За пригоршню шкурок

Утро вторника в сентябре 1881 года выдалось тёплым и солнечным, и, добираясь до города, они наслаждались его не по-осеннему жаркими лучами, пока, наконец, Джаред Брюстер не натянул поводья, чтобы остановить повозку.

Он не выглядел ни молодым, ни старым, не был ни высоким, ни низкорослым; но он был мужчиной, с которым приходилось считаться.

Худощавый и крепкий, загорелое тело с мускулами, словно высеченными из железа, мозолистые руки, и лицо, испещрённое морщинками и покрытое ожогами от долгих дней, проведённых на стрельбище.

Заработанная Джаредом репутация хорошего стрелка из винтовки или пистолета шагала впереди него.

Бок о бок с ним на облучке сидела его женщина; её звали Лори — брошенная жена другого мужчины, когда-то бывшая пленницей команчей, а затем племени кайова (индейский народ в США), что, как он полагал, говорило само за себя.

Позади неё сидели трое его детей: старший сын Тодд, четырнадцати лет, девятилетняя Мим и младшая Бекка, которой исполнилось четыре.

Он услышал о Лори от одного старателя из Таскалусы (город в США), так что ему пришлось поехать и самому убедиться в его рассказе. Когда Джаред увидел её, то вспомнил: это была она — девушка, которую он знал ещё в Теннесси.

В те времена она вышла замуж и уехала на Запад с каким-то фермером, но по дороге туда была похищена военным отрядом команчей. Он слышал историю о том, как ужасно они надругались и издевались над ней, а после продали её каким-то индейцам кайова — отверженным изгнанникам из собственного племени, которые обращались с ней ещё хуже.

Затем, в 1875-м году, ещё один из этих трапперов-одиночек,  — старатель, как он сам представился при случайной встрече,  — решил, что видел Лори, и сказал Джареду, что она всё ещё жива.

Похоже, кто-то купил её у индейцев за несколько голов скота, а затем перепродал другому мужчине, который и отвез её "домой" к прежнему мужу, но муж не захотел иметь с ней ничего общего из-за того, что считал её "грязной" после плена у этих краснокожих дикарей.

Так что ей некуда было идти, и, в конце концов, она оказалась в каком-то отеле в Эль-Пасо, где несчастной женщине приходилось мыть полы, стирать бельё и вообще терпеть грубое и жестокое обращение со стороны людей из своей же среды.

Там Джаред её и нашёл. Он купил её за горсть шкурок — больше, чем она того стоила, как, пренебрежительно хмыкнув, сказал человек, управлявший той гостиницей, но сам фермер так не думал.

Настоящей женой Джареда была девушка из Джорджии, по имени Нэнси. Они с ней основали небольшое поселение к северу от Форт-Стоктон (городок в США), тогда оно называлось Сент-Гол.

Однако бедная Нэнси, у которой были свои собственные мечты, так и не смогла справиться с трудностями и опасностями жизни на фронтире (зона освоения переселенцами Дикого Запада), поэтому, когда представился случай, она сбежала с игроком, который, должно быть, наобещал ей с три короба насчет весёлой жизни в Сан-Франциско и тамошних развлечений, каких Джаред, безусловно, никогда не смог 

бы ей обеспечить.

Примерно месяц назад он думал, что Нэнси удалось-таки осуществить свои мечты, но один ковбой, который работал на него время от времени, сказал, что она вернулась обратно в город и что он недавно видел её.

Джаред полагал, что эта женщина была одной из причин, из-за которой все они оказались в городе этим тёплым осенним утром.

•  •  •

Натянув поводья и заблокировав тормоза, Джаред обернулся к своему сыну Тодду:

— Набери воды для мулов, пока я, Лори и девочки сходим в магазин.

Он остановил повозку возле лавки, носящей пышное название "Универсальный магазин Далтона", чтобы они могли закупить припасы, которые он заказал заранее и которые понадобятся им в предстоящую зиму.

Джаред спрыгнул с подножки и протянул руку:

— Пойдём, Лори. Давай посмотрим, что мистер Далтон приготовил для нас.

Лори неохотно подала ему свои руки и спустилась вниз; мало кто из людей в её жизни был так добр к ней, как Джаред.

Спустившись сама, она помогла слезть на землю Бекке и Мим, и, сжав руку каждой из девочек, все они вслед за Джаредом вошли внутрь. Оказавшись там, Лори опустила голову, попытавшись спрятать лицо под шляпкой, которую Джаред купил ей некоторое время тому назад.

В магазине он повернулся и посмотрел на её бархатисто-розовое личико в форме сердечка, с большими фиалковыми глазами, длинными ресницами, вздёрнутым носиком и милой ямочкой на подбородке.

Сейчас, глядя на неё, Джаред вспомнил, как скверно она выглядела, когда он впервые увидел её: красный и распухший нос, уродливые синяки на щеках... и рубцы по всему телу от ремня, который использовал на ней хозяин гостиницы.

— Тебе не нужно прятаться здесь под этой шляпкой,  — проворчал он.

Она на секунду заколебалась, и тогда он протянул руку и осторожно развязал бант, чтобы позволить снятому неказистому чепцу открыть её длинные густые волосы.

Эти пышные рыжевато-каштановые волосы, которые до этого момента были собраны и подвязаны в тугой полумесяц, теперь оказались на свободе и заблестели в солнечных лучах, заливавших переднюю часть лавки.

Любуясь ей, Джаред подумал о том, что она — настоящее чудо. Когда он встретил Лори, её волосы секлись, были тусклы и неряшливо всклокочены... но так было несколько лет назад.

Сейчас же она выглядела как одна из женщин на фотографиях и картинках из тех модных журналов, что изредка доходили сюда, в Техас, с восточного побережья.

— Ну вот, так гораздо лучше,  — одобрительно сказал он, слегка повернув её за плечи,  — тебе нужно время от времени давать себе дышать.

Лори одарила его тёплой улыбкой и встряхнула головой; её шикарные волосы рассыпались каскадом длинных пышных локонов, доходивших до половины спины.

"Что за женщина... настоящее чудо",  — снова подумал Джаред, глядя на неё.

Из глубины лавки вынырнул мистер Далтон, судя по его нервничающему виду, не слишком обрадовавшийся их визиту:

— Доброе утро, мистер Брюстер, Лори. У меня есть всё, что, как вы сказали, вам понадобится — вон там, сложено в углу,  — ткнул он короткопалой рукой в сторону.

И, желая, чтобы они поскорее ушли, торопливо добавил:

— Не 

хочу заставлять вас ждать. Я позову своего мальчика, чтобы он помог вам всё это загрузить.

Джаред приостановил уже собравшегося развернуться Далтона тяжёлым взглядом:

— А как насчёт тканей, о которых вы хвалились, что недавно получили?

Мистер Далтон заторопился:

— У нас есть немного... там, в подсобке.

Желая самолично убедиться и рассмотреть имеющийся товар, Джаред зашагал по узкому проходу в заднюю часть магазина, где Далтон обычно хранил свои лучшие вещи. Он нашёл то, что искал:

— Иди сюда, Лори. Взгляни-ка на это,  — позвал он из глубины, склонившись над сложенными рядами рулонами тканей и начав перебирать пальцами то, что, по его мнению, выглядело качественным и дорогим материалом.

— Мне нравится вот это, Лори,  — сказал Джаред, вытащив конец двуцветного рулона ситца — в синюю и жёлтую клетку.  — Вы с девочками будете выглядеть очень мило в таких платьях, когда как-нибудь в воскресенье пойдёте в церковь.

По правде говоря, поскольку город находился на некотором расстоянии от их ранчо, они редко посещали церковь, но всё же им удавалось попасть туда раз в месяц или около того.

Впрочем, это не имело большого значения, ведь Лори читала Священное Писание вслух почти каждый вечер, когда они собирались все вместе.

Однажды Лори упомянула, что умеет играть на пианино, но он знал это ещё по Теннесси. Он дал себе клятву, что когда-нибудь купит и подарит ей красивое пианино.

Лори подошла и посмотрела на ткань:

— Она красивая.

Джаред вытащил другой рулон:

— Вот, потрогай, Лори.

Пока она щупала и рассматривала ткань, он снова взглянул на Далтона, а его рука лениво легла на рукоять кольта, висевшего на правом бедре.

Надеясь выпроводить Джареда и Лори из магазина до того, как появятся другие покупатели, Далтон засуетился:

— Это отличная ткань, прекрасный выбор! Я отрежу немного для вас.

Джаред подумал о том, как красиво его женщина будет выглядеть в новом платье, которое она сошьёт для себя.

— Лори, прикинь, сколько тебе понадобится на три платья,  — сказал он, после чего резко повернулся к Далтону:

— Достань те коробки с пуговицами. Ты знаешь — по пенни за штуку,  — и, снова повернувшись к Лори, велел ей,  — перебери их. Возьми столько, сколько захочешь, посмотри и пощупай каждую из них. Не бери ни одной, которая тебе не понравится.

Через пару секунд он добавил:

— Вероятно, тебе ещё понадобятся иголки и нитки в тон ткани.

Лори мягко улыбнулась:

— Нам много не понадобится.

— Лучше взять больше, чем нужно. Всегда приходится много шить,  — покачав головой, чуть более нетерпеливо настоял Джаред.

Затем, увидев какую-то ткань в отдалении, он указал на неё:

— И возьми ещё вон ту красивую жёлтую — пригодится для воротничков, манжет и прочего... может, даже для нового фартука.

Едва сдерживая искренний смех, Лори пробормотала:

— Этот материал... он не для фартуков.

Пытаясь скрыть подступающий румянец, Джаред ответил:

— Ладно, бери, что хочешь, дорогая.

Как раз в этот момент вошел Тодд:

— Повозка загружена, па.

Джаред кивнул и одобрительно ухмыльнулся своему мальчику. Далтону же он сказал:

— Принеси-ка моим детям немного тех леденцов, которые ты прячешь в подсобке.

Хотя 

на самом деле Далтон не прятал конфеты, тем не менее, он быстро отступил за прилавок:

— Сюда, Тодд. Приведи своих сестёр.

Пока Далтон возился со сладостями, Лори прошептала Джареду:

— Нам не стоит здесь оставаться.

Он знал, что во многом причиной её слов был страх, что с ними будут грубо обращаться, если в магазин заявится кто-то из так называемых "достопочтенных" людей. Втайне Джаред надеялся, что кто-нибудь из этих важничающих городских действительно войдёт, и тогда он их проучит, но ради Лори он сказал:

— Мы почти закончили.

Через минуту они снова вышли на улицу. Джаред помог Лори взобраться на сиденье и огляделся по сторонам.

Вокруг толпилась горстка разномастно одетых любопытствующих горожан, несколько восседающих в сёдлах бродяг без роду и племени, и пара ковбоев, вероятно, приехавших в город по делам с ранчо. Он решил, что они, скорее всего, услышали, что они с Лори показались в городе, и захотели посмотреть на них своими глазами.

Лори помогла девочкам подняться и уже собирала волосы, чтобы снова надеть шляпку. Под ярким солнечным светом она была такой красивой... почти как золотоволосый ангел. Джаред несколько мгновений любовался ею, а затем спросил:

— Почему бы тебе просто не снять эту шляпку?

Она мягко, но непреклонно оборвала его:

— Джаред, я здесь не для того, чтобы все глазели на меня.

Смутившись, он сжал челюсти:

— Я не имел в виду...

Хотя она знала, что он в какой-то мере лукавит, но, пристально глядя на него, спросила:

— Ты садишься?

— Пока нет,  — с небольшой заминкой ответил он.  — Думаю, я перейду улицу.

Она знала, почему:

— Собираешься повидаться с ней, я полагаю,  — вместо напрашивающегося вопроса констатировала Лори.

Сдвинув пониже свой стетсон (ковбойскую шляпу) так, чтобы она не смогла заметить его раздражения, он пробормотал:

— Пожалуй, я бы выпил немного пива.

Её трудно было сбить с толку:

— Хмм, да-а... Здесь становится жарковато.

Он поднял голову. Его мягкий взгляд был исполнен невысказанной просьбой, когда он произнёс:

— Только пиво, Лори.

Она смотрела на него сверху вниз, сложив руки на коленях, её глаза дышали любовью при каждом взмахе ресниц.

— Нам ещё далеко ехать,  — напомнила Лори.

Он коснулся её рук:

— Всего одно,  — а затем повернулся к салуну — "Маджестик", такое название было вырезано на его вывеске. Он направился к нему, целеустремлённо пересекая улицу и мерно позвякивая своими шпорами.

•  •  •

Внутри салуна, слева от входа, он увидел троих мужчин, играющих за столиком в карты; одного уже набравшегося пьяницу, который спал, уронив взлохмаченную голову на руки за столиком справа, и, наконец, обратил внимание на человека, торчавшего у барной стойки, чей род занятий было трудно определить, зато его внешность убийцы говорила сама за себя.

Ещё там было несколько женщин: одна, мокро шлёпая тряпкой, возилась в углу, моя полы, но две, очевидно, работали хостесс, и одна из них была его женой. Она увидела и узнала его, но не подала виду, что они были знакомы друг с другом.

Джаред подошёл к стойке и бросил бармену:

— Мне пива.

Один из ковбоев, игравших в 

карты, узнал его и, скорее всего, зная, что Нэнси — его жена, крикнул в её сторону:

— Эй, крошка!

Джаред проигнорировал его, сделав большой глоток своего пива. Заодно он обвёл взглядом заведение: оно было грязным и мрачным, ещё более обшарпанным и унылым, чем он помнил. Он ещё раз отпил пива.

Нэнси медленно подошла к нему:

— Угостишь девушку выпивкой?

Глядя мимо неё, он ответил:

— А я должен?

Она пропустила его холодный тон, спросив снова:

— Ты всё ещё с той индианкой?

Допивая своё пиво и ставя пустую кружку на стойку, он ответил:

— Лори? Да.

— Думаешь, это лучшее, чего ты заслуживаешь?  — задала она ещё один вопрос.

Уже сожалея о том, что решил зайти в этот салун, он кратко сказал:

— Лучше, чем раньше.

Лицо Нэнси потемнело, но она сдержала свой гнев:

— Ты хорошо выглядишь. Как мои дети?

Джаред, наконец, посмотрел в её сторону. Нэнси выглядела усталой и измотанной: пустые глаза с тёмными кругами вокруг них, нездоровое лицо с желтизной... Её былая красота и свежесть поблекли, и сейчас она казалась заметно постаревшей.

Внезапно ему стало стыдно, и, сам не зная почему, он произнёс:

— Они там, на улице. Можешь сама посмотреть.

Нэнси повернулась, подошла к одному из запылённых, засиженных мухами окон и, наклонившись поближе, взглянула сквозь грязное стекло наружу.

— Тодд стал таким большим. Он похож на тебя,  — не оборачиваясь, глухо произнесла она.  — Мим... она выглядит красивее, чем когда-либо.

На какое-то мгновение она сбросила маску, спросив дрогнувшим голосом:

— Дети... они когда-нибудь спрашивают... обо мне?

Он поджал губы в узкую полоску, и на его лбу обозначилась вертикальная морщинка:

— Сначала часто... Тодд задавал вопросы особенно долго. Сейчас уже не так часто, но иногда они вспоминают, как мы отмечали Рождество... и твои пироги.

— Ты им что-нибудь рассказываешь обо мне?  — повернувшись от окна, бросила она на него свой опечаленный взгляд.

— Они знают, что ты всё ещё жива... думаю, им этого достаточно.

По её обветренным губам скользнула лёгкая усмешка, когда она полуутвердительно спросила:

— Полагаю, всё ещё ютитесь в том старом содди? (жилище, сделанное из дёрна)

Он повернулся и посмотрел ей в глаза:

— Содди всё ещё там, но теперь мы живём в настоящем доме. Ты помнишь, как мы планировали построить настоящую фермерскую хижину вдоль той старой линии деревьев? Мы построили её: передняя комната, кухня, две задние спальни и чердак... и кроме того, теперь у нас есть ещё и сарай.

Уголки губ Нэнси опустились, и она вновь отвернулась, вглядываясь в окно:

— А кто самая маленькая?  — услышал Джаред её вопрос.

— Бекка,  — ответил он,  — она наша с Лори.

— С ней всё в порядке?  — спросила она.

— Полагаю, да,  — сказал он и, не удержавшись, добавил,  — по крайней мере, она ещё не сбежала.

Джаред оставил её стоящей у окна, дошёл до стойки и бросил на неё зазвеневшую монету. Проходя обратно под звякающий звон своих шпор, он лишь на секунду задержался у выхода, повернул голову в сторону Нэнси и, коротко бросив:

— Мне пора,  — вышел из салуна, оставив за 

спиной всё тише и тише качающиеся деревянные дверцы входа.

Оторвавшись от окна, Нэнси проводила взглядом выходящего бывшего мужа, а затем, покачиваясь, направилась к компании картёжников.

Как же она устала. Её платье девушки из салуна, бывшее когда-то чистым и нарядным, со временем износилось и засалилось, лиф порвался, а её ныне слишком худые ноги потеряли своё былое очарование.

Остановившись у стола, она спросила:

— Кто-нибудь готов порезвиться наверху?

Самый молодой из троих игроков бросил свои карты, поднял глаза и ухмыльнулся:

— Я уже поднимаюсь. Думаешь, справишься со мной?

Нэнси выпятила грудь и с деревянной улыбкой сказала:

— Это будет стоить пять долларов.

Паренёк встал и ленивой шаркающей походкой приблизился к ней.

— Идёт,  — осклабился он.

Она развернулась и подняла правую руку, махнув в приглашающем жесте:

— Следуй за мной, Ромео.

Нэнси была образованной женщиной: она происходила из хорошей семьи, её отец был адвокатом, а сама она когда-то была весьма начитанной девушкой.

В который уже раз она мысленно повторяла предстоящий ей и её очередному кавалеру путь: шесть шагов до лестницы, тринадцать ступенек вверх, затем ещё десять шагов до двери слева.

Открыть дверь... а за ней всё то же: деревянная кровать, тонкий матрас и на нём простыни, давно забывшие, что когда-то они были белыми, теперь же посеревшие от грязи, копоти, пота и бог знает чего ещё.

Она бросила робкий взгляд в сторону смуглого мужчины с внешностью наёмного стрелка, восседавшего у стойки бара.

На нём было хорошее, почти новое серое пальто; кобура, скрывающая внутри револьвер сорок четвёртого калибра, пристёгнута к левому бедру; узкий, по моде, галстук-шнурок; тонкая полоска ухоженных усов; слегка запылённый стетсон надвинут на правый глаз — но не настолько низко, чтобы он не мог следить за окружающей обстановкой...

Поднимаясь по скрипящим ступенькам деревянной лестницы наверх, Нэнси отстранённо подумала:

"Когда-то и у меня были свои мечты... но не сегодня. Сегодня я должна достать эти чёртовы пять долларов".

•  •  •

Снаружи, на залитой солнечным светом улице, Джаред забрался на переднюю скамью повозки. Лори фыркнула:

— Выпил пива?

— Да,  — коротко сказал он, больше ничего не добавив,  — мы готовы?

Она просунула свою левую руку под его правую. Слегка склонив голову ему на плечо, она пробормотала:

— Впереди долгий путь домой,  — это простое слово: "домой"... ей всегда так нравилось, как оно звучит,  — миль пятнадцать, не меньше.

Он чмокнул губами и встряхнул поводьями, заставляя мулов двинуться вперёд:

— Мы остановимся у ручья, как сделали по дороге сюда. Дети могут поспать на одеялах, а мы пройдём немного вверх по течению.

Лори легонько сжала его руку, когда почувствовала слабый отзвук боли в животе.

"Возможно, это случится в феврале... и, может быть, на этот раз будет мальчик, ему бы это понравилось",  — загадала она, молясь в душе, чтобы так оно всё и было.

Повозка мягко поскрипывала, зарываясь ступицами в дорожную пыль, пока мимо них медленно проплывали последние городские домишки. Покачиваясь на своём месте и уютно прижимаясь бочком к Джареду, она закинула вверх голову и устремила взгляд в бесконечную высь безоблачного голубого неба.

"Какой удивительный мир",  — 

с внезапной кроткой радостью подумала она.

Её голос был похож на утреннюю трель маленькой птички, когда она произнесла:

— Я захватила из дома ещё кое-что. У нас есть немного мяса и овощей... там, взади, в мешке под сеном. Мы сможем приятно поужинать под звёздами.

Когда неторопливая повозка миновала последний дом в городской черте, Джаред наклонился к Лори и прошептал:

— Мне нравится, как это звучит.

В эту минуту он не был уверен, что именно ему понравилось больше — идея ужина под звёздами или нежная мелодия её голоса.

Он лишь подумал:

"И всё это за пригоршню шкурок".