Троица

Часть 1

В 90-х годах это было. Мы тогда сумели благополучно выбраться из Средней Азии в среднюю полосу России. Не фонтан, конечно, но в небольшом городке дом купили с землёй, на работу устроились. Всё путём. Только тоскливо на первых порах было: остались без друзей, без тёплой кампании. Ну, понятно, как это поначалу бывает... Выручила жена. Она у меня женщина простая и общительная, быстро познакомилась с соседками, а там и какая-никакая дружба пошла.

С одной семьёй у нас отношения наладились особенно быстро. Настя и Славян тоже когда-то жили в Азии (есть что вспомнить), тоже уже вырастили сына и дочь и остались вдвоём, да и просто нормальные люди. С ними мы успели погулять на Новый год, отметить 8 марта, майские праздники. Но всё это было зимой, когда особо и не разгуляешься. Когда же пришло лето, они пригласили нас вместе отпраздновать Троицу. Их дочь, Валентина, вышла замуж за лесника и жила в лесу на берегу речки, где можно было и искупаться, и позагорать, и рыбку половить. Ну, рыбку ловить и я, и Славян оказались не любители, а вот шашлычок на природе, да под стопочку - это любо-дорого. Короче, уговаривать нас не пришлось.

С транспортом проблем не возникло - у Славяна служебная газелька (тех. помощь) всегда стояла во дворе. Отзвонились дочери, собрали, что надо, и поехали. Погода прекрасная, дорога подсохла, так что доехали мы за час.

Картинка, надо сказать, открылась нам просто шишкинская: чистый сосновый лес, пронизанный солнцем, а на полянке сруб, огороженный деревянным же забором с широкими воротами. У ворот и дожидался нас хозяин - сказочный мужичок-лесовичок - крепкий, чуть выше среднего роста, с кудрявой русой бородкой и пронзительно голубыми глазами. "Иванушка", - сразу подумал я. На вид ему было около тридцати, а может, и меньше. Борода всё-таки, сразу и не поймёшь.

Остановились у ворот, стали выходить. Лесовичок подошёл к тестю, обнял его и (мне показалось это странным) ласково поцеловал. Со мной он поздоровался за руку, крепко, по-мужски, пожав её. Славян познакомил нас:

- Вот это и есть мой любимый зять, прошу любить и жаловать, Иван. А это, - уже к Ивану, - Николай и Ирина, о них я тебе рассказывал.

- Добро пожаловать в нашу берлогу, - прогудел раскатистым басом лесовичок. - Альфа, Абай, свои, - скомандовал он неторопливо приблизившимся на шум азиатским овчаркам.

Те, сразу потеряв спортивный азарт, уже спокойно подошли, деловито обнюхали нас и важно удалились.

- Теперь можете не бояться, не тронут, - сообщил хозяин.

Своевременная, кстати, была информация, а то я уж думал, что здесь без хозяина и шагу не сделаешь.

Выскочила из дома и Валентина:

- Долго ты будешь людей у ворот держать? Пап, хватит с ним обниматься, загоняй машину. Заходите в дом, у меня уже и стол накрыт к чаю.

К чаю - это мягко сказано. По нашим, городским меркам это был праздничный стол, разве что без водки, но и она тут же появилась из морозильника, запотела, сосредоточив на себе всё внимание присутствующих.

Дальше рассказывать - дразнить голодных. Впрочем, и у сытого от такого стола аппетит разыграется. Чаем называлось запечённое мясо, разносолы (видно, ещё с зимы) и свежие огурчики.

- Когда успели, вроде лето только начинается? - отметил я необычность угощения.

- Теплица у них. Как снег сошёл, в огороде возятся. Нам тоже кое-что перепадает. Жалко, редко ездят в город, - прокомментировал мой вопрос Славян. - Ну что, по маленькой, под свежие огурчики-то?!

Разлили.

- С праздником! - подняла свою рюмку хозяйка. - Приезжайте чаще, у нас тут хорошо: лес, речка, свежий воздух - никаких курортов не надо...

Сначала все сосредоточились на закусках, а уж после третьей, как водится, потекла тихая беседа. Мужики потянулись на выход курить, а женщины нашли свои темы для разговора и о чём-то щебетали.

- Ночевать в машине будем? - с почудившейся мне надеждой вроде бы спросил у тестя Иван.

- А то как же, Ванечка, иначе зачем бы я сюда ехал? - опять не очень понятно ответил ему тесть.

- Тогда я сейчас мясо замариную, и на речку пойдём, - прогудел Иван.

- Я уж давно замариновала, - прокричала из горницы Валентина, - можете идти потихоньку, мы тут приберёмся и вас догоним.

- Ладушки, тогда мы пошли.

Время приближалось к обеду, солнышко пригревало вполне по-летнему, и искупаться было в самый раз. До речки и идти-то было метров 200, да под горку, да по лесной травке, да после сытного застолья - одно удовольствие. Собакам, потянувшимся было за нами, дана была команда "Домой!", и они послушно ретировались, а мы через пять минут оказались на широкой полянке у реки.

Я разделся, но в воду пока не полез, растянулся, разнежился под солнышком на зелёной травке. Благодать! Тишина, покой - вот уж, действительно, где отдыхать-то! Даже в сон потянуло.

Друзья, видно, ждать не стали: с речки послышался плеск воды, раскатистый смех Ивана и отборный мат Славяна. Он по-другому не умеет, к этому все уже привыкли, да и получается это у него чуть ли ни ласково.

Я уж совсем было прикемарил, когда над головой раздался смех:

- Гляди-ка, он и вправду уснул! Макнём?!

Тут же они схватили меня за руки и за ноги и поволокли к реке:

- Ребята, бросьте, вода ж, небось, холодная, - заорал я.

- Не ссы, щас бросим, тогда и узнаешь, - успокоил Славян, и моё тело действительно на раз-два полетело в воду.

Вода ли была холодной, я ли разогрелся на солнышке, но проснулся я точно сразу.

- Ах, паршивцы! - сделал я свирепую морду и начал обливать их, стоящих на берегу.

Оба заржали, бросились на меня, и началась куча-мала. Кто-то тянул меня за ноги, кто-то хватался за плечи, а кто-то и в плавки залез. Тут я вырвался и отплыл от разбуянившихся подальше. Невольно вспомнился нежный поцелуй родственников при встрече, вопрос о ночёвке, но я отбросил эти мысли.

Поплавав, я замёрз и выскочил на берег греться. Мужики были уже там. Породистый красавец Ваня лежал на животе, грея спину, а Славян что-то искал в сумке.

- Что, мужички, по единой? - то ли спросил, то ли скомандовал он. - Пока бабоньки не нагрянули? А то моя эту лавочку быстро прикроет, хоть она сегодня и добрая.

Выпили, закусили маринованными огурчиками и улеглись греть животы.

- Ну ни хрена! Я думала, они уже и костёр развели, и шашлыка нажарили, а они развалились! Вы что, отдыхать сюда пришли?! Подъём! - вернули нас с неба на землю шутливые вопли Насти. - Мы там вкалываем, как ишаки, а они тут барствуют! Подъём, кому сказала!

- А мы чё? Мы только погреться... - промычал Славян.

- Ладно, мам, пусть греются, мы хоть спокойно искупаемся, а то не дадут ведь, топить начнут, плескаться. Пусть уж лучше тут валяются, - смеется Валентина, раздевается и плывёт по реке.

Классно плывёт, по-мужски.

- Хороша водичка, залезайте! - зовёт она остальных, и женщины с визгом начинают барахтаться в воде.

Не пищать женщины не могут. Кончилась идиллия.

Первым не выдержал Славян:

- Всё, утоплю блядей за нарушение общественного порядка! - и бросился в воду.

Визгу стало ещё больше - Славян приступил к исполнению наказания. За ним, поигрывая мышцами, сошёл в воду Иван, и бабоньки повыскакивали из воды, как ошпаренные. Иринка подошла ко мне и, всё ещё смеясь, спросила, почему я не лезу в воду.

- Сейчас пойду, просто хорошо тут...

- Да, действительно хорошо, давно я так не отдыхала.

Я вошёл в воду, нырнул и уже на середине реки, вынырнув, стал плавать. Иван со Славяном наперегонки поплыли за мной, но я успел доплыть до другого берега раньше. Этот берег был обрывистый, но у самой воды примерно в метр шириной тянулся песчаный пляж. Разогретый солнцем мелкий песок приятно щекотал спину, и я сквозь прищуренные веки глядел на то, как ребята один за другим выходили из воды. Славян догнал Ванечку, пришлёпнул его по заднице и как-то по-особому ласково проворковал:

- Обогнал старика? Ничего, мы ещё с тобой посчитаемся!

И в ответ - офигеть! - такая нежная улыбка, какой смотрят только на любимую женщину. Картина маслом "Приплыли"! Странные, однако, у них отношения. И эта рука в плавках... Случайно ли?

Тут же этот морок прошёл, лица стали нормальными, и мужики растянулись рядом.

- Пора бы и костёр разводить, - минут через десять, лениво потянувшись, сказал Иван.

Он встал, нырнул и поплыл на женский берег. Следом за ним отправились и мы.

- Водку-то надо было в речку опустить, старый пень, согрелась же! - встретила мужа Настя.

- Нашли уже. Ангины зато не будет, - проворчал Славян в ответ, и уже нам: - Освящение огня надо произвести, а то шашлыки сгорят. Наливай, Ванюша, хоть тёплую.

- Ладно уж, у нас и холодная есть. Иль здоровье бережёшь - засмеялась Настя. - Валь, ему горячей налей; сам на солнце оставил, сам пусть и лечит свою глотку. Ангина у него! Хрен у него в глотке застрял после прошлой ебли...

Бабы ржут. Мне почему-то это уже смешным не кажется, но я тоже улыбаюсь.

Посмеялись, начали разводить костёр. Пока прогорали сучья, нанизали мясо на шампуры. Переложили углы в мангал. По речке потянулся сизый ароматный дымок. В преддверии торжественного момента ли или ввиду серьёзности совершающегося таинства все затихли, только Славян командовал:

- Обмахивай, обмахивай... Так, теперь сбрызни... Перевернём... Ух, хороша... Вот и шашлычки готовы. Где там холодненькая? Люблю я её, стерву, больше жены родной!

- Да уж, про жену мог бы и не говорить, уже и забывать начала, когда меня-то любил, - беззлобно проворковала Настя.

У всех уже слюнки текут, да и нагуляли аппетит в речке-то. На травке оказывается скатерть, грибочки-огурчики, бутылочка; но всё внимание обращено к шашлыкам. Хорошо прожаренная, румяная свинина источает божественный аромат, и руки сами тянутся к разложенным на большом лягане шампурам.

- По первой! - провозглашает Славян.

- С праздником, - поддерживает Настя.

Часть 2

Под шашлычок и не заметили, как освободили тару, и Ванечка по молчаливому приказу жены исчез за второй. Когда и вторая стала подходить к донышку, потянуло на песни. Акустика была великолепной, коллектив спевшимся (и спившимся), и песни одна за другой поплыли по реке вдогонку за шашлычным дымком. Пели и "Степь да степь кругом", и "Ой при лужке", и чего только не вспоминали. Жемчужиной концерта стала "Вдоль по Питерской", исполненная Ваниным басом. Не знаю, с пьяных ли глаз или действительно пел он великолепно, но прошибло. А когда запели "Ой, мороз, мороз", Ваня встал:

- Вы уж тут дальше сами, а мне в обход пора. К ночи вернусь, - и, обращаясь к Славяну, добавил, - спим в машине? Николаю на печи постели, жарко не будет, - затем отдал он распоряжение жене и пошёл в обход.

Валентина поддержала мужа.

- Конечно, - обратилась она ко мне, - вам на печи будет лучше, а то они всю ночь бузить будут, да ещё и на речку среди ночи соберутся, знаю я их.

- Да я бы и с ними в машине, что ж я вам мешать тут буду, - неуверенно попытался возразить я.

- Ха, - хмыкнул Славян, - да он просто боится, что вы его ночью по пьяни изнасилуете; с троими-то он точно не справится. Ванечка, тот бы не растерялся... А что, и правда, стели ему с нами, пропадёт ведь мужик!

- Во-во, - смеюсь я, - пропаду или с печки упаду.

И показалось мне, что Славян чем-то недоволен.

Валентина вытащила два матраса, три подушки, простыни, разложила всё это на полу газельки и ушла, пожелав нам спокойной ночи. Славян буркнул что-то типа:

- Укладывайся, я покурю пока.

Я залез в газельку, разделся и умостился с краю почти под боковой лавкой.

Славяна долго не было, и я почти уснул. Сквозь сон я слышал, как захлопнулась дверца, но не проснулся - хорошо мы, однако, погуляли.

И снится мне сон, будто лежу я с женой, и она ласково меня обнимает, что-то шепчет. Вот рука её нежно ласкает мои соски, опускается на живот, поглаживает, поверх трусов нащупывает член. Мне сладко. По всему телу пробегает дрожь. Она наклоняется надо мной и целует. Сначала нежно, потом как-то даже требовательно, раздвигая губы своим языком, потом и вовсе глубоко засасывает. Я задыхаюсь... и просыпаюсь.

Сон не кончается. Теперь её губы ласкают мочку моего уха, а рука подрачивает уже вовсю стоящий член. Вот губы плавно перетекли на шею, а теперь на грудь. И тут я понимаю, что что-то не так. Да всё не так: и руки, и губы, и поцелуи, и запах... Запах сигарет! Я окончательно просыпаюсь и вспоминаю, где я. Я сплю в газели со Славяном! И значит... Ёб твою, железа мать! Что он, блядина, вытворяет!

Я отпихиваю его тело от себя и рычу:

- Ты, сука, совсем охуел!

Рука снова ложится на мой пах, и я, надеясь на то, что ему тоже что-то снится, стараюсь его разбудить:

- Слава, Слава, это же я, Николай, проснись, что ты делаешь!

- Да не сплю я! Не ори, весь дом разбудишь, - вдруг отвечает Славян.

Пиздец всему, не спит он! Тогда как это понимать?! Что он делает и чего хочет?! Мысли в моей не до конца проснувшейся, но охуенно перепуганной голове роятся, как пчёлы в растревоженном улье... В конце концов я сбрасываю его руку с себя, вскакиваю, хватаю штаны и вылетаю из машины.

- Не вздумай далеко отходить от машины, собаки могут порвать, - слышу я голос Славяна.

Маму твою! До дома метров тридцать, и никакой гарантии, что дамы не закрылись на какую-нибудь щеколду; во всяком случае, они уже спят, свет не горит ни в одном окне. Ждать прихода Ивана здесь? Но где гарантия, что с Иваном у него этого никогда не было? Судя по сегодняшнему дню, напротив, они давно спелись. Вот почему Славян был недоволен, что я захотел спать с ними. Бля, бля, бля, ну видел же всё и слышал, как сказал Иван: "Николая положи в доме", кой чёрт понёс меня в эту машину! Сука, хоть под машиной спи! Но ведь холодно же!

Закурил. Стою и ни на что не могу решиться. Слышу, Славян говорит:

- Иди уже, ложись, не трону я тебя, если не хочешь...

Закурил новую сигарету, жду, когда перестану дрожать. Тело не слушается: трясусь, как голый на морозе.

- Водка есть ещё? - спрашиваю. - Замёрз я.

- Есть, - отвечает, - бутылку припрятал на ночь. Залезай, не бойся.

Залезаю в машину так, как поднимаются на эшафот. Вот сейчас Иван явится, и они вдвоём меня запросто скрутят и выебут, как последнюю сучку... Не дам, орать буду, всех перебужу, а не дам!

Славян ждёт меня в машине с уже налитой рюмкой.

- Пей и успокойся. Ты что ж, никогда с мужиками не трахался? Даже по мелкости не баловались?!

- Нет.

- Ну ты даёшь, мужик! Это такой кайф, ни с одной бабой такого не испытаешь! Попробовал бы, спасибо ещё говорил бы всю жизнь.

- Ага, а завтра весь город смеяться будет над твоими рассказами о том, как ты отодрал Николая. На хуй, на хуй, не надо мне такого кайфа. Да и что я, пидор какой-то? Обойдусь.

- Понятно, чего ты испугался. А кто тебе сказал, что я тебя драть собрался? Может, наоборот, я б тебе задницу подставил? Кайф охуенный! Даже если бабу в жопу трахать, такого не бывает.

- Хорош пиздеть, потом на жену вставать не будет, знаю я ваши прибаутки!

- Ни хуя, у меня же стоит, иль у Ивана спроси, у него ещё как стоит! Если с бабой уже было, то потом с мужиками только в удовольствие, да и потом, как вспомнишь, баба воет... Да что я тебя уговариваю?! Спи, а то сейчас Иван придёт, только мешать нам будешь. С ним у нас давно ладом всё, и никто ни о чём даже не подозревает... Ещё налить?

Я, в принципе, уже успокоился, дрожать перестал, но зато от всех этих разговоров член теперь у меня стоял, как часовой.

- Наливай, - говорю, - может, усну скорее.

Хлопнул ещё рюмку, закурил. Хорошо, что в брюках стояка при свете зажигалки не видно.

- А пойдём на улице вместе покурим, раздраконил ты меня, - говорит Славян, - а то скоро здесь будет как в газовой камере.

Вышли из машины. Ноги не держат. Присел на корточки, затянулся поглубже. Славян присел рядом. С интересом смотрит на меня и говорит:

- Что, неужели так ни разу и не попробовал с мужиками? Вообще-то у меня до Ивана тоже такого опыта не было. А тут так же вот приехали на шашлычок. Бабы нас выгнали в машину, сами дома остались шушукаться. Поддали мы тогда хорошо, перед сном ещё добавили. Я и не помню, как уснул. Под утро просыпаюсь совсем голый, холодно, шарю вокруг себя в поисках одежды и натыкаюсь на такого же голого Ивана. "Что за ёб твою мать? - думаю. - Стриптиз мы вчера, что ли, устраивали?" Пока шарился, разбудил Ивана. Тот, вроде тебя, аж подпрыгнул. "Ты, - говорит, - помнишь, что ночью вытворял?" "Нет, - говорю, - а что?" "Да ничего, просто жопу мне порвал, до сих пор болит". Я тогда охренел. Бля! Собственного зятя по пьяни трахнуть! Охуеть. "Ну и, - спрашиваю, - что ж ты не разбудил меня? "Я, - говорит, - сначала и сам спал, а уж когда ты воткнул, деваться некуда было, вцепился ты в меня, как клещ и, пока не кончил, так и не отпустил. Сначала было больно, а потом мне даже понравилось; кайф пошёл такой, что я без рук кончил". "И что ж теперь делать?" - спрашиваю. "А ничего, - отвечает он. - Забудь и из головы выкинь. Не было ничего".

С этим мы тогда и уснули. Через месяц-другой Валентина в больницу угодила на сохранение, что-то там у неё перед родами не в порядке было. Ваня и позвонил. Мол, каждый день ездить в больницу, а машину отремонтировать не могу. Заехал бы, вместе покумекали. Как откажешь? Ваня и сам-то мужик золотой, а тут ещё и дочь в больнице с будущим внуком. В воскресенье поехал. Провозились весь день. Надо было весь мотор перебрать. К вечеру уже закончили. "Оставайся, - говорит, - куда на ночь глядя поедешь? Посидим, выпьем". Вот и посидели. "А ты, - говорит, - ту ночь помнишь?" "Нет, - говорю, - как не было ничего". "А я, вот, - говорит, - помню. Сначала-то больно было, а потом в кайф. Может, повторим?" - и глаза такие, знаешь, будто собака ждёт, что бить её сейчас будут. Посмотрел я на него и думаю: "Не сотрётся ведь, а парень хочет". Пошли в постель. И так он стонал, что сам я задумался, неужели это так приятно, когда тебя в жопу ебут. Ну, пообнимались, поцеловались, осмелел. "Давай, - говорю, - ты меня, хочу попробовать". "Больно, - отвечает, - будет". "Ну, тебе ж, - говорю, - тоже больно было, а вон как разохотился!" "Ладно, - говорит, - давай, только расслабься". Да как впарил мне со всей дури, что я аж заорал: "Вынимай, блядь, порвёшь всё на хуй!" А он, сука, смеётся: "Это, - говорит, - со смазкой так, да по трезвому, а ты меня на сухую насаживал, и ничего. Терпи, сейчас всё будет хорошо. Расслабься только". Делать нехуй, расслабился. Боль прошла. И тут он за какую-то там шлоебень задел, и такой кайф пошёл... Да что там говорить, это испытать надо! Вот с тех пор, как приезжаю, всегда мы с ним в машине спим.

Я слушал, в голове от этого рассказа лучше не стало, но страх прошёл, и трясло меня теперь от того, что яйца готовы были лопнуть, а хуй порвать штаны.

- Холодно, пойдём спать. Ваня что-то задерживается.

- Пойдём, - говорю я, а мысли уже вразнос: "Дурак, чего выёживался? Это ж как по бабам сходить. Трахнул бы Славяна, такой опыт! А вот теперь как к нему подобраться?"

Разделись. Улеглись. Хуй стоит колом и успокаиваться не собирается. Слышу, Славян тоже возится. Протянул руку - у него тоже стояк по полной программе.

- Давай подрочим, а то я не усну.

- Давай, - говорит, затем берёт мой член своей рукой и ласково его так разминает; то по стволу пройдётся, то по яйцам...

- А так, - говорит, - жена тебе не делала? - и нежно щекочет ствол языком.

У меня по всему телу аж судороги пошли! А он тем временем заглатывает мою залупу и начинает её сосать. Я, конечно, слышал про минет, не на Луне живу, но чтобы мне делал минет мой же приятель... А всё-таки классно! Хрен с ней, с моралью, и что завра будет, то будет только завтра, а сегодня покайфуем.

Славян освобождает мою залупу от своих губ, чем-то мажет её и говорит:

- Теперь трахни меня, ты ж хочешь, я знаю.

Он задирает ноги и помогает мне в темноте попасть в свою дырочку.

- Только не торопись, - добавляет он. - Сначала головку введи, а потом, чуть позже, и всё остальное...

Сначала я выдерживал время. Когда головку ввёл, Славян застонал, и я притормозил, потом, стараясь делать это медленно, я стал вводить член, довёл его до упора, вытянул, и тут меня взорвало - теперь я воткнул со всей дури и стал драть его во всю силу. Славян сначала завывал, и видно было, что ему больно, но потом его завывания стали совсем другими.

- Давай, жарь меня, еби крепче, гони-гони... Ваууу!

И он выстрелил мне в живот целым фонтаном. Очко завибрировало, и я тоже стал кончать. Ощущения действительно были неповторимыми. Теперь я ему верил - с женщинами такого действительно никогда не познаешь. Я расслабился, налёг на него и, чувствуя невыразимую благодарность к другу, стал осыпать его поцелуями.

- Славян, родной, я точно никогда такого не испытывал, спасибо тебе...

Часть 3 (последняя)

- Ёб твою мать! Мое место занято?! - прервал нашу идиллию раскатистый бас Ванюши.

Я не слышал, когда он открыл дверцу, и теперь готов был провалиться сквозь землю, точнее, сквозь днище газельки вместе с матрасами и простынями.

- Хуйня, Ванюша, - простонал Славян, - на твою долю всегда останется. Просто Коляну захотелось попробовать, вот я и ублажил новенького. Жалко ведь, мужик никогда не пробовал настоящей ебли...

Ванюша долго не раздумывал. Он по-хозяйски влез в машину, разделся, стряхнул меня со Славяна - отдохни, мол, теперь моя очередь - и начал его ласкать. Сначала они просто целовались, потом Ванечка стал спускаться ниже: по шее, груди, животу. Добравшись до хорошо стоящего члена, он слегка облизал его, но вдруг развернулся так, что его член упёрся Славяну в рот, а сам взял в рот член Славяна. "Шестьдесят девять", - вспомнил я не раз слышанный мною термин, обозначающий эту позицию. Смотреть на них было одно удовольствие, и ничего, что темно, - воображение дорисовывало недостающие детали, а слух ему только помогал в этом деле.

Минет их продолжался довольно долго, но понятно было, что они-то счёт времени потеряли. Им было охуенно хорошо, судя по звукам, которые они время от времени издавали. Я уже и забыл, что только что сам кончил. Агрегат мой снова был в рабочем состоянии и просился принять участие в игре. Просто я не знал, как к ним подобраться.

Но вот Славян выдернул свой кол из глотки Ванечки и попросил (или скомандовал):

- Вставай раком.

Ванечка с готовностью принял требуемую позу, и Славян без предисловий загнал ему по самые яйца. Когда Ванюша чуть освоился с инородным телом, Славян обратил, наконец, внимание и на меня.

- Пристраивайся спереди, что смотришь. В рот ему вставь, он это любит.

Повторять мне не пришлось. Я ещё не забыл Славиковый умелый язычок и с удовольствием отдал теперь свой член на растерзание рту Ванечки. "Шашлык на шампуре", - мелькнуло у меня в голове сравнение, но тут же мне стало не до этого. Ванечка работал губами и языком ещё лучше Славяна, и я просто обалдел от небывалого кайфа. Стоны всех смешались. Стонал Ванечка, надираемый с обеих сторон, стонал Славян в предвкушении кончины, стонал я, обалдевая от всего происходящего.

Может, так и должно было быть, но первым стал кончать Ванечка. Он просто вытолкнул изо рта моё имущество и замычал, как колхозный бугай. Видно, от его судорог кончил и Славян. Колени Ванечки разогнулись, и он просто рухнул лицом в мой пах. Получился слоёный пирог: я, на мне Ваня, на Ване Славян. Но им-то хорошо - они оба кончили, а вот у меня стоит, не успел. Тяжёлый груз двух расслабленных мужиков давит мне на ноги, и я пытаюсь их раздвинуть, чтоб ребятки оказались на матрасе.

- О, ты ещё не кончил. Извини, сейчас мы тебе поможем. Отдохни малость, - просит Ванюша, придя в себя и задев лицом мой колом стоящий агрегат.

Минут пять они отдыхают, выравнивают дыхание и приходят в себя.

- Ну что, батя, поможем дяде Коле? - обращается Ваня к Славяну.

- Не оставлять же его так, он же трусы не натянет, а нам ещё на речку, - отвечает тесть, и они, не сговариваясь, в два рта начинают елозить по моему колышку. И так это ладно у них получается: то ли они целуются, то ли минет делают, не сразу и поймёшь. Один облизывает залупившуюся головку, другой мягко скользит по стволу, потом один заглатывает, другой играет яйцами. Наконец, Ванечка проглатывает его на всю глубину, а Славян беспардонно засовывает мне палец в очко.

- У-уй-ю, - реву я и кончаю так, как никогда не кончал за всю свою жизнь.

- Вот, теперь порядок, - громыхает Ванюша, - а то как без трусов на речку идти, вдруг леший соблазнится!

Мы все трое лежим довольные и умиротворённые. Я б и уснул так, да Славян не даёт расслабиться и говорит:

- Подъём, бляди, подмываться кто будет?! Вперёд на речку!

Снаружи нас ожидал свежий ветерок, остужающий наши разгорячённые тела, полная луна, окрасившая всё белесым светом, чёрный лес и звенящая тишина. Мы не то что разговаривать, топать по тропинке старались негромко, чтобы не нарушить дивное равновесие околдованной ночной поляны и наших пребывающих в дивной нирване тел.

Речка, будто поток света, приняла нас в своё зыбкое чрево. Вода была много теплее, чем днём, и мы с удовольствием плавали и ныряли в этом потоке, смывая с себя остатки нашего страстного общения.

Первым не выдержал Славян:

- Дай-ка я тебя обмою как следует, - подплыл он к Ивану.

- А я тебя, - схватил меня плывший и без того рядом Ванечка.

И началось...

Вынеся Славяна на руках на берег, Ваня прямо у воды поставил его раком и со словами:

- А теперь я тебя, - всадил ему по самые помидоры.

Я тоже не растерялся, и теперь уже Славян стал "мясом на шампуре".

- Давай местами меняться, - предложил мне Ваня.

- Давай, - согласился я и без особого труда всадил член в раздёрганную дырку Славяна.

Тот, пока Ваня не заткнул членом ему рот, пообещал, что, как только освободится, будет драть нас по очереди.

- Можешь прямо сейчас, - ответил Иван и подлез под раком стоящего Славяна.

Опять получился пирог: я - на Славике, Славик - на Ванечке, и все дружно стонут.

У меня долго не задержалось, и как только я прибавил темп и начал кончать, моему примеру последовал Славян. Обиженным в этот раз оказался Иван, но Слава его успокоил словами:

- Пора нашему новенькому целку ломать. Думаю, он уже созрел для этого. Доверим такое дело обиженному. Ваня у нас добрый, так что не дрейфь, Колян, не порвёт.

Более опытные товарищи уложили меня на бок и предложили чуть поджать колени. Славян пристроился ко мне спереди и подставил свой хуй к моему рту:

- Это тебе затычка, чтобы весь лес не перебудил. И только попробуй, блядь, укусить - выебу! - пообещал он мне и всунул своеобразный кляп в мой рот. - Вот, молодец! Язычком активнее работай и старайся повторять за мной, - приободрил он мои первые неопытные попытки сделать что-то вроде глотательных движений, а сам умело захватил губами мой член.

Я и думать забыл о том, что сейчас меня пороть будут, когда ласковая рука Ивана прошлась по моим ягодицам, раздвинула их и начала ласкать дырочку пальцем. "Не так уж это и страшно", - подумал я. Но вот палец оказался внутри, и это было уже не особенно приятно.

- Расслабься, - прошептал Иван, щекоча бородой моё ухо.

К этому времени неприятные ощущения сгладились, и уже два Ивановых пальца растягивали моё очко. Скоро я даже начал получать от этого удовольствие. Но вот пальцы исчезли, и вместо них в очко упёрлась Ванина головка. Горячая и твёрдая, она без труда проникла вовнутрь, и я бы точно заорал, если бы Славик не всунул в мой рот свой живой кляп по самое не могу. Пока я прокашливался, Ваня ввёл мне на всю глубину и замер. Как я был ему благодарен за это! Его поршень хоть и занимал всё пространство прямой кишки, но боли уже не было. Однако я рано радовался. Подождав, пока я привыкну, Ваня начал двигаться, и боль вернулась. Только теперь вместе с болью по всему телу прокатывалась и необъяснимая волна удовольствия, и чем дальше, тем больше удовольствие вытесняло чувство боли.

Но вот Ванечка чуть изменил позицию, и всё моё тело будто прошило разрядом электричества! "Вот это и есть простата, - подумал я, охуевая от дикого наслаждения. - Пиздец, я улетаю", - и, вытолкнув Славиковый кляп, я зарычал:

- Еби меня, еби, давай как следует, не жалей... Ой, мамочка, какой кайф... Ну же, ну...

Когда я почувствовал, как Ваня задрожал и в меня потекла горячая жидкость, я стал умолять его:

- Только не вытаскивай, пусть он там побудет...

- Не боись, хороший, всё уже кончилось. Захочешь ещё, приезжай с батей, думаю, что и ему трахаться втроём понравилось. Правда, бать?

- Правда, понравилось, - промычал Славян, облизывая мой член от спермы.

Оказывается, я и сам не заметил, когда кончил ему в рот.

- И молофья у него вкусная, - добавил он. - А боялся-то, боялся! - и Славян с картинками начал рассказывать Ванечке обо всём, что произошло в машине с вечера, пока его не было.

Ваня уже вытащил свой агрегат из меня и, лёжа не спине, ржал в голос над историей моего совращения.

- Я поэтому и сказал жене, чтобы она положила тебя отдельно, - пояснил он, успокоившись, - хрен его знает, что ты мог бы учудить со страху. Не хватало только, чтобы ты всех баб по тревоге поднял. И как ещё батя согласился тебя в машину взять!?

Затем он повернулся к Славяну:

- А про собак ты хорошо придумал, знаешь ведь, что в лесу они всегда со мной!

- А я бы и не взял, он сам напросился, вот и результат. А с собаками... Не напугай я его твоими волкодавами, он бы с перепугу всех баб по тревоге поднял бы.

- Да успокойтесь уже, хороший результат получился, - расслабленно успокоил я их, - жаль было бы умереть, не испытав такое... И только попробуй в следующий раз не взять меня с собой, заложу, на хуй! - сказал я Славяну.

- Во, вишь, как заговорил! А то - я не такая, блядь, я целка! Хуй вот тебе, а не целка. Теперь ты пизда разъёбанная, и я тебя нет-нет да и буду поёбывать без Вани, как случай подвернётся.

- Вот только не надо так делать! - вмешался в наш диалог Иван. - Так вы про меня совсем забудете. Уж лучше всё-таки здесь, втроём. Давайте-ка выпьем за это, сегодня же вроде как праздник.

- Ага, Троица, праздник Отца и Сына и Святого Духа, - прокомментировал я. - Славян - отец, Ванюша - сын, а я, выходит по всему, дух. В армии молодых так называли, вот и я у вас сегодня самый молодой. Дух и есть. С праздником!

***

На дворе уже 2012-й год. Троица наша до сих пор встречается при первой возможности. Опыт мужского секса мне очень понравился, а возможности Интернета позволяют разнообразить партнёров. Это женщины все одинаковые, а вот одинаковых мужиков я ещё не встречал.

страницы [1] [2] [3]