Мотель Бейтсов. Часть 8

Вера.

Маленькие котята сначала делали маленькие нужды, а теперь, собравшись вместе, спят. Надеюсь, что литра молока хватит до того, как мы доберемся домой.

Через пять часов проехали Тюмень, не останавливаясь у придорожных кафе. Мамочка оказывается всю ночь не спала. Даже пирожков с рубленой печенью и луком напекла. Подтвердила мое предположение, что ночью она дважды оставляла заметки в папке «Эротика» на главном диске памяти Даниила.

Свои вопросы я задавала кратко — я его стала бояться. Своего голоса. Если раньше мечтала избавиться от колокольчиков, как их называет Пашенька, то полученный хрип не радует. Котята проснулись, начали искать в коробке место где пописать-покакать. Мне тоже захотелось.

— Папочка, я пипи хочу. Останови.

Кругом сплошной лес. Сойти с насыпи в таком неудобном месте нереально. Через сотню метров какой-то съезд с дороги, то ли выравненный бульдозерами взгорок. Выпрыгиваю первой и принимаю от мамы коробку с кисками. Выпускаю их на травку. Вместе с мамой идем к лесу, поручив папе следить за котятами. Присев за первым же деревом наслаждаемся естественным процессом. Комары здесь такие огромные, что могут унести в свое гнездо и там доедать.

И писк их такой же громкий. Как вой собаки. Или это действительно кто-то воет. Волки! Вот уж кто не будет церемониться утаскивать в логово — здесь съест.

— Мам, где-то волк воет.

— Слышу. — Согласилась мама. — Но это волчонок. Ты послушай, как жалобно то скулит. Коля! — Окликнула мама папу. — Котенок в коробку, возьми монтировку и иди сюда.

Папа прибежал быстро.

— Слышишь? — Тихо сказала мама, чтобы папа прислушался. — Где-то волчонок воет. Пойдемте поискать.

— А волчица? И комары, черт их всех!

— Да, комары совсем съели. На попе парочка укусила. Чешется. — Я, не стыдясь родителей, чешу промежность.

— Пойдем в машину, намажемся гадостью от комаров. Может и попу почешем! — Добавил он хитро.

— Не балуйся! — Мама погладила щетину папе.

В машине мы намазались «Антимоскитином». По совету папы, я надела джинсы, маме пришлось натягивать на свои полные бедра папины запасные штаны. Курточка моя опять пригодилась.

И вот мы идем в лес. У папы в руках монтировка, у мамы кривой баллонный ключ. Идем на скользящих ногах. Метров через пятьдесят наткнулись на мертвую волчицу. Она попала задней лапой в капкан, видимо пыталась перегрызть его, но кровь, вытекшая из раны, истекла полностью. Волчонок, наверное, месячный, начал шипеть, откусываться, когда мы направились к нему. Он забился под кучу наваленных веток. Папа откидывает одну, другую...

Под ветками стоит, спрятанный от глаз какое-то устройство. Волчонок прижался к колесу механизма, попытался укусить папину руку, но укусил только перчатку. Папа завернул его в свою рубашку и отдал мне.

Раскидывая завалы, поняли какой аппарат стоит тут.

— Где-то хозяин. — Говорю.

— Пару лет уже здесь находится квадроцикл. Не заметила разве что на вал не свежий? Вот даже деревце сквозь раму проросло. Что-то стало с хозяином. Скорее всего с охотником. Попробую завести.

Папа где-то поковырялся, пощелкал. Не сразу, но стартер ожил, попытался развернуть двигатель. Сдох.

— Нужно притащить сюда наш аккумулятор.

— Зачем? Уже поехали. — Говорю им.

— Ты чего? Это замечательная вещь. В хозяйстве будет бесценна.

— Кто на нем поедет? Мама? Я, как ты знаешь, не умею.

— В фуру завезем. Не бойся, доча, все будет окей.

И началось. Замечание папы разбудило во мне деловитость. Я помогала ему достать аккумулятор Вольво. Тяжеленный груз! Мы, напоминая папе о спине, помогали чем могли. Волчонок, высунув мордочку из рукава куртки, опять скулил. Нам пока не до тебя, милый.

По пустынной трассе автомобильное движение к вечеру исходит на нет. Но водитель первой же проезжавшей фуры, остановился. Поприветствовав, спросил нужна ли помощь. Папа взглянул на маму, та на меня. Я отпасовала папе.

— Да в лесу квадроцикл нашли. Аккумулятор на нем сдох. Наверное, года два-три стоял без зарядки. Помоги дотащить мой до туда.

Егор, как назвался крепкий парень, помог нам перенести тяжесть к агрегату. Папа подключил и сразу же завел его. Окончательно освободив машину от веток, выехал на дорогу.

Брусья для дома использовали как тряпку, по которой папа въехал в кузов. Мы поблагодарили Егора, который поздравил с удачной находкой, пригласили останавливаться в нашем мотеле, если он будет проездом.

Посмотрев карту, я сказала, что дальше мало населенных пунктов, а ехать в ночь не желательно, так как наличие на трассе мотеля маловероятно, а папе нужно лечь нормально. Как, впрочем, и нам с мамой. Предложила вернуться к Тюмени, там снять номер и отдохнуть. Кое-как папа развернул длинномер. Мы с мамой в это время на обочине поили волчонка молоком из блюдца. Вот еще одна задача — корм для животных.

К вечеру мы добрались до мотеля. У нас оказался доступен только один номер на троих, так как все остальные были заняты. Администратор пообещал предоставить раскладушку.

Пока я исследовала, где здесь находится кафе и стоит ли туда идти, купила молока для животных, папа уже купался, теперь в душе возбуждалась мама. Я, не стесняясь папы, разделась и отправилась к любовнице. Поцеловав меня, мама сказала, что пошалит со мной позже. Но я все-таки смогла получить несколько капель соков мамы.

Затем обнаженная мама выправляла диск на позвоночнике папы. Я отвлеклась от них - кормила животных. Волчонок уже не шарахался, не скулил, лакал молоко быстро - изголодался бедняжка. Котята опять уснули, поиграв в коробке.

А на кровати мама заправляла... член во влагалище. Начав играть без меня, родители обидели меня. Я демонстративно оделась, сказала, что иду занимать места и заказывать еду, отправилась в кафе.

После того как они быстро пришли, я рассудила, что папа быстро кончил - пять дней воздержания сказались на качестве. Но мамочка знала, что получит свое позже, поэтому была весела.

В кафе мы с мамой начали получать информацию об устройстве и функционировании заведения общепита. В кафе было много людей, все столики были заняты. У стойки сидели четверо мужчин, пили пиво, беседовали. За столиками в основном также пили пиво или водку. Но и еду заказывали. Я прошла, посмотрела на помещение, куда официантка несла грязную посуду. Два глубоких чана с водой. И текущая из крана вода для ополаскивания - вот и все устройство посудомоечной

Позади стойки располагалась кухня, которую мне не удалось проникнуть. Но иногда, откидываясь заставка из пластика, можно было увидеть кухню. Газовая плита, стол для разделки продуктов. Разглядела и систему отопления — в углу стоял газовый обогреватель, к нему подведены трубы.

Вернувшись к родителям, обнаружила, что бутылку красного вина, которое мы начали пить втроем, они допили. Мамочка раскраснелась, приближая лицо к папе, сидящему напротив, что-то шептала. Иногда одаривала его поцелуем. Со стороны выглядели как обычная семейная пара, зашедшая в кафе отдохнуть от суеты дня. Я сообщила о разведке.

— Надо бы с хозяевами поговорить, но в такой суете вряд ли кто ответит нам. — Сказала мамочка. — Вина ещё хочешь?

— Я, когда пьяная — глупая, показываю приличным мужчинам свою интимную часть. А здесь вряд ли найдется приличный мужчина, по достоинству оценивающий прелесть моего супруга. Папочка, как она смотрелась со стороны? Сильно возбудительно?

— Возбудительно. Даже очень. Но в тот момент я подумал о том, что видит Даниил. У него кажется даже альбом приподнялся. Но неизвестная прелесть вашей подруги мне понравилась больше. Ай, как Верочка каталась по полу, раскрывала свою интимную область. Вот тогда и у меня... домкрат поднялся. Ха-ха-ха.

Ой, зря он так сказал. У меня выстроился ряд ассоциаций — прохлада вечернего воздуха, охлаждавшая мою девушку в первый вечер на беседке — прохладные половые губы Верочки — её горячий язычок, согревающий мою девушку — и он. Тот, у которого домкрат поднялся. Удовлетворюсь ли я одним актом с тобой, папенька? Возможно...

необходимо вспомнить количество наших, с тобой, свиданий, чтобы уравновесить наши отношения. Позвонить сейчас Паше? Попросить у него разрешения? Всего один раз...

— Что задумалась, доченька? — Мама обнимает меня за плечо как мама, а не как любовница — за талию и бедра.

— Вспоминаю... где колокольчики рассыпала в тот вечер. Думала, что папочка заметил их, а он на Верину девочку поглядывал.

— Пока ты смеялась, я не заметил никаких россыпей...

— Девушка, можно вас угостить вином? — Подвыпивший молодой мужчина прерывает нашу беседу.

— Ваше прямое предложение совокупиться с вами, молодой человек, крайне неуместно — я с мужем. — С издевкой пытается отшить его мама.

— А я не к вам обращаюсь. Ик! — Мужчина посмотрел в мои ангельские глазки и услышал ответ:

— А я свою... девочку не на помойке нашла, чтобы совокупляться с первым, кто хочет напоить меня местным пойлом. — В кафешке, вместе со своим кулинарным и алкогольным амбаром, витал демон грубого выражения, едва не заставивший меня назвать свою прелесть грубым словом.

Но надоеда видимо не понял, что в моей тираде не ВИНО главное. А моя прелесть, которую я берегу только для очень любимых мной мужчин и женщин.

— Давайте я вам Мартини возьму!

— Парень, ну тебе же ясно сказали — пиздуй отсюда. — Решил поставить точку папа.

— Не вякай, не с тобой базарю.

— А как галантно начинал — девушка, вино. Быдло ты и есть быдло. — Встала в полный рост мама. — Ну-ка на хуй свалил, пока я тебя самого не отъебала, чмо подорожное.

Вот этот голос. Даже у меня сфинктер расслабился, едва не обкакалась. И это, чмо которое, прорвало — умные люди это называют словесным поносом. Голос стал писклявым (не мои ли он колокольчики насобирал?) слюна брызжет. Его то и услышал владелец заведения. Тихонько оттеснил от стола, потом к выходу.

— Простите, пожалуйста. — Пожилой гражданин Кавказа искренне просил прощения, прижимая руку к сердцу. — Не всегда, но бывают случаи. Сами понимаете, мужчины далеко от дома, хотят любви.

— Мы вас понимаем. И простим... если вы поделитесь опытом, связанным с кафе на трассе. — Во-о-от. Мой любимый тембр.

— Что вас интересует? Для чего?

— Мы владельцы мотеля в Пермском крае. Хотим ещё кормить постояльцев. Стоит ли нам вкладываться в такой проект? Доход от чего? Алкоголь?

— Увы, дорогие, увы. Мотель — это больше убытков... Да! На восемьдесят процентов от зелёного змия зависит прибыль. А к нему кто заказет другое блюдо? Меня, кстати, зовут Шотик Вашакидзе.

— Я Николай. Мои — жена Зинаида и дочь Вера. — Папа что-то учуял. Расставил дорожные знаки — до туда можно, дальше проезд запрещён.

— Не часто у меня останавливаются приличные люди. Как хозяин — требую от вас, милые люди, посетить мой дом. Мы с супругой живём рядом. Две минуты ходьбы. Прошу. — Шотик показал двумя руками направление в сторону двери.

— Это крайне любезно с вашей стороны, пригласить нас...

— Бросьте! Мы здесь, в отдалении от города, скучаем без хорошей компании, с которой можно разделить радость общения, как культурные люди.

— Разве что на час, полтора. Мы с утра пораньше хотим продолжить путешествие домой. — Папа опять расставил барьеры. Временные.

Я начала просить у проведения, чтобы вечер продлился всего лишь два часа, чтобы не было дочки или (не дай Бог) сына, которые могут вмешаться в мою жизнь, затмить Верочку. Мамочка предупредила меня, что некоторые грузинские имена не склоняются — Шота в их числе.

Рядом с группой деревьев находится большой кирпичный дом. Он состоит из двух этажей и цоколя, в котором расположен гараж на две машины.

— Позвольте представить вам хозяйку этого дома, мою жену Галину. — Женщина лет тридцати с небольшим, вышла из комнаты на первом этаже. Едва ли полна мамы, но выше ростом, что делает ее стройной. Туника из плотной ткани, видимо, была приобретена, когда женщина была... немного изящнее.

— Галина. — Она подала руку папе. Фуф! Папа умеет это делать. Держа руку дамы за предплечье, другой рукой сжал кисть и поцеловал пальцы Галине.

— Николай. Это моя супруга Зинаида. А это Верочка, моя самая любимая дочь.

— Шота, мог бы позвонить, предупредить — я бы встретила гостей не в разрыве. Извините, дамы и мужчина, я на секундочку отлучусь.

Шота провел нас в большую залу, в которой чувствовался определенный вкус обстановки. Мебель в стиле империя, картины, преимущественно жанровые, в изысканных рамах. Тяжелые шторы на окнах, сквозь которые пробивался луч заходящего солнца. Красоту обстановки дополняет камин, на полке которого стоит групповая фотография — Шота, Галина и четыре мальчика.

— Это наше с Галиной богатство — сыновья. Старшему двенадцать лет. Младшему шесть. Они сейчас у Галиной мамы в Ялуторовске. Прошу располагайтесь где вам удобно.

Так как основная моя опасность отсутствовала, то я повеселела. Прошлась взглядом по картинам. Не думаю, что это подлинники, но мне это как-то все равно. Главное, что красота исполнения вызывает доверие.

Галина вернулась к нам с разносом, на котором стоит ваза с фруктами, бутылка Алазани и бокалы. Женщина успела переодеться. Темно-зеленое, оттенка листьев винограда, платье, облегает фигуру, которую только сейчас я оценила, как изящную. Декольте в пределах моих мечтаний о своем бюсте — не слишком открытое, но и не глухое, закрывающее даже ложбинку. Когда она наклонилась ставить разнос, то такие же груди, размер которых я мечтаю, оттянули зеленый бюстгальтер. Медальон, лежавший в гамаке ложбины, отвис, раскачиваясь на золотой цепочке, отсвечивал за рю заката.

На ногах у Галины вместо тапочек, туфли на низком каблуке. И... , портящие всю эту привлекательность, темные волосы. Я не делаю эпиляцию голени, потому что мои волоски не так выражены, но следлю чтобы какой-нибудь волос не раздражался и не начал расти со скоростью бамбука. Только после ног, я обратила внимание на волосы на её открытых предплечьях.

Ну да ладно мне возражать — Шота налил вино, говорит тост о приятном знакомстве, о пожеланиях нам здоровья и удачи.

После второго за вечер бокала, хоть и пила я его медленно, опьянела. Волосы на теле Галины меня уже не напрягали. Я подумала, что если мужчине такое нравится, то почему женщина должна брить ноги... А интересно — интимная зона у неё такая же густая? Брила ли она её вообще? Возможно у кавказских мужчин фетиш на густой покров женских ног, рук... лобков.

И вообще эпиляцию придумали маркетологи, расширяя предложения услуг для красоты (?) женщин, начав с удаления усиков.

Перейдя на мысли о возможном вплетении в густой поров лобка Галины, тонких бантиков, изображающих трусики, я поймала себя на мысли, что становлюсь более лесбиянистей. Я не стремлюсь к тому чтобы партнёрша ласкала мои гениталии, я хочу сама созерцать женскую прелесть, их расцветку — ведь у мамы губки светло-розовые, у Ники по краям лепестков есть синеватый ободок, а у Верочки они даже с фиолетовым оттенком. Мне нравится ощупывать складки половых губ — у нерожавшей подружки они слегка волнистые, а у мамочки складки губок сильно выражены. И это только от рождения одного ребёнка. А каковы волны твоих губ, Галочка? А как, наверное, приятно лечь на густую подстилку лобка щекой, погладить опять же пушистые бёдра.

— Вероника, — прерывает меня из задумчивости голос мамы. — О чем задумалась?

— О красоте. О красоте души хозяйки этого дома, которая имеет вкус как обставить гостиную, чтобы находящиеся здесь люди чувствовали уют. Давайте выпьем за Галину. За её очарование женщины, за, я надеюсь, великолепное воспитание мальчиков.

— Благодарю, Вера. Мне это далось не легко. Шота, ты помнишь, как не хотел такой обстановки?

— Да, любимая, помню. Но мое условие, чтобы никакой позолоты в отделке, ты выполнила.

— O-o-o, это мне далось с трудом. Ампир и без злата? Но серебро мой избранник любит, поэтому вы видите столько ...

посеребренных линий.

А мне казалось, что это золото. А это серебро окрасилось в золото лучами Солнца.

— Видимо потому что ты безразличен к золоту, мы не удостоились своего золотца — доченьку.

— Ты мое золотце. — Шота чмокает Галину в шею.

— Я так поняла, вы прекратили пытаться зачать дочку, которую страстно желает Галина?

— Я тоже, очень, очень страстно хочу лапочку. Но и Галине нужно поделиться с кем-нибудь женскими тайнами, которые нормальные матери не могут обсудить с сыновьями.

Моя лапочка покраснела. Да, мамочка, не все люди воспринимают инцест как отношения любимых родственников между собой. Это опять мораль? Или... ? Или... ? Может Шота сталкивался в прошлом с подобным и поэтому выделил "нормальные" ударением? Возможно он опасается такой связи между супругой и одним из сыновей в будущем, когда окончательно состарится, а молодая, ведь ей по виду не больше тридцати пяти лет, супруга неудовлетворённая простыми чмоканиями и желаниями спокойной ночи мужа, встанет и направит ступни в спальную комнату сына... ? Поэтому он внушает ей своё видение семейного уклада. Вот отрицательная сторона неравного брака, особенно когда супруг много старше жены. Возможно лучше было бы если супруга старше мужа на пять-восемь лет.

— Ты снова задумалась.

— Нет, я не вмешиваюсь в разговор... взрослых людей. Да, я подтверждаю, что в Гнезде за последний век рождались только девочки. И поддерживаю мамин приглашение посетить наш дом именно для зачатия девочки. У нас там все просто. Старообрядческая изба, с баней за домом, с нужником. Но энергетика этого такова, что обретешь покой и уверенность в правильном течении своей жизни. А вот если я захочу родить сына, а я этого уже хочу, то наведусь с мужем к вам в гости. Уверена, что такая понятливая женщина как Галина допустит половой акт посторонних людей в своем гнезде.

Алазани, это твое действие? Я даже не покраснела от сказанного.

— А что? Секс-туры для любящих пар, желающих достичь своей мечты, не плохая мысль. Браво, Верочка. — Галина как-то по-особенному посмотрела на меня.

Сколько я смогу заплести бантиков в твою шевелюру межножья, Галочка? Любишь ли ты женские ласки? Как полюбила я после общения с мамой и... Верочкой. Верочка, я уже скучаю по тебе. Любимая, почему ты не была девственницей? Я бы ласкала твою плеву язычком, пыталась влезть губами в щелочку, поцеловать нежность.

Однако прозвучавший тег "секс", не добавил интимности в разговорах собеседников. Но прозвучало:

— Не хотите ли переночевать у нас? На нормальной постели, в тишине от дороги и пьяных соседей? — Гостеприимный кавказец озвучил свое предложение взглянув на супругу.

— Да. Соглашайтесь. Посидим, поговорим еще. Откровенно говоря, я скучаю. Вспоминаются суматошные дни начала нашего бизнеса. С вечера тесто поставить, ночью встать принять его. Утром пирожки напечь. Шота их к полудню распродаст и по новой круговерть. Плакала тогда — устала, надоело все. А сейчас от безделья мучаюсь.

— У нас ведь ещё есть детки. Волчонок и котята. Можно их оставить одних? — спросила я.

— Да, конечно, можно. Правда, дорогой?

— Я погуляю с Николаем. Принесем ваши вещи и деток, — встал Шота, обозначив свое согласие со всем.

— Минутку, — вспомнила мама, что ее белье висит в помывочной на веревочке.

Отвела папу в сторонку и сказала ему об этом.

А мой глаз приметил картину, на которой изображены молодые девушки. Одна из них, видимо уставшая, положив голову на колени другой, спит. Неспящая девушка играет на свирели. Мне представляется, что это я с мамочкой. Это я от ласк сплю у неё на бедре, а мамочка убаюкивает меня своим голосом-свирелью.

— Необычная пастораль, да? — Галина заметила мое любопытство. — Когда мы с Шота были в Кутаиси, я заметила её в картинной галерее. Она напомнила мне о моей юности, когда мы с подругой бродили по Оренбургской степи.

— Увы, я никогда не бродила по степям. Даже не представляю себе такой простор. Мам, — окликнула я мамочку, которая о чём-то задумалась. — Иди к нам... Смотри. Это ты..., а это я. Я вспоминаю Омск. Тебя, Веру. И тот курьез... Его то и напоминает мне эта пастораль. Как ты успокаивала меня.

— Какой курьез?

— Вера, ты сама расскажешь? Или позволишь поведать мне то, что я видела со своего ракурса?

— Я этого жду.

— Галь, давай на «ты»... ? Так мне удобней будет повествовать. В Омске мы гостили у одного замечательного мужчины. Он называет свою дочь Верой, хотя на самом... Это лишнее. Суть в том, что две Веры оказались любовницами. Их шалости дошли до того, что к столу они явились в платьях. Но без... белья под ним. Даниил предложил перед чаепитием рассмотреть его коллекцию монет. Вот эта милая девушка, села на стул так, что подол платья задрался и её открывшуюся пещерку заметили мы. Даниил, я и Николай. Даня заметил первым. Он начал заикаться и... ну, ты поняла, что произошло с мужчиной, перед взором которого девушка выложила свой... кластер, так сказать. Только уже не для монеток, а для мужских органов. Когда я обратила внимание на такую красоту, то вначале подумала, что мне хочется также сесть перед мужчиной и спокойно показать свою прелесть. Я мгновенно возбудилась, как и Даниил кстати... Хотя обратное было бы оскорблением с его стороны. Он заикается и меняет дыхание... Я бы вечно созерцала Верину пещерку и возбуждалась бы от дыхания Даниила...

— Что случилось? Почему прекратила созерцать?

— Наш отец, который тоже заметил нюанс, решил прервать такую... экспозицию.

— Так вот значит какие у современных девушек игры? Вера, а как же твои заявления о материнстве?

— Я стану мамой. Я буду женой маминому сыну, но я никогда не оставлю своего желания, иногда, не чаще раза в месяц, поцеловать понравившуюся мне девушку или женщину в губы..., в сосок..., окуну пальчик в её пещерку и оближу его. Вот эту, которая спит на твоей коленке? — Я указывала на фигурки, изображенные на пасторали. — Разве она только от путешествия устала?

— Да-а-а-а. — Словно тихий ветер перегнал застывшие листья клена. — Целовала. А когда она уснула, потрогала её груди. У меня в то время железы были микроскопические, а у Лейлы уже крупные, вызывающие не только мою зависть... А, впрочем, это только игра..., так ею и осталась. Меня больше прельщали взрослые мужчины... и как только Шота предложил мне руку, я мгновенно согласилась. Мне восемнадцать, ему тридцать шесть. Мои родители всего на пять лет старше его..., вы, наверное, поняли, что произошло в отношениях с моими родителями?

— Не поняли. По крайней мере я.

— Верочка, ты молодая и не знаешь, как тяжко осознавать, что дитя, в которое они вложили душу, не подчиняется их мечтаниям. О моем учебе, карьере... Только после рождения второго внука мама приняла мой брак с Шота.

Я окончательно поняла, что моя задумка склонить Галину к лесбийской игре, провалилась. Разве что мама применит свой опыт? Но...

Мужчины вернулись. Я занялась кормлением животных, затем поместила волчонка в коробку, которую предоставила хозяйка. Старшие ещё разговаривали, а я отправилась принять расслабляющую джакузи.

«Дорогая, привет!». — Отправляю SMS Вере.

«Пи-ли-ветик!»

«Уже скучаю)))»

«И я))) Где ты, любимая?»

«Остановились ночевать. Под Тюменью. Как твое-мое горлышко?»

«Папа лечит отварами, морской солью. Гадость такая. А у тебя?»

«Больше страдаю от расставания с тобой и колокольчиками. Попроси Даню раствереть тебя камфорным спиртом, пусть поближе посмотрит на персы. Мои любимые персы)))»

«Полчаса назад посмотрел))) Так возбуждающе)))»

«Соски! Мои милые соски! Вы оцарапали ладонь Дани?»

«Нет! Мы ведь моралисты!!! Но дыхание его сбилось. И это хороший симптом)))»

«Я лежу в ванной. Мечтаю погладить твою-мою девочку. Пустишь?»

«Папа дал снотворного. Могу уснуть)))»

«Спокойной ...

ночи, любимая моя!»

«Спок!».

Когда через час вышла в гостиную, то старшие обсуждали варианты мотеля с отдельными номерами. Шота даже принес типовые проекты, сказав, что мы можем забрать их и не платить архитекторам за составление проекта. Также он отдал нам чертежи нового кафетерия, которое уже скоро начнёт функционировать.

И тут я вспомнила, что мой телефон стоит на бесшумном режиме. Глянула. Переговорила с мужем.

— Ваш сын многоженец? — Спросил Шота, сохранявший молчание, пока мы общались с Павлом.

Папа взглянул на маму... Я переадресовала папе. Молчание затянулось. Насколько открыть тайну? Озвучить полностью? Нет! Шота прекрасный семьянин, я не имею права ломать его психику откровением.

— На день перед нашим отъездом в Омск я была единственной. Ко вечеру того дня, моя сестра Вероника заявила, что также испытывает чувства к Павлу. Она призналась в этом, глядя нам четверым в глаза и слезно умоляла разрешить ей всего лишь завязать отношения с моим супругом. Мы все любим друг друга! Как отказать человеку, который тебя любит? Я согласилась. Хотя Павел изначально был против. Но убеждения мамы его сломили. Когда мы с ними общались из Омска, то ни о каких скитах и тем более о дополнительных женах не слышали.

— Но мой сын очень добрый парень..., для меня парень. Поэтому принял под свое покровительство сирот... Всего лишь... Поэтому я спросила о их состоянии на данный момент. Приедем, решим. Возможно поступим как он подсознательно решил — где две жены, там и еще парочке хватит любви. Вы осуждаете? Сильно?

— Нет. Мы с Галочкой не осуждаем вас. Я знаком с историей Востока и понимаю традицию создания полигамных семей. Если мужчина способен прокормить свой гарем, почему бы не принять сироток?

— Тем более если они воспитаны как Маугли, в дикой семье. — Галина, положив ладонь на предплечье мужа, продолжила поддержку его слов. — Куда они пойдут? Помрут же от голода... ?! Пусть даже не помрут. Возможно они уже умеют выживать в скитах...

— Но они не должны оставаться старыми девами! — Продолжил Шота, когда Галя решила промочить горло, выпив капельку вина. — Конечно им может встретиться достойный мужчина... Но это только — ВОЗМОЖНО! А если вы, Зина, и вы, Вера, будете любить их как своих дочерей и сестер, то их жизни можно будет только позавидовать.

— Предлагаю тост! — Галина ещё не опустила бокал. — Давайте выпьем за здоровье Зины, Веры, Коли и за потенцию Павла. Ведь здоровье без неё — ничто.

— Я бы сказал за МУЖСКОЕ здоровье Павла. Пусть ваш муж, Вера, дарует женскую радость вам и вашим подругам.

Тосты прекрасные. Так почему бы не выпить? Выпиваю четверть бокала, смотрю как общаются старшие. Представляю себя старшей среди сирот из скита.

Мне это надо хорошенько обмозговать! Кем быть для них? Мегерой, третирующей их за малейшие провинности и излишнюю ласку к Павлу? Подружкой, с которой они смогут поделиться горем-радостью? Любовницей? Примет ли их воспитание мою любовь к девичьим сладостям? К девственным сладостям!

Как удивительно! Я только пару часов назад, мысленно корил Верочку за порочность её плевы и тут появляются ДВЕ девственницы!

Судьба! Я благодарю тебя!

— Леди и господа! Прошу простить, но я засыпаю. Позвольте пожелать вам спокойной ночи.

Мне такого же желают. Галина ещё раз показывает спальню, в которой мне предстоит спать. Морфей рассыпал над моим лицом волшебный порошок, и я мгновенно засыпаю.

Перед пробуждением вижу Павла, наказывающего девушку слушаться меня, призывающего не пугаться моих ласк. Подтверждая его слова, целую девочку в губы. Она ахает, краснеет. Девственница. Девочка отвечает мне таким же действием. Затем хихикая целует мои персы. Я отвечаю тем же. Сиротка, сиротка, а груди у неё замечательные. Тяжелые, упруго-горячие. Крупные соски подобны напряжённому фалдусу. Трубочка моего языка обволакивает сосок, добывает молоко. Молоко! Но это же во сне! Пью такую дивную жидкость.

Дeвушкa пытaeтся сoздaть нeчтo пoдoбнoe мoeй груди, нo мoeй грудью eщё нe кoрмил рeбёнок. A кaк этo вooбщe мoжнo? Прoстите, я просыпaюсь!

— Тихo, дочуркa, тихо. Этo я, мaма. — Ласковый шёпот проникает в мои уши. — Миленькая ты моя. Моя Лейлочка! Я так давно ждала тебя.

Шепот скользит по шее. По груди. Все хорошо, замечательно! Но почему так отчетливо ощущается привкус молока на языке и щеках? Разве она сперва меня напоила молоком? Собственным! Может быть, это из-за советов Шоты? Возможно, она до сих пор кормит своего мальчика?

Кормление Павла понравилось Зине. Значит Галине этот процесс нравится гораздо больше! До состояния оргазма?!

Галя опускается ниже... ниже... Нет! Моя подошва не эрогенная зона! Но почему я дрожу как в экстазе? В мега! квази! экстазе.

Я НЕ ПИЛА ГРУДНОГО МОЛОКА В ДЕТСТВЕ!!! Галочка, дай дочери женского молока!

Вырываюсь из объятий руками, припадаю к соску. Нежно пеленаю его языком и губами. Так же нежно создаю вакуум. НЕКТАР брызнул как струя из артезианской скважины. Чуть придавливаю железу пальчиками, массажирую ее снизу.

Естественный процесс усыпляет меня. Галина. Она начинает похрапывать. Это будит меня. Эта грудь пустая. Начинаю опорожнять вторую. Женщина поглаживает меня по волосам, что-то напевает. Я засыпаю.

Пробуждаюсь от шепота от двери.

— Галочка, хватит. Ребенок уже насытился. — Голос кавказца с легким акцентом окончательно возвращает меня к реальности. Притворяюсь спящей, когда Галя целует меня в лобик и уходит с мужем.

Семье срочно нужна дочка! Только дочка спасет их от психоза. Ведь Шота знает о болезненном желании Галины освободить грудь от лактозы. Возможно, он сам сцеживал молоко или она пользуется цедильником, который снижает давление физически, но чаще это был кто-то из детей, ведь только нежное посасывание младенца, приносит духовное расслабление. А Шота любит супругу и не хочет вредить ей угрозами расправы, допускает кормление младшего грудью. Но вечно так продолжаться не может.

А дочь, которую она называет как свою подружку — Лейлой, разрушит подсознательную связь Галины и Лейлы.

Рассказать ли об этом мамочке? Она мне роднее и ближе чем Шота и Галина. Расскажу. А пока спать.

Утро встречаю бодро, будто и не было ничего ночью. Возможно это иммунные компоненты женского молока так на меня действуют. Весело щебечу с хозяевами и родителями, спокойно выдерживаю изучающие меня взгляды супругов Вашакидзе.

Папа в готовности встать и отдать концы. Мама велит ему успокоиться, доесть завтрак.

— Друзья, умоляю вас, останьтесь еще на сутки. Я заказал мяса ягненка. Сделаю такой шашлык! Вах! Вы никогда такова не ели! — Экспрессия ослабила центр речи — Шота стал произносить слова с сильным акцентом. — Откупорю вино из своего родового поместья. Пятьдесят лет видержки!

Папа смотрит на маму...

— Никогда не ела настоящий грузинский шашлык. И ради шпажки ягнатины и бокала вина, я остаюсь. Вы езжайте без меня. — Соглашусь я.

Я что-то предчувствую. И это "что-то" будет положительным, если в нем буду участие я. Или отрицательным без меня.

— Ой! — Этим необдуманным «ой», немного пугаю супругов. — Мне надоела моя одежда, взамен которой я ничего не купила.

— Верочка! Мы сейчас поедем в город, купим вам все, что пожелаете.

— Не нужно ехать никуда. Ты забыла про одежду Вериной матери? Но в тех сумках вряд ли найдутся вещи для меня.

— К черту обновки! — Уже радостно кричит мужчина. — Накормите зверяток и поехали в город. Галочка, ты едешь с нами. Я тебе тоже сделаю подарок.

Снова чувствую себя ребенком. Вскрикивая «УРА!» кружу Галину, взяв её как дитя, маму. Она также хохочет, вертится со мной, целует супруга.

Папа говорит, что следовало вчера выпить водки, на что Шота парирует:

— Лучше грузинской чачи ничего нет!!! Коньяк-шманьяк, виски-писки, водка-потка — всё это не для шашлыка! Коля, родной мой! Девушки будут пить вино, которое поставил мой дед, когда родился я. Я выгнал свою первую чачу в двадцать лет. Сегодня откроем бутылку из моего первого продукта.

С мамой я спускаюсь в гараж, куда отнесли коробки с нашими подопечными. Выносим их на газон у дома, производим чистку коробок. Зверьё лакает молоко, как и положено детям. Боясь, что мою речь могут услышать хозяева, приглашаю маму осмотреть двор за домом. Волчонок бежит за нами, котята за ним.

Присев на качели, рассказываю родному о случившемся ночью. Объясняю свое желание оказать посильную помощь замечательным людям.

— Возможно в детстве Галины был какой-то случай, наложивший такой отпечаток на её судьбу. И ты правильно поступила, приняв такое решение. Один день задержки ничего по сравнению с жизнью шести человек, живущих в этом доме. С уверенностью могу сказать, что у тебя с Галиной все опять повторится. А завтра приедут мальчики. Младший высосет молоко... Да! Ты права, доченька — им нужна девочка! Не то у мальчика тоже случится психоз, и как по цепочке у всей семьи.

— Сегодня пусть будет приглашение к себе. Дорогая мамочка! Я тоже хочу ощутить радость кормления малыша. Позволь мне родить!

— Хорошо, любимая доченька, рожай. Найдем как-нибудь выход из ситуации.