Территория кайфа

Как несправедлив мир, особенно, когда тебе тринадцать лет. Я вижу по телевизору и интернету какая идет борьба во взрослом мире, но разве это может сравниться с моей трагедией? Мне Алька две недели носил портфель, несколько раз, будто бы специально, он задевал рукой мою грудь, а поцеловался он сегодня с Нинкой, воображалой с параллельного класса. Я стояла недалеко от них, но они были так заняты собой, что меня не замечали, для Альки я была пустым местом. Мой милый мальчишка повелся на падшую девчонку, про нее я слышала много грязных слухов, но мне было на нее наплевать, да и знаю, что слухи могут распускать несправедливо, мстя за любую обиду. В прошлом году Андрея, моего хорошего друга, обвинили, что он поджег карты в кабинете историка, а он, дежурный в классе, забыл запереть кабинет, туда зашли курить ребята постарше, но все смолчали и родители Андрея оплачивали стоимость наглядных пособий, хорошо не всего кабинета.

Оксана, моя подруга, мы сидим с ней за одной партой, мне говорила, что парням от нас надо лишь одно и если хочешь привязать Альку к себе крепко, крепко, надо потихоньку снимать запрет со своего тела, чтобы он не заскучал. А я, мол, слишком гордая. Я соглашалась с ней, потом мне стало казаться, что она мне завидует и ее советы слушать нельзя. И все шло как шло, нас уже считали парой и необидно подшучивали, особенно Стас, самый высокий и сильный в классе, наш лидер во всех хулиганских делах. Девчонки млели от него, парочка из нас, не буду говорить кто, уже сделали ему минет.

Я их осуждала днем, а вечером, теребя клитор, завидовала и мечтала пососать Альке и гадала, как выглядит его член. И вот, меня накрыла его измена. Я это почувствовала. Целоваться можно по-разному, меня предки целуют одним поцелуем, подруги другим, с мальчишками целовалась тоже, с Андреем и Антоном, но все это было приятно, но несерьезно. Стас пару раз меня насильно поцеловал зимой, но я ему не ответила взаимностью. Он целовал как деревянную куклу, понял, ему это, султану нашего класса, не понравилось. Меня он оставил в покое, а вот Альке пару раз из-за меня прилетело. Стас докапывался до него без всякого повода, истерил, даже поставил бланш под глазом.

А вот Алька с Ниной целовались по-другому, они пытались насытиться друг другом. Как в порно фильмах. Я это усекла и побежала за ними. Вариантов у парочки было немного, я сразу догадалась, что они идут в заброшенную недостройку, в двух шагах от школы.

Два здания, в одном успели вылить шесть этажей, в другом пять, охрана давно отсутствовала, забор из железных листов, но это для дураков. Самыми умными оказались собаки, они первыми сделали лазы на пустую территорию и справляли свои собачьи свадьбы среди зарослей высоких сорняков. Любители выпить и курнуть освоили и бетонный каркас, но ночью там ходить было опасно, кругом торчала арматура.

К третьей категории, освоивших территорию кайфа, относились любовные парочки, хотя, хм, Людка Большая Дырка, на год старше нас, ходила туда не в паре, а с тремя четырьмя, пацанами. В своих фантазиях, от которых мне становилось потом стыдно, я заменяла ее в этих походах и меня драли там как последнюю шлюшку. Что же будет, когда я вырасту, если сейчас я уже с трудом сдерживаю свои хотелки?

Я подняла сильно деформированный угол железного листа и проникла на заброшенную территорию. В нос ударил сладкий аромат цветущей амброзии. Нас учили уничтожать этот сорняк повсеместно, даже были плановые работы на закреплённой территории, а здесь амброзия чувствовала себя хозяйкой, вымахала выше роста взрослого человека. Еще одно растение, которое я запомнила: борщевик. Здесь он лопушился возле самых ступенек в недостроенное здание. Касаться его нельзя, будут ожоги. И это не полезная крапива. Вот бы отхлестать Нинку по голой жопе борщевиком. Я бы рук не пожалела.

Я могла бы и спалиться перед ними, но их местонахождение выдавал ее глупый смех, Алька умел смешить и подзадоривать девчонок. Второй этаж, выше Ниночка боится, должно быть. Я поднимаюсь на третий. Осторожно, перил нет, везде дырки в монолите для непоставленных лифтов, мусорных шахт, еще для чего-то. Тихо крадусь, под ногами предательски скрепит строительный мусор, мои нервы еле выдерживают, сердце бешено стучит, хотя я знаю, что они сейчас и пистолетный выстрел не услышат, им некогда.

Вот они. Мне в дырку все хорошо видно. Эта сука нашла пенопласт, подложила под колени, Олег спустил штаны и трусы, не снимая, его белая попа резко контрастирует с загорелой мордой Нинки. Она уже дрочит одной рукой его хуй, похотливые губы облизывает языком, глаза блядски блестят... боже, я таких подробностей не вижу, зачем сама додумываю?

Одно приносит секундное облегчение: Алькин хуй какой-то белый и явно не гигант. Мне нравятся красные, венозные, с большой залупой. Тьфу ты, еще про шланги негров вспомни, дура. Нинка закончила дрочить, работает ротиком, головой резко дергает как поршнем. Волосы ей сильно мешают, лезут в рот, приклеиваются к Алькиному писюну, она их постоянно убирает. Будет наука. Когда надумаешь опять сосать, тварь, используй невидимки. Да, и мне резинки надо надеть, к тому же в одном порно женщина резинкой от волос не давала члену упасть. Моя сестра Вика наела толстую задницу, ни с кем не встречается, сидит за планшетом и порно смотрит каждый вечер после института. Если я хорошо себя веду, то и мне разрешает посмотреть одним глазком. На моем смартфоне много не посмотришь, мама меня постоянно контролирует.

Опа, стерва подавилась, Алька всунул ей хуй по яйца и придержал за затылок. Да уж, она не Саша Грей, горлышко не разработанно. А я, думаю, что сумею. Вика тренируется на бананах, жрет их килограммами, и свои дырочки и рот разрабатывает постоянно. Я с бананом тоже в рот пробовала, получается. Вика ядовито заметила, что я прирожденная минетчица, смогу деньги зарабатывать и кормить семью. Я тогда здорово обиделась и неделю с ней не разговаривала. Не пришло тогда на ум ей ответить, что она так может своей жопой зарабатывать, не вырос еще тот банан, который не вошел бы в ее очко.

Пытаюсь отвлечь свои мозги воспоминаниями, чтобы не зареветь в голос, от того, что хуй моего любимого во рту какой-то шмары. Закричать, сломать им кайф? Не хватает смелости, да и где моя рука? Между ног и трусы мокрые, хоть выжимай. Меня так порно никогда не возбуждало. Если усилю нажим, то кончу с диким криком. Мне и так хорошо, шоколадная горечь измены и ванильная сладость текущих соков... Такой букет меня заставляет завороженно следить за обычным минетом школьников, которые очень неумело все делают. Впрочем, Алька просто стоит, только громко сопит, а стерва Нинка грызет зубами его залупу. Олегу надоело терпеть, он вынимает хуй изо рта шмара и сильно дрочит над ее лицом. Теперь он издает крики Тарзана и белая струйка выстреливает ей прямо в глаз. Снайперский выстрел. Нинка дергает головой, сперма пропадает зря, попадая на пенопласт. Я бы заставила ее слизывать на его месте.

Да, будь я на его месте. Как часто я так говорю. Я бы перетрахала всех девчонок в классе, всех училок, всех... Да уж. Был бы у бабушки хуй...

Хоть догадалась, стерва, обсосать, почистить хуй напоследок. Они уходят. Я прихожу в себя. По ногам потеки. Вытираю снятыми трусами. Зачем-то спускаюсь на второй этаж, подхожу к месту неумелого минета. Вот обломанный лист пенопласта. На нем видны уже не белые, а прозрачные капельки Алькиной спермы. Воровски оглядываюсь. Никто не подсматривает? Что я делаю? Легко касаюсь капелек языком, слизываю с грязного листа. Безвкусно, но я аж мурлычу от удовольствия. Моя первая сперма.

Близко, на территории, залаяли собаки. Я вздрогнула. С этой территории кайфа еще нужно унести ноги целой. И борщевик не зацепить...