я в данный момент больше хотел поебать её в попочку, чем ублажаться минетом.