Отдых всей семьей. Из сборника Секс на отдыхе в турции Часть 4

В качестве ответа Дарлин приподнялась, стянула трусики бикини и бросила их позади себя на палубу. Затем, потянувшись, она вернулась к ласкам киски Джессики, в то время как Джессика протянула руку и начала ласкать свою. Видя все это, Джек перевернулся на спину и начал поглаживать свой член, который быстро затвердел, что, должен признать, даже мне было интересно наблюдать за ним, когда он просто лежал на воде и дрочил сам себе. Я почувствовал, как внезапно появился мой собственный черепаший член, возвращая мне уверенность в себе, и позволил снять полотенце, которое я накинул себе на колени, поскольку вскоре присоединился к ним троим в нашем сеансе взаимной мастурбации, наслаждаясь этим ещё больше, когда Дарлин взяла свою свободную руку, теперь оборачивая её вокруг моего члена и начала дрочить мне в то же самое время, когда она сидела и дрочила нашу сестру.

— О, если бы папа и мама только могли это увидеть!  — заявила она, заставив нас всех посмотреть через озеро в сторону хижины, а затем рассмеяться вместе с нами, понимая, что при данных обстоятельствах это было совершенно невозможно.

•  •  •

Пока мы с Джеком наблюдали, медленно доставляя себе удовольствие, девушки возбуждали друг друга руками и пальцами, что мне показалось невероятно эротичным, видя, как они вдвоем возбуждают соответствующие "непослушные узлы" друг друга, пока обе не достигли кульминации. Едва не присоединившись к ним сам я увидел слишком знакомое выражение на лице моей сестры и сразу поняла, что она о чем-то задумалась, как, должно быть, и Джек, поскольку он был первым, кто прокомментировал это.

— Ладно, сестренка, я знаю этот твой взгляд, так о чем ты вообще думаешь или замышляешь?

— О... у меня появилась идея для ещё одной озорной игры, если вы двое готовы к этому,  — заявила она.

— Да? И что это?

— Мне просто интересно, как далеко, по-вашему, вы двое могли бы запрыгнуть по воде, пока мы с Дарлин будем нырять, и посмотрим, сможем ли мы поймать вас, когда вы это сделаете.

— Откуда у нее вообще берутся эти идеи?  — спросил я, хотя уже представлял себе эту мысль, когда Джек вылез из воды.

— Судя по всем из тех эротических историй, которые она читает онлайн,  — заявил Джек, улыбаясь девушкам, когда они обе в ожидании скользнули в воду, а затем сидели на поверхности, ожидая нас.

— Не так уж далеко от истины,  — заявил я.  — Для меня это было бы своего рода мировым рекордом, даже в мой лучший день, и я тоже не Питер Норт!

— Кто такой Питер Норт?  — спросила Дарлин, поворачиваясь к нашей сестре.

— Напомни мне показать тебе, когда мы вернемся домой,  — сказала та.  — У Джека неплохая коллекция его фильмов, как только ты посмотришь один... ты поймешь, почему Дэвид сказал то, что сделал.

— О,  — понимающе усмехнулась Дарлин.  — Напомни мне напомнить тебе сделать это,  — добавила она, когда они оба подошли немного ближе к понтону, на котором мы с Джеком 

теперь стояли, держа члены в руках.

— На самом деле это не гонка, не так ли?  — спросил я.  — Потому что я надеюсь, что нет. У меня получается гораздо лучше, дальше, когда я медленно поглаживаю его, когда кончаю.

— Да, нет, это не так,  — подтвердил Джек.

Мы оба стояли там и медленно дрочили, в то время как девушки продолжали плескаться в воде под нами.

— Просто скажи нам, по крайней мере, когда ты собираешься кончить!  — попросила Джессика,  — чтобы мы были готовы к этому.

— Сделаем,  — согласились мы с Джеком, а затем вернулись к дрочке, глядя на двух сочных русалок с обнаженными грудями в воде под нами.

Вскоре я почувствовал, как приятное предательское освобождение начало подниматься по стволу моего члена, поскольку Джессика была ближе всех ко мне, я подошел к краю так далеко, как только осмелился, сохраняя равновесие, хотя в данный момент озеро было чрезвычайно спокойным. Увидев это, Джессика прижала свои груди друг к другу, давая мне вторую мишень для прицеливания, хотя первой, конечно же, была маленькая точка в её открытом рту, которая сама по себе была бы чудесным выстрелом.

— О, черт, вот... он... КОНЧАЕТ!

Я вскрикнул, а затем увидел струйку спермы по воде, и хотя это, возможно, и не было попыткой установить мировой рекорд, это действительно был довольно сильный бросок, который действительно достиг её, хотя и приземлился чуть сбоку от нее в воде, когда она попыталась наклониться, чтобы поймать лента мужества, когда она летела. Однако второй был уже на подходе, и на этот раз я сам скорректировал прицел, и хотя он снова не попал ей в рот, хотя она тоже пыталась его поймать, мне удалось попасть ей в плечо, что было не так уж плохо, учитывая фактическую силу удара. расстояние, которого я достиг. Что хоть и был он, как и остальные высылки я с удовольствием упал значительно, но только на расстоянии, не столько экстаз кульминации, с жутко эротическое зрелище видеть, как моя сперма стреляет в направлении моей сестрой по воде.

— Черт, вот и моя!  — вскоре после этого объявил Джек, поскольку Дарлин тоже выжидательно ждала внизу, хотя она оценила расстояние между ней и Джеком, увидев, что мне едва удалось сделать с Джессикой, плавающей подо мной. Она кончила как раз в тот момент, когда Джек выстрелил, и его первая струйка крема взмыла над головой моей сестры.

— Вот это был лучший камшот Питера Норта, который я когда-либо видела!  — удивленно объявила Джессика.

Но это был только один, так как его второй удар был намного ниже цели, и после этого он даже близко не приблизился к тому, где была Дарлин.

— Что ж, полагаю, ты выиграл, Дэвид!  — объявила Джессика, когда обе девочки поспешно вылезли из прохладной воды.

— Круто, так что же я тогда получу в качестве приза?  — спросил я в шутку.

— Чего бы ты хотел?  — серьезно спросила моя сестра.  — все, что ты захочешь...  — добавила она,  

подмигнув мне.  — Вообще все, что угодно. А пока, пока ты восстанавливаешься и думаешь об этом, как насчет того, чтобы подойти сюда и отлизать меня.

— Да, и я тоже!

Теперь обе девушки легли на спину, а мы с Джеком удобно устроились у них между ног и начали делать именно это.

•  •  •

— Как у них дела?  — спросила мама, когда папа положил бинокль, в который он смотрел, на стол рядом с собой.

— О, ты же знаешь детей, они развлекаются на воде,  — сказал он ей.  — Они задержатся ещё ненадолго, озера сегодня спокойные, так что пройдет ещё полчаса или около того, прежде чем они подплывут ближе к берегу. Это дает нам немного времени для себя,  — добавил он с похотливым выражением на лице.

Мама рассмеялась:

— Я так и думала

Она понимающе усмехнулась, затем выскользнула из блузки, которая была на ней, чтобы у папы был свободный доступ поиграть с её грудями.

— Чего бы ты хотел?  — спросила она, уже зная ответ.

— Как насчет одного из твоих минетов мирового класса,  — сказал он.

— А дети не удивятся, узнав, что мы здесь?  — спросила она, проводя языком по головке папиного члена.

Снова взяв бинокль, он посмотрел в него.

— О да, я уверен, что так и будет,  — заявил он, улыбнувшись, а затем застонал и откинулся назад, чтобы насладиться работой, которую мамин рот проделывал с его членом, когда он откинулся назад, наслаждаясь ощущениями вместе с видом.

•  •  •

Полчаса спустя нас отнесло достаточно близко к берегу, так что пришло время возвращаться в катер и тянуть понтон до конца пути.

— О боже мой!  — объявила Дарлин, указывая пальцем.

— Что?  — спросили все, теперь глядя в том направлении.

— Разве это не... машина мамы и папы! Они все равно приехали сюда!  — взволнованно заявила она, затем обеспокоенно посмотрела на нас троих, пока мы все стояли и смотрели друг на друга.

— Ну, по крайней мере, они не удивятся, обнаружив нас всех голыми,  — заявил я, хотя осознание того, во что мы все будем вовлечены, только что внезапно прекратилось.

Джессика, должно быть, тоже так подумала, поскольку быстро прокомментировала это.

— Эй, мы все ещё можем немного повеселиться, пока мы здесь,  — заявила она.  — Нам просто нужно быть немного осторожнее, когда мы это сделаем. И это тоже может быть весело,  — продолжила она,  — добавляет немного опасного азарта, тебе не кажется?

— Что ж, это так,  — согласился Джек.  — Но после всего, что мы сделали, мне, возможно, будет немного сложнее разгуливать обнаженным перед всеми, особенно если это сделаете вы двое. Теперь мне немного легче возбудиться, и это, возможно, будет немного трудно объяснить в присутствии мамы.

— Да, это действительно может быть трудно,  — рассмеялся я, соглашаясь с ним, и снова нахмурился, когда понял, что мы с Джеком снова будем делить спальню.

— Черт! Я имею в виду... Я рад, что они здесь, что они помирились, но в то же время,  — сказал я, оставив мысль незаконченной.

— Да, я понимаю, что ты имеешь в виду,  — 

согласилась Дарлин, как раз в этот момент разглядев нашего папу, который встал и подошел к перилам, махая нам вдалеке.

— Ты же не думаешь...  — сказала она, несколько обеспокоенно глядя на Джессику.

— Я сомневаюсь в этом,  — сказала Джессика.  — Потому что смотри, рядом с ним стоит мама, и она тоже машет нам сейчас. Так что я готова поспорить, что они только что добрались.

•  •  •

В отличие от первой ночи, мы провели её вместе полностью одетыми, что было по-своему довольно странно. Однако было приятно видеть там маму и папу, и вечер вскоре превратился в приятное общение, как это бывало всегда, когда мы все вместе поднимались наверх. Но мы вчетвером время от времени бросали друг на друга лукавые взгляды, когда мама с папой не смотрели.

— Как насчет покера?  — вскоре предложил папа, как мы все и предполагали.

Это был ещё один семейный ритуал, хотя нам всем нравилось играть вместе. И, конечно, чтобы было интереснее, мы все поставили по двадцать долларов, не настолько много, чтобы это было не по карману каждому из нас, но достаточно, чтобы конечный победитель получил приличную сумму, делающую игру стоящей. И это была также одна из немногих редких игр, в которые маме тоже действительно нравилось играть.

Мы занимались этим всего чуть больше часа, Джек был первым, кто вышел, поставив ва-банк на то, что, по его мнению, было верным решением, только чтобы узнать, что у папы стрит был ещё выше, чем у него, и он выбил его всего после нескольких коротких раздач. Я продержался немного дольше, медленно проигрывая раздачу за раздачей, хотя и считал каждую из них хорошей, пока тоже не был вынужден пойти ва-банк, не поймав карту, которая была мне нужна для выигрыша на ривере, и, таким образом, став вторым, кто вышел из игры. Папа, как обычно, играл довольно хорошо, но и Дарлин тоже, почти сравнявшись с ним по количеству фишек, мама шла сразу за ней, а Джессика висела на волоске.

— А потом их стало трое,  — сказала Дарлин, заставив нас троих рассмеяться, и мы понимающе посмотрели друг на друга, когда Джессика, наконец, вышла.

— Что такого смешного?  — спросил папа.

— О, на самом деле ничего особенного, просто что-то вроде личной шутки,  — сказал ему Джек.  — Дарлин вроде как выиграла последнюю игру, в которую мы играли, и сказала то же самое непосредственно перед этим. Так что, возможно, это её способ сглазить тебя или что-то в этом роде,  — сказал ему Джек, пытаясь исказить истинную причину нашего смеха над её словами.

— Что ж, посмотрим. Я думаю, ставки здесь скоро станут довольно высокими,  — сказал папа, глядя на свои закрытые карты.

И у мамы, и у Дарлин, похоже, тоже были неплохие расклады, и не было похоже, что кто-то собирался сбрасывать карты, во всяком случае, это обещало стать последней выигрышной комбинацией, так или иначе.

— Просто стыдно стараться на такой маленький, незначительный банк,  — заявил папа, пытаясь напугать всех,  

особенно когда у него все ещё была приличного размера стопка фишек, и при выигрыше или проигрыше все равно оставалось бы достаточно, чтобы продолжать играть.

— Ну, на самом деле у меня больше нет с собой лишних денег, чтобы что-то купить,  — заявила Дарлин.

— У меня тоже,  — согласилась с ней мама.

— Ну, мы все равно могли бы сделать это интересным,  — предложил папа.  — Вот что я тебе скажу, дорогая. Тебе нужно немного увеличить капитал, если ты хочешь, чтобы я поставил на несколько фишек больше, чем у тебя есть, при условии, конечно, что ты считаешь, что твоя собственная комбинация достаточно хороша,  — сказал он ей, снова заглядывая в свои закрытые карты.

— Что ты предлагаешь, дорогой?  — саркастически спросила мама, поскольку она достаточно хорошо знала папу, чтобы понимать, что он, без сомнения, напрашивается на ещё один из её первоклассных минетов, если не на что-то другое. И не то чтобы она возражала против этого, потому что она этого не делала, но обычно она приберегала это для того, чтобы раз в неделю доставлять удовольствие, поскольку полагала, что так папа оценит это больше и не будет ожидать этого постоянно, исходя из её образа мыслей.

— Знаешь что, я дам тебе двадцать долларов в кредит на твою блузку и лифчик,  — сказал он ей,  — этого должно хватить как раз на то, чтобы заставить меня пойти ва-банк.

Мама посмотрела на него и рассмеялась.

— Почему? Ты видишь мои сиськи все время и в любое время, когда захочешь,  — с любопытством заявила она.

— Да, но я бы тоже не прочь увидеть их прямо сейчас,  — озорно добавил он.  — И не то чтобы дети не привыкли видеть, как ты время от времени бегаешь голышом, особенно когда мы здесь. Итак... как насчет этого? Теперь у тебя есть шанс, если ты думаешь, что у тебя рука лучше, чем у меня!

— А как насчет меня?  — спросила Дарлин.  — Я думаю, у меня осталось ещё меньше фишек, чем у мамы!

— Что ж, тогда и тебе то же самое предложение,  — сказал папа немного удивленно, хотя, опять же, мы все провели немало времени, бегая голышом вокруг озера, так что не то чтобы он раньше не видел голых девочек, и мы действительно все довольно привыкли быть рядом во всяком случае, друг с другом именно так.

— Конечно, хорошо,  — согласилась Дарлин,  — тогда это звучит справедливо.

— Тогда давайте... фишки,  — ухмыльнулся папа, когда мама и Дарлин вскоре после этого обнажили свои груди, обнажив их за столом, когда мама сдавала карту ривера.

Судя по всему, у папы действительно была ещё одна хорошая рука, не было реального способа узнать, что было у мамы, у нее всегда было довольно хорошее непроницаемое лицо, но было совершенно очевидно, что Дарлин выбыла, когда она печально вздохнула, не получив последнюю карту, которая была ей нужна для любой раздачи на что она так надеялась. Теперь на столе были две дамы, две десятки 

и туз. Все были уверены, что у папы либо фулл-хаус, что было более вероятно, либо даже стрит, хотя рассчитывать на что-то подобное с открытыми картами было бы в лучшем случае рискованно.

— Очень жаль, милая,  — усмехнулся папа, увидев выражение её лица, когда он перевернул свои закрытые карты и показал, что у него действительно есть третья десятка, а также туз, что дает ему фулл-хаус, десятка больше тузов.

— Не так быстро, Брэдфорд,  — сказала мама, используя официальное имя моего отца, которое он ненавидел слышать всякий раз, когда она использовала его таким образом, что обычно означало, что она держала его за яйца, и в этом случае она действительно держала, поскольку показала, что у нее на руках ещё две королевы что дало ей четверку в своем роде!

— Черт!  — удивленно воскликнул папа, так как мама действительно его облапошила, оставив ему фишек едва на то, чтобы сделать следующую более высокую ставку.

— А потом их было две,  — Дарлин сидела, улыбаясь, когда мама оглянулась и подмигнула ей.

— Итак, дорогой,  — начала мама.  — Похоже, что это определенно будет последняя раздача, так или иначе. Так как насчет того, чтобы сделать её действительно интересной?

— Что ты имеешь в виду?  — спросил он несколько нервно.

— Я знаю!  — пропищала Джессика, только потом наклонилась и прошептала маме на ухо.

Мы все наблюдали, как её лицо немного покраснело, но она улыбнулась и кивнула головой.

— Отличная идея, дорогая,  — сказала она, нежно целуя нашу сестру.  — Ничем не отличается от того, что он хотел бы, чтобы я сделал!

Теперь папа усмехнулся.

— О, я вижу, к чему мы клоним,  — заявил он.  — Хорошо, значит, мы все участвуем в этой раздаче, согласны?

Было уже поздно, поэтому мама согласилась, что это будет самая последняя раздача, от начала до конца было "все или ничего", когда Дарлин сдала карты, на этот раз открытые. Мы все застонали, увидев, что папе достались карманные тузы, а маме — двойка бубен и шестерка бубен.

— Выглядит не очень хорошо,  — объявила она несколько обеспокоенно.

— Ты всегда можешь сбросить карты, я даже облегчу тебе задачу сегодня вечером,  — предложил он.

— Это значит, что он согласится на ручную работу,  — сказала Джессика, заставив мою маму яростно покраснеть, хотя папа от души рассмеялся, услышав это.

— Хотя она права,  — сказал папа, соглашаясь с ней.  — Если... ты сейчас сдашься,  — заявил он, в противном случае...

— Сдай карты,  — решительно сказала мама.

Дарлин перевернула карту, тройку пик, не дав ни одному из них лучшей комбинации, чем та, что они показывали.

— Твоя ставка,  — предостерегающе сказал папа.

— Хорошо, я ставлю на ДВА оргазма!  — бросила она в ответ, вызвав нервное хихиканье у всех, хотя теперь мы наслаждались этой внезапной эротической игрой между нашими родителями, когда они сидели там, мама все ещё сидела с обнаженной грудью, на которую я поймал себя на том, что смотрю гораздо дольше, чем, вероятно, следовало бы, но даже я должен был признаться себе, что у мамы все ещё 

были красивые сиськи, и что её соски были даже значительно больше, не говоря уже о том, что в данный момент они были тверже, чем у любой из моих сестер.

Папа откинулся на спинку стула.

— Два оргазма?  — спросил он, глядя на нее.  — Хорошо, ты в деле! Следующая карта, Дарлин!

Дарлин сбросила бубнового туза, и теперь у папы была тройка, хотя маме тоже оставалась всего одна бубна до того, чтобы получить флеш.

— Теперь становится интересно, не так ли?  — сказал он, глядя на нее.  — Какая теперь ставка? Если только ты не готова сдаться и отказаться от двух обещанных оргазмов.

— Ни за что на свете,  — выпалила мама в ответ, заставив нас всех рассмеяться, поскольку в сложившихся обстоятельствах это стало довольно интересным — сидеть здесь и слушать, как наши собственные родители делают ставки на более или менее сексуальные действия.  — И пари такое... где угодно, в любом месте, в любое время, когда любой из нас захочет этого!  — с вызовом выкрикнула она в его сторону.

— О, да? Правда? Где угодно? В любое время? В любом месте?

— Ставлю на это! Сейчас... заткнись или смирись!

— Я не уверен, что ты осознаешь, во что можешь ввязаться,  — ещё раз предупредил её папа.  — Возможно, могло бы быть или даже произойти на глазах у детей, которых ты знаешь,  — сказал он, как будто это каким-то образом могло бы отвадить маму, о чем мы все тоже вроде как задумывались, пока сидели и смотрели друг на друга.

Некоторые из нас застукивали их двоих, когда они занимались этим раньше, и это не было похоже на то, что они бегали за нашими спинами, притворяясь, что никогда этого не делали. Мы все знали, что у мамы и папы была активная сексуальная жизнь, просто мы никогда не видели, чтобы они двое так открыто говорили об этом, даже несмотря на то, что они делали это сгоряча, используя это как фишку для ставок.

— Давай, Дарлин, сдавай карту ривера!

Это была бубновая дама, и мама улыбнулась, вставая.

— Давай, Брэдфорд,  — сказала она, протягивая ему руку.  — Я думаю, для начала есть небольшой вопрос о двух обещанных оргазмах,  — сказала она, когда он засмеялся, встал сам и взял её за руку, когда она повела его вверх по лестнице в их спальню.

— Спокойной ночи, детки!  — улыбнулась она нам.  — Увидимся утром!

Папа тоже оглянулся на нас, пожимая плечами.

— Знаешь, я действительно не проиграл,  — засмеялся он, поднимаясь за ней по лестнице.

И с этим никто из нас тоже не мог поспорить.

•  •  •

Одна вещь, о которой мы все очень хорошо знали, заключалась в том, что стены наверху, хотя и не были тонкими, как бумага, все же позволяли каждому слышать практически все, что происходило. Решив предоставить им двоим немного больше уединения, чтобы они могли наслаждаться и самовыражаться, мы вчетвером решили устроить ночлег внизу и быстро собрали много постельного белья, чтобы сделать его максимально комфортным, а также разожгли камин, чтобы все было 

красиво и уютно. к тому же подрумяненный и теплый. Но мы также знали, поступая так и используя это как оправдание для наших родителей, что это также дало бы нам четверым возможность самим немного повеселиться, что было очевидно, поскольку и Джек, и я пытались скрыть нашу теперь уже совершенно очевидную эрекцию.

— Все эти сексуальные разговоры о непристойностях возбуждают тебя?  — спросила меня Дарлин.

— Это и ещё полночи пялиться на твои сиськи,  — сказал я ей.

— Ой? Уверен, что это были только мои сиськи, а не мамины?

Комментарий Дарлин застал меня врасплох, и на мгновение я не нашелся, что ответить, хотя она сняла меня с крючка, продолжив.

— По правде говоря, у мамы действительно все ещё красивая грудь,  — призналась она, и действительно было довольно интересно наблюдать, как они вдвоем сидят там, разговаривают так, как они были, и начинают озорно флиртовать друг с другом. Меня это тоже немного возбудило!

— То же самое!  — сказала Джессика, подслушав наш разговор.  — Я тоже сейчас чертовски возбуждена, так что давай застелим нашу огромную кровать... и приступим к делу, пока я не взорвалась!

•  •  •

Огонь был почти слишком жарким, чтобы я мог спокойно спать, хотя все остальные легко справились с этим, свернувшись калачиком на полу под кучей одеял, которые мы сложили в кучу. Все ещё голый, я подошел к холодильнику, теперь ещё и испытывая жажду, налил себе стакан апельсинового сока, который теперь взял с собой на улицу, стоя на крыльце. Каким бы прохладным ни был ночной воздух, это было приятно, особенно после того, как мне стало жарко. И хотя ранее я наслаждался довольно приятной медленной сладкой кульминацией в киске Джессики, я обнаружил, что снова стою там возбужденный. Однако для меня это всегда было так: горный воздух, мысль о том, чтобы оказаться на свежем воздухе, стоять голым, как я сейчас, и мастурбировать, как я так часто делал здесь, наверху. Простое наслаждение тишиной и покоем, свежестью горного воздуха, по какой-то причине, всегда возбуждало меня больше, чем обычно.

— Ты помнишь, как я впервые застукала тебя за дрочкой?

Я подпрыгнул при звуке маминого голоса, резко обернувшись, хотя все, что я сделал,  — это ещё больше смутил себя, стоя перед ней, одной рукой держась за свой апельсиновый сок, который я частично пролил, а другой за свой член, который теперь стоял, указывая на нее.

— Мама!  — запнулся я, серьезно смутившись.  — Я думал, ты спишь!

— Очевидно, что это так — улыбнулась она, хотя я заметил, что она смотрит прямо на меня.  — Но ты не ответил на мой вопрос,  — добавила она затем, наконец, посмотрев мне в глаза, когда я стоял там, хотя вместо того, чтобы держать свой член, я пытался прикрыть его той же рукой.

Ее комментарий заставил меня рассмеяться, и, тем не менее, я улыбнулся, когда вспомнил.

— Да, я помню,  — сказал я.

— И что я тебе тогда сказала, когда увидела, как ты стоишь на коленях под краном 

в ванной, а вода льется на тебя?

— Что это совершенно нормальное поведение для людей, и что я никогда не должен смущаться, делая это,  — сказал я ей, вспоминая наш разговор об этом тогда, как будто это было вчера.

— То же самое верно и сейчас. И просто, чтобы вы знали, я очень часто выходила на верхнюю палубу и сама делала то же самое теплыми летними ночами,  — призналась она, хотя на самом деле я однажды застукал её за этим занятием на улице, а потом признался ей, что так и было.

— Я знаю... Однажды я наблюдал, как ты это делаешь,  — признался я ей.

— Хм, всегда задавалась вопросом, кто это был,  — ответила она в ответ.  — Теперь, кажется, я знаю.

Хотя на маме был купальный халат, у него не было пояса, поэтому она придерживала его более или менее закрытой одной рукой.

— Можно мне?  — спросила она, потянувшись за моим апельсиновым соком, из которого я затем дал ей отпить.

Когда она это сделала, её халат распахнулся, обнажив её очевидную наготу под ним, хотя, вернув мне мой напиток, она позволила ему остаться расстегнутым, пока мы оба стояли бок о бок, глядя в ночное небо.

— Мне всегда нравилось наблюдать за твоим отцом, когда он это делал,  — тихо сказала она, поворачиваясь ко мне лицом и облокачиваясь на перила, её халат был полностью распахнут, когда она стояла и смотрела на меня.

Хотя мой член несколько смягчился, он все ещё был на грани полной эрекции, и я отказался от всех попыток скрыть это сейчас, учитывая обстоятельства.

— И я не хотела мешать тебе наслаждаться этим,  — добавила она.  — Есть что-то в том, чтобы находиться здесь, наверху, наслаждаться жизнью на свежем воздухе, это всегда было чувственным и эротичным чувством для меня.

— Все в порядке, на самом деле ты этого не делала, я просто типа... ну, на самом деле не просто дрочил, чтобы дрочить, я, наверное, даже не осознавал, что я...

— Дэвид?

— Да?

— Ты несешь чушь. Если тебе будет так удобнее, я вернусь в дом, но, честно говоря, мне было бы приятно наблюдать за тобой,  — тихо сказала мама.

— Действительно? Ты бы сделал так?

— Да, Дэвид, я бы так и сделала. Может быть, это звучит ужасно, что твоей собственной матери доставляло бы удовольствие наблюдать, как её собственный сын играет сам с собой, но здесь, наверху, по какой-то причине я чувствую, что это другое место, почти другой мир, где мы единственные люди, которые существуют, и что здесь нет моральных суждений, которых нужно придерживаться адресованный кому-либо или возложенный на кого-либо. Для тебя это вообще имеет какой-то смысл?

— Да, мам, имеет. Наверное, мне не стоит ничего говорить...

— Тогда не надо,  — сказала она, перебивая меня.  — Если есть что сказать, то это будет сказано, когда придет время. У меня уже есть довольно хорошая идея, но давай пока оставим все как есть, хорошо?

Я улыбнулся, кивая головой, хотя 

одновременно наблюдала, как мама опустила руку себе между ног, она слегка рассмеялась, увидев выражение моего лица.

— Второго оргазма я так и не получила,  — пояснила она мне.  — Хотя первый был достаточно приятным. Во всяком случае, до того, как твой отец заснул.

Мне пришлось рассмеяться над этим, хотя я обнаружил, что быстро возбуждаюсь, когда мама стояла там, медленно обхватывая пальцами свой клитор и открыто раздвигая себя.

— Так ты не возражаешь?  — спросила она несколько нервно.

— Нет... вовсе нет,  — ответил я.

Моя рука снова обхватила член, пока я стоял там, медленно поглаживая его, пока он твердел в моей руке, приятные ощущения быстро возвращались, тем более сейчас, когда я услышал едва уловимое учащенное дыхание, когда мама увеличила свои движения в соответствии с моими когда она прислонилась к перилам, одна рука у нее между ног, другая теперь потянулась вверх, чтобы обхватить одну из своих грудей, которую она также начала ласкать и играть с ней, наблюдая за мной.

— Я надеюсь, ты не поймешь меня неправильно, если я скажу это, мама, но... у тебя все ещё чертовски красивое тело,  — сказал я с легкой дрожью в голосе, когда говорил, все ещё немного нервничая, возможно, из-за того, что я стоял там и дергал свой член перед ней так долго. одно дело, но, с другой стороны, находить это чрезвычайно возбуждающим, наблюдая за тем, как она делает то же самое.

— Спасибо,  — просияла она, и хотя я не мог этого ясно видеть, мне показалось, что она тоже покраснела, хотя, возможно, это тоже было от внезапного прилива возбуждения, который она испытывала в тот момент.

— Тогда не так уж плохо для пожилой леди, а?

— Нет, мам, совсем не плохо, и ты, конечно, тоже не старая!

По её остекленевшему взгляду я мог видеть, что она быстро приближается к оргазму, как и я сейчас, просто видя это. Внезапное ощущение покалывающего удовольствия уже начинало щекотать разрядку, до которой, как я теперь знал, оставалось всего несколько мгновений. Однако она, должно быть, тоже увидела это в моих глазах, поскольку прокомментировала это.

— Ты приближаешься?

— О да... ты?

— О да,  — улыбнулась она,  — подойди ко мне поближе, чтобы я могла почувствовать это, когда ты это сделаешь.

— Чувствуешь это?

— Да, я хочу почувствовать, как это брызжет на меня,  — беспечно объявила она.  — Мне это нравится, мне нравится чувствовать, как это брызжет на меня,  — заявила она, когда я шагнул вперед всего в футе или около того от нее.

— Куда?

— Где бы ты ни захотел,  — сказала она сквозь стиснутые зубы, и я знал, что даже тогда она была на грани собственного удовольствия, ожидая меня.

Сладкое наслаждение экстаза уже поднималось по моему стволу, прежде чем я смог продлить или отсрочить его ещё больше.

— Да! Отдай его мне!  — вскрикнула мама, теперь уже сама переваливаясь через край, когда первая струя моего покачивающегося члена омыла нижнюю половину груди, которую она все ещё держала, наблюдая, как 

другая, а затем и третья точно так же брызнули на нее, покрывая другие груди вместе с нижней частью живота.

Мама взяла немного моей эссенции своей рукой, поспешно приложив её обратно к своему клитору, который она затем использовала, чтобы завершить оргазм, который, очевидно, все ещё испытывала.

— О, черт возьми, Дэвид!  — выкрикнула она в последний раз, затем полностью рухнула в кресло, стоявшее позади нее, все ещё нежно поглаживая себя пальцами, хотя теперь её глаза были закрыты, когда она наслаждалась последними мгновениями своего сладостного освобождения.

После этого она стояла передо мной, сперма висела на ней, капала и растекалась повсюду.

— Боже мой, Дэвид, ты всегда так кончаешь?  — спросила она.

Она была в беспорядке, но это тоже выглядело чертовски эротично, когда она продолжала хватать его пальцами, слизывать или просто втирать в кожу.

— Большую часть времени да, особенно когда я действительно... действительно возбужден,  — признался я, затем добавил,  — И наблюдая за тобой несколько минут назад, действительно возбуждался.

Мама улыбнулась, по-настоящему ухмыльнулась, а затем наклонилась и быстро нежно поцеловала меня.

— Что ж, мне лучше пойти внутрь,  — сказала она, зевая.  — Я уверена, что завтра у всех нас будет напряженный день.

Если раньше мне и не хотелось спать, то теперь уж точно хотелось. Мы коротко нежно обнялись, получив ещё один поцелуй, а затем я последовал за ней обратно в дом, где она тихо поднялась обратно по лестнице, в то время как я на цыпочках пробирался через море моих брата и сестры, все ещё свернувшихся калачиком на полу.

— Спокойной ночи, Дэвид... и спасибо тебе,  — сказала она, поворачиваясь и продолжая подниматься обратно по лестнице.

— Спокойной ночи, мам,  — ответил я, а затем скользнул вниз по лестнице в комнату моих сестер.

Глаза Дарлин распахнулись, когда я это сделал.

— За что мама благодарила тебя?  — тихо прошептала Дарлин.

— О, ничего особенного, мы просто немного поболтали на улице, пока вместе пили апельсиновый сок.

— Ага...  — сказала она, а затем взяла мою руку, положив её на свою обнаженную грудь, и быстро перевернулась, снова засыпая.