Голди

Ничто так не поднимает настроение, как первый день весны. Меня зовут Стефано, и я заново начинаю свою взрослую жизнь. Я прогремел своим чемоданом на колёсиках по телетрапу и вкатил его в менее людный, чем обычно, вестибюль аэропорта. Прошёл всего год с тех пор, как международная экономика рухнула.

Прошлая весна была для меня просто ужасной. Я потерял работу, Линн покинула меня, а потом, с разницей всего в несколько недель, умерли мои бабушка и дедушка. В довершение всех бед, мои оскудевшие финансы больше не могли позволить мне оставить за собой свой дом.

Начать новую жизнь с новой работы в другом городе — это то, что мне было нужно. Мне ещё повезло, что меня взяли на эту работу, когда многие из моих друзей всё ещё находились в безуспешных поисках.

Моя новая компания оплачивала проживание в течение двух недель, после чего я предоставлялся сам себе. Познакомившись со своими новыми коллегами, позже мне пришлось заполнить папку с кучей анкет из отдела кадров.

Как только все бумаги были подписаны, я вернулся обратно в отель и без сил плюхнулся на свою кровать. В этой небольшой гостинице останавливалось не так много людей, и персонал старался изо всех сил, чтобы я чувствовал себя желанным гостем. Сильно подозреваю, что и для них тоже этот год оказался самым тяжёлым в их жизни.

•  •  •

Две недели пролетели незаметно. Было так приятно снова чувствовать себя нужным. Я нашёл для себя уютную квартиру, расположенную всего в двух милях от моего офиса.

В погожие деньки, которых, казалось, было больше трёх сотен в году, я с удовольствием ходил на работу и обратно пешком. После приезда сюда из более холодного климата, яркий солнечный свет и ласковые дуновения тёплого бриза стали для меня весьма приятной переменой.

Взяв с собой только пакет с продуктами и чемодан на колёсиках, который последовал за мной из самолёта, я выписался из отеля и перебрался в своё новое место обитания.

Хорошо ещё, что я не был владельцем собственной машины, так как свободных парковочных мест в округе всё равно не было. Даже обочины улиц вокруг моего многоквартирного дома были забиты машинами до отказа.

Экономия вынуждала людей удваивать или даже утраивать населённость апартаментов. В нынешние кризисные времена проживание шести, а то и десяти человек в квартире с двумя спальнями не было чем-то необычным.

Так что, находясь в одиночестве в своих тесных апартаментах с двумя спальнями, я чувствовал себя настоящим королём. По причинам, которые я не мог себе объяснить, меня как будто магнитом тянуло именно к этой квартире. Возможно, дело было в замечательном виде, открывающемся из окна моей спальни на близлежащий пруд и окружающий его густой лесной парк.

На четвёртом этаже, к тому же без балкона, я чувствовал себя в безопасности, оставляя окно своей спальни открытым. В самом окне отсутствовала сетка, что я указал в своём подробном отчёте об осмотре управляющему, перед тем, как заселился в квартиру.

Приехав из более холодного 

климата, я всё ещё не мог привыкнуть к постоянному кондиционированию воздуха, поэтому имеющимся кондеем почти не пользовался. Это четырёхэтажное здание было построено, вероятно, лет пятьдесят тому назад. Розеток в комнатах, кстати, не хватало, но я обходился удлинителями.

•  •  •

Когда в первую пятницу работы на новом месте я вернулся домой, то обнаружил в своей квартире птичку, сидящую на холодильнике. Настоящая живая птица, ростом около 13 сантиметров. У неё было почти полностью жёлтое тело, чёрные крылья и такая же чёрная опушка на передней части головы.

Когда я подошёл поближе, птичка вспорхнула, перелетела через всю комнату и вцепилась своими маленькими коготками в край карниза для штор, наклонив головку и поглядывая на меня своими блестящими бусинками глаз.

После ещё нескольких, столь же безуспешных попыток, я отказался от её преследования. Что ж, прекрасно! Если мне придётся делиться жилплощадью, эта птичка, вероятно, будет неплохим выбором для соседа по комнате.

В качестве жеста примирения, я налил и поставил маленькое блюдце с водой на кухонный стол. Как только меня перестали воспринимать как угрозу, жёлто-чёрный птиц отлепился от карниза, а затем, шурша крыльями, спикировал на стол и угостился свежей водичкой.

Открыв свой ноут и недолго посерфив в сети, я предварительно определил, что мой новый пернатый друг и сожитель — это американский щегол. Единственное отличие фотографии в Интернете и щегла, расхаживающего по моему столу, состояло в том, что у живой птички был заметен небольшой чёрный хохолок, примерно на сантиметр ниже клюва.

"В самый раз,  — подумал я,  — назову её Голди".

Кстати, был ли это он или она? С такой увёртливой маневренностью, которую уже продемонстрировала Голди, у меня, конечно, не было и шанса заглянуть куда следует и внимательно рассмотреть, кто это ко мне пожаловал. Ну и чёрт с ним, имя Голди подходит и так, и сяк, но, несмотря ни на что, эта птичка для меня — ОНА.

Хорошо, что у меня всё ещё не было соседа по комнате. Я вдруг поймал себя на том, что разговариваю с Голди, пока занимаюсь своими делами. Если я ненароком подходил слишком близко, Голди упархивала в безопасный угол.

Когда я проснулся на следующее утро, Голди исчезла. Я оставил на всякий случай окно открытым и отправился на пробежку. Когда я вернулся, Голди уже ждала меня. Что ж, если она всё-таки собиралась остаться, я мог бы заодно посмотреть, что должно или не должно входить в её повседневный рацион.

Возвращаюсь в Интернет... ага, так... а затем отправляюсь в зоомагазин. Судя по тому, что я вычитал, Голди должны понравиться семена подсолнечника, чертополоха и вяза. Придётся подарить прощальный поцелуй моим напрасно уплывшим денежкам, если Голди вдруг не окажется на месте, когда я вернусь.

Урра! Она не только ждала меня дома, но и, слава богу, любила принесённые из магазина семена. А что насчёт любви ко мне? Это ещё предстояло выяснить. Пока Голди всегда держалась от меня на безопасном расстоянии.

•  •  •

Утром в воскресенье, ещё не до конца выплыв из 

полусна, мне показалось, что кто-то смотрит на меня. Когда я приоткрыл глаза, то обнаружил Голди — всего в нескольких футах, на прикроватной тумбочке, внимательно разглядывающую меня то одним, то другим глазом.

Не издав ни звука, мы уставились друг на друга. Почему? Я даже не знаю.

Когда мне надоело играть в гляделки и я сомкнул веки, Голди тут же сердито защебетала, и это заставило меня снова открыть глаза. Видимо, таким образом она тренировала меня, поскольку всё, что мы делали, это по новой таращились друг на друга. Через тридцать секунд Голди что-то чирикнула и вылетела из спальни.

Пора было вставать. Я принял душ, побрился и легко оделся. Голди нигде не было видно. Её блюдечко для семян было пустым, поэтому я положил для неё ещё одну маленькую ложечку. Я также обновил её воду перед тем, как выйти из квартиры.

Во время утренней пробежки я заметил и услышал, как вокруг среди деревьев порхают и щебечут несколько американских щеглов. Конечно, я подумал, не была ли одна из этих жёлто-чёрных птичек моей Голди?

Перейдя на пружинистый шаг и понемногу остывая, я познакомился с некоторыми своими соседями по дому, в том числе и с несколькими любопытными женщинами. Три из них были дамами примерно моего возраста, и их звали Нэнси, Лора и Джози.

Новый, к тому же увлечённый поддержанием формы и здоровья сосед, очевидно, пробудил их интерес. До обмена телефонными номерами у нас дело не дошло, но при следующей встрече я бы закинул удочку в этот перспективный пруд.

День шёл за днём, и мало-помалу Голди приняла меня. Прошло две недели после нашего знакомства, когда она впервые отважилась приземлиться мне на голову.

В тот момент я был занят, сидя за своим ноутбуком и отвечая на электронные письма. Моя новая работа была довольно напряжённой, и у меня не было времени даже подумать о своей социальной жизни. Голди так и сидела у меня на голове, пока я не начал слишком сильно ёрзать, и тогда она вспорхнула и десантировалась на свой любимый карниз для штор.

Много раз, просыпаясь по утрам, я обнаруживал, что Голди, склонив головку набок, молча наблюдает за мной с прикроватной тумбочки. Однажды я фальшиво чирикнул ей, и она что-то длинно прощебетала мне в ответ. Боже, надеюсь, я не ляпнул что-то неприличное на щеголином языке в адрес Голди!

Во время своих пробежек вокруг пруда и по парку я иногда слышал знакомое чириканье, но это могла быть любая из снующих туда и сюда птиц. Благодаря утренним пробежкам, мне также удалось поддерживать общение с соседскими дамами. С некоторыми из них, в конечном итоге, я обменялся адресами электронной почты и номерами телефонов.

Лора была очень застенчивой барышней, которая краснела всякий раз, когда я всего лишь смотрел в её сторону. За непринуждёнными разговорами Нэнси и Джози рассказали мне подробнее о себе и своей жизни, но, в отличие от них, Лора держала личную информацию в секрете.

•  •  •

Через шесть 

недель с начала моей новой жизни у меня было назначено свидание с одной из дам, с которой я познакомился в фуд-корте рядом с офисом. Она работала в отделении банка по соседству.

Донна преследовала меня даже больше, чем я её. Тем не менее, это было моё первое свидание с момента переезда. Я заикался и запинался, пока пытался поддерживать разговор с ней, хотя она, казалось, не слишком обращала внимание на моё смущение.

Донна была милой девушкой, но слишком уж настойчивой, явно стремясь поскорее облачиться в свадебное платье. А это было не то, чем я интересовался прямо сейчас.

Когда после свидания я вошёл в квартиру, Голди негодующе защебетала на меня, словно я пропустил установленный комендантский час. Я чирикнул ей в ответ.

Во время своей очередной пробежки в выходные я снова столкнулся с соседскими дамами. Одна из старших подруг Лоры дала мне номер телефона этой застенчивой девушки. Если бы женские взгляды могли повергать навзничь, то от этой подруги Лоры остался бы только контур на земле, обведённый мелом.

Сама Лора отчаянно покраснела, когда я тут же набрал сообщённый мне номер. На её телефоне был установлен примечательный рингтон, который я узнал — это была песня Тейлор Свифт.

•  •  •

Ещё через несколько недель у меня было назначено свидание с Крисси. Она работала в бэк-офисе брокерской фирмы, расположенной на первом этаже моего офисного здания. Я встретил её в холле, когда мы оба пережидали внутри кратковременный ливень.

Хотя мне казалось, что свидание прошло не слишком удачно, Крисси настояла на том, чтобы зайти в гости и посмотреть мою квартиру.

Когда мы вошли, Голди сидела на своём любимом карнизе для штор и просто наблюдала за нами.

Крисси пробыла у меня недолго. У меня сложилось впечатление, что она была "материальной девушкой", и что я провалил негласную проверку. Что-то в том, что у одинокого парня в квартире невозбранно проживают дикие птицы, отпугнуло её.

Не прошло и пяти секунд после ухода Крисси, как молчавшая всё это время Голди начала высказывать мне свои щебечущие претензии.

— Прости, Голди, знаю, я виноват,  — подняв руки, поспешил я покаяться.  — Я вижу, твоя тарелочка для еды пуста. Даю слово, что больше не позволю такому случиться.

Но в ответ с карниза на мою бедовую голову продолжали падать возмущённые "чирик, чирик, чирик!"

Меня откровенно ругали, и я лишь надеялся, что девица Голди успела выучить пока немного нецензурных выражений для юных щеголих. В конце каждой своей гневной рулады она взмахивала перьями на хвосте, как будто ставила восклицательный знак.

Утром, протирая глаза ото сна, я почувствовал на своём лбу какое-то маленькое липкое пятно. Посмотрев на себя в зеркало, я увидел, что это было птичье дерьмо.

— ГОЛДИ! Какого хрена?!  — закричал я на пернатую соседку по жилплощади.

— ЧИРИК! ЧИРИК! ЧИРИК!  — не осталась в долгу диверсантка, треща в мою сторону хвостом с безопасного карниза.

— Я же сказал, что мне жаль. Этого больше не повторится,  — примирительно пообещал я.

Голди задрала свой клювоносик, отвернулась и 

запрыгала на своём карнизе, демонстративно не обращая на меня внимания. Она не скрывала, что была весьма недовольна мной, и я задавался вопросом, будет ли она всё ещё здесь, когда я вернусь с работы.

На всякий случай, я позаботился о том, чтобы оставить для своенравной красотки полную тарелочку семян и блюдечко со свежей водой.

С течением времени, для нас с Голди всё вернулось на круги своя. Она ждала по утрам, когда я проснусь и лишь изредка чирикала на меня.

Несмотря на то, что я начал свою карьеру на новой работе всего несколько месяцев назад, я уже обучал некоторых новых сотрудников. Это, конечно, оставляло мне мало времени для выполнения своей собственной работы, поэтому дома я порой засиживался за ней допоздна. Пока я сводил концы с концами в своих отчётах, Голди не стеснялась слетать со своего любимого карниза и важно сидеть у меня на голове.

Время от времени я сталкивался с соседскими дамами, которые всё настойчивее начинали спрашивать, почему я никому из них не перезвонил. Услышав моё объяснение о том, что я завален работой и у меня почти нет времени на свидания, бойкая Джози взяла инициативу в свои руки и сама пригласила меня на свидание.

Джози стала третьей женщиной, с которой я вышел в свет на новом месте жительства. Это случилось в пятницу вечером, и для начала мы поужинали, а затем пошли на танцы. Честно говоря, танцую я так, что по сравнению со мной даже косолапый медведь занял бы призовое место.

Однако Джози, казалось, совсем не беспокоилась о моей неуклюжести. Она даже отклонила несколько непрошеных приглашений потанцевать от других, гораздо более складных парней. Это меня очень порадовало. Впрочем, всё, что я получил от Джози в конце того вечера — это рукопожатие и фразу "Спасибо, было весело".

Когда я вернулся со свидания домой, Голди встретила меня довольно спокойно. По-моему, в те выходные она даже ни разу осуждающе не чирикнула на меня. По-видимому, я не пересёк какую-то невидимую красную черту, так что она осталась довольна моим поведением.

•  •  •

Всё изменилось в следующий пятничный вечер, когда у нас с Джози состоялось второе свидание. На этот раз в программе были запланированы отличный ужин и последующий поход в кино. На мой взгляд, всё прошло очень даже хорошо. По крайней мере, перед тем, как войти в свою квартиру, Джози обняла меня и чмокнула в щёку, благодаря за отличный вечер.

Когда я вернулся в свою квартиру, меня встретил громкий и раздражённый бунт на корабле. Я не чувствовал за собой никакой вины, ведь перед уходом оставил Голди со свежей водой и полной тарелочкой семян.

— Ну что, что тебя гложет? Может, другой щегол-хулиган подкатывает к тебе свои яйца?

— Чир-р-р, фьюить, чир-р-рк, фьюить... ЧИРРР-ИК, ЩЬЮФ-ФИТЬ! Фррр-фыррр, чирк-чиррик, ффьюить... щщи-фьить, ЧЧИРРРК!!!

— А, неважно, я иду спать.

Будь я проклят, если утром не обнаружил у себя в волосах бомбочку птичьего помёта. Однако я не сказал ни слова 

ночной террористке.

Голди уже ждала меня на кухонном столе. Явилась на разборку, как будто я вчера завалился домой поздно и пьяный в стельку, и сейчас этой мегере требовалось разумное объяснение моей безалаберности. Сверлила меня круглым глазом, наклонив голову... ещё бы крылья в боки упёрла!

— ЧИРИК!  — гаркнула она и пару раз взмахнула хвостом.

— Сама чирик, маленькая засранка! Я ведь накормил тебя вчера. Ну, и что опять взъерошило твои перья?

Снова яростные пируэты хвостом — фрр, фрр, фрр-рр, а потом непечатное "ЧИРРИК!!", прежде чем она вспорхнула со стола, устремилась в спальню и вылетела на волю.

Что ж, надеюсь, что я крепко усвоил свой урок. Какой бы урок я ни должен был усвоить.

•  •  •

К моему большому удивлению, во время моей традиционной пробежки по выходным, ко мне присоединились Лора и Нэнси. Мы поговорили о том, как обстоят дела с работой у меня и каждой из дам. Обе они ясно дали понять, что с удовольствием бы поужинали и сходили в кино, как у нас было с Джози.

— Звучит заманчиво, давайте я проверю, правильно ли записал ваши номера,  — подмигнул я своим спутницам.

Сначала я нашёл в своих контактах номер Нэнси и сразу же позвонил по нему.

— Это Нэнси?  — спросил я.

— Да, сэр, чем я могу вам помочь?

— Что ж, мэм, я хотел бы пригласить вас на свидание в пятницу вечером.

— Заезжай за мной в шесть,  — хихикнула она и показала кончик языка стоящей рядом Лоре.

Затем я позвонил Лоре, мелодия звонка которой сменилась на "Одним волшебным вечером".

Девушка ответила простым:

— Алло?  — накручивая завитушку причёски на палец свободной руки.

— Можно Лору?

— А кто её спрашивает?

— Это Стефано. Я могу перезвонить, если сейчас неподходящее время.

— Подождите секундочку, я её позову.

Обе девушки хихикали, чуть отвернувшись в сторону и бросая на меня озорные взгляды, пока я ждал.

— Это Лора,  — наконец, ответила трубка смеющимся голосом.

— Привет, Лора, меня зовут Стефано. Я приглашал тебя на свидание каждый день в течение последних шести недель, и на этот раз я не приму от тебя отказа,  — строго и решительно объявил я.

Шокированная Нэнси тут же отлепилась от Лоры и взвизгнула:

— ЧТО? Он приглашал тебя на СВИДАНИЕ?!

Лора мгновенно покраснела и отчаянно замотала головой:

— НЕТ! Он не приглашал. Это в первый раз!!

Поспешно нажав на "отбой", Лора набросилась на меня:

— Нэнси получила пятницу, значит, я получаю субботу! Вам всё понятно, мистер Стефано?

— Да, мэм. Суббота. В эту субботу. В шесть, как штык. Никаких отговорок,  — торжественно отрапортовал я, щёлкнув отсутствующими каблуками кроссовок.

Расплывшись в улыбке и привстав на цыпочки, Лора поцеловала меня в щёку. Именно так, как это всегда делала Линн. Нэнси последовала за подругой, чувственно чмокнув меня в другую щёку.

•  •  •

Вечер пятницы с Нэнси был интересным. Она оказалась очень напористой леди и не стеснялась задавать личные вопросы. Будучи по натуре несколько сдержанным человеком, я чувствовал себя не в своей тарелке, отвечая на большинство из них.

Пытаясь заставить меня расслабиться, Нэнси, улучив 

момент, повернула руками мою голову и одарила меня сочным влажным поцелуем, с проникновением языка. Не буду врать, сказав, что мне это не понравилось, но события развивались чересчур быстро для меня, чтобы чувствовать себя достаточно комфортно.

Объятия в конце вечера сопровождались со стороны Нэнси крепким охватом и эротичным ощупыванием моей задницы. После стольких месяцев воздержания, я проявил ответную активность, но лучше бы я этого не делал.

Воодушевлённая Нэнси снова пригласила меня пойти куда-нибудь воскресным вечером, но в этот раз я солгал ей, сказав, что на послезавтра у меня запланирована онлайн-конференция, а после неё мне нужно будет написать подробный отчёт для руководства. Чтобы не предстать в глазах Нэнси полным ослом, я предложил нам выбраться на другое свидание через неделю, в следующую пятницу.

По возвращении в домашнее гнёздышко, Голди, не теряя времени, начала виться вокруг меня, встревоженно летая взад-вперёд и нащебечивая какие-то, по-видимости, ценные указания прямо мне в уши. Если бы я был в глубокой шахте, я бы точно забеспокоился.

•  •  •

Солнечное и радостное субботнее утро застало меня за вытиранием новой порции птичьего дерьма с моей головы.

— ГОЛДИ! Да что с тобой не так?  — возопил я.

— ЧИРРИК!

— Чирикни себе под хвост! Щас же прекрати этот терроризм, или я отберу у тебя семечки!

Хоп, хоп, фрр-рщ, фью-ить.

— ЧИ-РИК, ЧИРИК, ЧИРРРИК!!  — а затем вылет стрелой из окна спальни. Я не знаю, было ли это последним щегольским предупреждением оставить её семечки в покое и держать свои грязные человеческие лапы при себе, но рисковать что-то не хотелось.

Пришлось снова позаботиться о том, чтобы оставить полную тарелку семян и блюдечко свежей воды. Мне ещё жить с этой бешеной чернохвостой маркизой.

•  •  •

Насколько неловким был вечер пятницы с Нэнси, настолько же субботний вечер с Лорой оказался просто потрясающим. С ней я чувствовал себя абсолютно непринуждённо.

Поначалу она явственно смущалась и сохраняла некоторую дистанцию между нами. К концу вечера она не просто держала меня за руку, но, можно сказать, горячо сжимала её. Сладкий поцелуй в щёку и нежное объятие Лоры завершили наш первый совместный вечер. Сердце моё при этом бешено колотилось, и так не хотелось расставаться с этой чудесной девушкой...

Когда я вернулся домой, Голди невозмутимо сидела на кухонном столе, деловито поклёвывая свои семечки и запивая их водой. Ни одного ругательного чирика в мой адрес, даже удивительно. В тот вечер между нами вообще не было произнесено ни единого слова.

Уже лёжа в кровати и будучи не в силах заснуть, я не выдержал и отправил Лоре сообщение с приглашением снова встретиться в следующую субботу. Ответ прилетел почти мгновенно: она ответила "Да" и добавила смайлик с глазами-сердечками.

Видимо, Лора в эту ночь тоже не могла уснуть.

Утром в воскресенье я проснулся оттого, что Голди сидела на прикроватной тумбочке. Вместо того чтобы, как обычно, спокойно глазеть на меня, Голди несколько раз тихонько чирикнула, а затем отправилась на волю.

Бальзам-ополаскиватель в виде жидкого птичьего помёта в моих волосах на 

этот раз не был обнаружен. Так-так...

•  •  •

Мое пятничное свидание с Нэнси прошло не слишком удачно. Я решил уйти, нарочно вступив с ней в политический спор. Хотя на самом деле я был с ней согласен, я использовал эту небольшую размолвку как подходящую возможность прекратить наши отношения.

По возвращении домой Голди поначалу ничего мне не сказала,  — до тех пор, пока я не забрался в постель, а вот затем она спикировала на прикроватную тумбочку и следующие десять минут что-то втолковывала мне своим поучающим щебетанием.

Когда в субботу утром я обнаружил в своих волосах две блямбы птичьего помёта, я даже не удивился.

— Голди, опять твоя подлянка с птичьим дерьмом? Сегодня не получишь никаких семечек. И баста!

Ноль реакции.

Пока я ходил по квартире, Голди внимательно наблюдала за мной сверху, не издавая ни звука. Возможно, у неё был ларингит из-за того, что она так долго и упорно вчирикивала что-то в мои мозги накануне вечером.

•  •  •

Субботний вечер с Лорой снова оставил меня с колотящимся сердцем. Это ТАК сильно напоминало мне наши ранние свидания с Линн, когда я не мог дождаться, чтобы снова услышать её милый голос.

Когда я вернулся со свидания, к Голди всё ещё не вернулся её щебет, и у неё случилась нехватка какашек. В воскресенье я проснулся от того, что на меня с тумбочки смотрела притихшая птица.

— Ну что, теперь ты наконец счастлива?  — пробормотал я.

— Чир-рик!

— Хорошо. Думаю, я снова приглашу Лору на свидание.

— Чирик! ЧИК-ЧИК!

— У-у-у... Ну, я рад, что ты согласна,  — растянул я свои сухие со сна губы в некое подобие улыбки, и снова закрыл глаза.

•  •  •

Мои свидания с Лорой продвинулись вперёд и начали перерастать в сеансы интенсивного петтинга.

Несмотря на то, что я возвращался домой далеко за полночь, Голди ещё не спала и каждый раз ждала меня. Иногда вися на карнизе для штор, а иногда подскакивая и шагая по кухонному столу. Кажется, она обучила меня достаточно хорошо, чтобы я не забывал оставлять ей перед уходом ежедневную порцию семян и свежую водичку.

Когда Лора в первый раз пришла ко мне домой, Голди, затаившись, тихо сидела на карнизе для штор. Я предупредил обеих девочек — и Голди, и Лору, что им предстоит встретиться друг с другом. Лора подумала, что я шучу, но быстро оправилась от шока, когда вживую увидела уставившуюся на неё Голди.

Пока я готовил ужин, разогревая еду в микроволновке, Лора осматривалась, изучая фэн-шуйные принципы моей холостяцкой берлоги. Перебирала безделушки, затем копалась среди книг и, наконец, её вниманием завладела одинокая картина, стоявшая на моей каминной полке.

— Кто эта красивая женщина?  — спросила она, поднимая её перед собой и всматриваясь в фотографию в рамке.

— Это Линн, очень особенная женщина для меня,  — негромко отозвался я.  — Она была медсестрой и умерла от вируса в прошлом году. Мне до сих пор больно говорить об этом.

Осторожно поставив фотографию на место, Лора заметила:

— На ней написано: "Всегда и навеки — Голди". Так 

вот почему ты назвал свою маленькую птичку Голди?

— Да,  — мой голос сломался, когда горло сжал спазм, и слёзы затуманили моё зрение.

Лора подошла сзади и, не говоря ни слова, обняла меня. Мне потребовалось несколько минут, чтобы прийти в себя. Что ж, жизнь продолжается...

Ужин привёл к ночи страсти. Для меня это случилось впервые с тех пор, как мы с Линн в последний раз любили друг друга.

После объятий и страстных поцелуев с участием языков, наши руки продолжали свободно блуждать, изучая нового партнёра. Хотя я уже был полностью готов перейти к гибким и активным упражнениям, я всё же не торопился.

Облизывая и целуя каждую доступную обнажённую часть тела, я добился того состояния Лоры, когда она, натянутая, как струна, вся дрожала от нетерпения. А затем мы бросились в омут удовольствия, отдаваясь друг другу со всей своей пылкой страстностью.

К счастью, я смог продержаться дольше неё, так что наша первая близость закончилась только после того, как Лора яростно затрясла кровать, извиваясь и переживая своё наивысшее наслаждение. Вскоре после этого я последовал за ней.

Как это обычно бывает при первых встречах, слегка успокоившись, мы прижались друг к другу и едва ли не в унисон признались, что всё было замечательно. И я абсолютно не лгал. Эта долгая ночь прошла действительно великолепно, вместив в себя не только два ночных фейерверка любви, но и ещё один, случившийся перед самым рассветом.

А утром я проснулся, услышав радостный голос Лоры:

— Доброе утро, Голди!

Вместо громкого щебетания, обычно адресованного мне, Голди прошептала "чирик-чирик-чик", прежде чем зашелестеть крыльями и вылететь на волю. Я почти не сомневался, что увижу птичье дерьмо у себя в волосах, но — удивительное дело!  — его не было. Возможно, сработала моя угроза отобрать у воздушной пиратки её любимые семечки.

— И тебе доброе утро, любовничек,  — на сей раз улыбающаяся Лора обращалась ко мне.  — Готов к ещё одному раунду?

•  •  •

Приняв душ после утренней постельной физзарядки и одевшись, я по аромату нашёл Лору на кухне, где она варила кофе.

Новость этого утра: вероломная Голди отвернулась от меня. Я, понимаешь, кормил её месяцами, и она за всё это время ни разу не села мне на руку. Лора же положила несколько семян себе на ладонь, подняла руку на несколько сантиметров, и Голди тут же спорхнула с карниза и мягко приземлилась на её вытянутую руку.

— ГОЛДИ! Ах ты, предательница! Я пробовал это десятки раз и всё без толку. Ты... ты бесстыжая перебежчица!  — воскликнул я, поражённый до глубины души женским птичьим двурушничеством.

Хихикающая Лора зажала семя подсолнуха между губами и склонила голову набок и вниз, чуть вытянув губы вперёд, и тогда Голди, подскочив, выхватила семечко, как бы целуя Лору.

— Ну и ну! Я не могу поверить... эй, вы двое, это вы нарочно сговорились, что ли?!

— У Голди очень высокие стандарты, которым ты, очевидно, не соответствуешь,  — объявила сияющая счастливая Лора.

После этого Голди и Лора, чирикая и смеясь, ещё 

долго дразнили меня своими любовными выходками.

•  •  •

Я не хотел, чтобы ситуация вышла из-под контроля, но в то же время не хотел упускать Лору. Через три месяца наших отношений я сделал ей предложение.

Лора ответила, поставив лишь одно условие:

— Если ты согласен создать семью сразу после свадьбы, тогда я принимаю твоё предложение.

Мы скрепили наш устный договор жарким поцелуем... ну, на самом деле, это был не просто поцелуй, а кое-что гораздо большее. Ладно, ладно, признаюсь, мы провели дикую ночь страстной любви, так что утром мне даже пришлось взять выходной, чтобы прийти в себя.

Эх-ма, а жизнь-то снова хороша!!

•  •  •

Утром Голди прочирикала что-то явно одобрительное по поводу наших ночных забав, и улетела по своим птичьим делишкам. Взяв в руки фотографию с камина, Лора сурово потребовала:

— Пора рассказать мне историю. Если мы собираемся пожениться, то у нас не должно быть секретов друг от друга.

Я не был уверен, что смогу это выдержать.

— Дай мне её сюда. Давай обнимемся, пока я буду рассказывать тебе историю.

Лора уютно устроилась, прижавшись ко мне и подогнув ноги под свою стройную попку.

— Мы с Линн познакомились в колледже,  — начал я рассказ.  — Пока я не встретил тебя, я твёрдо верил, что она — моя вторая половинка. Я сделал ей предложение на Рождество, и мы назначили свадьбу на июнь.

Лора просунула руку за моей спиной, приобняла и ещё крепче прижалась ко мне.

— Линн... она училась в школе медсестёр, и ей разрешили сдать экзамены досрочно, чтобы помогать пациентам в больницах.

Я сделал паузу, поскольку горло перехватил спазм, и теперь я мог лишь с трудом выдавливать из себя слова. Лора провела рукой по лицу, быстро смахнув тыльной стороной ладони влагу с глаз, но слёзы быстро появлялись снова. Справившись с собой, я продолжил:

— У Линн была астма, которая оказалась для неё смертельной, когда она заразилась вирусом. Она получила положительный результат теста, и это случилось ещё до того, как тысячи людей умерли. Линн понятия не имела, что что-то пошло не так. Как ни старались они оставаться в безопасности, несколько других медицинских работников, находившихся в "красной зоне" рядом с ней, тоже заболели.

— Поскольку мы ещё не поженились, я не мог постоянно видеть Линн и следить за её состоянием. Родители Линн застряли на круизном лайнере и тоже не имели возможности контролировать её здоровье. Лишь когда я увидел её имя в списке умерших медработников, у меня появилось подтверждение. И только через несколько месяцев родители Линн разыскали её могилу.

Теперь настала моя очередь присоединиться к Лоре, вытирая катящиеся по лицу слёзы.

— Из-за её светло-золотистых волос я с любовью называл её "Голди". Видишь, вот тут у неё на шее заметно родимое пятно? Линн всегда очень стеснялась его. А я сказал ей, что это было что-то вроде "местечка, отмеченного крестиком", чтобы вампирам было легче её куснуть. Она тогда посмеялась, и я не придавал этому никакого значения, поэтому Линн перестала пытаться скрыть 

это пятно с помощью макияжа и начала смело его демонстрировать.

Голди прошуршала по воздуху мимо нас и приземлилась на кухонный стол. Лора проследила за её полётом и глубоко вздохнула.

— У твоей маленькой пернатой подружки, похоже, тоже есть родимое пятно. Вон, вон, смотри, эта маленькая чёрная точка у неё под клювом!

— Ага, именно поэтому мне было очень легко назвать её Голди,  — кивнул я, обняв Лору за плечи.

Мы тихо сидели и смотрели, как Голди поклёвывает свои семечки, время от времени поднимая свою головку и поглядывая на нас чёрными бусинками глаз. Когда она расправилась с едой, то что-то прощебетала нам, прежде чем — фрррш — вспорхнуть и устроиться на своём облюбованном месте на карнизе для штор.

•  •  •

В парке, что расположен напротив нашего жилого комплекса, есть красивый павильон-беседка. Мы с Лорой решили сэкономить немного денег и провести церемонию нашей свадьбы там.

Когда всё было устроено и все готовы, отец Лоры повёл свою дочь к алтарю. Когда он передавал её руку мне, краем глаза я заметил приближающуюся жёлтую птичку. Конечно, это была Голди, мягко приземлившаяся на спинку одного из пустых стульев.

В собравшейся позади нас толпе послышались смешки и хихиканье. Лора инстинктивно обернулась, чтобы посмотреть, кто или что нарушает её важнейшую в жизни церемонию.

Когда Лора с вопрошающим любопытством посмотрела на меня, я прошептал:

— Это Голди,  — и показал глазами вбок, на важно восседающую на стуле нашу пёструю подружку.

Увидев её, Лора лучисто улыбнулась, и глаза моей невесты увлажнились.

Голди оставалась на своём месте, пока я не закончил традиционный и воспринятый шумным одобрением всеми собравшимися "поцелуй невесты", и только тогда она улетела.

Когда я оторвался от Лоры и бросил свой взгляд на ряды стульев, нашей желтогрудой гостьи там уже не было. Миссия Голди была завершена.

На последовавшем за церемонией приёме несколько человек показали нам сделанные ими фотографии и видео жёлтой птицы, которая вмешалась и своим присутствием "взорвала" нашу свадьбу.

•  •  •

Сразу после свадьбы Лора перестала принимать противозачаточные, но через несколько недель после нашего медового месяца у неё всё ещё были месячные. Конечно, в постели мы оба старались изо всех сил, но я не поднимал шума из-за того, что пока нам не повезло.

Голди и Лора оставались лучшими подружками, ну, а я в их слаженной компании был "Мистером Аутсайдером". Да и ладно, зато я наделал много милых снимков с ними обеими.

После того, как у Лоры снова начался фертильный цикл, мы занимались "этим" каждую ночь. И каждое утро Голди была рядом, чтобы поприветствовать нас,  — вплоть до того дня, когда она вдруг пропала.

Это случилось после одной ночи, которая показалась мне действительно особенной для нас с Лорой. Наутро, именно после той ночи, мы не услышали давно привычного щебетанья Голди.

В глубине души я знал, что этот день рано или поздно настанет, но всё равно на душе чувствовалось какое-то опустошение, словно я потерял близкую, родственную душу.

Я ничего не сказал в тот первый день, когда Голди не 

появилась. И Лора тоже не знала, что сказать. Когда прошла неделя без Голди, я ушёл в лес и заплакал.

Второй раз за последние два года по моим щекам катились слёзы, и мне пришлось прошептать "До свидания", глядя наверх, на качающиеся кроны деревьев и трепещущую листву, не имея возможности лично попрощаться с той, которая была мне так дорога.

Лора горевала по-своему. Мы почти не говорили с ней о Голди, но нам обоим было очень больно и грустно. Мы просто сидели и молча обнимались.

•  •  •

Есть два слова, которые юный парень боится услышать. Но в этот раз всё было по-другому. Через несколько недель после того, как Голди покинула нас, Лора предупредила:

— У меня задержка.

Моё мрачное настроение быстро поменялось, подогретое разгоревшейся надеждой:

— Правда? Ты думаешь, что можешь быть беременной?

— Завтра я собираюсь купить набор для теста на беременность, и тогда увидим,  — не скрывая овладевших ею собственной надежды и нетерпения, пообещала Лора.

На следующее утро, в половине одиннадцатого, я получил сообщение:

"ПОЗВОНИ МНЕ! НЕМЕДЛЕННО!"

Мой желудок нервно сжался. Боже, пожалуйста, пусть это будет что-то хорошее!

— Стефано! Ты станешь папой!  — раздался в трубке ликующий голос моей молодой жены, и её смех сквозь слёзы.

Ура! Мы уже совсем скоро, всего через несколько месяцев, станем родителями!! Боже, как же мы повеселились, празднуя эту потрясающую новость!

•  •  •

Каждый раз, когда у Лоры начиналась утренняя тошнота, у меня это вызывало настоящие переживания. Я слишком сильно люблю её, и в глубине души осознавал, что если с ней что-нибудь случится, это убьёт меня. Но, слава Богу, вроде бы всё шло, как и положено для молодой жены. Мы вместе посещали каждый приём у врача и рассматривали все снимки нашего будущего ребёнка.

Тесты показали, что мы ждём появления на свет девочки. Мы выбрали желаемые имена для новорожденной и записали их. Лора хотела, чтобы её выбор оставался в секрете до тех пор, пока роды не пройдут успешно.

Трудно объяснить, насколько медленно тянулось время для нас обоих. Я уж точно находился на постоянном взводе. Уже пережив столько горя и сердечной боли, что их хватило бы на всю жизнь, я не был уверен, что смогу вынести новые страдания, если вдруг что-то пойдёт не так.

Когда в один из дней у Лоры отошли воды, я в первый момент запаниковал. Однако мне удалось справиться со своей минутной растерянностью, быстро собраться и успешно доставить Лору в больницу.

Естественные роды стали для меня тяжёлым испытанием. Лора изнемогала, борясь с мучительной болью, и всё, что я мог с этим поделать — это дать ей вцепиться в мою руку и морально подбадривать свою молодую жену.

Затем свершилось чудо — на свет появилась наша долгожданная малышка! Персоналу потребовалось около минуты, чтобы осмотреть её и подтвердить, что у нас родилась здоровая маленькая девочка.

Медсестра родильного отделения заметила это первой, воскликнув:

— О боже, вы только посмотрите на её волосы! Ваша девочка — натуральная блондиночка!

Видимо, пытаясь успокоить нас, наблюдавший за процессом родов лечащий врач добавил:

— 

Мы легко сможем удалить это родимое пятнышко с её шеи.

Лора, уже приложившая малышку к груди и с материнской улыбкой умиления наблюдавшая за её чмок-чмоками, просияла, подняв на меня свои заблестевшие глаза, а затем заговорила.

— Ты понимаешь, что прошло ровно сорок недель с тех пор, как мы в последний раз видели Голди? Стефано, я хочу назвать нашу маленькую девочку Голди Линн.

Без каких-либо возражений с моей стороны наш белокурый комочек радости был окрещён Голди Линн.

•  •  •

У Голди Линн до сих пор есть родимое пятно на шейке, а её любимая мягкая игрушка — американский щегол. Молодая мамочка Лора чёрным маркером нарисовала на мягкой игрушке родимое пятнышко — точно такое же, какое красовалось на нашей "своднице", пернатой Голди.

Мы по-прежнему живём в моей квартире на четвёртом этаже, и я всё ещё оставляю окно, смотрящее на парк, открытым. Время от времени, выходя на утреннюю пробежку, я слышу среди ветвей деревьев это знакомое чириканье. И пусть я знаю, что шансы невелики, но всё равно поднимаю голову и смотрю вверх.

Мне приходится. Может, сегодня именно Голди приветствует меня своим заливистым щебетом?

У нас на стене висит множество фотографий.

Вот несколько фотографий нашего комочка родительского счастья. На многих из них запечатлены Голди Линн с Лорой, но есть несколько, на которых я обнимаю моих самых любимых женщин в жизни.

А вот и наша каминная полка.

Слева стоит фотография Линн в рамке. Прямо рядом с ней смеющаяся Голди Линн отнимает ломтик банана от губ улыбающейся Лоры. А ещё чуть правее — изображение Голди, которая, склонив пушистую головку, рассматривает объектив со своего излюбленного карниза для штор.

И, наконец, фото хитрюшки Голди, выхватывающей семечко из губ Лоры. А справа от рамок с фотографиями я оставил на камине блюдечко, полное семян.

Наверное, нужно быть сумасшедшим, чтобы думать, что все эти вещи как-то связаны между собой. Что ж, можете считать меня именно таким... сумасшедшим романтиком, я не против.

А теперь, если вы меня извините, в мою штанину вцепилась маленькая девочка с отметинкой на шее, которая хочет, чтобы я снова погнался за ней, изображая вампира.

Когда она, смешно топая и заливисто хохоча, убегает от меня на своих маленьких ножках, это очень заразительно. Как чудесно, что рано или поздно истинное счастье можно догнать, крепко обнять и прижать прямо к сердцу.