Командировочные связи. Серия: Секс в командировке

Командировка, в которую я собираюсь, и ответственная, и очень важная. Будет решаться вопрос о принятии на вооружение ВМФ модернизированной торпеды. Наши вооружённые силы должны получить более мощную и бесшумную технику, способную разрушать броню подводных лодок и надводных кораблей нападающей стороны. Это и гордость за нашу промышленность, и уверенность в защите наших рубежей.

Нас, технарей-разработчиков, едет всего трое, один из них - руководитель проекта. Это грамотнейший специалист своего дела, человек-легенда. Мой напарник - сотрудник нашего отдела, с которым мы были уже не в одной командировке. Хочу остановиться на нём чуть побольше. Это мужчина-красавец, тяжеловес-борец с большими и сильными руками, а о мужских достоинствах - таких, как у него - может мечтать любой мужчина. Его член, двадцати двух сантиметров в длину и пяти в толщину, дополнялся ещё и крупными яйцами. И что удивительно, никакой "дикой" мохнатости - всё подстрижено аккуратно и даже симпатично. Я на этот момент обратил внимание ещё при первой нашей совместной командировке.

Мужчина тренировался даже во время нахождения ПЛ в подводном положении и всегда поражал окружающих офицеров и матросов своей выносливостью и любовью к тренировкам. Я тянулся за ним, но отставал по всем позициям. Но эти совместные тренировки выявили некоторые его склонности, о которых мы потом долго говорили и понимающе улыбались друг другу в ответ.

Я был благодарен проектировщикам субмарины, где мы размещались в эту командировку, - это была сказка для новичков, да, в общем, и для нас тоже. На ней было три тренировочных, не побоюсь этого сказать, спортзала, оснащённых многочисленными тренажёрами для поддержания образцового спортивного состояния всех бойцов. Ограничений не было, занимались и офицеры, и матросы вместе с нами, гражданскими специалистами, а нас оказалось не так уж и мало - всего набралось тринадцать человек. Десять человек разместили в спецкубриках, а я и мой напарник, а также ещё один специалист по топливу жили в медицинском изоляторе. Я никогда не был требовательным к своему размещению, куда определят - туда и буду носить на отдых своё тело. Но оказалось, что третий сожитель храпел во сне так, что мы начали просить нашего руководителя посодействовать перемещению этого спеца на другое спальное место.

И вот мы вдвоём, идёт штатная работа по подготовке и проведению масштабных испытаний. Мы переходим в Тихий океан, где и будет произведено необходимое количество стрельб. Один из немаловажных моментов - торпеды обязательно должны взорваться и уничтожить специальные макеты, которые ушли раньше нас для размещения в определённой части океана, охраняемые сторожевыми кораблями и кораблями сопровождения. Наши "карандаши-разрушители" находятся пока в хранилищах, но мы всё равно ведём контроль за их состоянием и атмосферой в хранилищах. Диагностика ведётся круглосуточно, так что мы с напарником работаем в разные смены и удачно вписываемся в расписание личного состава.

Когда нам выпадает время быть свободными, мы обязательно идём в один из спортзалов и тренируемся. Кстати говоря, командир БЧ-2 уже высказал нам благодарность за то, что своим поведением мы стали притягивать в спортзалы бойцов. Наметили даже провести турнир между представителями штатного личного состава и гражданскими специалистами. А пока мы просто тренировали свои тела, наслаждаясь тем, как сила наполняет наши мышцы, и зав nораживающей нас красотой мужского тела.

Каждая тренировка была приятна во всех отношениях, а когда я видел, что мой напарник раздевается до трусов и ложится под тренажёр, я невольно отвлекался от занятий и смотрел на то, как во время жима штанги член в трусах напарника наливается и твердеет, и оттопыривается так, что можно увидеть мошонку и крупные яйца. Что удивительно, никто никого не стеснялся - ни он меня и бойцов вокруг, ни они нас. Хотя и среди них возникали подобные ситуации. Вот где можно было наслаждаться мужским телом, так удачно слепленным природой!

Душ был рядом, но я никогда одновременно с другими не ходил в него - просто при виде голых тел и торчащих членов мой дрын тут же возбуждался и никак не хотел успокаиваться. Зато потом, когда я оставался практически один, то прямо в душе дрочил, и сперма густой смазкой обливала перегородки и стекала с них под напором воды.

Сон после таких процедур был таким крепким и насыщенным всякими эротическими сновидениями, так что однажды, проснувшись, я впал в шок - ещё не открыв глаза, я почувствовал в моих трусах чью-то руку, пытающуюся залупить головку моего члена. Мне стало немного страшно, но в то же время так приятно, что не захотелось нарушать это наслаждение, боясь спугнуть "деятеля", кто бы это ни был. Изолятор, где мы жили, закрывался на ключ, так что вероятность того, что ЭТО делал кто-то чужой, была мала. Но когда меня языком тронули за сосок, я не выдержал и открыл глаза. Рука в трусах перестала двигаться, а на меня смотрели искрящиеся глаза моего качка-напарника. Он не испугался, но, не произнеся ни слова, ушёл на свою кровать и, приспустив трусы, залупил свой стоящий член. Затем, повернувшись ко мне, он спросил:

- Впечатляет?

Ещё полностью не придя в себя, я машинально ответил:

- Впечатляет!

То ли мой голос подвёл меня, то ли моё выражение лица говорило об огромном желании заглотить такой член, но от предложения попробовать я отказаться не смог.

Я сосал это чудо, заглатывал его по самое основание и слышал сопение, чувствовал дрожь по телу. Руками мой напарник вцепился в кровать, так что я мог делать с его членом всё, что хотел. Мне так хотелось подольше растянуть удовольствие, что я иногда вынимал член изо рта и дрочил его рукой, потом опять сосал и облизывал залупу...

Голос дежурного по кораблю прорвался в наш изолятор внезапно, нам надо было идти на очередное совместное дежурство. Весь процесс был срочно прерван, и мы стали одеваться. Никакого стыда ни я, ни он не испытывали. Да и что, собственно, произошло? Ну, пососал один мужик другому его член. Мы же не стали после этого пидарасами, как говорят. Оставляю это слово написанным именно так, потому что именно в таком контексте оно произносится в геевской среде.

Дежурство принесло нам только лишнюю нервотрёпку и как результат - как-то я почувствовал стоячий член моего напарника, когда тот анализировал очередные замеры в хранилище торпед и стоял очень близко ко мне. Отклонения были в пределах допустимых, и мы, закончив смену, уже расписывались в журнале сдачи-принятия вахты, когда нас пригласил к себе командир БЧ-2. Он, кстати, был нам почти ровесником, но, будучи всего на несколько лет нас старше, уже занимал высокую должность.

Во время походов вся парадная форма сменяется на рабочую, но сохраняющую отличительные признаки в званиях. Командир был капитаном первого ранга, с коротко стриженными волосами, немного грубоватыми чертами лица, но добрым и строгим. Всё это уживалось в нём так гармонично, что все уважали его и делились с ним своими проблемами. Он всегда находил время для разговора и давал дельные советы. Личный состав его боевой части всегда занимал высокие позиции по любым нормативам.

Приглашение к БЧ-2 было немного неожиданное, потому что отчёты готовились и обсуждались только в конце суток, а тут была середина. Всё оказалось просто: командир просил нас посодействовать его личному составу в подготовке к соревнованиям, про которые я говорил раньше. Его каюта была такая же маленькая, как наша, и когда мы прощались с ним за руку, теснота этого помещения сыграла с нами злую шутку: руки были опущены низко, находились на уровне яиц, а тут ещё мой напарник стал протискиваться за нами, чтобы выйти первым - и я ощутил твёрдый член командира. Он был таким твёрдым, что можно было с уверенностью сказать, что он стоял! Хуй был толстый и твёрдый. Я покраснел, мне стало так жарко, как будто я был в пустыне.

Этот эпизод я вспоминал часто, пока не случилось то, чего я боялся больше всего. После очередной тренировки мой напарник сказал, что пойдёт с одним из матросов к нам в изолятор и нарисует ему персональный график тренировок. Никакого подозрения про что-то там не было. Правда, матрос был крепок, и член у него тоже иногда вставал во время тренировок. Но когда я возвратился и открыл дверь, то увидел, что этот матрос ебёт моего напарника в очко! Я тут же захлопнул дверь и подождал, пока тот не вышел - довольный и с улыбкой на лице.

Оправданий быть никаких не могло - связь с личным составом могла была быть предана огласке, и тогда наша карьера в закрытом НИИ прекратилась бы немедленно по возвращении. Разговор не клеился, я стал даже заикаться, и как хорошо, что следующая смена была у нас разнесена по времени.

Я упал на кровать и уснул мгновенно. Проспал я всего сорок минут, но интуитивно проснулся от того, что кончаю. Залупа моя находилась в этот момент во рту у моего напарника, а моя сперма ударялась в его горло. Дёргаться было бессмысленно - забрызгал бы одеяло, но, слив всё, что накопилось во мне, я стремглав убежал в душ при спортивном зале.

У меня не укладывалось в мозгу всё произошедшее за последние пару часов. А скоро стрельбы, мы скоро прибываем в расчётную точку... Меня должны спасти тренировки! Всё свободное время я должен проводить там. Так я решил, надеясь на спасение. Но когда я закрыл краны и потянулся за полотенцем, то увидел, что напротив в кабинке стоит командир БЧ-2. Когда он вошёл, я не слышал, да и понятно почему - я был занят своей проблемой. Перед сменой мой напарник высосал из меня соки, и я был унижен и оскорблён, хотя и хотел этого с ним всегда. Так как же найти золотую середину?..

Уже в раздевалке командир пригласил меня к нему в кубрик. Времени до моей смены оставалось два часа, так что отнекиваться смысла не было, да и как не подчиниться - они командуют нами, а мы всего лишь исполнители.

Разговор был очень тактичен и вежлив, хотя и были выложены на стол, как говорят, все карты. Командир предложил на время похода заключить трёхсторонний договор со следующей схемой: мы вдвоём ебём моего напарника в кубрике у командира. Я попросил время на раздумья.

Мелочи жизни опущу, но эта командировка была шокирующей: у нас в изоляторе моего напарника ебал матрос, а после мы шли к командиру БЧ-2 и уже вдвоём с ним ебали моего напарника, меняясь ролями. Нас спасала лишь хорошая изоляция помещений и, конечно же, молчание матроса-ёбаря. Кончали мы оба напарнику в очко - это было прежде всего практично, но в то же время и безопаснее, наверное...

Наш руководитель заметил моё необычное состояние и потребовал от корабельного врача осмотреть меня. Ну что я мог получить от такого посещения? Всё равно проблемы оставались скрытыми и на данном этапе решиться не могли.

У меня пошли перетренировки, я похудел, стал мало спать, но от секса отказаться не мог. Я ждал его! Мне было приятно, что я могу ебать такого красавца на пару с таким же самцом. Мы получали временное удовлетворение потребностей наших душ и тел. А вот как сил на такую жизнь хватало у командира, я не знаю. Ведь секс выматывал его, а ебал он напарника минут по тридцать-сорок; это я через пять, максимум десять минут уже кончал. Может, это была привычка дальних морских походов, а может, и свойство его организма. Секс вошёл в нашу жизнь внезапно, но со временем он перестал мне мешать выполнять прямые мои обязанности технического консультанта...

Отстрелялись мы на "отлично", так что на обратном пути нам троим секс был так же необходим, как и воздух. Откровенный разговор с командиром навёл меня на мысль, что во время каждого такого длительного похода люди, имеющие отношение к сексу между мужчинами, волей или неволей отыскивают себе партнёров и ебутся друг с другом в обоюдное удовольствие, при условии, что делается это во имя здоровья и безопасности обоих...

Дома мы отпраздновали наши огромные заслуги перед Родиной, тем более что были представлены к разным видам государственных наград. Так что можете меня поздравить - я лауреат Государственной премии. И последнее - теперь я уже не могу никуда ездить без своего партнёра по работе и по командировочному сексу. И у нас всё отлично получается!