Алые паруса

Часть 1

Вот бывает такое, что человек просыпается и не может понять - где он. Кажется, трезвый, комната не вращается и не двоится, а всё равно, легче не становится... Все предметы, правда, были понятны - вот это стул, на нём сидят, вот это стол, за ним едят, а также ковры, сервант, лёгкая занавеска, парящая возле открытого окна. Но главный вопрос тут не "что это?", а "где это?", ибо такого интерьера не имелось не только в его собственном доме, но и у родственников и знакомых.

Валентину лежать было приятно, хоть ложе и казалось малость жестковатым, он то и дело поглядывал на стену, а там и не обои с картиной, и не ковер и даже не спинка дивана, обитая плюшем, там возвышалось нечто странное - высокое пространство, обитое тёмно-коричневой кожей.

Валентин решил сесть, откинул лёгкое одеяло, и прохладный утренний ветерок приятным дуновением словно пощекотал всё его тело. Если не считать лёгкую дезориентацию и сушняк во рту, день начинался идеально. Парень встал, ощутив "утренний стояк". Взглянув вниз, он увидел стройный, пусть не очень длинный член, слегка подрагивавший от ощущения прохлады.

"Боже, я голый!" - неожиданно понял Валентин, ещё больше озадаченный этим странным обстоятельством.

- Милашка, - прозвучало откуда-то со стороны, не очень громко, но даже в голосе слышался сальный намёк.

Посмотрев в сторону, в проёме двери Валентин увидел молодого парня, а может и мужчину, крепкого, не сильно спортивного, но всё ещё сохраняющего стройность. Трёхдневная щетина окаймляла губы, растянувшиеся в скользкой улыбочке.

Валентин не считал себя скромником, уж чего-чего, а себя, своего тела, он точно не стыдился, но тут стало очень неловко. И дело было вовсе не в стояке, вернее, не только в нём (Валентин был парень скромный и эрегированным членом перед людьми не тряс), сколько в плотоядном взгляде, словно исследовавшем каждый миллиметр его тела, да ещё и с наслаждением. Валя мог бы поклясться, что в шортах, а может и боксёрах - издали не разберёшь - что-то шевельнулось. Он был парень не глупый, сразу сообразил, что там могло шевелиться.

Ойкнув, Валя тут же прикрылся руками и плюхнулся обратно на диван - не старинный, скорее сороковых годов, с высокой, обтянутой кожей спинкой.

- Где я? - спросил он парня, плавно прошедшего к столу, круглому, на мощной резной ножке, и севшего на венский стул.

- А сам-то как думаешь? - ехидно, вопросом на вопрос, ответил тот.

Валя только плечами пожал. Страха не было, да и неловкость стала проходить.

- Как хоть тебя зовут, помнишь?

В последнем вопросе прозвучала неприятная нотка презрения.

- Да, - уверенно ответил парень. - Валя. В смысле - Валентин Исаков.

- Верно, - констатировал парень, наслаждаясь эффектом; но долго держать паузу он не хотел, потому и, засмеявшись, ответил: - В твоём паспорте прочёл.

- Паспорт! Где мой паспорт?! - Валя стал оглядываться, ища заветный документ.

- Вон он, - и парень кивнул на громоздкий сервант.

- А вы... - начал было он, но не знал точно, как правильнее сформулировать вопрос.

- Меня зовут Алексеем, я хозяин этих славных апартаментов, - не без гордости представился парень.

- Как я тут очутился? - спросил Валентин как можно мягче.

- Неужели ничего не помнишь?

- Нет, - горестно покачал головой нагой юноша.

Стояк опал, и парень немного расслабился, перестав прикрываться, правда, его член по-прежнему был зажат меж ног, так что Алексею был виден разве что миленький треугольничек русых волос.

- Ну хоть что-то ты помнить-то должен... Давай, начни с утра вчерашнего дня...

Валентин напрягся и вспомнил. Ещё бы, то был знаменательный день - последний день в школе. Столько волнений, предвкушение свободы, ощущение себя взрослым человеком. Формально Валя, как и многие его одноклассники, уже был совершеннолетним, мог пить водку, голосовать на выборах и трахаться, с кем захочется. Забавно, но ко всему тому, что для него означала "взрослая жизнь", парень относился скептически. Выборы ему были пофиг, водку он пить не хотел - не понравилась, а трахался он и так уже как с год, и проблем по этой части не ощущал, так как был юношей стройным, красивым, немного заносчивым, но это уже от родителей, предпринимателей средней руки.

Приняв душ, он оделся по-солидному: костюм, белая сорочка, галстук, и к трём пошёл получать аттестат. Отец нанял оператора, снимавшего этот трогательный момент, ибо сам приехать не мог. Ну, а вечером, одевшись по-молодёжному, они всем классом поехали в центр, на "Алые паруса".

Глупо конечно, но всем так сильно хотелось продемонстрировать взрослость, что они купили коктейль и начали праздник. Чтобы праздник был как можно ярче, пришлось "горючее подкупать". Всё вокруг и в самом деле становилось ярче, громче, холода летнего вечера не чувствовалось. Валя и не смог бы припомнить тот момент, когда мир словно исчез и явился ему вновь в этой комнате, в квартире совершенно незнакомого ему человека...

- Ну, в общем, так я и думал. Полагаю, я должен рассказать остальное. Я тебя обнаружил часа в два ночи. Вернее, в мою дверь что-то билось. Открыл - а там упоротый, обоссанный юнец блюёт на мой коврик...

- Нет! - эмоционально выпалил Валя, не веря, что мог вести себя так.

Но парень, Алексей, только ухмыльнулся.

- Ещё как "да"! Короче, мне тебя стало жалко. Твою одежду пришлось сунуть в стирку (она скоро высохнет), ну а тебя вымыть, не класть же таким в постель. Правда... ты был чертовски игривый, тебя штырило, и у тебя стоял колом, впрочем, ты и подрочить-то толком не мог...

- Я?! - Валера был в шоке, он посмотрел на себя, своё нагое тело и потом инстинктивно запустил руку под себя, словно проверял бесчестие.

Если оно было, должно было оставить следы, о которых, правда, он ничего не знал.

- Не бойся, у меня принцип: я трахаюсь только с теми парнями, кто осознает, что делает...

- Ты голубой?!

- Только не падай в обморок...

- Пидор! - вырвалось у Валентина; праведный гнев переполнял парня. - Ты что, ты меня лапал!? Ты меня лапал, сука!?

Наверное, последнее замечание было лишним, так как лицо Алексея вмиг стало каменным, глаза жёсткими. Не говоря ни слова, он встал, обхватил парня за шею и поволок, но не для расправы или чтобы снасильничать, - он легко притащил юношу к входной двери и, лязгнув замком, распахнул эту "границу в большой мир". Валя и "ох" не успел сказать, как стоял уже на леденящем каменном полу, переминаясь с ноги на ногу, совершенно голый, не зная, что делать. Сердце колотилось в бешеном темпе, глаза так и бегали вокруг. Возле двери и в самом деле виднелось замытое пятно, а вот коврика нигде не было видно - видать, выбросил.

Дёрнув за ручку, Валера попытался вернуться в квартиру, но дверь не шелохнулась. И тут внизу гулко бухнула металлическая дверь, и по лестнице стали подниматься. По шуму, поднимались двое, отчётливо стучали женские каблуки и шаркали стариковские ботинки. Живо представив, что будет, когда они увидят голого парня, Валя истерично затряс ручку двери. И, о чудо, она открылась! Ни о чём не думая, парень ввалился в квартиру, чуть не сбив хозяина. Тот стоял с охапкой одежды нежданного гостя, и выражение его лица не сильно изменилось, на нём явственно была написана ненависть.

Алексей просто швырнул одежду на пол и решил применить прежний приём. Валентин был готов, хотя сопротивляться куда как более сильному противнику было сложно, но он пошёл на отчаянный шаг и одним рывком ухватил кое-что твёрдое, что скрывала ткань всё ж таки шортов, хоть и тонких. Он не пытался сделать больно или даже оторвать увесистое достоинство - Алексей тогда перестал бы миндальничать и просто прибил бы парня, а суд его потом оправдал бы. Нет, Валя решил действовать иначе. Вряд ли он смог бы объяснить свою тактику, но она сработала. Железная хватка вмиг ослабла, и парень, высвободившись, тут же отскочил от злющего хозяина квартиры.

- Слушай, прости! - выпалил Валентин совершенно жалобным тоном. - Я не хотел тебя обидеть, просто сорвалось с языка, не подумай, я очень благодарен, что ты меня приютил, пожалуйста... прости!

Казалось, ещё немного, и он реально заплачет, причём совершенно искренне. У Алексея желваки так и ходили, но становилось очевидно, что ярость прошла и он меняет гнев на милость.

- Засранец, - процедил хозяин квартиры и пошёл куда-то вглубь.

Валентин так и выдохнул. Собрав влажную одежду, он пошёл в ванную и стал развешивать её, чтобы высохла.

Через четверть часа они сидели в уже хорошо знакомой комнате за столом и завтракали, Алексей нажарил очень вкусных блинов. Поначалу в комнате царило молчание: Алексей явно был не расположен говорить, а Валя просто не знал, стоит ли начинать. Но контраст был уж больно сильный - залитая солнцем улица и пасмурная комната, будто серые тучи заволокли небо.

- Ты живёшь один? - наконец, не выдержав, спросил Валентин.

- Да, - сухо ответил парень.

- Почему? - искренне удивился Валя.

Пусть Алексей и не был образчиком красоты, но он очень даже неплохо выглядел, да и эта квартира добавляла ему веса и привлекательности.

- Не хочу носить рога, - ответил Алексей.

- А если тебе будут верны?

- Такого не бывает...

Они лежали на широком диване в спальне Алексея. Вообще, вряд ли можно было бы найти две менее похожие комнаты, чем в этой квартире. Большая комната вся такая солидная, с претензией на старину, а спальня - убогий совок с книжными стеллажами по стене, банальный диван, секретер, и только плазма да ноут выделялись из общего стиля.

Они лежали и смотрели телевизор. Валя даже забыл, что он голый, и лишь иногда это ему приходило в голову. Вот и теперь он искоса смотрел на компаньона. Не то чтобы ему, в общем-то, натуралу, хотелось секса с парнем, но было интересно, возбуждающе.

Часть 2

- Я ни на что не намекаю, но, по-моему, это странно, что я голый, а ты нет...

- Ты хочешь, чтобы я разделся? - как-то безразлично спросил Алексей.

- Да, - ответил Валя.

В тот же миг, приподняв бёдра, парень стянул с себя шорты (они были надеты на голое тело) и скинул футболку. Увесистый член, сантиметров этак восемнадцати, шмякнулся о живот и вытянулся чуть ли не до пупа. Оказывается, парню было не всё равно, особенно это стало понятно после того, как Алексей повернулся к нему и ехидно подмигнул. Член немного дёрнулся и стал дальше набирать силу.

Неожиданно Валя сам почувствовал возбуждение. Он не мог бы похвастать дубиной, но ему, как говорится, хватало, так что комплексами он не страдал. Но возбуждение на мужика он испытывал впервые. А Алексей положил руку ему на бедро и нежно погладил шелковистую кожу, мягкие редкие волоски. Мурашки побежали по телу юноши, и приятное томление начало овладевать им.

- Давай потрахаемся, - словно чужим голосом изрёк Валя - сказал и сам испугался. - Я не гей, нет-нет, я не считаю геев отбросами или что-то там такое, я вообще отношусь к ним, то есть, я хотел сказать, к вам...

- Короче, Склифосовский, - грубовато перебил его Алексей.

- Я просто хотел бы попробовать, - уже не так уверенно ответил Валя.

- Я предпочитаю не вступать в отношения...

- А я и не прошу отношений, давай просто поебёмся и разбежимся, а?

- Смотри, сам попросил, я остановок не делаю, довезу до конечной!

- Валяй!

Алексей достал из стола презерватив и, вынув кондом, стал раскатывать его по своей дубине, вытянувшейся на всю длину и сверкавшей пунцовой головкой. Пожалуй, то было первое не очень-то приятное открытие. Валентин о том не говорил, но он подразумевал, что трахать будет он, а тут...

- Очкуешь?! - Алексей не то спросил, не то угадал мысли паренька.

Конечно, было жутко, он ведь отчётливо видел двадцатисантиметровую махину. Но отступать не хотелось.

Впрочем, неожиданный любовник не ждал ответа, забравшись на диван, он резко задрал ноги парня, практически прижав их к груди, и, вылив чуть ли не полтюбика смазки, приставил член к дырочке...

Боли, честно говоря, особенно-то и не было, Валя, скорее, испытал сильный дискомфорт от того, что нечто толстое, длинное медленно, но верно вползает в его зад.

- Расслабь попу - поверь, так будет лучше, ну, и легче, - изрёк любовник.

Юноша попытался расслабить сфинктер, в эти минуты он начал чувствовать странно- приятное чувство, словно ток наслаждения, в тот же миг достигший головки пениса, а оттуда немного ноющее, но несказанно приятное чувство распространилось по всему телу. В этот самый миг Алексей упёрся бёдрами в промежность и стал понемногу выводить член. Приятное ощущение стало более явственным, так что стало немного страшновато. Кто знает, может, именно так и становятся геями, может, фраза: "один раз - не педераст" и есть замануха, а попробовал - и стал...

Валя, может, ещё долго размышлял бы над этим причудливым фактом, но Алексей уж больно резко начал - его поршень начал ускоренно скользить в узеньком анусе юноши, отчего появилась пусть и не сильная, но тупая боль. Главное же - наслаждение никуда не исчезло. Вот за эту верёвочку, а может, и нить, как Тесей в лабиринте, Валентин и решил держаться. Он закрыл глаза и просто стал чувствовать, а потом и наслаждаться актом любви.

Очень быстро по всему его телу начала растекаться истома, наполнявшая все члены приятным теплом. Его пенис, не только не утративший эрекцию, а наоборот, твёрдый, словно стальной, источая сказку, приятно елозил по животу, доставляя ещё больше удовольствия, чем обычно.

Смотреть на Алексея не очень-то и хотелось. В минуты соития он закрывал глаза, его ноздри раздувались под глубокими вдохами, все его мышцы напрягались в такт толчкам, мощным, эгоистичным. И дело было вовсе не в звонких шлепках бёдер о ягодицы парня, скорее, парень как таковой был Алексею неинтересен, как не интересен мастурбатор, в отличие от эмоций, рождаемых им. Валера чувствовал, что Алексей не собирается утруждать себя ласками, знаками внимания, что это просто ебля.

С одной стороны, это было даже неплохо, ведь Валя не собирался "быть голубым", это было просто так, баловство, сексуальный эксперимент. Да и сам он в сексе всегда был эгоистичным, предпочитал, в основном, брать, и вот только теперь понял, каково в таком случае бывает тому, кто отдаёт без надежды на взаимность. Стыда за себя в прошлом Валя не испытывал, а вот обиду, пусть лёгкую, за себя нынешнего - да.

Но все эти "сиротские" мысли легко тонули в волнах неги, что одна за другой стали накатывать на него. Там, где в промежности начинал бушевать источник наслаждения, оттуда, как бы смешно это не звучало, исходило столь приятное чувство, что перехватывало дыхание, глаза сами собой закрывались, и юноша погружался в ослепительный мир наслаждения, причём ему не нужно было прикладывать усилий, просто надо было откинуться на подушку и...

В этот самый момент Алексей пару раз с особой силой вогнал свой кол в попку парня и затих. Он нависал над ним, тяжело дыша, с его носа свисала маленькая капелька пота. Только сейчас Валя заметил, как сильно вспотел его любовник, какой глянцевой стала его кожа. Для Валентина это сюрпризом не было, сам выкладывался до седьмого пота, но теперь он смотрел на это как бы с другой стороны.

Алексей распрямился, высвободив член, на кончике которого, в кондоме, виднелась большая порция эякулята. Стянув его разом, хозяин дома направился в ванную, выкинув использованную резинку в мусорное ведро. Валя слышал, как зашумела вода в душе, но сам по-прежнему лежал на диване. Наверное, можно было бы пойти в душ, пристроиться к парню, но было стыдно.

Вместо этого Валентин стал массировать очко, доставляя себе удовольствие, о котором ещё день назад и помыслить не мог. Другой же рукой он скользил по влажному от смазки члену. Но хотелось немного большего, и пальчик легко провалился в пещерку наслаждения. Там парень легко нашёл искомый бугорок, от одного прикосновения к которому по всему телу пробежал столь сильный и приятный спазм наслаждения, что глаза закрылись, дыхание перехватило, а всё тело выгнулось, повинуясь страсти, что рвалась из промежности.

Много парню было не нужно, уже через минуту мощным фонтаном перламутровых капель Валентин удовлетворил свою страсть, оргазм был и силён, и приятен, хоть и необычен.

- Херануться! - процедил Валя, разглядывая сперму на предплечье, груди и животе.

Он уже не теребил член, но нежно массировал его, как ласкал и промежность, дырочку, которая уже сомкнулась, но продолжала чутко отзываться на ласки, словно желая ещё...

Около семи вечера Валентин стоял в вагоне метро, смотря во мрак тоннеля, смотря и размышляя. Размышлял он о том, что с ним случилось, и, самое главное, о том, стоит ли повторить этот эксперимент. Разум кричал - "нет!", а всё естество: член, очко, если хотите, шептало - "да! Ведь "один раз не...". Стоя в грохочущем вагоне, Валя и не думал принимать решение, он пока переживал то, что уже прочувствовал. Наверное, он просто очень сильно переживал эти эмоции, так как они были новы и приятны. Но как же тяжко было сопротивляться искушению. Прав, прав был Оскар Уайльд, сказав, что желанию лучше поддаться и... отдаться...

Валя шёл по совершенно пустому коридору родной школы. Из учительской доносились весёлые голоса учителей, но не было слышно голоса ни одного ученика - ещё бы, конец июня, в такое время сюда никого и на аркане не затащишь. Он шёл лёгкой походкой: в блестящей, словно чешуйчатой, синей футболке, в тёмно-синих, обтягивавших его стройные икры тренировочных штанах, с солнцезащитными очками в волосах. Он шёл без спешки, словно просто слонялся без дела, хотя дело у него было. Да и не дело вовсе, а так, поиск "счастливого билетика".

Подойдя к кабинету истории, он остановился и постоял с минуту. Его рука то тянулась к ручке двери, то Валя отдёргивал её. Парень был в нерешительности, он то отходил от двери, то подходил к ней вплотную, один раз он даже стал уходить, но вдруг замер, постоял секунд пятнадцать и вернулся, глубоко вдохнул и рывком открыл дверь.

- Жребий брошен, - прошептал он себе, двигаясь в сторону учителя, что расставлял книги на полочке.

Услышав шаги, молодой педагог повернулся, и на его лице появилась лёгкая улыбка.

- Боже, Валентин, неужели так быстро началась ностальгия по школе?

- Да нет, я просто... по делу.

Учитель отвернулся от шкафа, и теперь было отчётливо видно, что рубашка с коротким рукавом расстёгнута, а меж её фалд виднелся торс. Валя отчётливо увидел маленькую ложбинку посередине груди и чёрную точку пупка, от которого вниз тянулась тоненькая полосочка волос. Учитель заметил этот пристальный взгляд, встрепенулся, хотел было застегнуться, но не стал, решив, скорее всего, что этим вряд ли что-то исправишь. Впрочем, ничего постыдного в этом не было. День и в самом деле стоял жаркий, хотя в классе и были открыты окна.

- Владимир Алексеевич, трахните меня, а! - на одном дыхании выпалил Валентин и покраснел.

Учитель же просто стоял неподвижно, странно смотря на ещё совсем недавнего своего ученика.

- Ты, часом, не повредился умом?! - учитель не мог скрыть шока от такого предложения.

- Бросьте, все в школе знают о том, что вы голубой... то есть, я хотел сказать, гей, - при этих словах рот учителя так и открылся. - Послушайте, я не собираюсь вас топить, глумиться над вами или что-то там ещё. Я просто хочу с вами потрахаться, и всё! Один раз, пожалуйста...

Учитель Владимир Алексеевич громко сглотнул. Ему было чуть за тридцать, он был вполне хорош собой, казалось, что школьницы смотрят на него с вожделением, а оказывается, они смотрели и прикидывали: он пассив или актив, ну, или что-то подобное...

Часть 3 (последняя)

Валя расценил замешательство учителя по-своему, он подошёл и коснулся ладонью груди преподавателя. Тот вздрогнул, пристально взглянув в глаза ученика.

- Зачем тебе это? - словно чужим, глухим голосом переспросил он парня.

- Я би, - коротко ответил Валера, соврав. - Вы мне всегда нравились, но я не решался пойти на откровенность.

- И что изменилось?

- Мы больше не учитель-ученик. В случае чего ни вы мне, ни я вам ничего сделать не сможем.

Тем временем ладонь плавно скользнула по торсу ниже, на упругий живот и замерла возле ремня. Учитель медлил. Конечно, Валя уж очень неточно обозначил ситуацию. Да, учитель ему ничего страшного сделать не сможет, а вот наоборот - если кто-то узнает, что учитель "голубой", если это станет предметом скандала, учителя просто уволят. Осознав это, Валя вмиг задрал футболку за голову и приспустил штаны с трусами, оголив свои чресла.

Учитель пристально смотрел на спортивный торс парня, на его прекрасную фигуру и, конечно же, увесистый член, набиравший силу и слегка подрагивавший. Ничего ужасного не произошло, никто не ворвался в кабинет, не начал делать компрометирующие фото. И он решился.

Его рука, будто одеревенелая, коснулась роскошной груди парня, упругих сосков. Валентин сдержано улыбнулся, наверное, от волнения его слегка качнуло в сторону учителя. Тот же расценил это по-своему и, приобняв парня, поцеловал его в губы. Поцелуй был коротким, но нежным. Шероховатые губы соприкоснулись, даря тонкое, едва уловимое чувство наслаждения, словно кораблик, увлекавшее обоих в невиданное путешествие.

Сильные руки учителя, обхватив парня за бёдра, притянули его к себе, а парень обнял любовника за шею. Их губы слились в долгом, страстном поцелуе, их язычки пустились в причудливый танец страсти, и уже этого, казалось, обоим более чем достаточно, по крайней мере, Вале. Он, словно Алиса, провалился в нору, но там были не кролики, а страсти. Истома так и стала растекаться по всему его телу, глаза закрылись сами собой, и все желания парня были направлены только на одно: целоваться вечно.

Неожиданно Владимир - а иначе называть любовника Валя уже не мог - слегка оттолкнул его. Парень словно вынырнул из водной толщи, немного ошалелый, вокруг него всё вращалось в розовом цвете.

- Всё хорошо, - прошептал Володя и, сев на корточки, скинул рубашку; его нежные пальчики коснулись пениса парня, который вытянулся во всю длину и, источая смазку, ждал мига любви. Слегка проскользив по твёрдому стволу, Володя приблизился и обхватил головку губами.

Хоть Валентин и не был девственником, но минет ему делали впервые, почему-то его подружки не любили подобные ласки, да и сам он считал того, кто сосёт, грязным, второсортным человеком. И вот теперь от одного только касания шершавого язычка о головку дыхание перехватывало, казалось, что всё его естество готово вырваться наружу. Его сильные руки, словно плети, болтались, не находя себе применения. Наконец, парень решился, и кончики его пальцев нежно коснулись волос на виске, ушка любовника. Володя посмотрел на парня снизу вверх и, хоть рот его был занят пенисом, улыбнулся.

Эмоции волнами накатывали на парня. Стоило Володе поиграть язычком с уздечкой, как у Вали дух захватывало в прямом смысле, а потом отпускало, но любовник начинал уже другую сладостную пытку. Он мог начать покрывать поцелуями упругий ствол, а мог обхватывать губами яички и нежно чуть-чуть сжимать их, заставляя сердце парня замирать; он мог скользить губами по стволу члена, и тогда головка как раз уздечкой тёрлась о шершавый язычок, а мог водить им по глянцевой поверхности этого розового навершия скипетра любви, да ещё слегка теребя кончиком отверстие уретры.

Валя уже не мог следить за всеми манипуляциями любовника, он их просто ощущал, как ощущал свои чувства и то, как низ живота наполняется какой-то тяжестью, не физической, а чувственной, как она начинает бурлить, как стрелы наслаждения летят вверх по телу...

- Я... я уже...

Валя не успел закончить - струи спермы стали наполнять рот учителя живительной влагой, которую тот быстро сглатывал. Юноша смотрел на любовника, нежно обсасывавшего его пенис, уже слегка вялый, но очень сочный, и не видел учителя, который учил его, ставил пятёрки или, наоборот, тройки, когда тот "плавал" на уроке. Он увидел красивого молодого мужчину, который сделал ему очень приятно, и теперь он, Валя, должен был сделать приятное этому мужчине, пусть тот тоже получит свою долю наслаждения.

Валя подхватил любовника под подмышки и поднял, а когда Володя выпрямился, приник к его губам, сохранившим аромат спермы - его спермы. Но никакой брезгливости парень не испытал, наоборот, казалось, это возбуждало ещё сильнее.

Только сейчас он заметил, что джинсы Володи расстёгнуты и вместе с трусами приспущены, а оттуда торчит не очень длинный, но толстенький пенис, головка которого уже была открыта и блестела от смазки, размазываемой хозяином по "стальному" стволу.

- Не хочешь? - немного неуверенно произнёс Володя, кивнув на своего "дружка".

Валя не был готов к такому повороту, он пока даже не думал о том, что мог бы взять в рот, хотя, пожалуй, теперь готов был подумать об этом серьёзно, а не отвергать предложение с порога.

- Лучше войди в меня, - шепнул парень и почему-то немного смутился.

Володя лишь кивнул. Оба молодых человека, и так полуголые, одним махом скинули с себя нижнюю часть одежды. Валя присел на краешек стола и, облокотившись, задрал ноги, открыв взору любовника промежность, посреди которой пульсировала дырочка. Володя долго терпеть не мог, потому, только-только подойдя, приставил головку к чёрной впадинке и надавил.

Пенис стал проникать довольно споро, Валентин никогда не признался бы, что всё это время вечером, перед сном, запускал в себя пару пальчиков и массировал простату, изливая сперму. Именно эта манипуляция заменила ему простую дрочку. А Володя тем временем, введя пенис до упора, прижался бёдрами к промежности парня. Он не стал ни о чём спрашивать Валю, просто его поцеловал - страстно, сочно. Его сильные руки легли на спину юноше, поддерживая его. Медленно, стараясь быть как можно более аккуратным, он начал двигать бёдрами, то вводя, то выводя член.

Валя мог сравнивать. Да, Алексей был более агрессивным, он его драл по-полной, но при этом был эгоистичным. Володя же был, скорее, нежным, заботливым партнёром, при котором не нужно было думать - а не порвёт ли он тебя, а не случится ли ещё что-то... При этом нехватку жёсткости он компенсировал ласками.

Валя и не подозревал, что возможность касаться плеч и шеи любовника, целовать его, наконец, быть обласканным его сильными, но нежными руками - это невероятно возбуждает. А главное - взгляд. Володя смотрел на него, в отличие от Алексея, но, главное, во взгляде было тепло и участие. Володе нужно было знать, что его партнёру не только комфортно, но и приятно.

Они не издали ни единого слова, но язык тел был более красноречив, чем бесконечные слова. Каждый раз, как пенис Владимира влетал в попу Валентина, оттуда, из промежности, по всему телу парня растекалась волна наслаждения, волна удовольствия, которую, казалось, ничто не могло остановить. Иногда, когда Володя очень близко подступал к заветной черте, он останавливался, и их губы сливались в поцелуях. Валя обнимал плечи любимого, его шею. Ему нравилось скользить рукой по влажной от пота груди партнёра, слегка цепляясь за упругие соски, чувствовать коротенькие волоски на грудине. Он начал осознавать, что мужское тело открыло ему свою привлекательность, что оно оказалось столь же волшебным, притягательным, как и женское, а сейчас для него даже более желанным.

Пенис скользил в его попе энергично, даря несказанное наслаждение. Освоившись, Володя стал более смелым, более активным, что ли. Он закрыл глаза, казалось, всё его естество сосредоточилось на семнадцати сантиметрах разгорячённой плоти, на том наслаждении, что растекалось по его телу. Он уже почувствовал, как опять начинает бушевать в нём ураган страсти, но больше сопротивляться сил ему не было, парень отдался ему на откуп, и это чувство, хорошо ему знакомое, вмиг завладело им и с силой поспешило вырваться наружу.

Володя пару раз с силой вогнал член в попу парня, так, что стол сдвинулся сантиметров на десять, наскочив на стоящую перед ним парту, он сам чуть не упал, но это всё было ерундой по сравнению с тем неописуемым счастьем, что охватило его, когда анус парня стал наполняться спермой...

По счастью, в классе была раковина, и они смогли привести себя в порядок. Казалось, они начисто забыли о том, что находятся в школе. Совершенно счастливые и нагие, они стояли рядом и... просто вытирались, улыбки счастья не сходили с их уст.

- Мы сможем ещё встретиться? - спросил Валя.

- Если ты не будешь против, - немного потупив взор, ответил Володя.

- Я?! - Валя был немного удивлён, он не понимал, почему его бывший учитель ему не верит.

- Мне всегда казалось, что ты натурал; у тебя, кажется, была подружка?..

Валя сел на край парты, что стояла рядом.

- Для тебя это так важно? Да, ещё совсем недавно я и сам сказал бы, что являюсь стопроцентным натуралом, но теперь... Послушай, я не хочу гнать, что стал геем, что хочу прожить с тобой всю жизнь. Мне чуть больше восемнадцати, наверное, в сущности, я ещё форменный раздолбай, но в одном я уверен точно: я хочу заниматься с тобой любовью. Я не знаю, сколько это продлится, ты имеешь полное право послать меня сейчас, но, если сможешь, если не против, я хотел бы с тобой встречаться, ну, в смысле, заниматься любовью.

Володя подошёл вплотную к парню, так что тот положил свои руки на бёдра бывшему учителю.

- Тебе чертовски трудно отказать, - произнёс он. - Может, это и в самом деле неплохо. Давай не будем строить планы, но, если в наших жизнях появится кто-то ещё - чур, сказать, а не растить другому рога. Как?

Вместо ответа Валя просто прижался к Володе и неожиданно поймал себя на мысли, что в его юношеской душе царит покой, что его не обуревают страсти, что он просто счастлив. Это ощущение было пугающим, как всё новое, но и приятным.

Они оделись, и Валя направился домой. Уже вечерело, но солнце наполняло улицы густым, практически осязаемым, золотистым, словно мёд, светом. Завтра они должны были встретиться у Володи дома, и нетерпение стало наполнять юную душу, как и желание опять окунуться в приятный и запретный мир любовных отношений, пусть и однополых.

страницы [1] [2] [3]