Любимый

Снова стало тепло, можно не закрывать окна на ночь. Мама зудит, а коты (два жирных, разбалованных любимчика) меня поддерживают. Запах! Сумасшедший запах пробуждающейся земли. Какое-то волнение, толи предчувствие, толи желание влюблённости. Я свешиваюсь с пятого этажа, следя за сигаретным дымом, мечтаю, слушаю голоса неизвестно откуда... Какое тупое враньё. Я жду ТЕБЯ. Я жду, что раздастся свист, надтреснутый молодой голос назовёт меня по фамилии (старой, забытой фамилии). И я увижу твою нахальную рожицу.

- Так может мне не надо подниматься?!

- Только попробуй! Бываешь, раз в столетье, и не зайдёшь?

- Ты же приставать будешь?

- Буду.

- Не. Я устал.

- Тогда спать ляжем.

- С тобой хер заснёшь! Сигареты скинь.

- Поднимись и получишь.

- Я тебя ненавижу!

- Я в курсе.

И ты снова войдёшь в дверь дома, когда-то посмевшего называться нашим. Мы сольёмся так, прямо на полу в прихожей, или на кухне, или доползём до кровати. Понять где кто из нас, сможем, только кончив раз парочку.

- Динь, а ты перестал говорить, что любишь меня.

- Культурные люди не разговаривают, когда у них что-то во рту.

- Я не могу больше! Давай хоть кино посмотрим.

- Смотри. Я займусь тем, кто хотя бы рад меня видеть. Вон, головку поднимает.

- Ты дьявол.

- А ты сволочь.

Наш первый раз с тобой был несколько грязноват. Я видел всё сквозь хоровод водки, пива и варенья с водой. Ты... Впрочем, что ты был напуган и трезв, я узнал только спустя много лет. И много раз. Была дискотека! Колхозные тряски пьянющих голубых масс. Танцевать я вообще люблю, я даже всю жизнь с этим делом связал. Но в тот март хотелось произвести фурор! (Интересно, на кого можно произвести впечатление в толпе занятых исключительно собой?). Вырезал к чертовой матери задние карманы джинс, долго кипятил итак маленькую курточку того же пошива. Та-ак-с, цацки я обычно не ношу, не нравиться когда на руках или шее что-то мешается, но серьги люблю. Они у меня суперские, мужские. Короче, золушок (или золудрас?) принарядился, сделал мину скучающего аристократа и подвалил к месту сбора. Сейчас тот ДК разрушен. Кировский театр оперы и балета расширяет свои владения. Жаль. Место нашей первой встречи...

Естественно, я приперся раньше, чем надо на полтора часа. Пришлось пить пиво (холодало), плевать в канал и почти беспрерывно курить. Благо подошёл знакомый с каким-то парнем. Потрепались. Как-то не вышел у нас романчик: спали вместе, голые и дважды, но какой-то внутренний ступор не позволил заняться с ним сексом. Не моё. Я вообще-то скромный и порядочный, на чужих, как правило, не засматриваюсь. Но ты (а с тем чучундриком именно ты подгрёб) мне приглянулся.

- А твой парень симпатичный. Поздравляю.

- А я не его парень. И вообще я натурал.

Ух, ты, как у нас глазки-то сверкнули тогда. Я развеселился.

- Да? И кому это интересно? Пришли вы вместе, значит его. А натурал - не натурал, расскажешь утром. Кому-нибудь.

Публика слеталась к театру. Это при Пушкине здесь кареты теснились. При нас невзрачные личности конспиративно стекались к входу. Чтобы потом, сбросив жабью кожу, превратиться в толпу манерных бабуинов с павлиньими перьями. Без достаточного количества водки на такое смотреть не рекомендуется. Подгрёб ещё один знакомый. Плохой. Покурили.

- Слушай, ты ведь Денис? Откуда я имя знаю? - Это он меня спросил. Просто душка.

- Так я тебя ебал позавчера на какой-то хате. Там ещё ванна облупленная, и хозяин проводник с Московского.

- Серьёзно? Жаль, не помню, пьяный был. Давно с тобой хотел, ты симпатичный. И как у нас?

- У нас, абсолютная сексуальная несовместимость. Один кривой, второй привередливый. Потом поговорим, куколка, прогуляйся пока один.

Это теперь мне смешно. А тогда я так нарезался, что готов был сосаться с памятником Ленину. Говорят, он там, в фойе до сих пор меня ждёт, дурачок. Мама с мужем уехали на неделю. И собственная хата простаивала без дела. И я, такой весь прекрасножопый и сладкий, никого не нашёл! Да мне просто не верили! Считали, что придуряюсь, когда спрашивал в лоб: мол, чё-как, на пару палок? Разве может такое чудо быть одиноким? Комплименты отвешивали, глазки строили, но подойти познакомиться не решился никто.

О твоем существовании вспомнил, когда уже в метро заметил, что вы с приятелем от меня не отходите. Тут-то ты и влип. А я просто пропал.

Сопротивляться и отказываться ехать в гости было бессмысленно. Мы приехали на "Звёздную". Вымылись по очереди. Еще выпили. Когда я подошёл к кровати, ты непонятно спросил:

- А ты мужчина или женщина?

Я пьяно уставился на своё вяло торчащее определение пола.

- Что? Сомнения есть? Я мужчина.

- Тогда, я женщина. - Улыбнулся ты, и подвинулся, освобождая место.

Ну, почему ты всегда врал?! И почему я всегда делал вид, что верю тебе?.. Сказал что тебе двадцать (шестнадцать тебе, было), сказал, что делал такое много раз (да я сразу понял, что ты девственник), сказал, что я тебе понравился. Да ты просто испугался, так как предупредили, что я могу быть бешеным. Легенды в нашей среде ходят и до сих пор. И ты в них один из главных персонажей. Я иногда слышу их, не афишируя, что был участником событий.

Так вот, тогда "добрые девочки" тебя просветили, что я и криминал, и псих, и ведьмак в одном флаконе. Сколько их тогда подошло с предупреждением? Штук сто? Крысы. И зачем ты сказал, что даришь мне свои ботинки, когда купил их специально для меня с первой получки? Хотя это случилось уже много позднее...

Мне не понравилось с тобой тогда. Молочно белое тело, член, похожий на ракету, слегка косящие в разные стороны глаза. Я трахнул, кончил и заскучал.

- Мне уходить?

- Можешь попытаться улететь, уплыть или уехать. Выбор за тобой.

- Ага.

Ты оделся, обулся, хлопнул себя по лбу, вернулся к кровати и положил на подушку десять рублей.

- Спасибо. Секса было достаточно. Это за работу.

Вот когда я влюбился. Как последний дурак.

Второй раз мы увиделись ровно через месяц. Чтобы уже не расставаться почти полтора года. Господи, мне тебя не хватало даже во время секса! Сволочь. Я не мог насытиться твоим телом. Я не понимал, как ты можешь оставаться таким холодным. Нет, технически всё было супер. Лучше тебя никто так и не научился делать минет. Желаннее тебя, кстати, тоже ни кого так и не нашлось. Это, несмотря на многочисленные романы и нашу семейную жизнь с разными людьми. Ты возмужал на моих глазах. Ты доставал меня своей бисексуальностью! Идиот. Как ты мог прятать в моём туалете мерзкие фотографии развороченных пёзд?! Дрочил на них, после того, как кончал со мной? И я никогда бы не согласился устроить троечку с девчонкой, как ты хотел этого. Бр-р-р!! Я ревновал. К каждому столбу и каждому взгляду. Но не мог делать это внешне, боясь, что ты уйдёшь навсегда. Боясь стать раздражающе занудным. Не интересным для тебя.

Но ты ушёл. Ушёл и женился, произведя на свет прелестную дочурку. А у меня появились другие, за деньги и просто так, невзирая на возраст и внешность...

Ты приходил ко мне! Не спрашивая, без звонка. Не думая, что я уже не один. Внезапно. Со слезами, уставший от людей и от себя. Мы трахались, как оголодавшие, клялись в вечной любви, вспоминали, познавая друг друга заново. И снова расставались на неопределённое время. Какой ты красивый. Я помню запах твоих волос на любом месте тела, вкус спермы, твои пальчики, что любил целовать. Мило? Вспоминаю, как ты первый раз меня трахнул. Только врождённый такт не позволил заржать, глядя на твою сосредоточенную мину в момент проникновения.

- Расслабься.

- Что?

- Я говорю, расслабься. Если ты сейчас пукнешь, пропадёт поэзия мгновения. Дай сюда свой член, я сам введу.

- Да шёл бы ты!

- Замри! Вот так, милый. Тебе хорошо?

Я лежал, наслаждаясь не оттого, что ты, наконец-то, это случилось, и я владею тобой полностью. А от какого-то особого восторга, с каким старые псы наблюдают за резвящимся молодняком.

В период таких вот редких встреч, мы могли позволить себе всё, что угодно. Даже поцелуи взасос на эскалаторе. Да что там эскалатор! Утром в Михайловском парке, когда вокруг бегают курсанты-спортсмены. Днём на Литейном мосту. Это когда ты вылил нам на головы бутылку шампанского. А помнишь нашу драку на Гражданском проспекте? Ты лежишь на траве, я сижу сверху, молотя кулаками. Морды у обоих в кровище. Засранец, ты убегал, и махнул рукой назад, расквасив мне нос. Какие-то мужики к нам бегут, а ты им:

- На хуй посланы! Дайте с мужем разобраться!

Почему-то ты боялся делать совместные снимки. Боялся оставлять мне свои волосы на расчёске... Я же люблю тебя. И ты, любишь меня. Но мы никогда не сможем... не могли быть вместе... Так получилось... Ты ушел из реальной жизни в мир грез... И вместе не могли, и друг без друга тоже...

Я нашёл твою могилу через полгода после твоей смерти. Ты долго не появлялся, я позвонил твоей матери, которая в грубой, даже злорадной форме сообщила, что тебя больше нет. Чудом выпытал адрес кладбища. Доставучие могильщики со своими услугами были посланы далеко и надолго.

- Вы его родственник?

- Нет, я его любимый.

Эта тварь даже могилку не удосужилась нормально сделать. Конечно, я все оплатил. Потом. Она еще возмущалась. Две минуты.

Знаешь, мой хороший, а в этом есть и своя светлая сторона: я могу видеть тебя, когда и сколько захочу. И говорить с тобой, о чем захочу.

Да, совсем забыл тебе сказать. Я взял твою фамилию, Серёжа...

Слушать / скачать озвученный рассказ:

Читает Максим (1.52 Мб)