Сказка. Глава Порно сказки онлайн

Часть 1

Вступление

Жили-были, родине служили, два друга, два богатыря. Одного звали Дмитрий, а второго Иван. Жили они, не тужили, девушек любили и сами любимы были. Силушка молодецкая их через край плескалась, на радость друзьям и на страх ворогам. Не было во всей державе богатырей сильнее, чем они и не было друзей вернее, чем они. Уходя в походы дальние, знали богатыри, что ждут их дома подруги верные, а потому бились с врагами молодцы и за себя, и за своих любимых, и за Русь-матушку. Но настали времена смутные, темные. Другой стала Русь, другие у нее появились друзья. Те, кто врагами были, стали союзниками. Те же, кто в дружбе с нею жил, позабылись, как позабылись и наши богатыри. Милее стали Руси богатыри новые, “новые русские” богатыри, что бились не славу ее, а на потребу себе. Подруги богатырские, забыв про них, решили, что лучше жить поживать и добро наживать с “новыми богатырями”, чем прозябать в нужде с прежними. Не с руки стало силой и правдой служить Руси великой. Всяк норовил урвать свой надел, да и осесть на нем, а с державой, будь, что будет. А богатыри наши, Иван да Дмитрий, порешили, что положат головушку свою, да победят супостатов. Станет Русь великой и могучей. Вновь будет она стоять над всем миром. И не будет никто ее бояться, а будут уважать, и прислушиваться к ней. Не посмеют враги с мечем к нам придти, так, как от меча и сгинут.

На этом сказка и заканчивается, а начинается суровая проза жизни.

***

Ванька лежал на своей койке, у окна госпитальной палаты, и смотрел в хмурое подмосковное небо. Шел мелкий, нудный дождь. Настроение было подстать погоде. Кто бы мог подумать, что всего два часа назад это был самый веселый и озорной из всех пациентов военного госпиталя. А как могло быть иначе. В свои 22 года он многое чего успел, а главное, смог выжить, смог вернуться с войны. Хоть и раненый, но все же живой. Еще немного, и он вновь увидит своих родителей, родных и друзей, а главное ее, любимую и ненаглядную Надежду. И вот в один миг все рухнуло. Как долго он ждал писем, ох как долго. Тянулись долгие дни, складываясь в недели, но писем от нее не было. И вдруг сегодня, как гром среди ясного неба, он получает письмо. Но нет, ни от любимой и ненаглядной Нади, а от лучшего своего друга Сергея. Разочарование было не долгим. Жаль, конечно, что получил не то, что ждал, но весточка от друга тоже что-то значит. Вроде бы ничего особенного, письмо как письмо. Про жизнь в родном поселке, про последние события, про знакомых и не совсем.

И вдруг, как плетью, слова: а Надежда в выходные замуж вышла. Ты его не знаешь, из городских. Таких сейчас называют "новые русские". Дальше читать не было сил. Отложив листок, Иван лег на кровать. За окном плыли низкие дождевые облака. Дождь то ускорял свой бег, а то, будто бы прислушиваясь к Ванькиному настроению, медленно и лениво стучал в окно и стекал по стеклам, уподобляясь слезам, которые текли из его глаз. Мыслей в голове не было. Только в висках стучал один вопрос: - Ну почему, как она могла? После стольких лет и вдруг Он не заметил, как наступил вечер. На ужин идти совершенно не хотелось, поэтому, покурив и глотнув холодного чаю, Иван лег спать. Как говориться в сказках, утро вечера мудренее. Но ночь не принесла ничего, кроме новых мук и страданий. Мысли вновь и вновь возвращались к прочитанному письму. Выкурив за ночь почти пачку, он так и не сомкнул глаз. Наконец-то за окном забрезжил рассвет.

- Ну вот, скоро утро, народ проснется, и будет немного веселее. Не могу больше один. - с этими мыслями он и заснул. Заснул неожиданно для себя, будто провалившись в глубокую и темную яму.

Разбудили его необычно громкие голоса в палате. Открыв глаза, Ванька увидел, что на каталке привезли нового больного. Было видно, что парень после операции и находился под наркозом. Сестры суетились, укладывая его на соседнюю кровать. Сделав свое дело и укрыв нового пациента одеялом, последняя сестра покинула палату. - Что же, все не одному лежать, - пробурчал под нос Иван и поплелся в туалет.

Время до обеда прошло незаметно. Завтрак, процедуры обход, заметно сократили столь ненавистно медленно тянущееся время. Войдя в палату ближе к обеду, Ванька обратил внимание на нового соседа. Тот по-прежнему спал, лишь одеяло сползло на пол, обнажив его перевязанную грудь. На повязке проступила кровь. Иван подошел и, поправив одеяло, сел на свою кровать, продолжая смотреть на нового сопалаточника. Вроде бы обычны парень, каких сотни, но что-то в нем притягивало. Русые, коротко стриженые волосы, немного смуглая кожа, тонкие, строго очерченные губы, прямой нос. На первый взгляд, ничего особенного, но Ванька уловил что-то притягательное, что-то едва уловимое и одновременно знакомое в его лице.

- Наваждение какое-то, - пробормотал он и отвел взгляд. Однако, глаза вновь непроизвольно обратились к лицу соседа. Было в нем что-то такое, что вновь и вновь заставляло смотреть на него. Черт, так и свихнуться можно. Парень как парень. Однако, чем больше Иван смотрел на соседа, тем больше ему хотелось познакомиться с ним, поговорить. Внутри жило ощущение того, что этот совершенно незнакомый ему парень притягивает своей беззащитностью, своей обыденной красотой.

- Елки палки, не хватало еще влюбиться в пацана. Подумав это, Иван вдруг осознал, что думает о нем уже как о близком человеке. Б, я же его совсем не знаю. С чего вдруг я взял, что он будет рад знакомству со мной. Первое впечатление обманчиво. - Думая так, он не заметил, как в комнату вошла медсестра.

- Семенов, ты что, оглох? Я тебя уже полчаса зову. О чем думаем, боец?

- А, Ира, прости пожалуйста, задумался немного. Пора на укол?

-Давно пора. Я уж думала, ты заснул. -И тут же, неожиданно меняя тему спросила: - Ну как он, не просыпался?

- Да нет, спит, как убитый.

- Он и был почти убитый. Пулевое ранение в грудь, крови много потерял. Операция почти три часа шла. Виктор Семенович сказал, жить будет, сильный парень.

- Слушай, Ир, а он откуда? - неожиданно для себя спросил Иван.

- Да оттуда же, откуда и ты. Все вы у нас теперь оттуда. Ну, все, пошли колоться, уже почти пять часов.

Взглянув на часы, Иван вдруг понял, что просидел около кровати незнакомца почти два часа. - Ирин, а его как зовут-то. Вдруг очнется, а я и не знаю, как его называть. - Знаешь, Ваня, а я и не знаю. Пойдем, в истории посмотрим. - С этими словами они вышли в коридор.

Оказалось, что нового соседа зовут Дима, что родом он из Орловской области, что доставлен вчера с пулевым ранением грудной клетки. Зачем все это было нужно Ивану, он не мог объяснить даже сам себе, однако, прочитал историю болезни от корки до корки. Фамилия нового пациента была Трифонов. Удовлетворив свою любознательность (и откуда она вдруг взялась?), Семенов пошел на ужин, а потом спать. Однако, не смотря на бессонную ночь, уснуть ему никак не удавалось. Где-то после двух часов ночи, почти засыпая, он услышал шепот соседа. Тот просил пить. Быстро вскочив с кровати и включив свет, Ванька бросился за стаканом. Налив воды, он поднес ее к губам Димки. - Пей, Дима, пей. - Прохрипел он, не узнавая свой голос. Димка открыл глаза и обвел непонимающим взглядом палату. -Где я? спросил он. Как где, в госпитале, в палате номер 3. А я твой сосед, Иван. Да ты пей, пей, ты же просил.

Димка жадно выпил весь стакан и откинулся на подушку. Их глаза встретились. - Ну вот, как я и думал, глаза у него голубые. Эти мысли сами собой лезли в голову Ивана. - Бог ты мой, а ведь я совсем забыл, что еще вчера не хотелось жить. Еще вчера казалось, что без Надежды я не смогу и дня потянуть. Ан вот нет, что-то со мной произошло, чего и сам пока не могу объяснить.- Думая так, он увидел, что Димка вновь уснул. - Ну что же, пора и мне ложиться, - думал он, а сам продолжал сидеть рядом с ним. Непонятное, доселе неизвестное чувство разлилось по всему телу. Хотелось вот так сидеть и сидеть рядом с эти незнакомым пареньком, глядя в его лицо. В эту ночь ему вновь не удалось уснуть.

Часть 2

Иван

Я скучаю по тебе,

Как апостол по святым мукам.

Я скучаю по тебе,

Вот какая штука.

А ведь это правда. Проспав часа три, не больше, я проснулся с мыслью, что соскучился по своему соседу. Мне вновь и вновь хотелось видеть его лицо, сидеть с ним рядом. Хотелось слышать его голос, пусть еще такой не окрепший, но уже родной.

- Господи, какой родной? Я и слышал-то от него всего три-четыре слова. Что со мной? Всегда такой независимый, такой правильный, и вдруг. Что это, что?

Мне хотелось бежать из этой палаты, из этого госпиталя, бежать от самого себя. Хотя, от себя убежать можно, а вот от судьбы не убежишь. Хотя, какая к черту судьба, причем тут судьба.

- Да Ваня, попал ты брат, и попал крепко. Вот только куда. - Такие мысли преследовали меня все утро. Где бы я не был, вновь и вновь возвращался в палату, к лежащему там Димке. - Боже, лишь бы он скорее пришел в себя, лишь бы скорее послал меня куда подальше. Разбить, скорее разбить этот сказочный образ, что живет внутри меня. Димка, проснись и пошли меня ко всем чертям. Так будет лучше всем, а особенно мне. Ну что ты раскис, лейтенант Семенов. Ну что ты раскис как кисейная барышня. Очнись, что с тобой? А со мною было все хуже и хуже. Нет, я по прежнему внешне оставался на виду все таким же разудалым и веселым малым, которому и сам черт не брат, но в душе, в самом ее потаенном уголке жил совершенно другой, для себя самого чужой человек, совершено не знакомый Ванька Семенов. Ну что, что я делаю? Вот очнется этот малый, который меня ни разу еще по нормальному и не видел, и скажет: Кто ты, незнакомый сосед по палате? И что я ему отвечу? Скажу, что я Ванька, который тебе воду приносил, который рядом с тобой сидел, слушая твой бред. Который смотрел на тебя и мечтал, что когда ты очнешься, скажешь: - Привет, Ваня, я тебя помню. Нет, такого не может быть, потому, что не может быть никогда. Мы чужие, совершенно чужие люди.

С этими мыслями я засыпал, с ними и просыпался каждый день. Прошла три дня, но ничего не менялось. Иногда, приходя в сознание, как я думал, Димка просил воды, и вновь уходил в забытье. А я, я все больше страдал. Это было мучением, сидеть с ним рядом и осознавать, что он обо мне ничего не знает. Мало того, что даже не догадывается о моем существовании.

Утро четвертого дня прошло как обычно. Обход, процедуры, завтрак. Вернувшись в палату, я сел к окну, открыл форточку и закурил, пытаясь выгнать дым из палаты. Посидев минут, пять, я почувствовал на себе, чей то взгляд. Наверное, опять померещилось, - подумал, и повернулся в сторону кровати соседа. Нет, не мерещится. На меня смотрели голубые глаза Димки. Он смотрел и улыбался, пытаясь, что-то спросить.

Часть 3

Димка

Говорят, на земле был бог.

Говорят, он учил добру.

А у нас целый взвод полег,

Где служил старшиной мой друг.

Перед глазами стоит тьма, одна беспросветная тьма.

- Где я? Что со мной случилось? стучало в висках. Попытки открыть глаза ни к чему не приводили. Чернота не уходила. Во рту все пересохло. Ах, как хочется выпить воды. Хотя бы глоток.

- Да пей ты, пей, ты же просил, - слышится, далекий голос.

- Кто это может быть? Свои или? Да нет, вроде называет по имени, Дима.

Я пытаюсь открыть глаза, но мешает очень яркий свет. С огромным усилием, мне это удается сделать. Человека, сидящего передо мной, вижу как в тумане. У моих губ стакан. С наслаждением выпиваю его весь и вновь впадаю в забытье. Снова вижу перед собой ребят своего взвода. Вижу, как командир, лейтенант Пименов, кричит: - Ребята, за мной! Помню, как поднимаемся в атаку, как я, старшина роты, бегу к зеленке вместе со своими ребятами, как рядом падает Серега Ильин, а дальше только боль и темнота, темнота, охватившая весь мир. Хочется закричать, но горло пересохло. Эх, воды бы сейчас, хотя бы глоток.

С этими словами мне наконец-то удается разлепить веки. В глаза бьет яркий свет, от которого приходится зажмуриться. Немного привыкнув, замечаю парня, сидящего у окна спиной ко мне. Не могу понять, где я, что здесь делаю. Только что был бой, и вдруг тишина, какая-то комната. Черт, может быть я уже в раю, а этот парень ангел. Но нет, крыльев за спиной нет. Наверное, он их прячет, - вновь ворвалась в голову мысль. - Господи, какая только чушь не полезет в голову. Незнакомый парень вдруг резко поворачивается в мою сторону.

Часть 4

Двое

- Привет, Димка, наконец-то ты проснулся.

- Кто ты? - сиплым голосом спрашивает он. Мы знакомы?

- Вообще-то не знаю, можно ли это назвать знакомством, но я знаю, кто ты. Меня зовут Иван. Можно просто Ванька. Мы с тобой в госпитале, под Москвой.

- Как я сюда попал? Я ведь был

- Знаю, знаю я, где ты был. Я и сам недавно оттуда. Ты то как, ничего не нужно? Я могу позвать врача или сестру.

- Да нет, вроде я живой или как?

- Да живой ты, живой! От этих слов сердце Ваньки забилось часто-часто. -Я уже четыре дня жду, когда ты придешь в себя.

- Ну, и слава богу, - ответил Димка и закрыл глаза.

Никогда еще Ивану не было так хорошо, как в эту минуту. Наконец-то, наконец, он пришел в себя. Он жив, а это самое главное. Сердце Ивана казалось, готово было выскочить из груди.

Прошло минут пять, прежде чем Димка вновь заговорил.

- Иван, ты все знаешь, ты можешь рассказать, как я сюда попал?

- Как попал сюда, рассказать могу, а что с тобой случилось, не знаю, в истории болезни об этом не написано.

- Какой истории, какой болезни? Я ведь здоров, никогда ни чем не болел. Меня и в ВДВ взяли именно по этому.

- Ну, брат, может быть, и не болел, но от ран никто не застрахован. Неужели ты ничего не помнишь? Тебя же ранило, в бою, там, в Чечне.

Димка вновь надолго замолчал, а потом вдруг отчетливо увидел тот последний бой, вспомнил, что было до наступления той, непонятной темноты. Ванька сидел и ждал, когда наконеч-то Димка придет в себя, осознает, что произошло.

- Ты знаешь? вновь заговорил тот, - я подумал что умер и попал в рай, а ты, архангел, у ворот рая. Не смейся, так все было похоже. Белый яркий свет, тишина и ты, сидящий у окна. Я так рай себе и представлял. Не перебивай, пожалуйста. Много раз там, на войне, я думал о том, что могу погибнуть. И каждый раз задавал себе вопрос, куда попаду. В рай или в ад. И вот, увидев тебя на фоне ярого, светлого окна, подумал, что нахожусь в раю. Ванька сидел, слушал его рассказ, и улыбался. Нет, вовсе не от того, что именно так представлял себе их первый разговор, а от того, что не смотря на всю нелепицу слов Димки, он был рад, что тот пришел в себя.

- Ну, что ты смеешься? Тебе кажется, что я говорю ерунду?

- Да нет, что ты. Знаешь, я слушаю тебя, и мне кажется, будто мы знакомы всю жизнь. Такое чувство, что мы долго долго не виделись, и наконец-то встретились. Не обижайся, но за эти дни, что ты лежишь здесь, я начал думать о тебе как о близком мне человеке, как о лучшем друге.

Ему много чего еще хотелось сказать, но горло перехватило непонятное, доселе неизвестное чувство. Одно по-прежнему страшило, а вдруг Димка не поймет, вдруг оттолкнет от себя. Неожиданно возникло желание подойти к его кровати, сесть рядом, взять за руку и, как ни странно, поцеловать.

- Боже, что это со мной? Неужели меня, именно меня, вдруг так безотчетно потянуло к этому парню?

Никогда раньше с Иваном такого не было. Даже в мыслях он не мог себе представить, что вдруг так неожиданно измениться его мировоззрение. И самое странное, все произошло так легко, так обыденно. Прочь все предрассудки, все запреты. Просто ему хотелось быть рядом с эти парнем. Просто хотелось, и все тут. Одно мучило, как ему об этом сказать.

- Вань, ты чего замолчал? Я тебе наскучил? Знаешь, собеседник из меня, ни какой. Больше люблю других слушать. Ты расскажи о себе, ладно.

Это его "ладно" прозвучало так тоскливо и одновременно ласково, что Иван не смог сдержаться. Рассказ затянулся до вечера. Начал Иван из далека, из детства. Учеба в школе, детские проказы и шалости. Затем, учеба в военном училище, курсантские времена, первая любовь, друзья, лейтенантские погоны, а потом Чечня. Вот вроде бы и все, ничего особенного. Как ни странно, во времена всеобщего бандитизма, ни к кому, ни примкнул, армию не бросил. Это навсегда, на всю жизнь.

Димка слушал молча, иногда задавая вопросы. Когда Ваня закончил, вдруг неожиданно сказал: - А ведь ты мог бы быть моим командиром, верно?

- Наверно бы мог, но если честно, не хотел бы.

- Почему? - искренне удивился Димка.

- Знаешь, мне больше хотелось быть бы твоим другом. Ты хороший малый, поэтому я и не хочу тобой командовать.

Немного помолчав, Ванька пересел на край Димкиной кровати и взял его за ругу. Рука была нежной и горячей. Э брат, да у тебя еще жар. Пойду-ка я позову сестру, пусть лекарства принесет.

Встать он не успел. Быстро схватив его за руку, Димка пробормотал: - Вань, не уходи. Лучшее лекарство сейчас это ты, твой голос, твое присутствие. Посиди, пожалуйста, еще немного.

Не понимая, что он делает, Иван резко обнял Димку и прильнул своими губами к его. Как ни странно, Дима не оттолкнул Ваню. Он ответил ему неуклюжим, мальчишеским поцелуем.

- Господи, неужели это я, неужели я целуюсь с парнем? Такой неприступный, такой надменный и мужественный лейтенант Семенов. Он оторвался от губ Димы и посмотрел в его глаза. - Димка, прости меня, если можешь, но я не смог сдержаться. Увидев тебя в этой палате, четыре дня назад, я понял, что это судьба свела нас вместе. Ты можешь сказать мне все, что думаешь обо мне, но я сделал то, что сделал. Прости, если сможешь. Он произнес эти слова, не отрывая взгляда от Димкиных глаз, а закончив, резко встал и направился к выходу из палаты. Дойдя до двери, он вдруг услышал его шепот: - Ваня, вернись, пожалуйста, я тебя прошу.

Он не заставил себя долго ждать. Резко развернувшись, Ванька устремился к кровати Димки.

- Ну, куда ты пошел, а? Еще командир называется, лейтенант целый. Командир никогда не должен отступать, а ты сразу в бега.

- Димочка, родной, прости меня. Я не думал, что ты вот так сразу меня поймешь.

- Да я и не понял почти ничего, честно. У меня раньше такого никогда не было. Если честно, у меня и девушек то не было.

- Господи, Димка, прости меня, прости!

Ванька сидел на краю его кровати и смотрел поверх головы, куда-то вдаль. Димка держал его за руку, и оба молчали. Вдруг Иван услышал слабый шепот Димы. - Ваня, поцелуй меня еще раз, вдруг, больше в этой жизни никого и не придется целоваться.

У Ивана слезы навернулись на глаза. Ну, что ты, дурачок, у тебя еще все впереди. Ты ведь у нас бравый старшина. Все девушки тои будут.

- Знаешь, я и сам в это верю, но все равно как-то страшно, а вдруг что.

- Нет уж брат, теперь все. Война для тебя кончилась. Впереди долгая и счастливая жизнь. - А для тебя? неожиданно спросил он. - Для тебя она когда кончиться.

Не зная что ответить, Ванька долго сидел, глядя в его голубые глаза, и вдруг отчетливо осознал, что ему есть, для кого жить в этой бестолковой жизни. Пока есть такой парень, как Димка, стоит жить, не смотря на все невзгоды.

- Знаешь, Дима, для меня война, наверное, тоже кончилась. Нет, не та война, откуда мы с тобой попали сюда. А война с самим собой, со своими переживаниями, волнениями, непонятными метаниями и самое главное, с поисками истины. Я понял, что нет ничего лучше, чем вот так сидеть рядом с человеком, который тебя понимает, который тебя, может быть, даже, не знаю, как сказать.

- Любит. Ты ведь это хотел сказать? - перебил Димка.

- Может быть, ты и прав, но это как-то уж слишком прямолинейно. Мы и знакомы-то с тобой всего несколько часов.

- Вань, не говори так. Я сразу, как тебя увидел, понял, что это мой ангел-хранитель. Молчи, не перебивай. Я и сам собьюсь. Знаешь, в голове какой-то туман, однако, хочется высказаться, излить душу. Возможно, между нами никогда ничего и не будет, кроме того поцелуя, но я хочу сказать, что ты мне очень понравился. Я знаю, что произошедшее тебя ни к чему не обязывает, но прошу, если это возможно, не забывай меня, ладно.

Опять это его "ладно" больно резануло по душе. Боже, неужели сбылись мечты идиота? Неужели он не послал меня, куда подальше после всего произошедшего? Димка, если бы ты мог знать, как стал мне дорог за эти дни твоего беспамятства. Он сидел и молча гладил его по руке. Не было слов, которыми можно было бы все объяснить, да и не особо они были нужны. Димка, закрыв глаза, тихонько плакал, а Ваня не мог найти в себе сил, чтобы успокоить его. Он только сидел рядом и гладил его такую уже ставшую родной ладошку.

Часть 5

Друзья

Любимый мне явился в свете лунном.

Не прикасаясь, сел у изголовья

- Я послан, чтобы прекратить безумье

и возродить тебя, пропитанного болью

Вот новый человек в судьбе твоей - прими

И не гони его, он твой Нездешней Волей

Навстречу счастью распрямись, и протяни

Ты руки, переполненные горем.

Дни летели незаметно. Димка выздоравливал на глазах. Прошло еще несколько дней, и он смог встать с постели. Не нужно говорить, как Иван был счастлив. Он делал все от него зависящее, чтобы помочь другу. Да, именно другу. Пусть кто-то скажет, что все это странно, но это истинная правда. Бывают в жизни такие моменты. Когда человек, которого ты знаешь всего несколько дней, становиться ближе и дороже многих, с кем знаком всю жизнь. Объяснить это трудно, почти не возможно. Если честно, то этого и не нужно объяснять. Кто это хотя бы раз в жизни испытал, поймет.

Чем дальше шло время, тем больше они привязывались друг к другу. Любую минуту, свободную от процедур, ребята старались быть вместе. За эти дни они настолько сблизились, что казалось, пацаны знакомы всю жизнь. Кто-то может возразить, какие же они пацан? Ведь оба прошли войну, один из них офицер. Да, все это так, но что значат все эти условности, если сердца потянулись друг к другу. Если для каждого из них огромное счастье, просто быть рядом, слушать знакомый голос, видеть радость на лице друга от обычного человеческого общения.

Как ни хотелось Ваньке, да и Димке думаю тоже, продолжить тот разговор, начатый в первый день знакомства, оба сдерживали себя. Поскольку я пишу эту историю, зная обоих героев и их отношения, могу ответить за них. Оба страдали, оба проводили бессонные ночи, но никак не могли найти в себе мужества признаться, что то чувство, которое теснит грудь и не дает спокойно жить дальше, называется одним емким словом ЛЮБОВЬ. Да и как они могли сказать об этом друг другу, если оба считали себя "нормальными" пацанами, где-то даже красавцами, за которыми бегали почти все медсестры госпиталя. Дни проходили как обычно, обходы, процедуры, и все такое.

Но стоило ребятам вечером встретиться в палате, начиналась игра в полумолчанку. Нет, им было, о чем говорить, но все разговоры, так или иначе, заканчивались одной и той же темой. А тема эта была воспоминания о том первом дне знакомства. Касаясь этой темы, оба как-то сразу тушевались, краснели и отводили друг от друга взгляд. Возможно, все так бы и продолжалось, если бы не один случай.

Часть 6

День рождения

Был обычный осенний день, ничем не отличающийся от всех остальных, проведенных в госпитале. День пробежал незаметно. Наступил вечер. Один из тех долгих и мучительных вечеров, что наши герои провели вместе. Подошло время, идти на ужин. Димка захандрил в очередной раз и начал канючить:

- Товарищ лейтенант, не дайте умереть не ходячему инвалиду, принесите чего-нибудь пожрать.

Глаза его в этот момент были как всегда хитрющими, и вместе с тем до такой степени трогательно просящими, что в любой другой день Иван и согласился бы, но не сегодня.

- Не выйдет, боец, как старший по званию, приказываю идти в столовую. Как говорил один очень великий человек, если он человек, "Встань и иди".

- Не понял, кто это так говорил. На лице Димки выразилось полное недоумение.

- Эх, деревня. Всему тебя надо учить. Так говорил Иисус Христос, понял?

- Ну, ты и загнул. Между прочим, я в бога не верю. Однако если ты такими доводами заставляешь идти на ужин, то я готов.

Так вот препираясь и перешучиваясь, пацаны пошли в столовую. Сев за стол, Димка хотел было приняться за ужин, но Иван остановил его: - Подожди, еще не время. Димка смотрел на него не понимающим взглядом. В этот момент появилась медсестра Ирина с огромным тортом на подносе. Она молча прошла к их столу и поставила торт. - Ваня, поздравляем тебя с Днем рождения. От всего медперсонала, и особенно от младшего, желаем счастья, любви, а главное, здоровья. Но это не все. Хочу открыть маленькую тайну. Главный врач просил никому не говорить, но мы решили, что так будет лучше. Тебе присвоено звание, старший лейтенант.

Ванька был готов к этому поздравлению, однако, о присвоении очередного звания он не знал. Ничего не понимающим взглядом он смотрел то на Димку, то на Ирину. Слов не было. Сюрприз удался. Неловкое молчание нарушил Димка.

- И ты молчал? А еще друг называется.

Не зная что ответить, Иван начал что-то мямлить. Кое-как, придя в себя и поблагодарив за поздравление, он стал резать торт и угощать ребят, иногда украдкой поглядывая на Димку. Казалось, что тот обиделся. В круговерти поздравлений, им не удалось поговорить. Однако, все когда-то заканчивается. Закончился и этот ужин. Пора идти спать.

Придя в палату, Ванька хотел было объяснить Диме, что о сюрпризе на день рождения он действительно знал, но то, что ему старлея присвоили, и сам не ведал. Димка молчал и как-то хитро улыбался. С тем и легли спать. Ванька лежал молча и слушал сопение соседа. Казалось, тот заснул. Ну что ж, выходит обиделся, - подумал Иван, - значит, будем спать, утро вечера мудренее.

Прошло около получаса, но сон не шел. Он решил встать покурить. Как всегда открыв окно, Ванька сел на подоконник и зажег сигарету. Со стороны кровати Димки доносилось равномерное сопение.

- Счастливый. Спит и ему, наверное, хорошо.

Опять в голову Ивана полезли непонятные, а потому, страшные для его мысли. Вновь и вновь он возвращался к тому, первому дню, когда он впервые поговорил с Димкой. За эти дни тот стал дня него почти родным человеком. Думая так, Ваня загасил сигарету и лег на кровать. Мысли продолжали роиться в голове. Вдруг со стороны кровати Димки раздался шепот: - Ну, что, товарищ старший лейтенант, не спиться? Поскорее хочется звездочку на погоны прилепить? А еще друг называется, не мог заранее сказать. Я бы хоть подарок какой ни будь приготовил. Эх ты, командир.

Ванька ждал, что еще скажет Димка. Ответить он не мог. Да и что ответить. Как говориться, хотел как лучше, а получилось как всегда. Прошло еще минут пять. Димка больше не проронил ни слова. Сон как рукой сняло. Вновь захотелось курить, однако, Иван не решился вставать. Он чего-то ждал, однако, Дима продолжал молчать. Тереть это не было больше сил. Возможно, Димка уже спит, но он решил высказать все, что наболело на душе за эти дни. Он не думал о том, что возможно будет говорить в пустоту, что его никто не услышит. Главное, высказаться, разрядиться. Иначе, можно сойти с ума.

- Знаешь, Димка, я хотел сделать сюрприз, и сюрприз именно для тебя. Не могу объяснить, зачем это было нужно, но с тех пор, как ты появился в моей жизни я вдруг осознал, что все то, что было до этого как-то мелко, незначительно. Ты знаешь, у меня была любимая девушка, мы собирались пожениться. Когда я узнал, что она вышла замуж, мир померк. Ты не поверишь, но в первые минуты не хотелось жить. Казалось, все то, о чем мечтал, что было смыслом моей жизни, рухнуло в пропасть. Но вдруг, как по мановению волшебной палочки, появляешься ты. Это было каким-то вихрем, ураганом. Твое появление заставило забыть не только о Надежде. Оно заставило забыть обо всем, что было в моей жизни раньше. Это стало водоразделом, разделившим жизнь до тебя и рядом с тобой. Каждый новый день для меня праздник, и вместе с тем, мука. Праздник от того, что я вижу тебя, чувствую твое дыхание, ощущаю на себе твой взгляд, знаю, что нужен тебе. А мука от того, что не могу сказать всего, что хотелось бы, объяснить, как я тебя люблю. Поверь, Дима, я действительно полюбил тебя, и это не просто любовь к другу, к человеку. Это что-то такое, что значительно выше этого, глубже и вместе с тем трагичнее, потому что не может быть реальностью. Господи, что я говорю. Если бы ты слышал меня сейчас, то, наверное, никогда в жизни не поверил бы в этот бред. - А с чего ты взял, что я тебя не слышу? Я очень хорошо тебя слышу, очень хорошо.

Димка говорил шепотом, но Ивану показалось, что раздался гром небесный.

- Димка, неужели ты слышал весь мой бред?

Ответа не последовало. Только было слышно, как зашуршало откидываемое в темноте одеяло, и босые ноги зашлепали по полу в сторону кровати Ивана. Он сжался под одеялом, не зная, что делать дальше. Димка подошел к нему, сел рядом, наклонился и, положив ладонь на голову, начал ерошить волосы. Сердце Ивана заколотилось так, что было готово вырваться из груди. На лбу проступила испарина.

- Ну, что ты, командир, что с тобой? Чего ты испугался? - зашептал ему в ухо Димка. Я ждал этого дня давно, еще до нашего знакомства. Я верил, что когда ни будь встречу человека, способного меня понять. Нет, я не надеялся на ответные чувства. Просто хотел, что бы рядом был человек, для которого готов сделать все, понимаешь, все.

- Дима, прошу тебя, не называй меня командиром. Я же тебе уже говорил, что никогда в жизни не хотел бы быть им для тебя. Ты мне друг, даже больше чем друг, а это главное.

- Ладно, не хочешь быть командиром, как хочешь. Тогда, командовать будет старшина. Слава богу, он еще жив, и скоро будет здоров.

- Дурак ты, а не старшина. Ты будешь жить долго и счастливо. У тебя это на лбу написано. А я, если позволишь, буду тебя любить всю жизнь. Всю нашу оставшуюся жизнь.

Димка ничего не ответил. Было слышно в темноте, как он сглотнул комок, подступивший к горлу, и наклонившись к лицу Ивана, поцеловал его в губы. Поцелуй был несмелым, легким, как дуновение ветерка. Ивана вновь пробила дрожь. Он своей здоровой правой рукой обнял Димку за шею и притянул к себе. Их губы вновь слились в поцелуе. Оторвавшись от таких сладких и пьянящих губ, Ванька прошептал: - Старшина, забирайся под одеяло. Не видишь, командира озноб пробил.

- Приказ командира, закон для подчиненных, - бойко ответил тот и так же бойко выполнил приказ.

Иван всем телом почувствовал тепло, исходящее от Димки. Тот лег рядом, и казалось, не знал, что делать дальше. Честно говоря, Ванька тоже не знал этого. Осторожно рукой он нащупал руку соседа. Взяв его ладонь, Иван стал ее гладить.

- Ваня, можно я тебя обниму? -вдруг спросил Димка.

- Господи, конечно можно. Тебе можно все. Понимаешь, все что захочешь.

- Знаешь, я много читал об этом, но не мог представить, что вот так буду лежать в одной кровати с парнем, который мне очень, очень нравиться. Но самое главное, я и подумать не мог, что смогу его обнять, поцеловать, и уж тем более, делать все, что захочу. Если честно, я и не знаю, что нужно делать.

- Эх, старшина, старшина. Всему тебя учить надо. С этими словами Иван, сам, делая это в первый раз, откинул одеяло, привстал над телом Димки и осторожно стал стягивать с него трусы.

Димка сжался в комок. Казалось, он сейчас вскочит и убежит на свою кровать. Немного испугавшись, Иван ослабил хватку и вновь обнял пацана.

- Ну, чего ты испугался. Ведь сам говорил, что хочешь этого, ведь говорил?

- Говорил Ваня, говорил. Но знаешь, как-то странно все это. С одной стороны, я хочу, а с другой боюсь.

- Дурачок ты, старшина. Какой же ты еще дурачок. Если хочешь, разденься сам.

- Ладно, но и ты тоже раздевайся.

И вот они вновь лежат рядом. Теперь уже совершенно нагие, такие доступные друг для друга, и никто вновь не может решиться сделать первый шаг. И вновь первым решился Иван. Повернувшись на бок, он обнял Димку. Его губы вновь потянулись к его. На этот раз поцелуй был очень долгим. Оторвавшись, они никак не могли отдышаться. Ваня гладил упругую грудь парня, ласкал его соски, опускаясь все ниже и ниже. Вот ладонь уже замерла на животе. А он хорош, - мелькнуло в мозгу Вани, а рука уже продолжала путешествие вниз. Пальцами он ощутил щелк волос на лобке. Немного остановив движение, он насладился ощущением бархата под подушечками пальцев. Димка же, наконец придя в себя, положил свою ладонь на голову сползающего все ниже и ниже друга и теребил его волосы. Наконец, рука Ивана наткнулась на то, что так долго искала. Димкин красавец был в полной боевой готовности. Иван охватил его рукой, невольно отметив про себя:

- Вот стервец, если уж хорош, то хорош во всем. Эх, старшина, и откуда ты только взялся на мою голову. А вслух прошептал: - Ну, что боец, я готов, а ты. Димка не ответил, продолжая порывисто дышать и трепать Ванькины волосы. Тот, несколько раз погладив Димкин член и оценив его размеры, наклонился к нему и нежно поцеловал его головку. Дима напрягся еще больше.

- Ваня, родной, - шептал он, - если бы ты знал, как я тебя люблю.

Ничего не ответив, Иван сначала осторожно взял в рот его обнаженную головку, ощутив на губах необычный, однако, очень приятный вкус. Не имея собственного опыта, но, вспомнив, как это проделывала с ним самим одна старая подружка, Ваня стал делать минет Димке. Не нужно быть семи пядей во лбу, что бы понять, как это все быстро закончилось. И не мудрено. Сказалось перенапряжение, которое оба испытали до этого. Впервые в жизни Димка выпил сперму, причем всю. До последней капельки. Но как ни странно, ему совсем не было противно. Даже наоборот, он испытал наслаждение от этого. Терпкий, пьянящий вкус Димкиного сока возбудил его еще больше. Дима продолжал лежать на спине. Дыхание его немного выровнялось. Глаза были закрыты. Он никак не мог отойти от того ощущения блаженства, которое доставил ему Иван. В тишине прошло несколько минут. Первым заговорил Димка.

- Ванечка, ты себе не можешь представить, как это здорово. Родной, спасибо тебе. Никогда не мог бы подумать, что два пацана могут доставить друг другу такое удовольствие.

- Ну, насчет двух я пока не знаю, а я вот могу. Начал хвастаться Ванька, в глубине души надеясь, что Димка сделает тоже самое. И ждать долго ему не пришлось.

- Ваня, а давай, теперь я попробую.

- Ну что ты, старшина, этому нужно очень долго учиться. Ты же еще совсем маленький. Маленький, да удаленький. - Произнеся эту тираду, Ванька засмеялся. Действительно, сам то ты маленький, но в остальном, удаленький. Даже очень удаленький.

- Ваньк, ты о чем?

- А то не понимаешь. Сходи в зеркало на себя посмотри, тогда поймешь.

- Ну, это я и так давно знаю. А давай-ка я у тебя проверю. И с этими словами Димка начал опускаться к Ванькиному сокровищу. Знаешь, мне кажется, ты зря завидуешь. У самого-то тоже ого-го какой.

- Да ладно, нашел, с чем сравнивать, если бы у меня.. Он не успел договорить. Димка нежно прикоснулся губами к его пенису. Вновь волна жара накрыла его с головой. Он как в полусне нашел здоровой рукой голову Димки и стал ее гладить, от чего возбудился еще больше. Ваня чувствовал, что Димка, так же, как и он, почти ни чего не умеет, но от этого, получал еще большее удовольствие. От одной только мысли, что они с Димкой так близки, перехватывало дыхание. И тут сознание провалилось от нахлынувшей волны блаженства. Возвращаться из этого рая так не хотелось.

- Димочка, родной мой, хороший. Неужели мы смогли это сделать, неужели смогли. Димка ничего не ответил, только, положив свою голову на грудь Ивана, гладил его лицо. - Знаешь, Димка, я ведь тогда, в день твоего поступления в госпиталь, поклялся, что мы будем вместе. Понимаешь, вместе.

- Молодец, командир, люблю людей, которые верны своей клятве. Вань, ты не обижайся, но мне нравиться называть тебя командиром, правда. Можно, я так буду иногда говорить, ладно. - Опять это его "ладно". подумал Иван. С ума можно сойти только от одного этого слова.

- Ладно, старшина, называй, как хочешь. Съязвил он, но парень не обиделся. Он наоборот, даже обрадовался этому.

- Ванька, а ты знаешь, чего я больше всего хочу?

- Нет, старшина, не знаю. Он принял его игру.

- Больше всего на свете я хочу тебя. А еще, что бы мы служили вместе, в одной части. - Э брат, как тебя прихватило. Насчет меня подожди. Вот отойдем от своих болячек, сможем двигаться по нормальному, тогда и поговорим. А вот со вторым пунктом сложнее. Однако, нет безвыходных положений, что ни будь и тут придумать можно. А теперь, товарищ боец, давай поспим, ведь скоро уже утро.

- Ваня, а можно я с той посплю? Ну, пожалуйста.

- Можно Димка, конечно можно. Только сходи, дверь закрой. Тут у нас в палате маленькая привилегия есть, замок в двери.

Димка быстренько сбегал до двери, щелкнул замком и вновь залез под одеяло, обняв Ивана. Уже засыпая, он услышал Димкин шепот: - Это хорошо, что замок есть. Это нам с тобой пригодиться, командир.

Часть 7 (последняя)

Вместо эпилога

Ты рядом и всё прекрасно:

И дождь, и холодный ветер.

Спасибо тебе, мой ясный,

За то, что ты есть на свете.

Спасибо за эти губы,

Спасибо за руки эти,

Спасибо тебе, любимый,

За то, что ты есть на свете.

Мы рядом, а ведь могли бы

Друг друга с тобой не встретить

Единственный мой, спасибо

За то, что ты есть на свете.

Сегодня выпал первый снег. Земля преобразилась, очистилась от той грязи и слякоти, которую принесла осень. Казалось бы, что может быть лучше, чем первый снег. Когда-то, в далеком уже детстве, Иван очень любил эту пору. Земля обновлялась, меняла свой облик, а вместе с ней, менялся и Иван. Все становилось чище, возвышеннее, даже где-то строже. Этой поре он радовался всегда, но только не сегодня. Глядя на падающий за окном снег, Иван думал совсем не о нем, а о предстоящей выписке из госпиталя, и следовательно, о расставании с Димкой. От этих мыслей начало звенеть в голове. Неужели совсем скоро я уеду отсюда. Неужели просыпаясь по утрам, не буду видеть рядом счастливую физиономию моего старшины. Как же я без него? Почему так не несправедлива к людям судьба. Казалось, что это по мановению ее перста мы встретились в жизни, и вдруг, она же нас разлучает. Так быстро, так неожиданно быстро.

Димке он решил пока ничего не говорить. Зачем расстраивать парня раньше времени. Пусть радуется жизни, пока остается хоть немного времени в запасе. Думая обо всем этом, он как обычно сидел на подоконнике, курил, и смотрел на спящего Диму. Тот чему-то одному ему ведомому улыбался во сне. От этой улыбки сердце Ивана еще больше заныло. Он бросил окурок в окно, но тут же взял новую сигарету. Однако. Подкурить ее не успел. Димка открыл глаза. Щурясь от непривычно яркого света, он прошептал: - Привет, командир.

- Чего такую рань вскочил? Спал бы и спал, как все нормальные люди.

- Это кто же тут нормальный, не ты ли, старшина. Время почти восемь утра, а ты все храпишь. Эх, действительно, нужен тебе такой командир, как я.

- Ну, а я о чем тебе постоянно говорю. С этими словами Димка встал с кровати, натянул спортивные штаны, и подойдя к Ивану, обнял его, потянувшись губами к его лицу. Ванька, поддавшись порыву, ответил на поцелуй друга, временно забыв обо всем, что еще пять минут назад так его мучило.

- Знаешь что, Димка, мне кажется, я уже почти здоров. - Так это же здорово. Помнишь, ты обещал мне кое что показать, когда станешь почти здоровым. Сердце Ивана бешено заколотилось. Бог ты мой, вот он, оказывается, о чем думает. Ну и стервец. Да я сам этого хочу не меньше, а может быть даже больше чем он. Мне по ночам сниться, как мы занимаемся с ним сексом. Почти каждую ночь сниться.

Подумав об этом, вслух он произнес: - Старшина, ты же знаешь, я обещания выполняю, или стал забывать.

- Не, Вань, ты не обижайся. Просто я боюсь, что тебя неожиданно выпишут, а мы так и не успеем ничего.

- Эх, Диман, какой же ты у меня все-таки дурачок. Все я помню. А самое главное, я всегда помню о том, что люблю тебя. Произнеся это, Ванька крепко обнял друга и вновь впился в его губы долгим поцелуем. Их языки встретились и заплясали в неведомом танце. Иван почувствовал, что внизу живота разлилась истома, а член начал потихоньку наливаться свинцом. В висках вдруг отчетливо застучала мысль: - А почему бы не сейчас? Чего еще ждать. Время на исходе. Ведь Димка прав. Вот так выпишут неожиданно, и все. И только тут он вдруг осознал, что его руки самопроизвольно, не подчиняясь разуму, уже раздевают Димку, разбрасывая одежду по всей палате. Господи, что я делаю. Ведь в любой момент кто ни будь может постучаться сюда. Ванька, ты совсем сдурел. Но, не смотря на все свое благоразумие, ничего с собой поделать он не мог.

Не прошло и минуты, как они уже были совершенно голые. Димка ласкал своим языком соски Ивана, от чего тот возбуждался еще больше.

- Димочка, любимый, я тебя хочу, понимаешь, очень сильно хочу. - Прошептал Иван и не дожидаясь какого либо ответа, да он и не нужен был, подхватил пацана на руки и понес на кровать. Что было потом, не поддается никакому описанию. Они предавались любви раз за разом, но возбуждение не проходило. Менялись позы, менялись роли партнеров, но неизменным оставалось их возбуждение. Казалось, они не могут насытиться друг другом. Наконец, немного измотанные, но безмерно счастливые, они откинулись на кровати. Держа в своих руках ладошку Димки, Ванька шептал: - Дима, любимый мой. Если бы ты знал, как я тебя люблю, если бы ты только знал. На глазах у него заблестели предательские слезы. Он попытался отвернуться от Димки, но тот все заметил.

- Ты чего, Вань? Что с тобой? Так все здорово, я так счастлив, что просто не могу найти слов, чтобы описать этого. Ванька, мы сделали это, мы наконец-то сделали то, о чем оба так мечтали. Ты что, не рад?

- Ну, что ты, дурачок, что ты такое говоришь? Так хорошо мне не было никогда в жизни. Голос его дрогнул. Мне никогда не было так хорошо, и вместе с тем, так плохо.

- Почему?

- Дима, родной, прости меня, пожалуйста. Я не хотел огорчать тебя раньше времени. Сегодня

Но Димка не дал ему договорить. Упавшим голосом он спросил: - Тебя что, выписывают сегодня.

Ванька не смог ответить. Он только сглотнул вновь подступивший к горлу комок и кивнул головой. Глаза Димки, в отличии от друга, оставались совершенно сухими. Взгляд был какой-то отрешенный, однако, в нем читалась решимость. Иван был готов к чему угодно, только не к такой реакции.

- Ты что, совсем не расстроен этой новостью, а?

- Ванька, что ты такое говоришь. Никогда в жизни я не чувствовал себя таким беспомощным, как сейчас. Но вот знаешь, о чем я думаю. Эта мысль у меня уже давно родилась, только я никак не мог ее точно сформулировать. Мне осталось служить всего три месяца. Один из них я точно проваляюсь тут, а потом еще один пробуду дома, на реабилитации. За это время ты вернешься на службу, напишешь, или позвонишь, где ты есть. А потом, я напишу рапорт, с просьбой принять меня на службу по контракту, а ты попытаешься сделать, что бы я служил в твоей части. Попытаешься, ладно. На последних словах его голос наконец-то дрогнул.

Иван лежал молча, положив голову на грудь друга. После этих его слов ему вдруг ясно представилось, как они с Димкой будут служить в одной части. Он сможет вновь видеть своего старшину каждый день, сможет целовать и ласкать такое родное тело.

- Димка, ты умница. И как же я, идиот, не смог до этого сам додуматься. Ну, молодчина. Дай я тебя расцелую за это. Ты даже представить не можешь, что ты сейчас сделал. Ты ведь меня к жизни вернул. Вновь вселил надежду на светлое будущее. После этих слов Ванька принялся вновь целовать тело Димки, каждый миллиметр этого родного и желанного тела. От этих ласк оба опять возбудились, и секс продолжился с новой силой. То был секс, похожий на горный обвал, на лавину, на цунами, накрывшее наших героев с головой и надолго.

Не буду описывать сцену прощания ребят. Скажу лишь, что все, что они задумали тогда, как ни странно сбылось. Димка полностью восстановился от раны и действительно пошел в армию по контракту. Ванька за это время еще раз побывал в Чечне, но на этот раз все обошлось нормально. Теперь они вместе служат в одной из частей Московского военного округа. Димка уже прапорщик и заочно учиться в институте. Однако, несмотря на то, что на погонах у Димки теперь нет старшинской лычки, Ванька все равно называет его старшина, а тот в свою очередь его командиром. А объяснить это очень просто. Димка является старшиной роты, а командует ей, ни кто иной, как капитан Иван Семенов.

PS: Как ни странно, но этот рассказ у меня получился оптимистичным. Никак мне не удавалось, написать какую ни будь историю, которая хорошо бы заканчивалась. Почему-то так получалось, и чаще всего по причинам, не от мня зависящим, что кто-то из героев обязательно умирал или погибал. И вот, наконец, я смог перебороть эту свою напасть и в итоге оба героя остались живы, здоровы и счастливы.

страницы [1] . . . [5] [6] [7]