Слуга

Часть 1

От автора:

Эта повесть не является продолжением моей предыдущей работы "Я тебя люблю", но немного перекликается с ней. Мне хотелось сделать как бы цикл воспоминаний героя, поэтому обе повести иногда переплетаются между собой сюжетными линиями. В новой работе будут знакомые по предыдущей повести герои, а так же будут обсуждаться некоторые ситуации и проблемы, которые описывались в "Я тебя люблю". Те, кто прочел первую мою работу, с легкостью поймут, о чем ведется повествование. Но мне не хотелось делать очень тесную связь этих двух произведений, поэтому, сюжет в новой повести строится так, чтобы он был понятен и тем, кто не читал первую мою работу.

Надеюсь, что повесть "Слуга" не покажется скучной и будет интересна читателям. Только одно но, здесь читатель столкнется с достаточно откровенным и жестоким сюжетом, поэтому, если Вы не любитель БДСМ, прошу, не читайте эту вещь, поскольку в ней присутствуют СМ-сцены.

Заранее спасибо за внимание к моей работе.

С огромным уважением ко всем!

Ваш, Chasm of Desire.

"Во сне иль наяву - мечта моя,

Я для тебя живу, ты создан для меня."

С чего началась эта история? Может быть с нашего первого знакомства? Или с того, когда он впервые переступил порог моего дома? Нет, думаю начинать нужно не с этого. Да, точно, сама история началась задолго до того, как я встретил его, и пожалуй мне нужно описать те события, которые и послужили стартом для наших будущих отношений.

Когда же это было, сейчас пытаюсь вспомнить, наверное, в середине девяностых, именно тогда я впервые приехал в Россию, мне было страшно, поскольку эта страна считалась обителью зла. Я много слышал о бандах, которые бродят по улицам, отлавливая иностранцев, об опасных женщинах, которым нужно только одно, затащить глупого юнца в подворотню, обокрасть и убить. Да, наивным я был человеком. Россия встретила меня снегом и морозом, это было и удивительно, и странно. Женщины оказались на редкость хороши, и даже те, кто хотел тебя "затащить" делали это исключительно в дорогих гостиницах.

Приехал я тогда к своей троюродной сестре. Привез кучу подарков, какие-то шмотки, даже что-то из еды - дико все это было и непонятно. Сестра Ирина с мужем Борисом встретили меня весьма приветливо, еще бы - родственник-иностранец, вдруг свалившийся как снег на голову. Сначала все было радужно, и я уже даже намеревался начать бизнес в России, но один случай меня сильно оттолкнул от этой страны, пусть и родины моего прадеда.

А случилось вот что, муж моей троюродной сестры начал свое дело и прогорел, попал в долги, его поставили на счетчик. Я тогда смутно понимал, что такое этот счетчик. Парня сильно доставали, но ни он, ни сестра мне ничего про это не рассказывали. Я жил в свое удовольствие, тратил доллары направо и налево и радовался жизни. И вот, однажды, Ирина не вернулась домой, Боря сходил с ума. Хотя меня поражал тот факт, что потеряв жену, Борис напивался каждый вечер до обморочного состояния, и, вместо того, чтобы искать ее, только твердил: "Все напрасно". Наконец, я смог вытрясти из него всю правду. Дело оставалось за малым, снять со счета деньги, а это по тем временам была не малая сумма - пятьдесят тысяч долларов, и передать их мужу моей сестры. Ира вернулась домой, ее левая нога была сломана в нескольких местах. На мои расспросы, сестра сказала только, что пыталась убежать, и упала, но я уже ничему не верил. Все мои честолюбивые помыслы вести дела в России рухнули, и я решил уехать в свой добрый чистый европейский мир, где меня ждали уютное родовое поместье, и Эрик, которого я снова оставил в одиночестве.

С Ириной я продолжал переписываться именно от нее и узнал, что она развелась с мужем. Конечно же, долг они мне вернуть так и не смогли, и я распрощался с этими деньгами, пока, однажды, Борис не объявился в моей Нью-Йоркской квартире.

- Привет, Эндрю! - с порога заявил он и пьяно икнул.

Я молча пропустил его внутрь, удивляясь как он смог найти меня в этом огромном городе.

- Ты, наверное, удивлен, что я приперся, да? - Борис засмеялся, и я заметил что половина зубов в его рту металлические, много позже я узнал, что это был какой-то сплав золота и платины.

Оказалось, Борис здорово поднялся, он уехал в Америку, и тут буквально взлетел. В определенных кругах его называли "демон", он и напоминал этого выходца из адских глубин. Стройный, хотя и не высокий, со злыми внимательными глазами, тонкими чертами лица, с узким подбородком, заканчивающимся бородкой. На плечах волчья шуба, в холеных пальцах с перстнями - трость слоновьей кости. Встреть я его на улице, я принял бы его за сутенера, но ходили слухи, что демон является одним из глав русской мафии. (Вот в это я бы никогда не поверил, но кто знает...)

В Нью-Йорке я бывал наездами и приезжал, самое больше, на две-три недели, поэтому я никак не мог понять, как Борис, а ныне Боб вычислил меня, и впоследствии вычислял с постоянной регулярностью.

Он вернул мне весь долг, хотел еще вернуть проценты, а когда я категорически отказался - зауважал.

- Вот, ты Андрюха, хороший парень, таких, наверное, уже и не осталось. Вымираете вы, как мамонты. Я бы, будь на твоем месте, с тебя три шкуры содрал, был бы ты мне должен. Ведь чувствуешь скотина, что в долгу я перед тобой. Чувствуешь ведь, а?

Я только хмыкал, да пытался отстраниться от подставляемой мне очередной рюмки с русской водкой.

- Ты Андрюха пей, уважь меня, не обижай, а то ведь подумаю, что не уважаешь, а это, Андрюха, дело-то последнее, брата своего не уважать. Или ты меня братом не считаешь.

Приходилось соглашаться, что считаю, что брат он мне и, что ближе его на всем свете человека у меня нет. Боб счастливо порыгивал, вытирал несуществующие усы, усмехался, затем лез целоваться и, наконец, покидал мое скромное жилище. Так продолжалось в каждый мой приезд, до тех пор, пока мой названный брат не открыл свой первый клуб, оказалось, это его самая сокровенная мечта - держать собственное заведение.

Теперь, когда я приезжал в Нью-Йорк я был обязан посетить клуб Боба хотя бы раз, что я, признаюсь, охотно делал. Надо сказать, что заведение моего "брата" было отменным, пусть немного вычурно отделанным, я бы даже сказал, с эдаким мещанским размахом, но все же, клуб был действительно замечательный, что мне нравилось больше всего, это разбитной и раскрепощенный нрав его хозяина. В заведении Боба были оборудованы кабинки, в которых любой из членов клуба мог бы уединиться, и не важно, кого ты выбрал, мужчину или женщину, ты уходил за темно-бардовые тяжелые занавеси и попадал в сказочный мир востока, в пыточные камеры средневековья или в русскую баню, на любой вкус и на любую фантазию.

Членство в "тайном клубе" стоило очень и очень дорого, но по-братски я мог пользоваться этим заведением, когда хотел и сколько хотел. Мне с моими фантазиями и наклонностями там было уютно. Я знал, что Боб ведет скрытую съемку всех тех, кто пользовался VIP-услугами, но надеялся, что меня эта процедура не касалась, да и что меня шантажировать, я не принадлежал к сильным мира сего. И еще один веский довод - давняя дружба. Тут я мог положиться на своего названного брата.

Как-то случилось так, что я не был в Америке слишком долго, может быть года два, а то и дольше. И вот как-то, выкроил для себя две недели, отправил Эрика к родственникам в Бонн, а сам полетел в Нью-Йорк. Боб по своему обыкновению приветствовал меня, не успел я еще доехать до квартиры, поймал прямо в такси (и откуда он раздобыл номер моего сотового?..)

- Эй, Эндрю, как жизнь?! - задал он вопрос, на который никогда не желал получать ответа. - Не забыл еще старика Боба? Давненько тебя не было видно, совсем обиделся на Америку, и что мы тебе сделали?

Уверив друга в том, что я был занят, я обещал обязательно посетить новое заведение Боба, которое он открыл полгода назад.

- Это что-то потрясающее, забудь о моем старом клубе, это было фуфло, новый тебе понравится гораздо больше. В общем, я внесу тебя в VIРы, и ты сможешь проходить свободно, в любое время, да, только помни, клуб начинает работать с 22-00, до этого там только небольшой ресторанчик открыт, так что...

Он не договорил, как это всегда за ним водилось, и не выслушал мои слова благодарности, быстро попрощался и отключился.

Дня два я не мог выкроить время на посещение клуба, меня буквально атаковали старые знакомые, пришлось ездить в гости к бывшим сослуживцам и соотечественникам, которые когда-то покинули старую Европу и отправились в Новый свет за счастливой жизнью. Я знал, что многим мои визиты были нужны, чтобы представить своих сестер или даже дочек, мечтающих получить в свои лапки богатого европейского парня, с круглыми счетами в банках, да еще и с родовым гнездышком, больше напоминающим средневековый замок, да и с многочисленными связями и прочими житейскими и бытовыми удобствами.

Отделавшись, наконец, от назойливых "свах" я отправился в клуб, где мечтал оказаться и побыстрее. Такси подкатило меня к шикарному зданию с ярко-красной неоновой вывеской, даже не прочитав название, можно было догадаться, что это заведение принадлежит демону. Сказать, что народу у клуба было много, ничего не сказать, народа было море. Я вспомнил, что сегодня вечер пятницы и хлопнул себя по лбу, тем не менее, расплатившись с таксистом, я направился к дверям.

У дверей клуба стояли два исполина, хотя и одного такого было бы достаточно, чтобы охладить пыл любой толпы. Два охранника скорее напоминали огромных дивов из сказок Шахерезады, а не современных мальчиков на фейсконтроле. Оба рослые, плечистые под два метра ростом. Руки, будто стволы деревьев, мощные ноги и великолепные торсы, которые угадывались под обтянутыми черными футболками. Все это великолепие было облачено в черные костюмы, спортивного стиля и высокого качества, что сразу бросалось в глаза. "Мальчики" напоминали спортсменов, вышедших погулять. Глядя на них, становилось ясно, что хозяин клуба весьма успешный и очень богатый человек.

У меня голова пошла кругом, и я не сразу сообразил, что один из этих дивов обращается именно ко мне.

- Что встал? - прорычал исполин, а я отметил, что на его голове прическа, которая всегда вгоняла меня в полнейший восторг. Это был прижатый, короткий ирокез, обрамленный выбритыми висками и затылком. Одеть бы этого парня в древние одежды и перед нами тут же предстанет воин, дать ему в руки топор и хоть сейчас бы в бой.

- Или мимо проходи, или в конец очереди! - меж тем напутствовал меня охранник.

- В списках посмотри! - я назвал себя и сам почувствовал, что позволил себе слишком уж наглый тон, который обычно не нравится подобным парням. - Я постоянный член клуба.

- Посмотрим, какой ты там член.

Охранники вели себя просто вызывающе хамски, и это меня вконец разозлило.

- В списках VIP, посмотри. - Я начинал заводиться и даже подошел ближе, чтобы самому заглянуть в список.

- Нет таких! - охранник нахмурил свои темные брови и стал по-настоящему страшен.

Я вдруг осознал, что не спросил, как запишет меня Боб, ведь он называл меня всегда по-разному. Что ему взбрело в голову на этот раз?

- Позвони своему боссу! - посоветовал я, стараясь не сбивать наглого тона, но выдержка начала подводить меня.

- Ага, щас, позвоню! А ты в сторонке подожди! - исполин сделал ко мне шаг и толкнул в грудь, да так, что я буквально отлетел от него метра на три и шлепнулся прямиком в лужу.

Обидно было до слез, к тому же я только что купил свой костюм, хотел предстать перед своим названным братом во всей красе, а тут такое.

- Ха, брателла! - русский возглас и хрипловатый голос Боба я бы узнал из тысячи. - Чего это ты в луже забыл?

Я поднялся и развел руками, попутно заметив, как бледнеет охранник у дверей клуба.

- Ты как меня записал, Боб? - мрачно спросил я, - твои мальчики, или читать не умеют, или слепые.

Боб нахмурился и глянул на своих ребят.

- Кто? - спросил он тихим и даже будто уставшим голосом.

Темноволосый попытался было оправдаться, но хозяин махнул рукой: "Предупреждал же!", - и охранник замолчал, будто подавившись словами.

- Эндрю, забудь, пойдем, у меня и костюм найдется не хуже твоего, и обогреешься, сегодня что-то прохладно, коньячок, все дела, посидим, давай...

Рука в перстнях махнула в сторону провинившегося: "Через десять минут ко мне в кабинет!".

- Да, сэр! - пролепетал охранник, избегая глядеть на меня.

Часть 2

Не успел я что-либо сказать, меня подхватили под руки телохранители "демона" и потащили вслед за хозяином, тут даже моего согласия или несогласия не потребовалось, раз хозяин сказал, значит так и будет. Я буквально летел над полом, и размышлял, как же в жизни все случается, несчастный забитый Борис, который напивался каждый вечер и рыдал в кухне, и сегодняшний Боб "демон", который по щелчку пальцев может решать судьбу человека.

Мы оказались в просторном кабинете Боба.

- Сейчас согреемся, а потом покажу тебе клуб, хотя ты мог заметить, насколько тут все лучше, а?

Я кивнул, умолчав при этом, что раньше работники клуба были куда вежливее. Меня проводили в душевую и выдали новый, очень дорогой костюм (странно, но размер был точь-в-точь моим), я оделся и пошел к Бобу. Прошел по темному коридору и вышел прямехонько в кабинет, там уже находился и провинившийся охранник. Оставшись незамеченным, я невольно подслушал часть разговора.

- Сколько раз говорил тебе, не хами клиентам?

- Его не было в списках, сэр, откуда мне было знать?..

Боб, ни слова не говоря, ударил охранника своей тростью.

- Я разрешал тебе пасть открывать?

- Нет, сэр! - охранник посмотрел на Боба так, что у меня в жилах кровь заледенела.

Я подумал, что вот сейчас этот зверь набросится на Бориса и распылит его на атомы. Но ничего не произошло, Боб будто и не заметил жесткого взгляда.

- Да ты знаешь, паскуда, кого ты сейчас оскорбил, а? Ты знаешь, что этот мужик спас меня однажды, я ему по гроб жизни обязан, а ты, сука, да я тебя...

- Откуда мне было это знать?.. - задал справедливый вопрос охранник, но его не слушали, Боб снова ударил парня, сильно, наотмашь.

- И не смей зыркать тут на меня! - рявкнул он.

Моя кровь из ледяной вдруг превратилась в кипяток и обдала меня с ног до головы жаром. Чего же такого сверхъестественного было в моем давнем друге, что его боялись и уважали люди, я не понимал. Охранник вжал голову в плечи и опустил глаза.

- Простите, сэр!

- А, Андрей, проходи. - Боб заметил меня и тут же успокоился, заулыбался, жестом пригласил меня сесть.

Я сел в широкое кожаное кресло и бросил взгляд на несчастного охранника, стоявшего в углу, рядом с креслом хозяина.

- Ты на него не обижайся, - начал Боб...

- Да не обижаюсь, у него работа такая...

- Работа, не работа - а хамить незачем. Да что с него возьмешь, шпана она и в Африке шпана. - Боб треснул парня по затылку и разместился в кресле напротив меня. - Я его ведь с того света вытащил, сколько раз вытаскивал, а, Марк?

Парень что-то буркнул, но я не понял что, и тут Бобу сорвало крышу, он вскочил и сильно ударил охранника по ногам, заставив опуститься на колени, а затем отметелил его своей тростью, как последнюю собаку.

- Поговори мне еще, забыл кто ты здесь? - разъяренно шипел "демон", подтверждая сейчас свое прозвище. - Я научу тебя родину любить.

Несчастный Марк, только прикрывал голову руками, но не смел сопротивляться, чем удивил меня, я ведь не сомневался, что он с легкостью может вырубить Боба, да и меня вместе с ним заодно.

- Хватит, Боб, - вскричал я, - что ты, ну в самом деле!

- Да эта, шваль, еще грубить будет мне тут. - Боб ударил парня ногой в бок. - Уйди с глаз моих, щенок, и только попадись, убью.

Марк поднялся, вытер ладонью кровь из разбитого носа и быстро исчез из кабинета.

- Я ведь этого гаденыша выкупил у таких ребят, которым только скажи "фас" они бы его на лоскутки подрали, понимаешь, он руки мне лизал, щенок, а теперь зубы показывает.

Боб повозмущался еще немного, посетовал на судьбу и людей, а потом как-то легко перевел разговор на другую тему, будто совершенно забыл о своем провинившемся охраннике.

Утром, когда я открыл глаза и глянул на будильник, было всего семь часов. Я усмехнулся, вернулся из клуба вчера не поздно, не надрался водки, как это обычно бывает и вот тебе результат - ранний подъем, что мне совершенно не свойственно. Я поднялся, прошел на кухню и выглянул в окно, серое, сырое утро, гудки автомобилей, спешащие куда-то жители мегаполиса, даже в субботу они никак не могут остановиться. Мне отчего-то сразу захотелось домой. Подавив первый приступ ностальгии по родным пенатам, я предпринял героическую попытку вернуть себя в постель. Сон не шел, и я взял книжку, предложенную одной из нью-йоркских красавиц, которую пророчили мне в жены. Книжка оказалась на редкость тусклой и до такой степени скучной, что я невольно заснул под монотонные строки ее страниц. Казалось, что только что читал книгу, а тут вдруг звонок в дверь, и когда я глянул на часы, то увидел, что проспал три часа.

Прошлепал к двери, ругая себя: "Вот нанял бы прислугу, мог бы сейчас нежиться в постели. Кто знает, кого принесло утром в мой дом? Слуга бы позаботился об этом, нет вот теперь топай тут по холодному полу босиком". Распахнул дверь и тут же запахнул полы халата посильнее. Передо мной стоял исполин из клуба. Как он прошел мимо охранника, этот вопрос возник у меня вторым, первым же вопросом было: что он тут делает?

- Мистер Дартинг, доброе утро, сэр!

Я отступил на шаг, и Марк зашел в мою квартиру.

- Надеюсь, ты швейцара на входе не убил, чтобы пройти сюда? - я улыбнулся, хотя в душе заскреблись неприятные коготки, ведь этот парень мог прийти с целью отомстить мне.

- Нет, - парень пожал плечами, и как-то, как мне показалось, смущенно рассмеялся, - просто он работает на "демона", вот и пропустил меня.

"Ничего себе, - промелькнула у меня мысль, - этот "демон" похоже весь город купил".

- Так чем обязан визиту? - произнес я вслух и затянул пояс халата потуже, чтобы он не дай бог распахнулся в самый неподходящий момент и не продемонстрировал незваному гостю, что я предпочитаю спать без белья.

- Хозяин прислал. - Марк оглядел меня с головы до ног и задержал свой насмешливый взгляд на моих босых ступнях.

Мне стало тошно, я решил, что парня послали извиняться за вчерашнее, а я таких сцен не любил. Ладно бы этот Марк чувствовал свою вину, а то, по морде отхлестали, запугали и приказали, ну и что мне сейчас скажет этот забитый и запуганный...

Да, на забитого и запуганного парень не тянул, вчерашние побои босса не отразились на Марке нисколько, даже нос не распух, опять же это выражение лица, будто сейчас рассмеется мне в глаза, а может, рассвирепеет?

Вообще, он не был красавцем, скорее даже наоборот, он был некрасив. Но, мужественные черты лица, будто топором вырубленные, сломанный когда-то, поэтому слегка искривленный нос, волевой подбородок, темно-синие, почти черные, глаза, все это выдавало в парне зверя, могучего и сильного. И к такому сразу же тянуло прижаться, такого хотелось укротить, усмирить, приручить. Чтобы ел с руки, чтобы смотрел с обожанием, и пусть не красавец, как раз таких мужиков я и любил, жаль, что такие парни обычно предпочитали женщин.

Молчание затянулось, а Марк и не думал пояснять с какой целью его прислал хозяин и не предпринимал попыток попросить прощения, чему я искренне обрадовался.

- Так что? - он первым прервал нашу молчанку.

- Что? - не понял я.

- Какие распоряжения на сегодня, мистер Дартинг?

"Вот оно что, оказывается парня прислали в качестве слуги, - понял я, - ай да Боб, похоже все-таки следил за мной и знал мои предпочтения, лучшего подарка и придумать не мог, старый прохвост".

- Да какие распоряжения, - я стушевался, - вроде бы и не надо ничего.

- Тогда завтрак Вам приготовлю.

И этот бугай отправился на кухню. Я прошлепал вслед за ним, вдруг осознав, что в квартире хозяином я больше не являюсь, еще несколько минут я чувствовал себя гостем, пока Марк мыл руки и повязывал на себя фартук, который обнаружил в кухонном шкафу, где хранились полотенца, скатерти и всевозможные салфетки.

- Что тут у нас за продукты? - парень, казалось, совершенно не был смущен тем обстоятельством, что его прислали в услужение мне, он проворно извлекал из холодильника яйца, молоко, ветчину, сыр и остальные продукты. Яйца взбил с молоком, остальное мастерски нарезал и вывалил в сковороду, туда же отправил молочно-яичную массу и обернулся ко мне.

- Мистер Дартинг, а почему Вы еще не в душе?

Я обалдел от такого поведения, будто строгая мамаша обращается к своему сыну, и главное, ну никакого почтения в голосе. Я ошалело смотрел на своего нового слугу, не в силах произнести ни слова.

- Кто не принял душ, мистер Дартинг, не получит завтрака.

- Да кто ты такой, Марк, что читаешь мне тут нотации? - Я возмущенно встал, и тут же увидел огромную массу нависшую надо мной.

- Спорить будем или пойдем в душ?

Вот этого я не ожидал, мне показалось, что если я не подчинюсь, меня просто отнесут туда на руках. Я никогда не считал себя маленьким и слабым, но против этого исполина... Пришлось покорно тащиться в душ.

"Вот я попал!.." - размышлял я пока стоял под душем.

Завтрак оказался отменным, и хотя это был простой омлет, но приготовил его Марк как-то особо и, как мне показалось, добавил в него специи, но какие я так и не понял. В общем, вкусно, и чай этот громила заварил особо, такого чая я в жизни не пил. Я ел и думал, что все не так уж и плохо, и слуга мне достался весьма расторопный.

Весь день он возил меня по городу, то на официальную встречу, то на обед с одной из многочисленных тетушек, которые вдруг решили навестить Нью-Йорк, а заодно и пообедать с племянником, оказавшимся по случайному совпадению в этом же городе. Целый день я выслушивал нотации, что в моем возрасте пора бы уже подумать и о женитьбе, даже управляющий одной из компаний, принадлежащих моей семье, позволил себе намек на мое холостяцкое положение. Это, и выводило, и утомляло одновременно. Вечером меня ждал банкет, а ночью я хотел отвести душу в клубе, но после банкета я так устал от трескотни молоденьких претенденток на брак, что решил вернуться домой.

- Вид у вас, будто Вы не на ужине были, а мешки с камнями ворочали. - Констатировал факт Марк.

- Устал что-то, а может быть заболел, не знаю.

Мы приехали домой, и я после душа завалился в постель. Марк пришел ко мне с подносом на котором стоял стакан молока и стопочка коньяка.

- Это вам, - пробасил он и поставил поднос на тумбочку у кровати. Замялся, будто что-то спросить хотел, но не решался.

Я выпил коньяк, а молоко оставил без внимания.

- Спокойной ночи, Марк! - сказал я, чувствуя, что глаза закрываются и ничего не могу поделать.

Дальше трудно сказать, снилось ли мне, или это было на самом деле: Марк подошел к моим ногам и откинул одеяло. Я хотел сопротивляться, но сон сковал все мои члены и не дал сил на сопротивление. Парень опустился на колени и начал массировать мои стопы, иногда он наклонялся к ним и дышал, отчего становилось щекотно, но в целом было так приятно, что мурашки забегали по всему моему телу. Я подумал, что это конечно же сон, ибо Марк гетеросексуал, и, решив это для себя, я благостно уснул.

Часть 3

Проснулся я затемно, ноги мои были накрыты одеялом, а Марк исчез. "Конечно, это только сон!" - сказал я себе и, перевернувшись на другой бок, снова уснул.

Утром я не обнаружил в квартире своего слуги и подумал, что скорее всего он служил мне ровно день и теперь покинул мое жилище навсегда. Я встал под теплые струи душа немного сожалея, что Марк исчез из моей жизни. "Надо будет снова в клуб заехать, а, может, увижу его". За вчерашний день я как-то успел привыкнуть к этому исполину, такие мужчины были моей слабостью, и хотелось видеть его рядом круглые сутки. Я позволил себе помечтать, что мог бы делать с Марком, будь он более доступен.

Его появление заставило меня вздрогнуть.

- Не помешаю? - он отодвинул занавеску и окинул меня оценивающим взглядом. Мне стало не по себе, так на меня никогда и никто не смотрел, будто я товар на ярмарке, а он покупатель.

- Смотря, что ты хочешь делать! - нашел в себе силы для ответа, хотя чувствовал, как завибрировали все внутренности.

- Душ принять, не возражаете, мистер Дартинг?

Я сделал шаг в сторону, и Марк оказался рядом. От него слегка пахло потом, но это возбуждало.

- Ты бегал?

Марк кивнул.

- Вам тоже не помешает, - сказал парень, с кривой ухмылкой, и я понял, что он намекает на мое, недавно обозначившееся, брюшко.

Да я себя подраспустил в последнее время, сытная жизнь без стрессов, единственный любовник, ради которого не стоит утруждаться, отсутствие светской жизни - все это сделало свое дело, я стал превращаться в толстеющего обывателя.

- Да, не помешало бы, это точно, возьмешь меня завтра с собой?

- Возьму! - выдохнул Марк.

И этот двусмысленный ответ заставил меня на минуту задуматься, но лишь на минуту, а потом сильные руки обхватили меня и повернули лицом к стене. Я не мог сопротивляться, даже если бы хотел. Давно я не находился в подчинительной роли, и думал, что забытое чувство уже утеряно, но сейчас во мне что-то всколыхнулось, и меня пробило током. Сильный и наглый Марк делал так, как хотел. Он целовал меня в шею, а его руки прижимали к прохладному кафелю душевой мое вмиг вспотевшее тело.

- Расслабься, - прошептал жаркий рот в мое ухо, - я не сделаю ничего плохого, тебе ведь нравится так, да?

- Нет, - простонал я, надеясь, что он не отпустит, - не нравится, отпусти...

Марк не отпустил, он сжал в зубах мое ухо и потянул, руками исследовал мое тело, а я послушно отдавался его требовательным движениям.

- Что ты делаешь? - я задал скорее риторический вопрос, просто нуждаясь в каком-то действии, пусть и словесном.

- Тихо, тихо... - его рука погладила меня между ягодицами, и мое тело затрепетало.

Я все так же был прижат к стенке, теплые струи душа стекали по нашим телам, а руки моего слуги терзали меня. Он нащупал мой сосок и сильно сдавил его. Я застонал, попытался отпрянуть от наглых пальцев, но у меня не получилось, мое тело было еще сильнее вдавлено в стену. И все это действо скорее напоминало изнасилование, нежели любовную игру.

- Я нравлюсь Вам, мистер Дартинг? - спросил Марк.

- Да, - это скорее было похоже на просьбу взять меня целиком и полностью, нежели ответом на его вопрос.

Но мой мучитель, вдруг отпустил меня и вышел из душевой, оставив в полном смятении.

Я не мог поднять на него глаз, когда он накладывал завтрак в тарелку, мне отчего-то было неловко, и от одной мысли, что произошло в душевой, лицо заливалось краской стыда.

Марк пошел в комнату и, как бы случайно, похлопал меня рукой по спине, смутив окончательно. После завтрака я направился в спальню, намереваясь переодеться и ехать по делам. Костюм висел на двери шкафа, Марк все приготовил, а сам пропал.

Я скинул халат и полез в ящик для нижнего белья, чтобы найти трусы. Жаркое тело привалилось сзади, и руки сильные, мощные, снова обняли, сдавили так, что не было сил вздохнуть.

Марк повалил меня на постель и, предупреждая все попытки подняться, придавил сверху собственным телом. Я почувствовал его тяжесть на себе, и голова пошла кругом. Запах сильного мужского тела, его мощь - делали меня слабым и податливым.

Губы парня коснулись моего соска и нежно сдавили его, я вздохнул и вздох получился рваным, даже болезненным. Мое слабое место было найдено мгновенно. При умелых ласках моих сосков, я мог кончить даже без стимуляции члена. Марк не унимался, он оттянул сосок зубами, а языком мелко, мелко барабанил по самому краешку возбужденного шарика, интуитивно почувствовав, что тут у меня самый центр удовольствия. Я стонал от ощущений захлестнувших меня, забыв, что мне отводится роль хозяина, а ему - покорного слуги. О каких ролях могла идти речь, когда парень прекрасно знал, на какие кнопки следует давить.

Он сильно и властно сжал второй рукой мой член, и я понял, что еще чуть-чуть и я кончу, я почти кричал, и чтобы как-то сдержаться начал представлять самые гадкие сцены из фильмов ужасов. Но не тут-то было, Марк задействовал вторую руку и сдавил мой пока еще свободный сосок. Теперь его рот, правая рука и левая - терзали меня, вели по пути к оргазму без соития. И я поддался на требования своего мучителя. Кончал я бурно, сотрясаясь от унижения и удовольствия.

Потом Марк держал меня в объятиях, а я свернувшись комочком лежал около него, наслаждаясь запахом его разгоряченного тела. Я хотел было встать и, наконец-то, направиться по делам, но мой слуга, почувствовав шевеление у своего бока, вдруг властно схватил меня и перевернул на живот. Я понял, что меня не отпустят, пока мой пленитель не насытится сам. Посопротивлявшись для порядка, сдался на милость разгоряченному моим сопротивлением Марку, и получил незабываемый, просто умопомрачительный секс. И все это вранье, что у здоровяков маленькие члены, у Марка все было в полном порядке. Он брал меня сильно и властно, жестко насаживая на свой "вертел". Я чувствовал себя беззащитной жертвой, отдавался в его полное распоряжение, сдаваясь на его милость.

Потом мы вместе лежали в постели, и я курил, так и не смог до конца избавиться от этой привычки.

- Послушай, Эндрю, я не очень тебя?.. - спросил Марк и заглянул мне в глаза, слегка прищурившись от дыма.

И тут меня прорвало, сам даже не ожидал от себя.

- А с чего это вдруг ты позволяешь себе обращаться ко мне по имени? - Я представил, по меньшей мере, что получу в глаз.

- Простите, мистер Дартинг, я... - парень замялся и тут же скатился с кровати. - Больше не повторится, сэр.

Я удивился, вот тебе и на, только что в сексе он делал что хотел, но стоило на него "притопнуть", тут же стал тише воды, ниже травы.

- Ванну мне приготовь, - я входил в роль, и куда только пропала неловкость, которую я испытывал, оттого что позволил взять над собой верх.

Марк оказался понятливым и больше не позволял себе забываться. Мне нравилось это соотношение ролей, днем он был слугой, а ночью я сдавался в сладкий плен.

Парень прекрасно разбирался в карточных играх и буквально грезил Лас-Вегасом. Я же никогда к игре никакой страсти не питал, но даже меня этот горячий игрок завел и я, сняв немного денег, решил попытать счастья.

Мы прилетели на выходные в этот огромный "игорный город" и пустились во все тяжкие. У Марка естественно денег не было, и я от щедрот отстегнул ему небольшую сумму на игру. Парня будто подменили, он отказался идти в увеселительные заведения, в которые я, собственно говоря, намеревался наведаться, и взялся гулять по разным казино и делать ставки. Пару раз он выиграл, но обычно, просаживал все деньги, которые я каждый день вынужден был пополнять.

Я полностью попал под его чары, и в темноте номера отеля, когда Марк целовал меня в шею и ласкал мои соски, я готов был раскошелиться на очередной его "карточный марафон". Деньги, выделенные на игру, таяли со скоростью снежного кома в теплый весенний день, и я уже подумывал вернуться в Нью-Йорк, когда Марк уговорил меня снять со счета еще немного денег. Я сопротивлялся для приличия, но был готов пойти навстречу своему слуге. Снял деньги в тайне от парня и решил приготовить ему сюрприз. Отлучился только на час, а когда вернулся, денег в сейфе номера не обнаружилось.

Я был в шоке и Марк как назло куда-то запропастился. Он не отвечал по сотовому. Его не видели в казино отеля, там где он обычно проводил все свободное время. Я испугался, что парня похитили давние дружки, которые решили востребовать старые долги. Представляя себе самое жуткое, что могло случиться с Марком, я метался по городу и пытался хоть что-то выяснить. Именно в таком состоянии и застал меня Боб. Я кинулся к нему как к спасательному кругу. И в этот момент меня не волновал вопрос, как он оказался в Лас-Вегасе и что он здесь делал.

- Марк, говоришь, пропал?.. - Боб потер подбородок, - а ничего больше не пропало, например энная сумма денег?

Я назвал сумму, которая исчезла из сейфа.

- Нда, я должен был тебя предупредить, друг мой. - Боб насупился и прикрыл рукой глаза, я увидел, что все пальцы моего "названного брата" украшают перстни.

Молчание Боба затянулось, и мне захотелось уже узнать, о чем же он мог предупредить меня и не предупредил.

- Зубастого ко мне! - опередив мои попытки пуститься в расспросы, прошипел "демон" в трубку своего сотового.

Меня же проводили в Нью-Йорк и попросили подождать немного. В мои планы входило задержаться в этом деловом центре Америки еще пару недель, поэтому я не возмущался. Вздохнув и мысленно распрощавшись со слугой, я вернулся к своим делам.

Прошла неделя, и вот в мою квартиру позвонили. Я открыл и увидел Боба. Он ухмыльнулся, посмотрел на меня как-то особенно, достал бутылку водки из-под полы своего пальто и вошел. Вслед за ним в прихожую ввалились два здоровых парня и втащили что-то бесформенное.

- Отметим!

Боб был уже навеселе, поэтому я решил не спорить. Мы прошли на кухню, а бесформенное что-то оставили лежать в прихожей.

- Этот кутила твои деньги того, просрал, понимаешь! - начал Боб, выхватывая с полки стаканы, - ну а я дал просраться ему, если не возражаешь...

Он показал на банку соленых огурцов, которая странным образом оказалась на моем кухонном столе. Я не понял, к чему относилось это его: "если не возражаешь", к огурцам или к тому, что он дал какому-то кутиле заняться непонятным для меня делом. Я молчал ошарашено глядя на гостя.

- А... - Боб махнул рукой, - все время забываю, что ты фигово русский знаешь, как болван честное слово, говорить говоришь, а понимаешь через раз. В общем, повторяю для знатоков, поймал я Марка, этот сукин сын проиграл все твои деньги и теперь ждет своей участи, решай...

Я кинул взгляд в сторону прихожей, уже догадавшись, что за мешок положили у моего порога. Боб кивнул и рукой показал мне, что я могу идти. В прихожей действительно лежал Марк. Всклокоченный, грязный, весь в кровоподтеках. Он не стонал, смотрел на меня через распухшие щелочки, разбитых в синяки, глаз. Нос оплыл и теперь напоминал спелую синюю сливу.

- Руку покажи! - "демон" подошел к поверженному человеку и дернул его за правую руку. - Он правша, Андрей.

Теперь Марк застонал, и я увидел перебитую правую руку с какими-то черными, видимо тоже перебитыми пальцами.

- Говори, тварь, почему я сломал твою руку? - строго спросил Боб и пнул свою жертву в бок.

- Я воровал этой рукой деньги господина, - просипел сквозь сжатые зубы несчастный, из его разбитых глаз катились слезы, и мне было ужасно жаль парня, попавшего в такое страшное положение.

- Ему надо оказать помощь, Борис. - Я нарочно обратился к своему другу по русскому имени, пытаясь напомнить, что он все-таки человек, который тоже попадал в трудные ситуации.

- Ему надо еще и шею сломать. - Боб подскочил к Марку. - Я что тебе говорил, сука, помнишь?

Парень сделал жалкую попытку закрыться от крепкого, пусть и не такого большого, кулака Боба.

- Прости, больше не повторится, - простонал несчастный.

- Да не меня проси, а того, кого ты обчистил.

Боб еще раз пнул лежащего у его ног человека, и повернулся ко мне.

- Он игрок, Эндрю, жаль я не предупредил тебя раньше, ему нельзя давать играть, и тем более нельзя доверять деньги, просрет. Ну, ты понял, проиграет, продует, а потом как волк ринется искать новые суммы, чтобы снова играть. Это болезнь, и она не лечится.

Я за него бабло отвалил, хотел телохранителем сделать, а этот гаденыш меня умудрился обокрасть, вот и стал охранником в клубе. В общем, если ты сейчас его не простишь, я доделаю то, что не сделали браться Чигровски.

- Понял, сука! - Боб снова повернулся к Марку и начал пинать его ногами. - Слышь, не жить тебе, Чигровски до тебя-таки доберутся.

- Нет... - прохрипел Марк и глянул на меня так, что я почувствовал всю его боль на себе. Мне казалось, что я заболеваю и сейчас вижу бредовые виденья, что вот стоит ополоснуть лицо холодной водой и все исчезнет. Я прикрыл глаза рукой и, наконец, смог отступить в комнату, намереваясь прилечь на диван.

- Все, он тебя не простил, пошли.

Марк захрипел, и мне стало страшно, я подумал, что так, наверное, хрипит агонизирующее животное, в лапах свирепого охотника.

- Боб, оставь его, - попросил я, - я не сержусь на него и, даже больше, скажи мне, сколько он стоит, я выкуплю у тебя парня. Оставь его мне.

- Вот, узнаю доброе сердце, и долго ты всех жалеть собираешься? Знаешь, у русских есть такая фраза, всех не пожалеешь, жалейка сломается. Так не жалей его, пустое. Выноси ребята.

Я снова вышел в прихожую и увидел распахнутые глаза Марка, он умолял меня, просил взглядом пощадить, смилостивиться над ним, выкупить у смерти.

- Тогда зачем ты принес его сюда, если все равно хотел убить? - Мой голос звенел, и я почувствовал, что могу отдубасить Боба не смотря на его охрану, ни смотря на нашу дружбу, так изобью, чтобы кровью харкал, чтобы встать не мог, лег тут рядом с Марком и лежал как живой.

Видение перед глазами было так реально, что я даже вздрогнул, когда Боб подал голос.

- Да вот, хотел показать тебе, что сделал с твоим обидчиком, ты мне брат, ты меня однажды сильно выручил, я твой должник, так что же, я брату не помогу что ли. Все, показал. А теперь, выносите этого недоноска.

- Сколько он стоит, Боб, назови цену? - Я был решительно настроен и решил, во что бы то ни стало, выкупить парня и подарить ему жизнь.

Боб поднял руки, а потом махнул ими в мою сторону.

- Бери так, мне он на кой черт сдался, дарю...

- Нет, Борис, мне подачек не нужно, я выкуплю его, чтобы между нами не было больше вопросов.

- Обидеть хочешь?.. - Боб с минуту раздумывал, потом пожал плечами, - ладно, черт с тобой, за десятку отдам, товар-то, - он сплюнул в сторону Марка, - бросовый, все равно ведь тварь неблагодарная.

Я выписал чек на десять тысяч и, наконец-то, остался один на один со своей собственностью. Первым делом, я схватил телефон и набрал своему знакомому доктору. Что-то крепко ухватилось за ноги, и я глянул вниз. Марк здоровой рукой держал меня.

- Спасибо. - Прохрипел он, - По гроб жизни помнить это буду.

- Ладно, ладно, - я отстранился от подобного проявления благодарности и, наконец-то, услышал в трубке знакомый густой бас.

Часть 4

Доктор Розин не задавал вопросов, он просто положил парня в свою частную клинику, лечение я оплатил, но ни минуты не пожалел о том, что сделал. Марк быстро шел на поправку, он ждал моего прихода и каждый раз вскакивал, когда видел меня в окно, выбегал на встречу, вел себя как пес, встречающий хозяина. Я никогда не видел такой благодарности и такого проявления покорной привязанности.

Наконец, кости руки срослись, и доктор позволил забрать Марка из клиники. Мы вернулись домой, а мне было пора возвращаться в Европу, Эрик буквально рвал и метал, что я задержался в Нью-Йорке. Он грозился бросить меня, даже когда я поведал ему историю о страшном Бобе, который едва не убил человека.

- Знаю я твоих людей, снова крутишь роман за моей спиной, - обиженно ныл в трубку Эрик, чем страшно меня нервировал.

В общем, я снова поссорился с моим другом, потому что завел отношения с другим мужиком.

Марк был благодарен, и я это почувствовал сразу же, как он очутился в моей Нью-Йоркской квартире. Мы провели восхитительную неделю. Я отключил телефоны, игнорировал приглашения многочисленных родственников и знакомых, утонув в теплых волнах ласк и неги. Мой слуга приносил мне завтраки в постель, заискивал и преклонялся.

Я решил увезти его куда-нибудь отдохнуть, купил билеты, и мы отправились к океану. С Эриком отдыхать было не интересно, он спал до обеда, капризничал, не выносил солнца, не любил воду, а Марк был полной его противоположностью. Высокий, загорелый исполин не сводил с меня своих влюбленных глаз. Он выискивал удобный случай, чтобы прижаться ко мне, поцеловать или ущипнуть. Я же всегда принимал его ласки и дарил свою любовь. Да, я полюбил этого парня, я готов был горы ради него свернуть.

Теперь часто вспоминая то время, я поражаюсь, каким же надо было быть слабаком, чтобы позволять своему другу делать все что вздумается.

Марк успешно пользовался моими слабостями. Он обирал меня, спуская мои деньги в ближайшем казино. Когда я узнал о своей потере, а это была внушительная сумма, я взъярился. Мне показалось, что меня предали и то, что витало вокруг нас, было не чувствами, и не интересом к моей персоне, а являлось только расчетом, трезвым и наглым.

Я сидел в кресле, злой, держал в руках бокал с виски и ждал. Марк заявился под утро.

- Привет, - он не ожидал меня увидеть. - Ты не спишь, а я крадусь, боюсь тебя разбудить.

- Где ты был?

- Ну, милый, ты же не ревнуешь, правда? - проговорил Марк явно издеваясь, сломал свой голос, копируя женский, пошло имитировал женские движения.

Ненавижу, когда мужик начинает изображать из себя бабу, я поднялся и подошел к Марку.

- Где ты был?

- Ой, я так боюсь, что прям сейчас описаюсь! - все тот же бабский тон, ломаные движения и приторно-томный взгляд. - Ну, пупсик, не сердись.

Я ударил, не выдержав его кривляния. Он сначала ошеломленно смотрел на меня, а потом ответил. Мне показалось, что в меня врезался автомобиль, такой силы удар получил я в живот, тело мое отлетело к стене, и я отключился.

- Ты жив, скажи что-нибудь?

Я слышал, что он напуган, поэтому не открывал глаз, давая ему возможность понервничать.

- Ну, открой глаза, эй, слышишь?

Все-таки добрый я, открыл глаза и услышал его облегченный вздох.

- Ну, и хорошо, вот и славно, поднимайся.

Он буквально оторвал меня от пола.

- Напугал же ты меня.

- Оставь меня в покое! - огрызнулся я и вырвался из его железных объятий.

- Ты обиделся на меня? - Марк удивился, но сделал это неискренне. - Но, послушай, ты как придурок кинулся на меня, а у меня реакция, я просто тебя приостановил и все, ну не рассчитал, извини.

- Где ты был, Марк? - я не сдавался.

- Да не все ли равно! - взъярился он, и мне подумалось, что я дразню быка.

- Ты помнишь наш уговор? - мой голос стал спокойнее и тише, и мой "бык" тоже успокоился, хотя все еще смотрел угрюмо и сопел угрожающе.

- Уговор? Какой уговор?

Я видел, что он помнит, но отчаянно тянет время, чтобы придумать отговорку или перебить тему.

- Ты был в казино, Марк?

Парень опустил голову и покраснел, чем немало удивил меня.

- Прости, я не хотел...

Он стоял передо мной как глупый бычок, с опущенной головой, ожидая приговора.

- Ты болен, тебе надо лечиться, ты понимаешь, что ты снова украл деньги?

- Сдай меня Демону, он хороший врач. - Предложил Марк и покраснел еще гуще.

- Я злюсь на тебя, но я не убийца, да и не за тем я платил выкуп.

- Зачем ты выкупил меня? - Марк отошел к двери, и мне вдруг показалось, что он собирается сбежать. - Поразвлечься, да, а потом снова вернуть хозяину, ведь я обычная проститутка, игрушка, жаль что испорченная. Вот испоганил тебе отпуск, прости.

Марк скрылся в прихожей, я не стал останавливать его, думая, что парень все-таки убежит, но мой слуга вернулся и подал мне телефонную трубку.

- Звони, я не в обиде, ты прав, я дерьмо, ты столько для меня сделал, а я посмел кусаться, меня следует наказать, а поскольку я целиком и полностью принадлежу своему хозяину, то и вернуть меня следует ему. Денег он конечно не вернет, но ты, хотя бы получишь моральную компенсацию.

Меня потрясли слова Марка. Он добровольно подписывал себе смертный приговор.

- А просто отказаться от игры ты не можешь? - спросил я.

- Ты же сам сказал, это болезнь.

В тот вечер я ушел из номера и бродил по темным улочкам до утра, во мне теплилась надежда, что Марк все-таки одумается и сбежит, не дождется меня. Но я ошибся, парень сидел в номере и ждал моего возвращения, мало того, он приготовил завтрак.

- Ну, - спросил он, - когда они будут здесь?

- Кто? - не понял я.

- Демон и его команда, ты ведь им позвонил?

Мне стало смешно.

- Ты мазохист? Тебе нравится ходить с разбитой мордой, со сломанными руками и перебитыми пальцами? Да иди ты на все четыре стороны, хочется мучиться, сам звони Бобу и проси об этом.

Марк вдруг бросился ко мне, порывисто обнял, стал целовать.

- Прости меня за то, что я двинул тебе вчера... Прости, что я украл деньги, я отыграюсь и верну тебе все, я ведь хотел тебе принести, долг отдать...

Теплые слова, чуть шероховатые губы, сильные руки сделали свое дело, я поплыл, меня только оставалось перенести на кровать, что Марк и сделал. Он вошел в меня нежно, будто делал это впервые и боялся повредить. Я принимал его, чувствуя в небыстрых движениях, и раскаяние, и любовь. Широкие ладони гладили мою спину, сжимали ягодицы, щекотали бока, губы то и дело накрывали поцелуями меня всего, и томные волны оргазма захлестывали мое сознание, я падал и падал в глубину разворачивающегося восторга.

"Марк, я прощаю тебе все!"

Проснулся я от влажных прикосновений его губ на моем члене. Марк ласкал меня, нежно перебирая мои яички, слегка пощипывал кожу у основания члена, иногда проходился пальцами от мошонки до ануса, выискивая местоположение моей простаты. Я вздохнул и увидел, что Марк смотрит на меня. Он отстранился от головки и слегка подул на нее.

- Подожди минутку, - сказал он и убежал.

Я заскучал, слушая, как он стучит чем-то на кухне. Наконец Марк вернулся и принялся ласкать мой член. Нежным языком прошелся по головке, потом по стволу вниз, затем снова вверх и снова вниз. Это было приятно, но я ждал, когда он приступит к главному, и вот его рот открылся, и Марк взял мой член губами, вдруг головку ожгло холодом. Я вздрогнул и даже приподнялся на локтях. Мой слуга хитро прищурился и снова начал ласкать меня языком, распаляя все сильнее, как только я сосредоточился на его ласках, меня снова обожгло холодом, и хотя я ожидал этого, все-таки вздрогнул, по телу забегали мириады приятных мурашек. А Марк провел холодом вниз по члену, по яичкам и вновь ожег головку, а потом принялся ласкать мой член так, что мне оставалось только стонать. Разгорячающие ласки перемежались с холодом льда, что приводило меня в экстаз, я даже стал вскрикивать, что со мной случалось крайне редко. Ласки убыстрились, теперь мой член подвергался таким засосам, что мне казалось, Марк хочет через него вытянуть мою душу, и под конец снова укол холодом, это довело меня до такого сильнейшего оргазма, что я опять отключился.

Да, парень стоил тех денег, что я потерял из-за него.

Часть 5

Марк подал мне сигарету, как только я открыл глаза и сладко потянулся.

- Ты доволен? - спросил он и прилег рядом, подул в мой пупок и поласкал мою мошонку.

- Доволен, но на сегодня хватит, я устал. - Я оттолкнул его руку, и он послушно оставил меня в покое.

- Знаешь, я хочу вернуть тебе деньги, давай ты мне ссудишь еще немного наличными, я сыграю...

- Хватит!.. - перебил я, - ты начинаешь действовать мне на нервы, если ты думал, что трахнув меня, ты сможешь крутить мной как захочешь, то, милый, так и знай у тебя не получилось.

- Да нет же, мне стыдно, что я разорил тебя, я бы хотел вернуть тебе долг.

Марк говорил это с такой горячностью, что я невольно хотел ему верить, но вовремя сдержался.

- Давай я придумаю тебе наказание, и мы будем в расчете, договорились?

- Но я не по этой части... - попытался перечить мне Марк, его щеки вспыхнули.

- Зато я по этой, - отрезал я, - или ты считаешь, что не заслужил наказания?

Парень вздохнул и кивнул головой, в знак того, что согласен со мной и наказание он заслужил.

- Только чур не сопротивляться, договорились, будешь выполнять все, что я тебе прикажу.

- Ок!

Итак, я выпроводил его на остаток вечера из квартиры, дав небольшую сумму наличными, зная, что он помчится в казино и все продует, но при этом, поставил железное условие: в десять часов быть дома.

Темнело на побережье быстро, солнце будто сваливалось за горизонт. Я подготовил комнату, расставил свечи, разложил на журнальном столике все приспособления для своего развлечения.

Марк пришел в назначенное время. Он включил свет в прихожей и увидел записку, которая лежала на черном шелковом платке.

- Завяжи глаза и выключи свет.

Марк тяжело вздохнул и исполнил мой приказ. Он стоял посреди прихожей и, вероятно, считал себя полным идиотом.

Чьи-то руки взяли его за запястье и повели в комнату, парень не сопротивлялся. Его раздели и стали втирать в кожу масла, делая легкий массаж. Мой слуга стоял и не мог понять, кто проделывает с ним все это, да и как ему было догадаться, что я нанял двух островитянок для своего развлечения. Его подвели к кровати, уложили на спину и нежные губки стали ласкать тело несчастной жертвы, они облизывали его соски, мяли живот, ножками терли мошонку и член. Ловкие пальчики девушек, как на проворных ручках, так и на загорелых ножках, легко могли сжать головку члена и тут же отпустить ее или ущипнуть за сосок. Представляю, что чувствовал Марк, видимо представил, что он лежит в окружении сплошных женских тел. Наконец, островитянки довели наказываемого до полного изнеможения, заставив его кончить.

- Насладился? - прошептал я, и Марк потянул ко мне руки, пытаясь затащить в свою постель похоти и сладострастия.

Девушки, по моей команде, перевернули тело, и парень помог им, он безропотно дал привязать себя к изголовью и лежал теперь на животе.

- Это было до того, как ты осмелился воровать у хозяина, да и руку поднять на него, теперь же, получи, то, что следует за проступком.

Я размахнулся нагайкой и со всего маху, не разогревая, стал пороть своего обидчика.

Марк дернулся и застонал, попытался развязать путы, но девушки хорошо знали свою работу и очень крепко связали мою жертву.

- Тебе было сладко, Марк, ты наслаждался, но ты не смог держаться и теперь поймешь, что же происходит, когда ты разбиваешь то доверие, которое оказывали тебе. Мне так же было больно, когда я понял, что ты обокрал меня.

- Прости!.. - просил наказываемый, вертелся под жалом нагайки и пытался уйти из-под удара.

Спустя какое-то время он стал унижено молить меня сжалиться над ним, и я видел, как в свете свечей лоснится от пота его спина. Могучее, но такое беспомощное тело, сейчас было податливо и покорно, он отдавался на милость моей злости и это возбуждало. Я откинул нагайку и взял его без разговоров, без прелюдий, я просто хотел взять самца, которого сумел укротить. И пусть он был связан, беспомощен и покорен мне, именно это нравилось больше всего.

Одна из девушек обняла меня и стала ласкать, но я направил ее под своего невольника, и она все поняла, мне было видно как она ласкает член Марка, и это завело еще сильнее. Я входил в него с такой силой, что он охал подо мной и стонал, а девчонка с каждым разом рисковала быть раздавленной. Вторая, наконец, тоже подключилась и начала нежно вводить в мой анус пальчики, и этим заставила меня кончить. Удовольствие длилось так долго, что я сам себе не поверил. Сквозь пелену оргазма я почувствовал, что и Марк кончил, он сильно сжал внутри себя мой член, чем заставил приблизиться к еще одному оргазму, и такое случилось впервые.

Позже, я лежал на Марке, отдыхал, а он все еще продолжал стонать. Девчонки ушли, потушив свечи, отвязали Марка и забрали гонорар, который я предварительно оставил для них на столике.

- Что ты сделал со мной? - простонал Марк, когда почувствовал, что я шевельнулся.

- А что? - Я сполз, наконец, с него и лег рядом.

- Мне никогда такого никто не устраивал. - Он повернулся и поцеловал меня в плечо. - Спасибо.

- Ну вот, а я хотел тебя наказать. - Притворно расстроился я.

- Принести сигареты? - участливо спросил мой слуга.

- Лучше попить чего-нибудь сообрази, ладно.

Марк обернулся быстро, он принес поднос с двумя высокими стаканами. Я взял ледяной стакан и пригубил, это был лимонад с водкой, весьма недурной коктейль, главное, смешан в правильной пропорции.

- Я действительно потрясен. - Марк пролил на меня немного из своего стакана и тут же принялся слизывать. - Я хочу принадлежать тебе, хозяин.

Он прошептал это так тихо, что я едва уловил его слова.

- Теперь, если тебе захочется убить меня, я только ниже склоню голову, чтобы тебе было удобнее сделать это.

Я не поверил его словам, купаясь в приятных ощущениях его ласк, а он понял, что делает что-то хорошее, снова пролил на меня чуточку коктейля и вновь принялся слизывать.

- Довольно, - Сказал я. Поднялся и пошел в душ, он последовал за мной, но войти не решился, держал полотенце, готовый услужить во всем.

Когда мы, свежие после душа, вновь оказались в постели, ненасытный Марк попытался приласкаться ко мне, но я отмахнулся и, отвернувшись, заснул.

Солнечный луч бродил по моему лицу, согревая своим несильным теплом, то мой подбородок, то ухо, то щеку, пока, наконец, не добрался до глаз и сделал сон невыносимой пыткой. Я открыл глаза и увидел Марка, который сидел рядом с кроватью и что-то читал.

- Что это? - хрипло спросил я.

- Ты завтракать будешь? - парень оторвался от своего занятия и улыбнулся.

Мне снова захотелось взять его и ощутить силу его ануса, мощные мышцы, сжимающие мой член, но я отбросил вчерашние эмоции и сосредоточился на сегодняшнем утре.

- Что за дурацкая привычка не отвечать на мои вопросы. - Я нахмурился, скорее оттого, что не в состоянии бороться с похотью, так и видел, что ставлю его на четвереньки и вторгаюсь в него.

- Да, прости, - Марк посмотрел на тонкую брошюрку у себя на коленях. - Вот, я нашел наказание, хозяин.

Черт, он как будто нарочно делал все это: невинный взгляд, покорный тон, чуть припухшие после сна губы, всклокоченные волосы - это было невыносимо.

- Иди сюда, сейчас я буду тебя наказывать и без инструкций. - Приказал я.

- Но я бы хотел объяснить... - начал было Марк, но я перебил.

- Живо в постель!

Не успел он оказаться рядом, я начал сдирать с него брюки и, кажется, порвал ткань.

- Подожди, я сам, я сам... - шептал Марк, и я почувствовал, что он тоже возбужден.

- Молчать! - мной овладел непонятный гнев, и я, наконец, освободил свою жертву от брюк.

Меня возбудил вид парня в майке, рубашке и без штанов. Он лежал передо мной, такой беспомощный, казалось, молил не делать ему больно, а может быть, я придумывал себе. Я запустил руки под его майку, нащупал кубики пресса, буквально впился пальцами в гладкую кожу и стал подниматься выше, осознанно делая ему больно. Мне хотелось разодрать его в кровь, заставить плакать и молить о пощаде. Я нащупал, набухшие уже, шишечки сосков и ухватился за них, будто хотел вырвать. Марк изогнулся и застонал, он стремился ко мне навстречу, следовал моей дорогой и, похоже, наслаждался жестокостью.

Мои руки подняли майку и потянули вверх. Я натянул ткань на его лицо и заставил перевернуться. Марк все понял, поэтому перевернувшись сразу же подогнул колени, чтобы мне было удобнее брать его.

Сначала, я еще помучил соски моей жертвы, я оттягивал их вниз пальцами, будто хотел выдоить, затем провел ногтями по его спине, оставляя красные полосы на загорелой коже, настала очередь ягодиц, они были исполосованы моей нагайкой и этим возбудили меня.

- Вчера я порол тебя, раб, - хрипло проговорил я, - тебе понравилось?

- Да, хозяин, - включился в игру Марк и подался на меня задом, будто приглашал взять его, но я не торопился.

Навалившись на его тело своим телом, я снова принялся за его соски, а зубами ухватил парня за ухо и сильно надавил. Он вскрикнул и подался вперед, чуть не свалил меня, за что получил увесистый шлепок.

- Стоять смирно, а то не получишь главного.

- Прости, хозяин, больше не повторится.

Я шлепнул его открытой ладонью по ягодицам, затем по соскам, снова по ягодицам и несильно по мошонке. Парень вскрикнул и стал крутить задом, я с радостью видел, что он готов, член его стоял колом, яички напряглись и слегка поджались, а анус пульсировал, ожидая меня. Тогда я сходил за льдом, мне понравилась эта игра.

Взяв скользкий холодный кусочек в руку, я провел им по позвоночнику своей жертвы, и Марк застонал, изогнулся словно кот, задвигал задом еще интенсивнее и стал умолять меня взять его. Я поднырнул под живот любовника, поцеловал в грудь, в соски, затем спустился ниже. Иногда я подключал к ласкам лед, заставляя свою жертву вздрагивать и стонать.

- О, не мучь меня так жестоко, - стонал Марк и старался поглубже вогнать свой член в мой рот, когда я принялся ласкать его, но я ловко уходил от этих смелых попыток, скорее дразня, нежели даря ласки, которые время от времени заменял льдом.

Зажимы удобно разместились на сосках несчастного и, когда я дотрагивался до сжатой плоти кусочком льда, Марк вскрикивал, а я позавидовал ему, поскольку сам был бы не прочь такое попробовать. Я продолжал изводить парня, засунул в анус пальцы, покрутил ими, и одновременно с этим, сдавил головку его члена, затем на время отпустил свою жертву, и он начал молить меня продолжить. Я слегка шлепнул его по мошонке, вновь получил вскрик. Опять наступила очередь льда, а после этого я взял Марка, не в силах уже сдерживаться сам.

Это была гонка, я умело управлялся со своим горячим жеребцом, который рвался из-под меня, крутился и хрипел. Иногда я дотягивался до зажимов на его сосках и скручивал их в разные стороны. Марк скулил, убыстряя темп, а я чтобы подойти к оргазму начал нахлестывать своего любовника по бокам, ягодицам и даже дал ему пару подзатыльников. Мне хотелось порвать его на части, насиловать, делать больно, так проявлялась моя любовь к этому исполину.

- Пощади... - взревел "конь" и рухнул лицом в подушки, сжав мой член с такой силой, что я не удержался и кончил очень бурно, и от переизбытка эмоций расцарапал любовнику спину.

Часть 6

Спать не хотелось, даже наоборот, после утреннего секса я чувствовал бодрость во всем теле. Марк спал, он вытянулся на кровати и посапывал так безмятежно и сладко, что мне захотелось поцеловать его в губы, но я не решился, боясь разбудить, а тревожить спящего не хорошо. Я вышел на балкон, прихватив с собой инструкцию, которую ранее читал парень.

"Электрический ошейник" - Я повертел в руках странную книжицу, с изображением здорового мастиффа в широком ошейнике с белой вспышкой, наверное, так художник отобразил электрошок.

"Что это? - подумал я, - а Марк говорил, что наказание и боль не его тема, ничего себе". Я прочел инструкцию и вернулся в комнату, чтобы взглянуть на это "чудо" человеческой жестокости.

- Ты так и не лег? - Марк смотрел на меня глазами невинного агнца.

Я только мельком глянул на него и прошел к столику. Белая коробка с тем же псом на картинке, рядом ошейник с вмонтированной в него коробкой электрошока. Похоже вчера Марк не в казино деньги потратил.

- Ты уже видел? - Марк обнял меня неожиданно порывисто и горячо задышал в ухо. - Накажи меня, хозяин.

Я усмехнулся. Он меня поразил, этот парень, сначала отнекивался от наказания, теперь напрашивается, да еще на что. Покачав головой, я высвободился из его объятий.

- Что? - не понял он, - ты не хочешь?

- Знаешь, я сейчас сидел на балконе, читал это, - я ткнул пальцем в брошюру, - и думал, а зачем все это, к чему? Ты слишком безответственный и ветреный. Да, с тобой было хорошо, но я решил, что отпуск закончен и развлечения тоже подошли к концу.

Марк потемнел лицом, его брови нахмурились, а губы сжались в тонкую полоску.

- По типу, бросаешь меня, да? - спросил он, и его глухой голос, как мне показалось, заклокотал от набирающей силу ярости.

"Сейчас меня будут бить!" - подумал я и сглотнул неприятный комок страха, он холодным снежком упал в желудок и рассыпался там на мириады ежиков.

- Я куплю тебе билет, - я отступил к балкону, больше просто отступать было некуда, - в любую страну мира, куда захочешь, дам денег, естественно, чтобы тебе на первое время хватило.

- Не надо!.. - глухой голос был действительно страшен. - Ничего мне не надо от тебя. Ты уже щедро расплатился со своей проституткой, спасибо.

Он ушел на кухню и там ожесточенно загремел кастрюлями, а мне захотелось разрыдаться, так стало жалко парня.

- Почему ты себя так унижаешь? - спросил я, подавив первый приступ жалости. - Ты не проститутка, уж этого точно нет...

- А кто я? - Марк повернулся ко мне и в его руке тускло блеснул нож.

Я отпрыгнул в сторону и с ужасом посмотрел на эту руку. Марк проследил мой взгляд и тут же отложил нож.

- Кто я для тебя, а? - он сделал шаг, порывисто схватил меня за плечи, - ну же, скажи мне?

Меня опалило огнем, от макушки до кончиков пальцев на ногах прокатилось такое жаркое, такое приятное пламя, что я готов был броситься в объятия Марка и умолять его о прощении за свои гадкие слова.

- Молчишь, - парень отпустил меня и отвернулся.

- А кто я для тебя? - пытаясь подавить свое неожиданное волнение, спросил я.

Марк слегка повернул голову, и я увидел, что он улыбнулся, слегка, только уголками рта.

- Ты, сам говорил, что невежливо отвечать вопросом на вопрос...

- Не дерзи мне... - я сказал это тихо, но твердо.

- Не буду, никогда не буду! - Марк резко развернулся и заключил меня в объятия, - только не ломай все вот так, прошу тебя, ладно, не нужно рушить все одним росчерком.

Он наклонился к моему уху и то ли просто выдохнул, то ли действительно произнес:

- Люблю тебя!

Я задрожал, покрылся мурашками, и ладони вмиг вспотели.

"Он правда сказал, что любит, или мне захотелось это услышать?" А Марк впился поцелуем в мои губы, раздвинул их языком, проник в мой рот, требовательно ласкал, призывая меня откликнуться на его ласки. Я откликнулся, но глаз своих не закрывал, а смотрел в синие глубины его глаз, в его дышащие зрачки, и его звериный, нечеловеческий взгляд прошивал меня многочисленными молниями.

- Я твой раб, твой верный пес... - прошептал он, оторвавшись от поцелуя, - если ты бросишь меня, я сдохну с тоски, на том месте, где ты меня оставишь...

- Хватит! - Я попытался оттолкнуть его, но Марк только крепче вдавил меня в себя, - ты слышишь, не говори так, я не хочу этого слышать!

С детства я мечтал о подобном, и теперь этот парень все делал так, будто считывал матрицу моей памяти, но сейчас я не ребенок и не подросток, я больше не жду идеальную пару для себя, я не верю в стопроцентную покорность, меня не купить на заверение в безграничной преданности.

- Как скажешь, не хочешь слышать, не слушай, тогда просто запомни то, что я уже сказал, это правда, каждое слово... Ты первый человек, которому я хочу безоговорочно подчиняться. Ты можешь сейчас же меня выгнать, бросить, что угодно, я подчинюсь, но не верить не смей. Он взял мое лицо в свои ладони и посмотрел в глаза.

- Я безгранично предан тебе и покорюсь любому твоему решению. Я твоя игрушка, делай что тебе вздумается, хочешь - играй, хочешь - сломай, хочешь - выброси... Я в твоей власти, хозяин.

"Господи!" Мне было жарко от его слов, я и верил, и не верил в них, потому что слишком все это походило на игру, на глупую фантазию моей юности. Сильные руки Марка проникли под мой халат, обхватили спину, прошлись по позвоночнику, добрались до ягодиц и сжали их, я непроизвольно толкнулся бедрами вперед и уперся в его твердый член, рвущийся из плавок.

Марк наклонился ко мне, снова впился своими губами в мои губы, и в этот раз я открылся ему на встречу, принял его язык и ответил на ласки. Мне было хорошо, и утро показалось таким замечательным, еще и оттого, что не нужно было изгонять из своей жизни этого парня, я этого действительно не хотел.

Мы всюду ходили вместе, и Марк держался всегда нарочито почтительно со мной, он подавал мне пальто, пододвигал стул в ресторане, открывал дверь, пропуская вперед, даже подавал руку, когда я выходил из машины. Я чувствовал его, верил ему, любил его. Мой слуга значил для меня больше, чем просто игрушка (а ведь именно так он представлял себя), я видел в нем очень ранимого мальчика, впечатлительного и нежного. Этот исполин трогательно принимал мои ласки по ночам, возвращая их мне в десятикратном размере, он умело вел меня по лабиринтам моих грез и желаний, воплощая одну мечту за другой.

Незаметно пролетело полгода, и я решился на поездку в Европу. Оставил нью-йоркскую квартиру на Марка, а сам отправился проведать Эрика. Дома меня ждал тайфун, цунами и землетрясение в одном лице. Мой друг готов был "рвать меня на части, но перед этим вырвать все мои выступающие органы" - и эти слова произносили губы, которые еще не так давно шептали мне: "люблю!"

Он разозлил меня не на шутку, я вспомнил Марка, вспомнил его синие глаза полные покорности. Марк не ревновал, когда я собрался домой, он только вздыхал и грустно следил за тем, как я укладываю вещи. Ему была известна история моих отношений с Эриком, Марк знал, что я лечу к своему другу, бросаю его одного и возвращаюсь к своему постоянному партнеру.

- Эрик, мы же договаривались! - простонал я, когда мой друг отвернулся и засопел. - Ну, угомонись...

Он повел своим худым плечом и тряхнул светлыми волосами.

- Ты свободен, я никогда не держал тебя...

Я закатил глаза.

- Конечно, конечно, ты не держал, ты только изводил меня своими звонками и истериками. Вот и сейчас... Скажи, куда делся свободный, жизнерадостный Эрик? Ведь я не спрашиваю тебя, к кому ты летал в Бон.

- Конечно не спрашиваешь, - он нахмурился, я слышал это по его голосу. - Ты прекрасно знаешь, что я летал к родственникам.

- А как же Норберт? Скажешь, ты не виделся с ним?

Я знал, как действует упоминание об этом парне, на моего бедного Эрика. Он побледнел и медленно развернулся. Дальнейшего я не ожидал.

- Прости! - слезы так и брызнули из глаз моего малыша, - так ты из-за меня... из-за того, что я...

Я скрестил руки на груди, не думал, что попаду в точку. Эрик не мог сопротивляться Норберту, этот мужланистый бюргер имел странную власть над моим партнером. Стоило Эрику поехать в Бонн, как он изменял мне с мужиком, похожим на лавочника, некрасивым, недородным, обычным пивным алкоголиком. И чего только Эрик находил в нем, я понять никогда не мог.

- Что мне сделать, чтобы ты простил меня, Эндрю? - Эрик ползал у моих ног, роняя горькие слезы.

- Ну хватит! - я поднял его сильным, резким движением. - Я тоже в Нью-Йорке не в монастыре жил. Проехали.

Эрик приник ко мне, вздрагивая от рыданий, а я отчего-то представил Норберта и передернулся от отвращения. Захотелось отослать своего друга помыться. Хотя я знал, что он уже давно вернулся, давно дожидался меня, но не мог отделаться от мысли, что сальные руки этого мужлана ласкали моего малыша, дарили ему странные, непонятные мне ласки. Чем он зацепил-то, никогда до меня не доходило. Спрашивать я не решался, поскольку Эрик всегда болезненно переживал свои измены, в которых он обязательно сознавался.

- Я больше никогда, никогда, клянусь... - стонал Эрик. Я поцеловал его и ушел в комнату, почему-то мне ничего не хотелось, ни прикосновений, ни ласк, ни секса.

Часть 7

Я прилег на кровать и закурил. Представил Марка, как он сидит в одиночестве, как смотрит на телефонную трубку, ожидая моего звонка. Что он тогда сказал? Будет ждать меня на том месте, где я его оставлю, как собака, брошенная хозяином, интересно. Я улыбнулся, проследил за сизоватым дымком, поднимающимся к потолку. Соврал, конечно соврал. Не успел мой самолет оторваться от взлетной полосы, как Марк сайгаком поскакал в казино, просаживать деньги, которые я оставил ему. "Надо было назначить поверенного, - думал я, - чтобы он контролировал финансы. Выдавал бы нужные суммы и только на самое необходимое. Сам закупал продукты и строго следил за расходами моего слуги. Хотя, - рассуждал я дальше, - это был бы еще один слуга, а потом к этому слуге понадобился еще один слуга и так до бесконечности, а зачем мне это, и одного достаточно".

В дверь поскреблись.

- Ты ужинать будешь? - голос Эрика дрожал, похоже, он все еще переживал, бедный парень.

- Нет, ешь без меня, - я постарался сделать голос как можно мягче, но отчего-то образ Норберта всплыл в моем сознании: толстые влажные губы, короткие жирные пальцы и огромный отвислый живот.

Видимо, интонации моего голоса ожесточились от этого видения, потому что я услышал, как Эрик всхлипнул за дверью. Он больше ничего не сказал, постоял еще немного, видимо, решаясь на что-то, а потом ушел.

Я лежал, курил сигарету и думал: "Отчего я так устроен, сам изменяю, и ничего, а стоило другу пойти налево, я тут же влезаю в бутылку. Да нет же, - рассуждал я, - у меня все мужики, как мужики, а этот выбрал себе, тьфу, без слез не глянешь, можно охарактеризовать Норберта одним словом - мужлан, никогда бы не подумал, что такой способен на пылкую связь с чувствительным и ласковым Эриком".

Похоже я задремал, потому что когда проснулся на часах было два ночи, а лег я в девять, время пролетело незаметно. За дверью послышался шорох и уже не первый, поскольку я и сквозь сон, что-то слышал. Видимо, Эрик топтался около моей комнаты, но войти не решался.

- Эй, что ты там бродишь? - спросил я.

- Ты не спишь? - голос снова дрожащий, и это начинает раздражать, не люблю когда он такой рохля.

- Заходи, раз уж все равно топчешься там.

Эрик открыл дверь, заглянул и тихонечко проскользнул в комнату. Я приподнялся, облокотился на локоть.

- Ну, чего тебе?

Высокий и нескладный Эрик подошел к кровати, бухнулся на колени, обнял мои ступни, прижался к ним лицом.

- Накажи меня, умоляю, - прошептал он, - мне не вынести твоего равнодушия. Накажи меня.

Он пополз вдоль кровати на коленях, оголил плечи и покорно склонил спину передо мной. Я знал, как мой малыш не любит подобных игр, ненавидит наказания, видимо припекло его здорово мое поведение, раз он решился сам напроситься на подобное.

Шелковистая ткань халата соскользнула по спине, заструилась возле его ног, и я увидел, что Эрик абсолютно обнажен.

- Прекрати, вставай и ложись. - Я похлопал по постели.

Эрик замотал головой.

- Меня надо воспитывать, Эндрю, я виноват перед тобой, накажи меня...

Я не знал, что двигало им: угодить мне, ведь он знал, как меня заводят подобные игры, или действительно настолько чувствовал себя виноватым, что хотел пройти через наказание и очистить свою душу.

Обнаженный, покорно склонившийся передо мной Эрик, в этот миг был таким сладким и соблазнительным, что я потянулся к нему. Он ухватился за мою руку и с жаром припал к ней губами.

- Я виноват, Эндрю, прости меня, только не игнорируй...

Я присел и свободной рукой ударил его по лицу, не сильно, только чтобы прочувствовал. Эрик вздрогнул, но не отвернулся, подставил лицо для следующего удара. Глаза его горели лихорадочным огнем, и в них стояли слезы и мольба.

- Я грязный, Эндрю, накажи меня, воспитай меня, сделай меня таким, каким ты хочешь, прошу тебя... - он шептал эти слова, а я видел, что делает он это не искренне.

- Убирайся! - крикнул я, - уходи отсюда!

- За что? - Эрик ухватился за мои руки, повис на них, заплакал. - Избей меня, умоляю, издевайся, отлупи ремнем, только не прогоняй...

- Да не сержусь я на тебя, - я прижал Эрика к себе, - не сержусь, не нужно себя ломать, чтобы сделать мне приятное, мне этого от тебя не надо.

- Я не ломаю себя, я нуждаюсь в том, чтобы ты избил меня, ведь другого ты ничего мне не даешь, так пусть хоть синяки, хоть что-то, лишь бы видеть, что ты все еще что-то чувствуешь ко мне...

Он всхлипнул и опустил голову мне на плечо.

- Глупый мой малыш, ну что ты несешь? - Я погладил его по спине, и он задрожал, снова поймал мою руку и стал целовать ее.

Я лег и уложил его рядом, он ткнулся лицом в мою грудь и обнял меня руками, прижался всем телом, всхлипывая и вздрагивая.

- Я люблю тебя, я так сильно тебя люблю! - Эрик пополз вниз и принялся ласкать меня ртом, он всегда делал это чувственно и старательно. Я откинулся на подушку и вздохнул.

- Я тоже тебя люблю, малыш.

Спустя два месяца я собрался в Россию, меня давно звала в гости сестра. Эрик было собрался со мной, но потом расхворался и решил остаться дома. Тогда-то и пришла мне в голову мысль позвать с собой Марка.

- Хозяин!.. - привычно отозвался он в трубке, - как дела?

- Не хочешь прогуляться?

Он ждал меня в аэропорту. Высокий, статный, мужественный. Я наблюдал за ним, время позволяло постоять в сторонке. Марк не смотрел по сторонам, только на двери, он ждал. Изредка вздрагивал, вскидывался, глаза его загорались неподдельной радостью, но тут же гасли, как только он понимал, что обознался, широкие плечи никли, а взгляд, изголодавшегося, раненного зверя, так и буравил дверь. Мне было приятно замечать взгляды женщин, полные восхищения, которым они одаривали Марка, проходя мимо. Но так же, я неосознанно радовался, что мой слуга ни на одну из них даже мельком не взглянул, сконцентрировав все свое внимание на входящих людях.

- Прозевал ты меня! - я подошел сзади и не успел даже сообразить, как оказался в его объятиях.

- Раздавишь! - задыхаясь, возмутился я.

- Хозяин!..

Мне показалось, что Марк борется с желанием расцеловать меня и он уже почти наклонился, но я представил эту картину и рукой остановил его.

- Не время, позже.

- Я так рад видеть тебя.

Мы взошли на борт самолета, и я позволил Марку сесть у окна. Он накрыл своей широкой ладонью мою ладонь, и я почувствовал как что-то твердое толкнулось в руку.

- Что это? - я взглянул на странный пластиковый предмет.

Марк ослабил воротник рубашки, и я увидел, что на его шею одет ошейник.

- Что за игры? - я усмехнулся и понял, что в моих руках дистанционка от электрошокового ошейника.

- Мне нужен контроль, хозяин, я едва удержался, чтобы не сорваться, только слово данное тебе еще держало меня, но руки, так и тянулись к фишкам, прости...

- Так ты не играл? - Марк отрицательно мотнул головой, - ни разу? - я не верил.

- Если сомневаешься в моей честности, лучше сразу выкини меня из самолета. - Буркнул Марк и посмотрел на меня сурово.

- Ты у меня хороший мальчик, - я погладил его по руке, - послушный, я верю тебе. Но никогда не смей решать за меня! - я сильно сдавил его пальцы, - я, и только я решаю когда и как накажу тебя.

- Да, хозяин! - прошептал он, взгляд его поменялся, и тут же был опущен долу. - Прости!

Щеки Марка порозовели, я видел, что ему приятно чувствовать себя немного униженным. Не успел я отпустить его пальцы, как он тут же схватил мою руку, слегка наклонился, прижал мою ладонь к губам, лизнул, поцеловал так нежно, что внутри меня все затрепетало. Я сильно пожалел, что взял билеты на сегодняшний рейс, надо было встретить Марка и отвезти его в свою городскую квартиру, у меня не было сил терпеть, поэтому оставалось мысленно взмолиться только об одном: "Приземлиться бы, и поскорее!"

Часть 8

В гостиничном номере было уютно. Хотя в первое мгновение, как только мы выпроводили боя, притащившего наши вещи, нам было не до разглядывания обстановки. Мы бросились друг к другу, Марк словно ополоумел. Он буквально рвал на мне одежду, затем поднял на руки, целуя меня в уши, в шею, в плечи, понес к кровати, завалил, навалился сверху, придавив своей массой. Поцелуи, руки, дыхание - все это слилось для меня в единую форму наслаждения. Я отдавался своему возлюбленному с жаром и страстью, пока не заявляя на него своих прав, потому что видел, чувствовал и осознавал, что он соскучился, ждал меня с верной покорностью, а поэтому сейчас должен получить сполна. Марк вошел в меня мощно, без спроса, без раздумий, просто вломился, причинив боль. Я вскрикнул от неожиданности, не думал, что он может быть столь грубым со мной.

- Прости, хозяин, - зашептал Марк, проталкиваясь все глубже, я от боли зажмурился и почувствовал, как по моим щекам побежали слезы, а он все толкался, и я услышал, как он начал приговаривать - вот так, хорошо, вот так, давай, хорошо...

Марк жестко ухватил меня за волосы, вскинул мою голову максимально вверх. Я попытался прекратить это странное насилие, но Марк не позволил. Он жестоко осадил меня, придавил, заставил вытянуть руки вперед. Я сопротивлялся, но он подавил сопротивление. Руки мои были перетянуты ремнем, я задыхался от недавней борьбы и ничего не говорил. Марк подтянул меня к себе, поставил на четвереньки, лбом я уперся в твердую кожу ремня, связывающего мои руки, и вдыхал запах кожи, к которому примешивался запах Марка. Как я ненавидел его в эту минуту. Марк, снова вторгся в меня и сделал это с особой жестокостью, еще болезненнее. Все это было унизительно и возбуждение вдруг пропало, растворилось, заменившись на острую, неприятную боль. Я стоял на четвереньках, чувствуя, как меня насилует здоровый мужик, голова моя покачивалась в такт его движениям, а тело сотрясалось от боли. В этот миг я думал только о том, чтобы он поскорее закончил и отпустил меня, я больше ничего не испытывал, ничего не чувствовал, все происходящее мне не нравилось.

Наконец, все закончилось, и Марк повалился на постель, прижал меня к себе, обхватив руками и ногами.

- Пусти! - я дернулся, но стальные мышцы не разжались. - Сказал, пусти!

- Что? - не понял Марк и слегка ослабил хватку.

Я встал и, не глянув в его сторону, направился в душ. Мне хотелось смыть с себя его похоть. Сначала, я яростно намыливался, а затем просто стоял под теплыми струями воды.

- Прости! - он вошел в душевую, и я невольно отвернулся от него.

- Я тебя звал? - мой голос прозвучал слишком уж глухо.

Марк подошел ко мне и опустился к моим ногам, обнял колени, прижался щекой. Струйки воды побежали по его шее, змейками разбежались по спине.

- Я просто соскучился, - пробубнил он, - и ты не остановил меня, я подумал, что тебе тоже все по кайфу.

- Не по кайфу, как видишь! - зло произнес я.

Марк поднял голову, и мне показалось на миг, что он плачет, но это была только вода из душа. Синие глаза его смотрели на меня с мольбой, в них легко было прочитать раскаяние и боль.

- Я больше никогда так не поступлю, прости меня, - прошептал он, и я заметил, что он действительно плачет, покрасневшие веки выдали его.

Я наклонился и поцеловал его глаза, да, он плакал, я ощутил соль на языке.

- Не надо, не плачь, Марк, - прошептал я, испытывая, тем не менее, благодарность за его слезы, - я больше не сержусь на тебя, ты ведь хороший мальчик.

Он покачал головой.

- Ты знаешь, когда я стану хорошим мальчиком, хозяин, сделай это со мной, пожалуйста...

Да, это был не Эрик. Марк просил по-настоящему, он любил, то, что мы делали с ним, он играл в ту же игру, которая заводила меня. Мы вышли из душа, и Марк укутал меня в белое пушистое полотенце.

- Хозяин!.. - в глазах неподдельное желание, восторг и ожидание.

Я размахиваюсь, и он подставляет мне свою щеку, бью наотмашь, сильно, так, что его голова дергается в сторону.

- На колени! - рычу я, чувствуя, как горячей волной поднимается желание. Хватаю Марка за волосы и бросаю на пол, он подчиняется, безропотно падает у моих ног, припадает к ним губами. Бью ногой по губам. - Не заслужил!

- Да, хозяин!

Покорный изгиб спины, сажусь на него сверху, хватаю за волосы и сильно задираю голову вверх, он послушен, только немного напрягает шею, но это не сопротивление, скорее, рефлекс. Целую, сильно и властно, и он отвечает, покорно и робко. "Сегодня я накажу тебя особенно жестоко, мой мальчик". Отпускаю его и толкаю ногой в бок.

- Надень ошейник!

Марк быстро встает и берет ошейник с тумбочки. Подносит его мне, снова оказывается на коленях, подставляет шею.

- Сказал, надень! - бью его по затылку, затем ногой под зад.

- Прости, хозяин.

Голос становится чуть хрипловатым, Марк обращается ко мне с придыханием, почтительно, готов сделать все что угодно, я сразу это чувствую, и возбуждение делает меня еще более жестоким. Едва дожидаюсь, когда он наденет "адскую машинку". Заставляю опуститься лицом в пол и беру ремень с кровати (им ты меня связывал?). Удар, и мой раб вздрагивает. Нажимаю на кнопку дистанционки ошейника в момент второго удара и вижу, как сотрясается тело моей жертвы.

- Вытяни руки вперед. - Беспрекословное подчинение.

Опять бью и вновь ток, пальцы его рук сжимаются, а все тело сотрясается в конвульсиях. Завожусь, и ремень начинает опускаться на ягодицы с завидной регулярностью.

Не торопясь обхожу его, вижу как напрягается мой раб. Встаю около лица и поднимаю ногу. Удар по его рукам, и в ответ жалостливый стон, еще раз удар по рукам, а за тем снова разряд тока, чтобы знал свое место. Поцелуи сыплются на мои ноги, и я чувствую, что он снова плачет, теперь уже от боли и унижения.

- Ты, кажется, осмелился поднять свой член и без спроса воспользоваться им? - задаю вопрос.

- Прости, хозяин! - ему стыдно, я это вижу и упиваюсь этим стыдом, он сейчас полностью зависим от моего гнева, и я наслаждаюсь его зависимостью. Размахиваюсь и бью ремнем по промежности, вот где у тебя точка взлома, мой мальчик. Марк упирается в ладони лбом, стонет так, что возбуждает меня окончательно. Теперь моя очередь вторгаться без приглашения. Беру его жестко, чтобы знал кто его хозяин, и Марк знает это, он стонет и прогибается, отдаваясь мне полностью. Я вижу, что в отличие от меня, его от этого ведет сильно.

- Раб! - шепчу, ухватив его за волосы, и снова задираю его голову вверх.

- Я ваша вещь, хозяин! - отзывается эхом мой слуга, и мы вместе кончаем. Это единый порыв, единая страсть. Такого со мной никогда не было, никогда и ни с кем до него.

- Спасибо, хозяин!..

Я сижу в кресле, курю, а Марк обнимает мои ноги, не смея поднять голову и посмотреть на меня.

- Поднимись. - Он знает, что такой приказ позволяет лишь оторваться от пола, но ни в коем случае не подниматься с колен. Я разглядываю его тело, прищуриваюсь от дыма сигареты, он все-таки великолепен, этот чертов Марк. Встаю и вижу, как напрягается мой слуга. Он боится того, что его еще ожидает? Нет, это страх и обожание, он боготворит меня и боится, его страх и его любовь неразделимы.

- Ты иногда забываешься, раб, - обхожу его, встаю со спины, обхватываю рукой за шею и, сильно сдавливая горло, принуждаю выгнуться. Вижу, как соски моей жертвы постепенно наливаются возбуждением, твердеют.

- Сиди смирно, а иначе все закончится не начавшись, мой сладкий...

- Слушаюсь, хозяин.

Приношу сумку, в ней у меня привезенные вещи, все для того, что я задумал. Вынимаю набор игл для пирсинга, колечко из белого золота, которое сделали по моему заказу, средство для обработки места прокола, игл и серьги, а так же набор ватных тампонов. С удовольствием наблюдаю, за тем, как меняется в лице Марк, он бледнеет, следит за моими действиями со страхом в глазах.

- Руки за голову, и стой смирно, мой ягненочек. - Ласкаю его левый сосок языком и слышу возбужденный вздох.

- Ты покорен мне, раб? - спрашиваю, хотя знаю ответ.

- Хозяин, я в твоей власти...

- Хорошо, - оттягиваю сосок, - не вздумай кричать...

Марк сжимает зубы, бледнеет еще сильнее, в глазах неподдельный ужас перед предстоящей операцией. Прокалываю сосок иглой и слышу стон, вставляю кольцо, и вижу неподдельное обожание в его глазах. Он трется об мои руки щеками, лбом, лижет и целует их нежно и почтительно.

- Благодарю, хозяин!

Я снова возбужден, но на этот раз беру его ласково, он и так настрадался, и Марк отдает мне всего себя целиком, слегка вздрагивает, когда я особенно сильно давлю на израненные ремнем ягодицы.

- Какой ты сладкий, - шепчу я, целуя его спину, оглаживаю руками его бока, живот, поднимаюсь выше, случайно задеваю за проколотый сосок и слышу стон. Ему больно, но скоро все пройдет, и это колечко, символ моей власти, будет еще сильнее возбуждать его. Теперь он полностью мой. Эрик никогда и ни за что бы не согласился сделать это для меня, а Марк безропотно и безоговорочно вверил себя в мои руки.

Позже, когда мы лежали с ним в обнимку, Марк прижался ко мне.

- Хозяин, позволь вопрос? - сказал он и замялся, - нет, скорее просьбу.

- Что? - спросил я.

- Ты бы мог меня клеймить, оставить отметину на моем теле, показать, что я твоя собственность?

- А кольца тебе мало? - спросил я, внутренне сотрясаясь от нового желания обладать этим исполином. Марк поцеловал мое плечо, поднял на меня глаза и, уголки его губ слегка приподнялись, обожаю такую его улыбку, задумчивую, с налетом грусти.

- Я принадлежу тебе, хозяин, я хочу чувствовать это не только сердцем, но и кожей.

- Хорошо, я подумаю над этим.

- Хозяин... - произносит дрожащими губами, в глазах сплошное обожание, - спасибо хозяин.

Я взял сигарету и тут же услышал щелчок зажигалки, мой слуга всегда внимателен к моим желаниям. Прикуриваю, глядя в синие глаза Марка, и он улыбается, целует мою руку, снова пристраивается рядом. Его теплое дыхание согревает шею, я медленно затягиваюсь и с наслаждением выпускаю дым, он сизым облачком поднимается к перекрещенным теням на слабоосвещенном потолке.

Часть 9

"Почему я позволил ему так со мной поступить сегодня? - невольно задаю сам себе этот вопрос, - что заставило меня молчать и терпеть, я мог просто приказать остановиться, и, знаю, Марк повиновался бы беспрекословно. Может мне просто хотелось дать ему волю, позволить отыграться за то, что он преданно ждал меня все это время? Вряд ли. Тогда что? - за этими мыслями я забыл о сигарете, и она докуривается сама, стряхиваю пепел и делаю последнюю затяжку, - похоже мне нравится позволять ему "грешить", а потом... - я мечтательно потянулся, - как же приятно видеть его глаза полные слез и раскаяния. Как мне нравится, что он испытывает стыд и угрызения совести. Нарочно дать "нагрешить", чтобы потом наказывать за проступок, который выглядит таким безответственным. Докатился". Я привстаю, прикуриваю от докурившейся сигареты новую, и снова ложусь. Меня не оставляет одна мысль, которая не дает мне покоя, нудит как оса, сидит в голове словно заноза. Я затягиваюсь. "Почему я больше не испытываю удовольствия, когда подчиняюсь? Ведь раньше это было самым сильным стимулом. Вот и сейчас, когда Марк делал все это со мной, волна пошла, но опала, осталось только омерзение, что это, я больше не хочу лежать снизу?". Я затушил окурок и глянул на своего слугу. "Я больше никогда не буду снизу!"

Марк давно перевернулся на спину и сейчас дремал, положив одну руку под голову, я глянул на колечко в его соске. Белое золото тускло поблескивало в скудном свете ночника, это колечко я заказал у нашего семейного ювелира. По всему кольцу шла надпись выполненная вензелями: "Besitz" (собственность), а на обратной стороне стояло клеймо с изображением грифона, этот зверь с давних пор охранял мой род и служил его символом. Теперь Марк действительно являлся моей собственностью. Он давно просил от меня знака, позволяющего ему знать, что он полностью принадлежит мне.

Когда-то, давным-давно, мы обсуждали подобное с Эриком, возможно ли, чтобы между любовниками существовали такие отношения, где один полностью отдает себя другому, и Эрик категорически отказывался от этой идеи, выступая за полное равноправие партнеров. Я тогда ничего не стал говорить ему, не возражал, но в глубине души я мечтал о таких отношениях, где со мной рядом был бы слуга и любовник в одном лице, я нуждался в том, чтобы меня понимали и принимали таким, каким я являюсь на самом деле. Эрику же нужны были только романтические отношения, где чувства проявляются ласками, поцелуями и нежностями, а меня всегда манили - бой, драка и сильные, зашкаливающие эмоции. Я хочу не только любить, мне нужно хватать, рвать на части, сжимать и тискать - я ненавижу слюнявые мелодрамы, что уж поделать, такова моя сущность.

Несколько дней мы провели в обществе моей сестры, и я увидел, как она смотрела на Марка, буквально не сводила глаз. Узнаю нашу породу, похоже даже сестру интересуют некрасивые, но мужественные мужчины. В последний день нашего пребывания в Москве, на прощание, мы все вместе пошли в ресторан, и неожиданно я встретил там своего старого знакомого. Журналист, скандалист, коварный соблазнитель Жан-Люк, заключил меня в объятия, не стесняясь ни публики, ни моих друзей.

- Ах ты, старый лис, - набросился он на меня, - вот так вот бросил, уехал, хоть бы раз дал о себе знать. Где ты все это время шлялся?

- Я тоже рад тебя видеть, Жан-Люк, - я усмехнулся.

Естественно, что мы приняли приглашение и сели за стол к моему знакомому. Вечер был насыщен рассказами о последних приключениях Жана-Люка, он рассказывал очень эмоционально, и ничего, что русский он знал плохо, и в России обычно говорил на чудовищной франко-немецко-англо-итало-русской смеси, за которую я, лично, готов был его придушить еще в самом начале вечера. Мои же друзья, казалось, были очарованы этим невысоким, худощавым брюнетом. Ирина то и дело охала и вскидывала руки к лицу, показывая крайнюю заинтересованность рассказами, а Марк, как мне виделось, приятно смущался, когда Жан-Люк бросал на него не двусмысленные взгляды.

- Послушай, - прошептал мне на ухо приятель, когда мы остались наедине в мужском туалете - не хочешь уединиться после всей этой дребедени. Твоя сестра конечно прелесть и ее муж тоже (с чего это он решил, что Марк муж моей сестры?), но они меня вконец утомили, а тебя я бы прям сейчас съел даже без сливок, так как?

Он хлопнул меня по заднице, и я едва не упал, споткнувшись о порожек на выходе.

- Этот "муж моей сестры", как ты изволил выразиться, мой любовник, так что...

- Прости, - он приложил руку к губам, - никогда бы не подумал... с чего это тебя на уродов потянуло, радость моя?

Я вскипел, и когда мы вернулись к столу, сообщил, что мы закончили прощальный ужин и покидаем это гостеприимное заведение, а заодно и "прекрасную" компанию моего друга.

Сначала мы проводили Ирину домой, а потом вернулись в гостиницу.

Я стоял у окна и курил, Марк подошел сзади, я наблюдал за его отражением на темном стекле окна.

- Ты расстроился? - он опустил голову на мое плечо. - Этот твой француз чем-то тебя огорчил?

- Ты иногда так проницателен, мой друг. - Я затушил сигарету, обернулся и тут же очутился в железных объятиях Марка.

- Я убью его!..

- Оставь, он придурок, и не стоит ни того, чтобы я вел себя как идиот, ни того, чтобы ты забивал свою голову подобной ерундой.

Мой мальчик был прекраснее всех, потому что он был моей мечтой, вышел из снов и дал мне все то, о чем я только грезил, но никогда и ни от кого не получал. Жан-Люк - идиот, где уж ему разобраться в мужской красоте. Я посмотрел на себя в зеркало и усмехнулся, конечно, если ему нравятся такие как я, что еще ожидать от этого придурка.

Звонок заставил вздрогнуть. Оказалось, мой приятель решил зайти извиниться, и я позволил ему подняться в номер.

- Прости! - просто сказал он и протянул бутылку шаманского и плитку прекрасного темного шоколада. - Ты ведь любишь шоколад с шампанским, не так ли?

Я увидел, как Марк переменился в лице, он нахмурился, и глаза его сузились в две щелочки-амбразуры, а губы исчезли, превратив рот в узкую, почти не видимую полоску.

- У, как он грозен! - прошептал Жан-Люк, когда Марк вышел из комнаты. - Ревнует? Как тебе могут нравиться такие монстры, он ведь зверюга какой-то, я никогда бы не подумал, что он... Прости, он не слишком тебя лупит? Мой визит не добавит тебе лишних синяков?

- Жан-Люк, ты бываешь таким беспардонным, честное слово.

Марк принес бокалы и поставил на столик, сам же превратился в безмолвную глыбу, нависнув над нами. Я увидел, как напрягся Жан-Люк, втянул голову в плечи, вопросительно глянул на меня, затем перевел испуганный взгляд на Марка. Я понял его мысли, сейчас он очень сожалел, что пришел без приглашения.

- Бутылку открой! - приказал я, даже не взглянув на слугу, и улыбнулся Жану-Люку. - Ты всегда суешь свой нос не в свои дела, мой друг... Однажды, твой нос может и пострадать, запомни это.

Марк открыл шампанское и разлил по бокалам.

- Ты можешь пока быть свободен, если понадобишься, я тебя позову. - Я махнул рукой, отправляя слугу в другую комнату.

- Да, хозяин.

Жан-Люк уставился на меня.

- Д-да, х-хозяин! - произнес он, заикаясь, - так он что?..

- Слуга, раб, подчиненный, называй, как хочешь.

- Но как?... - Жан-Люк отхлебнул из бокала и поперхнулся. - Ты вроде бы тоже не прочь поподчиняться, а?

- Ты про мои отношения с Виком?

Жан-Люк кивнул, как раз мы и познакомились тогда, когда меня зашкаливало от чувств к красивому, но непостоянному парню по имени Виктор. Тогда я действительно был игрушкой, рабом своей любви, во многом придуманной мной же и мной же инсценированной.

- Да, бывает, нападает на меня, но редко, только если чувства зашкаливают, да и тогда, с Виком, я искал себя, не более того, к тому же я влюбился по уши, как идиот, а вообще, мне вот это, - я махнул рукой в сторону соседней комнаты, - ближе всего, понимаешь.

Жан-Люк придвинулся поближе и положил свою руку мне на колено.

- Послушай, но ты такой мальчик, такой лапуся, как ты умещаешь в голове столь чудовищные наклонности, тебе это не идет. - Он отстранился от меня и снова отхлебнул шампанского. - Не понимаю!

Я усмехнулся, нашел мальчика, ведь мой возраст к тридцати подходит, хотя я всегда себя считал нормальным мужиком, с красивым телом и достаточно натренированными мышцами (про животик, наметившийся недавно, я предпочитал не вспоминать). Разве что лицо, да, тут природа меня немного подвела, создала, как выражались мои друзья: "очаровашку", - с большими (спасибо матери) глазами, цвета осеннего, хмурого неба, прямым аккуратным носом и тонкими чертами лица, тьфу, противно смотреть. В юности я жутко комплексовал по этому поводу, потом смирился, да и как я понял, намного позже, окружающим моя внешность всегда нравилась, ну а когда женщины, все как одна, стали называть меня "принцем их грез", я окончательно избавился от комплексов (или нет?).

- Ну ты же знаешь поговорку: В тихом омуте черти водятся. Чего же ты еще от меня хочешь. - Я развел руками.

- Глупости, просто ты снова ищешь себя, просто этот мужик что-то сделал с твоей головой, и только, ты вообще натура увлекающаяся. А твой друг как к этому отнесся, как там его зовут, Эрик, кажется?

Я улыбнулся и покачал головой, вот все ему знать надо. Остаток вечера прошел гладко, и когда дверь за Жаном-Люком закрылась, Марк сразу же заключил меня в свои объятия.

- Я извелся! - прошептал он мне в ухо, - я ревновал, хотя не имею на это право, он подходит тебе больше, он красивый и утонченный, а я такой нескладный, грубый, прости меня...

- Дурачок ты мой, - я поцеловал Марка в шею, подтянул его голову к себе и куснул за ухо. - Ты моя половинка, мое сердце и моя душа, а весь остальной мир пусть катится к черту.

Последняя ночь в отеле оказалась такой насыщенной, такой яркой, что я буквально горел в страстных объятиях моего слуги, он же дарил мне столько яростной страсти, что даже ошеломил меня. После бурного секса мы никак не могли уснуть, валялись на кровати и болтали о всяких пустяках, а потом я неожиданно задал вопрос.

- А ведь тебе понравился Жан-Люк? Я заметил.

Марк удивленно уставился на меня, и его глаза вдруг стали темными, как небо во время урагана.

- Чего набычился? - я присел и толкнул Марка в плечо. Он опустил голову и отвернулся.

- Ты хочешь меня продать, хозяин? Я надоел тебе?.. Я ведь такой отвратительный...

Его реакция оказалась для меня полной неожиданностью.

- В смысле? Ты о чем?

- Просто... Зачем задавать вопрос, если ты знаешь, что я ни на кого не смотрю, кроме тебя, мне никто не нужен, только ты.

- Но ты ведь заметил, что он красивый, утонченный, могу тебя уверить, он еще и ласковый, такой бить не будет, наказывать тоже не станет.

Я потянул его за кольцо на соске, зная, что делаю больно, поскольку проколотый сосок еще не зажил и даже припух. Марк зажмурился и сжал зубы.

- Дурак ты, Марк... - я потянул сильнее, и ему пришлось подчиниться, он повернул голову и взглянул на меня. - Я ведь приревновал тебя там, в ресторане, ты так смущался и даже розовел, когда Жан-Люк смотрел на тебя, я заметил...

- Я?.. Нет! Кроме тебя я никого не вижу, хозяин! - он навалился на меня, целуя мою шею, грудь, живот, спустился ниже и... Я был на седьмом небе от счастья, и эта ночь действительно останется в моей памяти, как самая незабываемая ночь на свете.

Часть 10 (последняя)

Утром мы поехали в аэропорт, нам предстояло пролететь вместе только на одном рейсе, а дальше наши пути расходились: Марк отправлялся в Нью-Йорк, а я ехал домой, к Эрику.

- Не отсылай меня, - посмел упрямиться Марк, когда мы прощались с ним после приземления, полет немного утомил меня, да и бессонная ночь давала о себе знать, а у меня в городе были еще дела, все мои чувства притупились.

- Мы говорили с тобой об этом, подчиняйся! - отрезал я. - Все, иди.

- Хозяин, - ох уж эти собачьи глаза, не могу сердиться, когда он так смотрит, - прошу не гони меня, я буду служить, и тебе, и Эрику, только возьми меня с собой, я не буду встревать в ваши отношения, не отправляй меня в Нью-Йорк...

- Что я тебе сказал! - нет собачьи глаза тебе не помогут, я указал пальцем, куда Марку следует идти и, развернувшись, пошел к выходу, ни разу даже не оглянулся на него.

Добрался до дома я затемно, и Эрик встретил меня с объятьями и ужином.

- Спать, больше ничего не хочу!

Ночью пошел дождь, и я услышал какой-то шум в коридоре, а затем, и, внизу, на лестнице. С трудом оторвавшись от подушки и, преодолевая сонливость, подошел к двери и выглянул, мимо пронесся Эрик.

- Что там? - спросил я.

- Иди, сам посмотри, идиот!

Такое обращение было для меня в новинку. Чтобы Эрик назвал меня "идиотом", должно было произойти действительно что-то из ряда вон.

Я спустился в холл и увидел, что дверь распахнута, а дорога ведущая к воротам имения ярко освещена. "Что за ерунда?"

- Иди, позови его! - Эрик вернулся в дом, он весь вымок и походил сейчас на ощипанного цыпленка.

- Кого? - не понял я, - что тут происходит?

- Кого, кого, своего любовника, кретин! - взвился Эрик. - Он с вечера там стоит у ворот, и сюда не идет, и в город не уезжает. Я сначала подумал какой-то попрошайка, натравил на него Дирка, но парень оказался не промах, надавал нашему охраннику, мало не покажется. Я сам пошел поговорить с ним, и тут до меня дошло, именно такие тебе и нравятся, здоровый как боров, хмурый и молчаливый, со взглядом убийцы. - Эрика передернуло.

У меня ноги стали ватными, а слова как-то сами собой пропали. Я не ожидал того, что Марк ослушается, и не верил в это до последнего.

Дождь лил как из ведра, я подъехал к воротам.

- И что ты тут делаешь? - спросил я, голос вернулся и теперь звучал глухо и сурово.

Марк рухнул в грязь лицом и разрыдался, так отчаянно и безудержно, что у меня дрогнуло сердце.

- У тебя сердце есть? - спросил Эрик, который сидел рядом со мной и теперь осуждающе смотрел на меня. - Впусти его, он же замерз совсем, потом вопросы будешь задавать.

- Нет! - сказал я. - Пусть катится в Нью-Йорк.

Эрик дернулся, я предугадал его намерение открыть ворота и схватил за рукав, молча покачал головой, мол, не нужно. Развернул машинку для гольфа, на которой передвигался по своим владениям, когда не хотел ходить пешком, и поехал прочь, сгорая от желания вернуться, обнять Марка, расцеловать, впустить в свою жизнь.

- Почему? - спросил меня Эрик, когда мы вошли в дом.

- Потому что он слуга, и мое слово для него закон, если он перестанет слушаться меня, я не смогу быть уверенным, что держу его под контролем, а это может плохо кончиться для нас двоих.

- Да, мне этого не понять! - вздохнул мой друг. - Ну, хотя бы переночевать его пусти, что же он там мокнет-то, пусть хоть до утра побудет.

- Идите все спать! - буркнул я, только мельком глянув на прислугу дома.

Я не спал, курил одну сигарету за другой, и думал, о том, почему этот недоумок потащился за мной, да и как искусно выследил, я ни разу не заметил слежки.

- Идиот! - ругнулся я вслух и затушил очередной окурок об пепельницу, да так, что перевернул ее, и она, звякнув, полетела на пол, прокатилась, разбрасывая пепел и окурки, к стене, ударилась, завертелась и окончательно упала.

- Можно к тебе? - Эрик приоткрыл дверь. Он снова топтался возле моей комнаты, но в этот раз виноват во всем я, так что же ему не спиться-то.

- Заходи, - я разрешил, хотя не особо хотел видеть его сейчас.

- Парень ушел. - Сказал он и присел на кровать. - Стоял еще часа два, а потом ушел.

- Хорошо, я выудил из пачки очередную сигарету.

Эрик покачал головой.

- Заканчивал бы ты курить, а, плохая привычка.

Я молча закурил, поэтому он поднял пепельницу и поставил на столик возле кровати.

- Спасибо, - я стряхнул пепел, чувствуя, что сейчас разрыдаюсь, но позволить себе этого не мог, только ни при Эрике.

- Почему он? - спросил меня друг и погладил по руке, я отстранился от проявления его заботы и жалости.

- А с чего ты решил, что это "он"? - я отвернулся к окну, заметив, что уже занялся рассвет.

- Он, он, уж поверь мне, я-то тебя хорошо знаю, почти как себя. Это тот кого ты искал все время, я сразу же это понял, как только увидел его. Но еще сомневался, а когда тебя сегодня увидел, то все сомнения сами собой развеялись. Со мной бы ты так никогда не поступил, и Виктора тоже бы так жестоко не воспитывал, ты стал другим, Эндрю, совершенно другим.

Я затянулся, присел и с прищуром глянул на Эрика. Я любил его, любил сильно всем сердцем, но душой и всем своим существом тянулся к Марку и ничего не мог поделать.

- Так вот, - продолжил Эрик, - я думаю, что если ты сейчас отпустишь его, понимаешь, твои мечты, твои грезы, они ведь исчезнут... Понимаешь, если ты нашел того, к кому стремился все это время, зачем так легко это теряешь, неужели твои амбиции...

- А ты? Я ведь люблю тебя? - я обнял друга.

- И я тебя люблю, но он то, что тебя по-настоящему греет, он твой свет, Андрей, сохрани его...

Я уже и без него знал это. Поднялся рывком, быстро собрался и прыгнул в машину. В глубине души я знал, что Марк улетит, выполнив мой приказ, но в квартиру никогда не вернется, скорее всего сорвется и загубит свою жизнь, теперь он точно будет искать, то, чего не получил ранее. И это ему с удовольствием предоставит Боб-демон.

В аэропорту было людно, и я прорывался сквозь чудовищные толпы людей, отыскивая информацию о нужном мне рейсе. Я знал, что Марк еще здесь, что он не улетел, чувствовал его присутствие. Мне ожгло спину, будто хлыстом полоснули, и я поднял голову. Он смотрел на меня со второго этажа, облокотился на перила и просто наблюдал за тем, как я ношусь по аэропорту, вот ведь гад. Я боялся, что Марк обиделся и никогда не захочет вернуться, станет ломаться, вытягивая из меня извинения, заставит чувствовать вину за то, что я поступил с ним, как с последней дворнягой, прогнав со двора. Я, и хотел, и боялся нашей встречи. Не мог объяснить чего больше, - объяснений с ним, того, что придется умолять вернуться, или того, что он проигнорирует все это и улетит от меня.

Марк смотрел свысока, отсутствующим взглядом, затем развернулся и ушел. Мое сердце ухнуло к полу: "Марк!" - мысленно крикнул я и бросился к эскалатору, расталкивая людей локтями, и все время смотрел наверх, в надежде проследить, куда отправился Марк. Я увидел, как он бросился обратно к перилам и взглянул туда, где я только что стоял, поискал глазами и заметил меня, он понесся мне на встречу, а я уже взлетел наверх. Я оказался в его объятиях (и плевать, на то, что кругом полно народу). Он целовал меня в щеки, в глаза, в волосы, и мне было все равно, что мы загораживаем выход с эскалатора, мешая людям проходить. Нас толкали, на нас ругались, но в это мгновение весь мир исчез, и остались только мы вдвоем.

- Я испугался, что ты уйдешь! - прошептал я, - ты так посмотрел на меня, что мое сердце остановилось. Прости меня, Марк.

- Хозяин, я не надеялся тебя увидеть, поэтому не узнал сначала, а потом дошло, ты вернулся за мной, ты... - он задохнулся от переполнявших его чувств. - Я в твоей власти, я все для тебя сделаю, все, что хочешь... Я люблю тебя!

Мы вышил из аэропорта, и я увидел, что мир окрасился разноцветными лучами, взошедшего на небо солнца. Теплое, умытое ночным дождем, утро, обещало подарить удивительный, сказочный и незабываемый день, в новом, счастливом мире, который суждено создать нам двоим.

Послесловие

Я сижу на кровати и печатаю свои воспоминания. Марк спит. Я склоняюсь над монитором ноутбука и вычитываю фразу. Теплые руки нежно обнимают меня.

- Что ты делаешь? - поцелуй в ухо заставляет вздрогнуть.

- Да вот, решил записать кое-что. - Рукой достаю его, глажу по волосам, затем подтягиваю его к себе, целую в губы. - Я тебя разбудил?

- Нет, я давно наблюдаю за тобой, ты так увлечен. Разрешишь посидеть рядом?

Я киваю и пытаюсь закончить фразу. Марк пристраивается сзади, обнимает меня руками, прижимается грудью к спине, кладет подбородок на мое плечо. Я уже привык, что он так может сидеть со мной часами, когда я работаю. Раньше я прогонял его, теперь же люблю такие моменты.

- А что это? Не могу разобрать ни слова. - Марк целует меня в шею.

- Это русский, ты его не знаешь.

- Ты специально пишешь на русском, чтобы я ничего не понял, зачем?

- Просто это мой родной язык, понимаешь. Когда-нибудь я расскажу тебе о себе, если тебе будет интересно.

- Конечно, мне все интересно. Он нежно сжимает руки и прижимает меня к себе, зарывается лицом в мои волосы, и мне приятно щекотно.

Скажи, как будет по-русски: "Я тебя люблю".

Я называю, и он пытается повторить за мной, получается комично и я смеюсь. Щелкаю его по носу.

- Я хочу знать твой язык. - Говорит он.

- Зачем? - этого еще не хватало, чтобы он мог подслушать мои разговоры с Бобом и другими моими русскими друзьями.

- Я хочу быть похожим на тебя, хочу говорить с тобой на твоем родном языке, чтобы мы были единым организмом, чтобы...

- Мы итак единый организм, ты мне нужен такой, какой ты есть.

Откладываю ноутбук, сегодня не получится ничего больше написать. Поворачиваюсь к Марку.

- Хороший мой мальчик!

- Я лублу тебья! - произносит он, и я улыбаюсь.

- Иди сюда!

- Слушаюсь, хозяин!

страницы [1] . . . [8] [9] [10]