Один пьяный гремлин (Муж пьяный спит жена изменяет)

Часть 1

Да, я демон - то есть демонстратор измерений...

Гремлин? Это я выражаюсь фигурально: никаких гремлинов не существует в природе...

(Ааз, из Ненаписанного пособия для учеников)

Андрогины - мифические прародители человечества, обладающие половыми признаками обоих полов.

(Выдержка из энциклопедии мифов)

Пьяному гремлину, чьи уши украшают мой кабинет, посвящается.

(Автор)

- Ну что за мир - сплошные бабы!.. - в сотый раз досадливо фыркнул Лешка. И был, к сожалению, прав. Представьте себе город, населенный только женщинами и девчонками. Ни мужчины, ни юноши. Представили? А страну? Материк? Планету? Представили? Вот там-то мы и оказались. В-общем, мир а-ля "Новые амазонки".

Конечно, не велика проблема: как только нам приспичит, мы немедленно отсюда ускользнем. Тем же путем, что и прибыли. Но куда спешить: сперва мы погреемся в лучах летнего солнца. Прошло пол-года с момента нашего знакомства, и поэтому внимательный читатель первой истории может легко определить, что сейчас стояла середина зимы. И когда нам вконец опостылела зимняя стужа, мы решили вновь отправиться в странствие по мирам и найти какой-нибудь летний мир, где можно погреться и позагорать. И вот наше любовное трио, проломив с десяток измерений, вывалилось здесь, в жарком пляжном мире, единственный недостаток которого - чрезмерное обилие женщин.

- Интересно, мужиков здесь просто нет, или они держат их дома взаперти, продолжал Алексей. - А если их нет, то как же тут размножаются?

- Почкованием. Или в пробирках,- огрызнулся Игорек, который считал все это пустой болтовней. - Для ходьбы в городе мы себя обезопасили, а пляжик выбрали вдали от людей...

Под "обезопасили" наш Командор подразумевал лифчики, набитые нашими же носками и носовыми платками и создающие нам вполне привлекательные девичьи фигуры. Под пляжем же - небольшую полянку среди густого, почти заповедного леса.

Мы проскочили монорельсом до городских окраин, сошли в высокую траву и как раз направлялись к нашей полянке, когда заметили впереди девичью фигурку, направляющуюся в ту же сторону.

- Вот тебе и "вдали от людей",- съехидничал я. Однако мы не свернули в сторону, а пошли за девчонкой. На что мы рассчитывали? Не знаю. Ведь по логике вещей в мире сплошных женщин секс, скорее всего, не сможет возникнуть. Даже как лесбийская любовь. Ведь лесбиянки - это отрицание любви с мужчиной. А если отрицать нечего?.. А с другой стороны, если любовь здесь действительно неизвестна - так почему бы не стать первыми Учителями и Жрецами этого великого чувства?..

Не знаю, с чего это нас потянуло к этой девчонке, ведь раньше ни один из нас на противоположный пол и внимания не обращал. Но, может, сработал фактор окружающей среды?

Так или иначе, но мы продолжили двигаться за незнакомкой, лаская взглядами ее пышные ягодицы, едва прикрытые коротенькой мини-юбкой.

- Интересно, это мини-юбка или макси-пояс? - сострил вдруг Леша и девчонка оглянулась. Во взгляде ее не было ни капли смущения, а относительно короткая стрижка делала ее прекрасное лицо похожим на юношеское.

- Миди-полотенце,- ответила она, прекрасно улыбнувшись, и на щеках ее обозначились две соблазнительные ямочки. - А вы на полянку?

- Если она тут одна - то да.

- Одна. Но, думаю, на всех хватит. И загорать приятно, и комаров нет.

- А как тебя зовут?

- Агаттияр.

- Почти что Гюльчитай,- хмыкнул неугомонный Лешка. Но "Белое солнце пустыни" тут явно не смотрели, и поэтому шутка повисла в воздухе.

- А для знакомых - Агатти. Да и мне так больше нравится, так что можете звать меня так.

За разговором мы и не заметили, как вышли на полянку. И тут же Агатти без предупреждения скинула свою блузку, обнажив прекрасные, пышные и упругие девичьи груди. Вдруг Игорек присел на обрубок ствола, валявшийся на поляне и служивший скамейкой для отдыхающих и увлек девчонку за собой. Он обнял ее за плечи и робко коснулся своими губами ее слегка пухлых губ.

Не знаю, знали ли здесь разнообразия любви, но в поцелуях Агатти разбиралась отменно. Крепко обхватив своими руками Игоря за шею, она впилась в него могучим поцелуем взасос. Они качались, толкали языки друг друга и постанывали от удовольствия. А мы с Лешкой стояли рядом и с завистью посматривали на резвящуюся парочку, руки которых уже ласкали друг другу прически и спины, подбираясь все ближе и ближе к ягодицам.

Игорь первым добрался до заветного места. И вдруг Агатти выкрикнула со стоном возбуждения:

- Войди в меня туда! Войди в меня сзади!..

- То есть?- опешил Игорек.

- Трахни меня!!!- выдохнула, дрожа от возбуждения, девчонка.- Надеюсь, с твоим членом ничего ведь не случилось?

Мы остолбенели. Откуда?! Откуда она догадалась?! Как она узнала, что Игорь - парень! Ведь при нашей маскировке этого так просто не увидишь! И почему она, если на планете одни женщины, не ударилась в панику, увидав мужчину, пусть даже столь юного?..

Игорь тоже замер от неожиданности. Агатти же, не давая нам опомниться, уже скинула с себя свою юбчонку и теперь взялась за плавочки. И тут мы обалдели вторично. Из-под скинутых плавок на нас смотрела не девичья п... а, а красивый член, который, набухая, становился все больше и длиннее. Мы уже ничего не понимали. Откуда? Как? Каким образом?! И как это все вязалось с пышной девичьей грудью?

Но даже не дожидаясь наших вопросов, Агатти повернулась (повернулся?) к нам задом, приглашая Игорька войти внутрь. Агаттияр стал раком, чтобы удобней было сношать. Стал? Стала? Ответить мы уже не могли. Потому что между дырочкой ануса и яйцами члена мы увидели у этого создания настоящую женскую вульву, с нежным румянцем половых губ. Туда-то и устремился член Игорька. Но словно угадав его намерения, Агатти пригнулся немного ниже, и член нашего Командора с разгону легко вскочил между румяных ягодиц милого создания.

Игорь наполовину вытягивал член и вновь с силой вгонял его внутрь, когда Агатти начал распрямляться. Сперва это только замедлило темпы Игорька, но тут чудо-дева махнула мне рукой, и я все понял. Быстро скинув низ одежды, я присоединился к ним спереди. Рукой задрав вверх член Агаттияра, я слегка присел, а затем резко распрямился, и мой собственный член легко скользнул в девичью вульву. Не могу сказать, что мне это сразу понравилось: отверстие ануса все-таки обхватывает член покрепче, и поэтому сперва мне показалось, что мой орган любви скользнул в какое-то мягкое слизистое пространство, едва касающееся головки, и лишь потом я начал ощущать определенную прелесть такого способа. Хотя и не могу сказать, что стал его горячим сторонником.

Даже ощущение Лешкиного члена, забравшегося тем временем в меня, было куда привлекательней.

Но Агатти, казалось, хотелось чего-то еще.

- Послушайте, привяжите меня за руки к дереву, словно насилуете,- попросил вдруг наш сотоварищ. - И покрепче, чтоб чувствовалось!

- А если кто вдруг увидит? Что они могут подумать?

- Так ведь это - игра,- сказал Агатти таким тоном, что мы вдруг ясно осознали, что на этой планете настоящее, страшное насилие попросту невозможно.

Используя наши кожаные пояски, мы крепко привязали кисти рук Агатти к двум близкостоящим деревьям, и сладострастные стоны "насилуемой" понеслись над зеленой полянкой. В новой позе Лешка уже не мог пристроиться ко мне, и поэтому, став немного сбоку, обхватил губами член Агаттияра и не отпускал до того самого момента, пока тот не откупился порцией сладкой горячей спермы...

Часть 2

В город мы возвращались все вместе. К тому времени Агаттияр уже знал нашу тайну, хотя и не сразу поверил в нее. "Накладные" груди его не убедили - оказывается, и среди его народа порой встречаются плоскогрудые. А вот отсутствие у нас женских "дырок" действительно привело его в полное изумление. Сперва он искренне посочувствовал нам, что мы никогда не сможем иметь потомства, а затем долго удивлялся цивилизации, в которой женское и мужское начало существуют отдельно друг от друга. Мы же изумлялись его миру, в котором все существа выявились обоеполыми. Себя они называли андрогинами. (В отличие от земных гермафродитов, у которых мужское и женское начало подавляют друг друга, мешая достичь совершенства, у андрогинов оба начала были развиты до абсолюта, гармонично дополняя друг друга). И когда здесь образовывались семьи, то оба родителя рожали друг от друга. В сексе здесь было допустимо все, ибо как можно разделить для андрогина фрагменты секса на гомо- и гетеросексуальные? Абсурд! Нонсенс!..

Впервые мы видели цивилизацию, в которой просто не могло возникнуть понятие сексуальных меньшинств. Впервые был мир, где никто не мог крикнуть "Бей голубых" или "Гони розовых", и, может, именно поэтому цивилизация андрогинов была такой благодушной и умиротворенной. Пожалуй, и местные "изнасилования" - пародию на учение де Сада - придумали они как парадокс-разнообразие, чтобы хоть чем-нибудь слегка встряхнуть свои нервы.

Прав-таки, видать, был Фрейд, когда говорил, что все проблемы мира идут от сексуальной неудовлетворенности.

Кстати, в сексе у андрогинов не было никаких ограничений - ни возрастных (никто не мог рявкнуть "Еще рано!"), ни каких-либо других, обычно выдумываемых "великими цивилизациями".

И поэтому весь здешний мир был добр и нежен. И чужан-иномирян типа нас здесь не убивали и не изгоняли, а напротив, старались окружить заботой и вниманием и показать все самое интересное и самое лучшее. Так что зря мы маскировались, цепляя "груди" из носков...

Нашим проводником по городу стал, разумеется, Агаттияр. На правах первого нашедшего. Да мы и не возражали.

Сперва он познакомил нас со своими родителями, похожими на двух пышногрудых улыбающихся тетушек (правда, я так и не понял, кто из них был Агаттияру отцом, а кто - матерью). А затем Агатти потянул нас в свой любимый секс-шоп.

Впрочем, даже тот, кто посещал наилучшие секс-шопы Земли - не видел и тысячной доли того, что было здесь.

Магазин из многих залов, лишь первые из которых были "земными". Там пачками громоздились журналы, крутизне которых оставалось только завидовать. Причем смотреть их разрешалось бесплатно, как, впрочем, и видеофильмы, сизые кристаллы записи которых занимали две обширные полки, а просмотровые очки-мониторы лежали возле каждого кресла на полированных столиках.

Далее на полках возлежали искусственные влагалища, а за ними частоколом высились ряды искусственных членов. Выделанные до последней жилочки, до последнего волоска, они были самых разных размеров - от моего мизинца и до таких, которым позавидовал бы любой жеребец или ослик. Я взял один такой в руку. Стройный и упругий, он оказался мягким и элластичным, теплым, совсем как настоящий. И даже запах от него был как от настоящей свежевымытой ялды. Тонкие волосики кучерявились вокруг напряженных яиц в слегка сморщенных "мешочках", на кончике залупы выделялось отверстие мочевого канала. А за яйцами в том месте, где обычно начинается обладатель члена, была большая полупрозрачная присоска. Ведомый логикой и интуицией, я прилепил член присоской к стене, а затем тут же наделся на него попкой. Потом я уже разглядел, что есть члены не только с присоской, но и со встроенными вибраторами, что, слабо позванивая, сами затягиваются в попку, пульсируя в ней непривычным, но очень возбуждающим ритмом. Были члены с изменяемым ритмом вибрации и изменяемыми размерами, которые могли стать то толще, то тоньше. Были и ни на что не похожие члены, состоящие сплошь из множества блестящих жемчужных шариков, вращающихся в разные стороны, и члены с музыкой, были "двучлены" для одновременного ввода в вульву и анус и "двучлены", торчащие в обе стороны от общего основания - явно для двоих ценителей сразу. Были члены с головкой в виде кулачка и в виде торчащего пальца... Глаза разбегались. А за этими полками шли стеклянные витрины, в которых стояли "синтетические андрогины" - от надувных кукол в натуральную величину до роботов-иммитаторов, напичканных новейшей электроникой и готовых выполнить любую сексуальную функцию...

Далее следовали залы эротической одежды и принадлежностей для садо-мазохиствкой игры. Там-то Агатти и сделал первые свои покупки. Которые, впрочем, оказались и последними, так как дальше пошли отделы секс-игр и секс-автоматов, диковинных и зачастую не всегда сразу понятного назначения.

А вернувшись домой к Агатти, мы приняли участие в диковинной для нас игре, которую затеял наш юный друг.

Для начала все мы полностью обнажились, а затем Агаттияр одел на нас кое-что из купленных шмоток.

Черные кожаные пояски со стальным колечком, надеваемым на член, плетеные из узких полос бюстгальтеры и другой поясок - на талию. Полумаски из кожи - на лицо. Напульсники, богато усыпанные стальными заклепками. Себе же Агатти надел также украшеный клепками черный ошейник. Он стал добровольной "жертвой", и мы взялись привязывать его купленными им же ременными петлями к спинке кровати. А затем, доводя до экстаза легкими ударами по ягодицам мягкими кожаными плетьми, мы по очереди вошли в него, втыкая не только в попку и п... у, но и в раскрытый в сладостной истоме рот. Затем перевязали его к той же спинке кровати за ноги, и входили в него сверху, а кто-то из нас при этом слегка покусывал Агатти за соски и сосал его груди. А затем, отвязав нашего друга, Игорь повернул его спиной к себе, поднял за ноги и надвинул его на свой член. Тем временем Лешка сунул свой член в ротик "жертвы", а я слегка тыкал рукоятью плети в дырочку румяного агаттиярова ануса.

Кончили мы нескоро, но это так понравилось нам, что не раз еще мы играли подобным образом, пока гостили в этой прекрасной семье андрогинов.

Часть 3

- Стой! Держите его! Уйдет!..- мы гнались за низенькой зеленовато-голубоватой тварью с раскидистыми ушами, которая зигзагами драпала от нас по мостовой. Зигзаги были неудивительны: тварь была пьяна. А вот что касаемо самой твари, то она вызвала бы удивление и изумление в любом из мыслимых миров: это был гремлин. Мало кто сейчас помнит, что же такое гремлин, и поэтому я могу вкратце объяснить это: гремлины - это духи, поселяющиеся в различных технических устройствах и нередко доводящие их до разрушения. Этакие технические призраки. Говорят, когда-то они были духами недр, руды. Затем из руды получили металл - вместе с духами. А из металла изготовили машины. И кто из духов руды уцелел во всех этих метаморфозах - вот они-то и стали гремлинами.

Не знаю, как гремлины вообще - но данный гремлин напросился на уничтожение всеми силами.

Случилось это на седьмой день нашего пребывания у Агаттияра.

Как и нередко до этого, мы пошли поразвлечься в секс-автоматы. Лешенька полюбил эти системы, когда в игровом секс-автомате выиграл главный приз, умудрившись кончить три раза подряд в рекордно короткий срок. Призом же оказалась подшивка крутейших порножурналов. И пока Лешенька и Агатти пропадали в недрах секс-машин, мы с Игорем листали взятый недавно сборник авангардистской поэзии "Одиночество", на обложке которого художник изобразил обнаженного грустного андрогина, который, изогнув свой член, вставлял его себе же в вагину.

А затем раздался взрыв. Лешку выбросило из автомата вместе со входной дверью, и отделался он легким испугом. А вот наш гостеприимный хозяин... То, что осталось от него, трудно было даже сравнить с человеком. Впрочем, экспертиза потом доказала, что погиб бедняга мгновенно, не мучаясь. Ибо в первый же миг внутри автомата случилось короткое замыкание, которое и убило нежного отрока.

Но это мы узнали позднее, в следующий наш визит в мир андрогинов. А пока мы лишь поняли, что Агатти больше нет. Но не успел ударить нас шок утраты, как из огня и обломков выскользнула легкая ушастая тень и заскользила от нас.

- Гремлин! - завопили в толпе.- Держи его! Это он виноват!..

И тут-то мы и кинулись в погоню. Насколько я понимаю, чтобы ускользнуть, гремлину достаточно просочиться в любую машину. Хоть фонарный электростолб. И фиг тогда его достанешь. Я крикнул об этом Игорю с Лешкой, и теперь мы гнали гремлина по мостовой, не подпуская к тротуарам и аэротакси.

Кто сказал вам, что гремлины боятся света - плюньте в того! Ибо этот бежал среди бела дня и совсем не собирался погибать от лучей солнца.

Правда, погоне помогало то, что гремлин был пьян (позднее я узнал, что представители этого племени пьянеют от сильного электрического тока, который для них - что спирт для людей). И мы гнали виновника аварии прямо на толпу впереди, ощетинившуюся Жезлами и антигремлинскими талисманами, похоже, воевали с гремлинами здесь уже не впервой и всерьез. Но похоже, что и гремлин наш оказался тертый: внезапно он остановился, посмотрел мутными глазками на нас и, отрыгнув молнией, выкрикнул в нашу сторону что-то угрожающее, но нечленораздельное. И тут же мир вокруг нас дрогнул, и мы почувствовали, что падаем. Уже падая в межпространственную воронку, я ухитрился метнуть в смеющуюся тварь "Одиночеством", и увидел, что сбитый с ног гремлин летит вслед за нами. Пригодилась-таки книга.

Мы падали, и зеленоватые концентрические круги межпространственного тоннеля проносились от наших ног к нашим головам и оттуда - в бесконечность. Кольцо на руке Лешеньки покрылось узором рун, которые заскользили по нему бегущей строкой, пульсируя и наливаясь огненно-красным сиянием. Тихонько зазвенела пуговица-амулет, болтающаяся на цепочке на шее у Игорька. И несколько раз что-то звякнуло у меня в кармане.

Мы падали все ниже и ниже, и ветер свистел, пронзая нас насквозь.

- Куда это мы летим?!- крикнул в пустоту Игорь.

- Я бы сказал, что на Базар, если бы это не было больше похоже на Преисподнюю,- хихикнул рядом с нами пьяный голосок гремлина.

- Ну вот, только в преисподнюю нам для полного счастья и не хватало, невесело хмыкнул Игорь, но гремлин вдруг воспринял это по-своему:

- Что?! Так вам именно Преисподней и не хватало для полного счастья?! Так фиг вы у меня туда попадете!!!

Внезапно падение превратилось в скольжение, круги вместо снизу вверх полетели теперь справа налево, нас повело куда-то вбок и ... мы вывалились на крвшу обыкновенной шестнадцатиэтажки. И если б не зеленое небо над головой, то можно было бы предположить, что мы дома.

Однако практика наших путешествий научила нас, что если нет непосредственной угрозы - не торопись покидать этот мир, осмотрись. Порой это бывает забавно и интересно, как, например, в замке у...

И тут между нами с треском молний шлепнулся гремлин. Я тут же схватил его за уши (единственное место, откуда не били молнии) и размахнулся, чтоб треснуть им обо что-нибудь тяжелое.

- За Агаттияра!- выкрикнул я и треснул гремлином о какой-то металлический стержень. К моему изумлению, гремлин превратился в желтый сгусток, который, рассыпая вокруг себя искры, впитался в стержень. Пучок синих молний пронесся по стержню и все стихло. Я глянул наверх и тут только понял свою ошибку - я ударил гремлина о телевизионную антенну! Что называется, щуку кинул в воду. Уйдет ведь!

Но Лешка уже оббежал вокруг антенны, очертя Кольцом круг.

- Теперь он никуда отсюда не денется,- хмыкнул Алексей.- Без нашей помощи...

- А помогать я ему не собираюсь,- добавил Игорек. А я, мстительно щурясь, заметил:

- А я помогу. Но лишь затем, чтоб обрезать ему уши и приколотить их к светильнику дома.

Антенна недовольно загудела, но вырваться гремлин не мог. Так что у нас появилась уйма времени, чтобы осмотреться. Честно говоря, город впечатления не произвел. Современные белые коробки панельных домов перемежались кое-где старинными домиками и флигельками да полуразрушенными храмами и монастырями. Вот прямо под нами проходит Бульвар имени Жертв Последнего Переворота (Путча), ведущий к площади Нынешнего Президента. А посреди площади стоит сам памятник Президенту - в президентской стандартной парадной униформе, с головой и правой рукой на резьбе. Очень удобно: сменилась власть - старую голову скрутили, новую навинтили, и не надо сносить весь памятник. Да руку заменили на новую, с новым символом власти...

Перпендикулярно Бульвару площадь пересекал Проезд Репрессированных при Прежней Власти.

Остальные улочки тоже носили несменяемые названия: Пивная Бочка, Извилистый Спуск, Крутая Горка, Театральный тупик, Спиральный Подъем.

Чуть поодаль - Пеньки (бывшая Лесная) и Болотная (бывшая Пруды). По Болотной еще ржавели не убранные рельсы старого трамвайного маршрута, закрытого после кровавой гибели на путях какого-то литератора.

Откуда мы вдруг все это узнали? Вот так вот странно и мгновенно? Но мы восприняли это как должное и не задумались об этом всерьез. А зря...

Часть 4

Удовлетворившись осмотром, мы собрались улетать. Мирок не произвел на нас впечатление, и задерживаться здесь дальше мы не видели причины. Сбросив с себя одежды, мы начали возбуждать друг друга, готовясь к Прыжку. И не заметили, что антенна над нами странным образом изогнулась, словно наблюдая за нашими действиями. Впрочем, так оно и было. Но чтобы пояснить все то, что произошло потом, надо сейчас отвлечься и рассказать о том, что в это же время происходило на чердаке дома и в одной из квартир.

На чердаке бушевал плененный гремлин. Однако, убедившись, что вырваться ему не удастся, он вернулся в основапние антенны и слился с ней. И из-за этого старая работяга-антенна вдруг свихнулась и решила: "А какого это дьявола я должна показывать то, что мне транслирует эта зазнайка-телевышка? Я хочу показывать то, что вижу сама!" И она уставилась на нас, и по всем программам всех телевизоров этой шестнадцатиэтажки пошла одна и та же картинка: мы на крыше.

А в комнатке в одной из квартир несчастного дома на диване перед телевизором сидели двое ребят. И несмотря на то, что кожа одного из них была бела, а другого - невероятно смугла, цвет этих двоих был одинаковым - голубой.

Ребята с такими увлечениями были в этом мире настолько редки, что самое время было б заносить их в Красную Книгу и брать под охрану, если бы здесь не предпочитали брать их под стражу.

Но этим двоим друзьям сказочно везло - никто и не догадывался об их взаимной любви. Так что, когда выдавалась свободная минута и квартира, они нежились в объятьях друг друга и истинно тосковали о таком мире, где не надо было бы скрывать своих чувств и где все понимали бы и разделяли их увлечения.

Однако мира такого они не знали - они вообще миров кроме своего не знали - но сегодня выдался свободный день, а у темнокожего юноши оказалась свободной квартира - и друзья были счастливы. Они сидели, обнявшись и крепко прижавшись друг к другу и легкими касаниями пальчиков возбуждали друг друга. По телевизору шел какой-то скучный документальный фильм о превращении белого здания в черное, но вставать, подходить к телевизору, чтобы выключить его, были ломы. И общими усилиями ломы и возбуждение удерживали ребят на постели.

Вскоре смуглый повернулся к другу, и их губы слились в страстном, жарком мужском поцелуе. Руки ласкали разгоряченные тела, стаскивая последние одежды. И вскоре светленький уже ласкал воспрявший фаллос друга, а друг, ухватив смуглой своей рукой орган любви сотоварища, дрочил его яростно и умело, быстро доводя до оргазма.

Кончили они почти одновременно, и горячая сперма их беспомощно упала в заранее припасенную керамическую чашку, куда они слили ее, чтоб не запачкать ковер на полу. А затем содержимое чашки перекочевало в унитаз и отправилось в свой бесконечный путь по канализационным лабиринтам. Ребята же вновь сели на диван, отходя после оргазма.

Конечно, хотелось чего-то большего. Но чего? Неплохо было бы посмотреть фото с обнаженными ребятами, но где же их взять? Ведь никто и никогда их не видел, хотя и поговаривали, что кто-то имел целую пачку цветных фотографий... Поговаривали, правда, и о том, что где-то глубоко подпольно был снят эротический фильм (!), но зато все видели в программе новостей, как был расстрелян режиссер, рискнувший показать (со спины) в своем фильме купающуюся обнаженную девушку. Помнили также и о кострах, на которых сжигали обнаруженных голубых вместе с их семьями эдак путча три-четыре назад. Сейчас, правда, законы смягчились, и аутодафе заменили на пожизненное заключение в одиночках, но... Бригады "Охотников за любителями секса" процветали. Четкий лозунг "Секса у нас нет, потому что его нет в природе", был поставлен здесь во главу угла, и уже энное поколение росло в твердой уверенности, что как только будет разработан учеными способ искусственного выращивания потомства "in vitro", Планета будет облагодетельствована, ибо человечеству не надо будет заниматься грязным и постылым половым актом для продолжения рода.

Итак, секса здесь не было. Любовь же была разрешена только к правящей Партии. Причем это было мудрое решение: Партии сменяли друг друга в политической борьбе, но любить разрешалось только ту, которая в данный момент находилась у руля.

Народу же оставалось скучать, изображая веселье и жизнерадостность.

Скучали и двое друзей, как вдруг фильм прервался и на экране вместо танков и БТРов возникли трое ребят, стоящих на крыше высотного дома.

- Ну вот,- подумалось телезрителям,- Сейчас покажут, как они подрались, как один или двое падают вниз, а затем - заставка "Не позволяйте играть в неположенных местах"...

Но вопреки ожиданиям трое пацанов на крыше повели себя совсем иначе. Они начали медленно раздеваться, совершая соблазнительные телодвижения и кидая одежду прямо на рубероид крыши.

Не только двое друзей, но и многие-многие другие невольные телезрители этой трансляции буквально приросли к экранам.

Не знаю, что подумали остальные зрители - может, что только что произошел еще один путч, самый крутой, и что теперь ЭТО - новая государственная политика - но двое друзей просто наслаждались зрелищем, и их поникшие члены начали вновь восставать, наливаясь новой силой.

Ребята же на экране (а как внимательный читатель уже, наверное, догадался, это были мы, готовившиеся к отлету и абсолютно не догадывавшиеся, какую рекламу устроил нам тварюка-гремлин) начали творить совсем невероятное: возбуждая друг друга, они брали члены в рот и сосали, словно это был леденец.

Первым не выдержал темнокожий. Спрыгнув с дивана и став коленями на ковер, он обхватил розоватый член друга губами, лаская и заглатывая изо всех сил и стараясь не зацепить нежную плоть зубами. Вопреки смутным страхам, сосать оказалось неимоверно приятно, при этом во рту появился какой-то новый, неизведанный, никогда ранее не встречавшийся привкус. Воистину - "Устойчивый, неповторимый вкус!"... И вдруг светленький отстранился, не успев кончить в рот, и, развернув своего смуглого товарища задом, попытался войти в неразмятый проход. А смуглый, взглянув на экран телевизора, понял, что же случилось. Там как раз Игорек входил в меня, и я блаженно жмурился, посасывая член Алексея.

Непривыкшая попочка темнокожего сопротивлялась изо всех сил, но общее желание друзей оказалось сильнее, и вот уже розовый член, обильно смазанный слюной, толчками проникает все глубже и глубже, пока светлые яйца не коснулись шоколадных половинок друга. Это было так невероятно и захватывающе, что тот застонал: "Глубже, еще глубже!", хотя член и так проник в него на всю свою длину.

А мы на крыше доходили до предстартовых вершин оргазма, когда почувствовали, что что-то не так.

Друзья, продолжая сношение, не отрываясь смотрели на экран, и в головах их крутилась одна и та же мысль: "Эх, нам бы встретить этих ребят!.."

"- Почему бы и нет?.."- подумал тут гремлин.

Вместо того, чтоб взлететь вверх, нас повело куда-то вбок, к антенне, затем было стремительное падение вниз...

... И трое ребят прямо с экрана телевизора шагнули в комнату друзей, опешивших до того, что даже не подумали выдернуть член.

Часть 5 (последняя)

Нам не хотелось терять настрой, ведь для начала полета нам не хватало совсем чуть-чуть энергии, и мы не задумываясь присоединились к сношающимся. Лешенька низко склонился, хватая губами здоровенный член темнокожего юноши, а я решил не оставлять безнаказанным светленького и с размаху воткнулся в него. Он вскрикнул: сперва от боли, а затем от переполнившего его блаженства, чувства, которое никто, не испытав на себе, понять не сможет, сколько не описывай его словами. Игорек же предложил свой длинный и прямой член темнокожему красавцу, и тот с восторгом схватил качающуюся перед носом залупу, заглотив сразу почти что пол-члена.

Мы балдели вместе с неожиданными напарниками, нам было очень и очень хорошо, но... Но энергии больше не прибывало, словно она утекала куда-то на сторону.

И тут мне захотелось потрогать Лешкин член. Я понимал, что при нынешней позе дотянуться до него попросту невозможно, но вдруг рука моя вытянулась и коснулась возбужденной залупы друга. Я испугался, и подчиняясь моему испугу, рука моя вновь укоротилась до прежних размеров. Теперь я попробовал мысленно удлинить средний палец другой руки. Получилось! И тут, как на грех, из уст светленького юноши вырвалась фраза, выкрикиваемая до этого его другом: "Глубже! Еще глубже!.."

И я дал "еще", но стоны неудовлетворенной любви повторялись снова и вновь, пока не перешли в "ЫФЕ ГУФЭ!", когда кончик моего члена, описав все зигзаги кишок, высунулся изо рта паренька.

Тут Игорь, увидав, что случилось, сообразил, какие новые способности мы приобрели, пройдя сквозь экран. И, разумеется, тут же решил поразвлечься. И когда темнокожий наш красавец, возжелав большего, спросил:

- А ты можешь сделать свой член побольше?,- Игорек невинно спросил:

- Каким?

- Ну, как удав...

Трудно, конечно, решить, что имелось в виду: длина или толщина, но уж не то, что сморозил наш Командор. Он превратил свой член в настоящего удава, хвостом приросшего к яйцам, удава со змеиной чешуей, головой и раздвоенным язычком, мелькающим между острых зубов. Удав покосился на нашу компанию и задумчиво положил свою холодную голову на колено смуглого юноши.

- Э, нет, я не это имел в виду!- испуганно выкрикнул тот, и член Игорька вновь принял прежний размер и вид.

Наши метаморфозы заинтересовали и Лешку, и он тут же отрастил себе большие пухлые негритянские губы, чтобы было б удобней и приятней целоваться и сосать член.

Затем мы поменялись местами, и теперь наш Командор сношал темнокожего, а я доводил до экстаза Лешку - мне нравились его новые губы. Да и член, способный усилием воли то вытянуться, то снова уменьшиться - это все было внове.

Тут светленький дал пососать Алексею и, уже кончая, выдохнул:

- Какой кайф! Вот бы все узнали, какой же кайф!..

- И будет новый путч. Сексуальный!- раздалось из телевизора,- Вернее, сексуальная революция,- это высунулся из телеэкрана наш знакомый гремлин. Мы уже привыкли к его облику, однако на обитателей этого мира он произвел, увы, совсем иное впечатление.

- Вы - демоны?- спросил наш каштановый королевич.

- ДЕМОНстраторы измерений,- пробасил Игорь, обожавший Асприна. Шоколадный принц грохнулся в обморок. Светленький же попытался перекрестить нас, и тут Лешка, подражая Коровьеву, заорал: "- Руки отрублю!"- хотя никакие крещения мира не смогли б остановить и обуздать нашу троицу. А бедняга бессильно опустил руки.

- Демоны,- хмыкнул Игорь.

- Правильнее сказать - свободные духи,- раздался голосок гремлина, и мы увидели, что он сидит на рамке телеэкрана, свесив ножки наружу. Целиком спрыгнуть ему мешало Лешкино заклятие, а внутри, видать, уже порядком поднадоело.

Демоны... Свободные духи... Призраки... Это ввергло наших новых друзей в неимоверный шок и депресняк, и они потихоньку отползали в уголок. Вернее, отползал светленький, и тащил за собой своего друга. Нас же настолько позабавила эта идея, что мы тут же начали превращаться в диковеннейшие существа, которые только встречали в фантастических книгах. А затем, не сговариваясь, отрастили себе темно-зеленую чешую и расширили огромные желтые глаза с кошачьими зрачками и оранжевыми прожилками. В таком виде было занятно заниматься любовью. И тут я вдруг с ужасом понял, что нам НРАВИТСЯ быть демонами. Мы уже не хотели превращаться обратно! Я понял, что еще пара минут - и мы навсегда останемся этими чешуйчатыми тварями! И тут светлая мысль стукнула мне в голову.

- Верни нашу одежду, тварюка!- рыкнул на гремлина я, и тот, запустив руку прямо в телеэкран, швырнул нам оттуда наши шмотки.

Негнущейся от волнения рукой я выудил из кармана брюк Монетку и зажал ее в кулаке. Она чуть слышно пульсировала. -"Домой!"- вырвался из моей груди страшный рык.

И я со всей силы с отчаянием швырнул Монетку на пол.

Тут же по миру вокруг пробежала рябь, словно песчинки от песочных часов просыпались в зеркально чистую воду, и в разрывах чужого пространства мелькнули знакомые очертания моей комнаты.

Нас буквально швырнуло в разрыв, и пролетая сквозь тонкую грань, отделяющую нас от нашего дома, мы теряли все то наносное, что успел навесить на нас вредный гремлин.

Гремлин!

Я обернулся и успел увидеть, как, повинуясь его жесту, двое наших новых знакомых втянулись в телеэкран, и почувствовал, как вылетели они свободными духами из антенны и устремились к Большой телевышке. И понял, что грядет еще у них сексуальная революция.

И тут я последним своим демоническим усилием вытянул свою правую руку и, сграбастав уши гремлина, с силой рванул на себя. Монетка растаяла на грани миров, а мы втроем стояли у меня в комнате, и в своей правой руке - обычной человеческой руке - я держал за уши вырывающееся зеленовато-голубоватое существо.

Я со всей силы ляпнул гремлина на стол, прямо на лист расстеленного плотного ватмана, и чтоб нагнать на него побольше страху, принялся обводить карандашом контуры его ушей. И тут бедолага не выдержал. Не зная, что я решил уже его отпустить, он вырвался из моих рук, юркнул в настольную лампу и скрылся в ней...

Я вывинтил мгновенно сгоревшую лампочку, вкрутил на ее место новую, а затем... Затем я вырезал из бумаги раскидистые гремлинские уши, покрасил их и прицепил к абажуру настольной лампы. Что ж делать, если настоящие ускользнули?..

Орияна, 11-19 марта 1994 года

страницы [1] . . . [3] [4] [5]