Паша

Вообще-то днем на вокзале делать нечего. Туда надо приходить ближе к ночи. Народу не так уж и много и без труда можно заметить что-либо подходящее. У солдат к ночи появляется какая-то непонятная мне активность и они ходят косяками по территории, то разглядывая витрины ночных киосков, то многочисленные рекламные плакаты, а то просто слоняются. В это время они довольно легко идут на контакт, и познакомится со всеми вытекающими последствиями не составляет большого труда. Поэтому я обычно приезжаю туда часам к одиннадцати вечера и, "поработав" два-три часа, возвращаюсь с "добычей" домой.

Но в этот раз нелегкая занесла меня на вокзал в самый разгар дня. Не сказать, чтоб я шел туда специально, просто мой путь пролегал через это место, ну и грех было не воспользоваться возможностью, если не снять, то хотя бы осмотреться и прикинуть что к чему.

Сделав пробный круг по окрестностям, я поднялся на виадук, и не спеша пошел вперед, внимательно поглядывая по сторонам. Людской поток, вывалившийся из прибывшей электрички, огибал меня справа и слева, торопясь по своим делам. Бабки с неизменными тележками, туристы с неподъемными рюкзаками - этой плотной толпе народа, казалось, не будет конца. Я отошел к краю моста, пережидая их, и лениво попивал пивко. Ну вот и последние представители пассажирского рода прочапали мимо меня. Путь свободен. Я опять двинулся вперед. На горизонте показался солдатик. В х/б защитного цвета в необъятных галифе, он шел навстречу мне, озираясь по сторонам.

"Наверное, тоже с электрички сошел и сейчас в часть идет, - рассуждал я про себя. - Хотя нет, не похоже. Чего бы он тогда озирался. Ну, что тут где-то служит - это факт, ишь как одет. Ни в парадку, ни даже в афганку, а в простое х/б. В руках ничего нет, значит не из дома, и, скорее всего, не в увольнении. Особо не торопится, но и не гуляет просто так. Что ж, это интересно".

Рассуждая так, я приближался к нему. Не доходя метров пять, я замедлил шаг и достал из кармана пачку "Camel". Прием старый, как мир, но, тем не менее, зачастую срабатывает. Так и есть. Солдат посмотрел на меня, остановился и потом решительно подошел. Было бы логично думать, что последует просьба закурить, или хотя бы подкурить. Я уже был готов к этому и как дальше себя вести знал. Но то, что он спросил, подойдя ко мне, повергло меня в маленький ступор.

- Слушай, ты не знаешь, где здесь сумасшедший дом?

Вопрос прозвучал для меня так же нелепо, как и в небезызвестном фильме: "Вы не подскажете, как пройти в библиотеку?" в три часа ночи. Я же натурально открыл рот и воззрился на него. Он стоял молча и смотрел на меня в ожидании ответа.

- В смысле? - наконец пришел в себя я.

- Ну здесь психушка где-то рядом есть, - нетерпеливо пояснил он.

Наконец-то я понял, что ему надо. Придя в себя окончательно, я, сделав большой глоток пива, сказал:

- Да ты, братан, совсем в другую сторону идешь. Она прямо у тебя за спиной. Туда вон, - и я махнул рукой.

Сам же внимательно посмотрел на него. Судя по всему, солдатик был немного пьяненький. Не сильно, а так, самую малость. Немного развязанный тонобщения, эта псевдо приблатненность - обычно так ведут себя неуверенные в себе люди. Этакий защитный панцирь. А вкупе с алкоголем человек такого типа становится и вовсе непробиваемым. Единственное, что тут поможет - это общаться с ним на его же языке. Что и сделал.

- Чё, плутанул децл? - спросил насмешливо улыбаясь.

- Ага, - кивнул он головой. - А где там она, далеко идти хоть?

Я "задумчиво" почесал затылок.

- Да не очень... Как бы тебе сказануть-то... Короче, сам не найдешь. Пойдем, мне один хрен в ту сторону. Покажу.

Это решение пришло ко мне совершенно спонтанно. Хотя нет, я его не хотел упускать. Уж больно в моем вкусе был пацан. Этакий деревенский увалень с хитринкой в глазах. Белобрысый ежик волос, маленький куцый чубчик (почему-то у нас на эти чубчики возникла какая-то совершенно дикая мода), нос картошкой и очень светлые брови и ресницы. Брови издали даже не было заметно, отчего казалось, что парень постоянно чему-то удивляется. И решение проводить его до психушки возникло как-то само собой. "Глядишь, может что и проклюнется", - затаенно подумал я.

- Ну пошли, - солдат насмешливо ухмыльнулся и повернул в обратную сторону.

Если разобраться, в таких ситуациях люди принимают предложение проводить если не с радостью, то с благодарностью - это точно. А этот воспринял все как должное. Это немного меня насторожило, и, как выяснилось потом, правильно.

Пошли молча. Первым нарушил тишину он.

- У меня там корефан лежит из деревни моей, - куда-то в пространство сказал солдат.

- А чей-то его сморило так круто? - поинтересовался я, и чуть повернув голову, посмотрел на него.

Парень шел в развалку, не вынимая руки из карманов и все так же глазея по сторонам.

- А, от армейки косит. На обследовании лежит тама, - равнодушно пояснил он, провожая взглядом смазливую девчонку в короткой юбочке. Видимо, она его чем-то сильно заинтересовала, да так, что он обернулся и посмотрел ей вслед. Потом и вовсе смешно. Он совсем остановился и, глядя назад, легонько свистнул ей вслед. Как и следовало ожидать, она даже не обернулась, и солдат, вздохнув, пошел дальше, нагоняя меня. Я же напряженно размышлял: "Да, случай трудный, если не сказать тяжелый. Хотя, с другой стороны, "чем чаще женщину мы любим, тем больше любим мужиков". По идее с ним должно быть легко. Но парень, кажется, совсем не жаждет общения и проводив его до больницы, придется не солоно хлебавши, как говорится... Значит, надо подольше идти и побольше разговаривать с ним. Пивка, допустим. Потом еще. А там все должно устроится".

Мы как раз проходили мимо киосков и я, замедлив шаг, сказал ему: "Постой чуть, я щас пива куплю, а то в глотке все пересохло. До сих пор с похмелья отойти не могу". Он заинтересовано посмотрел... нет, не на меня - на пивной киоск, и только потом перевел взгляд на меня.

- С похмела что ли? - и, не дожидаясь ответа, продолжил. - А я вчера в части тоже султыги нажрался, только в электричке кое-как отошел. Но башка еще побаливает.

Что такое султыга, я не знал, но догадывался. А вот то, что он пива тоже хочет, это было ясно наверняка. Но покупать ему целую бутылку было еще рано. Не настолько мы хорошо были с ним знакомы, можно даже сказать - совсем не знакомы. Поэтому я купил одну и открыв, предложил ему.

- На, глотни для поправки, - сказал я, насмешливо глядя на него.

- О, здорово, спасибо! - оживился он и припав к горлышку, разом заглотил половину содержимого. После этого вытер губы и, отдав мне бутылку, с облегчением вздохнул. - У, хорошо. Спасибо.

- Да было б за что, - сказал я и мы пошли дальше.

Да, я немного ошибся - пацан был не пьяненький, а с похмелья. Это немного упросило задачу.

- А где часть-то? - как можно равнодушнее спросил я.

Он назвал районный центр часах в трех езды на электричке.

- И что, специально в город приехал в такую даль навестить корефана своего? - притворно изумляясь снова спросил я.

Да, а чё? - как-то лениво ответил он. - В части никого нет. Директор в отпуске, а остальные мне по барабану. Делать все равно не хер, вот и решил в город смотаться.

Что ж, объяснение довольно емкое. Парню делать нечего, и приятель в больнице - скорее всего повод, чтобы приехать сюда и пошляться по городу. Задача еще немного упростилась. А меж тем мы приближались к точке, где торговали разливным пивом. Следовало обязательно сделать там привал.

- Уф, чего-то мне от этого пива еще хуже стало, - начал я. - Слушай, ты не торопишься? - и не дав ему ответить, продолжил, - Давай пивка еще возьмем, постоим, попьем, а то я в натуре сдохну сейчас.

Естественно, никаким похмельем во мне и не пахло, но это было единственной зацепкой, чтоб хоть как-нибудь продолжить контакт.

- Да нет, не тороплюсь, мне туда ни к спеху, - ответил он. - Давай постоим, у меня тоже башка трещит. Угостишь пивом-то?

- Какой базар, - ответил я и мы подошли к киоску.

Я купил два пол-литровых стакана, и мы отошли в сторонку.

- Тебя как звать-то? - спросил я, сделав первый глоток.

- Паша, - ответил он, оторвавшись от стакана.

- Как вода льется, - доверительно сказал он, большими глотками допивая пиво.

- На, еще возьми, - сказал я ему, протягивая деньги.

- Ага, - кивнул тот головой и через минуту вернулся с полным бокалом.

Его он уже пил не торопясь, рассказывая мне подробности их вчерашнего загула в части с командиром взвода. Я слушал внимательно, не забывая в нужных местах вставлять междометия, смеяться и удивленно поднимать брови. Пашка же становился все разговорчивее и раскованнее. Он уже вовсю махал руками, рассказывая мне в лицах о драке, которая произошла после распития этой самой султыги. Рассказывал, как вдруг, прервался на полуслове и посмотрел какими-то восторженно-собачьими глазами куда-то за мою спину. Я не успел обернуться, как он уже свистящим шепотом говорил мне:

- Ты посмотри, посмотри, какая бикса идет, вот это дойки!

- Где? - "заинтересованно" спросил я и резко обернулся.

Как и следовало ожидать, ничего выдающегося, ни в прямом, ни в переносном смысле. А Пашкина голова, как привязанная, поворачивалась по ходу движения этой тети.

- Не, ну ты скажи, а? - восхищенно тянул он. - Вот бы ее рачком поставить и вдуть.

Меня внутренне передернуло.

"Поставить бы тебя самого рачком, зрелище было бы лучше", - подумал я, а вслух "понимающе" причмокнул языком и согласно кивнул. Тетка прошла, Пашка проводил ее взглядом и разочаровано вздохнул. Следовало потихоньку двигаться дальше. Мы и так уже проторчали около этой пивнушки добрых сорок минут. За это время он успел выдуть три стакана, я же едва допивал первый.

- Ну что, полегчало тебе? - спросил он.

- Полегчать-то полегчало, да не так, чтоб уж совсем, - ответил я и добавил. - Ну что, двинули в твою психушку.

- А, ну да, пошли, пошли, - как бы спохватившись, вспомнил он, и мы наконец-то двинулись дальше.

Пашка рассказывал что-то, не умолкая ни на минуту, я же слушал его в полуха, а сам размышлял о дальнейших своих действиях. Что психушка - это повод, я понял давно. Он туда особо не торопился, да и, по-видимому, не горел желанием видится со своим приятелем. Следовало его довести до дверей и как бы невзначай и ненавязчиво предложить подождать его. А дальше уже действовать по обстоятельствам. Ну, там, кафешка уличная, еще пива, а потом... Как произойдет это потом, я еще не знал. Программа-минимум была составлена. Цель была ясна. Так оно и вышло.

Психлечебница была огорожена высоким забором. Ворота наглухо закрыты. Домик для посетителей был тоже заперт. Пашка в растерянности постоял возле дверей, постучал в них. Тишина. Он постучал сильнее. То же самое. Еще сильнее. Видимо, это занятие ему понравилось, он вошел во вкус, так как повернувшись к двери спиной, что есть силы заколошматил в нее кирзовым сапогом. Наверное, он ожидал, что на стук явится добренькая бабушка в белом халате. Вышел же дюжий мент с дубинкой, со свирепым и заспанным лицом. Пашка как-то съежился на глазах и стал что-то лепетать про приятеля и про навестить и т. д. Короче, ничего у него не вышло. Сегодня был не приемный день, и можно было смело возвращаться обратно. Вообщем-то моя миссия, по идее, закончилась. Я проводил его, показал. По логике вещей, будь я натурал, мне бы следовало уйти восвояси. Видимо, и Пашка считал также. Он повернулся ко мне и растерянно сказал:

- Да, хреново вышло, что не увиделись. Спасибо, что показал, хоть. Сам бы ни за что не нашел.

- А, ерунда, - ответил я беспечно и дальше спросил. - Ну что, в часть сейчас поедешь?

- Ну да, что еще тут делать. Хотя и там делать нечего, - скривившись, сказал он.

- Ха, и у меня также. Домой надо идти. А дома тоже делать нечего.

Намек более чем прозрачный. Он улыбнулся.

- Слушай, - сказал я внезапно, как будто меня только что озарило. - А пойдем в какую-нибудь кафешку, посидим, пивка попьем. А то у меня снова мандраж начинается. А одному пить в лом.

Он внимательно посмотрел на меня, как бы оценивающе, чем немного смутил (в голове опять промелькнуло какое-то неясное подозрение) и неожиданно резко кивнул головой:

- Айда. Только пойдем до вокзала, я электричку назад гляну.

Пришли. Посмотрели. Кафе было неподалеку, мы закупили пива и устроились за столиком. Надо сказать, что покупал все я, Пашка воспринимал это все как должное. Это-то меня и смущало. Обычно человек в такой ситуации как-то робеет, благодарит, на худой конец. Он себя вел совершенно не так. Складывалось впечатление, что в таких вот ситуациях ему приходилось бывать неоднократно. Это-то и смущало. Как оказалось, не зря...

За столиком мы разговаривали, попивая пиво. Он рассказывал о своей службе, я слушал, задавая разнообразные вопросы. Пашка с охотой на них отвечал. Пиво заканчивалось. Причем, заканчивалось оно в основном усилиями Паши, я же попивал его едва-едва, только лишь для поддержки компании. Но он этого не замечал. Пашка начинал пьянеть. Это стало заметно по его глазам. Пронзительно голубые, они сейчас задернулись какой-то поволокой. Жесты стали расплывчатее, речь все развязнее. Следовало пресекать эту ситуацию на корню, если я хотел, чтобы он остался со мной. С пьяного с него, да и не только с него, толку было бы как с козла молока. Но как это сделать? Тем более, он собирался ехать в часть на электричке. Одну электричку мы благополучно пропустили, причем, Паша о ней и не вспомнил. А если сейчас вернуть его "на землю" и предложить пойти ко мне домой, он может вспомнить о том, что ему ехать и уедет на следующей. Пьяные люди, а в особенности, солдаты, народ крайне непредсказуемый, я имел возможность в этом неоднократно убеждаться. Сидеть здесь и ждать пока не уйдут все электрички в нужном направлении - это же сколько тогда здесь торчать? А главное, что делать? Поить его дальше пивом - это уже становилось опасным. Он мог просто до такой степени опьянеть, что прямо здесь и обрубиться. А сидеть просто так, или, там, к примеру, кофеек попивать - шняга полнейшая. Ситуация становилась патовая. Но надо было искать выход. Выход, как это бывает, нашелся сам собой. Я заметил невдалеке военный патруль, не спеша двигавшийся в нашу сторону. Пашку они еще не видели, он их - тоже.

- Оба на! - сказал я. - Паша, пора линять. Вон ваши военные мусора в нашу сторону шкондыбают.

- Где? - Пашка на полуслове прервал свою историю про какую-то сиськастую девицу, с которой он познакомился в очередной самоволке. - О-о-о, пошли отсюда скорей, - сказал он, посмотрев в ту сторону и увидев патруль.

Мы быстро поднялись, Паша при этом не забыл захватить оставшееся пиво, и резво двинулись в противоположную сторону. Видимо, встреча с патрулем для Пашки была бы роковой, так как он даже протрезвел, пока мы шли, и ежеминутно оглядывался назад, торопя меня. Мы зашли в какой-то небольшой дворик.

- Ну все, хорош, - сказал я остановившись. - Сюда никакому идиоту не придет в голову нос сунуть.

- Блин, надо же было на электричку идти, - сказал Пашка открывая пиво. - А щас, поди, опоздал на нее, - в раздумье закончил он.

- Да уж, наверное, - ответил ему я, мысленно уже прикидывая, как я буду подбивать к нему клинья, чтобы пригласить домой с ночевкой.

- Слушай, а как ты поедешь назад-то? - начал я. - И к электричке подойти сложно, да и в ней самой патрули, бывает, ходят.

Пашка недоверчиво покосился на меня.

- В электричке? Патрули? - спросил он.

- Ага! Я в них часто езжу и постоянно вижу их. Шерстят всех подряд - солдат, курсантов, - не моргнув глазом, соврал я.

- Ну и что мне тогда делать? Блин, ведь хотел же в гражданке поехать, так нет же... - Пашка витиевато выругался.

Вот оно! Я ждал от него этого вопроса. Но торопится не следовало. Надо было, говоря языком рыбака, дать рыбке поглубже захватить наживу. Поэтому я почесал затылок и задумчиво пожал плечами.

- Ну не знаю... Ситуация, однако. Придется тебе на самой последней электричке ехать. Тогда их наверняка не будет.

- А когда она? - спросил Пашка без особого, впрочем, интереса.

- Да часов в полдвенадцатого где-то, - ответил ему я.

- У-у-у, что же я буду до этого времени делать, - он заметно скис.

Я опять пожал плечами и промолчал. Мы молча пили пиво. Пашка, уставившись в одну точку, я - внутренне собираясь и готовясь к "рывку". Пашка глубоко вздохнул.

- Нет, до ночи я ждать не буду. Пойду сейчас, будет что будет, - неожиданно сказал он.

Рыба была готова сорваться с крючка. Надо было действовать немедленно.

- Слушай, Паш! - начал я, встрепенувшись, как будто эта мысль только что пришла ко мне в голову. - А чё тебе ехать? Пошли ко мне домой, водочки попьем, а то это пиво меня ни хрена не цепляет. Да и проголодался я порядком уже.

Паша искоса посмотрел на меня, как бы раздумывая.

- И какой же я тогда в часть поеду, - спросил он. - После этой водки?

- Ну если сильно пьяный будешь, у меня останешься, переночуешь, - ответил я, внутренне замерев.

Сейчас, в эти минуты все и должно было решится. Если он начнет сомневаться и спрашивать, значит, считай, наполовину согласен. Ну а если нет, то он сразу скажет. Тогда придется еще попотеть.

- А ты что, один живешь? - спросил он, глядя мне в глаза.

Все. Считай, он мой. Я перевел дух и расслабился.

- Один, - ответил, и утвердительно кивнул головой.

- И чё, не женатый? - продолжал допытываться Пашка.

Куда это он клонит, подумал я с легким беспокойством и ответил коротко:

- Разведенный.

Но Пашка уже переключился на другое.

- Слушай, - вдруг нервно воскликнул он, хватая меня за руку. - А давай сейчас телок двух снимем и к тебе приведем. Устроим классный затрахан, - и он закатил глаза, очевидно, в предвосхищении.

Только этого мне еще не хватало. Об этом-то я и не подумал. Это я и не брал в расчет. Разумеется, ни о каком бабье и речи быть не могло, но вот как ему сказать об этом. А Пашка, меж тем в ожидании смотрел на меня. Блин, как ему отказать-то? А если откажешь, то как он себя поведет? Что подумает? А может, не надо ему отказывать... А что, это выход. Пусть попробует снять кого-нибудь. Я-то пальцем о палец не ударю. А вдобавок, если даже он ухитриться кого-нибудь снять, то всегда можно на правах хозяина, отказаться от них. Да и, собственно, ни хрена он и не снимет. Какая уважающая себя блядь пойдет куда-то с солдатом? Эти мысли вихрем пронеслись у меня в голове и через небольшое мгновение я уже улыбаясь говорил Пашке:

- Об чем базар? Конечно, так и сделаем. Только, чур уговор, не парчушек вокзальных только. Лады?

- Конечно-конечно. - Торопливо ответил он и тут же спросил. - А может, у тебя есть какие-нибудь на примете? Подружки там, или еще кто-нибудь?

Да уж, "кто-нибудь" у меня точно есть, а вот насчет первых придется обломиться.

- Ты знаешь, Паша, сейчас лето, все мои подруги - студентки. И они все кто на практике, кто дома на каникулах, кто еще где - одним словом, голяк.

- Ну и ладно, - не расстроившись, произнес Пашка. - Бум здеся искать.

Ищи-ищи, подумал я про себя, много ты найдешь, ага.

Как я предполагал, так и вышло. Пашка с энтузиазмом потащил меня прочь от вокзала, по направлению к центру. Он не пропускал мимо ни одной более-менее симпатичной девки, приставая ко всем со стандартно - идиотским вопросом:

- Девушка, вы не хотите с нами развлечься? У нас пиво есть.

Глупо было думать, что хоть кто-нибудь удостоил его вниманием. Но Пашка почему-то не унывал. Он как таран, целеустремленно шел вперед. Я - за ним, с тоской размышляя о том, когда у него закончится все терпение. Прерывать его было нельзя - пускай парнишка тешится. Приходилось молча наблюдать за его действиями и изредка вклиниваться в его настойчивые попытки познакомится, дабы не заподозрил. А что было делать? Любовь требует жертв. Таким вот макаром мы дошли от вокзала до Центрального парка. Молодежи там было предостаточно. Но никто не обращал внимание на солдатика в мешковатом х/б с горящими глазами. Девушки "развлекаться" не хотели, впрочем, пиво пить тоже. Я посмотрел на часы. Прошло чуть больше часа, с тех пор как мы отправились "снимать". Пора было заканчивать, а то вдруг и вправду кого-нибудь снимет. К тому же небо заволокло свинцовыми тучами, и вот-вот должен был хлынуть ливень. Мне это было конечно, на руку - еще бы! Такая погода разогнала из парка весь народ. Да и повод был хороший немедленно отправится домой.

- Знаешь, Паша, что я подумал, - начал я. - Пойдем сейчас ко мне домой. Там посидим, выпьем, закусим. А потом, уже ближе к ночи, сходим на вокзал. Там легче будет снять. К тому же и патрулей уже не будет.

Я совершенно не лукавил, свято предполагая, что уж после водки дело до вокзала не дойдет и ему уже будет не до этого. Пашка легко согласился, видно и сам уже устал от своих бесплодных попыток, и мы торопливо зашагали домой. Но только мы вышли за ворота парка, грянул сильнейший гром, небо еще больше потемнело, и хлынул густой плотный ливень. Мы быстро забежали в какую-то подворотню под навес, решив переждать дождь там. Но, казалось, ему не будет конца - он лил все сильнее и сильнее. Так мы простояли минут эдак двадцать, пока Паша неожиданно не предложил:

- А чё мы здесь стоим? Если до дома твоего недалече, пошли! Подумаешь, промокнем. У тебя высушимся.

И в самом деле, стоять так, в ожидании, когда кончится это погодное безобразие, было в лом - хотелось активных действий по приходу домой, тем более что до него было не так уж и далеко.

- Вперед! - коротко сказал я, и мы вышли под плотную стену дождя.

Через пять минут на нас места сухого не было. А Пашкино галифе, намокнув и потемнев, плотно прилипло к его ногам и симпатичному заду, отчетливо подчеркивая все рельефные прелести этого места. Я намеренно держался чуть позади Пашки, он же быстрым шагом, почти бегом, несся вперед по показанной мною дороге. Неожиданно он замедлился и полуобернувшись ко мне сказал:

- А побежали бегом, - и, не дожидаясь моего ответа, что есть силы припустился вперед.

Что мне оставалось делать? Я, проклиная про себя его неуемную активность, вдарил за ним. А Пашка, как БТР, бежал вперед, не обращая внимания на многочисленные лужи. Он-то был в кирзачах. А мне в кроссовках приходилось отчаянно маневрировать, огибая их. В конце концов, я плюнул на это - и так весь мокрый был, и, поддав газу, тоже не обращая внимание на лужи, помчался за ним. Со стороны, вероятно, это выглядело, по меньшей мере, странно - бегут по опустевшей улице два совершенно мокрых человека, один из которых - солдат, бегут, прямо по лужам, поднимая тучи брызг. Надо сказать, что несмотря на свою кажущуюся неуклюжесть и неповоротливость, Пашка бежал довольно резво, и мне, бегающему в принципе неплохо, потребовалось немало усилий, прежде чем я нагнал его.

Надо ли говорить, что домой мы вошли не просто мокрые, мы были наимокрейшие, если можно так сказать. Вода непрерывным потоком стекала с нас на пол, образуя там огромную лужу. Но я на это не обращал внимание. Лужа высохнет, одежда - тоже, главное - я заполучил к себе Пашку, а все остальное уже было не так сложно. Я быстро скинул с себя мокрую одежду и обувь. Остался лишь в джинсах. Пашка в это время все неуверенно топтался в коридоре, отряхиваясь, как домашний пес после прогулки.

- Ну что ты там стоишь, разувайся, проходи в комнату, - скомандовал я.

Он медленно, с усилием стянул набухшие сапоги и неуверенно, бочком, прошел в комнату.

- Ну вот что, Паша, - начал я. - Давай, раздевайся. Одежду мы сушить повесим, а то до вечера твоя хламида хрен высохнет. Раздевайся, включай телек, а я сейчас закусить сварганю.

На этих словах я ушел в кухню и начал готовить нехитрый закусон. Через пять минут туда же вошел и Пашка - в синих сатиновых трусах, держа в руках ком мокрой одежды.

- Где сушить-то повесить? - спросил он.

Вдвоем мы быстро развесили одежду на лоджии. Я попытался было отправить Пашу в душ, но тот неожиданно твердо отказался. Ну и черт с тобой, подумал я. Не сейчас, так позже - какая разница. Вскоре закуска была готова, и мы устроились в зале за столом. Разлил по первой. А надо сказать, что следов пивного хмеля на Пашкином лице уже не наблюдалось. Видимо, чуть было не состоявшаяся встреча с патрулем, и пробежка под дождем сделали свое дело - передо мной сидел почти трезвый человек, правда мокрый, как куренок. Его белесый куцый чубчик смешно прилип ко лбу, светло-голубые глаза смотрели удивленно из-под светлых бровей, а на щеках, когда он улыбнулся, образовались две маленькие ямочки, отчего его выражение лица стало каким-то детским и трогательным.

Выпили, закусили. Еще раз выпили. Я ожидал, что Пашка сейчас примется рассказывать мне очередные солдатские байки, как за столиком в кафе, и уже даже приготовился смиренно их выслушивать (а куда денешься), но он почему-то молчал, изредка бросая на меня настороженные взгляды. Я не выдержал такого тягостного молчания.

- Что с тобой, Пашка? - спросил я. - Сидишь, как в рот воды набравши. Водка не в кассу?

Он опять посмотрел внимательно на меня, и чуть прищурившись, спросил, глядя мне в глаза:

- Ты голубой?

Ба-бах! Вот это да! Я ожидал все, что угодно, но чтоб это... Да так рано, когда мы с ним можно сказать только познакомились. Да еще и вдобавок, я не дал не малейшего повода так думать... Я натурально растерялся, что бывает нечасто. Откуда он знает такие вещи, а главное - что мне отвечать? Сказать нет - это значит перечеркнуть, если не сказать все, то многое. Сказать да - как он себя в этом случае поведет? А Пашка тем временем все так же, не отрываясь, смотрел на меня. Естественно, вся гамма мыслей пусть не явно, но отобразилась на моем лице, потому что он, не дожидаясь моего ответа, сказал:

- Можешь не отвечать, и так вижу, что голубой.

Первоначальный шок и растерянность отступили, я внутренне успокоился. Во-первых, если так спрашивает, то значит с голубыми уже сталкивался. А во-вторых, если он догадывался, то почему не ушел от меня, а наоборот - согласился. Эти две мысли принесли внутреннее успокоение, я окончательно пришел в себя, подумав, что все не так уж и плохо и катастрофично, как показалось вначале. Пашка молчал. Я не спеша подкурил сигарету, пустил дым в потолок и только после этого поглядел на него. Пашка сидел, подняв голову и насмешливо глядя на меня. Я спокойно выдержал его взгляд и спросил:

- Тебя это напрягает?

Спросил с вызовом, даже немного дерзко. Он ухмыльнулся:

- Да нет. Просто я вас так и не научился понимать.

- Понимать? - переспросил я. - Нас, братан, понимать не надо. Нас надо принимать, такими, какие есть. А понимать... Даже не пытайся. Не получится. Кстати, ты где это с нашим братом сталкивался?

Пашка рассказал, что снял его в городе давно, еще полтора года назад какой-то старикашка. Снял прикольно, на мой взгляд. Просто подошел к Пашке, бывшему тогда молодым салагой-первогодкой, у которого еще мамины пирожки из энного места торчали. Подошел и неожиданно, с бухты-барахты предложил посмотреть порнографические журналы. Пашка согласился. Ну а дальше - стандарт. С тех пор, Пашка, зная адрес этого старикана, периодически приезжал к нему, как он утверждал, просто похавать от пуза и посмотреть видюшник. Лениво (это его слово) трахал этого человека и потом уходил. Пашка рассказывал все это с полуулыбкой, глядя куда угодно, только не на меня. Ну а мне же после его рассказа даже стало не интересно. Я рассчитывал на непорочность, а тут такое... Хотя, думал я про себя, не все потерянно, не все так плохо. Самое главное и интересное, раскрутить этого мальчика на пассив. Но и тут меня ждало разочарование. Правда, не такое, какое можно было подумать. Мы уже приговорили половину бутылки, Пашка раскраснелся, глаза его заблестели.

- Ну ладно, ты - голубой, это плевать. Ну а вечером на вокзал-то мы пойдем? - спросил он. - Найдем мне какую-нибудь бабу, только одну, приведем сюда и поразвлекаемся втроем. Ты со мной, а я с ней.

"Ха-ха! Знал бы ты, Пашка, как я с тобой намерен развлекаться, ты бы, наверное, чухнул бы из моей квартиры", - думал я. А вслух выразил свое решительное нет, коль уж карты были открыты, скрывать мне было нечего.

- И ты знаешь, Паша, - добавил я. - Если хочешь, конечно, можешь идти на все четыре, я тебя не держу особо. Ведь мне нужен-то не секс, как ты думаешь, я тебя пригласил ко мне, чтобы просто посидеть, поговорить за бутылочкой. И всего-то. А если ты думаешь, что я на тебя какие-то там виды имею - то вон дверь, я тебя не держу.

Вранье от первого и до последнего слова. Вранье и большой риск. Но если он сейчас останется, то риск этот оправдался и дело сделано процентов на девяносто. Кстати, мне стало понятно и его поведение, там, на вокзале, которое еще тогда слегка меня насторожило. Просто парень привык за свои "труды" получать вознаграждение, не знаю, там, жратвой, или деньгами, без разницы. Но вот это все наложило на его поведение какой-то отпечаток - этакое восприятие того, что дают, как должного. Но только не в этом случае, подумал я.

На эту мою тираду Пашка внешне совершенно никак не прореагировал. Ничуть не изменившись, он неожиданно спросил:

- А, вот, скажи, какое вы удовольствие получаете, оттого, что вас трахают? Я не понимаю.

Уже второй раз этот парень удивил меня. И столь неожиданно резкой переменой разговора, и не менее неожиданным вопросом. Ну вот что ему ответить? Что я не знаю, поскольку не практикую это. Или соврать что-нибудь? Я решил сделать последнее и ответил ему так, как ответил любой бы на моем месте. Сказал, что это очень здорово, что кайфово, и доставляет гораздо большее удовольствие, нежели активная роль. Пашка слушал внимательно и молча, не прерывая и не отрываясь, смотрел на меня. Когда я закончил, он глубоко вздохнул и выдал:

- Нет, не пойму я этого на словах. Наверное, на деле надо попробовать, - и бесхитростно посмотрел на меня.

Я опешил в третий раз. Я-то собрался его на это крутить, а тут - сам, самолично - "бери меня, я твой", как говорится.

- Об чем, разговор, Паша, попробуешь. Если хочешь, то сам почувствуешь, как это здорово, - сказал я, улыбаясь.

- А ты сможешь? - неожиданно спросил он.

- Ха, Паша, я только это и могу, только этим и занимаюсь.

Он исподлобья посмотрел на меня.

- Ну да, по тебе видать. Ты не похож на того старикана, он совсем другой.

- Кстати, Паш, а как ты определил про меня-то? - спросил я. - Вот говоришь, что я не такой. А как догадался?

Нет, этот солдатик, был определенно в чем-то оригинален, так как он совершенно проигнорировал мой вопрос, а вместо этого неожиданно сказал:

- Давай водку на стул поставим, стул к дивану придвинем, а сами на диван приляжем.

Ну-у-у... Что я мог ему на это сказать?

Положив его к стенке, я, раздевшись, лег рядом, и без предисловий положил свою руку ему на грудь. Паша как-то неуклюже обнял меня. Его ладонь была шершавой и грубой, и я чуть вздрогнул от его прикосновения. А он, между тем, придвинулся ко мне ближе и закинул на меня свою ногу. Бедром я отчетливо ощущал, как из-под сатинового плена рвется наружу его сокровище. Повернув голову, я легонько поцеловал его в шею. Потом поднялся чуть выше и мягко пощекотал языком его маленькое ушко. Пашка дернулся и через мгновение уже впился в меня своими губами. Целовался он глубоко, настойчиво, но неумело. Хотя, в этих поцелуях было так много страсти, что она немедленно передалась мне. Я провел рукой по его животу, не задерживаясь там и опускаясь ниже, туда, где под легкой тканью билась его возбужденная плоть. Он все понял и одним движением стянул трусы и перебросил их через меня. Член его больше ничего не сдерживало, и он, вырвавшись наружу, уперся в меня. Пашка таким же макаром проделал это со мной. А потом безо всяких предисловий наклонился и взял в рот моего дружка. Процесс этот явно доставлял ему большое удовольствие, так как делал он это медленно и со вкусом, если можно так сказать. Наконец, оторвавшись, он посмотрел на меня и свистящим шепотом спросил:

- Ну как тебе? Нравится? - и, не дожидаясь ответа, похвастался. - Я это первый раз делаю.

- Ну и как? - не удержался я от вопроса.

- Да нормально, нравится, - бодро ответил он и опять нырнул вниз.

Мне это тоже нравилось, даже больше - становилось все кайфовее и приятнее. Но, решив, что хватит, я легко и настойчиво приподнял Пашку и нежно погладил его по голове. Он по-детски шмыгнул носом и улыбнулся, отчего на его щеках опять образовались две маленькие ямочки, так понравившиеся мне вначале. Свою руку он положил себе на член и стал медленно подрачивать его. Я откинул одеяло и посмотрел на него, открывшегося мне во всем своем великолепии. А он действительно был великолепен. Под мешковатой формой скрывалось пропорциональное тело, белое и светлое, без единой волосинки. Маленькая, едва заметная дорожка волос от пупка и ниже. Туда, где в окружении тоже светленьких, курчавых волос по стойке смирно стоял его орган, напряженный и трепещущий. Прямой и тонкий с маленькой красной головкой, он хоть и был небольших размеров, но производил приятное впечатление. Я, не удержавшись, нагнулся, и медленно провел кончиком языка по его головке. Пашка тут же вздрогнул и сжал крепче свои бедра, напрягаясь.

- Возьми его глубже, - прошептал он и не дожидаясь моей реакции, стал подмахивать бедрами.

Что ж, раз человек просит, доставлю ему приятное, подумал я и плотно обхватил его член губами.

- О-о-о, - только и сказал Пашка, убыстряя темп и положив одну руку мне на затылок, стал легонько надавливать на него.

Конец был близок, это я почувствовал интуитивно, но в мои планы не входило доводить дело до оргазма и я, оторвавшись, поднялся и лег рядом с ним. Пашка не выразил никакого сожаление по поводу прерванного процесса, только утвердительно сказал, крепко обнимая меня:

- А ты классно это делаешь, я так не умею.

"Куда тебе", - усмехнувшись про себя, подумал я. А вслух, невольно копируя его манеру перескакивать с одного на другое, сказал:

- Ну что, герой, давай в душ дуй, да не задерживайся там.

Он все понял, и легко ответив "ага", соскочил с дивана и скрылся в ванной. Через десять минут он уже был в постели, еще мокрый, но довольный и веселый.

- У тебя стоит? - спросил он и без обиняков сдернул одеяло.

- О, нормалек, - сказал он, через несколько секунд и повернулся ко мне спиной.

- Я готов, давай пробуй, - так же бодро сказал он. - Только если сильно больно будет, то тогда не надо, ладно?

Было что-то во всем этом гротескное и нереальное, но, безусловно, приятное и немало возбуждающее.

- Больно будет только в начале, но ты терпи, - сказал я, смазывая его дырочку кремом. Пашка дернулся и напрягся.

- Ты что, дурачок, это только палец, - "успокоил" его я.

Он снова расслабился, а я уже медленно входил в него. Пашка коротко застонал и опять сжался.

- А ну, успокойся, - скомандовал я и легонько шлепнул его по заду.

- Больно же, - протянул Пашка, но снова расслабился. Еще один толчок - и я в нем.

- Все, хватит, хватит! - заверещал он и попытался было отстраниться. Но держал я его крепко, успокаивая при этом:

- Самое страшное позади, все, можешь расслабиться, Пашенька, больно уже больше не будет.

Я это говорил и легонько двигался в нем. А парень, действительно, еще не разу не пробовал - это было заметно. Восхитительное ощущение, когда находясь в нем, чувствуешь каждый сантиметр его тела, только усиливало впечатление. Да и Пашка перестал скулить и шмыгать носом, а наоборот - еще больше оттопырил свою и без того крутую задинку и даже попытался было подмахивать ею. Я повернул его на живот и еще глубже вошел в него, убыстряя темп. Но Пашке это не понравилось - он, повернув голову набок, попросил меня:

- Нет, давай не так, давай, я встану на коленки.

Мне было все одно приятно и вот уже Пашка, стоя на четвереньках, негромко постанывает, одной рукой опираясь на диван, а другой - энергично дроча себе член. А я же все увеличивал и увеличивал темп, чувствуя, что разрядка близка, она где-то рядом. Пашке же происходящее с ним нравилось все сильнее - он начал в такт моим движениям раскачиваться сам, чем приблизил и так недалекий оргазм... Я громко выдохнул, и еще крепче сжав его попку, остановился, чувствуя, как горячие струи извергаются в Пашкино лоно. Пашка и сам не отстал - он неожиданно для его комплекции круто прогнулся в пояснице, и протяжно застонав, вздрогнул всем телом...

После душа мы лежали в постели и оба молча переживали произошедшее. Пашка так же молча налил водки. Мы выпили. Только после этого он сказал, как бы в раздумье:

- Ну теперь-то я понимаю, какой кайф испытывают голубые. Это и в правду... - он не договорив, замолчал.

- Что, Паша, будешь переквалифицироваться в гомосексуалисты? - насмешливо спросил я.

- Ну уж нет! - убежденно ответил он. - С бабами все-таки лучше. Кстати, пошли сейчас на вокзал, найдем кого-нибудь, ты ж обещал, - неожиданно резво сказал он.

Идти, естественно, никуда не хотелось. Да и бабская тема не вызывала уже бурного негодования. Было все по барабану.

- А знаешь, Паша, иди-ка ты один, - сказал я. - Снимешь, так приведешь сюда. Ну а нет, так сам приходи. Я чего-то не хочу сейчас никуда переться.

Было совершенно очевидно, что никого он в этот час уже не снимет, да и состояние его, мягко говоря, было не идеально трезвое... Поэтому, я не мало не волновался, предлагая ему это. Знал, что все равно вернется обратно, ну а если нет - то горевать не буду.

- А чё ты не хочешь, - начал хныкать он. - Я и дорогу обратно не найду без тебя. Да и веселее вдвоем.

- Захочешь придти, найдешь. И на доме адрес написан, - ответил я равнодушно, пуская дым в потолок.

- И потом, Паш, это не мое, все эти бабские съемы и прочее. Найдешь - приходи, там видно будет. Не найдешь - тоже приходи, еще лучше будет. Лады? - сказав это, я повернулся и посмотрел на него.

Пашка выглядел расстроенным, но не сильно.

Ну ладно, договорились, - ответил он мне и стал собираться.

- Если что, я приду, - полу утвердительно сказал он.

- Приходи, - ответил я, протягивая ему одежду.

На пороге он обернулся.

- А все-таки классно было. Но будет еще лучше, - он подмигнул мне и скрылся за дверью, оставив меня в недоумении.

Что же он имел в виду, говоря, что будет лучше. Я этого не знал. Не знаю и до сих пор...

Слушать / скачать озвученный рассказ:

Читает Борислав (5.56 Мб)