Время, помоги нам... (глава 3, последняя)

Часть 1

6. "Никогда не ори, что ты счастлив: счастье от тебя отвернётся"

- Да, милая, я за тобой выеду. У тебя что-то болит? У тебя странный голос. Нет? Точно? Ну, ладно, тогда до встречи.

Я договорил с Алисой и побежал собираться. Нужно же ещё в ювелирный забежать, сделать заказ. На душе как-то тревожно. У неё такой голос... Определённо, что-то случилось. Ну да ладно. На месте разберёмся. Может, просто устала от перелёта...

Люди, как муравьи, бегали по первому этажу. Кто-то спешил на свой рейс, кто-то выискивал родных и близких, кто-то просто хотел поскорее покинуть эту громадную коробку под названием аэропорт. Алиса говорила, что её рейс задержали, но я всё равно приехал раньше. Я хочу быстрее её увидеть. Обнять, поцеловать... Но где-то внутри было чувство, что я не только из-за этого стремлюсь увидеть её. Мне кажется, что она поможет мне справиться со всей той хренью, которую посеял во мне Павел. Я же не гей, и парни меня никогда не привлекали. Почему тогда я ТАК на него реагирую? Только при одном его виде мне хочется то ли врезать ему, то ли обнять его. Неужели он всё-таки влюбляет меня в себя?

Так, стоп, мозги! Много думать вредно! Особенно про Рамашина. Я сейчас встречу Алису, и всё встанет на свои места. Надеюсь, что встанет...

Вот и она! Какая же она красивая! Белое пальто идеально сидит на талии. Распущенные чёрные волосы. Белые сапоги, обтягивающие ножки. Да, её приезд однозначно приведёт меня в порядок. Кажется, уже приводит.

- Алиса! - крикнул я, при этом помахав ей рукой. - Привет, родная! Как же я скучал по тебе, солнышко! - и я сгрёб её в охапку, прижимая к себе всё сильнее.

- Тихо, тихо, ты меня так задушишь. Пойдём уже отсюда.

- А поцеловать? - возмущённо спросил я.

- Здесь же народу полно! Идём. Отвези меня домой, пожалуйста. Я очень устала.

- Ну ладно, как скажешь.

"Она и вправду устала, или мою Алису подменили?" - подумал я.

Дорога домой прошла в полном молчании. Моя невеста или спала, или делала вид, что спит. Когда мы приехали к ней, она вышла из такси и сказала, что позвонит. У меня даже слов не хватило, чтобы что-то на это ответить ей. Нет, ну нормально? Она меня не видела больше двух месяцев - и вот что! Надеюсь, это просто переутомление. Завтра позвоню ей сам и приглашу её в ресторан. Надо поставить все точки над "ё".

Ночь я провёл в бреду. Снилась то Алиса, то этот хренов Клевер. Когда же он у меня из головы-то вылезет?! Утром я проснулся с кругами под глазами. Ну, и как теперь идти на работу? Такое впечатление, что я с перепоя.

Холодный душ - и усталости как не бывало...

День прошёл на удивление спокойно. Ну и славно. Как неделя пойдёт с понедельника, так и окончится. Впереди меня ждёт чудесный вечер. Надеюсь, она согласится...

Обстановка в ресторане была ужасно романтичная. Играла медленная музыка, на столиках горели свечи. Свет был приглушён. Я ждал Алису уже чуть больше получаса, но не переживал по этому поводу, потому что знал, она никогда не приходит вовремя. Её друзья всегда говорили, что она слишком женственна. Но мне всегда это в ней нравилось. Она замечательная хозяйка, красивая, умная, любящая. Какую ещё жену можно желать?

Проходит ещё минут 10. Вот и она. Входит в дверь. Волосы связаны в тугой хвост. Чёрное платье выгодно подчёркивает тонкую талию и красивую грудь.

- Привет. Прости, я опоздала, - с виноватым выражением лица произносит Алиса.

- Да ничего. Зато я успел соскучиться. Ты отдохнула?

- Да, спасибо, - почему-то она произносит эти слова всё с тем же выражением лица...

К нам подошёл официант и вежливо проговорил заготовленные им фразы, затем, приняв заказ, удалился.

- Милая... Я знаю, что твой день рождения только в воскресенье, но позволь мне сделать тебе подарок сейчас, - я решил действовать сразу.

По телу бегали мурашки. Я понимал, что мы встречаемся почти два года, и у нас всё серьёзно. Мы не раз разговаривали про свадьбу и даже планировали, где будем жить. Но какое-то странное чувство раздирало меня изнутри. Я боялся, что она откажет? Или... что согласится? Так! Стоп! Я же люблю эту девушку. Очень люблю! Хочу, чтобы она родила мне малыша... Возьми себя в руки, тряпка!

- Алиса, милая, мы с тобой уже давно вместе. Скажи, ты согласишься выйти за меня замуж? - я проговорил заветные слова и, достав в один момент шкатулочку, открыл её; отблеском зажжённых свечей в ней заиграли мелкие камешки.

Вот, наконец-то! Я сказал это! Но ожидание ответа оказалось куда более изощрённой пыткой, чем я думал. "Почему она молчит?" - задал я себе глупый вопрос и уже по выражению её лица понял ответ девушки.

- Ник, прости... Я не могу это сделать. У меня есть другой, - выпалила моя возлюбленная и опустила голову.

Сердце наполнила такая боль, что захотелось заорать на весь ресторан. Всё внутри меня сжалось от этих нескольких фраз. Всё перевернулось с ног на голову. Знаете чувство, когда что-то планируете, долго и щепетильно, а потом в один момент всё рушится? Всё идёт насмарку! Все усилия, все старания, все переживания... Как же больно!

- Давно? - это всё, что я смог выдавить из себя.

- Полтора месяца, - виноватым голосом ответила она.

- И ты молчала? Ты всё это время трепала мне нервы и молчала? Ты променяла два года наших отношений на.... На кого? - мой голос звучал всё сильнее и громче, но в последний момент я всё-таки сообразил, где нахожусь, и взял себя в руки.

- Он мой учитель. Он преподавал у меня курсы самообороны.

- Всё. Я зря спросил! Я не хочу больше ничего слушать. Ты сделала свой выбор, прощай. Не беспокойся, ты меня больше никогда не увидишь...

На улице начал сыпать мелкий дождик. Я шёл по аллее с одинокими фонарями и не хотел, не мог идти домой. Я мысленно проклинал сейчас то одиночество, которое меня там ждало. Я так хотел вернуть время назад, увидеть её на кухне в моей рубашке и услышать: "Сюрприз, милый! Сегодня я остаюсь у тебя"... Терпеть не могу одиночество. Это худшее из всех наказаний, которое только может заслужить человек. В такие моменты в памяти обязательно всплывает твоё прошлое, причём то, о котором ты с удовольствием предпочел бы забыть и никогда не вспоминать. Жуткая тишина так давит на мозг, что становится больно.

Капли становились всё больше, и я с иронией сам себе улыбнулся. "Прямо как в фильме, - подумалось мне. - Только начинает страдать главный герой - и погода портится. Льёт дождь, и он, весь мокрый, грустный и печальный, идёт и плачет, но от дождя не убегает, чтобы никто не увидел его слёз".

Когда я добрался домой, у меня в голове была только одна мысль: напиться! Пусть не самая умная, зато она точно поможет мне хотя бы на некоторое время забыться.

Алкоголь быстро дал результат, но не такой, какой я от него ожидал. Стало ещё хуже. В памяти начали проплывать сцены того времени, когда мы только начали встречаться; как она приезжала ко мне на выходные, и мы два дня тупо не вылезали из постели; её заботливое: "Доброе утро, соня!"... Выть хотелось от всего этого. Выть, как волки воют на луну. Теперь я понимаю, почему они так делают; видимо, им очень хреново в этот момент...

Благо, очередная порция коньяка, который я вливал в себя прямо из горла, дала, наконец, долгожданный результат, и я отключился. Провалился в глубокую пропасть, где не было проблем. Там всё было предельно ясно и всё было ужасно просто. Не надо было делать выбор, решать что-то, и, конечно, никто не мог ранить тебя прямо в сердце!

Как бы ни хотелось оставаться в таком состоянии постоянно, но надо было просыпаться... Голова трещала. Под глазами синяки. Тело ломит. Во рту пустыня.

- Боже, ужас-то какой! - это я посмотрел на себя в зеркало.

Минуту помедлив, я глянул на часы.

- Японский бог! 11 утра! Работа! Вот, бля, молодец... - это я уже метался по квартире в поисках мобильного.

Когда я нашёл его, то ещё несколько раз проклял себя за вчерашнюю слабость. Батарея села, и с работы, естественно, звонили.

- Вот придурок! - никак не мог угомониться я.

Я включил телефон и, даже не дожидаясь смс про пропущенные звонки, набрал номер деканши. Хорошо, что я заработал неплохой авторитет и не проштрафился ещё ни разу; думаю, что мне не очень влетит за прогул.

- Здравствуйте, Анна Сергеевна! Простите меня за сегодняшнее. Я просто... немного заболел... Нет, ничего серьёзного... Да, температура просто, поэтому уснул и не заметил, как телефон выключился. Я перенесу пропущенные лекции... Ну, ладно, как скажете... Хорошо, буду лечиться... Нет, я завтра приду, как положено... Спасибо, Анна Сергеевна... Да, до завтра.

Вздохнув с облегчением, я положил трубку и взялся руками за голову. Да, врать нехорошо, но что мне оставалось делать? Не расскажу же я ей о том, что меня девушка бросила, и я, как пацан какой-то, с горя решил ужраться...

Голова трещала неумолимо. Я добрался до холодильника, достал из него минералку и немедленно приложился к бутылке, жадно глотая ледяную воду. В такие моменты боготворишь человека, который, собственно, придумал минералку и холодильник. Вот, а сейчас аспирин - и в кровать.

7. "Не было бы счастья, да несчастье помогло"

Если я скажу, что к вечеру мне стало легче, то меня заслуженно можно будет назвать самым большим вруном на земле. Голова так же трещала, тело бросало то в жар, то в холод, перед глазами всё плыло. Я триста раз поклялся сам себе не пить, но кому это сейчас поможет? Я прекратил самобичевание и глубже зарылся под одеяло.

И вдруг раздался дверной звонок. Вам знакомо чувство, когда ты берёшь бутерброд, чашку чая, удобно устраиваешься в кровати и вдруг с ужасом понимаешь, что забыл пульт от телевизора? Вот как раз сейчас так было и у меня, только раз в сто хуже.

"Кого ещё принесло в такое время?" - мысленно выругался я и нехотя пошёл открывать дверь. Моментально появилась глупая мысль, что это может быть Алиса, что она либо пошутила, либо передумала, раскаялась и хочет ко мне вернуться. Но эту мысль я прогнал в мгновение ока. Конечно, я многое могу простить человеку, которого люблю, но только не измену.

Медленно я дошёл до двери и открыл её, не глядя в глазок. Следом за дверью открылся мой рот; я просто потерял дар речи. На пороге стоял Павел с большим пакетом и радостно улыбался.

- Привет больным! - выдало это ходячее недоразумение и беспардонно ввалилось в квартиру. - Я купил тебе таблетки и принёс малиновое варенье. Я же не могу допустить, чтобы мой любимый учитель пропускал работу. Без тебя на лекциях скука смертная, знаешь?

- Какого чёрта ты здесь делаешь? - спросил я уже абсолютно равнодушным тоном, идя за ним на кухню.

Привалившись плечом к косяку, я смотрел на то, как он выгружает гостинцы.

- И я рад тебя видеть, милый. Я узнал, что ты болеешь, и решил тебя навестить. Ты не рад? - через мгновение Паша подошёл ко мне и наклонился так близко, что я отшатнулся.

С его лица не сходила противная ухмылка, но это не вызывало у меня ровным счётом никаких эмоций. Я продолжал смотреть на него в упор, даже не пытаясь отойти или возразить такой наглости.

Не то чтобы я сдался или меня сильно обрадовал приход ночного гостя, тем более Павла, но на душе, да и не только, было настолько хреново, что мне совсем не хотелось с ним спорить или ссориться. Видимо, он это заметил, и самодовольное выражение на его лице сменилось, как ни странно, тревожным.

- Ты чё, реально заболел? А ну, дай голову, - он прикоснулся к моему лбу ладонью, и по телу побежали толпы мурашек.

Такая холодная, но такая нежная. Так приятно чувствовать его заботу.

- Да ты горишь! Ты в курсе? Быстро в кровать!

Я не стал сопротивляться и отправился в комнату. Через минуту Пашка уже сидел на кровати и ждал, когда у меня измерится температура.

***

Рамашин уже минут 10 стоял у окна, а я только сейчас заметил, как красиво волосы обрамляют его лицо, как мужественно смотрится этот юноша, когда у него сложены руки на груди, а ноги стоят на ширине плеч. Почему-то сразу промелькнула в голове забавная мысль, что когда-нибудь, лет через двадцать, он так же будет стоять у окна и ждать с дискотеки детей, как в своё время меня ждал мой отец. Почему именно эта мысль пришла мне в голову? Да сам не знаю. Может, потому, что в его глазах было столько заботы, когда он приносил мне градусник, измерял температуру, укрывал одеялом. Я улыбнулся своим мыслям и не заметил, как перед глазами всё поплыло.

Небо было сиреневого цвета, трава под ногами была такая мягкая и пушистая, что хотелось пройтись по ней босиком. Лёгкий ветерок трепал мои волосы и нежными прикосновениями ласкал кожу. Ко мне подошёл стройный молодой парень с такой манящей улыбкой. Он обнял меня. Его руки были такие тёплые... Он провёл ладонью по моему лицу... Как же приятно... Моё тело расслабилось... Я подался вперёд; мне нестерпимо хотелось касаться его кожи, целовать эти соблазнительные губы... Его руки оказались на моих плечах...

- Ник, мой Ник. Ник... - шептало мне моё видение. - Ник... Ник...

Его слова становились всё громче, перерастая в крик. Я чувствовал, как кто-то начинает трясти меня за плечи и бить по щекам.

- Очнись, Ник! Слышишь меня?

Я очнулся и медленно приоткрыл глаза. Передо мной стоял Паша и изо всех сил тряс меня, пытаясь привести в сознание.

- Господи, очнулся... Как же ты меня напугал! Ты меня видишь? Узнаёшь? Подожди, милый, сейчас скорую вызовем, потерпи немного... Только не закрывай глаза...

Он нервно метался по квартире в попытках найти телефон и вызвать скорую, а у меня перед глазами всё ещё был мой минутный сон. И тот несостоявшийся поцелуй, те прикосновения, тот парень... Это же был он, Паша! Это... был... он...

Не успев додумать эту мысль, я снова отключился.

Проснулся я уже от яркого света. Судя по белоснежным стенам, я всё-таки оказался в больнице. Чтобы понять это, мне понабилось некоторое время, потому что поднять голову сил совершенно не было, яркий свет слепил глаза. Нет, боли я уже не чувствовал, но сил и желания двигаться в себе тоже не обнаружил.

- Привет, соня, - послышалось откуда-то издалека. - А ты вчера здорово меня напугал.

Это был Паша. Он сидел на соседней кровати, и, судя по его одежде, тут же он и провёл ночь.

- Что я здесь делаю? - с трудом, но я всё же оторвал голову от подушки, чтобы через мгновение об этом пожалеть.

В жизни есть куда более приятные вещи, чем тупая боль в затылке.

- Тише, тише, - Паша поднялся с кровати и подошёл ко мне. - Не вставай, тебе ещё нельзя. У тебя, оказывается, температура 40 вчера была. Ты вообще за здоровьем следишь? Или как?

- Или как, - вырвалось у меня, и на лице появилась слабая улыбка.

- Смеется он тут... Я вчера сам чуть коньки не отбросил! Лежит весь такой бледный, глаза закатил, дышит через раз...

Он начал повышать голос, а я тихо радовался тому, что сейчас рядом со мной именно он. С лица моего не сходила глупая улыбка, а сердце почему-то забилось чаще.

Может, действительно ничто не происходит в этой жизни напрасно? Может, там, наверху, действительно кто-то есть? Этакий ангел-хранитель, который помогает людям встретить друг друга в нужном месте и в нужное время, таким образом решая нашу судьбу? Что если высказывание "Мы сами творцы своей судьбы" вовсе и не бред? С чего у меня такие мысли? А сами подумайте, не слишком много ли в нашей жизни случайных совпадений? Хотя, время покажет... Время же поможет?

Часть 2

8. "В омут с головой и... с жопой"

- Дай я возьму сам...

- Так, больным слово не давали.

- Блин, Рамашин, не борзей, а!

- Это такая мне благодарность? За всё, что я для тебя сделал?

- Будешь мне об этом всю жизнь напоминать? Я же тебя поблагодарил уже раз сто.

- Так, кончай препираться и залезай в машину. Мои слова обсуждению не подлежат. До полного твоего выздоровления я никуда от тебя не денусь. Понял? И мне наплевать, что ты старше, что ты типа мой препод и всё такое.

- Что значит "типа препод"? Я что, уволен? Или это тебе такие привилегии дали? - я смотрел на него с обалдевшим выражением лица, пока он запихивал меня в такси.

- Мы не в универе, для особо сообразительных, - это раз. А два - как ты можешь так со мной разговаривать после того, как в горячке лез ко мне целоваться?

- Что?! Как целоваться?! - глаза сами полезли на лоб.

- Еле отбился от тебя! Все врачи ржали, когда ты про сиреневое небо заговорил и розовых овечек, - продолжал улыбаться он.

- Врёшь ведь, гад такой? - я с надеждой посмотрел на моего "няня", но, судя по тому, как он улыбался и махал головой, всё это было чистой правдой.

Я лишь опустил голову и закрыл лицо руками.

- Почему же ты, сволочь, раньше мне не рассказал об этом? Я-то думаю, почему это медсёстры так странно улыбаются мне? А они думают, что я педик!

- О, да! Они действительно так думают, но это потому, что я им так сказал.

- Что?! - я резко поднял голову, а голос мой предательски дрогнул. - Ушам своим не верю! Нафига?

- Что значит "нафига"? Осёл ты, хоть и ученый. А как иначе мне, по-твоему, разрешили бы остаться с тобой? Там либо родственники, либо близкие. Вот я и сказал, что ты мой парень.

- Мог бы сказать, что ты мой брат, - я обиженно отвернулся к окну.

- Нууу... это первое, что пришло мне на ум.

Я понимал, что он врёт, но решил не продолжать нашу беседу. Всё равно это ничего не изменит, а таксист начинал уже конкретно на нас пялиться.

- Да, кстати, я буду жить у тебя эти два дня.

- Что? Зачем?

- У тебя что-то со слухом? Я от тебя слово "что" уже сотый раз за день слышу. Тебе вообще-то постельный режим назначили. А я прослежу, чтобы ты его соблюдал. Так что молчи в тряпочку.

Я обречённо опустил голову и зашёл в квартиру. Спорить с этим великовозрастным юношей не было ни смысла, ни желания. К тому же, у меня и правда не хватило бы сил даже на то, чтобы приготовить себе еду.

Если бы мне несколько недель назад кто-нибудь сказал, что я буду рад присутствию этого человека в своём доме, то я бы, наверное, просто рассмеялся в лицо такому человеку. Раньше Паша меня скорее раздражал, чем интересовал, но сейчас я увидел его с совершенно другой стороны. Он мог быть заботливым, внимательным. И он совсем не был глуп, с лёгкостью мог поддержать разговор на любую тему, к тому же, недурно готовил. Будь он девушкой, я бы точно обратил на него внимание...

День близился к концу, на часах было около восьми вечера. Может, и не так поздно, но для ноября это была уже тёмная ночь.

- Я в душ. А ты спать? - Пашка мигом встал из-за кухонного стола и, убрав тарелку в раковину и не дождавшись ответа, убежал.

"Сколько же в нём энергии! Целый день на ногах, в универе сегодня был - и всё ещё бодрячком", - с этими мыслями я направился в свою комнату. Завалившись на постель поперёк кровати, я в очередной раз подумал о том, что если бы попал в средневековье и оказался без горячей воды и прочего комфорта, то сдох бы быстрее, чем если бы меня просто не кормили.

Шум воды прекратился, и в коридоре послышались шаги. В дверях показался Рамашин, тем самым заставив мой рот непроизвольно открыться. На нём было лишь полотенце, обёрнутое вокруг бёдер. По обнажённому торсу стекали капельки воды, а мокрые волосы были хаотично взлохмачены. Заметно видневшиеся кубики пресса слегка подрагивали от перепада температур (в комнате всё же было прохладно), а ноги были такие стройные и длинные... а шея такая манящая... а его руки... Стоп, стоп, стоп! Какого хрена я вообще ТАК на него смотрю? Ну да, хорошая у парня фигура. Ну да, смазливое личико. Хотя в голову мою только сейчас начали пробираться мысли, что, может, я вовсе не такой уж и "натуральный". Может, я и на два фронта играть могу, раз на парней так заглядываюсь, а? Дерьмовый же я психолог, раз таких вещей сам за собой не замечал.

Всё это пронеслось в моей несчастной голове с молниеносной скоростью. Рамашин стоял у двери, а я продолжал пялиться на него.

- Я не разбудил тебя? - так заботливо спросил он.

- Нет-нет, что ты! Ты что-то хотел? - так напуганно ответил я - и вовсе не потому, что испугался его прихода; просто только слепой не заметил бы моего восхищённого взгляда.

- Покажи мне, пожалуйста, где у тебя бельё постельное, а то в прошлый раз Кир его доставал.

Господи, а где у меня бельё? Этот парень заставляет меня забывать самые элементарные вещи!

В общем, на ходу сообразив, что надо выключать этот тормоз, я поплёлся в гостевую. Достав чистые простыни, я уже собрался уходить, как меня буквально огорошили его слова:

- Ты же меня хочешь, правда?

Постояв несколько секунд в глубоком ауте, я, наконец, сообразил, что от меня ожидают каких-то действий или слов. Я мысленно отметил, что реакция у меня сегодня явно подтормаживает. Или это только на Павла?

- Это так заметно? - неожиданно для меня самого выдал мой рот.

Тааак, вот и тормоз отключился. Как не вовремя-то! Можно же было послать его, ударить или просто игнорировать его слова. Нет же, нужно было вот так... Вот придурок!

- Ты меня там, в спальне, просто глазами пожирал. Думаешь, я ничего не заметил? - говорил он и медленно приближался ко мне.

- Я на это надеялся, - невинным голоском ответил я.

- Ты же понимаешь, что просто так ты теперь не уйдёшь отсюда.

Он подходил всё ближе, до тех пор, пока не оказался в нескольких сантиметрах от меня и я не ощутил его запах. Он был такой свежий, такой дурманящий! Он прокрался в каждую клеточку моего организма и начал будоражить меня так, что низ живота свело сладкой судорогой, ноги задрожали, а тело покрылось мурашками.

"Ну и хрен с ним. Жизнь одна. Какие у меня причины, чтобы отказаться от этого?" - подумал я и выдал:

- А с чего ты взял, что я уйду? - и с этими словами притянул его к себе и дотронулся до прохладных губ парня.

Мы слились в страстном поцелуе. Наши языки переплетались, исполняя известный только им танец, однако у них получился замечательный тандем. Мы дали волю рукам и начали изучать тела друг друга. Я потянулся к тем заветным кубикам, которые не давали мне покоя, и, проведя по ним, почувствовал, как Паша вздрогнул. В этот момент у меня как будто открылось второе дыхание. Во мне смешались смелость, желание, страсть. Я понял, что такой с виду неприступный, наглый и напыщенный парень сейчас полностью в моих руках и плавится от самых незначительных ласк и поцелуев.

Я начал наступать вперёд, таким образом подталкивая Пашу к кровати. Когда мы оказались у кровати, я сделал последний рывок, и вот два тела уже боролись в пушистых подушках за право быть сверху. Как оказалось, сил у него оказалось побольше, и я очутился на спине. Паша сел мне на бёдра, а мои руки прижал к кровати над головой.

- Тебя подменили в больнице? - прозвучала совсем неуместная фраза в данный момент.

- Чего?

- Нет, забудь. Ты даже представить себе не можешь, как я этого хотел, - выдал он нетерпеливым шёпотом и принялся сладкую мучить меня.

Паша медленно целовал мою шею, слегка прикусывая нежную кожу и оставляя на ней отметины, потом зализывал укушенные местечки, заставляя меня буквально терять самообладание. Мне до жути хотелось запустить руки в шелковистые волосы, ощутить мягкость его кожи, прижать его сильнее к себе, но я мог только выгибаться под моим любовником. Так он спускался ниже, перешёл на ключицы, оставляя за собой цепочку сладких поцелуев, вернулся обратно и начал ласкать мочку уха. Когда он слегка обхватил её губами и прикусил, из меня вырвался глухой стон, но его быстро укротили уже горящие губы моего партнёра.

Паша спускался всё ниже к ямочке на груди, потом с удовольствием лизнул один сосок, затем другой. Он уже отпустил мои руки, и я смог вдоволь насладиться шёлком его кожи и волос.

Дыхание начинало сбиваться, когда я почувствовал Пашину руку на поясе моих брюк и лёгкое прикосновение губ к телу в районе пупка. Видимо, он это заметил, остановился и вопросительно заглянул мне в глаза. Да, он спрашивал разрешения! Но какое там, к чёрту, разрешение, я сейчас готов был убить любого, кто посмеет нам помешать. В качестве согласия я смог только откинуть голову назад и нетерпеливо приподнять бёдра. Этого ему хватило. Куда-то в сторону окна полетели брюки, за ними, видимо, на люстру, трусы, куда-то в том же направлении было отправлено и полотенце, которое чудным образом ещё оставалось на Паше.

И вот оно, чувство, когда твой член соприкасается с другой, такой же плотью. Такой твёрдой, упругой и гладкой, что безумно хочется к ней прикоснуться. Я потянулся и решительно провёл рукой от основания до головки. Услышав громкий стон Павла, я одним движением перевернул его на спину, оказавшись теперь хозяином ситуации.

Он вздрагивал от каждого моего поцелуя. Грудь вздымалась всё выше, когда я проводил по ней языком, живот его всё больше втягивался, когда я ласкал пупок, а ноги машинально раздвинулись, когда я опустился ниже. Перед моими глазами оказался красивый, аккуратный член с розовой головкой, на которой уже показалась капелька смазки. И так захотелось попробовать его на вкус... Все мысли чудесным образом вылетели из головы. Я снова склонился к сладким губам Пашки, постанывающего от удовольствия.

Разорвав поцелуй, я быстро, чтобы не передумать, скользнул вниз, сжал рукой твёрдый член и обхватил губами влажную манящую головку, улыбаясь тому, как они дрогнули, оба. А уж когда услышал молящий стон Паши, окончательно слетел с катушек. В голове проскакивали образы громадного сладкого леденца, который сосёшь так, будто его сейчас у тебя отберут. Я играл с уздечкой, дразня её языком, заглатывал его член так глубоко, как только мог, рукой перебирал яички и гладил внутреннюю сторону бедра.

И вот оно: дыхание парня стало прерывистым, мышцы живота судорожно сокращались под моей рукой, а стоны стали практически жалобными - мой язык ещё интенсивнее закружил по головке, и... он меня остановил.

Я оторвался от своего занятия и удивлённо посмотрел на Пашу, не совсем понимая, что могло сейчас заставить его остановить меня.

- Я хочу тебя, - выдохнул он. - Хочу кончить вместе с тобой. Хочу, хочу, хочу...

Я был немедленно перевёрнут на спину. Паша устроился на мне. Потянувшись к тумбочке, он достал небольшой тюбик и презерватив. И тут до меня дошло...

- Паразит! - со стоном выдавил я из себя, когда он стал надевать защиту на мой член.

- Что? - с наигранно непонимающим взглядом спросил он.

- Ты знал, что я не уйду... знал... даже приготовиться успел.

- Ага, - ответил Паша и со стоном насадился на меня.

Больше спрашивать я ничего не стал. Просто не было сил. В глазах потемнело от острого удовольствия, а сердце будто остановилось. Когда я думал, что он в моих руках, то очень ошибался. Это я оказался в его руках, полностью и безвозвратно.

Он двигался то медленнее, то быстрее. Когда я чувствовал, что уже нахожусь на грани, мой любимый садист начинал двигаться ещё медленнее, таким образом продолжая сладкую пытку.

Руки сжимали покрывало так, что пальцы немели. Из горла вырывались громкие стоны. Бёдра уже неконтролируемо подавались навстречу Паше, я не мог противостоять желанию с силой проникнуть в него ещё глубже.

Толчок... ещё один... ещё... ещё... ещё немного... Да! Вот оно - ощущение нирваны и полного выноса мозга! По телу пробежала волна неземного удовольствия, поднимаясь от низа живота и накрывая с головой. Пашка навалился на меня сверху, тяжело дыша и всё ещё вздрагивая от пережитого оргазма. Каким-то остатком разума я понял, что это был не просто случайный секс. Это было что-то намного большее.

Часть 3

9. "Роман в потёмках" или "Опасные игры"

Тёплые струи воды били в моё лицо, быстрыми ручьями стекая по телу. Как же хорошо вот так стоять и ни о чём не думать. Просто поддаться нежным прикосновениям воды.

В голове пролетали отрывки из прошлой ночи. Что на меня нашло? Я знаю, что все люди бисексуальны и даже самого натурального натурала можно соблазнить. Но Паша не очень-то меня и соблазнял. Я же мог отказаться.

Но, несмотря на то, что меня, можно сказать, хитростью заманили, я ни капельки не жалел об этом. Мне было хорошо с этим юнцом. Да какой он, к чёрту юнец, конечно, но мне его так хочется называть.

Я зашёл в комнату, встал у двери и невольно залюбовался увиденной мною картиной. Моё ночное приключение лежало на боку, положив голову на руку и изящно выгнув спину. Таким изгибам позавидовала бы любая женщина. В тот момент я сильно пожалел, что не умею рисовать, потому что это было бы шедевром.

Ноги сами пошли к нему, и когда я прилёг рядом, Пашка, словно котёнок, потянулся, повернулся в мою сторону и ткнулся носом мне в грудь. И сразу так захотелось его обнять! Он был такой нежный, такой хорошенький, что не верилось, что тот наглый хам и этот пушистик - один и тот же человек. Вот он открывает глазки и мило улыбается.

- О, а вы кто? - с наигранной невинностью проговорило сонное чудо.

- Твой ночной кошмар.

- Неее, ты не кошмар, ты сладкий сон.

- Да, такой сладкий, что даже не узнал сначала, - ответил я, пока он сладко потягивался, перевернувшись уже на спинку.

Я хотел уже ещё съязвить, но вдруг увидел у Паши в самом низу живота родимое пятно.

- Ё моё! - не выдержал я. - Так вот почему тебя Клевером величают.

Небольшое пятнышко в форме листочка клевера было в таком месте, что увидеть его из-под белья было нереально. Оно смотрелось так... сексуально, что захотелось не только дотронуться до него рукой, но и...

- Слушай, а почему никто не знает происхождения твоей клички, а? Это же только идиот не догадается, когда увидит.

- А с чего ты взял, что его кто-то видел?

- В смысле? - глаза мои потихоньку округлились. - Ты что...

- Девственник? - он засмеялся. - Сам понял, что спросить хотел? Или забыл, что ночью было?

Я почувствовал себя дебилом, но от сердца отлегло.

- Я просто из универа ни с кем не спал. А мои парни никак не могли эту информацию туда донести. Вот никто и не знает.

Он продолжал улыбаться, а у меня в голове пронеслась фраза "мои парни". И сколько же их было?

Эта мысль заставила ёкнуть что-то внутри меня. Неужели ревную? Вот придурок! И с чего я вообще думаю о том, с кем он спал? Ведь и я не девственником был. Или был? В плане секса с парнем? Ну и фиг с ним! Этого ленивого котёнка я решил оставить себе. Может, это и глупо, но упускать его я не собирался. И почему меня не терзают сомнения из-за того, что он юноша? Да какая разница! После выходки Алисы я вряд ли смогу в ближайшее время встречаться с женщинами. А кто говорил, что в любви важен пол? Ох, какой же винегрет намешан у меня в мозгу.

Но, несмотря на все эти оптимистические мысли, в голове таилась и та единственная, о которой я боялся даже думать. А вдруг это то, о чём он говорил тогда, в туалете? Вдруг он возьмёт и всё же сделает так? Я, может, и не влюбился в него, но определённо какое-то чувство у меня к нему есть. Но, во всяком случае, пока он этого не знает, я в безопасности, ведь поговорка "Мороз не раз меня спасал" тут будет в точку. Типа, я тебя тоже разыграл... Блин, какой идиотизм! Дожил!

Мой больничный наконец закончился. Я радовался этому, как малыш, потому что я как человек активный уже не мог больше выдерживать сидение в четырёх стенах, поиски "пятого угла" и заботы Пашки. Он и таблетки мне приносил, и температуру мерил постоянно, и чаи эти грёбаные травяные (терпеть их не могу) пить заставлял. В общем, я был жутко рад тому, что смогу, наконец, вернуться в привычное русло жизни.

Но, признаться честно, эти несколько дней я был счастлив. Он же жил у меня. И по ходу того, как развивались наши отношения, я сделал для себя вывод, что мы начали встречаться. Бывает же так, что никто никому ничего не предлагает, а отношения завязываются. Бурные ночи, ласковые слова, нежные поцелуи на кухне, когда он стоял у плиты, а я подходил сзади, или когда мы смотрели телевизор. Наверное, смешно, но это было похоже на жизнь молодожёнов...

Понедельник. Хотя сегодня и надо выходить на работу, но настроение у меня ниже плинтуса. Я же выздоровел, опека мне уже не нужна, и вчера вечером Паша ушёл домой, а я, как идиот, пялился потом, не знаю сколько, на входную дверь и материл себя за то, что не попросил его остаться у меня.

Дорога на работу показалась необычно длинной. Было такое впечатление, что светофоры позасыпали и забыли, что им нужно переключиться на зелёный.

Вот наконец-то университет. В холле, как всегда, шумиха. Кто что-то учит, кто валяет дурака, кто целуется, кто уже что-то жуёт - в общем, студенческая жизнь даже через сто лет не изменится.

Когда я дошёл до своего кабинета и лишь успел повернуть ключ, кто-то силой вдруг втолкнул меня внутрь и прижал к стенке.

- Ты с ума сошёл? - офонаревшими глазами я смотрел на радостно улыбающегося парня.

Это был Паша. Довольный, как слон, из-за того, что смог меня напугать.

- Да, и сошёл уже давно. Так соскучился, так соскучился по тебе, что... что... капец просто! - произнёс он и прижался к моим губам своими.

Какой же он всё-таки сладкий! Так не хочется отрываться от него. Но, стоп! Надо не забывать, где мы. Работу я всё же потерять не хочу.

- Так, стоять!

- Я уже, - он указал на место ниже пояса и пошло улыбнулся.

- Быстро же ты! - сморозил я, а потом понял, что сказал. - Не путай меня! Ты понял, о чём я. Давай не будем палиться. Не забывай, что здесь я твой преподаватель.

- А преподаватель может оставить меня после пар... в целях профилактики? - ну не угомонится же, свинтус.

- Заяц, я же не железный, я и сорваться могу. Тогда нас запалят. Меня уволят. Тебя, может, не выгонят, но втык тоже получишь. А я стану безработным бомжом. Ты этого хочешь, да?

- Ну, всё, всё. Зануда ты! - он оторвался от меня и сел на диван.

- Я?! Ладно, пусть так. Зато трудоустроенный. Да, кстати, как там Кир?

- Да нормально он. Козла того поймали всё-таки, вот Кир и ходит довольный. Хотел к тебе в гости напроситься, типа поблагодарить, но я отмазался. Так что жди, скоро он сюда заявится.

- Что ж ты так с другом лучшим? Неужели у тебя от него тайны есть? - не удержался я.

- Да я вообще парень загадка, - Паша был, как всегда, в своём репертуаре; он в один миг подскочил с дивана, подошёл ко мне и поцеловал в... лоб. - Всё, больше не буду, а то изнасилую тебя прямо здесь. Ты в этих джинсах такой соблазнительный. У тебя в них попа просто обалденная. Только, когда ходить будешь, не виляй ею, а то уведёт ещё тебя кто у меня, - выдал Клевер фразу, уже выходя из кабинета.

Ну не смог, гад, просто комплимент сделать, надо обязательно напакостить!

Я подошёл к зеркалу, повертелся перед ним. Да, эти джинсы и вправду неплохо на мне смотрелись, а если ещё учесть чёрный пиджак... Мне и раньше говорили комплименты насчёт моей внешности, но - раз - это были девушки, два - это было не так пошло. Но мне понравилось... Так, хватит заниматься нарциссизмом - работать, работать и ещё раз работать!

Пара проходила относительно спокойно, если не учитывать громких криков при моём появлении, типа: "Ааа, пропажа наша!", "Мы уже соскучились", "А где у вас болело?" и тому подобное.

- Итак, это задание вы будете выполнять парами. Найдите себе партнёра, выберите объект и следите за его настроением, поведением, реакцией на то или иное событие. Делайте записи и выводы. Недели для этого будет вполне достаточно. Учтите, что надо сделать всё так, чтобы ваш подопытный не догадывался о ваших наблюдениях за ним, - дал я, наконец, задание на следующую пару.

- Но это некрасиво - следить за человеком, - выдала наша совесть Инга.

- Почему следить? Вы же не будете в кустах прятаться и в бинокль подглядывать.

- Это она боится, что кто-то её с её подружкой застукает, - проснулся остроумный Никита.

- Уж этого я как раз и не боюсь! А ты не боишься, что тебя с Труханиным кто застукает? - с ехидной улыбкой ответила Инга.

"О-па! Так они вместе? Не думал, что Серов так быстро сдастся", - подумал я.

- Саламатина, закрыла бы ты рот свой лесбийский, - чуть не кинулся на неё Серый.

- Что, правда в глаза колет? Я хоть не скрываю от всех, - с ещё большим ехидством заметила Инга.

Кирилл только помахал головой с лёгкой ухмылкой, видно, хорошо зная выходки сестрёнки, а я подумал, что эта девочка не такая безобидная, как мне казалось раньше.

- Ей, я вам не мешаю? - этот разговор мне всё больше не нравился. - Если нет вопросов, то можете быть свободны.

- Нет-нет, подождите все, пожалуйста, - это была Катя Сомина.

Она встала с места, процокала тонкими каблучками по ступеньках и, встав возле меня, продолжила:

- Все знают, что у меня скоро день рождения, и я хочу пригласить вас на вечеринку у меня дома. Можете взять с собой подружек или парней. Вас, Николай Олегович, я тоже приглашаю, - она посмотрела на меня, подошла сбоку и, положив руки мне на плечи, легонько прогнулась, заглядывая мне в глаза. - Вы не откажете имениннице? Сами же говорили, что разница в возрасте у нас небольшая и всё такое...

Хитрые глазки девушки так смотрели на меня, что я подумал, что она хочет меня укусить. Я уже замечал её томные взгляды в мою сторону, юбки, которые становились всё короче, и специально выроненные ею учебники, для того чтобы нагнуться так, чтобы было отлично заметно содержание её глубокого декольте. Но я упрямо игнорировал эти выпады. Видимо, теперь она решила подключить тяжёлую артиллерию.

- Думаю, я там буду лишним, и...

Я не успел договорить, как из зала начались раздаваться протестующие крики.

- Нет, вы не лишний...

- Идите, будет весело...

- Да, почему бы и нет? Лучше узнаете своих подопечных, - это был голос Рамашина.

В течение всего "выступления" Катерины он смотрел в нашу сторону так, будто ненавидел её всей душой, а когда она меня обняла, так и вовсе мысленно четвертовал её.

- Ну, ладно, уговорили; думаю, на часок заскочу, - решил я сдаться.

- Ура! - быстро крикнула Катя и поцеловала меня в щёку.

Естественно крики "Уууу", "Вау" и "Во даёт" были неизбежны. А у Паши глаза и вовсе на лоб чуть не полезли. Я ещё не видел его таким. Честно признаться, меня даже порадовала такая ревность с его стороны. Видимо, я ему был не безразличен. Может, не зря я всё-таки пять лет психологию зубрил; что-то я в людях смыслю! Ладно, пойдём на ту вечеринку. Думаю, ничего страшного не произойдёт.

Часть 4

10. "Вот он тот самый незаметный писец"

Вечер был тёплым, несмотря на то, что уже зима. На землю падали невесомые снежинки. Всегда любил смотреть на первый снег. Такой чистый и такой... непорочный, что ли.

Такси медленно подъехало к указанному мной адресу. В руках у меня был подарок и букет розовых роз. Мне почему-то показалось, что этот цвет как раз её - и по стилю, и по уму. Но когда моё такси отчалило и моему взору предстал эдакий домик, то всё это у меня из рук чуть не упало. Я, конечно, знал, что Катины родители какие-то там шишки, но таких домиков я ещё не видел - у нас, по крайней мере.

Трёхэтажный особняк с огромными окнами окружён высоченным забором с устрашающими воротами. Когда смотришь на них, возникает чувство, что ты в фильме ужасов и они сейчас тебя сожрут, или они сами распахнутся, и кто-то выскочит и всё равно тебя сожрёт. Только я подумал об этом, как они и вправду открылись. Спина моментом взмокла, а пальцы на руках онемели. Благо, что открывались они медленно, и тот, кто их открыл, не заметил моей физиономии. Вот идиот, надо же себя так накрутить!

Я проходил по широкой аллее всё ближе к дому. Глаза разбегались от разнообразия цветов, садового декора, всяких птичек, гномиков, фонтанчиков. Это было очень насыщенно, но, как ни странно, не мешало друг другу.

Наконец мне навстречу выбежала сегодняшняя виновница торжества. Должен признаться, она красавица. Идеальную фигурку подчёркивал белый корсет без бретелек, и грудь казалась ещё больше, чем есть на самом деле, а короткая юбка делала ноги ещё длиннее.

- Николай Олегович, наконец-то! - чуть не пропела уже не очень трезвая именинница и взяла меня под руку. - Идёмте, я вам всё покажу.

Признаться, я не очень хотел, чтобы меня видели в её компании. Это из-за сплетен, которые могли поползти, а главное, из-за Паши. Видеть, как к твоему парню (как же странно для меня это звучит) открыто пристаёт подвыпившая барышня, - зрелище не из приятных.

О, а вот и Никита - как всегда, с Игорем. Между ними точно что-то есть, уж очень их прикосновения друг к другу стали нежными. Человеку, не знающему ничего о них, так не покажется, но я-то в курсе. И если объединить прикосновения и взгляды, то безошибочно можно определить, что они вместе. Ах, сердце почему-то радуется...

- Почему это вы так на наших спортивных звёзд смотрите? - а вот и Алена Баринова; как же без неё, первого источника сплетен! - Тоже что-то неладное подозреваете? - защебетала она дальше.

- Что это я должен подозревать? - я сделал удивлённое и заинтересованное лицо.

- Говорят, что они пара, - стала говорить она чуть тише и прихихикивая.

"Вот не дура ли, а? - думалось мне. - Ну не всё ли равно тебе, кто с кем спит?".

Но любопытство победило отвращение к этой особе, и я продолжал слушать. Оказывается, кто-то где-то там слышал или видел, что они то ли целовались, то ли обнимались. Бред собачий, они же друзья и могли обниматься просто так, по-дружески, и это не даёт повода думать, что они пара. Но для этой особи даже самый маленький намёк на тонкие обстоятельства разгонял фантазию в такой полёт, что не угнаться.

Я продолжал снимать лапшу с ушей, которую мне навешала Алена, в то время как Катя всеми силами привлекала моё внимание. То у неё закружилась голова прямо возле меня, то она просила посмотреть, не пустили ли колготки стрелку (глупее способа привлечь внимание к ногам я ещё не видел). Короче, все эти выпады я вежливо пропускал мимо ушей и тем самым, видимо, бесил Сомину.

Паша стоял в противоположном конце комнаты и исподтишка наблюдал за нами. Мы договорись ещё накануне вечеринки, что не будем даже виду подавать, что мы общаемся, чтобы не давать лишней почвы для фантазии Бариновой. Но сдержать взгляды мы не могли. Он убийственным и бешеным взглядом смотрел на Катю и Алену, которые не отходили от меня ни на шаг, а я, в свою очередь, не мог не замечать, что он выпивает стакан за стаканом и что какой-то мудак постоянно возле него вертится.

Вечеринка подходила к концу, а свой план, не знаю точно какой, но точно касающийся меня, Катя так и не реализовала. Так как я, кроме вежливых ответов на её вопросы, больше ничего не говорил, она решила пойти ва-банк: заиграла медленная мелодия, и меня потащили танцевать.

Танцевать я люблю, и решил не отказываться, да и позорить её не хотелось, а эта довольная лиса прижималась ко мне так пошло, что аж противно. Видимо, я нехило ей нравился. До середины танца я видел яростные взгляды Павла, а потом он пропал. Я решил, что он отошёл по делам, а я, закончив танец, поблагодарил партнёршу и отошёл в поисках уборной.

"Сколько же дверей в этой домине?" - после нескольких неудачно выбранных дверей взмолился я мысленно.

- Что, заблудились? - это был Кир.

- Слава богу! Кирилл, где здесь туалет?

- Я тоже туда же, - улыбнулся он, - пойдёмте, покажу.

Мы пошли на второй этаж и, повернув налево, увидели "потрясающую" картину маслом. Павел прижал того ублюдка к стене и нагло его вылизывал. Сказать, что я был в шоке, это ничего не сказать. Чувство обиды, ревности и ярости настолько смешались во мне, что я не мог сообразить, что мне делать. То ли подойти, отодрать Павла от этого парня и дать ему в морду, то ли просто по-тихому уйти.

Мои размышления прервал Кир.

- Ой, кажется, мы помешали. Там ещё на первом есть.

Мы повернулись и ушли. Что заставило меня держатся спокойным снаружи, я не знаю. Но будь я героем мультфильма, у меня в этот момент выросли бы рожки и загорелась бы лампочка над головой.

Я сделаю ему так больно, как было только что мне. Пусть страдает, если он меня любил (да какая тут любовь уже?), или пусть обломается, если хотел меня кинуть... Мысль глупая и ужасная, но я мне было настолько больно, что об этом я не думал.

Я ушёл по-английски. Не хотел даже видеть кого-то. В голове уже формировались слова, которые я ему скажу.

11. "И мстя моя будет жестока"

Это утро для меня было ужасным. Мне снились всю ночь кошмары, и каждые 10 минут я подрывался в постели весь в поту. Мне снилось, как Паша с тем парнем занимаются сексом у меня на глазах, а я не могу ничего сказать, сделать или вообще выйти. Но самое ужасное ощущение - это когда ты хочешь проснуться, а у тебя это не получается.

Я в очередной раз проснулся с криком. На часах было шесть утра. Вставать было ещё рано, но снова заснуть я бы уже не смог. Просто побоялся бы ещё одного такого сна.

- Привет, дорогой, - это была Мариша, - у тебя всё нормально? Выглядишь ужасно.

- Спасибо за честность, - выдавил я из себя с натянутой улыбкой, - ты, как всегда, наблюдательна.

- Коль, ну ты же знаешь, я правду-матку всю в лицо. Что случилось у тебя?

Я не собирался ей отвечать на этот вопрос и отмазался тем, что плохо себя чувствую. Я побыстрее решил удалиться в кабинет, закрыться там и ждать Павла. А я знал, что он придёт. Он делал это каждое утро.

Чем ближе подходил решающий момент, тем больше меня трясло. В голове, как и в случае с Алисой, проплывали моменты, когда мы с ним были вместе, наши бурные ночи и тайные зажимания по углам универа.

Вот он... Дверь открывается... и в проёме показывается весёлая морда, правда, изрядно помятая после вчерашнего. Видимо, он выпил гораздо больше, чем я смог углядеть.

- Почему ты вчера ушёл и никому ничего не сказал? - спросил он, даже не успев закрыть дверь.

- У меня были дела.

- И какие именно? Мне кажется, мы договорились, что пойдём вместе.

- Тебя это задевает? Мне там надоело находиться.

- Да, меня это задевает. Потому что ты мне не безразличен, и всё, что тебя касается, меня задевает. Мне ты мог сказать? Я же туда ради тебя пришёл, - его голос становился всё громче.

"Это он мне что, в любви только что признался? Вот врёт же, сволочь. Врёт и не краснеет. Ну уж нет, я ему не скажу, что вчера всё видел. Пусть мучается".

- Знаешь, я вообще-то хотел с тобой поговорить. Думаю, нам надо прекращать все эти игры, - я подошёл к нему и вложил в свой взгляд столько высокомерия, сколько было в душе. - Я выиграл! Ты в меня влюбился, о чём практически сказал только что. Мы переспали - это тоже было в нашем споре. И осталась последняя деталь. Ты свободен и можешь валить на все четыре стороны. Ты мне больше не нужен. Я же говорил, что не один ты можешь добиваться своих целей любыми методами.

Господи, и откуда у меня в голосе появилась вся эта желчь? Я сам не верил своим словам. Неужели я способен сказать человеку такое? Какой же мразью я себя сейчас чувствую. Я же люблю его! До боли в сердце люблю. Но я не хочу оказаться на его месте. Я трус? Может быть. Но зато он будет знать истинную цену отношений.

- Ты это сейчас серьёзно?

- Серьёзней некуда. Думаешь, я не специально тогда у тебя в комнате остался? А история с Алисой? Она меня и не бросала вовсе, и мы до сих пор собираемся пожениться.

Он молча повернулся и ушёл... Как только дверь за ним закрылась, ноги мои подкосились, не выдержав всего того напряжения, в котором я пребывал эти несколько минут.

"Что я наговорил? И откуда у меня в голове взялась вся эта чушь? Да и причём здесь Алиса? А я со стороны неплохим актером кажусь - наверное, потому что, когда рассказывал ему про Алису, чуть не плакал. А теперь так жестоко ему всё это выдал... Самое дерьмовое в этой ситуации то, что мне совсем не стало легче, а только хуже, только хуже...

Часть 5 (последняя)

12. "Всё тайное становится явным"

Когда на душе плохо, нужно погрузится в работу с головой. Мне это всегда помогало, и я надеялся, что поможет и на этот раз. Я взял на себя больше нагрузки, задавал студентам кучу контрольных, которые проверял потом до ночи, после чего в бессилии просто падал на постель и отключался. Я даже начал задумываться над тем, чтобы начать писать какую-то научную работу, чтобы ещё и в выходные сидеть в библиотеках.

Всегда был совой, и не поспать лишние пять минут утром было для меня кошмаром. Теперь вся сонливость куда-то улетучилась, и если я засыпал в 12 ночи, то просыпался в 6 утра, и спать мне больше не хотелось...

Хотя и до начала пары было ещё далеко, но я уже шёл в аудиторию. Мне нужно было дописать планы и подготовить задания для очередной контрольной (такой ненавистной для моих подопечных).

Как же непривычно ходить по здешним коридорам, когда в них мало народу. Ты слышишь собственные шаги, части разговоров студентов, которые почему-то тоже не спят.

Дверь в аудиторию была открыта, и там уже сидели несколько студентов. Я сел за стол и принялся разгребать кучу бумаг, предназначенных для контрольной. Через несколько минут в дверь вошли двое парней. Да, это были Павел и Кирилл. И если Кир изо всех сил что-то пытался донести до Клевера, то второй всеми силами пытался его понять. Даже человеку, который первый раз увидел Рамашина, было бы ясно, что тот мыслями находится где-то очень далеко. Хотя я догадывался, где он был...

- Давай здесь сядем, - наконец проронил Паша, когда Кир по привычке пошёл на галёрку.

- Ты чё, поучиться решил? - со смешком сказал Саламатин, но упираться не стал и сел прямо на первый ряд.

Павел сидел напротив и сверлил меня взглядом. Я не обращал на него никакого внимания, хотя понимал, что эта лекция пройдёт в жутком напряге и для меня, и для него. Просто на предыдущие он тупо не ходил.

- Клевер, блин, да что с тобой происходит? Ты как с креста снят! - Кирилл пытался хоть как то вывести друга на разговор, но тщетно. - Ты что, снова парня какого-то закадрить пытаешься, да? Мы вот с Николаем Олеговичем видели твою нынешнюю пассию там, на вечеринке. Нехило ты так прижимал его там, у туалета. Что, не дал?

Их разговор я, конечно, слышал, и душа моя улетела в пятки. Коварный план, который я воплотил в жизнь и всё это время поддерживал, рухнул.

Павел после последних слов друга резко поднял голову и уставился на меня. Вот, он понял, что я врал тогда, в кабинете. Я же смотрел в ответ на него и, как ни странно, не выражал никаких эмоций, хотя в душе творился кавардак. "Блин, и кто его за язык-то тянул?" - промелькнуло у меня в голове.

И тут, как всегда не вовремя, прозвонил звонок, в аудиторию завалилась вся та толпа, которая была в коридоре, и их разговор прекратился.

Про то, как прошла лекция, даже говорить не надо. Павел не сводил с меня глаз ни секунды, а я ещё раз похвалил сам себя за то, что дал студентам тот тест, потому что я и два слова по теме в кучу бы не связал.

Я уже приготовился к выяснению отношений в конце пары, но со звонком Рамашин просто вылетел из аудитории. Моему недоумению не было предела. "Я ему точно пофиг! - пытался успокоить я сам себя. - Ну, если бы любил, то он что-то, может, и попытался бы сказать, что-то соврать..."

Я не мог врать самому себе. Несмотря на всю ту ересь, которую я нёс в кабинете, и на то, что на протяжении всего этого времени я старался о нём не думать, в глубине души всё равно таилась надежда, что он будет как-то пытаться мириться со мной. И чем дольше я его не видел, чем дольше я его не касался, тем сильнее мне хотелось его простить. А я ведь даже и не знаю, почему он сделал так тогда. Может, он был пьяный? Может, его соблазнили? Может, приревновал?! Точно, может же такое быть. Катька-то так тёрлась об меня, что только слепой не заметит, а Павел и подавно.

Как бы я ни ожидал, встречного шага с его стороны не было. Впрочем, как и самого Павла. После моей лекции на пары он так и не пришёл. Хотелось побыстрее прийти домой и нажраться... Да, я опять встаю на те же грабли, и ничем хорошим это не закончится. Но мне так хотелось забыться...

Лифт, как всегда, не работал. Подниматься на девятый этаж пришлось пешком. И если до пятого я молчал, то за остальные четыре этажа проклял всех лифтёров и весь состав ЖЭКа.

Вставляю ключ в замочную скважину, но не успеваю повернуть его, как она открывается. "Неужели не закрыл?" - спросил я себя. В голову полезли мысли про грабителей, и я мысленно начал вспоминать, где у меня стоит бейсбольная бита.

Всё-таки я вошёл и учуял вкусные запахи. "Прикольные нынче бандиты. Пришли покушать или сами проголодались?"

Я прошёл дальше, на кухню и оторопел. Там был он. Мой Павел. Он стоял возле стола и ласково мне улыбался. Шикарный букет цветов стоял на подоконнике, на столе стояла уже открытая бутылка вина и много всяких вкусностей. Я даже слова проронить не смог, а рот мой сам собой открылся от увиденного.

- Добро пожаловать домой, милый, - как будто ничего не произошло, произнёс Павел.

- Ты какого хрена тут делаешь? Как сюда попал? И что это всё за хрень? - наконец-то меня прорвало.

Он стоял и всё так же улыбался, а потом подошёл и поцеловал меня - нежно, ласково, будто впервые.

- Значит так, - начал он, отстранившись от меня, обалдевшего и снова "немого", - ты ключи мне сам дал, помнишь? Это, - показал он на цветы и стол, - цветы моему любимому и праздничный ужин; а праздничный он потому, что теперь я буду жить у тебя.

Он решил заставить меня вообще потерять дар речи? Или как?

- Как - у меня? - умнее вопроса я не нашёл.

- Обыкновенно... Коль, я тебя люблю. Очень. А то, что было на вечеринке, это самая большая глупость, которую я совершал за всю свою жизнь. С этим парнем мы встречаться когда-то пробовали, но у нас ничего не вышло. Просто эти дуры так к тебе клеились, а ты так ласково им отвечал, что я так взбесился, что сорвался. Но мы не переспали, там просто поцелуй был. Я же целовал его, а представлял тебя. Веришь?

"Боже, да верю, верю, верю! Почему же ты, паразитина, раньше молчал? Почему же он, это же я идиот! Вот кретин-то!"

Я решил ничего не говорить в ответ. Я просто взял и поцеловал его. И он всё понял...

Очень трудно простить измену любимого человека, но ещё труднее жить без него. Знаете чувство, когда смотришь на человека, и мурашки бегут по коже. Когда хочется обнять и сжать так сильно, насколько только можно. Когда ты считаешь секунды до вашей встречи. Когда целуешь его и всегда как в первый раз. Когда он говорит: "Нам надо поговорить", - и у тебя сердце замирает, и, ещё ничего не услышав, ты начинаешь молить Бога о том, чтобы это не было что-то плохое. Вот это - любовь! Да - любовь. Чистая, искренняя, от всего сердца.

Ну и пусть так. Я не хочу его терять. Не хочу! Не буду! И теперь уже никому не отдам!

13. "Казнить, нельзя помиловать"

Я не помню, как мы оказались в постели, но такого секса у нас ещё не было. Мы будто заново изучали друг друга и не могли насытиться теми ощущениями, которые дарили друг другу. Пусть это прозвучит банально, но мы занимались не сексом, мы занимались любовью!

Лишь под утро мы без сил упали на кровать - мокрые, измученные ласками и многочисленными оргазмами и счастливые. Признаюсь, таким счастливым я ещё не был. Хотелось летать, орать, танцевать, но... позже. Сейчас не было сил ни на что.

- Я. Тебя. Люблю. Знаешь? - отдышавшись, произнёс Паша.

- Знаю, - улыбнулся я. - Ты мне раз сто уже об этом говорил. Я тебя тоже люблю, Солнышко.

- Ты меня простил?

- А ты ещё не понял? - ответил я вопросом на вопрос.

- Знаешь, а я ведь и вправду у тебя жить буду. Ты не против?

- Шутишь? Конечно, я не против. Но вот что твои скажут? И с универом сложно будет. Думаешь, никто не догадается?

- У тебя вообще-то выбора нет. Я из дома ушёл, - абсолютно спокойным голосом просветил меня Павел.

- Как ушёл?

- Хлопнув дверью.

- Да ты прикалываешься! Они что, против были?

- А как же! Они хотели нормального, а я тут весь такой цвета неба.

- Слушай, но почему ты так относишься-то к ним. Прости, я немного знаю о твоих отношениях с Евгением Олеговичем. Он же вроде нормально к тебе относится.

- Нормально?! - Павел резко встал. - Да из-за него мои родители и погибли! Отец мой с мамой у него в компании работали, он швейную фабрику держал. Дружили семьями. Папа мой бухгалтер, вёл финансы, а мама моя шила классно и была одним из главных дизайнеров одежды, которую и шили на фабрике. Им нужно было срочно лететь в Корею, налаживать какие-то дела. Лететь должны были частным самолётом, но погода испортилась. Папа предложил отложить поездку, но начальник только наорал на него, и они всё же полетели. Пилот не справился с управлением... Этого гада просто совесть грызёт, вот он и решил через меня свою вину искупить. Он даже бизнес свой продал и решил сюда пойти преподавать. Он ведь почему правой рукою деканши стал? Он универ спонсировал постоянно, вот и... Но я-то всё помню и прощать ему смерть родителей не собираюсь. Никогда!

- Прости, я не знал...

- Да никто не знал. Мало кто вообще знает о том, что я не родной ему. У него с женой своих детей нет, вот они всё мне и суют. Но воспитывать-то меня не нужно. Люди, которым было это позволено, умерли.

- Иди сюда, - я потянул его на себя и обнял. - Теперь всё будет хорошо. Я с тобой. Но хочешь ты этого или нет, а вставать нам нужно. Мне надо собираться на работу, а тебе на пары.

- А может, ну его...

- Так, никаких сачкистов в моём доме не будет! - наигранно грозно сказал я.

- Ну, всё, всё, встаю. Ты яичницу с чем будешь? С помидорами или с ветчиной?

"Я его обожаю!", - подумал я и поцеловал парня в пухленькие губки.

В универ мы решили идти раздельно, чтобы не вызывать лишних сплетен, но не успел я зайти в преподавательскую, как ко мне бросилась Марина.

- Ты что натворил?

- Да я только что пришёл. Что случилось?

- Тебя начальство обыскалось. Рвёт и мечет. Бросай всё и иди в деканат. Там, видимо, что-то серьёзное, потому что Анка в бешенстве.

Я шёл в деканат и чувствовал себя студентом, которого вызвали на ковёр и собираются песочить. Я догадывался, по какому поводу меня вызывают, хотя подсознание задавало вопрос: "Как, так быстро?".

Анна Сергеевна и вправду была как пантера. Её глаза метали молнии, а голос иногда издавал такой ультразвук, что слышать это было невозможно.

- Я же вас предупреждала! Я же вам говорила, что никаких романов со студентами заводить нельзя. Так мало того, что вы меня ослушались, вы ещё и с парнем его закрутили. Так ещё и с каким? С Рамашевым! - затем её голос стал тише, и уже спокойным тоном она продолжила: - Его отец постоянно находит для нас спонсоров. В общем, мы закроем глаза на эту историю, если Павел вернётся домой. В противном случае мы вынуждены будем вас уволить...

2 года спустя.

На улице снова осень. Жёлтые листья шуршат под ногами, исполняя свою последнюю песню.

Как же важен в нашей жизни выбор. Ведь если его сделать неверно, то вся жизнь может пойти под откос. Какой выбор сделал я тогда? Я выбрал семью...

Захожу, как всегда, в квартиру. Пахнет чем-то вкусным.

- Привет, милый, ты уже дома? - спрашивает ласковый голосок.

- Да, Пашенька, я дома.

Он стоит у кухонной плиты, я подхожу к нему сзади и, как всегда, целую за ушком. Как же я счастлив!

Мне не жаль той работы. Мне не жаль, что некоторые друзья отвернулись от меня, узнав о том, что я гей. Мне немного горько от того, что испортились отношения с родителями, но я не теряю надежду на то, что они меня поймут.

Я не хочу даже думать о том, что было бы, если бы я тогда не взял из дома зонтик. Что было бы, если не пошёл дождь, если бы Пашу не окатила водой из лужи машина. Продолжать можно долго, но нужно ли? Не слишком ли много "если"? Судьба непредсказуема. Твоё счастье или разочарование ждёт тебя именно в тот момент, когда это нужно, и ты никак не можешь его изменить или ускорить. Время расставляет эти сюрпризы судьбы так, как нужно, и мы никто, чтобы этому сопротивляться. Нужно быть собой и идти прямо. И тогда время обязательно нам поможет... обрести счастье!

страницы [1] . . . [3] [4] [5]