Западня

– Так хорошо? – спросила Настя, максимально низко наклонившись и широко расставив ноги. Она знала, что через тоненькие обтягивающие шортики, физрук Валерий Петрович, точно разглядит самые пикантные подробности.

Ей нравилось «играть» с мужчинами, подобно кошке с мелкими грызунами. Одноклассники ей уже надоели, ибо эти «страдальцы» готовы были «преклониться» перед любым объектом, у которого были сиськи и возможность раздвинуть ноги, будь то хоть пенсионерка уборщица баба-Зоя. Поэтому спортивный интерес подтолкнул её «переключиться» на «дичь» посолиднее.

Настя была на голову выше своих одноклассниц и отменно укомплектована. Отличные, упругие грудки, широкие бёдра, округлая попка, смазливая кукольная мордашка и роскошные длинные волосы. Всё это в сочетании с грамотным макияжем делало её местной королевой красоты. Её хотели буквально все, от учеников младших классов, до учителей. Но получить доступ к её телу могли лишь «избранные», коих было ничтожно мало, а возможно, и не было вообще (история об этом умалчивает).

Пуская в ход свою красоту, Настенька «упивалась» властью над мужчинами. И, так уж вышло, что объектом её глумливого обольщения стал сорока четырёх летний учитель физкультуры, Валерий Петрович, человек весьма строгий, но довольно замкнутый, ко всему прочему ещё и холостяк. Настенька тогда ещё не подозревала, что решила прогуляться по «очень тонкому льду». Ловя на себе его взгляд, она всякий раз делала, отнюдь не двусмысленные, жесты: «стреляла» глазками, выпячивала грудь, раздвигала ножки и многое-многое другое.

Четверть подходила к концу, а оценки Насти (в том числе и по физкультуре) оставляли желать много лучшего. Данное обстоятельство очень бесило её, особенно принимая в расчёт, сколько сил она тратила на обольщение учителя. И вот, в порыве бессильной злобы, Настенька решила выкрасть классный журнал...

Здесь стоит отметить, что действия происходили в посёлке городского типа. А для тех, кто не разбирается в типах населённых пунктов провинции, объясняю: это как продвинутая деревня, ну или очень маленький городок, на который приходятся всего две-три школы.

Надо ли говорить, что план Насти был более чем осуществим. Практически ни один класс не запирался на замок, так как из ценностей там были лишь: бутафорский скелет Жорик в кабинете биологии, да полбутылки водки в подсобке у трудовика. К тому же «матёрым» деревенским школьникам проникнуть в охраняемую школу под покровом ночи было легче, чем произнести слово «синхрофазотрон».

В пятницу, ближе к вечеру, Настя предупредила родителей, что идёт в гости к подружке, у которой и заночует, а сама отправилась «на дело». На ней были кроссовки; потёртые, видавшие виды, джинсы и блузочка а-ля очень растянутая футболка.

Она проникла в классный кабинет через окно, которое ещё днём, предусмотрительно, оставила приоткрытым. Порывшись в столе своей классной руководительницы, журнал был найден, и Настя собралась на выход (тем же путём). Спрыгнув с карниза, она встала на цыпочки, что бы прикрыть за собой окно, как вдруг из темноты её выхватил луч фонарика, она резко обернулась, но фонарь ослепил её.

– Так-так! И кто это у нас тут? – прозвучал в темноте мужской голос.

Настя не придумала ничего лучше, чем спасаться бегством. В панике она побежала вдоль стены школы, но ослеплённая фонариком, не заметила вентиляционный воздуховод, выходивший из окна кабинета трудов, и на всём ходу налетела на него головой. Она отшатнулась и рухнула на землю без чувств.

Сознание возвращалось медленно и неохотно. Окончательно очнувшись, Настя обнаружила, что лежит на низкой скамье, а привыкнув к полумраку (окна пропускали большое количество света от уличных фонарей), поняла, что находится в спортивном зале своей школы. Лежала она на животе, а её руки и ноги были связаны скакалками под лавкой. Прямо перед ней лежали, аккуратно сложенные джинсы... её джинсы. Она поняла это, ощутив холодок на своей попке. Она хотела закричать, но кляп во рту не позволил этого сделать. Как она вскоре догадалась, кляп был из её же трусиков. Дополнительно её рот был заклеен скотчем, так что выплюнуть трусики не представлялось никакой возможности. Она заплакала, от чего её тушь моментально потекла, делая её похожей на сексапильную панду. Пыхтя и ворочаясь, она пыталась освободиться от пут из скакалок, но её усилия были тщетны.

В какой-то момент она уловила чьё-то присутствие рядом, начала вертеть головой и увидела его... физрука Валерия Петровича. Она смотрела на него, и его вид вселял в неё первобытный ужас. Она лежала, привязанная к скамейке, с голой задницей и собственными трусами во рту; а над ней возвышался он, с видом опытного мясника, которому предстояла разделка добротной туши. Опустив глаза ниже, она увидела, что его штаны вот-вот лопнут от мощнейшего «стояка». Секунды растянулись в вечность. Её сознание рисовало в воображении самый печальный исход. Она думала, что всё это закончится газетным заголовком «С тех пор её никто не видел» или «Пропала без вести»...

– Слушай сюда, Лисицына! – внезапно заговорил он – Тебе нечего бояться, если будешь себя хорошо вести. – Эти слова слегка успокоили её (ведь это означало, что, по крайней мере, убивать он её не собирается) и она энергично кивнула.

– Сейчас я освобожу твой ротик, но не вздумай кричать, или будет хуже. – Настя снова энергично закивала.

Он подошёл к ней и резким движением оторвал скотч, после чего скрылся из виду позади неё. Настя вытолкнула языком комок трусиков, но, не будучи уверенной в намерениях своего похитителя, решила пока помолчать.

– Вот и умница! – похвалил её голос из-за спины.

Она не оборачивалась, что бы не пересечься с ним взглядом, когда услышала шуршание одежды. Но прежде чем она успела понять, что к чему, у неё перед лицом возник огромный член. Это физрук обошёл её и уселся на лавку верхом прямо перед её лицом, на сложенные джинсы.

Она хотела было отвернуться, но он положил свою руку ей на голову и слегка запрокинул её, что бы она смотрела ему в глаза, после чего глумливо произнёс:

– Ты, маленькая шлюшка, задолжала мне, и теперь у тебя есть отличная возможность воплотить в жизнь всё то, на что ты мне грязно намекала всю четверть. А теперь, будь хорошей девочкой, широко открой ротик и скажи «А-а-а!» – После этих слов, головка его члена уткнулась в её сомкнутые губы. Рукой он подталкивал её голову навстречу, но Настя не собиралась брать его член в рот и, сердито сопя, только плотнее сжала губы.

– Хм! Значит, любишь пожёстче?! Хорошо... – сказал он и, резко встав с лавки, скрылся у неё за спиной. Настя вновь услышала шуршание одежды, но прежде, чем поняла, что он собирается делать, её задницу обожгло словно огнём. Настя взвизгнула и застонала.

– Ох! Пардон-пардон! – глумливо отозвался он – совсем забыл! – Он схватил её за волосы и снова затолкал трусики в рот, предусмотрительно обратно заклеив его скотчем. После чего вернулся назад и нанёс ещё четыре удара кожаным ремнём по заднице. Привязанная к скамейке, Настя извивалась, визжала и плакала от боли и унижения. Даже собственные родители никогда не пороли её, а тут такое...

После этого, он обошёл её, лёг на лавку животом вниз и, глядя ей в глаза, насмешливо спросил: – Ну что, Лисицына, теперь будешь сосать, или мне сразу заняться другими твоими дырочками? – Панда-Настя, всхлипывая, испуганно вытаращила глаза и энергично закивала.

Он оторвал скотч, и она вновь выплюнула свои трусики. После этого он погладил её по макушке и снова подставил свой член. Поколебавшись, на этот раз, она послушно взяла его в ротик.

Чувствуя, как её губки скользят по его члену, физрук-истязатель завёл монолог:

– Да, всё-таки есть категория женщин, которые без пиздюлей как без пряников. Вот я же говорил тебе, что если будешь хорошей девочкой, то всё будет хорошо! Но ты же, всё равно, заупрямилась, и что же? Отхватила?!? У вас женщин, видать, это на генетическом уровне заложено. Ноги перед мужиком не раздвигаются, пока тот не покажет свою силу... пусть даже на тебе самой... Губами, губами работай! Дура!!! Ещё раз почувствую твои зубы, снова возьмусь за ремень!.. Слушай, а может тебе нравится пожёстче? Так я могу ещё оформить! – Он посмотрел вниз, а Настя посмотрела на него снизу вверх испуганными глазами и, не выпуская члена изо рта, энергично покачала головой. – Ну, тогда работай лучше, мелкая шлюшка! – После этих слов он замолчал, а Настя, сосредоточенно сопя, продолжила обрабатывать его «инструмент». Десять минут принудительного минета казались ей вечностью.

Но тут дверь спортзала скрипнула.

– Есть тут кто? – раздался из темноты хриплый мужской голос.

Это был пятидесяти шести летний учитель труда Дмитрий Степанович. Его отношения с семьёй были очень «натянутыми», из-за чего он частенько употреблял «горькую», а, в последнее время, повадился ночевать в школе. Настя несказанно обрадовалась, что судьба ниспослала ей чудесное спасение в виде, падкого на алкоголь, трудовика.

– А! Степаныч! Это ты? – вдруг сказал Валерий Петрович – Включи свет, выключатель там: слева. – Раздался щелчок и спортзал залился холодным искусственным светом. Настя была ошарашена, потому, что физрук даже не удосужился вынуть член у неё изо рта.

– Что это вы тут делаете, в такую познь? – спросил Степаныч.

– Да вот, зачёт у Лисицыной принимаю... – ответил Петрович – ...в устной форме! –

Оба учителя задорно рассмеялись.

– Присоединяйся Степаныч! – предложил физрук, и встал так резко, что «выдернул» член у Насти изо рта с негромким хлопком. Степаныч лукаво пригладил свои пышные усы и сказал: – Ну, даже не знаю! Моя то дубинка уже почитай, как лет десять без дела болтается. Не уверен, что заработает. –

– Давай-давай! Не стесняйся! Видал, какой ломтик нам обломился. Такую к покойнику подложи, крышка гроба приподнимется! – Оба учителя снова рассмеялись. Не до смеха было лишь Настеньке, шутка про мертвеца заставила её очень «напрячься».

Она была очень возмущена и не собиралась становиться «станком» интимного производства. Поэтому, когда Дмитрий Степанович, у неё на глазах, начал стягивать штаны она не выдержала и подала, наконец-то голос.

– Вы, старые козлы! Немедленно развяжите меня! Я всё расскажу родителям!!! – заорала она, но, не успев закончить свою тираду, вновь завизжала и начала извиваться на скамье. Валерий Петрович был начеку и мигом «отходил» смутьянку ремнём. В этот раз он не жалел сил...

После десятка сокрушительных ударов ремнём, от Настиного боевого «запала» не осталось и следа. Её попка «пылала» адским огнём, голова безвольно лежала на лавке, из глаз обильно текли слёзы, а рот был перекошен в рыданиях. Валерий Петрович сел перед ней на корточки и сказал: – Лисицына! Даже не мечтай призвать нас к ответу! Если нас возьмут менты, мы оба будем давить на то, что всё было по согласию, а половина твоих одноклассников подтвердят, твои грязные намёки в мою сторону. Или ты, дура, думала, что это вижу лишь я один?! А ещё мой брат работает в районной прокуратуре... – но тут, перебив физрука, слово взял Дмитрий Степанович.

– Точно! И родителями своими нас не стращай! Я ужо давно здесь работаю и мамка твоя при мне училася... Я такого про неё могу рассказать, шо волосы у тебя на письке дыбом встанут ... та ещё проблядь была, кажный день после уроков, за школой, у кого-нибудь защеку брала! Да ещё ходили слухи, что за деньги. Так что молчи, дочка, и уваж стариков, может енто последний раз в моей жизни происходит... – Пристыженная Настя, молча, лежала на скамье, а учителя вернулись к своим делам.

Вскоре Дмитрий Степанович «победил» штаны, заодно с семейными трусами в горошек, и уселся на скамейку, как перед этим сидел Валерий Петрович. Его член был в состоянии полного покоя. Чем, в это время занимался физрук, Настя не знала, так как он, стоя у неё за спиной, находился вне её поля зрения. Но тут он «навис» над самым ухом Насти и полушёпотом (и даже, как будто ласково) сказал: – Давай Лисицына, видишь: дяде надо помочь. Прояви уже инициативу. Ты ведь даже не представляешь, как он тебе потом будет благодарен. – Настя удивилась такой перемене «грозного» физрука и робко потянулась вперёд, а Дмитрий Степанович направил свой член навстречу её аппетитным губкам. И вот, очень скоро, Настя уже вовсю сосала член трудовика, который медленно, но всё же «поднимался».

Валерий Петрович же, в это время, готовился «нафаршировать» Настеньку с другой стороны. Когда она почувствовала его прикосновения на своей попке, она вдруг «взбрыкнула» и, выпустив изо рта член трудовика, запричитала: – Пожалуйста, не надо меня трахать! Я согласна отсосать!.. Даже вам обоим! Я обещаю: никому ничего не расскажу! – Оба учителя удивлённо переглянулись, от столь странного заявления, да ещё и от «такой» ученицы.

Настя продолжала «городить» какие-то нелепые отмазки. В то время как физрук, озадаченно нахмурясь, склонился над её попкой. Потом он аккуратно раздвинул её половые губки. Настя, при этом уже чуть ли не билась в истерике и орала почти во всё горло.

– Ёб твою мать!!! – раздался возглас физрука – Степаныч! А девка то нам досталась нетронутая! Представляешь?! Целочка! –

– Подиш ты! – отозвался Степаныч – Вот те раз! А слухи даже до меня доходили, что блядина каких свет не видовал! – Настя притихла и теперь была похожа на панду-помидор, ибо краснела так, будто вот-вот вспыхнет.

Валерий Петрович озадаченно чесал затылок, а Дмитрий Степанович положил ей руку на голову и сказал: – Что ж ты, пропастина такая, сама то себе репутацию так изгадила? А главное зачем? Что, нынче не престижно в девках ходить? –

– Да чтоб перед подружками крутой казаться! – злобно подал голос из-за спины Валерий Петрович. Настя лежала лицом в лавку и плакала. Ей почему-то стало ужасно стыдно за свой обман. Теперь она понимала, какими жалкими были её выходки в свете последних событий.

– А ты ведь даже не понимаешь, дура, какую яму себе выкопала! – продолжил монолог Валерий Петрович. Тут Настя повернулась к нему лицом и, с хмурым удивлением, воззрилась на него. Заметив это, физрук, ехидно продолжил: – Что, Лисицына? Не понятно? Да?! – Настя едва заметно покачала головой. – Ну, что ж... Вот понравится тебе, не сегодня-завтра, какой-нибудь парень. Ну, познакомитесь вы с ним. Ну, встречаться начнёте. Он, зная твою репутацию, будет ждать от тебя в постели фейерверка. А что получит на самом деле? Сосать и то не умеешь! Ну и бросит он тебя, если не назавтра, то через неделю. Да ещё и дружкам расскажет, что ты бревно в постели. И плакала, Лисицына, твоя репутация не только перед подружками, но и перед парнями. Полжизни потом это дерьмо разгребать будешь! –

Тут физрук быстро подошёл к ней, запустил руки под лавку и развязал её путы. Настя быстро воспользовалась подаренной свободой и, сев на лавочке, принялась расправлять свои измятые трусики.

– Если надумаешь нам насолить... – внезапно заговорил физрук – Даже не пытайся, ты теперь ничего не докажешь, целочка то при тебе осталась, а значит ни о каком изнасиловании и речи быть не может! А за твой обман и целую четверть издевательств, я всем расскажу: кто ты, и что из себя представляешь! –

Настя замерла, эти слова подействовали на неё, как ведро ледяной воды. Она вдруг осознала, что это вечернее происшествие будет носить для неё роковой характер. «Всплывшая» правда просто уничтожит её авторитет. Её больше никто не будет слушать, и она станет для всех лживой лохушкой. А это означало её конец как личности, и начало сущего ада, ибо нет более безжалостных созданий, чем дети, в своей жестокой любознательности. Девочки, которые раньше слушали её, раскрыв рот, с удовольствием пустят ей кровь (в переносном смысле), испепелят и, без сожаления, пустят прах по ветру. Ей грозила всеобщая травля... И этот ад устроит ей человек, над которым она издевалась последние пару месяцев.

Настя отбросила джинсы в сторону (трусики она уже расправила и надела) и бросилась к Валерию Петровичу. Подбежав к нему, она упала перед ним на колени и, заливаясь слезами, начала бессвязно умолять сохранить в тайне её секрет.

– Ах ты, маленькая гадина! – заорал на неё физрук – Ты и впрямь думаешь так дёшево откупиться от меня?! Всю четверть ты изводила меня своими пошлыми выходками, и совесть тебя не особо мучила! А теперь, взывая к моей совести, хочешь, что бы я простил тебе эти издевательства вот так... за «здорово живёшь»?!! Пошла вон! Лживая дрянь!!! –

Чувствуя безысходность своего положения, Настя продолжала буквально валяться у него в ногах, рыдая так, как не рыдала, когда он лупцевал её ремнём. Глядя на неё сердце физрука сжималось, ему было её очень жаль за то, насколько зависима она была от мнения окружающих. Но, не смотря на жалость, Валерий Петрович оставался непреклонен. Конечно же, он не собирался «пускать под откос» её репутацию, но проучить эту сопливую сучку он был обязан!

– Слушай сюда, Лисицына! – рявкнул физрук, что бы перекричать её стенания. С большим трудом Настя умолкла и, всхлипывая, обратилась в слух, глядя на грозного физрука красными, заплаканными глазами, и размазывая слёзы по щекам. – Ты поступила как конченная мразь! – продолжил он – И теперь должна искупить свою вину. Если говорить проще: ты должна сделать нам с Дмитрием Степановичем приятно! Я думаю, это не высокая цена за целую четверть издевательств. Как ты это будешь делать – решай сама, на твою целочку мы не претендуем. Всё поняла! – Цепляясь за подаренную возможность спасти свою репутацию, Настя энергично закивала.

Трудовик флегматично продолжал сидеть на скамейке, а физрук грозно стоял, уперев руки в бока, и сурово (матом) смотрел на Настю. Она же стояла между ними и находилась в полном замешательстве, переминаясь с ноги на ногу, заламывая пальцы рук и закусывая губу.

– Господи! Ты даже не знаешь с чего начать?! – возмущённо сказал, наконец, физрук – А какая смелая была на моих уроках! Глазки строила, жопой крутила! Тьфу! – Настя опустила глаза, а физрук замолчал, понимая, что она вот-вот снова заплачет. Тут Настя почувствовала как, за талию, её обхватила сильная мужская рука. Она подняла глаза. Вплотную к ней стоял физрук и смотрел на неё надменно и сурово. – Всегда и всё начинается с этого!.. – сказал он и мгновенно впился в неё страстным поцелуем.

Настя не успела опомниться, как почувствовала, что его рука оказалась у неё между ног, после чего он начал пальцами гладить... вернее даже тереть через трусики её щёлку. Она запаниковала и попыталась вырваться из его объятий, в ответ, на что, он только сильней прижал её к себе. Прервав поцелуй, он сказал: – Не дёргайся! Сказал же: целку не трону! – после чего продолжил целовать её.

Поначалу Настя нервничала, и ей было очень неуютно. Но потом она успокоилась, и в ней пробудилось новое неведомое доселе чувство. Странное тепло... нет, не сексуальное возбуждение (хотя оно тоже было), а чувство покоя и защищенности в сильных мужских руках. То чувство, когда просыпаешься утром на плече любимого человека и не хочешь вставать. Чувство, с которым любая беда кажется мелкой неурядицей. Чувство, уходящее корнями в детство... и, напоминающее сильные, надёжные, родные руки любимого отца. (Короче: женщины, искренне любящие своих мужчин, поймут).

Согретая этим «теплом», Настя ответила на ласку и обняла его. А он начал покрывать поцелуями её щёки, шею, подбородок, продолжая при этом, гладить её промежность. Она переминалась с ноги на ногу и даже не представляла, насколько близка была к первому, в своей жизни, оргазму.

Но тут Валерий Петрович, прекратил целовать её и сказал: – Настюш, как то некрасиво получается. Про Дмитрия Степановича мы совсем забыли. – Такого ласкового тона Настя от него вообще никогда не слышала, даже на уроках. Он развернул её на «ватных» ногах и направил в сторону трудовика, который продолжал сидеть на скамейке.

– Степаныч! А ну, ложись на спину и ноги в стороны разведи! – командным голосом сказал Валерий Петрович.

– Ты что же, сынок, никак меня трахать собрался? – с наигранным испугом ответил Степаныч, выполняя поставленную задачу. Оба учителя снова рассмеялись и даже Настя сдержано улыбнулась. Физрук подвёл Настю к Степанычу и объяснил, что надо делать, после чего она быстро встала на лавочку раком, высоко задрав попку к верху и, без всяких напоминаний, принялась ротиком ласкать член трудовика. Сам же физрук сел на лавочку верхом позади Насти, и наслаждаясь отменным видом её округлой попки, принялся ублажать себя рукой. Он готов был поклясться, что эта маленькая шлюшка входит во вкус и ей действительно начинает нравится происходящее. Вскоре Валерий Петрович заметил подтверждение своей догадки в виде мокрого пятнышка на её трусиках.

Примерно пять минут Настя усердно работала ротиком, как вдруг почувствовала, что на её талию легли горячие мужские руки, и принялись гладить её. Они скользили по её спине, бёдрам, ягодицам и даже по её киске... Это было очень приятно. А потом ловкие пальчики подцепили с боков её трусики и потянули назад. Она чувствовала, как они сползают, оголяя её попку. И вот трусики оказались на коленках, а попка (и киска вместе с ней) полностью доступны. Промежностью она почувствовала горячее дыхание, за которым последовало нежное прикосновение к её бутончику. Она не сразу поняла, что это был язык физрука.

Опытный мужчина ласкал её киску и точно знал, где находится самая чувствительная её часть, чем и не преминул воспользоваться. Спустя ещё каких-то пять минут Настю «накрыло» волной сладостного оргазма. Она даже выпустила изо рта член трудовика, но быстро исправилась и схватила его рукой. Никаких комментариев не последовало, ни от Насти, ни от учителей. Оправившись от оргазма, Настя вернула в рот член трудовика и послушно продолжила сосать. Возможно, она просто постеснялась озвучить, что это было самое приятное ощущение, за всю её недолгую жизнь. А зрелые и опытные мужчины, деликатно, не стали заострять на этом внимания, чтобы не смущать девчонку, которая делала первые, неуверенные шаги на поприще плотских утех.

За последующие пятнадцать минут Настя испытала ещё два оргазма. После второго она свалилась с лавки и больше не смогла на неё взобраться. Ноги были ватными, по всему телу пробегала мелкая дрожь, а сознание путалось. Мужчины были явно довольны таким развитием событий и оставили девчонку в покое, что бы та перевела дух. Неожиданно для них, придя в себя, Настя заговорила: – Валерий Петрович, можно вас попросить... – физрук вопросительно посмотрел на неё, но она медлила. – ... не могли бы вы... – «выдавила» она из себя, сильно покраснела и так и не закончила фразу. Низко опустив голову, казалось, что она вот-вот заплачет.

На её плечо легла крепкая мужская рука. Она подняла голову и «поймала» взгляд физрука. – Кажется, я тебя понял – сказал он. Настя крепко обняла его, а потом ласково поцеловала. Степаныч, будучи мудрым и тактичным человеком, не мешал им.

Так как лишение невинности – дело весьма деликатное, то оба мужчины сошлись во мнении, что Настя сама должна полностью контролировать этот процесс, взяв на себя активную позицию. После этого тяжёлая лавка была придвинута к стенке и физрук, полулёжа, уселся на неё. Настя подошла к нему и уселась на него верхом (без проникновения). Валерий Петрович почувствовал, что она дрожит всем телом, но глаза её выдавали непреклонную решимость.

– Готова? – ласково спросил физрук. Настя кивнула. После чего приподняла попку, а Валерий Петрович направил член в её мокрую, но пока ещё безумно узенькую щёлку...

Тут стоит отметить, что физиология у всех женщин разная. Для одних девушек это адская мука, для других лишь лёгкий дискомфорт. Не удивлюсь, что есть и такие, которые расстались с девственностью даже толком не заметив этого. То же касается и количества крови: у одних почти нет, из других же течёт как из зарезанного поросёнка. Короче всё, писец, как индивидуально.

Член физрука был твёрд, как дубовый кол. Насте было больно, но она терпела. Чувствуя, как эта «мясная палка» медленно проникает в её лоно, Настя медленно «сползала» по ней, пока не прикоснулась попкой к Валерию Петровичу. Это означало, что она достигла самого низа, и его член полностью находился в ней. Сидя на члене физрука, Настя слегка отстранилась, и, как бы вопросительно, посмотрела ему в глаза. Он нежно обнял её и, поглаживая по голове, сказал: ¬¬– Мы сделали это, малышка. Ты умничка... а теперь ещё и настоящая женщина... –

Тронутая этими словами и искренней нежностью учителя, Настя (без понуканий) решила пойти дальше и начала медленно покачиваться на его члене. И так уж получилось, что «разработав» свою дырочку, через несколько минут Настя уже лихо «скакала» на члене физрука. Валерий Петрович же, будучи опытным мужчиной, слегка умерил её пыл и проинструктировал, что делать, когда он соберётся кончить. После этого страстное «родео» продолжилось.

Его член доставал до шейки матки, что (как выяснилось) безумно нравилось Настеньке. Она яростно обрушивалась на физрука, лишь бы ощутить этот сладостный удар. Не удивительно, что такой ход дела очень быстро привёл её к оргазму... а потом ещё к одному. Тут физрук подал, заранее оговорённый сигнал, после которого Настя пулей соскочила с его члена и впилась в него губками.

Физрук, полулежа, сидел на лавке, а Настя, стоя раком, усердно сосала его член. – Прости, дочка, не могу больше ждать! – раздался голос Дмитрия Степановича, и Настя почувствовала, как сзади к ней пристроился трудовик. Его член легко проскользнул в её уже разработанную и мокрую щёлку, и почти одновременно с этим её ротик заполнился вязкой жидкостью, которую Настя (по собственной инициативе) проглотила всю без остатка.

Не смотря на сетования Степаныча на свою «дубинку» она отработала безупречно, подарив Насте ещё два оргазма. Сперма трудовика так же оказалась у Насти в желудке.

Полностью раскрепостившись, Настя не сдерживала свои крики, и на этот шум (при очередном обходе) заявился охранник дядя-Паша, который охотно стал участником сих развратных действий. Дядя-Паша был любителем анальных утех, и после недолгих уговоров Настя согласилась, что бы тот заправил ей «под хвост».

Не смотря на солидные возраста, мужчины, словно с цепи сорвались. Видимо феромоны молоденькой девушки открыли у них «второе дыхание». Вскоре они уже трахали её втроём одновременно, заткнув все её дырочки. Настя же извивалась, стонала, истекала соками и кончала раз за разом, но ей всё было мало. Что называется «дорвалась до сладенького»! Нимфоманка вырвалась на свободу...

Вскоре силы начали покидать мужчин, и дядя-Паша отлучился. Вернулся же он в компании молодого и крупного сторожевого пса Тюльпана. Который тут же проявил интерес к Насте, а вернее к её влагалищу. И, после недолгих колебаний, встав на четвереньки, Настя охотно отдалась и ему.

Эту нимфоманочку было уже не остановить! В эту ночь она перетрахала всех живых существ, находившихся в школе, включая двух хомячков из «живого уголка» (Не спрашивайте как, сам теряюсь в догадках).

Естественно, после этой ночи «дикой любви», вскоре выяснилось, что Настя беременна. Но мужчины не бросили её в этой беде и, не только скинулись ей на аборт, но и помогли «провернуть» его в тайне. Эти события стали началом крепкой дружбы и взаимовыручки. Настя обрела от этого больше, чем могла предположить. Трудовик имел богатый (хоть и весьма печальный) опыт семейной жизни, и всегда был рад помочь дельным советом. Физрук был рукастым мужиком, поэтому Настя всегда знала, кому можно отнести сгоревший фен или сломанный плеер. А дядя-Паша, просто был хорошим человеком, и с ним всегда можно было поговорить на любые темы, особенно на его дежурствах, когда он страдал от скуки. Вдобавок он охотно пускал Настю, с её компанией, в школу даже ночью.

Все трое мужчин всегда были готовы прийти Насте на выручку в любое время, по первому зову. Настя часто задумывалась, может это и была та самая мужская благодарность, о которой когда-то ей сказал физрук...