Партия в биллиард втроём

Партия в биллиард втроём.

Десять часов утра. Терраса, окутанная мрачной аурой посткоитальной дисфории, с красавцем Федором посредине, тридцатипятилетним, темноволосым, ростом под два метра, с мускулистым телом, сплошь покрытым татуировками с надписями на разных языках мира, как на стене туалета в каком-нибудь популярном туристическом центре, который после смены усиленно оказывал Ольге всевозможные услуги вплоть до самого рассвета, этот дерзкий мерзавец. В конце концов, Николай был прав, когда утверждал, что с барменами никогда не прогадаешь, и из всех парней в баре они меньше всего пьяны, и это имеет решающее значение, когда нужно решить, с кем ложиться в постель. Ольга потянулась, улыбаясь, и её и без того короткое платье достигло критической точки, что не преминуло обеспокоить её нового спутника-любовничка, и бросить на неё внимательный взгляд. Правда, её трусики уже давно к тому времени валялись на дне её сумочки, а бюстгальтер она никогда не носила.

Ставя на стол кофе с бутербродами, официант наградил бёдра Ольги восторженным взглядом, который она с радостью приняла. У него, наверное, действительно «глаза, которые пахнут членом», как говорят некоторые её подруги...

— С тобой всё в порядке, тебе не слишком холодно, принцесса? — Иронично спросил Фёдор.

Она наклонилась, чтобы поцеловать его в щёчку, и прошептала ему на ушко, как горяча и возбуждена еёмаленькая киска из-за него, такого непослушного парня! Он пожал плечами и назвал её сукой, закуривая сигарету. Какой класс, какие высокие отношения! Конечно, этот Фёдор слегка идиот, то есть в лёгкой форме, но его член был трудолюбивым и эффективным по всей длине, что вызывало уважение. Ольга осталась очень довольна этой ночью, она приняла правильное решение и сделала удачный выбор!

Лишь бы только он не потребовал небольшого прощального минета в туалете, прямо сейчас, потому что она чувствовала, что не сможет... отказаться. Она ещё ничего ему о себе не рассказала, у неё для этого не было времени, да, честно говоря, он и не просил. С другой стороны, и она о нем ни черта не знала, кроме его имени и того, что он местный бармен. И всё-таки, если он не решится попросить её об этом милом одолжении в течениеследующих пяти минут, она сама, безусловно, предложит ему свой рот в туалете. Она чувствовала его напряжение, переходящее в неловкое смущение: то ли он хотел навсегда исчезнуть под восходящим солнцемэтого утра, то ли высчитывал удобный момент, чтобы попросить её номер телефона в надежде заполучить её пизду в свое распоряжением в ближайшие дни!? Но именно она сама возьмёт и позвонит. Что он о ней подумал, когда впервые увидел её? Ну чистая шлюха! Но когда она выбрала его...! Вот что она всегда старалась объяснитьвсем этим ночным Казанова, которые считали себя неотразимыми кавалерами, но не решалась этого сделать: для одинокой матери двоих детей, которая усердно работает, чтобы они ни в чём не чувствовали себя ущемленными по сравнению с другими детьми, окно возможностей заниматься пошлыми делишками весьма невелико, недолго, и представляет собой лишь только ещё одну строчку в её и без того переполненном списке ежедневных дел. Для тех, кто не хотел этого понимать, это мог быть бы только один единственный выстрел. Но и это уже не так уж и плохо, ведь в этом году развод с Николаем доказал Ольге, что для того, чтобы найти товарищей по сексуальнымигрищам, ей в каком-то смысле нужно только наклониться. И всё. И не нужно больше прилагать никаких усилий. Короче говоря, в свои 42 года, какой бы старухой она ни казалась, как сказал бы восемнадцатилетний юнец, прекрасная Ольга по прежнему доминировала в этом сюжете для понимающих толк в сексе мужчин.

И тогда, чтобы всё исправить, она, обойдя стол, схватила Фёдора за его пышную гриву и поцеловала в губы.

— Твоя маленькая шлюха собирается в туалет, чтобы сделать пи-пи, и она будет тихо ждать, пока ты присоединишься к ней в кабинке и сделает тебе хороший минет. Я бы хотела немного горячего молока к кофе… а ты хочешь?

Он засунул свою большую руку ей под платье, схватил и грубо сжал одну из её ягодиц:

— Мы обеспечим тебя всем, что тебе необходимо, туалет наверху, на втором этаже. Я буду в бильярдной по соседству.

— Ладно, сказала она, - скажи себе, что я ненавижу ждать, у тебя есть четыре минуты. «Тик-так-тик-так-тик-так», — пропела Ольга, махнув задом в сторону бара. Мысль о том, что Фёдор мог бы воспользоваться этим, чтобы просто-напросто окончательно исчезнуть, пришла ей в голову, но, принимая во внимание его поведение в этой ночью, она немедленно дала себе мысленную пощечину за эту ничем неоправданную нападку на этого самца, как на отсутствие в себе элементарного самоуважения. Поднявшись наверх по лестнице, она услышала, как Фёдор фамильярно приветствовал хозяина бара, а затем их звонкий смех послышался в её сторону. Из туалетадо неё доносился звук стука бильярдных шаров, и она не могла устоять перед желанием приласкать себя до грани удовольствия, но не более того. Громкость музыки, как ей показалось, увеличилась на две-три ступени, она узнала первые аккорды полюбившейся ей песни «Miss You» Роллингов и Ольга толкнула дверь в биллиардную. Не отрываясь от игры, Фёдор спросил, что она так долго делала в туалете?

— Ты там слегка подрочила или что?

— Чёрт, — подумала Ольга, закатывая платье до пупка, — каким красивым и глупым он может быть одновременно… Она оперлась на бильярдный стол, её ягодицы выгнулись дугой:

— Да… и что дальше?

Он прервал её, обошёл вокруг стола, встал позади неё и легкими прикосновениями кия к внутренней стороне её бедер отрегулировал зазор, который хотел получить, а затем, явно удовлетворенный результатом, сел на край стола рядом с ней. Затем Фёдор с нежностью погладил её попку и отвесил ей сомнительные комплименты, голос и руки ласкали, словно слегка сумасшедшую собачку в течке, подобранную на обочине. Почему это отождествление с собакой в течке, просящей ласки хозяина, с высунутым языком и подставленным животом? Напоминало ли это ей Лайку, хорошенькую колли, которую обожал ее отец и к которой в детстве Ольгапочти ревновала его?

Подперев ладони, глаза полузакрыты, словно убаюканная этой сексуальной колыбельной, она позволила себе увлечься, напевая про себя слова колыбельной, что пел ей её отец. Тяжелые шаги эхом разнеслись по деревянной лестнице, рука Федора неожиданно схватила её за шею и крепко прижала щекой к зелёному сукнубильярдного стола.

— Очень милое у тебя колье, - сказал Фёдор, слегка сдавливая ей шею, - и ты оказалось в нужном месте и в нужное время. Этот мой друг, что поднимается по лестнице, как раз тот, кто тебе сейчас нужен.

Она не могла видеть, кто собирается войти в комнату, но понимала, что первое, на что наткнётся его взгляд будет её обнажённая спина и задница. Вероятно, это будет мужчина, которого она мельком видела по пути наверх, того самого, с которым Фёдор перешучивался, хозяин бара. Фёдор, кажется, совершенно небрежно отнесся к происходящему, словно это происходило не в первый раз. Несмотря на опасения, Ольга, не протестуя, положилась на его уверенность и расслабилась, и рука её партнера ослабила хватку вокруг её шеи. Она больше ни в чем не доминировала, превращаясь в прислугу.

Мгновенно в сознании Ольги что-то переключилось, изменилось, и она оказалась в подчинении и деградации. Она, представлявшая до сих пор всем своим партнёрам все возможные характеристики альфа-женщины, вдруг почувствовала в реальности своей плоти напряжение, свои повторяющиеся фантазии о том, что она просто объект, сексуальный аксессуаре мужской игры… эти картинки всплывают на поверхность из глубин бессознательного. Сериал, в котором она до сих пор отводила себе главную роль, художественная литература, в которой её персонаж бродил от кровати к кровати, вербуя себе сотрудников с доминирующей осмотрительностью охотника за головами или, в данном случае, охотника за членами. Но вот, пришло время запуска второго сезона. Кажется, впервые в жизни у неё будет два партнёра для себя любимой, два на ней, два в ней. Дверь открылась, Крисси Хайнд запела «I Got You Babe». Ольга закрыла глаза и покрепче опёрлась головой о бильярдный стол, раздвинув ягодицы обеими руками. Удовольствие открытия, радость получения...

Мужчине, остановившемуся на пороге, предстала картина брюнетки с короткой стрижкой, полулежащей на бильярдном столе, её платье задралось до бедер, обнажая не только задницу, но и её пизду рожавшей женщины между ног, а рядом с ней сидел Фёдор, ноги свисают вниз, и он закуривает сигарету. Мужчина потратилнесколько мгновений на то, чтобы навсегда заархивировать это изображение на жестком диске своего мозга, и Ольга услышала, как он тоже закурил сигарету. По этому неожиданному в такой ситуации жесту, а также по установившейся сюрреалистической тишине она окончательно поняла, что это будет её вечеринка.

— Она будет мила с нами, Гурам, давай, заходи и позволь мне тебя представить нашей красавице, - сказал Фёдор, нарушая молчание. Мужчина тяжело ступая на ковёр, подошел сбоку и просто вставил указательный и средний пальцы в рот Ольге. Со своей позиции она могла только мельком рассмотреть его.

— Здравствуй, принцесса, - произнёс он хриплым голосом курильщика со стажем, - лизни мне руку, пожалуйста.

Очарованная этим очень мягким басом, голосом, в котором сквозила явная угроза в случае неподчинения, она повиновалась и лизнула незнакомую руку, выказав тем самым ему привязанность, покорность и благодарность за проявленный к ней интерес, а также за продемонстрировав свой прирождённый интеллект с атмосферным проектом, на который она надеялась в этой вступительной сцене. Больше всего она боялась, что у этой новоявленной персоны проявится отсутствие вкуса и она станет объектом пошлых насмешек, которые убьют охватившее её возбуждение. Зная себя, она тотчас же отправилась бы в плавание с билетом в один конец.

— Давай, принцесса, - подбадривал её Гурам, - сделай это ещё раз, ещё раз хорошенько лизни мою руку. Давай, лижи, - повторил он, а затем - всё, достаточно. А теперь широко раздвинь задницу, Стоп, потом с нейразберемся, а сейчас только снова хорошенько вылижи всю мою руку, хорошо? Она уловила намек на кавказскийакцент, и ей понравился этот тихий способ объяснения протокола, как врач или укротитель, это её возбудило ещё сильнее. Облизывая руку, Ольга мяла тем временем свои ягодицы, потирая между делом влажные складки своей киски, ей сразу же хотелось, чтобы ее взяли прямо сейчас, но она легко догадалась, что они сначала захотят поиграть со своим зверем ради удовольствия. Фёдор возобновил свою одиночную игру в бильярд, поэтому Гурам медленными движениями схватил ее за волосы, чтобы поднять лицом к себе.

— Сними платье.

Послушание... Обнаженная, испуганная, стоя лицом к нему в одних туфлях, Ольга впервые посмотрела на мужчину, предпочитая смиренное молчание. В свои шестьдесят, с суровым взглядом и серо-стальными глазами, внешностью шикарного бандита из американского фильма, Гурам был квадратным и сильным. Он осмотрел её, буквально просканировав каждую часть её тела и, схватив двумя пальцами шею сзади, поместил Ольгу, как декоративный предмет в центре комнаты. Затем, надавив на плечи, он заставил её встать на колени на ковёр. Ягодицы на пятках, бёдра врозь. Затем женскому объекту было приказано сложить руки за головой и ждать. Безразличный, Фёдор был сосредоточен на своей игре, Ольга не могла оторвать глаз от ужасного Гурама, он уже владел ею, но и она никогда не чувствовала такой власти ни над одним мужчиной, и эта мысль заставила её пизду капнуть первой каплей.

Всё ещё спокойно Гурам подошел к бильярдному столу и вернулся с белым шаром, который заботливо положил ей в рот, после чего отошёл и сел на стул в двух метрах от неё. Слюна начала капать с её подбородка, но Ольга усердно удерживала его во рту, глядя на Гурама.

— Тебе это нравится, да? — спросил он с оттенком печали в тоне.

Она кивнула.

— Ты долго этого ждала, я думаю, слишком долго?

Слюни уже текли большими, непрерывными струями, окрашивая грудь и бедра Ольги в розовый цвет. Покорная поза и шарик, деформирующий её рот, были уже невыносимы, но она снова кивнула, рискуя при этом невольно подмигнуть. Улыбка хозяина сверкнула, обнажив впечатляющий ряд золотых зубов.

Он встал, вынул шар из её рта, заставил её вылизать его языком, и осторожно вытер о волосы женщины, находившейся в его распоряжении, после чего снова дал ей облизать его пальцы. И на этот раз красавица Ольга с видом собачки, избавленной от наказания и умоляющим взглядом беспрекословно подчинилась. Ей определенно нравился этот Гурам.

Затем он подошёл к шкафу, из которого вытащил мини-белый фартук официантки, и попросил её надетьего на голое тело, а затем потребовал, чтобы она приготовила им с Фёдором две двойные водки, усталым тоном давая понять, что она найдет то, что ей нужно, за стойкой бара. Они с Фёдором уселись в клубные кресла и, совершенно не обращая на неё никакого внимания, болтали о последних сплетнях ночной жизни. Фартук явно не прикрывал ни ягодиц Ольги, ни груди, которая выпирала со всех сторон. Она чувствовала себя смешной, униженной, пытаясь понять, какое отношение лучше всего подойдет к этой ситуации. Когда её волнение исчезло, она решила добросовестно выполнить заказ, дойдя до того, что срезала цедру двух лимонов, расставила стаканы на металлическом подносе, добавила соломинки и церемонно поставила перед ними стаканы на журнальный столик. Поглощённые разговором, двое мужчин не обратили ровным счётом никакого внимания на маленькую официантку, которая обслуживала их практически обнаженной, не считая мини фартучка. Всё ещё молча, слегка расставив ноги, она, стоя, заложив руки за спину, ждала дальнейших указаний, которых так и не последовало.

Беспомощная, официантка Ольга взяла на себя смелость пойти и преклонить колени у ног Гурама и, осмелев, положила подбородок ему на колено.

Собака, нуждающаяся в ласке, не могла бы добиться большего. Или хуже того.

С бесконечной осторожностью и медлительностью она начала расстегивать его ремень, спускать с него штаны до лодыжек, чтобы освободить его массивный пенис, всё ещё пребывающий в спящем состоянии. Двое мужчин не прерывали разговор ни на мгновение. Негласно установленные правила игры теперь были ясны: она была лишена всего, чем обладала - своей женственности, своей человечности, чтобы получить возможностьотдать себя в распоряжение этих мужчин в качестве добровольной рабыни. Совершенно новый и головокружительный статус. Она больше уже не принадлежала сама себе.

Всё еще стоя на коленях, Ольга продвинулась вперёд между раздвинутыми ногами Гурама и сдвинула кожус головки пениса своего хозяина, лизнув снизу вверх периметр головки, смачивая это место своей слюной. Поглаживая её волосы, Гурам продолжил разговор с Фёдором. И всё же постепенно его член ожил и поднялся вверх. Но что могло пойти не так в её жизни, чтобы Ольга гордо улыбнулась, сумев разбудить ртом член старого ублюдка, развалившись обнаженной, как шлюха, у его ног? Она прогнала эту скучную мысль из своей головы, хотя, возможно, в этом и заключалось наслаждение от этой её деградации. Оживив член Гурама, она смогла начать поглощать его головку и всасывать по всей длине члена, очень медленными движениями шеи вперед и назад. При этом она смотрела Фёдору в глаза. Она смогла измерить всё презрение, которое посылал ей в ответ этот ещё достаточно молодой человек. Всю прошлую ночь она предоставляла ему полный доступ к своей личной жизни, своими воплями и стонами демонстрируя, насколько он хорош. Всё, что женщина обычно оставляет для мужчины, которого любит, а он передал её другу, и сделал это так, как будто предложил тому бокал пива. Эта отвратительная мысль, вызвавшая глубокое отвращение, тем не менее заставила её удвоить усилия по продолжающемуся минету. Отказавшись от члена, она теперь вылизывала раздувшиеся яйца. В этот момент у Гурама зазвонил телефон, и завязался оживленный диалог, вероятно, с его бухгалтером. Речь шла о балансе и предстоящей налоговой проверке. Но Ольга поставила перед собой задачу следить за тем, чтобы он не освободилсвои яйца раньше времени. Повернувшись к нему спиной, она ввела его длинный стержень в глубины своего влагалища, задвигая устройство в складки пизды. Она почти кончила, совершив с ним третий рейс туда и обратно, поскольку была более чем готова, а горящий кол был очень тверд и проникал глубоко в ее живот, до самой матки. Фёдор развернулся, пошёл к бару, наполнил стакан водкой, вернулся и заставил её выпить его до дна, держа её за голову, а Ольга, глупо улыбаясь, продолжала насаживаться на член Гурама, которому она ещё ни разу не произнесла ни единого слова.

Она обычно пила очень немного алкоголя, поэтому когда водка подожгла все молекулы ее тела, все плотины разума разум рухнули. Поскольку непристойные стоны женщины мешали разговору Гурама, который все еще был онлайн, он подал сигнал Фёдору, чтобы тот взял на себя управление над ней и продолжил разговор.

Последний взял ее за руку и сухим шлепком по попке усадил на диван. Он расстегнул молнию и засунулсвой затвердевший пенис глубоко ей в рот, тут же продвинувшись в глотку, и замер. Хотя это вызвало у неё слезы на глазах, Ольга знала, что она это любит, да и он тоже, поскольку в ту ночь он ей однажды спустил сперму прямо туда. На грани взрыва он резко отступил. С лицом, покрытым смесью слез и слюны, Ольга-соска умело подавила рвотный позыв икотой. Несмотря ни на что, Фёдор нежно положил её голову на мягкий подлокотник кожаного дивана. Он покрывал её поцелуями в шею, в щеки, как любовник, шепча ей на ухо, как он гордится ею, что его друг действительно рад убедиться, какой хорошей шлюхой она оказалась, но теперь ей придётся отдаться ему полностью, продемонстрировать всё своё умение, и он ей доверяет, верит, что она не подведёт его. Покопавшись в сумочке, он вытащил её черные трусики, которые тут же сунул кляпом между её губ.

— Вот так, моя красавица, это твоя игрушка, ты должна беречь её, пока ласкаешь свою киску, это очень важно, ты понимаешь, моему другу она очень нравится. Ольга кивнула в знак согласия, в том месте, где она была... Она оперлась ягодицами и вульвой на край мягкого цилиндрического подлокотника, выгнула спину, пристроившись на туфлях с каждой стороны, она ощупала свои вагинальные губы, чтобы открыть клитор и стимулировать его пальцами. Покачивая тазом взад и вперед элегантным движением рыси, но её стоны были заглушены кляпом на трусиках. Приятное прикосновение мягкой кожи между её ягодицами и губами соответствовало требовательным толчкам живота всадника, который обильно намок, полируя подушку дивана еёлюбовным соком.

Затем Ольга предложила двоим мужчинам, которые смотрели на неё одинаковым, с багровой точкой порока на остекленевших взглядах, зрелище своего первого оргазма. Её тело, разрываемое длинными электрическими спазмами, пронизывающее тишину гневным рычанием и стонами, приглушенными кружевным кляпом, зажатым между её зубами. Утомленная этим бурным выбросом влажного удовольствия, она рухнула на диван, бесстыдно раздвинув бедра. Она не хотела в этот момент ничего большего, но знала, что теперь вот-вот наступит время, когда несмотря на её желания о ней будут «заботиться» на все сто процентов. В полубессознательном посторгазном состоянии она услышала, как её партнёры раздеваются.

— Шлюшка, ты испортила мой диван, прибери его, пожалуйста! — сказал Гурам, отделяя каждый слог в словах. Он стоял перед ней обнаженный, этакой массивной тумбой, с возбужденным пенисом, спокойно отстёгивая часы, последнее, что на нём было из одежды, если только часы можно отнести к таковой.

— Да, прости меня, пожалуйста, Гурам, - услышала она свой почтительный ответ, - я сделаю это немедленно, - подобострастно добавила Ольга. И тут же встала на четвереньки, чтобы послушно слизать пролившийся на кожу дивана женский сок, и при этом постаралась расставить колени пошире, чтобы открылся свободный доступ к её пизде и анальной дырке. Первый шлепок заставил её вскрикнуть, но скорее от удивления, неожиданности, чем от боли. Гурам нанес его очень быстро, практически незаметно, но для её венчика, всё ещё излучающего удовольствие, ощущение было скорее возбуждающим, чем болезненным.

— Да, Гурам, сделай тоже самое снова, ещё... немного посильнее, - неожиданно для себя призналась Ольга, насколько ей понравилась эта игра. Теперь её задница принадлежит ему, её визави, но, в конце концов, это была очень простая и приятная игра. Требовалось лишь не возражать этому Гураму и поддакивать в нужный момент. А тот тут же прижал свой большой палец к её анусу и стал бесцеремонно проникать внутрь, не удосужившись хотя бы смазать палец слюной или соком из её пизды. Одновременно Ольга почувствовала, как он исследует её мокрую вульву двумя другими пальцами. В это время Фёдор снова занял своё место перед ней, чтобы она могла сосать его член. Гурам, которого Ольга, сильно повернув голову, могла видеть в профиль, крепко прижимал свою правую руку к её пояснице, подчеркивая её изгиб, а другой рукой методично шлепал Ольгу короткими сериями, перемежая ласки с интромиссиями в её вульву. Каждая порция этих ударов вырывала изо рта Ольги нечленораздельные стоны. Более ясным звукам мешало присутствие в её рту члена Фёдора, который Ольга натужно пыталась удержать за щекой. Она не чувствовала боли, только странное наслаждение от ударов со стороны мужчины, который, казалось, был большим докой по этой части и точно отмеривал силу и частоту ударов. Но вскоре прозвучал приказ:

— А сейчас давай, ползи на стол!

Она выплюнула изо рта блестящий от её слюны член Фёдора и легла на спину на зеленое сукно. Её ягодицы балансировали на краю бильярдного стола, а ноги болтались в воздухе. Гурам подошёл к ней, пронзил её вагину одним толчком, и стал трахать в быстром и мощном ритме, притянув обратно к себе за плечи. Ольга во второй раз за последние минуты оргазмировала, и при этом неожиданно для себя тявкая от радости, как Лайка... Гурам по-императорски подбоченился, вытащил свой пенис, не успев эякулировать, и не мешкая обмазал анус Ольги её же собственными вагинальными выделениями, подготавливая анальное кольцо для содомии. Он подставил фиолетовую сливу головки своего члена ко входу в отверстие, осторожно расширил его, и начал вставлять своё копье до тех пор, пока в заднице не оказалась его добрая половина а затем, не церемонясь, резко воткнул его до конца, до самого корня, и стал ритмично исследовать задницу этой случайной шлюхи до самой своей рукоятки. Ольга издала протяжный звериный хрип, осознав, что никогда раньше не испытывая ощущения, хотя бы отдаленно близкие к этим по интенсивности и кайфу и стала тереть клитор пальцами, смешивая две стимуляции. Её третий оргазм был поистине теллурическим, земля и небеса были разорваны на части, она освободилась от всех моральных оков, как одержимая, с безумными глазами, обрушиваясь на своих новых хозяев потоком грязных просьб, которые вызвали у них гомерический смех. Затем они безжалостно поставили Ольгу обратно на колени на пол и один за другим брызгали спермой на её красивое, но опустошённое лицо.