Дача в сосновом бору

Часть 1

Погруженный в свои мысли Женя не заметил как проехал в метро свою остановку. Но когда он это осознал, было уже поздно. Он взглянул машинально на соседа, уткнувшегося в газету. Глаза сами прочли броский заголовок, вещавший всему миру, что некий муж застрелил свою жену. Все было, как в тумане. Как будто он не спал уже много-много дней. Мелькали лица, остановки, люди: они входили и выходили из вагона. А он все мчался вперед, уткнувшись в пространство взглядом, все дальше от своей остановки, от своего дома и от самого себя. Он неимоверно устал. Сознание отключалось.

Наконец он очнулся. Вышел из вагона, перешел на противоположную платформу и поехал назад, к дому. В подъезде дома машинально воткнул ключ в почтовый ящик, достал оттуда корреспонденцию. И тут снова тот же броский заголовок о муже и жене ударил ему в глаза. Он задумался, стараясь понять, что бы это все значило. В последнее время стал замечать за собой какое-то пристальное внимание к приметам, к совпадениям. В беспокойстве во всем видел какие-то знаки, предупреждения и не знал, как к этим своим мыслям относиться. Явно ему не здоровилось. Надлом во всем. Никогда не думал, что семейные обстоятельства могут так скрутить человека.

Войдя в двухкомнатную квартиру, он сбросил с себя пиджак, взял газету. Посмотрел еще раз на броский заголовок, глотнул стакан воды. Прилег на диван и закрыл глаза. Дремота стала овладевать им. Какие-то смутные воспоминания сами собой проносились в его уставшем сознании. Мозг судорожно трудился между отдыхом и сном. И все, что с ним произошло, от начала и посей день, как в немом кино, возникло где-то вдали в глубинах полушарий. И он, засыпая, видел, как все казалось было так отлично, так хорошо. Но потом пошло на перекосяк.

Да нет, кажется еще и тогда он замечал ее пороки и склонности: эгоизм, любовь к деньгам, равнодушие к его матери, безразличие к собственному двоюродному брату, приехавшему из Самотлора в Северную Пальмиру погостить. Она не очень радушно встречала младшую сестру и брата Жени. Но тогда он пропускал, просто отбрасывал это, не давал себе зациклиться на фактах. Она устала. Она раздражена. Нагрузка и на работе, и дома. Оправдывал ее он. Она не может спать, если нет полной тишины в доме и так далее. Приветливая улыбка вообще не возникала на ее устах: ни днем, ни ночью, никогда! Какой-то не подпускающий к себе взгляд, резко отталкивающий и тяжелый. При этом приятная внешность, и эти едва заметные два клыка зубов, которые вряд ли кто мог заметить, если не увидел сразу при первом знакомстве. Дева. Дева, она и есть дева по гороскопу. Холодность в постели. Жажда денег. Невнимание, грубость к родственникам, враждебность к его матери. В конечном счете даже к нему самому.

- Мало зарабатываешь! Не добытной, не деловой и еще прочие "не"...

Все эти ее "не" стали особенно доходить до его сознания в последнее время. Она устроила скандал в доме матери. Только за то, что после работы он зашел к ней и сидел на кухне. С удовольствием поглощал материны котлеты и наваристый борщ.

- Я тебя дома жду, а ты здесь наедаешься, - истерически и требовательно завопила она перед его матерью: Сейчас же иди домой! И в ее тоне ему слышалось не наедаешься, а жрешь... Такой маленький вампир. Вот тебе и влип. Она ревнует к матери. Долго выбирал и выбрал себе Пиночета - диктатора в женской юбке.

- Хорошо, иду, я сейчас буду, - ответил он и продолжал дохлебывать борщ.

Настроение было испорчено. Котлеты едва втиснулись в горло. Она выскочила из квартиры и убежала к своей маме. А вечером, когда он все же пришел домой, теща распекала его за визит к матери и за невнимание к жене. Было отвратительно, мерзко на душе. Так бывает, когда откусишь кислый лимон. До боли в зубах кисло и обжигает все во рту. Очевидно: умирала его любовь к ней, к первой жене. От таких мыслей становилось еще омерзительней на душе и на сердце. Мать - это святое. Имеет ли право она - его жена посягать на это?

- Все они такие, - сквозь сон выдал мозг. Вот и этот, в газете... застрелил свою жену. Видать довела. Что же и мне идти по той же дорожке? Мысль эта была противна и неприятна. Лучше уж расстаться совсем, чем убивать. Пусть живет. Да и какое он имеет право на чужую жизнь? Как и она. Какое она имеет право ревновать его к матери и запрещать ему приходить в ее дом? Странно. Какое-то чудовище, а не женщина. Не зря он развелся с ней. Он устал на работе, и сон полностью погрузил его в отдых, так желанный ему и необходимый.

- Муж убил свою жену, -индуцировал мозг последние факты из газеты.

- Это не для меня, - отвечало сознание сквозь сон. Этого еще не хватало!

В последние дни какое-то отвращение ко всей жизни, ко всему в ней охватило все его существо. Ему, как и раньше, улыбались женщины. Строили глазки в трамвае, в автобусе, в метро. Его приглашали на вечеринки друзья. Он ничего не хотел. Депрессия. Стойкая депрессия.

- Теперь столько же лет, сколько прожил с нею, буду думать о ней.

Были уже новые знакомства, минутные встречи, интимные связи. Но все не доставляло удовольствия, не радовало. Он словно застыл в своем развитии. На работе ходил, как истукан. Двигался автоматически, работал, как робот по вложенной программе. Без эмоций, без наслаждения новым днем, солнцем, листвой деревьев. -Никто мне больше не нужен. Никому верить нельзя. Все обманут, предадут. Да, депрессия была в полном разгаре. Нужно было как-то стряхнуться, забыться, отрезветь. А тут еще эти выходные дни. Останешься один на один сам с собой. Тоска съест заживо.

Его состояние было даже хуже опьянения. Там, после пьянки, можно утром опохмелиться, выпить крепкого чая или кофе. Но тут ничто не помогало выбить из головы засевшие в ней воспоминания.

- Хоть бы кто-то позвонил что ли. Где Колян? Куда его занесло? Пропал.

Сотовый телефон вдруг задрожал, завибрировал, надрываясь, вызванивая его, Евгения.

- Кто еще там? - подумал он и потянулся к трубке, лежавшей неподалеку возле настольной лампы.

Часть 2

На дисплее телефона был Nikolay, его лучший друг-выручалка. Старый приятель. Уже давно развелся со своей Светланкой, но до сих пор не обзавелся новой семьей. Живет один. И жизнь менять кажется не собирается. Только успел подумать о нем, и он тут как тут. Странно все получается. Будто кто-то подслушал его мысли или угадал его желания...

- Ведь как-то же ему удалось пережить весь этот кошмар и стресс, - подумалось.

- Привет! Чем занят? Давай ко мне! Не хандри. Съездим на дачу, отвлечемся. Впереди два выходных дня. Я заеду за тобой через 20 минут. Будь готов. И Колян положил трубку.

Женя даже не вполне сообразил, что произошло. Сейчас Колян вломится. Все вокруг завертится. Наполнится его смехом. Его водоворотом. Но заторможенность после сна не отпускала его. Он еще никак не мог подняться на ноги. Ему был нужен хороший сон. Жаль, что ему не дали отоспаться. Он вставил ступни ног в домашние тапочки и лениво задвигался в ванную комнату умываться, чтобы прийти в себя - проснуться. Время неумолимо шло. Раздался треволжный звонок в дверях. Женя открыл дверь. На пороге стоял Николай. Как всегда причесанный, прилизанный, пахнущий и сияющий. Высокий, красивый, в блеске молодости, успеха и счастья.

- Надо же! Какой он притягательный. И не видно, чтобы развод отразился сильно на нем и сразил его. Напротив, он еще более похорошел и, как победитель, был уверен в себе и неотразим.

- Ты знаешь, друг, - сказал Женя. - Я хочу спать. Я очень устал за все эти дни. Развод, суд и все такое. Измотался. Мне хотелось бы принять душ, освежиться, лечь в постель и хорошо отдохнуть.

- Вот и хорошо, поехали ко мне, машина внизу. - Там, на даче и отоспишься, примешь душ и искупаешься, просвежишься и отдохнем вместе на природе. Снимем напряжение от рабочей недели, расслабимся. Не пожалеешь. Одевайся, друг, без тебя я не уеду.

- Ну, хорошо, - согласился Женя. Я мигом, я сейчас. Заходи же, не стой у порога. Я только переоденусь.

- Пожалуйста, переодевайся. Да побыстрее. Побросаем все в машину и двинем.

- Да, да, конечно, сию минуточку. - Женя расстегнул брюки, снял рубашку и в облегающих плавках прошел в комнату, где стоял шифоньер. Николай проводил его пристальным взглядом, пожирая глазами его красиво сбитое тело, атлетические мышцы и икры ног, статный торс, широкие плечи.

- Да, хорош! - подумал он.

Но все киснет по своей "благоверной". Смешно, такой красавец, а сохнет и киснет. Меж тем Женя уже залез в новые джинсы черного цвета и появился, готовый отправиться хоть на край света с другом, куда тот скажет. Николай не оставил без внимания, что Евгений грациозен и подвижен, как лань. Столько лет его знает, но никак не привыкнет к его красоте. Она всегда его поражала и сражала наповал. Что-то есть в нем такое, как приказ, - хочется служить и угождать ему и быть всегда рядом с ним. Какая-то его власть над ним, Николаем. - Черные джинсы только молодят Евгения и без преувеличения украшают его. - Да, хорош! - еще раз подумал он и улыбнулся своим мыслям.

Что он подумал при этом знал только он сам. Главное это то, что его друг, его друг детства, его Женька будет вместе с ним в предстоящие выходные дни. Как было когда-то давным-давно еще в детстве. Машина рванула по шоссе, и легкий летний ветерок теребил волосы, ласкал лицо. И от этого на душе становилось приятнее и радостнее. - Хорошо, что он вытащил меня за город, к себе, - подумал Женя. - Хорошо, когда есть такой друг.

Николай отлично вел машину. Мимо мелькали домики, деревья. Все было в красивой сочной зелени. Погода стояла великолепная. Женя немного погрузился в дремоту. Его укачало. Так незаметно они и въехали в ворота дачи и остановились перед красивым строением. Это, конечно же, не был Дворец искусств. Но что-то необычное было в этом доме: атмосфера комфорта, уюта и приглашение отдохнуть. Женя вылез из машины и, стараясь размять затекшие ноги, налегал на ходьбу. Двигался, чтобы ногам стало хорошо, как и прежде.

- Давай, разминайся. Я видел, что ты заснул, - сказал Николай, - Пожалел и не стал тебя тревожить.

Сейчас машину поставим на прикол, врубим музыку, вдарим по пивку, расслабимся. Поговорим. Что-то далекое из самого-самого детства залетало в воздухе вблизи и вокруг. Женя вдохнул свежий воздух сосен всеми ноздрями, прищурился на солнце. Сегодня оно ярко светило и разогнало все тучи. Легкий, чуть холодноватый, с морской прохладой ветерок пахнул в лицо запахом трав, деревьев и грибов. Николай уже поставил автомобиль в гараж. Шел и чему-то улыбался. Что это с ним?

- Помнишь, как мы с тобой здесь в детстве шалили, лазили и резвились? - Детство. Куда уходит наше детстьво? Ну, ладно, пошли в дом.

В доме приятная прохлада словно обняла Женю. Так уютно, что хотелось, не медля, растянуться здесь же на диване и, не шевелясь, лежать пока силы сами собой не войдут в уставшие клеточки.

- Ты знаешь, я так устал за последние дни от этих передряг с женой, от развода, от суда, от судей, от всего. С трудом дождался выходного дня. - сказал Женя.

И он опустился в мягкое кресло у самого входа. Николай слушал его и не слушал. Наливал бокал пива из холодной бутылки "Балтика". Женя вспомнил пиво на Рижском взморье. Финский залив, легкий бриз. Они с женой часто выбирались за город, к морю. Он выпил пиво залпом, попросил еще.

- Пей вволю. Пива много. Ты кажется хотел освежиться? - напомнил Николай. - Да, конечно. У тебя здесь все по-старому. Давай мне свой халат, а то после душа будет прохладно. У нас с тобой один размер. Я кажется продрог в пути, меня немного знобит.

- Что ты? Что ты? - Николай подошел поближе и обнял его. - Вот сейчас выкупаешься, выпьешь стопочку. Я тебя разотру. Сделаю тебе массаж. Чтобы ты согрелся. Что делает развод с нами? Ты кажется еще больше похорошел после развода. Как-то весь подтянулся. Даже снял лишний жирок. Я сегодня залюбовался тобой в плавках. Правда ты всегда был хорош! Но сегодня как-то особенно красив.

- Не может быть. А ты не врешь? - пытался пошутить Женя. Хотя ему были приятны слова Николая, но он едва вникал в их смысл. Снимал с себя все, что было, несмотря на проникающий холодок Финского залива.

- Хорош! Хорош! Просто восторг. - И Николай подошел к нему, голому, совсем близко, положил свою тяжелую руку ему на плечо. От прикосновения мурашки побежали по коже.

- Ты это правда? Ты серьезно? - спросил Женя.

Приятное ощущение оценки его мужских достоинств, как от прежних его мальчишеских забав, влилось в душу. Было так хорошо сознавать, что ты не урод. Оказывается это очень тешит собственное достоинство и даже немного возбуждает.

- Значит я тебе нравлюсь? - с шуткой спросли он Николая.

- Да! И еще как! - ответил в тон Николай. - Ты же знаешь, я тебя люблю. Люблю еще с детских лет. Я тебе предан, как дворовый песик.

- И я тебя обожаю тоже с детских лет. - ответил Женя и направился мыться.

- Тебе потереть спинку? - донеслось до него.

- Что? - переспросил Женя, встал под душ и пустил на себя воду. Она была довольно холодной. Его торс инстинктивно изогнулся от резкой водяной струи.

- Да, конечно, будь ласков. Я буду очень рад.

Николай последовал за ним и, как завороженный, прирос к коричневым квадратным плиткам пола.

- А ты сам не хочешь освежиться? - спросил Женя. - Какая прелесть твоя холодная вода! Лезь сюда.

Как-никак дорога, городская пыль. Николай мгновенно подчинился и оказался рядом. Приятное чувство охватило их обоих. Так бывает, когда нырнешь в холодную постель и нежишься в ней. Они брызгались, барахтались в воде, как котята.

- А ты тоже стал, как Аполлон, - сказал вслух Женя. - Тебе я вижу не во вред расставание со своей Светланкой. Теперь мы с тобой два бобыля. Налей-ка мне еще пивка и плесни водочки. Жажда одолевает. Как-то сухо во рту. Хочется напиться. Пиво у тебя такое вкусное!

- Я мигом, - ответил Николай, выбежал голяком из под душа и принес охапку бутылок с пивом и бутылку водки.

- Ты что сдурел? Я пошутил. Зачем так много? А впрочем отдыхать, так отдыхать. Кажется я вхожу во вкус. Открывай, будем мыться, пить пиво с водочкой и забудем все наши мужские печали и дамские неприятности заодно.

- Да, ты прав. Не стоят они того, чтобы пропадать из-за них. Будем по-мужски отдыхать и развлекаться.

Часть 3 (последняя)

- А как ты теперь сам живешь, без Светки? - спросил Женя после душа.

- Женщину себе завел?

- Да, нет, - уклончиво ответил Николай. - Еще не завел. Боюсь, они теперь надолго не будут мне сниться. У меня на них зуд еще не прошел. Оскомина на зубах, как от кислой Антоновки.

- Что так? - рассмеялся Женя. И милейшая улыбка заиграла на его посвежевшем после душа лице. - Все еще чувствую скрежет на зубах и привкус горького уксуса, - как только вспоминаю о ней.

- Видать она тебе здорово попортила кровь, если ты так настроен.

- Да, конечно. А ты сам как после всех передряг себя чувствуешь?

- Да также, как и ты. Никто и ничто не радует. Какая-то апатия, упадок сил. Даже смешно, что такое может быть со мной. Впервые в жизни такой крах.

- Вот то-то, браток, и оно. Женщины должны понимать, что нельзя оставлять одних таких красавцев-мужчин. Что будет потом, это только следствие их поступков. Не стоит горевать. - сказал Николай. - Любая женщина рада быть с тобой, уверяю.

- Возможно ты прав, - ответил ему Женя. На минуту между воцарилось едва ощутимое молчание. Оба о чем-то задумались.

- Но ты не горюй, мы сегодня с тобой оторвемся.

- Как это? - переспросил Женя.

- Как? Сделаю тебе массаж, поработаю над твоим телом. Незаметно пролетит время. Будем развлекаться, пить пиво. Дома тебя никто не ждет, меня тоже, одна скука. Вот и будем здесь отдыхать, как говорят, и душой, и телом. Ты согласен?

- Конечно, согласен. Для того сюда и приехали, на край света. - пошутил Женя.

- Ты весь продрог и можешь простудиться. Буду растирать тело. Сделаю массаж. Ты согласен?

- Еще бы. Согласен.

- Ложись на диван. Накройся полотенцем. Закрой глаза, отдыхай. Я сейчас все подготовлю и займусь тобой. Все будет классно. Хочется, чтобы ты отдохнул и немногом забылся. Будет такой сладкий кайф. Со мною тоже такое было. Я, когда со Светланой развелся, по совету одного умного человека, пригласил к себе хорошего массажиста. Экспресс-мальчик. Заплатил, конечно, ему за услуги. Он меня так расслабил, так обласкал, что век буду помнить.

- А чем же он тебе так запомнился? Как это было? Что он тебе делал?

- Да все! Ты ложись. Я тебе сейчас покажу. Хочешь? Я сделаю тебе все, как делал он. Насколько я могу это помнить. Это был такой отпад! Вот сам увидишь.

- Кажется нет ничего приятнее эротического массажа. И еще классный минет! Я ему сверху несколько сотен положил за его мастерство и старания. За нежность.

- Минет? Ого!? - переспросил Женя.

- Да, да. Именно минет. А ты хотел бы это почувствовать?

- Я? Может быть. Пока еще не знаю. Наверное хотел бы. Но, если честно, то даже не мечтал об этом. Но можно попробовать. Ты говорил, что это так сладко!

- О, да! Это точно. Редкая женщина понимает мужчину и ласкает его так изысканно, как он хочет! Но это! Это сказочно приятно!

- Тогда давай. Начнем именно с этого, со сказки... из 1001 ночи. Николай вышел и спустя пару мгновений появился в легких шортах. Под ними ничего не было. Ослепительно белая майка обжигала глаза. Женя от неожиданности раскрыл рот. Утонченный аромат необычайно захватывающих духов от Николая обволакивал всю комнату. Шорты красиво выделяли ноги.

Он шел, приближался к нему, как приближается охотник к своей добыче. Легко и мягко, интригующе, гипнотизируя все вокруг. Он коснулся Жениных ног. Дрожь пробежала по телу. Новое неизведанное чувство скорого блаженства, желанной радости наполнило сознание. Ожидание запретного притягивающе жгло сердце, наполняло мозг. Уже не в силах ничему противиться и противостоять, Женя не мог и не хотел сопротивляться, плыл по течению, словно челн, влекомый горным потоком. Николай меж тем слегка отдернул полотенце, покрывавшее мужское естество друга.

- О! Какой ты великолепный! Громадный, огромный! Такой красивый и большой! - и он, нажав на кнопку мужских духов, направил спрей на него.

- Теперь ты неотразим. - продолжал он свои речи.

Николай наклонился очень близко к нему и коснулся губами члена, нежно ввел его в рот. Член стал быстро расти, набирать силу: пухнуть, набухать, увеличиваться в размере у него во рту. Было тепло и обжигающе приятно. Член продолжал вставать во все свою длину и мужскую мощь. Поршневые движения и особенно прикосновения к уздечке делали свое разжигающее дело. Не выпуская член изо рта, Николай чувствовал, как он необыкновенно упруг и мил. Женя чуть не заорал от восторга. Все, что делывал Николай, было неожиданно приятно. Нравилосись нежные касания к головке члена, где она переходила в ствол. Верх желаний, верх блаженства. Нежность, ласка, любовь. И ожидание еще большего блаженства. Все было в этом сразу.

- Еще, еще, еще, - просил он в изнеможении, все более возбуждаясь. - Продолжай, покрепче сожми губы. - Еще, еще, еще, - говорил он снова и снова.

Почти шептал, как во сне, просил или даже не просил, а мысленно только шевелил губами и замирал в блаженстве, боясь неловкими движениями пропустить или спугнуть мгновение. С каждым движением, с каждым ходом вперед, вниз и вверх нарастало острое и немыслимое, желанное. Хотелось, чтобы каждый миг длился вечно, хотелось словно обещаемого кем-то свыше еще более острого чувства и приближения к еще более острому финалу. Такого обжигающего восторга он не знал еще никогда в жизни. Это был верх немыслимой радости, притяжение желанного красивого конца, бурной любви и извержения и излияния мужских сил.

В диком блаженстве схватил он за ягодицы друга и притянул его к себе. Было отрадно чувствовать сильные мышцы Николая и усиливать этим контакт с ним. Женя взял его голову в руки и уже сам управлял ее ходом вокруг своего пениса. Такого безумства он еще никогда не имел.

- Постой, постой, немного подожди... - попросил он Николая.

И тут же начал раздевать его, пытаясь освободить его естество от мешавших ему шорт. Он почувствовал, что под шортами у Николая больше ничего нет: ни плавок, ни трусов. Ежесекундно твердеющий ствол уперся в шорты и мешал ему снимать их. Тогда он взялся за ширинку и достал оттуда уже твердый предмет. При этом неожиданно яйца сами выскочили наружу. Женя ласково накинулся на него, как изголодавшийся самец накидывается на свою самку. Он ласкал его и мял руками, словно хотел запомнить его твердость, нежно тер пальцами углубление после головки, переходящее в ствол. И Николай вдруг задрожал, как от электрического тока, пробежавшего по всему телу. Словно его поджег новый еще не известный способ добычи энергии огня. Женя мгновенно инстинктивно придавил яйца, и страстное сильное чувство наслаждения пронзило всего Николая. Он захрипел в припадке страсти, как может хрипеть медведь рядом со своей медведицей. И сперма неожиданно излилась на губы и на лицо Жени.

Женя, не задумываясь, облизал губы и проглотил слюну вместе со спермой. Вкус ее напомнил ему нечто совершенно неизвестное с резким специфическим запахом. Но никакой брезгливости или отвращения не было.

- Кто тебя так научил изысканно ласкать? Как ты это делаешь? -спрашивал Николай.

Но Женя ничего не мог ему ответить. Он хотел доставить еще более приятные мгновения другу. Все ладно у него выходило, все получалось. Он не осознавал себя.

- Да, ты, брат, мастер минета! - восторженно высказался Николай. - Это, пожалуй, даже получше, чем массаж экспресс-парня по вызову. Спасибо тебе. Николай начал неистово целовать Женю, и нежные касания его губ нравились и увлекали Евгения в далекие дали. Он забыл все свои семейные несчастья, неприятности. Он хотел только одного: чтобы все это длилось вечность!

- Какая же это, право, прелесть - дача в сосновом бору вдали от шумного, пыльного города! Какой приятный воздух и как прекрасно быть рядом с Николаем... Какой же он замечательный классный друг! Как хорошо, что он вывез меня сюда в этот романтический уголок на берегу моря.

Впереди были еще выходной и второй день, и они проведут эти два дня вместе. Женя вспомнил свою поездку в метро сегодня по дороге домой, свое размытое настроение. Потом газета снова внезапно появилась перед его взором, потом снова она из его почтового ящика. Глаза сами собой снова мысленно эпрочли броский заголовок, вещавший всему миру, что некий муж застрелил свою жену. И новые мысли промелькнули в его голове.

- Какая же это глупость! Зачем стрелять и убивать?! Ведь так прекрасна жизнь! И вообще, кто имеет право на чужую жизнь? Как бы она не казалась кому-то ничтожной, глупой или неправильной ! Это еще как взглянуть на все. Когда тебе нравится одно, а другому совсем другое в общении, сексе. И только за одно за это другого человека пытаются унижать и наказать, оправдываясь кораном, библией, религией? Что в этом хорошего? Это очень смахивает на убийство живой души. Но кто имеет право на убийство? Никто!

Они обняли друг друга и заснули. Впереди были еще ночь и целый выходной день. Сон на морском берегу, на даче в сосновом бору был целительным, безмятежным и крепким. - Однако, зачем этот газетный сюжет, если можно просто жить и любить?

(С) Валентинн, valentinn@mail. ru

страницы [1] [2] [3]