Сестра в течке. Тематика: Сестра заставила брата лизать Часть 3

Несколько дней спустя я вернулся домой, чтобы обсудить кое-что с отцом. Он был один — мама на работе, Мони в колледже — и у нас состоялся один из тех откровенных разговоров, которые обычно сводятся к ворчанию и фразам вроде "Все будет нормально", "Эти больничные счета просто ужас" и "Как бы я сейчас выпил пива".

В какой-то момент я признался ему, что разрываюсь между двумя девушками. Первым делом он поинтересовался, не сказываются ли это на моих оценках. "Нет, с учебой все в порядке," — ответил я ему.

— Хорошо, — сказал он. — А какая из них привлекательнее?

Мы оба рассмеялись, и мне было приятно слышать его смех. Затем он добавил: — Знаешь, не будь эгоистом. Уважай их чувства и так далее. Но подумай сам: у меня когда-нибудь был такой выбор? Слава богу, твоя мать не слишком умна; иначе она бы не выбрала такого дурака, как я. А ты... ты сумел найти двух девушек для развлечений. Не уверен, выдержит ли мое сердце такое напряжение. Он улыбнулся и провел рукой по своей щетине. — Честно говоря, я не знаю, что тебе делать, сынок. Одна из них рано или поздно поймет ситуацию и уйдет от тебя. А пока просто усердно учись и живи полной жизнью.

Он погладил грудь в области сердца и продолжил: — Возможно, еще неделю назад я бы сказал что-то другое. Но сейчас... Жизнь коротка, сынок. Иногда она бывает довольно странной, иногда даже приятной. У меня есть подозрение, что ты путаешь странности с чем-то милым; но знаешь что? Он только пожал плечами.

Затем он наклонился ко мне и спросил: — Есть ли такая девушка, которую ты мог бы представить своей маме?

Я задумался на пару минут. — Э-э, ну...

Мой отец откинулся назад и рассмеялся. — Я так и думал. — Он хлопнул меня по плечу. — Ты все равно классный, Джонни.

Теперь, когда я оглядываюсь на тот разговор, понимаю, что он не был особенно полезным. Но почему-то мне стало легче.

После смерти отца я иногда утешал себя мыслью о том, что хотя бы он мог бы понять мои выборы, даже если не одобрил их.

Возможно.

Если взглянуть на жизнь в целом, большая ее часть — в моем случае довольно скучна. В детстве почти все свободное время уходит на учебу или попытки избежать ее. Став взрослым, ты большую часть времени проводишь на работе. К тому же есть множество часов сна и уйма времени на дела, которые хочется откладывать: налоги, поездки на работу, визиты в ГИБДД или личные поиски в интернете о том, является ли влечение к родственнику признаком какого-то расстройства...

Тем не менее суть остается таковой: я продолжаю удивляться контрасту между интересными моментами моей жизни и обыденностью. И под "интересными" я подразумеваю те случаи, когда у меня был потрясающий секс. В общем-то я обычный человек: не пью много алкоголя, наркотики меня не интересуют, работа мне нравится — хотя чаще всего она связана с тихим сидением за калькулятором. Это далеко от гламура. И все же при всей своей скучной жизни история заканчивается сексом втроем. Это до сих пор удивляет меня; тогда это было неожиданно для меня, а сейчас мне трудно поверить в то, что это произошло. Или в то, что последовало за этим событием.

Пожалуйста, поймите, что я не пытаюсь хвалиться. Я просто стремлюсь разобраться в необычном пути, который мне предстояло пройти. Это было странно, но не совсем негативно.

Когда я завершил учебу и получил степень магистра, я уже работал в одной из крупных архитектурных компаний в городе. Они оплатили несколько дополнительных курсов, которые я позже прошел, но в целом мое внимание было сосредоточено на карьере, о которой всегда мечтал. Благодаря удаче мне удалось снять квартиру в центре города.

Я предложил Стефани переехать ко мне, однако она не спешила с ответом. Я понимал её колебания — это был непростой шаг с учетом нашего соглашения.

Несколько месяцев назад мы оба пришли к выводу, что у нас есть взаимные симпатии для полусерьезных отношений. Однако Стефани была скептически настроена по поводу моногамии. Для постороннего наблюдателя это могло показаться странным на фоне нашего общения друг с другом. Многие считали бы нас хорошей парой — а на самом деле мы действительно отлично проводили время вместе. Мы наслаждались романтическими вечерами в городе и иногда оставались дома смотреть фильмы на диване. Наши профессии были совершенно разными и поэтому очень увлекательными для обсуждения (она работала консультантом в нескольких организациях по вопросам мира и политики и одновременно планировала свою карьеру за границей). Мы почти никогда не конфликтовали. Кроме того, интимная жизнь у нас была потрясающей.

Тем не менее, несмотря на всю эту идиллию, мы жили отдельно. Наша страстная привязанность к работе означала, что отношения всегда оставались второстепенными. В прошлом Стефани сталкивалась с трудностями из-за партнеров, которые не могли принять то, что занимали нижние строчки в её списке приоритетов. Вот почему к моменту поступления в аспирантуру она решила отказаться от серьезных отношений. Она также уклонялась от краткосрочных связей, кроме случаев крайнего стресса (по её словам, мужчины вокруг нее часто были слишком навязчивыми). Но потом появился я. У меня тоже было немного времени для настоящих отношений, но я был готов к компромиссам.

Можно отметить, что наличие человека, на которого можно положиться в вопросах комфорта, интимной жизни и эмоциональной поддержки, имеет значение. Однако у меня были свои тайны, как и у Стеф. Мы не имели возможности открыто обсудить их. Всегда существовала граница, которую мы не пересекали. В то же время она могла рассчитывать на меня, а я с благодарностью полагался на нее. Именно поэтому наши встречи всегда оставались новыми и интересными. Часто это происходило из-за того, что мы не виделись целую неделю. Мы не углублялись в подробности. Но много ночей мы все равно оказывались в одной постели.

Стефани переживала внутренний конфликт, когда я предложил ей переехать ко мне. У нас были свободные отношения, и ей нравилось это состояние свободы — на самом деле, она его нуждалась. Но в то же время она искренне любила меня.

— Это не получится, — произнесла она, вытирая волосы полотенцем утром. Пар от душа еще витал в воздухе, а я снова был заворожен ее длинными мускулистыми ногами. Я провел пальцем по капелькам воды на ее ягодице, но она убрала мою руку.

— Послушай, Джонни.

— Я тебя слушаю,— ответил я.

— И что ты думаешь произойдет?

На самом деле я не знал ответа. Я также не рассказал ей о том, почему так веду себя и почему свободные отношения меня устраивают; причина заключалась в том, что у меня все еще были сильные чувства к Монике — простые и глубокие чувства. Я хотел быть с ней, и это было неправильно.

Когда я находился со Стефани, у меня возникало ощущение возможности вести (в некотором смысле) нормальную жизнь. Мне не нужно было её любви; мне просто нужно было попытаться справиться с этим непрекращающимся желанием. Прошел год с момента окончания школы и несколько лет летних месяцев с того дня в Венеции, когда она попросила меня подвезти её; прошло множество ночей с тех пор как мы впервые занялись сексом и тысячи поцелуев после этого события.

Я мог бы быть с Стефани, потому что она не требовала от меня больше, чем я мог дать. Ей это было не нужно. Именно поэтому наши отношения в определённом смысле были успешными.

— Я думаю, мы собираемся жить вместе, — произнес я.

Она закончила сушить волосы и убрала челку с лица. Взгляд её стал проницательным и прямым. — У нас должны быть некоторые правила.

— Конечно.

— Никаких посторонних людей в квартире.

— Верно.

Её проницательный взгляд стал ещё более настойчивым. Она прищурилась и спросила: — С кем ты сейчас встречаешься?

— Ни с кем, — ответил я. Это была правда.

— Я не хочу выходить замуж, Джон. Никогда.

— Я просто сказал, что мы будем жить вместе.

— Знаю. — Она схватила свой лифчик с тумбочки и начала надевать его, но вдруг остановилась. — У тебя это всё ещё работает?

Я подхватил её и сбросил на кровать, наблюдая за тем, как её груди подпрыгивают с игривой улыбкой. — О, да, это работает.

— Э-э-э, — сказала она. — Я только что приняла душ. — Она попыталась подняться, но я толкнул её обратно на место. Она снова попыталась встать, а я прыгнул к ней, наслаждаясь её свежим ароматом и нашей борьбой. Уткнувшись носом в шею Стефани, я протиснулся между её ногами. Она обняла меня и уперлась пятками мне в копчик. — Я могу сказать "нет", — произнесла она.

— Ты этого не сделаешь, — ответил я, теряясь о её влажные губы снизу вверх и вниз по линии тела; затем провёл головкой по щели.

— Откуда ты знаешь? — хмыкнула она при моём нажатии.

— Потому что у тебя тоже это работает.

— Твой член отлично работает, — простонала она, откидывая голову на матрас. Её влагалище плотно обхватило меня.

— Попробуй делать это в течение года, посмотрим, понравится ли тебе это так же сильно. — Я толкаюсь, прижимая её к постели.

— Мне это действительно нравится, — простонала она снова. — Мне правда нравится это. — Она пыталась оттолкнуться от матраса, но я вновь силой прижал её вниз так, как ей было по душе. — Чёрт возьми, — выдохнула она. — Сильнее!

Я усилил натиск, крепко держась за её волосы и погружаясь до конца. Она кричала и извивалась подо мной, изливая поток нецензурных слов. — Я сделаю это, — прошептала она мне на ухо в тот момент, когда я достиг кульминации внутри неё. — Но ты пожалеешь об этом впоследствии...

Я сжал её ягодицы. С её губ сорвался удовлетворённый стон. — Теперь слезай с меня, — произнесла она с улыбкой, — мне нужно снова прибраться здесь...

• • •

— Итак, спустя два года после окончания аспирантуры мы пришли к этому: живём в открытых отношениях в центре города и даём друг другу слово быть честными и честными в наших других делах. — Я закончил мыть посуду и убрал её на мамины полки для сушки. Моя сестра сидела на стойке и проводила пальцем по своим светлым волосам; закатывая глаза на мои попытки не смотреть туда, где её шорты задрались вверх к пышной попе или толстым бедрам (более округлым чем у Стефани). Она оперлась руками о поверхность стойки и скрестила их томно на коленях перед собой; уловив мой взгляд и ухмыльнувшись.

— Что значит "честные и непорочные"?

— Это значит, что мы регулярно сдаём анализы для проверки здоровья и используем защиту при сексе с другими людьми вне нашей пары.

— Очевидно, — произнесла Моника. — А как же та часть, которую можно назвать "понятной"? Вы делитесь друг с другом информацией о других своих партнерах?

— Нет, — ответил я. — Я имел в виду, что у нас есть свои правила. Мы об этом не говорим.

Моника прищурилась и спросила: — С кем еще ты спишь?

— Ни с кем, — сказал я. Это было правдой.

— А с кем она проводит время?

Я пожал плечами. — Не знаю. Мне это не интересно.

Моника наклонилась ближе (она знала, что я осознаю отсутствие у неё лифчика, и как её грудь приятно колебалась под свободным серым топом). — Как тебе может быть все равно?

Я вздохнул. — Я просто не хочу об этом знать, Моника. Вот и всё.

— Ты врешь, — произнесла она.

Это было частично верно. Я немного ревновал к Стефани, которую по-прежнему считал своей девушкой, хотя это казалось бесполезным. — Ладно, — сказал я, — возможно, мне не все равно. Но это волнует меня меньше всего на свете.

— Какие еще вещи тебя беспокоят?

Я вытер руки полотенцем и старался избегать её яркого взгляда так долго, как мог, пока она не коснулась моего подбородка пальцами и притянула меня к себе для нежного поцелуя. Мы оставались в этой позе дольше обычного (моя мама разговаривала по телефону с дядей в соседней комнате), но этот поцелуй был действительно нежным.

Когда я отстранился, увидел блеск в её глазах; они сверкали на свету.

— Как насчет Ральфа? — спросил я.

Она легонько толкнула меня в плечо. — Просто портит настроение! И его зовут Рэй.

— Ты все еще встречаешься с ним?

— Нет, — произнесла она. — Не совсем так. — Она спрыгнула со стойки и потянула меня в гостиную. — Я не намерена говорить о своих мыслях, но ты прекрасно понимаешь, о чем я думаю.

— Если у тебя есть свобода выбирать, с кем заняться любовью, почему бы тебе не попробовать со мной?

Моника выпустила мои пальцы и повернулась к дивану. Она скрыла руки за спиной, уцепилась за подлокотник и широко подмигнула мне, выгибая плечи и одаривая меня томным взглядом из своей округлой груди. Она слегка покачала бедрами и усмехнулась. — Ты такой умный, старший брат. — Затем сделала несколько шагов вперед и хлопнула меня по лицу. — Но мой голос не такой весёлый.

— Порой, когда я был с тобой интимно, твой голос звучал очень игриво.

Она немного покраснела и быстро посмотрела в конец коридора. Наша мама всё ещё что-то говорила и ничего не замечала. Она вздохнула и бросила на меня косой взгляд. — И что?

Теперь настала моя очередь вздыхать, и я вернулся к холодильнику за пивом. После смерти нашего отца год назад мы с сестрой старались навещать маму по выходным, когда это было возможно. Иногда это был только я или только она; иногда же мы приходили вместе. К сожалению, время, когда мама разговаривала по телефону, было одним из немногих моментов, когда мы могли спокойно общаться друг с другом без лишних глаз вокруг. Я старался избегать встреч с Моникой вне дома, если это было возможно.

Мне нужно было это делать. В противном случае мне сложно было бы совладать с собой.

Я подал Монике пиво, и мы устроились на диване. — Я стараюсь вести обычную жизнь, — произнес я.

— Мне не нужна обычная жизнь, — ответила она. — Или подожди. Зачем я это говорю? Кто сказал, что это не может быть нормальным?

— Почти все, Моника.

Она издала недовольный звук и поставила свое пиво на столик. Затем взяла мое и расположила его рядом со своим. После этого она обняла спинку дивана и закинула ногу мне на бедро, словно оседлала меня. — Мо..! — воскликнул я от неожиданности.

— Замолчи, — сказала она, прижимая свой аккуратно ухоженный палец к моим губам. Она прижалась грудью ко мне и начала тереться о меня в интимной зоне. — Я этого хочу и не стесняюсь говорить об этом. Ты запрещал мне обсуждать это целый год, но я устала притворяться, что ты мне не нужен.

— Это разбило бы сердце маме, — просто заметил я.

— Так пусть мама не узнает, — произнесла она, продолжая нежно двигаться рядом со мной. — И Стефани тоже не обязательно в этом посвящать.

Разумеется, она была права. Но это было не то, чего я желал. Я хотел жить своей жизнью с Моникой и без необходимости скрывать наши чувства. Именно этого мне хотелось.

И каким-то образом Моника это понимала. Без лишних слов она знала всё это. Её выражение лица изменилось с напряженной ярости на мягкое понимание.  — Мы никого здесь не знаем в Долине, — сказала она.  — Во всяком случае, совсем немного людей. Увольняться с работы тебе бы не пришлось.

— Ты серьезно об этом думала? — спросил я.

Она вздохнула и убрала ногу от меня, усевшись рядом. Её вздох стал громче и более драматичным; она положила голову мне на плечо.  — Когда всё только начиналось, у меня было настоящее возбуждение; а сейчас? Как будто я нахожусь в монастыре... За исключением тех моментов, когда вижу тебя. Каждый раз при встрече со мной ты пробуждаешь во мне воспоминания о том всем времени: о том, что мы делали вместе; о том как ты никогда меня не осуждал; о твоей щедрости... Я пыталась забыть обо всём этом, Джонни. Я действительно старалась оставить это позади себя... Возможно бы смогла справиться с этим гораздо легче, если бы ты сам этого не хотел так сильно… Но я знаю: ты хочешь этого тоже.

Я положил руку ей на плечо, и она накрыла мою ладонь своей. Дальше обсуждать это не имело смысла. Я откладывал этот разговор на протяжении года, но ничего не изменилось.

Моника не была в унынии. Она никогда не звонила мне посреди ночи с просьбой приехать к ней на другой конец города (хотя порой мне снилось, что она так делает). С тех пор как я сообщил ей о своих отношениях со Стефани два года назад, она предоставила мне пространство. Мы встречались время от времени, возможно, когда Стеф проводила время с другим парнем. Но Моника никогда не навязывала свои встречи. Если бы я решил попытаться жить без запретной любви, она тоже бы старалась.

Однако Моника знала, чего хочет. Это желание было у нее всегда, и в этом она была искренна — чего я не мог сказать о себе.

Я изо всех сил старался избегать этих мыслей и, если бы все зависело от меня, вероятно, провел бы остаток жизни в состоянии "не думать об этом". Но потом я оказался в ситуации, когда организовал званый ужин в совершенно неподходящее время, и привычная жизнь внезапно оказалась под угрозой.

• • •

Броди Нэш был моим давним другом по школе. У него было довольно много денег — благодаря тому, что его отец обладал баснословным состоянием — и по стечению обстоятельств он получил задание "оживить" старинное здание в центре города. Это была первая серьезная работа Броди после того, как он покинул учебу. Теперь же, когда Броди женился (на Элейн Брингем из обеспеченной семьи и убежденной католичке), их семьи решили, что ему следует заняться чем-то значительным в жизни. До этого момента единственным его достижением стало то, что он сделал Элейн матерью и снялся в забавном вирусном видео о том, как нельзя садиться за руль пьяным. Реконструкция центра города стала попыткой улучшить репутацию района; отец Броди очень хотел избежать каких-либо проблем во время реализации этого проекта.

Я делюсь этим, потому что мои личные отношения с Броуди могли сыграть роль в его выборе сотрудничать с моей компанией. Хотя я редко занимался PR, моя фирма настаивала на том, чтобы я приложил максимум усилий.

Поэтому меня не должно было удивлять, когда Броуди позвонил мне однажды днем и предложил организовать небольшой ужин для него, его жены и руководителя проекта. Однако я все равно был озадачен и спросил, не был ли этот ужин уже запланирован одним из наших PR-специалистов в доме генерального директора.

— Да, — ответил Броуди, его голос стал тихим. — Но он просто инструмент. Ты замечательный. Давай немного выпьем и отвлечемся от моей жены на пару часов.

Я ответил: — Конечно, Броуди. Для тебя сделаю все возможное.

И вот тут возникла проблема. Я — как скажут большинство моих друзей и родных — ужасный кулинар. Что касается доставки еды, я это уладил, но мой начальник (который сразу же вызвал меня в свой кабинет после завершения звонка) заставил меня пообещать угостить Броуди чем-то домашним. Другими словами, "приложи усилия и заставь его оценить эти старания".

Если бы Стеф была рядом, она наверняка знала бы, как поступить. Моя предполагаемая подруга тоже не блистала кулинарными навыками, но хотя бы понимала процесс организации подобных мероприятий (она отлично разбиралась в сетевом взаимодействии). Однако сейчас Стеф находилась в Норкале на работе с Оксфамом или Красным Крестом и должна была вернуться только завтра.

В своем офисе мой руководитель изобразил на лице беспомощность. — Ты уверен, что сможешь уговорить его подписать сегодня вечером? — Нам требовалась всего одна последняя подпись, и мы были полностью готовы. На протяжении всей прошлой недели я занимался проектами по реконструкции первого этажа, но понятия не имел, кто на самом деле поддерживает Нэша. Более того, это вовсе не входило в мои обязанности. Я и моя команда отвечали за идеи и концепции, в то время как остальная часть компании занималась оформлением документов и сбором подписей.

— Конечно, — ответил я.

— Я знаю, что Стефани сейчас нет дома. Ты случайно не знаешь кого-то, кто умеет готовить?

— Я... знаю человека, — сказал я.

— Кто это? — Его лоб действительно блестел от пота (мистер Томпсон всегда был нервным человеком, но этот проект стоил больше денег, чем четверть всех наших проектов за прошлый год). — Почему ты так сомневаешься, Джонни? Она плохая повариха?

— Нет, она... — О боже. — Она на самом деле очень талантлива.

— О! — мистер Томпсон вытер пот со лба. — Слава Богу за это. У нее есть хоть капля кулинарного таланта?

— Она несколько лет работала линейным менеджером и поставщиком питания в отеле "Хилтон".

— Черт возьми! — воскликнул мистер Томпсон. — Да! Звони ей! Приводи её! Это идеально.

— Да, но... — начал я.

— Никаких "но"!

— ...хорошо.

Он предоставил мне остаток дня для подготовки. У меня было примерно четыре часа.

Я глубоко вздохнул на парковке, прислонившись к своей машине, и набрал номер Моники. — Привет, — произнес я после того как она подняла трубку.

— Привет, — ответила она.

— Мне нужно попросить тебя о небольшом одолжении.

Я услышал звук шагов, затем попытался не думать о том, как она улыбается в телефон. — О, правда?

— Да, — ответил я. — У меня есть примерно три часа, чтобы приготовить ужин для клиента. Хотя это не совсем моя работа, но...

— Это для Броуди?

— Да, — подтвердил я.

Она рассмеялась.

— Не смейся.

Она продолжала смеяться ещё немного; её смех напоминал звон колокольчиков, вбитых ей в нос. Мне это нравилось.

— Это не так смешно, — сказал я.

— Он такой дурак. Наверное, он думает, что вы просто соберетесь и вспомните старые добрые времена.

— Ну да, если повезёт. Слушай, мне нужно приготовить что-то для него и его жены и может быть ещё для одного-двух человек...

— И для себя тоже...

— И для себя тоже, предполагаю. Я бы не стал тебя беспокоить без необходимости, но ты действительно знаешь толк в этом деле.

— Да знаю я это, — произнесла она с осознанием этого факта впервые. — А как же твоя маленькая счастливая домохозяйка?

— Стеф занята делами.

— Понятно,— сказала она.— Значит тебе нужна помощь твоей замечательной младшей сестры.

— Да, Мон. Но серьезно.

— О нет,— ответила она.— Конечно же нет.— Я услышал её шаги по комнате и её голос: — Я помню, как Броуди это любит. Могу сделать изысканный стир-фрай с вином и закусками. И учти: за эту услугу ты мне что-то должен дополнительно к тому, сколько это будет стоить.

— Я верну тебе деньги,— заверил я её.

— Да-да,— сказала она.— Не переживай! Я всё подготовлю и буду у тебя через час. На приготовление уйдет два часа... этого должно хватить. Не волнуйся об этом, Джонни!

— Спасибо, сестричка.

Она положила трубку, и почти целый час я была уверена, что все сложится благополучно.

• • •

Как только я открыла дверь, меня охватило ощущение, что дела обстоят иначе. У Моники были подготовлены все необходимые продукты, аккуратно расставленные в нескольких пакетах вдоль коридора за ней. Она находилась среди них с очаровательной и очень любезной улыбкой на лице. Это было не самой большой проблемой. Настоящая трудность заключалась в том, что моя сестра была одета так, что больше напоминало о французской горничной не в лучшем свете.

Моя сестра, которая едва достигала 150 сантиметров в высоту, стояла на блестящих черных шпильках, придающих ее стройным ногам вид двух шашек из съедобного динамита. Эти ноги были завернуты в прозрачные черные чулки и соединялись с черно-белой юбкой, которая могла бы выглядеть стильно, если бы она была хотя бы на несколько сантиметров длиннее. Ее пышная грудь была собрана вместе и почти вырывалась из плотно облегающего топа (ее декольте могло бы затмить испанскую армию), а губы сияли ярким кровавым оттенком. Она взглянула на меня своими большими красивыми глазами и поправила маленький чепчик горничной. Слегка приподняв его под углом, она откинула назад одну ногу. — Ну как? Что ты думаешь?

— Я... — произнесла я. Это выглядело не слишком хорошо.

— Это немного узковато, — призналась она, поворачиваясь и покачивая передо мной бедрами. Пышная белая лента сзади колыхалась вызывающе. — Но как ты считаешь, Броуди это оценит?

— Я полагаю, у его супруги может случиться сердечный приступ.

— О, замечательно! — произнесла она, хлопая в ладоши. — Теперь на одну тарелку меньше. Вот, держи это. — Она передала мне пакет и уверенно направилась в квартиру. — Братишка, у тебя здесь довольно чисто, — заметила она. Осмотрев кухню и проверяя ящики на наличие нужных инструментов, она обошла все шкафы и остановилась с руками на бедрах, кивнув головой. Ее маленькая шапочка съехала на глаза. — Да, с этим я справлюсь. Принеси-ка мои вещи, слуга.

С недовольством я начал раскладывать пакеты. — Ты же одета как... — Она не обратила на меня внимания и высыпала содержимое каждого пакета на стол, аккуратно расставляя ингредиенты.

— Я одета для впечатления, — ответила она. — И тебе стоит сделать то же самое. Пойди и поищи что-то из своего гардероба для делового стиля. И лучше держись подальше от моей кухни, если хочешь избежать неприятностей.

Я принес последний пакет и нахмурился. Несмотря на её странный наряд, она выглядела очень сосредоточенной и начала методично нарезать продукты и ставить кастрюли на плиту. Я почувствовал облегчение: возможно, она действительно серьезно настроена.

Через двадцать минут она уронила первую сковороду, заставив меня выбежать из комнаты обратно на кухню. К счастью, еды там не было, но она стояла над сковородкой так, будто та собиралась её укусить. — Что произошло? — спросил я.

— Ой, похоже, просто уронила её,— ответила она.— Я не очень ловкая.— Наклонившись за сковородой, её юбка поднялась вверх по округлой форме ее тела и полностью открыла её нижнюю часть одежды. Под ней ничего не было надето; упругие розовые губы сестры блестели под светом кухонных лампочек.

Мне было тяжело сглотнуть комок в горле. Присев на корточки, Моника с невинным видом смотрела на меня, держа сковородку в руке. — Что-то произошло, Джонни? Я не собирался попадаться на её уловку. — Н… нет. Она прикусила губу и задумчиво приложила палец к подбородку. — Ты выглядишь нездоровым. — Нет, — ответил я ей. Она улыбнулась: — Ну что ж, ладно. Возвращайся к себе и приведи себя в порядок, мой большой плохой бизнесмен. В недовольстве я вернулся в свою комнату и начал искать галстук.

Через пятнадцать минут она снова уронила сковородку. Я выбежал из комнаты, но вновь на сковороде ничего не оказалось. Лук и шнитт-лук-шалот лежали нарезанными на доске, а на плите кипели кастрюли с разными блюдами; что-то аппетитное уже разогревалось в духовке. Всё выглядело прекрасно, но эта чертова сковорода...

— Я такая неуклюжая, — пробормотала она тихо. Снова наклонившись, её фигура в облегающих чулках продолжала отвлекать меня. — Пожалуйста, прекрати это делать, — сказал я ей.

— Что-то не так? — спросила она через плечо, всё ещё находясь в согнутом положении.

— Нет... — буркнул я и вернулся обратно в свою комнату. Как только я переступил порог, сковорода вновь гремела о пол. — Хватит уже! — прокричал я.

Моя сестра вздрогнула передо мной, когда я подошел ближе и схватил её за запястье. — Прости меня, старший брат! Сковородка просто такая скользкая! Я почти бросил её на стойку и поднял юбку ей за спиной прежде чем крепко шлепнуть по ней. — Ой, Джонни! Это больно! Я продолжал шлепать её снова и снова, наблюдая за тем, как её кожа краснеет от ударов и наслаждаясь упругими колебаниями тела при каждом моём движении. Напряжённые мышцы бедер дрожали от прикосновений.

— О! — простонала она. — Пожалуйста, хватит! Я постараюсь исправиться! Обещаю вам!

Последний удар. Моя рука отошла от ее задницы. Я наблюдал за сжатыми губками между ее бедер и размышлял о том, насколько это было бы просто. Мой половой орган окреп в штанах. Я издал звук и убрал руку с ее задницы. - Просто прекрати, - произнес я.

Моя сестра скромно поправила юбку на своей заднице, встала прямо и покорно поправила шапочку. - Да, сэр... - ответила она, опустив глаза.

Через пятнадцать минут она снова уронила сковороду.

На этот раз я наклонил сестру над диваном и пощелкал по ее ягодицам до тех пор, пока она не закрыла лицо подушкой, чтобы не кричать. Затем я стиснул каждую ягодицу, перекатывая их в своих сжатых пальцах, пока она стонала и просила меня остановиться. - Пожалуйста, хозяин! - закричала она в подушку. - Я буду послушной! Только не шлепайте меня больше. О, пожалуйста, пожалуйста!

- Ты маленькая грязная девочка, - сказал я. - Ваш хозяин собирается наказать вас!

- Пожалуйста, нет! - простонала она, уткнувшись белокурой головкой в подушку. - У нас мало времени, хозяин! Не заставляйте меня делать это.

- Я покажу тебе, что происходит с непослушными служанками, которые роняют свои сковородки!

Это было глупо и абсурдно, но я был решен взять ее здесь и сейчас, не обращая внимания на последствия. Я прижимался к ее заднице своим промежностью. Мой половой орган окреп и поднялся за брюки, готовый осквернить мою сестру, как вдруг послышался стук в дверь.

Я отскочил от задницы моей сестры, а она упала со спинки дивана с криком "Уф!" Затем она поднялась и поспешила на кухню, при этом натягивая обтягивающую юбку на подпрыгивающие ягодицы. Я покашлял, поправил галстук и попытался утихомирить эрекцию. - Да? - сказал я, открывая дверь.

— ПРИИВЕЕЕТ! — крикнул Броуди издалека. Его супруга Элейн учтиво кивнула мне, а другой мужчина в очках произнес: — Привет.

— Э-э, — промямлил я, когда Броуди обнял меня за плечи. — Вы... вы так рано? Я... — Я взглянул на часы.

— Да, но я устал ждать, — ответил Броуди, расправляя свой и без того помятый галстук и провожая жену внутрь. — Джон, познакомься с Элейн.

— Здравствуйте. — Сказал я, пожимая ей руку.

— Боже мой, как официально, — заметила она.

— А это Мелвин, наш бухгалтер, — продолжил Броуди. Он подтолкнул мужчину перед собой, который протестующе закашлялся.

— Я финансовый директор, — представился тот мне при рукопожатии.

— Э-э, — сказал я в ответ.

— Он бухгалтер, просто бухгалтер! — добавил Броуди. Судя по его виду, он уже успел выпить примерно три кружки пива или три бокала вина до моего прихода. Румянец на щеках Мелвина говорил о том же самом; он явно не отставал от своего друга.  — Итак, что будем есть?

— Э-э-э… — начал я.

— Мы начнем с фаршированных грибов! — заявила Моника, ловко перенося поднос с кухни на обеденный стол. Пока мы общались, она уже успела налить четыре бокала вина и расставить салфетки с приборами.

— Вот черт!  — воскликнул Броуди.  — Это ты, маленькая Моника? Почему ты так нарядилась?

Моника поправляла себя перед ним и предлагала бокал вина вместе с возможностью поцеловать её в щеку.  — Я думала, что особый случай требует особого наряда,— мило ответила она.

— Ты абсолютно права насчет этого наряда!  — поддержал её он.— Говоря по-французски и все такое…  — Броуди закрыл рот в удивлении после того как его жена обошла стол за своим бокалом.  — Так что же там внутри этих штук?

Моника с размахом распахнула руки. — О, я только что кое-что приготовила. Пекорино Романо, чеснок, петрушка, хлебные крошки и немного свежей мяты. Приятного аппетита!

Она вернулась на кухню, а Мелвин с Броуди внимательно следили за каждым её движением.

Мелвин откусил кусочек гриба. — Это невероятно, — произнес он.

— Да, они довольно вкусные, — добавила Элейн.

— Э-э-э, — вставил я.

— Садись, Джонни, — предложила Моника.

— Мне и так хорошо здесь.

— Тебе нужна помощь? — спросил Броуди.

Она слегка поморщилась. — Потише, Броуди. Не мешай мне на кухне.

— Да, мэм. — Он снова повернулся ко мне и шепотом произнёс: «О БОЖЕ МОЙ», стараясь быть как можно тише, пока его жена проверяла телефон.

— Прошу прощения за причиненные неудобства, — сказал Мелвин. — У Томпсона был запланирован целый вечер, но Броуди настоял на том, чтобы мы...

Броуди уже почти опустошил бокал вина и вдруг отнял его от губ. — Ой, заткнись уже, Мел. Я хотел увидеть своего старого друга здесь. Он ведь не против, правда же, Джон?

— Э-э-э,— вымолвил я.

Броуди поднял бокал в мою сторону и чуть не пролил остатки вина на стол. — Видишь? Настоящий друг прямо перед тобой.

Оставшаяся часть вечера пролетела как в тумане. Моника принесла ещё закусок; Мелвин с Броуди поедали их с жадностью, в то время как Элейн делала лишь маленькие укусики из них. Все трое явно хотели выпить по своим причинам: Элейн выглядела постоянно подавленной; Мелвин говорил так будто находился на грани увольнения; а Броуди... ну что ж, он просто любил выпивку.

В тот вечер я наслаждался двумя бокалами вина, которые растянулись на многие часы. Остальные участники встречи опустошили по три или четыре бутылки за раз, и Монике стоит сказать спасибо за то, что она решила купить столько напитка. Мы немного поговорили о бизнесе, но в основном разговор свелся к бессмысленным высказываниям Броуди, и я старался его успокоить.

Моника, даже в своем наряде, была на высоте: она шутила с Броуди, поддерживала Мелвина и проявляла сочувствие к Элейн. Периодически отрываясь от плиты, она дарила мне тёплый, понимающий взгляд. Она держала все под контролем и выглядела просто невероятно. Я испытывал такое напряжение внутри себя, что это было трудно вынести. Если бы кто-то спросил меня об этом, я бы не смог ответить.

Я догадывался, что Моника осознавала мои чувства и был бы удивлён, если бы это не входило в её планы. Помимо того что она искусно наполнила бокалы всем присутствующим, я заметил, что каким-то образом ей удалось убрать лишние стулья из квартиры ещё до прихода гостей или после их появления. Это означало, что между тем как она переносила блюда с кухни на стол или разливала вино, у неё была возможность сидеть у меня на коленях. Наверняка Броуди или Элейн посчитали бы это странным; однако когда она сообщила о том, что стульев больше нет, оба мужчины уже смущенно краснели и были готовы смеяться над любыми комментариями — какими бы глупыми они ни казались. Когда она сказала: «Вы заняли все стулья», они засмеялись; а когда добавила: «Кажется, мне придётся найти себе место», закатив глаза и усевшись ко мне на колени — их смех стал ещё громче.

Пока они смеялись, она прижалась ко мне, ощущая мою эрекцию. К тому моменту она так сильно меня возбудила, что я чуть не взорвался от желания, когда её пальцы осторожно потянулись вниз и расстегнули мою ширинку. Я не стал противиться и позволил ей это сделать, стараясь продолжить разговор с Броуди, даже когда Моника тихо хихикнула и незаметно сняла мои боксеры своими ловкими пальцами. Мелвин смотрел в свой напиток с прищуром, Элейн разговаривала по телефону, а Броуди смеялся во весь голос, в то время как моя сестра нежно сжала мой член чуть ниже бедер. Затем, изменив позу так, что задняя часть её юбки поднялась вверх, она провела мной по своей голой щелке. Это было мягко. Это было словно рай.

Мы хрюкнули одновременно, когда она прижала меня к своему плотному и влажному телу, а я едва удержался от крика, прикусив костяшки своих пальцев. Головка моего члена прошла мимо её губ, и она обняла меня словно перчатка. Боже мой, как же это было прекрасно.

— Все в порядке, Джон? — заметил Броуди, хотя он был довольно пьян и увидел мои странные действия с кулаком.

— Хмм? Угу. Да-да. Да-да, Броуди. Я просто думал о том...

Моника притворилась кашляющей и стала подниматься у меня на коленях. Мой член начал пульсировать внутри неё.

— О Боже! — вскрикнул я. — Что ты... что ты сказал?

Этого ответа было достаточно для Броуди: он кивнул и продолжил болтать без умолку. Моника взглянула на меня через плечо с хитрой усмешкой и снова начала опускаться на колени рядом со мной.

— Я намерен тебя убить, — тихо произнес я ей на ухо.

— Тебе это нравится, — ответила она с игривой ноткой. Она вцепилась пальцами в мои бедра и нежно двигала задом вверх-вниз. Я едва сдерживался от желания подняться и наклонить её над столом.

— Ты очень непослушная девочка, — заметил я.

— Совершенно непослушная, — согласилась она.

Я мечтал раздвинуть её ноги и задрать юбку повыше, поиграть с её клитором и позволить её сокам стекать по моим штанам. Но меня отвлекали гости. — Хм. Броуди, значит, ты ознакомился с проектами... гурк... вестибюля Пайнхерста?

— Э-э-э, — Броуди искал нужные слова в своем опьяненном сознании. — Да, — сказал он наконец. — Они довольно интересные. Я подписал их перед отъездом в понедельник.

— Подписал? — переспросил я, выпрямляясь на стуле. В этот момент Моника издала забавный звук и оперлась о край стола.

— Оооо! — простонала она, когда мой член коснулся её точки G. — Это здорово! — проговорила она с восторгом. — Очень приятно, не так ли, Джонни?

Я понятия не имел о том, что планы уже утверждены. — Ты уверен? — спросил я. — Я думал, мы встретимся сегодня вечером для... фффф... окончательной доработки... э-э... Моника положила руки на стол и начала двигаться взад-вперед вокруг меня с помощью своих рычагов; я почувствовал напряжение её бедренных мышц.

— О да-да-да, конечно, конечно! — отмахнулся Броуди,  — но это всего лишь формальность. У меня есть консультанты для таких дел, они всегда говорят мне о тебе как о лучшем варианте. Я сразу подписал это дерьмо. Но пока думаю об этом: не могли бы мы переместить фонтан ближе к двери?

— Мне нравятся фонтаны, — произнесла Моника. — Особенно когда они бьют во все стороны.

— Очень забавно, — ответил я, наклоняясь к ней и усаживая её к себе на колени. В этот момент мне нужно было сосредоточиться, и сжатие клитора Мони между моими пальцами было отличным способом удержать её на месте. Она прикусила губу и старалась не скрещивать ноги, пока я массировал её под столом. — Ну, Броуди, э-э... ммм... если бы мы переместили её ближе к двери, то не смогли бы установить этот интерактивный световой экран с логотипом компании.

— Ах да! — воскликнул Броуди. Он толкнул локтем Мелвина рядом с собой. — Видишь? Он точно знает, о чем говорит. Ты забыл про освещение.

Мелвин, потирая лоб от пота, просто кивнул и сделал еще один глоток вина. — Возможно.

— Он всегда понимает, что делает, не так ли? — обратилась ко мне Моника.

— Моника, не могла бы ты налить ещё? — спросил Броуди.

Она откинула волосы назад, чтобы взглянуть ему в глаза и так ловко соскользнула с моего члена, что это выглядело почти магически; затем одним движением спустила юбку до бедер. С улыбкой она обошла стол и приняла у него бокал, похлопав по плечу. — Без проблем, мистер Нэш.

Броуди усмехнулся. — Видишь ли, милая? — сказал он Элейн. — Это обслуживание с улыбкой.

Элейн только закатила глаза. — Лучше налей мне тоже, Моника. Мы сегодня вечером уедем на такси.

— Сейчас подойду! — весело ответила она и наполнила бокал Броуди до краев перед тем как поставить его рядом с его рукой; затем снова наполнила бокал Элейн. Когда она вернулась на кухню, все взгляды были направлены на стол или на меня; поэтому никто не заметил момента, когда она высунула язык и стянула майку для того чтобы продемонстрировать себя мне.

Под столом мой обнаженный член слегка покачивался, словно выражая одобрение. Мелвин пытался разобраться в условиях контракта, но, похоже, это не вызвало особого интереса у остальных. Броуди уже делился подробностями о следующем проекте, когда Моника вернулась к столу и уселась ко мне на колени, скрестив ноги. В этот момент мой член коснулся её чулка, и она наклонилась, чтобы осторожно погладить его. Медленно и нежно, пробираясь к головке.

Я не был уверен, сколько еще смогу это терпеть, но выяснять не хотелось. Спустя некоторое время Элейн объявила о том, что им давно пора возвращаться домой. Когда они поднялись с мест, Моника ловко перекинула салфетку со стола мне на колени и накрыла меня ею. Это дало мне шанс попытаться вернуть свой член обратно в штаны в то время как она занималась убиранием посуды и отвлекала взгляды окружающих.

Как-то мне удалось всё привести в порядок вовремя и проводить их к выходу. Я надеялся, что никто не заметил влажного пятна на моих коленях от Моники. Мы попрощались; все отметили, что вечер затянулся дольше запланированного и что Моника была просто великолепным поваром.

— Она действительно отличная! — заметил Броуди, притянув меня к себе для полупривета. — Твоя сестра выглядит потрясающе! — прошептал он мне на ухо. — Она сейчас с кем-нибудь встречается?

— Мне нужно её спросить, — ответил я. — Но я подозреваю, что да.

Он усмехнулся и отстранился для рукопожатия. — Есть встречающиеся пары и есть женатые.

— Совершенно верно! — подтвердил я (не имея представления о том, насколько уместен был мой ответ).

— Пока, Моника! — сказал он, склонившись к дверному проему, чтобы еще раз взглянуть на нее. Моника, стоя на кухне, подняла свой бокал и послала ему воздушный поцелуй. — До свидания, Браунди! — пропела она.

— Прекрасный ужин, — сказал он мне перед тем как вздрогнуть от звука голоса Элейн, призывающего его вниз. — Иду! Иду! Наверное, я должен был помочь ему спуститься по ступенькам, но он справился самостоятельно до большей части пути перед падением. — Все хорошо! — закричал он, когда я закрыл за ним дверь.

Долгий и облегченный выдох вырвался из меня, когда я опустился на стенку. Я ослабил галстук. Глубоко вздохнул.

На другом конце комнаты Моника поставила свой напиток. — Ты будешь ругаться на меня? — спросила она. Осторожно и медленно она приближалась ко мне на своих туфлях на каблуках.

— Нет, — сказал я, повешав галстук на спинку стула. — Я просто собираюсь заняться с тобой любовью.

Когда мы подошли к обеденному столу, моя сестра бросилась в мои объятия. Ее крепкие ноги обвили меня, когда она поцеловала меня и я поднял ее юбку выше талии, уложив ее на стол. — Делай это, старший брат, — потребовала она, ее руки играли со мной в ремень. — Я требую того удовольствия, которое ты должен мне...

Затем мой член освободился и скользнул в ее голую нежность. Ее вопль разорвал атмосферу комнаты. — О Боже, как я скучала по этому большому чуду внутри меня! — выдохнула она. Наши тазы стукнулись друг о друга, когда она заставила меня проникать глубже, и мы нашли свой бешеный ритм. — Я была хорошей домохозяйкой? — прошептала она.

— Это было замечательно, — произнес я, распахивая её блузку и позволяя себе насладиться её красотой. Я по очереди сосал каждую из её грудей, вновь ощущая вкус розовых сосков, который мне так не хватало.

— Никто не делает это так, как ты, Джонни, — пронзительно выдохнула она. Её тело было одновременно упругим и податливым, полным нетерпения и дикой страсти. Один из её каблуков ударился о пол в момент, когда она попыталась сцепить лодыжки за моей спиной.

— Ты сводишь меня с ума больше всех на свете, — ответил я с глубоким вздохом. Она издала звук, словно дикое животное, и я погрузился в неё. Несмотря на то что я без усталости двигался к ней снова и снова, казалось, что никогда не смогу завершить наше соединение; каждая клеточка моего тела жаждала заполнить её своим теплом. Мы продолжали в том же ритме — время теряло значение; наши тела были охвачены таким бешеным желанием, что ничто не могло нас разлучить. Мы не слышали звуков открывающейся двери до тех пор, пока не прозвучал тихий кашель.

Я резко обернулся через плечо, словно попавшись на крючок. Стефани стояла в дверном проеме с руками на груди и сумочкой через плечо. Её губы сжались в тонкую линию и натянулись в напряженной улыбке, когда она помахала мне рукой. — Кхм… Привет! — произнесла она с явным удивлением.

• • •

Я не стану углубляться в подробности того момента, как Моника слезла со стола и как мне пришлось пытаться привести свою одежду в порядок (она даже порвала немного ткани). Девушки почти не обменивались словами между собой: Моника направилась в ванную комнату, а Стефани сняла туфли на высоких каблуках и оставила сумочку на кофейном столике.

Она ждала, пока я подойду к ней у двери в спальню.

— Прости, — выговорил я с трудом.

Она подняла брови. — Ты уверен? Это выглядит довольно забавно.

Я открыл рот, но тут же закрыл его снова.

Стефани нахмурилась. — Это Моника?

Скрыть это было невозможно. — Да, — признался я, осознавая, что мои губы были испачканы её помадой.

— Так вы всё ещё близкие родственники?

— Да, — ответил я после паузы.

Она скрестила руки на груди и впервые выглядела расстроенной. — Почему ты не сказал мне об этом?

Несмотря на накалённую атмосферу или, может быть, из-за неё, я начал смеяться; это был мрачный и тихий смех без особого радостного настроения. — Ох, ну это потому, что она моя сестра! — сказал я, отчасти успокаивая себя. Стефани почти улыбнулась.

— Как долго? — спросила она.

Я покачал головой. — Стеф, какое это имеет значение?

— Нет-нет! Я имею в виду: как долго вы спите вместе? Или лучше сказать "занимаетесь сексом". Судя по всему, это был именно тот случай.

Странно: хоть её слова звучали резко, тон Стефани был более любопытным чем грубым.

Устав мучиться с порванной рубашкой, я снял её и сел на диван. — Всё началось несколько лет назад,— сказал я ей.

Стефани медленно кивнула и заняла кресло напротив меня. — И вы продолжали это делать?

— Нет,— ответил я.— Я прекратил после того как мы начали жить вместе.

— Я всегда думала, что у тебя есть кто-то другой,— произнесла она.— Я чувствовала это; часть тебя казалась мне недоступной и где-то потерянной… Но ты утверждаешь обратное?

— Нет,— произнёс я с некоторым стыдом и облегчением от того, что наконец рассказал об этом кому-то.— Я считал это неправильно.

— Но, Джон, — произнесла она. — Мы ведь договорились... Все было нормально.

Я указал большим пальцем за спину к обеденному столу. — Тебя это не смущает?

— Ну, в общем, да, — ответила она. — Приходить домой и наблюдать, как ты занимаешься этим с сестрой... довольно странно, но я говорю не об этом. Я имею в виду, есть ли у тебя кто-то еще?

— Нет, — сказал я. — По крайней мере, до сегодняшнего вечера.

— Но ты мог бы. У меня есть роман.

Это всегда было частью нашего соглашения, но её слова заставили меня насторожиться. — Что ты имеешь в виду?

Она вздохнула и начала тереть виски пальцами. — Я пришла сказать тебе именно это. Это... блин. Это мой начальник. Я время от времени встречаюсь с ним с тех пор... Как начала эту глупую работу. Она наклонилась ко мне ближе. — Он мерзавец, но может устроить мне место в ООН и... он хочет взять меня с собой на поездку в посольство. Я вернулась домой сообщить тебе, что больше не могу продолжать лгать. Невозможно быть с тобой, если я буду регулярно видеть его. Это неправильно.

— Э-э... — я растерялся и не знал, как реагировать. В воздухе витало множество эмоций (и знакомый запах между нами все еще ощущался). — Так ты пришла расстаться? — спросил я.

— В основном да, — подтвердила она.

— Почему это неправильно?

— Потому что я действительно забочусь о тебе, — призналась она. — Да, у нас была возможность спать с другими людьми, но... Я не знаю даже как объяснить это. Я никогда не думала, что наши отношения могут работать так хорошо, но они работают по какой-то причине. Ты ведь любишь её?

Я не знал, как правильно ответить. Она просто кивнула, при этом пристально смотря на меня. — Я всегда догадывалась, что у тебя есть кто-то. Именно поэтому я согласилась на всё это. Я подумала, что пока ты с кем-то связан, тебе будет все равно, если я не буду полностью моногамной. Но дело не в том, что ты искал приключений на стороне; просто у тебя была девушка, с которой ты не мог быть рядом.

— Это непросто, — произнес я. — Но я всегда понимал свои чувства к тебе.

— Правда? — спросила она и улыбнулась. — Ты ведь немного любишь меня, верно?

— Всегда любил, — признался я. — Мне никогда не было легко.

— Мне тоже было тяжело, — добавила она. — Я постоянно чувствовала себя использованной.

— О нет, мне это было не противно, — сказал я.

— Я знаю это, — подтвердила она и снова улыбнулась. Затем вздохнула и откинулась назад в кресле. — Так значит ты и твоя сестра?

— Да, — ответил я.

— Понимаю... Однажды я поспорила с братом и попросила его показать свой член. Я бы соврала, если бы сказала, что не думала о том, насколько далеко могла зайти игра в "правду или действие", если бы у меня не было встречи в тот день... — На её лице появилась озорная ухмылка. — Эй, раз уж мы расстаемся, может быть воспользуемся этим моментом?

— Что? — недоуменно переспросил я.

Она наклонилась ко мне ближе и мне стало понятно её намерение. — Не могли бы вы... эээ... — Она прикусила губу.  — Могу ли я посмотреть на вас?

— Ставлю свою задницу против миллиона долларов на то, что ты сможешь взглянуть!  — неожиданно произнесла Моника из-за дивана. Я вскочил от удивления и замер с открытым ртом на обеих девушек; они переглядывались друг с другом как настоящие проказницы.

— Но подожди, — сказал я. — Я не уверен...

— О, черт возьми, конечно ты знаешь, — сказала Моника. — Не говори, что ты не способен на это. Я уверена, мы оба понимаем, что это ложь.

— Ну... — начал я.

Стеф встала и подошла к дверям, чтобы встретить Монику. — Кстати, выглядишь очень милой, — сказала моя бывшая девушка.

Моника не стала ждать следующей реплики и бросилась на Стефани. Девушка была немного выше ее на пять сантиметров, но они все равно поцеловались. Моника встала на цыпочки, а Стефани удивленно вскрикнула и осторожно обхватила пальцами светлые локоны Моники. Я наблюдал за тем, как их языки играют друг с другом.

Да, возбудиться было просто.

Моника взяла Стефани за руку и повела ее в нашу спальню. — Я всегда хотела попробовать это, — сказала она.

— Так вот как это началось? — спросила Стефани. — Ты хотела заняться сексом со своим братом?

Моника скрестила руки на груди, стягивая блузку и лифчик через голову. Стефани оценивающе посмотрела на колыхающуюся грудь моей сестры. — Нет, — застенчиво ответила Моника. — Он просто пообещал помочь мне осуществить несколько грязных фантазий.

Стефани ухмыльнулась через плечо ко мне, когда она начала снимать штаны. — Да, он в этом хорош.

Моника спустила юбку с бедер, обтянутых чулками. Стефани начала расстегивать блузку, но уже опустилась на колени возле Моники на кровати. — Мм, — сказала Стефани. — Ты такая влажная.

— Хочешь попробовать меня на вкус? — спросила Моника, раздвигая ноги. Я наблюдал, как моя младшая сестра, полностью обнаженная за исключением прозрачных чулок, откинула волосы Стефани назад, когда девушка опустилась на колени перед ней. — О, черт, — вздохнула Моника.

- Ммм, - промурлыкала Стефани, проводя языком по ее интимным местам.

Моника легла на спину и позволила Стефани продолжать. - Ммммм... - Ее глаза медленно открылись, и она заметила, что я смотрю на нее. Она пожала плечами, как будто говоря мне просто принять это и протянула руки. Я развязал штаны и снял их. Затем я оказался на кровати, прижался к Монике и поцеловал ее в губы.

- Ты так долго старался скрыть это, детка, - пробормотала моя сестра между поцелуями. - Теперь ты видишь, что все хорошо?

Стефани вылезла из под ног Моники и подошла к нам. Она поцеловала меня в лоб, а потом перевела взгляд на свой рот. - Если тебе нужно ее, возьми ее, - сказала она. Ее рот был блестящим после контакта с интимными частями Моники, он блеснул от слюны при движении назад к подушкам. Ее глаза были очарованы моим членом, который двигался над изгибающимся телом Моники. Головка моего члена легко скользнула между ее прекрасными губами, и моя сестра издала восторженный крик удовольствия.

- Твой брат только что вошел в тебя своим членом, - прошептала Стефани на ухо Монике. - Это нравится?

- Ммммммм, - прошептала Моника.

Я сжал бедра сестры и нежно вошел в нее. Стефани наблюдала, как мой блестящий член погружается в нее, облизывая губы при каждом выходе.

Стефани не могла устоять. Она взяла голову моей сестры в руки и поцеловала ее долго и медленно. Моника ответила на поцелуй, одновременно ощущая каждое движение тела от меня. - Как это замечательно, когда кто-то так безмерно любит тебя? - Пробормотала Стефани.

— Это так приятно, — сказала ей Моника. — Так тепло. Мм. Так полно.

Стефани медленно переместилась вниз, к месту нашего соприкосновения тел. Когда мой партнер высвободился из объятий моей сестры, она нежно обхватила головку его инструмента, закрыла глаза и направила его в свой рот. Я испытал блаженство, когда Стефани провела языком по всей его длине. Она позволила ему проникнуть в свою полость несколько раз, каждый раз усиливая движение, а затем позволила вытащить его изо рта. Ее губы были покрыты слюной. Я вновь проник внутрь сестры.

Стефани усыпала животик моей сестры легкими поцелуями. — Ах, — вздохнула Моника. — Подойди ко мне.

Я не слышал их разговора, потому что был полностью поглощен трахом Моники и наблюдением за своей обнаженной бывшей возлюбленной, которая ласкала себя, пока они шептались. Но когда они прервали свое общение еще одним страстным поцелуем, Стефани уселась, приподняла ногу и нежно притянула свою промежность к рту Моники. Затем Стефани повернулась ко мне на четвереньках. Ее руки лежали на бедрах Моники, а ее задница была направлена в мою сторону, пока моя сестра страстно удовлетворяла ее. Она наклонилась вперед и мы начали целоваться, в то время как я продолжал трахать Монику.

— Она такая жаждущая секса машина, — простонала она в мой рот.

— Вы обе...

— Ее полость такая узенькая? — застонала она. — Она такая же узенькая как и моя?

— Да, — проворчал я в ответ, сильнее проникая в Монику. Ее ноги сжимали меня.

— О боже, — прошептала Стефани. — Трахай свою сестру. Трахай свою сестру, ты извращенец.

И затем мы, воплощая неуклюжий гимнастический трюк, помогли Стефани освободиться от объятий Моники, чтобы я мог проникнуть в нее сзади. Моника издала тихий стон, когда я вошел в нее глубоко и натянул ее до предела. Стефани смотрела на нас с жаждой в глазах, пока я продолжал трахать свою сестру сзади. Моника ухватилась за спинку кровати и хохотала, когда мы ударялись о стену при каждом быстром движении. — Дай мне это, старший брат, — потребовала она. — Дай мне это!

Стефани тяжело дышала, пока мы вдвоем страстно занимались любовью. Место, где наши тела соприкасались, было промокшим, и это создавало влажную атмосферу. Я протянул руки и схватил обильные груди моей родной сестры, крепко охватывая их, позволяя им колыхаться в свободном движении. Стефани почти упала с кровати, когда зашла за своим интимным аксессуаром из ящика с бельем. Вернувшись, она положила его на матрас и с радостью начала использовать его. Хотя я хотел помочь ей (своим членом), но почувствовал, что моя сестра желает иметь меня только для нее - по крайней мере в отношении ее влагалища. Рты - это было другое дело.

— Ты скоро кончишь? — спросила она.

— Д-да, — ответил я негромко. — Скоро.

— Выйди.

Я подчинился и позволил ей провести меня к краю кровати. Она взяла меня за руку, и мы вдвоем опустились передо мной на колени, она положила руки мне на ноги, и мы поцеловались, двигаясь вверх по моему члену. Я издал стон. Чувство в моей простате нарастало, пока я наблюдал, как они обе ласкают мой член своими губами. Стефани массировала мои яйца, а Моника гладила меня от основания до кончика. Затем Моника направила головку моего члена к рту Стефани. Губы Стефани плотно обхватили меня и слегка промурлыкали, отдаваясь эхом в глубине моих яичек. — Боже, — выдохнул я.

Сперма и слюна текли по губам Стефани, когда Моника вытащила меня из ее рта, и они снова поцеловались с любовью на кончике моего члена. Их нежные губы двигались вверх по его длине и соединялись над ним. Слюна стекала по их подбородкам. — Черт, — выдохнул я. — О, черт... Моника широко открыла рот и быстро провела кончиком языка по головке моего члена, встречаясь взглядом со мной. В то время как она продолжала массировать мой член, Стефани наклонилась под Моникой и взяла одно из моих яичек в рот. Я тут же кончил в рот Монике.

— Да, — мягко прошептала моя сестра.

— Наслаждайся глубоким минетом своей сестры, — произнесла Стефани.

Моника погрузила мой член до самого горла, и его пульсация ощущалась под ее языком. Она проглотила столько, сколько смогла, и ее глаза наполнились слезами. Затем она передала его Стефани, которая облизывала головку моего члена, позволяя струям спермы забрызгивать ее губы во время глубокого минета.

Вместе они ласкали мой член своими языками. Каждая клеточка моего тела была чувствительной, но я был слишком ослаблен, чтобы что-то предпринять. Я полностью погрузился в удовольствие от их работы. Мои яйца все еще не опустошились полностью и слегка кончали в волосы Стефани, когда их языки играли со мной как с голодными котятами.

После этого я потерял сознание.

• • •

Я очнулся в постели. Моника свернулась в калачик на моей груди, а часы на тумбочке показывали, что было около 2 часов ночи. Воздух был свежим и ароматным после дождя.

Осторожно я высвободился из-под Моники. Она слегка протестующе постанывала во сне, но я поцеловал ее волосы и подложил подушку на мое место (спящая Моника продолжала постанывать). Я достал из комода шелковые пижамные штаны и надел их, затем вышел из спальни, тихо закрыв за собой дверь.

Стефани сидела за кухонным столом, аккуратно одетая, собирая свой чемоданчик. Она подняла глаза на звук щелчка двери и слегка улыбнулась.

— Хочешь чашечку кофе? — тихо спросила она.

— Она так уставшая спит, — сказал я. — Тебе не нужно шептать.

— Я всегда плохо сплю, — призналась она.

— Да, я в курсе. — Я уселся за стол, проводя ладонью по щетине на щеках. — Когда ты уезжаешь?

— Прямо сейчас. — Она усмехнулась. — Я имею в виду, это очевидно. Не хочешь кофе?

Я покачал головой. — Я спрашиваю о поездке за границу. Она уже скоро?

— Через пару дней, — ответила она, отодвигая сумку и садясь рядом со мной. — Завтра зайду забрать еще кое-что. Хочу начать это дело сейчас. — Она сделала глоток кофе. — У нас осталось немного времени по аренде, но фирма все оплатит. Я вызову грузчиков для хранения своих вещей.

— Тебе не обязательно это делать, — сказал я. — Все может остаться здесь.

Она покачала головой. — Не знаю, сколько продлится моя поездка. Возможно, придется продлевать визу, если он попросит меня остаться навсегда.

— Твой начальник? — спросил я. — С ним все в порядке?

Она закатила глаза. — Нет, — произнесла она с досадой. — Я же говорила тебе, что он ужасен. Но он не злой человек; считает себя хорошим ко мне.

— А ты как думаешь?

Она облизнула губы и взглянула в сторону от меня.  — Буду по тебе скучать.

Я одобрительно кашлянул:  — Хм... это осталось в прошлом...

Она махнула рукой в знак отрицания тому, что я хотел сказать дальше:  — Это было весело,— заметила она с улыбкой.— Мне действительно было весело.— Она усмехнулась и добавила:  — Знаешь, в чем твоя проблема, Джонни?

— Уверен, ты упомянула немало моих недостатков за эти годы.

— Больше чем просто немало,— сказала она с ухмылкой и потянулась к моей руке; наши пальцы переплелись над столом.— Ты точно знаешь свои желания и цели; всегда знаешь их четко! Но при этом есть эта странная привычка пытаться делать всё "правильно".

— Ну, так что же дальше... — начал я.

— Замолчи. Мы не обязаны были жить вместе, но ты решил, что это правильное решение — и теперь я понимаю, что отчасти это связано с тем, что происходит у тебя с сестрой. Но я также осознаю, что ты надеялся сделать меня счастливой. И в этом есть доля ненависти к тому, что ты оказался прав... Однако мне кажется, ты полагал, что разлука с сестрой сделает её более счастливой из-за того, что ваши отношения не "правильные". Но ты ошибся.

— Я всё ещё удивлён твоей позитивной реакции на это, — произнес я. — Разве это не странно? Я и Мон?

— Да, это действительно довольно странно, — ответила Стеф с улыбкой. — Но я знаю тебя, Джонни. Ты не такой уж странный человек. По крайней мере, не плохой. Ты хороший и добрый человек. У меня тоже есть свои тайны, но твоя сестра любит тебя, а ты её. Не знаю насчёт шансов в аду, но кому это важно? Что касается моих тайн — мне на них плевать.

Её выражение лица в тот момент... Если бы Моники не было в моей жизни, я бы не против провести время со Стеф. Она крепко сжала мои пальцы и улыбнулась.

— Тем не менее, ты нарушил правила: никаких интимных отношений в квартире.

— За это прошу прощения,— сказал я.

Она только пожала плечами. — Значит, теперь ты мне должен услугу. Что будем делать?

— Не знаю,— ответил я.— Если дела с Броуди пойдут хорошо, возможно, получу повышение. Этого будет достаточно для того чтобы остаться здесь одному. Хотя есть вероятность и переезда.

Стефани поднялась и провела рукой по своей сумке.— Ладно. Береги себя, Джонни.

Я кивнул в ответ. В голове не появлялось ни одной подходящей фразы, пока она не вышла через парадную дверь. — Стеф, — произнес я.

— Мм?

— У тебя замечательная голова.

Она покинула квартиру с улыбкой на лице, её смех был чистым и искренним, возможно, слишком громким для двух часов ночи.

Я оставил кофе на столе и убрал грязные тарелки в раковину. Выключив свет и отодвинув стулья, я направился обратно в спальню. Там ждала Моника, укрывшись простыней до груди. Она уронила её в момент, когда я закрыл дверь, и вновь меня поразила своей красотой.

— Мне нравится твой взгляд на меня, — произнесла она.

Я сел рядом на кровать, обнял её нежно и поцеловал подбородок. Я крепко сжал её руку; она вздохнула.

— Всё в порядке? — спросила она.

Я снова кивнул. — Стеф ушла.

— Ты действительно в порядке? — уточнила она.

Я вновь подтвердил это кивком.

— Ты не против моего присутствия здесь?

Я снова кивнул.

— Ты собираешься перестать бороться со мной?

Кивнул еще раз.

— Хорошо! — сказала она и внезапно толкнула меня на матрас, прижавшись своим телом ко мне. Её нежные движения вскоре привели меня в возбуждение, и с благодарным вздохом она приняла меня внутрь себя.

— Первое правило: это не открытые отношения! Сегодня было здорово, но ты принадлежишь только мне. Я не хочу делить тебя с кем-либо другим! — произнесла она с легким движением бедер; оба мы издали тихие стоны удовольствия и боли одновременно.

— Понял? — спросила она.

— Понял, — ответил я.

Она наклонилась ближе; её соски коснулись моей груди, а наши языки встретились в поцелуе. Я обхватил её голову ладонями и перевернул на спину: — Я люблю тебя, Моника!

— Лучше всего будет, если ты так и поступишь, — произнесла она с ухмылкой. Её бедра плотно прижались к моим. Я коснулся губами одного из её сосков и осторожно прикусил его. Она тихо вскрикнула и провела пальцами по моим волосам. — Ну что, давай, — пробормотала она. — Покажи своей сестре, как мальчики любят развлекаться в центре города.