Обречённый на провал

Часть 1

Это произошло не так давно, но осадок остался на всю жизнь...

Меня зовут Влад. Я парень из довольно обеспеченной семьи, учиться мне, как и всем, не очень хотелось, но всё-таки родители заставляли это делать. Если верить тому, что говорят в институте, то я ещё тот красавчик. На самом деле - у меня довольно красивая фигура, рельефный пресс и в меру накачанные бицепсы, а мой рост где-то в пределах 180 сантиметров. У меня голубые глаза и русые волосы с не очень-то и короткой стрижкой - обычной, можно сказать. Лицо у меня довольно мужественное, и при этом всём мне 22 года. Я знаю, что я натурал, и знал это всегда; им я и остался даже после того, что со мной произошло. Мне стал нравиться один парень, понимаете, всего лишь один, и, кроме него, мне никто так и не смог больше понравиться.

Ну так вот, он учился на одном курсе со мной, и его звали Тёмой. Как ни странно, это имя ему очень шло. Я с самого начала понял, что он отличается от всех остальных парней ну просто во всём. Во-первых, он был блондином, и у него были волосы примерно до плеч и такая косая чёлка - он вроде её всегда убирал, чтобы она не мешала. У него были зелёные глаза, он был ниже меня (думаю, его рост примерно 173 сантиметра), но он пользовался намного большей популярностью у девушек, чем я. Конечно, ведь он был худой, и все девушки называли его милашкой, а он, в свою очередь, вроде так ни с кем публично и не встречался. Я просто удивлялся, как ему удаётся постоянно так хорошо выглядеть: он ходил в институт всегда в выстиранной и выглаженной одежде, а его волосы были всегда с виду очень красивые и блестящие, как будто он каждый день их укладывал. Более чистоплотного парня я не встречал в жизни, хотя сам был довольно аккуратным.

Иногда наша куратор (это было ещё то чудо) любила вытаскивать нас куда-нибудь, например, в поездки в другой город или же поход в кино или театр, ну и пару раз мы с Тёмой пересекались и даже разговаривали, у нас были, так сказать, нейтральные отношения, и мы как-то редко общались... Так вот, ближе к сути.

Мне всё чаще хотелось видеть его в институте за партой, где-нибудь, чтобы я мог спокойно его созерцать, и мне это нравилось. Я не разговаривал с ним, потому что тупо не знал, о чём говорить, но я испытывал к нему чувство большее, чем просто человеческая симпатия; это была какая-то страсть одновременно с влечением к нему. Да, вот что он умел делать, так что привлекать к себе людей.

Мои мечты могли продлиться всю жизнь, если бы не наша куратор, которой опять взбрела в голову новая идея. После окончания пары она сказала, что хочет организовать поход в лес с ночёвкой, и все молча посмотрели друг на друга, как бы заранее давая понять, что мы не хотим идти, но её фраза о том, что тот, кто пойдёт, будет освобождён от занятий, решила всё за нас. Все одновременно подняли руки, и она, как бы заранее зная, что мы сразу же купимся на это, сказала, что выдаст нам палатки. Для меня до сих пор остаётся загадкой, где она их взяла? Ну да ладно. Самое главное было то, что она сказала разделиться нам по парам, и поскольку правила были "девочка с девочкой" и "парень с парнем", то все и делились по этому принципу. А наша наивная классная даже не знала о том, что бывают какие-то однополые связи. Эх, натуралы, что с них взять!

Ну так вот. У Тёмы было очень мало друзей из группы, наверное, потому что он слишком нравился девушкам, а парни их ревновали к нему. И я после того, как увидел, что к нему никто не подходит, просто предложил парню свою кандидатуру. Он не раздумывая согласился.

На следующий день мы брели по чаще, царапая об ветки и кусты свои ноги и руки, и, как я понял, многие жалели о том, что всё-таки пошли. У меня, тем не менее, было хорошее настроение именно потому, что у меня был план. Я составил его, ещё когда был дома, а план заключался в том, что ночью я попробую с Тёмой поговорить, может, даже поцеловать его, а может, и ещё что-нибудь получится, но это я уже далеко зашёл.

Мы с ним в пути почти не разговаривали, а потом наступила ночь, и все пошли в палатки спать. Он сразу же лёг и отвернулся от меня. Честно говоря, мне стало даже обидно; ну ничего, у меня в голове было только одно: "План, план, надо следовать плану".

Мне уже показалось, что Тёмочка спит, и я постучал ему легонько по спине и позвал парня по имени, и тут же удивился, когда он повернулся на спину и уверенно сказал мне:

- Что, тоже не спится?

На что я смог ответить только:

- Эмм... - а потом, следуя плану, я взял и (поскольку я сейчас опёрся на локоть и был по положению выше его) интуитивно поцеловал его - как-то странно и прерывисто, быстро, потому что поцелуй длился секунд пять.

Тёма на него никак не ответил. Сначала он так же лежал, а потом посмотрел на меня как-то нахмуренно и сказал:

- Ты что, думаешь, что я педик? - интонация его была более чем серьёзной, и меня это как-то сразу смутило.

Не зная, как реагировать на эти слова, я просто сказал:

- Да нет...

Голос мой дрожал и был неуверенным.

Он посмотрел на меня, в тот момент как бы не осознавая, что из нас двоих педик тут я, и мне показалось, что это хорошо. Я вспомнил про свой гениальный (ну, для меня) план и решил не отступать от него. Я посмотрел в чистые и блестящие, даже при свете луны, глаза Тёмы и сказал:

- Ттты... Эээм... Я не знаю, как сказать... наверное, ты мне нравишься, прости... - и я впервые в жизни чуть не заплакал от какого-то чувства - стыда, что ли.

Я понимал заранее, что план мой обречён и что он парень, но я решил всё-таки действовать до конца. У Тёмы, похоже, был небольшой шок, и он молчал, а я просто взял и сел на четвереньки над ним и начал целовать его шею. О, боже, как же это было приятно! Он весь пах какими-то фруктами - я думаю, что это был обычный гель для душа, но его кожа была такой мягкой и красивой. Это продлилось недолго, он взял руками меня за плечи и начал отлеплять от себя со словами:

- Да, ты прав, я не понимал и не пойму, и не надо меня целовать. Влад, ты что, с ума, что ли, сошёл? Успокойся, ну, блин, отстань, мне нравятся девушки... Да, бля, прекрати, наконец, целовать мою шею и вообще слезь с меня... ну, пожалуйста... - последнее прозвучало уже не как крик и приказ, а как просьба, и я подумал, что действительно переборщил с натиском.

Я слез с него и сел рядом, скрестив ноги, и начал извиняться. Наш диалог звучал примерно так:

- Прости меня, пожалуйста, я придурок. И не думай, что я гей или ещё кто. Мне нравишься только ты, понимаешь, больше никто, и я просто, наверное, переборщил и вообще и правда сошёл с ума, прости... - и после этого из моих глаз реально потекли слёзы.

Я сидел, и у меня прямо при нём текли слёзы. Господи, это был такой позор, какого я в жизни я не переживал, но я не мог ничего с собой сделать, а он не был последней тварью и у него была довольно добрая душа. Так что он просто сказал:

- Ляг спать, пожалуйста, забудь об этих мыслях, мы же натуралы, в конце концов, и перестань плакать, - довольно мягко и даже с чувством сожаления, как будто ему тоже было стыдно, произнёс он.

Я в шоке лёг и отвернулся от него. Я лежал и всхлипывал, наверное, ешё полчаса просто от обиды и от стыда, а ему, похоже, уже надоело это слушать, тем более он тоже чувствовал какую-то вину, поэтому Тёма повернулся ко мне, обнял меня повыше талии и даже немного прижался ко мне. Я почувствовал, как он обнял меня, и он сказал:

- Прости, я тоже виноват. Я обещаю, мы будем друзьями, никто не узнает об этом, только не плачь, Владик. Ну пожалуйста, давай спать, нууу... - в его голосе слышалась какая-то особая мягкость, как будто он был моим папой и успокаивал меня.

Я начал приходить в себя и успокоился, потом взял Тёмину руку себе в ладонь и сжал её, и этой ночью мне действительно было тепло и даже приятно.

На следующий день, когда я проснулся, все уже потихоньку собирались, и я начал делать то же самое. Тёма взял палатку, сложил её и засунул себе в рюкзак, а потом сам его потащил, как бы ещё раз извиняясь за то, что послал меня прошлой ночью.

Как он и обещал, никто не узнал о случившемся, но наедине мы больше не оставались, правда, всё-таки стали как-то общаться. Он звал меня погулять с друзьями или ещё куда-нибудь, а я был польщён подобными предложениями и всегда с радостью гулял с ним. Тёма был добрым, даже очень, и именно поэтому его тоже терзало чувство вины, и он пытался хоть как-то её искупить.

Подошло время его дня рождения, когда ему должно было исполниться 22 года, и всего лишь за час до своего дня рождения он разослал всем смски о том, что будет вечеринка и чтобы все приходили. Я не успел даже толком собраться, просто одел какие-то ярко-синие джинсы и рубашку с красивым рисунком с видами космоса. Я знал, что Тёме нравятся подобные вещи, и решил хотя бы в день его рождения выглядеть так, как ему нравится. Ну, перед этим всем я, конечно, искупался, вымыл голову, потом причесался и оказался в полном порядке. Насчёт подарка я решил, что скажу, что, мол, не успел купить и что потом его подарю, заодно и спрошу, что он хочет вообще получить, а то я даже не знаю, что ему подарить.

Я подумал о том, что надо бы переспать с какой-нибудь одногруппницей, так сказать, разрядиться и снять стресс, но тут же я придумал новый план. "Господи, - подумал я, - скоро мои планы сведут меня в могилу. Ну ничего, хоть там отдохну". Особо не заморачиваясь над планом, я просто решил импровизировать по ходу дела.

Квартира у Тёмы была трёхкомнатная и довольно красивая, мне всё тут нравилось. Тёма как-то странно постоянно рассматривал меня, наверное, из-за моей одежды, как бы специально подобранной для того, чтобы ему угодить, но мы с ним так и не поговорили. Я вообще не пил из-за личной неприязни к алкоголю, а просто наблюдал за происходящим. Кто-то целовался, кто-то пытался ко мне клеиться, а кто-то просто по неаккуратности разбил стеклянные предметы и статуэтки в доме. Но тут случилось нечто страшное для меня. Какой-то дебил нашёл кое-что, и все дружно по очереди стали подходить к нему и брать себя по чуть-чуть. Тёма не стал исключением, и у моего хорошего парня немного снесло крышу; ну ничего, он стал даже забавней выглядеть.

Мне стало так скучно, что я почувствовал, что просто засыпаю на диване. Кто-то пошёл домой, а кто-то, одуревший от принятого, танцевал и вообще чёрти чем занимался. Я решил посмотреть комнату Тёмы и узнать, как она выглядит, чем он вообще интересуется. В одной комнате была спальня, по-видимому, родительская, а зайдя в другую комнату, я сразу понял, что это Тёмина. Всё было очень аккуратно сложено и заправлено. Тут даже были какие-то милые плюшевые игрушечки.

Я стал рассматривать всё это, и мне показалось, что кто-то заходит в комнату. Был включен только светильник, но я всё-таки увидел перед собой Тёму. Он запер комнату и подошёл ко мне, обнял меня за талию, а потом начал говорить:

- Ну что? Что ты мне подаришь? - голос у него был, очевидно, пьяный.

- Прости, просто ты слишком поздно предупредил. Я потом тебе принесу подарок, просто я не успел его купить, не обижайся. И кстати, пожалуйста, не надо издеваться надо мной, отпусти меня, мне неприятно... - мой голос был серьёзен, как никогда, и мне действительно было неприятно после той ночи всё это.

- Неприятно? А когда ты той ночью чуть меня не изнасиловал, думаешь, мне было приятно? Ладно, проехали, прости и не обижайся. Ты сегодня так красиво одет и так классно пахнешь! - в этот момент он уткнулся головой мне в плечо и обнял меня за шею, а потом продолжил говорить. - Ты ведь знаешь, Владик, что я до сих пор чувствую, что я виноват перед тобой. Ты такой хороший и красивый, а я просто растоптал твои чувства, а я ведь никогда так не делал. Ты не злись, пожалуйста. Хочешь, я тебе докажу, что ты мне дорог, что ты мой друг. Хочешь? - какой-то пьяный бред он нёс; правду говорят, что эти вещи до добра не доведут.

Часть 2 (последняя)

Я стоял слегка ошарашенный, а он, не дождавшись ответа, повалил меня на кровать, и как-то сложилось так, что я оказался сверху и навис над ним - так же, как и в палатке. Тёма был полностью в моей власти - такой несоображающий, но такой милый. Похоже, он помаленьку начал осознавать, что он только что сказал, и я почувствовал его тяжёлое дыхание, и он стал таким горячим, как будто у него сейчас была температура под сорок. Но отступать он не хотел и просто ждал, что я буду делать.

В свою очередь, я начал медленно к нему наклоняться, а потом поцеловал в щёку, затем в шею, в его мягкую и нежную шею, а он, постанывая, испытывал что-то, похожее на удовольствие. Потом я стал целовать его губы, но он не отвечал мне, он просто лежал и как бы не отдавал себе отчёт в происходящем. Тёма просто меня слегка обнимал. Потом я стал расстёгивать его ширинку и начал гладить его член, отчего у меня закружилась голова.

И вот он лежал передо мной весь, только мой, и у него, похоже, уже стояло, но тут я почему-то резко обрёл разум и застегнул парню ширинку обратно, садясь при этом на кровать рядом с ним. Я сидел и думал о том, что с Тёмы взять. Он же сейчас дурной, солнышко, ничего не понимает, а завтра жалеть будет о случившемся и общаться со мной больше не станет - стыдно ему будет. А я сейчас, такая тварь, пытаюсь им воспользоваться, как последней шлюхой, но я ведь люблю его...

Последняя мысль окончательно сбила меня с толку, и я подошёл к Тёме и понял, что он уже был не в состоянии встать, но не понимал, почему я остановился. Я просто сел и, приобнимая его, стал шептать парню на ухо:

- Милый мой, солнышко, послушай, ты сейчас не понимаешь, что творишь, ты об этом ещё жалеть будешь, ты же не шлюха какая-нибудь, чтобы тобой пользовались. Я тебя люблю, и прости - я больше никогда не буду тебя трогать. Ты ни в чём не виноват, это я идиот.

После этого я взял его голову и, повернув её в свою сторону, поцеловал парня нежно-нежно в губы, затем встал и пошёл домой. Я лёг спать, гордясь собой. Чувства выше страсти - я всегда придерживался этого принципа. Я не поддался искушению. И плевать мне было даже на то, что я буду жалеть об этом всю оставшуюся жизнь, я всё равно гордился собой.

На следующий день всё было как обычно, мы просто с ним общались и после этого момента опять не оставались наедине...

Универ подошёл к концу, и оказалось, что Тёмочка навсегда уезжает в другой город, - просто так захотели его родители. Опять была вечеринка, и моим последним планом, который, как обычно, у меня был обречён на провал, было желание по-человечески обнять Тёму в последний раз, попрощаться с ним. Как позже выяснилось, это опять у меня не получилось. Тёма преднамеренно позвал меня в свою комнату и, став близко ко мне, опять обнял меня за талию, при этом не выпив ни грамма спиртного. Он начал шептать мне на ухо:

- Спасибо тебе большое за всё, Владичка. Я ведь помню ту ночь, я всё помню. Ты же очень хотел, я знаю, но ты не сделал это, ты поборол все свои желания. Ты не сделал больно мне, но ты сделал больно себе и ушёл. Я знаю, что ты думал, что я забыл об этом ещё тогда, но нет. Спасибо тебе за то, что ты так поступил, но теперь я вдвойне должен тебе, и давай хотя бы сегодня попрощаемся так, как ты этого хочешь. Я сделаю то, что ты скажешь, и не буду потом жалеть об этом, потому что сейчас я понимаю, что делаю, понимаю, что ты так давно этого хотел. Давай уже, наконец, я готов. Не бойся, я люблю тебя как друга, а ты меня чуть больше, так что...

И он не стал тратить дальше время на повторение своих слов, а сам - представьте себе! - сам, будучи натуралом, переступив через себя, начал целовать меня и валить на кровать. Тут уже он оказался сверху и очень уверенно и нежно начал меня раздевать. Я думаю, что он был впечатлён, когда увидел мой почти идеальный пресс.

Он немного растерялся и не знал, что делать дальше, тут я очень ловко перевернул его, и вот уже он оказался подо мной. Я снял с него кофту и майку и начал гладить живот, при этом целуя его прекрасную шею, которая сводила меня с ума всё время, и, похоже, впервые он реально попытался получить удовольствие. У меня никогда не было этого с парнем, да и вообще Тёма остался одним-единственным исключением из моих правил за всю мою жизнь. Его тело и запах сводили меня с ума. Я целовал его живот, шею, губы, лицо и опять шею.

Я заметил, что у меня стоит уже очень давно, а когда я начал гладить рукой Тёмин член, оказалось, что и у парня тоже стоит. Тот вздрагивал от каждого моего прикосновения к нему. Иногда Тёма отстранялся, а когда я пытался снять с него штаны, он брал мою руку и клал её себе на лицо.

Так продолжалось до того момента, пока Тёма совсем не расслабился. Тогда мне кое-как удалось стянуть с него брюки и трусы, а потом и с себя. Я уже по старой схеме начал опять целовать его живот, а он как-то тихо завыл, когда я начал приближаться к паху. У Тёмы был довольно приличный член, а я примерно представлял, как геи этим занимаются, и тогда я стал сосать член - непонятно как, но я решился на это. Особого удовольствия мне это не доставило, а вот Тёма с каждым следующим рывком всё больше стонал. Минут через 5 он кончил мне в рот, пришлось всё проглотить.

После этого Тёмочка приблизил меня к себе и начал целовать. Он, похоже, совсем одурел, или ему действительно было так со мной хорошо. Он откуда-то из тумбочки достал презерватив и сказал мне довольно тихо:

- Нуу, ты же хотел по полной программе - так давай; ну ты же хочешь, я знаю.

После этих слов он повернулся на бок, а я быстро надел на себя презерватив и обнял парня сзади, прижался к нему всем телом и начал входить в него. Тёма стал громко орать, он просил отпустить его и прекратить всё это, но теперь уже очень хорошо было мне, и я не слушал его. Одной рукой я закрыл ему рот, а второй стал держать его руки, и мне это легко удалось, потому что он был намного слабее меня. Я начал медленно двигаться в Тёме, а он лишь сильней дёргался и пытался орать, а потом я почувствовал его слёзы у себя на ладони - похоже, ему было больно так, как не было никогда в жизни.

Потом я перевернул Тёму на живот, сел сверху и полностью в него вошёл. У меня был просто огромный член (25 сантиметров в стоячем положении), но мне было плевать на то, что ему больно, потому что я был в это время где-то в другой Вселенной. Я держал его руки сзади, а он, пытаясь встать и вырваться, как будто подмахивал мне, и меня это ещё больше заводило. В нём было просто офигенно туго. Потом он начал сжимать свою дырку - наверное, ему стало невыносимо больно, а мне... представьте, какой кайф это стало доставлять мне!

Я имел его очень быстро, не забывая целовать, но ему, похоже, от этого не было легче. Я просто тупо его насиловал, насиловал человека, которого люблю, человека, который мне дорог, но в тот момент я не осознавал это. С каждым разом я входил в него всё глубже и глубже. Мне на миг показалось, что он лежит без сознания, но он просто старался терпеть, как мог, а я, когда мой член нечаянно выскальзывал, со всей силой пихал его обратно, причиняя парню боль. Я был груб с ним и одновременно пытался загладить вину поцелуями.

Я имел его минут 30, то есть прошло 30 минут ада для него и рая для меня. Примерно на 20-й минуте мне снесло голову, и я снял презерватив, потому что почти ничего не чувствовал с ним, а Тёма завыл по-новому, потому что без него ему стало вдвойне больно. Он просил отпустить его, вырывался, один раз чуть не потерял сознание, но, увы, мне было на всё это наплевать, так как я сошёл с ума, будучи в нём.

Тридцать минут я очень жёстко насиловал человека, которого люблю. Я двигался так быстро и так глубоко, что он просто сходил с ума от боли, а потом я кончил прямо в него. Кончал я очень долго, минуты две, а потом, измождённый, так и остался лежать с членом в нём. Я пролежал так несколько минут, а потом слез с Тёмы и лёг рядом.

Найдя полотенце у себя в комнате, он, еле встав, стал вытирать себя, а потом (похоже, от боли) лёг на бок и отвернулся от меня. Я увидел, что его подушка просто вся в слезах, а на полотенце кровь, и только тогда я понял, сколько боли и страданий я причинил моему солнышку. Всё, что мне сейчас нужно было, так это чтобы он простил меня, потому что я понял, что только что изнасиловал его...

Я был уже одет, и он тоже. Я просто прижался сзади к нему сильно-сильно, он попытался вырваться, но у него ничего не получилось, и я заметил, что он до сих пор плачет, и понял, что ему ещё очень больно. Я материл себя, как мог, я так ненавидел себя, что готов был умереть, лишь бы Тёме не было так больно, и я зашептал ему на ухо:

- Солнышко, не вырывайся, прости меня, пожалуйста, я сделал тебе больно, я не хотел, я люблю тебя! Да не вырывайся ты, это бесполезно... Тёмочка, хочешь, я из окна выпрыгну? Хочешь, я умру ради тебя? Только не плачь! Прости меня, я идиот, я просто потерял голову, не обращая внимание на то, что тебе больно. Тёма, я люблю тебя! Послушай, я люблю, люблю тебя, люблю!

Я повернул его к себе и начал чуть ли не орать всё это и повторять то, что я люблю его. При этом я держал его, чтобы он не вырвался, а другой рукой вытирал поток его слёз, которые лились из его прекрасных глаз в этот момент. Он был такой милый, что мне захотелось посильнее его обнять. Я опять повернул его, положив на спину, лёг сверху и стал его обнимать, вытирать его слёзки и целовать его, при этом сотню раз извиняясь перед ним и повторяя то, что я его люблю - очень-очень.

Это длилось вечность, и Тёма с ненавистью смотрел на меня, а я понимал, что после такого я никогда не заслужу его прощение. Я очень нежно обнял его и поцеловал, а потом шепнул ему на ухо:

- Прощай...

Это "прощай" всё сказало нам.

На следующий день Тёма, конечно же, уехал в другой город, и похоже, что навсегда. Он не звонил мне и не писал, а я мучил себя каждый день, упрекал и материл себя за то, что позволил себе сделать с любимым человеком. Иногда доходило до того, что я сильно напивался, а потом влезал в драку и, как будто став мазохистом, только когда меня кто-нибудь избивал, обретал ненадолго душевное спокойствие.

Я нашёл себе хорошую девушку и, кстати, рассказал ей эту историю, а она до такой степени была идеальной, что пожалела меня, сказав, что я ни в чём не виноват. Я честно испытывал к ней огромную привязанность, но любил я только Тёму, своё солнышко. У нас с девушкой уже была назначена дата свадьбы, и я понимал, что так оно и должно быть, что жить вместе должны женщина и мужчина, а мы с Тёмой лишь причинили бы друг другу боль, но всё равно я любил его, люблю и буду любить всегда.

Однажды, год спустя (как раз был его день рождения), я написал Тёме смс на телефон, не надеясь на ответ: "Прости меня!"

Я получил такой ответ, о котором мог только мечтать, за который я бы мог отдать свою жизнь. Он написал: "Я уже давно тебя простил".

И я обрёл счастье.

страницы [1] [2]