Богатырь Иванушка (глава 1)

Часть 1

1. На бульваре

Лето! Боже мой, как каждый из нас ждёт это удивительное время года. Именно о нём мы мечтаем в холодные зимы и в слякотные осенние дожди. Сколько планов, надежд, ожиданий! Тело ждёт тёплого солнца, душа новых ощущений, глаз радует оголённость крепких молодых мужских тел. И чем больше солнышко пригревает, тем больше радует наличие полуголого, да ещё (какое счастье!) молодого тела.

Да, я боготворю мужское естество, и чем меньше на нём одежды, тем больше это волнует меня. Некоторые из нас впадают в растерянность и прострацию от понимания того, что женщины им совсем не интересны, а их "рычаг удовольствия" восстаёт в самых пикантных ситуациях от достойных тел "представителей сильных мира сего" - мужчин. Другие считают это извращением и болезнью и никак неприемлемой такой особенностью для него, поскольку он - натурал. А я горжусь и радуюсь этой своей приверженности к данной группе людей! Да, я люблю мужчин, молодых парней, красивых юношей, потому что я - гей! Но меня волнует наличие не только соответствующего тела, но и, желательно, стоящего хуя, а не мелкой письки. Хотя не меньшее удовольствие доставляет мне приведение этого органа любви из спящего состояния в крепко бодрствующее. Ах, как они прекрасны в возрасте от восемнадцати и до того времени, пока принимают положение вверх, а не вниз!

В этот день (ценю свою работу за наличие постоянного отпуска летом) я согласился с приятелем пойти в кино. Мы познакомились с ним случайно в метро. Я ехал и читал книгу, когда боковым зрением увидел, как в вагон входит парень с открытой широкой улыбкой на красивом лице. Ветерок от поезда раздувал его тёмные удлинённые волосы. Широкие плечи и мощная грудь, обтянутая белой майкой, достигающей шорт, ладно обтягивающих длинные ноги, чудную попку и бугорок спереди выделялись на общем фоне людской массы. Книга перестала меня интересовать, я с улыбкой любовался этим чудом и максимально осторожно пытался продвинуться к тому месту, где он стоял.

Очередная остановка на пересечении с кольцевой линией втолкнула в вагон волну людей, которая, как "девятый вал", подхватила меня и прижала к объекту моего любования. С трудом опустив руку с книгой, я почувствовал мягкую, но такую наполненную тайну его шорт. Поезд выехал из подземелья на простор, но хоть и сбавил скорость, стал больше раскачиваться. Моя рука скользила по соблазнительной упругости, которая под влиянием касаний стала напрягаться и увеличиваться. Наши глаза смотрели в зрачки друг друга, и когда на его лице недоумение сменилось заинтересованностью, а губы раздвинула улыбка с усмешкой: "Мол, понятно, дорогой, что тебе надо", - я засмущался и стал с большой неохотой отодвигаться от соблазнительного бугорка.

Каково же было моё удивление, когда его рука, протиснувшись между тел попутчиков, вновь направила мою в нужное (теперь, видимо, и для него) место. Осмелев от полученной поддержки, я решительно накрыл его бугор ладонью. Через тонкую ткань я чувствовал, как всё мягкое становится твёрдым, как под движением моих пальцев чётко выделился мощный ствол, к которому подтянулись крупные яйца. Его тело периодически вдавливало свой пах в мою руку, при этом он слегка сгибал ноги в коленях, и мои персты через ткань сдвигали его шкурку по плоти вниз... Я так увлёкся, что почти пропустил свою остановку.

Вдруг незнакомец наклонил к моему уху голову и прошептал:

- Давай выйдем.

Это была нужная мне остановка.

Выйдя из вагона, мы прошли по перрону и в тыльной стороне вестибюля, где было меньше народу, зашли за колонну. Незнакомец назвался Никитой, взял меня за руку, вновь прижал её к своему паху, а сам почти залез в мои летние брюки. Мы улыбались, тихо переговариваясь, а в это время руки в спешке ласкали наши вздыбившиеся сокровища.

- Слушай, я сейчас очень спешу, мне нельзя опаздывать. Давай пересечёмся где-нибудь, нам ведь есть о чём более спокойно поговорить и что-то, очень волнующее обоих, сделать, а? - тихо сказал Никита.

Вот именно там мы и условились, что в субботу пойдём в кино, а дальше как получится. Ну, конечно же, обменялись телефонами. Последний раз страстно помацав там, где было так хорошо, и поправив всё крепко стоящее, чтобы не так уж сильно оно выпирало при ходьбе, мы расстались.

За эти дни мы несколько раз созванивались, уточняя детали встречи. Теперь мне стало понятно, какой яркий образец молодого мужика я ждал на сеанс в кинотеатре, взяв билеты с местами на самый последний ряд.

Выйдя из кассового зала, я пошёл к памятнику Пушкина, чтобы стать поближе к тому, кто уже должен был ехать ко мне. Воображение рисовало, как мы будем целоваться в темноте зала, как расстегнём брюки и поласкаем - хотя бы руками, а если повезёт, то и не только - то, что нам откроется, хотя бы наощупь в темноте зала. А потом мы поедем ко мне, ведь не зря я навёл порядок в квартире и поменял постельное бельё на новое... Воображение рисовало одну эротическую сцену за другой, поднимая мой тонус на пик предстоящего наслаждения.

Я, вспоминая наше приключение в метро, почти реально представлял, как его толстый хуй с ярко-красной залупой, раздвигая мои пухлые губы, войдёт в рот. Как я буду облизывать его всего, самое большое внимание уделяя грибообразной головке, массировать уздечку. Как спустя некоторое время я развернусь на моём большом диване, и Никита с таким же рвением вберёт мою головку в свой ротик. Как мы оба будем балдеть от стойкости и упругости наших стояков, как будем массировать отяжелевшие яйца, как зальём глотки друг друга соком любви и страсти. Как потом...

Звонок мобильного телефона раздался, как гром среди ясного неба, я вздрогнул и очнулся от видений. Опускаясь с небес блаженства на землю, я стал судорожно шарить по карманам. В трубке раздался голос ожидаемого мною Никиты с виноватыми нотками в нём:

- Ты прости меня, но пришла телеграмма, заболела бабушка, мы все срочно уезжаем к ней. Это как минимум на две недели. Извини.

Ну что я мог ему сказать? Это такое горе - болезнь близких людей. Вот так всегда - как только запланируешь что-то, обязательно в планы вмешается неведомая сила и всё расстроит.

В кино идти уже расхотелось. Может, пойти и сдать билеты? Я развернулся и двинулся назад. Уже на ступеньках лестницы я одёрнул себя: "Не надо впадать в состояние грусти. Ничего не меняется. Тебе хорошо и весело, и ты обязательно пойдёшь на сеанс, пусть даже один.

Учитывая то, что до начала сеанса оставалось почти пятьдесят минут, я пошёл прогуляться по Страстному бульвару. Я шагал под деревьями, выбирая пустую скамейку, чтобы сесть и погрустить о несостоявшемся рандеву. Облюбовав одну из них, минут десять я сидел в одиночестве, закрыв глаза. Вдруг рядом зашуршала галька, а потом в тишине прозвучал вопрос:

- Вы позволите?

Я был удивлён немосковской манерой речи и удивительной тактичностью человека. "Явно не местный, - пронеслось в голове. - Нет беспардонности и наглости. А как приятна такая обходительность!"

Конечно же, открыв глаза, я закивал в согласии и отодвинулся в сторону. Говорящий бросил сумку, уселся и с завидным аппетитом стал пить ряженку и есть маленькие булочки одну за другой. Я с интересом стал наблюдать за таким вежливым парнем. Коренастый белокурый пацан лет двадцати-двадцати пяти с короткой стрижкой, натруженными руками, в косоворотке-безрукавке и обтягивающих ноги чёрных джинсах. Его вздёрнутый нос морщился от удовольствия, а мощные челюсти с белыми зубами, как мельница, перемалывали пищу. Дожёвывая очередную пышку, заметив мой заинтересованный взгляд, он мелодичным мужским баритоном спросил:

- Хотите? Присаживайтесь поближе.

Он пошире расстелил газету и разгладил её руками. И столько в его приглашении было доброжелательности и радушия, что я, улыбнувшись, взялся за булку. Ряженку мы пили с ним по очереди, смачно облизывая губы.

Часть 2

Мы с завидным аппетитом дожёвывали пищу, улыбаясь от сытости. Доев всё, парень аккуратно собрал крошки в ладонь и забросил их в рот, а затем, собрав бумагу и пакет из-под ряженки в комок, выбросил мусор в ближайшую урну. Закурив сигарету и предложив мне, он со сладострастием вытянул ноги, широко раскинув руки по спинке скамейки. В тесных джинсах чётко нарисовался солидный бугор между ног. Затянувшись пару раз, он просто сообщил:

- Меня Иваном кличут. Я в столицу из-под Донецка вчера приехал. Ну, знаешь, типа "на других посмотреть, себя показать". Запланировал на недельку-другую задержаться тут, а потом как получится.

Я, в свою очередь, назвал себя и пригласил его, как бы в благодарность за предложенную еду, в кино. Ваня согласился быстро и с радостью, без всякого ненужного словоблудия, типа "неудобно, не хочется, а я Вам не помешаю".

С первых моментов общения мне стало удивительно легко и просто с ним. Слова сыпались сами собой без всякого стеснения и принуждения. Разговор шёл обо всём и, конечно же, о каждом из нас. Я узнал, что Иванко родом русский, рано потерял родителей и живёт в селе с бабушкой. Окончил школу, затем ПТУ, трудится механизатором, умеет слесарить, токарное дело и работу сварщика знает в совершенстве. Бабушка у него золото, такие вареники лепит, что пальчики оближешь, а уж горилка с кровяной колбасой у неё вообще произведение искусства.

Мне всегда очень нравились люди с богатым и образным языком, у которых юмор "на кончике языка". Ваня рассказывал о себе с таким смехом, что я часто хохотал в голос. Особенно запомнился случай, как он первый раз соседку ебать собрался.

- На уборке хлеба она мне всё подмигивала да губки сладострастно облизывала, а потом в клуню после двенадцати ночи пригласила. Ну, помылся я, новые портки одел, надушил себя везде, даже волосы на лобке расчесал, да и двинул. Перемахнул через перелаз да тихонько вдоль тына шажком - к чернеющей крыше. Дверь приоткрыл и слышу шёпот жаркий, что "тут я, иди осторожней". Влез по лестнице на полати, где мешки с зерном у неё лежат, навалился всем телом, да взасос целовать её стал, а сам раздеваю её руками, да и сам быстро всё с себя скидываю. Черенок мой оглоблей стоит...

Вот раздвинул ноги пошире, мохнатку нащупал да и запиздерил ей по самые яйца. Она, родимая, аж взвизгнула. Я вытащил до головки и как взлягну опять во всю глубину! Она жопенью меня подбросила, ядрёная кобылка, уже проёбанная молодуха в самом соку. Ну и я с напрягом опять в неё. А тут как треснет что-то под нами, и полетели мы с ней в тартары. Грохнулись на земляной пол, покрытый соломой. Мне-то что, я на неё упал, а она спиной шандарахнулась - такой звук глухой от удара был, как пустая бочка. Хорошо хоть у меня в полёте хуй из неё вылетел да к животу, как на клее, прилип, а то бы сломал я свою гордость и остался бы на всю жизнь инвалидом. Представляешь, оказывается из-за нашего общего веса, а это не один десяток пудов, если вместе сложить, да ещё из-за активного траха доски-то полатей и не выдержали, ведь на них ещё и мешки с зерном лежали. Этак мы метра два почти до пола летели. После такого желание ебаться у обоих пропало! - повествовал он с улыбкой, а я, представив всю эту картину, хохотал до слёз.

Отсмеявшись, я поговорил:

- Ну, ты даёшь! Ёбарь-террорист!

- Да, в деревне на сале да галушках и не то бывает. Мы с приятелем самым близким вообще рано на пруду хуи друг другу дрочить стали. Представляешь, мы по-деревенски купались без трусов, ну, легли на травку позагорать, а метрах в десяти от нас паслись лошади. А среди них жеребец каурый. Вот смотрим, он жевать траву перестал, морду поднял да заржал, а потом ноги задние немного согнул, и вываливается у него ялда в полметра, если не больше, и с залупы капает. Потом он бочком-бочком к кобылам да с размаху и наскочил на одну из них, да как загонит на всю длину!

Картина ещё та. Ну, от такой живой порнухи у меня всё и вскочило, у приятеля тоже. Смотрим, затаив дыхание, глаз не отводим, а уж как руки стояки друг у друга нашли, и не скажу. Очнулись, когда обоих уже корёжило от оргазма. Мы потом с ним этим ещё не раз занимались. А что, уж коли так по первому разу получилось, то чего дальше стесняться; друг другу ведь приятней, чем самому... Весело вспомнить! - пояснил Ваня, поглаживая себя по наполненному бугорку.

Затем он широко улыбнулся и добавил:

- Слушай, как-то легко мне с тобой, как будто сто лет знакомы. Даже стеснения никакого. Как родному человеку, хочется всё как на духу выложить. Я-то сам парень простой, армию отслужил, многое повидал, ценю честность и порядочность. Правда, есть у меня две тайны... - загадочно смотря на меня, выложил собеседник.

- Да, Иванушка, похожи мы с тобой во многом. У меня так же деревенское было прошлое, и армию я отслужил, сам человек порядочный и халяву не терплю. Да, и у меня есть тайна, правда, только одна, - ответил я, очарованный открытостью сидящего передо мной человека.

Ваня придвинулся ко мне поближе, заглянул в лицо и, улыбаясь, сказал:

- Вау, тайна - это интересно! Давай, дружок, колись! Обещаю, буду нем, как рыба, под пытками ничего не расскажу. Ты всё-таки местный, а я человек приезжий. Скажешь ты, я следом, как на духу - обещаю.

Я задумался, а потом решил: "Ну что я теряю? В худшем случае отвернётся он от меня и забудет, а так, может быть, и перспектива какая-то появится".

- Ваня, конечно же, скажу, но только после обещания, что ты не будешь действовать по результатам первых эмоций, а осмыслишь то, что я открою. Мне уже очень давно нравятся мужики. Я - гей! И сплю либо один, либо с понравившемся мне парнем. Сам тащусь от ласк и от его величества Хуя! И я стараюсь сделать так, чтобы дорогой мне человек получил максимум приятного, - ответил я с лёгкой дрожью в голосе.

У Ивана глаза прищурились, рот раздвинула улыбка, и он, облизав губы, придвинулся ко мне ещё ближе. Затем, обняв меня за плечи и поцеловав в щёку, он промолвил:

- Мы с тобой одной крови! Моя первая тайна - я так же люблю парней, особенно после армейской службы; хочешь, потом расскажу. Вторая - у меня достаточно большой хуй, ну, в народе такой ещё елдой кличут! Не боишься?

Мы повернули головы друг к другу и нежно поцеловали друг друга в губы. Мне было так приятно от умелого брожения его языка у меня во рту! И если бы не случайный взгляд на часы, неизвестно, как долго бы это продолжалось. А тут я понял, что до начала фильма осталось десять минут.

Их как раз хватило нам на то, чтобы войти в зал и занять свои места. Учитывая то, что это был дневной сеанс, я правильно всё рассчитал: последние три ряда были пустынны. Народ, в основном, держался середины зала или даже садился поближе к экрану. Не помню, что за фильм мы тогда смотрели, потому что оба просто его не видели. В нас обоих после раскрытия наших тайн как бес вселился.

Нет, мы не скидывали одежды, не лезли жадными руками всюду, куда только можно, просто мы самозабвенно и безостановочно целовались, обхватив руками тела друг друга, оглаживая грудь и спину под рубашкой, теребя соски. Правда, пару раз мы всё же залезали руками в брюки друг к другу, но только для того чтобы легко прикоснуться к вздыбленной плоти. Обоим хотелось оставить самое сладкое на более удобное время, а главное - место. Поэтому, когда закончился фильм, вопроса: куда ехать, не было ни у кого. Мы ехали - домой, где будем только вдвоём, где мы сможем воздать должное телам, так чтобы души задохнулись в восторге. Нас тянуло друг к другу, как магнитом, и пока мы ехали на электричке, то, как бы случайно, мы нежно обжимали ляжки друг друга и крепко держались за руки.

Часть 3

2. Много ли для счастья нужно?

Всю дорогу, как только позволяла обстановка, я своими "шаловливыми ручками" проникал во все интересующие меня места, чтобы если уж не увидеть, то хотя бы почувствовать все его прелести. Иван, как истинный провинциал, краснел и пыхтел на всякое проявление моего внимания к нему "на людях"; руки становились потными, а голова, как перископ, вращалась на триста шестьдесят градусов. Щелчок замка входной двери стал для него стартовым выстрелом.

- Бляха, вот уж воистину: и хочется, и колется, и мама не велит! Хуй стоит и окаменел, как рог носорога, а яйца просто лопаются, - бурчал этот сексапильный парень, сам в это время по-хозяйски подхватывая меня крупными мужицкими руками за попку и водружая на свой низ живота.

Обхватив его руками за шею, а ногами за талию, я чувствовал жар его тела и желание, которое сквозило в каждом ласковом поглаживании моей попки.

Аккуратно скинув шлёпки, Ваня прошёл к дивану и, как хрустальную вазу, уложил меня на него. Ласково и в то же время жёстко обхватив мои уста свои пухлыми губами, он засосал их, как вампир. Руки медленно стягивали с меня одежду, мягко мяли грудь, сдавливали и отпускали горошинки сосков. Я застыл в истоме и ожидании кайфа, и только жаркий выдох из раскалённой печи горла определял местонахождение его головы. Вот она застыла чуть ниже пупка, и мой вздыбленный хуй, как антенна радара, быстро нашёл цель. Очередное его напряжение резко подало ствол вверх, и губы открытого рта коснулись распухшей и истекающей соком залупы.

Моё вхождение в райские врата - это всегда ни с чем не сравнимо! Нега погружения во влажную и тёплую среду... Казалось, что мой "визави" ничего не делает, он просто, как удав, поглощает моё богатство, даря наслаждение мне и балдея сам.

Вот головка упёрлась в узкую часть входа в горло. Последовало незаметное сокращение мышц моим волшебником, и "черенок страсти" втиснулся в теснину "пещеры Алладина". Я так долго грезил этим, что уже совсем не контролировал себя, меня трясло, как в лихорадке.

Жжение внутри попки переросло в цунами, поток уже родился и вырвался, он со скоростью ракеты летел по моим каналам, поднимая душу на седьмое небо рая. Меня не было, я растворился, распался на атомы и клеточки, и только через несколько минут моё тело вновь собралось в мыслящую субстанцию, а эмоции стали хлестать через край: "Как же мне хорошо! Как же великолепна жизнь!"

Я лежал, расхристанный и невменяемый, на диване перед Иваном, только что переживший один из самых ярких оргазмов в своей жизни. Ну почему меня трясёт в присутствии этого парубка из-под Донецка? Ну почему мне до дрожи внутри неистово хочется только одного: облизать все видимые и невидимые части его тела? Почему мои губы и язык хотят исследовать нечто такое, что я чувствовал, но пока не видел? Господи, что это за "психоз обладания", который навалился на меня и душит, причём только потому, что рядом находится этот простой и такой сексапильный парень?

Мои руки, медленно ускоряясь, стали порхать, как бабочки на полянке с цветами, по роскошному телу Вани, пока не были пойманы в крепкий замок над головой.

- Мой дорогой, извини, но я такой потный, что просто затоплю тебя вонью своего крестьянского тела. Так хочу помыться! А ещё так есть хочется, что переночевать негде, - при этом он состроил такую мордочку, что я прыснул от смеха, резко вскочил и отправился исполнять обязанности радушного хозяина.

Я быстро достал новое большое полотенце и указал парню направление для принятия им водных процедур, а сам, накинув на себя только большую домашнюю футболку, отправился на кухню. Какая же это прелесть - чудо-печка фирмы "Панасоник"! И вообще, у меня благодаря моим предкам (что бабушки с дедом, что мамы с папой) чётко воспитано качество гостеприимства по принципу: "Пришёл гость - что есть в печи, то на стол мечи!" Поэтому все деликатесы холодильника, включая скворчащую яичницу и горячую картошку, быстро оказались на столе, в центре которого красовалась бутылочка коньяка.

Когда из парящей ванны появился раскрасневшийся полуголый Иван, которого украшало только полотенце, обмотанное на талии, то раздалось довольное урчание голодного льва. Окинув всё взглядом и поправив на ходу тарелки, я захватил при этом кусочек ветчины на кружочке зелёного огурца и запихал его в рот парню. Со словами:

- Ну, эту голубушку мы оставим на вечер, поскольку она совсем не соответствует уровню закуски, а сюда водрузим пока вот это, - он поменял бутылку коньяка на украинскую горилку.

Как же приятно застолье с тем, кто тебе интересен. Я вообще люблю людей, которые едят с завидным аппетитом. Мне с ними комфортно, поскольку я увлекаюсь и уже не думаю, что опять объемся до состояния толстой гусеницы. А Иван без всякого стеснения, как мельница, перемалывал одно блюдо за другим, да так, как будто не ел нормально все ближайшие сутки, а может, и больше.

Закончив горилку, мы сварили кофе и перебрались на диван. Развалив свои тела в разных его углах, мы оглаживали горы своих животов. Как же великолепно, когда ты не просто сыт, а очень сыт.

Нет, я сейчас не был способен на активные действия по отношению к своему любовнику, но погладить пухленький животик - разве это не кайф? Я переместил голову на ноги Ивана и стал легко оглаживать полный мамон приятеля. Постепенно на обоих навалилась сонливость, и мы оба окунулись в дрёму - я головой на ногах, а он на спинке дивана.

Вечерние сумерки мохнатыми лапами вползли в комнату вместе с лёгким вечерним ветерком, но не они пробудили меня от дрёмы перенасыщения пищей. В мою щёку с всё возрастающим упором напирал "маячок", подавая мне сигналы на известном всем языке нарастающей страсти. Интересно, какие же размеры скрывает покров полотенца моего нежданно-негаданно обретённого любовника? Вот уже "маячок" приобрёл крепость металла и всё с большей силой стал давить в щёку. Осталась самая малость: раздвинуть полости полотенца, немного повернуть голову и вобрать ЭТО в свой жаждущий ротик.

Иван сладко спал, сопя и улыбаясь. Приподняв голову и поднявшись с дивана, я переместился на пол и встал на колени между его ног. Развязав узелок полотенца, я раскинул его полы. Передо мной во всей красе раскинулось божественное тело Аполлона, в древнегреческой мифологии - бога Солнечного Света, сына Зевса и Лето, брата-близнеца богини Луны - Артемиды.

Но не природная красота хуторского парубка шокировала меня. Освобождённая плоть поднялась, как Эйфелева башня, её, как гирлянды, украшали по всей окружности выпуклые вены, а завершали дело две половинки распухшей и развёрнутой, как перезрелый гриб, залупы. Возбуждённый хуй был огромным, в длину (так, навскидку) сантиметров двадцать пять - двадцать семь, да диаметром сантиметров семь, не меньше. Я впервые видел такую большую елду, и от удивления мои глаза просто стали вылезать из орбит.

Но самое интересное в этом "аппарате сладких пыток сексуальных утех" находилось внизу. Один из редких образцов человеческих хуев мира базировался на "классном фундаменте". Он как бы возносился из огромного бугра, фантастического наплыва плоти, который представлял собой кожаный мешок, покрытый ворсинками светлых волосиков. Никакого видимого разделения на находящиеся в них яйца не было. И только позже, при исследовании мошонки своими пальчиками, я всё-таки обнаружил их под толстой кожей брони. Представляете, каждое яйцо было размером со средний кулак взрослого мужика! Вот уж потрудилась, так потрудилась матушка-природа, создав один из редчайших образцов такой конской фабрики для выработки спермы у простого парня.

От моих прикосновений Ваня перестал сопеть и открыл глаза. Оценив обстановку, он приподнял меня с колен и положил на себя. Его губы впились в мои, а язык, раздвинув их, стал осваиваться у меня во рту.

Огромный и сильно возбуждённый член парня оглоблей упирался мне в живот; я чувствовал, какой он горячий и упругий. Я подсунул правую руку под ладную и крепкую попку, а моя левая рука спустилась вниз и прикоснулась к этому чуду. О, господи! Какой он большой, упругий и горячий! Меня просто захлёстывала волна страсти. Пальцы нежно начали путешествовать по стволу, набухшему мешку с яйцами, ярко расцветшей, как неземной цветок, головке.

Часть 4 (последняя)

У меня в голове крутился одна и та же мысль, не давая мне ни секунды покоя: "Я хочу взять его в рот, мне не терпится пососать его огромный, горячий и упругий хуило!". Даже мига сомнения, типа "он такой толстый и в рот не влезет", у меня не возникало. Меня трясло от возбуждения, и мысль потерять возможность обладания приводила всё моё тело к мелкой дрожи. Медленно сползая, метя горящими губами уже свою территорию его тела, я был захвачен в плен моей страсти.

О, боги, я ласкаю бархат залупы, нежно втягиваю её внутрь до полного заполнения всего пространства рта... "Только не сделать бы больно острыми зубками... Мужик с такой красотой должен растворяться в неге и плыть по волнам кайфа!", - как молния, пронеслась мысль в голове. С каждым движением места становилось всё меньше, и без того распухший гриб залупы разбух ещё больше. Я открывал как можно шире рот и старался заполучить его громадину в себя как можно глубже.

Головка "бивня" с трудом проходила все узкие и широкие места, упираясь в горловину. Мой милый пацан, видимо, вошёл в раж; он дышал, как лось во время гона, руки нежно, но в то же время с заметным усилием давили на затылок, желая надеть мой рот на свою "третью ногу", до естественного желания каждого мужика - "по самые помидоры". Дышать становится почти невозможно, челюсти от таких размеров просто болят.

Как жаль, но для того чтобы выжить, надо хотя бы минуту передохнуть. У Ивана нескончаемый запас юмора, видимо, в любое время и при любой ситуации:

- Представляешь, заключение врача по случаю смерти: "Задохнулся от размеров члена, делая миньет своему любовнику", - с улыбкой заметил он.

Выпустил узников на свободу... Он от возмущения он начинает раскачиваться в сторону моего полуоткрытого рта, дабы не сбить накал желания, продолжает целовать его головку и лизать уздечку. Да такого сочетания величины, красоты, возбуждения ещё не видел в своей жизни. Ну уж нет! Я буду не я, если не доведу этого богатыря "до сладкой кончины", - чай, не пальцем сделан был.

С новым энтузиазмом и решимостью добиться наполненности рта самым сладким нектаром мира - спермой, я ринулся "в сражение с гигантом". При этом я, конечно же, отдал должное радости Вани, которого она распирала от моего желания, и он вновь заурчал, как движок электрогенератора в ночи где-нибудь в небольшой деревушке. Мною было задействовано по максимуму всё: губы, руки, язык, мышцы горла, даже лёгкое покусывание зубов.

Да, если вы желаете, чтобы ваш партнёр извивался от удовольствия, во время прелюдии попробуйте слегка его покусать. Хотите, верьте, хотите, нет, но наш организм реагирует на лёгкую боль точно так же, как и на страстные прикосновения, губами или языком, и от этого наше тело возбуждается. Если покусывать во время прелюдии, то тело любовника будет находиться в полной вашей власти - он готов подчиняться. Как правильно использовать эту технику во время секса, подсказывал опыт и то, как воспринимали меня мои возлюбленные. Для себя я определил несколько правил, вот они.

Эрогенные зоны. В том случае, если вы никогда раньше покусыванием не занимались, то можно начать с задней части шеи партнёра. Большинство людей находят данную область тела крайне чувствительной. Обычно после такого рода ласк партнёр может попросить оральный секс, но старайтесь не подчиниться ему в этом, если хотите свести своего партнёра с ума. Если область шеи у человека не эрогенная зона, можете попробовать покусать область бёдер, груди, ягодиц, спины. Можно ли прикусывать хуй? Ни в коем случае! На пике удовольствия, и то если порог чувствительности ниже обычного, это приемлемо для обрезанных хуёв, возможно прижать зубами раздроченную залупу и получить ведро в подарок... Но делать всё надо очень осторожно и нежно.

Тонкая грань между болью и блаженством. Если "вонзить" свои зубы в тело, когда оно будет ещё не готово или не напряжено, это может быть очень больно и неприятно. Мы же хотим поднять сексуальное желание своего дорогого, а не испугать его, верно? Поэтому важно начать с прелюдии: целуйте шею и плечи, можете начать вести пошлые разговорчики, сыпать комплиментами, мужики их обожают ещё больше, чем бабы. И только тогда, когда партнер уже возбуждён, начинайте покусывать его вдоль плеча. Важно следить за реакцией и отношением на это к тому, кто для тебя в этот момент так необходим.

Делать это надо быстро. Секрет покусывания таков: чём быстрее будем покусывать, тем больше удовольствия и меньше боли будет чувствовать пацан... Известно, что чем больше кусать, тем больнее человеку. Следовательно, не следует сосредотачивать внимание на одном месте больше нескольких секунд. Вы же не хотите, чтобы ваш милый потерял своё сексуальное желание от мысли, что в постели с ним Дракула, не меньше.

Не кусай первое, что видишь. Для таких ласк есть эрогенные зоны, иначе реакция соблазняемого будет обратной. Покусывание должно возбуждать партнёра, а не отпугивать. К примеру, ни в коем случае не пробуйте кусать половые органы партнёра!

Не издавайте звуки. Запомни, некоторым звукам в постели просто не место, например, чавканью или пуканью. Здесь неважно, насколько хорошо владеешь ты искусством покусывания. Если ты издашь неподходящий звук, желание партнёра может сойти на "нет". Также желательно избегать комментариев типа: "Ммм, вкусняшка!".

Не грызть. Нет ничего менее сексуального и возбуждающего, чем грызня одного места несколько секунд подряд. Известно, что чем дольше кусать одно место, тем больнее и неприятнее становится...

- Да! Вот так! Ещё быстрее! Обхвати мои яйца! Жми и ласкай! Соски, соски, ну, пожалуйста... другой рукой! А-а-а! - выдохнул мой полюбовник и стал заливать мой рот потоком лавы своего сока.

Нет, это не были два-три вброса; это была река, которая волнами заливала меня под завязку. Иван не лежал бесчувственной чуркой, он оглаживал меня везде, куда можно было достать руками, а я еле успевал делать большие глотки, поглощая божественный напиток. Самое интересное, что я чувствовал только тягучую сладкую массу, как взбитые сливки, никаких горчинок и соляного привкуса. "Ну, если я не задохнулся от толщины, и мне не порвали рот на немецкий крест, то теперь я точно захлебнусь в его сперме, ведь такие огромные яйца, наверное, вырабатывают её литрами", - пронеслось у меня в голове, но выпускать изо рта так полюбившуюся мне игрушку я не спешил. Мне хотелось пресытиться ею, тем более что она стала как-то быстро скукоживаться и вскоре достигла того размера, когда я уже не чувствовал избыток сантиметров.

В течение пяти-шести минут поток сменился ручьём, затем тоненькой струйкой, пока совсем не иссяк. Охания и ахания прекратились, мощные мозолистые руки обняли меня, губы припали к губам, а язык широкой ложкой стал собирать остатки нектара, не проглоченного мною.

- Спасибо, дорогой, было охуительно прекрасно! Какая радость, что ты справился с этим без вреда для собственного здоровья, - закаламбурил довольный Ванечка.

- Мы же были честны друг с другом. Правда, я не мог знать, что он у тебя действительно такой большой, особенно яйца. Каждый из нас считает себя чуть ли не половым гигантом. Зато есть одно преимущество: ещё одно такое вампирование твоей залупы, и я не только ужинать, но и завтракать не буду, - с улыбкой ответил ему я.

- А я бы съел чего-нибудь, - виновато прошелестел он. - Только не говори, что меня легче убить, чем прокормить. Я, когда не ебусь, ем мало. А так, видимо, большая трата расходных материалов, вот организм и требует пищи. Только не рассчитывай на то, что мы сегодня больше не будем заниматься сексом. Мне до нормы - пять раз - ещё четырёх не хватает.

Мы оба поднялись с постели и пошли на кухню. Вдвоём у нас там быстро всё получилось, благо Ванёк умелым был и в приготовлении пищи. Он с огромным аппетитом ел, я смотрел на него, и в моей голове всплыл текст народной мудрости: "Если ты очарован картиной того, как муж за столом ест пищу, приготовленную тобой, значит он твой и весь для тебя!". Я глядел и мечтал о том, что будет сегодняшней ночью у нас с ним, ведь она ещё вся была впереди.

страницы [1] [2] [3] [4]