Сашка (глава 1)

Эта история случилась со мной в конце девяностых.

Я никогда не думал, что потеряю девственность в то время. Причиной того было как то, что я не самый красивый 18-летний парень в мире, так и то, что рядом не было ни одного симпатичного парня, о котором можно было бы с некоторой долей уверенности сказать, что он гей. Потому я дрочил и фантазировал о красивых парнях с обложек модных журналов.

Шли последние недели учёбы. Отгремели первые майские праздники, на улице стояла солнечная и жаркая погода. Учили всех, уже не сильно напрягая, а нас и подавно.

Я уже не вспомню почему, но одно из последних занятий отменили, преподавателя не было. Потому, закинув вещи в аудиторию, где у нас должно было состояться следующее занятие, все тут же удалились. Кто-то побежал домой, кто-то отправился на улицу. Я же остался, мне нужно было кое-что повторить, меня должны были вызвать, и я смог бы на законных основаниях получить хорошую отметку. Вот сижу я один, читаю и тут заходит Сашка, такой же 18 летний пацан, как и я.

Я его ненавидел... а может, и просто терпеть не мог. Сам-то он из себя ничего не представлял, так, чуть ниже меня, стройный, даже щупленький, с милой мордашкой и длинными волнистыми волосами, ниспадавшими до плеч, его гордость и предмет постоянных докапываний учителей, так как они практически закрывали лицо. Может, они ему самому уже и не нравились, но остричь их он не желал хотя бы из чувства противоречия.

Почему я его терпеть не мог? Из-за его говнистого характера. Слабый, уж во всяком слабее многих из нас, он брал не кулаками, а желчным зыком. Он не был остроумен, и его колкости редко кто запоминал, но не слабо так словесно гадил, и за это его часто поколачивали. Пару лет этот гондон мне житья не давал, а потом... то ли повзрослел, то ли надоел я ему, так как нашёл идеальный способ борьбы - я его игнорировал. Он язвит, а я улыбаюсь и отмахиваюсь, словно от навозной мухи. Тогда он полез с кулачками, но... я дал отпор.

И вот теперь он входил в прекрасном настроении.

- Что, дрочишь? - хохмя, спросил он.

- Я уже не дрочу, - равнодушно ответил я.

- А что делаешь?

- В очко вставляю, - отвечаю, не стесняясь его вечных хохм о моей голубизне, тем более что это правда и... я хоть и не манерный гей, но несколько предательских черт во мне есть.

- Ха! И кому ты тут собрался вставлять? - спросил он, усевшись рядом со мной.

- Так тебе, - улыбнулся я. - Малыш, спускай штанишки, сейчас мы зажжём.

Он заржал.

- А что? - всё ещё лыбясь, произнёс он. - Может, и правда ты "гомо".

И тут он откинулся, улёгшись на парту, только ноги свесил. Я даже опешил.

- И чего ты ждёшь? Приглашения?

Это гад меня провоцировал. Но я не собирался оправдываться и краснеть. Да, шутка моя не идеальна, но и он не знает меры.

Я встал и лихо задрал его ноги, уложив их себе на плечи. Поза двусмысленней не бывает.

- Ой как страшно, - наигранно произнёс он. Я, притянув его немного к себе, упёрся ширинкой в промежность. - Боюсь-боюсь! - продолжал лепетать он, а у самого глаза такие наглые. И тут он, этак спрашивает. - Зассал?!

Меня словно током ударило. Я просто взял и стал расстёгивать его простенькие джинсики. Он ни гугу. Тогда я взял и рванул их за край, приподняв, оголив его зад. А ему нипочём, вот ведь сука! Лыбится.

- Вот не страшно, ни капли. Даже не щекотно.

Ах ты... думаю я. И тут я расстегнул ширинку, приспустил трусы и тупо упёрся своим железным стояком прямо ему в промежность.

- И это всё? - он даже брови вскинул.

И тогда я провёл по промежности головкой, быстро нашёл дырочку и, оттянув крайнюю плоить, тут же залив там всё смазкой, а я тёк как испорченный кран, стал давить на сфинктер. Но дырочка так просто не поддалась.

- Чуть потужься, - посоветовал я парню, мысль, незадолго до того, вычитанную в одном журнале, который купил тайком от родителей. И, кажется, он выполнил мой наказ, так как я оказался в нем.

Улыбка уже не украшала его лицо, оно стало обычным, только щёчки порозовели. Он чуть зажмурился, и я не двигался, давая ему возможность привыкнуть, а потом начал двигать.

По всему моему юношескому телу заструилась истома, приятная, чуть ломающая, словно озноб, но куда как слаще. Я держал его за бёдра, из-за джинсов ничего не видел, но зато всё чувствовал, а это было восхитительно. А ещё меня возбуждала Сашкина реакция, он стал глубоко дышать, его глаза словно поволокой накрыло, он то и дело облизывал губы.

Я же ритмично вгонял свой член в его попу, и это было нереально классно. И тут он обхватил своё хозяйство ладонью, словно прикрывая от меня, хотя я ничего не видел. А потом... он чуть приподнялся, и его рот открылся в беззвучном стоне, глаза чуть не закатились. Почувствовал же я, как его попа очень плотно обхватила мой член. Я и так был разгорячён, а такое меня распалило вконец, я стал кончать, рывками пытаясь засунуть пенис как можно глубже.

Прошла минута, как я разрядился невероятно сладостным оргазмом. Я вышел из него и направился к раковине, по счастью, она тут имелась. Член не был чистым, но мне было пох... ведь у меня только что был секс.

Надев трусы и застегнув джинсы, я обратился к Сашке.

- Давай быстро, надо подмыться.

Он робко поставил на пол ноги, которые всё ещё держал на весу, и, прикрывая передок, подошёл к раковине. Я подмыл ему зад, а потом отошёл чуть в сторону, раз уж он такой стеснительный, а он подмыл свой член, который я так и не увидел.

Эта минута дала мне возможность задаться вопросом - что всё это значило, но, едва я обернулся, Сашка, уже надевший джинсы, выскользнул из аудитории. В тот день, как и на следующий, мы поговорить не смогли, он словно избегал меня. А потом настали вторые майские праздники.

Через пару дней после них у нас была физкультура. Отзанимавшись, мы все одним скопом закатились в раздевалку. Она была банальная, грязно- зелёные стены, убитые скамейки по периметру и крючки, вколоченные в стены. Я расположился практически в углу. Практически, потому что там ещё был прогалочек на одно место, но туда было очень неудобно подходить, и им никто не пользовался. И тут я услышал:

- Разреши, - это был Сашка, и он разделся именно там.

Переодевание было банальным, все галдели, о чём-то весело рассказывая друг дружке. Я в этом процессе не участвовал, потому мог разглядывать Сашку, который снял футболку, белую, как требовал физрук, и надел чёрную, которую, кажется, носил каждый день. Всё, что я заметил, так это маленькие розовые сосочки и родинку у левого. Потом он снял треники, оставшись в простецких чёрных трусах, типа слипы. И тут я осмелел.

Я просто взял и провёл пальчиками по внутренней стороне его бедра. Я сидел, и его трусы были практически перед моим носом, и, ручаюсь, я видел, как его естество дёрнулось. Я провёл рукой ещё раз, и там начало увеличиваться. Решив не мучить парня, я оставил его в покое. В тот день он свалил на редкость быстро. Но на следующий день я проявил решительность.

- Нам нужно переговорить, - твердо сказал я. - После занятий.

Он ждал меня, стоял, курил. С того самого раза я неожиданно для себя обнаружил, что он очень даже нечего, мало того, даже очень чего.

- Ну? - спросил он, глядя словно исподлобья.

- Пошли ко мне? Попьём чаю, поговорим, у меня сейчас никого, - он некоторое время раздумывал, а потом просто пожал плечами, и мы пошли.

Дома и в самом деле, кроме кота, никого не было. Мы зашли в мою комнату.

- Как тебе? - спросил я, чтобы хоть как-то начать разговор.

- Миленько, - заметил он, сев на стул возле моего стола, обычный, не крутящийся. Все зашло в тупик, я стоял как пень и тут мне пришла в голову идея. Я стал раздеваться.

- Это стриптиз? - язвительно спросил Сашка.

- Вообще-то, я переодеваюсь, - сказал я, снимая джинсы. - Но... ты навёл меня на хорошую идею!

- Я?!

Я скинул рубашку, а потом, одним махом, и трусы. Я вообще-то не привык оголяться. Я стеснительный, и в публичные бани-то не хожу, а тут... я легко разделся. Меня уже начало штырить, я просто стал ублажать себя рукой, подойдя к парню.

- Тебе лучше снять футболку, - заметил я.

- С чего это? - наигранно удивился он.

- Я солью тебе прямо на грудь, футболку заляпаю, а так...

- Не жирно? - спросил он и уже попытался было встать, но я нагнулся и поцеловал его в губы.

Поцелуй оказался красивый, долгий. И он стал мне отвечать, неуверенно, но отвечать. Его шершавые губки скользили по моим, чуть обхватывая кончик язычка, который я скромно, но пустил в ход.

Я выпрямился. Он мне улыбнулся.

- Ты гей, - произнёс он.

- Конечно, - стараясь быть как можно беспечней, произнёс я. - И ты мне очень нравишься.

Он прыснул от смеха. Но я стоял над ним и любовался его лицом, ниспадавшими волосами, и это только разжигало мою страсть. Я стал скользить пятерней по члену и волны наслаждения стали меня накрывать. Это было очень странно и возбуждающе.

- Сашка! Я... я сейчас... - выпалил я. Он мигом задрал и скинул футболку, оголив грудь. А я стал украшать её своим перламутром. Меня реально колбасило. Никогда ещё дрочка не доставляла мне такого наслаждения. Наконец, я вытер головку пениса о его грудь, и маленькая белёсая капелька повисла на его соске.

Он то посматривал на меня, то на свою грудь. Я нагнулся и снова поцеловал его в губы. На этот раз он был даже более отзывчив. В его глазах заплясали чёртики. А я растирал ладонью свою малафью, по его бархатистой коже.

- Пошли в душ, - сказал я. - Надо это смыть.

Не оглядываясь, я направился в ванную комнату. Включил воду, настроил её температуру, а потом просто залез в белоснежную лохань. Сашки не было. Я уже стал опасаться, что он просто свалил. Я даже хотел его позвать, но тут он вошёл. Он был в одних чёрных слипах, но даже при этом он прикрывал передок.

- Глупо мыться в трусах, - заметил я. Он окинул меня взором, а потом, словно по-девичьи, неуверенно снял их, положив на змеевик полотенцесушителя. Я протянул ему руку, и он оказался в ванной, тут же повернувшись ко мне спиной.

Я вручил ему лейку, он стал окатывать себя струями воды. Сам же я быстренько намылил мягкую мочалку, и едва он решил положить лейку на краны, как стал намыливать его спину. Он оглянулся. На его губах промелькнула улыбка, но он мило закусил губу. Я же орудовал мочалкой и быстро стал намыливать его упругую попу, не забывая пройтись по промежности и коснуться дырочки. И тут Сашка развернулся.

Не говоря ни слова, я стал намыливать его грудь, живот и... волевым движением я отбросил ладони, открыв своему взору его чресла - небольшой ромбик тёмных волос и железный стоячок, словно изогнутый в сторону, но очень милый.

Потом я дал мочалку ему, и он стал намыливать меня. Но он это делал безумно приятно. Сначала он проводил по телу мочалом, а потом своей ладонью, словно лаская, а может, просто касаясь тела, исследуя его. Когда его пальчики достигли моего паха, то они стали играть восхитительную увертюру на моей поослабшей плоти, отчего та выпрямилась и жаждала новых ласк.

Он отвернулся от меня, чтобы положит мочалку на бортик, для чего чуть согнулся. Я же прижался к нему и мой член проскользнул меж его ног. Это было просто восхитительно. Мои ладони легко скользили по намыленному телу парня. Я не выдержал.

- Немного потужься, - шепнул я Сашке на ушко.

Сам же приставил свой член к дырочке и надавил. В ту же секунду я оказался внутри. Сашка шумно выдохнул. Я дал ему привыкнуть к себе, а потом начал двигаться. Движения давались легко, член скользил только так, и парень стал постанывать. Его ноги и руки, которыми он держался за кафельную стену, дрожали. Зато я, прижавшись к нему, скользил ладонями, лаская грудь и набухшие соски, живот и небольшую впадинку пупка, и самое главное, я запускал пальчики в его райские кущи и оттуда выныривал по шершавому пенису, лаская упругую головку.

Сашка стонал. С его губ только и слетало: "М! М! М-м-м! Да!"

- Сашка, я люблю тебя, - шептал я, всё ускоряясь и ускоряясь. - Милый, я... я...

Волны наслаждения перехватывали дыхание, я закрыл глаза и просто чувствовал, чувствовал его изнутри, снаружи, и все это просто кружило голову. Мне нравилось ласкать его живот и лобок. Я догадывался, что парень просто изнывал от наслаждения и мне хотелось его потомить.

И тут его сфинктер сжался, и с губ слетел протяжный стон. Его ноги стали словно подкашиваться, я его обхватил, понимая, что он переживал оргазм, который тут же накрыл и меня, я изливал свою влагу страсти в парня. Увядавший пенис легко выскользнул из попы, и оттуда стала вытекать сперма. Я развернул Сашку и приник к его губам. Его руки обхватили мои плечи, а нога стала тереться о бедро.

Смыв следы страсти, мы вернулись в комнату и стали одеваться. Мне было обидно, что это всё происходило так поздно, но... я был счастлив, что это случилось.

Наши дальнейшие встречи хоть и были редки, но полны страсти, и Сашка больше не старался изображать равнодушие. Мы отдавались сексу по полной. А потом наступила осень, и мы отправились в разные вузы. Это стало концом наших отношений. Но я до сих пор вспоминаю о нем. И в этих воспоминаниях нет ядовитого гада, терзавшего меня, а есть милый и страстный парень, вынужденный скрывать свою природу за маской шута, есть та нежность, с которой он обнимал меня в эти столь короткие летние месяцы.