Анальная страсть (или Глубокое проникновение) или Первый анальный опыт

Я не смогу отделить, что в этой истории, рассказанной ниже, от любви, а что - от страсти. Верно, там присутствует и то, и другое. Но стыдиться страсти нельзя, чувство это естественно, оно подчас движет действиями сильных мира сего, а иногда заставляет человеческие особи делать совершеннейшие глупости. Но, когда в лоне горит огонь, утихомирить бушующую стихию внутри себя можно двумя способами - либо обуздав её ментально, силой воли (это у кого она есть), либо отдавшись ей сполна физически. Каждый выберёт своё и будет по-своему индивидуально прав.

Мы встретились с ним совершенно случайно. Он сидел в последней электричке после какой-то унылой вечеринки, затянувшейся почти до полуночи у него на работе, немного подвыпивший, слегка расслабленный и почти не замечавший ничего вокруг. Вагоны подали под посадку минут десять назад. У меня сломалась машина, я бросил её прямо на бульваре, и мне пришлось ехать за город обычным пригородным поездом: мы летом живём на даче. Я спешил домой после двенадцатичасовой смены, усталый и разбитый, и тоже не особо интересовался полусонными попутчиками - пассажирами, поодиночке сидевшими вдоль тёмных окон вагона.

Он лениво листал какой-то дурацкий журнал, лежавший у него на коленях, мне же просто хотелось спать. Наши глаза столкнулись во взгляде друг на друга лишь тогда, когда он вдруг стал поправлять нечто в брюках, а я машинально профессиональным оценивающим сканированием поймал это движение. Электричка вскоре тронулась. "Симпатичный парнишка", - подумал я, - "лет двадцать, наверное".

Сделав вид, что мне нужно прикрыть окно, я встал, потянулся во весь рост, а затем ловко и быстро пересел на сиденье напротив заинтересовавшего меня субъекта. Он никак не отреагировал на моё перемещение между лавками в вагоне, приблизившее меня к нему, но вновь провёл рукой по брюкам, как будто гладил себя. "Пора, Димон!" - мелькнула мысль в моей голове.

- Что тебе там мешает? - насмешливо обратился я к нему. Сонное моё состояние как рукой сняло.

- Хуй, - коротко ответил он.

- Как, интересно, он тебе может мешать? - всё так же с иронией я пытался затеять разговор.

- А! - махнул рукой, - лежит не так! - равнодушно-отстранённо посетовал он.

- Ну это, наверно, не проблема. Гораздо хуже, если стоит не так.

- Есть опыт?

Я засмеялся. Случайный собеседник оказался умным парнем, раз так бойко огрызается.

- Не знаю, даже, что сказать-то тебе. Вроде всё как у всех.

- А где довелось видеть, как это у других? В порнофильме? Или кто-то показал свой "стояк"?

Действительно, что ж это я в самом деле! Так вот сразу - и выложил всё на блюдечко. Прямо в плен сдаваться можно. Если уметь анализировать, то первые выводы уже должны быть готовы. И ведь вправду, обычному гетеросексуальному мужику увидеть чужой стоячий член негде - никто и ни за что никогда не покажет, да и интересоваться этим не принято!

- Знаешь, у меня есть брат, у нас с ним два года разницы. Когда мы ещё недостаточно выросли, чтобы жениться, но женилки выросли уже достаточно, чтобы ими можно было любоваться, мы этим однажды воспользовались.

- А теперь не стыдно друг другу в глаза смотреть?

- ??

- Ну, вы ж, наверно, занимались тем, что обычно является предосудительным. Гомосечились.

Я расхохотался. Сидевшая чуть впереди бабка возмущённо посмотрела в нашу сторону.

- Ты тоже осуждаешь? - прямо спросил я.

- No. I’m one of us.

- И ты не боишься в этом признаваться?

- Если честно, я просто удивлён твоим допросом. Тебе-то какое дело?

- Ты мне очень нравишься, - слетело с моих губ досадно скороспелое признание.

Он замолчал. Потом произнёс вкрадчиво:

- Ты мне тоже очень нравишься. Но если ты "ремонт", то пусть тебе будет стыдно.

- За что?

- Ты - самый красивый ремонт, какой только может быть.

- Почему ты считаешь, что я - ремонт?

- Потому что ты непохож на... непохож на такого...

- На какого?

- Ну, ты же меня понял! На них! На нас...

- Ты пытаешься меня прощупать? - я начал злиться.

- Ты первым начал!

- Первым начал ты. Ты трогал себя за все неположенные места.

- О-кей. Ты хочешь спросить, сплю ли я с парнями? - и, не дожидаясь моего ответа, резко выпалил: - Сплю! А теперь можешь бить меня, можешь пинать ногами, мне всё равно.

- Почему всё равно? Ты - мазохист?

- Нет. Но кто знает, может ради тебя я согласился бы им стать?

- Звучит интригующе. Расслабься. У меня нет наклонностей к садизму. Я - очень приличный парень. Меня зовут Дима. А тебя?

- Слушай, ты что, вправду клеишься ко мне? Ты же вроде не "голубой"! Ты думаешь, что если ты такой красивый, а я пидор, то должен сразу знакомиться с тобой прямо здесь? Упасть тебе в объятия, броситься тебе на шею? Умолять выебать меня?

- Прости, но ты непоследователен. Ты всем своим поведением даёшь понять, что тебе нравится всё, что я сейчас делаю и говорю, но на словах пытаешься казаться неприступной крепостью!

- Меня зовут Андрей. И мне выходить на следующей остановке. Кстати, хочешь - можешь выйти со мной!

Он поднимается и уходит в тамбур, я смотрю в окно, спрашиваю себя, давно ли последний раз давал себе зарок никогда больше не заниматься однополой любовью, нужно ли мне всё это, но хуй в штанах неумолимо подсказывает мне, что мутят спокойствие гормоны молодого и здорового организма. Я хватаю сумку и быстрыми шагами догоняю моего Андрея. Потому что то, что он будет моим, сомнений уже не вызывает.

Выскакиваем на платформу. Скрывается в туманной ночной дымке убегающий вдаль поезд, а мои пальцы уже пляшут по кнопкам трубочки мобильника: рассказываю правду о сломанной машине и вру о том, что мне, возможно, придётся пойти к одному из моих коллег ночевать, чтобы не тащиться сейчас домой. Извинения приняты, и фоновый шум, к счастью, не выдаёт меня с потрохами. Я не доехал до своей станции всего две остановки. Усталая молодая женщина сейчас уснёт одна возле детской кроватки, а её молодой кобель пойдёт заниматься однополой любовью. Гомосечиться, как метко назвал действо этот парень!

***

Мы начали целоваться с ним прямо с порога, едва успев прикрыть дверь. Андрей сказал, что родители уехали в Турцию, а он остался. Комфортабельный домина! Всё есть. Не спрашиваю и не допытываюсь. Неинтересно. Интересует совсем ведь другое, не так ли? Потом мы что-то пили и даже вкусно ели, потому что Андрюша ("можно я тебя так буду называть?"), как оказалось, ещё и хлебосольный хозяин.

Потом я в одиночку пил чай, потому что ему нужно было почему-то непременно самому принять душ - просил не заходить, я слышал, что он снял распылитель с душа, потому что струя хлестала по шторке. Вышел он оттуда весь распаренный, обмотанный в большое махровое полотенце, и я не мог удержаться от того, чтобы не начать целовать его вновь, взасос и с захватом губ в рот.

Затем в ванную довелось идти мне. Я всё ждал, что он зайдёт ко мне, и мы займёмся с ним этим прямо в ванной. Но он не заходил, а я не звал, полагая, что он догадается о моём желании, я-то не просил его не заходить! Я вытерся и вышел совершенно голый, размахивая своим хозяйством при ходьбе.

- Нифига себе, - воскликнул Андрей, увидев меня, - выходит тут, понимаешь, ко мне такой молодец и с таким хуилом до колена! Ты ж меня насквозь проткнёшь! Да ты, я смотрю, атлет, ведь всё при тебе, гад! Ты что, ещё и обрезан? - с диким восторгом закричал он, словно обрадовавшись тому, что я могу быть обрезан, когда я стал приближаться к тахте-кушетке, на которой полувозлежал Андрей.

- Нет, просто, извини за выражение, залупил. Привычка. А вообще-то у меня по жизни тут кожи маловато, мне её и в лежачем состоянии не хватает полностью головку прикрыть. Не повезло, - попытался сострить я и пояснил, - стоит чуть приподняться моему хую - крайняя плоть слезает с головки напрочь и хрен её обратно натянешь, пока не спадёт эрекция, - я провёл ладонью по заметно увеличившемуся от этих слов члену.

- А мы не дадим ей спать! И тебе тоже спать не дадим! - заявил Андрей.

Мы продолжили поцелуи. Глубокие и нежные. Кувыркаясь по кровати в объятьях друг друга, мы в итоге оказались в положении, которое я бы назвал "Андрей на мне верхом лицом к лицу", после чего он стал сползать прямо по мне, покрывая поцелуями всё моё тело, одновременно пощипывая мои соски, чем эмоционально очень поднял мой настрой. В конце концов Андрей добрался губами до моего члена и принципом "глубокой глотки" стал захватывать мой член в рот так умело, что головка упиралась практически в горло и там, где иной бы уже многократно поперхнулся, мой новый партнёр продолжал доставлять мне неземные наслаждения своими восхитительными ласками. Боясь, что я мгновенно приду ко вполне объяснимому, но нежелательно-преждевременному оргазму, я отвёл руками голову Андрея и буквально снял её со своего члена.

Мы вновь стали целоваться и сплелись в объятиях. Внезапно Андрей быстро и страстно зашептал:

- Дима, Димка, я так хочу прочувствовать Его внутри себя, особенно, как ты введёшь Его мне Туда, где уже, как мне кажется, пылает пламя и только и ждёт скорей пожарного шланга, из которого в награду за труд польётся живительная влага, что погасит моё пожарище! Ты догадываешься, о чём я?

- Очень романтично ты говоришь, - усмехнулся я, - я-то в принципе уже готов тебе в этом помочь, - смотри вот, ты только погляди на него, - я подбородком кивнул на свой член, мерно подрагивавший в напряжении в такт моему сердцебиению, - он уже весь истекает от любви к тебе и только и мечтает о том, как бы поскорей влезть в желанную трубочку! (Нравится тебе моё ответное поэтическое изложение состояния дел?)

Из отверстия на головке члена вдоль бороздки уздечки тонкой прозрачной струйкой потёк сок желанной любви.

- Димуль, лишь бы ты не порвал мне всё Там таким гигантом! У меня такая узёнькая щёлочка! - Андрей покосился на угрожающий вид моего мощного орудия.

- Проще всего будет, если я как следует подготовлю твоё отверстие к моему подарку. Вот лубрикант бы не помешал, - озираясь по сторонам, проговорил я.

Не глядя порывшись в столе рукой, Андрей движением кисти эффектно подбросил какой-то тюбик прямо мне в ладонь. Крем оказался очень мягким, и смазанный палец удивительно легко скользнул в вожделенный проём, буквально проскочив тугое колечко сфинктера, поэтому мне практически сразу пришлось задействовать и второй палец на руке. Я разворошил вулкан, просунув два пальца максимально внутрь, насколько мне позволяла их длина, и принялся исследовать внутренности. Упражнение знакомое, талант имеется, да ещё и опыт богатый, чересчур долго работать не пришлось. Створочки вскоре "распахнулись" и любвеобильная пещерка начала жадно и призывно "дышать", открываясь и закрываясь навстречу моим пальцам. Андрей закатил глаза от удовольствия и закусил нижнюю губу, всем своим видом давая понять, что он почти уже готов к приёму моего "друга", а само предвкушение наслаждения распирает его в сладостной истоме и нетерпении.

Тогда, поняв, что очко уже достаточно "разработано", я дополнил два пальца, работавших на расширение дырочки, третьим. Член у меня аж ломило от напряжения, и самый сладкий момент - его ввода в отверстие - неумолимо приближался.

Андрей сказал, что лучше всего он сможет раскрыться в "офицерской позе" лёжа на спине, особенно если я помогу на первом этапе раздвинуть ему ноги пошире: тогда есть возможность принять вовнутрь член практически любых размеров, поскольку дырочка имеет свойство постепенно привыкать к объёму вошедшего предмета. Я с радостью согласился, поскольку считаю эту позу самой удачной - я буду видеть милое мне лицо Андрея и его реакцию на нём, и смогу дозировать своё проникновение. Андрей лёг спиной на кушетку, подложив под ягодицы маленькую подушечку, и расположился так, чтобы я мог входить в него, встав на колени. Мы воспользовались тем же найденным в ящике стола нейтральным детским кремом, тщательно смазав мне член и Андрюхину попку.

Я потянулся было открыть упаковку с презервативом, но Андрей сказал, что он доверяет мне, и попросил меня, если и я доверяю ему так же, как он мне, не использовать резинку. Меня охватила гордость, - конечно, ведь он очень нравится мне, и я хочу доставить ему всё возможное счастье, а почувствовать внутри себя именно живой, настоящий член, крепкий и массивный, безо всяких презервативов, будет для него величайшей радостью на свете.

Я ещё раз, словно для проверки, прикоснулся пальцем к отверстию, куда через считанные секунды намеревался войти членом; пододвинувшись поближе и, встав между задранными вверх и раскинутыми в разные стороны ногами любовника, я аккуратно прицелился своим стержнем, чтобы уже наконец ввести его в страждущую дырочку, головка гордо "глядела" прямо Туда. Осторожно, боясь причинить малейшую боль, я прикоснулся головкой, на которой плясали капельки выделявшейся жидкости, ко входу в анус. Он было достаточно подготовлено моими пальцами, поскольку мне удалось практически сразу раздвинуть "двери" и, чуть надавив своим стальным поршнем, медленно вползти головкой внутрь.

Андрей задержал дыхание и сам руками отвёл свои ноги до предела назад. Я начал спокойно и методично продвигаться дальше, причём сам я чувствовал всю нежную глубину прохода, в который я сантиметр за сантиметром погружал свой разрывающийся от напряжения член. Лицо Андрея - удивительно - не исказилось гримасой, которую я иногда констатировал на лицах своих прежних любовников; я знаю, что в первый момент может быть достаточно неуютно или, по крайней мере, непривычно, а затем это минутное неудобство стихает, уступая место новым ощущениям комфорта, тепла и радостной заполненности пространства внутри себя. Андрей принял меня всего без остатка, лишь тихо попросив задержаться там целиком, чтобы зафиксировать размер и объём, после чего уже можно будет ориентироваться только на свои любовные чувства, не боясь физиологического инстинкта выпихнуть обратно только что вошедшего "дорогого и столь желанного гостя". Я выполнил всё, что он попросил, после чего я постарался разворошить все нервные окончания внутри Андрюшки, чтобы он мог прочувствовать до мельчайших прожилочек на коже ствола моего члена весь его рельеф.

Головка горела огнём, она ощущала сладостную влажную мякоть, внутри которой она двигалась вдоль плотно облегавших её стеночек, они гладили её на всём её пути внутрь и обратно.

Пытаясь расширить отверстие у входа - меня почему-то ещё сильнее возбуждала эта мысль, - я подвигал тазом влево-вправо, корнем безумно напряжённого члена у самого его основания раздвигая плотное кольцо сфинктера. Затем стал крутить по окружности, толком и не совершая фрикций, и делал так до тех пор, пока не почувствовал, что дыра уже не сможет закрыться и придти в своё природное состояние достаточно долго, во всяком случае, это произойдёт не мгновенно, если освободить отверстие. Тогда, совсем вынув член наружу, я увидел широко распахнутый вход в мужской анус, который притягивал, звал и манил меня всей своей горячей пустотой, он жаждало наполнения его счастьем, из него словно шёл жар, привлекавший меня своей пьянящей теплотой. И теперь я, придерживая половинки попки руками и раздвигая их как можно шире, вонзил член внутрь, теперь уже практически с размаху, он влетел, даже и не встретив преграды на своём пути, как поезд, в кипящий тоннель; головка, словно могучий локомотив, проложила дорогу всему составу, а твёрдый ствол следовал за ней, пока я не упёрся лобком в мягкие ягодицы Андрея, шлёпнув по ним с разбегу яйцами. Андрюша охнул и страстно зашептал:

- Давай, давай, Димочка, теперь еби меня, глубже и сильнее.

Я старался. Я умею это делать. Я вводил член очень глубоко крепким и чётким толчком и решительным движением обратно вынимал член полностью; попка поначалу хлюпала, издавая звук "чпок" при каждом освобождении, затем сфинктер потерял всякую возможность реагировать на быстрые входы и выходы колоссального орудия, будоражившего всё внутри; лишь изредка выходил накачиваемый могучим поршнем воздух. Отверстие в такой момент обычно рефлекторно ещё больше расширяется и тогда удаётся просунуть член максимально глубоко. Трение оголённой залупы о вход в пещерку вызывало во мне сильные и необыкновенно приятные ощущения, а сфинктер слегка зацеплял её и стимулировал при движениях и туда, и, в особенности, оттуда.

Я изменил тактику толчков: по-прежнему достаточно глубокие и проникающие, они стали более частыми; теперь при обратном движении "оттуда" я уже не вынимал член наружу полностью, а непременно оставлял головку внутри, чтобы тут же целиком вернуться назад. Я знаю, что, прежде всего, очень важно как следует проебать простату, такой естественный массаж доставляет поистине неземное удовольствие пассивному партнёру. Для этого нужно, чтобы член актива входил под небольшим углом к поверхности живота пассива, а головка, непосредственно воздействующая на простату и задевающая все необходимые нервные окончания, как бы смотрела в пупок партнёра изнутри. При этом первые движения в заднице направлены на то, чтобы заставить очко как можно больше расслабиться. А потом уже равномерное покачивание фрикциями вперёд-назад завершает процесс, доводя его до логического конца, когда оба партнёра поочерёдно или даже одновременно испытывают фантастический оргазм.

Я продолжал долбить грешную дыру, словно мне нужно было разворотить там всё до неузнаваемости, но делал это нежно и с любовью. Андрей, как будто поняв и прочувствовав своим нутром моё желание, раскинул ноги максимально широко, поддерживая их руками под колени, при этом его непрекращающиеся, сладострастные стоны подбадривали меня. Я смотрел на то, как мой любящий ствол погружается в отверстие, уходя в таинственную глубину и тут же возвращаясь обратно, он уже надулся донельзя, а головка просто пылала от возбуждения. Андрей вдруг внезапно весь выгнулся, застонал ещё сильнее и, даже не прикасаясь руками к своему члену, кончил пульсирующими струями себе на шею, на грудь и живот. Белёсые потоки густой и ароматной спермы потекли по бронзово-загорелой коже. Заплясала внутри его простата, сжимаясь и разжимаясь в судорожных конвульсиях сумасшедшего экстаза, то охватывая, то отпуская огненное пожарище головки моего члена. Я понял, что больше уже не сдержу нахлынувшего на меня бешеного оргазма (знакомое любому мужику чувство его неотвратимости), я вогнал шланг до предела вглубь и, уже не двигаясь больше внутри, со стоном счастья, спустил, вылил всё, что накопил в себе, словно передавая всю свою любовь Андрюхе. Я чувствовал, как оболочка вокруг моего члена наполнялась жидкостью и раздувалась, я медленно поводил им из стороны в сторону, помогая телу друга принять всё до последней капли, увеличивая доступный объём.

Оргазм постепенно спадал, а я всё ждал, всё смотрел на счастливое лицо Андрея, который уже отпустил свои ноги и распределял тонкими волнующимися пальцами свою сперму по телу, разглаживая и размазывая её. И только когда последний живчик покинул меня, я очень осторожно стал вынимать ослабевающий, но всё ещё толстый и мощный орган из сладкой дырочки. Выскользнувшая головка была немного в сперме, но удивительно чиста от обычных выделений; кроме того, нигде не было крови, - вот что значат опыт и пыл страсти. Андрюшкина попка так и осталась открытой, просто какая-то дырища! Я был очень доволен собой и Андреем, сумевшим так "завести" меня, поскольку мне ещё никогда раньше не удавалось так хорошо и глубоко проебать жопу своего партнёра, чтобы она не могла так долго закрыться. В широченной просторной скважине была видна перемазанная спермой слизистая, я бросился к Андрею, и в позе "69" мы нежными прикосновениями языков очистили друг другу члены от остатков плодов любви, а я ещё и с огромными удовольствием тщательно вылизал никак не хотевшее закрываться полностью отверстие, откуда долго вытекал мелкими порциями эликсир моей любви, чем доставил своему партнёру сказочное удовольствие.

За окном уже вовсю бушевал быстрый августовский рассвет. Мы без сил упали на эту же кушетку и проспали полдня. Я обнял его сзади, со спины, прижавшись полувялым членом к его тёплой попке, пребывая в полной уверенности, что он надолго запомнит эту счастливую ночь со мной.

Слушать / скачать озвученный рассказ:

Читает Максим (2.91 Мб)