Правда или действие с моей. мамой?. Глава Порно комиксы с мамой Часть 2

Полчаса и по три кружки пива на каждого...

— Я не шучу!  — воскликнула мама. Она почти шипела, пока я покатывался со смеху. Она держала большой и указательный пальцы на расстоянии чуть более десяти сантиметров друг от друга.  — И хотя я ни в коей мере не виню его за то, что у него такой маленький член,  — это не его вина,  — тот факт, что он расхаживал с важным видом, как будто оказал мне самую большую услугу в мире, раздражал меня до чертиков!

— Мам, он хоть раз тебя заводил?  — Спросил я между смешками.

— Ну, да, я могла кончить, когда трахалась с ним, но в основном это была моя мастурбация, а не его заслуга,  — проворчала она.  — Он просто продолжал качать воду, как будто был какой-то нефтяной вышкой, и мне приходилось маневрировать под ним, чтобы убедиться, что он попадает в определенные точки. Понимаешь? Самое меньшее, что он мог сделать, это активно помогать.

— Смена позиции вообще помогла?  — Спросил я. Мама, похоже, не возражала отвечать на подобные технические вопросы, и если бы она их задала, я бы, честно говоря, согласился. Мне понравился этот обмен информацией.

Она пожала плечами.  — Я имею в виду, что ничего нельзя было гарантировать, но в некоторых позах мне было легче получить удовольствие, чем в других. Для этого подходили позы "Собачка" и "Наездница наоборот". Он просто, по-видимому, не замечал или не думал, что ему нужно что-то делать, кроме механического движения. Скучно.

— Так почему же ты вообще была с ним?  — Спросил я.

Мама вздохнула.  — Он был ещё одним учителем, работавшим со мной над учебным проектом, и секс с ним мотивировал его продолжать в том же духе. Мы блестяще завершили проект, а потом я как сумасшедшая праздновала, когда его перевели в другую школу.

Я снова рассмеялся.  — Хорошо, мам. Я проделал то же самое с научным проектом и одной девушкой из моей группы. Она согласилась выполнять свою часть работы, если я продолжу доставлять ей оргазмы.

— Тяжелая у тебя жизнь,  — поддразнила мама, ухмыляясь.  — Она что-нибудь для тебя делала? Хотя бы отсосала?

— Не-а,  — сказал я, качая головой.  — Только не с такими зубами. Мы не зря прозвали её Донна-пиранья.

Мама чуть не захлебнулась ещё один раз, свернувшись калачиком на диване и хихикая, быстро-быстро барабаня каблуками по обивке дивана. Она весело посмотрела на меня.

— Предупреждай меня, когда собираешься это сделать, маленький засранец,  — хихикнула она.  — Я не хочу, чтобы меня стошнило на диван или на мой ковер.

Я пожал плечами.  — Поскольку я не знаю, что тебя может вывести из себя, я, наверное, просто постараюсь не разговаривать, пока ты пьешь. Мам, в твоем списке недовольных есть женщины?

— О, теперь мой маленький мальчик хочет послушать о маминых лесбийских забавах?  — поддразнила она, поворачиваясь ко мне лицом и прикладывая руку к виску. Она явно запьянела и даже повеселела после трех кружек пива и трех "мимоз", выпитых ранее. Должно быть, она не задумывалась 

о том, как сидит, потому что одно её колено было приподнято, а ступня покоилась на подушке, в то время как другая нога была подогнута под нее. Если бы я осмелился посмотреть вниз, то увидел бы её черные трусики. Но она никак не могла не заметить, что я смотрю на нее, поэтому я заставил себя не опускать взгляд.

— По правде говоря, когда ты так говоришь, это звучит забавнее,  — сказала я.  — Но я не спрашивал о подробностях твоих привычек пользоваться ножницами.

— Твоя потеря,  — беззаботно сказала она, делая ещё один глоток.

— Я просто спросил, есть ли на свете женщины, которые плохо поступили с моей замечательной мамой,  — отметил я.

Мама вздохнула.  — Может быть, несколько раз. Одна из них меня по-настоящему разозлила. У нас был хороший секс, а потом она превратилась во фригидную сучку. Я так и не узнала почему. После этого она была со мной очень груба.

— Жаль это слышать,  — честно признался я.

— Все в порядке. Я ей отомстила,  — ответила мама.

— Ты что, подсыпала ей в тампоны порошок для зуда?  — Спросил я, ухмыляясь.

— О, надо бы это запомнить, но нет,  — сказала она, одарив меня злобной улыбкой.  — Я трахнула её маму.

Теперь настала моя очередь чуть ли не отплевываться. Я пришел в себя и потрясенно посмотрел на нее.  — Её маму? Сколько, черт возьми, вам обоим было лет?

— Не обращай внимания, молодой человек,  — пренебрежительно сказала она.  — Я ещё не настолько опьянела, чтобы сказать тебе это. Как бы то ни было, после того, как она порвала со мной и превратилась в настоящую стерву, однажды она возвращалась домой и увидела, как я выхожу из её дома с очень самодовольным выражением лица. Она ворвалась в свою парадную дверь, и вся округа услышала, как они орали друг на друга. Я просто продолжала идти.

— Мама, ты мастерица холодной мести,  — сказал я, подняв бутылку, чтобы поприветствовать её.  — Напомни мне никогда не становиться не на твою сторону, потому что ты можешь украсть мою девушку.

— Судя по тому, какими сучками они оказались, это чертовски маловероятно,  — съязвила она, подмигнув мне и сделав ещё глоток. Я смеялся, а она хмурилась, переворачивая бутылку вверх дном и слегка встряхивая её. Ни капли не вылилось. Она выпила все до дна.

— Дерьмо,  — пробормотала она, отставляя бутылку в сторону.  — У меня есть место для ещё одной, так что я...

Мама замолчала, посмотрела вниз и нахмурилась.

— Аарон,  — сказала она, снова взглянув на меня.  — Сколько я уже так сижу?

Я сглотнул.  — Например, как?

— Вот так,  — сказала она, указывая на себя сверху вниз, все ещё в той же позе, что и раньше.  — Сижу здесь, выставив свою промежность на обозрение сыну.

— Я... точно не знаю,  — неуверенно произнесл я.

— Допустим на мгновение, что это правда,  — решилась она, понизив голос.  — Почему ты мне не сказал?

Теперь это казалось опасным, и я должен был быть честным, но в то же время осторожным.  — Правда?

Она 

спокойно кивнула, не отрывая от меня взгляда, и наклонилась ближе.

Я перевел дух.  — Я знал, что ты это делаешь, и заставил себя не смотреть. Но я боялся, что, если расскажу тебе об этом, ты очень смутишься, и тогда мы перестанем сидеть здесь и разговаривать. Я так наслаждался жизнью и не хотел все портить. Опускать глаза не стоило.

Мама внимательно посмотрела на меня, и в её глазах промелькнуло удивление.  — Ты говоришь правду, не так ли? Я ни разу не видела, чтобы ты смотрела вниз, а если бы смотрел, я бы заметила.

Она откинулась на спинку и слегка пожала плечами.  — Ну, мне здесь очень удобно, так что я пока не собираюсь менять позу только потому, что мои трусики выставлены напоказ. Так что давай, смотри, как тебе нравится, только не делай это жутким, тупо пялясь, ладно?

— Спасибо, мам,  — вздохнул я, одергивая рубашку, чтобы проветрить грудь, так как она заставила меня вспотеть.  — Ты меня напугала.

— Не знаю, смутилась бы я или нет, но спасибо тебе, Аарон, за то, что учел этот аспект. Это на удивление вежливо с твоей стороны,  — сказала она, протягивая мне пиво, которое она хотела, чтобы я открыл.  — И сними рубашку, когда будешь открывать пиво.

Я подчинился, и мама захихикала, наблюдая, как напряглись мои мышцы, пока я снимал крышку с бутылки.

— Сними рубашку,  — проинструктировала она, забирая у меня бутылку.  — В конце концов, тебе есть на что посмотреть, почему бы и мне не посмотреть?

— Во-первых, я старался не смотреть,  — заметил я.  — Во-вторых, я уже сижу здесь в нижнем белье, ты же знаешь.

— О, это не считается,  — пренебрежительно сказала мама, отмахиваясь от моего утверждения.  — Парни в боксерах не в счет. Рельефная грудь — в зачет.

— Как скажешь, мам,  — вздохнул я, открывая свою бутылку, пока она продолжала хихикать. По правде говоря, я был рад, что снял рубашку, потому что мне было тепло, несмотря на выпитое и нервное потоотделение. Мне уже было прохладнее.

— И, по крайней мере, ты достаточно вежлив, чтобы не настаивать на какой-нибудь глупости, типа "Я тоже должна что-нибудь снять, раз уж тебе уже пришлось это сделать",  — фыркнула мама.  — Это спор проигравших, предназначенный для тупых парней, которые не могут иначе избавить женщину от одежды.

— Ты моя мама, и я слишком сильно люблю и уважаю тебя за это,  — с готовностью ответил я, имея в виду именно это.

— Правильно ли я понимаю, что ты не хочешь видеть свою старую маму в нижнем белье?  — поддразнила она, снова ухмыляясь.

— Мама, я видел тебя в бикини, которое было, по крайней мере, таким же маленьким, как любые бюстгальтеры и трусики, которые ты носишь. Так в чем разница?  — Рассуждал я, стараясь казаться послушным. Это была очень странная ситуация, имейте в виду.

— Справедливо, но, по-моему, есть что-то более интимное в том, чтобы видеть кого-то в том, о чем не принято говорить,  — задумчиво произнесла мама.

— За исключением парней 

в боксерах,  — напомнил я ей, наклоняя к ней горлышко своей бутылки.

— Фиииии,  — вздохнула она, прежде чем посмотреть на меня.  — Мы будем в расчете, если я сниму халат?

Ее вопрос заставил меня задуматься.  — Я... не знал, что это нужно обсуждать, мам. Мы здесь, чтобы излить душу друг другу. Мне не нужно, чтобы ты раздевалась для меня, какой бы великолепной ты ни была...

Я на мгновение замолчал, осознавая, что говорю. Может, я и не был пьян, но три пива и три "мимозы", казалось, сняли напряжение с моего языка или, по крайней мере, расслабили его.

— Продолжай...  — подтолкнула мама, закусив губу и ухмыляясь.

Я вздохнул, на мгновение опустив голову.  — Да ладно, мам. Все мои друзья считают тебя настоящей милфой, и на этот раз они не ошибаются. Да, я был бы идиотом, если бы, по крайней мере, объективно не понимал, насколько ты привлекательна. Клянусь, я не смотрел на твои трусики, когда ты так сидела, но я боролся с этим каждую чертову секунду. Правда.

Мама спокойно смотрела на меня, словно оценивая. Это не был недобрый взгляд, и, наконец, она тепло улыбнулась.

— Я не думаю, что слышала, чтобы взрослый мужчина давал более честный ответ,  — выдохнула она, вставая перед диваном.  — Ты победил, Аарон. Держи...

Я разинул рот, когда мама расстегнула поясок на своем маленьком алом халатике, а затем сбросила его с плеч. Теперь она стояла передо мной, одетая только в кружевной черный лифчик и трусики-стринги, которые были на ней до этого. Она слегка согнула одно колено перед другим и уперла руки в бока, бросая на меня страстный взгляд.

— Тааак...  — она почти мурлыкала, все ещё одаривая меня ухмылкой.  — Неплохо для пожилой леди, а?

Я был, в буквальном смысле, слишком ошеломлен, чтобы у меня встал. За что я, вероятно, должен был бы быть благодарен, если бы в тот момент был способен к более высоким мыслительным функциям.

— Я знаю, я уже говорила, что не хочу, чтобы ты тупо пялился на меня, но, думаю, сейчас все в порядке,  — пропела она, слегка поворачивая туловище влево-вправо, чтобы мне было немного по-другому видно. Мои глаза почему-то расширились ещё больше, когда она медленно повернулась ко мне спиной, демонстрируя свою упругую попку. Ткань её трусиков исчезла между ягодицами. Она оглянулась на меня через плечо и подмигнула.  — Что думаешь, большой мальчик?

Я громко сглотнул.  — Я надеюсь, ты понимаешь, что я имею в виду, когда говорю это, но... Я бы очень хотел, чтобы ты сейчас не была моей мамой, мам.

Мама хихикнула и снова повернулась ко мне лицом, довольная моим ответом. Она слегка пританцовывала от возбуждения, отчего её груди подпрыгивали в лифчике, который едва мог их вместить. Бюстгальтер казался почти на размер меньше, так зачем она вообще его надела?

Она схватила свой телефон со столика рядом с диваном, а затем почти рухнула на подушку, вытянувшись и прислонившись ко мне спиной. Я широко раскрыл глаза, когда её практически обнаженная 

спина прижалась к моему торсу.

— Улыбнись, малыш,  — позвала она, одарив камеру одной из своих ослепительных улыбок, и сфотографировала нас сверху. Она немного приподнялась, а затем внимательно посмотрела на снимок. Увидев его, она слегка нахмурилась.

— Что у тебя за выражение лица?  — спросила она, поднимая телефон и показывая мне сделанную фотографию. Она выглядела великолепно. Я, напротив, выглядел потрясенным и, возможно, слегка запаниковавшим, как будто кто-то только что засунул мне в трусы бритву. Имейте в виду, это не входило в мои намерения.  — Неужели я настолько отталкивающая, что ко мне нельзя прижаться?

— Мам, нет!  — тут же запротестовал я, качая головой.  — Ты просто застала меня врасплох. Я все ещё пытался своим бедным маленьким мозгом осознать, что ты стоишь там в нижнем белье, а потом, совершенно неожиданно, мы вместе сделали селфи в обнаженном виде. Может, ты и была готова, но я — нет. Я буду... В следующий раз я буду стараться лучше.

— Я надеюсь, что ты будешь,  — заверила она меня, кивая. Она взяла пиво и огляделась.  — Думаю, пора сменить место проведения. Давай перенесем вечеринку в другое место.

— Да, конечно, звучит неплохо,  — согласился я, вставая, радуясь, что в данный момент у меня не стоит.  — Дай-ка я только надену рубашку и...

— Не-а,  — сказала мама, подняв палец.  — Не одевай. Если я останусь в таком виде, ты тоже останешься, как есть, приятель.

— О, ладно,  — сказал я, пожимая плечами.  — Я не знал, что ты останешься в таком виде, но если тебе удобно...

— Да, так и есть,  — подтвердила она, кивнув.  — Следуй за мной, сын мой.

Я сделал, как было велено, и пошел за ней. Мама, казалось, сильно раскачивалась при ходьбе, поэтому я решил, что должен был любоваться её задницей.

Что я и сделал. Счастливо. И с немалой долей благоговения.

Это была великолепная задница, и я знал девочек моего возраста, которые бы ей безумно завидовали. Я был уверен, что от нее можно было бы отскочить на четверть, если бы мама лежала на животе.

— Мы идем в джакузи, так что захвати ещё шипучего, пока я его включу. Хорошо, дорогой?  — крикнула она мне в ответ, открывая дверь на наш задний двор.

— О, э-э... шипучего? Что это?  — спросил я довольно глупо, все ещё пялясь на её задницу.

— Шампанское и горячие ванны созданы друг для друга, милый. Поверь мне,  — сказала она, стоя перед джакузи, которое стояло на нашей веранде. Она сделала мне знак рукой.  — Один из моих друзей приобщил меня к этому занятию, и я уже много лет не отказываю себе в этом удовольствии. Давай же. Беги!

Я стряхнул с себя оцепенение, в которое она меня погрузила, и подошел к холодильнику. Я нашел ещё одну бутылку игристого вина и взял ещё два бокала для шампанского. Я слышал, как мама что-то приятно напевает себе под нос, а затем послышался низкий гул и рокот включающейся гидромассажной ванны. Мы запустили её совсем недавно, и я 

уже не пользовался им так часто, как мог бы. Я знаю, что мама иногда так делала, когда, так сказать, принимала гостей.

— О, спасибо, малыш,  — весело сказала она мне, забираясь в ванну и устраиваясь поудобнее. В этот момент я догадался, что разглядывать её тело в нижнем белье было честной игрой, поскольку она не пыталась скрыть себя своей позой.

— Ты не собираешься надевать купальник или бикини?  — Спросил я, все ещё недоумевая.

Мама скорчила гримасу.  — С чего бы это? Это, может, и сексуальное белье, но оно не дорогое. Оно отлично отстирывается, так зачем мне намачивать совершенно другой комплект одежды? Не говоря уже о том, что нужно тратить время на переодевание.

Я пожал плечами. На мой взгляд, это звучит логично.  — Тогда, думаю, мои боксеры достаточно хороши. На самом деле, они не отличаются от того, что я бы надел, когда выходил купаться.

— Точно,  — согласилась мама. Она сидела так, что была видна верхняя часть её груди, а чашечки бюстгальтера были опущены вниз. Единственное, что я мог разглядеть,  — это черные бретельки, спускающиеся на плечи, и кружевную окантовку чашечек. И большое декольте.  — А теперь иди сюда и подай мне, пожалуйста, шипучего.

Я забрался в ванну, а мама, ухмыляясь, пристально наблюдала за мной. Она подняла руки и положила их на край ванны, ещё больше открывая взгляду свою пышную грудь. И она знала, что я все это вижу. Она, казалось, не возражала, если я смотрел на нее, и даже не пялилась. Я неуклюже открыл бутылку шампанского и налил каждому из нас по бокалу.

— Спасибо, детка,  — тихо сказала она, принимая свой от меня. Я сел напротив нее, устраиваясь поудобнее. Должен признать, плескаться в горячей воде было очень приятно. И если у меня вдруг встанет, она об этом не узнает.

Я надеялся.

— Итак,  — начала она, сделав глоток своего газированного напитка.  — На чем мы остановились?

Я подумал об этом.  — Это довольно субъективно, мам. Где мы были до чего?

Она задумалась на мгновение, её глаза блуждали, а голова слегка покачивалась. Удивительно, какой милой она могла бы быть, если бы я действительно обратил на нее внимание. Наконец, она ответила.  — На чем мы остановились, прежде чем я поняла, что хвастаюсь перед тобой своей задницей?

Я вспомнил.  — Я спросил тебя, сколько тебе было лет, когда ты отомстила той девушке, переспав с её матерью, а ты ответила, что это не моё дело. Думаю, на этом мы и остановились.

— Ах, да,  — кивнула она.  — Мы обсуждали мою лесбийскую активность. Верно?

— Возможно, косвенно,  — согласился я.  — Я просто отлично провожу время, узнавая о тебе.

— Держу пари, что так оно и есть,  — сказала она, снова ухмыляясь. Она указала на меня своим бокалом с шампанским.  — Твоя очередь. Признайся в чем-нибудь.

— В чем, например?  — Спросил я.  — Я же говорил тебе, что никогда ничего не делал с другими парнями, поэтому не могу сравниться с твоими лесбийскими выходками.

Мама скорчила гримасу.  — Никогда ничего не делал?  

Никогда не стояли в углу и не показывали друг другу свои члены?

Я скорчил гримасу и покачал головой.  — Насколько я помню, нет, мам. Правда.

— Ого, я думала, все молодые парни так делают,  — подумала она.  — Похоже на то, как все молодые девушки сравнивают сиськи и практикуются в поцелуях.

— Извини, что разочаровал,  — просто сказал я, пожав плечами.

— Ладно, давай я попробую ещё раз,  — сказала она.  — Ммммм... о! Ты когда-нибудь занимался сексом втроем или вчетвером?

Мои глаза слегка расширились. Не могу поверить, что моя мама спросила меня об этом.  — Что это, правда или действие?

— Если это то, что нужно, чтобы добиться от тебя ответа,  — ответила она.  — Либо отвечай честно, или я брошу тебе вызов.

Я снова сглотнул. Похоже, я был обязан ей ответить. Сделав глубокий вдох, я ответил.  — Да. Я занимался сексом втроем.

Мама на самом деле казалась удивленной.  — Действительно? Мой маленький мальчик был в групповухе?

— На самом деле, их было немного,  — признался я, стараясь не покраснеть. К счастью, вода была горячей, так что я мог надеяться, что это реакция моей кожи на воду.  — Я думаю... их было четыре. Да, четыре.

— Боже мой,  — сказала мама, обмахиваясь веером для пущего эффекта.  — Не ожидала такого. С другой стороны, оказывается, ты крутой парень, который не прочь трахнуть своего учителя истории, так что, возможно, мне не стоит удивляться. Может, ты хочешь поделиться какими-нибудь подробностями?

— Разве это не другой вопрос и не другая истина?  — спросил я.

Мама вздохнула.  — Да, технически, но есть вероятность, что мы можем немного растеряться, Аарон, и тогда мы можем даже забыть задать этот вопрос. Итак, правило таково: если мы отвечаем правду, мы должны дать какое-то удовлетворительное объяснение. Хорошо?

— Ну, хорошо,  — неуверенно согласился я.  — Я попробую, но... что ты хочешь знать?

— Только основы,  — просто сказала она.  — Где ты был, и кто был вовлечен...

— А, ну что ж,  — сказал я, кивая и пытаясь ответить ей.  — Я был на вечеринке в честь одного из них. Я и две девушки, с которыми я познакомился, нашли ванную, которой, казалось, никто не пользовался, и мы вроде как занялись этим.

Мама кивнула.  — Они только вдвоем были сосредоточены на тебе, или они ещё и трахались?

Я усмехнулся, все ещё не в силах поверить, что разговариваю об этом со своей собственной матерью.  — Они тоже собирались трахнуться. Но мне нравится думать, что мы держались довольно ровно. Это было хорошее время для моего первого секса втроем. Итак, твоя очередь, мам. Правда или вызов?

— Ну что ж,  — выдохнула мама, слегка покраснев.  — Я хочу выпить ещё немного, прежде чем соглашусь на любой вызов. Итак, правда.

Я собирался задать свой вопрос, но она остановила меня, указав своим бокалом с шампанским.  — И никаких подражательных вопросов. Ты не можешь просто спросить меня, был ли у меня когда-нибудь секс втроем. Это дешево. Постарайся лучше.

— Хорошо,  — согласился я, перестраиваясь.  — Ммммм... Хорошо. С каким наибольшим количеством людей у тебя был секс 

за раз?

Теперь мама покраснела по-настоящему.  — О Боже,  — пробормотала она, поворачивая голову и глядя на воду.  — Почему ты спрашиваешь меня об этом?

— Я думал, это игра,  — ответил я.  — Так что либо отвечай честно, либо прими вызов.

Мама на некоторое время закрыла глаза, прежде чем ответить.  — Я... ты знаешь об этом секс-клубе в центре города?

— Шангри-Ла? Да,  — ответил я.  — Никогда там не был, но знаю о нем. Всегда задавался вопросом.

— Ну, я там состою,  — призналась она, и это заявление заставило меня удивленно приподнять бровь.  — И я действительно посещала его по пятницам. Я... Я не могу быть уверена, так как иногда в такие вечера там собирается куча народу, но я думаю, что самое большее, с кем я трахалась одномоментно, это... пятеро.

— Ого, мам, вшестером?  — Спросил я, впечатленный.  — Да ладно тебе. Там были одни мужчины или были и женщины? Ты сказала, что мы должны были друг другу все рассказать после.

— Я знаю. Не напоминай мне,  — проворчала она, не глядя на меня. Она вздохнула, явно пытаясь вспомнить это событие.  — Там были три девушки, одной из которых была я, и трое парней.

— Это потрясающе,  — кивнул я.

Она, казалось, скептически отнеслась к моему заявлению.  — Ты не испытываешь отвращения?

— Нет. С чего бы мне его испытывать?

— А что, если я скажу тебе, что переспала со всеми тремя мужчинами сразу?  — бросила она вызов, решив найти тот момент, когда я не выдержу и осужу её.  — А что, если бы я засунула по одному члену в каждую лунку одновременно?

— Это значит, что мне не придется тратить время на расспросы о том, нравится ли тебе анал,  — рассмеялся я. Я и так знал, что ей нравится в попку, потому что видел её маленькое шоу прошлой ночью в душе.

Мама снова покраснела.  — Аарон,  — пробормотала она, но при этом хихикнула.  — Не стоит так говорить о своей матери.

У меня возникло ощущение, что она не имела в виду упреки. Она просто помогала себе пережить эти моменты, говоря такие вещи. Она, казалось, не особо стремилась помешать мне задать их. Я знал, что моя мама, если бы я переступил черту, она бы мне прямо сказала.

Я улыбнулся ей.  — Мама, позволь мне сказать тебе чистую правду... Мне плевать, что тебя поджаривали на вертеле трое парней. Серьезно. Если тебе понравилось, то это круто. Я не собираюсь осуждать тебя за это.

— Это начинает звучать так, будто ты ни за что не можешь меня осудить,  — почти проворчала она. Что бы ни происходило, мне нужно было уравнять с ней шансы.

Поэтому я разыграла карту, которая должна была потрясти её.

— Если ты хочешь, чтобы я негативно оценивал тебя, мама, есть одна вещь, которую ты могла бы сделать,  — спокойно сказал я.  — Помириться с папой.

Мама на некоторое время замолчала.

— Аарон, я никогда не смогла бы...  — прошептала она.

— Я знаю, мам,  — сказал я своим самым ободряющим тоном.  — Я абсолютно уверен. Поэтому, когда я 

говорю тебе, что не собираюсь осуждать тебя за такие вещи, как то, что тебя трахали трое парней одновременно, я действительно это имею в виду. Тебе просто нужно принять это во мне.

Мама пока ничего не сказала.

— Все, что ты мне рассказываешь, делает тебя ещё более удивительной в моих глазах,  — продолжил я.  — Ты и так была лучшей мамой на свете, а теперь я узнаю о твоей распутной натуре. Это заставляет меня чувствовать себя лучше. Правда.

Она моргнула и посмотрела на меня.  — Почему, детка?

Я улыбнулся.  — Потому что иногда я задавался вопросом, не унаследовал ли я своё безумное либидо и свою... раскованность от моего придурковатого папаши. Теперь выясняется, что я должен благодарить за это свою потрясающую маму. Мне приятно слышать это от тебя.

Мама улыбнулась, прикусив губу, и её глаза, казалось, заблестели. Наконец, она взяла себя в руки и одарила меня одной из своих ухмылок.  — Отлично, мистер Хитрожопый... правда или вызов?

— Правда,  — с готовностью согласился я. Я хотел увидеть, где заканчивается моя зона комфорта, когда я признаюсь во всех этих извращенных вещах своей маме.

Мама похлопала себя по щеке, её глаза забегали из стороны в сторону, пока она делала вид, что размышляет.  — Оки-доки... какая у тебя самая большая или сокровенная страсть или фетиш?

— О, боже, мам,  — сказал я, качая головой.  — Я просто озабоченный подросток, и все мои ответы будут банальными.

— Я хочу знать,  — сказала она, глядя на меня.  — Я не осуждаю.

Я несколько беспомощно пожал плечами.  — Я имею в виду, какой парень не любит анал или нескольких девушек... Я, конечно, люблю такие штуки.

— Хорошо, попробуй фетиш,  — настаивала она. Она собиралась получить от меня ответ.  — Какой жанр порно занимает больше всего места на твоем жестком диске?

Мне даже не приходилось задумываться об этом.  — Честно? Трайбадизм.

Мама этого не ожидала.  — Секс ножницами? Почему?

— Это восхищает меня как мужчину, потому что это единственная сексуальная вещь, которую я не могу сделать или даже адекватно имитировать,  — объяснил я.  — Так что это мой фетиш. У меня на рабочем столе куча секс-видео. Не могу поверить, что только что рассказал тебе об этом.

Мама хихикнула.  — Я бы забеспокоилась, если бы у тебя на компьютере не было терабайт порно, детка. И, как ни странно, этот ответ приобретает смысл, когда ты так его объясняешь. Думаю, твоя очередь.

— Отлично,  — сказал я, наблюдая, как она потягивает шампанское, глядя на меня поверх бокала, слегка отвернувшись от меня.  — Правда или вызов?

— Правда,  — с готовностью ответила мама, ухмыляясь мне. В то время как некоторые люди могут подумать, что это безопасно, мы с мамой оба наслаждались тем, что рассказываем друг другу обо всем на исповеди, руководствуясь правилами игры.

Я не стал медлить ни секунды, прежде чем задать свой вопрос.  — Тебе нравится секс ножницами?

Мамины глаза на мгновение расширились, прежде чем она начала хихикать.  — О-о-о,  — вздохнула она, запрокидывая голову, пока не посмотрела на навес над нами.  — Да, детка, это, без 

сомнения, моё любимое занятие с женщиной. Мне жаль, но я действительно не могу сказать тебе больше, не вдаваясь в подробности, которые ты не хочешь слышать.

— Мам, мы это уже обсуждали. Я помешан на трайбадизме,  — заметил я.  — Знаешь, если я услышу о том, что моя безумно сексуальная мама занимается этим, это не убьет для меня тему. И в правилах, которые ты изложила, указано "адекватное объяснение". Слова о том, что тебе это нравится, на самом деле ничего не значат. Согласись?

Лицо мамы вспыхнуло, и я снова не мог понять почему. Смущение? Горячая вода? Все то утро, что мы пили? Все три?

Она смягчилась.  — Да, мама любит секс ножницами с девочками. Мне нравится, как моя...  — Мама на мгновение закрыла глаза, борясь с этим.  — Я чувствую, как мои половые губки скользят по губкам другой женщины, а когда наши клиторы соприкасаются. Это заставляет меня кончать так сильно.

Она почти обмякла.  — И я не могу поверить, что только что призналась в этом. Своему сыну. Прошлый вечер вывел меня из себя больше, чем я думала.

— Не переживай, мам,  — сказал я.  — Я рад, что Тед-Придурок больше не нужен в твоей жизни. Не только потому, что это привело к тому, что мы занялись этим и сблизились, но и потому, что ты заслуживаешь большего. Ты, несомненно, рок-звезда в области секса. Я просто не знал, что она живет со мной под одной крышей.

Мама покраснела и хихикнула, плеснув на меня немного воды.  — Очаровашка. Неудивительно, что девочки так быстро снимают с себя трусики ради тебя.

— И я, в некотором роде, рад, что мы с мамой одинаково любим секс ножницами,  — добавил я.  — Другие девушки говорили мне, что это потрясающее чувство, не похожее ни на что другое.

— Они правы, маленькие умные шлюшки,  — согласилась мама, кивая.  — Единственное, что может быть лучше, это другой вариант.

Я приподнял бровь.  — Я знаю, что технически не моя очередь спрашивать, но ты должна мне сказать, мама.

— Не-а,  — сказала мама, лукаво улыбаясь.  — Твоя очередь кое в чем признаться, детка. После этого ты можешь спросить меня об этом.

— Хорошо,  — кивнула я.  — Дерзай.

Это застало маму врасплох.  — Не правда?

— Это не Правда. Это Правда или дерзание,  — отметил я.  — Итак, давай договоримся. На что я решаюсь?

Мама на некоторое время погрузилась в раздумья, рассеянно потягивая шампанское. Я сделал ещё глоток из своего бокала и вынужден был признать, что это было потрясающе, когда я сидел в горячей ванне. Я надеялся, что мы будем делать это гораздо чаще.

— Ладно,  — сказала она наконец.  — Снимай свои боксеры. И не одевай их, пока мы не выйдем.

Я этого не ожидал, но я сам вырыл себе могилу, не так ли? Кроме того, вода доходила мне почти до груди, бурлила и пенилась, так что вряд ли она могла что-то видеть, верно? Я кивнул и стянул с себя боксеры, подняв их вверх, словно в доказательство того, что я это сделал,  

а затем отбросил в сторону. Мама захихикала и радостно захлопала в ладоши, когда увидела их. Они приземлились на стол с громким влажным шлепком, который почти заставил меня вздрогнуть, напомнив, что сейчас я сижу совершенно голый в горячей ванне, а со мной моя мама.

— Счастлива?  — Спросил я, усаживаясь обратно на сиденье.

— Наверное,  — пропела она.  — Удобно?

— Пузырьки кажутся немного странными,  — признался я.

— Это лучшее, что есть на свете, если ты девушка, поверь мне,  — озорно хихикнула она.  — Ну что ж, ты выполнил наше первое задание. Ты собираешься продолжить свой вопрос?

Я кивнул.  — Скажи мне, мам, что для тебя приятнее трайбадизма?

Она лукаво улыбнулась, как будто ей не терпелось рассказать мне об этом. Это заставило меня задуматься, какие разговоры она ведет с другими женщинами, когда они чувствуют себя похотливыми.  — Единственное, что будет лучше, если мы будем использовать короткий двойной фаллоимитатор, детка. Нечто такое, что полностью поглощает нас обеих, и при этом позволяет нам соприкасаться губами и клиторами, в то же время оставаясь полными члена. Ничто и никогда не могло бы так заставить девушку кончить, как это.

— А что, если бы у тебя в заднице был ещё и двойной фаллоимитатор?  — спросил я.

Мамины глаза расширились до размеров обеденных тарелок, а потом она, казалось, начала извиваться под водой, обдумывая моё предложение.

— Думаю, у тебя есть что-то новенькое, что ты можешь попробовать в следующий раз, когда будешь с девушкой,  — рассмеялся я.

— Я понятия не имела, что воспитываю такого блестяще развращенного маленького сексуального маньяка,  — почти хихикнула мама.  — Но ты прав. Стоит попробовать что-то новенькое. За это я дам тебе ещё один шанс. Давай, детка. Но на этот раз ты рискни.

Чего я от нее хотел? Встать и потрясти сиськами? Показать мне ещё раз свою прелестную попку? Это может показаться слишком беспричинным.

— Ладно, снимай лифчик, мам,  — сказал я наконец.  — Теперь мы квиты, и ты все ещё можешь защитить свою скромность водой.

— Предсказуемый мужчина,  — вздохнула она, ухмыляясь и качая головой.  — Не то чтобы я тебя виню...

На ней был лифчик, застегивающийся спереди, поэтому она немного повозилась с ним под водой, прежде чем расстегнуть бретельки. Повторяя мою предыдущую презентацию, она повертела промокший предмет одежды на кончике пальца, все ещё ухмыляясь, прежде чем небрежно отбросить его в сторону. Бюстгальтер приземлился поверх моих боксеров.

— Хороший бросок, мам.

Затем она откинулась назад, положив руки на край ванны, и лукаво улыбнулась мне. Обнажилась большая часть её невероятных грудей, кремовых холмиков кожи, но соски все ещё были ниже ватерлинии, что, без сомнения, было точно рассчитано ею.  — Счастлив?

— Я всегда счастлив с тобой, мам,  — сказал я, дав универсальный, но честный ответ, на который она не смогла возразить.  — Я же говорил тебе, что сегодня потрясающий день.

Мама вздохнула и что-то пробормотала себе под нос. Она улыбнулась мне.  — Хорошо, тогда. Моя очередь?

Я кивнул, несколько настороженный блеском в её глазах. Мама осушила свой бокал, а затем наполнила 

его снова. Она посмотрела на меня поверх своего бокала, как будто оценивая меня.

— Правда или действие?

Я уже рискнул, и мамин взгляд был почти... хищным. Я решил не рисковать.  — Правда.

Возможно, это сыграло ей на руку, потому что улыбка, которой она одарила меня, была порочной.  — Что, сын мой, было самым озорным или извращенным поступком, который ты когда-либо совершал?

— Ух ты,  — выдохнул я, откидываясь на спинку и размышляя.  — Я... дай мне секунду.

Мама рассмеялась.  — Мой восемнадцатилетний сын совершил столько развратных поступков, что ему приходится об этом думать?

— Ну, нет,  — признался я.  — Мне просто нужно подумать об этом, потому что я не уверен, что все, что я сделал, будет соответствовать твоим стандартам, мам.

— О, детка,  — проворковала она, тепло улыбаясь.  — Я не ставлю тебя в неловкое положение и не ставлю оценки...

Ее улыбка снова превратилась в ухмылку.  — Потому что ты рассказал мне, что ты сделал, чтобы получать хорошие оценки...

Она захихикала над собственной шуткой. Я покраснел, но терпеливо ждал, пока она постепенно успокоится. Наконец мама откинулась на спинку и прочистила горло.  — Прости. Как я уже говорила, речь идет о том, чтобы получше узнать друг друга, верно? Я не осуждаю. Ты не осуждал меня.

— Ты же знаешь, что в конце концов я задам тебе тот же вопрос, верно?  — уточнил я.

— Я знаю, и я уже думаю об этом,  — просто сказала она.  — Ты выбрал правду, так давай, скажи мне, детка.

Я снова погрузился в размышления, а мама наблюдала за мной, все ещё потягивая шампанское. Я сосредоточился на поиске ответа, вместо того чтобы думать о том, какой невероятно неловкой и совершенно странной была вся эта ситуация. Подумай, Аарон, подумай...

— Я играл в анальную рулетку,  — предложил я.

Мама моргнула.  — Не уверена, что я это знаю. Расскажи мне.

Я глубоко вздохнул.  — Ты выстраиваешь в очередь девушек или парней, я думаю, если тебе так нравится. В моем случае, девушек. Итак, ты заставляешь их выстроиться в очередь, и они подставляют тебе свои задницы. Ты начинаешь с одной из них, трахая её в зад в течение определенного периода времени, две минуты или около того. Если она не заставляет тебя кончить, ты входишь в соседнюю девушку и трахаешь её задницу в течение того же периода времени. Это продолжается до тех пор, пока одна из них не заставит парня кончить.

— Боже мой,  — почти прошептала мама, прижимая пальцы к губам, когда подумала о том, что я сказал.  — Это так извращенно, мерзко и сексуально... ты даже не чистишь свой член, прежде чем окажешься внутри следующей девушки?

Я покачал головой.  — Я думаю, девушки должны доверять друг другу или, по крайней мере, быть достаточно извращенками, чтобы не обращать на это внимания. Не я устанавливаю правила.

— Боже, я действительно хочу попробовать это как-нибудь,  — выдохнула мама, обмахиваясь веером.  — Может быть, в клубе. Что ж, Аарон, ты и в самом деле совершил кое-что извращенное раньше, чем твоя мама.

— Уверен,  

я влюбил в себя больше девушек, чем ты,  — добавил я, улыбаясь.

Это вызвало у нее смешок.  — Мне всегда было интересно, каково это — кончать в девушку. Примерно так же, как ты хочешь узнать, каково это — секс ножницами. Я хотела узнать, это всю моя сексуальную жизнь. Я думаю, это должно быть потрясающе.

— У меня нет претензий по этому поводу,  — заверил я её, допивая свой бокал игристого. Мама подняла бутылку, и я позволил ей наполнить меня, ухмыляясь, когда мой взгляд упал на её грудь, когда она наклонилась вперед.

— Прости, малыш,  — пожурила она меня, подмигнув.  — Тебе придется приложить больше усилий, чтобы встретиться с моими девочками. Мама старше, но не глупа.

— Мне и в голову не приходило, что ты такая, мам,  — сказала я, кивнув в знак благодарности и сделав ещё глоток. Зная, что мы будем в горячей ванне, я взял бутылку шампанского побольше, чтобы она не пустела так быстро.  — Чья очередь?

Мама на мгновение задумалась.  — Мммм... ты сказал мне правду, так что, думаю, теперь моя очередь. Что же это будет? Осмелюсь ли я рассказать тебе о самом извращенном поступке, который я когда-либо совершала?

— Звучит так, будто это было бы забавно,  — сказал я, откидываясь на спинку и ухмыляясь.

— Ну, проблема в том, что я делала чертовски странные вещи, Аарон,  — нерешительно сказала мама.  — И хотя я надеюсь на твое слово, что ты не станешь меня осуждать, суть в том, что... ну, я не знаю, кто из нас займет первое место.

— О,  — сказал я, видя затруднительное положение.  — Мммм... Надеюсь, это не обман, но... что, если ты назовешь мне три вещи, которые ты считаешь самыми извращенными, а потом я дам тебе знать, какое из них я выберу?

Мама весело улыбнулась.  — Признаюсь своему маленькому мальчику в трех своих самых развратных моментах, а потом позволю ему решить, какой из них самый извращенный? Я понятия не имела, что мои выходные закончатся таким образом.

— За это мы должны поблагодарить Мудака Теда и развратницу Джину,  — пошутил я, поднимая свой бокал в тосте.  — За придурков и блядей, пусть они навсегда сблизят нас.

— Придурки и бляди,  — согласилась мама, поднимая свой стакан, прежде чем осушить его. Она вздохнула, а затем откинула голову назад, просто расслабляясь и опускаясь пониже в воду.  — Мммм, дай мамочке немного подумать над этой головоломкой, детка. Не говоря уже о том, чтобы насладиться моими алкогольными коктейлями.

— Без проблем, мам,  — легко ответил я.  — Хочешь, я разотру тебе ноги, пока ты будешь думать?

Мама хихикнула, и я увидел, как она опустилась ещё ниже и заерзала. В конце концов, её ступни коснулись моих голеней. Я осторожно приподнял её ноги, пока они не оказались у меня на коленях, которые я держал вместе, не только для того, чтобы использовать их как подставку, но и для того, чтобы она не обнаружила мой твердеющий член.

— Тебе здесь хорошо, милый?  — спросила она, расслабляясь.  — Это место действительно 

удобное.

— Все должно быть в порядке, только не наклоняйся вперед, иначе ты упрешься пятками в мой член,  — сказал я ей, держа её ступни в своих руках под водой.

— Это был бы далеко не первый раз, когда я делаю парню массаж ногами,  — хихикнула она, не открывая глаз.  — Продолжай, детка.

— И не засыпай,  — проинструктировал я строгим голосом.  — В конце концов, ты должна мне ответить.

— Ммм, я обещаю, что не засну,  — промурлыкала она, когда я начал разминать и массировать её ступни.  — В конце концов, я слишком наслаждаюсь этим днем, чтобы тратить его на сон...

Я позволил маме просто наслаждаться и думать, пока массировал её ступни под струей воды. Я слышал, как она вздыхала и, возможно, даже слегка постанывала. Я и раньше растирал ей ступни, но в этих обстоятельствах все было совсем по-другому. Голышом в горячей ванне с моей полуобнаженной мамой, играем в "Правду или действие", пока мы не обосрались?

— Мммммм,  — промурлыкала мама, слегка покачиваясь, пока я разминал ей пальцы ног.  — Я и забыла, какой ты классный малыш, Аарон. Скольких девушек ты избавил от трусиков с помощью такой штуки?

— Не знаю, было ли это просто растирание ног, которое заставило их снять трусики, но это определенно помогло подготовить сцену,  — ответил я.  — Уверен, что массаж ягодиц помог мне стать ещё ближе.

— О-о-о,  — хихикнула мама, улыбаясь.  — Давненько у меня такого не было...

Я продолжал нежно тереть и массировать, и маме это явно нравилось. Наконец, она села, убрав ноги с моих коленей.

— Спасибо, дорогой, это было восхитительно,  — вздохнула она, и действительно выглядела отдохнувшей. Может, это должно было меня обеспокоить?  — Готов услышать о трех самых больших маминых странностях или самых извращенных моментах?

— Не могу поверить, что говорю это, но да,  — ответил я, собираясь с духом.  — Если тройное проникновение не повлияло на список, то я должен задаться вопросом.

— Тише, детка,  — хихикнула она.  — Вот несколько почетных упоминаний... У меня в киске было два члена одновременно... У меня во рту было два члена одновременно...

Я ухмыльнулся.  — Приятно. А как насчет твоей задницы?

— Я ещё не пробовала это делать. Это меня немного пугает,  — сказала она довольно хриплым голосом.  — А теперь помолчи и дай мне продолжить, пока я не потеряла самообладание.

Я кивнул и стал ждать, когда она выложит все начистоту.

— Я предавалась мелкими водными видами спорта,  — продолжила она.  — И я писала, мужчинам, если они того хотят.

— Здорово,  — сказал я, кивая.  — Это, достойно упоминания?

— Ага,  — сказала мама, хлопнув ладонями по коленям.  — Готов к большой тройке?

— Положись на меня, мам,  — сказал я, кивая.  — Я слушаю и оцениваю.

— О, молодец,  — вздохнула она.  — Мммм... ну, я снималась в любительском порнофильме.

— Что-о-о-о?  — Спросил я, широко раскрыв глаза.

— Не волнуйтесь. На всех нас были маленькие маски, которые скрывали, по крайней мере, верхнюю часть лица, а на мне был ярко-розовый парик. Даже я не могу сказать, что это я.

— Моя мама снималась в порнофильме,  — 

пробормотал я, пытаясь сдержать улыбку на лице.

— На самом деле это был не порнофильм. Это была просто маленькая оргия, которую сняли на видео и, вероятно, сейчас показывают где-нибудь в Интернете по всей планете,  — сказала мама, пожав плечами.  — Это было несколько лет назад, и в тот день меня здорово поимели.

— Ты участвовала в "оргии"?  — спросил я.  — Кстати, сколько тебе было лет?

Мама покраснела.  — Все ещё недостаточно пьяна, чтобы сказать тебе это, детка.

— Ладно, ты сняла любительское порно и тебя здорово оттрахали. Следующий?  — Предложил я.

Теперь она покраснела по-настоящему.  — О, боже... У меня был довольно продолжительный секс с братом и сестрой.

Я моргнул и покачал головой.  — Мам, ты трахалась с братом и сестрой, которые занимались инцестом?

Она почти покраснела.  — Я... да. Довольно ужасно, да?

— Мам, да ладно, "Игра престолов" сделала инцест сексуальным. Пока в нем участвуют привлекательные люди, это практически поп-культура. Я трахал сестер, которые были любовницами, но не трахал их вместе. Я бы точно так и сделал.

Мама, казалось, на мгновение остолбенела.  — Детка, у тебя были сестры, которые занимались инцестом?

— Близнецы,  — подтвердил я, кивая.  — Просто не вместе, как я и сказал. Одна могла бы заменить другую, если бы мы куда-то пошли, а предполагаемая сестра по какой-то причине не смогла прийти.

Она почти откинулась на спинку, все ещё пребывая в изумлении.  — Аарон, ты должен трахнуть этих двоих одновременно.

Я рассмеялся. Менее суток назад я и представить себе не мог, что моя мама не была бы шокирована и, возможно, пришла бы в ужас, узнав, что я пытаюсь наладить отношения с сестрами-близнецами. Теперь я не удивился, что она подталкивала меня к завершению. Это было потрясающе.  — Поверь мне, мам. Теперь, когда Джины больше нет, я подумаю, как это сделать. Но расскажи мне больше.

Мама пожала плечами.  — Наверное, но очевидно, что то, что я трахаю брата и сестру, не так шокирует, как я думала, так что это не займет первое место. Я общалась с ними несколько месяцев, и я трахала их как вдвоем, так и по отдельности.

— Я все ещё не могу смириться с тем, что моя мама би,  — сказал я, качая головой.  — Это так круто.

— И я нахожу странным утверждение тому, что ты так думаешь,  — добавила мама.  — До тех пор, пока твои придурковатые похотливые друзья не узнают.

— Я и так держу их подальше от тебя, мам, а теперь буду держать ещё жестче, чем когда-либо,  — усмехнулся я.  — Поверь мне в этом. Так чем же закончилось ваше свидание?

Мама пожала плечами.  — Она забеременела от него. Родители узнали об этом, и близнецы отправились в путь, прежде чем все рухнуло. Больше я их не видела и не слышала о них. Моё участие осталось незамеченным.

— На грани срыва, но ничего себе,  — сказал я.  — Это очень сексуально, мам, но тебе нужно что-нибудь поизящнее. Подними градус.

— Спасибо, мистер Николаус,  — вздохнула она.  — Попытаюсь перехитрить своего сына. Какая я мать?

— Самая потрясающая.  — Просто 

ответил я.

— Я знаю,  — пошутила она, подмигнув мне.  — Следующий...

Это заставило маму снова затаить дыхание. Она покраснела, а затем посмотрела на меня и поманила указательным пальцем. Заинтригованный, я обошел ванну и подошел к ней достаточно близко, чтобы она могла наклониться ко мне.

Она что-то прошептала мне на ухо.

Я не двигался, просто слушал. Наконец, она отстранилась и сидела неподвижно, глядя на воду.

Я медленно повернул к ней голову, широко раскрыв глаза от удивления.  — Правда?

Она кивнула, выглядя очень смущенной.

Я кивнул и улыбнулся.  — Ладно, мам, этот победил.

Она посмотрела на меня.  — Ты уверен, что это победа?

Я кивнул.  — Это самый настоящий излом, мам. И прежде чем ты начнешь хныкать, нет, я ни капельки тебя за это не осуждаю.

— Ты честен со мной, малыш?  — спросила она, и в её глазах светилось искреннее желание.

Я снова кивнул.  — Мама, послушай меня. Я не осуждаю, не испытываю ужаса, отвращения, ярости или чего-то ещё, что могло бы тебя обеспокоить. Я хочу посмеяться и поздравить тебя.

Мама выдохнула.  — Тогда дай мне секунду, потому что я собираюсь избавиться от всех негативных чувств по этому поводу и никогда не оглядываться назад с сожалением...

Я отодвинулся на свою сторону ванны, чтобы дать ей пространство. Её глаза были закрыты. Я просто наблюдал за ней с чувством благоговения и удивления. В конце концов, многие ли мамы с возрастом становятся все круче в глазах своих сыновей?

Когда она открыла их, она улыбалась.  — И что? Это корона извращенца?

— Да, ты сдержала своё обещание рассказать мне,  — сказал я, кивнув.  — И, если честно, это, наверное, только часть того, что можно назвать извращенным и развратным, мам. Вряд ли ты Линда Лавлейс.

— Я и не знала, что ты знаком с какими-нибудь старыми порнозвездами,  — задумчиво произнесла она, бросив на меня забавный взгляд.

— Я по уши влюблен в Нину Хартли и Трейси Лордс,  — признался я.  — И в некоторых других. Единственное, что я предпочитаю в наши дни, чем в те времена,  — это выбритость. Признаюсь, я предпочитаю, чтобы волосы были удалены.

— О, я знаю, да?  — сказала мама, скорчив гримасу.  — Когда её волосы попадают тебе в зубы, когда ты лижешь ее? Фу. Портит момент. По крайней мере, подстриги, если не собираешься брить налысо.

Я от души рассмеялся. Что за разговор с мамой в выходные. Я снова наполнил наши бокалы, и мама отпила из своего, прежде чем лукаво улыбнуться мне.  — Теперь моя очередь спросить тебя, детка. Правда или действие?

День только начинался, и я все ещё наслаждался нашей взаимной честностью.  — Правда.

— У тебя сейчас стоит?  — спросила она, все ещё ухмыляясь.

Это заставило меня остановиться, потому что это был невероятно прямой вопрос. Если бы моё лицо мгновенно не стало пунцовым, я бы удивился. Как, черт возьми, мне ответить ей, чтобы это не прозвучало так, будто моя мама меня заводит? То есть, она заводила, но все же...

Мы были честны. Таков был уговор. Она была невероятно честна со мной в том,  

чего я никогда не должен был о ней знать. Я был честен до этого момента.

Я слегка кивнул ей. Мама просто продолжала спокойно смотреть на меня, возможно, слегка приподняв одну бровь.

Что? Я ответил на её вопрос, я был честен. Я — О, черт...

Я вспомнил о райдере в нашей игре. Мы должны были продемонстрировать правдивость наших ответов, когда это было возможно. Она не обязана была верить мне на слово. Я должен был показать ей.

— Да ладно,  — рассмеялся я, пытаясь успокоить свои нервы.  — Это жульничество. Ты можешь увидеть мой член, сделав вызов.

— Не я устанавливаю правила,  — сказала она, пожав плечами.

— На самом деле, это ты установила это правило,  — возразил я.

— И ты согласился на это,  — сказала она, лукаво улыбаясь.  — Было бы что-то по-другому, если бы ты спросил меня, затвердели ли у меня соски? Мне пришлось бы показать тебе свои сиськи, чтобы доказать, что у меня твердые соски, и я бы не посмела показать тебе свои сиськи.

— А у тебя соски твердые?  — спроси я.

— Я не из тех, кто должна подтверждать их правоту, отчаянный парень,  — заявила она.  — Если ты согласишься на это, я подумаю о наказании.

Я вздрогнул. Мама была очень изобретательна в наказаниях, если ты проигрывал ей в споре. Показать ей мой стояк было бесконечно предпочтительнее, чем то, что она могла иметь в виду. Однажды я проиграл ей пари и целую неделю ходил с маленькими пластиковыми пакетиками в кармане, потому что от меня требовалось убирать за собаками, которые случайно попадались нам по соседству. Больше никогда. Мама была злой.

Я медленно встал. Вода каскадами стекала с моего тела, а сердце бешено колотилось. Было ещё достаточно рано, чтобы солнце проникло под навес, и вода заблестела, когда я предстал перед мамой.

Моя эрекция была направлена прямо на нее.

— Ну, ты точно не унаследовал это от своего отца, где бы он ни был,  — сказала она, прежде чем присвистнуть.  — Сколько это, когда у тебя эрекция? Пятнадцать? Семнадцать?

— Девятнадцать,  — пробормотал я, все ещё отчаянно краснея. Вся самоуверенность, с которой я обычно демонстрировал девушкам свой член, улетучилась, когда моя мама оценила меня.

— Симпатичный и толстый,  — заметила она.  — Бьюсь об заклад, тебе нравится пугать этим девушек.

Я не смог даже кивнуть. Я просто стоял там.

— Ладно, детка, садись,  — сказала она, тепло улыбаясь.

Я попытался взять себя в руки и не нырнуть обратно в воду поспешно, все ещё красный, как свекла. Мама дала мне время прийти в себя, но вскоре её ухмылка сменилась хихиканьем. Должно быть, я выглядел раздраженным, потому что она, наконец, объяснила, в чем дело.

— Я просто смеюсь над тем, насколько все это безумно, милый,  — непринужденно сказала она.  — Ты заставил меня признаться в вещах, в которых я не призналась бы даже своим самым близким подругам, а теперь я увидела твою действительно классную эрекцию. Сделай то же, что и я, со своим признанием в извращении, и забудь 

об этом. Если ты будешь так смущаться до конца дня, мы никогда не закончим наши терапевтические выходные, не так ли?

В её словах был смысл, и то, что я стеснялся, было довольно глупо, учитывая, во что она вляпалась. Я кивнул.  — Ты права, мам. Я в порядке.

— Можно и так выразиться,  — съязвила она, подмигнув.  — Это очень, очень приятный член, детка. Неудивительно, что все девушки на тебя западают, даже если поначалу это их пугает. Сегодня утром я испугалась, когда он был мягким.

— Значит, ты всё-таки открыла мою дверь и заглянула ко мне,  — рассмеялся я, и теперь мама покраснела.

Она кивнула.  — Я не ожидала увидеть тебя лежащим голым поверх одеяла, так что я просто не могла не посмотреть.

Мы оба рассмеялись, напряжение спало, и смущение покинуло меня. Мама оказала на меня такое воздействие. Вероятно, помогло то, что мы оба выпили с утра пораньше.

— Твоя очередь, отбивающий,  — сказала она. Я не мог не обратить внимания на её оборот речи.

— Правда или действие?  — Спросил я, делая ещё один глоток.

Мама улыбнулась.  — Правда.  — Она знала, что я не стану прибегать к дешевке, например, спрашивать, были ли у нее твердые соски, чтобы я мог видеть её сиськи. Она была в безопасности от этого. В некотором роде мне пришлось пойти на обострение.

— Ты хранишь какую-нибудь свою порнуху?  — спросил я.  — Не просто неприличные селфи. Я имею в виду, ты хранишь видео и другие материалы, которые снимала годами?

Мама на мгновение поджала губы, затем кивнула.  — Я храню. На самом деле, многое из этого.

— Не волнуйся, я не попрошу тебя это доказывать,  — заверил я её.  — Я тебе верю.

Мама вздохнула и улыбнулась.  — Я храню многое из этого. Любительское видео оргии? Храню. Видео, на котором меня протыкают тремя способами? Храню. У меня даже есть видео с мероприятия, за которое ты подарил мне корону.

— Ух ты,  — рассмеялся я.  — Это, должно быть, в зашифрованной папке из Ада.

Мама кивнула и на мгновение стала серьезной.  — Я прослушала курс по шифрованию, просто чтобы убедиться, что это видео и несколько других документов защищены надежнее, чем налоговые документы Трампа. Я не могу дождаться, когда квантовая криптография станет реальностью, чтобы я могла сделать эти папки недоступными для взлома. Я просто не могла заставить себя расстаться с ними. Какими бы извращенными и бесстыдными они ни были, они — часть меня.

— Мама, в каком-то смысле, ты та, кто ты есть, благодаря им, и ты самый удивительный человек, которого я знаю. Не вопреки им. Ты — это ты, и я не могу представить, как можно не радоваться этому.

— Спасибо, детка,  — выдохнула она с облегчением на лице.  — И спасибо, что не потребовал доказательств.

— Почему? Потому что тебе было бы очень неловко показывать мне, как тебя поджаривают на вертеле?  — Съязвил я.

— Нет, потому что на моем компьютере до них очень сложно добраться. Потому что каждый зашифрованный пароль имеет длину в километр,  — объяснила она,  

качая головой.

Я от души рассмеялся и снова наполнил мамин стакан.

Полчаса спустя...

Я перевернул бутылку шампанского, демонстрируя, что мы выпили её досуха. Мама скорчила гримасу, выражающую её неудовольствие. Мы оба были под кайфом, но все ещё в сознании, так как не торопились. Это было замечательное чувство, и я был так счастлив заниматься этим со своей мамой.

— Теперь моя очередь идти?  — Спросил я, прежде чем она сосредоточилась на проблеме.

— О, да,  — сказала она, кивая.  — Продолжай. И попытаюсь рассказать правду.

Не знаю, о чем она думала, но на моем лице появилась злобная ухмылка.  — Как пожелаешь. Я предлагаю тебе пойти и принести нам ещё шампанского. И немного пива, раз уж ты этим занимаешься.

Мама на секунду-другую замерла на "Паузе" и поняла, что попалась.

— Ты маленький извращенец,  — сказала она наконец, улыбнувшись и кивнув.  — Очень хорошо, молодой человек. Ты меня подловил...

Мама просто встала. Вода каскадом стекала с её тела, а её рука поднялась и прикрыла грудь спереди, прикрыв соски ладонью и предплечьем. Я все ещё мог видеть, как её большие груди сжимаются вокруг её руки, и это было здорово. Её крошечные черные трусики были почти прозрачными, и, как и было объявлено накануне вечером, на маме не было волос. Её губки влажно прилипли к стрингам. Она заметила, что я смотрю, и ухмыльнулась.

Она грациозно выбралась из ванны, опираясь на одну руку, и мне открылся прекрасный вид на её великолепную задницу. Стринги, которые составляли заднюю часть её трусиков, были видны только сверху, и она, должно быть, знала, что я смотрю на нее, потому что дала мне достаточно времени, чтобы рассмотреть. В конце концов, это была игра и вызов.

— Сейчас вернусь,  — сказала она, направляясь к дому и исчезая внутри. Я наблюдал за ней всю дорогу, как и собирался.

Я закрыл глаза и глубоко вздохнул. Слава Богу, я додумался до этого раньше, чем она, потому что я был совершенно голый и все ещё щеголял стояком. Хождение взад-вперед с этой штукой, указывающей путь, могло бы меня убить.

Наконец я услышал, как она что-то напевает себе под нос, и повернул голову, чтобы посмотреть, как она возвращается. У меня, наверное, глаза на лоб полезли, когда она появилась.

Мама возвращалась, держа в одной руке упаковку пива из шести бутылок, а в другой — большую бутылку шампанского, что означало, что её груди не были прикрыты руками. Когда она подошла ближе, её большие груди покачивались у всех на виду, а розовые соски смотрели прямо на меня. Крошечная передняя часть её трусиков-стрингов все ещё прилипала к ней после того, как она намокла в ванне, почти ничего не скрывая.

Я разинул рот, когда она, покачиваясь, обошла джакузи и поставила напитки на столик рядом с нами. Теперь она стояла под углом ко мне, слегка наклонившись. Её невероятные сиськи свисали вниз, и один из сосков все ещё был немного виден. Прежде чем я успел подготовиться, она с ловкой грацией 

иллюзиониста снова прижала руку к груди, повернулась и забралась обратно в ванну. Как только её соски скрылись под пенящейся водой, она убрала руку и оперлась на край ванны, где они были изначально.

— Итак,  — сказала она с самодовольной улыбкой.  — Как у меня дела?

Я все ещё был слишком ошеломлен, чтобы ответить, и мама хихикнула.  — Ого, милый. У тебя нет проблем с женщинами, но один взгляд на мамины сиськи — и ты немеешь? Для меня это потрясающий комплимент. Без обмана.

Я пытался по-троллить её, заставить покраснеть, тем, что первым заставил вылезти из ванны, но она полностью переиграла меня. Она дразнила меня своим лифчиком, заставляя ожидать меньшего, а потом показала, что к чему, и я потерял дар речи, как молодой человек, впервые увидевший сиськи в журнале с обнаженной натурой.

— Ух ты, мам,  — вот и все, что я смог сказать.

— Спасибо, малыш,  — беззаботно сказала она, все ещё улыбаясь.  — Моя очередь?

— О, да...  — сказал я несколько рассеянно.  — Да, давай.

— Прошу тебя, принеси нам по пиву,  — сказала она, снова ухмыляясь.

Я снова замолчал. Я посмотрел на стол, на котором она расставляла напитки. Маленькая шалунья слегка отодвинула его! Чтобы принести нам напитки, мне нужно было встать и дотянуться! Я не мог не рассмеяться над её местью.

— Туше, мам,  — сказал я, и она слегка кивнула в ответ. Ну что ж, ничего не поделаешь. Я просто встал, зная, что мама смотрит на мой стояк, когда я слегка подвинулся к ней и отошел в сторону. Я наклонился вперед и потянулся за двумя бутылками пива, на этот раз "Лосиная голова".

— И попка у тебя тоже классная,  — задумчиво произнесла мама, на секунду обхватив мою ягодицу, а затем похлопав по ней.  — У тебя все в порядке, детка.

— Спасибо, мам,  — сказал я, просто поворачиваясь к ней, отвинчивая крышку и протягивая ей пиво, которое она просила. Теперь мой член болтался примерно в тридцати сантиметрах от её прекрасного лица. Она старалась не пялиться, но, похоже, проиграла эту битву.  — То, что ты говоришь, что-то значит.

Я вернулся на своё место и снова сел. Мама отхлебнула пива и вздохнула, прежде чем посмотреть на меня.  — Ты в порядке, Аарон?

Естественно, я улыбнулся и кивнул.  — Серьезно, мам. Я в порядке. Даже если мы и дальше будем заставать друг друга врасплох. Тебе не нужно беспокоиться или продолжать спрашивать.

— Это мой материнский инстинкт, но я постараюсь сократить количество раз, когда буду это делать,  — сказала она.  — Я просто не могу представить, как буду пытаться кому-то это объяснить.

— Я знаю, что никогда не смогу,  — усмехнулся я.  — Не их дело.

— Совершенно верно,  — сказала она.  — Твоя очередь.

— Правда или действие?

Мама немного подтолкнула нас к правде. Наверное, это хорошая идея.  — Правда.

— Ты когда-нибудь болела венерическими заболеваниями?  — спросил я.

Мама отняла бутылку, из которой собиралась отпить, от рта и посмотрела на меня, хихикая.  — Ты должен был сказать мне, прежде чем делать это, Аарон!

— Прости, я 

забыл, где-то между твоими сиськами и моим членом у тебя перед лицом. А теперь отвечай.

Мама откинулась на спинку.  — Оооо... да, однажды в старших классах у меня была гонорея. Это было забавно. Моя мама устроила мне настоящий ад, потому что до этого она не знала, что я была сексуально активна. Она не только отвезла меня за лекарством, но и взяла меня за ухо и назначила противозачаточные средства. Не то чтобы я возражала, так как терпеть не могла презервативы.

— Весело,  — сказал я, представляя, как моя бабушка таскает мою маму за собой, ругая её за распущенность.

— А ещё я заразилась вшами от одной девушки,  — призналась она.  — Спасибо, что подстригла меня ножницами. Я была в ярости. Отомстила, побрила свою киску и держала её в таком состоянии всегда. Не стесняйся смеяться, когда тебе будет удобно.

Это правда, я смеялся. Меня совсем не беспокоило, что мама в детстве заболела венерическими заболеваниями. Это было просто невезение.

— Прости, прости,  — сказал я, качая головой.  — Я спросил, и мне не следует смеяться. Думаю, меня вывело из себя только то, что из-за трайбадизма у тебя вши по коже.

Мама тоже хихикала.  — Я думаю, это довольно забавно. Поцелуй, который могут разделить только женщины, и у меня от этого вши побежали по коже. Я возненавидела эту девушку за то, что она сознательно это сделала.

— И какую ужасную месть ты ей устроила?  — Весело спросил я.  — Трахнула её маму и передала вшей другим?

— О, нет, но жаль, что я об этом не подумала,  — сказала мама, щелкнув пальцами.  — Это настоящее зло, Аарон. Ты действительно мой сын. Я не трахала её маму и не заражала её, но я размазала свою месячную кровь по её церковной одежде, когда она отвернулась. Она не заметила этого и надела её на службу.

— Ой,  — рассмеялся я.  — Злая.

— Она угостила меня вшами. Ей ещё повезло,  — проворчала мама, вспоминая что-то нелюбезное. Не то чтобы я её винил.  — А как насчет тебя, милый? Чего-нибудь боишься? По моей страховке на тебя не было выписано никаких претензий.

— Просто мои друзья — придурки,  — вздохнул я.  — Мне сказали, что у девушки ВИЧ-инфекция, после того как я её трахнул. Это было не так.

— Мальчики,  — хихикнула мама, качая головой.  — Такие незрелые. Моя очередь. Правда или действие?

В прошлый раз я заставил её бросить мне вызов, поэтому переключился.  — Правда.

— У тебя есть какие-нибудь порнофильмы, в которых ты снимался с девушками?  — спросила она, ухмыляясь, прежде чем сделать глоток пива.

Я кивнул.  — Просто все, что есть в наших телефонах. Быстрые фильмы и так далее. Крутые кадры и видео. Я обычно быстро переношу их на свой рабочий стол и не храню на телефоне.

Это напомнило мне о том, что нужно как можно скорее убрать с телефона то видео, где мама занимается самоудовлетворением. Если она когда-нибудь это увидит...

— Хорошая политика, детка,  — кивнула она.  — Сколько? Дюжина? Несколько дюжин?

Я рассмеялся.  — Может быть, дюжина, или 

чуть больше, но вряд ли это библиотека. Большинство из них с Джиной.

— Думаю, тебе лучше заняться созданием новых видео на память, парень,  — сказала она, подмигнув.  — Твоя очередь.