Второе дыхание. Из сборника Порно второй мировой войны Часть 2

С женщинами мне не везло всю жизнь. Причём, не везло фатально и катастрофически. О нет, если вы подумали, что читаете бессмысленное нытьё никчёмного неудачника, который изводит себя мастурбацией в бессильной злобе на весь прекрасный пол от того, что ни у одной мало-мальски привлекательной девчонки не оказалось ни сантиметра волшебной гофрированной трубы, которой она бы хотела поделиться со мной — нет, вы неправы.

После первых нескольких сантиметров, счёт быстро пошёл на метры, и к моим 32-м вполне закономерно достиг километра, ну или был близок к этому. Это был интересный и увлекательный путь, большую часть которого я прошёл, беспечно насвистывая нетленку Бобби Макферрина. И хотя временами дорога под ногами начинала петлять, а временами заводила в непроходимые дебри или даже обрывалась на краю ущелья, я, потоптавшись на месте, аккуратно продирался сквозь заросли или осторожно спускался по отвесной скале, чтобы снова очутиться на прямом и ровном автобане и, отдышавшись, а иногда и зализав раны, вновь устремлялся вперёд, изо всех сил стараясь наверстать упущенное.

Иногда мне казалось, что ещё чуть-чуть, и у меня просто не останется сил, и я, истощённый, упаду замертво где-нибудь на обочине жизни. Но я верил в себя. Хотя нет, я даже не верил — я абсолютно точно знал, что рано или поздно у меня откроется второе дыхание, как у какого-нибудь марафонца. Я только надеялся, что не упаду замертво, как тот легендарный парень, добравшийся таки до финиша.

Итак, о чём это я? Ну конечно, о моей невезучести. Я пытался исправить это, но...

Но, повторюсь, мне пока не везло. Всё дело в том, что мне постоянно попадались какие-то неправильные женщины. Ну, как неправильные... Попытаюсь объяснить. Конечно же, я не тупой, и прекрасно понимаю, что "правильность" штука сугубо субъективная, к тому же сильно зависящая от возраста субъекта, среды обитания и целей его существования, и то, что для одного будет полным разочарованием, для другого будет как "ааав-томо-бииль!" в одном идиотском телешоу. Поэтому мне плевать на других. И сейчас я имею ввиду только то, что жизнь других людей вообще не моё дело, и я не вправе злословить насчёт "кому и кобыла невеста". Бобби хотел, чтобы я не беспокоился и был счастлив, но как раз этого в моей жизни и не было. Потому что — все они были неправильными для меня.

С такими невесёлыми мыслями я подобрался к 33-му году своего бренного существования. День рождения у меня 25 декабря, и мы всегда отмечаем его на природе. Я заранее оформил аренду на туристический домик на берегу реки Туломки, сплавил сына в гости с ночёвкой к однокласснику, раззвонил приглашения своим друзьям и подругам жены, основательно затарился алкоголем для обоих полов, и заказал у родни азербайджанца Аяза ведро отборного ароматного шашлыка из нежной телятины. Аяз — мой хороший приятель, с которым я случайно познакомился несколько лет назад, когда на ночной загородной трассе отбил его самого и его фуру с рыбой от 

двух бритоголовых беспредельщиков позднего призывного возраста, сбив машиной одного, и разбив колено бейсбольной битой другому. Сейчас Аяз держит автомастерскую, а его родственники — небольшой ресторан и несколько кафешек, одна из которых находится аккурат в нежилом цоколе моей 9-этажки. Поэтому мой "Туарег" всегда в порядке, и я точно знаю, где меня всегда вкусно накормят.

День рождения прошёл лучше, чем я ожидал. Приятели быстренько надарили мне кучу всякой ненужной дребедени — от китайского фонарика до дорогущего шуруповёрта, слабая половина человечества осыпала меня комплиментами, поздравлениями, и поцелуми в щёчку, потом подоспел шашлык, и все занялись беспощадным уничтожением алкогольных припасов. И снова — позравления, пожелания, тосты, и всё такое прочее, разве что дамы после лошадиных доз мартини стали более раскованными, и висли на мне с поцелуями несколько более энергично, чем требовали того приличия.

Подруги моей жены, конечно, те ещё каракатицы, но алкоголь, свежий воздух и праздничное настроение сделали своё грязное дело — у меня встал. Разлив по пластиковым стаканчикам очередную порцию, я поблагодарил всех — за то что пришли, выразил надежду — что это не в последний раз, влил содержимое стаканчика в рот и направился к домику. Вокруг мангала снова воцарилось веселье, скабрезные анекдоты и прочее хихи-хаха. На пороге избушки я повернулся и поманил жену:

— Наташ, на минутку.

Жена опрокинула стаканчик, дожевала дольку помидора, и следом за мной вошла внутрь. Там было две небольшие комнаты, одна совсем маленькая, что-то навроде кухни, с занавесками на окнах, в другой, с широченным панорамным окном, в центре стоял большой дубовый стол с резными ногами, и три реечных скамейки со спинками на манер садовых вокруг него.

— Что случилось?  — спросила жена, когда я повернулся к ней.

— Здесь, должно быть, очень неплохо летом. Или осенью, когда тепло, но льёт дождь. Можно сидеть у открытого окна, в тепле, смотреть как ливень хлещет пожелтевшие деревья, и слушать как внизу шумит речка.

— Макс, зачем ты меня позвал?  — снова подала голос жена.

— Просто так. Захотелось побыть с тобой наедине,  — негромко сказал я, приобнимая её.

— Но там гости...

— Они даже не заметили, что нас нет,  — прошептал я, аккуратно оттесняя жену к закрытому занавесками кухонному окну.

— Макс! Прекрати!  — начала возмущаться жена, когда мои руки распахнули на ней куртку и легли на её груди, потом скользнули по талии и сжали её задницу.  — Да что на тебя такое нашло?!

— Женской ласки захотелось,  — улыбнулся я и, взяв её руку, потянул к своему члену. Но, едва кончики пальцев коснулись моей оттопыренной ширинки, жена резко дёрнулась, высвобождаясь.

— Ты с ума сошёл!  — со злостью прошипела она, пряча руки за спину.  — А если бы зашёл кто-нибудь?!

— Да, действительно. Этот "кто-нибудь" наверняка сразу бы грохнулся в обморок, как только увидел, что жена держит мужа за член через синтепоновые штаны. Без сомнений, событие вселенского масштаба. Что не так с тобой, дорогая жена?

— До дома потерпеть не мог?! Обязательно сейчас надо было устраивать это представление?!

— Извини,  

просто подумал что быстренький минет поможет мне расслабиться и сбросить напряжение.

— Чтооо?! Минет?!  — она едва не задохнулась от негодования.

— Ну да. А что не так? Представляешь, жёны обычно делают это. Конечно, у нас это не так частно, но вроде как День рождения достойный повод? У тебя сейчас такой вид, будто я привёл тебя на кладбище ночью и предложил трахнуться с бродячей собакой,  — праздничное настроение стремительно улетучивалось.  — Ладно, забудь. Обойдусь без минета, не буду ломать твою хрупкую и ранимую психику,  — негромко сказал я, поправляя перевозбуждённый член.

— Дома. Всё дома,  — отрезала жена, повернулась и быстро вышла, хлопнув дверью.

Голова стала чугунной. Я подошёл к окну и, откинув занавеску, прижался лбом к холодному стеклу. Блядь, вот почему так? Почему каждый штрих моей грёбаной жизни лишь подтверждает моё тотальное невезение? Видимо, где-то в прошлой жизни, я очень сильно накосорезил, и какие-то высшие силы наказывают меня, поскольку никакого рационального объяснения тому, что происходило со мной, просто не было.

Стекло приятно холодило лоб, голова постепенно стала лёгкой и ясной, хмель почти прошёл. Но сексуальное напряжение только росло, и я уже чувствовал, что боль в паху становится невыносимой. Я осторожно выглянул в соседнюю комнату. Большое окно было прямо напротив меня, и некоторое время я наблюдал, как веселье у мангала продолжается — весело хихикала моя подвыпившая жена, пьяно ржали её подруги, гоготали мои приятели. Мне почему-то стало интересно, какие трусики сейчас на моей жене? Я не видел, как она одевалась перед выездом. Наверное, чёрные, мои любимые, с большим бантом на поясе сзади, и большой жемчужиной-бусинкой спереди. Или тёмно-синие, её любимые шортики, которые я терпеть не мог?

Я вернулся к кухонному окну и опять прижался лбом к стеклу. Вдалеке, чуть слева, вспыхнула узкая полоса северного сияния. Сначала едва заметные сполохи мерцали на кончиках этой белоснежной ленты, затем всё ярче, и наконец из неё посыпались тонкие переливающиеся струйки. Потом вся эта конструкция пошла волнами, и тут я понял, что мой член вздрагивает в унисон с этим чудом природы. Рука сама потянулась к молнии на брюках, и, быстро вжикнув, я выпростал его наружу.

Головка раздулась и отливала тёмно-бордовым, уздечка натянулась и грозила лопнуть, в мошонке перекатывались свинцовые шары яиц. Не в силах больше сдерживаться, я обхватил ствол рукой, и аккуратно двинул кожу вниз и вверх. "Смазка бы точно не помешала",  — мелькнула мысль и, плюнув в ладонь, я продолжил, постепенно ускоряясь. Быстро доведя себя до грани, я не спешил кончить, оттягивая момент оргазма, слишком уж приятными были ощущения. Балансируя на острие удовольствия, я заметил через окно, как далеко-далеко вспыхнула и полетела вниз звезда.

"Говорят, если успеть загадать желание, оно неприменно сбудется. Врут наверное",  — улыбнулся я своим мыслям, и не в силах больше терпеть, за секунду до того, как падающий комочек света скрылся за горизонтом, я взорвался.

Первая толстая верёвка спермы вылетела и шлёпнулась на стекло, в то самое место,  

куда я недавно упирался лбом. Вторая была потоньше, и испачкала стекло где-то на уровне пупка. Третья оказалась самой тонкой, ибрызнула на подоконник. Всё остальное выливалось из меня просто на пол, между расставленных ног, пока я с дурацкой улыбкой смотрел, как затухает длинный след от сгоревшей звёздочки. Потом мои колени подкосились, и я в изнеможении прислонился к стене.

"Мать твою, это было действительно круто",  — подумал я, восстанавливая дыхание.

Пора было заметать следы. Аккуратно стряхнув на пол последние капли с члена, я подтянул занавески и тщательно вытер ими стекло и подоконник. Потом свернул ткань в комок, чтобы побольше впиталось.

Вроде, незаметно. Растерев подошвами ботинок лужи на полу, я запахнул куртку и вышел из домика.

Градус веселья у мангала не ослабевал, а речь присутствующих становилась всё менее внятной.

— О, Макс! Ты где был?  — скорее догадался, чем услышал я. Танька, пухлая серая мышь, давняя подруга жены.

— Отлить ходил,  — улыбнулся я в ответ.

— Ааа, пись-пись-пись?

— Ага. А вы тут бухаете и ничего вокруг не видите. Гляньте, какая красота,  — я махнул головой, указывая на небо.

— Ох ты, это же северное сияние! Абалдеть!

Пока эти пьяньчужки в восторге пялились на бесплатное световое шоу, я зацепил открытую бутылку "Джека" и последний шампур с шашлыком, уселся на складной брезентовый стул, и сделал хороший глоток из горлышка. Кажется, мне есть что обдумать. Делая вид, что ни на кого не обращаю внимание, я тайком косил глазами, наблюдая за своей женой. Всё ровно. Доброжелательна и приветлива со всеми без исключения. Но что-то с ней было не так, вот только что? Вопрос на 64 тысячи баксов...

Через час я понял, что пора сворачиваться, иначе наступят необратимые последствия — алкогольная интоксикация была уже на пороге и настойчиво колотила в дверь, угрожая забрать с собой в отделение реанимации некоторых участников застолья. Прикинув количество тел и направление их развоза, я вызвал четыре такси для гостей, и трезвого водителя для нас. Первые три машины подъехали быстро, и в них загрузили наиболее пострадавших в неравном бою с зелёным змием. Четвёртую пришлось ждать ещё полчаса, всё это время я сидел, отхлёбывая из бутылки, и поглядывал на жену, сонно клевавшую носом. Нет, определённо, что-то тут не так.

Наконец, с трассы в нашу сторону свернули оранжевые огоньки-шашечки. Сложив стулья и побросав их в багажник, я усадил жену на заднее сиденье, где она почти сразу отключилась. Из подъехавшего такси вышла девушка, одетая в тёмно-синий бомбер и карго цвета хаки. Оглядев её с ног до головы, я понял, что сегодня мне обязательно нужно будет узнать ещё одну вещь. Помахав отъезжающим гостям, я вернулся к машине.

— Привет, я Марина,  — девушка протянула руку. Нет, не для приветствия. В открытую ладонь я положил ключи.

— Документы на машину, надеюсь... в порядке? И где они?

— Да, конечно. В бардачке маленькая кожаная папка, там техпаспорт, мои права и всё остальное. Только радио громко не включай, а то 

жена... Она устала,  — я заглянул в салон, увидел что супруга уже тихонько посапывает, и решив не беспокоить её, устроился спереди.

— Поняла,  — улыбнулась Марина.  — Куда едем?

— Торговый центр "Алина", там я покажу дорогу.

Марина покачала головой:

— Так не пойдёт. Мне нужет точный адрес, чтобы мои знали, откуда меня забрать.

Назвав адрес, я откинулся и прикрыл глаза. Марина сделала звонок диспетчеру, и села в машину, мягко прикрыв дверь. Заурчал двигатель, и через пару минут машина, мягко качнувшись на рессорах, осторожно перевалилась через бордюр и выехала на шоссе.

Незнакомый аромат щекотал обоняние. Я приоткрыл левый глаз, и сквозь ресницы наблюдал за девушкой. Поза расслабленная, руки уверенно лежат на руле. Каштановые волосы собраны в хвост, шея длинная.

Тихий шёпот:

— Подглядывать нехорошо. Нам нужно заправиться.

— Должно было хватить.

— Хватило бы, но Вы спали, и не видели — там была авария и трасса перекрыта, мне пришлось возвращаться, чтобы в объезд. Не волнуйтесь, через пару километров заправка.

Я выпрямился, и с силой потёр лицо ладонями. Алкогольные пары не отпускали.

— Там есть кафе? Мне срочно нужен кофе.

— Есть. Кофе там, правда, так себе, но Вам сейчас любой сойдёт, лишь бы покрепче.

— Составишь компанию?

— А...  — Марина выразительно потыкала большим пальцем правой руки себе за спину, где дрыхла моя супружница.

— В машине закроем, пускай спит. Авось не украдут.

Девушка улыбнулась и вывернула руль вправо, подъезжая к дверям кафетерия. Я протянул ей деньги:

— Полсотни дизеля, чтобы я парился завтра, и это... какой кофе?

— Чёрный, сахар два раза.

Я ступил из машины на мёрзлый асфальт, и вошёл в кафе. Прислонившись к холодильнику с колой, в съехавшей набекрень бейсболке, дрых сопливый ночной продавец.

— Солдат спит, служба идёт?  — рявкнул я сержантским голосом.

Пацан подорвался, привёл себя в поряок и промямлил:

— Извините... Что для Вас?

— Два кофе, чёрных, один двойной без сахара, второй с двойным сахаром.

— Вам с собой?

— Нет, в кружках. И какую-нибудь шоколадку. Самую сладкукю.

Через минуту появилась Марина.

— Вот сдача,  — и увидев вопрос в моих глазах, кивнула — спит, всё в порядке.

Я подхватил чашки и направился к столику в углу.

— Сдачу оставь, и вот твой кофе. Шоколадка тоже для тебя. Угощайся.

— За угощение спасибо, а сдача... это лишнее,  — она положила деньги на стол рядом с моей кружкой.

Мы мило поболтали с полчаса, и даже перешли на "ты". Она перешла. Я рассказал ей, как прошёл День рождения, исключив из рассказа жену и, разумеется, умолчал о своих излияниях у кухонного окна с занавесками.

— Как думаешь, это правда? Ну, вот если успеть загадать желание, пока звезда падает? Оно действительно сбудется?

— Никогда не думала об этом. И падающих звёзд тоже никогда не видела. Но теперь обязательно попробую, если случай подвернётся. Вдруг и правда сбудется.

— Правда? А что загадаешь? У тебя есть заветное желание? Расскажи, пожалуйста.

— Конечно есть. Мужа себе хочу.

— Шутишь? Или просто издеваешься? Ни за что не поверю. У красивых девушек, вроде тебя, мужья под ногами валяются,  

только подбирай. Поверил бы, если бы ты хотела принца на белом Ламбо и с девятью нулями на счету, их действительно маловато. Но ты же явно не из таких, это сразу видно. Неужели... просто мужа?!

— Ну нет, конечно, не "просто мужа", а хорошего. Вот как ты, например. И да, это не подкат, успокойся и не красней так быстро.

Уши, и правда, жгло. Не ожидал, никак не ожидал. Я даже потряс головой, чтобы придти в себя. Не помогло. Марина опять улыбнулась:

— Вот поэтому и нет у меня мужа. Не верят мне хорошие мужья. Вот прям как ты, мистер "ни-за-что-не-поверю". Ладно, нам пора ехать.

Оставшуюся дорогу молчали, и даже ни разу не взглянули друг на друга. Через полчаса, припарковавшись возле подъезда, Марина вышла из машины, и протянула мне ключи. Я достал бумажник и рассчитался.

— Спасибо,  — пробормотал я.

— Ты уже поблагодарил меня,  — Марина помахала деньгами.  — Это лучшее "спасибо" за услуги трезвого водителя.

— Не за это.

— Я знаю. Просто шутка получилась дурацкой, у меня с этим всегда беда. И тебе спасибо тоже.

— Мне? Но за что?

Марина осторожно, кончиками ногтей, погладила мою руку, и серьёзно посмотрела мне в глаза. Потом повернулась, и пошла к стоящему неподалеку такси. Она открыла дверь и уже забросила левую ногу всалон, опускаясь на сиденье, когда передумала и её каштановый хвост снова показался над крышей машины.

— За звёздочку!

Потом хвост исчез, дверца захлопнулась, и такси покатилось к выезду из нашего двора. Вот в последний раз блеснули габариты, и машина скрылась за углом. Я постоял ещё немного, приходя в себя, потом открыл заднюю дверь своего "Тура", и подхватил на руки спящую жену. Она даже ухом не повела. Занеся её в квартиру и разув, уложил на кровать, и принялся осторожно раздевать. Стащил куртку, затем полукомбинезон, тонкий свитер, и тёплые носки. Осталась последняя деталь туалета — тонкие штанишки, наподобие леггинсов, из тёплой шотландской шерсти. В нерешительности постоял, но всё же стянул их. Конечно, это были тёмно-синие шортики.

Проснулся я в шесть утра. Что дальше? А ни хрена, это был последний день моей работы перед отпуском.

Конечно, это был судьбоносный день, но я тогда так недумал. Мне просто нужно было нарисоваться на работе в последний раз, разобраться с последней зарплатой и проставиться парням и девчонкам. Понятно, что машину я брать в этот день не планировал.

Ну что ж, я подождал до 11. Вы знаете, что у нас в области губернатор — женщина? А вы знаете, что её школьная подруга владеет самым большим рестораном в городе? Даже не говорите мне о коррупции. Эти бляди все берега попутали, и ни какой на них управы, нет.

Вобщем, я нарисовался такой весь пахнущий Хьюго Боссом и встретил приём охранника, который мне не понравился.

— Петруха, проблемы?

— Почему Вы зовёте меня Петрухой, а я Вас МаксИгоричем?

— Потому что именно я предложил тебе эту работу. Именно так устроен этот мир. Дай руку.

— 

Зачем?

— Потому, что ты тупой. У тебя не хватает денег даже нат командирские. Ты как последний обсос гоняешь в китайском омаксе. Когда добьешься большего, просто возьми пузырь и приходи ко мне в кабинет. А пока ты ездишь на маршрутке, сиди тихо и молись, чтобы я здоровался с тобой вежливо, вместо чтого чтобы тупо уебать тебя с локтя за не вежливый взгляд. Это понятно?

— Да, МаксИгорич, простите, просто попутал.

— Нет, Петруха, это непросто. Кто из этих гандонов тебя настропалил?

— Ну, там есть парни в дежурке...

— Ну пойдём, покажешь.

— Я не могу...

— Это ещё почему? Хамить человеку, который предложил тебе кусок хлеба ты можешь, а сдать своих сраных собутыльников нет?

— Но это не по-пацански...

— Петруха, ты просто долбоёб. Ты должен следовать человеческим понятиям, а не урковским. И вбей себе это в мозг.

— Спасибо, МаксИгорич. Но я не могу..

— Я могу. Пошли. Я знаю где эти ушлёпки сидят.

Итак, две минуты по коридору, десять секунпд на выбивание двери, и вот они — два говнюка за столом с бутылками очаковского в руках.

— Привет, парни. Даже не вставайте. Стволы на стол, трубки на стол. Один хрен у вас на это денег нет. Потом нахуй, гандоны. Вопросы?

— Но, Макс? Почему?

— Потому что вы дешевки. Стволы сдаете прямо сейчас, и ни одно ваше божество вас не спасёт, если я обнаружу пропажу хоть одного патрона в любом из магазинов.  — Я протянул руки ладоняним вверх, и зловеще произнёс — Оба ствола, и четыре магазина, прямо сейчас. Трубки отдатите Петрухе на выходе. Рекомендаций не ждите, не ссылайтесь, а если что — я вас просто завлю. Нахуй отсюда.