Денискина любовь. Из книги Истории про любовь

Часть 1

Эта история практически во всех эпизодах случилась на самом деле, изменены только имена. В плане развития отношений, пожалуй, этот случай нетипичный, хотя тема самая что ни на есть рядовая.

Знакомство

Трель домофона прозвенела несколько раз, но на нее никто не ответил. Вместо этого кто-то щелкнул замком изнутри. Дверь открылась, на пороге стоял миловидный парень, заинтересованно глядя на меня и вместе с тем пребывая в некоторой растерянности. Я сначала подумал, что это случайный встречный.

- Вы, наверное, Олег? Я Денис, - и он пригласил меня пройти внутрь.

На фото, которое я видел до этого, его лицо было заретушировано. Он оказался очень симпатичным.

Пройдя несколько арок в обширном подъезде старого дома, мы оказались возле нужной квартиры.

- Дело в том, что я никак не могу открыть дверь. Я бьюсь уже с ней минут пятнадцать, - парень стал поворачивать ключ в замке вправо и влево до упора и дергать ручку.

Дверь была новая, видно, что недавно поставленная. Она плотно сидела на внутренней щеколде, не поддаваясь никаким усилиям.

- А нижний замок открыл?

- Нижний легко открывается, а вот с этим какая-то неожиданность. Я его сам вчера закрывал, когда уходил. Закрыл просто, а открыть теперь не знаю как.

- Ну-ка, дай я попробую.

Я покрутил ключ, который легко поворачивался в обе стороны, но в любом положении дверь что-то держало. Сделав несколько попыток, я отдал ключ юноше. Он смотрел на меня исподлобья жалостливыми глазами:

- Я уже позвонил хозяину, он сейчас приедет, - парень явно был расстроен. - Время он добавит, что мы тут стоим, а с меня, сказал, штраф возьмет, тысячу рублей.

Денис опустил глаза, словно призывая к сочувствию, или действительно хотел, чтобы его немного пожалели.

- Пришел пораньше, хотел подготовиться. Я не люблю всё впопыхах и по ходу, а там еще немного прибрать надо.

- Ладно, приберешь при мне, я подожду.

Мы перекинулись еще несколькими фразами. Потом приехал какой-то высокий крашеный пижон и открыл нам дверь. Оказалось, замок был очень жесткий, надо было сильнее давить на ручку, чего мой приятель не знал, хотя пользовался квартирой не первый раз.

Они уладили свои дела, и мы остались с Денисом одни.

- Ну и что со штрафом?

- Заплатил, что же делать.

Почему-то стало его жалко, я всегда был благосклонен к хорошеньким парням.

- Ладно, я компенсирую тебе потерю. Пойдем вместе в душ?

- Пойдем.

Мы зашли в шикарно отделанные апартаменты и разделись. Передо мной стоял голенький пупсик с редкой растительностью на лобке. Абсолютно гладкая его кожа, освещенная розовым светом ночников, играла бликами. На правом плече у парня была небольшая татуировка в виде орнамента, напоминающего какой-то диковинный цветок.

Денис подошел к кровати и стал разбирать постельное белье.

- Тебе какое полотенце?

- Голубое.

- Они оба голубые, - он улыбнулся, держа их в разных руках.

- Тогда вот это, с полосками.

Я пропустил его вперед. Длинным коридором мы проследовали в огромную ванную комнату. Парень включил душ, по-хозяйски наладил воду до нужной теплоты, мы забрались внутрь и задвинули шторку.

Сладкое мгновение соития подступало бурно нарастающим желанием. Член напрягся в полную силу, я крепко обнял юношу, ощущая его скользкое тело под струями горячей воды, а губы, неизменно вкусив прелести шеи и щек, постепенно подбирались к его милому ротику. При этом ладони давно уже гладили и вожделенно ощупывали его нежную попу.

Судя по всему, парень был довольно опытным в интимных делах. Открыто посмотрев мне в глаза, он глубоко впился в меня губами и живо заиграл там своим язычком. Это было вкусно. Ощущение такое, что перебираешь во рту мягкую мармеладную конфету. Насколько разными бывают парни по характеру, настолько отличаются они в деталях любви.

Денис положил руку на мой зад, а животом продолжал надавливать мне в пах, шевеля бедрами и активно разминая наши члены.

Я отпустил его, оставив под струями душа, ласково поглаживая его лицо.

- Ты хорошенький.

- Да, я знаю. Спасибо.

- У тебя красивое тело, и ты молодо выглядишь, я бы тебе двадцать не дал.

- Мне никто не дает, - он щупал рукой мой член. - Ты мне тоже нравишься.

- Чем же, интересно?

- У тебя красивые глаза. Выразительные.

Мы снова обнялись и поцеловались, но уже нежно, трепетно, как старые любовники. Ласкать этого парнишку было оно удовольствие. Казалось, он таял от наплыва чувств, повернувшись ко мне спиной и притираясь попкой к моей горячей палке. Ему уже не терпелось:

- Мы здесь будем или в комнате?

Я хотел еще поиграть с ним, чтобы растянуть удовольствие, тем более что Денис в этом отношении был открытым и податливым.

- Подожди. Давай, я тебя немного помою, люблю это дело, а потом пойдем туда.

Обильно намылив, я с упоением натирал ладошкой, его мягкие подушечки, промежность, половые органы и жадно вклинивался пальцами ему между ягодиц. Потом тщательно смывал мыло водой, теребя его писун, как свой собственный. А потом еще вытирал всего насухо, так же по-хозяйски орудуя полотенцем в его пикантных местах.

Мы прошли в комнату, уже достаточно разгоряченные, страстно желавшие друг друга, и чуть ли не с порога занялись сексом. Я хотел обладания этим молодым телом, но и парень имел не меньшие намерения отдаться мне. В этот вечер наши желания чудесным образом совпали и были воплощены в жизнь в серии незамысловатых фигур и всем известных действий.

Я бы еще, может, полизал его, понаслаждался ощущением его плоти, жаждущей новых впечатлений, но Денис уже занялся моим аппаратом, взяв его в рот и интенсивно обсасывая, будто пытаясь растревожить и настроить его по максимуму. Мне действительно понадобилось немного времени, чтобы перейти к главной фазе нашей встречи.

Как только я попросил Дениса принять позу, он встал, расставив ноги, и нагнулся в ожидании. Я сказал ему до этого, что люблю стоя. На меня смотрел натренированный, но еще не потерявший упругую форму анус, который я невольно связывал с милым личиком парня. В небольшом углублении между натянутых ягодиц выделялось кольцо мелких складок, сходящихся к центру, где едва заметной темной точкой было обозначено отверстие заднего прохода. Пятнышко нежных тканей играло в движении, слегка стягиваясь и расширяясь попеременно. Этот чудный оазис, словно мягкая кнопка, поддавался нажатию, вызывая стоны восторга ее обладателя. Я несколько раз "позвонил" туда большим пальцем, смазанным анальным гелем, чем привел в действие волшебный инструмент звучания моего юноши, настроенный на сладостные протяжные ахи с придыханием.

Было интересно управлять этими звуками, менявшими длительность и тональность в зависимости от глубины погружения пальца и направления его воздействия. А когда я ввел туда свою главную дирижерскую палку, парень просто запел от наслаждения, задрав голову так, что на горле стал выделяться кадык.

Я работал с ним в позе ковбоя. Это положение я придумал сам, во всяком случае раньше нигде такого не видел и никогда о нем не читал. Я завел ему руки за спину и держал их вместе, слегка выкручивая, за запястья. Таким образом они не сгибались в локтях, что позволяло управлять его телом. Я долбил Дениса бедрами в попу, а за руки одновременно подтягивал его к себе, держа перед собой запястья, словно вожжи скакуна.

Самый непередаваемый кайф в этом деле - двигать с большой амплитудой, когда фаллос твердый, а очко мягкое, легко принимающее и отпускающее своего гостя. Конечно, такой режим требует предварительной тренировки партнера, но Денис воспринимал мое усердие без проблем. Член ходил как по маслу, я вынимал его почти до самой головки, иногда даже полностью, а потом до упора задвигал обратно, музыкально шлепая бедрами о его весёленький, сангвинистичный зад. При этом член обжимался в попе мягкими тканями, чем получал новую порцию возбуждения. Работа моего накачанного, блестевшего в свету поршня классно наблюдалась сверху. И не только сверху.

Диспозиция была выбрана грамотно. Посередине одной из стен комнаты было установлено огромное зеркало, мы стояли напротив вполоборота, так что наш дуэт был представлен в наилучшем ракурсе. Денис, невольно посматривая на отражение, похоже, балдел от нашего вида: я выглядел как лихой наездник, а он, ритмично поддаваемый сзади, дергался как резвый скакун. Между ног болтались его гениталии, сам он картинно запрокидывал голову, издавая отрывистые ноющие звуки, голова тряслась, он трясся, ноги дрожали, и мы неслись к заветной цели.

Я пыхтел, исходя потом и ускоряя ритм, но чтобы не упустить момент оргазма, чтобы не получился пшик, необходимо было дополнительно поднапрячься. (Двадцатилетние, наверное, вряд ли меня поймут, но у них все проблемы еще впереди). Вынув из его зада свое орудие и освободив его от презерватива, я поставил парня на колени и стал остервенело мастурбировать перед его лицом. Надо сказать, что его член тоже стоял как осиновый кол, успев напрячься от нескольких движений рукой: Денис точно так же самозабвенно дрочил свою игрушку, словно мы зарубились с ним, кто быстрее кончит.

Часть 2

Кончили мы почти одновременно: я ему в лицо, он мне на ноги. Причем он дунул такой обильной струей, что его жидкость стекла с меня на пол, образовав большое жирное пятно.

"Во даёт, всё успевает: и кончить, и денег заработать, - подумал я. - Молодой еще, там у него, наверное, целая фабрика спермы". Подстать члену, у Дениса были и солидные отвислые яйца.

После этого мы помылись под душем. Я опять с любовью тянулся к его лицу, парень млел от удовольствия. После взаимного опустошения, когда проходит заряд эмоций, это дорогого стоит. Разумеется, он мне нравился - сладкий и нежный, как конфетка, - и я мог бы еще долго наслаждаться его обществом, но его самого игра еще не закончилась. Он не был похож ни на какого другого юношу, отработавшего заказ и естественным образом затухшего в конце. Этот был не такой. Глядя на меня счастливыми глазами, он в любой удобный и неудобный момент одаривал меня лаской.

- Ну как тебе, понравилось? - спросил я Дениса.

- Да, было очень здорово.

- Ну и славно.

Раздетые, мы развалились на огромной кровати, время от времени переплетаясь в крепких объятиях и расспрашивая друг друга о жизни. Денис охотно о себе рассказывал. Он приехал из Сургута, там заочно учится в Академии Спорта, успел поработать продавцом в местном торговом центре. Здесь живет со старшей сестрой на съемной квартире, устроился на работу, но его кинули с зарплатой, обещав сначала больше. Он уволился, и пока довольствуется случайными заработками.

Разговор зашел о еде, и Денис сказал:

- Я и готовить хорошо умею. Я учился на курсах кулинарии, чисто из интереса, по собственной воле.

- Ну, ты прямо мастер на все руки. (До этого он заявил, что немного пробовал стричь).

- Не веришь? Я могу принести тебе свидетельство об окончании курсов. Принести?

- Да нет, не надо, я верю.

"Чего это он передо мной оправдывается?" - подумалось сразу. В принципе мне было без разницы, врёт он или говорит правду. Но то, что он без всяких оснований начал взывать к моему доверию, выглядело немного странным.

Не знаю, насколько он хороший продавец или повар, но то, что этот Денис был чрезвычайно похотливым, это точно. Поставить его пенис в любой момент не составляло никакого труда.

Ощущая классный напряг, мне в конце концов еще раз захотелось страсти. Он лежал на спине, я раздвинул его ноги, прижав их коленками к кровати, а затем всей игривой умелостью, которой обладал на тот момент, растревожил его член так, что тот подёргивался от пульсирующей в жилках крови. Руки я его попросил заложить за голову. Дальше дело техники. Он готов был кончить самостоятельно, но когда с его пенисом работала посторонняя жесткая ладонь, данный процесс протекал в два раза быстрее. Стоило чуть помассировать его конец взад-вперед, и он тут же брызнул ничуть не меньшей струей, чем в первый раз.

Этот юноша был для меня находкой. Такая лапушка, и такой любвеобильный. Я его тут же взял взасос, намяв его попу, переворачиваясь, ложась сверху на его легкое тело, ощущая то, как он чувствует мой вес, впечатляясь ощупью его пташек-яиц. Хотелось его снова, хотелось много, много раз, но мы оба утомились. Время перевалило уже за разумные пределы, мы стали собираться, однако самая важная мысль, мысль о том, что он должен быть моим, не отпускала меня с того момента ни на минуту.

Прощаясь, я рассчитался с ним, как и обещал, присовокупив к оплате услуг одну тысячу рублей его штрафа. Он прыгнул мне на шею от радости. Я его поцеловал, хлопнул по попке, как нежно любимого, и ушел.

Первые подозрения

В следующий раз мы встретились через неделю. На той же квартире и почти в то же время. Я принес бутылку сухого вина, и мы для начала ее распили.

За бокалом Денис рассказал, что уже прошел собеседование в одной солидной полиграфической компании, которая обслуживает издателей гламурных и профильных журналов.

- Со мной разговаривали больше часа. Наверное, выясняли мой темперамент. Сказали позвонить в понедельник, тогда все и решится.

- И чем ты там будешь заниматься?

- Разработкой клиентской базы: поиск и сопровождение клиентов. А знаешь, с чего началось? Мужик, который со мной разговаривал, достал из кармана какую-то допотопную шариковую ручку, положил передо мной и сказал: "Продай мне эту ручку". Представляешь? - Денис расширил зрачки, сделав выразительный жест рукой. - И я ему несколько минут описывал прелести данного инструмента для письма.

- Убедил?

- Не знаю. Он заулыбался потом, но мои старания никак не оценил.

Я похлопал Дениса по коленке:

- Ты им подойдешь, и разговору нет. Кто, если не ты: молодой, симпатичный, коммуникабельный. Попробуй. Может, тебя это вполне устроит.

- А вдруг мне не понравится?

- Не понравится - уйдешь, в чем проблема. Только не принимай скоропалительных решений. Поработаешь два-три месяца, сам почувствуешь, твоё это или не твоё. Сразу ничего не бывает, но глядишь, со временем и перспективы роста прояснятся.

- Ну, сначала я, конечно, буду учеником, а там посмотрим. Я только боюсь, что всё это чушь собачья, а не работа.

Я ухмыльнулся, живо отреагировав на его слова:

- Слушай, вспомнил старый анекдот на эту тему. Может, ты слышал, не знаю. Идут старый мастер-сантехник и его молодой ученик. Видят - открытый люк, полный говна. Мастер без раздумий ныряет туда с головой. Через минуту выныривает: "Подай молоток". Ныряет снова. Через минуту выныривает: "Подай пассатижи". Ныряет, через минуту выныривает: "Подай ключ на 17". Ныряет, выныривает: "Нет, лучше на 19". Ныряет. Через некоторое время уровень говна падает, мастер устало выбирается наверх, садится рядом с учеником и закуривает: "Вот, сынок, учись. А то так и будешь всю жизнь ключи подавать".

Денис весело засмеялся. Красивым заразительным смехом. Пожалуй, в тот момент я был очарован им в наибольшей степени.

Мы уже лежали на кровати, после того как я стянул с него трусы и разделся сам. Наши тела освещались мягким рассеянным светом торшера, а также большой розовой лампы, стоящей на комоде. Было тепло и уютно. Казалось, что млеешь в лучах заката на каком-то пустынном тропическом пляже.

После выпитого вина в компании с моим молодым фаворитом время шло незаметно и терялось вообще, когда мы находили нужным продолжить знакомство в самом тесном контакте друг с другом. Тогда я самозабвенно лез губами в его рот, слизывая слюнки, одновременно напирая ему в пах и задерживаясь в долгом поцелуе, чтобы полюбоваться, как он, с занятым ртом, пыхтит и фыркает широко раздутыми ноздрями. Мягкий, как игрушка, по-юному горячий, заводясь от любого нескромного прикосновения, Денис олицетворял собой самого удачного сексуального партнера для тех, кто обожает молодость. Он был чрезвычайно обаятельным, уже от одной близости с ним я испытывал невероятный прилив сил.

Но он и не думал полностью отдавать мне инициативу. Под напором любви в нем будто рождался бесёнок, отчего я подумал, что этот парень сам кого угодно одолеет своей страстью. Денис был полноценным геем-универсалом.

Словно в подтверждение моих мыслей, я как-то незаметно для себя оказался лежащим на животе, а Денис, привнося желание постоянной близостью своего легкого юного тела, вдруг совершенно недвусмысленно стал втирать свой разгоряченный штык в мою зрелую щель между двух половинок. Его бравый член хотел меня, это была вполне конкретная заява.

От одной мысли, что меня может поиметь озабоченный юнец, меня бросило в жар. В жар любви и волшебного трепета. Стало безумно интересно, тем более что такого поворота событий я не предполагал. Ясно ощущая позывы его беснующейся плоти, я испытал дикое возбуждение, представляя, как он в меня войдет и будет смачно обрабатывать своим инструментом. Что говорить, если уже взятый за пояс его деловой хваткой, я послушно расставил ноги и прогнулся, открывая ему доступ к своим "вратам любви". А спустя минуту, смазанный сзади, словно типичный пассив, я ощутил в себе его ровненький и не менее толстый, чем мой, возбужденный пенис...

Он кончил так же быстро, как и начинал, не успев устать, и был безмерно счастлив тому, что сотворил. Потом настал мой черед.

Наверное, есть моменты вдохновения даже в таком деле, как сексуальный контакт. И есть какие-то сопутствующие этому вдохновению действия, атрибуты или просто самые обычные слова. Для меня таким раздражителем, в хорошем смысле слова, послужила активность Дениса. В этот вечер он открыл во мне гея-Казанову, сподвигнув меня на умопомрачительный секс-марафон. Может быть, что-то подобное он и имел в виду подспудно, затевая со мной игру, хотя не думаю, что мой ласковый и нежный зверёк был настолько хитер, что мог рассчитывать последствия своих шагов.

Не буду описывать, как я с ним делал ЭТО, хотя на самом деле это было очень здорово. Дым из его задницы от перегрева шел и во время, и после. А спустя час, наполненный бесконечной жаждой любви, когда мы, утомленные, лежали в ванной, он на словах и всем видом своим благодарил меня за доставленное ему удовольствие.

Часть 3

Вот после этого, пожалуй, и начались те неприятности, мелкие и не очень, с которыми мне пришлось столкнуться в лице славного парня Дениски.

- Ты был неподражаем, мне понравилось, - сказал он.

- Серьезно?

- Да. Я хочу еще, - он впился в меня губами. - Трахни меня еще раз.

- Ну ты даешь. Я же не секс-машина.

Он целовался с какой-то ненасытностью:

- Ты лучше. Сегодня было по-настоящему в кайф. То есть у тебя не просто удовлетворение желаний, а сильное чувство. Я не знаю, что это, но мне нравится отдаваться тебе. Очень нравится. Я тебе симпатичен?

- Да, конечно. Я говорил.

- С тобой здорово. Мне еще ни с кем не было так здорово, - он уже лежал сверху на моей груди, я с наслаждением гладил его круглые упругие ягодицы. - И я очень хотел бы быть на месте того парня, про которого ты рассказывал. Знаешь,... я боюсь говорить, но мне кажется... - он запнулся, - мне кажется, что я люблю тебя.

"Врет пацан, - промелькнуло сразу в голове. - С чего это вдруг после двух встреч он проникся любовью к 38-летнему мужику?"

Однако наивные милые глазки, которыми он исподлобья, как бы снизу вверх, смотрел на меня, придавали его лицу такое очарование, что я изначально склонен был обожать его, не обращая внимания на отдельные его высказывания.

Я ему ничего не ответил, потому что в очередной раз мой рот был занят игрой язычками с моим пупсёнком. В конечном счете его заявление выглядело логичным: он представлялся необычайно страстным, может, не только по отношению ко мне, но меня это очень заводило.

Постепенно страсти улеглись, и мы пошли в комнату. Чтобы немного прибраться, я стал застилать постель.

- Оставь так, потом всё уберут.

Денис искренне недоумевал, зачем я занимаюсь тем, что можно не делать.

- Не люблю, когда после меня остается бардак.

Он вдруг как-то насторожился, приняв озабоченный вид:

- Чего ты такой невеселый? Вспомнил о своих проблемах?

В целом мне нравилось, что наше общение становилось похожим на обычный разговор двух приятелей. Мне это импонировало.

Я улыбнулся:

- Проблемы всегда есть, и их наличие не зависит от того, как долго я буду с тобой целоваться.

- А какие проблемы?

Я посмотрел на него непонимающе.

- Ну скажи, какие?

- Зачем тебе знать? Это сугубо личное и к тебе не имеет никакого отношения.

Он кивнул:

- Да, конечно. Я просто подумал, что это связано с твоими сексуальными похождениями, и ты поделишься со мной каким-нибудь своим секретом.

Он еще не остыл от страсти. Скажи ему: "Разденься", так он, пожалуй, опять скинет с себя всю одежду. А глаза такие живые, как два огонька. Так и сверкают рядышком в ожидании того, что можно с треском запалить.

Вот бесёнок, просто поражает своей ненасытностью. Ничего, в следующий раз я подойду к нашей встрече более основательно, поскольку этот парень без преувеличения может по-настоящему скрасить часы досуга.

- У меня тоже есть проблема. Знаешь, какая?

Знать мне не хотелось, но он смастерил вдруг такой удрученный вид, что я невольно обратил на него пристальное внимание.

- Мне нужно платить за квартиру, а денег не хватает, - он смотрел в пол, будто готовый провалиться сквозь землю. - Надо три тысячи. Не поможешь?

"Ну вот, опять деньги. Как только достигается интимная близость с каким-нибудь парнишкой, он начинает сосать из тебя постоянно купюры. Впрочем, чего я еще мог ожидать?"

Пожалуй, надо заявить ему о своей позиции, а то ему захочется слишком много. Но тогда, может, и встречам нашим конец? Расставаться с ним вот так просто ужасно не хочется.

Я пронзил его спокойным и увесистым мужским взором:

- Слушай, давай договоримся. Я буду давать тебе деньги только в качестве благодарности за твои услуги. Больше или меньше, не важно, сумму можно оговорить - но заранее. Позанимались сексом, получил - и всё. А быть твоим постоянным спонсором я не собираюсь. У меня изначально нет такой цели, иметь при себе парня и удовлетворять его запросы.

Денис ничего не сказал и отвернулся. В который раз я поймал себя на том, что мои слова входят в противоречие с внутренними побуждениями.

- Ладно, подожди, - я достал бумажник и вынул 1,5 тысячи рублей. - На, возьми. Больше не дам, и это в последний раз, понял?

- Хорошо, спасибо, - он засиял.

Простились мы как обычно, сладко расцеловав друг друга в губы, но в душе после его просьбы все равно остался какой-то неприятный осадок.

Я шел пешком по темным улицам, ёжась от приступа осенней прохлады. Моросил дождь, нависшая тяжелым покрывалом влага словно пронизывала одежду, проникая через складки до самой кожи. После теплого и мягкого тела Дениса она предстала жутким контрастом.

Уже дома, подводя итоги дня, я заглянул в бумажник и пересчитал деньги. Сразу показалось некоторое несоответствие оставшейся суммы и произведенных за день затрат. Что-то не сходилось, и это не давало покоя.

Сегодня я только пообедал, оплатил место, дал Денису за встречу и еще эти 1,5 тысячи в подарок. Всё. Помня то, что было в кошельке утром, должно было остаться больше, но где-то 1,5-2 тысячи не хватало. Странно. Или я ошибся, запомнив изначальную сумму еще со вчерашнего утра, или эти деньги у меня вытащил Денис, больше им деться некуда.

Но когда он успел? Хотя было несколько моментов, когда он по две-три минуты находился вне поля моего зрения, сейчас я вспомнил это отчетливо. Пожалуй, он видел, как я клал бумажник во внутренний карман куртки, и мог спокойно между делом за ним слазить.

Однако полной уверенности не было. Вполне возможно, я зря возвожу на него напраслину, напряжение последних дней на работе дает о себе знать, я просто спутал дни, обсчитался или еще что-нибудь. Я не желал его видеть непорядочным, а посему тут же забыл о данном эпизоде.

Предложение

Мы договорились, что я позвоню ему где-то через неделю. Однако спустя два дня, находясь на работе, я увидел на своем мобильнике пропущенный звонок. Это был Денис. Немного подумав, я послал ему SMS-сообщение:

"Ты мне звонил. Извини, сейчас неудобно разговаривать. Перезвоню позже".

Он тут же ответил:

"Уже соскучился. Очень хочу с тобой встретиться".

Понятно, что хочет: для него это напрямую связано с получением дополнительных средств. Но урезонить Дениса даже в мыслях мне не удавалось. Наверное, я тоже уже мечтал побыстрее увидеть его в интимной обстановке. Однако в ответ написал:

"Я не босяк, но слишком частые встречи для меня все равно накладны".

Он опять не заставил себя долго ждать:

"В этот раз можно без денег. Мне просто нравится с тобой общаться и всё остальное с тобой!".

Принято считать, что есть предложения, от которых трудно отказаться. То есть отказаться можно чисто из принципиальных соображений, когда моральные, этические нормы в данном конкретном случае ты ставишь выше корысти, материальной или какой другой выгоды. Но, как правило, подобные предложения и делаются для того, чтобы в открытую, по-наглому, начисто перебить принцип, так что тебе сразу как бы говорят: или пан, или... лох. В роли последнего оказаться никому не хочется, поэтому здесь не соглашается только тот, кто умеет собрать всю свою твёрдость и благоразумие в кулак.

Это небольшое отступление не имеет никакой связи с вышеописанными событиями. Просто в качестве авторской ремарки.

Тем не менее предложение поступило, и на него надо было как-то реагировать. Как?

Боже упаси вас подумать, что я долго размышлял над ответом.

"Хорошо. Завтра в 19.00. Надо найти место. Завтра днем сообщу, куда подъехать".

Я написал ему это без колебаний, на что почти сразу получил:

"Ок. Буду ждать".

На следующий день, уладив вопрос о нашей вечерней дислокации, я телеграфировал Денису SMS-кой:

"Привет. Все в порядке. В 19.00 по адресу: ул. Строителей, 15-17. Подтверди готовность".

Я уже ждал сигнал о получении SMS с нетерпением, и когда начинала звучать характерная трель моего мобильника, рефлексивно испытывал удовольствие.

"Очень рад. Буду непременно", - ответил он.

"Не опаздывай. Там вход со двора, через две арки направо".

Часть 4

Надо ли говорить, что я еле дождался назначенного часа и шел на встречу как счастливый влюбленный.

- У меня новость, - начал Денис с порога. - Меня взяли на работу. Оказывается, там был конкурс, и я его прошел.

- О, Денис, поздравляю. Извини, я вчера совсем забыл поинтересоваться о твоих делах. Значит, ты теперь штатный сотрудник. Зарплата фиксированная?

Самое приятное, естественно, заключалось в том, что мне не придется теперь держать в голове, что этого парня нужно постоянно выручать деньгами.

- Есть минимальное жалованье и плюс процент от заключенных сделок. А сегодня я уже нашел постоянного клиента, так что завтра, наверное, получу в качестве бонуса 200 долларов.

- Молодец, хорошо начал.

Он рассказал, что скорее всего при рассмотрении его кандидатуры учли его опыт работы в торговой сети. У себя в городе он работал продавцом-консультантом в отделе электротоваров.

- В осветительных приборах я научился хорошо разбираться. Знал, какие типы ламп подходят под конкретный дизайн, какая должна быть освещенность, ну и там много разных мелочей. Даже сочетание цветов - сейчас входит в моду устанавливать в доме цветные светильники.

Он образно обрисовал картину своей прошлой деятельности.

- Покупатели, сам понимаешь, разные: серьезные, придирчивые или просто не в настроении. Со всякими приходилось общаться. Но в целом, думаю, я научился продавать кому угодно и что угодно. Я мог уговорить купить любую вещь, - ну, из тех, что продавал, - и с психологией людей немного знаком.

- Это не удивительно. Молодой симпатичный продавец всегда притягивает к себе внимание, а если еще и говорит по делу, то степень покупаемости товаров у него выше обязательно.

- Я хотел сначала устроиться в какой-нибудь супермаркет, но потом случайно попал на конкурс в эту компанию, и думаю, в ней мне будет интересней. И прибыльней.

Я угощал его кофе. Денис сидел, закинув ногу на ногу, покрасневший в тепле после прогулки по холодному воздуху. Одет он был для такой погоды слишком легко и теперь отогревался.

Мне приятно было с ним просто разговаривать, зная, что вот уже сейчас этот шустрый птенчик, тщедушный и податливый, окажется в моих объятиях, не подвергая испытаниям мой цинизм, а наоборот, всемерно потакая ему. Я намеренно оттягивал момент соития с ним, представляя, насколько это будет классно, и, признаюсь, для меня это было главнее мыслей о его трудовой деятельности.

- Но я не сказал тебе еще про одну новость, - в мимике и жестах Дениса появились нотки заигрывания.

- Хорошую?

- Еще не знаю.

Он был раскован, горяч и бодр, общаясь со мной как с завзятым любовником, всем своим поведением нивелируя нашу разницу в возрасте.

- Месяц назад, когда я искал работу, то ходил еще на телевидение, по объявлению, пробоваться на ведущего. Теперь они прислали приглашение на 2-й тур, и я не знаю, что делать. Идти или не идти?

- А ты бы хотел быть ведущим?

- Не знаю.

- Если у них набор с улицы, то это значит ведущий каких-нибудь развлекательных программ... А что тебя привлекло в этом? Встречи с интересными людьми, возможность покрутиться среди богемы?..

- Богема, это что?

- Ясно... Богема - это прослойка известных творческих людей. Богема в кавычках, по-нашему - это все тусовщики и деятели чего бы то ни было, от бэк-вокалистки до мастера машинного доения, если о них каждый день говорят по ящику. Понял?

- Да.

- Сходи попробуй. Тут советы трудно давать. Главное, есть ли у тебя внутренний позыв к такого рода занятию.

- Вот я и не знаю, есть ли позыв.

Он закурил отмахивая дым в сторону. Сам я этой привычке подвержен не был, но курящих парней обожал.

- В прошлый раз мне сказали подготовить минутное выступление, где бы я приглашал зрителей посмотреть новую программу. Я тогда выучил текст наизусть. Хочешь, покажу?

- Давай.

Он соскочил с кресла.

- Только я разденусь, тут жарко.

Скинув джинсы и рубашку и оставшись в одних трусах, сексуально обтягивающих его прелести, он встал у стенки напротив, несколько секунд сосредоточенно глядя поверх моей головы, а затем, характерно жестикулируя и играя телом, продекламировал заготовленный текст. Оратор он был так себе, но конфетка-парень - само собой разумеется.

- Ну что, не слишком наигранно? - спросил он закончив.

- Да нет, хорошо, - я уже хотел его так, что не мог оставаться спокойным, встал и подошел к нему вплотную. - Но мне трудно быть объективным, ты мне просто очень нравишься.

Денис смотрел на меня даже не страстно, а как-то вызывающе.

- Надо же, - сказал я, глядя вниз, - ты, как и многие юноши, когда в обтягивающих трусах, носишь член, заправленный кверху. Я на пляже не раз замечал. Так удобней или чтобы хозяйство выглядело солидней?

- Не знаю, не обращал внимания. Привык просто.

- Понятно, что привык, - я взялся рукой за то, что было объектом моего пристального внимания. Объект в мгновение ока напрягся. Руки сами полезли под резинку и медленно спустили трусы до пола.

Далее произошло, что обычно в таких случаях бывает...

Вообще-то все интимные встречи по ходу действий одинаковы, разнятся только в деталях. Вот когда детали становятся существенными, и тем паче главнее траха, тогда отношения уже другого плана, уже более серьезные.

У нас с Денисом было нечто среднее. Мы хоть и вели достаточно доверительные разговоры, но в первую очередь были нужны друг другу для секса. А сильнее всего меня привлекало в нем то, что он был практически полностью открыт для импровизаций, иногда даже сам просил делать нечто, чего я никак не предполагал.

Мне нравилось прижимать его голову к своей груди, давая в рот сосок, как мать ребенку. Он теребил губками мой нежный пупырышек, целуя и забавляясь с ним, будто с маленьким зверьком, а потом чуть зажимал его между зубов и щекотал кончиком языка. Я в это время поддерживал его голенькое тело, сфокусировав ладонь на попе, слегка запуская пальцы в теплую щель между ягодиц. И все плотнее прижимал его к себе. Ощущения непередаваемые.

Затем давал ему в рот другую соску, много крупнее и привлекательнее. Было так, что я сидел развалившись в кожаном кресле, в фривольной позе раздвинув ноги и перекинув их через подлокотники, потягивая из бокала вино, а мой парень, увлекшись исполнением, причмокивая, старательно обсасывал мой механизм, изредка выпуская его изо рта и блаженно посматривая на меня снизу вверх. Я его даже не просил, он делал это сам, очевидно, давая понять, что данный номер для него раз плюнуть, и он готов к любым затеям - дай только волю фантазии.

Пару раз я занимался им с игрушкой - полой резиновой морковкой, которая была связана трубкой с ручной грушей. Морковка вставляется в анальное отверстие и, когда нажимаешь на грушу, чуть раздаётся вширь. Или с вдохновением принимался за его пенис, всегда встававший по стойке "смирно", независимо от того, в который раз подряд это происходило. Денис всегда был готов быстро кончить, но я препятствовал этому, заводя ему руки за спину и не давая трогать свою штуку. Порции желаемого им раздражения я отпускал сам, по своему усмотрению, отчего он стонал, в нетерпении двигая бедрами, чуть ли не с напором предлагая мне его в руку.

Он разминал мой член и потом вставал раком, чуть ли не вершину искусства, представляя мне свой молоденький аккуратный анус. Стоит ли говорить, что я им беззастенчиво пользовался.

После таких встреч, согласитесь, трудно не думать о партнере в радужном цвете. Однако и в тот день не обошлось без маленькой ложечки дегтя в громадном корыте моего счастья. Вечером, не будучи уверенным до конца, я вновь заметил, что у меня вроде бы не хватает денег в бумажнике.

Просьба

И вот череда недоразумений обрела, наконец, вполне конкретные и понятные формы.

Как-то повелось, что мы стали слать друг другу SMS-ки, обмениваясь телячьими нежностями и окололюбовным бредом, что и он, и я воспринимали скорее как способ поразвлечься.

"Сегодня нашел серьезного клиента. Коллеги завидуют. Я на коне", - сообщал Денис.

"Рад за тебя. Только крепче держись за загривок", - ответил я.

"Не волнуйся, я хваткий. Это дело надо отметить. В следующий раз с меня вино".

"Договорились".

"Спокойной ночи и приятных сновидений".

"Тебе того же. Целую в попку".

После этого моего послания он запросто стал называть меня "любимый", "нежный", "медвежонок", мы стали "целоваться" по связи и теперь уже не проходило дня, не отмеченного рядом наших игривых словесных пикировок.

Я любил донимать его мелкими издёвками, пользуясь преимуществом возраста и имея моральное право его наставлять. Впрочем, я не думаю, что мои слова его как-то задевали. Судя по его ответам, парень был тёртым калачиком, во всяком случае то, что я говорю несерьезно, он понимал даже по текстам на мобильнике, не слыша моей интонации.

Часть 5

После недели такого общения я вдруг получил от него утром следующее послание:

"Привет. Хотел бы с тобой срочно повидаться. Есть разговор".

Мы договорились увидеться после работы вечером. Он стоял возле моей станции метро и при встрече протянул мне руку.

- Ну что, заяц. Что у тебя случилось? - поинтересовался я.

- У меня проблема.

- Догадываюсь.

- Не хотел осложнять с тобой отношения, поверь... - он опустил глаза. - Нужно платить за учебу, иначе меня выгонят из универа. Я уже занял на работе, плюс небольшая премия, но все равно не хватает. Поможешь?

- Сколько тебе надо?

- Десять тысяч. Лучше двенадцать, а то мне еще жить до зарплаты на что-то надо.

"Это уже не мелочь из карманов, - подумал я. - Сумма, в общем-то, не очень серьезная, но все равно деньги. Хотя больше он вряд ли решился бы просить в любом случае. - Он так и стоял, глядя в землю. - И расстроенный какой, прямо как нашкодивший пацан в самом деле".

- Не знаю... Дать двенадцать тысяч неизвестно кому, неизвестно на что, - размышлял я вслух, хотя про себя уже все решил.

- Хочешь, я при тебе же отправлю их маме?

- Да ладно. Не хватало еще пасти тебя.

- Я обязательно тебе все отдам при первой же возможности, ведь я уже работаю. Ты мне веришь?

- ... Верю, верю. Не переживай.

Его глаза засветились радостью.

- Когда ты мне отдашь?

- У меня зарплата только в начале следующего месяца.

- Хорошо. Завтра устроим встречу, и я дам тебе, что ты просишь. Пойдет?

Улыбаясь, он кивнул головой. Если бы не на улице, он точно бросился бы мне на шею, как было не раз.

А я уже отсматривал его просьбу совсем с другой стороны. И так пользуясь перед Денисом преимуществом клиента, заказывающего музыку, в общем-то, по своему вкусу, теперь я подспудно видел его в роли парня, который будет мне постоянно должен, и данное обстоятельство, еще неизвестно что дававшее мне в будущем, теперь уже начинало щекотать нервы. Наверное, мне была приятна роль его кредитора, в том смысле, что это давало мне повод быть еще более раскрепощенным в каких-то сексуальных изысках. Такие вот странные мысли мелькали у меня в голове в тот момент.

Мы разошлись, пожалуй, оба удовлетворенные достигнутым: он - получив согласие дать ему взаймы денег, я - от ощущения не слишком обременительного для меня, но имеющего свои плюсы будущего предприятия.

Как бы там ни было, но я теперь все время имел в виду его долг, или Денис был такой, что ему откровенно шло находиться в должниках: какая-то виноватость и зависимость очень подходили его натуре. Он даже проявлял в отношении меня некую услужливость, что выражалось в исполнении моих просьб с нескрываемым подобострастием...

В комнате тихо играла музыка. Мы сидели обнявшись на диване и в долгом поцелуе рот в рот передавали друг другу кусок твердой шоколадки, которая долго рассасывалась и постепенно уменьшалась в размерах. Поначалу я обхватил руками его подбородок и затылок, так что ему некуда было деться. Мне просто хотелось почувствовать его покорность. Но, проникшись настроением, он сам настырно лез языком меж моих зубов, чуть не заталкивая остатки сладкого мне в глотку. Когда мы расцепились, у нас текли слюни, словно у младенцев. Я кинулся облизывать его губы, смотря в упор в его глаза. "Я тебя обожаю, но буду обожать теперь по-разному", - наверное, говорил мой взгляд. "Мне хорошо с тобой с каким угодно", - как бы отвечал Денис.

Откинувшись на спинку мягкого дивана, мы чокнулись за очередное рандеву. Вино все-таки купил я, и мы с успехом уже распили одну бутылку. Денис раскраснелся от алкоголя, а также от жарких событий. Начав с общей горячей ванны, где он, покуривая, овевая меня дымом, делился впечатлениями о своей работе и сотрудниках, мы перешли потом в холл, где и произойдет, как я сказал ему, самое главное. Теперь он ждал, но я намеренно не форсировал события.

- Мне нужно немного остыть, а то после ванной сердце до сих пор еще колотится.

Денис приложил руку к моей груди:

- Да, чувствуется, - он сощурил глаза. - А может, это от волнения?

Я нежно гладил его лицо:

- И от волнения тоже.

Не отпуская меня своим томным, чувственным взглядом, наполовину игривым, наполовину серьезным, он прижал к щеке мою ладонь и поцеловал ее, как кавалер у дамы.

- Поработать с твоим шалунишкой? - он тронул пальцем стоящий колом мой пенис, и тот качнулся из стороны в сторону.

- Сейчас, подожди. Мне вдруг захотелось тебя рассмотреть... как следует.

Я сидел раздвинув ноги, а Денис стоял передо мной на коленях, замерев в ожидании и давая мне возможность с любовью и упоением чувствовать себя хозяином положения. Как никогда, его поза соответствовала образу послушного исполнителя. У меня затрепетало все внутри.

- Вот, я заметил, уже не первый раз, - нарушил молчание Денис. - Ты гладишь меня, словно медленно бьешь по щекам.

Я действительно, будто в забытьи, тыльной стороной ладони проводил с нажимом по одной его щеке, затем внутренней стороной ладони по другой.

- Ты хочешь отщелкать меня по лицу? - он уже сам волновался.

Я молчал, сосредоточенно на него глядя. Но теперь, когда обоим стало ясно, что я делаю, рука намеренно надавливала не его щеки сильнее, так что его голова стала отклоняться из стороны в сторону. Выглядело так, что я действительно медленно лупил его по физиономии.

Непонятно, смущен был Денис или взволнован, но то, что он заметил мой порыв и не промолчал, возможно, свидетельствовало о его готовности к подобному развитию событий.

Я поднялся, взяв его за руку, и, подведя к кровати, уложил на живот, сев на него сверху. Руки я заломил ему за спину. Денис засопел. Повернув голову, он косо посматривал назад, видно разыгрывая в мыслях свое собственное продолжение этой сцены. Еще не придумав, что делать дальше, я настойчиво терся членом о его задницу.

- Держи руки за спиной, как есть, - приказал я и сел над ним.

Ясно одно: эта гладкая пацанская попа моя и будет моей еще достаточно долго. Ничего нет приятней трогать руками мягкие подушечки, покорно ждущие прихоти актива, наивысшего момента его желаний, когда откладывать их дальше будет уже не в мочь.

- Классная у меня попа? - неожиданно спросил Денис.

- Отличная. Без конца бы ею любовался.

- Щелкни по ней ладонью со всей силы.

- Ты этого хочешь?

- Хочу, Олег, очень. Щелкни.

Еще не осознав, насколько его просьба попала в резонанс с моими скрытыми намерениями, я размахнулся и что есть силы ударил ладошкой по его правой ягодице. Раздался звонкий шлепок, Денис зажмурил глаза, переживая про себя яркие эмоции физического воздействия.

- Давай еще раз.

Хорошо приложившись, я ударил второй и третий раз, так что ладонь обдало жаром.

Непередаваемый эффект наказания, когда ты охаживаешь парнишку по мягкому месту, непосредственно ощущая соприкосновение с трясущейся и краснеющей под рукой кожей, возбудил меня сильнее прежнего. Если Денис в какой-то мере склонен к таким сценам, то этот парень просто клад.

- Нет, так не пойдет. Ну-ка повернись.

Я уперся в него взглядом:

- Тебе это нравится?

Видно было, что он не решается ответить утвердительно.

- Я хотел попробовать...

- Давай по серьезному. Я тебя отшлепаю тапком. Всего десять ударов, но крепких, переживешь запросто. Зато и эффект будет хороший. Давай?

Чуть промедлив, он согласился:

- Ну давай, если десять, - он все-таки волновался.

- Отлично, - я соскочил с кровати. - Сейчас придумаем тебе позу. Поза - это один из главных моментов в таком деле.

- А ты уже этим занимался с кем-нибудь?

- Один раз с приятелем. Случайно, в общем-то, но мне понравилось. Иди сюда.

Я попросил его лечь на живот, перекинувшись через большой круглый поручень дивана, а сам сел ему на спину, практически на голову, взяв в руки тапок с твердой резиновой подошвой. Передо мной блестели два белых полушария его аппетитного седалища.

- Пять ударов по одной половинке, пять по другой. Посмотрим, как тебе это понравится.

И я со всей силы, которой подразумевал испытать его на прочность, лупанул по его обворожительному заднему месту.

- А-а-а, - Денис негромко вскрикнул и запыхтел, как паровоз, ощутив, какую нагрузку ему предстоит перенести. Я еще поддавливал его своей массой сверху.

Размеренно, не торопясь, вкладывая в каждый удар душу, иными словами действуя сноровисто и со вкусом, я отвесил ему по три шлепка на каждую половинку. Денис стонал при каждом ударе, и это, надо признать, ласкало слух. Его зад мгновенно раскраснелся, напоминая спелое яблоко, созревшее под румянец.

Я сделал паузу, давая возможность ему передохнуть и потрогав сзади его лицо:

- Ну, как мы лежим? Нормально лежим? Сейчас закончим.

Кожа на его попке потеплела - я ощутил это, приложив ладонь к битому месту, трогать которое было теперь намного приятнее.

- Сейчас, когда поверхность уже немного раздражена, удары будут восприниматься чуть болезненнее, - издевался я походя. - Это главный момент. Терпи, казак.

Хорошенько подготовившись, я дал ему с небольшим интервалом остаток причитавшегося. Денис выл, переминая ноги и напрягаясь всем телом, это чувствовалось. Когда я закончил, мне очень не хотелось с него слезать.

Часть 6

Слегка ошарашенный, он подошел к зеркалу, рассматривая во всех деталях свои округлости, невероятно изгибаясь для этого в талии.

- Раньше ты ей так не любовался.

Денис напоминал мне модель, разглядывающую, насколько эффектная у него фигура.

- Там синяков никаких не останется? - засомневался он.

- Ничего не останется, не бойся. Через несколько минут краснота спадет, и будет все чисто, как раньше.

- Я никогда так не получал.

- Тебя родители не били?

- Нет. Мать меня пальцем не трогала, а с отчимом я практически не общался.

Мы уселись на диван: я плюхнувшись, он - осторожно опускаясь и устраиваясь как-то боком, на бедре. На него было весело смотреть.

- Ну и как ты после этого, будешь меня любить?

Денис расплылся в улыбке. Я сидел неподвижно, не делая никаких телодвижений. Он сам прильнул ко мне телом, обнял и нежно и трогательно поцеловал в губы, пронзая меня счастливым взглядом.

- Я очень рад, что ты меня немножко отлупил. Наверное, мне этого не хватало. Только слышал об этом, но никогда подобного не испытывал. Было интересно.

- В тебе, дружок, похоже, есть наклонности к садомазо.

Он пожал плечами:

- Очевидно, есть небольшие.

Мы выпили за это открытие.

- Мне тоже иногда очень хочется. Я вообще универсал, но тебя побить - это для меня настоящий кайф. Ты просто создан для этого.

- Да ладно тебе, хватит издеваться. Я просто по отношению к тебе шкет, ты этим и пользуешься.

- Вкусный, милый, трогательный шкет, - я прильнул к нему губами. - Больно было?

- Больно, - он скривил губы. - Но когда ты сел сверху, у меня всё... как бы сказать... заиграло внутри от возбуждения.

- Даже так? Ты, оказывается, азартный мазохист.

- Нет, я раньше даже не думал об этом. А с тобой...

Он глубоко вздохнул, будто собрался выдать мне сокровенную тайну.

- Знаешь... мне еще нравится, когда ты заламываешь мне за спину руки. Помнишь, во время первой встречи я кончил, когда ты дрочил мой член, держа меня сзади за руки?

Вероятно, это еще не было пределом откровений. Разгоряченный, выпивший Дениска, говорил, наверное, больше, чем думал и желал, но суть от этого не менялась. Я разгладил его волосы и ткнул ему пальцем в лоб:

- В следующий раз я свяжу тебя и выпорю ремнем. Не сильно, а так, для удовольствия. Идет?

Он застыл на месте, как пришибленный:

- Я об этом тоже подумал только что, представляешь?

- Ну и прекрасно, - я удовлетворенно потер руками. - Доверься мне, мы с тобой здорово проведем время.

Я завалил Дениса на диван, отдавшись желанию самого бескомпромиссного интимного с ним контакта. Мы переворачивались в объятиях, сосали друг у друга, разминая органы, пока я со своим неумолимым стояком определенно не дал ему понять, что хочу его в попу. Он повиновался без всякого жеманства, простодушно и спокойно, словно речь шла о пустяковом для него деле:

- Как ты будешь меня на этот раз?

Я уложил его на пол на спину, завел ноги за голову, так что он достал носками до паласа, сказав поддерживать тело упертыми в пол руками. Сам встал над ним и, приседая в нужном ритме, нашел применение своему органу сверху вниз, вставив его в любовное отверстие моего бесценного друга.

Из-за напряжения мышц и давно прогрессирующего возбуждения понадобились считанные минуты, чтобы достичь оргазма. Но на этом вечер не закончился. Мы привыкли уже к долгой болтовне и ласкам, мне было с ним очень хорошо и ему, наверное, тоже. Во всяком случае Денис в компании со мной кончал всегда как минимум два раза.

Новость

Почти весь следующий день, а это была суббота, я провел в делах по дому. У меня было какое-то приподнятое настроение, всё спорилось и шло как по маслу, видимо, где-то в подкорке храня приятные моменты жизни, дающие надежду на повтор. Я заметил: когда на небесах хотят сильно удивить нас, то перед этим обязательно даруют прекрасное расположение духа.

Только под вечер, собираясь в магазин, я без всяких ноток настороженности, без всякой мысли о подозрениях полез в бумажник пересчитать деньги и был просто ошарашен обнаруженным. Помимо тех двенадцати тысяч, которые я дал Денису, не хватало еще десяти, он их стащил у меня, и это было совершенно точно.

Некоторую сумму я снял в банкомате до нашей встречи, чтобы дать ему взаймы и сделать кое-какие покупки, а так я много денег с собой, конечно, не носил.

"Вот сучонок, - я присел в растерянности. - Просто натуральный вор".

Главное, что я не мог понять, на что он рассчитывал. Ясное дело, мне это совсем не понравится, я на него буду зол, но что дальше? Я его посылаю ко всем чертям, и мы расстаемся?

На самом деле я не собирался анализировать его реакцию на мою реакцию и даже не хотел с ним общаться, если бы он ответил на звонок. Он мне стал противен, неприятен из-за своих спокойных и наглых краж, мне было себя жалко, но не столько по причине утраты определенной суммы денег, сколько из-за того, что... по серьезному мне не хотелось вот так вот вдруг его терять, а реагировать на его поступок как-то надо было.

"И сам хорош, - подумал я. - Зачем было после всех этих подозрений носить с собой лишние деньги". Но я еще не сталкивался с таким неприкрытым цинизмом, когда из благих побуждений даешь человеку в одну руку, а вторая его рука в то же время лезет тебе еще в карман.

И заметил это спустя почти сутки. Тьфу, дьявол. Надо же быть таким идиотом.

После некоторых раздумий, больше на эмоциях, чем по делу, я послал ему следующее SMS-сообщение:

"Ты украл у меня 10 тыс. руб. Это полная жопа. Я от тебя такого никак не ожидал".

Наверное, это было правильно, потому что в трубку я наговорил бы ему всяких гадостей и всё.

Он ответил, и довольно быстро:

"Прости меня. На самом деле нужно было 20 тыс. руб., но я боялся у тебя столько просить. Давай встретимся, я все объясню".

Ну уж нет, никаких объяснений. Что он там еще будет мне впаривать. И я написал ему следующее:

"Ты должен немедленно вернуть мне все деньги. Потом только будем разговаривать".

Через пять минут пришел ответ:

"Я их отослал уже домой. Прошу тебя, прости. Я все тебе отдам обязательно. Ведь я работаю, ты же знаешь".

Ничего я не знаю. Этот парень, возможно, дурит меня по-черному. Возможно, он все сочиняет, а живет совсем другими делами. Черт его знает, теперь есть основания думать все что угодно. Или он отъявленный негодяй, или легкомысленный придурок, неадекватный действительности. Немного погрузился в чувственность, представил, что люди бывают прекрасны во всем и раз и навсегда, а сам, как бы шутя, преспокойно продолжает опустошать карманы.

Я еще тарахтел мозгами о его подлости, но пальцы уже сами набирали на мобильнике новое сообщение:

"Ты меня крайне разочаровал. С трудом теперь представляю, что мы можем встретиться".

Послав этот текст, я невольно стал ждать ответа. Его не было долго, относительно долго, минут двадцать. Наконец, мобильник запикал:

"Я уже понял всю мерзость своего поступка. Честное слово, каюсь. Очень не хочу тебя терять... Я тебя люблю".

Сладкие слова, да еще от такого симпатичного парня. Если бы только не было этого случая.

"Странная у тебя любовь. Я тебе не верю".

Денис не успокаивался, а мне, признаться, было приятно читать его раскаяния. Хоть я в них и не верил, но все равно... Я уже подумывал, что судьба специально устроила мне такое испытание. С каждым словом он волновал меня все сильнее.

"Не знаю, как загладить свою вину. Если мы встретимся, ты поймешь, что я по-настоящему сильно переживаю".

Я ему ничего не стал писать. Тема в общем-то была исчерпана, далее пошли нюни. Однако то состояние, которое у меня было в тот момент, передать, наверное, невозможно.

Пусть он украл у меня деньги, но вдруг ему действительно было надо и он действительно раскаивается в содеянном? Будет ждать зарплаты или других доходов и держать в голове долг. А если я ему нравлюсь? Это просто здорово. Я смогу нажимать на него без объяснений, а он будет вынужден всё сносить, как зависимый, поневоле. Тут только дай разгуляться - полюбит меня всего без остатка.

Или он хитрит и крутит? Ему нужны только бабки, выудить из меня как можно больше, а его шарм, чувственность, подчиненность мне в конце концов - это только прикрытие его истинных намерений. Так, может, и мне поиграть, чтобы облапошить его как-нибудь по-своему? Тьфу, черт, ведь не могу, потому что тянет меня к нему с безумной силой. В кой веки раз хорошенький пацан, пусть искусственно, с задней мыслью в голове, но проявляет к тебе благоговение, и не воспользоваться этим? Не искупаться в его легких объятиях, милых ласках, поцелуях, пропитанных высшего качества вожделением, в его чистой молодости, исполненной страстного желания во всем, от кончика языка до кончика члена? Он всему открыт, на все готов, и не взять это? Это было бы высшей степенью неблагоразумия.

С такими мыслями, склоняясь, конечно, к тому, что он просто сосет из меня money, я провел весь вечер до того момента, как стал укладываться спать и получил от Дениса последнее на этот день сообщение:

"Мой любимый и добрый, буду просить у тебя прощения до тех пор, пока не заглажу перед тобой свой грех. Спокойной ночи".

Спокойной ночи. Словно издевается. Однако заснул я крепко, как всегда.

Часть 7

Выяснение отношений

Утром полвосьмого опять запищал мобильник с SMS-кой:

"Всю ночь не спал. Сейчас стою у твоей станции метро. Приходи поговорить. Пожалуйста".

Продрав глаза, я еще ничего не понял. Подушка лежит на самом краю, одеяло скомкано, член стоит колом, как у подростка по утрам. Хорошо, что еще не кончил во сне, а то на замаранных простынках спать неприятно, пришлось бы досрочно стирать. Однако - еще боец. Есть еще порох в яйцах.

Я подошел к окну, раздвинул шторы. Который день стояла холодная дождливая погода. "Чего это он в такую рань?" В голове не возникло ничего, кроме недоумения.

Из окна метро видно, но далековато, людей, понятно, не разглядеть. Сейчас бы бинокль, может, и удалось бы обнаружить его, красавчика. Позвонить ему, что ли?

Но он позвонил сам, и после недолгой паузы я ответил:

- Да.

- Извини, разбудил, наверное... Ты прочитал мое сообщение?

- Прочитал.

- Выйди, пожалуйста, очень прошу.

Если бы он спросил, выйду я или нет, то я, отмывшийся от вчерашних слюней, имея в сухом остатке только его поступок, скорее всего послал бы его куда подальше. Но он почти умолял, неровным голосом, выжимая из себя каждое слово, что, безусловно, подействовало на меня возбуждающе. Артист.

- Хорошо, жди. Сейчас приду, минут через пятнадцать.

Я быстро оделся, промыл глаза и выскочил на улицу.

Боже, как холодно. Без нужного настроя вылезать на улицу рано утром в выходной, да еще в такую мерзкую погоду может только бравый десантник, получивший с вечера пистон и желающий раскроить череп любой попавшейся ему на глаза твари. А нормальный человек обязательно должен перед этим принять ванну, выпить чашечку кофе, проверить гардероб и при случае воткнуть в уши какой-нибудь забойный музон, чтобы грела через мозги хотя бы ритмичность исполнения. Мне пришлось топать так.

Я ни на что себя не настраивал: слушать рассказы о его тяжелом материальном положении не хотелось, да и самому сказать мне уже, собственно, было нечего. Но как только я увидел его удрученный, виноватый вид, неожиданно пришло желание его повоспитывать.

Денис стоял снаружи, в стороне от входа в метро, на пронизывающем ветру, все в той же летней курточке и ежился от холода. Я тоже не испытывал комфорт.

- Ну и чего ты приехал? - спросил я, когда подошел к нему.

Он смотрел на меня, приподняв брови, такими жалостливыми глазами, что я с трудом преодолел в себе желание обнять и приласкать его.

- Мне правда стыдно. Не веришь?

- Почему-то нет.

- Я даже сам не понял, как это вышло.

- Вот именно. Ты даже не подумал, когда залезал в мой бумажник, хорошо это или плохо. Причем делал это не один раз.

- Я больше к тебе не лазил.

- Перестань. Ты при каждой нашей встрече, помимо того, что я тебе давал, вытаскивал у меня еще по одной-две тысячи. Ты думал, что я не замечу, что ли? Я же не идиот.

Он опустил голову. Начал накрапывать дождик, но я уже почти не замечал ненастье.

- Мы так хорошо проводили с тобой время, ты мне так нравился, а теперь я просто не могу тебе верить. Если ты запросто лазаешь по карманам и копаешься в моих вещах, то можешь утащить у меня что угодно. Я не знаю, что у тебя на уме. Пойми, я тебя просто опасаюсь. Откуда я знаю, может, ты уже снял мои паспортные данные и намерен еще что-нибудь от меня получить. Может, у тебя есть друзья, сообщники. Как я могу после всего этого с тобой встречаться?

Он мотнул головой:

- Нет, всё не так, у меня нет никаких намерений, поверь.

- Это только я такой добрый. Другой бы на моем месте послал бы тебя сразу подальше или начистил харю. А я с тобой разъяснительные беседы провожу.

Денис снова заскулил на прежний мотив, но выглядел при этом максимально правдивым:

- Прости меня, я обязательно исправлюсь. Я заглажу свою вину. Я буду делать для тебя все, что ты захочешь. Мы будем встречаться, когда ты пожелаешь...

- Мы сможем встречаться теперь только тогда, когда ты мне отдашь хотя бы какую-то часть из той суммы, которая на тебе висит.

- Хорошо, договорились. Только не бросай меня, прошу. Я постараюсь заслужить твою любовь.

- После того, как ты меня несколько раз обворовал? Молодец. Думаю, до этого слишком далеко.

Он старался выглядеть невинным пацаном. Наверное, предполагал, что мне это может нравиться. Мы еще поговорили немного, и потом я отправил его домой, никак не успокоив и не дав ему никакой надежды на прощение. Но в душе я был удовлетворен, что видел его раскаяние воочию, это склонило меня к мысли, что он все-таки не врет. Разумеется, я решил держать принцип, однако тот факт, что мне не пришлось порывать с ним окончательно, где-то глубоко внутри меня даже порадовал.

Два дня он молчал, а потом прислал сообщение:

"Привет, мой ласковый друг. Как твои дела? Ты все еще на меня злишься?"

Немного подумав, реагировать или нет на его послание, я все же ответил:

"Дела в порядке. А насчет тебя мне трудно думать что-нибудь хорошее. Такие вещи просто так не забываются".

"Да, я знаю, не думай пока никак. Надеюсь, я тебя еще порадую. Все равно целую. Твой волшебный Дениска".

На следующий день он был уже более настойчив:

"Привет. Очень соскучился по тебе. Мечтаю увидеться".

Я не стал с ним размусоливать:

"Подрочи под душем, и всё пройдет".

Он больше ничего не написал, замолчав на несколько дней, так что я стал даже переживать, увижу его снова или нет. Когда у меня запищал мобильник с очередной SMS-кой, я уже открывал ее с нетерпением.

"Здравствуй, мой повелитель. Как дела? Сегодня видел тебя во сне, ты предстал таким же неподражаемым, как наяву. Люблю. Хочу. Надеюсь".

Я уже не мог молчать:

"Привет, Денис. Приятно, что ты меня не забываешь".

"Я думаю о тебе все время".

"Даже во сне?"

"Во сне больше - там у нас друг к другу сильные чувства. Я всегда просыпаюсь расстроенный".

"Не заговаривай мне зубы. За тобой должок".

Честно говоря, к тому моменту мне было наплевать уже на деньги, а то, что осталось в памяти, мне казалось, было не с ним и не со мной.

"Отдам обязательно. Только частями, если ты не против".

"Пусть так, я не против".

"Предлагаю встретиться. С тебя ничего, за место я заплачу. Как ты на это смотришь?"

Он обезоруживал. Если учесть, что я сам томился возможностью его увидеть, то ответ мой предугадать несложно:

"Уговорил. Давай встретимся. Твои условия меня устраивают. Буду жадным до тебя и о-о-очень страстным. Держись".

"Я безумно рад! Весь твой без остатка".

Мы договорились на следующий день. Квартиру нашел я, он сказал, что хочет провести со мной как можно больше времени, сколько бы это ни стоило, и принесет с собой выпить.

Всё было, как до этого. Я снова ждал нашей встречи с нетерпением, снова видел, как буду целовать его в пухлые сладострастные губки. И даже вероятность возобновления теплых дружеских отношений с Денисом на фоне связанного с ним негатива представлялась довольно высокой. Без всяких трений можно жить только с собакой или еще какой живностью, а между людьми рано или поздно все равно возникают какие-то проблемы, и не обязательно это списывать на безнравственность или дурные вкусы друг друга. Кто в жизни не ошибался и не делал глупостей.

... И вот я опять сидел развалившись на диване, а мой шустренький парнишка старательно отсасывал мой член. Он делал это здорово: с огромным желанием, вдохновенно накручиваясь на него ртом, поглощая в себя его добрую половину, массажируя плотно сжатыми губами и облизывая со всех сторон. Одновременно он разглаживал мои ляжки, а растопыренными тонкими пальцами, как пианист, периодически перебирал и хватался за мои подпружиненные в напряге яйца. Я запрокинул на спинку голову, закрыв глаза. Момент волшебного кайфа, когда я вдоволь насмотрелся на Дениса и теперь только ощущал, как он классно работает, назрел окончательно. Не видя, я знал, что он рядом, готовый меня обслужить по высшему разряду, то есть как мне захочется и выполняя данную миссию с неподдельным азартом.

- Тебе хорошо со мной? - тихо спросил он, держа мой член в руке.

- Чего ты спрашиваешь? Конечно, хорошо. Я бы любил тебя, как родного, если бы не твои выкрутасы, если бы ты не жил двойной или тройной жизнью.

- Почему двойной?

- Я уж не знаю, почему. Но мне так кажется, я даже уверен в этом.

Денис встал во весь рост, повернувшись ко мне задом, взяв мою руку и положив ее на свою попу. Та была славной. Хотя я ее трогал уже неоднократно, но всякий раз наслаждался ею, будто заново.

- Я тебя не обманываю, - сказал он. - И очень дорожу нашими отношениями. Ты добрый и приятный в общении, я таких людей еще не встречал.

"Я таких, как ты, тоже", - подумалось вдруг.

Часть 8

Лучше было бы не начинать этот разговор. Я представил, как этот хитрец все время выбирает момент, чтобы проверить чужие карманы, и меня вдруг охватила злость на него. Я с детства не любил притворство, но когда оно является продуманной тактикой поведения, это вызывает во мне бурю негодования. Уже было не отвертеться от мысли, что он постоянно играет роль: его зримый кайф, стоны, и те казались ненатуральными, хотя причины их были вроде бы очевидны.

Я повернул его к себе лицом.

- Хочешь, я покажу тебе, какой я добрый?

Он молчал, соображая, о чем я говорю.

- Ты вроде был не против, чтобы я выпорол тебя ремнем по жопе. Так вот я хочу это с тобой сделать сейчас, - я хлопнул его ладошкой по мягкому месту. - Двадцать хороших ударов, тем более ты этого заслуживаешь. Согласен?

Он насторожился и после короткой заминки произнес с оттенком волнения в голосе:

- Хорошо, я готов. Пусть это будет для меня наказанием.

В этот момент мы уже были слегка захмелевшие. Обозначенное на словах мероприятие сопровождалось и для меня, и для Дениса определенным набором эмоций, я не знал, о чем он думает, поэтому решил его немного успокоить:

- Только не бойся, я не изверг. Немного побью тебя, и всё... И по лицу тоже.

Первый раз я увидел его растерянным.

Наказание

Достав из сумки моток скотча и положив его на стол, я специально потянул время, допивая вино из своего бокала.

- А, хитрый, ты, оказывается, заранее подготовился. И ничего мне не сказал.

Он, возможно, и забыл уже про наш разговор в прошлый раз.

- Я сначала не думал, что этот скотч понадобится, но потом вдруг захотелось... Впрочем, если у тебя совсем нет желания, если ты мне не доверяешь, то мы можем оставить эту затею... Ну что, начинаем?

Он кивнул.

Я жестом указал ему лечь на диван, заломил за спину руки и стянул их скотчем за запястья в согнутом положении. Потом так же обмотал возле щиколоток ноги. Один его вид вызывал теперь возбуждение. Денис оказался заневолен, с ним можно было делать что угодно.

- Ну вот, теперь уже отступать некуда. Получишь, как договорились.

Я велел ему сесть на диване, а сам встал напротив. Пальцем я приподнял его голову за подбородок. Он смотрел мне в глаза.

Прямо передо мной было гладкое молодое лицо с чертами умилительной жалости, взывающее к любви, чуткости, сопереживанию. В отдельные моменты он скорее всего неосознанно, чисто по ситуации, принимал вид растроганного бедного парня, ему это очень шло, и мне он в такие минуты нравился необычайно. Однако теперь было даже интересно, насколько он сможет сохраниться в лице и в настроении, если на него воздействовать физически.

Левой рукой я уперся ему в плечо, а правой, сначала погладив, несильно ударил его по щеке. Потом по другой. Потом еще несколько раз, немного усилив резкость движений. Он по-прежнему сидел с приподнятой головой, как я ее поставил, но смотрел на меня уже чуть вытаращенными глазами.

"Сейчас получишь как надо", - подумал я и ударил его ладонью наотмашь. Голова его тряхнулась, и он сморщился. "Вот так, теперь уже совсем неприятно, красавчик". С небольшим интервалом я залепил ему слева и справа несколько сильных пощечин, к каждой из которых он теперь готовился, зажмурив глаза и замерев в напряжении мышц, это было заметно. Затем я остановился.

Его щеки покраснели, выражение лица тупой маской застыло в ожидании новых ударов, но, похоже, внутри он уже был слегка раздосадован. Чувство обиды, негодования вызывает скорее не боль и не стыд, а неопределенность, когда в совокупности воздействия ты не знаешь, как долго и искусно еще намерен тебя мучить твой экзекутор. Я молча, с некоторой издёвкой, наверное, смотрел на него, точно насилуя его взглядом. Мне приятно было наблюдать его некоторую растерянность, его смутные подозрения, предполагавшие мой постепенный уход в сторону махрового садизма. Однако, чтобы не досаждать его больше излишними предрассудками на свой счет, я спокойно сказал:

- Сейчас перестану. Еще три-четыре раза.

И я ударил его хлёстко с тем темпераментом, выражавшим всю накопившуюся во мне злость на этого парня, с каким я хотел его бить изначально.

Он их терпеливо вынес, хотя это, наверное, достало его уже неслабо. Теперь полыхало все его лицо, которое я гладил, как у горячо любимого.

Сдавив пальцами его щеки, я чмокнул Дениса в выпученные пухлые губки.

- Ну что, сладкий, не скучно тебе? Это я чтобы ты осознал, кто здесь хозяин положения.

Я потеребил пальчиками его соски, а затем чувствительно ущипнул их, так что он сморщился от боли. У него были замечательные соски, в виде пупырышек, которые так и напрашивались пощипать их, чтобы помучить Дениса. Бывают еще плоские, круглой лепешкой, не ярко выраженные и поэтому не слишком удобные для игры. Вообще это замечательная эрогенная зона для проявления ласки и сексуального воздействия. Многие балдеют, когда у них трогают сосочки, а некоторые в зависимости от понятно каких наклонностей даже любят, чтобы их прищемляли прищепками.

После того как я пораздражал минуту эти чувствительные розовые кругляшки на его груди, член у моего связанного друга поднялся в полный рост, обнажив симпатичную головку. Вот так вот. Ему оказывается нравится, когда его мучают и унижают. Что ж, тем лучше для меня. Я тронул его пенис, который привлекательно торчал вверх, и, вытащив из джинсов, демонстративно бросил на столик перед Денисом свой увесистый широкий ремень.

- Сейчас будем тебя воспитывать, - сказал я, указывая на приготовленный предмет. - Двадцать ударов, как договаривались. И не переживай за свой зад, сильно бить не буду.

На самом деле у меня засела в голове заноза пару раз свистануть по его заднице как следует. Пусть почувствует эффект наказания по-настоящему, он это точно заслужил.

Резким движением я закинул ноги Дениса на диван и уложил его на живот. Взявшись за предплечья, подтянул его вдоль, чтобы расположить удобнее, посередине. Он был легкий, ворочать и двигать его тело по своему усмотрению также доставляло удовольствие. Зафиксировав в руке ремень, я приподнял голову Дениса за волосы и сунул его к самым губам парня.

- Обычно полагается ознакомить нижнего с орудием порки. Чтобы он ощутил его жесткость, упругость, даже запах. В памяти должны остаться ассоциации с этим предметом. Будешь потом смотреть на него и вспоминать, как я надрал тебе задницу. Чего взгляд отводишь? Смотри давай.

Я потряс перед ним этим самым орудием, затем воткнул его голову в мягкое сиденье дивана. Проведя кончиком ремня по позвоночнику, я повозил им немного по прелестнейшим белым ягодицам парня, чтобы слегка, в моем представлении, его напрячь.

- Теперь держись.

Размахнувшись, я щелкнул его со средней, казалось, силой, но, судя по звуку, удар получился хороший.

- У-у-уй, - завыл Денис. - А-а-ах.

- Тихо, тихо, не орать мне, - я вдавил его башку в диван. - А то заткну рот. Всех соседей переполошишь своим стоном. Щелчки - черт с ними, но если еще и твои крики будут слышны, то это будет совсем не здорово.

Я продолжал целиться и с необычайным старанием полосовать Денискину попу, наслаждаясь данным процессом. Меня вдохновляла постоянная мысль о том, за что я его порю. Вдобавок его небольшой рост и неплотная фактура очень располагали к доминированию над ним, помимо того, что я был существенно старше его по возрасту и значительно крепче физически. Хлестать здорового качка, даже если бы он очень желал этого, было бы не так интересно.

Денис тихо стонал, отвернувшись от меня к стенке, но уже в районе четвертого-пятого удара начал шмыгать носом и слегка подвывать. Сладкие предчувствия, как бальзам на душу, колыхнули внутренности где-то глубоко, растекаясь по всему телу до самых моих чувствительных кончиков. В середине экзекуции я остановился, склонившись над головой юноши:

- Ты что, плачешь? - и я потрогал его лицо. Глаза Дениса были действительно влажные. - Ах ты мой сладкий, расплакался.

Мне мгновенно стало его жалко. Уже покрасневшая попка предстала в моих глазах бесконечно милой, его поза - страдальческой, а сам он - несчастным, трогательным пацаном, не заслуживающим такой участи. Я заметно ослабил силу ударов: сам того не ожидая, я получил быстрый эффект, и самое главное неожиданно понял, что именно такой эффект меня более всего устраивает.

Конечно, дало о себе знать и выпитое им вино, но это было неважно. Я только приговаривал, как надоедливый родственник:

- Ничего, ничего, слезы очищают. Значит для тебя это действительно было полезным.

Денис повернул ко мне лицо. Теперь он не стеснялся дать волю одолевавшим его чувствам. А когда я, исполнив свое желание, все-таки вложил в последние два удара приличную порцию своей мощи, он как-то глухо мыкнул и, скривив губы, заплакал в голос.

Часть 9 (последняя)

Это было в кайф. Опять же, если бы у кого-то другого настолько сдали нервы, я бы вряд ли был удовлетворен сим фактом, мне, возможно, было бы даже неловко являться причиной чужого расстройства. Но к Денису у меня уже сложилось достаточно предвзятое отношение, и видеть, как он переживает горькую обиду оттого, что я вполне оправданно его унижаю, явилось для меня не сравнимым ни с чем удовольствием.

Я разрезал скотч на его руках и ногах. Он сел, уткнувшись мне в плечо, и я его обнял, успокаивая и поглаживая по голове:

- Хороший, милый парнишка. Получил ремня сегодня. Всё нормально, не переживай.

Шмыгая сопливым носом, он замямлил:

- Знаешь, меня ни разу не пороли. Я, когда почувствовал боль, сначала испугался, а потом стало стыдно и горько.

Он смотрел влажными от слез глазами.

- Правильно, что ты надрал мне задницу. Так мне и надо за мои проступки.

"Разве это надрал, милок? - подумал я. - Так, похлопал по-приятельски для формирования интересных ощущений". Но вслух сказал:

- Меня тоже дома пальцем не трогали. Сейчас пороть не принято, авторитет родителей пошатнулся, поскольку авторитетных людей стало гораздо больше: среди окружения, по телевизору, по Интернету наконец. Вот раньше советчиков никаких не было, отец как сказал, так ты и должен делать, и попробуй ослушайся - секли по серьезному, до кровавых рубцов.

- Это, наверное, очень больно.

- Наверное.

Постепенно я вошел в колею уже не однажды испытанного наслаждения, изучая его лицо, блюмкая пальцем по его надутым губкам, слизывая со щек соленую влагу слез. Растроганный и почти что преданно послушный, Денис ублажал меня с какой-то верноподданнической страстью, так что я повозился с ним совсем недолго, самую малость. А потом волевым движением расставил ему ноги...

Не будет преувеличением сказать, что в нем было что-то от хорошей шлюшки. Может быть, и не принимая для себя столь обидного определения, он по сути своей увлеченно отдавался зрелым и, возможно, совсем взрослым гомосексуалистам с хорошим стояком. Это среди близких себе по возрасту стоит искать чуткости, понимания, взаимных интересов, а у подтянутых, но все-таки уже слегка обремененных годами и телом молодых мужчин - только здоровую, ждущую азартного вхождения палку. (Речь о категории геев где-то до 40). Но я отнюдь не рассматривал в этом что-то для него предосудительное. Он жаждал члена, как гурман вкусной пищи, в этом был просто один из его развитых интересов. К тому же, стоит признать, он безропотно удовлетворял и мои потребности в молодых парнях. Кому-то интересно жить, держась за письку ровесника, а кому-то - обнимая за талию здорового, матёрого самца. Дело вкуса.

Я входил в него с каким-то даже упоением. Специально предупреждая его не напрягать анус, чтобы не создавать сопротивление моему органу, я ворочал в его дырке, как слон в посудном магазине, чем немало способствовал растяжению его кольцевого сфинктера. Он сладострастно ахал, но после нескольких таких заходов имел уже не по-детски широкое и мягкое очко, которое многие, наверное, окрестили бы словом "раздолбанное", подразумевая не совсем девственный его вид. Зато, мило актерствуя, как спокойно он держал в себе мой фаллос.

Ударяясь бедрами в его оттопыренный зад, весь дрожащий при резком с ним столкновении, я ощущал приятное трение своего отростка в теплой упругой среде, он еще сильнее напрягался, а тело моего молодого друга красиво дергалось от толчков. Денис получал желаемое, и мне было вдвойне приятно это видеть и ощущать. В этом вся поэзия. Не надо рифмы, вычурных высказываний, возвышенных интонаций. Немного анального секса, когда очень хочется, и наплыв удовольствия распирает грудь ничуть не меньше, чем от пищи духовной.

Здорово, когда среди будничной суеты попадается такой вот славный, чистенький и чрезвычайно похотливый парень. А то не поддающееся описанию наслаждение, которое я испытывал в его компании, тем более во время секса с ним, безусловно, передавалось и ему, если он видел во мне, хотя бы немножко, своего драгоценного партнера.

Еще один незабываемый вечер... Милое кряхтенье, гладкий ствол его напружиненного до отказа пистолета, сочные губы, крепкие объятия, нежное восковое тельце, будто тающее в руках, которые долго-долго щупают и гладят теплую, покрасневшую, отбитую ремнем попку.

Забывшись и обожая Дениса в постели, в ванной и даже одеваясь, когда нас попросили уже освободить квартиру, я, будто в сказке, целовал и нежил его до самой последней минуты расставания.

Окончательный анализ

Мы разъехались в разные стороны, но еще по пути домой у меня вдруг мелькнуло очередное подозрение насчет Дениса. Я отчетливо вспомнил, как долго, всецело удовлетворенный и расслабленный, блаженно полоскался в душе, ни о чем не думая, пока Денис оставался в комнате один...

Так и есть. У меня пропали три с половиной тысячи. Причем денег не осталось вообще, он стащил все, что было.

Сначала мне стало смешно, потом грустно, потом я сильно разозлился.

Это уже не лезет ни в какие ворота. Странный парень. Чем дальше, тем он действует все наглее, а притворяется все искуснее. Скоро плакать будет передо мной прилюдно.

Почти доехав до дома, я позвонил ему на мобильник.

- Алё, Денис, ты уже дома?

- Только что вошел.

- Слушай, честно говоря, ты мне уже остоебенил. Ты опять украл у меня деньги. Я уже было успокоился, думал, что ты больше не станешь этого делать, но ты просто неисправимый вор. Ты ВОР, понимаешь?! Неужели до тебя не доходит, что это не просто некрасиво, это мерзко!

Я говорил сильно раздраженным тоном, Денис молчал, изредка вздыхая.

- Мне противно с тобой даже разговаривать, не то что встречаться. Я как подумаю, что ты рылся в моих карманах, мне хочется настучать тебе как следует по морде, и не так, как я это делал сегодня. Я первый раз встречаю такого человека. Как у тебя хватает совести поступать подобным образом? Впрочем, с твоей совестью все ясно... В общем так. Думай там, переживай, как хочешь. Я больше не хочу тебя видеть. Мне это надоело. Всё.

И я отсоединился.

Финал

Часа три я не мог прийти в себя. Что за существо? Непонятно. Не думаю, что он дурак или плохо воспитанный в детстве человек. Он просто рядовая сволочь, которой постоянно нужны деньги и которая добывает их всеми возможными и невозможными способами.

Может, он обычный альфонс, ищущий денежных клиентов, поддерживающий связь одновременно с несколькими мужиками и парнями, берущий деньги у одних, чтобы отдать другим. Может быть, запутавшийся в своих отношениях юноша, желающий вырваться из порочного круга, но не знающий как. Одному богу известно. Но тем опаснее иметь с ним какие-то связи. Надо с ним кончать, это уже ясно.

Как только я это решил, от него пришла SMS-ка:

"Умоляю, прости. Этого больше никогда не будет. Я сделал это, потому что мне нравится быть перед тобой виноватым. Меня это возбуждает".

Хитрец, нашел-таки объяснение. Но даже если в его словах есть доля правды... (черт, как заманчиво щекочут нервы на конце от такого признания), все равно верить ему теперь невозможно. Еще неизвестно, на что он вообще способен. Может, за ним действительно кто-то стоит посерьезнее.

Мой ответ был такой:

"Ты просто мудак. Ищи себе других идиотов. Больше не пиши и не звони".

Я решил ему больше не отвечать, игнорируя любые его раскаяния. В конце концов успокоится и отстанет. Но я рано списал его со счетов. Через два дня от него пришло следующее длинное сообщение:

"Олег, у меня беда. Дома отчим избил маму, и она теперь в больнице. Нужны деньги. Помоги, сколько можешь, очень тебя прошу. Я бы к тебе не обращался, но больше не к кому. Войди в мое положение. Мне жалко маму".

Это уже попахивало маразмом. Очевидно, поняв, что его слова выглядят теперь, мягко говоря, не очень убедительными, Денис прислал следом, еще до того, как я успел ответить, следующий текст:

"Только не ругайся. Скажи просто: да или нет".

Я ему написал:

"Ты что, ненормальный? После всего, что случилось, я вообще не верю ни одному твоему слову. Не знаю, кому ты там должен, и знать не хочу. Ты мне неприятен, я тебя опасаюсь. Отъебись".

Он не умолкал:

"Если ты хочешь, я, конечно, отъебусь. Но, честное слово, это правда. Поверь мне последний раз, и у нас всё наладится. Обещаю".

Мое резюме было коротким:

"Пошел на хуй".

Это было сильно сказано. Не по отношению к случайному или, наоборот, хорошо знакомому человеку, когда такая брань в пылу горячки не воспринимается всерьез, а по отношению к человеку, с которым связаны, наверное, одни из самых лучших моментов в жизни. Очевидно, когда исчерпаны все аргументы, помочь может только богатство и могущество русского языка. Мне даже стало как-то легко, потому что после такого ответа я уже сам не смог бы его видеть. Это было сказано очень искренно.

Ну и хорошо. Будем считать, что данную страничку в своей жизни я перевернул.

Больше он ни разу не давал о себе знать.

страницы [1] . . . [7] [8] [9]